Талисман

Глава 31

Джейн пребывала в шоке. Она до сих пор считала, что Линкс был ранен в схватке с врагом. Но оказывается, враг здесь ни при чем, а лорда пытался убить один из его собственных рыцарей. Кто? Почему? Ее разум не мог примириться с этим. Надо любой ценой скрыть эту чудовищную новость от Линкса. Он еще недостаточно окреп, чтобы узнать правду, а такая правда может убить его.

Она знала, что Линкс де Уорен — человек необыкновенно гордый, что он бывает суровым и бескомпромиссным, но, без сомнения, он был честным человеком, вожаком от природы и заслуживал уважения. Он в высшей степени надежен и никогда не просил других делать то, чего не сделал бы сам. Он всегда устанавливал высокую планку для своих воинов, и они любили его. Тем не менее нашелся один, желавший его смерти.

Джейн вдруг вспомнила, что оставила его одного.

— Пожалуйста, извините меня, — тихо сказала она, со страхом думая об уязвимости беспомощного сейчас Линкса.

Как только Джейн на цыпочках подошла к постели, Линкс, почувствовав ее присутствие, открыл глаза. Она взяла его за руки и улыбнулась, но была настроена решительно, как никогда, собираясь защищать его, пока он не окрепнет. «Господи, а что будет, если Линкс никогда не восстановит прежние силы? Что будет, если он навсегда останется таким слабым и скрюченным? Тогда муж обвинит меня в том, что я не позволила ему умереть. Стоп! Стоп! — приказала себе Джейн. — У меня есть дар… я получила полную власть над ним. Линкс в точности выполнил мою просьбу: отдал себя в мои руки. И теперь, когда он доверился мне, я не могу обмануть его ожидания. Я обязана быть сильной за двоих».

— Ты идешь на поправку, дорогой, и твое тело с каждым днем набирается сил. Но я знаю, что ты еще страдаешь от боли. Отдай ее мне. Позволь, я заберу твою боль.

Пока Джейн нежно водила руками по его телу, Линкс неотрывно смотрел на нее. Она плавными круговыми движениями начала массировать ему плечи, затем спустилась вниз по похудевшим рукам к торчащим ребрам груди. Ее пальцы осторожно скользнули к бедрам, затем вниз к ногам, когда-то таким сильным и мускулистым.

Массаж возымел действие, и боль отступила. Линкс даже улыбнулся.

— Сегодня я хочу спать рядом с тобой, — нежно прошептала Джейн, — хочу касаться тебя, обнимать и любить тебя всю ночь. Ты выдержишь мою назойливость, милый?

Линкс с трудом поднял руку, дотронулся до ее щеки и тихо произнес:

— Дженни.

Это слабое проявление нежности тронуло ее, и она едва удержалась, чтобы не заплакать. Слезы им сейчас ни к чему. Слезы расслабляют, а с сегодняшнего дня Джейн будет делать только то, что придаст им силы.

В тот вечер, спустившись в обеденный зал, она отметила, что Джори ни на шаг не отходит от своего дяди, и догадалась о предмете их увлеченного разговора — попытке убийства Линкса. Они, вероятно, уже определили, кто подозреваемый, но Джейн не вмешивалась в их разговор. «Возможно, я не хочу знать правду, — думала она, — наверное, я еще не готова».

После ужина Джон де Уорен подошел к Джейн и сидящей рядом с ней Элизабет де Бург.

— Я уезжаю завтра утром, Джейн, — сказал он. — К сожалению, я не хозяин своему времени, и в Эдинбурге меня ждут дела. Я еще не назначил опекуна для твоего сына, но пока воздержусь от этого. Надеюсь, что он вообще не понадобится. Джейн порывисто схватила его за руки.

— Спасибо, милорд. Я клянусь вам, что вылечу Линкса! Не сомневайтесь, я сделаю все, что в моих силах.

— Уверен, что так и будет, милое дитя. Иметь столь преданную жену, как ты, значит быть счастливейшим человеком. Думаю, Линкс и сам знает об этом. Да благословит тебя Бог, дорогая! Я же обещаю, что разберусь в этом деле и выясню, кто нанес такие увечья моему племяннику.

