Танцы с волками

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Засыпая этой ночью, Танцующий С Волками поймал себя на том, что что-то мучает его. Какая-то мысль прочно засела у него в мозгу. Проснувшись на следующее утро, он обнаружил, что она все еще там. Хотя Данбер понимал, что эта мысль каким-то образом имеет отношение к присутствию белых охотников всего в полудне езды от лагеря, к его вещему сну и разговору с Десятью Медведями, он никак не мог ухватиться за нес.

Через час после рассвета, когда лагерь уже разбирался, он начал думать о том, какое облегчение несет в себе их уход. Зимний лагерь будет даже в более уединенном месте, чем этот. Стоящая С Кулаком думала, что она беременна, и Танцующий С Волками заглядывал вперед, думая о безопасности отдаленного лагеря, которому он может доверить свою семью.

Никто не в силах будет настичь их там. Они станут неизвестны и недосягаемы. Он сам больше не существовал на этой земле. Исключение составляли индейцы дакоты, которые приняли его и среди которых он был потерян для белых людей.

Вдруг эта мысль ударила, забила молотком в его мозгу. Она была так внезапна и так пугающа, что сердце Танцующего С Волками бешено застучало.

Он существовал.

И он безрассудно, глупо оставил этому подтверждение. Полная история лейтенанта Джона Дж. Данбера была записана в блокнот для каждого, желающего узнать ее. Записи лежали на кровати в дерновой хижине, в полной безопасности.

С того момента, как Танцующий С Волками и его жена закончили упаковывать свой нехитрый скарб, Стоящая С Кулаком отправилась помочь собираться другим семьям. Чтобы найти ее, могло потребоваться много времени, а потом, Данбер не хотел терять время на объяснения. Каждая минута дальнейшего существования журнала представляла из себя угрозу.

Он побежал в стадо пони, не способный думать ни о чем, кроме возвращения обратно себе этих записей.

Едва он и Киско вошли в лагерь, Танцующий С Волками вбежал в хижину Брыкающейся Птицы.

Шаман засомневался в необходимости того, о чем Данбер просил его. Они собирались быть в пути уже к этому вечеру и не смогут дожидаться его, если неблизкая поездка в Форт белых солдат окажется дольше, чем можно ожидать.

Но Танцующий С Волками был тверд в своем решении, и Трепыхающаяся Птица неохотно разрешил ему поехать туда. Колонна будет двигаться медленно, и для Танцующего С Волками не составит большого труда нагнать се, даже если он вдруг будет задерживаться. Но шаман убеждал его поторопиться. Он не любил подобные, случающиеся в последнюю минуту, неожиданности.

Маленькая «оленья шкурка» был счастлив галопом нестись по прерии. В течение последних нескольких дней дул живительный, свежий ветер. В это утро воздух был напоен ароматами трав, и ветер снова продолжал свой неутомимый бег. Киско любил, когда тугие струи воздуха наталкивались на его морду, и несся как на крыльях, преодолевая милю за милей, которые отделяли их от Форта.

Последний знакомый подъем опустился пологим склоном прямо перед всадником, и Танцующий С Волками выпрямился на спине лошади. Он попросил Киско перейти на самый быстрый галоп, чтобы покрыть последние полмили как можно скорее.

Они преодолели вершину этого небольшого возвышения и ринулись вниз к старому посту.

Увиденное мгновенно поразило Танцующего С Волками подобно удару грома.

Форт Сэдрик буквально кипел солдатами.

Всадник и лошадь пронеслись еще добрую сотню ярдов, прежде чем мужчина смог остановить животное. Гнедой бросался вперед, рвал поводья и бешено кружился на месте, а Танцующему с Волками едва удавалось сдерживать его. Он боролся с собой, пытаясь охватить взглядом нереальное зрелище — полный суматохи армейский лагерь.

Несколько брезентовых палаток было раскинуто вокруг старого склада снаряжения и дерновой хижины. Два орудия, взгроможденные на зарядные ящики, были установлены рядом с его, Данбера, старым жилищем. Кораль был набит лошадьми. И все пространство внутри Форта бурлило людьми в армейской униформе. Они ходили, разговаривали и работали.

Фургон стоял в пятидесяти ярдах от Танцующего С Волками, а внутри на сиденьях, расположились четверо рядовых солдат, уставившихся на него. На их лицах застыл испуг. Черты были недостаточно ясны, и с такого расстояния Танцующему С Волками было невозможно заметить, что это всего лишь мальчишки.

