Танцовщица Тай

- Здорово,- нарушила молчание Джеки-Джей.-Настоящая лали! А что она делает? Поет или танцует?

- Говорит, танцует.

- А хорошо бы посмотреть, как это у них делается по-настоящему,- задумчиво проговорила Лили.

"Тебя мне еще не хватало,- презрительно подумала Тай.-Танец ей подавай. Изучай свои завихрения в астрале..."

Но тут вода закипела, и Танцовщица перестала подслушивать. Заваривать чай-это вам не мелочь по карманам тырить, тут настоящая сноровка нужна.

В окна ударил дождь. Эльха расставила чашки и выключила музыку.

Мирную тишину партизанского лагеря нарушил треск, какой бывает при падении крупного тела в кусты, а вслед за треском-громкие проклятия, которые, как правило, издает одушевленное тело, напоровшись в кустах на колючки.

- Сука страшная!-нечеловеческим, однако, по некоторым признакам, мужским голосом орало оно.

- Да, голубчик, ну что тут поделать-страшная,- донеслась примирительная скороговорка Актрисы.-Вот ты, скажем-тоже урод уродом, дурак дураком, так никто ж тебя не ругает, просто обходят тебя как можно дальше. Вот и ты бы меня обходил...

Ее собеседник пробормотал что-то, чего заинтересованные бойцы, к сожалению, не разобрали. Но ответ прозвучал ясно:

- Не пойму, дорогой, что ты находишь странного? Просто я не хочу.

- Просто у тебя пизда наизнанку!-прервал ее мужчина, малость успокоившись, так что теперь слушатели в палатках опознали голос минометчика Алека, прозванного Брехометчиком еще в те далекие времена, когда не миномет был его оружием, а блокнот, и жертвы его не разлетались парными кусочками, а мирно шли в отставку с волчьими билетами политически неграмотных.

- Ну и ну!-изумленно воскликнула Нэль.-Я думала, ты юрист. А ты сексопатолог! Слушай, кроме шуток, мне тут уже неделю бабы голые сняться. Это признак лесбиянства, или еще нет?

Солдаты замерли, предвкушая ответ, но спектакль был прерван строгим оберлейтенантом, который пообещал одной стороне ампутировать язык, а другой-иную, не менее важную часть тела.

Нэль послушно вернулась к своему костру. Так как она с самого начала наотрез отказалась обитать в коммунальной палатке и вообще на виду, ее жилище располагалось в некотором отдалении от лагеря и представляло собой сооружение из веток, земли и травы, то есть обычное походное укрытие лали. (От предоставленной ей одноместной палатки Нэль вежливо отказалась-по ее мнению, комфортно там мог себя чувствовать разве что покойник.)

Уже третью неделю Нэль безотлучно пребывала в этом лесном убежище, но так до сих пор и не приобрела твердого статуса в отряде. Субкомандор распорядился до поры повременить с акциями, и потрепанное войско великой державы отлеживалось, зализывая ущемленную гордость, разрастаясь медленно, но верно за счет притока одиночек и небольших групп. Командиры занимались учетом, переписью и формированием. В связи с этим, ничего серьезнее несварения желудка с солдатами не случалось. Поначалу Нэль такое положение вещей устраивало, в конце концов, она не Мастер-Медик. Играть для нужд армии она тоже не слишком жаждала, добро еще, что Кэдд не представляет, как использовать Актрису на всю катушку. А жить рядом с солдатами оказалось совсем не плохо-ее кормили и обеспечивали хоть какую-то безопасность. Только вот уже через неделю такого житья, когда Нэль окончательно поправилась и похорошела, бойцы начали проявлять к ней усиленное внимание. Она ребят не осуждала, женщин в лагере было мало, да и те в основном семейные, все можно понять. Однако к настоящему моменту в душе у нее зародилась робкая надежда, что безделью скоро придет конец. Начнутся какие никакие боевые действия, как следствие-раненые, и она престанет казаться неумелой маркитанткой, отбившейся от обоза...

Нэль тяжело вздохнула, произведя осмотр своей коробочки. Беда с табачком, папиросы на три еще хватит, а потом и стрельнуть не у кого будет. Не успела она толком обдумать проблему, как услышала чье-то приближение. "Неужели опять поклонник? Если он окажется некурящим-сразу убью",- решила Нэль.

- Не спишь?-раздался голос Кэдда.

- Не спится,- поспешила воспользоваться случаем Нэль.-Очень курить хочется.

Субкомандор подошел к костру.

- Бери, лейтенант сегодня угостил, я все равно такие не уважаю.

Он извлек из-за уха шикарную длинную сигарету. Нэль с благодарностью приняла подарок, скрутила фильтр и закурила. Кэдд присел на охапку сухой травы и некоторое время молча смотрел в огонь.

- Нэль,- наконец обратился к ней субкомандор.

- Слушаю вас.

- Ты что-нибудь в лошадях понимаешь?

- Да откуда мне, лали же не цыгане.

- Вот кстати о цыганах. Ты с ними когда-нибудь общалась?

Нэль задумалась.

- Смотря что вы под этим подразумеваете. Бывало, что разговаривали...

- То есть общий язык найдешь, как я понял.

- А в чем дело-то?

- Да возникла тут одна задумка... Ты чего улыбаешься?

- Дайте угадаю. У нас кончается бензин, и вы хотите дальнейшее победоносное наступление проделать верхом на белом коне?

- Ох язва! Кто тебе про бензин сказал?

- Дурачки-то к небу ближе, боженька и нашептал...

- Отставить! Я не болтать с тобой пришел, хватит мне тут ерничать. Дело вот какое. Здесь у реки неподалеку какой-то табор встал. Не понятно, кто-цыгане или просто мародеры коней гонят. Но не важно. Мы хотим этот табун приобрести. Твоя задача-переговоры.

- Мародеры со мной говорить не станут.

- Это уже наша задача. А с цыганами вы ведь ладите?

- Ладить-то ладим. Но я вас не вполне понимаю. Ваше право-конфисковать лошадей в пользу обороны отечества.

- Ох, помолчала бы ты лучше, юрист сопливый. Без тебя паршиво. Понимаешь, зависим мы от населения пока. Вот перестанем зависеть...

Нэль хихикнула.

- Выдрать бы тебя, нахалку,- строго сказал Кэдд.

- Да это было бы здорово. А то меня в последнее время все больше отодрать предлагают...

- Слушай, ты и с президентом бы так говорила?

- А вы-то и есть теперь президент, господин субкомандор.

Кэдд пожевал губами, усваивая это заявление.

- Все, брэк. Приказ такой-спать, завтра с самого утра явиться ко мне.

- Слушаюсь.

- Давай свой очечник, табака насыплю.

- Хороший вы человек, командор, хотя и военный...

- Сотри с физиономии сажу, паразитка, и ложись немедленно спать.

- Не сердитесь. Меня просто уже немножко достали, вот я и хамлю. Брехометчик давеча приставал, до сих пор дергаюсь.

- Ладно, спи, хватит болтать.

Субкомандор удалился. Нэль зачерпнула из котелка остывшей заварки, умылась и пополоскала рот. Перевела костер в ночной режим и заползла в спальник. Сон не шел. И-что хуже-не было никакого желания его приманивать. "Хорошая девочка Омагира,- с полуиздевкой подумала Нэль.-Большие люди ее угощают табаком. Это все неспроста, неспроста... Да, Нэль, не зевай только, а там медаль получишь, генералом станешь... Однако жрать охота, вот в чем проблема..." Проблема, вставшая перед Нэль, не стояла еще перед силами сопротивления во всей красе, но привычка Актрисы к прогнозу и анализу заставляла ее большую часть сухого пайка сберегать на голодный день. Тем не менее, есть хотелось ощутимо. "Позор, позор,- укорила себя Актриса.-Отъелась тут на халяву, за день сожрала больше, чем Семья в иное время, и опять лопать? А ну, сорок кругов вокруг сосны-бегом марш!" Нэль вылезла из спальника, бегать вокруг сосны, правда, не стала, прошла метров пятьсот до ручья, постирала в холодной воде свои любимые трусики, потом окунулась сама. А после этого сплошным удовольствием было вернуться к стоянке, забраться в теплую постель, сиречь, спальный мешок, капельку покурить-и уснуть.

Добряком фельдшера прозвали не вопреки, как случается обычно, а благодаря его незлобивому характеру. Просыпаясь каждое утро еще до побудки, он первым делом отправлялся будить Нэль. Таким образом, солдаты избегали соблазна трогать девушку руками под благовидным предлогом и не рисковали здоровьем. Добрейший фельдшер терпеть не мог драк-в драке люди часто получают увечья. А на увечных и раненых он просто смотреть не мог. Поэтому, когда приходилось биться ему самому, противник, как правило, умирал сразу.

Этим утром Добряк поднял Нэль раньше обычного.

- Вставай, Нэля, адъютанта проспишь,- сказал Айк, едва Нэль открыла глаза.

- Господи, еще же рано,- сонно простонала Актриса.

Добряк молча пожал плечами.

- А... Да... Этот псих со своей галиматьей... То есть, имеется в виду командор с этими...

Нэль, скрипя и зевая, поднялась на ноги.

- Пойду умоюсь,- сказала она и пошла к ручью.

Там ее и застал адъютант командора-молодой нахальный лейтенант по прозвищу Пупик.

- Эй, шуруй к командору!-заорал он издали.

Нэль молча продолжала умываться, а когда лейтенант подошел поближе, улыбнулась и сказала:

- Доброе утро.

- Здорово... Давай, давай, не валандайся, командор ждет.

- Тебя прислали меня разбудить?-осведомилась Нэль.

- Ну, послали...

- Так вот, я очень крепко сплю.

Пупик пробурчал что-то нехорошее, а Нэль преспокойно разделась и плюхнулась в воду. Адъютант некоторое время понаблюдал за ней, плюнул и зашагал обратно. Так что пришлось Актрисе догонять его бегом. У самого штаба Пупик поддался на настойчивые уговоры и простил ее аморальную выходку. Оттаяв, он сварливо отчитал Нэль за неопрятный внешний вид, в частности за дикую прическу. На гражданке лейтенант был женским парикмахером, что давало его простодушным товарищам благодатную почву для дурацких шуток. Развивать эту тему Актриса посчитала делом неспортивным, и, вдохновленный ее молчанием, Пупик пригласил забегать как-нибудь, на предмет сооружения модной стрижки.

- Спасибо, лейтенант. Только уж лучше наоборот, пострашней. И так-то пристают, а сделаешь меня красавицей-вообще проходу не будет. Убью кого-нибудь, а спросят с тебя.

Лейтенант фыркнул, но ответить не успел-они уже входили в штабную палатку.

Кил Кэдд важно расхаживал из угла в угол, окуривая щуплого солдатика с планшетом табачным дымом, от коего бы и матерого пирата разобрал кашель. Лицо субкомандора источало благодушие, как следствие достаточного сна и завтрака, а также довольства собой и миром. Кроме Кэдда и сержанта писаря в штабе присутствовала еще одна ранняя пташка-оберлейтенант Кау, прозываемый Отче, тот самый, который руководил операцией по спасению субкомандора.

Пупик браво гавкнул что-то типа "явились", Нэль от неожиданности шарахнулась, вызвав невольный смех всех бывших в палатке.

- Очень смешно...- проворчала Актриса без всякого почтения к чинам.-С добрым утречком.

- Здравствуй, здравствуй... Итак, задача-раздобыть коней. А также все причиндалы: седла, уздечки, что-то там еще такое... Сержант, выпишите оберлейтенанту расписку... Сколько это может стоить? Ты что-то сказала, Нэль?

- Я сказала-деньгами не возьмут.

- То есть?

- То есть, если не дураки они, то потребуют натурального обмена. Консервы, сахар... А может и снаряжение, тоже не исключено. Это цыгане. А мародеры, как вы изволили вчера выразиться, совершенно однозначно попросят в обмен оружие.

- Ты уверена?

- Командор, вы меня пригласили участвовать в этой сделке в качестве эксперта-консультанта по вопросам социальных низов. И как эксперт я вам советую именно на это и рассчитывать.

Кэдд нерешительно покивал и старательно засипел почти погасшей трубкой.

- Оружие исключается. Продукты... Лейтенант, позовите снабженца.

Пупик козырнул и поскакал исполнять.

- Так. Кау, как у тебя с амуницией?

- Плохо, субкомандор. Пара палаток, разве что. Еще могу предложить ящиков пять сухого горючего.

- Пять? Откуда такие излишки?-насторожился хозяйственный субкомандор.

- Этого добра у нас два грузовика, так ведь бензина нет. Будем уходить-все равно останется.

- Ясно... Этого мало, Нэль?

- Если оберлейтенант найдет в себе силы расстаться с парашютами...

Кау нахмурился.

- А в самом деле, Кау, зачем они вам?

- Как прикажете, субкомандор.

В палатку вошел заспанный снабженец, влекомый энергичным Пупиком, и с ходу доложил, что консервов он может предоставить сколько угодно, а вот крупы, сахара и чая в обрез, и не просите даже.

- Прекрасно. Таким образом... Кау, возьмите машину, заливайте оставшийся бензин, грузите все и поезжайте.

- Слушаюсь, субкомандор.

Нэль вышла из палатки вслед за десантником и поежилась на утреннем ветру.

- Кау, у вас в хозяйстве не найдется ли курточки какой завалящей для бедной девушки?-вкрадчиво спросила она.

- Найдется,- мрачно отрезал оберлейтенант.-Но парашюты я тебе не прощу, не надейся.

- Ладно, ладно. Будем отсюда пешочком уходить-оцените мой гений.

- Знаешь, в чем-то ты права... Ну что ж, пойдем в каптерку, оденем тебя, чтоб армию не позорить.

- Пойдемте, Кау, если дело только во мне, то армия от позора, считай, избавлена.

- Тебя послушаешь, и в пацифисты тянет. Будем, пожалуй, сдаваться. Я тебя лично в концлагерь провожу.

- Спасибо, дружище. Спасибо. Я растрогана.

Актриса шмыгнула носом и смахнула натуральную слезу. Оберлейтенант басовито заржал и унялся только у каптерки, где, пригорюнившись, сидела плоховыбритая личность, бережно баюкающая автомат.

- А-а, Отче...- просипела она и завозилась, делая попытки подняться.

- В чем дело, солдат?-строго осведомился Кау.

- Да зуб, понимаешь. Целый, сука, а болит,- пожаловался солдат.

- Серьезное дело... Ну-ка, Нэль, вот тебе шанс заработать свои шмотки. Заговори-ка ему зуб.

Нэль хмыкнула.

- Заговори... А ну, брось молотилку и сядь как следует!

