Танцующие в темноте

Глава 7

Персонал «Голубой Луны Интертейнмент» и «Черной Луны Продакшн» рассыпался по большому тренировочному залу в позах, выражающих разную степень скуки. Темнота только-только опустилась над городом, и некоторые вампиры выглядели еще сонными. Все они без исключения держали в руках бутылочки с синтетической кровью, а у большинства людей были кружки с кофе.

Ру пришла в полной маскировке. Чем больше она думала о замеченном ею мужчине, напоминавшем Кавера Хаттона IV, тем сильнее боялась, что ее обнаружили. В промежутках между приступами страха, сожалениями о размолвке с Шоном и воспоминаниями о том трепете, который она испытывала, когда они целовались, ничего заслуживающего внимания за выходные не произошло. Она переделала свои обычные дела, но делала их абы как. Учеба в голову не шла.

Когда вошел Шон, одетый в тренировочные брюки и футболку с изображением «Grateful Dead», ее пульс заметно ускорился. Он сел на полу рядом с ней, спиной к зеркалу, как и она, и придвинулся, пока их плечи и бедра не соприкоснулись.

Шон молчал, а она была слишком смущена, чтобы взглянуть ему в глаза. Она надеялась услышать его прошлой ночью, но он не позвонил и не постучал ей в дверь, и в итоге она совершенно расклеилась. Мужчины иногда бросали ее независимо от того, насколько крепкими были их отношения. Я не буду спрашивать, где он был, — пообещала она себе.

Сильвия разговаривала по телефону и курила, что вызывало раздражение у всех танцоров-людей. Она делала это, чтобы показать, что она тут главная. Ру поморщилась и попыталась поудобнее пристроить свою спину, которую потянула, когда ловила Мэган после того, как ее пихнул Чарльз Броуди. Мэган держалась несколько натянуто. Хэйли выглядела подавлено. Дэвид, насколько могла судить Ру, полностью исцелился. Она наделась, что для остальной труппы неделя прошла лучше.

Ру вздохнула и попыталась перенести вес тела на правое бедро. К своему удивлению, в следующий момент она почувствовала, что ее поднимают. Шон развел ноги и опустил ее между ними, так что ее спина оказалась прижатой к его груди и животу. Он чуть отодвинул бедра от стены, и его туловище образовало небольшой наклон. Ей тут же стало значительно удобнее.

Ру подумала, что поскольку никто не обратил на них внимания, не стоит из этого делать великое событие. Она не произнесла ни слова и не выдала то удивление, которое испытывала. Она оперлась спиной о Шона, зная, что он правильно поймет это как «спасибо».

Сильвия наконец-то прервалась. Черноволосая вампирша с великолепной светлой кожей и безжизненными глазами сказала:

— Сильвия, мы и так все знаем, кто в этом доме хозяин. Так что убери эту чертову сигарету.

Она властно махнула своей изящной ручкой.

— Эбилин, расскажи, как дела у вас с Мустафой, — произнесла Сильвия, выдув струйку дыма, и затушила окурок.

Мустафа, высокий смуглый человек с густыми усами, у которого, по мнению Ру, мышц было больше, чем требуется мужчине. Он был явно из тугодумов. Ру было интересно, как работает эта пара, раз вампирская половина в ней представлена женщиной? Это она ему поддержки делает? С опозданием до Ру дошло, что в тех представлениях, которые устраивает «Черная Луна», поддержки, наверное, ни к чему.

— У нас все отлично, — ответила Эбилин. — Тебе есть что сказать, Мусик?

Так она ласково называла своего партнера-гиганта, но никто больше обращаться к нему так не осмеливался.

— Белая баба, — проговорил он своим низким, как сирена, голосом с сильным акцентом. Он производил впечатление немногословного человека.

— А, да, во время последнего представления, на вечеринке у сенатора, — стала рассказывать Эбилин. — Жена одного из… эээ… законодателей. Не знаю, как она там появилась, и для чего он вообще ее туда привел, но она оказалась из Братства.

— Вы не пострадали? — спросила Сильвия.

