Тантрас

Торм

У входа в Таверну «Ленивая Луна», Адон посмотрел на прощающихся Миднайт и Келемвора. Забота, которую проявляли влюбленные друг к другу была очень трогательной. И все же жрец понимал, что поиски в городе были очень опасны и они могли больше не увидеться вновь. Но это был самый лучшее решение. Миднайт и Келемвор могли искать скрижаль где угодно, и им не нужно было бы заботиться об Адоне.

«Адон», — тепло улыбнулась Миднайт, отрывая жреца от его раздумий. «Не беспокойся, с нами все будет в порядке».

«Как скажешь», — пробормотал жрец.

Миднайт крепко пожала его руку. «И перестань жалеть себя», — прошептала она, затем отвернулась и пошла вниз по улице. Келемвор проводил чародейку взглядом, а Адон тем временем перебежал улицу и растворился в толпе.

Жрец рассчитывал, что его поход в Храм Торма окажется вполне пустяковым делом. Во время своих путешествий, Адон не раз встречался со служителями других богов и прекрасно разбирался во всех тонкостях протокола по обращению к жрецам из соперничающих религиозных конфессий. Вытянутые вперед руки с простертыми вверх ладонями и отведенными, как можно дальше в сторону, большими пальцами, прочти всегда воспринимались как знак мирных намерений. Показав этот знак и произнеся, — «Под солнцем есть место для всех», — жрец вполне мог получить доступ к большинству храмов.

Но когда жрец Сан миновал Цитадель Тантраса, он почувствовал, что проникнуть в храм Торма может оказаться не такой просто задачей. Когда Адон проходил, люди бросали на него полупрезрительные взгляды и тут же отводили глаза в сторону, делая вид, что не замечали его. Другие тыкали в его сторону пальцами и перешептывались между собой. Чем ближе становились стены храма, тем больше стражи маячило в окрестностях. Адону казалось, что он направляется не к месту служения, а в военный лагерь.

Шпили цитадели впечатляли, но Адон рассчитывал, что их изящество поблекнет перед перестроенным Храмом Торма, живого бога. Однако, он замер как пораженный, оказавшись перед трехэтажным зданием, окруженным защитной стеной и несколькими воротами. В качестве сторожек служила парочка простых одноэтажных башенок с закрытыми дорожками между ними.

Снаружи каждой из башенок стояли воины с символом Торма на груди. Адон приблизился к первой паре вооруженных стражников, выполнив ритуальное приветствие и объявил себя последователем Сан. Хотя юному жрецу и было больно говорить, что он служит Богине Красоты, но он понимал, что представившись заезжим жрецом, он получит доступ в храм гораздо быстрее.

Ответного приветствия от воинов не последовало. Вместо этого, один из стражей умчался с места, чтобы известить своего командира. Затем появилось еще двое стражников, и Адона отвели в одну из башенок, где подвергли тщательному допросу. Различные жрецы и члены городского правительства задавали Адону множество вопросов, начиная с того, чем он увлекался, когда был мальчишкой и кончая его взглядами на всевозможные философские проблемы. Адон старался как мог, но когда он поинтересовался с чем связано подобное обращение, то так и не получил объяснения. Что было еще более странно, самый главный вопрос — цель его визита в храм — во время беседы так ни разу и не всплыл.

«Зачем все это нужно?» — потребовал Адон у пятого опрашивающего, скучного чиновника, который смотрел на жреца темными, полуприкрытыми глазами. Уже прошло несколько часов после ужина, и жрец начал жалеть, что ничем не перекусил, прежде чем покинуть «Ленивую Луну».

«Почему ты служишь Сан?» — спросил скучный человек у Адона уже в пятый раз, затем заглянул в кусок пергамента, покоившийся перед ним на столе.

«Я больше не отвечу ни на один вопрос, пока мне не объяснят что здесь происходит», — решительно произнес Адон, скрестив руки на груди. Чиновник вздохнул, поднял кусок пергамента, и шаркая ногами, покинул унылую, каменную комнатку. Из-за двери донесся лязг стального засова. Теперь, когда дверь была заперта, а окно зарешечено толстыми, железными прутьями, Адон понял, что пытаться бежать отсюда будет бесполезно. Поэтому он устроился поудобней и принялся ждать.

Прошло почти шесть часов, прежде чем дверь в комнату распахнулась и на пороге появился человек в одеяниях жреца Торма. Представившись, Адон исполнил ритуал приветствия и стал ожидать ответа.

«В Тантрасе нет храма Сан», — произнес лысый Тормит, не обращая внимания на опущенные глаза и открытые руки Адона. «За нами следит Повелитель Торм. Он для нас все. Наш бог устанавливает для нас дневные часы; наполняет наши…»

«Сердца верностью, а разумы мудростью. Все это я уже слышал», — прервал его Адон, срывая с себя личину спокойствия. Он встал с места и шагнул в сторону лысого человека. «Я хочу знать, почему я подвергаюсь этому оскорбительному допросу».

Тормит прищурил глаза, и его черты стали холодными и безжизненными. «У тебя нет никакой причины находиться в храме посвященном Торму, Адон, жрец Сан. Тебя незамедлительно проводят отсюда».

Едва лысый жрец отвернулся, Адон смог подавить свой гнев. «Подожди!» — позвал юный жрец. «Я не хотел оскорбить тебя».

Лысый человек обернулся, на его лице играла презрительная усмешка. «Ты не практикующий жрец. Об этом мне уже доложили», — произнес человек. «По сути, у тебя нет причин, чтобы посещать любое из священных мест».

Адон почувствовал как его сердце забилось быстрее от гнева и замешательства. Во время допроса он ни разу не упомянул о своей недавней потере веры.

Должно быть лысый человек заметил смятение в глазах Адон, так как сразу добавил, — «Вопросы, которые мы задавали тебе, позволили нам с большой точностью сделать о тебе соответствующие выводы. Мы прочитали тебя также легко, как любую из книг в нашей библиотеке».

«Что еще вы узнали обо мне?» — с тревогой спросил Адон. Если из его ответов Тормиты хоть что-нибудь узнали о Скрижалях Судьбы, то Миднайт и Келемвор могли оказаться в опасности.

Жрец Торма подошел к Адону и встал прямо напротив него. «Ты вызываешь подозрение. Шрам на твоем лице появился недавно. И тебе от нас что-то нужно».

