Танец демона. Новая империя (сборник рассказов)

Пролог

На ступенях, ведущих к главному входу замка, стоял мальчик. Светлые, словно выбеленные волосы разметались по плечам прямыми прядями. Призрачные, словно прозрачные, чуть раскосые глаза на необычайно смуглом лице смотрели так, словно видели что-то недоступное окружающим.

Воин не выдержал и опустил глаза. Теперь они оба смотрели на тело женщины, распластавшееся на лестнице. Искрящиеся снежной лавиной на солнце, длинные волосы служили ей простыней, ярко-синие глаза не утратили своего интенсивного цвета даже в смерти. Надменное, словно вылепленное из алебастра, лицо навсегда застыло в маске покоя. Повелительница Льда в свои последние минуты знала, что может умереть спокойно.

Мальчик наклонился и провел рукой над её лицом, не позволяя эмоциям взять вверх и закрыть ей глаза. Все Повелительницы Льда предпочитали видеть даже после смерти.

Он выпрямился и взглянул на воинов.

Мужчины, не вставая с колен, внимательно смотрели на своего нового Повелителя.

Хилар вздохнул и вскинул голову.

— Рудольф. Возьми мою мать. Ты поможешь мне.

Бес поднялся на ноги и осторожно подхватил тело своей госпожи.

И когда мальчик двинулся вниз по лестнице, последовал за ним. Волосы мертвой женщины колыхались в воздухе.

Они шли мимо коленопреклоненных воинов и низших, провожаемые молчаливыми взглядами. Они направлялись к аллее памяти, что вела в замок Повелителей Льда.

Ледяные прозрачные колонны сменили живых подданных. Хилар поднял глаза. Первая колонна — Первая Леди Льда смотрела на него ярко-синими гласами, плотно сжав губы. Вторая колонна — Леди Льда, прославившаяся военными подвигами, она и в смерти сжимала узкий клинок меча. Серые глаза, казалось, внимательно наблюдают за необычным потомком. Третья Леди — художница, четвертая — великий бард, пятая… пятая смотрела на него огромными серьезными глазами цвета черного янтаря. Легенды гласят, что замок Повелителей Льда был впервые захвачен, когда ей было всего пять лет, и она был рабой в собственных владениях, пока в двенадцать лет не уничтожила всех врагов хитростью и силой истинной Повелительницы Льда. В тринадцать лет она умерла во время родов, произведя на свет шестую Повелительницу.

Мать Хилара была двенадцатой в этом роду. И она прославилась, как Победительница Проклятья, произведя на свет мальчика, будущего Повелителя Льда.

Хилар остановился возле пустого постамента, который послужит теперь усыпальницей его матери.

— Положи её, — приказал он бесу.

Тот аккуратно положил свою повелительницу и отошел в сторону. Мальчик приблизился к матери в последний раз. Он поцеловал каждую её ладонь, коснулся губами её лба и выпрямился. Воин отвернулся, по лицу его нового повелителя бежали слезы, но он их не замечал.

— Твоя главная мечта сбылась, мама, — прошептал Хилар. — И я не подведу тебя. Обещаю.

Он отошел на пару шагов и… запел. Воздух вокруг уплотнился и вокруг постамента с телом Демонессы взвились снежные вихри, которые с каждым витком все больше скрывали тело от взора наблюдающих.

Печальная песня неслась по аллее, окутывала замок, проникала с души и сердца. Околдовывала. А с неба медленно кружа, посыпался белыми хлопьями снег. Госпожа всегда любила тихие снегопады.

Вихри вокруг постамента постепенно замирали и исчезали, оставляя прозрачный лед колонны, из которой на своего сына смотрела двенадцатая Леди Льда.

Песня тихо сошла на нет, и Хилар просто молча смотрел, пока его не окликнул бес:

— Господин?

Мальчик перевел на него взгляд:

— У нас осталось два года, Рудольф.

— Я знаю, господин, — склонил голову воин.

— Через два года за своим ребенком придут инкубы, — задумчиво проговорил мальчик. — Мы должны хорошо подготовиться к приезду моего отца.

Глава первая: Полукровка

— Не нравиться мне его выражение лица. Он что-то скрывает от нас, — хмуро приговорил Лорд Дайсу, придержав своего горного кота так, чтобы оказаться рядом с сыном.

Таган кивнул:

— Я тоже это заметил. Но не забывай, низшие демоны всегда такие. Они просто орудия в руках более совершенных и более опасных созданий. А этот и вовсе пограничник.

Старший инкуб покачал головой:

— С одной стороны из твоего постоянного общения с демонами и бесами есть определенный толк, но с другой…

Его сын вздохнул:

— Я знаю, отец. Но ты прекрасно знаешь, что я действительно не покидал пределы нашей территории уже двенадцать лет. И я был столь же поражен, как и все остальные, когда оракул произнес мое имя. Я просто не могу быть отцом этого ребенка.

— Однако оракулы никогда не ошибаются, — тихо заметил Лорд Дайсу. — Если названо твое имя…

— Да, и оракул сказал, что все так смазано, что многие линии не понятны, — в голосе Тагана появились нотки раздражения. — Отец, давай найдем ребенка. Там станет все намного яснее. Сейчас нам надо подготовиться к встрече с Повелительницей Льда. Эта женщина очень и очень опасна.

— Как и все демонессы, — с внезапной мягкостью напомнил ему отец. — Не опасных демонесс нет. Тем более с титулом Повелительницы.

Мужчина с интересом посмотрел на него:

— Отец, это правда, что много веков назад, наши оракулы прокляли род Повелителей Льда?

— Правда, — улыбнулся тот. — Как ты думаешь, почему у них с силой рождаются только девочки? Они могут работать только с силой Льда, а сила Хаоса доступна лишь мужской линии этого клана. Если бы все эти века правили мужчины-демоны, то наша территория не слишком долго принадлежала бы нам. Они имеют иммунитет к чарам суккубов. Оракулы очень мудро поступили в те времена, заманив в ловушку Повелителя Льда и наложив на него проклятие.

Таган задумчиво посмотрел на спину, покачивающегося в седле проводника-беса, который ехал впереди.

— А если проклятие преодолеть?

Лорд Дайсу помрачнел:

— Сила нескольких поколений будет во власти первого отпрыска мужского рода. С каждым мальчиком сила будет уравновешиваться, но только через все те поколения, что проклятие висело на их клане — сила уменьшиться до приемлемого количества. Самое страшное, что даже демону не под силу справиться с десятикратно увеличенной силой поколений. Первого же обредшего силы мальчика сведет с ума её обладание. Пятой Повелительнице Льда было под силу разрушить заклинание — проклятие, но она решила иначе, потому что хотела своему ребенку счастливой жизни. Но мы с тобой сейчас разговариваем не о том. Нам нужно сосредоточиться на этом полукровке. Если он действительно твоей крови, то я не хотел бы отдавать его в Храм. Лучше воспользоваться Правом…

— Зачем? — голос Тагана внезапно стал таким жестким, что его отец с недоумением посмотрел на сына. — Сделать его своей игрушкой в ожидании внука, отец? Ты знаешь Закон лучше других. Ты помнишь его дословно. Когда родиться наследник ты в любом случае должен будешь решить, что с ним делать.