— У нее был нож, — продолжила Эбилин. — Мусик был сверху, так что момент был не самый удобный. Ты настаиваешь на том, что я не могу убивать клиентов?

Она улыбалась, но это была не добрая улыбка.

— Без сомнения, — быстро ответила Сильвия. — Хаскелл уладил проблему?

Впервые Ру обратила внимание на холеного мужчину, прислонившегося к стене у двери. Она редко пересекалась с Хаскеллом, поскольку работники «Черной луны» нуждались в защите в гораздо большей степени, чем танцоры «Голубой». Хаскелл был вампиром с прямыми белокурыми волосами и лазурными глазами. У него была мускулатура гимнаста и настороженная поза телохранителя, постоянно находящегося в состоянии боевой готовности.

— Я держал эту даму, пока ее муж и его люди не увели ее оттуда, — спокойно ответил Хаскелл.

— Как ее зовут?

— Айрис Лоури.

Сильвия записала имя.

— Хорошо, мы за ней понаблюдаем. Может, мой адвокат напишет письмо сенатору Лоури. Хэйли? Дэвид?

— У нас все отлично, — быстро ответил Дэвид.

Ру опустила взгляд на руки. Не имело смысла затрагивать инцидент, даже несмотря на то, что он закончился смертью… смертью, которая нигде не была зафиксирована.

— Рик? Фил?

Мужчины переглянулись, прежде чем ответить.

— Последнее наше выступление было в «Счастливом наезднике» — для S&M[13] группы — и мы устроили им отменное шоу.

Они говорили не о жонглировании. Ру постаралась сохранить нейтральное выражение лица. Она не хотела показывать отвращения. Эти люди не сделали ей ничего плохого, напротив, проявляли лишь вежливость и дружеское участие.

— Они хотели, чтобы я оставил там Фила, когда наше время вышло, — рассказывал Рик. — В какой-то момент ситуация была на грани.

Эти два вампира всегда были вместе, но очень отличались друг от друга. Рик был высок и хорош собой, но с вполне обычной внешностью: карие глаза, темные волосы. Фил был маленьким, изящным, с изысканной внешностью. Ру решила, что могла ошибочно дать ему лет четырнадцать. Может, когда он умер, он действительно был таким юным, подумала она, и испытала к нему приступ жалости. В этот момент Фил встретился с нею взглядом, и, посмотрев в его светлые, бездонные глаза, Ру поежилась.

— О, нет, — воскликнула Сильвия, и Фил повернулся к работодательнице. — Фил? — ее голос стал мягче. — Ты же знаешь, что мы никому не позволим к тебе прикоснуться, если ты того не захочешь. Но запомни, ты не должен набрасывать на людей только потому, что они тебя пожелали. Ты столь неотразим, что люди всегда тебя хотят.

Сильвия была вынуждена собраться с духом под этим долгим, пугающим взглядом.

— Фил, ты знаешь условия сделки, — сказала она более твердо. — Мы не должны трогать заказчиков.

После долгой, напряженной паузы Фил чуть заметно кивнул.

— Как вы думаете, может нам стоит взять еще одного телохранителя, вроде Хаскелла? На те ночи, когда у нас двойные заказы в «Черной Луне»? — поинтересовалась Сильвия. — Денни — отличный парень, но он больше по части «привести-установить». Для телохранителя в нем недостаточно жесткости, и к тому же он — человек.

— Не повредило бы, — согласился Рик. — Если бы там присутствовал кто-то третий, это бы немного сняло напряжение. В какой-то момент казалось, что они вот-вот на меня набросятся. Мне не доставляет удовольствия наносить физический ущерб клиентской базе, но, думаю, я смог бы это сделать. Люди, которым нравятся подобные шоу, в некотором смысле, готовы к тому, чтобы их отшлепали.

Сильвия кивнула, дополнив свои записи.

— Как дела у сотрудников «Голубой Луны»? — спросила она, явно не ожидая ответа. — О, Ру. Всего двое «чернолунцев» видели тебя в танцевальном костюме. Скинь эту фигню, чтобы остальные могли посмотреть, как ты выглядишь на самом деле. Я не уверена, что они смогут тебя узнать при встрече.