«Я ищу встречи с Повелителем Тормом», — произнес Адон, встретившись со взглядом Тормита, полным отвращения и ярости.

Лысый жрец попытался скрыть свое удивление наглостью Адона, но с треском провалился. «Это серьезная просьба и ее не так легко исполнить. К тому же, почему Бог Верности должен встречаться с таким неверующим мерзавцем как ты?»

«А почему бы и нет?» — спросил Адон, пожав плечами. «Я был свидетелем таких событий, которые могут понять и объяснить лишь боги».

Лысый человек приподнял одну бровь. «Например?»

Адон отвел взгляд. Жрец понимал, что должен очень осторожно подбирать каждое слово. «Скажи Богу Долга, что я видел Повелителя Хелма, стоящего у вершины Небесной Лестницы. Я слышал как страж произносил слова предостережения низверженным богам».

Губы лысого человека скривились в гневе, и он занес руку, словно намереваясь ударить Адона. Внезапно он остановился. Тормит постоял так с секунду, затем выдавил из себя слабую улыбку. «Так как ты принес эти знания Торму, возможно старшие захотят с тобой поговорить еще». Лысый человек нежно взял руку Адона и вывел его из комнаты. «Пойдем. Мы найдем тебе место для сна в барраках снаружи храма. Может пройти некоторое время, прежде чем мои наставники смогут переговорить с тобой».

Эту ночь Адон провел на теплой кровати в здании распложенном за пределами храма. Обычно эти кровати предназначались для стражников, но по крайней мере этой ночью, свободных коек оказалось больше чем солдат. На самом деле поспать Адону удалось совсем немного. Большую часть времени он провел размышляя над своим отношением к богами воскрешал в памяти последние моменты Эльминстера в Храме Латандера.

Во время своей бессонницы, Адон невольно прислушивался к беседе двух стражников, стоявших на воротах. Если ему удавалось собраться, то он мог расслышать фрагменты их беседы, доносившейся до него сквозь открытое окно. Большая часть разговора касалась женщин или выпивки, но некоторые из высказываний все-таки заинтересовали Адона.

«Мне хватило бы и одним глазком повидать лицо Повелителя Торма. Я слышал, что есть такие, кто даже притрагивался к его одежде…», — благоговейно произнес один из стражей.

Голос был таким набожным, охваченным таким благоговейным трепетом, что Адон почувствовал, что ему сейчас станет дурно. Неужели бы и он звучал так, если бы перед ним появилась Сан? Некоторое время назад возможно, но не сейчас.

Несколько минут спустя, перед бараками остановилось еще двое. «Опасные речи ведешь!» — произнесла женщина испуганным голосом. «Не вздумай, чтобы тебя кто-нибудь услышал. Хочешь сгинуть подобно остальным?»

Наступила тишина, затем вновь раздался чей-то голос, — «Я слышал разговоры о нескольких людях, что служат Огме, Богу Знаний. У меня есть их имена и адреса. С благословения Повелителя Торма к концу недели…»

«Не стоит беспокоить Повелителя Торма по таким пустякам, друг мой!» — раздался другой голос. «Просто скажи мне все, что тебе об этом известно. Я прослежу за всем сам…»

Наконец, примерно за час до рассвета, прямо у окна Адона остановился кто-то еще. «Он никогда не узнает», — зычно рявкнул человек. «Повелитель Торм не понимает что происходит, так как слишком долго отсутствовал в этом мире. Он ни за что не должен узнать, что происходит». Затем человек исчез.

Когда наступил рассвет, Адон внезапно понял, что в бараке он был не один. У изголовья его кровати стоял жрец. Поднявшись с койки, Адон поприветствовал его и когда жрец также поприветствовал его, он почувствовал огромное облегчение. Этот Тормит был очень высоким, его длинные седые волосы были идеально расчесаны и доходили почти до бровей. Глаза жреца были небесно-голубого цвета, а улыбка столь теплой и дружественной, что Адон тотчас расслабился.

Адон внезапно понял, что его волосы были не расчесанными, грязными и взъерошенными, и тут же попытался пригладить их одной рукой. Жрец с умилением посмотрел на него. Адон лишь рассмеялся и оставил эту пустую затею.

«Моя одежда помялась, волосы спутались и не ел я со вчерашнего дня», — со вздохом произнес Адон. «Полагаю, что я с трудом похожу на жреца Сан».

Жрец опустил руку на плечо Адона и выведя его из барака, провел его мимо сторожевых башенок на дорогу ведущую к Храму Торма.

«Не беспокойся, Адон», — утешительно произнес жрец. «Мы не станем судить о тебе по твоему внешнему виду. Что касается завтрака, я распорядился, чтобы нам накрыли в моих личных покоях, где мы сможем спокойно переговорить. Мы перекусим и расскажу тебе все, что ты хочешь знать».

Адон и седоволосый жрец вошли в храм через ворота. Дверь обрамляли тысячи каменных латных рукавиц, и проходя мимо них, Адон почувствовал некоторую тревогу. Жрецу, потерявшему веру, казалось, что каменные руки вот-вот протянутся и схватят его, чтобы в дом Бога Долга не вошел ни один человек без веры. Разумеется ничего подобного не случилось.

Двое людей прошли вдоль длинного коридора, из которого выходило множество дубовых дверей. На каждой из дверей, из-за которых доносилось пение и молитвы, была изображена латная рукавица.

Вскоре коридор раскололся на два диагональных прохода, углублявшихся в разные стороны на двадцать футов. Эти маленькие коридоры оканчивались дверями. Жрец свернул налево, проследовав до конца прохода, где открыл блестящую дубовую дверь. Она распахнулось со скрипом, обнаружив за собой небольшую комнатку. Пол кельи был в основном застлан соломенными матрасами, а стены покрывали рисунки посвященные Богу Долга.

Здесь их уже поджидала обещанная седоволосым жрецом еда, и Адон не долго мешкая примостился на полу. На большом плоском блюде лежал ломоть теплого хлеба, кусок сыра и свежие фрукты. Пока Адон с аппетитом уминал еду, Тормит молча стоял над ним, пристально наблюдая за его поведением. Заметив, что жрец не сводит с него взгляда, Адон отложил еду и подождал пока седоволосый не произнесет молитву.

Адон тут же вновь приступил к еде, а жрец присел напротив него. Первые слова седоволосого человека повергли жреца в шок.

