Святой остров

Глава четырнадцатая СТОЛКНОВЕНИЯ

– Ну спасибо, ребята, – сказал Перси, с чувством обнимая друзей. – Если бы не вы, не знаю, что бы я делал.

– На тучке бы сейчас сидел с крылышками за спиной, – хмыкнул Миша Гурфинкель, польщенный искренней речью Лоуренса.

У афроамериканца даже слезы на глазах выступили. Не то искусно играл, не то действительно расчувствовался. Шут его знает!

…С некоторых пор Гурфинкель Персивалю не доверял. Не доверял, и правильно делал. Оснований для этого недоверия было предостаточно – более чем.

После курьезных событий во время вручения украинским военным вертолета вся великолепная тройка была направлена пострадавшим при крушении деревянного помоста Юсуповым на его крейсерскую яхту. Следует отметить, что даже в этой, мягко говоря, стрессовой ситуации Юсупов сохранил здравый рассудок и способность логически мыслить.

Феликс Третий отправил людей Сипягина на свою яхту не просто так, а от греха подальше, поскольку быстро очухавшиеся от первого шока пограничники немедленно потребовали учинить жестокую расправу над виновниками неприятного инцидента.

Естественно, они требовали наказать пилотов, управлявших воздушной машиной, а не симпатичных свинок, подрывших помост со спонсором.

Свинки были, можно сказать, ни при чем, ибо принадлежали к военному хозяйству, и до их заклания на мясо и сало было очень далеко, не выросли еще.

Тем более и драгоценный подарок горе-пилоты ухитрились повредить, задев при посадке лопастями винта редкие плодовые деревья, растущие рядом с казармами. Да и крышу той казармы, на которую сел вертолет, тоже нужно было чинить. Ведь не каждый день на нее винтокрылые машины пикируют.

Уже лежа на носилках перед отправкой в больницу, Феликс Третий выписал капитан-лейтенанту Шагранову чек на весьма кругленькую сумму, которой должно было хватить и на починку вертолета, и на ремонт казармы. Да что там казармы! Шагранов при виде многонулевой цифры условных единиц в чеке решил эти казармы, сооруженные еще в сталинские времена, снести к чертовой матери, а на их месте построить трехэтажный особняк с тиром для стрельбищ в подвале, а заодно и приобрести пять-шесть компьютеров с крутыми процессорами. Еще и кое-что останется на хозяйство.

Одним словом, от неприятного инцидента все только выиграли, точнее, все, кроме заварившей эту кашу троицы. Ну и, может быть, озорных свинок Борьки и Анфиски, тоже вздумавших поиграть в археологов.

Хотя… нет.

Хрюшки, похоже, внакладе не остались, под шумок слопав всю морковь на овощных грядках мичмана Фролова…

– Итак, – продолжил Перси, вытря слезы. – Вы знаете, что шеф, перед тем как его увезли в госпиталь, назначил меня главным в нашей маленькой команде.

Бумба с Мишей слаженно кивнули.

– Надеюсь, свое решение он согласовал с Сипягиным, – не удержавшись, едко заметил Гурфинкель, чье лидерство в их «маленьком отряде» до сего момента сомнений не вызывало.

Персиваль этот словесный выпад проигнорировал.

– Значит, так, – командным тоном заявил он, прохаживаясь по палубе яхты. – Вы прямо сейчас отправляетесь на остров следить за мисс МакДугал и всеми ее археологическими делишками.

Гурфинкель с Покровским переглянулись.

– А что, интересно, в это время будешь делать ты? – недовольно поинтересовался Миша.

– Я? – Лоуренс белозубо осклабился. – Пожалуй, искупаюсь в море. Вода просто чудесная: дно с корабля просматривается как на ладони.

– А может быть, сделаем наоборот, – предложил Бумба, – ты на остров, а мы поплаваем.

Персиваль небрежно указал на покачивающуюся у трапа яхты лодку.

– Мои приказы не обсуждаются. Возьмите рации и, если что, выйдите со мной на связь, но не позднее полуночи, так как я буду занят.

– Купанием? – предположил Миша, задумчиво хмурясь.

– Купанием, – подтвердил Лоуренс. – Живо, лодка вас уже заждалась.

Ну что им еще оставалось делать?

Пожав плечами, Гурфинкель с Бумбой поплелись к трапу.