Подростки, которые уже стали солдатами, никогда не видели дикого индейцев, но в течение нескольких недель подготовки, проводившейся после их набора, им без конца напоминали о том, что скоро они будут сражаться с лживыми, ловкими и жаждущими крови врагами.

Солдаты-подростки запаниковали.

Танцующий С Волками увидел, как они поднимают свои винтовки как раз в тот момент, когда Киско разворачивался. И Данбер ничего не мог сделать. Солдаты выстрелили не целясь. Танцующий С Волками при этом залпе бросился на землю и лежал сейчас не шевелясь, его даже не задело.

Но одна из пуль настигла Киско, попав ему точно к грудь. Кусок металла засел в самом центре сердца животного. «Оленья шкурка» умер до того, как его тела коснулась земли.

Увидев стрелявших юнцов, бежавших сейчас к нему, Танцующий С Волками подполз к упавшей лошади. Он обхватил голову Киско и поднял его морду вверх. Но она безжизненно повисла в его руках.

Гнев охватил Данбера. В его голове запульсировала тупая боль, насилие родило всего одну фразу. «Посмотрите, что вы сделали». Он повернулся на топот бегущих ног, уже готовый выкрикнуть эти слова, и в этот момент приклад винтовки обрушился на его голову, попав прямо в лицо. Все потухло.

Он почуял запах пыли. Его лицо было вжато в землю Словно издалека доносились приглушенные голоса, но смысл он уловил отчетливо.

— Сержант Мэрфи… Он пришел.

Танцующий С Волками повернул голову и лицо его исказила гримаса боли. Его раздробленная скула коснулась хорошо утоптанной поверхности земли.

Он дотронулся до своего пострадавшего лица пальцами и снова скорчился, когда боль отдалась по всей стороне головы.

Он попытался открыть глаза, но ему удалось только слегка приоткрыть один из них. Веки второго были плотно сжаты. Когда открытый глаз смог различить предметы, он узнал, где сейчас находится. Это был старый склад продовольствия и снаряжения. Кто-то толкнул его в бок.

— Эй, ты, сядь!

Носок ботинка перевернул его на спину и Танцующий С Волками сорвался с места, чтобы избежать удара. Задняя стенка склада встала перед ним преградой.

Там он и сел, уставясь здоровым глазом сначала на бородатого сержанта, стоящего прямо перед ним, а потом на любопытные лица белых солдат, толпящихся в дверях.

Чей-то голос за их спинами неожиданно проревел:

— Дайте дорогу майору Хэтчу, эй, вы! — и лица стоявших в проходе исчезли.

В складскую хижину вошли два офицера — молодой, чисто выбритый лейтенант и намного более старшего возраста мужчина, носящий длинные седые бакенбарды и плохо сидящую на нем форму. Глаза старшего были очень маленькие. Золотые полосы на его плечах поддерживались дубовыми листьями, которые служили знаком отличия майора.

Оба офицера смотрели на него с выражением отвращения.

— Кто он, сержант? — спросил майор, и его тон был холоден и подозрителен.

— Еще не знаю, сэр.

— Он говорит по-английски?

— Тоже пока не знаю, сэр… Эй, ты… — это уже адресовалось Данберу, — ты говоришь по-английски?

Танцующий С Волками закрыл и снова открыл свой здоровый глаз.

— Говоришь? — снова спросил сержант, прикладывая свои пальцы к своим же губам. — Говоришь?

Он ударил слегка по одному из черных ботинок пленного, и Танцующий С Волками сел ровнее. Эти движения совсем не походили на угрозу, но когда он сделал его, заметил, как оба офицера отступили назад.

Они боялись его.

— Ты говоришь? — еще раз переспросил сержант.

— Я говорю по-английски, — устало произнес Танцующий С Волками. — Мне трудно говорить… Один из ваших мальчиков сломал мне челюсть.

Солдаты были в шоке. Они не ожидали услышать английскую речь вообще, а уж тем более с таким чистым произношением. С минуту они стояли в немом изумлении, повернув к нему свои головы.

Танцующий С Волками выглядел одновременно и белым и индейцем. И невозможно было сказать, какая половина превалировала. Теперь, по крайней мере, они знали, что он принадлежал к белой расе.

Пока тишина висела над головами присутствующих, солдаты снова начали собираться в толпу в дверном проеме, и Танцующий С Волками произнес:

— Один из этих дурацких идиотов застрелил мою лошадь.

