Танковый ас № 1 Микаэль Виттманн

Глава 10. ПОСЛЕДНЯЯ СХВАТКА

8 августа 1944 года 2-я рота 101-го танкового батальона находилась все еще в окрестностях Гримбоза. В то же самое время 3-я рота в боевой готовности планировала встретить англичан на шоссе Кан — Фалез близ Синтье. В тот день произошло несколько неприятных инцидентов, которые начались уже на рассвете. Первый из них случился в районе 6 часов утра, когда гауптштурмфюрер Хойрих, не получив никакого приказа от Виттманна, с несколькими танками из состава 3-й роты направился на север в направлении Кана. Его смог остановить Хёфлингер, который приказал ожидать дальнейших распоряжений.

В то утро сам Виттманн казался непривычно возбужденным. В районе 7 часов утра он в сопровождении доктора Рабе сначала зашел в штаб, а затем направился в 3-ю танковую роту. Виттманн прибыл в Синтье приблизительно в 11 часов. Он осматривал свои силы. Для предстоящего наступления у него было в распоряжении восемь «тигров». После этого состоялась встреча с командуюшим дивизией СС «Гитлерюгенд» оберфюрером Куртом «Танком»-Майером. Майер обрисовал ситуацию в немецких войсках и рассказал о предполагаемых планах противника. Он был настроен на наступление. Пока «тигры» Виттманна держались в оперативном резерве.

В то время городок Синтье находился под непрекращающимся артиллерийским огнем союзников, в то время как на окружающих его территориях было относительно спокойно. С окраин Синтье были видны огромные массы канадских танков, которые занимали почти все видимое пространство к северу Бретевиль-сюр-Леза. Танки были построены плотными группами. Подобную картину можно было наблюдать и к югу от Гарселя и на юго-восточных опушках леса. Майер вспоминал, что от вида такой танковой массы у него захватило дыхание. «Мы не могли понять поведения канадцев. Почему они не пустили эти танковые армады в наступление? Почему канадские командиры дали нам время, чтобы мы успели принять соответствующие контрмеры? Отсутствовали даже бомбардировщики и штурмовики, которых мы весьма опасались. Планомерное использование авиации могло привести к тому, что от нашей 12-й танковой дивизии СС ничего бы не осталось на шоссе 158, которое можно было считать «дорогой смерти». Н тогда дорога 2-му канадскому корпусу была бы открыта. Канадцам ничто бы не помешало спокойно взять Фалез. Только одному Всевышнему известно, почему так не произошло. Мне и Вальдмюллеру было предельно ясно, что мы не могли ожидать, пока эта танковая лавина хлынет на нас. Но танкам противника нельзя было позволить продвинуться дальше. С каждой стороны от шоссе нас готовилось атаковать по танковой дивизии неприятеля. Мы не должны были позволить им атаковать первыми — мы должны были перехватить инициативу. Я решил оборонять Синтье силами, уже развернутыми в городе, и предпринять молниеносную атаку к востоку от шоссе всеми свободными подразделениями, что должно было сорвать планы, намеченные противником. В качестве цели я выбрал лес к юго-востоку от Гарселя. Так как танковая атака на Синтье с юга была невозможна, то я был спокоен. Мы должны были рискнуть и атаковать, чтобы выиграть время. Начало атаки было намечено на 12 часов 30 минут. Во время заключительного совещания с Вальдмюллером и Виттманном мы могли наблюдать одинокий бомбардировщик, который несколько раз сделал круг над окрестностями, а затем с него был сделан выстрел сигнальными ракетами. Полагаю, бомбардировщик был своего рода командным пунктом».

Майер пожал руку Виттманна. Тот, улыбнувшись, залез в свой «тигр». В голове Майера мелькнуло, что после штабной работы Виттманн мог еще раз увеличить свой «танковый счет».

Каковы же был ландшафты, которые простирались перед «тиграми»? Справа и слева от шоссе находились сельхозугодия, в основном поля. Местность была абсолютно плоской и хорошо просматривалась. К югу от Энеем-де-Крамесниль простиралось приблизительно 6 гектаров фруктовых садов, за ними в 250 метрах начиналась лесная полоса, которая тянулась параллельно шоссе.

