Таггарт

Глава 3

Мириам Старк поднималась по узенькой тропке на вершину горы Рокинстрау. Лишь одинокое облако, окутанное нежно-розовой дымкой предвосхищало то сияние, что разольется по серому небу с рассветом. Однако было достаточно светло, чтобы разглядеть паутину едва заметных тропинок, разбегающихся по склону.

Девушка любила бывать здесь. Даже в самые жаркие дни на вершине гулял прохладный ветерок, и всегда царила тишина, совершенно невообразимая тишина, дающая простор вольному полету мыслей.

Заняв свое излюбленное местечко за можжевельником, Мириам принялась методично осматривать окрестности. Адам научил ее, как это делать: сперва быстрый, пристальный обзор подножия горы — не подобрался ли кто за ночь, а потом взгляд поднимается все выше к самым дальним горизонтам и тщательно обшаривает каждый каньон, каждую тропку, каждый закуток, где можно разбить лагерь или просто найти убежище.

Мириам знала, что ей искать. Любое движение, любое изменение в узоре теней, любой блик, любую новую едва приметную черточку в рисунке досконально знакомой местности. Она умела отличить дым от столба пыли, и с первого взгляда определить, поднято ли облако пыли легким порывом ветерка, пустынным вихрем или же людьми… или даже всего одним человеком.

Само собой, эти наблюдения, неустанный поиск каждого случайного путника, все бесконечные предосторожности предпринимались не ради развлечения. От добросовестности дозорного зависели жизнь и Смерть семьи. Старки сейчас жили в условиях, требующих постоянной бдительности. Любой неосторожный шаг, необдуманный поступок — стопроцентная вероятность попасть на глаза какому-нибудь апачу или белому бандиту. Тогда конец всему, и возможно смерть.

Дважды в день — на рассвете и закате — кто-нибудь из Старков, то один, то другой, поднимался на вершину и осматривал подходы к горе. Попытка выставить постоянного часового не удалась — их было только трое. Стали выходить в дозор на рассвете и закате.

Как ни труднопроходимы были окрестные земли, но Адам, Консуэло и Мириам уже хорошо их изучили. Самые опасные области лежали с юга и севера от горы, где многочисленные потайные каньоны создавали множество укромных мест. Старки с самого начала по очереди ездили по тем местам и теперь знали, где именно выискивать признаки пребывания возможного путника.

С запада же единственную опасность представлял проход между гор. Но вряд ли кому-то придет в голову лезть через вершины. Каньон золотоискателей, располагался на пологом склоне горы, с другой ее стороны крутые обрывы образовывали берег Соснового ручья; Один их грозный вид отваживал любых смельчаков.

Этим утром, бегло осмотрев подножие Рокинстрау, Мириам обратила внимание на север. Там, вдали, в Соленую речку впадали два ручья — Вишневый и ручей Черномазого. Она частенько поглядывала в ту сторону, хотя, по большому-то счету, сунуться туда мог бы разве что неопытный новичок.

Небо располосовали алые стрелы первых лучей, восток окрасился золотым и розовым. Размяв в руках пригоршню кедровой хвои, девушка вдохнула пряный аромат. Все безбрежное пространство перед ней как бы застыло в предутреннем ожидании. Воздух был изумительно свеж и прозрачен. Сейчас Мириам видела земли на многие мили вокруг.

Что-то вдруг заставило ее перевести взгляд, и она успела заметить какое-то крошечное движущееся пятнышко, скорее точку. Интуиция подсказала: человек. Мгновением раньше пятнышка на том месте не было. И теперь… Ой, оно опять исчезло!

Кто-то пробирался через безлесый склон Черного кургана по ту сторону Солёной речки. Но на открытом месте путник появился всего лишь на какую-то долю секунды. Судя по всему шел он в одиночку и почти наверняка был белым человеком.

Посерьезневшая и озадаченная, девушка снова подняла бинокль к Глазам и тщательно осмотрела подозрительное место, однако склон находился за пределами возможностей линз. поэтому ничего больше разглядеть ей не удалось. Да, что-то там определенно промелькнуло, но так же внезапно и скрылось.

Если это и впрямь человек, то он выбрал нехоженый маршрут, зато такой, откуда можно отлично наблюдать за окрестностями и проверять, не идет ли кто по его следу. Снизу увидеть его невозможно, а сверху вряд ли кто пойдет — курган имел такую форму, что забираться вверх по его склону не было никакого смысла.

Покинув прежнюю наблюдательную позицию, Мириам обошла вершину, исследуя все остальные подходы. Жизнь ее и ее родных зависела от того, чтобы не попасться на глаза апачам, время от времени пересекавшим эти земли. И до сих пор Старкам удавалось сохранить полнейшую тайну.

Поднявшись на гору, Адам поджидал сестру на первой площадке.

