Танцовщица грез

Глава 8

На полях Малверна уже начинали лопаться коробочки хлопка. Хотя до сбора нового урожая оставалось еще немало времени, благодаря стараниям Натаниэля Биллса работы на плантации значительно ускорились. Анна даже не ожидала подобного рвения от своего надсмотрщика.

Что же до Кортни Уэйна, то после трехнедельного отсутствия он возобновил свои регулярные визиты в Малверн, даже не извинившись за инцидент на берегу ручья. Анна была очень рада и не заговаривала о прошлом, готовая на все. Но Кортни молчал и не предпринимал никаких шагов к сближению. Анну это удивляло и… обижало. Ибо объяснений его поведению она не могла найти.

Вместе с тем Анна отметила не совсем приятную для себя закономерность. Всякий раз, когда карета Уэйна останавливалась у крыльца ее дома, поблизости непременно оказывался Натаниэль Биллс на своей лошади и с хлыстом в руках. Правда, он больше не подсматривал за ними, когда Анна и Кортни совершали верховые прогулки. Это укрепило ее уверенность в том, что тогдашнее появление надсмотрщика на берегу ручья было чистой случайностью.

Жюль Дейд никак не давал о себе знать, что в немалой степени озадачивало Анну. Можно было подумать, что этот человечек с каштановыми волосами нисколько не интересовался возвратом ему долга. Но с другой стороны, его исчезновение, равно как и хорошие виды на урожай хлопка вселяли в молодую хозяйку Малверна уверенность, что она без труда вернет все долги. А потому Анна на время позабыла о Дейде и о своих обязательствах.

Поэтому она была очень удивлена, увидев как-то раз у подъезда незнакомую открытую коляску. Анна как раз возвращалась из конюшни и поначалу не рассмотрела гостя, подумав, что это, возможно, приехал Уэйн. Тем более что неподалеку маячила фигура Натаниэля на сером жеребце. Но, приглядевшись, она убедилась в своей ошибке. В экипаже гордо восседал Жюль Дейд, который сам правил лошадьми.

Он вышел из коляски, снял свою треуголку и, низко поклонившись хозяйке, сказал со слащавой улыбкой:

– Добрый день, миссис Вернер!

– Добрый день, сударь. Чему обязана высокой чести вашего посещения?

Натаниэль подъехал совсем близко и остановил лошадь в нескольких шагах от экипажа Дейда. Он не отрываясь смотрел на Анну, машинально постегивая хлыстом по сапогу.

Отдышавшись, Дейд поднялся на верхнюю ступеньку крыльца и снова улыбнулся одними уголками губ.

– У меня была деловая встреча по соседству. И я решил заглянуть на полчасика к вам.

– Насколько я понимаю, это визит ростовщика? Анна тут же пожалела о сорвавшейся с ее языка грубости. Во всех случаях было глупо настраивать против себя этого человека. Зачем наживать врага? Причем такого, от которого она волей или неволей зависела. Поэтому Анна поспешила загладить свою оплошность:

– Мистер Дейд, не угодно ли выпить чашечку чая с пирожными?

– То, что я пользуюсь вашим гостеприимством, мадам, для меня уже огромное счастье, – спокойно ответил Дейд.

Анна повернулась к двери и дернула за шнурок звонка. Приглашать этого человека в дом ей не хотелось.

– Сегодня тепло, – сказала она Дейду. – Может быть, приятнее будет попить чаю на веранде?

– Как вам угодно, мадам, – учтиво поклонился Дейд.

Но в его глазах Мишель заметила скрытое недовольство. Дейд оказался куда проницательнее, нежели она предполагала. И явно понял, что его просто не хотят пускать в дом. Но, черт побери, почему это должно ее тревожить? С этим человеком ее связывают только деловые, денежные отношения, но вовсе не обязательно принимать его как гостя!

Дверь отворилась, и на пороге появилась Мари:

– Слушаю вас, мадам.

– Принесите, пожалуйста, на веранду две чашки чая и несколько пирожных.

– Сию минуту, мадам.

Анна жестом предложила Дейду пройти на веранду и сесть за столик, уютно расположившийся в углу у окна. Он сел и снял треуголку. Анна опустилась в кресло по другую сторону стола и выжидающе посмотрела на незваного гостя, от которого почти ощутимо исходил поток кипучей энергии.