В тот день экипаж Виттманна состоял из унтершарфюреров Генриха Раймерса (водитель), Карла Вагнера (наводчик). Оба они были опытными танкистами, которые начали свой путь в 13-й тяжелой танковой роте «Лейбштандарта» и много воевали на Восточном фронте. Радистом был штурмман СС Руди Хиршель, также воевавший на Востоке, а заряжающим Гюнтер Вебер. Танки Виттманна, Доллингера, Ириона и еще один «тигр» (вероятно, Киштера) должны были наступать по правой стороне от трассы, в то время как Хёфлингер и фон Вестернхаген (брат бывшего командира батальона) атаковать по левой стороне. Вслед за Виттманном должен был ехать и танк Хойриха, но он отстал. Далее на восток располагалась боевая группа Вальдмюллера (гренадеры), которых прикрывал 1-й батальон дивизии СС «Гитлерюгенд». Они должны были наступать на север и на северо-восток.

Виттманн традиционно двинулся в атаку первым. Приблизительно в 800 метрах показался небольшой лес, который сразу же показался танкистам весьма подозрительным. Но, двигаясь вперед, они не могли постоянно держать его под наблюдением. Один из участников этой операции вспоминал: «Мы проехали с полкилометра, когда я получил радиосообщение от Мишеля, которое подтверждало наши худшие опасения. Но тут по нам открыли огонь из противотанковых орудий, и сообщение от Мишеля прервалось. Когда я посмотрел налево, то увидел, что танк Мишеля не двигался. Я стал вызывать его по радио, но не получил никакого ответа. И тут в мой танк попали, раздался взрыв. Я отдал приказ экипажу покинуть машину, так как та уже вся полыхала. Мы метнулись назад. Я остановился, чтобы оглянуться, и, к своему ужасу, обнаружил, что пять из наших танков были подбиты. Башня танка Мишеля свалилась на правую сторону и почти доставала до земли. Не было видно ни одного экипажа. Я поднялся в танк фон Вестернхагена и вместе с Хойрихом мы попытались добраться до танка Мишеля. Но к нему нельзя было даже пододвинуться. То же самое попробовал сделать доктор Рабе. Но все было напрасным. Могу назвать точное время инцидента — 12 часов 55 минут. Место — шоссе Фалез — Хан близ Синтье».

Так что же произошло? Деревня, которая находилась прямо по курсу группы Виттманна, накануне ночью была занята 1-м батальоном «кенгуру» (английский бронетранспортер). В ней также находились танки нордхамптонширского полка. Кроме этого, английские войска расположились к северу и востоку от деревни. Кроме этого, нордхамптонширские йоменри успели подготовить оборонительный рубеж к югу от деревни. Эти части, которые являлись подразделениями 33-й танковой бригады, имели на своем вооружении как стандартные танки «Шерман», так и танки типа «Шерман фаерфлай». На значительном расстоянии 75-миллиметровое орудие «Шермана» было бессильно против брони «тигра». Однако «светлячок» («Шерман фаерфлай») был вооружен 76,2-миллиметровым орудием. Используя боеприпасы типа APDS (Аппоиг Piercing Discarding Sabot), бронебойные подкалиберные снаряды с отделяющимся поддоном, эти танки могли спокойно пробить с расстояния в 1000 метров 192-миллиметровую броню.

Если верить дневнику боевых действий 33-й танковой бригады, то третий взвод танкового «эскадрона» нордхамптонширских йоменри сообщал о приближении четырех «тигров» с юга. Капитан приказал своим подчиненным прекратить огонь. Один из участников этих событий вспоминал: «Мы прекратили огонь. Я вызывал один из наших четырех «светлячков», которые были вооружены 17-фунтовым орудием. Если бы я знал, кто вел эти «тигры» и репутацию, которую имел этот танкист, я бы немедленно затребовал подкрепление».

