Тактика в фехтовании

При пассивной обороне фехтовальщик стремится лишь избежать получения уколов-ударов. Он отступает, разрывает дистанцию боя и защищается без последующих ответов.

Действия обороны - это ответные действия. Поэтому обороняющийся, как правило, не владеет инициативой и не имеет преимущества начального движения. Однако в бою эти невыгодные моменты обороны можно компенсировать разнообразием противодействующих атакам средств - защитами с ответами, контратаками, уколами или ударами в темп при отходе атакуемого и т. д.

Эти разнообразные средства, которыми пользуется боец в противодействиях нападению часто лишают противника смелости и решительности при выполнении атак, поэтому боец, отражая атаки, не должен прибегать к узкому кругу приемов.

Действия в обороне могут быть преднамеренными, задуманными заранее, и непреднамеренными. Преднамеренные действия обороны осуществимы, когда внимание фехтовальщика в момент начала атаки противника сосредоточено на ожидании этой атаки.

Непреднамеренные действия обороны возникают, если фехтовальщик был застигнут атакой противника врасплох, неожиданно.

Противодействия ожидаемой атаке. Атака противника теряет почти все свои боевые достоинства и преимущества даже в том случае, когда ее содержание неизвестно ожидающему нападение бойцу.

Относительная легкость оперирования преднамеренными действиями поможет атакуемому успешно применять широкий круг приемов: конкретные или безотносительные защиты в умеренном отступлении с последующими ответами, "перехват" оружия с шагом вперед и ответом, с отступлением с "вытянутой рукой", безотносительную сложную систему защит, стоя на месте с ответом, вольт, контратаку с последующим отступлением или глубокое отступление. Все эти действия в условиях обыгрывания ожидаемых движений могут выполняться вариативно и в разные моменты атаки противника.

Парады с ответами. Наиболее "чистым", классическим способом активной обороны следует считать парирование с последующим ответом. Этот способ обороны наиболее легок для определения тактической правоты. Хорошо отработанная защита, кроме того, имеет большое психологическое воздействие как на выполняющего ее, так и на противника.

Сознавая надежность и эффективность своих парадов, боец не очень опасается внезапных атак противника, находясь в нормальной боевой дистанции. Это создает наилучшие предпосылки для результативных нападений на противника.

Хороший "рипостер", во-первых, не боится даже укороченной дистанции в бою. Во-вторых, противник, получив несколько ответных уколов-ударов, стремится так атаковать, чтобы финальная попытка нанести туше приходилась на момент предельной приближенности к атакующему.

Таким образом, удлиняя по времени и пространству фазу приближения к сопернику и используя финты или действия на оружие, боец тем самым способствует успешному применению соперником контратак.

В-третьих, противник, учитывая мощную защиту бойца, считает возможным атаковать только в особо надежные моменты, тщательно подготавливая их, что ведет к уменьшению атак в его бою.

В-четвертых, хороший защитник ведет бой уверенно, он менее пуглив и поэтому не реагирует на каждое ложное движение нападения противника. Тем самым он сохраняет свою нервную энергию и имеет возможность спокойно осмысливать происходящее на "дорожке".

Необходимо отметить, что когда мы говорим о парадах как о средствах активной обороны, то имеем в виду парад с последующей попыткой нанести укол-удар в ответе. Применение парада от истинной попытки противника нанести туше без последующего ответа, как, правило, свидетельствует о техническом несовершенстве и является грубейшей боевой ошибкой, так как принятие защиты бойцом - наиболее верный момент из всех возможных ситуаций боя для нанесения укола-удара противнику.

Преднамеренные защиты возникают в тех случаях, когда атакующий идет на вызов противника и пытается поразить определенное предлагаемое ему место. В этом случае совершающий вызов боец ждет конкретной попытки противника нанести укол, т. е. он настроен выполнить определенную защиту. Это позволяет ему действовать технически правильно и с минимальным отставанием начала защиты от начала атакующего движения (удара или укола). Более того, при взятии заранее определенной защиты ее можно начинать выполнять раньше, чем определится направление движения атакующего.

При ожидании попытки противника нанести туше без приглашения сделать это по предлагаемому месту уже нет той предельной заблаговременности, которая характерна для описанного выше случая. Здесь уже для отражения атаки может прийти на выручку преднамеренная обобщающая защита, о которой речь пойдет дальше.

Непреднамеренные защиты. Непреднамеренные оборонные действия, в частности защиты, возникают почти непроизвольно, с минимальным контролем сознания, как непосредственное реагирование на неожиданно увиденное оружие противника. Этими защитами (особо нуждающимися в высокой степени автоматизированности) фехтовальщик должен владеть в совершенстве, чтобы применение их в бою приводило в большинстве случаев к успеху.

Непреднамеренные защиты являются последней линией обороны и надежным фундаментом оборонных действий фехтовальщика. Надежность их применения должна освободить его сознание от излишней тревоги и боязни нападения противника и способствовать созданию наиболее благоприятного психического состояния для активного, смелого и успешного ведения боя.

Использование этих защит от неожиданного укола-удара облегчается тем, что во время приближения атакующего фехтовальщик успевает начать движение назад, что удлиняет время выполнения укола-удара. Поэтому эти защиты, как правило, выполняются с одновременным небольшим отходом назад.

Тактические разновидности защит. Все защиты (парады) независимо от того, преднамеренные они или нет, разделяются по моменту их применения и боевой задаче на конкретные, обобщающие (или безотносительные), перехваты ("взятие клинка"), ложные и защиты второго намерения.

Конкретная защита. Конкретной защитой называется такая защита, в которой защищающийся действует своим клинком на увиденный клинок противника, " пытавшегося нанести туше.

Обобщающая защита. Обобщающей, или безотносительной, называется такая защита, в которой обороняющийся своим защитным движением перекрывает все пути движения оружия противника, пытающегося нанести укол или удар.

Защищающийся в этом случае не смотрит, куда, в какое точно место поражаемого пространства атакующий намерен нанести укол-удар. Движение обобщающего парада начинается раньше, чем удается точно выяснить, какую часть тела собирается поразить противник.

Однако высокая своевременность обобщающей защиты сочетается с широтой защитного движения оружием, а отсюда порой неправильным сопоставлением частей клинков в параде. И все же минусы обобщающей защиты с лихвой окупаются ранним стартом клинка при ее выполнении.

Перехват - тактическая разновидность защиты, т. е. оборонное действие, при котором оказывают воздействие на оружие противника. Это воздействие и технически и тактически является атакой на оружие, т. е. батманом. Поскольку его применение согласно правилам дает право на ответ, перехват надо отнести к действиям активной обороны.

Наиболее широко он используется в фехтовании на рапирах и саблях, где допускается условность правил ведения боя. Умело применяющий перехваты фехтовальщик получает не только формально-тактические преимущества, но и фактические - боевые.

Выполнение перехвата стоя на месте и с перемещением вперед в бою на колющем оружии наиболее эффективно, так как условия ближнего боя, неожиданно возникшие для атакующего, вызывают у него серьезные боевые затруднения.

Защитное столкновение клинков. Разновидностью перехвата является умышленное столкновение клинков. Это средство обороны чаще применяется в фехтовании на рапирах.

Заключается оно в том, что обороняющийся, предполагая, что противник начнет атаку в расчете на то, что он среагирует на финт обычной для него защитой, умышленно берет другую защиту, приводящую к столкновению клинков, что дает ему право на ответ.

Например, противник пытается выполнить атаку с двумя переводами в расчете на то, что атакуемый на финт уколом внутрь попытается применить самый простой и частый в таких случаях 4-й парад. Однако обороняющийся сам спровоцировал противника на атаку с двумя переводами с тем, чтобы вместо ожидаемого атакующим в обороне движения в 4-й парад на обман применить 1-ю защиту, которая перекроет пути движения оружия в атаке, приведет к столкновению клинков и к нанесению атакующему ответного укола.

Ложная защита подобно перехвату не является действительной защитой. Применяется она в сочетании с глубоким отходом. Ложная защита находит широкое применение, во-первых, как выгодное4исходное положение для атаки (ответной), а во-вторых, как маскировка истинных оборонных намерений.

Защита второго намерения по форме похожа на ложную защиту, отличаясь от нее лишь меньшей глубиной отхода, что делает ее нередко действительным актом защиты. По замыслу она является вызовом сдвоенного укола-удара или повторной атаки противника с тем, чтобы, отпарировав ее повторной истинной защитой, нанести ответ.

Ложные защиты и защиты второго намерения, как правило, применяются от ложных или от действительных атак, но с таким разрывом дистанции, при котором простой ответ не грозит атакующему.

Сложная безотносительная защита. Практикуются защиты, сочетающие в себе момент перехвата и обобщения. Это сложная безотносительная защита. Она состоит обычно из двух защитных движений, например круговой 4-й и 2-й, 7-й и 6-й, 4-й и круговой 4-й; 2-й и 4-й и т. д. Причем движение обеих защит выполняется слитно безотносительно от того, что делает противник оружием в атаке, в расчете на то, что клинок обороняющегося во время своего сложного пути поймает где-то клинок атакующего, что даст атакуемому право на ответ.

Однако следует отметить, что сложная безотносительная защита ненадежна и успешно может применяться лишь против заядлых любителей атак с обманами.

Страхующая защита широко применяется во время боя. Ею пользуются на всякий случай, когда по началу атакующего движения оружия противника трудно определить степень угрозы получения туше.

Применение этих защит говорит о неточности боевых восприятий и оценок, а также о нервозном состоянии спортсмена. И тем не менее применять их приходится и большим мастерам.

Пассивные оборонные действия обычно свидетельствуют о недостаточном самообладании фехтовальщика. Реальная защита без ответа (пассивная оборона) -непростительное неумение использовать выгодный момент, а глубокое отступление с разрывом боевой дистанции - потеря поля боя, т. е. маневренных возможностей.

Применение пассивных оборонных действий, в частности отступлений, допустимо, а иногда и необходимо лишь как тактическая подготовка для последующих боевых действий.

Отступление. Задачи отступления могут быть самыми различными. Основной задачей отступления, сочетаемого с действиями оружием, является выигрыш времени. Беря защиту или нанося удар (укол) в темп в отходе, фехтовальщик увеличивает время выполнения противником атаки, что содействует успеху действий оружием атакуемого.

Большое значение имеет отступление при внезапно начавшейся атаке противника. Добавочное время позволяет атакуемому собраться и действовать наилучшим образом.

Умелое отступление способствует искажению движений противника, "растягивает" их.

"Растягиванием" называется тонкая разновидность отступления. Атакуемый ставит своей целью не выходить из боевой дистанции, а заставить атакующего "растянуть" свои движения в надежде на то, что ему все-таки удастся достать противника.

Делается это для того, чтобы атакующий, форсированно увеличивая ("растягивая") свои движения ногами (шаг вперед, выпад, бросок), а отсюда нередко и движения оружием, потерял свой обычный быстрый темп и стал легко отразим парадом или остановлен контратакой.

Атакуемый в этом случае как лидер влечет за собой атакующего, создавая у него ложное впечатление, что он вот-вот дотянется до противника. Такого рода отступление требует чрезвычайно тонкого чувства дистанции и очень точного регулирования быстроты своего перемещения.

Кроме того, быстрое и глубокое отступление позволяет делать очень эффективные вызовы в процессе отхода.

Глубокое отступление с выходом из дистанции боя, если оно не стало единственным средством обороны, не является предосудительным приемом. Оно может создать момент для наблюдения за атакой противника (разведка действий нападения), спровоцировать противника на следующую растянутую атаку, вызвать у него неверие в свои атакующие возможности и, наконец, способствовать избежанию получения уколов-ударов в неожиданных, непонятных и поэтому опасных атаках противника.

Попытка нанесения укола-удара. Любая тактическая игра завершается истинной финальной попыткой нанести укол-удар. Как правило, такую попытку фехтовальщик выполняет в предельной для него быстроте, поскольку подготовка ее успешности на дистанции, взаиморасположение оружия и неожиданность для противника уже налицо. Перед атакующим встает лишь чисто техническая задача - реализовать выгодную обстановку.

Однако здесь выступает психологический момент. Фехтовальщик знает, что полной, стопроцентной, безотказности в попытке нанесения укола-удара не существует. И тем не менее действовать нужно решительно с верой в достоверность и неизбежность прикосновения оружия к поверхности поражаемого пространства противника.