Лорд Дайсу побледнел, черты лица его заострились, но ответить он не успел. Потому что они выехали к цитадели Льда. Сердцу владений Повелителей Льда. У инкубов перехватило дыхание. Больше всего в жизни, как и их собратья из моря — сирены, они ценили красоту. Ледяные шпили взлетали к небу, сияя в лучах дневного слепящего солнца. Строгие линии и прихотливые узоры создавали впечатление, что замок строился изо льда и снега. Впрочем, возможно это было правдой. Никто не знает сил и возможностей тех, кто повелевал льдом и снегом.

Огромные тяжелые ворота открылись, пропуская делегацию. А их проводник решительно направил свое животное вперед, указывая дорогу.

И первое, что встретило гостей — это двенадцать строгих ледяных колонн, из которых на прибывших гостей внимательно смотрели двенадцать пар глаз предыдущих Повелительниц Льда.

— Отец, — голос Тагана сел, когда он окликнул своего родителя. Тот встревожено обернулся, и увидел, что его сын остановил своего кота перед одной из колонн. — Это она!

Лорд Дайсу задохнулся от ужаса, увидев ярко-синие глаза и белые волосы на узком лице. Двенадцатая Повелительница Льда, к которой они ехали с древним договором, смотрела на них из своего последнего места упокоения и, казалось, её бескровные губы смеялись над ними, кривясь в улыбке торжества.

— Алисия, Повелительница Льда, Разбившая Проклятие, — прозвучал за их спинами голос проводника. — Она погибла два года назад в битве.

— И ты молчал, низший?! — в ярости обернулся Дайсу.

Тот пожал плечами и спокойно, словно не услышав обращения, ответил:

— Вы не спрашивали. Вы лишь требовали препроводить вас в замок, в соответствии с договором.

В свите инкубов раздался возмущенный ропот. Но Лорд Дайсу пресек его взмахом руки, не отрывая взгляда от проводника.

— То есть нам придется иметь дело с сопливой девчонкой вместо взрослой повелительницы? — инкуб побледнел от едва сдерживаемой ярости.

Бес внимательно посмотрел на него и покачал головой:

— Нет.

— Отец, — Таган коснулся плеча отца. — Давай все же проследуем в замок. Там все раскроется с большей ясностью.

Его голос звучал спокойно, однако, где-то глубже, в интонациях слышалось дикое горе. И старший повелитель клана, уступил. Он знал о слабости своего сына, и знал, почему тот согласился ехать сюда, несмотря на невнятность требований и указаний оракула. Он надеялся еще раз увидеть эту демонессу.

Они сдерживали свои эмоции по прошествии всего оставшегося пути, они ни слова не промолвили, когда спешились, и их котов увели слуги. Проводник все время следовал чуть впереди. Все было намного серьезнее, чем можно было предположить, поэтому их уже не занимала строгая завораживающая красота окружения, когда они шагали по коридорам замка.

Они шагнули в залу, где возвышался трон, на котором застыла невысокая хрупкая фигура.

— Приветствую вас в Ледяной Цитадели — сердце Льда и Хаоса Империи, — звонкий мальчишечий голос заставил инкубов вздрогнуть и поднять глаза.

Их проводник опустился на колени, почтительно склоняя голову:

— Мой Господин, посольство инкубов прибыло в соответствии с древним договором.

— Ты хорошо выполнил свой долг, — похвалил его мальчик, но ни одна черта его красивого лица не дрогнула.

Таган стоял как громом пораженный, а его отец рядом сжал в кулаке перчатки, которые успел снять, так сильно, что в тишине послышался треск плотной ткани.

На них очень серьезно смотрели призрачные глаза с юного лица, которое могло бы быть отражением самого Тагана. Они нашли полукровку.

Мальчик поднялся с трона и чуть склонил голову:

— Прошу уважаемого Тагана и его великого отца быть моими гостями.

Глава вторая: Серенада Повелителя Льда

— Я вижу, вы потрясены, — мальчик серьезно смотрел на посланцев.

— «Потрясены» — это мало сказать, — Лорд Дайсу, прищурившись, разглядывал его. — Как твое имя?

Полукровка усмехнулся:

— А где же ваша хваленая ледяная вежливость, о которой столь часто я слышал от своей матери, уважаемый дедушка? Но я отвечу вам на вопрос. Мое имя — Хилар, по имени камня. Я — Тринадцатый Повелитель Льда и Хаоса с момента действия проклятия, тяготеющего над нашим родом.

— Разбившая Проклятие, — пошептал Таган. — Она нашла способ разбить проклятие!

Хилар задумчиво кивнул:

— Да, это правда. Правда, для этого пришлось пожертвовать чистотой крови и придумать сложную комбинацию, что бы задержать видения, которые приходят к вашим оракулам. Иначе вы пришли бы слишком рано. Я мог не успеть вступить в силу. Что касается чистоты крови, то императрица полностью одобрила план и подтвердила мое право.

Старший инкуб прищурился и процедил:

— Ребенок, ты хочешь сказать, что якобы вступил в силу? Ты еще даже в возраст совершеннолетия не вошел. Тебе только в постели сейчас кувыркаться, да танцы изучать.

— Отец, — выдохнул Таган. — Что ты…

Хилар выпрямился во весь рост и его глаза гневно сверкнули:

— Кажется, вы забываетесь, лорд Дайсу.

Его голос окутал обоих своим гневом и мягкой угрозой опустился им на плечи. Мальчик пользовался Голосом. Пользовался так, словно его учили этому с колыбели.

— Вы должны кое-что уяснить, инкубы, — взгляд полукровки был неумолим. — Я — Повелитель Льда и правлю этими землями с того момента, как умерла моя мать. Каждое мое слово здесь — это закон. И вы на моей земле. Я понимаю, что вы привыкли к другому укладу жизни и у вас иные законы. Но демоны не имеют детства. В моих жилах течет ваша кровь, но и только. Сейчас, я предлагаю вам закончить аудиенцию. Завтра мы встретимся снова и поговорим. Надеюсь, вы понимаете, что закон передачи полукровок в данном случае придется пересмотреть?

— Но, — Таган поднял глаза. — Не мы решаем этот вопрос.

— В данном случае, именно вы, — отрезал мальчик. — Вас проводят в ваши покои.

