Танцующие в темноте

Глава 5

Она думала, что он, обидевшись, уйдет, когда доставит ее до места, но, к ее удивлению, он увязался с ней. Он держал ее сумочку, пока она отпирала замок на двери подъезда, и поднялся по ступенькам следом. Хотя она не помнила, чтобы его приглашала, между тем, она и не попросила его уйти. Поднимаясь на второй этаж, она поймала себя на мысли, что надеется, что ему понравится ее вид сзади, и попыталась вспомнить, застелила ли она утром постель и убрала ли ночнушку.

— Пожалуйста, заходи, — произнесла Ру. Ей, как и всем остальным, были известны правила нового этикета. Вампиры не могли войти без приглашения в твое личное жилье, когда приходили впервые.

Ее кошка подбежала встретить Ру, жалуясь, что ее ужин запаздывает. Маленькая черно-белая мордочка с интересом повернулась к Шону. Затем кошка потерлась об его ноги. Ру украдкой окинула взглядом комнату. Да, постель была в порядке. Она убрала зеленую ночнушку с изголовья и, свернув в небольшой узел, стыдливо забросила ее в выдвижной ящик.

— Это Марта, — радостно сказала Ру. — Надеюсь, ты любишь кошек?

— У моей мамы было семь кошек, и каждую она называла по имени, а мой отец испытывал к ним отвращение. Она говорила, что они ловят крыс в амбаре, и они действительно их ловили, но она украдкой поила их молоком или кормила объедками, если удавалось их выкроить.

Он наклонился, чтобы взять Марту на руки, и та обнюхала его. Запах вампира не показался животному неприятным. Шон почесал ей за ушком, и та замурлыкала.

Амбар? Если удавалось выкроить объедки? Звучало как-то не слишком аристократично. Но у нее не было права задавать вопросы ее партнеру, подумала она печально.

— Ты что-нибудь выпьешь? — спросила Ру.

Шон удивился.

— Ру, ты же знаешь, что я пью…

— Будет, — сказала она и протянула бутылку синтетической крови.

Она подготовилась к его визиту, полагая, что когда-нибудь это случится. Она потратила часть своих скромных финансов, чтобы он чувствовал себя как дома.

— Замечательно, спасибо, — он взял бутылку из ее рук, открыл и хлебнул глоточек.

— Боже, где моя вежливость. Пожалуйста, снимай куртку и присаживайся, — она показала рукой на единственное, обитое оранжевым бархатом, кресло, которое было явно найдено на свалке. Когда Шон присел в него (если бы он отказался, она бы обиделась), Ру устроилась на стареньком складом стульчике из того же источника.

Ру попыталась придумать тему для разговора, но в этот момент Шон произнес:

— У тебя немного помады осталось на нижней губе слева.

Для танцев они наносили очень много макияжа, и она была уверена, что смыла все, прежде чем уехать из особняка Джаслоу. Ру подумала, как глупо она, должно быть, выглядит с большим темно-красным пятном на губах.

— Прости, я на секунду, — сказала она и умчалась в крохотную ванную.

Пока ее не было, Шон, передвигаясь, как молния, схватил ее записную книжку, которую приметил возле телефона.

Ему было стыдно, что он столь свободно вмешивается в чужие дела. Но она ничего не рассказала ему, а он должен был узнать о ней больше. В его поведении не было ничего аристократического, и это была правда, но он легко подавил чувство вины за свой подлый поступок.

Пролистав несколько страниц, Шон скопировал столько номеров, сколько вместилось на маленьком клочке бумаги из блокнота, что лежал в стопке университетских бумаг Ру. Несколько из них были из одного города, Пайнвилля, который имел код штата Теннесси. В Мемфисе у него был друг-вампир, и он узнал номер. Когда он услышал, что дверь ванной открылась, он быстро положил записную книжку на место.

— Ты изучаешь историю моей страны, — произнес Шон, читая названия на корешках книг, сваленных на крошечном столике, служившем рабочим столом.