Майор проигнорировал этот комментарий.

— Кто ты? — задал он вместо этого вопрос.

— Я — лейтенант Джон Дж. Данбер, Армия Соединенных Штатов.

— Почему ты одет, как индеец?

Даже если бы он хотел, то все равно не мог бы ответить на этот вопрос, но Танцующий С Волками и не хотел отвечать. Вместо этого он сказал:

— Это мой пост. Я прибыл из Форта Хэйс в апреле, но здесь никого не оказалось.

Майор и лейтенант немного посовещались, шепча что-то друг другу на ухо.

— У тебя есть доказательства? — спросили они Данбера.

— Под кроватью, в другой хижине, вы найдете блокнот. В него вложен листок, который содержит приказ о моем назначении. Сверху, на самой кровати, лежит мой журнал. Он расскажет вам обо всем, что вы хотите знать.

Это было выше сил Танцующего С Волками. Он опустил неповрежденную сторону лица на руку. Его сердце разрывалось. Дакоты могут оставить его здесь, чтобы чувствовать себя в большей безопасности. Он осознал наконец случившуюся с ним беду. Если даже он и поедет вслед за колонной, может быть уже слишком поздно и он не найдет ее. Киско лежал мертвый снаружи, всего в нескольких ярдах от Форта. Данберу хотелось плакать. Но он не позволил себе этого. Он просто опустил голову.

Люди вышли из комнаты, но Танцующий С Волками так и не поднял головы, чтобы посмотреть, кто именно вышел. Прошло несколько секунд, и он услышал грубый голос сержанта:

— Ты стал индейцем, не так ли?

Данбер поднял голову. Сержант нависал над ним всей своей тушей и злобно щурился.

— Не так ли? — повторил он.

Танцующий С Волками ничего не ответил. Он снова беззвучно уронил голову на руки, отказываясь смотреть куда бы то ни было до тех пор, пока не вернутся майор с лейтенантом.

В этот момент заговорил младший офицер, тот самый безбородый лейтенант.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Данбер… Д-а-н-б-е-р… Джон, Дж.

— Это твой приказ? — лейтенант держал в руках пожелтевший листок бумаги. Танцующий С Волками вынужден был скосить глаз, чтобы убедиться в том, что это именно тот приказ.

— Да, — наконец подтвердил он.

— В этом приказе стоит имя Ранбер, — мрачно сообщил лейтенант. — Дата проставлена карандашом, а все остальное написано чернилами. Подпись ответственного офицера смазана. Она абсолютно неразборчива. Что ты можешь сказать на это?

Танцующий С Волками слышал подозрение в голосе лейтенанта. Становилось ясно, что эти люди не верили ему.

— Эти приказы были даны мне в форте Хэйс, — ровно сказал он.

Лицо лейтенанта сморщилось. На нем проступила гримаса неудовлетворенности.

— Прочтите журнал, — произнес Танцующий С Волками.

— Мы не нашли журнала, — ответил молодой офицер.

Танцующий С Волками внимательно наблюдал за ним, уверенный, что тот лжет.

Но лейтенант говорил правду.

Один из первой партии, которая раньше всех достигла Форта Сэдрик, нашел журнал. Он был неграмотный и назвал его для себя просто листочками. Солдат разодрал книжицу на части и спрятал ее под кителем, думая, что эти листочки могут сослужить хорошую службу в качестве туалетной бумаги. Этот боец имел кличку — за его полное отсутствие интереса к грамоте он был прозван Шитсом. Шитс узнал, что потерян некий журнал. Тот, о котором говорил дикий белый человек. Наверное, он должен был вернуть его. Он мог бы получить вознаграждение. Но, немного поразмыслив, Шитс решил, что ему могут сделать и выговор. Или еще хуже. Он однажды сидел на гауптвахте и за более незначительную повинность. В общем, журнал так и остался лежать спрятанным под его кителем.

— Мы хотим услышать от тебя настоящую причину твоего появления, — закончил лейтенант. Сейчас это становилось похоже на допрос. — Если ты тот, за кого себя выдаешь, почему тогда ты не в форме?

Танцующий с Волками уперся спиной в стену складской хижины.

— Что армия делала в то время, когда должна была находиться здесь? — поинтересовался он.