Инкубы смотрели, как невысокая фигурка растворяется в глубинах зала, и молчали. Им было над чем подумать. Коротенькая аудиенция потрясла их всех. Почти развлекательная прогулка оборачивалась чем-то намного более серьезным.

— Что нам делать, отец? — Таган сидел в кресле, сжав руки в замок, не поднимая головы. Он выглядел осунувшимся.

— Не знаю, сын, — тяжело вздохнул лорд Дайсу. — Я, как и ты не ожидал ничего подобного. У нас несколько проблем и три из них основные: во-первых, кто-то ошибся со временем, и мальчишка успел вырасти. Двенадцать лет не шутка, особенно для полукровок. Во-вторых, он воспитывался среди демонов, демонами же и в глаза не видел свой народ. В — третьих, он твой сын и мой внук. У тебя есть хотя бы предположение, как это могло произойти?

Таган поднял голову и неохотно, словно преодолевая себя, кивнул:

— Алисия использовала свои силы и, если мальчик сказал правду, её поддерживала сама императрица демонов. Таким образом, вся та романтичная история тринадцатилетней давности на самом деле — тщательно разработанный план. Уж не знаю, именно я был выбран изначально или я случайно попался ей на глаза, но это не я соблазнил тогда Повелительницу Льда, как до сих пор думают, а она позволила своему плану начать действовать. Печально признавать, но, кажется, меня использовали, отец. А я подвел всех, своим поведением, словно все еще не выйдя из Храмового возраста. Я был уверен, что все сделал правильно, и ребенка не должно было быть.

— Но у Леди были свои планы на этот счет, — криво усмехнулся его отец. — Да, не зря мы столь ревностно блюли свои границы. Похоже, с её ресурсами, она сделала все, что бы мы как можно позже узнали о ребенке. Она была сильна, раз мы узнали только через два года после её смерти, когда этот мальчишка уже успел установить свою власть.

Закон предусматривает случаи, когда ребенок найден позже положенного срока. Мы могли бы забрать его в Храм и предать очищению памяти. Тогда бы служители занялись его истинным воспитанием. Или по праву родства, мы могли бы воспитывать его сами. Но теперь это невыполнимо. Мальчик — сын Повелительницы. Лорд и Повелитель Льда и Хаоса, принятый своей землей.

Инкуб размеренно ходил по комнату, чеканя шаг. Это была его давняя привычка, словно, так легче укладывать свои рассуждения в логическую цепочку.

— Меня настораживает тот факт, что он утверждает, что его приняла и сила Повелителей. Тогда он должен владеть силой двенадцати предыдущих, неиспользованных поколений. Тяжелый, почти невыносимый груз… Однако он не выглядит так, что вот-вот может сойти с ума.

— Наверняка, Алисия предусмотрела и это, — тихо вклинился Таган. — Не могла она забыть об этом факте. Меня пугает другое…

Лорд Дайсу остановился и взглянул на своего сына:

— Что?

— Ты забыл, отец, — инкуб сжал пальцы так, что побелели костяшки. — Он использовал Голос. Кто мог быть его учителем?

Они молча смотрели друг на друга. Объяснение находилось лишь одно. И учитывая все остальное — это не было таким уж невероятным.

— Родовые сны, — лорд Дайсу выругался. — Он учился все эти годы в твоих снах, сын. А возможно и в моих.

— Здесь нет власти за троном. Он правил эти два года сам, как полновластны Лорд-Повелитель… — Таган потряс головой, словно пытаясь стряхнуть с себя этот груз.

— Если все так… Он должен умереть, — Лорд Дайсу стоял перед своим сыном, и его глаза горели сухим пламенем. — Сила инкубов не должна принадлежать демонам. У нас нет выбора, Таган.

Хилар открыл глаз и горько улыбнулся. Слуга протянул ему бокал с водой. После полета видений, господин всегда хотел пить.

Мальчик выпил все залпом и поднял глаза на воина, ожидающего неподалеку:

— Вот они и приняли решение, Рудольф. И именно такое, как от них ожидалось. Почему же это вызывает у меня такое чувство горечи?

— Потому что ваше сердце не успело зачерстветь, господин, — серьезно отозвался низший.

Хилар задумчиво покрутил бокал в руке, а потом со всего размаху грохнул его об пол. И когда замер последний звук, господин и его воин стояли и смотрели на разлетевшиеся осколки стекла, господин произнес в пустоту зала:

— Значит — это война.

Только война могла повернуть его судьбу иной стороной. Смерти противопоставить смерть. И для этого он собирался использовать наследие своей крови: силу Повелителя Льда и Хаоса и силу инкубов.

Хилар взглянул на Рудольфа и улыбнулся. Бес содрогнулся, столько тоски и предстоящего ужаса, он увидел в этой улыбке. Его повелитель раскинул руки и запел.

Замок затих. Он слушал песню своего Повелителя.

— Словно язык пламени бьется в оковах льда, — потрясенно выдохнул Таган, замерев на полу-вздохе.

Его отец смотрел на него так, словно под его ногами разверзлась бездна:

— Он владеет Серенадой.

Глава три: Разговор отца с сыном

Стройный, с широки плечами; гибкий словно ящерица, с тонкими красивыми чертами лица, он привлекал внимание даже среди своих сородичей. Уж кто- кто, а инкубы разбирались в красоте и соблазне. Таган был соблазном даже среди таких, как он сам. Он был гордостью клана, но однажды он допустил ошибку. Инкубы любвеобильные создания. Сама их суть — соблазн. Они — искушение для любого и привыкли к тому, какое воздействие оказывают на другие расы. Ошибка Тагана была следствием его воспитания. Как и все инкубы и суккубы, он гордился своими победами, считая их само собой разумеющимися, и поэтому склонен был недооценивать противника в этой сфере. Никто из его народа и предположить не мог, что их могут переиграть именно на этом поле.

Темные глаза инкуба внимательно смотрели на Хилара и пытались найти черты той, которая столь хладнокровно использовала оружие инкуба против него самого. Но он видел лишь серебро волос, которые очаровали его когда-то.

Мальчик поднял взгляд на него, и Таган вздрогнул. Таким же взглядом смотрела на него когда-то Алисия.

— Ваш уважаемый отец не присоединиться к нам?

Инкуб покачал головой:

— Не сейчас. Он плохо себя чувствовал, сегодня с утра.

— Понимаю, — Хилар положил в рот кусочек чего-то со своей тарелки и Таган содрогнулся. Движения мальчика были движениями истинного инкуба, воспитанного среди себе подобных.

В светлых глазах мелькнуло понимание:

— Сложно принимать то, что привычное восприятие мира рушиться на глазах?

— Ты ведешь себя не как дитя, — ответил Таган.