«Ты не боишься возмездия за то, что не произнес молитву над едой?» — тихо спросил Тормит.

Адон побледнел, и поперхнулся небольшим кусочком сыра. Когда он наконец прокашлялся, то решительно покачал головой.

Жрец подался вперед. «Значит это правда, Адон, что ты больше не жрец».

Поняв, что это лишь очередной допрос, Адон почувствовал как у него начинает кружиться голова. Он положил кусок хлеба, который он ел, назад на блюдо.

Седоволосый человек нахмурился. «Жрец без веры это ничто, а твоя вера очень слаба». Он замолчал и заглянул Адону в глаза. «Ты пришел сюда в поисках верного пути? Именно поэтому ты сочинил эту безумную историю о послании для Повелителя Торма?» — с грустью спросил жрец.

«Возможно», — прошептал Адон. Он попытался изобразить на лице стыд, чтобы скрыть все нарастающий страх.

Жрец широко улыбнувшись, обхватил Адона за плечи. «Ты только что сделал первый шаг на пути к Повелителю Торму, Богу Долга. Сегодня ты можешь спокойно ходить по всему храму. Ты можешь заходить за любую дверь, на которой изображен символ Торма. Все остальные для тебя недоступны… пока». Тормит замолчал и улыбка исчезла с его лица. «Если ты не будешь соблюдать эти правила, то тебя ждет суровое наказание. Я уверен, что понимаешь это».

Жрец вновь улыбнулся, но теперь Адон почувствовал что в этой улыбке было что-то угрожающее.

Юный жрец прочистил горло и попытался улыбнуться в ответ, но не смог. «Ты так и не сказал как тебя зовут», — произнес Адон.

«Тенвелз», — довольно произнес Тормит. «Дунн Тенвелз, высший жрец Торма. Ну а теперь расслабься, друг мой Адон. Ты не должен чувствовать страха и печали за стенами этой комнаты». Жрец встал и развел руки в стороны. «Пока ты здесь, тебя хранит рука Повелителя Торма».

Тенвелз помог Адону подняться на ноги, затем хлопнул его по плечу. «Сейчас я должен покинуть тебя», — произнес седоволосый жрец. «Есть другие дела, требующие моего внимания». После ухода Тенвелза Адон еще некоторое время побыл в комнате, затем провел все утро и полдень наблюдая за различными ритуалами, которые были столь похожи друг на друга, что вскоре надоели жрецу. Всю свою юность Адон был путешественником. Однажды он был свидетелем языческому ритуалу выполнявшегося на краю трясущегося вулкана, и это зрелище было одновременно прекрасным и пугающим. Хотя жрец и отдавал должное великолепно организованным ритуалам, проводимым последователями Торма, он не был впечатлен.

В середине дня Адон отправил в «Ленивую Луну» записку для Миднайт. Затем он забрел в покрытый бурной растительностью сад на задворках храма. В центре этого торжества природы красовалась прекрасная статуя золотого льва, который казалось словно нехотя смотрит на Адона, решившего присесть на каменную скамейку.

Жрец сосредоточился и попытался собрать воедино все что он видел и слышал с тех пор как вошел в ворота храма почти сутки назад. Было очевидно, что вокруг происходило что-то зловещее, и походе Повелитель Торм об этом даже не догадывался. Как и все низверженные боги Бог Долга зависел от человеческого аватара. Но также Торм был заперт во дворце, куда могли проникнуть лишь его самые верные почитатели. Адон вздрогнул и прикрыл глаза.

«Боги уязвимы как и мы все», — пробормотал Адон через некоторое время.

«Я давно подозревал это», — небрежно произнес чей-то голос в ответ. Жрец открыл глаза, обернулся и увидел очень красивого мужчину. Его волосы были рыжими с проблесками янтаря. Аккуратно подстриженная борода и усы лишь подчеркивали его сильную, гордую челюсть. Голубые глаза с проблесками пурпура и черноты смотрели на Адона с неподдельным интересом. Смотреть в лицо этого человека было все равно, что смотреть на заходящее солнце.

Человек тепло улыбнулся. «Я Торм. Мои последователи зовут меня ‘Живой Бог’, но как тебе уже известно, я лишь один из многих богов блуждающих в эти дни по Фаэруну». Человек протянул руку в латной рукавице жрецу.

У Адона опустились плечи. Перед ним стоял не бог. Это был лишь еще один жрец, вновь пожелавший подвергнуть его очередному испытанию.

«Хватит издеваться надо мной!» — рявкнул Адон. «Если это очередное испытание…»

Торм лишь слегка нахмурился, затем указал на статую льва. Внезапно сад огласился ревом, и золотой лев прыгнул к рыжеволосому человеку. Торм нежно погладил голову животного и тварь покорно легла у ног низверженного бога. Торм обернулся к Адону, — «Этого доказательства тебе достаточно?»

Жрец лишь покачал головой. «Есть много магов, которые с легкостью могут повторить этот фокус», — твердо произнес он.

Торм нахмурился еще сильнее.

«И хотя твой бог находится неподалеку», — добавил Адон, — «ты или безумец или глупец, что вызываешь эту иллюзию. Магия слишком опасна, и я не желаю рисковать своей жизнью оставаясь в твоей компании». Жрец встал и пошел прочь.

«Во имя всех Планов!» — воскликнул Бог Долга. «Ты даже не можешь себе представить как давно никто не осмеливался бросать мне подобный вызов! Я помимо всего прочего еще и воин и уважаю такую силу духа!»

Адон фыркнул. «Прошу, хватит смешить меня, маг. Я не желаю больше выслушивать твоих насмешек».

Глаза бога потемнели и золотой лев рыкнув, поднялся на ноги. «Хотя я и ценю подобную силу духа, Адон, но я не потерплю неповиновения».

Что-то подсказало Адону, что он совершил ошибку, разозлив рыжеволосого человека. Он посмотрел на Торма и увидел как в его глазах гневно мечутся пурпурные и черные искорки. Также в этом взгляде жрец увидел силу — силу и знания, которые далеко превосходили те, которыми могло обладать любое смертное существо. В этот момент Адон понял, что смотрит в глаза бога. Жрец склонил голову. «Я прошу прощения, Повелитель Торм. Мне казалось, что вокруг тебя всегда находится свита. Я не рассчитывал встретить тебя одного, без охраны, прогуливающимся в саду». Живой бог почесал свою бороду. «Ага. Похоже, ты наконец поверил в мои слова».

