Танец смерти

Глава 2

– Винни? Вин? Тебе точно не нужна помощь?

– Нет! – Лейтенант Винсент Д'Агоста пытался придать своему голосу спокойствие и уверенность. – Нет, все в порядке. Будет готово через две минутки.

Он взглянул на часы: почти девять. Две минутки. Ну-ну. Хорошо, если обед будет готов к десяти.

Кухня Лауры Хейворд – он до сих пор думал, что кухня ее: ведь он въехал сюда всего полтора месяца назад – обычно представляла собой воплощение порядка, спокойное и безупречное помещение, под стать самой Хейворд. Но сейчас выглядела, как поле боя. В раковину свалена грязная посуда. В мусорной корзине и рядом, на полу, валялось полдюжины пустых банок, истекающих остатками томатного соуса и оливкового масла. На рабочем столе лежало почти такое же количество раскрытых кулинарных книг. Страницы засыпаны хлебными крошками и мучными хлопьями. Даже стекло единственного окна, выходившего на перекресток 77-й и 1-й стрит, было заляпано жиром, попавшим туда во время обжаривания колбасы. Хотя вытяжной шкаф включен был на полную мощность, в воздухе висел запах жареного мяса.

Вот уже несколько недель, когда их выходные совпадали, Лаура без видимых усилий кормила его великолепным обедом. Д'Агоста был потрясен, поскольку его бывшая жена, переселившаяся с некоторых пор в Канаду, давала ему понять, что готовка – страшное испытание. Она вздыхала, гремела сковородками, и результат был неудовлетворительный. Да что там! В сравнении с Лаурой это был ночь и день.

К изумлению примешивалась и легкая тревога: будучи капитаном нью-йоркской полиции, Лаура не только была выше его по званию, но и лучше готовила, а ведь всем известно, что мужчины – лучшие повара, особенно итальянцы. Французам до них далеко. Д'Агоста давно уже обещал ей приготовить настоящий итальянский обед, какой готовила его бабушка. Каждый раз он повторял свое обещание, и будущий обед становился все сложнее и изысканнее. Сегодня настал тот долгожданный вечер: он вознамерился приготовить бабушкину лазанью по-неаполитански.

Придя в кухню, он обнаружил, что не помнит в точности, как готовила бабушка неаполитанскую лазанью. О да, он присутствовал при этом десятки раз. Часто помогал ей. Но из чего конкретно состояло рагу, которое она выкладывала на слои пасты? И что именно добавляла к крошечным фрикаделькам, вместе с колбасой и разнообразными видами сыра? Все это употреблялось в качестве начинки. В отчаянии он обратился к кулинарным книгам Лауры, однако все они давали противоречивые советы. После нескольких часов напряженного труда ингредиенты находились в разной степени готовности, а беспокойство усиливалось с каждой секундой.

Он услышал, как изгнанная в гостиную Лаура что-то сказала. Глубоко вздохнул.

– Что ты сказала, малышка?

– Сказала, что завтра вернусь домой поздно. 22 января Рокер устраивает собрание для всех капитанов. В понедельник вечером придется срочно подготовить доклады.

– Да уж, Рокер любит бумажки. Кстати, как у него дела? Ведь комиссар твой приятель.

– Никакой он мне не приятель.

Д'Агоста снова вернулся к булькавшему на плите рагу. Он был убежден, что вернулся на старую работу и восстановился в должности только потому, что Лаура замолвила за него словечко Рокеру. Ему это было неприятно, но что поделаешь?

В этот момент из кастрюли с рагу поднялся большой пузырь и, взорвавшись подобно вулкану, брызнул соусом ему на руку.

– Ух! – завопил он и сунул руку в миску с водой.

Убавил пламя горелки.

– Что такое?

– Ничего. Все в полном порядке.

Он помешал в кастрюле деревянной ложкой и обнаружил, что соус пристал ко дну. Торопливо переставил его на дальнюю горелку. Поднес ложку ко рту и осторожно попробовал. Что ж, неплохо, даже хорошо. Комков нет, вкус приятный, хотя и чувствуется, что слегка пригорело. Ну, до бабушки ему, конечно, далеко.

– Что же еще положить в рагу, бабушка? – пробормотал он.

Если ответ и поступил, Д'Агоста его не услышал.