– Да, и это, – бросил им вслед Перси. – Смотрите, чтобы бороды у вас не отклеились.

Гурфинкель, не оборачиваясь, показал Лоуренсу отставленный средний палец, и через несколько минут они с Покровским уже уверенно гребли в сторону суши.

– Дилетанты, – насмешливо фыркнул Персиваль, после чего направился в каюту Юсупова, которую занял по праву главаря.

Загорелые матросы из команды яхты, что-то весело напевая, драили палубу. Капитан, покуривая ореховую трубку, сидел рядом в шезлонге и одним глазом читал свежий выпуск «Дейли ньюс», а другим следил за матросами. Дисциплина на яхте Юсупова была выше всякой похвалы.

В прохладной каюте, где во всю силу отрабатывал заплаченные за него деньги кондиционер, Лоуренс достал свой ноутбук и, включив его, открыл один из файлов, переданных ему Сипягиным перед отлетом из Лондона.

На светящемся жидкокристаллическом экране появилась карта Змеиного с подробным рельефом и точками, обозначавшими искусственные объекты. Военная часть была обозначена массивным желтым квадратом.

– Так-так, – сказал Перси, поглаживая немного заще-тинившийся подбородок. – Похоже, съемка велась со спутника. Ай да Сипягин, конспиратор хренов!..

Место, которое интересовало Лоуренса, было отмечено на карте симпатичным синим смайликом.

Перси кликнул курсором на забавной рожице, и тут же развернулось окошко с подробной информацией об объекте.

Как оказалось, это была пещера. И не просто пещера, а подводный грот, попасть в который можно было, лишь поднырнув в нужном месте под скалу. В общем-то плевое дело, но Лоуренсу не особо верилось в то, что в грот можно будет попасть без особых проблем. Сипягин не дурак. Смертельных ловушек там, конечно, не будет, но проблемы возникнуть могут. Например, в файле не имелось никакой информации относительно непосредственного расположения тайника. Да и вообще было непонятно, как он выглядит: сундук это, сейф или гигантская бутыль с бумагами. У старого белогвардейского лиса воображение было развито чересчур поэтично, наверняка любил в свободное от дел время почитывать «Остров сокровищ» Стивенсона.

«Это же надо было до такого додуматься! – размышлял Перси, гоняя по экрану ноутбука курсор, оставлявший за собой забавный мерцающий хвостик. – На кой черт этот принц Алекзандр спрятал эти бумаги в пещере? Чего опасался? Ведь они вроде бы личного характера? На кой вся эта тайна, словно из романа Дюма-отца? Ох не обо всем ты мне поведал, дедуля! Умолчал, старый лис, но… я разберусь. Во всем разберусь – а там посмотрим… Отдавать эти бумаги тебе или нет и… И вообще! Это ведь ты сам со мной связался, я сторона как бы незаинтересованная».

Последние два слова Лоуренс произнес вслух, и это его «как бы» прозвучало весьма двусмысленно, даже, можно сказать, с сарказмом.

– Ну что ж, теперь пора искупаться, – решил он, сладко потянувшись, и, закрыв ноутбук, стал распаковывать стоявший в углу каюты новый акваланг.

– Вот же свинья черножопая, – ругался Гурфинкель, с ненавистью налегая на весла. – Да где это видано, мы, значит, ишачить за него на острове должны, а он купаться будет!

– Да ладно, – махнул рукой Бумба, – пусть себе плещется. Ты, Миша, лучше за берегом следи, что-то мы как-то странно плывем, боком, что ли?

И действительно, вместо того чтобы идти к берегу, лодка шла вдоль него, словно отталкиваемая от суши некой невидимой силой.

– Что за чертовщина?! – Миша с удвоенной силой налег на весла. – А ну, Бумба, раз, два, раз, два…

Лодка, крутнувшись на месте, благополучно пошла к берегу. Гурфинкель с облегчением вздохнул. «На солнышке полчасика посидишь, и не такое почудится», – с усмешкой подумал он.

Лодка мягко ткнулась в каменистый берег.

Миша с Бумбой, тяжело сопя, вытащили посудину на берег и, вытерев потные лица, двинулись в глубь острова.