Твердые пальцы Актрисы быстро ощупали колючую челюсть и здоровенную шею, прижимая активные точки. А потом, ухватив болящего за подбородок и за волосы на затылке, Нэль с хрустом развернула его голову влево, затем вправо. Выражение лица, проступившее из-под щетины после этой процедуры, заставило благоразумную Актрису проворно отскочить в сторону.

- Слушай, надо все-таки предупреждать,- сердито сказал пациент.-Въебал бы вот...

- Что зуб?-поинтересовался оберлейтенант, с интересом наблюдавший за этой сценой.

- А че-зуб? Ниче. Так-то всякий может,- насуплено клокотал солдат.

- Так не болит?-настаивал Кау.

Солдат подтвердил, что да, то есть нет, не болит. Кау набрал в легкие воздуха. Нэль своевременно заткнула уши. Смягченный таким образом голос командира напоминал глухой баритон бомбардировщика, заходящего на цель. По окончании захода, солдат выглядел вполне браво, стоял по стойке "смирно", и глядеть на него было-что на стенд наглядной агитации. Нэль отвернулась. Оберлейтенант со своей жертвой скрылись в недрах палатки. Вскоре оттуда послышался голос Кау, сердито осведомляющийся, желает ли она переодеваться на свежем воздухе, или, может быть, все-таки зайдет.

Выданные ей предметы одежды были порядком велики, но, подвернув рукава и брючины, а также проколов дырку в ремне, Нэль осталась более или менее довольна. Подходящей обуви не нашлось, чему Актриса только порадовалась.

Оберлейтенант внимательно осмотрел результат, чувственно причмокнул, выражая одобрение и отдал приказ трогаться в путь.

Хирург явился в дом Эльхи соответственно обещанию-на следующий день вечером. Эльха, прилипшая к окну в ожидании, выскочила ему навстречу и некоторое время разговаривала с гостем у подъезда. В дом она вернулась одна.

- Тай! Помоги собраться, сейчас едем.

- Куда?

- На природу, оттягиваться будем. Хватай эту сумку. Тай подчинилась с подавленным вздохом. Энергия хозяйки ее угнетала. Все утро и полдня они шатались по магазинам. Эльха поставила перед собой задачу приобрести своей новой девушке полный гардероб, и с курса ее могло сбить только прямое попадание атомной бомбы. Тай, привыкшая к странствиям и тяжелой работе, не переставала удивляться такой неожиданной выносливости. Впрочем, ходить по магазинам тоже надо уметь, а Эльха, по всей видимости, владела этим искусством с детства. Но все же, после жаркого дня, бесконечных примерок, тяжелых сумок куда-то еще ехать... Не понять этих богатых.

Следуя указаниям Эльхи, Тай собрала в сумку пляжную подстилку, зонтик, пару едва заметных бикини, полотенце и дамский журнал.

- Ты будешь что-нибудь читать?-спросила Эльха.

- Да нет, наверное.

- Ну, как хочешь.

Тай охотно взяла бы кое-что из библиотеки, имевшейся в доме, но то, что ей хотелось читать, было сплошь редкого коллекционного вида, а дешевые издания пугающе пестрели кровью, звездообразными дырками пуль и голыми грудями. Ну их совсем.

- Привет, лали,- улыбнулся Хирург, когда Тай садилась в машину.

- Привет, гаджо,- отозвалась Танцовщица.

Эльха засмеялась.

- Так их, шовинистов проклятых!

- Да я не в обиду,- малость смутился Сержорж.

- Так и я не в обиду. Я лали, ты гаджо-все нормально.

- Слушай,- вмешалась Эльха.-"Гаджо", это ведь по-цыгански, нет?

- Ну да. Значит-"чужак". Но для нас это просто все национальности, кроме лали. А ты разве не говоришь по-нашему?

- Что ты, откуда мне? Дед помер давно, папик перезабыл все на свете. Так, с десяток словечек знаю... Потом поучишь меня как-нибудь... Хирург, а кто еще едет?

- Лили, Джеки, Ханка и ее новый приятель, ты его не знаешь. Но они на своей тачке.

Хирург подрулил к заросшей цветущей акацией усадьбе и посигналил. В ответ ожил динамик у калитки и голосом Лили спросил:

- Хирург?

Сержорж дал еще один короткий сигнал.

- Сейчас, минуточку.

Она действительно появилась довольно скоро, одетая в длинную белую хламиду, с объемистой сумкой и магнитофоном.

- Всем салют. Это все?

- Еще Джеки. Ханка с френдом сами едут.

- Ничего не изменилось?

- Ну, Эльха вроде бы при деньгах...

Эльха улыбнулась.

- Все ништяк, хвосты. Травой по-прежнему в порту торгуют? Да? Ну и хорошо, там и хавкой затаримся, только за Джеки заедем.

"Небеса великие, ничего себе!"-подумала Тай. Одно дело, знаете ли, охранять девушку от хулиганов, а вот вязаться с наркотой-это уже совсем другое. Травились бы дома, что ли, если уж неймется... Ну да что уж теперь поделаешь, по морю пешком не уйдешь.

Лили уселась рядом с водителем, и машина возобновила движение, углубляясь в путаницу узких пасторальных проселков. Виллы в этом районе были не то чтобы беднее, скорее наоборот, однако они сильно отличались от аристократически изящных построек по соседству. Причудливые двух-трехэтажные здания с асимметричным расположением окон чередовались с приземистыми бетонными кубами, фасады которых украшали совершенно греческие колонны, а рядом тут и там виднелись миниатюрные замки из красного кирпича... Эльха, угадав, что заинтересовало Танцовщицу, спросила:

- Как тебе этот райский уголок?

- Богато,- коротко определила Тай.

- Емко сказано,- одобрила хозяйка.-Главное, тактично... Тут живут капиталы в первом поколении. И вот что, Тай... Лучше тебе здесь не светиться. Настроение только портить.

- Учту. А кому, извините, настроение портить?

Эльха в ответ засмеялась, хмыкнул и Хирург.

- А это мысль,- заметила Эльха, отсмеявшись.-Надо будет всей гопой сюда нагрянуть. А то Лили, понимаешь, шастает тут одна день-деньской, шокирует их своими нарядами, заскучал поди народ.

- Они еще не сподобились лицезреть твои штаны,- сухо отпарировала Лили.

- Не доросли они еще до понимания моих штанов. Это же философия... Хирург, поворот пропустил!

Водитель чертыхнулся, тормознул и подал машину назад.

- А вообще слушай, не надо сворачивать. Постой тут, я за ней схожу,- предложила Эльха.

Хирург кивнул.

- Пойдем, охрана.

Она вышла, и Тай послушно направилась за ней, пристраиваясь по ходу сзади и слева.

- Сто-ой! Привал!

Нэль натянула повод и спешилась. Кобыла понуро встряхнула мокрой челкой и с видом покорного отвращения потянулась к редкой и неаппетитной лесной растительности.

Нэль ослабила подпруги, застегнула повод на ближайшем дереве и прошла чуть вперед, надеясь разглядеть за пеленой дождя начальство или, хотя бы, услышать дальнейшие распоряжения. Ничего такого, однако, не предвиделось. Актриса пожала плечами и пошла обратно.

Завидев свою всадницу, кобыла вопросительно подняла голову и приглушенными гортанными возгласами потребовала более адекватной пищи.

- Ну, заклекотала, орлица недоделанная. Где крылья потеряла? Сейчас, подожди.

Нэль принялась распускать ремни на седельном вьюке.

- Слышь, Артистка!

- Чего, браток?

Непривычный к седлу свежеиспеченный боец кавалерии подковылял поближе и просительно посмотрел на Нэль.

- Слушай, отсыпь сухариков, а?

Нэль презрительно фыркнула.

- Ну отсыпь, пожалуйста. У меня скотина уже еле ноги двигает...

- Голуба, я иной раз сомневаюсь-головы у вас, или жопы с глазами? Вот почему при полном, заметь, отсутствии черного рынка у меня есть фураж, а у вас нет? Ты просишь, Пупик просит, Халдей просит... Да все, короче говоря, кроме командира.

Солдат вздохнул и попробовал следующий вариант атаки.

- А на табак махнешь?

Нэль задумалась.

- Уговорил. На, сыпь сюда. И я еще погляжу, что ты там за дрянь припас.

Солдат шикарным жестом протянул на освидетельствование жестянку фирменного трубочного табака.

- Устроит?

Нэль присвистнула.

- Командора ограбил, мародер несчастный? Молчи, молчи, не знаю и знать не хочу. Шныра ты и есть Шныра...

Солдат самодовольно хмыкнул.

- А ты говоришь-жопа. У меня-то голова! Я лишней тяжести не вожу, это ты у нас запасливая...

Актриса улыбнулась и, развязав тюк, отсыпала галет Шныре и своей лошади.

Небеса потихонечку прояснялись. Дождя, собственно, уже не было, капало с веток. Кобыла торопливо хрустела сухарями.. Нэль наблюдала за ее трапезой, прикидывая, стоит ли выделить галет себе самой. Вообще-то, она ела вчера, можно и потерпеть, тем более, на Шныру разорилась. Актриса со вздохом запаковала тюк, развязала соседний, на ощупь вытерла руки и принялась сворачивать папиросу. Озябшие пальцы слушались плохо. Но Нэль была терпелива. Зажав в зубах продукт своих усилий, она вышла на открытое место, где капало меньше, и закурила. Теперь она хорошо видела всю группу. Конников у Кэдда получилось немного. Табунщики продали пятнадцать лошадей, годных под седло, основную часть табуна составлял незаезженный молодняк. Других возможностей приобретения так и не подвернулось.

Группа из десяти верховых, в составе которой Нэль разъезжала по лесу, гордо именовалось разведкой. Вернее было бы сказать-"наводчики"...

У Нэль с некоторых пор сложилось убеждение, что так называемая регулярная армия представляет собой крупную, хорошо организованную и вооруженную банду. Речь уже не шла о борьбе с захватчиками, банально не хватало еды, до борьбы ли тут. Да и население покоренной страны вовсе не стремилось к восстановлению суверенитета.

Волна оккупации разлилась по всему региону, как масло по воде, практически ничего не изменив для большинства граждан. Предприятия, замершие было с началом войны, возобновили работу, зачастую даже без изменений в руководстве. Уровень разрухи, царивший до войны, остался местами прежним, а местами наметились изменения к лучшему. Налоговая система постепенно менялась по восточному образцу-и тоже к лучшему. С городских улиц исчезли беспризорники и попрошайки, куда исчезли-отдельный вопрос, но не находилось желающих его задавать... По-настоящему же порадовало обывателей резкое сокращение числа черномазых, из-за которых раньше пройти спокойно было нельзя. Те, что еще оставались, вели себя тихо и скромно, поняв наконец, где их место. Так что некого и незачем освобождать армии Кэдда... Номинально же, этой армии и вовсе не существовало, существовали окончательно разгромленные войска старого коррумпированного режима во главе с инородцами, едва не приведшего страну к катастрофе. Но пропаганда пропагандой, а сотни мужчин и женщин в военной форме старого образца пока еще не сомневались в собственной реальности. Как-то надо было жить.

Тщательно изучив чудом спасенный архив, Кэдд передислоцировал свою армию в один из законсервированных городков военно-промышленного комплекса. Город, уходивший вглубь скальных пород едва ли не на километр, идеально подходил на роль убежища. Тщательно засекреченный в свое время, он и после консервации не появился на картах, оборудование находилось в рабочем состоянии, места для всех хватало с избытком. В случае нападения, город мог успешно обороняться.

Однако же нападений покуда не было. Победители, возможно и догадываясь, где скрывается разбитая армия, ничего по этому поводу не предпринимали. В конце концов, расположенный вдали от цивилизации, затерянный в лесистых просторах необитаемых земель, без продовольствия и горючего, город все равно был обречен.

Конечно, даже сознавая этот факт, обитатели города не собирались умирать в бездействии. Кое-какое производство удалось наладить в самом поселении, благо имелся автономный источник энергии. Пышно разрослась оранжерея, что позволило пустить воздух по замкнутому циклу и не опасаться более газовой атаки. Это же отчасти решило проблему питания. Были в городе и химические лаборатории, а в штате Кэдда нашлись химики. Необходимые мелочи типа очистных фильтров и удобрений у них получались вполне прилично. Время от времени химики выдавали на-гора очередную версию эрзац-горючего, отчего многострадальные грузовики и вездеходы чихали, испускали облака невообразимого цвета дыма, глохли в самый неподходящий момент, но кое-как ползали...

Однако ж, как ни крути, а всего необходимого заброшенный центр по разработке и производству вооружения произвести не мог. У изгнанников было три возможности на выбор: натуральный обмен с поселенцами при условии наличия таковых; грабительские налеты на подходящие для этой цели объекты; медленная голодная смерть.

Субкомандор (в знак уважения и для простоты именуемый не иначе как командор) поначалу стремился осуществить первый вариант, несмотря на предполагаемый им явный ущерб секретности. Огромный лесной массив, с одной стороны ограниченный морем, а с другой-горами, издавна привлекал массу разнообразной публики. В итоге же, поселенцы четко разделились на две категории: оседлых и старателей. Первые, как и их предки тысячу лет назад, выжигали в лесу участок, строили дома и службы, работали, размножались и через энное время превращались в замкнутый клан, ничего не приносящий внешнему миру и ничего от мира не желающий. Ни о какой торговле с этими людьми и речи не шло-им просто нечего было продавать, хорошо, если самим хватало. Что касается старателей, то с ними дело обстояло следующим образом. Каждый желающий попытать счастья в горах мог явиться в Министерство Освоения Природных Ресурсов и заплатить определенный взнос. Накопив известное количество желающих, Министерство формировало артель, каковую снабжали комбинированным механизмом для анализа породы, добычи и первичной обработки руды. Далее артель отвозили на закрепленный участок и предоставляли судьбе, изредка подвозя необходимые припасы в общий для всех групп базовый лагерь. Жизнь старателей была сурова, но заработки того стоили, поскольку добываемые ими цветные металлы ценились чрезвычайно. Для артельщиков никакой выгоды в торговле с солдатами не существовало, особых излишков продовольствия у них тоже не скапливалось.

Вариант же номер два-грабеж-после долгих прений также был отвергнут. В принципе, реально пару раз отбить у старателей предназначенный им груз. Но это привело бы к вступлению в серьезный конфликт с пострадавшей стороной, а воевать с суровыми покорителями Севера Кэдд не решился, тем более, что это уж точно завершило бы временное перемирие с новой властью.

И совсем было встал перед армией командора вариант номер три, да великий Случай, что правит миром, своевременно вмешался. В тот день доблестная кавалерия, терзаемая голодом и мрачными предчувствиями, отправилась на побережье, где уже не первый раз занималась выуживанием из зараженной воды разнообразных тварей морских. Несмотря на преимущественно жуткий вид, некоторые из них годились в пищу. Собрав приличную коллекцию монстров, рыбаки собрались было обратно, но тут остроглазый Пупик узрел на горизонте небольшое судно.