В этот острейший момент боя опасение, что противник успеет взять парад, может сыграть предательскую роль для атакующего, лишив его устремленности в финальном движении. Однако решительностью в попытке нанесения укола-удара обладают все мастера фехтования в основном за счет глубоко автоматизированного, почти рефлекторного защитного навыка.

Обладая хорошо поставленным защитно-импульсивным движением, фехтовальщик не боится наткнуться на парад, что позволяет ему действовать решительно, с полной отдачей всех сил.

ТАКТИЧЕСКОЕ МЫШЛЕНИЕ ФЕХТОВАЛЬЩИКА

Мышление фехтовальщика становится тактическим, т. е. специальным, оперативным боевым умением, только тогда, когда оно осуществляется в действии и подкрепляется им. Называется такое мышление тактическим лишь условно, в силу его целевой направленности на достижение победы.

Следует указать на особенности боевой деятельности фехтовальщика, предъявляющие высокие требования к мышлению. Удовлетворять этим требованиям человек может только после специальной подготовки.

Трудности тактического мышления заключаются в том, что в предельно короткие отрезки времени приходится осмысливать: внешнюю боевую обстановку, находящуюся в неповторимом и непрерывном изменении, и психологическую, т. е. ход мыслей и намерения противника.

Мышление фехтовальщика при этом должно разрешать одновременно две практические задачи: успешно нападать и успешно защищаться, т. е. оно имеет одновременно два объекта и проходит на фоне раздвоенности, распределенности внимания и перемежающейся концентрации умственных усилий. Анализировать ход боя и делать выводы приходится при этом на фоне возбуждения, взволнованности, вызванных высокой конфликтностью спортивного соревнования.

Мыслительные операции, направленные на достижение победы в бою, обдумывание всех действий, нацеленных на нанесение туше в бою, протекают в неравных лимитах времени. Так, наблюдения за противником до боя, составление характеристики о его состоянии и выводы о том, как он ведет бой, не являются срочными. Проведение анализа боя с противником, с которым на ближайшее время не намечается повторная встреча, тоже не является срочным.

Совсем другое дело получение информации, переработка и осмысливание ее в условиях ведения боя и тем более боя, насыщенного действиями и богатого сложными завязками. Здесь над спортсменом тяготеет острый дефицит времени.

Срочное решение тактических задач предъявляет фехтовальщику разные требования. На помощь бойцу приходит опыт прошлых боев - интуиция, способность осмысливать боевые ситуации.

Спортсмены говорят "рука сработала раньше мысли". Само собой разумеется, что между умозаключением и бездумной" интуицией имеются бесчисленные градации. О фехтовальщике, способном к интуитивным действиям, говорят, что он обладает чувством боя, т. е. способен молниеносно импровизировать.

Крайние проявления интуиции во время ведения бои можно рассматривать, как вынужденный способ действия в условиях острого дефицита времени и информации. И тем не менее интуиция таит в себе творческий момент в отличие от "рефлекторности" движений некоторых фехтовальщиков, полученной в результате чрезмерных повторений одних и тех же заранее обусловленных движений. И все эти формы переработки информации: мышление, интуиция, условный рефлекс - в отдельные моменты боя являются единственными путями к правильным действиям.

БОЕВАЯ ОРИЕНТИРОВКА

В любом моменте боя имеются две стороны: фактическая и психологическая. Фактическая сторона - это взаиморасположение противников, частей их тела и оружия, а психологическая - это замыслы и намерения бойцов в данный момент, как результат хода мыслей, обусловленных предыдущими взаимодействиями.

Хорошо ориентироваться - значит правильно определять свои возможности и возможности противника, которые таят в себе фактические и психологические стороны каждого момента боя.

Скоростная ориентировка (находчивость) -это та же ориентировка, но завершающаяся в минимальный отрезок времени, поскольку необходимость в ней возникает обычно в условиях внезапно создающейся критической близости между фехтовальщиками.

Базируется эта ориентировка на чувстве боя, которое позволяет действовать раньше, чем боевой момент может быть вполне и всесторонне осмыслен.

Однако постоянная необходимость ориентироваться в ходе боя и в специальных упражнениях вырабатывает у спортсмена особую специализированную способность быстро мыслить. Это скоростное мышление отличается от обычного мышления лишь степенью осознанности восприятий и развитости суждений. Быстрота боевой ориентировки не позволяет фехтовальщику делать развитые умозаключения.

Скоростной ориентировке присущи черты рефлекторности и высокой автоматизированности. Поэтому скоростное мышление во время боя, обслуживая ориентировку при остром дефиците времени, выражается в мгновенных импровизациях.

Тактическое же мышление, обслуживая в основном преднамеренные действия и их подготовку, намечает план и характер ведения боя, строит тактические ловушки, т. е. создает заготовки впрок.

В действительности же чувство боя переплетается с тактическим мышлением, по тем не менее преобладание того или другого позволяет говорить о бойцах, фехтующих на чувстве боя, и о бойцах тактического мышления.

Конкретные задачи боя

Составив ясное представление о противнике как о бойце, а также поняв и оценив боевую обстановку в целом, фехтовальщик вынужден тут же решать конкретные задачи: что и когда делать.

Решение первой задачи - что делать - осуществляется в целесообразном выборе и п создании приемов, движений и поведения, соответствующих действиям, поведению и мышлению противника. Решение второй задачи - когда делать - фехтовальщик осуществляет улавливанием в бою подходящих моментов для успешного начала своих действий.

Внимание во время ведения боя

Внимательность - первое условие тактически острого ведения боя. Бой требует мгновенных и глубоких концентраций внимания и его переключений. Фокусировка внимания должна поспевать за молниеносными перипетиями поединка, поэтому внимание фехтовальщика должно быть крайне подвижным, свободным от моментов инерционности.

Флюктуация фокуса внимания при этом не освобождает спортсмена от необходимости распределять свое внимание на две основные боевые заботы: подготовить атаку и не быть застигнутым врасплох атакой противника.

При этом крайняя напряженность внимания соревнующегося должна сохраняться не только на время ведения одного трудного боя, а и на все многочисленные поединки в ходе соревнования.

Возникает вопрос о сохранении длительности концентрации внимания. Нередко соревнующийся после нескольких трудных боев, а иногда и после проведения одного боя от сильного нервного утомления теряет способность концентрировать свое внимание, не может собраться и продолжает вести бой как бы вслепую, все делая невпопад, хотя физически еще не устал. Неожиданно для всех он становится жертвой менее сильных, нежели об сам, противников.

Запоминать, чтобы предвидеть. Сильные фехтовальщики надолго, если не на всю жизнь, запоминают свои бои, имевшие для них особое значение в достижении спортивного успеха, а также интересные по содержанию бои других фехтовальщиков.

Запоминается в них все: внешняя обстановка, эмоции и, главное, содержание, т. е. боевые перипетии, тактический диалог и техническое его воплощение.

Специализированная боевая память фехтовальщика освобождает его от полного незнания противника как бойца, даже если он с ним встречался в бою один раз и то в далеком прошлом. Знание же противника, с которым предстоит сейчас драться, каким бы оно ни было неполным и поверхностным, является весьма существенным моментом в борьбе с отрицательным предстартовым психологическим состоянием. Зная противника, фехтовальщик может эффективно управлять своим вниманием, нацеливая его преимущественно на ожидание более вероятных действий соперника.

Однако помнить противника как бойца еще мало. В каждом бою необходимо запоминать все, что в нем делалось. Очень важно определить, впервые применяется прием в бою или повторно и степень этой повторности. Например, фехтовальщик в игре оружием и дистанцией делает шаг вперед и выпрямляет руку в показе укола, но, выполняя этот прием, он должен помнить, сколько раз он его применял, так как это влияет на ожидание того или другого противодействия противника.

Прием, выполняемый первый, второй или третий раз, действует на противника по-разному. Если на первое, неожиданное приближение с показом укола противник, вероятно, отступит, то с каждым последующим выполнением возрастает вероятность применения противником атаки с батманом.

При этом следует помнить, что многократность повторения, допустим, одной и той же атаки, доведенная до крайности, может стать поводом для дальнейшего успешного ее применения.

Исключительно важное значение получает скоротечное понимание намерении, психологического состояния и ожиданий противника в процессе развернувшихся боевых взаимодействий в схватке.

Фехтовальщик должен каждый момент боя чувствовать диалектически, т. е. помнить и учитывать взаимодействия, в результате которых он возник. В этом случае боец как бы предчувствует следующий "ход" противника в боевом диалоге противодействий.

Тогда бой в целом и отдельные фразы в сознании фехтовальщика представятся ему как единые и логические структуры, позволят ему в той или иной мере предвидеть то или другое ближайшее действие противника, а может быть, и последующее развитие всего поединка.

Бойцу, который не запоминает перипетии борьбы, бой представляется как беспорядочный случайный набор одиночных неожиданных для него действий. Такой фехтовальщик, будучи запуганным неожиданностью действий противника, ведет бой крайне тревожно и постоянно запаздывает в своих двигательных реагированиях и тактических опровержениях.

Значение представлений и воображения в деятельности фехтовальщика. Бой с неизвестным противником для фехтовальщика чреват дополнительными трудностями. В течение одного-двух боев очень трудно составить о незнакомом противнике правильное представление.

Правильное же представление, т. е. характеристика противника, позволяет фехтовальщику наметить если не план боя с ним, то, во всяком случае, наиболее выгодное направление ведения боя.

Зная противника, можно четко представить его манеру ведения боя, найти эффективные способы использования в целях достижения победы его слабых мест и нейтрализовать его сильные стороны. Так, например, ясно представляя себе, как тот или иной противник реагирует на внезапную для него атаку или на ожидаемую, фехтовальщик имеет возможность действовать в нападении более решительно и результативно, нежели против незнакомого противника.

Глубокое и широкое представление о противнике позволяет предвидеть не только внешнюю сторону боя, но и мысли, эмоции и психическое состояние противника в целом. Например, есть фехтовальщики, которые реагируют на резкие и беспорядочные удары по оружию гневным раздражением, лишающим их возможности действовать продуманно. Представление о противнике позволяет точно предвидеть характер и содержание двигательного реагирования на отдельные технические приемы во время ведения боя.

Например, некоторые фехтовальщики на возникшее по инициативе противника соприкосновение клинков мгновенно и неосознанно меняют соединение или на ожидаемую попытку противника нанести укол отвечают 6-м парадом, а на неожиданную попытку реагируют 4-м парадом (инстинктивная защита) и т. д.

Хорошо зная противника, ясно представляя его спортивный облик в целом, фехтовальщик, применяя в бою с ним даже совершенно новый прием, может представить себе будущий ход и характер боевых взаимодействий.

Не обладая способностью представлять наиболее вероятный для данного противника ход боевых реагирований на различные ситуации боя, фехтовальщик не сможет направлять свои мысли в нужном направлении, вследствие чего большинство действий противника будет заставать его врасплох.

Способность воображать стимулирует спортсмена в достижении им спортивных успехов. Если представления о противнике приносят конкретную пользу фехтовальщику в процессе ведения боя, то воображение вдохновляет его в целом, воздействуя на спортсмена эмоционально. Вообразив себя победителем, стоящим на пьедестале почета, а также овации зрителей, восторги знакомых и родных, спортсмен загорается страстным желанием победить, что лучшим образом способствует раскрытию спортивных возможностей.

Бой на "видение". У мастеров фехтования бытует и другое, родственное чувству боя, понятие - "видение". Фехтовальщики нередко говорят: "вел бой на "видение", "проиграл - не было "видения" и т. д.

Метод "видения" заключается в том, что фехтовальщик в своих действиях во время боя пытается отталкиваться исключительно от увиденного или воспринятого им посредством "чувства железа".

В таком бою спортсмен освобождается от тактической борьбы, делает ставку на свое превосходство в быстроте и мастерстве точности восприятий и свои технические реагирования. С осторожностью продвигается он вперед и применяет в основном конкретные защиты, пытаясь поражать лишь те места у противника, которые оказались открытыми в момент возникновения критической дистанции. "Вел бой без тактики", - так говорят некоторые фехтовальщики о таких бойцах. Но они не учитывают того, что только факт выбора и сознательного применения этого метода уже является тактическим моментом. Тем не менее известны большие мастера фехтования, про которых можно сказать, что первый фехтовальщик обладает чувством боя, второй - боец преднамеренных действий, а третий - работает на "видение".