– Попади мы сюда при иных обстоятельствах, – сентиментально сказал Гурфинкель, – я бы с удовольствием здесь позагорал, палатку поставил, бычков наловил…

– V nature, – согласился с приятелем Бумба. – А что, получим бабки у Сипягина и сюда рванем с девочками.

Миша укоризненно посмотрел на друга.

– Дурак ты, Андрюха, – с чувством ответил он. – Здоровый, что тот медведь, а ума словно у страуса под хвостом.

– Сам ты durak, – обиделся Бумба. –Думаешь, я не понимаю, что вокруг происходит? Заварушкой пахнет, Миша, крупной заварушкой. У меня на них чутье, как у сенбернара на попавших под снег людей.

– Хороша аллегория, – кивнул Гурфинкель, – и очень даже к месту.

Помолчали. Приглушенно матерясь, Миша выдрал из брюк на заднице здоровый репей.

– А где лагерь археологов расположен, ты знаешь? – нарушил молчание Бумба. Гурфинкель поморщился:

– Не бойся, найдем, остров маленький, вот только на военных нарваться не очень-то хотелось бы.

– Морду начистят? – предположил Покровский.

– Хуже, – вздохнул Миша. – Если бы только морду. У них тут нравы дикие. Азия! Они так этот вертолет ждали, а мы его едва не грохнули, лопасти деформировали, обшивку повредили.

– Но зато какая была посадка. – Бумба мечтательно прикрыл глаза. – Зверь, а не машина, вот только непонятных кнопочек и рычажков что-то много…

Гурфинкель мрачно взглянул на друга, но рвавшуюся на язык реплику придержал. Во всяком случае, в один вертолет с Покровским, даже если тот будет просто пассажиром, Миша в жизни больше не сядет. Идиотизм имеет обыкновение сходить с рук до определенного фатального предела, который случается в самый неподходящий момент.

– Поправь бороду, красавец, – прикрикнул на напарника Гурфинкель. – Эй, ты чего это в кусты полез?

– Здесь малина, – донесся из кустов голос Покровского. – Спелая, объедение…

Послышалось сочное чавканье. Громко выругавшись, Миша за шиворот вытащил Бумбу из кустов.

– Это не малина, дурья твоя башка, это волчья ягода, а ну сплюнь!

Покровский послушно плюнул, попав при этом на ботинки Гурфинкеля. Миша зажмурился, но, вспомнив о поджидающем его в сейфе у Сипягина гонораре, придушил праведный гнев в зародыше.

– Значит, так, – сказал он, протягивая Бумбе флягу с водой. – Во-первых, прополощи рот, во-вторых, запомни, если нас вдруг кто спросит…

– Кто? – переспросил Покровский, опасливо нюхая горлышко фляги.

– Ну, скажем, археологи, – предположил Гурфинкель. – Мы, конечно, постараемся, чтобы они нас не заметили, но вес же…

– А-а… – протянул Бумба, прикладываясь к фляге.

– Полощи, а не пей, баран, – огрызнулся Миша, после чего добавил: – Если нас кто-нибудь спросит, то тебя зовут Махмуд Бей, а я Рахат Сабир.

– Чего? – Глаза у Покровского чуть не выскочили из орбит.

– Мы матросы с яхты Юсупова, – пояснил Гурфинкель. – Гуляем, любуемся живописными окрестностями, вероисповедание – ислам.

– Ага, – радостно закричал Бумба, до которого наконец дошло. – Конспирация, blin.

– Да, именно. – Миша в ответ мило улыбнулся. – Только для начала усы со лба сними и приклей их на место, под нос, туда, где им и положено быть.

Покровский смущенно шмыгнул носом и переклеил усы в соответствии с указаниями Гурфинкеля.

– Мне от них все время чихать хочется, – пожаловался он, но тут же притих, увидев зверское выражение на Миши-ном лице.

– Тс-с-с… – Гурфинкель приложил палец к губам. Друзья прислушались. Откуда-то доносились мелодичный звон гитары, веселые молодые голоса.

– Лагерь археологов там, – ткнул пальцем вперед Миша.

Бумба с Гурфинкелем, засев за небольшим, густо поросшим пожухлой на солнце травой холмиком, стали внимательно следить за археологами.

Бетси они заметили не сразу, вернее, они ее сперва попросту не узнали. Девушка здорово изменилась за то время, пока они ее не видели, – сильно загорела, стала более гибкой и поджарой, чем прежде.