Осторожность заставляла признать кораблик вражеским, в контакт не вступать и побыстрее убираться в лес. Отче поступил по-другому. Он отослал Нэль с докладом к Кэдду, а оставшиеся принялись изображать аборигенов в естественных условиях. Решение оказалось спасительным. Вскоре бросивший у берега якорь быстроходный катер принадлежал контрабандистам, которые прибыли сюда выяснить обстановку. Интересующим их объектом был добываемый старателями металл. Производство принадлежало государству, которое всячески старалось не допустить утечки ценного продукта на черный рынок, поэтому ушлые дельцы были готовы скупать металл у кого угодно, совершенно не интересуясь, каким образом товар у этого кого-то оказался. До войны подпольная торговля процветала. Металл иной раз сбывали артельщики, которым удавалось скрыть свои делишки от бригадира. А старатели не столь ловкие, бывало, объединялись с себе подобными, и, в результате, один из увозящих продукцию караванов безвестно исчезал на опасных горных дорогах, а корабль контрабандистов отплывал неведомо куда с грузом на борту. С началом войны стало потрудней, а после воцарения новой власти малина кончилась совсем. Ценный груз отныне везли самые надежные вездеходы в сопровождении многочисленного и отлично вооруженного конвоя-лихим старателям не по зубам. Разумеется, отдельные караваны все-таки гибли-горы есть горы-но уже исключительно по божьей воле.

После встречи с теневиками, Кэдд и компания уже трижды успешно сыграли роль божьего промысла...

Нэль отвлеклась от размышлений, почувствовав чей-то взгляд. Она обернулась.

- Что так смотришь, Отче наш?-осведомилась Актриса у начальника группы.

- Да уж больно ты, старуха, страшна. Когда ела в последний раз?

- Не скажу,- надулась Нэль.-Надо же-"страшна"! Обидно, между прочим! Кипит мой разум возмущенный.

Она яростно пыхнула самокруткой и, ловко выпустив дым, весьма реалистично оформила кипящий разум.

- Дурацкие фокусы,- давясь хихиканьем, заметил оберлейтенант.

- Все, каюсь. Больше не буду. Ты пришел проверить, как я скушала манную кашку?

- Вообще-то нет, но ты выглядишь довольно заморенной. Как я понял, ты уже давно занимаешься обменом своего пайка на сухари и прочий лошадиный корм?

- Ну и что? Это ведь не запрещено.

Кау кивнул.

- Не запрещено... Это, конечно, умный ход, я, кстати, тоже с безлошадными меняюсь, но не весь же паек! Сколько можно протянуть на одном хлебе, даже если досыта нажираться? А ты вообще, похоже, и в рот ничего не берешь.

- Это точно,- вставила Нэль.

- Я не о том, дура!

- И я не о том. А о чем ты?

Отче разразился длинной речью. А у Актрисы вдруг закружилась голова. Мерный рокот оберлейтенанта натыкался на невидимую преграду, и слова теряли смысл, запутавшись-в чем? "Наверное, это стекловата,- подумала Нэль.-Почему стекловата? Потому что плотная, и стекло звенит... Дура, оставь бредить, он что-то дельное травит..." Нэль попыталась вслушаться в слова начальства, но ничего не вышло, а начальство, вдохновленное выражением напряженного внимания, разливалось себе дальше. "Да что такое, в самом деле,- лениво удивилась Актриса.-От голода, не иначе." Внутренне согласившись с этим диагнозом, она перестала напрягаться и расслабленно закачалась на волнах бытия. Приятный фон создавала воркотня оберлейтенанта... Неделю назад Кау приволок неизвестно откуда маленький, похожий на игрушку, автомат восточного образца и отдал ей. Видимо, в знак приязни. Цветы, наверное, стесняется дарить, а вот автомат в самый раз подарок... Столичные крутые парни весьма ценили такие штучки, из них, говорили, можно стрелять прицельно, как-то так прицеливались они из автомата и стреляли крохотной носатой горошиной, которая проделывала в теле хорошую крупнокалиберную дырку... Даже и не удивительно, когда известно, что внутри такая специальная химическая штука, а она жжет пальцы, то есть не только пальцы, но на данный момент пальцы жжет окурок, надо бы его бросить...

Нэль встряхнулась, бросила бычок и обнаружила, что Кау с огромным интересом, аж пополам перегнувшись, заглядывает ей в лицо. Нэль улыбнулась и как-то неожиданно и очень легко упала на руки оберлейтенанта и дальше-в обморок. Актрису это весьма удивило, раньше без посторонней помощи такого с ней не случалось. Удивление, как живой легкий мячик поскакало за ней в темноту, и там они играли-удивление и Нэль, пока Нэль не посмотрела на часы. (Часов у нее сроду не водилось, но удивиться этому невозможно-удивление было само по себе, отдельно.) Так вот, посмотрев на эти самые часы, Актриса поняла, что разум ее витает черт знает где уже столько времени, что нет ей, Мастеру Актрисе, никакого оправдания...

Нэль ощутила, что чьи-то жесткие руки нещадно ее трясут. Открыв глаза, она обнаружила возвышающуюся над ней фигуру фельдшера. Добряк заулыбался и бережно помог ей сесть, прислонив ее спиной к стволу дерева.

- Спасибо, Айк,- сказала Нэль.-А нашатырь уже весь выпили?

- Что?-не понял фельдшер.

- Не хочу показаться тебе неблагодарной сволочью, дорогой, но твоими руками сподручней подковы гнуть, а не обморочных баб встряхивать.

Айк виновато пожал плечами. У него в хозяйстве не водилось нашатыря, поскольку обмороки в десантном отряде случались не часто. Но Актрисе об этом он говорить не стал.

- Я тебе пожрать принес,- извиняющимся тоном пробасил фельдшер и протянул ей котелок, где плескалась мутная, резко пахнущая жидкость с мелкими кусочками какого-то мяса.

- Благодарю. А что это было?-с любопытством спросила Нэль.

- Это ежик.

- Ежик? Они же гадкие,- сказала Нэль, не протестуя, а просто констатируя факт.

Добряк снова виновато развел руками.

- Надо скушать. А если тебя стошнит, то Отче сильно расстроится-он специально для тебя ходил его ловить и варил сам. Ты уж того, постарайся...

- Как можно командира обидеть!-успокоила его Нэль и с аппетитом принялась за еду.

Опасения Айка проистекали от плохого знания жизни кочевых лали. Актриса порой едала такие продукты, от которых стошнило бы и Айка, и заботливого оберлейтенанта. Подумаешь, еж вареный...

- Вот что, Эльха. Я ухожу.

Конфликт между Танцовщицей и ее нынешней хозяйкой назревал уже давно, и только чувство какой никакой благодарности заставляло Тай сдерживаться. А это, надо сказать, было совсем не просто. Образ жизни золотой молодежи не совмещался с привычками Тай, как вода с маслом. Но она терпела. И бессмысленные с ее точки зрения развлечения, и отсутствие развлечений осмысленных, и одуряюще-никчемные разговоры, и ненависть бывших любовниц Эльхи... И то, что она сама стала любовницей текущей. Это последнее угнетало, пожалуй, особенно. Тай, в принципе, ничего не имела против однополой любви, но с Эльхой это было гадостью, непонятно почему. Появлялось ощущение чего-то ненужного и нелепого, как сочетание Эльхиных драных штанов с дорогими шелковыми блузками. Но Тай и с этим смирилась. На время, конечно, она прекрасно понимала, что рано или поздно не выдержит такого существования. И, пользуясь мастерством Логика, заранее искала возможные варианты выхода. Она знакомилась со всеми подряд, держа в памяти десятки телефонов и кучу данных, могущих так или иначе пригодиться; облазив и изучив весь остров, на котором жила Эльха, Тай посетила соседние острова, не пропуская ничего и все запоминая. Она была готова уйти в любой момент и не пропасть. Мало того, здравый смысл подсказывал уходить немедленно, как только появилась первая реальная возможность. Тай медлила. Эльха все-таки притягивала ее к себе, и Танцовщица оставалась с ней, по причинам, которые легче почувствовать, чем описать... Но вот нынешним вечером она решилась окончательно.

- Я ухожу. Всем пока,- повторила Тай, продвигаясь к дверям.

Она была одета в свои старые вещи, и с собой взяла только свое.

Эльха удивленно обернулась от мелькающих на экране теней.

- Что-что?-переспросила она.

- Уходить собралась,- пояснил из соседнего кресла наголо бритый парень по прозвищу Халявка, приятель Ханки.

Сама Ханка, совсем юная, но порядком уже потрепанная девчонка дремала на ковре, улыбаясь своим галлюцинациям.

- Ты что, обиделась на меня?-недоверчиво осведомилась Эльха.-Ну извини, не хотела. Чего сорвалась-то?

Тай покачала головой. Ей было паршиво. Опять смахивало на предательство, и повод-то, верно, дурацкий, и без предупреждения... Но-Небо свидетель, не ее вина.

Вечером Эльха и компания, состоящая из Ханки, Халявки, Виктории и Тай, отправились на пляж. Все как обычно-выпили, закусили, потрепались. По-южному стремительно стемнело. Кроме них у воды никого не было, и девушки побежали купаться нагишом, а Тай, взяв в помощь Халявку, принялась разводить костер, поскольку становилось прохладно. Купальщицы вскоре вернулись. Все молча сидели у костра, позабытый магнитофон неприкаянно вяз в песке. Ночь, море, огонь-древнее, первобытное, это действовало даже на золотую молодежь. Тай непростительно расслабилась. Она искренне любила их всех в эти минуты. Поэтому, когда подошла очередь традиционной анаши, Тай не отказалась, как раньше, а покурила тоже. Ей не стало от этого ни хорошо, ни плохо, только тело обмякло, как после Танца, да мысли побежали прихотливыми узорами. Шум прибоя слился в единую, не лишенную приятности, мелодию, а остренькие лучики звезд заткали небо сверкающей сетью. Забавно, ничего не скажешь. Но регулярно тратить большие деньги на такую ерунду? Рисковать здоровьем и свободой? Чего-то она, все-таки в жизни не понимает... Девушки тем временем затеяли какой-то магический обряд, что-то жгли в костре, танцевали, под конец занялись любовью втроем. Халявка наблюдал за ними с явным удовольствием, Тай еле удерживалась от смеха, особенно, когда они плясали. Повеселившись подобным образом, компания отправилась обратно в город. Эльха висела у Тай на руке, ежеминутно лезла целоваться, громко при этом хохоча, остальные вели себя не более сдержано. И не удивительно, что когда навстречу попалась аналогичная группа молодежи, между ними возникло напряжение, готовое перерасти в ссору. В общем-то, ничего страшного, одни грубо пошутили, другие грубо огрызнулись. И разошлись бы на этом. Но Эльху отчего-то потянуло принципиально разобраться. Виктория и Ханка с визгом умчались в темноту, Тай и Халявка путем нескольких ударов и потока извинений пополам с угрозами отогнали главные силы противника, только какая-то девица, пьяная и настырная, все рвалась как-нибудь изувечить Эльху, на что Эльха отвечала с охотой и удовольствием. Некоторое время пришлось тащить их вместе, как сцепившихся котов, потом девушку окликнули издали, и она, то ли протрезвев, то ли устав, отпустила Эльху и убежала. Вскоре вернулась Ханка, распираемая ужасом, восторгом и гордостью за своего парня. Виктория так и не появилась, ушла, очевидно, домой.

А Эльха снова принялась хохотать и громко расхваливать свою телохранительницу, как собаку, похлопывая ее по плечам, спине и заду, наваливаясь на нее всем весом и спотыкаясь на каждом шагу... А Тай почти не чувствовала своего тела, только выучка Мастера помогала ей сохранять точность движений, и давно копившаяся неприязнь прорвала-таки плотины чувства благодарности и долга...

- Нет, Эльха, я не то чтобы обиделась, просто жить с тобой дальше не хочу. По многим причинам,- ответила Тай на слова хозяйки.

- Ты это серьезно? Ну и куда же ты, дура, пойдешь?

- Да соображу, дуры-они работящие...

- А, ну иди, иди. Работай. Ебись в подворотнях, у тебя это хорошо получается... Идиотка, ты понимаешь, что делаешь? Без гроша в кармане, лали... Кто тебя будет, прости, в доме держать?

- Я привыкла жить на улице, не волнуйся.

- Нет, ты чокнулась. Впрочем, насильно мил не будешь, иди, если такая гордая. Будешь возвращаться-не забудь, где ключ лежит. Пока.

Эльха пошевелила пальцами в знак прощания и резко отвернулась к экрану. Тай показалось, что в глазах хозяйки блеснули слезы. Танцовщица поспешно покинула дом и быстро зашагала к пристани. Вскоре небольшой катер местного сообщения вышел в море, держа курс на остров, где Тай ждала привычная работа в шикарном ночном клубе. Надо только набрать денег и уехать на материк, найти детей Чылэ и, разумеется, Нэль и Фишку.

...Крупные звезды по-приятельски подмигивали Танцовщице, а призрачные инструменты тихонько продолжали наигрывать странные мелодии. Не так уж и плох этот лучший из лучших миров, и к лучшему все оборачивалось для Танцовщицы Тай.

На Север осень приходит рано, в августе обычно начинается листопад, дожди, а там и морозы не за горами. Только этот год побил все рекорды. Дожди пошли с середины июня, настоящие осенние обложные тучи аккуратным слоем зашпаклевали небо и, похоже, не собирались поддаваться северному ветру. А тот старался изо всех сил, от его яростных выпадов трава и листья испуганно съеживались, а растревоженное море остервенело металось в каменных заливах, лишенное возможности вступить с ним в честную схватку.

В этот год робкая северная весна повстречалась с жестокой осенью, и тревожно кричали перелетные птицы...

Нелегкий и без того процесс добычи руды от капризов погоды сделался пыткой адовой. Бараки старателей заливало, комбайн периодически глох, чтобы добыть и наладить его, в шахту буквально нырять приходилось. Артель подумывала о прекращении работ. На общем собрании было решено отправить последнюю партию металла и консервировать участок до следующего сезона.

Бригада отчаянно матерящихся старателей в последний раз вытянула из горы замерший механизм. Намеченный план выработки был осуществлен, программа выполнена. Вместе с комбайном замерла и жизнь поселка. Артельщики отсиживались в бараках, и всех дел у них было-ссориться, курить, да ожидать визита тяжелых гусеничных броненосцев, которые вконец перепашут траками дорогу и увезут с прииска добычу. Тогда артельный староста получит деньги, и можно будет перебираться на базу, а если погода до зимы так и не наладиться, то и в город. Только вот не торопились вездеходы месить приисковую грязь. Так что старателям, лишенным даже возможности поторопить конвой, оставалось только предаваться ранее перечисленным занятиям, да умирать со скуки. Вот почему такое, в общем, обычное явление, как заблудившийся ребенок, вызвало живой интерес всей артели.