— Я изучаю историю Британских островов в целом, — ответила она, пытаясь не ухмыляться. — Но да, изучаю. Это очень интересный курс.

— И до какого периода вы дошли?

— Мы обсуждали Майкла Коллинза[11].

— Я знал его.

— Да? — ее челюсть отвалилась, и она поняла, что выглядит, как идиотка. Впервые она осознала груз лет за плечами Шона, и то, сколько знаний об исторических события и людях хранится в его голове. — Ты его знал?

— Пламенный человек, но мне не нравился.

— Ты мог бы — пожалуйста — рассказать свои воспоминания для моей группы?

Шон выглядел испуганным.

— Ру, это было так давно. И я не слишком нравлюсь публике.

— Это не правда, — сказала она. И добавила про себя: Мне ты нравишься. — Подумаешь об этом предложении? Моя профессорша будет просто в восторге. Она без ума от всего ирландского.

— Да? И откуда она?

— Из Оклахомы.

— Далековато от Ирландии.

— Хочешь еще выпить?

— Нет, — он взглянул на бутылку и с удивлением обнаружил, что опустошил ее. — Я должен идти, тебе нужно хоть немного поспать. Тебе же завтра на учебу?

— Нет, завтра суббота. Я буду отсыпаться.

— Я тоже, — неожиданно пошутил Шон, и Ру рассмеялась.

— Так ты спишь в обычной кровати? — поинтересовалась Ру. — Или в гробу, или где?

— У меня дома нормальная кровать, поскольку комната там без окон. Но у меня есть пара мест в городе, где я могу остаться, если время близится к рассвету, а до дома далеко. Типа гостиниц для вампиров. В этих местах стоят спальные гробы. Очень удобные.

Ру и Шон встали. Она взяла пустую бутылку и поставила ее возле мойки. Неожиданно тишина стала многозначительной, и ее пульс ускорился.

— Я поцелую тебя на ночь, — осторожно сказал Шон. В один шаг он оказался прямо перед ней, его рука легла ей на затылок, его разведенные пальцы повернули ее голову в нужное положение. Затем его губы накрыли ее рот, и спустя мгновение, на которое Ру задержала дыхание, его язык коснулся щели между ее губами. Она раскрыла их.

Было странно ощущать прохладные губы Шона. Целующийся Шон сам по себе был странным явлением. Она, наконец, убедилась, что он интересуется ею как женщиной. Для невозмутимого мужчины он целовался слишком страстно.

— Шон, — прошептала, чуть отстраняясь.

— Что? — спросил он также тихо.

— Нам не следует…

— Лейла.

То, что он назвал ее настоящим именем, опьянило ее, и когда он снова поцеловал ее, она чувствовала только возбуждение. В объятиях этого вампира ей было уютнее, чем с любым другим мужчиной. Но взрыв наслаждения, который она испытала, когда он коснулся ее языка своим, не вязался со словом «уют». Ее руки обвились вокруг его шеи, и она безоглядно отдалась поцелую. Когда он прижался к ней своим телом, Ру убедилась, что он находит то, чем они занимаются, столь же возбуждающим, как и она.

Его губы скользнули вниз к ее шее. Он лизнул место, куда обычно ее кусал. Ее тело невольно изогнулось.

— Лейла, — сказал он ей на ухо, — кого ты заметила, кто тебя так сильно напугал?

Ее словно окатили ведром холодной воды. Все в ней упало. Она изо всех сил оттолкнула его от себя.

— Ты делал это, чтобы удовлетворить свое любопытство? Ты думал, что я растекусь и отвечу на все твои вопросы?

— О, разумеется, — ответил он ледяным от гнева голосом. — Это моя обычная техника допроса.

Она уставилась вниз на свои руки, чтобы на секунду остаться наедине со своими мыслями.

Она была практически готова принять его слова буквально. Он действовал так, словно она была лишена способности здраво рассуждать, словно все подробности ее короткой жизни открылись бы перед ним.

В этот момент в дверь постучали.

Они посмотрели друг на друга: она — расширив глаза от удивления, он — вопрошающе. Она покачала головой. Она никого не ждала.