Адон вздрогнул. Вера? — с горечью подумал он. Я видел как богов уничтожали словно свиней на рыночной площади. Я видел, как божества, которым поклоняются люди всего Фаэруна действовали как жалкие деспоты. Нет, — понял жрец. У меня нет ничего общего с верой… но я вижу силу там, где она есть. И я знаю, когда нужно склонить голову, чтобы спасти свою собственную жизнь.

Бог Долга улыбнулся. «Я оставил на троне свою иллюзию. Она покоится там, раздумывая над чем-то. Я сказал, что нахожусь в плохом расположении духа и накажу любого, кто посмеет побеспокоить меня», — произнес Торм.

«Но как ты проник сюда? Неужели тебя никто не заметил?» — спросил Адон, поднимая голову.

«Алмазные коридоры», — ответил Торм. «Они начинаются в центре храма и ведут в каждую комнату. Они сделаны в виде лабиринта, так что пройти по ним могут лишь немногие». Низверженный бог замолчал и потрепал гриву льва. «Я слышал, что у тебя есть для меня послание… что ты видел Повелителя Хелма». Бог присел на скамейку, и лев медленно опустился у его ног.

Жрец поведал всю историю, за исключением убийств, совершенных Сайриком и слов Эльминстера о том, что одна из Скрижалей Судьбы спрятана в Тантрасе.

«Бэйн и Миркул!» — прошипел Торм, когда Адон закончил свою историю. «Я должен был догадаться, что за исчезновением скрижалей стоят эти двое псов. И Мистра мертва, ее сила вся развеяна по всей магической пелене, окружающей Фаэрун! Жуткие и шокирующие новости». Бог Долга прикрыл глаза и вздохнул. Адон почти физически ощущал скорбь низверженного бога.

В сад зашел человек, но заметив Адона и Торма тут же бросился назад в храм. Бог Долга казалось не заметил появления и быстрого исчезновения человека, но Адон не упустил этого. Он знал, что очень скоро весь сад будет кишеть Тормитами.

Бог открыл глаза. «Я очень сожалею, что не могу помочь тебе в спасении Королевств», — произнес Торм. «Я нужен здесь. У меня есть долг перед моими последователями». Бог Долга опустил руку на изуродованную щеку жреца, — «Однако кое в чем помочь я тебе могу. Чтобы изгнать мрачные мысли, которые терзают тебя, доставляя невыносимую боль, ты должен заглянуть в свое сердце. Кем ты был прежде, чем принял духовный сан?»

Жрец отпрянул от прикосновения бога словно от огня. «Я был… никем», — прошептал он. «Сидел на шее у родителей. И у меня не было настоящих друзей».

«Но в твоей жизни уже появились друзья», — отметил Торм, вновь улыбнувшись. «Из того, что ты мне поведал, чародейка и воин верны тебе. А это самое главное. В ответ ты должен любить и уважать их, всеми силами помогая им. Но ты не сможешь сделать этого, если будешь поглощен своими собственными печалями».

Торм сжал свою руку в кулак. «Не трать свою жизнь на жалость к себе, Адон, ведь если твое сердце будет отягощено печалью, ты не сможешь верно послужить своим друзьям… или богу», — произнес бог.

До Адона донеслись голоса. Жрец наклонился к Богу Долга.

«Спасибо за твою мудрость, Повелитель Торм», — прошептал Адон. «Теперь позволь мне вернуть долг и помочь тебе. В храме и Тантрасе все не так, как выглядит на самом деле. Вокруг тебя собрались силы, которые могут разорвать город на куски. Ты должен повнимательнее приглядеться к своим жрецам и выяснить, что они делают, чтобы служить тебе. Не все они делают с открытым сердцем».

Голоса раздались совсем рядом и в тот же миг в сад вошло с дюжину высших жрецов, тотчас припавших на колени перед Тормом. Тотчас бога окружили бесконечным потоком проблем, которых требовали его немедленного вмешательства. Торм поднялся, улыбнулся Адону и повернулся к ближайшему входу в храм. Затем он в сопровождении золотого льва и толпы жрецов покинул сад.

Несколько минут спустя, Адона забрали из сада и заперли в темной комнатушке безо всякой мебели. Эта помещение напомнило жрецу камеру, в которой содержали его и Миднайт в Спиральной Башне, но он постарался отбросить эти грустные мысли в сторону. Прошло несколько часов, прежде чем молчаливый, угрюмый стражник соизволил принести ему пищу.

«Я не голоден», — пробормотал Адон, хотя его живот был совсем иного мнения. «Забери еду и скажи почему меня здесь заперли».

Стражник оставил еду и молча удалился. Час спустя Адон все же прикончил слегка зачерствевший ломоть хлеба и кусок сыра. Вскоре после этого в комнату вошел уже знакомый седоволосый жрец, на его губах играла притворная улыбка.

«Тенвелз!» — вскрикнул Адон, вскакивая на ноги.

«Похоже у тебя был день, полный приключений», — произнес жрец. Тон с которым он разговаривал скорее подходил для маленького ребенка. Адон почувствовал себя жутко оскорбленным. «Не хочешь поговорить об этом?»

«А что тут можно сказать?» — отрезал Адон. «Я поговорил с Тормом. Теперь я могу уйти. Почему твоя стража смеет задерживать меня?»

«Моя стража?» — произнес Тенвелз с притворной улыбкой. «Вообще-то это стража Торма. Они служат Богу Долга и выполняют лишь его волю».

«Значит меня заперли здесь по его приказу?» — произнес Адон, делая шаг в сторону жреца.

«Не совсем», — признал Тенвелз, проведя рукой по груди. «Тебя здесь вовсе не запирали. На твоей двери нет замка, и рядом нет ни одного стражника». Жрец замолчал и распахнул дверь. «Разумеется, существует опасность, что ты заблудишься в лабиринте Торма прежде, чем сможешь отыскать выход. Это было бы очень прискорбно. О многих заблудившихся в алмазных коридорах так больше ничего и не слышали».

Адон посмотрел на пол. «Я понял», — уныло произнес он, затем сполз по стене и сел на корточки.

«Вот и молодец», — самоуверенно произнес Тенвелз, его улыбка сверкнула в полутемной комнате. «Отдохни хорошенько. Через несколько часов я вернусь за тобой. У тебя назначена встреча с Высшим Советом Торма».