Ру не хотела оказываться в центре внимания, но ей было нечего возразить против этой просьбы. Она встала, расстегнула фланелевую рубашку, сняла очки и выбралась из поношенных вельветовых брюк, которые натянула поверх тренировочной одежды. Ру вытянула руки, приглашая посмотреть на себя в футболке и шортах, и снова опустилась на пол. Руки Шона обняли ее и прижали к себе покрепче. Этот язык тела смог бы понять любой: «Моя!» Почти все сотрудники «Черной Луны» улыбнулись — за исключением Фила и Мустафы — и кивнули, показывая, что, во-первых, познакомились с Ру, во-вторых, заметили собственнические притязания Шона.

Ру захотелось врезать Шону по его точеному аристократическому личику.

А еще ей захотелось снова его поцеловать.

Но существовала Одна Вещь, о которой она должна была рассказать.

— Мы столкнулись с некоторыми проблемами, — запинаясь, произнесла она.

Она могла понять молчание Дэвида и Хэйли. То, что случилось с ними, не было связано с работой — и к тому же, мужчина был мертв. Но она не понимала, почему молчит Мэган.

— С кем? — поинтересовалась Сильвия, и ее брови поднялись в изумлении.

— С мужчиной по имени Чарльз Броуди. Он психанул, когда Мэган отказалась поехать с ним за деньги после вечеринки. Он упомянул ваше имя, Сильвия, но он не… когда мы сказали, что мы работаем не в «Черной Луне», ему это не очень понравилось. Он повел себя так, будто согласился с отказом Мэган, но когда уходил, сильно ее толкнул.

— Я не узнаю это имя, раньше он нас не нанимал, — отреагировала Сильвия. — Спасибо, я возьму его на заметку. Ты не пострадала? — она с нетерпением ждала ответа Мэган.

— Нет, — сказала та. — Ру меня поймала. Я не стала бы ничего говорить, но постаралась бы забыть об этом как можно скорее, — она пожала плечами. Мэган определенно была не в восторге от того, что Ру вынесла инцидент на всеобщее обсуждение.

— Можно мне слово, — произнес Шон, чем тут же захватил всеобщее внимание.

— Шон, по-моему, за три года ты впервые заговорил на собрании, — удивилась Сильвия. — Что тебя беспокоит?

— Ру, покажи свой живот.

Она поднялась на коленях и повернулась, чтобы взглянуть на него.

— Зачем? — она была потрясена и возмущена.

— Просто сделай это. Пожалуйста. Покажи его ребятам из «Черной Луны».

— Лучше бы тебе иметь на это вескую причину, — гневно проговорила она вполголоса.

Шон кивнул, его голубые глаза решительно смотрели ей в лицо.

С видимым нежеланием Ру повернулась к остальным, и приспустила спереди облегающие по талии шорты. Те, кто работал в «Черной Луне», смотрели. Эбилин коротко кивнула в знак того, что приняла информацию к сведению. Мрачный взгляд Фила поднялся с уродливого шрама на лицо Ру, и в этих глазах было столько горечи родственной души, что она едва его вынесла. Мустафа нахмурился, Дэвид, Рик и Хэйли выглядели абсолютно бесстрастно. Хаскелл, охранник, отвел глаза.

— Человека, который это сделал, выпустили из психушки, и, похоже, он здесь, в городе, — произнес Шон, и его ирландский акцент был сильнее, чем обычно.

Ру спрятала шрам, села на коленки, опустила взгляд на линолеум и крепко задумалась. Она не знала, хотела ли она заорать и швырнуть что-нибудь в Шона или… она просто не знала. Он влез в ее дела по самое «не хочу». И сделал это за ее спиной.

Но ей стало лучше оттого, что кто-то встал на ее защиту.

— Я нанял людей найти его фотографии в газете и скопировать их, — Шон стал раздавать листочки. — Это Кавер Хаттон IV. Он ищет Ру под ее настоящим именем — Лейла ЛеМей. Он знает, что она занимается танцами. Его семья ужасно богата. Он может попасть практически на любую вечеринку, куда угодно. Даже несмотря на его прошлое, большинство хозяев было бы радо заполучить его в число гостей.

