Сын Солнца

Глава 9

Тростниковая хижина на краю пшеничного поля ночью пустовала, поэтому Красавица Изэт и Рамзес выбрали это место для своих свиданий. Их сторожил Дозор, готовый отогнать любого неожиданного гостя.

Чувства одного любовника немедленно отзывались в действиях другого; изобретательные, страстные, неистощимые, они дарили друг другу часы удовольствия, не произнося почти ни слова.

Этой ночью, в любовном изнеможении положив голову на грудь своего любовника, Красавица Изэт напевала.

— Почему ты остаешься со мной? — спросил Рамзес.

— Потому что ты стал царским писцом.

— Разве девушка твоего происхождения не должна искать лучшей партии?

— Делить существование с сыном Сети… О чем еще можно мечтать?

— Выйти замуж за будущего фараона.

Изэт скривилась.

— Я подумывала об этом… Но он мне не нравится: слишком толст, слишком неповоротлив, слишком хитер. Мне было бы неприятно, чтобы он ко мне прикасался, и я решила любить тебя.

— Решила?

— Каждое человеческое существо обладает силой любви, но одни позволяют себя увлечь, другие же увлекаются сами. Я никогда не стану игрушкой в руках мужчины, будь он даже царем. Я выбрала тебя, Рамзес, и ты выберешь меня, ведь мы одной породы.

Еще пылая от страстной ночи, проведенной в объятиях любимой, Рамзес пересекал сад своей канцелярии, когда со стороны строения, выходящего на клумбу ирисов, возник Амени и загородил ему дорогу.

— Мне нужно с тобой поговорить!

— Я хочу спать. Ты не мог бы подождать?

— Нет, нет, это слишком важно.

— Ну тогда дай мне сперва попить.

— Там готов для тебя царский завтрак: молоко, свежий хлеб, мед и финики. Но прежде царский писец Рамзес должен узнать, что он вместе с другими писцами приглашен на прием во дворец.

— Ты хочешь сказать… к моему отцу?

— Существует только один Сети.

— Приглашен, во дворец! Это еще одна из твоих сомнительных шуток?

— В мою обязанность входит сообщать тебе важные новости.

— Во дворец…!

Рамзес постоянно мечтал снова встретиться с отцом; в качестве царского писца, он, может, будет иметь право хотя бы на короткую беседу. Что ему сказать? Взбунтоваться, потребовать объяснений, протестовать против его отношения, узнать чего отец хочет от него, спросить, какая судьба ему уготована… У него еще было время подумать.

— Есть еще вторая новость, менее радостная.

— Объяснись.

— Два из тех чернильных брусков, которые мне вчера доставили, очень плохого качества. Я всегда непременно пробую их перед тем, как использовать, и потом не жалею об этом.

— Это так серьезно?

— Да. Я собираюсь провести расследование от твоего имени. Царский писец не должен спокойно смотреть на подобные злоупотребления.

— Действуй, как сочтешь нужным, а теперь я хотел бы немного поспать.

Сари поздравил своего бывшего ученика: отныне Рамзесу больше не нужен наставник, который признал, что не принимал никакого участия в его подготовке к сложному конкурсу на должность царского писца. Однако, несмотря на это, успех ученика был отчасти приписан учителю. Сари назначили управляющим Капа, и это назначение гарантировало ему прекрасную карьеру.

— Признаюсь, ты удивил меня, но не обольщайся этим достижением. Оно позволило тебе исправить несправедливость и спасти Амени, разве тебе этого мало?

— Я не совсем понимаю.

— Я выполнил поручение, которое ты мне доверил: распознать твоих друзей и врагов. Среди друзей я вижу одного твоего помощника. Твой блестящий успех у многих вызвал зависть, НО' это не так важно. Главное для тебя — уехать из Мемфиса и обосноваться на юге.

— Это не мой ли брат тебя подослал?

Тень замешательства промелькнула на лице Сари.

— Не думай, что тут какие-то темные махинации… Не ходи во дворец. Этот прием тебя не касается.

— Я царский писец..

— Поверь мне: твое присутствие не является ни желаемым, ни желательным.

— А если я все же проявлю настойчивость?

— Ты останешься царским писцом… но без осей бых поручений. Не восставай против Шенара, иначе ты накличешь на себя беду.

Тысяча шестьсот мешков пшеницы и столько же отрубей были доставлены в царский дворец для приготовления нескольких тысяч пирогов и булочек самых разных форм. Для утоления жажды приготовили сладкое пиво и вино из оазисов. Благодаря расторопности царских стольников приглашенные на прием в честь царских писцов смогут вкушать произведения пекарей, как только в ночном небе взойдет первая звезда.

Рамзес одним из первых оказался у больших ворот, которую день и ночь сторожила личная охрана Фараона. Хотя воины и узнали младшего сына Сети, они проверили его грамоту царского писца, прежде чем пропустить в огромный сад. Там росли сотни деревьев разных пород, старые акации окружали озеро, отражаясь в его воде. Тут и там были расставлены, столы с корзинами, полными хлебов, пирогов и фруктов, украшением служили изысканные высокие букеты на подставках. Виночерпии разливали вино и пиво в алебастровые кубки.