Хилар вздохнул:

— Я два года правлю своей землей. Моя сила пришла ко мне раньше, чем я научился говорить. Три величайшие демонессы помогали мне овладевать искусством. Одна из них научила открывать сны памяти. Так я проникал в родовую память своего клана со стороны инкубов. Вторая учила силе Льда и основам Хаоса, а третья… — он помолчал. — Императрица лично следила за проектом. Ей было интересно, и она решила, что владеть мечом должна научить меня сама. И все время политика — политика — политика…

— Почему ты все это мне рассказываешь, — тихо поинтересовался Таган. — Пытаешься запугать?

— Нет, — покачал головой Повелитель Льда. — Я хотел бы объяснить, что, точнее кого, вы собираетесь уничтожить.

Инкуб замер.

— Вашего отца интересовал вопрос о силе Хаоса, которая по идее должна была свести меня с ума. Если хотите, объясните ему, что те двенадцать колон, что стоят перед входом в замок — не просто усыпальницы Повелительниц. Они еще и своего рода особое заклинание. План моей матери — не совсем её идея. Она просто выполняла последний этап мощного многовекового заклинания. Для этого Повелительницы не должны были упокоиться последним сном просто так. Эти колонны — это необходимая часть заклинания передачи и сохранения силы. Каждая Повелительница брала на себя груз всей силы предыдущей. Таким образом, они уравновешивали копящуюся силу Хаоса, до которой у них не было доступа. Так, что сейчас они равны: сила Льда и сила Хаоса, что мешает им разорвать мое сознание на куски. Они в полной гармонии. А я… — Хилар пристально посмотрел на своего отца. — Самый сильный из всех поколений Повелителей Льда.

Таган выпрямился и усмехнулся:

— Звучит, как угроза.

— Это и есть угроза, — кивнул Хилар. — Или предупреждение. Как будет угодно. Вы считаете, что у вас нет выхода. Но и у меня тогда его нет. Потому что по вашим законам, я должен быть забран в ваш Храм, где меня лишат памяти и сделают марионеткой. А как полукровка, я почти не имею прав в вашем народе. Я могу быть лишь куклой, игрушкой для услады, которую либо выкупают для себя, либо оставляют служить в Храме для почетных гостей.

Убить себя я тоже не могу позволить. Все-таки мечты моей матери стали и моими мечтами. Но вы все равно попытаетесь. Просто так тысячелетние традиции не рушатся.

— Дело не только в традициях, — заметил Таган, полностью погрузившись и приняв атмосферу разговора.

— О да! Есть еще тщеславие и пророчество, как я мог забыть, — покачал головой мальчик. — Сила истинного инкуба не должна служить никому кроме инкубов. Весьма патриотично. — Хилар отодвинул пустую тарелку. — Только вот проблемка. Вы таки опоздали. Я уже владею этой силой.

— Ты противоречишь сам себе, — усмехнулся Таган, вглядываясь в черты лица сына. — Ты говоришь, что не хочешь быть марионеткой, но разве ты не марионетка в руках своей императрицы теперь? Ведь она приложила руку к твоему созданию. Наверняка, она жаждет получить что-то взамен.

Ни один мускул не дрогнул на красивом лице полукровки.

— Или я чего-то не понимаю, юный демон?

Мальчик вздохнул и переплел пальцы рук, которые уместил поверх стола. В его голосе неожиданно поселилась усталость:

— Позвольте просветить вас, уважаемый отец. Да, Её Величество собирается использовать меня в своих целях. О чем она неоднократно мне говорила. Недавно она посетила замок, и мне сделали предложение, от которого я не намерен отказываться. При всем этом, я остаюсь со своей памятью, со своей силой и возможностями. По-моему это намного больше, чем то, что мне предлагает ваша сторона. Разве нет? Я предпочитаю выбирать сам. И я выбрал. Лучше быть псом Империи, чем игрушкой инкубов.

Его льдистые глаза нашли темные глаза инкуба. Таган только теперь осознал, что перед ним сидит не ребенок, не просто демон или маг. Перед ним — истинный повелитель цитадели Льда. И от этого понимания бежали мурашки по коже.

Хилар поднялся на ноги:

— Попытка забрать меня в Храм, свою семью против моей воли, попытка убить меня — любое из этих действий будут рассматриваться, как объявление войны Ледяным Лордам

— Жалкий клочок земли против всей мощи инкубов?! — прозвучал насмешливый рык от дверей. — Ты излишне самонадеян, внук.

— Нет, — Хилар взглянул на вошедшего деда. — Ни в коем случае. Будет так, как я сказал.

— Тогда, ты будешь уничтожен, — холодно процедил инкуб, вскидывая руку.

Глава четвертая: Оракул

Глаза цвета молодой травы, которую эти земли никогда не видели, волосы, словно поток горной реки, почти треугольное лицо, вечно юное, вечно прекрасное. На узких запястьях звенят тяжелые браслеты, слишком громоздкие для её рук. Фигура больше напоминающая мальчишечью, чем женскую. И алый шелк одеяний.

— Новое ожерелье? — Таган опустился на подушки, раскиданные по ковру комнаты.

Она коснулась звеньев цепи на груди и согласилась:

— Новое.

Голос её шелестел, словно зимний ветер, поземкой мчащийся по снегу.

— Поздравляю.

— Не стоит, — в её голосе мелькнула насмешка. — Дорогой брат. Зачем ты пришел?

Он смотрел в сторону, что бы не видеть торжества на её лице, когда он сообщит ей:

— Наш отец мертв.

Тихий счастливый смех был ему ответом. Он не выдержал и повернулся к ней. Браслеты вздрагивали и тихо звякали, соприкасаясь, прозрачная вода катилась по её щекам и она смеялась, содрогаясь всем телом. Она смеялась долго, и лишь успокоившись, посмотрела на своего брата:

— Спасибо за такие хорошие новости, дорогой брат.

Она вытерла пальцами мокрые щеки, размазывая краску по лицу. С легким недоумением посмотрела на испачканные руки и покачала головой. Подхватив кончик платка, опоясывающего её талию, она начали тщательно вытирать лицо:

— Ты скажешь мне имя его убийцы? Кого мне благодарить темными ночами?

Таган протянул ей свой платок, более подходящий, чем её шелка. Она приняла подарок, коснувшись на мгновение кожи брата. Он смотрел на свою руку, которой коснулись её пальцы.

— Брат? Ты ответишь на мой вопрос? — мягко позвала она.

Он, очнувшись, поднял голову и взглянул в её зеленые глаза:

— Мой сын. Его убил мой сын.

Он боялся, что она снова начнет смеяться, она лишь кивнула и опустилась напротив него. Её волосы окутали её плечи и смешались с алым шелком:

— Я не знала, что у тебя есть сын, дорогой брат. Неужели у клана появился наследник?