Он знает, кто это сделал, поняла Джейн. Джон де Уорен был хорошим человеком, и она понимала, что может полностью положиться на графа Суррея.

— Бог в помощь, милорд, и спасибо за то, что признали меня.

Джейн разделась в мерцающем свете свечей. Она знала, какое удовольствие доставляет Линксу смотреть на ее обнаженное тело, и хотела порадовать его. Затем осторожно отвернула белоснежную простыню и легла рядом с мужем. Линкс уже достаточно окреп, и она тихо заговорила с ним:

— Наместник уезжает завтра утром. Если бы он хоть чуть-чуть сомневался в том, что ты выздоровеешь, то остался бы здесь. Мне очень нравится Джон де Уорен. Хочешь — верь, хочешь — нет, но мне кажется, что я твоему дяде тоже понравилась.

Джейн придвинулась к Линксу, и он, горячими губами захватив ее сосок, благодарно вздохнул. Она вытерла капельки пота у него на лбу.

Любовь и доверие, объединяющие их, крепли с каждым днем и с каждой ночью. Джейн была всем для него: женой, любовницей, другом, сиделкой, а теперь и матерью. Связанная с ним такими прочными узами, Джейн ощущала себя его дыханием, его кровью, его пульсом, его болью, его жизнью. Она улыбнулась, почувствовав себя всемогущей. После того как Линкс де Уорен вернулся в Дамфрис на волоске от смерти, Джейн впервые приобрела абсолютную уверенность в том, что ее любимый будет жить.

Джейн еще две недели кормила его грудным молоком, а затем начала давать понемногу другую пищу, и — о чудо! — организм не отторгал ее. После этого Линкс стал быстро набираться сил и уже мог свободно переворачиваться с боку на бок и даже садиться.

Ночью на закрытой пологом кровати все тоже было по-другому. Если раньше только Джейн обнимала его, то теперь они лежали в объятиях друг друга, пока ночная тьма плавно не переходила в утренний свет. Шаг за шагом Линкс начал возвращать себе свои права и власть.

— Мне нужен глоток свежего воздуха, — заявил он однажды июньским утром.

Джейн открыла дверь на галерею.

— Нет, я хочу во двор. Томас! — позвал он.

Джейн попросила Тэффи вынести кресло на галерею и поставить его на солнечной стороне.

— Не перенесете ли вы его в кресло? — спросила она.

— Помогите мне дойти самому! — приказал Линкс своим оруженосцам, не обращая внимания на просьбу Джейн.

В какой-то миг ее охватили опасения, что Линкс больше не нуждается в ней, но это длилось всего лишь мгновение. Джейн радостно рассмеялась и стала благодарить солнце, луну, звезды на небе за то, что любимый делает наконец первые шаги на своем трудном пути к выздоровлению. Она знала, что Линкс живет ради того дня, когда вновь почувствует себя сильным и не будет зависеть ни от кого. Он жаждал жить, но главное — чувствовать себя нужным.

Томас помог ему сесть в кресло, и Линкс, взглянув на стоящую в дверях Джейн, восторженно воскликнул:

— Разве она не прекрасна?

— Именно так, милорд. Чертовски красивая женщина! К ним присоединились Марджори и Элизабет де Бург.

— О, Линкс! Ты так быстро поправляешься, — обрадовалась Джори.

Однако Линкс не слушал ее. Он не сводил глаз с Джейн и, когда она наконец вышла на галерею, спросил сестру:

— Разве она не восхитительна?

Джори все поняла и, удивленно подняв брови, воскликнула:

— Бог мой! Да ты влюблен!

— Только посмей сказать ей!

Джори закатила глаза и смиренно пообещала:

— Клянусь, братец, я буду держать рот на замке.

— И не советую тебе открывать его. Не забывай, что я тоже храню твои секреты, — пригрозил Линкс.

Как только Джейн подошла, он взял ее за руку, притянул к себе и поцеловал.

— Ты так благоухаешь, что я теряю голову! Джори рассмеялась:

— Не беспокойся, братик, в ближайший миллион лет ни одна живая душа не догадается о твоем секрете.

— Секрет? — спросила Джейн невинно.