Сын Фараона не сводил глаз с главного здания, где находились залы для приемов. Его стены были покрыты керамической глазурованной плиткой. Переливаясь разными цветами, она радовала взоры посетителей. Рамзес, до того как поступить в Кап, как-то играл на ступени тронной залы. Старая нянька, кормившая его грудью до трех лет, строго отчитала его тогда. Он хорошо запомнил трон фараона на квадратном возвышении, который символизировал справедливость богини Маат. Идя сюда, Рамзес надеялся, что фараон примет писцов в самом здании, но ему пришлось смириться с очевидным: Сети ограничится тем, что появится в окне дворца, выходящем на большой двор, где соберутся гости, и произнесет короткую речь, чтобы в который раз напомнить им о широте их обязанностей и размере ответственности.

Как при этом поговорить с ним с глазу на глаз? Он знал, что фараон иногда выходит к своим подданным, чтобы лично поздравить наиболее выдающихся из них. А ведь Рамзес на конкурсе не допустил ни одной ошибки и один из всех разрешил загадку про дощечку писца. Поэтому он мысленно приготовился встретить отца и по возможности высказать, сколь тягостно для сына его молчание.

Если он должен покинуть Мемфис и ограничиться незначительной ролью писца в каком-нибудь захолустье, то он хочет получить приказ об этом из уст самого Фараона — и никого другого.

Царские писцы, члены их семей и множество придворных, никогда не пропускавших приемы такого рода, пили, ели и болтали о чем-то незначительном.

Рамзес пригубил крепкого вина, потом — крепкого пива. Допивая свой кубок, он заметил двух людей, сидящих на каменной скамье под укрытием навеса из листьев.

Это были его брат Шенар и Красавица Изэт.

Рамзес подошел широкими шагами.

— Не кажется ли тебе, милая, что пора бы уже сделать окончательный выбор?

Молодая женщина подскочила, Шенар же сохранил невозмутимость.

— Ты ведешь себя очень невежливо, любезный брат мой. Разве я не могу побеседовать с достойной дамой?

— А она, действительно, является таковой?

— Не будь груб.

С пылающими щеками Красавица Изэт убежала, оставив братьев лицом к лицу.

— Ты становишься невыносимым, Рамзес. Тебе здесь больше не место.

— Разве я не царский писец?

— Зря ты кичишься этим! Без моего согласия тебе не будет присуждена ни одна должность.

— Твой друг Сари меня об этом предупредил.

— Мой друг… Скорее, твой! Он попытался уберечь тебя от еще одного ложного шага.

— Не смей больше подходить к этой женщине.

— Ты осмеливаешься угрожать мне?

— Если я ничто в твоих глазах, то мне нечего терять.

Шенар разрядил накалявшуюся атмосферу: его голос сделался слащавым.

— Ты прав. Я согласен, что женщина должна быть верной. Давай дадим ей самой принять решение, ладно?

— Хорошо.

— А теперь иди повеселись, раз уж ты здесь.

— А когда Фараон возьмет слово?

— А… Ты не в курсе! Фараон сейчас находится на Севере. Он поручил мне поблагодарить царских писцов от его имени. Тебе за твой успех предусмотрено вознаграждение — участие в охоте в пустыне.

Шенар удалился.

Борясь с раздражением, Рамзес опустошил кубок вина. Так значит, он не увидит отца. Шенар опять все подстроил так, чтобы посильнее его унизить. Сын Фараона в этот раз пил больше, чем нужно, и не присоединялся к беседующим, чьи мелочные разговоры его раздражали.

В легком опьянении прохаживаясь по аллеям, он наткнулся на элегантно одетого писца.

— Рамзес! Как я рад снова тебя видеть!

— Аша… Ты все еще в Мемфисе?

— Послезавтра уезжаю на север; ты еще не знаешь великой новости? Троянская война подошла к решающему этапу. Варвары-греки завладели городом Приама, и поговаривают, что Ахилл убил Гектора. Вместе с опытными посланниками я должен буду подтвердить или опровергнуть эти факты. А ты… Возглавишь какую-нибудь крупную канцелярию?

— Не имею представления.

— Твой недавний успех вызвал похвалы и зависть.

— Я привыкну к этому.

— А ты не хочешь уехать за границу? А, прости! Я забыл о твоей скорой свадьбе. Я не смогу там присутствовать, но всем сердцем буду с тобой.

Тут какой-то посол подхватил его под руку и увлек в сторону: миссия будущего дипломата уже начиналась.

Рамзес почувствовал, как нездоровое опьянение охватывает его: он походил на корабль с разбитым рулем, на дом, стены которого шатаются. В ярости, он далеко отшвырнул кубок и поклялся себе, что больше никогда не опустится до такого состояния.