Первой явление обнаружила повариха. Она готовила обед в здании приисковой конторы, где располагалась комната отдыха с неработающим телевизором, кабинет артельного старосты с сейфом и кухня с плитой и холодильником. Еще там находился единственный на всю округу цивилизованный туалет. Повариха как раз намеревалась им воспользоваться. В коридоре ей попалось на глаза нечто, чего в конторе до сих пор не было и быть не могло, а именно маленькая, очень худая и оборванная девочка, растрепанная, перемазанная и вообще странная. На вид ей было лет десять.

- Ты что тут, детка?-удивленно спросила повариха.

- Я писать хочу,- охотно объяснил ребенок.

- А где ты живешь?-продолжила допрос повариха.

- У мамы,- последовал ответ.

- А сюда-то зачем пришла?-не отставала изумленная женщина.

- Я писать хочу,- терпеливо повторила девочка.-На этом доме написано-"туалет". Я вошла. Можно пойти писать?

(Надпись такая на дверях конторы действительно имелась, остряк какой-то намалевал, да так и осталось.)

Повариха сжалилась над ребенком и пропустила. А когда девочка вышла обратно, повариха без лишних слов отвела ее в кабинет начальника, где временно и оставила, заперев дверь снаружи. Сама же, осуществив предварительно желание, ради которого оторвалась от плиты, вышла на крыльцо и принялась созывать народ.

На зычный голос, объясняющий прозвище Генерал-Половник, гордо носимое поварихой, вскоре сошлась вся артель.

На вопросы старосты девочка отвечала охотно, но совершенно при этом бестолково. С большим трудом удалось выяснить, что неделю назад она пошла в лес нарезать веников, мама дала ей нож и велела его беречь. В процессе поисков подходящей молодой поросли девочке повстречалась ягодная поляна, где драгоценный нож благополучно затерялся. Немедленно отправляться за наказанием ребенок не захотел, он решил сначала погулять, в результате чего и заблудился. На этот рассказ у девочки ушел добрый час- то ли-неделя блужданий так отразилась на ее умственных способностях, то ли еще что, а скорее всего, девочка от рождения была дурочкой, о чем свидетельствовали рахитичные ножки и лицо, характерное для отпрысков алкоголиков и нищих.

Что она ела в лесу?-Картошечку. Мама с собой дала?-Нет, тут растет в земле, такая маленькая. Нет, не картошка. Картошечка. Маленькая. В земле растет...

Дело было, в сущности, яснее ясного. В радиусе тридцати километров от прииска располагалось четыре поселка. Прошлым летом на шум комбайна из леса вышел заплутавший мальчик, иногда в окрестностях прииска бродила сбежавшая скотина. Староста прокрутил в голове все эти соображения и задумался над тем, кому поручить седлать старого мерина и везти ребенка домой. А можно и самому прокатиться.

- Как тебя звать-то?

- Санька. А тебя?

- Тебе я, пожалуй, дед... Вот что, Санька, обед сейчас, порубай с нами, а потом я тебя к мамке свезу. Идет?

Девочка надулась и промолчала.

- Ты что? Не то дед сказал?

Из широко расставленных раскосых глаз побежали слезы.

- Мать за ножик убьет,- невнятно проскулила Санька.

- Господи, бедные у них там дети,- возмущенно заметила повариха.-Не плачь, детка, я тебе дам хороший ножик, мама не будет ругать... Пойдем-ка, умоемся. Мужики, помогите кто на кухне, последите, чтоб не пригорело.

Через полчаса артель собралась на обед. За это время повариха успела умыть, причесать и утешить бедного ребенка отличным новеньким ножом. До неузнаваемости преображенная Санька поглотила неимоверное количество еды, после чего уснула за столом. Движимая материнским инстинктом, повариха запретила старосте немедленно везти заморенное дитя к изуверам родителям. Разомлевший от сытного обеда староста особо не настаивал и согласился оставить девочку до утра. От прикосновения Санька встрепенулась, отпихнула руки старосты и самостоятельно добрела до домика Генерала-Половника, где спокойно проспала до рассвета.

Наутро следующего дня повариха, как обычно, проснулась раньше всех. Она с умилением посмотрела на сопящий клубок одеял, а потом, с ненавистью, в окно, залитое холодным дождем. Хотелось спать, однако свалить приготовление пищи было не на кого. Повариха с тяжелым вздохом оделась и выскочила из дома, намереваясь побыстрей преодолеть расстояние до конторы. Что она и сделала, обнаружив попутно присутствие на территории прииска очередного постороннего. На крыльце конторы топтался незнакомый мокрый парень с тощим рюкзаком и внушительной двустволкой за плечами. При виде Генерала-Половника хмурое лицо пришельца оживилось. Парень бросил в лужу остаток самокрутки и тщательно вытер руки о штаны.

- Здрасьте!-громко поздоровался он.

- Здравствуй... Ты это к кому?-подозрительно осведомилась повариха, хотя уже предположила наличие связи между вчерашним и сегодняшним визитами.

- Девчонка к вам не забредала?-ответил вопросом парень.

- А ты кто ей будешь?

- Так она у вас!-обрадовался незнакомец.-Слава те... Сеструха моя. Дурочка она малость, неделю тому ушла, да, наверное, заблудилась. Она, бывает, дня по три в лесу торчит, а тут неделя уж, мать меня к вам, Майку по выселкам погнала...

- Что ж вы так девчонку замордовали, что она из дому в лес бежит?-укоризненно покачала головой повариха.-Ладно, не мое это дело... Жди тут, я за старостой схожу.

Старосте парень повторил свою историю.

- Ну и отдала бы ему сестру, чего было будить,- буркнул староста в адрес поварихи.

Та собралась разразиться гневной речью, но тут случилось долгожданное. Далеко опережая свое появление шумом, к поселку шли грузовики конвоя. Староста и повариха мгновенно помирились и бросились поднимать народ. Парень вновь остался неприкаянно топтаться на крыльце, но ненадолго. Вскоре повариха к нему вернулась.

- Слышь, парень! Иди в тот дом, буди свою Саньку и забирай. Смотри, сопрешь чего-я твою рожу запомнила, не обрадуешься!

Грузовики уже вползали на улицу, и повариха галопом понеслась в кухню готовить чай.

Вчера еще унылый и тихий поселок волшебно преобразился-ничто не действует на рабочего человека так положительно, как наступление дня получки. Невзирая на дождь и холод, старатели толпились у конторы, ожидая момента, когда начальник конвоя закончит бумажные формальности и выдаст старосте деньги. Шли разговоры о прошедшей денежной реформе, о том, что и деньги теперь другие, и цены, лучше, чем раньше, хуже, чем раньше; в лесах скрывается разбитый и полный сил командор Кэдд, поэтому конвой усиленный, поскольку лесные кланы постиг неурожай, а контрабандисты на этом наживаются, хотя руду, в общем-то, воруют свои же братья-старатели с соседних приисков... Генерал-Половник с удовольствием слушала мужские разговоры и чувствовала себя замечательно, пока не вспомнила вдруг о том, что как отослала парня к себе в дом, так и не видела его больше. Может, конечно, он давно уже на пути к своему селу, но не мешало бы сходить посмотреть. Она выбралась было из толпы, но потом передумала. Лесовики это лесовики, от них всего ожидать можно, а у парня ружье. Повариха прикидывала, как бы ей поступить, и тут как раз настал кульминационный момент: на крыльцо вышли староста, начальник конвоя в непривычной еще коричневой форме и артельный бухгалтер. Старатели приливной волной подступили к крыльцу. Туда же ринулась и повариха.

- Эй, старый, ну-ка, дело к тебе есть,- она бесцеремонно ухватила старосту за рукав и потащила за собой.

Тот пытался поначалу вырваться, но вскоре оставил эти попытки. С Генералом-Половником он прожил много лет и знал, что с женой лучше не спорить. Выбравшись из толпы, повариха остановилась.

- Ну, что случилось-то? Мне еще оформлять надо,- ворчливо сказал староста.

- Да успеешь сто раз расписаться, дело великое... Пойдем, я одна боюсь. Этот-то, ну, деревенский-то, я его послала за девчонкой, а их все нет.

- Да они, видать, давно уже в лесу.

- Ну что тебе, сходить жалко? Развалишься?

- Да пойдем, мне что...

Они вместе вошли в дом, но ничего страшного не обнаружили. Обнаружили зато проблему. Санька вцепилась в кровать руками и зубами и плакала, а парень старался ее из кровати извлечь, настойчиво, но безуспешно.

- В чем дело?-осведомился староста.

- Да, вишь, не желает...- растерянно сказал парень.

- Ты, братец, как бишь тебя?

- Ждан, папаня.

- Дак ты, Ждан, не спеши. Чего силком-то? Она и не проснулась толком. Давай спокойно с девушкой поговорим...

В разговор вступила повариха:

- Чего тут говорить, не видите-она горит вся? Придумали больного ребенка в лес тащить!

- Ты постой, Леся, постой. Больная, говоришь? Так мы сейчас сворачиваться будем, на базу перебираться. Здесь ей тоже остаться нельзя. Вот чего... Попробую я ее к солдатикам устроить, в машину. Они по тракту поедут, до развилки довезут, а там до Одноруковой деревни километра два... А вам куда?

- До хутора. Желяниха моя мать.

- А-а, Вдовий хутор... Далеко ее занесло, Саньку-то твою. Ну, Однорукий тебе коня даст, никуда не денется, с Желянихой шутки плохи.

Староста пошел договариваться, а повариха принялась хлопотать вокруг больного дитя, прикидывая, какими теплыми вещами из своего гардероба целесообразно будет пожертвовать.

Минут через десять староста вернулся.

- Давайте быстро в последнюю машину, где солдаты. Ты, братец, пешочком, уж извини, они и так нарушают. Да, и берданку свою им временно сдай. А барышня со всеми удобствами доедет. Мамаше привет.

Нэль злилась. Чертовски рискованной была затея командора, и дура она, Нэль, что согласилась в этом безобразии участвовать. Ведь объясняла же этому стратегу штабному, что мастерство Актера-это не волшебство, а тяжелый труд. Двое суток держать одну Роль! Так и с катушек полететь недолго. Хорошо, Пупик не подвел, поразил ее, можно сказать, сценическим талантом... Мышцы затекли, больно, хоть плачь. Актриса повозилась под грудой старых кофточек и шалей, борясь с отчаянным желанием выпрямиться и отпустить в небытие рахитичную дурочку Саньку. Это было бы колоссальным, но, очевидно, и последним удовольствием в жизни, потому как солдаты несли свою караульную службу исправно, с оружием не расставались и за своей маленькой и явно спящей попутчицей приглядывали. Но уж теперь скоро. Пупиков передатчик время от времени посылал в пространство сигнал, и не миновать каравану встречи с воинством Кэдда. В бусинках на шее Саньки ждал своего часа жуткий продукт деятельности химиков, на Актрису он, разумеется, подействует слабо, а вот солдатикам придется поспать полчасика... Нет, все-таки только полное безумие спасало этот план от провала... Мастер-Актриса в партизанской армии, в глухом лесу... Разбойничающая на большой дороге... Это сложно предусмотреть.

Нэль осторожно выглянула из-под тряпок. Ближайший солдат сидел очень удобно, обратив к ней циферблат часов. Ну, еще часик. Нэль юркнула обратно, но от резкой остановки машины чуть не полетела под ноги повскакавших со своих мест мужчин. Что еще за новости?

Нэль почувствовала нарастающую тревогу, тут же подкрепленную воплями, выстрелами и собачьим лаем. Солдаты посыпались за борт, трое оставшихся профессионально быстро, без лишней суеты, установили здоровенный пулемет и принялись с интересом выглядывать наружу. Справившись с изумлением, Актриса вспомнила о своей Роли и тихонько завыла. Пулеметчик небрежно пнул ее ногой.

- Заткнись, идиотка, убью!-коротко пояснил он и продолжил наблюдение за стычкой.

Нэль пожала плечами, замолкла и стала соображать. Ежу понятно-на конвой напали, и напали явно не свои. Та-ак, четыре минус два-выходит, это огнищане. Некому больше. Во влипли-то они с лейтенантом... Чем бы дело ни кончилось, все плохо. Селяне победят-прощай добыча, не воевать же с ними вдвоем. А если конвой отобьется-еще хуже. Подумают, что парень с девчонкой наводчики, спасибо, если сразу убьют. Тем временем пулеметчики сочли нужным принять участие в битве. Пулемет застрочил, в ответ по корпусу зацокали пули. Один солдат, вздрогнув всем телом, молча повалился. Двое оставшихся, низко пригнувшись, продолжали обстрел. На Актрису никто уже не обращал внимания. Нэль осторожно выпрямилась. Не усыпить ли этих бойцов?-подумала она. Из двух зол, пусть уж лучше деревенские победят. Не успела она принять решение, как в машину хлынула лавина собак. Большая их часть была тут же убита, но деревенские собаки страха не знали, знали только голод, поэтому пулемет вскоре оказался бесполезным, псы и люди сцепились, и тут уж Нэль с чистой душой рванула бусы, давя твердые скорлупки.

Пулеметчики присоединились к своему покойному коллеге в один момент, а вот собаки, кашляя, чихая и скуля, поползли на свежий воздух. Когда последняя псина перевалилась через борт, Нэль осторожненько выглянула ей вслед. Особой пользы она от этого не получила-народ разбрелся по укрытиям, перестрелка шла бойко, но с ходу разобрать, кто побеждает, было невозможно. Пупика тоже не видать. Все плохо, кроме одного-можно, наконец, расстаться с Ролью. Хорошо-то как сразу стало... Нэль потянулась, вздохнула и принялась за трудную работу по освобождению грузовика от экипажа. Мужики оказались тяжелыми, в особенности покойник. Нэль перемазалась кровью, чуть не сорвала спину и прокляла все, что в голову пришло. Очухавшиеся собаки добавили ситуации прелести, кусаться не кусались, но кто-то из их хозяев, привлеченный лаем, затеял сажать в борт пулю за пулей. Это Нэль совсем не обрадовало, она нашарила автомат и, прикинув направление, дала очередь по кустам. Крики, немедленно оттуда раздавшиеся, подействовали на Актрису как удар.

- Дура, еб твою мать покойницу!-вслух сказала Нэль.-Теперь вот по любому сваливать придется.

Нэль соскользнула на землю и шмыгнула под днище машины. Судя по тому, что ее сразу же ударили, вернее, попытались ударить прикладом, место уже было кем-то занято. Актриса отшатнулась, приклад задел плечо, а потом раздался счастливый голос Пупика:

- Артистка!

- Это ты, сволочь, артист! Чуть руку не сломал.