Майор снова пошептался с лейтенантом, и тот снова обратился к Данберу:

— У нас есть предписание вернуть захваченную собственность, включая белых военнопленных, появившихся в результате вражеского набега.

— Здесь не было набега и не было пленников, — солгал Танцующий С Волками.

— Мы убедимся в этом сами, — возразил лейтенант.

Офицеры снова начали шептаться, и на этот раз их беседа затянулась.

Наконец лейтенант прочистил горло:

— Мы дадим тебе шанс доказать свою преданность стране. Если ты поведешь нас в лагерь врагов и выступишь переводчиком, твой проступок будет забыт.

— Какой проступок?

— Твое предательство.

Танцующий С Волками улыбнулся:

— Вы думаете, я изменник?

Голос лейтенанта сердито повысился:

— Ты хочешь сотрудничать или нет?

— Вам нечего делать за пределами Форта и вообще на этой земле. Это все, что я могу сказать, — спокойно произнес Танцующий С Волками.

— Тогда у нас нет выбора. Ты будешь арестован. Ты можешь сидеть здесь и обдумывать ту ситуацию, в которую попал. Если ты решишь помочь нам, скажи сержанту Мэрфи, и тогда мы поговорим.

С этими словами майор и лейтенант покинули склад снаряжения. Сержант Уилсокс поручил двум солдатам встать у двери, и Танцующий С Волками был оставлен один.

Трепыхающаяся Птица оттягивал выход колонны так долго, как только мог, но к раннему вечеру лагерь Десяти Медведей все-таки снялся и начал длинный переход, выбрав юго-западное направление.

Стоящая С Кулаком настаивала на том, что нужно подождать еще, что ее муж должен вот-вот появиться. Когда ее все же заставили идти вместе со всеми, с ней едва не случилась истерика. Жены Брыкающейся Птицы вынуждены были держать ее, пока она не взяла себя в руки.

Но не только Стоящая С Кулаком беспокоилась о Танцующем С Волками. Волновался весь лагерь. Совет, собранный в последнюю минуту, принял решение перед тем, как отправиться в путь: три молодых воина на лучших пони будут посланы на разведку в форт белых людей, чтобы выяснить, почему задерживается Танцующий С Волками.

Он сидел уже три часа, прогоняя боль со своего разбитого лица. Потом Танцующий С Волками сказал охранявшим его часовым, что ему надо облегчиться.

Когда он шел к скале, зажатый с двух сторон солдатами, он обнаружил, что отвергает в душе этих солдат и этот лагерь. Ему не нравилось, как они пахли. Звуки их голосов казались грубыми и резали его слух. Даже их походки и то, как они двигались, казалось грубым и неуклюжим.

Он помочился с края скалы, и два конвоира повели его назад. Он думал о побеге, когда фургон, груженый дровами, и трос солдат на нем, встретились на их пути. Фургон громыхал, направляясь в лагерь, но солдаты остановили его, немного не доехав.

Один из мужчин, сидящих в фургоне, приветливо обратился к своему другу, который оставался в лагере. Танцующий С Волками увидел высокого солдата, подходящего ближе к фургону. Тот, который сидел внутри, заулыбался своему товарищу.

Танцующий С Волками расслышал, как один из них сказал: «Посмотри, что мы привезли, а, Барни?»

Мужчина в фургоне подержал что-то в руке, а потом перевернул это на бок. Высокий, стоящий у колеса и заглядывающий внутрь, испуганно отшатнулся, когда тело волка со шлепком упало на землю у его ног. Это был Два Носка.

Люди выскочили из фургона. Они посмеивались над высоким солдатом, который попятился от мертвого волка.

Один из дровосеков осклабился:

— Большой… Да, Барни?

Двое других подняли Два Носка с земли. Один взял его за голову, а второй за задние лапы. Потом, сопровождаемые смехом остальных солдат, они начали гонять долговязого по двору, пугая его волком.

Танцующий С Волками упал на землю так быстро, что никто не шевельнулся, пока он не подобрался к солдатам, таскающим Два Носка. Коротким ударом он сбил одного из них, и тот отключился.

Он прыгнул за вторым и повалил его на землю, когда солдат пытался убежать. Данбер все-таки поймал его и сомкнул руки на горле противника. Лицо мужчины побагровело, и Танцующий С Волками увидел, как начали закатываться глаза солдата, как вдруг что-то ударило его в затылок и темная завеса снова опустилась над ним.

