ЧАСТЬ ВТОРАЯ
АКВАЛАНГИСТ

- Это квартира Петерсов? - спросил монтер с телефонной станции.

- Ага, - сказал Ян. - Сейчас я позову папу.

На стук в дверь в переднюю выглянули Боб и Марк. Этим только бы не сидеть за учебниками! Но когда отец поинтересовался, почему они болтаются в передней, разве им больше нечего делать, они обиделись. А вдруг это кто-нибудь из их класса, а ему нужно что-то спросить или рассказать - мало ли что может понадобиться во время экзаменов.

- Я пришел поставить дополнительную розетку, - сказал монтер. - Где будем делать?

- Возле моей кровати. Видишь ли, мне часто звонят ночью, и, пока я спущусь вниз, звонки успевают разбудить всю мою семью.

Монтер тщательно осмотрел дом, проверил толщину стен. Они возились так долго, что Ян успел расправиться с английской литературой. Потом монтер стал разматывать провод.

- А звонок зачем? - спросил отец.

- Так положено, раз мы ставим дополнительную розетку, - сказал монтер.

- Но это же не звонок, а какое-то чудовище! - раздраженно воскликнул отец.

Монтер возмутился:

- Зато вы получаете его совершенно бесплатно!

- Да не об этом речь. Я не просил ставить мне новый звонок, мой работает вполне исправно.

- Не будет звонка, не будет и розетки, - отрезал монтер.

Ян затаил дыхание. Со своего места он не мог видеть отца, но чувствовал, что он вне себя от ярости.

- Почему же?

- А потому, - сказал монтер. - Правило такое.

В комнате стало совсем тихо. Что-то будет? «Почему? А потому». Нет, такого отец не потерпит. Ни от кого. Будто грозовая туча нависла над домом.

- Ну, вот что, уважаемый, - сказал отец. - Я заказывал дополнительную розетку, чтобы поставить ее возле моей кровати. Я не заказывал никаких звонков. А эта штука, что у тебя в руках, годится разве что для казармы. Это не звонок, это набат. И будь он трижды бесплатный, я не намерен терпеть его в моем доме. Этак завтра, если я попрошу переменить мне номер, кому-нибудь из твоего начальства взбредет в голову поставить здесь сирену. Этот звонок мне не нужен!

- Тогда я пошел, - сказал монтер.

В дверях показалась мать. Она, конечно, слышала весь разговор.

- Добрый день, - приветливо поздоровалась она. - Вы пришли поставить розетку? Очень хорошо. А то я часто не слышу телефона, когда вожусь на кухне.

- Ты хочешь, чтобы здесь установили этот чудовищный механизм?

- А он дорогой?

- Он бесплатный, хозяйка, - сказал монтер. - А ваш муж не хочет его ставить.

- Может, у вас есть звоночек поменьше? Ну, вроде велосипедного.

- Нету, хозяйка, - с сожалением ответил монтер. - Они все стандартные.

- Интересно, кто их выпускает? - сказал отец.

- Не я, - сказал монтер.

Тем временем мать осмотрела все кругом, подыскивая местечко, где злополучный звонок не так бросался бы в глаза.

- А нельзя поместить его за занавеской?

- Пожалуйста, - сказал монтер. - А еще я могу так сделать, что он не будет звонить, и у вас с ним вообще никаких хлопот не будет. Или сами засуньте под язычок бумажку, и все дела.

Прежде чем заговорить, отец с шумом втянул в себя воздух.

- Итак, звонок должен быть установлен, но работать ему не обязательно. Ты продырявишь мне стены, а потом постараешься сделать так, чтобы звонок не звонил. Ну уж нет. Здесь не сумасшедший дом!

- Для чего же все-таки нужен этот звонок? - с интересом спросила мать.

- А вот смотрите: если я поставлю вам розетку, вы, значит, можете взять аппарат и унести его наверх и при этом можете забыть, что надо воткнуть вилку, ясно? (Матери было ясно.) Ну вот, кто-нибудь станет вам звонить, а вы не услышите…

- Эту опасность я не предусмотрел, - иронически усмехнулся отец.

- Не в том дело. Если вам звонят и не соединяется, то начинают звонить на Центральную и спрашивать, работает ли у вас телефон, и нам приходится идти проверять, понимаете?

- Нет, - сказал отец, - ничего не понимаю.

- У нас и без того забот хватает, зачем нам еще осложнения из-за халатности абонентов! - гордо сказал монтер.