- Ну прости, против света ведь, не разглядел. Что делать будем?

- Глянь со своей стороны, когда можно будет вылезти. Я заведу эту тачку, прикроешь, а потом сигай в кузов, там пулемет валяется и пара автоматов. Попробуем выбраться.

- Может лучше я за руль?

- Не лучше. Мне там пригибаться проще.

- Верно.

Пупик огляделся.

- Давай!-приказал он.

Нэль метнулась к кабине. По счастью стекло оказалось обычным, не бронированным, поэтому шофер сразу бросил машину. Управление ненамного отличалось от привычного образца, бак почти полон-хорошо будем гореть!-сложностей, вроде, никаких. Вездеход прокашлялся, завибрировал и медленно, давая лейтенанту возможность забраться в кузов, покатился задним ходом, выбираясь на открытое место. По кабине сейчас же началась стрельба. Нэль сползла от греха подальше под сидение и управляла машиной только благодаря гибкости тела и зрительной памяти. Осколки стекла осыпали ее колючим градом, из массы мелких порезов обильно закапала кровь. Грязно матерясь для успокоения нервов, Актриса приоткрыла дверцу и сообразно с увиденным развернула грузовик. По кабине продолжали палить, но уже не так густо, можно было изредка кидать взгляд на дорогу. Нэль прибавила скорости, и вот побоище осталось позади.

Был теплый июльский вечер, когда Тай вернулась. Ее отсутствие длилось куда больше, чем предсказывала Эльха, и вовсе не с повинной головой шла Танцовщица к своей бывшей работадательнице. Тай поехала с ней на Архипелаг с целью заработать, теперь эта задача была выполнена, и настало время окончательно распрощаться с землей детской мечты. Танцовщица ощущала законную гордость-она одна сколотила такой капитал, какой не всякой Семье удавалось заработать в сезон. На Архипелаге, впрочем, делать деньги оказалось гораздо проще, чем на материке, знай-не ленись. Проблема была в том, чтобы вовремя остановиться. А ох как нелегко остановиться, когда деньги сами плывут в руки... Последнее выступление сорвалось-не успела Тай выйти на эстраду, как лампы мигнули и погасли, а на остров обрушилась серия подземных толчков. Землетрясение, к счастью, получилось жиденьким, эпицентр находился в море, но набережную буквально смыло, улицы залило, и несколько особо одаренных граждан ухитрились погибнуть. Это событие Танцовщица истолковала, как прозрачный намек собираться в обратный путь. Но сначала она хотела попрощаться с Эльхой, извиниться и поблагодарить.

Дом стоял темный и тихий, только в комнате хозяйки из-за штор пробивался слабый свет. Тай перебросила через калитку тяжелый рюкзак и легко перемахнула следом за ним. Ключ так и лежал на прежнем месте. Тай вошла в темную прихожую, прикрыла дверь. Тишина. По дому витал осенний сладковатый запах. Танцовщица принюхалась, тяжело вздохнула и знакомым путем пошла к лестнице. Наверху запах просто с ног валил. Открывая попутно все окна, Тай дошла до комнаты Эльхи и постучала.

- Заходи, человече!-отозвалась хозяйка.

Она лежала на диване, обнимая большого плюшевого кота. При виде Тай Эльха подняла брови и хихикнула.

- Привет,- довольно мрачно сказала Танцовщица.-А ты, я смотрю, все фигней страдаешь... Не надоело?

- Ну, ты скажешь! Надоело...- ответила Эльха, старательно выговаривая слова.-Смешная ты баба, Тай! Надоело... Надоело! Инфернальный альянс...

- Что?

- Альянс. Ты вернулась, ясно? По кругу бегала, а выхода нет.

Она сухо хохотнула и свернулась калачиком, уткнувшись в пушистый живот игрушки.

- Ладно, завтра поговорим. Ночевать-то оставишь?

- Да иди, спи, кто тебе не дает? Хош с Ханкой, хош с Халявкой... С кем тебе больше нравится-с мальчиком или с девочкой?

- Они у тебя?

- Ну да... Там. У них там инфернальный альянс, секешь?

Тай проследовала в указанном направлении под заливисто-истерический хохот Эльхи.

На стук выглянул полуодетый Халявка.

- О, какие люди! Тай! Так ты вернулась? Ну, ништяк! Курнуть хочешь?

- Увольте. И давно вы тут отрываетесь?

- С позавчера. Ты чего это вся надутая? Подзалетела, что ли?

- И на чьи же деньги, позволь узнать?

- Ладно, старуха, что за базар? Тебе-то не один хрен на чьи? Эльха тебе, вроде, уже ничего не должна.

- Мне ничего. А вот вы ей, по моим расчетам, просто астрономическую сумму задолжали. Вы до чего ее довели? Смотреть страшно! А дальше что?

Халявка пожал плечами.

- Ну загнется, тебе-то что?

Тай стремительно проваливалась в затхлую трясину беспомощного гнева, шуршал сухой тростник слов и хихикала рядом старая пьяница безнадега.

- Шли бы вы отсюда по домам,- сдержанно посоветовала Тай.

- Слушай, подруга, ну ты вообще чего? Самая деловая? Не твоя хата, и не ори тут.

- Вот что, дружок. Не какай себе на голову, утомишься и радикулит заработаешь. Валите отсюда, а то ведь помогу, ты меня знаешь.

- А мне по хую,- неуверенно сказал Халявка, делая шаг назад.

- И по хую тоже, если словами не понимаешь,- пообещала Тай.-Забирай свою девку и отваливай.

Халявка метко плюнул в напольную вазу и скрылся в комнате. Послышалась возня. Через пару минут Халявка возник снова, волоча на буксире растрепанную Ханку. Та была совершенно никакая. Ее, судя по всему, жестоко тошнило, она ежеминутно сплевывала и что-то бормотала.

- Давайте, ребята, давайте, вам полезно воздухом подышать,- поторопила их Тай.

Проводила драную парочку до дверей и, после недолгого раздумья, убрала ключ.

- Ну спровадила ты их, а дальше что?

Тай повернулась на голос. Эльха сидела на ступеньках лестницы и пила воду из носика антикварного медного чайника.

- Очухалась, никак?

- Ты хочешь со мной поссориться? Если нет, то измени, пожалуйста, тон.

- Извините, хозяйка, я полагала, что вы все еще находитесь под воздействием употребленного наркотика.

Эльха криво улыбнулась.

- Так тоже лучше не надо. Я дура, Тай, мне это известно... Ты ведь не останешься со мной? Догадываюсь, что не останешься. Жаль. Я еще не успела тебя разлюбить... Ну вот ты уйдешь. И все вернется на круги своя. Так что зря ты гнала этих подонков.

Тай пожала плечами, подошла к лестнице и уселась пониже Эльхи.

- Это шантаж?

- Это месть.

- Не совсем поняла...

- А чего тут понимать. Ты ведь все равно уйдешь.

- Вообще-то я хотела тебе предложить поехать на материк вместе,- неожиданно для себя соврала Тай.

- А ты что, на материк собралась? Зачем?

- На островах оставаться опасно. Не стану объяснять откуда, но я знаю, что Архипелаг скоро окажется под водой. Надо ехать на большую землю.

- Спасибо,- меланхолично сказала Эльха.

Она допила последний глоток, поставила пустой чайник и закурила.

- За что?-спросила Тай и протянула руку назад.

Эльха отдала ей прикуренную сигарету.

- Спасибо за то, что ты подтвердила мои догадки и связанные с ними планы. Я хочу напоследок порадовать предков Джеки, продам им свои побрякушки...

Они помолчали.

- Довольно пошлый вариант, ты не находишь?-сказала наконец Тай.

- Вариант чего?

- Красивой смерти. Или я тебя неправильно поняла?

- Ты меня правильно поняла... Может и пошлый. Но приятный. Умные люди уходят вовремя, чтоб не суетиться в последнюю минуту.

- Н-да... Вот уж точно-у каждого своя беда: у кого суп горький, а у кого жемчуг мелкий... То, что ты говоришь, я все сплошь где-то читала.

- Вот тоже причина...

- Ладно, иди спать. Завтра, надеюсь, поймешь, что обдолбалась до галлюцинаций.

- Да я и сейчас в этом уверена!

Эльха весело засмеялась, потушила окурок о дорогие перила и ушла в свою спальню.

Тай призадумалась. Ситуация: дом пустой, хозяйка обкуренная, где золото лежит-известно... Взять-не взять? Между прочим, взять-доброе дело сделать... Тай вздохнула, вкрутила в каблук скуренную до фильтра сигарету, приладила на плечи рюкзак и навсегда покинула этот дом.

- Внимание прибывших на теплоходе в восемнадцать сорок!-невнятно объявила неведомая женщина, гулкое городское эхо, неожиданно получившее свободу.-Дополнительные автобусы до центра города и вокзала прибудут в двадцать один час! Повторяю!

Танцовщица поморщилась: мало того, что эти вопли нарушают гармонию природы, так еще и сообщаемая ими информация не радует. Хотя, ей-то что...

Тай смотрела, как солнце медленно спускается к морю, и кормила чаек белым хлебом. Чайки орали голодно и зло, ловко хватали куски и дрались за них. А Тай швыряла им хлеб и каждый раз ужасалась своему кощунственному поступку. Раньше она никогда не кормила птиц.

Тай стояла у самой кромки воды, подальше от толпы своих попутчиков, которые держались стайкой и все кого-то ругали-новое правительство, старое правительство, войну, мир, дефицит... Кораблей в порту, кроме теплохода и двух буксиров, не было, вид на заходящее солнце открывался прекрасный, стой да радуйся, чего галдеть...

В девять часов женщина-эхо сообщила, что автобусы, вероятно, задержатся еще на час. Толпа пришла в негодование. Эти люди в своей жизни ни разу не ждали автобуса и не знали, что здесь и как.

Потихоньку смеркалось. Тай любовалась закатными красками. А за ее спиной в толпе нарастала перебранка и стихать, похоже, не собиралась, наоборот-ширилась и крепла. Тай с брезгливым любопытством повернулась. Оказывается, незаметно для нее к ожидающим автобус присоединились еще две женщины с детьми. Они тоже намеревались ждать здесь автобус, вот только на свою беду уродились они некогда цыганками, и общество никак не желало примириться с их присутствием.

Тай весьма удивилась. Когда она уезжала с Эльхой, был такой геноцид, и вообще... Чего же эти-то? Надо быть, нравы Востока смягчились. Она подошла поближе.

Обе цыганки были солидными, явно не бедными тетками средних лет, они спокойно отвечали на советы убираться улыбками и резонным вопросом об основании. Народ постепенно успокаивался. Тетки, в принципе, производили вполне благоприятное впечатление.

Главной противницей дружбы народов выступала молодая дама, крупная, холеная, в ушах бриллианты, на плечах шиншилловое манто. Она не собиралась стоять рядом с ворьем, а уж тем более ехать с ними в автобусе. У нее драгоценности, у нее сумочка, у нее еще что-то... Цыганки же отвечали, что предупрежденный-вооружен, так что если госпожа будет следить за своими вещами, то они при всем желании ничего не смогут украсть. Госпожа гнула свое.

- Тетенька,- неожиданно подала голос молчаливая цыганская девочка.-Ваши украшения-ужас какая безвкусица. Ни один перекупщик вязаться не станет. Так что стойте себе спокойненько.

Тай насторожилась. Голос был ей определенно знаком, но плохо верилось в такие совпадения.

- А ты заткнись, шавка цыганская! Хамка!-обиженно закричала дама.-Что ты можешь в таких вещах понимать!

- Лучше быть цыганской шавкой, чем столичной коровой-это раз. А если я в таких вещах не понимаю, так ведь и красть не стану-это два.

Крикливую женщину начали успокаивать уставшие от скандала пассажиры. У Тай не осталось никаких сомнений.

- Хилихай!-громко воскликнула она, наплевав на то, что могут подумать окружающие.

Подумали они, понятно, то самое, что проворчала неугомонная дамочка, наблюдая за тем, как Фишка с радостными воплями виснет на шее у Тай:

- Да их тут целая банда! Эта, небось, наводчица, которая с нами ехала... Да Господи, дадут сегодня автобус, или нет?!

Автомат в руках ходил ходуном, поэтому попасть в лежащего на земле человека было тяжело. Зачем в него надо стрелять-непонятно, это, вроде бы, отец, а он, вроде бы, уже умер как-то раз, а тут оказался живой, улыбался и хвалил за каждое удачное попадание, при котором из его тела брызгали струйки мясных ошметков. Смотреть было жутко, и очень раздражал прыгающий в руках автомат, из которого невозможно добить умирающего, если б он еще не улыбался... "Да умирай же!"-крикнула Нэль и проснулась.

С минуту ее переполняла блаженная радость-это, оказывается, просто сон такой приснился. Потом она открыла глаза и, осознав реальность, всерьез затосковала. Она находилась километрах в десяти от дороги, в непролазном мокром лесу, одна, без подходящих для такого случая вещей и без надежд на светлое будущее... То есть до такой степени без надежд, что хоть вешайся на ближайшем дереве, так ведь и веревки нет...

...Оставив далеко позади побоище, Нэль и Пупик бросили машину, отошли подальше в лес и попытались связаться со своими. Не удалось. Потом они пошли дальше, путая следы по ручейкам, лужам и болотцам. Сделали еще одну попытку выйти на связь. В ответ раздался малоинформативный треск-и все. Неприятности, стало быть, не исчерпывались только потерей груза. Лейтенант, не зная, куда засунуть переполняющий его героизм, возымел желание идти на разведку. Нэль его отговаривала. Ничего же не изменится за сутки, а она отдохнет от девочки Саньки и снова сможет играть. Да и без того как бы понятно, что дела у командора неважные, и ходить туда опасно. Пупик, однако, голосу разума не внял и под вечер ушел в сторону базы. Всю ночь Актриса просидела без сна, опасаясь развести огонь. Утром пошел дождь, а потом вдруг выглянуло солнце, пригрело и убаюкало двое суток не спавшую Нэль.

Теперь снова было утро.

- Дорогая передача, что такое заебись, и как с ним бороться?-спросила Нэль тощую белку, которая высунула любопытную рожицу из еловых веток.

Белка не знала, поцокала сочувственно и умчалась вверх по стволу.

- С добрым утром, природа. С добрым утром, Й'Омагира. Какие будут предложения? Покурить? Пожалуйста! Угощайся, дорогая, любимая и, на данный момент, единственная.