— Ты что творишь? — Ру задыхалась, будучи практически не состоянии набрать достаточно воздуха, чтобы продолжить говорить. — Я несколько лет хранила свою тайну. А ты за каких-то пять минут всё обо мне рассказал. Всё!

Впервые в жизни Ру поймала себя на том, что готова прибить другого человека. Ее кулаки сжались.

— И сильно тебе помогло твое «хранение тайны»? — холодно поинтересовался Шон.

— Я его видела, — произнес хрипловатый голос. Хэйли.

Неожиданно весь гнев Ру растаял, смытый волной всепоглощающего ужаса.

Если кто-то из танцоров и сомневался в истории Ру, теперь он мог прочитать всю правду по ее лицу. Все знали, как выглядит страх.

— Где? — задал вопрос Шон.

Хэйли поманила пальцем стоящего позади партнера.

— Мы видели его, — сказала она Дэвиду. Он обнял ее белой рукой за плечи, и когда он наклонился вперед, его волнистые темные волосы хлынули ей на шею.

— Когда? — спросил Дэвид у Хэйли.

— Две недели назад. На холостяцкой вечеринке в том большом доме, на Вольф Чейс.

— А-а, — Дэвид внимательней пригляделся к фотографии. — Это тот, который все время пытался тебя заграбастать, когда ты вела. Он повторял, что ты — сучка, которую нужно хорошенько проучить.

Хэйли кивнула.

Мелкая дрожь сотрясла тело Ру. Она в ужасе вскрикнула.

— Боже, — произнесла Хэйли. — Это то, что он говорил тебе, когда… резал, да? Мы-то подумали, что он просто хочет, чтобы мы, эээ… так сказать, немного в «шлепалки» поиграли. Мы сделали это, он успокоился. Хозяин выглядел расстроенным, и мы это дело замяли. Нужно удовлетворять желания человека, который нам платит, верно?

Дэвид кивнул.

— Я потом весь вечер за ним приглядывал.

— Вы просто будете его высматривать. Это всё. Дайте знать Ру, если где-то его заметите. Больше ничего, — подвела итог Сильвия.

— Как скажешь, босс, — сказал Мустафа. Его речь была ревущей и стремительной, как грузовик на шоссе. — Если он не причинит вреда Эбилин.

— Спасибо, Мусик, — ответила вампирша. Она потрепала его смуглую щеку своей белоснежной ручкой. — Я обожаю т’я, малыш.

— Вернемся к нашим делам. Рик, ты и Фил не вернули костюмы после Греческой вечеринки. Уже неделя прошла. Хэйли, не храни здесь свою корреспонденцию. Продолжишь в том же духе, я начну вскрывать твои письма. Джулия, вчера ночью ты оставила свет в тренировочном зале. Это не в первый раз.

Сильвия продолжила перечень мелких проступков, нагоняев и замечаний, и пока остальные работники оправдывались, у Ру была возможность успокоиться. Она явственно и без особого восторга ощущала за спиной Шона. Она не могла разобраться со своими чувствами. Ру пересела на высокую стопку матов, которые они иногда стелили на линолеум, когда отрабатывали новые поддержки.

Когда остальные стали расходиться, Ру начала натягивать свою верхнюю одежду.

— Не так быстро, — сказал Шон. — У нас еще тренировка.

— Я зла на тебя, — ответила она.

— Кто бы из вас не победил, не забудьте выключить за собой свет, — крикнула Сильвия.

Шон вышел в вестибюль и закрыл входную дверь, по крайне мере, так можно было сказать по стуку его шагов. Ру услышала, что он вернулся назад, подошел к большому музыкальному центру в углу, рядом со столом с белыми полотенцами, которые Сильвия держала для потеющих танцоров.

Ру стала разминаться, но все еще не смотрела в сторону Шона. Она знала, что он тоже начал растяжку в другом конце зала.