Жрец покинул комнату и Адон еще некоторое время размышлял над безвыходностью своего положения, затем погрузился в глубокий сон без сновидений. Несколько часов спустя Тенвелз вернулся с двумя стражниками. Адон крепко спал и жрецу, чтобы разбудить его, пришлось несколько раз грубо встряхнуть его за плечи.

Пока Адон следовал за жрецом по коридору в его голове начал созревать план. Жрец решил, что едва они покинут коридоры, он должен выхватить у одного из стражников оружие и с боем проложить себе дорогу из храма. Он знал, что это было верное самоубийство, но это было гораздо лучше быть казненным втайне. Поэтому Адон внимательно наблюдал за стражниками и всю дорогу строил из себя глупца. Хотя Тенвелз и заметил идиотское поведение юного жреца, но сам Адон чувствовал, что стражники заметно расслабились.

Адон уже собрался напасть на ближайшего стражника, когда увидел, что в конце коридора стоит седобородый старец с арфой в руках. Жрец тотчас схватил факел со стены, и вырвавшись от Тендейлза и стражников, бросился к старику. Седоволосый жрец отдал приказ, и стражники тотчас побежали вслед за Адоном.

«Эльминстер!» — крикнул Адон, мчась по коридору. «Ты жив!»

Старец поднял тревожный взгляд. Он был занят спором с другим жрецом Торма, и увидев что на него мчится полуочумевший от радости Адон, несказанно удивился. Он тут же нахмурился и замер в ожидании.

Юный жрец остановился прямо перед ним. Горящий факел обдал лицо менестреля теплом и светом, а жар от пламени заставил седобородого старца невольно попятится. И хотя Адону показалось, что он узнал этого человека, при ближайшем рассмотрении оказалось, что старец лишь напоминал Эльминстера. Жрец уже было собрался отвернуться, как заметил, что нос старика начал таять прямо у него на глазах.

«Эльминстер!» — поризнес Адон, слегка дрогнувшим голосом, и в этот момент стража Тенвелза добралась до него.

Менестрель оглянулся вокруг, оценил смущение Тормитов, и прежде чем кто-либо осознал что он делает, произнес заклинание. Воздух слегка затрещал, и коридор заполнился мерцающей голубовато-белой дымкой.

«Все вы проводите меня и Адона из храма и выведете из цитадели. Затем вы вернетесь и будете вести себя так, словно ничего не случилось», — приказал Эльминстер. Тенвелз, двое стражников и жрец покорно кивнули.

Мудрец улыбнулся. Заклинание всеобщего внушения сработало! Это было первое заклятье за последнее время сработавшее так как нужно. Старый маг решил, что вероятно некоторую стабильность магии придало присутствие аватара Торма, и поблагодарив Богиню Удачи, указал Тормитам проследовать вперед.

Адон стоял как пораженный, его взгляд был полон потрясения и облегчения. «Эльминстер, что ты здесь делаешь?»

«Уверяю тебя, что не спасаю свою никчемную шкуру», — буркнул маг, вытирая капли воска с носа, — «К сожалению, ты не оставил мне иного выбора». Эльминстер пошел вслед за Тормитами. Когда Адон не сдвинулся с места, он повернулся и произнес, — «Заклинание подействовало и на тебя. Если будешь тут стоять как статуя, то я сам определю твой дальнейший путь, и уверяю, тебе он совсем не понравится».

Адон не мешкая бросился вслед за мудрецом. Разум жреца заполнился воспоминаниями. Адон лишь знал, что он был рад видеть Эльминстера целым и невредимым. По его щекам текли слезы радости.

«Убери со своего его лица эту глупую улыбку и вытри слезы», — буркнул Эльминстер, когда они, покинув коридоры, оказались во внутреннем дворике храма. «Не стоит привлекать к нам излишнее внимание».

«Но у меня столько вопросов…», — затаив дыхание начал Адон.

«Они могут подождать», — отрезал Эльминстер.

Следуя указаниям мудреца, они уже через несколько минут оказались в нескольких кварталах от Храма Торма. Как только Тенвелз и его люди отправились назад, мудрец и Адон попытались затеряться в толпе.

Еще через несколько минут активного толкания в толпе, Адон обернулся к Эльминстеру и спросил, — «Ну, а сейчас-то, ты можешь ответить мне?»

«Нет, никаких вопросов, пока мы не окажемся в безопасности», — произнес Элминстер.

Радость Адона быстро уступила место гневу. Схватив мудреца за руку, жрец заставил старика остановиться на месте. Они находились на главной улице, которая вела к самой высокой из башен цитадели и с этого места можно было легко различить золотые шпили строения. По обеим сторонам улицы располагались многочисленные лавки.

«Послушай меня, дедуля», — рявкнул жрец. «Мы не будем в безопасности пока находимся в Тантрасе. Совет Торма пошлет на наши поиски своих шпионов. Это место, где мы сейчас стоим ничем не отличается от других, так что можешь все рассказать мне прямо здесь».

«Отпусти меня», — невозмутимо произнес Эльминстер, его глаза слились в две щелки, словно у кошки перед прыжком. «Затем я скажу тебе все, что ты хочешь узнать».

Адон выпустил руку мудреца. «Скажи мне, что случилось с тобой в Шедоудейле в Храме Латандера. Я думал, что ты погиб… и что виноват в этом я», — произнес Адон. Он почувствовал как в нем закипает гнев, и добавил, — «Ты даже не можешь себе представить, через какой ад мне пришлось пройти из-за тебя!»

«Я уже представил», — вздохнул Эльминстер и отвернулся от жреца. «Тогда считай, что разлом поглотил меня». Внезапно раздался крик, — «Адон!»

Жрец узнал голос Миднайт, и обернулся вокруг, выискивая чародейку взглядом. Внезапно жрец спохватился и резко обернувшись вокруг, схватил старого мудреца за руку. Маг уже готов был затеряться в окружающей их толпе.

«На этот раз ты не сбежишь», — произнес Адон. Эльминстер лишь нахмурился и скрестил руки на груди.

Наконец подошла Миднайт, и следом за ней Келемвор. Едва увидев Эльминстера, чародейка обвила мага руками, едва не раздавив его в своих объятиях. Старец что-то пробормотал в знак протеста и вырвался из ее рук.