Виттманн вел свои танки на север строго параллельно шоссе. Капитан Бордман описывал их приближение: «Я был удивлен, что немецкий командир вел танки прямо в область нашего огня. Они были для нас очень легкими целями. «Тигры» повернулись бортами к саду, где размещался наш «эскадрон». Теперь наша главная проблема состояла в том, что мы понимали — орудия наших «Шерманов» не могли пробить броню этих танков. Я полагаю, что Виттманн ожидал возможного сопротивления на левом фланге, в районе Бретевиль-сюр-Леза».

Сложно сказать, какой план вынашивал Михаэль Виттманн. Можно с большой долей вероятности утверждать, что полоска леса и сады с правой стороны вызвали у него немалое беспокойство, так как они могли стать укрытием для противотанковых орудий, которых он очень опасался. В любом случае «тигры» продолжали ехать на север по обе стороны шоссе к своей намеченной цели. В тот момент Виттманн еще не знал, что его противник следил за передвижением немецких танков. В 12 часов 40 минут капитан Бордман отдал приказ сержанту Гордону открыть огонь. В этот момент «тигры» находились на расстоянии в 700 метров. Наводчиком хорошо замаскированного «светлячка» был Джо Экинс, который произвел несколько выстрелов. По его утверждению, он подбил три немецких танка. Экипажи «тигров» не были в состоянии вычислить укрывшийся «Шерман». У немецких танкистов даже не было уверенности, кто вел по ним огонь. 0б этом говорят слова команды гауптшарфюрера Хёфлингера, которые он произнес после того, как был подбит танк Виттманна: «Внимание! Справа противотанковые орудия! Назад!»

Второй «тигр», за которым следил Экинс, смог вычислить нахождение «Шермана». В итоге немцы повернули направо и сделали несколько выстрелов. «Шерман» попытался сменить позицию, чтобы укрыться от огня «тигра». Но один немецкий снаряд все-таки попал в башню. Был ранен сержант Гордон. Танком стал командовать лейтенант Джеймс. В 12 часов 47 минут наводчик Экинс мог подбить второй «тигр». Ближайший из «тигров» успел выстрелить по «Шерману». Но у «немца» оказалась перебита гусеница, и он стал кружиться на месте. В 12 часов 52 минуты Экинс подбил и его.

Любопытно, что британские военные говорят только о трех подбитых «титрах», хотя в том бою было уничтожено еще две боевые машины. Четнертый «титр» был уничтожен чуть севернее к юго-западу от Крамесниля. Пятый «тигр» был подбит на другой стороне шоссе.

Долгое время в факт, что Виттманн погиб, никто не хотел верить. Доктор Рабе не раз пытался добраться до подбитого танка, в надежде, что там остались живые люди. Но каждый раз он попадал под ураганный огонь, в итоге отказываясь от своей затеи. Под вечер, когда Виттманн не вернулся из атаки, оберштурмбаннфюрер Вюнше приказал начать его поиски. Унтерштурмфюрер Хорст Боргсмюллер, служивший в штабе танкового полка, вспоминал: «Мне приказали искать Виттманна и его экипаж по правой стороне от шоссе 158. Мой водитель штурмман Кляйн и я начали двигаться в данном направлении. Сгущалась темнота, и я не мог ничего толком разобрать. Через некоторое время по нам открыли пулеметный огонь. Поиск на передовой в подобных условиях был бесплодным. От наших гренадеров я слышал, что «тигры» были подбиты противотанковыми орудиями справа от трассы. Ничего конкретного не смог мне рассказать и оберштурмфюрер Вендорф. По приказу гауптштурмфюрера Изеке ночью я направился в поиски в направлении Кранвиля. Там располагался командный пункт оберштурмбаннфюрера Манка. Я предпринял последние попытки, но неприятель был уже рядом».

Неопределенность относительно судьбы Виттманна оказывала отрицательное влияние на моральное самочувствие танкистов. Гауптштурмфюрер Конрад, служивший во 2-й роте, вспоминал: «Это было очень тяжелое сражение. Мы должны были отступить, но наш гауптштурмфюрер не смог.