Решив все же держаться уверенно и независимо, Анна сказала твердым голосом:

– Вы, несомненно, имели возможность убедиться по дороге сюда, что урожай хлопка обещает быть очень хорошим. Так что я без труда смогу выплатить вам долг.

– Да, я это действительно заметил, – ответил Дейд с еле заметной улыбкой. – И очень рад за вас, мадам. Вопреки бытующему в обществе мнению о кредиторах, как о людях без сердца и совести, я очень не люблю принуждать своих клиентов платить долги. Это не в моих правилах, мадам. Но, будучи деловым человеком, я все же предпочитаю получать деньги в точно уговоренный срок.

Тон Дейда был в высшей степени благожелательным. И хотя Анна далеко не была уверена в его искренности, тем не менее не выказала этого. Она заметила, что гость смотрит через плечо в сад, и, обернувшись, увидела подле экипажа Дейда все еще сидевшего в седле Натаниэля. Такая настырность переходила уже все границы. Анна хотела было крикнуть надсмотрщику что-нибудь резкое, но тот, видимо, угадав ее намерение, приподнял шляпу, повернул лошадь и ускакал.

– Кто этот молодой человек? – спросил Дейд. – Мне показалось, что его порядком удивляет мое появление в вашем доме, мадам.

– Это Натаниэль Биллс, мой новый надсмотрщик. Ему я должна быть благодарной за отлично проведенный сев хлопка. Надеюсь, он сумеет обеспечить и сбор нового урожая. А сейчас, возможно, он обеспокоен, как бы кто-нибудь не причинил мне вреда. Он ведь впервые вас видит, сэр.

– Вам повезло, мадам. Молодая красивая женщина, вдова, одинокая, вы тем не менее имеете рядом с собой человека, который вас охраняет и на которого можно положиться.

Появившаяся Мари расставила на столе чашки, тарелки с пирожными и, сделав реверанс, вышла. Наступило неловкое молчание. Дейд подвинул к себе угощение и принялся есть с завидным аппетитом. Мишель с некоторым удивлением смотрела на него. Она никогда не думала, что такой маленький человек в состоянии так много съесть. Тем временем Дейд поднял чашку и стал пить чай, противно причмокивая губами.

Когда с пирожными было покончено, Дейд рыгнул, даже не прикрыв при этом ладонью рот. Потом стряхнул с камзола крошки и откинулся на спинку стула.

– Спасибо, мадам, это было великолепно.

Анне страшно хотелось, чтобы этот человек поскорее ушел. И, от отвращения к нему потеряв осторожность, она спросила:

– Мне сказали, мистер Дейд, что вы нажили свое состояние на морских перевозках.

Глаза Дейда сузились и стали колючими.

– Да, это так. Я организовывал подобные рейсы из Норфолка, что приносило какую-то прибыль, но больше тревог и опасностей. Поэтому я прекратил это занятие и передал дело одному очень резвому молодому человеку.

– Ваши перевозки имели отношение к работорговле? По крайней мере мне так говорили.

– Вам говорили? Кто мог сказать вам такое? Это клевета!

– Клевета? Значит, вы отвергаете подобное обвинение?

– Я отнюдь не обязан отчитываться перед вами, миссис Вернер. Работорговля – обычное дело, которым занимаются по всему южному побережью. Между прочим, разве ваша плантация не держится на рабском труде?

– Нет, сударь! – с негодованием воскликнула Анна. – Все работники Малверна – свободные люди. Как мужчины, так и женщины. Разве вы не знали этого?

– Нет, мадам, не знал. Но назвал бы это чистой воды безрассудством.

– Я никогда не имела ничего общего с рабовладением, а тем более – с торговлей людьми, сэр!

– Это, конечно, ваше личное дело. Но вы не ответили на мой вопрос: кто сказал вам, что я рабовладелец? Верно, тот негодяй и мошенник Кортни Уэйн? Не так ли?

Анна насупила брови и с бешенством посмотрела на Дейда:

– Что вы знаете о Кортни Уэйне?

– То, что он плут и мерзавец. Мне также известно, что ваш покойный супруг занял у него значительную сумму денег. Простите, но я хотел бы еще раз спросить: эти сведения вы получили от него?