Объекты тактического мышления

К объектам тактического мышления относятся: 1) наблюдение за противником и составление его боевой характеристики вообще и в определенные моменты боя в частности; 2) создание общего плана боя на основе своих наблюдений и всей обстановки, в которой проводится бой; 3) распознавание реакций и намерений противника для определения своих дальнейших действий; 4) постановка частных, конкретных тактических задач для осуществления своего решения поразить противника уколом или ударом; 5) введение противника в заблуждение, чтобы облегчить себе выполнение поставленных задач (создание тактических "ловушек"); 6) разоблачение обманных действий противника.

При этом тактическое мышление, направленное на подготовку успеха своих текущих боевых действий и задуманных впрок, должно отличаться не только глубиной проникновенности и логичностью, но и относительной быстротой.

Необходимо стремиться опережать противника не только в движениях оружием, но и прежде всего в решении задач оперативного мышления. Тот, кто первым из бойцов расшифрует заготовленный противником план боя, кто первым составит себе правильное представление о боевом облике соперника, кто раньше разгадает состояние противника и его ближайшие боевые намерения, кто опередит в расставлении тактических ловушек и т. д. , получит решающее преимущество в спортивной борьбе. Опаздывание с тактическим осмысливанием боя - гораздо пагубнее скажется на возможности достижения высоких результатов, нежели природная медлительность движений.

Деление мышления фехтовальщика в бою на отдельные тактические темы схематично; но даже схематичное их определение поможет молодым фехтовальщикам действовать в бою более осмысленно, внутренне организованно, направляя свое внимание на решение главных и неотложных тактических задач, возникающих в процессе боя.

Наблюдение. Куда и как должен смотреть фехтовальщик? Мнения зарубежных специалистов по этому вопросу расходятся. Одни утверждают, что смотреть следует в глаза противнику, пытаясь при этом "проникнуть в его душу", другие полагают, что смотреть надо на оружие противника, третьи - в центр его фигуры.

У советских тренеров и бойцов преобладает мнение, что смотреть следует обобщенно в центр фигуры противника, лишь эпизодически переводя зрительный фокус на вооруженную руку или оружие.

Под обобщенностью смотрения в центр фигуры следует понимать направление зрительных осей глаз в планиметрический центр обозреваемой в ракурсе фигуры противника, охватывающий не отдельную точку на ее поверхности, а довольно обширный район, куда обычно входит наряду с серединой туловища и вооруженная рука с оружием.

Таким образом, фехтовальщик должен отказаться от отдельного видения деталей, чтобы видеть хорошо бой в целом. В боях на саблях и особенно на шпагах изменение зрительного фокуса в пределах центрального района фигуры противника более нужно, чем в фехтовании на рапирах, поскольку рука бойцов на шпагах и саблях входит в поражаемую поверхность. Правильность мнения большинства советских специалистов обосновывается на том факте, что четкость зрительных восприятий по мере их отдаленности от центра поля зрения падает. Следовательно, направленность зрительного фокуса на планиметрический центр фигуры противника имеет целью держать крайние точки этой фигуры в зонах наилучшего периферического зрения.

Наблюдая за действиями противника в бою, боец стремится получить наиболее верное представление о его манере ведения боя, о его боевом репертуаре приемов, физических и технических возможностях и моральном состоянии.

Наблюдать за действиями противника следует не только во время боя с ним, но и во время его боев с другими, подмечая при этом, какими приемами он пользуется особенно эффективно, какие приемы, применяемые против него, дают положительный результат и т. п. В бою с незнакомым противником эти сведения фехтовальщик получает в процессе наблюдения и главным образом во время разведывательных действий, проводимых им непосредственно на поле боя.

Наблюдение окажется более исчерпывающим, если фехтовальщик научится понимать состояние и намерения противника по внешним признакам, часто едва уловимым: жестам, позам и движениям, иногда и возгласам.

Получив более или менее верное представление о своем противнике, фехтовальщик должен до боя или в процессе боя наметить план действий, т. е. решить, какой характер и построение боя следует навязать противнику, чтобы победить его.

План боя строят с таким расчетом, чтобы фехтовальщик мог свои сильные стороны противопоставить в бою слабым сторонам противника. С этой целью надо также предрешить общий характер боя, выбор тактических средств и последовательность их применения.

Однако тактические планы и задачи, намеченные фехтовальщиком, не должны стеснять его действий в бою. Планы и задачи в определенных ситуациях боя могут изменяться. Например, фехтовальщик убедился в их неправильности, несоответствии боевой обстановке или предварительной оценке противника. Он должен уметь на ходу вносить коррективы или даже создавать новые планы, ставить новые задачи и действовать согласно им.

Реализуются планы посредством разрешения в бою ряда частных тактических задач, имеющих целью поймать противника в ловушку, т. е. обмануть, с тем чтобы нанести ему укол или удар.

Тактические обманывания. Цель тактических обманов состоит в том, чтобы создавать у противника ошибочные представления о своих намерениях, о своем состоянии и возможностях.

Достигается это с помощью имитаций положений, движений и всего поведения, соответствующих не истинному положению вещей, а вымышленному, отвечающему тактическому замыслу фехтовальщика и приводящему противника к ошибкам.

Обманывания противника и распознавания его намерений или попыток обмануть - самый решающий момент тактической борьбы, в котором проявляется все тактическое мастерство фехтовальщика.

Обобщая, можно сказать, что, обманывая противника в бою, боец старается заставить его ошибаться как в чувстве боя, так и в тактическом осмысливании его.

Процесс обманывания имеет внутреннюю и внешнюю стороны. Внутренняя сторона обманывания заключается в понимании фехтовальщиком благоприятных моментов в психологии противника для введения его в заблуждение, внешняя - в придании правдивости ложным обманывающим движениям.

Фехтовальщик, ожидающий от противника обмана в широком смысле этого слова, не поддается на этот обман. Следовательно, успешность обманывания зависит от верного предположения, о чем думает противник, на чем сконцентрировано его внимание, что он собирается предпринять и что он ожидает.

Обманное движение фехтовальщика, выполненное в тот момент, когда противник его не ожидал и тем более, когда он ожидал и даже провоцировал действие, которое сымитировал в обмане боец, - вот условие, при котором обманные движения вызовут желаемый эффект, несмотря на плохое их техническое оформление.

В то же время самое правдивое выполнение обманного движения не будет принято соперником всерьез, если он ожидал его. Наоборот, он постарается обыграть это обманное движение в свою пользу, что, как правило, не представляет большого труда.

Поэтому искусство обманывать в бою - это в основном навык выбирать подходящие моменты в состоянии противника для введения его в заблуждение,

Конкретных задач обманывания очень много: маскировать свои намерения совершить атаку, контратаку, применить в атаке батман, финт, выполнить в обороне перехват, вольт, овладеть инициативой, незаметно управлять мыслями и действиями противника, разведывать намерения противника и т. д.

Обманывания прямого и косвенного воздействия. Почти все приемы подготавливающих действий служат для того, чтобы обмануть, ввести противника в заблуждение. Тактические обманывания с учетом их воздействия на противника можно разделить на две группы.

Обманывания прямого воздействия, имеющие своей задачей вызвать противника на действие, непосредственно вытекающее из самой боевой ситуации, создаваемой обманывающим.

Например, боец на саблях открыл свою руку снаружи, но сделал это так, чтобы противник не уловил вызова-приглашения ударить по руке. Замысел: вызвать противника на попытку нанести удар по руке снаружи с тем, чтобы, защитившись, нанести ему ответный укол или удар.

Обманывания косвенного воздействия имеют своей задачей вызвать противника на реагирование, которое логически вытекает из раскрытия им попытки обмануть его.

Например, боец на саблях также открыл свою руку снаружи, но сделал это нарочито заметно, чтобы противник, обнаружив вызов на удар по руке, принял решение совершить обманный удар по руке снаружи, а действительный удар нанести в другое место. Замысел: вызвать противника на атаку финтом на руку снаружи с тем, чтобы поразить его контратакой уколом во время выполнения им этого финта.

Успешность актов тактического обманывания требует тонкой наблюдательности и умения правдиво изображать те или иные характерные позы, жесты, движения и боевые действия. Техника обманывания не может иметь каких-либо твердых установок; средства тактического обманывания должны быть внешне крайне изменчивыми.

Формы обманных движений и положений изменяются зависимости от повторности приема в бою, от психологических особенностей противника, от всей ситуации боя и т.д.

Один и тот же тактический прием, выполняемый в боях с разными противниками или в разные моменты боя с одним и тем же противником, может разрешать различные тактические задачи и вызывать совершенно различные реагирования противника.

Искусство фехтовальщика в большой мере заключается в умении учитывать обстановку, чтобы дать то или иное воплощение одному и тому же тактическому намерению и чтобы исключить неожиданное реагирование противника.

Понимание намерений противника. В бою каждый фехтовальщик стремится распознавать, предугадывать ближайшие намерения и действия противника. Умение всегда безошибочно делать это обеспечивало бы бойцу безотказную победу над любым противником. Но постоянно безошибочно предугадывать невозможно, так как противник тоже стремится к этому, противопоставляя свое мышление и свои действия.

Суть предугадывания заключается в том, что фехтовальщик по определенным положениям, иногда по почти неуловимым невольным движениям противника может разгадать его намерение и, чтобы помешать этому, противопоставляет противнику те приемы, которые окажутся для него неотразимыми. Кроме того, предугадывания позволяют реагировать на действия противника раньше, чем определится их точное содержание по начальным его движениям.

Распознавание намерений противника не будет полноценным без умения фехтовальщика правильно предполагать ход его мыслей, учитывая предыдущие боевые взаимодействия.

Предугадать замыслы противника, которые внешне могут совсем не проявляться, - это значит понимать боевую ситуацию более глубоко, что помогает фехтовальщику выбирать наиболее выгодное противодействие противнику и поражать его уколом или ударом раньше, чем он приступит к выполнению своего боевого намерения.

Полезно распознавать в бою физическое и моральное состояние противника. Оно помогает фехтовальщику своевременно перестроить план боя и выбрать для его осуществления приемы и действия, ведущие к наиболее верному поражению противника.

Инициативность. Инициатива в бою имеет большое значение, так как боевые взаимодействия фехтовальщиков по неуловимым внешним признакам не бывают равнозначными. Один из фехтующих действует во время боя инициативно, а другой - ответно. И несмотря на то что боец, побуждаемый действиями противника, может быть тактически очень активным, инициативой в этом случае все же владеет противник.

Неумелая, только внешняя, незаметно вызываемая и управляемая противником инициатива позволяет ему активно выбирать и создавать ответное (обыгрывающее неумелую инициативу) построение боя.

Следует все же признать, что инициативная манера ведения боя более выгодна, нежели пассивная - ответная, поскольку инициативность, как правило, - это результат самостоятельности мышления.

Действующий инициативно фехтовальщик своими движениями готовит или создает боевые ситуации, выгодные и привычные для него, и определенным образом направляет и руководит действиями противника.

Само собой разумеется, действующий ответно боец может изощряться в разнообразии и неожиданности своих действий и проявлять большую изобретательность в своих тактических реагированиях и успешно применять свои излюбленные приемы, но он все же будет менее оперативен, чем его противник.

Инициативному бойцу в силу определенных качеств его мышления бывает нетрудно произвольно перейти на тактическую ответность, что находит уже готовую предпосылку в его самостоятельности мышления. Нередко в боях возникает борьба за инициативу, в результате которой зачастую боец инициативного плана оказывается осажденным, а его противник, овладевший инициативой, становится хозяином положения.

Неожиданность действий. Соответствие действий фехтовальщика моментам и ходу боя нежелательно, для противника, и поэтому он пытается нарушить эту целесообразность неожиданностью своих действий.

Всякое неожиданное действие в острые моменты боя, т. е. в дистанции, в которой уже нельзя бездействовать, часто приводит противника на некоторое время в замешательство, чего обычно бывает достаточно, чтобы он получил укол-удар. Неожиданность действия увеличивает время двигательной реакции на восприятие этого действия противником и его реагирование на него.

Кроме того, эта неожиданность ведет к противодействиям инстинктивно-рефлекторного характера, постоянным по содержанию и качеству и, как правило, в какой-то степени искаженным по форме.