- А со звонком, значит, все будет в порядке?

- Ну конечно. Звонок же звонит. Воткнули вы вилку или не воткнули, он все равно звонит.

- А если сунуть под язычок бумажку?

- Все равно он звонит, только вы не слышите. Но на Центральной знают, что телефон у вас в порядке, и нас не пошлют чинить исправный аппарат.

- Вот теперь понятно, - сказал отец. - Хотя он все-таки слишком громоздкий. Почему же ты сразу не объяснил?

- Каждый раз все объяснять - работать некогда будет. - И монтер принялся за дело.

Отец ретировался во двор, мать ушла на кухню, а братья окружили монтера, который начал сверлить в стене отверстие.

- Ну и звоночище! - восхитился Марк.

- Вас только не хватало! Куда ни придешь, все ругаются. Я, что ли, их выдумал!

- Папа сегодня не в духе, - сказал Ян. - Вы не обращайте взимания.

- Воображала! - пискнул Марк.

- У вас небось экзамены? - спросил монтер.

- В этом роде, - сказал Боб.

- Я тоже всегда нервничаю, когда у моих ребят экзамены. Подай-ка мне молоток.

- Это ваши ребята должны нервничать, - сказал Марк. - Хорошо бы, иногда устраивали экзамены родителям и учителям, а то как-то несправедливо, что мы сидим взаперти, когда на улице солнце и ветер как раз такой, как надо. Прокатиться бы сейчас под парусом!

- А у вас есть лодка?

Боб показал два больших пальца.

- У нас лодка во! Самая лучшая в Лилло. Называется «Бернар».

Марк гордо прохаживался по комнате, постукивая себя в грудь кулаком, как Тарзан в кино, а Боб, захлебываясь, рассказывал историю «Бернара». Как они хотели сначала купить деревянную спасательную шлюпку, потом железную; спасибо, «кладбищенский» сторож посоветовал им подождать, пока прибудет старый пассажирский пароход «Альтамаре». Они послушались и правильно сделали, потому что «Бернар» стоял на палубе «Альтамаре», будто специально для них приготовленный. Как потом они с помощью сторожа оснастили лодку и покрасили, как за три дня научились управляться с парусами…

- Выходит, сторож за вас вкалывал, - сказал монтер.

Боб и Марк возмутились. Конечно, без помощи старика им не удалось бы так быстро и хорошо оборудовать «Бернар», но они все же ухлопали на него чуть не половину летних каникул. Марк поклялся, что работал как вол.

- Видите, какая грудная клетка? - похвастался он. - Это от парусного спорта.

- Ты лучше посмотри, какая грудная клетка у мастера, хвастун, - сказал Боб.

Тут послышался стук в окно. Это отец. Братьев будто ветром сдуло. Казалось, они так и сидели, не разгибаясь, за своими книжками и тетрадками. Монтер улыбнулся, собрал инструменты и пошел наверх…

В тот же самый вечер чудовищный звонок зазвонил в первый раз. От его звона задребезжали стекла, а Боб уверял, что даже занавески заколыхались.

Отец снял трубку:

- Я слушаю.

- Господин Петерс, с вами говорит комиссар полиции.

Отец прищурился, осмотрел своих трех отпрысков, которые именно сейчас вдруг с головой ушли в занятия, выдохнул дым от сигареты и сказал:

- Добрый вечер, господин комиссар. Чем могу быть полезен?

Прикрыв рукой трубку, он шепотом спросил, кто из них разбил окно, нарушил правила уличного движения, поскандалил или подрался. Все трое отчаянно замотали головой. В этот момент комиссар ответил:

- Меня, собственно, интересуют ваши мальчики и их лодка. Вы не разрешите мне заглянуть к вам? - Голос его звучал очень серьезно.

- Мальчики и их лодка?

- Именно, господин Петерс.

- Н-ну хорошо… Когда бы вы хотели зайти?

- Да лучше прямо сейчас… Благодарю вас.

Отец положил трубку. Все ждали, что он скажет. Мать встревоженно переводила взгляд с одного на другого. Комиссара интересуют мальчики и их лодка! Что бы это значило? А отец молчал. Потому что ему пока нечего было сказать. Он аккуратно сложил газету и похлопал мать по плечу: ничего, мол, обойдется.

Мальчики понимали, что им следует немедленно удалиться, но Марк продолжал бубнить - немножко громче, чем нужно, - новые слова, Боб хватался то за Шекспира, то за Диккенса, а Ян изо всех сил старался одолеть параграф сферической тригонометрии.