— Ты кого-нибудь видела?

— Кажется, всадника, — девушка указала на открытый склон Черного кургана. — Может он там спуститься к реке?

Взяв бинокль, Адам внимательно осмотрел указанный сестрой участок.

— Помнится, в первую неделю, я подстрелил там оленя. Да, все верно, там можно спуститься. — Он снова вгляделся в склон. — Ну, сейчас-то его и след простыл.

— Само собой. Мне показалось, он не хочет попадаться никому на глаза.

Адам медленно осматривался по сторонам.

— Конни здесь не нравится, — внезапно сообщил он. — Что ж, я ее не виню.

— По-моему, ей не привыкать, — откликнулась Мириам. — Ты же знаешь, как она жила до встречи с тобой. Она выросла в таких условиях.

— Она боится?

Мириам честно подумала над ответом.

— А разве мы все не боимся? Думаю, она боится меньше, чем мы. У нее сильный характер.

— Знаю… Но она-то считает, будто у меня слабый.

— Ты любишь её, правда?

— Как никогда никого не любил. — Адам опустил бинокль. — Там и впрямь кто-то есть. — Он передал бинокль сестре. — Видишь? На утесе над речкой.

— Вижу. Он ищет спуск вниз.

Они замолчали. Снова взяв бинокль, Адам следил за незваным гостем.

— Да, я люблю ее, — повторил он через несколько мгновений. — Полюбил ее с первого взгляда и надеялся, что и она меня тоже полюбит.

— Думаю, так оно и есть, — сказав это, Мириам, к своему удивлению, поняла; что и вправду так считает. — Сомневаюсь, осознает ли она сама, что любит тебя. Просто не верит, что у тебя сильный характер.

— Знаю.

— Он нашел тропинку, — отметила Мириам, посмотрев в бинокль, — спускается.

Адам, в свою очередь, внимательно разглядывал всадника.

— В этих краях, совсем один… Тут что-то не так.

— Может, он вне закона?

Адам продолжал наблюдать за незнакомцем.

— Вот намоем достаточно золота и уедем отсюда, — промолвил он. — Я уже присмотрел себе ранчо, а как куплю его, поедем в Сан-Франциско или даже еще дальше — на Восток. Надеюсь, после этого у Конни изменится настроение… А еще я собираюсь обзавестись самым что ни на есть настоящим домом, таким, чтоб ей было чем гордиться.

Брат снова передал бинокль Мириам.

— Он переправляется… Исчез в кустарнике.

Внезапно Адам тронул девушку за плечо.

— Гляди! К западу от всадника… Видишь пыль?

В бинокль за облаком пыли Мириам отчетливо различила отряд воинов-апачей. Их было не. меньше дюжины, и ехали они в том же направлении, что и загадочный незнакомец, но на некотором расстоянии от него.

У брата с сестрой не было никакой возможности предупредить всадника об опасности, не выдав при этом себя. А Консуэло оставалась одна в доме.

— Апачи! — произнесла Мириам.

Адам поднялся.

— Пойдем скорей, пока они не отрезали нам дорогу.

Держа винтовки наготове, Адам и Мириам поспешно, чуть не бегом, припустили вниз по крутой тропке. В ущелье они смогут постоять за себя, но если враги застигнут их здесь, на голом склоне, то убьют в считанные минуты. А Консуэло одна тоже не сможет себя защитить. Придется уж тому всаднику выкручиваться самому.

Спустившись с горы, Сванти Таггарт въехал в реку. В этом месте она оказалась мелкой, едва ли по колено коню. Уже через несколько минут он выбрался на противоположный берег и скрылся в ивовых зарослях. Оказавшись в тени, спешился, зацепил поводья за ветку и направился обратно к воде. Выдернув пучок полыни, тщательно замел следы и присыпал сверху песком, чтобы скрыть вое свидетельства переправы. На другом берегу отпечатков и так не осталось, там выступали отроги скал.

Покончив с этим, он взял коня под уздцы и пробрался через ивовые заросли. Там, где они наконец кончились, чуть помедлил прежде, чем выходить на открытое пространство, и внимательно оглядел в бинокль простиравшиеся впереди горы. Всего несколькими минутами раньше Адам и Мириам Старк промчались вниз по тропе, но этого Сванти увидеть не успел. Теперь же они скрылись в глубокой расщелине.

Все еще ведя коня в поводу, Старк побрел вверх по arroyo note 3. Внезапно Сванти почувствовал, что саврасый дернул головой, и, обернувшись, увидел, как конь настороженно поднял уши.

— Полегче, малыш! — прошептал Таггарт. — Ну же, спокойней.

Укрывшись вместе с конем под наклонной скалой, он замер с винтовкой в руке.