Фехтовальщик, умеющий действовать внезапно, в большой мере избавляет себя от преднамеренных, неожиданных для него противодействий противника и от заранее заготовленных тактических ловушек.

Действие фехтовальщика бывает неожиданным для противника в тот момент, когда он отвлекается от ожидания активного действия со стороны противника и переключает внимание на подготовку своего нападения или когда его боевая бдительность вольно или невольно снижается для кратковременного отдыха.

Неожиданность действий может быть и частичной. Например, фехтовальщик ожидает атаку противника или активные оборонные противодействия своей атаке; действия противника в этом случае не застанут его врасплох. Однако конкретное содержание атаки или активных противодействий в обороне противника может оказаться для него неожиданным и чреватым нежелательными последствиями.

В этом случае наблюдается частичная неожиданность, обусловленная несоответствием прогнозирования реальному ходу боевых событий. Например, фехтовальщик ожидает двухтемповую атаку противника и решает применить контратаку прямым уколом. Однако попытка претворить этот замысел приводит его к поражению, так как противник в ожидаемой им атаке применил неожиданно батман.

Следовательно, действие фехтовальщика бывает неожиданным для противника лишь тогда, когда оно отсутствовало в его прогнозе. В этом случае налицо полная неожиданность.

Частичная же, относительная неожиданность возникает в зависимости от степени несоответствия прогнозирования действительному ходу боевых событий.

Вся тактическая борьба фехтовальщиков сводится в основном к подготовке возможности совершить финальную боевую акцию неожиданно - врасплох. Частичная неожиданность действий является не менее тактически ценной, нежели полная неожиданность. Это различные тактические моменты.

Частичная неожиданность действий возможна благодаря большому количеству приемов, которые фехтовальщик может применять как в нападении, так и в обороне, несмотря даже на одинаковые боевые поводы в действиях противника.

Фехтовальщик, который пользуется только одним приемом в нападении и в обороне, тем самым лишает себя возможности совершить неожиданные действия, и обречен на постоянное поражение.

Боевое разнообразие. Боевым разнообразием в фехтовании называется способность и привычка фехтовальщика применять в соревновательном бою большое количество различных действий и приемов. Это качество фехтовальщика помогает ему действовать в бою неожиданно для противника, выбирая при этом наиболее подходящие приемы.

Необходимо отметить, что сильные фехтовальщики отличаются часто не столько большим количеством используемых ими основных действий, сколько бесконечным разнообразием тактических вариантов их подготовки.

Многократный чемпион мира венгр П. Ковач пользовался, например, почти исключительно двумя ударами: по голове и реже снаружи по руке и правой стороне тела. Однако он был неистощим в разнообразии подготовки и применения этих ударов. Боевое разнообразие обычно вытекает из острого, гибкого, вариативного тактического общения с противником.

В этом случае фехтовальщик неограничен в своем разнообразии: тактическое соответствие самым разным противникам и их действиям, обеспечиваемое богатым представлением о возможных боевых обыгрываниях и широтой технического боевого репертуара, - постоянно действующая предпосылка для собственного разнообразия.

Немалую роль в становлении боевого разнообразия играют систематизированные знания фехтовальщика, позволяющие ему в каждый момент боя ясно представлять себе весь комплекс приемов, которые могут быть применены в подобной ситуации.

Каждый повод для атаки дает возможность выполнить несколько конкретных атак, так же как и любой атаке можно противодействовать различными приемами обороны. Но, несмотря на это, фехтовальщики нередко, как бы завороженные своими предыдущими движениями, впадают в такое однообразие приемов, которое лишает их возможности действовать неожиданно, а противнику позволяет почти наверняка обыгрывать все их действия.

Фехтовальщик высокого спортивного разряда может по заданию тренера во время урока применять весь комплекс боевых действий, встречающихся в поединке. Однако боевой репертуар бойца значительно уже. Объясняется это тем, что целые группы различных технических приемов в тактическом отношении являются тождественными, так как вызывают одно и то же реагирование противника. Кроме того, у большинства фехтовальщиков есть небольшой круг излюбленных приемов, выполнение которых во время боя для них наиболее результативно. При неправильной тренировке эти приемы остаются единственными, которыми пользуется фехтовальщик в соревнованиях. В результате воспитывается боец с узким кругом боевых действий, которому очень трудно действовать в бою неожиданно и тем более против соперника, изучившего его.

Однообразные фехтовальщики - большей частью бойцы преимущественно преднамеренных действий.

Боевая изобретательность. Боевая изобретательность фехтовальщика, т. е. его боевая выдумка, тесно связана с разнообразием его технического и тактического репертуара. Применение в условиях боя широкого круга различных действий, отличающихся своей необычностью и новизной, служит хорошей предпосылкой для эффективного ведения боя.

Боевая изобретательность заключается в свободном следовании в бою тому, что зрительно представляется фехтовальщику целесообразным из-за неожиданности для противника.

Такое ведение боя фехтовальщиком, свободное от плена боевых штампов, разрушает обычные, общепринятые ходы боевого взаимодействия и ставит этим противника в тупик.

Изобретательный боец конструирует свои действия, вследствие чего они тут же, на поле боя, приобретают чрезвычайную пространственно-временную и ритмическую вариативность; такое ведение боя невозможно без обладания бойцом обобщенной фехтовальной ловкостью.

Тактическая изобретательность имеет непосредственную связь с фехтовальной эрудицией бойца, так как систематизированные знания делают обозримым весь "строительный материал" для изобретательства.

Новизна в действиях фехтовальщика как техническая, так и тактическая создает у противника, столкнувшегося с ней, эффект неожиданности. Возникает период времени, в котором эта новинка не находит боевого опровержения.

Однако новинка, как правило, не может возникнуть из ничего. Прежде чем она станет "рентабельной", проходит определенный этап ее технико-тактического становления.

Фехтовальщики, в среде которых непосредственно вращается новатор, постепенно к ней привыкают и не страдают от нее в той степени, в какой это может случиться с теми, кого новизна застанет врасплох.

Техническое новаторство нельзя ставить в один ряд с тактическим, так как оно менее значимо, нежели тактическое, легко опровергается технически и не отличается долголетием.

Совсем другое дело новаторство тактическое, которое нередко трудноуловимо и, будучи раскрытым противниками, остается как обогащение в арсенале их тактических приемов.

Риск. Необходимость рисковать особенно характерна для фехтования. Избавиться от этой необходимости мог бы только фехтовальщик, овладевший верным безопасным приемом в нападении и обороне. Но таковых приемов не существует. И риск поэтому сопровождает любое боевое действие фехтовальщика. Нельзя вести борьбу без риска с мыслящим противником. И, пожалуй, именно риск - главная причина, вызывающая волнение у фехтовальщика, боксера, борца. Этим можно объяснить частую смену чемпионов в фехтовании и изобилие спортивных сюрпризов.

Итак, фехтовальщику в бою приходится все время идти на риск. Риск может быть разумным и неоправданным, а ведение боя тактически смелое и робкое.

Есть бойцы, которым вполне достаточно равенство шансов на успех и неуспех в их субъективной оценке боевой ситуации, чтобы ринуться в атаку. Но есть другая крайность, когда фехтовальщики стремятся найти или создать такую боевую обстановку, в которой попытка нанести укол-удар имела бы примерно 99 возможностей на успех против одного.

Такая излишняя требовательность к надежности, а отсюда и чрезмерная осторожность приводят к очень скупому, иногда "трусливому" бою, в котором один из бойцов выполняет в несколько раз больше боевых действий, нежели его соперник. В таких случаях, как правило, бой выигрывает более активный.

Опытные спортсмены часто варьируют в течение одного боя степенью осторожности, т. е. рискованности. Есть бойцы, которые в начале боя идут на неоправданный риск и "собираются" лишь, когда счет стал для них угрожающим. Имеются и такие, которые при счете 4-4 почти никогда не проигрывают.

Такая управляемость степенями своей мобилизованности свидетельствует о правильном и высокосознательном отношении бойца к риску.

Умение разумно рисковать связано с чувством достоверности в оценке боевых ситуаций как в фактическом, так и психологическом плане. Когда опытный боец идет в простую атаку, это значит, что он оценил расположение соперника и его оружия. Если же боец атакует сложно - с обманом, значит он уверен, что ему удастся обмануть противника и тот не сможет контратаковать во время выполнения им финта, а начнет невольно защищаться парадами, что и нужно атакующему.

Безошибочность в оценках фактического и психологического содержания боевых моментов приводит фехтовальщика к высокому чувству достоверности, а отсюда к небоязни рисковать, к устранению задержек в стартовый момент боевой акции, к активному, насыщенному действиями, смелому бою.

Что же выгодно в бою для спортсмена: пытаться чаще наносить уколы-удары со скромными, но все-таки положительными возможностями на успех или редко, но с большей вероятностью поражать противника?

Определенного ответа здесь нет. Во-первых, потому, что среди сильных фехтовальщиков, претендующих на высокие места в любых соревнованиях, встречаются бойцы, которые нападают и часто и редко, а во-вторых, потому, что в зависимости от боевых и психологических особенностей противника и своего настроя бывает выгодным (если, конечно, боец имеет возможность менять свою боевую манеру) придерживаться то одной, то другой тактики в нападении.

Среди фехтовальщиков, однако, есть спортсмены, которые, понимая, что задуманная ими попытка поразить противника имеет равные возможности на успех и поражение, все же сознательно идут на риск, поскольку действовать даже в условиях небольшой вероятности достижения успеха все равно доставляет им радость.

Такие спортсмены ведут бой, насыщая его своими атаками и смело провоцируя своего противника на выполнение атак. Однако такая психология риск ради риска - не способствует воспитанию большого спортсмена, для которого типично прежде всего стремление к утверждению своего превосходства в спортивной борьбе.

Значение увлеченности тактической борьбой. Фехтовальщики после плохо проведенного ими боя часто говорят: не чувствовал противника, не чувствовал боя, не видел боя и т. д. Все это свидетельствует о том, что бой тактически был проведен слабо или на уровне, который не свойствен этим фехтовальщикам.

Практика соревнований показывает, что такие тактические провалы возникают как следствие неблагополучных психических состояний, вызываемых астеническими эмоциями (боязнью проиграть, неверием в успех, общей угнетенностью, досадой на неудачно складывающиеся обстоятельства как в отдельном бою, так и в процессе всего соревнования, случайным проигрышем, невыгодной для бойца жеребьевкой и т. д. ).

Борьба с возникновением этих отрицательных психических состояний и их преодоление зависят главным образом от усилий самого спортсмена.

Характерно, что хорошо владеющие собой фехтовальщики, как правило, чувствуют бой как конфликтную игру ума. Такая игра вызывает у них интерес, и они способны увлекаться ею, уходить в нее полностью, не оставляя места в своем сознании для проникновения каких-либо мыслей, не относящихся непосредственно к ведению боя.

Это вытеснение из боя астенических психологических моментов является самым действенным средством, обеспечивающим в сознании спортсмена благоприятные предпосылки для успешного ведения боя.

Тактические положения и рекомендации

Тактика фехтовальщиков должна основываться на знаниях, сообщаемых тренером, приобретаемых из специальной литературы, добытых в личном боевом опыте и при наблюдении боев других спортсменов.

Тактически опытный боец должен отвечать следующим требованиям: быть активным, действовать неожиданно, решительно и быстро, сохранять ясную голову и самостоятельность мышления, подавлять волю противника, владеть инициативой, создавать у противника ошибочные представления о своих возможностях и намерениях, навязывать ему невыгодные для него поведение и действия, заставлять делать то, что у него получается наиболее слабо, самому пользоваться тем, что наиболее удается.

Советы общего психологического характера, например не теряться в бою, подавлять волю противника и т. д. . утверждают лишь выгодные положительные моменты, направляющие внимание и волевые усилия спортсмена в нужном направлении как во время боя, так и в повседневной учебно-тренировочной работе.

Как вести бой. Первым условием, необходимым для наилучшего использования своих боевых возможностей в соревновательном бою, является интенсивное стремление к победе. Желание добиться успеха будет более действенным, если оно сочетается с глубоким интересом к бою и с удовольствием от самого процесса ведения боя.

Бой должен проходить в попытках бойца использовать боевые движения, положения и все поведение противника во время боя, чтобы наносить ему уколы-удары, а не получать их от него.