— А разве он тебе не рассказывал? Линкс дал обет целомудрия во имя искупления своих грехов.

Джейн рассмеялась, поцеловала мужа в ответ и шепнула ему:

— Мне лучше знать.

— Кстати, о грешниках. Вот еще один на подходе! — воскликнула Джори, увидев Роберта Брюса верхом на коне.

Марджори подхватила подол юбки и побежала к лестнице, Элизабет де Бург последовала за ней.

— Прошу вас, — крикнула им вслед Джейн, — разрешите мне первой встретить Роберта!

Чудесные зеленые глаза Джори встретились с глазами Джейн.

— Конечно, — мило согласилась она. — Мы подождем вас здесь наверху.

Джейн встретила Роберта в приемном зале замка. Он широко развел свои сильные руки, и Джейн не успела заметить, как оказалась в его объятиях.

— Я не мог приехать раньше, но сердце мое разрывалось на части из-за вас. Я боялся, что ранение Линкса слишком серьезно и он не выживет. Как тебе удалось спасти его?

— Полагаю, он сам себя спас, хотя я и обладаю целительной силой. Роберт, он еще очень плох, слаб, сильно похудел и быстро устает. Он, конечно, не позволит тебе увидеть его страдания, но по ночам ему бывает очень плохо.

— Понимаю. Как ты выдерживаешь это, милая?

— Теперь я леди Джейн де Уорен. Болезнь моего мужа придала мне силы, о которых я никогда не подозревала.

— Ты всегда была сильной, Джейн.

— Роберт, ты не знаешь рыцаря с опущенным веком? Кто он?

Брюс настороженно посмотрел на нее и ответил:

— Это смертельный враг Линкса.

— Ради Бога, расскажи мне! Я ничего о нем не знаю.

— Это Фитцуорен, внебрачный сын Джона де Уорена. Джейн прижала руки к груди.

— О Боже, спаси и сохрани нас!

— Не хочешь ли ты сказать, что виновником всех бед является Роджер Фитцуорен?

— Да, но Линкс ни о чем не догадывается. Джори и Джон уже знают. Они не обсуждали эту тему со мной, но как только было упомянуто опущенное веко, я по их взглядам тотчас догадалась, что они поняли, о ком идет речь. — Джейн положила ладони ему на грудь. — Когда Линкс узнает, то захочет отомстить, а он еще не так силен. Если откровенно, то я боюсь, что его лучшие дни остались позади.

Роберт взял Джейн за подбородок и, приподняв лицо, заглянул ей в глаза.

— А ты этого хочешь?

— О нет, нет! Я хочу, чтобы он выздоровел и снова стал сильным рыцарем, каким был раньше. Это будет невыносимо для него.

— Послушай меня, Джейн. Возможно, в настоящее время плоть Линкса и ослабела, но его мозг, его разум остались прежними. Поверь мне, он достаточно силен, чтобы узнать правду.

На галерее друзья сердечно обнялись, и женщины едва сдержали слезы.

— Черт возьми, я пришел свататься к вдове, а нахожу тебя бодающимся! — заявил Роберт.

Линкс усмехнулся:

— Я еще готов побороться за нее.

— Брось! Твои боевые деньки закончились.

— Отнюдь нет.

— Давайте оставим их наедине, — предложила Джейн. — Скоро тут начнется петушиный бой.

Марджори последовала за Джейн и Элизабет, но не преминула высказать свое недовольство: — Роберт ведет себя так, словно с Линксом ничего не произошло.

— Моим первым порывом было защитить Линкса от острого языка Роберта, но думаю, его слова возымеют обратное действие. Я сердцем чувствую, что Роберт никогда не сделает ничего во вред Линксу, и вы обе тоже знаете это.

Линкс подождал, пока Роберт устроится между зубцами на стене, и заговорил:

— Ты взял семью Уильяма Дугласа в плен и тем самым выиграл для нас сражение под Ирвином. Скажи, ты заранее знал, что таким способом вынудишь Дугласа перейти на нашу сторону?

— Не скрою, надеялся. Я только что из Эдинбурга. Наместник назначил меня шерифом Ланарка — ему надоели беспорядки в этой казарме.