На противоположной стене каньона показалась тень индейца на лошади, затем вторая, следом еще несколько. Зажав ладонью нос саврасого, беглец выжидал. Внутри него все так и застыло, лишь отчаянно колотилось сердце, а по щекам катились струйки холодного пота. Совсем рядом с ним задетый конем апача скатился камушек, зашуршал песок. Таггарт приподнял ружье.

Индейцы были всего в каких-нибудь пятнадцати футах над ним. Стали слышны их глухие голоса. Они о чем-то поспорили, а затем двинулись дальше по краю обрыва. Сванти достаточно знал их язык, чтобы разобрать, что они что-то ищут. Но что именно? Точней — кого?

Он присел на корточки, прислонившись к скале спиной и положив винтовку поперек колен. Становилось жарко.

Фляга была полна, но Таггарт понимал, что ни он, ни конь не смогут дальше двигаться таким темпом. Необходимо найти какую-нибудь укромную нору, чтобы хорошенько передохнуть. Шойер, вполне вероятно, все еще висит на хвосте. Он знает, что есть только два пункта, куда беглец может направиться: Глоуб и Моренси. Выход единственный — на время где-нибудь затаиться. Если человек не оставляет следов, то его никто и не найдёт. А Пете пусть себе скачет сперва в Глоуб, а потом в Моренси.

Правда, признался он себе, и эта затея рискованна. Чтобы прокормиться, придется охотиться — ставить силки, стрелять, то и другое непременно привлечет внимание апачей. Да нужно еще найти такое укрытие, где бы были вода и трава для коня.

Примерно через полчаса Таггарт свернул и раскурил самокрутку. Его по-прежнему мучил голод. Впрочем, голодать ему было не впервой, и вообще он не привык себя баловать. Через час после того, как проехали индейцы, вскарабкался на край обрыва и, спрятавшись меж валунов, принялся озирать окрестности. Где-то в горах на востоке должен находиться источник Рокинстрау. Однако любой родник в этих краях таит большую опасность. Апачи наверняка знают о нем и периодически туда наведываются.

Поднявшись, Сванти спугнул кролика, прятавшегося за камнем. Он потянулся было за ножом, но зверек успел улизнуть. Неудача рассмешила беглеца, наверняка он все равно бы промахнулся — видно такой уж человек этот Таггарт, не его судьба попадать в десятку.

Апачи умчались на юг. Путь изгнанника лежал на восток, поэтому он сел в седло и поехал своей дорогой. Здесь пустыня не казалась такой безжизненной, как прежде. То и дело встречались опунции, заросли кустарников, горные дубы. А главное, если продвигаться медленно, не поднимая пыли, избегая открытых участков, держась в тени зарослей, можно незаметно добраться до горы Рокинстрау, которая уже виднелась впереди. Избрав такой способ путешествия, Таггарт неуклонно приближался к цели. Он ни на минуту не забывал об угрозе нападения апачей, а глаза его постоянно искали на общем серо-коричневом фоне пятно яркой зелени, означающее родник или небольшой водоем.

Склоны каньона, по которому теперь ехал Сванти, были покрыты густыми зарослями кустарника. Неожиданно его внимание привлекли несколько сломанных засохших веток. Остановившись, он начал разбираться, в чем дело. Пожалуй, другой более беспечный всадник попросту проехал бы себе мимо, ничего не углядев, но его встревожило почти неприметное изменение в пейзаже.

У входа в узкую расщелину заросли стали совсем непроходимыми. Сванти объехал их по краю, пытаясь понять, что же показалось ему таким подозрительным. Заметив небольшой прогал в кустарнике он спешился и, ведя саврасого за собой, двинулся вглубь. Время от времени он поглядывал на коня, но тот не выказывал никакой тревоги. Если и был поблизости кто живой, то конь этого не чувствовал.

Царапину на коре дерева, Таггарт увидел краем глаза и сначала прошел мимо. Лишь через некоторое время до него дошло, что перед ним важный знак. Поспешно вернувшись, он внимательно осмотрел кривой ствол меските. По всей видимости царапину оставил какой-то тяжелый предмет и довольно давно. Это явно было не копыто коня, поскольку для копыта зазубрина располагалась слишком уж высоко. Таггарт рассматривал ее, сознавая, что жизнь его висит на волоске и любой промах может означать конец.

Присев на корточки, он заглянул под кусты и вдруг обнаружил колесо.

Колесо принадлежало фургону, спрятанному в кустах. Чуть дальше темнело второе колесо. Сванти встал на четвереньки и пополз к ним под ветвями. Человек, который так надежно замаскировал свой фургон от посторонних глаз, явно собирался сюда вернуться. Как. этот таинственный некто умудрился добраться с ним в такую глубь, превосходило всякое разумение Сванти. Однако фургон здесь все же стоял. Значит, и люди должны быть, рассудил Таггарт. Осмотрев повозку, насколько позволяли ветки, он нашел несколько ниток, зацепившихся за доски. Одна из них, судя по всему, была от холщового мешка… а другая, цветная, оказалась хлопковой. Следопыт нахмурился. Неужели от женской юбки? Это казалось просто смехотворным, и все же…

Следы, разумеется, были уничтожены, но не слишком тщательно. Порыскав вокруг, Сванти обнаружил под одним из кустов частично сохранившийся отпечаток копыта и понял, что фургон тащили мулы.