Таган покачал головой:

— Нет. Мой сын не может быть наследником клана, ибо он полукровка, как и ты, сестра.

Она сплела пальцы рук, звякнули браслеты:

— Значит в Храме появиться ещё одно дитя без прошлого… Как же младенец смог убить старого ублюдка?

— Он не младенец, — тихо ответил инкуб. — Его мать укрыла его от глаз оракулов. Ему двенадцать лет, и по меркам своей второй семьи он не только в своей силе, но в своем праве. Он объявил нам войну. Ты не знаешь, но уже три года инкубы ведут войну с моим сыном.

Зрачки её глаз расширились, она, не мигая, смотрела на него. А потом снова рассмеялась, запрокидывая голову и позвякивая браслетами.

— Насмешка судьбы, брат! — заливалась она смехом. — Великие инкубы сражаются с мальчишкой, который по их законам — ничто! Вещь! Кукла для развлечения! А малыш — то силен! Кто была его мать, брат? Кого воспевать мне в своих танцах?

— Двенадцатая Леди Ледяной Цитадели. Демонесса, — тихо ответил он и внезапно смех замер на её губах.

Длинный пальцы коснулись его щеки:

— Маленький брат, ты плачешь? Почему?

Он действительно чувствовал, как слезы катятся по его щекам.

— Ты была права… отец — полный глупец. Он недооценил мальчишку. А тот учился в наших снах. Кто-то научил его пользоваться памятью родовых снов. И он получил силу второй крови. Мы считали, что полукровки не могут обладать даром, когда половина из них становилась Видящими, мы сами обманывали себя! Сейчас весь народ расплачивается за эту слепоту! Мы считали, что лед — наш товарищ. Хилар показал нам, что он может стать страшнейшим из врагов. Его воинам не приходиться встречаться с врагом в замерзших в ледяные гробницы городах. Когда мы нашли способ защититься от мощи Льда, он применил вторую силу. Отец самонадеянно решил, что сможет справиться с силой Хаоса. И был поглощен. Смейся, сестра, и танцуй! Потому, что народу инкубов осталось недолго. Оракулы скулят, а их помощники смиренно улыбаются, глядя на нас, потому что все они — полукровки!

— Так твоего сына зовут Хилар? — тихо отозвалась она. Взметнулись шелка одежд. Она кружила по комнате, а он рыдал, сжавшись в комок, как много лет назад, когда отец впервые привел его в комнату его старшей сестры, выкупленной из Храма и запертой теперь в комнатах их многоярусного дворца. Сестра, которая была — полукровкой и Оракулом и посему не имела своего имени.

— Инкубы слишком горды, чтобы признать поражение, — наконец заговорила она. И в голосе её звенела печаль, вместо радости. — Слишком высокомерны. Им и в голову не приходит, что все чего хочет твой сын, это не позволить вашим законам взять вверх над ним. А для этого ему нужно разрушить всю основу расы. Все законы. Только тогда, он сможет не оглядываться, не беспокоясь о том, что ему могут ударить в спину. Это мысли не ребенка. Я слышу и вижу его в твоих слезах, маленький брат. Ему не нужны ваши смерти, как они нужны мне. Вы — просто препятствие на его пути.

Звякнули браслеты, и она изогнулась всем телом, под немыслимым углом, если бы её тело было телом обычного суккуба.

Она танцевала. А Таган заворожено наблюдал за её танцем, погружаясь вглубь видений, врата которых открывала ему его Оракул.

Хилар спал и видел сон. Во тьме звенели тяжелые браслеты на гибких тонких руках, блестели зеленые, словно трава короткой весны глаза, струился, как горная река, поток волос, алые шелка окутывали туманом андрогинное тело танцовщицы, вместо ног которой извивался змеиный хвост. Он слышал от матери о далеких землях, за землями инкубов, где живут нагайны — демоны-змеи. Но в резких чертах её лица, он видел те же черты, что и у своего отца и деда.

Женщина-змея танцевала, словно разговаривала.

— Хилар?

Он резко повернул голову и ничуть не удивился, увидев отца, которого видел три года назад единственный раз.

— Кто она? — спросил он, заворожено кивая головой в сторону танцовщицы.

— Моя сестра и твоя тетя — Таган вздохнул и уселся прямо посреди темноты. Она открыла врата, чтобы показать мне что-то. Оказывается тебя.

— Она полукровка?

— Да. И она хотела поблагодарить тебя за смерть моего отца.

— Не за что. Я не ожидал, что он совершит такую глупость и останется в городе, после моего ультиматума. Упрямый старик.

Таган промолчал, наблюдая за танцем сестры. Потом взглянул на Хилара:

— Ты вырос.

— Демоны растут быстро. Особенно когда сражаются.

— Она хочет, что бы я что-то понял о тебе, Хилар.

Повелитель Льда поколебавшись, тоже сел. Раз стоял на чем-то, почему невозможно сесть в этом странном месте.

— Зачем тебе что-то понимать обо мне? Разве уже не поздно?

— Возможно, что и поздно, — прошептал инкуб. — А возможно, что и нет. Иначе бы, она не начала танцевать. Величайший Оракул, о силе, которой не знает никто из нашего народа, так как он почему-то принадлежит не чистокровному инкубу или суккубу, а полукровке.

— Что ты хочешь понять? — устало спросил юноша.

— Как нам выжить в войне с тобой?

Звякнули браслеты. Хилар встретился с зелеными глазами танцовщицы и улыбнулся. Она ответила ему безумным торжествующим смехом. И Тагану не нужно было слышать то, что он уже понял. Но Повелитель Льда все же сказал ему:

— Подчиниться.

Глава пятая: Договор

Это была долгая и страшная дорога. Таган надрывался на советах, нарушал все мыслимые и немыслимые законы своего рода и расы. Он привел на Совет Оракулов полукровку, которая смеялась над ними и предсказывала, предсказывала так, как не мог ни один из них, ни даже весь Совет вместе. Повелители Кланов отказывались слушать, пока Хаос не поглотил еще два города. Хилар не церемонился, но и не торопился. Он не желал гробить свою армию на переходах, и попусту тратить свои силы. Он давал им шанс. Но и ждать Повелитель Демонов не собирался.

Таган проклинал свой народ и умолял, он не спал ночами, и когда не мог больше говорить, запирался в покоях своей сестры, где, не отрываясь, всматривался в её танцы и слушал её пророчества. Совет не желал верить полукровке, но все её пророчества сбывались, а потом она погрузилась в прошлое.

Полунагайна, полусуккуб — Оракул-полукровка нашла исток презрения к таким, как она. И долго её смех разносился по Зале Совета, прежде чем она заговорила.