— Что дает нам победа над Ирвином?

— Возможно, несколько месяцев мира и покоя.

— Весьма кстати. Мне понадобится это лето, чтобы поправиться и восстановить силы.

— Наместник отправил Фитцуорена со своей кавалерией на север, в помощь Комину. Ходят слухи, что между ним и внебрачным сыном произошел жуткий скандал. Твой дядя угрожал лишить его всех званий и чинов. Я считал решение Джона правильным до тех пор, пока не вернулся домой и не прочел письмо от своего брата из Карлайла, в котором он сообщает, что верховный судья Ормсби поспешил к ним. Не сомневаюсь, Фитцуорен отправил кавалериста, чтобы предупредить судью о предстоящем нападении Уоллеса.

— Иуда! Этот негодяй везде поспевает: пристроился к незаконно нажитым приобретениям Ормсби и явно был в сговоре с Уоллесом — иначе откуда ему знать, что на Скону готовится нападение?

— Вот именно поэтому наместник, желая избавиться от этой головной боли, отправил подлеца на север, прямо в лагерь Уоллеса.

— Ты все еще подозреваешь, что Комин и Уоллес в сговоре?

— Подозреваю? Я знаю об этом как о достоверном факте.

Линкс прищурил глаза.

— Ты, Комин и Эдуард Плантагенет напоминаете трех борющихся под ковром псов.

— Когда Шотландия кровоточит, истекаю кровью и я. Вот единственная причина, по которой я так терпелив. — Брюс внимательно посмотрел на Линкса. — Я совсем утомил тебя. Выглядишь ты не лучшим образом. Пойдем! — Роберт помог ему добраться до кровати, а Джейн уже поджидала их. — Что, черт побери, ты нашла в этом мужчине? Ни кожи ни рожи, — проворчал Брюс, стараясь скрыть тревогу за друга.

— Может быть, сейчас и не на что смотреть, но зато он умеет делать восхитительных детей.

Ночью, когда весь Дамфрис погрузился в сон, Джейн осторожно сняла повязки с живота Линкса. Кожа вокруг раны уже затянулась, но была все еще очень нежной и тонкой.

— Я не буду накладывать повязку, Линкс. Я знаю, что ты выздоравливаешь не так быстро, как тебе хотелось бы, но это из-за того, что твой организм сильно истощен. Теперь ты пойдешь на поправку. Повернись на живОт, но делай это очень осторожно.

Джейн начала гладить его плечи. Затем почти воздушными прикосновениями принялась массировать его спину по обе стороны от позвоночника.

— Линкс, я целый день думала, стоит ли рассказывать тебе одну вещь. Я боюсь, что ты еще недостаточно окреп физически, чтобы узнать об этом, но Роберт говорит, что физически ты, может быть, и слаб, но с головой у тебя все в порядке. Несмотря на желание оберегать тебя от всяческих бед, я собираюсь поделиться с тобой тем, что узнала, потому что боюсь, ты перестанешь мне доверять, если я скрою это от тебя.

— Любимая, я заставил тебя столько трудиться, чтобы завоевать мое доверие. — Он взял ее руку и поцеловал. — Если ты имеешь в виду Фитцуорена, то я уже все знаю.

Джейн замерла, приоткрыв рот.

— Откуда? — прошептала она, с трудом приходя в себя.

— Я поговорил с Томасом и Тэффи, как только очнулся.

— О, Линкс, умоляю тебя, пообещай мне, что ты не…

Он прижал пальцы к ее губам.

— Тише, любовь моя! У меня есть дела поважнее. Этим летом я должен восстановить здоровье и вернуть себе силы. И собираюсь начать это сегодняшней же ночью. Несмотря на то, что я страстно жажду твоих прикосновений, сегодня ты забираешь мою боль в последний раз. Теперь я буду терпеть боль, она сделает меня сильнее.

— Но, Линкс…

— Нет, Джейн. — Он притянул ее на кровать. — Если ты хочешь меня помассировать, погладь вот это. — Линкс положил ее руку на свою плоть и закрыл глаза. — Боже, в какую дрожь ты бросаешь меня!

— Я не хочу делать тебя слабым, — прошептала она.