Впрочем, Бетси в лагере была не единственной женщиной, и одежда остальных двух девушек оказалась еще более фривольной и открытой, чем у мисс МакДугал.

Бумба завистливо причмокнул губами. Такие аппетитные брюнеточки, все у них на месте. И похожи друг на друга, как две капли воды. Повезет же кому-нибудь. Да уж, на представительниц прекрасного пола они с приятелем могут пока лишь только посмотреть.

Издалека. Не больше.

– Ладно, хватит, тоже мне секс-гигант нашелся, слюни тут распустил, – заворчал Гурфинкель. – И чего это она в лагере сидит, не нравится мне это.

– Может, уже щит откопала? – предположил Покровский.

– Какой щит?

– Ну, этого Кирилла.

– Ахилла, что ли?

Миша в растерянности почесал макушку.

– Да нет, это вряд ли, иначе бы она сразу же помчалась к Джунковскому. Что-то здесь не так.

– В-и-и-и, в-и-и-и, рох-рох, – внезапно раздалось за их спинами.

Бумба с Гурфинкелем переглянулись.

– Кабан, – прошептал, бледнея Бумба.

– Секач! – подтвердил Миша, осматривая под собой землю. – Мы лежим прямо на его тропе.

– Мама, – заскулил Покровский. – Бежим!.. И они бросились прочь от лагеря археологов.

Возможно, шум ломаемых веток кто-нибудь в лагере и услышал бы, но один из парней довольно фальшиво бренчал у тлеющего костра на расстроенной гитаре «Мурку», вследствие чего паническое бегство «моджахедов» замечено не было.

– На скалу! – заорал Гурфинкель. – Махмуд Бей, лезь на скалу!

– Кого бей? – не понял Бумба.

– Да ты, Бей, придурок, – отмахнулся Миша, карабкаясь на ближайшую, почти отвесную скалу, каменным пальцем-столбом воздетую к небу.

Зловещее хрюканье за их спинами нарастало, приближаясь, но друзья уже крепко сидели на спасительной скале. Вскоре послышался и дробный топот.

– Их двое, – шепотом сообщил Гурфинкелю Покровский. – Ой, чую! Лучше бы мы разбились на том вертолете…

– Да заткнись ты…

Внезапно хрюканье и топот оборвались, словно их и вовсе не было.

– Готовят засаду, – мрачно констатировал Миша. – Выжидают…

Бумба начал приглушенно молиться Аллаху.

…А время шло. Вскоре настал вечер, принесший с собой прохладу и надежду на то, что бешеные кабаны-убийцы наконец уйдут, оставив несчастных друзей в покое.

Так оно в принципе и произошло.

– По-моему, они ушли, – предположил Бумба, массируя левое плечо. – У меня уже все тело затекло, не могу больше, пусть лучше меня сожрут кабаны.

– Спускаемся, – принял решение Миша, дремавший все это время на удобном большом, похожем на табурет камне. В вечерних сумерках друзья слезли со скалы. И… ничего не произошло.

– Порядок. – Гурфинкель протяжно зевнул, с усмешкой наблюдая за скачущим вокруг скалы Бумбой, в штаны которого невесть откуда налезла добрая дюжина любознательных муравьев. – Идем к лагерю, мы и так уже потеряли несколько часов.

– Перси будет недоволен, – ответил Покровский, смешно хлопая себя по ляжкам.

– В задницу Перси, – поморщился Миша, – скорей кончай с этими… мирмидонянами, у нас еще полно дел…

– Мурмидо… С кем?!

Дождавшись вечера, Лоуренс не спеша облачился в гидрокостюм и спустился в воду.

Приборы для поиска в морском грунте нефти и полезных ископаемых он взял лишь для отвода глаз, справедливо полагая, что на борту яхты среди матросов вполне может находиться шпион Юсупова. Феликсу же незачем было знать о реальной цели Персиваля – загадочных бумагах старика Си-пягина.

Еще Перси взял с собой легкое ружье для подводной охоты. Так, на всякий случай. Сработала старая привычка просчитывать самые невероятные варианты возможных опасных ситуаций.