— Годы и годы назад, когда еще на нашей земле бушевали воины Изначальных Демонов, было сказано, что инкубы падут, когда Полукровка решит освободить себе путь. Это было не пророчество — это было проклятие. Проклятие проклятой же демонессы. Инкубы сами навлекли на себя свою судьбу, ибо жадность и зависть одного из них, заставили его обратиться за помощью к Изначальным, чтобы проклясть одну из Ледяных Леди, Первую из двенадцати. Он не учел только одного, демоны — потомки Изначальных, их кровь единая, и на проклятие она ответила проклятием. Вы пожинаете плоды. А Изначальные заливаются хохотом в своем заточении, так как нет для них ничего слаще, чем уничтожение ничтожных. А в их понимании ничтожные — это и инкубы и демоны. Так, что решайте, инкубы, свою судьбу сами.

Они знали, что она говорит правду. И молчали.

— Больше я ничего говорить не буду, — Оракул развернула змеиные кольца своего тела и повернулась к Тагану. — Отведи меня домой, дорогой брат. Сегодня они выскажут тебе свое решение. Большего ты не добьешься. Оставь их наедине с их думами и видениями. Я станцую для тебя танец без пророчеств, которые больше не нужны.

Совет прислал гонца утром, когда заря окрасила снежные шапки гор за столицей инкубов в розовые тона. Через полчаса, после того, как пришло известие, что Хаос и Лед поглотили еще один город. Армия Хилара шла прямо к столице, сметая на своем пути все преграды.

Таган смотрел на усталые, но все так же красивые лица своих сородичей. Ему было невыносимо жаль их. Однако он устал не меньше, и поэтому он, молча, стоял и смотрел на них, ожидая того, что они собирались сказать ему.

Наконец, со своего места поднялся молодой Оракул. Таган мигнул, понимая, что этой ночью случилось что-то необычное, потому, что на этом юноше сверкали регалии старшего Оракула, в то время, как тот, кто был их носителем еще вчера, сгорбившись, сидел на скамье с младшими.

Оракул взглянул прямо в глаза инкубу. Таган усмехнулся, не отводя тяжелого взгляда. Он знал, что взгляд его стал тяжелый и давящий, и неделю назад именно это изменение заставило Совет выслушать его.

Оракул отвел взгляд первым и в скрипящей стеклянной тишине, он задал вопрос:

— Ты поговоришь с ним?

Инкуб вздрогнул, услышав, что молодой голос юного Оракула звучит, как скрип железа по стеклу. Он провел ладонью по лбу и задал ответный вопрос:

— Ты согласен подчиниться?

Стеклянная тишина была ему ответом. Таган медленно кивнул, словно ему все же ответили, и развернулся. Никто не посмел его окликнуть. Та же тишина проводила его до самых дверей Зала Совета.

Оракул танцевала в темноте. Звенели браслеты, шелка кружили, как крылья, смешиваясь с горным потоком её волос. Таган любовался сестрой.

— Почему у неё нет имени?

Инкуб не позволил себе вздрогнуть, хотя он и не почувствовал когда появился Хилар и сколько он уже стоит здесь.

— Потому что она — Оракул. У Оракулов нет имен. Они им лишняя обуза.

— Они тоже так считают? — Хилар сел рядом.

— Не знаю, — просто ответил Таган.

Они помолчали. А затем его сын задал вопрос, которого ждал Таган.

— Зачем я здесь?

— Заключить договор.

Юноша поднял руку. Его прохладные пальцы коснулись щеки отца, заставляя повернуть голову так, чтобы можно было увидеть глаза. Таган видел, как прищурился его сын.

— Твой взгляд стал иным, отец. Они решили подчиниться?

— Фактически. — Таган согласно опустил и поднял ресницы. — Они хотят предложить тебе кое-что, потому что просто подчиниться мы не можем.

— Я буду ждать вас у стен следующего города. — задумчиво ответил ему его Хилар, опуская руку. — Через три дня, я погружу его в Хаос, если мы не договоримся к тому времени.

— Разумно, — устало согласился инкуб. — Что ж, до встречи, сын.

— До встречи, отец.

Браслеты звякнули в последний раз и растворились в темноте.

Они предложили ему многое. Он оставлял им их земли и возможность самим выбирать свою судьбу. Они принесли вассальную клятву, закрепленную кровью Изначальных. Он не стал их повелителем. Да это и не нужно было Повелителю Демонов. Но в случае необходимости или по своей прихоти, он мог воспользоваться своим правом владетеля. Их сила, магия, родовые сны и тела принадлежали ему, в обмен на иллюзию свободы. Хотя теперь и он был связан со своей стороны, взяв их под покровительство. Но он знал, что делает, Таган прочел в его глазах это знание. И ему стало страшно. Потому что его сын оказался истинным демоном. И им придется потрудиться, что бы понять, что же они из себя представляют. Потому что, то, что совершил Хилар, слишком отличалась от натуры инкубов.

Глава шестая: Серенада инкуба

— Что ты собираешься делать теперь, Хилар? После того, как мы больше стоим на твоем пути и не нависаем призраком над твоими плечами? — спросил Таган.

Они стояли на кромке ледяного обрыва, недалеко от лагеря и издалека за ними бдительно следили бесы Хилара и воины Тагана, которые старались держаться друг от друга подальше. Ненависть самое долгое чувство, но страх еще более долговечен. Таган прекрасно знал, что его народу долго лечиться от страха перед Повелителем Льда, а воинам от ненависти за всех погибших в этой войне.

Хилар пнул ногой комок снега и проследил, как он падает вниз. Лишь услышав далекий хлопок внизу, он повернулся к отцу:

— Собираюсь принять предложение моей Императрицы. Я собираюсь стать Первым Лордом Империи.

— Ты тщеславен.

— Ты только это заметил? — усмехнулся юноша, однако улыбались только его губы, а не глаза.

— Я вообще мало о тебе знаю, — спокойно отозвался Таган. — Но многое я понял, когда услышал твою Серенаду, которую ты исполнил в день нашего приезда в твою Цитадель Серенада — это ведь не просто показатель идеального владения Голосом. Это — отражение самого инкуба.

— Скажи мне, инкуб, — Хилар задумчиво смотрел мимо него, куда-то вдаль. — Если бы нашли способ меня остановить, кто бы нанес мне последний удар?

Таган вздохнул:

— По Закону старший клана, к которому ты принадлежишь. Но так как мой отец отказал тебе в Праве в тот день, когда мы уезжали из твоего замка униженные и ошеломленные, он отрекся от твоей крови, поэтому ты стал бы достоянием Храма. Так, что это был бы самый низший из всех прислужников.

— Последнее унижение врага?

— Да.

— Разумно.