– Это не ваше дело, мистер Дейд! Дейд пожал своими сутулыми плечами:

– Но в таком случае вы уже ответили на мой вопрос. Не правда ли, мадам? Тогда позвольте мне дать очень дельный совет. Постарайтесь держаться подальше от этого человека.

– Моя личная жизнь вас не касается!

– Что? Ваша личная жизнь?

Дейд громко, нагло расхохотался. Анна вспыхнула:

– Вы меня оскорбляете, сэр! Прошу вас оставить мой дом!

– Если вы этого хотите, то… Разрешите пожелать вам всего наилучшего.

Анна встала, с трудом сдерживая готовое вырваться наружу бешенство. Дейд же вышел за дверь, спустился по лестнице и сел в экипаж. Пока коляска катилась вдоль аллеи к большой дороге, Анна смотрела ей вслед. Понемногу ее негодование улеглось. И она подумала, что, возможно, совершила огромную ошибку, оскорбив Жюля Дейда и выгнав его из дома.

Хотя что он сможет сделать, если она вовремя отдаст свой долг? Она презрительно улыбнулась и вошла в дом, сказав Мари, чтобы та убрала со стола…

По пути из Малверна Дейд кипел от злости. За долгие годы он усвоил, что темперамент в делах следует сдерживать. Только спокойствие и холодный расчет дают возможность взять верх над любым противником. Сейчас же, сидя в коляске и держа в руках вожжи, Жюль дал волю эмоциям. Он призывал громы и молнии на голову Анны Вернер и Кортни Уэйна. Особенно доставалось последнему. У Дейда уже не раз были стычки с этим Уэйном. И тот всегда выходил победителем.

Дейд поклялся, что непременно разделается с недругом при первой же возможности. Похоже, сейчас такое время пришло. Он унизит Уэйна, опозорит его в глазах Анны Вернер и всей общины Уильямсберга. И тогда этому хлыщу не останется ничего другого, как постыдно бежать.

Но дело прежде всего! Он должен стать хозяином Малверна. Сейчас, перестав активно заниматься работорговлей и завоевав уважение в округе, сделать это ему будет гораздо легче. Дейд давно искал способ завладеть Малверном. И теперь, когда Анна Вернер заняла у него большую сумму, которую не сможет отдать в срок, его мечта сможет наконец осуществиться. После смерти мужа в состоянии ли будет она, слабая женщина, взять в свои руки управление плантацией и успешно справиться со столь непосильной задачей? Конечно, нет! А потому Дейд был уверен, что Анна не сможет выплатить вовремя долг. И тогда он станет полноправным хозяином Малверна!

Так он думал еще вчера. Сегодня же задача значительно усложнилась. Анна наняла надсмотрщика, человека сильного и многоопытного. Если к этому добавить упрямство и ум самой хозяйки плантации, то можно не сомневаться: урожай хлопка будет собран и продан за хорошую цену, после чего Анна вернет ему долг. И все! Прощай, Малверн!

Значит, уже нельзя спокойно ждать дальнейшего развития событий. Надо действовать. Причем срочно и с максимальной энергией. Необходимо любыми средствами добиться того, чтобы до осени урожай хлопка на плантации Анны Вернер погиб!

Отъехав от дома Анны примерно на милю, но все еще находясь на территории Малверна, Жюль Дейд увидел надсмотрщика, сидевшего на все той же серой лошади и наблюдавшего за работниками, трудившимися на подходившем к дороге поле. Дейд натянул поводья, остановил экипаж и крикнул:

– Нельзя ли сказать вам несколько слов, сударь? Натаниэль Биллс, недовольно повернув голову, посмотрел на Дейда и ничего не ответил.

– Только на пару минут! – вновь крикнул Дейд. – Вы не пожалеете, обещаю вам!

Надсмотрщик повернул лошадь и подъехал к обочине дороги.

– Я чертовски занят, сударь, – угрюмо сказал он, – и не могу себе позволить тратить время на пустые разговоры.

Дейд загадочно улыбнулся:

– Вы не пожалеете, мистер Биллс. Уверяю вас! Насколько я догадываюсь, вы – надсмотрщик на плантации миссис Анны Вернер?