Надев на лицо маску и погрузившись под воду, Лоуренс стремительно поплыл к Южной бухте острова. Он все уже заранее продумал: направление, скорость передвижения под водой, время, которое потребуется для того, чтобы добраться до входа в подводную пещеру. По подробной карте Сипяги-на сориентировался бы даже ребенок…

Темные силуэты акул Персиваль заметил не сразу, а когда заметил, не очень-то этим фактом обеспокоился. Катраны в принципе на людей не нападали, даже в большом количестве, предпочитая более мелкую добычу.

Тем не менее подводное ружье Лоуренс с пояса снял.

Странно, но казалось, акулы провожают его, следуя на расстоянии чуть позади, даже не пытаясь подобраться ближе. Пять хищных вытянутых силуэтов, будто почетный караул, проводили Персиваля до самого входа в подводную пещеру. Лоуренс узнал ее по особому разлому в скале, отмеченному на карте Сипягина.

Круглый проход слегка светился призрачным сероватым светом.

Несколько мощных толчков, и Персиваль вынырнул в пещере, вернее, в удивительном гроте, заросшем светящимися сталактитами. Зрелище было настолько феерическим, что Лоуренс не сразу догадался снять с лица прозрачную маску, значительно ухудшающую обзор..

Выбравшись из воды на каменистый выступ, Перси снял ее и глубоко вдохнул влажный, пахнущий солью воздух подводной пещеры. В голове автоматически возникла сипягинская карта, но внутренности грота на ней обозначены не были.

Громко шлепая мокрыми ластами по камням, Лоуренс не спеша двинулся вглубь. Казалось, сталактиты светились изнутри, словно диковинные абажуры экзотических ламп. Свет был ровным, желтовато-белым.

Перси остановился, осторожно дотронувшись рукой в резиновой перчатке до спускающегося со свода пещеры известкового образования. На ощупь сталактит был холодным, и, отняв руку, Лоуренс с удивлением отметил, что пальцы в тех местах, где они соприкасались со странным сталактитом, также светятся, испачканные непонятной жидкостью.

Висящий на поясе у Перси мощный фонарь был ему здесь не нужен.

Но все же грот оказался меньше, чем он ожидал, закончившись тупиком, заложенным… Лоуренс не мог в это поверить… заложенным кирпичом. Кирпичом?! Значило ли это, что в грот вел еще один путь снаружи, Лоуренс не знал. На дискете Сипягина никакой информации по этому поводу не было.

Выходит, получалось, что…

– А, черт с ним, – махнул рукой Перси, внимательно осматривая кирпичную кладку, в условиях постоянной сырости держащуюся на честном слове.

Сняв на всякий случай с пояса небольшой топорик, Лоуренс с легкостью высадил мощным плечом непрочную преграду, по древности наверняка превосходящую его возраст.

Кирпичи с шумом разлетелись в стороны, и Персиваль увидел в образовавшемся входном отверстии точную копию грота, через который он только что прошел…

– Ты действительно видел, что они спустились именно туда? – спросил Гурфинкель, осматривающий окрестности в прихваченный на яхте цифровой бинокль с режимом ночного видения.

Бумба кивнул, но в темноте разглядеть его кивок было довольно проблематично.

– Я, кажется, тебя о чем-то спросил? – нетерпеливо повторил Миша.

– Да, это были они, – подтвердил Покровский. – Бетси МакДугал и Гор Енски, за ручки, по-моему, держались.

– Ну да. – Гурфинкель весело хмыкнул. – У тебя что, кошачьи глаза?

– Есть немного, – смущенно промямлил Бумба. – Я тоже ноктовизор с яхты прихватил…

Миша извлек из-за пазухи рацию.

– Нужно срочно связаться с Лоуренсом, – шепотом сообщил он. – Прием, Мочалка, моджахеды на связи.

Но рация в ответ лишь тихо зашипела. Эфир был пуст, словно в доисторические времена динозавров.

– Не нравится мне все это. – Гурфинкель нервно затряс рацию, но приема все равно не было. – Может, я ее повредил, когда на скалу залазил?

– О, кажется, выходят. – Бумба чувствительно пихнул напарника локтем в бок. Тот покачнулся и, не удержав равновесия, грохнулся на спину.

– Эй, кто это там?! Выходите! – отчетливо произнесла Бетси, и в следующую секунду в глаз Гурфинкеля с громким шлепком попал острый плоский камень. Взвыв, Миша вцепился зубами в свой цифровой бинокль.