Мы оставили его на поле боя. Эвакуация была невозможна, так как противник был очень силен и он почти достиг подбитого танка. Мы должны были забрать его. В нашей голове не укладывалось, что Михаэля Виттманна больше не было с нами».

Или другой отрывок из воспоминаний гауптшарфюрера Конрада: «Наша рота как громом был поражена известием, что наш любимый гауптштурмфюрер пропал. Мы все еще продолжали надеяться, что он жив, и просто был взят в плен англичанами». Подобные надежды давали повод для самых беспочвенных слухов. Тот же Конрад вспоминал: «Обершарфюрер, только что вернувшийся из больницы, утверждал, что слушал «передатчик солдат Кале» (английская военная волна), которому сообщили, что наш гауптштурмфюрер был ранен и взят англичанами в плен. Но я полагаю, что эта информация ничем не подтверждена. А потому не стоит испытывать слишком сильные надежды».

Однако сослуживцы Виттманна, подобно утопающим, пытались ухватиться за любую соломинку надежды. Были подозрения, что унтершарфюрер Генрих «Хайн» Раймерс, который был водителем в экипаже Виттманна 8 августа 1944 года, оказался в руках британских солдат. В телеграмме, датированной 16 августа 1944 года, о Виттманне говорилось как о без вести пропавшем. Такая же формулировка была поставлена в его личном деле.

«Я был поражен, что фрау Виттманн считала ее мужа пропавшим без вести, тем более что я лично посещал ее, чтобы сказать, что ее супруг пал смертью героя В августа 1944 года», — вспоминал Хайнц фон Вестернхаген. Оказавшийся на лечении командир батальона получил эту новость одним из первых в Германии. Он отыскал жену Михаэля Виттманна в Эрбсторфе и сообщил эту неприятную новость.

Известие о смерти Виттманна как пожар распространилось по 1-му танковому корпусу СС. Танкисты выражали свою искреннюю скорбь. Штаб 101-го батальона в те часы находился в небольшом нормандском домике. Они еще не могли полностью осмыслить тот факт, что Виттманн был убит. В истории батальона тяжелых танков «Лейбштандарта» 8 августа 1944 года стало одним из самых черных дней за все время существования дивизии.

Вальтер Лау, артиллерист в экипаже оберштурмфюрера Вендорфа, написал о событиях 8 августа 1944 года: «Мы выступили на рассвете 8 августа, когда еще было темно. Прибыла пехота, чтобы сменить нас. Начался мощный артиллерийский обстрел. А нам еще надо было проехать полтора километра в тыл, чтобы достичь грузовиков с топливом. В итоге мы катили 200-литровые бочки прямо в траншею, где торопливо укрывали их. Мы опасались, что в них попадет снаряд, и все они взлетят на воздух. Однако на этот раз все обошлось. Мы хоть и с трудом, но заправили наши танки горючим. Все еще продолжалось утро, мы запустили двигатели и направили в сторону Гримбоза. Поскольку мы были хорошо знакомы с ландшафтом по обе стороны от Орне, мы приблизительно представляли, где мог окопаться неприятель. Мы выстрелили несколько раз, чтобы показать томми, что мы знаем, где они прячутся. Внезапно нас потряс мощный удар, который сопровождался оглушительным взрывом. «Тигр» катился еще несколько метров по инерции от попадания снаряда противника. Мотор заглох. Мертвая тишина. Мы горим? Мы должны покинуть машину? Как правильно поступить в данной ситуации? Вскоре мы решили, что не нуждались в посторонней помощи. Но заставить «тигр» двигаться нам так и не удалось. Оберштурмфюрер Вендорф отдал приказ другому «тигру» взять нас на буксир. Заряжающий и наводчик из другого танка, который находился за нами, соединили наши машины крепкими тросами, которые закрепили тяжелыми болтами. И тут это случилось. Рядом с заряжающим Паулем Зюмнихом, моим приятелем из Померании, разорвался снаряд. Ему моментально оторвало обе ноги. Мы подхватили нашего тяжелораненого товарища. Мы перетянули ему страшные раны и решили, что лучше всего медицинской помощи ждать в эвакуационном пункте. Сначала мы буксировали танк на высокой скорости. Вскоре мы достигли дороги, где на рассвете под огнем заправлялись горючим. «Тигры» 2-й роты собирались на этой дороге. Оберштурмфюрер Вендорф озадачил другой неповрежденный «тигр». Я хорошо помню его слова, как он спросил меня и нашего водителя Франа Эльмера: «Так, кто из великанов со мной?» (меня так звали, ибо я идеально подходил под внешние критерии «Лейбштандарта»). Конечно, мы были рады, и все трое направились в пригодный к бою «тигр». Я полагаю, это был танк из третьего взвода 232 или 233. Радист Хуберт Хайль был ранен, и мы задержались. Но эта остановка в пути навсегда останется у меня в памяти. Потому что именно тогда мы получили плохие новости. Со слезами на глазах и дрожью в голосе Буби Вендорф произнес «Мишель Виттманн был убит». Тогда Вендорфу была рассказана версия, что во время атаки нескольких «тигров» Виттманн оказался под градом снарядов и что от его танка и экипажа ничего не осталось. День был гнетущим. Буби Вендорф не говорил ни слова». После событий 20 июля 1944 года, когда по армии поползли многочисленные слухи, моральный дух танкистов был существенно подорван.