— Наоборот, это позволяет чувствовать себя мужчиной.

Джейн сняла ночную рубашку и, скользнув под простыню, прижалась к его обнаженному телу. Она была счастлива оттого, что Линкс так окреп.

— Будь я проклят, если позволю Брюсу обскакать себя. Он наверняка сейчас совокупляется.

— Линкс! — воскликнула Джейн неодобрительно. — Они будут заниматься любовью.

Линкс подумал мгновение, затем повторил:

— Нет, они будут совокупляться… а затем займутся любовью.

Джейн кончиком языка обвела контур его губ.

— Линкс, какой же ты испорченный!

— Через несколько дней, когда стану еще сильнее, я намереваюсь показать тебе разницу между первым и вторым. Сначала это будет та-а-ак ужасно, а затем станет та-а-ак хорошо!

Линкс приступил к выполнению поставленной перед собой цели. Весь июль он посвятил восстановлению жизненных сил и наращиванию утраченных мускулов. Он был незаменимым помощником Кейси Лесли в конюшне, где ухаживал за лошадьми и кормил их, а потом вывозил оттудь навоз. Он отправлялся в поле, где косил и стоговал сено. Затем две недели провел в кузнице, ремонтируя старое оружие и изготавливая новое.

Лорд научился варить пиво, которое затем заливал в бочки и относил в погреба. На мельнице он превращал зерно в муку, а затем рассыпал ее по мешкам и зашивал их. С каждым днем его здоровье неуклонно поправлялось, силы постепенно возвращались, и он начал медленно набирать вес.

Но за работой Линкс не забывал о главном и следил, чтобы Джейн не уходила слишком далеко от него. В середине утра или днем он часто прерывал работу и отправлялся на поиски жены, чтобы часок провести с ней. Джейн, к его удовольствию, тоже постоянно приходила к нему в поле, в кузницу или на конюшню.

Всем и каждому в Дамфрисе было ясно, что Линкс и Джейн влюблены друг в друга и что их любовь крепнет с каждым днем. Новое чувство преобразило Линкса. Куда-то исчез вечно хмурый воин, казавшийся старше своих лет. В эти яркие летние дни он не переставал смеяться и веселиться, и даже его оруженосцы с удивлением вспомнили, что их господину всего тридцать лет от роду.

Джейн очаровала его. У Линкса развилась непреодолимая потребность в ее близости. Ее голос завораживал, ее смех сводил с ума. Он испытывал всепоглощающую потребность видеть ее, наблюдать за ней, касаться ее, обладать ею. Линкс целовал, дразнил, обнимал Джейн, подхватывал на руки и кружил просто от желания прижимать к себе и чувствовать ее тепло. Он не упускал возможности в каком-нибудь уголке конюшни украсть поцелуй или заключить жену в многообещающие объятия. Его ухаживания были напористыми и неутомимыми, и он наслаждался каждой минутой своего счастья.

К концу июля Линкс вдруг вспомнил, что он не только влюбленный мужчина, но и воин, поэтому вместе со своими оруженосцами и валлийскими стрелками начал тренировки. И скоро уже мог натянуть шестифутовый лук и отправить стрелу точно в цель.

Они с Джейн много ездили верхом, иногда вдоль усыпанного галькой побережья, где она собирала камни для своих амулетов, но чаще всего по долинам и лужайкам, где оба любовались захватывающими дух пейзажами. Они часто бывали и на лесном пруду, где долго плавали вместе, а потом занимались любовью в высокой благоухающей траве.

Каждый вечер они час или два уделяли Линкольну Роберту, перед тем как уложить его спать. Вместе купали сына, кормили и играли с ним. Затем, позже, на широкой, отгороженной пологом кровати отдавались тому мистическому действу, которое было известно любящим с начала времен.

— Я люблю тебя, Джейн! Очень важно, чтобы я сказал тебе это, и еще важнее, чтобы ты услышала мои слова, которые идут из глубины сердца.

Последняя фраза, которую он произносил каждый вечер, стала для них своеобразным ритуалом.

— Джейн, будешь ли ты всегда любить меня так, как любила сегодня?

— Да! — с жаром обещала она.