– Совершенно верно.

– Меня зовут Жюль Дейд. У нас договор с вашей хозяйкой. А точнее она заняла у меня кругленькую сумму денег.

Биллс стегнул хлыстом по кожаному сапогу и ответил скучным голосом:

– Не понимаю, какое это имеет ко мне отношение, мистер Дейд?

– Да, вы, несомненно, правы. К вам лично это не имеет прямого касательства. Ибо в том, чтобы урожай хлопка на плантации миссис Вернер погиб, заинтересован только я.

Билл посмотрел на Дейда сразу же сузившимися глазами. Затем вытащил из кармана сигару и закурил.

– Все же это не имеет ко мне никакого отношения, – повторил он, затянувшись.

– Имеет, если бы вы смогли обеспечить гибель урожая хлопка на этой плантации. Уверен, что вы знаете, как это сделать! Обещаю вам самое щедрое вознаграждение.

– Мне платит миссис Вернер. – Но она заплатит вам только после того, как будет собран и продан урожай хлопка, не так ли? Биллс пожал плечами:

– В этом нет ничего необычного, сударь. Подобные условия считаются нормой.

– Но я заплачу вам гораздо раньше и несравненно больше!

– Я предан миссис Вернер.

– Преданы? Не прикидывайтесь простаком, мой друг. Кто сейчас ценит преданность? То есть, конечно, ценят. При покупке. Преданность продается и покупается, как все на свете. Надо только предложить хорошую цену.

– Может быть, для кого-нибудь это и так, но не для меня.

Биллс развернул лошадь и приготовился отъехать в глубь поля. Но Дейд задержал его:

– Восхитительно, сударь, просто восхитительно! Но подождите секундочку, мистер Биллс. Я прошу вас все-таки не отвергать сразу мое предложение, а хорошенько его обдумать. А потом уж решить, заслуживает оно вашего внимания или нет.

Натаниэль несколько мгновений рассматривал Жюля, а затем сказал с ехидной усмешкой:

– Интересно, как отнесется к этому мадам Вернер, если я ей все расскажу?

– Ах вот оно что! Позвольте заметить, что рассказывать не в ваших интересах, мистер Биллс. Меня вы в ее глазах никак не уроните. Ибо мнение миссис Вернер о моей персоне и так не слишком высоко. Кроме того, я во всех случаях стану отрицать, что делал вам подобное предложение. Возможно, она мне не поверит. Но так или иначе, в ее душе поселится сомнение в вас, мистер Биллс. Ведь существует мнение, что ни к одному человеку, зарекомендовавшему себя безукоризненно честным, не посмеют обратиться с гнусным предложением. Поэтому я еще раз предлагаю вам хорошенько подумать.

Дейд тронул поводья, и его коляска покатилась дальше. Он чувствовал взгляд Биллса на своей спине, но не счел нужным обернуться. А про себя довольно улыбался…

Натаниэль, сидя в седле и машинально постегивая себя хлыстом по бедру, еще долго смотрел вслед коляске Дейда, пока она не исчезла за деревьями видневшейся неподалеку рощи. Предложение Жюля не вызвало в нем ни негодования, ни обиды. В других обстоятельствах Натаниэль счел бы его вполне приемлемым. Поскольку не привык считаться с нормами морали, пробивая себе дорогу в жизни. Он всегда был устремлен на достижение той цели, которую в данный момент считал главной.

Но в сложившейся ситуации Биллс не мог принять предложение Дейда, ибо была причина, заставлявшая его забыть о деньгах. Этой причиной оказалась миссис Вернер. Хотя Анна была несколькими годами старше Натаниэля, ее красота и темперамент неудержимо влекли к себе сурового надсмотрщика. Он влюбился в нее с их первой встречи, когда пришел наниматься на работу. Именно из-за Анны Биллс и согласился стать надсмотрщиком в Малверне.

Это для него было нелегко. В первую очередь из-за работавших на полях чернокожих. Когда Натаниэль узнал, что все они давно получили свободу, то первым его желанием было немедленно уйти. За свою жизнь он прошел большую школу на многих плантациях и с самого начала усвоил для себя главный принцип: давать свободу негру – не только глупо, но и опасно, поскольку в любой момент он может восстать против хозяина. Будучи рабом, негр редко осмеливается поднять руку на белого человека. Но, вкусив свободы и узнав себе цену, он часто становится очень агрессивным.