«Я ни на секунду не верила в это!» — вскрикнула Миднайт, отпуская мудреца. «Мне показалось, что я видела тебя вчера, но я убедила себя, что выдаю желаемое за действительное». По лицу черноволосой чародейки градом катились слезы.

«Никогда больше этого не делай!» — крикнул Эльминстер, указывая на арфу, про которую он едва не забыл.

Келемвор также был удивлен увидеть Эльминстера живым и здоровым, но чувствовал по этому поводу не радость, лишь злость. «У тебя очень музыкальный голос», — саркастично заметил воин. «Только плохо, что ты используешь его лишь, чтобы доставлять нам неприятности».

Адон отошел на несколько футов и устремил на мудреца взгляд. Внезапно его черты исказил порыв едва сдерживаемого гнева. «Ты даже не сообщил нам, что жив. Ты жестокосердечный старый канюк. Из-за твоих чертовых поисков мы рискуем своими жизнями…»

«Эти поиски на вас возложила Леди Мистра», — напомнил Эльминстер жрецу. «Я лишь помогал вам в пути».

«За наши головы назначена награда», — тихо произнесла Миднайт. «Меня и Адона едва не казнили в Шедоудейле по обвинению в твоей смерти».

«Это обвинение снято», — пробормотал Эльминстер, потирая шею и приглашая героев проследовать за ним. На них уже начали оглядываться прохожие и герои согласились, что буде лучше найти более уединенное местечко.

«Я был в Шедоудейле», — добавил мудрец. «Вас больше не подозревают в моем убийстве. Но все еще остаются шесть стражей, погибших во время вашего побега. За это вам все же придется ответить».

«Ты шпионил за нами», — уверенно заметил Келемвор. «Поэтому-то ты и оказался здесь. Ты проверял нас».

«А что еще я должен был делать?» — буркнул Эльминстер. «Если все обвинения против вас имеют под собой почву, то вы с трудом подходите на роль чемпионов Мистры и всего Фаэруна».

Келемвор объяснил, что в убийствах виноват Сайрик, и Миднайт и Адон не имеют к ним никакого отношения. Также воин отметил, что Сайрик переметнулся на сторону Черного Повелителя.

«Ты не можешь знать этого наверняка!» — огрызнулась Миднайт, бросив на воина гневный взгляд. «Когда ты появился в нашем убежище в Скардейле, тебе самому пришлось сделать вид, что ты работаешь на Бэйна, чтобы получить свободу. Возможно Сайрик оказался в подобной же ситуации». Чародейка обернулась к Эльминстеру. «Я никогда не считала его повинным в убийствах, в совершении которых его обвиняют, и в истории Шедоудейла были случаи, когда осуждали ни в чем неповинных людей».

Адон скрестил руки на груди, и его глаза расширились от удивления смешанного со страхом, — «Сайрик жив? Тогда мы станем его следующими жертвами, Миднайт!»

Черноволосая чародейка покачала головой. «Адон, у нас нет доказательств…»

Жрец остановился прямо посередине улицы. «Сайрик очень опасен, Миднайт. И не только для нас. Ты, конечно же, должна была понять это после нашей поездки по Ашабе!»

«Не останавливайтесь», — прошептал Эльминстер, оглядывая толпу в поисках стражей или жрецов Торма. «У меня есть неподалеку убежище, где вы сможете продолжить свой спор».

Адон подошел к Келемвору, но Миднайт взяла Эльминстера за руку. «Мы пойдем, но сначала, расскажи нам, что произошло в Храме Латандера», — потребовала чародейка. «Адон и я были уверены, что ты погиб. Как ты смог выжить в разломе?»

Эльминстер обвел героев тяжелым взглядом. «Это обязательно обсуждать прямо сейчас?»

«Да», — произнес Адон. «Именно сейчас».

Мудрец закатил глаза, указав героям на ближайший переулок. «Из-за нестабильности магической пелены, которая окружает все вещи, моя попытка создать Глаз Вечности обернулась провалом. Когда я обследовал разлом, то оказалось, что заклинание открыло врата в Геенну, жуткое место, наполненное ужасными, кошмарными существами».

Мудрец замолчал и выглянул на улицу. «Я знал, что закрыть разлом можно только с другой стороны, так как там магия не подверглась такому сильному хаосу и мои заклинания наверняка бы сработали. Я позволил разлому затащить меня в Геенну, и оказавшись там, я произнес заклинание и закрыл врата. Правда оставалась еще одна проблема».

«Ты оказался заперт в другом мире?» — ужаснулась Миднайт.

«Сбежать с Плана Геенна, где создала свой дом, Ловиатар, Госпожа Боли оказалось вовсе не простым делом. Я был вынужден прокладывать свой путь через толпы импов, мефитов и других злостных тварей». Эльминстер вздрогнул и потер руки. «К счастью я нашел такое место, куда боялись забредать даже эти монстры. Много столетий назад Мистра благословила на этом плане небольшой клочок земли».

В конце улицы из толпы вынырнул жрец Торма, и Эльминстер вновь двинулся по дороге. «Когда я вернулся в Шедоудейл», — бросил он на ходу через плечо, — «мне ничего не оставалось, кроме как собрать воедино все кусочки головоломки. И вот я здесь, трачу свое время болтая с вами. А стража тем временем готовится к охоте на нас».

Всю дорогу до укрытия Эльминстера герои обсуждали свои открытия. Келемвор не мог поверить, что Адон и мудрец держали Тенвелза в руках и позволили ему уйти. Но когда жрец рассказал, какой пост занимает Тенвелз в храме Торма, Келемвор наконец сложил все кусочки головоломки вместе.

«Высшие жрецы Торма выпирают из города любого, кто поклоняется другому божеству», — прошептал воин. «Затем они захватывают заброшенные храмы и делают их своей собственностью».

«Вот почему Саниты сожгли свой храм дотла, вместе со всем, что не смогли унести», — добавила Миднайт. «Они попросту не хотели, чтобы все это досталось Тормитам!»

Адон нахмурился и взъерошил свои грязные, спутавшиеся волосы. «Значит большинство артефактов изъятых в городе должно быть ныне покоятся в Храме Торма».

«Точно!» — воскликнул Келемвор. «И если, как мы подозреваем, Бэйн замаскировал скрижаль и спрятал ее в одном из храмов, то вероятно Тормиты даже не догадываются, что попало им в руки! Должно быть когда Тенвелз увидел ее, то принял за очередную безделушку».