С этой целью необходимо наблюдать за противником, ища или создавая моменты для нанесения туше.

Однако ведя активно бой, фехтовальщику следует все время быть в состоянии оборонной настороженности на случаи нападения противника. Нельзя всецело увлекаться подготовкой нападения и не заботиться о том, чтобы не быть застигнутым врасплох атакой противника.

Наблюдая за противником, фехтовальщик должен учитывать не только содержание его движений, но и их назначение, т. е. смысл. Имея представление о слабостях противника (например, медленная атака, технически неправильное выполнение парадов, быстрая утомляемость и т. д. ), фехтовальщик не должен полностью подстраивать свой бой под обыгрывание их. Основное направление боя должно все же идти на реализацию текущих боевых, тактических промахов и неосторожностей противника.

Фехтовальщик в бою не должен пытаться использовать только те боевые моменты, которые позволяют ему применить свой "конек". Установки па обыгрывание "хронических" слабостей противника и на использование в бою только своих "коньков" обедняют боевое тактическое творчество, делают бойца однообразным, уменьшают его возможности действовать неожиданно.

Каждый момент боя фехтовальщик должен оценивать в зависимости от предыдущего хода взаимодействий, так как только в этом случае можно делать обоснованные предположения о том, что замышляет противник, а следовательно, можно быстрее и эффективнее противодействовать ему.

Это обстоятельство заставляет фехтовальщика обманывать противника не только в понимании и оценке им смысла и содержания боевых движений и подготавливающей игры, но и запутывать его относительно своих замыслов и намерений.

Наблюдая игру противника, фехтовальщику следует прежде всего определить ее характер и тактическое содержание, является ли это технической подготовкой атаки, маскировкой начала атаки, провоцированием противника на определенные действия или психическим прессингом и т. д. При этом надо иметь в виду, что определение тактического назначения игры очень сложная задача, так как похожие движения могут иметь совершенно различное тактическое назначение.

Как правило, в бою выгодно быть тактически активным (что неравнозначно двигательной активности фехтовальщика). Под тактической активностью следует понимать остроту и непрерывность тактического общения, постоянную готовность бойца сознательно противодействовать акциям противника и обыгрывать его игру и поведение для подготовки своих нападений.

Фехтовальщик, который в бою не "делает" боя, часто теряет нить тактического общения и ждет, что получится, может служить примером тактической пассивности. Такого типа фехтовальщик, вступая в борьбу с тактически активным противником, ставит себя в невыгодные условия.

Значение первого туше. Фехтовальщик, нанесший в бою при нулевом счете первый укол-удар, получает психологическое преимущество перед своим противником. Время становится его другом, и тем в большей степени, чем ближе конец боя.

Поэтому в бою с превосходящим по силе противником выгодно, нанеся ему укол-удар, не форсировать борьбу. Время делает свое дело.

При длительном бездействии наступает момент, когда получивший туше боец, заметив тактику проволочек своего противника и предчувствуя приближение конца боя по времени, начинает беспокоиться за судьбу поединка. Он спешит действовать, но дефицит времени не позволяет ему готовить тщательно нападение. Поглощенный стремлением как можно раньше нанести укол-удар, он снижает свою оборонную бдительность и легко может стать жертвой внезапного нападения. Почти несущественный в начале боя перевес сил становится решающим, боевым преимуществом.

Чтобы продлить после нанесения первого туше время безрезультатного ведения боя, фехтовальщик не должен выдавать свое намерение "тянуть" время пассивностью поведения, т. е. беспрестанно стремиться к глубоким отступлениям с выходом из дистанции боя. Наоборот, он должен создавать впечатление, что собирается вести бой активно и смело.

Тактические особенности ведения боев. Бой с незнакомым противником. При ведении боя с незнакомым противником фехтовальщик не знает, что можно ожидать от него в бою. Хотя полного незнания быть не должно, так как боец, как правило, имеет возможность увидеть своего неизвестного противника в лучшем случае в бою с кем-нибудь из соревнующихся в пределах начавшейся пульки, а в худшем - при боевой разминке.

В таких ситуациях с противником приходится знакомиться во время боя, будучи готовым при этом в любое мгновение к отступлению. Эта фаза исследования противника, сопряженная с несколькими успешными отступлениями и разведывательными короткими ложными атаками, снимает в некоторой степени чрезмерную настороженность и взволнованность фехтовальщика. У него появляется успокаивающая убежденность в возможности всегда спастись от нападения глубоким отступлением.

Боец должен стремиться к тому, чтобы в наикратчайший отрезок времени составить наиболее полное общее представление о противнике и уяснить в первую очередь главнейшие вопросы боя: 1) способен ли противник выполнять внезапные атаки; 2) какие оборонительные действия применяет он при ожидании атаки и при неожиданном нападении; 3) каково содержание его подготавливающей игры.

Бой с превосходящим по силе противником. Фехтовальщик в бою с противником, который обычно или почти всегда оказывается в соревнованиях впереди, должен прежде всего иметь в виду, что превосходство в фехтовании далеко не всегда приводит к победе в бою более сильного спортсмена.

В отдельных боях менее сильный фехтовальщик, уступая противнику в технике или в развитии физических качеств, может оказаться сильнее своего соперника и выиграть бой с явным преимуществом за счет тактики и других психологических моментов, правда, менее устойчивых, нежели техническое мастерство и физическая развитость.

Осознание этого обстоятельства может и должно освобождать фехтовальщика в бою с превосходящим по силе противником от настроения обреченности на неуспех.

Самые прочные преимущества заключаются в техническом мастерстве и физическом совершенстве. Поэтому боец, который уступает в этом своему сопернику, должен противопоставить ему психологическую подготовку, поскольку здесь специальные навыки не играют такой решающей роли, как в технической подготовке.

С более сильным противником не выгодно "разговаривать" на его репертуарно-техническом языке, так как в этом случае он без труда "переговорит" своего менее сильного соперника.

В данном случае выгодно применять непривычные, редко используемые приемы. Так, например, А. Кемеровский выиграл бой у сильнейшего фехтовальщика Т. Климова, совершив три раза подряд атаку с финтом ударом по голове и последующим ударом по голове. Этот пример особенно показателен, так как свои действия Кемеровский заранее продумал. Необычность их заключалась не только в техническом содержании, но и в тактическом. Климов никак не мог ожидать трехкратного повторения подряд одной и той же атаки. Или другой пример.

На первенстве СССР второразрядница из Узбекистана нанесла сокрушительное поражение чемпионке СССР А. Пономаревой, находящейся в лучшей своей спортивной форме. В атаке второразрядница наносила уколы с таким невероятным замахом, что возникал эффект пропуска темпа (синкопы). Очень быстрое движение парада чемпионки оказывалось преждевременным и не спасало ее от получения уколов.

Бой с уступающим по силе противником. В бою с не очень сильным противником мастер фехтования должен учитывать, что и он может успешно провести отдельный бой. С уступающим по силе фехтовальщиком бой надо вести серьезно, а не вполсилы, так как это не этично в отношении противника. У фехтовальщиков бытует выражение "отбирать свои".

Здесь имеются в виду победы над несильными противниками, которые обеспечивают сильному фехтовальщику попадание в конечном счете в финал.

Небрежное ведение боя уравнивает силы фехтовальщиков и нередко приводит сильного бойца к непоправимой неудаче. Поэтому с любым противником бой следует вести серьезно, позволяя себе лишь варьировать степенями боевого напряжения и риска.

Бой у задней границы поля боя. В такие моменты боя тактические ходы противником совершенно различны: один сражается без тыла, рискуя получить штрафной укол за выход за границу боя, а другой, обладая простором для маневра, имеет перед собой противника, лишенного возможности отступать и поэтому обреченного на необходимость атаковать или обороняться в крайне трудной боевой обстановке.

Бойцу, стоящему у границы, целесообразно, не давая противнику приблизиться, атаковать его с неожиданным по направлению действием на оружие, или выполнить атаку второго намерения, вызывая ответ или контратаку противника, или провести в один темп простую контртемповую атаку.

В практике известно немало других вариантов, но здесь мы предлагаем наиболее целесообразные. Прижатый к границе боец, поступая таким образом, не испытывает больших затруднений от того, что нет тыла. Противник же прежде всего не должен отступать в маневренной игре, чтобы не потерять позиционного преимущества. Выгоднее всего ему атаковать теми же способами, что и стоящему у границы. Тогда его атаки будут иметь очень большие возможности на успех, так как противнику некуда будет отступать.

Бой перед концом поединка. После объявления судьи, что до конца осталась одна минута, бой принимает определенный характер. Близость конца поединка при равном счете побуждает обычно более уставшего бойца к форсированному ведению боя, а менее утомленного - к спокойному, исключающему по возможности большой риск и преждевременные обострения.

При перевесе в счете одного из бойцов поведение в бою фехтовальщиков резко отличается по тактическому содержанию, так как одному финальная команда "альт" несет поражение, а другому - победу. Имеющему перевес в счете, как правило, выгодно создавать обстановку своей относительной безопасности, т. е. не идти на обострение, пытаясь не терять при этом пространства позади себя. Достигнуть относительной безопасности можно применяя ложные атаки, вызывающие отступления противника, или с помощью глубокого отступления от его действительных атак.

Имеющий неблагоприятный счет, естественно, стремится поскорее его сравнять или сделать выигрышным для себя. Ограниченность времени при этом заставляет его спешить, вести бой форсированно, не позволяя противнику приемами проволочки времени достигнуть своей цели.

Предельно обостряется боевая обстановка для отстающего в счете, когда до конца боя остаются считанные секунды. Поэтому следует сразу же после команды "Алле!" флешообразным наступлением настигать убегающего противника в расчете выполнить туше в атаке или в ответе на его попытку нанести укол-удар в темп.

Бой, не имеющий влияния на общий результат соревнований одного, а иногда к обоих участников встречи. Для фехтовальщика. которому нечего терять, такие бои могут иметь специфическую ценность, которую целесообразно использовать в полной мере.

Ценность этих боев заключается в сочетании соревновательной атмосферы с неограниченной возможностью боевых экспериментов и отработок. Особенно полезны эти бои с сильным партнером. Необходимо отметить, что соревновательный бой с несильным противником не создаст аналогичных условий для отработки боевого мастерства.

Все изложенные тактические положения применимы и в отношении противника-левши. Утверждения о том, что у фехтовальщика-левши имеются какие-то, присущие только ему, двигательные и тактические особенности, необоснованны.

В частности, утверждение об исключительной силе 4-й защиты у левши ошибочно. Возникает оно от непривычного ощущения, когда фехтовальщик в бою встречается с 4-й защитой там, где обычно он имеет дело с менее активным движением оружия противника в 6-й или 3-й защите.

Особые технические затруднения в ведении боя с противником-левшой могут возникнуть от непривычности положения его оружия и руки в боевых ситуациях и некоторого в связи с этим неудобства при выполнении приемов.

Однако эти затруднения легко устраняются при включении в индивидуальные уроки специальных упражнений против левши, а в боевую практику тренировочных боев с левшой.

Следовать советам конкретного характера - это не значит сводить все к тактическим стандартам, к однообразию. Фехтовальщик должен быть тактически гибким, разнообразным. Иногда, когда этого требуют обстоятельства, боец может прибегнуть и к однообразию.

Более того, однообразие приемов или даже повторение одного и того же приема несколько раз подряд может стать обманным маневром, но только в том случае, если фехтовальщик ожидает от своего противника непременного чередования разных приемов.

В некоторых случаях во время боя для обмана противника допустимы отдельные, как может показаться, боевые нелепости. Например, удары по закрытому месту. Такие удары могут быть успешными, так как фехтовальщик обычно не допускает мысли, что опытный противник попытается их совершить.

Например, боец на саблях сближается, приняв 5-ю позицию. Своим действием он вызывает противника на выполнение контратаки ударом по руке снаружи, на что тот не спеша наносит удар не в открытое место, а по голове.

Контратака ударом по голове оказалась успешной потому, что фехтовальщик, начавший сближение в 5-й позиции, заметив начало выпада в контратаке противника, поспешил послать оружие из 5-й позиции в задуманную 3-ю защиту.

Тактические доминанты. Поведение фехтовальщика в поединке и стиль его ведения боя определяются, как правило, психологическими особенностями человека. Конкретное же содержание его боевого репертуара и в большей мере тактические доминанты боя возникают как синтез специальной фехтовальной подготовки со склонностями человека.