И все же охватившее Натаниэля желание обладать Анной пересилило все остальное. Он согласился работать на плантации, чтобы выждать удобный момент для дальнейших шагов. В том, что такой момент непременно наступит, Биллс не сомневался. Правда, три с лишним недели назад его немного смутило появление неожиданного соперника. Им оказался Кортни Уэйн. Но Натаниэль постарался убедить себя в том, что Анна просто играет с этим уильямсбергским хлыщом в ожидании настоящего мужчины. Затем он увидел ее в объятиях Уэйна на берегу ручья, после чего его надежды резко уменьшились. Но когда визиты Кортни в Малверн прекратились, Натаниэль сделал вывод, что тот получил от ворот поворот.

Сейчас, глядя вслед удалявшейся коляске Жюля Дейда, Биллс решил, что пришло время действовать. Его охватило нетерпение. Он резко повернул коня и поскакал к дому хозяйки, впервые за Время своей работы в Малверне оставив трудившихся на поле работников без присмотра.

В своих комнатах во флигеле Натаниэль приказал приготовить себе ванну и выходной костюм. С наслаждением обмывшись теплой водой, он оделся и пошел на половину хозяйки. На предупреждение Мари, что госпожа работает в своем кабинете, Биллс ответил, что сам доложит о себе. После чего подошел к двери кабинета и постучал…

Анна сидела за столом, углубившись в конторские книги. Разозлив Дейда, она опасалась любых козней с его стороны и решила проверить свои финансовые дела. Они оказались не в лучшем состоянии. После выплаты первой части долга Уэйну остальные деньги, занятые у Дейда, таяли, подобно весеннему снегу. Их съедали и неотложные расходы по выращиванию хлопка и повседневные домашние хлопоты. Правда, основную часть провизии Анна покупала в кредит. Но это не давало значительной экономии. Кроме того, за кредит все равно надо было рано или поздно платить. Вся надежда была на ожидаемый урожай. По тому, как обстояли дела на плантации, можно было надеяться, что через месяц, самое большее – через полтора весь урожай хлопка будет собран и продан и тогда можно будет не только заплатить основные долги, но и погасить кредит.

Стук в дверь прервал размышления Анны.

– Войдите, – негромко отозвалась она. Дверь открылась, и в кабинет уверенным шагом вошел Натаниэль Биллс. Поскольку Анна в последнее время только и думала о возможных несчастьях и неприятностях, готовых обрушиться на ее голову, то сразу же встревоженно спросила:

– Что случилось, Натаниэль?

Биллс снял шляпу, подошел к столу и остановился. Вид у него был несколько взволнованный.

– Ничего не случилось, мадам, – ответил он, теребя поля шляпы. Потом отступил на шаг и положил на стул хлыст.

Анна с облегчением вздохнула:

– Я просто никак не могу прийти в себя после визита этого человека, что приезжал в коляске. Мне все время кажется, что с ним в наш дом пришло какое-то страшное несчастье. – И она неестественно рассмеялась.

– Вы имеете в виду Жюля Дейда?

– Откуда вам известно это имя?

– Мы встретились на поле вдоль дороги, он остановил коляску и представился, после чего мы немного поговорили.

– О чем?

– Мистер Дейд упорно выспрашивал меня, какой урожай хлопка ожидается на плантации.

Анна почувствовала, что надсмотрщик говорит не все. Но решила не принуждать его.

– Вы что-то хотели еще сказать, Натаниэль? Он подошел совсем близко к столу и сказал, глядя в окно:

– Я работаю у вас несколько месяцев, мадам. Довольны ли вы мной?

– Да, Натаниэль. Я просто не знаю, что бы без вас делала.

Натаниэль переступил с ноги на ногу и странно посмотрел на Анну. Она смутилась и поспешила спросить:

– Речь идет о деньгах, Натаниэль? Вы знаете, что сейчас я в довольно стесненном положении. Но для вас постараюсь наскрести что-нибудь в счет аванса.