Таган помолчал, а потом посмотрел на своего сына так, словно хотел запомнить каждую черту его лица. Хилар молча, вздернул левую бровь, в немом вопросе. Инкуб поплотнее закутался в свой плащ и заговорил:

— Мы никогда не сможем стать родными друг другу — это мы понимаем оба. Ты — завоеватель, я теперь твой — вассал по клятве Крови, которую не преодолеть. Во мне нет ненависти, как в остальных, нет и страха. Нет торжества, которое испытывает моя сестра. Но все же, я хотел бы, что бы ты разрешил мне сделать то, что делает инкуб или суккуб только в двух случаях, когда любит больше жизни и когда учит свое дитя.

Юный Повелитель Льда вздрогнул всем телом и уставился на Тагана:

— Ты!.. Ты хочешь спеть мне свою Серенаду?!

Инкуб взглянул на простор ледяной пустоши, раскинувшейся у их ног, и пожал плечами:

— Ты должен понять инкубов, иначе ты просто нас уничтожишь. Я хочу защитить свой народ. А Серенада — это единственное, что мне доступно для тебя.

Демон молчал долго, но Таган терпеливо ждал. Наконец, выдох, почти неслышимый, как легкий пар, выскользнуло между его губ:

— Хорошо.

Инкуб кивнул, принимая разрешение. Он уже не возвращался взглядом к лицу Хилара. Перед ним растилась ледяная пустошь, а его сын стоял рядом. Он не лгал, когда говорил ему, что не испытывает ни любви, ни ненависти, ни страха. Эти чувства выгорели, остался только пепел, но кое что среди этого пепла осталось, и Таган намеревался показать юному полукровке, что действительно важно.

Хилар, замерев, слушал Серенаду. Ту самую, которую жаждал услышать, когда самый первый звук его собственной Серенады сорвался с его собственных губ.

Он слушал, и перед ним над ледяной равниной изгибалась гибкая фигура в алых шелках. Звенели браслеты и зеленые глаза нагайны — полукровки сливались в своей ненависти с болью её брата. Таган пел, а перед его сыном мелькали видения. Он видел, как взвились в беззаботном танце белые, словно снежная вьюга волосы, ярко-синие глаза его матери взглянули сквозь время. Страсть суккубов и инкубов… Весь народ всегда жил на пределе, на изломе и грани, которую видели лишь они сами. Они избрали своей землей холодные равнины Севера, когда в их сердцах и магии всегда горел пожар жаркого пламени.

Юноша понял, что пытался сказать ему его отец. Он почти затушил огонь, и мог это закончить прямо сейчас, но тогда в ледяной пустыне, остался бы единственный отблеск прежнего пламени — его собственный. И рано или поздно он попытался бы разгореться до прежних размеров. Такова суть инкубов, даже если их кровь сильна лишь наполовину.

Таган давно допел свою Серенаду и оставил своего сына наедине с самим собой. Хилар сидел на снегу и размышлял о прошедших годах, о судьбе целого народа, о себе и своем выборе. Потом он поднялся и отряхнул плащ, пора было довести все дела до конца. Впереди еще двор Императорского дворца.

Глава седьмая: Императорский дворец

Демон бежал по коридорам замка так, словно за спиной у него были крылья. Бесы шарахались с его пути. Те, кто не успевал, отбрасывались сильной рукой, не заботясь о том, будут ли какие-то последствия.

И можно было только шипеть от ярости, так как задеть любимчика Императрицы никто не решался. Парень всего два года, как прибыл во дворец, а уже в консультантах и императрица сама вызывает его, дабы испросить его мнения по некоторым вопросам. Никто не сомневался, что Хилару предназначается что-то особенное в планах Её Величества. С того самого момента, как она сама вышла встретить два года назад шестнадцатилетнего юнца, прибывшего с Северных границ. Когда в тронной зале, он по требованию советников императрицы сбросил свой меховой плащ, все были потрясены, так как никто на своей памяти не мог припомнить, что бы с Севера прибывал Повелитель Льда. Всегда, на протяжении веков — это были Повелительницы.

За два года он поднялся до невероятных высот, хотя после того, как встретив его у ворот, императрица первое время словно забыла о Повелителе Льда. Но потом он как-то незаметно, оказался возле Её Величества с весьма дельными советами урегулирования некоторых военных конфликтов на границах. Потом дальше… Он знал все обо всех и обо всем. Мало того, этот демон оказался весьма сильным противником для тех, кто решил бросить ему вызов, однако таковых было мизерное количество, так как Повелитель Льда словно обладал какой-то особенностью. Он буквально завораживал. Движениями, голосом, постановками вопросов — он словно манипулировал собеседником. А его воины и низшие были преданы ему настолько сильно, что даже заклинания не могли заставить их предать своего господина. Они предпочитали умирать, когда выхода не было. Но тогда незамедлительно следовали санкции от их хозяина. Хилар дорожил своими кадрами.

Демон одним движением снес дверь, которая была заклята на многие и многие века, разрушая мощную вязь рисунка, и оказался в комнате, залитой черной кровью.

Хилар замер на мгновение. А затем проход за его спиной заволокла черная непроницаемая пелена. Лишь после этого, он позволил себе взглянуть на картину еще раз.

Темные, словно мрак, длинные волосы почти растворились в крови на ковре, невидящие алые глаза больше не горели раскаленной в горне кузницы сталью. Тело в алом платье распласталось на ковре императорского кабинета, протягивая скрюченные руки, словно, все еще пытаясь дотянуться до своей убийцы, который стоял, опираясь на высокий двуручный меч, и край синего длинного плаща стремительно намокал, пропитываясь черной кровью величайшей демонессы.

Такие же алые, как у матери глаза, взглянули на Хилара сквозь белую массу длинных прядей волос, падающих ему на лицо. Руки с красными длинными ногтями судорожно сжимали рукоять меча.

— Ваше Величество? — в голоса Хилара плескалась безбрежная мягкость.

И бывший минуту назад принцем, теперь новый император, выпустил из рук меч. Он рухнул в лужу крови рядом с телом его матери.

Альбинос присел и коснулся губ матери, чья голова откатилась к самым его ногам. Почти нежно, он провел по лицу мертвой императрицы ладонью и, наконец, закрыл ей глаза.

— Она умерла, — голос императора звучал безжизненно. — Как тебя зовут?

— Хилар, Ваше Величество.

— А… Я знаю тебя. Мать говорила, что ты далеко пойдешь, правда ей нужна была твоя сила, поэтому она не собиралась дать тебе просто так уйти дальше… Ты знаешь, что она пыталась сделать?

— Не точно, мой император, — тихо ответил демон. — Но кое о чем я догадывался. Именно поэтому согласился на её предложение приехать ко двору.

— А вот я даже не подозревал, — тихо ответил он и выпрямился во весь рост. Откинув волосы за спину, бывший принц внимательно взглянула на него. — Хилар, мне понадобиться твоя помощь. Одному мне не закрыть проход, я слишком молод ещё. Она на это и рассчитывала.