Нэль угостила себя самокруткой и, заняв таким образом рот, продолжила размышлять молча. Прежде всего ей необходимо какое никакое снаряжение. С одним автоматом шастать по тайге не шибко удобно. Принимая во внимание обстановку, на базу возвращаться нет смысла. Другой бы на месте умницы Нэль застрелился, но умница Нэль еще давно, для страховки от таких вот неприятных случайностей, устроила на безопасном расстоянии от базы небольшую заначку. Если удастся до нее добраться, то шансы на выживание существенно возрастут. Идти, правда, не близко, а есть хочется по страшному. Но и тут имеется вариант-пробраться в лагерь старателей. Они уже наверняка уехали, а что-нибудь съестное в поселке наверняка осталось, ну хотя бы отбросы, мы не гордые. Это принято. Следующий вопрос: как выбраться отсюда вообще. Ну, это совсем просто. Свидание с контрабандистами должно состояться в назначенное время. Одна маленькая Актриса, разумеется, не заменит собой обещанной партии металла, но в заначке найдется достаточное количество симпатичных предметов для оплаты проезда. А если ее довезут до любого порта Западной зоны, то дальше уже без проблем.

Нэль докурила и аккуратно вытрясла в коробочку табак из окурка. Взгляд ее при этом задержался на камуфляжных штанах. Со шмотками, конечно, полная неопределенность. Где-то надо промыслить гражданское... Нэль вздохнула, укоротила ремень автомата, чтоб не путался в ногах, и побрела по направлению к прииску. Для очистки совести надо было бы проследить, как там дела у лейтенанта, но, по правде говоря, Актриса имела все основания полагать, что дела вообще уже никак. А воплощаться в свежего покойника очень уж не хотелось. С другой стороны, все могло оказаться и не так страшно, просто какие-нибудь разборки с местным населением, которые помешали выслать отряд грабителей. В этом случае Кэдду ничто не мешало отбиться. А то, что связи нет, так это, скажем, связист рацию уронил. Надо, надо рискнуть-убеждал внутренний голос. А поскольку Нэль знала, что от споров с собой можно нажить шизофрению, то остановилась и очень осторожно принялась менять себя, готовая в любой момент отступить, и, когда первая пуля обожгла грудь, она тут же отпустила Роль.

- Убедилась?-язвительно осведомилась у себя Нэль.-Дурак, идиот...

Ноги ее не держали, она села. Актрису била дрожь двойного ужаса-чужого предсмертного и своего собственного, от окончательного осознания того, что она совсем одна, в чертовой дали от всего привычного и знакомого, что здесь, в лесу, придется провести еще не одну ночь, что много-много людей погибло, а это, в большинстве своем, были очень неплохие люди...

Нэль плакала, а лес смотрел на нее, огромный и тесный, он не хотел, чтобы она жила и дышала, гнал ее, а идти некуда...

Много времени прошло, прежде чем Нэль обуздала истерику. Актриса свернула новую папиросу для окончательного успокоения и подумала, что нервное расстройство не за горами. Актером вообще быть не легко, а в таких диких условиях, при отсутствии Мастера-Психолога, свихнуться легче легкого.

Мимо бодро прошуршал еж. Это чуть не вызвало новый припадок, но Нэль, разом вспомнив Отче, кобылу и командора, заставила себя цинично пожать плечами и порадоваться (с немалой, впрочем, долей сомнения) тому, что сама жива и не замужем. Что же касается кобылы и командора, то кто их знает, может и живы. Кэдд-потому, что важная шишка, а кобыла потому, что лошадь. Но проверять не стоит, живая собака лучше мертвого льва, а живая Нэль, безусловно, лучше их обоих.

Гул моторов высоко в небе сообщил мыслям Актрисы новое направление-не особенно продуктивное, но как-никак отвлеченное. Думая о том, что сейчас может твориться в цивилизованном мире, Нэль продолжила свой путь. Она свое надолго отплакала, ей теперь снова хорошо. Нет снаряжения? Ну и бог с ним, зато идти легко. Чем питаться? Дорога кормит идущего. А нет спутников-нет размолвок.

И солнце вроде бы опомнилось, грело по-летнему, чего еще желать от жизни...

Нэль шагала бодро, вскоре вышла на проселок, а вот уже и покинутый старателями лагерь виднеется... Старатели-то его покинули, но пустым лагерь не был, крики какие-то доносились, лай собачий... Что за ерунда? Нэль решила все-таки сходить посмотреть. Она опасливо прокралась в поселок, и у самой конторы ей открылась панорама грандиозного сражения.

Пятеро деревенских детишек-родных братьев девочки Саньки-храбро защищали свою добычу от стаи деревенских же собак. Обе стороны несли тяжелые потери, но отступать никто пока не собирался. Нэль свистнула и выстрелила в воздух. Собаки, наученные горьким опытом деревенской жизни, прыснули в разные стороны, дети за ними, но одного ребенка Актриса отловила. Остальные, не желая оставлять товарища, остановились. Нэль долго убеждала маленьких аборигенов расслабиться и не бояться, а когда это удалось-долго расспрашивала детей о последних событиях. А потом долго собирала в единое целое разрозненные сведения.

Получалось следующее. Во-первых: новое правительство оказалось куда как хозяйственнее старого. И на разные ответственные посты теперь назначались тоже хозяйственные, а зачастую даже деятельные и умные индивиды. И вот, по всей видимости, одному такому умному, деятельному и хозяйственному индивиду, ответственному за частный сектор добычи ценных металлов, показался странным таинственный мор, постигающий конвой в одном и том же районе. Легкий на подъем, этот замечательный работник немедленно отрядил карательную экспедицию в лесные поселки, жители которых попали под подозрение в первую очередь. Столкнувшись с решительным отпором, начальник экспедиции предложил переговоры, в ходе которых обе стороны обогатились чрезвычайно ценной информацией. Здесь начинается во-вторых: начальник экспедиции узрел истинного виновника повального падежа караванов, а староста неожиданно открыл замечательный способ накормить свою деревню, тем более что восточный офицер, расслабившись за гостеприимным столом, дал понять, куда сбывать награбленное. Дальнейшие события: селяне выходят на тропу войны, примерно в это же время (это уже в-третьих, поскольку впрямую касается самой Нэль) так вот, в это же время на город командора обрушивается карательная мощь... видимо, того же Министерства. Не совсем все понятно, как они справились с Кэддом? Но ведь справились же... Бог с ними, может бетоном они его сверху залили, или еще какую хитрость выдумали. Это мелочи. А главное-вариант с контрабандистами отпадает. Ну и что теперь? Коня украсть? Нэль было снова занервничала, но присутствие сельских детей обязывало держать себя в руках. Она поблагодарила детей за новости, поделилась с ними табаком, получив взамен часть их неаппетитной, но съедобной добычи, после чего, довольные друг другом, они распрощались.

Снова одна. Совсем.

Цыганки, с которыми Фишка приехала промышлять в Златоречецу, снимали комнату на дальней окраине города. Тай не решилась напрашиваться к ним на ночлег, тем более, что Фишка, знающая город довольно хорошо, обещала ее куда-нибудь устроить. Цыганки, переговорив с Фишкой, отправились ночевать, а лали побрели по ярко освещенным улицам курорта. Шли молча, с удивлением и радостью разглядывая друг друга.

- Жив твой котик?-наконец спросила Тай.

- Ну! Такой здоровый стал-во!-Фишка развела руки, словно намереваясь обнять афишную тумбу.

- Он там с ромнами.

- Где?

- Ну, с бабами этими.

Они прошли еще несколько метров и оказались перед открытой забегаловкой-десяток столиков под зонтиками, пара кадушек с пальмами и маленькое здание кухни.

- Зайдем?-предложила Танцовщица.

- Денег много?

- О чем речь? Я спляшу, ты погадаешь.

Хилихай фыркнула и плюхнулась за ближайший столик. Молоденькая официантка долго с подозрением рассматривала странную пару, прежде чем решилась подойти. Фишка заметила ее колебания и небрежно стянула с головы пеструю косынку. Чистенькие рыжие кудряшки рассыпались по плечам, и картина волшебно преобразилась-вместо двух подозрительных, похожих на цыганок девиц с кучей наверняка краденого барахла, за столиком оказались две стильные хиппушки с рюкзаками. Отбросив колебания, официантка направилась принимать заказ.

- Дикие люди,- заметила Фишка, похрустывая салатом, и вне всякой логики добавила:

- А тут землетрясение было.

- И все одичали?

- Ага. А некоторые померли.

- Печально. Слушай, расскажи вообще, что здесь происходит.

- Чего, в лесу жила?

Тай вкратце поведала о своих приключениях. В ответ Фишка порадовала ее сообщением о том, что после окончательной победы Востока наступил мир, и этот мир мало чем отличается от довоенного. Дискриминация ощутима, но на улицах уже никого не ловят, ну разве что попадется пьяный солдат в увольнении, тут уж надо бежать, сторожа заступаться не станут. А так жить можно, по сути дела и раньше не больно жаловали. Ходят, правда, слухи, что геноцид просто приостановлен на время, а потом начнется снова. Но это слухи.

Тай покачала головой. Слухи просто так не рождаются, вот Нэль бы разобралась, откуда звон, и стоит ли ему придавать значение.

- Жива ли она?-вслух проговорила Тай.

- Не знаю,- ответила Фишка, поняв, о ком идет речь.-Может да, а может и нет. Ты бы ее видела тогда. Другой бы кто помер... Слушай, а ты-то как тогда выкрутилась?

Тай рассказала. Они пришли к выводу, что разминулись от силы часа на три, и может и не разминулись бы, если б Фишка осталась сидеть дома, а то ведь она побежала в город, где встретила цыган и решила уходить с ними. Она рассудила, что Тай и Нэль если и объявятся, то все равно будут искать у цыган своих детей.

- Так ты их нашла?-уточнила Тай.

- А чего их искать, они, вроде не терялись. Я их всех забрала к нам, баро пополнению только рад. Наши ведь на землю сели, это мы просто гадать сюда приехали. А так мы в деревне живем, туда, к Западу ближе. Там такой городишко, Новосельск, а под ним дачи раньше были. Теперь там все развалилось, ну мы и заняли, отстроили и живем...

Продолжения не последовало, как и ответной реплики. Лали молча углубились в свои тарелки. Тай думала о том, что Фишка выросла, стала совсем взрослая и чужая. Да, она больше цыганка, чем лали. Вряд ли стоит заводить разговор о новой Семье Чылэ. Тем более, после такого ясного намека на обретенное наконец-то цыганское счастье. Ну что ж...

- Выпить будешь?-спросила Тай.

- Будешь,- охотно согласилась Фишка.-А что тут есть?

- Давай на усмотрение официантки. На побережье, в принципе, без разницы. Тут все из одной бочки.

Тай кликнула официантку, и через несколько минут столик украсился стеклянным кувшином и парой стаканов.

- Похоже на прокисшую венозную кровь,- заметила Фишка, разглядывая вино.

- Скорее на менструальную... Но это потому, что кувшин грязный.

- А-а... Ну, за встречу?

Они выпили за встречу, а потом за удачу.

- Как вам тут гадается?-полюбопытствовала Тай.

- Средне. Раньше мы на курортниках зарабатывали. Я говорила, что пока бензин в дефиците, здесь будет бардак... Не послушали, поперлись. Оно к лучшему, а то бы не встретились. Вот... А теперь Мара хочет в Порт-Нова ехать, совсем очумела баба, там сейчас одни солдаты... А Люцина вообще в Столицу предлагает.

- Да лучше уж в Столицу... Объяснишь мне, как до вашей деревни добраться?

- Детей хочешь забрать?

- Ага.

- Слушай, может мы сначала куда работать пристроимся? Мне четырнадцать, уже можно. Ведь их, наверное, кормить надо, учить еще, одевать. И жить где-то тоже...

- Подожди, подожди! Ты что, хочешь сказать, что остаешься со мной?

- Ну, а то!-удивилась Фишка.

- А эти тетки твои?

- Что-тетки? Я уже взрослая, мужа у меня нет, отца нет, брата нет, дяди нет. Кто мне запретит? Никто. Завтра Аля заберем, и все.

В голосе Фишки проскальзывала некоторая недоуменная обида-как, мол, так можно было подумать, ее, Хилихай, снова бросить...

Тай смущенно улыбнулась. И теперь, когда отношения определились, ей стало как-то не по себе. Она уже привыкла быть одна в игрушечном мире. А Фишка-это вам не Джеки-Джей, она настоящая, к этому придется приспосабливаться заново. Черт, черт, как все запуталось, страшно, неуютно...

- Привыкать надо,- назидательно изрек рыжий бесенок, мудрый своим детством и недетской жизнью.

- А?

- Ну, отвыкли мы от себя... Как бы это сказать... Мимикрировали-во! Как этот...

Малость перебравшая Хилихай метко изобразила выражение морды рептилии, подразумевая, очевидно, хамелеона.

- Вот... Ну, ты поняла. Ты стала как гаджа, а я как цыганка, а надо обратно в лали.

- Сложно отрицать,- согласилась Тай и отобрала у Фишки кувшин.-Хватит, нам еще идти.

- Во! Во! Ты даже по-нашему говоришь, как по-ихнему. Раньше бы сказала: "Эй, Фишка, много не пей!"

- Й'Хилихай, я поняла. Давай обсудим насчет жилья и работы.

- А чего? Я так думаю-в Столицу двинем. Ты ведь сможешь вернуться в свое Кабаре? И жилья там прорва.

- А не опасно?-усомнилась Тай.-С детьми-то? И потом, я-Мастер.

- Н-да... Это я не подумала. Тебя-то могут и замести. Ну тогда хрен с ней, со Столицей. Поедем к нам в деревню... Нет, тогда ты работать не сможешь... Слушай, надо все-таки еще наших найти. Хоть кто-то же еще есть.

- Можно на Север уехать, там младшие Семьи. Они в шахтах работают, не думаю, чтобы их особо травили.

- Ага... Мы бе-еженцы,- проблеяла Фишка.

Тай улыбнулась. Хилихай попала в точку. На Север ехать не хотелось.

- Ну а ты что предлагаешь? И вообще, может лучше пока сами по себе?

- Можно, конечно. Прожить-то проживем, только тебе замуж пора. Да и просто так какой-нибудь мужик не повредит. Он вещь в хозяйстве полезная и даже необходимая.

Тай почесала за ухом, как всегда делала от смущения или в сомнении.

- Знаешь, последний раз я видела лали мужского пола весной. Это был Тхахаири. По обоим пунктам он меня не вдохновляет.

- Блин!

Фишка стремительно вскочила и хлопнула себя по лбу.

- Что случилось?

- Я коза! Совсем без башни! Блин!

Перед внутренним взором озадаченной Танцовщицы продефилировала коза с башней на гусеничном ходу, но быстро исчезла, когда Фишка пояснила:

- Я ж видела его в порту. Меня он вряд ли заметил, но, похоже, он тебя ждет.

- Та-ак. Скорее всего, ты права. Ну да, он ведь собирался нас найти, а не нашел он меня потому, что я усвистала на Архипелаг... Давно ты его видела?

- Дня два назад.