– Нет, нет! Деньги здесь ни при чем! – неожиданно резко ответил Биллс. – Анна, вы, конечно, знаете, как действуете на мужчин? Как трудно быть рядом с вами и не попытаться обнять и поцеловать вас?

Анна ошарашенно посмотрела на надсмотрщика. В первый момент она даже не поняла, что тот сказал. Но скоро до нее дошел смысл слов Биллса, и теперь уже она отвела глаза и некоторое время смотрела в окно.

В последнее время по ночам она несколько раз просыпалась от нестерпимого желания. Истосковавшееся по любви тело требовало своего… И в эти минуты в ее спутанных, сонных мыслях возникал образ Натаниэля – сильного и красивого. Пусть он моложе ее. Это в конце концов не так уж важно. Женщины в годах нередко укладывают к себе в постель молодых людей…

Но, вставая по утрам, Анна даже не вспоминала о ночных видениях. А все ее романтичные мысли кружились вокруг Кортни Уэйна…

– Вы красивая и здоровая женщина, Анна, – продолжал между тем Натаниэль. – Вы уже давно вдовствуете. Со времени смерти супруга, насколько мне известно, у вас не было ни одного мужчины. Вы одиноки в постели. И хотите видеть в ней меня. Я это знаю, как и вы сами, только не желаете в этом признаться!

– Сударь, вы забылись! – в негодовании воскликнула Анна. – Уж не хотите ли сказать, что читаете мои мысли?!

– Я слишком хорошо знаю женщин, чтобы не научиться определять их желания по самым неприметным признакам. И уверен, что вы только об этом и думаете!

Натаниэль сделал еще шаг вперед, крепко схватил Анну за плечи и привлек к себе. Все произошло так быстро, что она не успела оказать сопротивления. Губы Биллса прижались к ее рту. Анна вдруг почувствовала его крепнущую мужскую плоть. К своему ужасу, она поняла, что начинает слабеть. А что, если?.. Ведь можно легко уступить мужскому напору, ответить на чувственный порыв этого животного. И тем самым временно потушить пламя неутоленного желания… Но нет! Отдаться малознакомому мужчине без капли любви к нему! Это было бы страшной, непростительной ошибкой!

Она принялась отчаянно сопротивляться. Его руки грубо обнимали ее, прижимая к себе. А губы осыпали поцелуями ее лицо.

Анна чувствовала, что у нее нет сил бороться с этим взбесившимся зверем. Но она все же пыталась, понимая, что еще немного, и он возьмет ее силой.

– Довольно, Натаниэль! Прекратите, слышите?! – крикнула она.

Ответом было какое-то жеребячье ржание и страстное сопение. Последним, отчаянным усилием она подняла ногу и что было сил ударила Натаниэля в пах. Он вскрикнул, отскочил на шаг и согнулся от нестерпимой боли. Анна отдышалась и холодно произнесла:

– Извините, Натаниэль, я сильно ударила вас. Но вы вели себя по-скотски.

Биллс медленно выпрямился. Его лицо побледнело, на лбу выступил пот. Лицо искажала страдальческая гримаса. Он с трудом поднял глаза на Анну и проговорил задыхаясь:

– Значит, я вел себя по-скотски? А как вели себя вы там, под деревьями, на берегу ручья…

Натаниэль не успел докончить фразы, так как кабинет огласился звонкой пощечиной. Щека Биллса тут же побагровела. Не помня себя от ярости, он схватил со стула хлыст и поднял его над головой Анны. Защищаясь рукой от удара, она отступила к стене и неожиданно для себя спокойно сказала:

– Натаниэль, если вы посмеете меня ударить тем, что держите в руке, то сегодня же вылетите с плантации. И я не заплачу вам ни цента. Если же прекратите разыгрывать этот мерзкий спектакль и удалитесь к себе, я согласна забыть о происшедшем и оставить все, как было. Надеюсь, вы меня поняли?

Биллс несколько секунд стоял перед ней с поднятым хлыстом. На его лице отражалась борьба чувств. Наконец он опустил хлыст и глубоко вздохнул.

– Я ценю вас как хорошего надсмотрщика, – продолжала Анна прежним ледяным тоном. – Но и только. Не скрою, вы мне нужны. Но только как служащий, а отнюдь не как мужчина. Так что продолжайте работать, и давайте забудем об этом неприятном эпизоде. Все ясно?