Тактическая доминанта - это постоянная приверженность фехтовальщика к использованию определенного боевого действия, а чаще небольшого круга однотипных действий. Так, например, один фехтовальщик все свои бои проводит в поиске случая применить в момент неосторожного приближения противника простую атаку, второй, предоставляя возможность противнику атаковать, использует разнообразные контратаки, третий, незаметно вызывая противника на атаки, применяет парады с ответами, чередуя их с перехватами в движении вперед, четвертый (например сильнейший рапирист Герман Свешников) подавляет противника каскадом атак, чередуя ложные и прямые контртемповые атаки с действительными многотемповыми.

Тактические доминанты - это достояние фехтовальщиков. Они придают им определенный типовой облик.

Доминанты могут возникать в результате предлагаемого тренером учебного материала или возникать "стихийно" во время учебных боев. Так, например, юный фехтовальщик, постоянно тренирующийся с партнерами значительно слабее себя, может приобрести доминанту, выражающуюся в чрезмерно частом применении атак без тщательной их подготовки.

Тактические типы фехтовальщиков. Тактическое творчество фехтовальщика с большой полнотой отражает личность спортсмена, его темперамент, т. е. особенности его высшей нервной деятельности, его характер, морально-волевую направленность, эстетические вкусы и т. д.

Поэтому тактика фехтовальщика глубоко индивидуальна, хотя она в то же время в большей степени отражает особенности и направление тактической выучки. Ясно выраженное проявление индивидуальности в тактике ведения боя позволяет говорить о тактических типах фехтовальщиков.

Определение тактических типов помогает тренеру лучше разбираться в психологии своих учеников и находить для каждого из них соответствующее направление в тактической подготовке.

Кроме того, знакомство с тактической типологией помогает фехтовальщику создавать верное представление о противнике и на основании этого составлять план боя, наиболее соответствующий особенностям противника.

Активный и пассивный типы. По психологическим признакам всех фехтовальщиков схематично можно разделить на два основных типа: активный и пассивный.

Активный фехтовальщик пытается управлять ходом боя. Он не выжидает, когда противник допустит оплошность, чтобы нанести ему укол или удар, а сам создает обстановку, которая способствует тому, что соперник начинает ошибаться, ускоряет боевые схватки, идет на обострения, часто атакует. Отличительными чертами такого спортсмена являются: сила и устойчивость волевых напряжений, целеустремленность, инициативность, смелость, решительность.

Пассивный фехтовальщик отдает инициативу противнику - его действия носят ответный характер, он предпочитает пребывать в обороне, склонен к длительным бездействиям и выжиданиям во время боя. Такой спортсмен отличается недостатком воли, нерешительностью, безынициативностью, примитивизмом тактического мышления.

Разумеется, что между этими крайними "чистыми" типами имеются промежуточные с теми или иными отклонениями в сторону активности или пассивности.

Активный и пассивный типы фехтовальщиков обусловлены и физиологическими особенностями деятельности центральной нервной системы.

Активные фехтовальщики могут существенно отличаться один от другого. Активность как результат творческого подхода к бою носит интеллектуальный характер. Боец в этом случае чувствует бой как логический диалог, как единое целое и поэтому долго, а иногда и на всю жизнь запоминает свои наиболее примечательные поединки. Такой фехтовальщик творит бой и от него можно услышать: "Проиграл, не творчески провел бой".

Бывает активность, идущая только от темперамента. Такой боец из-за свойственного ему избытка энергии и чрезмерной возбудимости не может в условиях боя бездействовать даже временами. Эта моторная активность, являясь результатом физиологических особенностей его центральной нервной системы, не украшает спортсмена.

Такой фехтовальщик в основном атакует, его атаки следуют одна за другой, независимо от их результатов. Подобная бездумная активность становится врагом фехтовальщика, и если он не увлечен задачей победить своего внутреннего врага, ему никогда не достигнуть спортивного успеха, и тем более радости борьбы.

Антиподом фехтовальщика, творящего бон, как логический поединок, является боец, не вникающий в существо борьбы, не осмысливающий хода боя. Выходя на фехтовальное поле боя, такой спортсмен ничего не может сказать о предстоящем поединке.

Его ответ обычно трафаретен: "Не знаю, как сложится бой". Бой он ощущает как сумму разрозненных, не связанных между собой случайных эпизодов и поэтому не только не запоминает своих давно прошедших боев, но и не может ничего толком рассказать о только что проведенном поединке.

По склонности действовать в нападении или в обороне фехтовальщиков можно разделить на бойцов атакующего или оборонительного стиля. Бойцы атакующего стиля, как правило, принадлежат к активному типу. Бойцы оборонного стиля -к пассивному. Однако не редко встречаются бойцы, которые сочетают тактическую активность со склонностью действовать в обороне.

Если не вникнуть в поединок, то можно не заметить, что такие фехтовальщики "хозяйничают" в бою, вызывая противника на желаемые им атаки, а в противодействиях проявляют свое боевое преимущество перед противником.

Преднамеренность и экспромт. По характеру тактического мышления всех фехтовальщиков, как пассивных, так и активных, можно разделить на две группы: бойцов преднамеренных действий и бойцов мгновенно-импровизированных действии.

Однако следует оговориться, что нет фехтовальщиков, которые бы действовали только преднамеренно или только экспромтом.

Фехтовальщик преднамеренного действия, задумав применить определенный тактический прием, подводит под него своп боевые действия или выжидает момент, когда сможет осуществить его, пропуская при этом часто выгодные моменты для проведения других приемов.

Подобная преднамеренность действий приводит к неполноценному тактическому общению с противником и к редким включениям в боевые схватки. Положительной стороной таких фехтовальщиков является склонность к сложным многотемповым действиям, к ведению остро-комбинационного боя, основанного на тщательном изучении противника.

Фехтовальщик мгновенно-импровизированных действий интенсивно играет оружием и дистанцией для создания боевой обстановки, чреватой разнообразными моментами, дающими ему простор для самых неожиданных боевых импровизированных действий. Возникают эти действия не исподволь, а тут же на месте без осознанных решений. Бойцы-импровизаторы в большинстве обладают хорошим чувством боя.

Для таких фехтовальщиков характерны подвижность их мышления, а отсюда разнообразие действий, их многочисленность и неожиданность. К недостаткам можно отнести отсутствие твердой целенаправленности в обыгрывании слабых сторон противника и неглубокий анализ взаимодействий с противником.

Сложная игра и упрощения. Фехтовальщиков можно также различать по склонности к сложно-комбинированным завязкам и к коротким одиночным действиям. Эта склонность наиболее полно проявляется при реагировании бойца на вызовы противника.

Реагирования могут быть: контактирующими до известного момента с желанием противника (у любителей комбинационных осложнений) и активно отвергающими с самого начала предлагаемый противником вызов (у фехтовальщиков, склонных к упрощениям).

При контактирующих реагированиях боец, приняв вызов противника, выполняет вначале желаемые ему действия, а затем неожиданно применяет концовку, ведущую к поражению соперника. Например, противник (рапирист), находясь на дальней дистанции, периодически делает нажимы в 4-е соединение, вызывая атаку двойным переводом. Фехтовальщик, угадав его замысел (вызов), идет на приглашение, атакуя двойным переводом, но выполняет атаку ложно, т. е. несколько укорочено, чтобы успеть взять защиту от задуманного противником ответа и нанести ему укол в контрответе.

Тактическая игра - согласованные с противником реагирования- ведет к сложному, комбинационному бою, требующему безупречного владения техникой.

При реагированиях, отвергающих вызовы противника, боец, понимая, чего добивается от него соперник, использует его вызов для проведения силового действия, идущего с самого начала вразрез с предлагаемой противником игрой.

Например, противник (рапирист), находясь на дальней дистанции, периодически делает нажимы в 4-е соединение, вызывая атаку двойным переводом, на что фехтовальщик, понимая его замысел (вызов), сразу же нарушает контакт и на движение вызова проводит контрзахват в 6-е соединение с шагом вперед и последующим уколом прямо.

Такие реагирования на вызовы, разрушающие тактическую игру противника, ведут к укороченным боевым схваткам и к различным столкновениям оружия. Бой становится прерывистым, внешне некрасивым и очень невыгодным для любителя сложной, комбинационной манеры ведения боя.

Бойцы узкого и широкого круга действий. Фехтовальщики могут отличаться по приверженности их к применению узкого круга действий или свободному использованию всех известных им действий и приемов. Первых можно называть однообразными, а вторых - разнообразными.

* * *

Разная тактическая манера ведения боя - установка на преднамеренные или на импровизированные действия, склонность к простоте, к лаконизму или к осложнениям и разнообразию, к контактности или разрушению -может в большей или меньшей мере иметь место у бойцов обоих психологических складов активных и пассивных. Среди фехтовальщиков встречаются бойцы смешанного типа, значительно отличающиеся один от другого как по тактике, так и по манере, стилю и общему характеру ведения боя.

Различные типы фехтовальщиков постоянно пользуются в бою тактическими и техническими приемами, присущим только им арсеналом боевых средств, совершенствуются в своей манере ведения боя.

Однако достижение высокого спортивного мастерства возможно только при сочетании качеств активного типа фехтовальщика с умением, когда это требуется, действовать и преднамеренно и импровизированно. Воспитать такого бойца возможно, но для этого необходима большая и трудная работа как самого спортсмена, так и его тренера.

НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ПОДГОТОВКИ

Кому не известно, что оптимистическое, жизнеутверждающее настроение повышает возможности человека в любой деятельности, а угнетенность, пессимизм, неверие в успех понижает их.

Смело можно сказать, что тренер, нашедший рычаг к эмоциональному подъему спортсмена во время соревнования, смог бы творить педагогические чудеса. Кто не помнит случаев, когда одна команда, победив другую, через пару дней проигрывала ей с разгромным счетом. Часто это случается в тех видах спорта, где спортсмены встречаются один на один, т. е. в спортивных единоборствах.

Особенно неустойчивы из-за психологического фактора результаты в фехтовании, и поэтому вопросы психологической подготовки "трогают" тренеров, как говорится, "за живое".

И действительно, в фехтовании нередки случаи, когда спортсмен, выиграв в полуфинале бой со счетом 5 : 0, проигрывает тому же противнику в финале примерно с таким же счетом.

Тактическое творчество в фехтовании - наименее устойчивое мастерство фехтовальщика. Неблагополучие психического состояния соревнующегося в первую очередь влияет на тактику ведения боя. Если не вникать в содержание боя фехтовальщика, находящегося в состоянии "стартовой лихорадки", то его проигрыш слабому противнику удивит зрителя - спортсмен "дрался" как всегда, был быстрее и техничнее своего соперника, а результат- плохой.

Само собой разумеется, что чрезмерное господство отрицательных эмоций в сознании фехтовальщика снизило проявление им своих физических и технических достоинств, но это повлияло лишь на качество исполнения. Тактические же потери фехтовальщика в аналогичном состоянии меняют содержание боевых действий. Боец начинает плохо понимать противника, бой ведет недостаточно быстро и точно, принимает решения медленно и с ошибками и т. д.

Такое единоборство проходит на фоне очень высокого нервного напряжения. Обусловлено это прежде всего внешней конфликтностью спортивного сюжета. Два человека противостоят один другому стремлением победить. Причем эта борьба бескомпромиссна - достижение победы возможно только за счет поражения противника. Оба спортсмена мобилизуют все, что может послужить победе: волю, мысль, технические навыки, физические качества, эмоции и моральные моменты.

Внешний конфликт порождает внутренний. Вся обстановка боя неповторима по своей изменчивости, полна случайностей и неизвестности. Все конфликтует: восприятие движений противника и тщательный анализ его намерений с острым дефицитом времени и информации; выгодность действовать первому с необходимостью обладать выдержкой; тщательность подготовки атаки со стремлением постоянно сохранять оборонную настороженность; необходимость рисковать со стремлением к достоверности.

Все эти моменты, собранные воедино, ведут к предельной настороженности фехтовальщиков. Победа и поражение совсем рядом, от ликующей радости успеха до досады и уныния - одни шаг.

Фехтовальщики постоянно испытывают тревогу, опасения, вызываемые неизбежной нехваткой информации. Ведь боец никогда точно не знает, как будет действовать противник и что надо конкретно делать, чтобы его победить. В данном случае объективный комплекс отрицательных эмоций не следует рассматривать как недостаток фехтовальщика.