Ру медленно подошла к двери и посмотрела в глазок. Шон встал за ней, двигаясь так бесшумно, как могут только вампиры. Она отомкнула дверь и распахнула ее.

Там стояли Томпсон и Хэйли. Между ними, неуклюже на них опираясь, держался партнер Хэйли, Дэвид. Из его левого бедра обильно текла кровь. Его брюки были ею пропитаны. Большие темные глаза вампира были открыты, но его веки тяжело моргали.

Томпсон уставился на Ру; когда он осознал, что за ее спиной стоит Шон, он заметно удивился.

— Давайте, заходите, заносите его внутрь, — воскликнула Ру в шоке. — Что случилось?

На секунду она порадовалась, что никто из ее соседей не проснулся. Она захлопнула дверь, прежде чем кто-нибудь из них встал.

Хэйли зарыдала. От слез ее обильный макияж размазался и потек.

— Это из-за меня, — прохныкала она. — Томпсон и Карл зашли в бар. Дэвид уже был там, он поругался с этим сопляком…

Пока Хэйли пыталась рассказывать, она помогала Ру уложить Дэвида на постель. Томпсон участвовал в этом не в той степени, как мог бы.

Шон сорвал с вешалки в ванной полотенце и расстелил его на постели, прежде чем девушки уложили там раненого вампира. Хэйли опустилась на колени и подняла ноги Дэвида. Он застонал.

— Это было Братство, — произнес Томпсон, пока Хэйли расстегивала ремень Дэвида и стягивала его промокшие брюки.

Братство Солнца было для вампиров как куклуксклановцы для чернокожих. Братство называло себя общественной организацией, фактически же оно больше напоминало церковь, секту, которая сеяла среди своих адептов религию насилия.

— Прошлой ночью в баре я отказала этому парню, — продолжила Хэйли. — Он произвел на меня жуткое впечатление. Потом он узнал, что я работаю в «Черной Луне», и что я выступаю с Дэвидом, ну, ты знаешь, в шоу, и поджидал меня сегодня ночью…

— Не нужно так переживать, — сказала Ру успокаивающе. — Ты начинаешь задыхаться. Послушай, тебе нужно умыться и принести бутылочку «Трублад»[12] для Дэвида, потому что ему нужна кровь. Ему нужно исцелиться.

Шмыгая носом, Хэйли умчалась в ванную.

— Он решил поиметь Хэйли сегодня ночью, а Дэвид вмешался? — тихо спросил Шон. Ру слушала разговор одним ухом, пока останавливала кровотечение чистым кухонным полотенцем. Оно быстро окрашивалось в красный цвет. На самом деле она не была так спокойна, как могло показаться со стороны. Ее руки дрожали.

— Она нравится Дэвиду, и он ее партнер, — сказал Томпсон так, будто поступок Дэвида нуждался в оправдании. — Карл ушел раньше, а Дэвид и я вышли как раз к самому «представлению». Ублюдок схватил Хэйли за шею. Но он оттолкнул ее и стремительно бросился с ножом на Дэвида.

— На улице или в баре?

— Позади бара, в переулке.

— Где тело?

Ру напряглась. Ее руки соскользнули, и кровь потекла с новой силой. Она затянула полотенце крепче.

— Я по крышам перенес его за три квартала и оставил в переулке. Дэвид не кусал его. Только ударил. Один раз.

Ру знала, что ни один из них не думает о том, чтобы позвонить в полицию. И она слишком хорошо знала, что справедливости ждать не стоит.

— Он же поправится быстрее, если ему дать настоящую кровь? — спросила она через плечо. Она не была уверена. — Я могла бы дать немного.

Она пыталась говорить ровно. За все время она едва ли обменялась с Дэвидом десятью словами. Он был очень высоким и мускулистым. У него были длинные, волнистые черные волосы и золотое колечко в ухе. От Мэган и Джулии она знала, что Дэвид часто получал заказы на стриптиз для предсвадебных вечеринок, и также часто их, вместе в Хэйли, приглашали в частные клубы. В своей прежней жизни она предпочла бы держаться от Дэвида подальше. Теперь же она закатала рукав, обнажая запястье.