«Все как я и подозревал», — отметил Эльминстер, внимательно разглядывая героев. «И именно по этой причине я был в храме сегодняшним утром».

«Значит ты тоже так считаешь?» — с удивлением прошептала Миднайт.

«Да, Миднайт. Я думаю, что вы правы», — согласился седобородый маг. «Скрижаль Судьбы спрятана в Храме Торма…»

За последние пять дней порт Скардейла стал свидетелем такой бурной деятельности, какой тут не наблюдалось за все последние пять месяцев. Похищение «Королевы Ночи» стало причиной больших изменений в городе. Штаб-квартира Бэйна из зентильского гарнизона была перенесена в порт, и каждый корабль был взят под непосредственную охрану войск Черного Повелителя.

Помещение внутри самого большого здания порта, превратилось в комнату для военных совещаний. Все помещение было завалено картами и схемами, на каждой из которых были нанесены отметки, указывающие перемещения войск. Сейчас Бэйн сидел во главе огромного, полированного стола, заваленного подобными картами. И все время, пока Бог Раздора выслушивал объяснения и протесты своих генералов, Тарана Лир, стояла позади него.

Вояка по имени Хептон, стоявший к низверженному богу ближе всех, потер виски, сложил руки и тут же оперся на стол. «Повелитель Бэйн, вы должны подтвердить слухи, которые бродят в наших рядах касаемо Тантраса. Неужели вы собираетесь мобилизовать наши силы вновь, ведь мы лишь недавно захватили Скардейл?»

«Это было бы непростительной ошибкой», — вмешался Виндлинг, генерал из Цитадели Ворона. Среди зентильских лидеров пробежал согласный шепоток.

«Хватит!» — крикнул Бэйн, ударив кулаком по столу. Звук треснувшего дерева заставил всех тотчас умолкнуть. Лишь негромкий безумный смех Тараны около минуты наполнял комнату.

«Битва у Шедоудейла обернулась провалом», — заметил Бэйн, прищурив глаза от гнева. «Проигрыш, конечно был неожидан, а потери гораздо больше тех, что мы могли себе представить». Бог замолчал и обвел генералов взглядом. «И в то время, как мы ценой лишь малой крови захватили Скардейл, это лишь вопрос времени, прежде чем армии Сембии и Долин попытаются вернуть себе город».

Генералы согласно кивнули. Бэйн разжал кулак и встал со стула. «Если мы бросим наши силы на Тантрас, то наша победа здесь окажется пустой тратой времени. Я вполне осознаю, что главная часть наших сил должна остаться в Скардейле». Бог Раздора улыбнулся и провел рукой по своим рыжим волосам. «Но я бог. А боги умеют то, что не доступно смертным».

Двери распахнулись и в комнату ворвался Сайрик. Бэйн посмотрел на него, слегка сморщившись. Фзул, внутри разума Черного Повелителя, при виде крючконосого вора, закричал в гневе.

Сайрик обвел комнату взглядом т понял, что допустил ошибку, прервав важно совещание. Вор быстро склонил голову и подался назад. «Повелитель Бэйн, я не хотел мешать…»

«Ерунда!» — фыркнул Бог Раздора. «Ты не прервал ничего важного». Генералы переглянулись и начали медленно подниматься со своих мест. «Я еще не сказал, что наша встреча окончена», — рявкнул Бэйн и зентильские лидеры тотчас сели обратно.

«Повелитель Бэйн, я зайду позже», — быстро произнес Сайрик, заметив гнев в глазах генералов. Этих людей лучше было не злить.

«Я слушаю твой рапорт», — нетерпеливо крикнул Бэйн. «Докажи моим генералам, что ситуация в Тантрасе под нашим полным контролем».

Сайрик неловко хмыкнул. «Я не могу сделать этого».

Бэйн подался вперед, грохнув кулаком по столу. Треснувшее дерево заскрипело под весом бога. «Что случилось?»

«Даррок мертв. Келемвор убил его», — произнес Сайрик, все еще склонив голову. «Убийца выдал потрясающий бой, но воин обманул его».

«Почему ты не убил Келемвора?» — спросил Бэйн.

«После провала Даррока, мне оставался только один выбор. Я должен был вернуться к тебе и сообщить, что Келемвор, Миднайт и Адон находятся в Тантрасе». Вор вновь нервно поежился, надеясь, что припасенная у него на этот случай информация, сможет умиротворить Бога Раздора — хотя бы на какое-то время. «И ты должен знать, Повелитель Бэйн, Тантрас похоже готовится к войне».

В комнате раздался гул удивленных голосов. Бэйн посмотрел на взволнованные лица своих генералов. «Приготовьте корабли и посадите на них столько Зентиларов, сколько сможете!»

«Нет!» — вскрикнул Хептон. «Это смертельная ошибка!»

«Молчать!» — взорвался Бэйн. «Очевидно новости о нашей победе в Скардейле добрались и до Тантраса. Горд готовится к обороне, и если мы дадим им время, они несомненно призовут своих соседей на помощь». Черный Повелитель склонился к Хептону и рявкнул, — «Я хочу, чтобы мой флаг взвился над Тантрасом в течение одной недели. Я так хочу. Ты меня понял?»

Хептон слабо кивнул, и генералы, поднявшись со своих мест, начали покидать комнату. Сайрик облегченно выдохнул и обернулся, чтобы также покинуть помещение.

«А ты, Сайрик, останься!» — рявкнул Бэйн. Черный Повелитель жестом подозвал Сайрика поближе. Тарана вцепилась в спинку стула Черного Повелителя.

«Можно я убью его для тебя, Повелитель Бэйн?» — спросила Тарана, мечтательно закатив глаза.

«Нет», — отстранено произнес Бэйн, и прежде чем заговорить вновь, дождался пока последний из генералов покинул комнату. Едва двери закрылись, Бэйн прошептал, — «Отряд Скорпионов все еще под твоим командованием, Сайрик?»

Крючконосый вор кивнул и слегка улыбнулся. Похоже новости о приготовлении Тантраса к войне направили мысли низверженного бога в другое русло.