Вернувшись к саврасому, Таггарт раскурил очередную самокрутку и поразмыслил над ситуацией. Уж коли этот некто приволок фургон сюда, значит, мог двигаться с ним и дальше. Логичным было предположить, что возница достиг своей цели или хотя бы подъехал к ней совсем близко. Если бы фургон бросили в пути из-за гибели мулов, то поблизости должны сохраниться скелеты.

Так что же делать человеку в этих краях? Пасти скот? Нет, — занятие совершенно непрактичное из-за соседства с апачами, хотя время от времени появлялись безумцы, пытавшиеся разводить здесь скот. Но Таггарт не видел вблизи от фургона ни скота, ни каких-либо признаков, что он тут был.

Золотоискатель?

Вот подходящая версия. Фургон понадобился ему, чтобы доставить припасы и инструменты. Правда, почему бы не перевозить их на мулах или лошадях? Если хозяин предпочел фургон, значит либо с ним едет женщина, либо он собирается остаться надолго и привез с собой очень много припасов.

А чтобы человек, да пусть даже полдюжины людей, смогли продержаться в этих краях в самый разгар войны с апачами, им необходимо иметь тайное, хорошо укрепленное убежище, где вдоволь продовольствия.

Конечно, возможен был и такой вариант, что продвигаться с фургоном стало так трудно, что его просто бросили и пошли себе дальше. Но тогда, скорее всего, его бы оставили на открытом месте, где придется. Не было ровным счетом никаких оснований прятать его, если только владелец не оставался где-то неподалеку и не собирался впоследствии снова им. воспользоваться.

Судя по высохшим веткам, фургон поставили примерно месяц назад. И если хозяин его еще не погиб, то должен находиться где-то в радиусе трех-четырех миль от тайника, а то и ближе.

Где укрылся один человек, рассуждал Таггарт, там проживет и второй. Золотоискателю нужны вода, трава и место, где можно укрыться от лишних глаз или обороняться. Скорее всего, он обосновался именно в таком убежище. Ведь затаиться ему требуется на довольно долгий срок.

Возвратившись на укромную поляну, где саврасый мирно пощипывал листочки меските, Сванти присел, обдумывая ситуацию. Он старался припомнить особенности местности — не зря же так тщательно осматривал ее с кургана. Помнится, неподалеку от горы Рокинстрау должны быть родники. Вполне возможно, незнакомец поселился вблизи одного из них.

Оставив саврасого в зарослях и прихватив с собой винчестер, флягу и бинокль; Сванти взобрался на обрыв и залег среди скал и кустарника.

Стояла невыносимая жара. Ни единый звук не тревожил безмятежную тишину. В воздухе стоял тонкий запах опаленной солнцем травы и меските. Прикрыв бинокль сомбреро, чтобы стекла не отсвечивали на солнце, ковбой принялся внимательно обшаривать взглядом расстилавшуюся перед ним землю. Но так ничего и не обнаружил: ни малейшей зацепки, ни следа, ни тропки — словом, решительно ничего, что выдавало бы присутствие в этих краях человека.

Вернувшись в заросли, он ослабил подпругу и привязал коня, а потом растянулся в теньке и уснул.

Спал он не дольше часа, а когда открыл глаза, рядом подремывал конь. Сванти поднялся, взял бинокль и, вернувшись на прежнюю позицию, опять принялся изучать округу, понимая, что при новом освещении все может выглядеть совсем по-иному и можно заметить то, что раньше не попало на глаза.

Да, подумал он, надо искать. Но при этом ему совсем не хотелось оставлять много следов, которые могли обнаружить либо апачи, либо Пете Шойер.

Взгляд его снова и снова обращался к Рокинстрау. С этой горы должен был открываться замечательный вид на изрезанную каньонами и пересеченную скалами пустыню. Но, с другой стороны, если тебя там застигнут, то подстрелят, как куропатку.

День близился к вечеру. Если и впрямь неподалеку кто-нибудь живет, то сейчас ему пора готовить обед. То есть разводить огонь. А где огонь, там и дым. Совсем слабый дымок, если жечь сухие дрова, но все равно без дыма не обойтись! А дым можно увидеть и почуять.

Таггарт свернул самокрутку и закурил. Что ж, надо подождать. Он не мог ошибиться: кто-то скрывается в этих скалах. И укромный уголок, найденный незнакомцем, сойдет а для него.

Так что, он подождет.