- Идите, мальчики, - сказала мать. - Один на кухню, двое наверх. Еще неделя, и вы будете свободны.

Они нехотя поплелись прочь. Боб оставил на уголке стола тетрадку, чтобы иметь повод заглянуть в гостиную, когда здесь будет комиссар. Но отец указал ему на тетрадь, затем выразительно посмотрел на дверь.

Мальчики слышали, как возле дома остановилась машина. Вот хлопнула дверца, заскрипели шаги по песчаной дорожке. Напряжение росло с каждой минутой.

- Хорошая погода сегодня, - сказал комиссар, входя в гостиную.

- Прекрасная. Как насчет коньяка? - Отец знал, что за рюмкой разговор идет легче.

- Нет, спасибо. Я за рулем.

- Тогда чашку кофе. Это быстро. - Он вышел в коридор и крикнул матери: - Завари-ка нам кофейку!

- По-моему, мальчики заинтригованы вашим звонком, господин комиссар. Честно говоря, вид у всех троих был довольно виноватый.

- Обычное дело. Стоит показаться полицейскому, как у всех мальчишек делается виноватый вид.

- Так чем я могу вам служить?

- Видите ли, мне неловко даже просить вас об этом, но я нахожусь в затруднительном положении, крайне затруднительном. Я знаю вас и ваших детей, они храбрые мальчики и, наверное, отличные мореходы, а то, что я хочу им предложить, не так уж увлекательно. Имейте в виду, я не буду к вам в претензии, если вы не согласитесь… Но в любом случае я рассчитываю, что этот разговор останется между нами.

Отец аккуратно отрезал кончик сигары, чиркнул спичкой и долго и старательно раскуривал. Комиссар с интересом наблюдал за этой церемонией, прекрасно понимая, что его друг Петерс просто старается выиграть время.

- У них экзамены в самом разгаре, - сказал отец.

- Время терпит.

Отец положил в пепельницу обгорелую спичку, с удовлетворением осмотрел кончик сигары, который стал теперь серебристо-серым, и сказал:

- Они еще слишком молоды, чтобы помогать полиции и подвергать свою жизнь опасности.

- Семнадцать, пятнадцать и тринадцать. Здоровые и физически хорошо развитые ребята. Нам, Петерс, в наши юные годы не раз случалось идти на риск.

- Теперь другое время. Я считаю, что водный спорт сам по себе достаточно увлекательное занятие для молодежи, и мне совсем не хочется, чтобы они сталкивались с теми подонками, за которыми вы охотитесь, как бы невинно это ни выглядело.

Мать отворила дверь, пропуская Боба с кофейным подносом. Боб двигался медленно, не спуская глаз с полного кофейника, но ушки держал на макушке, чтобы не упустить того немногого, что могло быть сказано в его присутствии. Мать подала комиссару руку, справилась о его здоровье, о здоровье его супруги, предложила ему молока, спросила, сколько сахару положить ему в чашку, - словом, делала все для того, чтобы дать Бобу время выйти из комнаты.

- Госпожа Петерс… - заговорил комиссар.

Боб, как положено благовоспитанному мальчику, плотно притворил за собой дверь. Казалось, ладонь его приросла к дверной ручке, а замочная скважина магнитом притягивала к себе его ухо. Но ему вовсе не хотелось, чтобы его обвинили в таком некрасивом поступке, как подслушивание, и он нехотя поплелся на кухню.

- Госпожа Петерс… - повторил комиссар.

Отец ухмылялся, любуясь голубыми колечками сигарного дыма, плавающими вокруг люстры. Неужели комиссар надеется уговорить его жену? Скорее ему удастся слетать на Марс.

- …Я хотел бы ненадолго заполучить ваших сыновей.

- В полицию?

- Да. Это немножко странное предложение, я с вами вполне согласен, но у меня просто нет другого выхода. И не надо понимать это буквально, как «службу в полиции».

- Но они собирались сразу после экзаменов совершить плавание по Восточной Шельде, у них уже и маршрут спланирован, и лодка подготовлена для путешествия. Я не думаю, чтобы мальчики отказались от своих планов, они столько мечтали об этом.

Отец выразительно кивнул. Но комиссар не отступался:

- А что, если мы предоставим ребятам самим решить этот вопрос?