– Ясно, миссис Вернер, – бесцветным голосом ответил Натаниэль.

Он повернулся и пошел к двери. Анна проводила его взглядом и с облегчением глубоко вздохнула. Она еще не до конца решила, не совершает ли ошибки, оставляя Биллса на плантации. Может быть, надо сразу же уволить его? Но это грозило бы непоправимой бедой! Ведь без него плантация придет в упадок еще до сбора урожая. Сама она не сможет все как следует организовать. Это совершенно ясно. И новый урожай хлопка не принесет того дохода, на который она рассчитывает. Долги останутся невыплаченными, и Малверн окажется в руках Жюля Дейда, от которого наивно было бы ждать снисхождения или жалости. Нет, она уволит этого скота Натаниэля только после того, как выплатит все долги и кредиты!

Как было заведено, Кортни должен был приехать в Малверн на следующий день. Естественно, Анна с самого утра ждала его и время от времени смотрела на небо. Поначалу погода была прекрасной. Светило солнце и ничто не предвещало каких-либо неприятностей. Однако после полудня откуда-то наползли тучи и хлынул ливень. Анна долго и уныло наблюдала эти шутки погоды и в конце концов решила, что Уэйн вряд ли решится приехать.

И все же в то время, когда Уэйн обычно подкатывал в своем экипаже к ее дому, Анна стояла у окна и с надеждой смотрела в конец аллеи, вопреки всякой логике ожидая появления знакомой коляски. Ливень к тому времени несколько утих, за посевы хлопчатника можно было не опасаться. Но о верховой прогулке нечего было и мечтать.

Прошло около часа. И вдруг Анна, к своему удивлению, увидела в конце аллеи коляску Уэйна. Ее сердце тут же бешено заколотилось, а пульс участился чуть ли не вдвое. Она отошла от окна и спряталась за гардины, не желая показать гостю, с каким нетерпением его ждала. Заглянувшая в этот момент в комнату Мари прыснула в ладонь и задернула шторы. Анна заметила этот жест и чуть покраснела. Она уже знала о сплетнях, которые ходили по Малверну о ней и Кортни Уэйне. Но бороться с ними не могла.

Анна склонилась над столом, пытаясь рассмотреть записи в конторских книгах. Но буквы и цифры расплывались в ее глазах. В этот момент снова раздался стук в дверь, и возникшая на пороге Мари с ехидной улыбкой объявила:

– Мистер Кортни Уэйн просит его принять.

– Пригласите его в гостиную, Мари, и предложите коньяку или хересу. Я сейчас выйду.

Анна оглядела себя в зеркале и осталась довольна. Утром она надела амазонку для верховой езды. Но когда погода окончательно испортилась и стало ясно, что прогулка не состоится, переоделась в легкое платье без кринолина, которое очень ей шло.

Кортни встал и пошел ей навстречу.

– Добрый день, Анна. Погода сегодня пакостная, и, видимо, нашу верховую прогулку придется отменить.

– Да, к сожалению. Как видите, я уже сменила амазонку на домашнее платье.

– Вы в нем прекрасно выглядите.

– Спасибо.

– Утром светило солнце. Потом хлынул дождь. И я даже подумал было сегодня не приезжать. Но, как видите, не удержался.

– И правильно сделали. Я бы скучала без вас. – А я без вас.

– Это правда, Корт?

– Клянусь!

Анна подошла вплотную к Уэйну и посмотрела ему в глаза. Желание, внезапно возникшее во время столкновения с Натаниэлем, вспыхнуло с новой силой.

– Корт, дорогой! – прошептала она, прижимаясь к нему.

Уэйн ответил нежным, неожиданно робким поцелуем. Но Анне этого было мало. Ее кровь бурлила, сердце оглушительно стучало. Она обняла Кортни и положила голову ему на грудь.

– Анна! – прошептал он. – Я могу потерять самообладание.

– Случившееся на берегу ручья больше не повторится, Корт. Обещаю вам!