Минут через пятнадцать или около того, она встала, демонстрируя, что готова к тренировке. Но смотрела она строго перед собой. Ру не была уверена, то ли она просто вела себя как ребенок, то ли пыталась сдержаться, чтобы не броситься на Шона. Он запустил музыку, и она с удивлением узнала страстный голос Тины Тернер. «Proud Mary» — песня не самая интеллектуальная, но для танцев вполне подходящая, и когда руки Шона протянулись к ее рукам, у нее не было ни малейшего представления о том, что будет дальше. Следующие двадцать минут задали ей жару и не оставили времени для размышлений. Аврил Лавин, Дикси Чикс, Мэйси Грэй и Сюпримс заняли все ее силы и внимание.

И за все это время она ни разу не взглянула на него.

Следующая песня была ее любимой. Это была старая вещица, тайная причина, по которой она решила заняться танцами, как она призналась Шону в момент откровенности — «Time of My Life» в исполнении «Райчес Бразерс». Она засмотрела до дыр кассету с «Грязными танцами», а песня была кульминацией всего фильма. Героиня, в конце концов, обретает веру в себя и решается на прыжок, в котором партнер ловит ее и поднимает над своей головой, будто она летит.

— Тебе не стыдно? — спросила она нетвердым голосом.

— Мы попробуем это сделать, — ответил он.

— Как ты мог так вмешиваться в мою жизнь?

— Я принадлежу тебе.

Это прозвучало так просто, так прямо. Она заглянула ему в глаза. Он кивнул. Его заявление поразило ее в самое сердце. Это признание настолько ошеломило ее, что она подчинилась, когда его рука легла ей на спину, а другая взяла ее левую руку и прижала к его молчащему сердцу. Ее правая рука вытянулась на его спине, повторив положение его руки. Их бедра качнулись. Синкопа прервала мелодию, и Шон увлек ее за собой. Они начали танец. Ру следовала движениям своего партнера, и все остальное не имело никакого значения. Она хотела, чтобы их танец длился вечно. С каждым движением своего тела, с каждым поворотом головы, она обнаруживала что-то новое в его бледном лице — блеске голубых глаз, изгибе бровей, надменной линии носа, столь не вязавшейся с пластичностью его тела. Песня приближалась к завершению, Шон отбежал в противоположный конец зала и протянул к ней руки. Ру сделала глубокий вдох, и начала разбег, все еще сомневаясь, но когда она оказалась на нужном расстоянии от Шона — оторвалась от пола. Ру почувствовала его ладони на своих бедрах, и взмыла высоко вверх над его головой. Она летела, разведя руки и вытянув ноги в красивую линию.

Когда Шон очень медленно позволил ей принять вертикальное положение, она никак не могла перестать улыбаться. Музыка закончилась, но он не дал ее ногам коснуться пола. Она посмотрела ему в глаза, и улыбка увяла на ее лице.

Его руки обнимали ее, его губы были напротив ее губ. Затем они уже касались ее уст, и он снова попросил разрешения.

— Мы не должны. Ты пострадаешь. Он найдет меня. Он снова попытается меня убить. Ты попытаешься его остановить, и он причинит тебе боль. Ты же знаешь, — прошептала Ру.

— Я знаю это, — ответил Шон и снова, с большей страстью, поцеловал ее. Она приоткрыла губы, он проник в ее рот, его руки обняли ее, и она потеряла голову. Стало ясно, что она принадлежит ему так же, как он принадлежит ей.

Второй раз в своей жизни Ру отдавалась кому-то еще.

— Это по-другому, — прошептала она. — Это совершенно по-другому.

— Так и должно быть, — ответил Шон. — И так будет.

Он подхватил ее одним легким движением. Их глаза закрылись.

— Зачем ты лезешь в мою жизнь? — Ру потрясенно качала головой. — В ней столько ужасного.

— Ты боролась до конца, — возразил он, — и создала себе новую жизнь по своему усмотрению.

— Так ли?

— Ты живешь мужественно и целеустремленно. А теперь также позволь мне тебя любить, — и его тело прижалось к ней.