— Нет, — сказал Шон безапелляционно. Он опустил вниз ее правый рукав. Она недовольно уставилась на него, ее губы сжались от раздражения. Она могла бы почувствовать некоторое облегчение, но Шон не имел права ей приказывать.

Хэйли появилась из ванной, выглядя посвежевшей.

— Ру, позволь Шону дать кровь, — сказала она, безошибочно прочитав выражение лица Ру. — Это не ослабит его, в отличие от тебя. Если не даст Шон, дам я.

Дэвид, до которого кое-что дошло из этой беседы, произнес.

— Нет, Хэйли. Я уже брал у тебя кровь три раза за эту неделю.

У Дэвида был сильный акцент, возможно, еврейский.

Без дальнейших рассуждений, Шон опустился на колени перед кроватью и вытянул запястье перед Дэвидом. Тот взял его предплечье двумя руками и укусил. Шон чуть скривил губы, и это было единственным признаком того, что он почувствовал клыки. Все наблюдали за тем, как губы Дэвида всасывались в запястье ирландца.

— Шон, а ты темная лошадка, мой мальчик — наведываешься к даме после отбоя, — Томпсон безуспешно попытался изобразить ирландский акцент. Его глаза скользнули по пустой бутылке из-под «Трублад» у раковины. — И у нее все готово для встречи гостя.

— Томпсон, заткнись, а? — Ру слушком устала, чтобы заботиться о вежливости. — Как только Шон закончит свое ээээ… донорство, вы все, за исключением Дэвида, удалитесь отсюда. Он может побыть здесь, пока не оклемается достаточно, чтобы уйти.

Через несколько минут Дэвид отпустил запястье Шона, и тот опустил закатанный рукав. Не делая резких движений, Шон взял свою куртку, и также осторожно повесил ее через руку.

— Спокойной ночи, дорогая, — сказал он, быстро чмокнув в щеку. — Через пару часов выпинывай отсюда Дэвида. К тому времени он уже будет в порядке.

— Я остаюсь, — сказала Хэйли. — В конце концов, он пострадал из-за меня.

На лице Шона было заметно облегчение. На лице Томпсона читалось раздражение.

— В таком случае, я отчаливаю, — произнес он.

Хэйли стала горячо благодарить его за помощь с Дэвидом, но Томпсон неожиданно снисходительно отмахнулся от потоков ее благодарности.

— В воскресенье вечером мы тренируемся, — сказал Шон, обращаясь к Ру, когда его рука легла на ручку входной двери. — Сможешь в восемь?

Он строил планы на воскресенье, пока Дэвид пил кровь из его запястья.

— Забыл сказать, — произнес Томпсон. — Сильвия оставила сообщение на автоответчике. В воскресенье, в семь, собрание персонала.

В семь было достаточно темно, чтобы вампиры могли присутствовать.

— Увидимся там, — предложил Шон. — А после можем потренироваться.

— Хорошо, — ответила Ру после паузы.

— Ру, Хэйли, спокойной ночи! Дэвид, поправляйся, — попрощался Томпсон.

— Вам тоже спокойной ночи, — сказала Ру и захлопнула дверь за ними обоими. У нее была еще одна бутылка синтетической крови, и она отдала ее Дэвиду. Она села в кресло, Хэйли пристроилась на кровати, пока Дэвид осушал бутылку. Ру пыталась держаться, чтобы не заснуть, но когда она открыла глаза, обнаружила, что прошло два часа, и ее кровать пуста. Окровавленные полотенца были замочены в холодной воде в ванне, а пустые бутылки лежали в мусорке.

Ру испытала облегчение.

— Я и ты, Марта, — сказала она кошке, выбравшейся из укрытия, когда все незнакомцы ушли. Кровать Ру, узкая и неровная, показалась ей самой притягательной вещью на свете. Она наскоро умыла лицо, почистила зубы и натянула пижаму. Марта запрыгнула на кровать, заявляя права на место, но Ру выторговала себе уголочек, поскольку ей нужно было куда-то вытянуть ноги.