Она взяла его за руку и повела к себе в кабинет. Подниматься в спальню Анна не хотела: на втором этаже слуги заканчивали утреннюю уборку. И если бы их увидели вдвоем на пороге спальни, сплетни тут же разнеслись бы по Малверну. А в кабинете стоял широкий мягкий диван, который вполне мог стать ложем любви…

Анна закрыла дверь и вновь обняла Кортни:

– Тот день для меня был тоже нелегким. Я долго думала о происшедшем и сожалела о нашей размолвке.

– Анна, вы и вправду сожалели об этом?

– Да. И очень! После этого признания вы будете вправе считать меня распутницей.

– Если так, то в мире нет распутницы, равной вам по красоте и очарованию!

Их губы слились. Еще утром, снимая амазонку, Анна освободилась и от корсета. И сейчас она испытывала непередаваемое блаженство, ощущая на своей спине сквозь тонкую ткань платья тепло рук Уэйна. Потом они принялись нежно ласкать ее грудь.

На мгновение освободившись от объятий Кортни, Анна повернулась к нему спиной и дрожащими пальцами принялась расстегивать пуговицы платья. Скинув одежду и оставшись в одной рубашке, она подошла к окну и задернула шторы, оставив лишь узенькую полосу вдоль рамы. Потом повернулась к Уэйну и стянула через голову рубашку.

– Как ты прекрасна, Анна! – воскликнул успевший раздеться донага Уэйн, любуясь ее телом. – Я мечтал об этой минуте с первой нашей встречи. С того самого дня, когда ты впервые приехала ко мне в Уильямсберг.

Кортни поднял Анну на руки и, покрывая жадными поцелуями ее тело, понес к дивану. Они легли рядом. Анна была готова тут же отдаться ему. Но Кортни медлил. Осторожно лаская ее, он покрывал нежными поцелуями шею Анны, ее грудь, живот и бедра… Покойный Майкл, а до него и бостонский любовник Анны Джошуа Хоукс тоже умели быть ласковыми и нежными. Но уже через несколько мгновений становились требовательными и даже грубыми. Кортни Уэйн был не менее страстным, но вместе с тем очень нежным и внимательным. Казалось, он более озабочен тем, чтобы доставить наслаждение, нежели получить его.

Но сейчас Анне хотелось всецело отдаться страсти и испытать неземное наслаждение.

– Милая Анна! – шептал Кортни, обдавая горячим дыханием ее лицо.

Невыразимое блаженство и восторг охватили Анну, когда она почувствовала в себе его возбужденную плоть. Их тела слились воедино. Страстные стоны вырывались из груди Анны. Их губы соединились, не в силах разомкнуться. В минуту экстаза из груди Кортни вырвался победный клич. Задрожав, он повернулся на спину и долго не мог отдышаться. Потом расслабился и положил голову на плечо Анны. И только теперь она подумала о том, что не услышала от Кортни признания в любви. Анна уже поняла, что Уэйн не принадлежит к мужчинам, которые легко связывают себя обязательствами. В своих чувствах она тоже была не вполне уверена. Но твердо знала, что человек, державший ее в объятиях, ей очень дорог. Назвать это любовью Анна пока не решалась. Но чувствовала, что может полюбить, безумно полюбить Кортни Уэйна.

Она погладила его по голове и улыбнулась:

– Вы знаете, о чем я сейчас думаю, Корт?

– О чем, дорогая?

– О том, что ливень за окнами разразился очень кстати! Мы не получили бы такого наслаждения от прогулки верхом.

Кортни посмотрел на Анну, и они рассмеялись.

У окна кабинета Анны под проливным дождем стоял Натаниэль Биллс. Через оставшуюся не задернутой шторой полоску окна он видел все происходившее в комнате. Его переполняла бессильная ярость. Итак, миссис Вернер не про него? Выходит, так! А она лгала: этот Кортни Уэйн – ее любовник!

Ничего! Она еще пожалеет об этом! Натаниэль скрежетал зубами, вспоминая вчерашний день и сцену между ним и Анной в том же самом кабинете. Он чувствовал себя оскорбленным и униженным. Нет! Придет день, когда эта женщина будет унижаться перед ним, он дождется этого. И только потом уедет отсюда!

Его взгляд неотрывно следил за парой, предававшейся страсти на кабинетном диване. А рука машинально стегала хлыстом по сапогу. Биллс невольно воображал, что эти удары сыплются на нежную спину его нынешней хозяйки…