— Я не боюсь, — и это была правда.

— Я знаю, — он улыбнулся, и ее сердце практически выскочило из груди.

— Ты не причинишь мне боли, — сказала она с полной уверенностью.

— Я скорее умру, — и он был серьезен на сто процентов.

— Знаешь, у меня не может быть детей, — она имела в виду, что ему нет нужды использовать контрацепцию.

— У меня тоже, — пробормотал он. — Мы бесплодны.

Если даже она когда-то знала это, информация выветрилась из ее головы. Она испытала странное потрясение. Она всегда считала, что ее бесплодие станет ужасной проблемой для построения отношений, а оказалось, что оно не имеет никакого значения.

Его язык скользнул ей в ухо.

— Скажи мне, что тебе нравится, — попросил он, и его дыхание защекотало ей щеку. Он двинулся к стопке тренировочных матов, неся ее так, словно она ничего не весила.

— Я не знаю, — ответила она, с одной стороны, смущенная своим невежеством, с другой — убежденная, что он сможет найти то, что доставит ей удовольствие.

— Свет оставить или выключить?

— Выключи, пожалуйста.

Спустя секунду он вернулся к ней. Он принес несколько полотенец и расстелил их, что не могло ее не порадовать, поскольку виниловая поверхность на ощупь была неприятна.

— Моя одежда? — он ждал ее ответа.

— Ээээ… долой!

Сквозь матовое стекло двери в студию пробивался слабый свет, и она могла увидеть сияние его кожи в темноте. Как это обычно у танцоров, он был очень хорошо и изящно сложен, но его тело было абсолютно белым, за исключением дорожки из рыжих волос, которая начиналась от пупка и тянулась ниже. Проследив по ней взглядом, она обнаружила то, что заставило ее в удивлении открыть рот.

— Оо… ооо… Вау!

— Я безумно тебя хочу.

— О, да, я это поняла, — ее голос было еле слышно.

— Я могу увидеть тебя? — впервые его голос прозвучал неуверенно.

Она опустилась на маты и поднялась на коленях. Очень медленно Ру стянула с себя белую футболку, и не прошло и минуты, как исчез ее лифчик.

— Оо! — выдохнул он и неуверенно протянул руку, чтобы прикоснуться.

— Давай! — сказала Ру.

Длинные пальцы его белых рук с бесконечной нежностью накрыли ее грудь, и его губы последовали за ними.

Она задохнулась от нетерпения. Его руки начали стягивать ее шорты вместе с трусиками, и она легла, чтобы он мог их снять. Он на пару минут задержался внизу, посасывая ей пальцы ног и вызывая в ней трепет, а затем он начал прокладывать себе путь вверх по ее ногам.

Она боялась, что ее смелости надолго не хватит. Она так сильно его хотела, что ее била дрожь, но единственный ее предыдущий опыт в сексе был коротким и жестоким, а его последствия — болезненны и ужасны.

Шон, казалось, понял ее опасения. Он отодвинулся от нее, обнял, и его рот снова нашел ее губы.

— Сейчас я еще могу остановиться, потом — не уверен. Я не хочу, чтобы тебе было больно или страшно.

— Сейчас или никогда, — ответила Ру.

Он издал сдавленный смешок.

— Это прозвучало не слишком романтично, — извинилась она.

Его бедра выгнулись, прижавшись твердой длиной к ее животу, и он лизнул ее шею.

— О! — выдохнула она и потянулась вниз рукой, чтобы к нему прикоснуться. — Еще, пожалуйста.

Его пальцы интимно коснулись ее, чтобы убедиться, что она готова его принять. Нежное движение его пальцев заставило ее задрожать.

Затем он оказался у ее входа, твердая головка протолкнулась внутрь, и он вошел в нее.

— Лейла, — произнес он неровно.

— Все хорошо, — сказала она обеспокоено. Но через несколько секунд она сказала совершенно другим тоном, — это так хорошо.

— Я хочу, чтобы это было лучше, чем хорошо.

Его бедра начали двигаться.

И она уже больше не смогла говорить.