- Будем, конечно, надеяться, что сегодня его там не было. Да вряд ли... Не знаю даже, что делать.

- Есть шанс оторваться, но может лучше встретимся с ним? Все едино-сам не отвяжется.

- Ты забыла, с кем он связан? Так-то мог еще в порту ко мне подгрести, сама помнишь, сколько автобус ждали...

- Черт, да. Ну, пошли тогда.

- Как?

- Единственный способ сбить Актера. Закрой глаза, я тебя за руку потащу. Побегаем кругами, а придем на место-ляжешь спать. Он тебя потеряет. А проснемся пораньше-и на поезд.

"Ну и бред,- подумала Тай.-Опять все завертелось беспорядочно. Сейчас две пьяненькие девки поскачут, как та коза, по некогда респектабельному курорту... Не хочу..."

- А может не надо?-спросила она вслух.

- А как, по-твоему, надо?-агрессивно отпарировала Фишка.

- Не знаю... Надоело все.

Фишка медленно опустилась на стул.

- Да,- сказала Фишка. Глаза у нее сделались огромными и пустыми, такими, что в них отразились вспышки неоновой вывески соседней забегаловки.

- Эй, что с тобой?-без особого интереса спросила Тай.

- Понимание. И грустно стало,- мелодраматично, но очень верно ответила Фишка.-Тогда еще по стакану?

Из ресторанчика они ушли под утро, когда официантка, задремав на ходу, с грохотом уронила поднос. Тай расплатилась, а девушка лениво проводила их взглядом, и в голове у нее вяло текли ленивые мысли, переходящие в неторопливые сновидения, в которых ленивые нацмены с тихим упорством мешали медленному, но верному ее, девушки из ночного кафе, движению к счастью...

Холод и вода, одиночество и ночь... Кипела черная река, а по ней двумя шеренгами шли высокие святые, и сияющий дождь венчал их головы... Нэль в двадцатый раз чихнула и с надеждой посмотрела назад, высматривая огни грузовика. Фигушки. Если там что и ехало, то рассмотреть это удастся разве что уже из-под колес. Дождь заливал глаза, да и фонари слепили порядочно, за каким чертом их здесь наставили-непонятно, до ближайшего населенного пункта километров сто. Нэль злилась. Всегда так, не понос, так золотуха. Табак есть, жратва есть, даже деньги, представьте, и те есть. Попутки нет.

- Эй, Небеса, мне так и пилить до утра пешком?-громко сказала Актриса, чтобы нарушить гипнотизирующий ритм дождя.-Так и сдохнешь-не заметишь... Странная смерть-утонула на трассе... Эй! Лю-уди! Так вашу мать, где регулярные поставки сырья с Севера в столицу нашей родины?! Им по ночам дорогу освещают, электричество расходуют, а они в тепле с блядями дрыхнут!

...Сейчас услышит кто-подумает, что рехнулась. А я скажу: "Не-ет, скажу, люди, это я тут плаваю..."

Придорожные кусты с треском извергли на дорогу крупную черную собаку, мокрую и оттого совершенно бесформенную. Эту вечноголодную тварь судьба натравила на Актрису еще в лесу, да так при ней и оставила. В глазах собаки Нэль, миновав статус набора съедобных костей, приобрела статус гения-покровителя, и собака тащилась за ней неотвязно. Жрала собака больше лошади, а толку от нее не было никакого, но Нэль почему-то не находила в себе сил прогнать ее к черту и скармливала ей свои скудные припасы. Собака охотно отзывалась на кличку "собака" и "хамло деревенское" и составляла, какую ни на есть, компанию.

Впереди замаячило небольшое строение, в ближайшем рассмотрении оказавшееся простой железобетонной коробкой без окон и дверей. Видимо, когда-то это была остановка пригородного автобуса.

- Эй, собака, будем, наверное, здесь ночевать. Ничего нам сегодня не светит. Согласна?

Собака была согласна на все, лишь бы пожрать дали. Нэль брезгливо заглянула под навес. Грязь, разумеется, жуткая, слава богу, неорганического происхождения. И очень радовало наличие железной скамейки. А с другой стороны и не радовало, сданная в утиль, эта скамейка потянула бы монет на пятнадцать-двадцать, и не сперли ее только потому, что в этой глуши и переть-то некому.

Собака для порядка обнюхала углы, отряхнулась и взъерошенным комом шерсти распласталась на полу, искательно воздев треугольники бровей над жалобно-голодными глазами. На морде у нее залихватски топорщились перья недавно сожранной птахи.

- Хамло ты деревенское,- сказала Нэль, сворачивая папиросу.

Собака широко улыбнулась, яростно нахлестывая вековой мусор грязным хвостом.

Актриса достала из рюкзака банку консервов, запас которых был мудро храним еще с весны, и брусок сухого горючего, запас которого в свою очередь был мудро украден со склада. Половину содержимого банки получила собака, оставшееся мясо Нэль залила водой из фляжки, подожгла брусок и подвинула банку к нему. Чудесная вещь это сухое горючее. Один брусок давал свет и тепло около часа, и в походных условиях был просто спасением. Правда и весил он немало, несмотря на весьма скромные размеры. Вода закипела чуть ли не мгновенно, а вскоре и скамейка нагрелась так, что пришлось встать.

Нэль перемешала варево ножом и, прихватив банку рукавом, поставила остывать. Собака принюхалась.

- Ты лежи себе,- строго сказала Актриса.-Тебе уже дали. И горячего тебе нельзя. А мне можно. А то гастрит там, язва... Понимаешь? И холодно.

Нэль попробовала бульон, а затем и выпила его, с удовольствием обжигаясь и чувствуя, как становиться тепло и сытно. Она сняла насквозь мокрый жуткий мужской пиджак и положила на горячее железо. В кармане брякнул пистолет. "Выкинуть бы его пора... Места вскоре пойдут людные, заметут еще",- сонно подумала Нэль, усаживаясь на пиджак.

Задремала она моментально, а проснулась часа через два от негромкого, но тревожного гудения, источник которого помешался где-то в недрах собаки. Нет, судьба все же знала, что делала, если бы не собака, то проспала бы Нэль все на свете.

Сперва Актриса причину тревоги не уловила. Огонь погас, хлестал все тот же дождь, перемешанный с лиловыми фонарями, пустое шоссе стремительно утекало на юг; ничего не происходило. А собака гудела, как трансформатор, и это было, честно говоря, страшно. Нарочито страшно, как в кино.

- Сейчас появится мертвец,- бесстрастно сказала Нэль.-Или медведь. Или грузовик. Тихо, собака.

Актриса неторопливо натянула влажный теплый пиджак, нащупала в кармане рубчатую рукоятку.

- Ну, хамло деревенское, если тебе просто приснилось что-убью,- пообещала Нэль и нырнула в дождь.

Она долго всматривалась, но с Севера никаких огней не было, с Юга тоже. Однако теперь уже и сама Нэль почувствовала тянущую тревогу. "Все-таки покойник,- подумала она.-Или, может быть, землетрясение." Тут Актриса вспомнила, что километрах в пяти отсюда она миновала перекресток. Может, с Востока машина? Да вряд ли бы собака услышала, далековато пожалуй. Чертовщина какая-то. Нэль снова промокла и собралась уже идти убивать собаку, но вдруг за шумом дождя послышался далекий гул мотора. Машина явно приближалась, а света фар что-то было не видать, хотя трасса-как стол, что туда, что сюда.

- Псих, небось, какой-нибудь,- решила Нэль вслух.-Не буду я тебя стопить, попадешь еще с тобой...

Она вернулась под навес, забрала рюкзак, и, кликнув собаку, затаилась на обочине. Вскоре появилась и машина. Фары действительно не горели, даже габариты потушены. Самоубийца держал путь на Север, где Нэль ничего, вроде, не забыла. Ну его к черту, и да пребудет с ним Господь.

В нескольких метрах от остановки небольшой фургончик начал сбавлять скорость.

"Ах ты падла,- пронеслось в голое у Актрисы.-Ужель ты срать тут собрался? Да чтоб у тебя все пуговицы со штанов поотлетали..." К тому, похоже, и шло. Фургон затормозил, темная фигура в кабине заворочалась, пакуясь в плащ. И Нэль решила пренебречь осторожностью-подойти стрельнуть сигарету и, если дадут, встать курить под навесом. И если не дадут-все равно встать курить под навесом. И пусть под елку какать идет.

Шофер спрыгнул на дорогу, и Нэль направилась к нему.

- Здрасьте, дяденька!-издали окликнула его Актриса, чтобы не напугать человека ненароком. Однако мужик попался какой-то особо нервный. Над головой Нэль просвистела пуля, а мужик оказался совсем рядом. Пистолет лежал в руке весьма профессионально.

- Руки!-приказал мужик.

"Обалдеть,- подумала Нэль, послушно подымая руки,- По нужде с пушкой бегать. Маньяк. Пристрелит вот меня и дальше срать пойдет."

Мужик молчал. Молчала и Нэль, хотя ее уже начал душить нервный смех, и жалко было дядьку, который переминался с ноги на ногу под холодным дождем. Актрисе даже в голову не пришло, что пистолет есть и у нее, а в скорости она смело может потягаться с любым гаджо-но уж больно нелепая сложилась ситуация.

- Кто такой?-наконец нарушил молчание мужик.

- Я девочка,- хихикая сообщила Нэль и поспешно добавила:

- Дяденька, я ничего плохого! Я сигаретку попросить, вот крест святой, не убивайте, дяденька!

- Откуда?-перебил ее мужик.

- Что-откуда?

- Откуда идешь, дура!

- Я из деревни, в город иду. Еды у нас совсем нету...

- Ах, в город... Сидела б ты, дура, лучше дома...

Что-то в его голосе подсказало Нэль, что сейчас ее убьют. Но страшно не было, было любопытно, а по большому счету-наплевать. И мужик действительно выстрелил, только не в нее, а в собаку, которая подкралась к нему ползком и молча бросилась. Реакция у мужика оказалась отменная. Собака жутко взвизгнула и тяжело шлепнулась в воду. "Собаку, сволочь, грохнул. Зря это он. Собака-друг человека." Мысли Нэль текли отдельно, а тело, пользуясь моментом, действовало в рамках необходимой самообороны без всякого участия сознания. Пистолет у мужика был отобран; в последовавшей короткой возне Нэль обзавелась глубокой ссадиной на скуле, а мужик-выбитой коленной чашечкой, так что отбиваться ему стало сложно, и вскоре он уже лежал, не подавая признаков жизни.

Актриса отдышалась и от души себя обругала-это надо быть на голову больной, чтоб двести с гаком километров волочь ствол, а потом устраивать показательные выступления рукопашного боя какому-то откровенному параноику, который сам первый ее чуть не застрелил, кстати, что там с собакой? Собака призывно заскулила.

- Так ты жива, псинка! А я из-за тебя человека убила.

Нэль осмотрела собаку. Передняя лапа была безнадежно перебита. Нэль уселась прямо на дорогу, остановила кровотечение и сказала, поглаживая большую мокрую голову:

- Как представлю я, собака, как тебя еще триста километров тащить... Впрочем, зачем же тащить, когда машина есть!

Актриса оставила собаку и занялась осмотром жертвы. Жертва дышала, что доставило Актрисе мстительную радость-поскольку противник был шустрым, она не один удар пропустила, и теперь ощущала последствия. "Вот очухается-тоже жизнь малиной не покажется. Пустячок, а приятно."-подумала Нэль, предусмотрительно связывая мужику руки и приступая к обыску.

Деньги, ключи, таблетки какие-то... Это мне, это тоже мне, а это тебе... Фонарик... Странно, никаких документов. В бардачке, наверное.

Нэль забралась в кабину и продолжила обыск. А вскоре испытала очередное потрясение, обнаружив документы. Как выяснилось, по серости своей она наехала на агента Службы Контроля Информации, каковая Служба, насколько она поняла, являлась восточной версией Государственного Разведывательного Управления. Далее выяснилось, что агент не подлежит задержанию ни под каким видом, осматривать груз тоже не следует. А следует на каждом посту давать зеленый свет и делать подобострастно ручкой.

- Ух ты, как интересно,- сказала Нэль, осторожно дотрагиваясь до скулы.-И как это он меня не убил... Сильно в туалет хотел, поэтому, наверное...

Теперь не мешало осмотреть груз. Актриса обошла машину, попробовала разные ключи и открыла тяжелую дверь.

- Кес Й'Ана хитэм мике!-вырвалось у нее.

Ибо груз представлял собой гайду Натахаров, Тхахаири собственной персоной. Старик подмигнул ей и скрипуче захихикал.

- Дед, я сейчас умом тронусь,- честно призналась Нэль.-Ты почему здесь?

- По глупости, детка.-охотно ответил Тхахаири.-По собственной глупости. А моя глупость в том, что я не учел глупости новых хозяев. Им мало было твоих друзей, они и меня решили отвезти на Восток...

- Каких друзей?! Ты что, паразит, опять кого-то подставил? Это ты хочешь сказать?

Тхахаири удивился.

- А ты что, хочешь сказать, что случайно здесь оказалась?

- Нет, блядь, нарочно! Год в засаде сижу! Какое там случайно! Рискуя жизнью, слабительное этому козлу в минералку сыпала!

- Постой, постой, ты что, серьезно?

- Я, блядь, грохну тебя сейчас на хуй здесь и плакать не буду. Понял? Вижу, что понял, умный. Отвечаю по порядку: Я здесь чисто гуляю, вас не ждала. Ясно? Чисто воздухом дышу. Теперь ты скажи, что ты здесь делаешь?

- От меня потребовали не разговоров о Хозяйке, а живую Хозяйку. Очень и очень настойчиво потребовали. Я не знаю, кто из вас получил дар. Двоих я нашел, теперь вот и ты нашлась.

- Ну со мной всегда все через задницу... Двое-это Тай и Фишка? Где они?

- Здесь.-Тхахаири показал пальцем через плечо вглубь фургона.-Они спят.

- Угу. Слушай, ты машину водишь?

- Ну, во всяком случае, попробовать могу. А что?

- А то, что я сейчас залезу к тебе посмотреть, наврал ты или нет. Ты меня, конечно, сделаешь, если захочешь. Но машину потом поведешь сам. Триста километров до Столицы на Юг или хрен знает сколько много на Север. Понял? Так что советую поберечь наши с тобой нервы. Ага?

- Разумеется. Прошу.

Тхахаири сделал приглашающий жест. Нэль залезла в кузов и обнаружила, что старик не соврал. Девки, на зависть Актрисе, безмятежно дрыхли, и простить их за это можно было только зная, какие от наркоза бывают неприятные последствия.

- Удачно, что мы встретились, ты не находишь?-небрежно бросила Актриса и рассмеялась.-Ладно, дед, валяй в кабину, жди меня.

Тхахаири послушно пошлепал по лужам.