Конкретная задача психологической подготовки фехтовальщика к соревнованиям сводится к тому, чтобы воспитать в себе способность в какой-то мере управлять своими отрицательными эмоциями, не позволяя им переходить за черту психофизиологической целесообразности.

Борьба за благоприятное психическое состояние фехтовальщика в период ведения им ответственных боев должна проводиться систематически, с первых шагов обучения его фехтованию на фоне широкого воспитательного воздействия спорта на формирование человека.

Наиболее сложной, трудной и важной проблемой здесь является воспитание волевых качеств, в частности самообладания и боевитости. Недостаточное владение собой, тем более если оно является особенностью высшей нервной деятельности спортсмена, лимитирует спортивные достижения фехтовальщиков.

Воспитание волевых качеств достигается, как известно, в деятельности, связанной с постоянным преодолением трудностей. Хорошее самообладание в соревновательной борьбе базируется на волевом характере человека, но оно все-таки столь специфично, что нередко можно наблюдать, как волевой в личной жизни, работе и в быту человек явно страдает от неумения владеть собой в спорте. И тут же требуется применение специальных педагогических воздействий для воспитания у него спортивного самообладания пли боевой выдержки.

Боевитость - это комплексное качество, в котором воедино сплетены любовь к конфликтной игре, боевая прозорливость, задор, азарт и здоровое честолюбие. Эта черта характера еще более специфична, нежели спортивное самообладание, и поэтому воспитание боевитости в еще большей степени, чем воспитание соревновательного самообладания, нуждается в применении специфических тренировочных воздействий.

Наиболее благоприятна для успешных выступлений на соревнованиях, очевидно, та психология, которая позволяет спортсмену проявлять в полной мере все свои спортивные возможности. Здесь необходимо различать эмоциональную настроенность, которая может быть обусловлена применением специальной боевой настройки непосредственно перед соревновательными боями, от устойчивого психологического состояния спортсмена в процессе соревнования.

Психология спортсмена в процессе соревнования зависит в первую очередь от мотивировки и отношения человека к своей спортивной деятельности в целом.

Для одних типично довольно индифферентное в эмоциональном плане отношение к процессу тренировки и нередко после большого успеха неприязненное - к участию в соревнованиях; для других - приятна тренировка и еще в большей степени - участие в соревнованиях. Удовольствие от участия в соревнованиях, наслаждение процессом ведения боя - вот первое благоприятное условие для наиболее полного использования своих спортивных возможностей. В то же время боязнь проиграть создает неблагоприятное психическое состояние у соревнующегося. Однако радость борьбы и боязнь проигрыша не всегда приводят к противоположным результатам.

Но сама по себе радость борьбы, отвлеченная от игрового сюжета, когда боец не испытывает спортивного самолюбия и чувства долга, не будет способствовать хорошим спортивным выступлениям. Радоваться процессу ведения боя в соревнованиях независимо от того, ведет он к победе или к поражению, --это не тренировка в искусстве побеждать, не воспитание характера, а "гурманство". К счастью, таких "гурманов" в фехтовании немного. Благоприятная психическая обстановка создается тогда, когда фехтовальщик, не испытывая удовольствия от ведения соревновательного боя, все же может сконцентрировать все свое внимание и мысли исключительно на построении боя. Ведущий бой поглощен этим, и в его сознании не остается места для проникновения посторонних пессимистических мыслей и отрицательных эмоций. Фехтовальщик в этом случае не замечает, не ощущает ни зрителей, ни судей, ни всей обстановки соревнования. Спортсмены говорят, что именно при таких условиях им особенно удается бой.

Психологические барьеры. Какие же конкретные моменты соревнования могут разрушить психологическое благополучие фехтовальщика?

Наиболее общей предпосылкой к неблагополучию в психологии бойца является осознавание им превосходящей силы противника и возникающее отсюда неверие в возможность выигрыша боя. Нередко фехтовальщик впадает в расстройство и вследствие неудачно сложившегося боя, когда намерения и замыслы противника случайно опровергали замысел самого бойца. В этих случаях боец, будучи сильным фехтовальщиком, может проиграть бой своему противнику.

Здесь следует упомянуть о вере в победу, о которой часто говорят и пишут. Всегда ли это психологическое явление является для фехтовальщика положительным или нет? Если слабый фехтовальщик выходит на бой с сильным, то его вера в победу будет свидетельствовать об отсутствии чувства реальности, без которого вообще невозможна успешная тактическая деятельность.

Слабый боец в этом случае не должен слепо верить в победу, он может лишь допускать возможность своего выигрыша и стремиться к нему, чтобы и в этом трудном бою суметь проявить в полной мере всю свою спортивную силу. Такое решение явится положительным моментом, увеличивающим возможность победы.

Астеническое психологическое состояние возникает и от сознания своей неподготовленности к соревнованию. В этом случае спортсмен должен призвать на помощь свои морально-волевые качества. Бойцу неприятно выступать, но чувство долга заставляет его пренебречь этим и постараться оправдать возлагаемые на него надежды коллектива. Нередки случаи, когда непосильная нервная нагрузка, вызванная чувством ответственности, затормаживает, сковывает бойца, лишает его возможности полностью творчески раскрыться, и в частности способности разумно рисковать, без чего невозможно единоборство.

Таким образом, главной причиной неблагополучного психологического состояния спортсмена во время соревнования является чрезмерная взволнованность, вызываемая боязнью проигрыша, или апатия, возникающая как результат неверия в возможность победы.

Возникает необходимость так воспитать спортсмена, чтобы эти две главные причины спортивных провалов были преодолены или по крайней мере в значительной степени обезврежены, а "взлеты" не были бы редкими гостями.

Особую, ярко выраженную эмоциональную окраску состоянию спортсмена придает осознаваемое им его персональное место в избранном виде спорта. Молодой растущий спортсмен, не добившийся еще крупных успехов, рвется выступать, так как в соревнованиях ему нечего терять, а приобрести он может в них много.

Сильный же боец, став чемпионом мира, не всегда испытывает желание сразу же выступать на первенстве Советского Союза, а, участвуя в нем, заботится главным образом о сохранении престижа чемпиона мира. В связи с этим интересно отметить, что некоторые наши спортсмены, завоевавшие первые места на первенстве мира, не могут сохранить их на первенстве Советского Союза даже в тех случаях, когда соревнования следуют одно за другим. Например, Яков Рыльский, став чемпионом мира 1963 г. , на первенстве Союза, проходившем немного спустя, сумел занять лишь третье место и то после перебоя. Или Гурам Кастава, завоевавший на том же первенстве мира бронзовую медаль, на первенстве Союза не вышел даже в полуфинал.

Что нужно для больших побед? Первое объективное условие, необходимое для победы, - высокое мастерство спортсмена. Первое субъективное условие чувство ответственности перед Родиной, коллективом, самим собой.

Сознание спортсменом своего превосходства над соперниками делает его на соревнованиях спокойным, уверенным в себе, не боящимся случайности. Чувство ответственности должно стимулировать спортивный успех. Однако для того, чтобы эта ответственность не вызывала боязни плохо выступить (что иногда и приводит к этому), необходимо воспитать в себе волевой характер, смелость и гордость за свою значимость в спорте. Эти качества следует воспитывать с момента поступления будущего спортсмена в детскую секцию.

Развитие специализированных психологических качеств. Основным средством воспитания спортивного самообладания служит большая по объему практика участия 3 соревнованиях. Когда фехтовальщик участвует в соревнованиях часто, тогда отдельные встречи не ощущаются им, как непривычные чрезвычайно острые моменты. Спортсмен относится к состязаниям спокойно и поэтому не считает их единственной возможностью проявить свое спортивное мастерство, которое он несет как эстафету от одного выступления к другому.

Большое значение в воспитании самообладания имеют тренировочные бои на счет, которые должны иметь место в каждом специально фехтовальном занятии.

Широкая практика соревновательных боев при этом не только снижает уровень соревновательной возбужденности и взволнованности, но и способствует воспитанию выдержки. Кроме того, режим частых соревнований развивает выносливость к перенесению высокой и длительной нервной напряженности, а это обстоятельство играет важнейшую роль в сохранении удовлетворенности собой в процессе ведения боев.

Значительно сложнее воспитать боевитость, здесь на первое место выдвигается развитие чувства победы над противником. Осуществляется это также в боях на результат. На таких занятиях тренер своим отношением к ним, комментариями и оценкой стремится придать им характер борьбы. Весь уклад жизни спортсмена воспитывает такие волевые качества, как самодисциплина, настойчивость, упорство, трудолюбие.

Строгое, неукоснительное соблюдение спортивного режима и дисциплина тренировки также способствуют воспитанию волевого характера. Воспитанные сеем образом жизни спортсмена настойчивость и упорство, без которых невозможно достижение высокого мастерства, проявляются в самой спортивной деятельности, в поведении человека во время соревнования.

Проигрывая бой почти в непоправимом положении, такой фехтовальщик не падает духом, продолжает борьбу и нередко одерживает победу.

Настройка. Сам термин "настройка" свидетельствует о ее эпизодичности. Нуждаются в настройке далеко не все фехтовальщики. Отдельных бойцов приходится настраивать на предстоящий бой непосредственно перед ним. Особенно важное значение настройка имеет для восстановления пошатнувшегося душевного равновесия спортсмена в процессе самого соревнования.

Перипетии турнирной борьбы полны поводов для возникновения отрицательных эмоций.

Неудачно сложившиеся и поэтому проигранные бои со слабыми противниками, неудачная жеребьевка, перспектива провести трудный, решающий исход всей командной встречи бой, просто нервное утомление и т. п. могут понизить положительный эмоциональный тонус соревнующегося, а иногда повергнуть его в уныние, вызвать апатию, нежелание "драться".

В этих случаях возникает необходимость настройки - срочного поднятия настроения. Систематически применяемая настройка может оказать на фехтовальщика глубокое и длительное влияние, может содействовать возникновению положительной эмоциональной доминанты.

Тактические провалы бойца, когда он говорит: "ничего не видел", "не чувствовал боя", "ничего не понимал", - как правило, связаны с упадком настроения. Настройка, как и вся психологическая подготовка в целом, имеет главной своей задачей обеспечить проявление бойцом в условиях соревнования своего наивысшего уровня спортивной силы.

В результате настройки должна возникнуть уверенность бойца в том, что в данном бою, соревновании он сумеет проявить свои возможности в полной мере, что дает ему надежду на успех даже с превосходящим по силе противником.

Необходимо также упомянуть о бытующем в среде тренеров понятии "уверенность в победе". Некоторые тренеры возводят это понятие в степень особого рода психологической категории и пытаются "внедрить" эту уверенность бойцу как постоянно действующее прочное качество.

Уверенность в победе перед боем с равным по силе или лишь немного уступающим в ней противником является оптимальной психологической предпосылкой для успеха, но не более.

Отвлеченная же уверенность в победе, не зависящая от силы противника, с которым предстоит вести бой, практически недостижима, так как такая слепая вера в успех несовместима с глубоким пониманием фехтования и учетом возможностей противника и своих. Средствами настройки могут быть: направляющее собеседование, советы, убеждение, внушение, шутливый разговор, напоминание об успешных эпизодах спортивной борьбы из практики самого бойца, свидетельствующих о его способности в трудную минуту собраться, разминочный, тонизирующий, специально нацеленный на установление оптимальной возбудимости и поднятие настроения индивидуальный урок или такого же характера бой и т. д.

Разнообразны и изменчивы способы настройки. Эффективность их применения зависит от учета особенностей соревновательной ситуации, состояния и индивидуальных черт характера спортсмена, а последнее возможно только на основе глубокого изучения тренером характера ученика.

ТАКТИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ФЕХТОВАНИЯ НА РАЗЛИЧНЫХ ВИДАХ ОРУЖИЯ

Фехтование на всех видах спортивного оружия подчиняется основным закономерностям. Однако различные виды оружия, а отсюда и специфичность ведения боя оказывают влияние на тактику.

Такая характеристика фехтования на различных видах оружия имеет задачу подсказать бойцам объективно выгодную манеру ведения боя и боевой арсенал приемов, избавить их от длительных и трудных исканий.