Когда он пришел в сознание, на улице уже наступили сумерки. Его голова так сильно ныла, а кровь пульсировала в висках, что он сначала ничего не заметил. Он только слышал легкий шум, когда шевелился. Потом он почувствовал холодный металл. Его руки были связаны вместе. Он пошевелил ногами. Они тоже оказались связаны.

Когда майор и лейтенант вернулись с новыми вопросами, он отвечал им с убийственным великолепием, свирепо глядя на их лица и посылая в них длинные плевки. Так делают дакоты, когда им наносят оскорбления. На любой их вопрос он отвечал на языке дакотов. В конце концов офицеры устали и оставили его в покое.

Поздно вечером, внушительных размеров сержант принес и поставил перед ним миску с жидкой кашей.

Танцующий С Волками отбросил ее связанными ногами далеко в сторону.

Посланники Брыкающейся Птицы принесли ужасную весть ближе к полуночи.

Они насчитали более шестидесяти хорошо вооруженных солдат в Форте белых людей. Они видели убитую «оленью шкурку», лежащую на склоне холма. И перед самым наступлением темноты они видели, как Танцующего С Волками тащили на скалу у реки, а его руки и ноги были связаны.

Колонна немедленно изменила тактику. Они поделили вещи между собой и отправились в ночь — маленькими группами по дюжине человек и даже меньше. Группы разошлись в разных направлениях и должны были встретиться позже в зимнем лагере.

Десять Медведей знал, что все равно не сможет удержать их, а потому даже и не пытался. Отряд из двадцати воинов, в числе которых были Трепыхающаяся Птица, Каменный Теленок и Ветер В Волосах, покинул племя в течение часа, обещая не вступать в бой с врагом до тех пор, пока все участники не будут уверены в успехе.

Майор Хэтч тоже принял решение этой ночью. Он не хотел быть обременен никакими трудностями, тем более этим белым полуиндейским человеком, сидящим у него под носом. Майор не был мечтателем и с первого мгновения он был поставлен в тупик и боялся непредсказуемого поведения своего узника.

Недальновидному офицеру не приходила в голову мысль о том, что он мог бы использовать Танцующего С Волками с большой выгодой как предмет сделки. Он хотел только одного — поскорее избавиться от заключенного. Присутствие такого рода проблем всегда раздражает командиров.

Отправка Данбера обратно в Форт Хэйс показалась майору Хэтчу блестящей идеей. Как заключенный, он мог бы стоить гораздо больше для майора возвращенный туда, а не содержащийся под стражей здесь. Захват ренегата поставит его в выгодное положение перед высшими чинами. Если они будут говорить об узнике, имя человека, взявшего его под арест будет непременно упоминаться при этом.

Майор задул лампу и с удовлетворенным вздохом накрылся одеялом. Он зевнул. «Все еще обернется самым лучшим способом», — подумал он. — Кампания не могла бы начаться лучше.

Они пришли к заключенному рано на следующее утро.

Сержант Мэрфи приказал двум солдатам поднять на ноги Танцующего С Волками и спросил майора:

— Нам надеть на него форму, сэр? Так сказать, немножко принарядить…

— Конечно, нет! — грубо оборвал его майор. — Давайте, живо тащите его в фургон.

Для этой поездки было выделено шесть человек: двое верхом впереди, двое верхом позади, один возничий и один охранник, который будет неотлучно находиться при узнике.

Они сразу взяли курс на восток, пересекая ровное пространство, так горячо любимое Танцующим С Волками. Но в это яркое октябрьское утро в его сердце не было любви. Он ничего не говорил своему сторожу, предпочитая просто лежать, вытянувшись на задней скамейке фургона. Цепи на его руках позвякивали, и он внимательно прислушивался к этому звуку, пока его острый, изобретательный ум перебирал оставшиеся возможности.

У него не было шанса одолеть весь эскорт. Он может убить одного, ну, возможно, двоих. А после этого остальные убьют его. И все же он пытался найти выход. Умереть в бою для него было не так уж плохо. Это будет лучше, чем поселиться в какой-нибудь мрачной тюрьме.

Каждый раз, когда мыслями он возвращался к ней, его сердце разрывалось на части. Как только се лицо начинало складываться в картинку в его голове, он заставлял себя думать о чем-нибудь другом. Так ему приходилось бороться с самим собой каждую минуту. Это была самая настоящая агония в последней своей стадии.