Миф о Михаэле Виттманне, который сложился в первой половине 1944 года, не исчез вместе с его смертью. Он продолжает жить. Об этом говорит хотя бы тот факт, что вокруг его смерти бытует несколько легенд.

Легенда 1. Виттманн погиб близ Фалеза в бою с «Шерманами» 4-й канадской танковой дивизии. С дистанции 1800 м он подбил два «Шермана» из 1-го эскадрона. Чтобы разорвать строй атакующих, «тигр» Виттманна рванулся вперед, подбил еще один «Шерман», но тут же получил пять попаданий с близкой дистанции. Три снаряда пробили башню, весь экипаж погиб.

Легенда 2. Танк Виттманна был уничтожен 1-й польской танковой бригадой генерала С. Мачека. В нынешней польской печати появляется описание того же боя, но только «тигр» Виттманна в нем подбивают «Шерманы» 2-го эскадрона 2-го танкового полка 1-й польской танковой дивизии.

Легенда 3. «Тигр» Виттманна был уничтожен авиабомбой. Якобы были найдены остатки «тигра» 007, на котором погиб Виттманн. По данной версии, танк не получил никаких пробоин. Единственным повреждением была большая дыра в задней части корпуса, рядом с двигателем. Было сделано заключение, что повреждение было нанесено с воздуха. Ракета ударила в заднюю стенку корпуса (толщина брони — 25 мм), пробила воздухозаборники и взорвалась. Это стало причиной взрыва в отсеке двигателя и в боевом отделении, где сдетонировал боезапас. Взрыв сдетонировавших снарядов уничтожил экипаж и сорвал башню. Как разновидность версии — «тигр» Виттманна был уничтожен ракетой, запущенной со штурмовика Королевских воздушных сил«Тайфун». В доказательство этих версий представлялись две фотографии «тигра» без башни с лежащим на корпусе орудийным стволом. На поверку оказалось, что на обеих фотографиях изображен «тигр» унтерштурмфюрера СС Альфреда Гюнтера, который действительно был уничтожен в результате попадания авиабомбы.

Почти 40 лет Михаэль Виттманн считался пропавшим без вести. В 1987 году французская автодорожная служба, занимавшаяся расширением участка дороги близ Синтье, натолкнулась на безымянную могилу. По записям карточки дантиста были идентифицированы останки Михаэля Виттманна и его водителя Генриха Раймерса. После этого Виттманн и его экипаж были официально перезахоронены на немецком военном кладбище «Де ля Камбе», где захоронены 21 500 немецких солдат, погибших в Нормандии. Михаэль Виттманн похоронен в квадрате М 47, ряд М 3, могила № 120.