- Пописай на дорожку,- сказала Нэль ему вслед, продолжая смеяться и начиная плакать.

Следующей ночью машину вела Тай. После всех приключений, Актриса смогла лишь довести фургончик до первой развязки, загнать машину лес и уснуть, пообещав Тхахаири неизбежный наезд Колеса Судьбы в случае каких-нибудь недоразумений. Тай и Фишка, проснувшись, застали Нэль спящей. А вечером, когда уже можно было выезжать, Актрису разбудил Тхахаири. Особо радостной встречи как-то не получилось. Произошло что-то вроде обмена формальными восторгами-и все. Нэль словно выключили-она медленно двигалась и тихо говорила. Так и вышло, что за руль села Тай, рядом устроились Фишка и Нэль, а Тхахаири отправили в кузов, наслаждаться обществом собаки. Разобравшись в карте, Тай вывела фургон на параллельное шоссе и на малой скорости повела в Столицу. Минут сорок ехали молча.

- Зеркало есть?-вдруг спросила Нэль.

- Есть,- откликнулась Фишка и торопливо извлекла из кармана круглое зеркальце.

Нэль внимательно оглядела себя.

- Что характерно-ни одного седого волоска,- сказала она, возвращая зеркало.-Вы, девки, простите. Я очумелая какая-то...

- Ну, блин, ты скажешь!-хмыкнула Фишка.-Тут очумеешь. Ты не извиняйся, чумей себе сколько угодно...

- Спасибо. Как бы только нам опять не влететь. Этот тип поди уже оклемался, голосует теперь, если уже не уехал... Да, слушайте, а как вас-то замели, я так и не поняла?

- Да чего понимать,- виновато отозвалась Тай.-Сидели в кафе, нажрались, как дуры...

- А-а... Ну, со всеми бывает...

После паузы Тай спросила:

- С тобой-то что было?

- Сначала рассказывать? Это долго.

- Как ты так здорово оказалась на этой дороге...

Нэль никогда не заставляла себя упрашивать что-нибудь рассказать, она с удовольствием начала свою байку.

Тай внимательно смотрела на дорогу, а перед глазами вперемешку плыли картины: хохочущая Эльха, восточные солдаты, ослепительный город у теплого моря, мертвый город последней армии, пикнички золотой молодежи, одинокий марш через осенний лес...

- Ну вот, собака на него бросилась, он с перепугу выстрелил. А я так за собаку расстроилась, представить себе не можете... Мужик, говорю, ты не прав. Стали, значит, разбираться. У него нога в коленке подвернулась... То есть мне под сапог подвернулась, я имела в виду. Упал, бедняга, башкой треснулся, и горлышко малость помял... С неделю еще прокашляет, придурок, чтоб не бросался в другой раз на одиноких девочек... Я к нему-может чем помочь надо, смотрю-ключи от машины. Дай, думаю, гляну, что он там везет. А там вы дрыхните,- завершила свое повествование Нэль.

- Я скотина,- сказала Тай.

- Чего? Это ты про что?-удивилась Актриса.

- Да про все... Что, нет что ли?

- А чего ты плачешь-то? Дура, кто ж за рулем плачет! Ты хоть притормози.

Тай послушно остановила машину.

- Эй, ну я сейчас тоже заплачу, перестань.

- Убить меня мало... Надо было вас искать, а я уехала...

- Ну, во-первых, хрен бы ты меня нашла. Это раз. А потом, ну что такого? Отдохнула, загорела...

Тай заплакала громче.

- Извини, пожалуйста. Ну, успокойся, как вышло, так и вышло. Мы снова вместе, чего нам еще прошлое вспоминать.

К рыданиям Тай примешались тихие всхлипывания Фишки, которая оплакивала разлуку с Алем.

- Бога в душу мать!-возмутилась Нэль.-Во дуры-то обе! Ну плачьте, плачьте, если уж вам приспичило...

"Жизнь в контрастах,- подумала она про себя.-То мужики кругом, преимущественно ржущие. А тут вот на каждом плече по девушке... И я сейчас опять промокну..."

- Слушайте, давайте дальше сегодня не поедем,- сказала Нэль, чтобы сменить тему.

- А нам вообще лучше уже не ехать,- ответила Фишка, утирая нос рукавом.-Номера горячие, Столица в ста километрах.

- Верно,- согласилась с ней Танцовщица.

- Ага,- кивнула Нэль.-Нагрузим Натахара собакой-и пойдем себе потихонечку.

- Где ты ее добыла?-улыбаясь, спросила Тай.

- Попрошу с уважением отзываться о собаке,- строго заявила Актриса.-Это она того мужика напугала. Ладно, давайте их отопрем, решим, как идти будем.

...Собака встретила богиню радостным визгом и выразила готовность бежать за ней на трех ногах все сто километров, которые еще надо было пройти.

И снова потянулись длинные ненастоящие дни, как тяжелый ночной кошмар, в котором время меняет формы. В очередном трущобном пристанище Нэль засыпала и просыпалась в темноте, гадая-та ли это размытая фонарями ночь, тот ли ирреальный спектакль со сводящими с ума декорациями, в котором она играла Роль за Ролью, позабыв сценарий, и наступающий, казалось бы финал оборачивался началом, и так без конца...

У них не было цели, они, как бродячие кошки, шастали по городу-зомби, ели, зарабатывали случайные деньги, говорили случайные слова, спасались от солдат, находили ночлег... Между ними лежали холодные воды предательства и старой дружбы, вражды и одиночества последних оставшихся в живых. Актриса удивлялась, замечая свое необъяснимое сближение с Тхахаири. С ним было интересно трепаться, когда он, делая таинственное и значительное лицо, указывал на Тай и вещал о гибели мира и воцарении народа лали. А наедине старик выходил из роли психа и советовал Нэль как-нибудь поискать Мастера-Психолога. Актриса и сама чувствовала, что постепенно начинает занимать экологическую нишу Натахара-читай: рассудок ее трогается, как табор весной.

А тяжелая лень держала их всех не хуже тюремной камеры. Никто не хотел быть главным и принимать решения, дела катились от случая к случаю, и все понимали, что так дальше нельзя. И снова наступал день...

Первой очнулась Фишка. В тот вечер она сперва долго допытывала Тхахаири о судьбе Мастеров.

- Сначала их отвезли на объект. Ну, который к западу, километров десять,- отвечал Актер.-Когда подошли восточные, всех вроде бы пытались перебить. Почему-то не перебили, не знаю точно. Меня тогда с ними не было, я вас искал. Объект заняли. Со мной связалось уже новое начальство, велели продолжать дело. Мастера все живы, туда же постепенно собираются и те, которые сразу не пришли, как раз момент подходящий.

- Собираются, или их собирают?-уточнила Фишка.

- Сами идут, поумнее некоторых потому что. Я давно говорю-идите, из-за ваших капризов всем ждать приходится.

- Ты хотя бы раз толком можешь объяснить-зачем правительству лали?-вмешалась Тай.-Еще с кем-то воевать будем?

- Бог из машины,- многозначительно подмигнул Тхахаири.

Засмеялась Нэль. Это было по-настоящему смешно-осенний волчий посвист ветра, костер, пляшущий в драной бетонной коробке комнаты и бог из машины.

- Вот. Она уже свихнулась,- укоризненно сказала Фишка.-Вы как хотите, а я не знаю... Вы за дитями-то своими как, собираетесь?

- Ой, не знаю,- раздраженно ответила Тай.-Ну куда их сейчас?

Фишка с размаху вмазала кулак в стену и, сморщившись, принялась зализывать разбитые костяшки.

- Совсем уже я не знаю как что,- неопределенно процедила она.-Я ухожу, пока трасса открыта. Счастливо вам тут...

- Эй, ну постой,- Тай словно проснулась.-Чего ты? Поедем, так все вместе.

- А чего ж не едем?-зло осведомилась Фишка.

- А чтоб как дерьмо в проруби не мотаться. Ты что не видишь, что творится, как ехать-то?

Тай имела в виду природные катаклизмы, которые, начавшись, не оставляли материк. Трясло почти ежедневно, дикие перемены погоды тоже уже не удивляли. Расплодившиеся жуткие твари жестоко конкурировали с нищими на помойках...

- А какая разница? Везде одно и то же. Мы же ничего полезного не делаем, мы что делаем? Ругаемся и ходим с места на место, как безумные. А вот дед правильно предлагает, я так считаю. Хотите, чтоб чего-то получилось-послушайте его, что ли.

Фишка яростно метнула окурок в костер и встала.

- Все, я спать пошла.

- Спокойной ночи,- сказала Нэль.

Фишке показалось, что Актриса согласно ей подмигнула. Фишка коротко поклонилась и вышла. Ее каблуки еще долго будоражили темноту большой пустой квартиры-она искала комнату поуютнее. Потом шаги стихли. Зато вздрогнул под ногами пол-земля во сне повернулась и замерла снова. Тай поправила недовольно заметавшийся костер и заметила:

- Хороший дом мы нашли. Даже с потолка не сыпется.

- Тут уже давно все осыпалось,- проворчал Тхахаири.-А ведь ты могла бы это прекратить.

- Что?-удивилась Тай.-Осыпание штукатурки?

- Дура. Даже ребенок понимает-от того, что мы скрываемся, всем только хуже. И нам в первую очередь.

- Во-первых, тебя никто не держит,- огрызнулась Танцовщица.-Так уж коли речь зашла-мне, например, не ясно, чего ты с нами остался. У тебя и Семья, и с гаджами дела... И потом, я не понимаю твоих скудных намеков. Погоди, дай досказать. Ты хочешь, чтобы мы тоже пошли на объект. Чтобы и нас тоже там изучили и заспиртовали. И от этого наступит науке польза, а народу радость. Так?

- Не так. Ох, небесная сила, до чего же ты... как бы это сказать... недалекая. Это досаднейшая шутка судьбы, что дар Хозяйки достался тебе. Ты-глупая дикая девочка. Ваша Семья даже не потрудилась донести до своих детей культуру народа, и ты...

- Ты заткнулся бы, а?-резко перебила старика Тай.-Чья-то, между прочим, Семья-не моя, заметь!-была настолько высоко развита, что по закону кровной вражды лет пятнадцать преследовала Семью глупой дикой девочки... И вот именно поэтому глупая дикая девочка таковой и выросла.

- Ладно, это в прошлом,- отмахнулся Тхахаири.

- Ага. И Семья моя тоже там. В прошлом.

- Прости, Тай, не надо ругаться. Давай продолжим разговор, если уж начали... Кстати, Семья у нее в прошлом! Все хотел сказать, вы перебивали: знаете такую Певицу Холию? О! Хоть один разумный человек в вашем дурдоме сыскался.

- Дед, ты серьезно?-изумленно округлила глаза Тай, а Нэль изогнула брови в сложной гримасе, выражающей ее неоднозначное отношение к этой новости.

- А чего мне, шутить с вами, что ли? Вы ж дуры, какие уж тут шутки. Да, так вот. Еще раз прости, но вы-я имею в виду вашу Семью, действительно оказались оторванными от всего народа. Ну да, да, по нашей вине. Но факт остается фактом. Так уж вышло. Вы не участвовали в сборах...

- Не пизди, участвовали!-обиделась Тай.

- Старших перебиваешь, матом ругаешься,- укорил ее Тхахаири и продолжил:

- Так вот, в сборах не принимали никакого участия... Я имею в виду не конкурсы красавиц! Посиделки Мастеров-это само собой. Вы даже не знаете, что у лали в свое время было единое правительство!

Разошедшийся Натахар поведал о тех временах, когда после великого исхода, лали, еще не разбившиеся на кланы, имели, как всякий цивилизованный народ соответствующую государственную структуру и законодательное собрание. Разумеется, в виду отсутствия собственного государства, институты власти и правопорядка существенно видоизменились, но, вплоть до нашествия с Востока продолжали действовать в форме общего собрания, на котором от каждой Семьи присутствовали делегаты-гайда, Знахарь и Актер.

- С вами вообще вопрос особый,- вещал Тхахаири.-Ваш гайда политику игнорировал. Он вообще, если хотите знать, дикарь почище вас был, дикарь и вождь дикарей...

- Полегче с выражениями,- окоротила его Нэль.-Но продолжай, продолжай, это интересно.

- Не перебивать! Да... Я к тому, что от вашей Семьи просто некому было появляться. Гайда принципиально не ходит, Знахарка слепая, Актриса несовершеннолетняя... Ну и мы, признаю, вас доставали в последнее время... Ну тут долго объяснять.

Нэль усмехнулась.

- Да не объясняй. Нам понятно. У вас у самих не все гладко шло. Тебя этот урод подсиживал, как его покойничка-Лойзи? Нанял за свои деньги мордоворотов и позиции укреплял, к власти рвался и на нас силу демонстрировал. А ты и рад был.

- Ладно, умная, что ты понимаешь! Вы-то мне тогда без разницы были. Не вы, так другие бы нашлись. Лойзи, перебесившись, поумнел бы. Вы понимаете, дело-то не в одной какой-то Семье, народ пропадал! Вырождался, дичал, это вы понять можете?

- Не можем. Мы сами дикие,- подколола Тай.

- Вот-вот. И глупые к тому же... Не успели мы. Планы-то были-о-го-го! Объединение. Армия. Своей земли добиться хотели. Государства. Мы могли, девочки, диктовать свои условия. Если бы успели договориться, собрать Мастеров...

- А кто ж был против?-спросила Нэль, заинтересовавшись рассказом.

- Да как вам сказать... В принципе никто не был против. Но сами думайте-тысячи лали рассеяны по всему материку. Никому, по большому счету, не хотелось организовывать процесс. Ну как-вроде же шло все неплохо, жили себе по привычке, никому не мешали. Это ведь все-таки что-то вроде утопии-да, хорошо бы получить земли, хорошо бы иметь свое государство... А кто в состоянии этим серьезно заняться? Обсуждали, не спешили... Вот и опоздали, война началась. Я ведь как хотел? Я хотел довести дело до открытия личности Хозяина... Это-то вы хоть знаете, надеюсь? Что, когда народу что-то грозит, можно потребовать у Хозяина объявить себя и возглавить лали? Слава богу, это они знают... Уж конечно, я бы предпочел Лохиту, та тоже с придурью, но хоть образованная была, не то что ты... Дикая королева... И упрямая. Все Мастера собраны, она чего-то кобенится. Ты стесняешься, что ли, дуреха?

Тай и в самом деле почувствовала себя глупой. Она все еще не могла понять, каким образом ее появление в правительственных лабораториях изменит к лучшему судьбы мира и лали. Так она старику и сказала.

- М-да. И это у нас Логик,- пожал плечами Тхахаири.-Ну, послушай внимательно еще раз, детка. Все Мастера у гаджо. Так? А ты у нас Хозяйка. Так? Тебя там нет. А Мастера практически все. Так?