Он сомневался, что кто-нибудь сможет придти ему на выручку. Он знал, что они наверняка захотели бы это сделать, но не мог себе представить, как Десять Медведей поставит на карту безопасность всех своих соплеменников ради спасения единственного человека.

Танцующий С Волками и сам не сделал бы этого.

Но, с другой стороны, он чувствовал, ощущал уверенность, что они выслали разведчиков и что они сейчас знают о его чрезвычайно сложном положении. Если бы они оказались поблизости достаточно долгое время, чтобы заметить, как его увозят в фургоне, и что всего шесть человек охраняют его… Тогда, возможно, у него был бы шанс.

Утро набирало силу, постепенно переходя в полдень, и Танцующий С Волками думал и думал об этой идее. Это была его единственная надежда. Каждый раз, когда фургон замедлял ход, чтобы преодолеть подъем или накренялся вниз, он задерживал дыхание, надеясь услышать свист стрелы.

К полудню он ничего подобного не услышал.

Они удалялись от реки уже очень долго, а она снова возникла впереди. В поисках брода они прошли с четверть мили, пока, наконец, солдаты, идущие первыми, не обнаружили хорошо заметную бизонью тропу. Животные здесь пересекали реку не один раз.

В этом месте течение было не быстрым, но камни на берегу были исключительно велики. Достаточно велики для того, чтобы устроить за ними засаду. Когда фургон накренился, приближаясь к воде, Танцующий с Волками раскрыл глаза и насторожился.

Сержант, возглавлявший всю группу, крикнул возничему, чтобы тот не трогал фургон с места до тех пор, пока они не войдут в реку. И он стоял, ожидая, когда сержант и остальные переправятся. Целую минуту, а то и две, они исследовали камни. Потом сержант поднял руку вверх и велел фургону трогаться.

Танцующий С Волками сжал руки в кулаки и весь подобрался. Он не мог ничего видеть и слышать.

Но он знал, что они здесь.

Он сорвался с места при звуке первой стрелы. Намного быстрее, чем охранник в фургоне, который все еще сжимал в руках ружье. Танцующий С Волками обвил цепью, сковывающей его руки, шею мужчины.

Винтовочный выстрел грохнул за его спиной, и он рывком дернул цепь, чувствуя пустоту под ней, как будто горло солдата провалилось внутрь.

Уголком глаза он заметил сержанта, падающего со своей лошади. Из его спины торчало оперение стрелы. Возничий отпрыгнул в сторону. Он стоял по колено в воде, стреляя из пистолета. Пули шли вразлет.

Танцующий с Волками прыгнул на него сверху, и они покатились в воде, барахтаясь и поднимая тучи брызг. Данбер постарался избавиться от своего врага, используя цепь, как двуручный кнут. Он бил ею по голове возничего, а солдат уворачивался, избегая ударов, но не выпуская жертву из своих объятий. Наконец он обессилел от борьбы не только с человеком, но и с течением. Движения его замедлились, а Танцующий с Волками бил и бил его до тех пор, пока не заметил, что вода окрасилась кровью.

Ниже по течению послышалось гортанное ликующее завывание. Танцующий С Волками на секунду поднял голову, чтобы увидеть последнего бойца армии Соединенных Штатов, пытающегося сбежать. Он, должно быть, был ранен, потому что слишком нетвердо держался в седле.

Ветер В Волосах был как раз позади беглеца. Когда их лошади поравнялись, Танцующий С Волками услышал глухой звук от удара томагавком. Это Ветер В Волосах проломил солдату голову.

А за спиной Данбера стояла тишина. И когда он обернулся, то увидел мужчин, раньше замыкавших шествие, а сейчас мертвых, распластанных в, воде. Несколько воинов тыкали пиками в мертвые тела, и сердце Танцующего С Волками переполнила радость, когда в одном из индейцев он узнал Каменного Теленка.

Чьи-то руки сгребли его за плечи, и он столкнулся лицом к лицу с Трепыхающейся Птицей.

— Какой великолепный бой! — пропел шаман. — Мы так легко разделались с ними со всеми, а у нас нет даже раненых.

— Я убил двоих, — выкрикнул в ответ Танцующий С Волками. Он поднял свои скованные руки над головой и добавил: — Этим вот!

Спасательный отряд не терял больше времени. После беглого поиска они нашли ключи от наручников на теле мертвого сержанта.

А затем они вскочили на своих пони и умчались прочь, выбрав такой путь, который огибал на много миль к югу и западу Форт Сэдрик.