С плиты донеслось громкое шипение. Большая кастрюля с соленой водой плевалась кипятком. Проглотив ругательство, Д'Агоста убавил огонь и под этой горелкой, открыл упаковку с пастой и сунул в кастрюлю фунт лазаньи.

Из гостиной донеслась музыка. Лаура поставила CD с популярным исполнителем.

– Я обязательно поговорю с домовладельцем насчет этого швейцара, – сказала она через дверь.

– Какого швейцара?

– Нового, того, что пришел несколько недель назад. Такого хама я еще не встречала. Что это за швейцар, который не открывает тебе дверь? Сегодня утром он отказался вызвать мне такси. Просто покачал головой и пошел прочь. Похоже, он не говорит по-английски. Во всяком случае, делает вид, что не говорит.

«Чего же ты хочешь за две с половиной тысячи в месяц?» – подумал Д'Агоста. Но так как квартира была ее собственностью, счел за лучшее промолчать. Он вознамерился изменить ситуацию, и как можно скорее.

Вселившись сюда, он ни на что не рассчитывал. У него только что закончился один из худших периодов жизни, и Д'Агоста поставил себе за правило планировать не дальше, чем на день вперед. К тому же он находился в ожидании неприятного развода, и новая романтическая связь не слишком его вдохновляла. Однако все оказалось намного лучше, чем он мог рассчитывать. Лаура Хейворд была больше, чем подруга или любовница, – она оказалась родственной душой. Поначалу он думал, что совместная работа и ее более высокое звание станут для него проблемой. Вышло по-другому: их объединило общее дело, возможность помогать друг другу, обсуждать текущие дела, не беспокоясь о конфиденциальности и недомолвках.

– Есть новости о Хулигане? – крикнула Лаура из гостиной.

Нью-йоркская полиция прозвала Хулиганом преступника, который в последнее время крал из банкоматов деньги, пользуясь поддельной кредитной картой. Совершив кражу, он каждый раз спускал перед видеокамерой штаны. Большинство инцидентов произошло на участке Д'Агосты.

– Вчера вроде объявился очевидец.

– Очевидец чего? – задала уточняющий вопрос Лаура.

– Лица, конечно.

Д'Агоста встряхнул кастрюлю с пастой и отрегулировал огонь. Осмотрел плиту, убедился, что температура та, что требуется. Затем оглядел рабочий стол с беспорядочно набросанными продуктами. Мысленно проверил: колбаса – есть; фрикадельки – есть, рикотта, пармезан, моццарелла, фьордилатте[6]. Все на месте. «Похоже, я все-таки справился... Черт! Пармезан-то не натер».

Открыл ящик, судорожно в нем зашарил. И в этот момент услышал, как в дверь позвонили.

Может, показалось? У Лауры не так много визитеров, а он-то уж точно никого не ждет. Особенно так поздно. Может, посыльный из вьетнамского ресторана позвонил не в ту дверь.

Рука отыскала терку. Он поставил ее на стол, взял кусок пармезана. Выбрал сторону с самыми мелкими ячейками, начал тереть.

– Винни! – сказала Лаура. – Выйди, пожалуйста.

Д'Агоста помедлил лишь секунду. Что-то в ее голосе заставило его оставить свое занятие и выйти из кухни.

Она стояла на пороге, разговаривая с незнакомцем. Лицо мужчины оставалось в тени, а одет он был в дорогое пальто полувоенного покроя. Что-то в нем было знакомое.

И тут мужчина вышел из тени. У Д'Агосты перехватило дыхание.

– Вы! – сказал он.

Мужчина кивнул.

– А вы – Винсент Д'Агоста.

Лаура оглянулась на него. Кто это? – спрашивали ее глаза.

Д'Агоста не сразу пришел в себя.

– Лаура, – сказал он, – познакомься, это – Проктор, шофер агента Пендергаста.

Глаза ее удивленно раскрылись.

Проктор поклонился.

– Счастлив познакомиться с вами, мадам.

Она лишь кивнула в ответ.

Проктор обернулся к Д'Агоста.

– Я попросил бы вас, сэр, поехать со мной.

– Куда?

Хотя Д'Агоста уже знал ответ.

– Риверсайд-драйв, 891.

Д'Агоста облизнул пересохшие губы.

– Зачем?

– Там вас кое-кто ждет. Просили приехать.

– Сейчас?

Проктор молча кивнул.