Особенности фехтования на рапирах

Для фехтования на рапирах характерны три основных момента: 1) рапира -оружие только колющее; 2) особая ограниченность поражаемого пространства; 3) наличие фактора тактической правоты в правилах ведения боя.

Этот фактор присущ и фехтованию на саблях, но там он практически менее значим.

Возможность поражения противника только уколом и в ограниченную поверхность позволяет бойцам на рапирах держать в бою дистанцию не столь большую, какой придерживаются бойцы на саблях и шпагах. Это обстоятельство вызывает постоянную предельно острую дистанционную настороженность рапириста. Он не имеет возможности распрямить ноги и опустить вооруженную руку, что свойственно бойцам на саблях и реже на шпагах, позволив себе некоторый отдых.

Относительная близость противника заставляет рапиристов глубоко и широко "сидеть" в боевой стойке, а при маневре, атаке и отступлении применять строго лимитированные движения с четким завершением (выпады, одинарные шаги вперед и назад, сочетание шагов и скачков с выпадом).

Игра дистанцией в фехтовании на рапирах по сравнению с фехтованием на саблях и шпагах имеет добавочные средства, поскольку умышленное и неожиданное сближение с атакующим противником выступает как прием активной обороны. Только рапирист имеет весьма реальную возможность спастись от укола посредством сближения. Это же обстоятельство делает контратаку с выпадом в бою рапиристов особенно выгодным приемом.

Близость противников в боях на рапирах и умышленное применение сближений приводят к частым соприкосновениям клинков, к борьбе оружием, в связи с чем придают исключительное значение "чувству железа" и ловкости в овладении рапирой.

Ни в одном виде фехтования техническое мастерство не дает таких преимуществ в бою, как в фехтовании на рапирах. Поэтому рапиристы уделяют особое внимание техническому совершенствованию и разнообразию боевого репертуара.

Ограниченность поражаемого пространства и применение только уколов в фехтовании на рапирах облегчают оборону посредством использования защит с ответами. Этим объясняется то обстоятельство, что процент наносимых уколов в ответах является наибольшим в боях на рапирах.

Относительная легкость отражения атаки посредством парирования и широкое применение перехватов приводят к тому, что многие мастера фехтования предпочитают вести бой в обороне и добиваются при этом хороших спортивных результатов.

Объективная легкость активной обороны в бою рапиристов приводит к широкому применению атак с действием на оружие. В этих атаках рапирист готовит неожиданность начала их возникновения и направления воздействия клинком на клинок противника.

Все эти меры, особенно воздействие клинком на клинок, направлены главным образом на уменьшение опасности получения туше в контратаках. В свою очередь, частое применение действий на оружие в неожиданных Для противника направлениях приводит к использованию контратак с переносом (купэ), в результате чего контратакующий избавляется от необходимости предугадывать, какое действие на оружие в своей атаке выполнит противник.

Характерным для фехтования на рапирах является также широкое применение уклонений туловищем.

Компактность поражаемого пространства рапириста приводит к широкому использованию обобщающих (безотносительных) защит.

Немалое значение в атаках рапириста имеет способность быстро и четко представлять перемещения клинков при предполагаемых сложных парадах обороняющегося, тем более что сложные безотносительные защиты нередки в этом виде фехтования.

Особенности фехтования на саблях

Основными моментами, определяющими тактическую характеристику фехтования на саблях, являются: подчинение боя правилам тактической правоты и разноплановость и обширность поражаемого пространства, а отсюда относительная трудность применения зашит, что означает легкость поражения в средней и критической дистанциях.

Бой фехтовальщика на саблях проходит в большем отдалении друг от друга, чем в фехтовании на рапирах и шпагах. Это обстоятельство очень затрудняет благополучное преодоление опасностей в фазе сближения при атаке. Возникает острая борьба за внезапность углубления в зону возможных контратак противника.

Этот момент является тактическим стержнем и в фехтовании на других видах оружия, но здесь у бойцов на саблях вследствие длительности прохождения фазы сближения возникает сложная дистанционная игра, которая является главным содержанием тактики сабельного боя. Атаки, как правило, проводятся с "открытыми глазами", т. е. без априорного предопределения их технического содержания, которое обычно зависит от поведения и действий обороняющегося противника.

Ожидание ударов в темп и останавливающих уколов заставляет атакующего подсказывать противнику определенные действия, на что обороняющийся, зачастую разоблачая вызовы противника, успешно применяет финты и перехваты.

Обманы ударом или уколом в контратаке, в свою очередь, создают благоприятные предпосылки для нанесения туше в контртемп.

Контртемповые атаки завоевали прочное место в боевом репертуаре бойцов на саблях. Широкое применение в обороне ударов в темп по руке, как по наиболее доступному участку поражаемого пространства, вызывает контрдействие - простую контртемповую атаку ударом по руке. Это обстоятельство заставляет противника не слишком увлекаться в обороне ударами в темп по руке.

Необходимость преодолевать в атаке большое расстояние, чтобы войти в критическую дистанцию, вынуждает фехтовальщиков на саблях прибегать к ложным атакам.

Ложные атаки являются наименее рискованным способом приближения, поскольку они могут легко переходить в истинную атаку или служить умышленной или невольной подготовкой для успешного проведения повторной атаки. Большая отдаленность бойцов друг от друга, удлиненное поле боя (24 метра) и трудность применения парадов приводят к широкому маневрированию и глубоким и быстрым отступлениям, а следовательно, и к догоняющим атакам броском. Необходимость в больших перемещениях и пространственный простор делают выгодным для бойца на саблях вести бой в высокой свободной стойке.

Равное примерно по объему использование в обороне парадов с ответами, ударов в темп, перехватов и останавливающих уколов предъявляет к бойцам на саблях очень высокие требования - быстро, легко и внезапно переключаться с одного намерения на другое.

Особенности фехтования на шпагах

Фехтование на шпагах до самого последнего времени в Западной Европе называлось боевым фехтованием. Это объясняется тем, что правила ведения боя на шпагах и отчасти особенности самого оружия приближают по форме этот вид фехтования к условиям дуэльного поединка.

Для фехтования на шпагах характерны два основных момента: 1) правила разрешают наносить укол в любое место противника за исключением незащищенных шеи и затылка, что создает ярко выраженную двуплановость поражаемого пространства по глубине; 2) отсутствие в правилах боя критерия тактической правоты, а отсюда и понятия фехтовального темпа.

Вопрос, кто раньше коснется противника острием шпаги, - единственная забота фехтовальщика на шпагах, определяющая всю тактику ведения боя.

Опережение укола возводится в высший критерий. Укол противника, нанесенный всего на одну двадцатую секунды позже укола атакующего, уже не фиксируется аппаратом, хотя второй укол во время дуэли был бы также действенным и победа досталась бы тому, кто из противников нанес более серьезную рану.

Стремление бойца на шпагах опередить противника уколом на абстрагированный от подлинной боевой практики отрезок времени приводит к некоторой упрощенности технического репертуара, что выражается в преимущественном применении уколов прямо.

Тактической альтернативой "голого опережения" является попытка своим уколом задержать или совсем устранить укол противника посредством оппозиции. Зачет уколов обоим противникам при одновременности их нанесения в бою приводит к тому, что боец, имеющий преимущество в количестве нанесенных уколов, стремится к обоюдным уколам. Однако эти несоответствия дуэли не умаляют значения фехтования на шпагах.

Бой на шпагах проходит в частых попытках поразить уколом руку, на фоне которых бойцы совершают глубокие выходы в атаки на отдаленные части поражаемого пространства, преимущественно на туловище.

Обычно поводом и началом для глубоких атак служит взятая защита от одной из попыток противника нанести укол в руку. Основным средством обороны в бою на шпагах является контратака, приводящая к широкому применению атак второго намерения. Ответы в этих атаках, как правило, принимают характер развитой ответной атаки броском, в которой взятая защита переходит в захват и укол с оппозицией.

В вопросе о том, в чем же должно выражаться невольное оборонное реагирование на внезапную попытку противника нанести укол - в стремлении ли применить парад или контратаку, у мастеров фехтования на шпагах и тренеров нет единого мнения. Очевидно, допустима доминанта как рипостовая, так и контратаковая в зависимости от индивидуальных особенностей бойцов.

Особенно большое место в фехтовании на шпагах занимают сдвоенные уколы (ремизы). Многие большие мастера-фехтовальщики при парировании их попытки нанести укол применяют не защиту с контрответом, а сдвоенные уколы с оппозицией. Проведение этого приема у них носит характер невольного рефлекторного движения. В вопросе, что же является предпочтительнее установка на ремиз или контрответ, тоже нет единого мнения. Эти приемы, как преднамеренные акты боя, используются с учетом боевых моментов.

Ярко выраженная в фехтовании на шпагах борьба за ничтожное по времени опережение придает исключительное значение чувству боя, и в частности скоростной ориентировке, которая здесь в большой мере носит характер простой двигательной реакции. Этим обстоятельством объясняется меньшая устойчивость результатов у бойцов на шпагах по сравнению с другими фехтовальщиками.

ГЛАВА II

ТАКТИЧЕСКАЯ ПОДГОТОВКА

МЕСТО ТАКТИКИ В ПОДГОТОВКЕ БОЙЦА

Опытные фехтовальщики и тренеры знают цену тактике в фехтовальном единоборстве и независимо от нюансов в ее определении и понимании считают тактику основным моментом, определяющим результат боя.

Тактика, как "душа" фехтовального спорта, должна стать "осязаемой" для нас всех, должна стать предметом широкого изучения и споров. Мы не можем согласиться с высказываниями некоторых видных зарубежных тренеров, что тактическое искусство настолько интимно и в такой степени связано с особенностями сформировавшейся личности, что обучать ему уже не приходится. Они считают, что то, к чему придет ученик в результате своей боевой практики, это и есть его удел. "Не хитрого по природе человека не сделаешь хитрым". К сожалению, такой взгляд встречается еще и среди советских тренеров.

Очевидно, такое мнение является результатом тех больших трудностей, которые нередко испытывает тренер в своих усилиях воспитать в ученике некоторые психические качества и умения. Недостаток или слабое развитие этих качеств ограничивает тактический рост обучаемого.

Тактическая подготовка сводится к необходимости воздействовать на ученика в двух направлениях: 1) обучение тактическим навыкам и умениям и 2) развитие обусловливающих и помогающих тактической боевой деятельности психических качеств.

Обе линии должны осуществляться одновременно. И если первая образовательная - линия развертывается в основном на фехтовальном материале, то вторая - воспитательная-линия зачастую нуждается в привлечении средств, выходящих за рамки фехтования.

Несмотря на то что тактическая подготовка фехтовальщика пронизывает почти все фехтовальные упражнения, не говоря уже о соревнованиях, о ней все же следует иметь представление, как об определенной, вполне обозримой стороне тренировки. Необходимость в этом для тренера становится особенно ощутимой в тех многочисленных случаях, когда ученик, хорошо освоивший технику, остается беспомощным в условиях боя.

Нет сомнения, что боевая практика спортсмена в любом виде спортивного единоборства уже сама по себе способствует приобретению тактических навыков и развитию психических качеств и черт характера, в которых нуждается единоборец, и служит поэтому главным средством тактической подготовки.

Однако было бы неверным пускать освоение тактического искусства на самотек, т. е. предоставлять ученикам возможность тренироваться в ведении боя, не направляя при этом их внимания и усилия на разрешение отдельных тактических вопросов, а также не обогащая их соответствующими знаниями.

От активного педагогического вмешательства тренера в освоение учениками тактики ведения бол в большой степени зависит уровень спортивного мастерства, которого они достигнут. Тренер должен воспитывать любовь и вкус к фехтованию не только как к скоростным сложным упражнениям, но и как к острой игре ума, чувств и воли. Если это ему удастся, то тогда можно сказать, что он сделал главное, что есть в методике обучения тактике.

Начальные знания о тактике фехтования обучаемые впервые получают в беседах тренера. В дальнейшем при изучении техники они уже на практике знакомятся с ее содержанием, так как выполнению каждого приема предшествует осознание пригодности данной ситуации для его применения. Этот процесс освоения тактики ускоряется тактическими обоснованиями преподавателя при обучении новым приемам.

Обучение тактике и технике ведется комплексно почти во всех парных упражнениях. Но такая комплексность должна быть подвижной, т. е. с перемещением акцента, когда это потребуется, на одну или на другую сторону фехтования.