«Я хочу, чтобы ты и твои люди стали моими персональными телохранителями. Но знай», — жестко произнес Бэйн, опустив руку на плечо Сайрика, — «Если с тела Фзула упадет хоть один волос, то следующим телом, в которое я вселюсь, будет твое. И я уже не буду столь великодушным, как я был с Фзулом. Твой разум будет полностью уничтожен. Это надеюсь понятно?» Бог Раздора с такой силой сдавил плечо вора, что у того едва не треснули кости.

Скривившись от боли, Сайрик кивнул, и тут же поспешил прочь из комнаты.

Черный Повелитель обернулся к своей чародейке и указал на дверь. «Запри дверь, и затем вызови ко мне Повелителя Миркула», — приказал Бэйн и сел на стул.

Чародейка проверила дверь и затем произнесла заклинание. В воздухе раздалась короткая вспышка, и перед Черным Повелителем завис желтый череп Бога Мертвых.

«Поздравляю с победой в Скардейле», — произнес Миркул, и отделенная от тела голова слегка поклонилась.

«Это не имеет значения», — проворчал Бэйн. «Мне нужно разобраться с проблемами в Тантрасе. Я возьму часть своего флота и…»

Бог Мертвых зловеще улыбнулся, обнажив целый ряд сгнивших зубов. «И я должен буду сыграть в этой битве свою роль», — уверенно произнес он.

«Мне нужна сила, которую ты дал мне в Шедоудейле, жизненная сила душ мертвых», — произнес Бэйн, барабаня пальцами по столу. «Ты можешь организовать это?»

«Чтобы пробудить такую магию, мне необходимо, чтобы погибло множество людей», — подозрительно произнес Миркул, потирая грудь. «В Шедоудейле ты пожертвовал своими войсками. Кто на этот раз заплатит за силу, которую я дам тебе?»

Бог Раздора несколько мгновений сидел тихо, вновь и вновь раздумывая над этой проблемой. Разумеется он не мог вновь использовать своих солдат и жрецов для заклинания Миркула, и все же души должны были быть близки к нему по своему мировоззрению, иначе они могли выйти из-под контроля. Внезапно Черного Повелителя осенило.

«Убийцы», — прошептал Бэйн. «Убийцы все это время подводили меня. Они подвели меня в Паучьем Лесе, в Скардейле, а теперь и в Тантрасе. За это, все убийцы Королевств должны умереть и обеспечить меня необходимой мне силой!»

Бог Мертвых рассмеялся. «Ты стал столь же безумен как твоя помощница. Убийцы слишком ценны для меня».

«Ценны?» — удивленно спросил Бэйн. «Но почему?»

Бог Мертвых нахмурился, и когда он сделал это, его скулы выступили из-под его сгнившей кожи. «Они обеспечивают мое царство новыми душами».

«Ах, да… Царство Мертвых», — сухо произнес Бэйн. «Ты там недавно был?» Тарана хихикнула.

Миркул некоторое время молчал. Когда он заговорил вновь, в его скрипучем, замогильном голосе зазвучали ледяные нотки. «Я пришел сюда не для того, чтобы выслушивать то, что и так очевидно. Разумеется, мы оба не можем попасть в наши царства».

«Но тогда любая мера, которая может помочь нам вернуть наши законные дома на Планах не может считаться крайней или бесполезной, так?» — заметил Бэйн вставая с места.

«Только, если эта мера не будет напрасной тратой времени», — буркнул Миркул. Черный Повелитель тем временем подошел к парящему изображению Бога Мертвых.

«Я хочу вернуть Скрижаль Судьбы, которую я спрятал в Тантрасе, Миркул!» — вскрикнул Бэйн. Черный Повелитель пожалел, что его Бога Мертвых нет сейчас с ним рядом, чтобы он мог ударить его за его дерзость. «Если они отыщут скрижаль, против меня — против нас, могут выступить могущественные силы. В Шедоудейле, я был слишком самонадеян, и заплатил за это большую цену. Я скорее умру, чем вновь перенесу такой позор!»

Миркул некоторое мгновение обдумывал слова Черного Повелителя. Его невыразительное, высохшее лицо, замигало, вызвав у Бога Раздора приступ едва контролируемой паники. Наконец изображение обрело полную силу, и Бэйн расслабился. Еще прежде, чем Бог Мертвых заговорил, по его глазам Черный Повелитель понял, что Миркул решил помочь ему.

«Если ты так уверен в себе, я помогу тебе вернуть скрижаль», — произнес Миркул, слегка кивнув.

Бэйн попытался вести себя самоуверенно. Пожав плечами, он словно невзначай, произнес, — «Я не сомневался, что ты поможешь мне».

«Еще как сомневался», — резко проскрипел Миркул. «Я захотел тебе помочь лишь по одной причине. Я рад видеть, что ты больше не лезешь вслепую туда, о чем тебе ничего не известно». Бог Мертвых замолчал и устремил на Бэйна свой ледяной взгляд. «Но ты должен принять во внимание одну вещь: В следующий раз ты можешь не дождаться моей помощи, Повелитель Бэйн».

Бог Раздора кивнул, пропустив угрозу Миркула мимо ушей. Затем на лице Черного Повелителя замерло притворное выражение тревоги, — «Баал будет недоволен, если ты прикончишь всех его последователей».

«Бога Убийства я возьму на себя», — произнес Миркул, потерев подбородок. «Я свяжусь с тобой, когда все будет готово». Повелитель Костей замолк на мгновение, затем добавил, — «У тебя есть какие-нибудь идеи по поводу того, где ты будешь содержать жизненную энергию душ?»

Бэйн промолчал.

В глазах Миркула блеснул гнев. «Твой человеческий аватар в Шедоудейле не смог выдержать нагрузки, а ритуал, который ты хочешь, чтобы я исполнил, даст тебе гораздо больше энергии, чем в прошлый раз!» Бог мертвых покачал головой и вздохнул. «У тебя еще осталась та статуэтка, в которую я собирал твою сущность на Границе Нематериального?»

«Да», — произнес Бэйн, на его лице застыла печать смущения.

«Вот что ты должен сделать», — произнес Миркул. Повелитель Костей быстро описал целый ряд инструкций и заставил Бога Раздора и его безумную чародейку повторить их несколько раз. Затем, когда Бог Мертвых наконец убедился, что Тарана и Бэйн были готовы к ритуалу, он прикрыл глаза и его изображение исчезло вспышкой серого света, оставив после себя облачко вонючего, черно-желтого дыма.