Ру очень устала, но, кроме того, ее трясло. В конце концов, на улице лежал мертвый человек. Она ожидала, что на нее нахлынет чувство вины, но оно так и не пришло. Ру понимала, что если бы Хэйли оказалась одна, это она лежала бы сейчас, истекая кровью на улице.

Это мы уже проходили, бесстрастно сказала себе Ру. И все, что я получила в итоге — гадкие шрамы в подтверждение.

Что до шока, который она пережила в особняке Джаслоу, увидев лицо, которое боялась больше всего, теперь она склонялась к мысли, что оно ей привиделось. Если бы он знал, что она здесь, он бы непременно убедился, что она его заметила. Он бы преследовал ее.

Он поклялся, что сделает это.

Но было странно, что именно сегодня из всех ночей ей показалось, что она его увидела. Раньше Кавер чудился ей везде, в независимости от ее бесконечных звонков в полицейский участок, дабы убедиться, что он все еще в лечебнице. Может, в этот раз стоит еще раз позвонить Уилу Крайдеру?

Ру представила себе Шона, лежащего в гробу, и прежде чем она погрузилась в сон, ее губ коснулась улыбка.

А Шон, тем не менее, был в дороге.

Он понимал, что, наверное, не прав, поступая так за спиной Ру — Лейлы — но твердо решил довести дело до конца в любом случае. Если бы он попросил помощи у Томпсона, то тот, безусловно, нашел всю необходимую информацию в чертовом компьютере. Но Шон никогда не пользовался этими железками — ему потребовалось больше двадцати лет, чтобы вообще смириться с их существованием.

С автомобилями дело обстояло также. Машины тоже были сложны для его понимания. Он водить-то научился лишь в шестидесятых. Патефоны он полюбил с момента их изобретения, потому что они обеспечивали его музыкой для танцев, и CD-плеер купил, как только появилась такая возможность. Слова не давались Шону, и танец стал его способом выражения чувств с тех пор, как он научился танцевать.

Вот так он оказался в пути, намереваясь собрать информацию старым дедовским методом. Еще сегодня ночью он должен был достичь Пайнвилля, найти место, где схорониться до следующего вечера, и тогда в полной мере развернуть свое расследование.

Шон понимал, что Ру движима страхом, который был настолько силен, что она боялась о нем рассказать. И раз он решил, что Ру — это его дело, он должен был выяснить, чего она боится. Кое-что в нем изменилось за прошедшие столетия, но он с молоком матери впитал убежденность, что если мужчина заявляет свои права на женщину как на члена своей семьи — или свою пару — он должен ее защищать.

А как он мог защитить ее, если даже не понимал, откуда исходит угроза?

Пока Ру, выспавшись, готовила свой неспешный завтрак, убиралась дома и стирала одежду, Шон, который предварительно проконсультировался со справочником гостиниц, спал в вампирском номере в единственном мотеле, который оказался достаточно крупным, чтобы похвастаться такой услугой, прямо на въезде в Пайнвилль. Он понял, что служащий впервые сдает номер настоящему вампиру. Он слышал, что иногда человеческие парочки снимали такие номера для сексуальных игрищ. Ему это казалось мерзким. В номере без окон, с двумя дверьми, запирающимися на крепкие замки, и черной бархатной шторой между ними, на полу друг рядом с другом стояли два гроба. В углу располагался небольшой холодильник, внутри которого стояли несколько бутылок синтетической крови. Ванная комната была образцом минимализма. Но, во всяком случае, гробы были новые, а обивка внутри — мягкой. Шон заплатил просто несусветную сумму за эту спартанскую обстановку. Он грустно вздохнул, что не может раздеться, и забрался в больший из двух гробов. Прежде чем лечь, он проверил замки на внутренней двери. За секунду до того, как взошло солнце, он захлопнул крышку гроба.

И умер.