– Рох-рох-рох, – захрюкал быстро сориентировавшийся в ситуации Бумба и, продолжая издавать эти немелодичные звуки, помог подняться пострадавшему напарнику. Жалобно повизгивающий Гурфинкель вместе с хрюкающим Покровским, все так же подражая свиньям, то есть на четвереньках, бросились наутек в разные стороны.

Через пару часов незадачливые наблюдатели вернулись к «дырке в земле», как ее охарактеризовал Бумба. Правый глаз Миши полностью заплыл, так что Гурфинкель напоминал циклопа.

Отвалив каменную крышку, напарники спустились в подземелье. Большого впечатления оно на них не произвело. Особенно был разочарован Миша, втайне надеявшийся обнаружить вот прямо здесь и сейчас вожделенные сокровища Ахилла. Но, по всей видимости, до щита древнегреческого героя было еще ой как далеко.

Впрочем, можно и здесь кое-чем поживиться. Вот, например, этот премиленький бронзовый котелочек… Гурфинкель попробовал приподнять его с земли. Странно! Котелок был пустым, но упорно не хотел отрываться от почвы. Словно врос в нее. Не помогли даже мощные усилия Бумбы. Только дужка оторвалась.

Аналогичная история вышла с бронзовыми стойками и вертелом. Ни одна из вещей, находившихся в этом чудном месте, не желала его покидать.

А тут еще из колодца ни с того ни с сего донеслось громкое хрюканье. Будто кто-то решил поддразнить их, напомнив о недавних злоключениях.

– Проклятая дыра! – прошипел испуганный Гурфинкель. – И что только этой парочке здесь понадобилось? Давай-ка отсюда выбираться подобру-поздорову!

– V naturе, blin! – поддержал Мишаню Бумба.

Сундук оказался очень странным.

…Персиваль наткнулся на него прямо посредине второго грота. Да, странным – и очень. Никаких тебе цепей, ни замков, а просто прямоугольный черный ящик с едва заметной узкой щелью, обозначающей толстую крышку.

Материал, из которого был сделан ящик, оказался Лоуренсу незнаком. Он даже специально снял перчатки, чтобы попробовать его вживую, на ощупь. Каково же было его удивление, когда ящик оказался теплым.

От неожиданности Лоуренс отпрянул в сторону – и тут вдруг почувствовал, что теряет сознание. Грот со светящимися сосульками сталактитов резко кувыркнулся у него перед глазами, и Перси погрузился в небытие…

Когда он очнулся, медленно придя в себя, то ощутил сильную головную боль, словно после длительного кислородного голодания.

Лоуренс открыл глаза.

Грот оставался без изменений, только сталактиты, как ему показалось, светились чуть более тускло, чем раньше. Поднявшись с каменного пола, Персиваль взглянул на наручные часы.

В то, что он увидел, верилось с трудом.

Получалось… да нет, этого просто не могло быть… Получалось, что он провалялся здесь без сознания целые сутки!

Пошатываясь на слабых ногах, Лоуренс подошел к черному ящику, но дотрагиваться до него, как в прошлый раз, не стал… и тут он услышал чьи-то голоса…

Словно обрывки горячечного бреда, они доносились, откуда-то издалека. Персиваль вздрогнул и, подобрав топорик, бросился в глубь пещеры, неуклюже натыкаясь на сталактиты, измазывая гидрокостюм светящейся липкой массой. Но грот закончился не тупиком, как того ожидал Перси, а квадратным узким проходом в еще одну пещеру.

Именно оттуда и доносились странные голоса. Влекомый некой чужеродной, враждебной силой, Лоуренс ринулся вперед, но разглядеть что-либо в очередном подземном гроте не представлялось возможным.

…Какие-то люди с фонарями в руках о чем-то ожесточенно спорили, но их лиц в темноте Перси разобрать не смог.

Внезапно пещера вздрогнула, повеяло неизвестно откуда тут взявшимся сквозняком, затем по глазам ударила яркая вспышка света, и чей-то глухой голос громко произнес:

– Великий Выход начался…

Персиваль закрыл лицо руками:

– Что за…

Договорить он не успел – свод пещеры с гулом задрожал, покрываясь узором тонких трещин…