— Да, Мой Император, — он поклонился.

— Возьми её тело и следуй за мной.

Хилар кивнул и, наклонившись, легко подхватил обезглавленное тело императрицы. Её сын, держа голову матери в руках, открыл вихрь портала, и Повелитель Льда не задумываясь, шагнул за юным императором. Он уже догадывался о том, что увидит. Его мать была права во всем. Спустя столько лет после её смерти, он все еще выполнял её план. План, которым она смогла обмануть даже императрицу, используя сына, как свое орудие.

Они оказались в сияющей всеми красками темноте. Как это было возможно, демон не совсем понимал, но других определений он подобрать не мог.

Он вспомнил, как зовут его нового повелителя. Суран. Теперь уже Император Суран.

Он остановился:

— Смотри, Хилар.

И он увидел. Стена из холодного застывшего пламени, сплошная стена, у которой нет ни конца, ни края, как говорят легенды. Стена, за которую изгнали Изначальных демонов, прародителей всех нынешних демонических созданий. И на этой монолитной стене он увидел тонкую трещину.

— Это сделала моя мать, — задумчиво кивнул Император, проследив его взгляд. — Могущество — это очень привлекательная вещь. А Изначальные были самыми могущественными созданиями в нашем мире. Ты умеешь петь, Хилар?

Он лишь вздернул бровь. Похоже, его новый господин знал о нем больше, чем императрица.

— Тогда пой, Хилар. Пой. Потому что мы с тобой хороним Императрицу.

Глава восьмая: Император Суран

Он расположился на троне, и в красных глазах полыхала насмешка над их удивлением и потрясением. Белые волосы струились по плечам и спине, удерживаемые только короной Повелителя Империи. А за спинкой его трона стояла фигура в темно-сером мундире и белом плаще. Серебристые волосы рассыпались по плечам и не сразу присутствующие опознали Повелителя Льда, потому что никто не видел этих волос распущенными, а его взгляда таким снисходительно — ледяным.

Новый Император поднялся на ноги и в его руках материализовался посох со сферой тьмы на конце — символ власти и могущества истинного наследника престола.

— Моя мать мертва, — и голос императора говорил, что никто не посмеет спросить, как умерла его предшественница. — Отныне и до самой смерти, я беру на себя её обязанности и обязательства. Её бремя теперь мое. Её власть моя. Её могущество и сила мои. По праву.

Так состоялась коронация.

А Повелитель Льда стал Первым Лордом при дворе Его Величества Сурана.

Хилар стоял перед своим императором и молча ждал. Наконец тот оторвался от бумаг и указал на стул:

— Садись.

Едва Лорд сел, император подпер руками подбородок и спросил:

— Что скажешь, Первый Лорд?

— Одному мне не справиться, — четко ответил он. — Рано или поздно я сорвусь и начну просто крушить все вокруг, потому, что моя гармония будет нарушена. Нам нужно больше одного Лорда.

Суран кивнул:

— Я надеялся услышать от тебя подобный совет. Иначе бы мне пришлось приказывать. Ты понимаешь, что я не смогу им доверять? Тебе придется сделать это за меня.

— Ваше Величество, рано или поздно вам придется довериться им.

— Знаю, — кивнул он и придвинул к нему стопку бумаг. — Просмотри это на досуге. Здесь ровно четырнадцать уникальных в своем роде демонов. Твой был бы пятнадцатым. Похоже, моя мать принимала участие в нескольких занимательных экспериментах. Нам с тобой нужно найти еще троих. Каждого на одну сторону света. Тебе Север, им — Юг, Запад и Восток. Ты всегда — Первый. Пока я не получу доказательств, что они не поддадутся Изначальным, если придет время, я не позволю себе им доверять.

— Я прошел проверку? — тихо поинтересовался Хилар.

Он посмотрел ему в глаза и серьезно заметил:

— Тебе не нужны ни Изначальные, ни их силы. Тебе нужно что-то другое, что дать я не могу. Поэтому и тебе я не смогу довериться полностью. Когда ты получишь возможность получить то, что хочешь, возможно, ты предашь меня. Я не знаю этого, Хилар.

— Понимаю, — кивнул он и взял бумаги.

— Не говори пока никому о своем задании, — сказал его император ему в спину, когда он встал и развернулся. — Нам не нужна эта грызня, которую могут затеять аристократы ради титула Лорда. Я пока придумаю, чем их занять.

— Слушаюсь, Ваше Величество, — Хилар аккуратно прикрыл за собой дверь.

Он придумал. Император Суран начал формировать армию — завоевателя. И вся империя встала на уши. Империя, которая со времен Раскола не вела завоевательных войн, пытаясь сохранить свои границы. Похоже, приход к власти нового правителя меняет все.

Его Первый Лорд путешествовал по всей империи, принося Ему известия о каждом из уголков его владений. Император собирал информацию, и многие кланы насторожились. Многие успели убедиться, что Первого Лорда, не смотря на его молодость фактически не возможно остановить. О его силе начали расползаться полные страха и уважения, слухи. И многие начали задумываться, насколько силен новый император, если его Первый Лорд обладает таким могуществом. Несколько кланов из-за своего упрямства и явного пренебрежения императорской властью пострадали, когда начали перечить Повелителю Льда. И тогда он показал вторую грань своей силы. Разрушительный Хаос поглощал жизни, а он смотрел на это с холодной невозмутимостью. Ледяные глаза смотрели равнодушно. Тогда он получил прозвище Ледяного Лорда.

Эпилог

Зеленые раскосые глаза Оракула распахнулись, и Таган вскинул голову.

— Времена меняются, дорогой брат, — прошелестел её голос. — Осталось несколько лет, и наш повелитель призовет нас в битву. Но у нас есть еще немного времени.

Инкуб кивнул и поднялся:

— Значит надо поспешить. Эта война дала понять многим, что наш народ изрядно ослабел.

— Да, — кивнула она и взглянула на него. — Ты так и не отменил обычай — забирать полукровок.

Таган улыбнулся:

— Я не могу разбрасываться теми, кто может стать сильнейшими в нашем народе. Моему сыну пригодятся необычные силы. Ты сама говоришь, что рано или поздно мы столкнемся с той силой, от которой смогли спрятаться в этих ледяных просторах. Я люблю свой народ, и желаю ему жизни. Пусть это и изменит нас до неузнаваемости. Верховный Оракул согласился со мной.

— Он очень умный мальчик, — прошептала нагайна. — Иди, брат. У тебя много дел.

— Да, — он вышел, прикрыв за собой дверь.

— Повелитель инкубов, — звякнули браслеты. — Ты же понимаешь, брат, что так начинают называть не твоего сына. Тебя. У Хилара другой путь.