- Объясните все-таки прежде, что им придется делать, что именно вы им предлагаете, - сказал отец. - И насколько это опасно.

- Плавать, - сказал комиссар. - Им придется только плавать в порту.

- И все?

- Не думаете же вы, господин Петерс, что я собираюсь бросить ваших мальчиков вооруженными до зубов против банды хулиганов или воров!

- Я бы, конечно, предпочла, чтобы они были поближе к дому, - нерешительно сказала мать. - Но их тянет в дальние края. Они мечтают поплыть на своей лодке за границу… А для чего вам нужно, чтобы они плавали в порту?

Начальник полиции поудобнее вытянул ноги и так долго размешивал сахар, что в чашке образовался водоворот. Наконец он сказал:

- Мне нужны не столько мальчики, сколько лодка. Было бы неплохо, если бы в порту привыкли к мальчикам и к лодке. Чтобы никому не казалось странным, что «Бернар» время от времени появляется в доках - днем или ночью. Тогда педели через две я смогу воспользоваться им для своих целей.

В гостиной наступило молчание. Отцу предложение комиссара показалось несколько туманным, а мать вспомнила долгие штормовые ночи прошлого года, когда мальчикам случалось оставаться на Шельде.

- Мне кажется, это все-таки сопряжено с известной опасностью, - осторожно начал отец. - При нынешнем объеме морского и речного судоходства плавание в доках - рискованная штука. Хотя ребята неплохо управляются с лодкой…

- По-моему, это все-таки лучше, чем если они поплывут в Голландию, - сказала мать. - Когда дуют сильные ветры, я просто с ума схожу от тревоги за них. А если они при этом могут принести какую-то пользу, тем лучше.

- Что ж… Пожалуй, я позову их. Если им самим ваше предложение придется по вкусу… Ян, Боб, Марк!

Подталкивая друг друга, мальчики протиснулись через дверь. Ян еще держал в руке тетрадь, а Боб смотрел в потолок, будто мысленно повторяя пройденное.

- Полиция намерена временно реквизировать ваше судно да и вас заодно, - сказал отец.

Марк спросил, а очень это больно, и, когда все засмеялись, объяснил, что ему послышалось «вакцинировать», то есть сделать прививки всей команде.

- Комиссар хотел бы получить во временное пользование вашу лодку вместе с командой. На две недели.

Боб поинтересовался, сколько им заплатят. Дело в том, что ему крайне необходимы катушка для спиннинга, новый фотоаппарат, желательно с телеобъективом, а также…

Отец не дал своему среднему сыну закончить перечень неотложных нужд, холодно заметив, что здесь не контора частного детектива и что он не понимает, с какой стати «господину Бобу» должны платить за то, что он все равно делал бы ради собственного удовольствия.

- Кто из ребят отказался бы поплавать ночью в доках да половить рыбку, - мечтательно сказал комиссар. - А насчет катушки… помнится, у меня была где-то. Погляжу.

- Что же нам придется делать? - спросил Ян.

Он столько ждал от предстоящего путешествия - специально выписал лоцию Восточной Шельды, еще весной отладил компас, каждый свободный час возился с оборудованием - а теперь, видно, все мечты пойдут прахом. Теперь ему предлагают торчать в доках…

- Плавать и удить рыбу, - сказал комиссар. - Больше ничего.

- Ладно, - сказал Ян покорно. - Раз так нужно…

Отец посмотрел на часы, и мальчики поняли, что им следует возвратиться к своим тетрадям. Когда они вместе с матерью скрылись за дверью, отец сказал:

- Похоже, они не возражают. Итак, что от них потребуется?

- Ничего сверх того, о чем я уже сказал.

- Не сердитесь, господин комиссар, я сегодня немного не в форме. Эта история с телефоном выбила меня из колеи. Полюбуйтесь, какую штуковину нам установили. - Он отдернул занавеску, чтобы комиссар мог увидеть злополучный телефонный звонок.

- Знатная штука, - сказал комиссар. - Скромно и изящно.

Но отец уклонился от дальнейшего обсуждения, так как это грозило вконец испортить ему настроение, к тому же ему не терпелось узнать, как все-таки полиция намерена использовать его сыновей.

Комиссар его понял. И стал рассказывать:

- Порт - это совершенно особый мир. Мир, где постоянно кипит работа, где из людей выжимают все соки, не давая ни минуты передышки, потому что простой судна обходится владельцам в огромные суммы. И в то же время - это мир, где преступность пустила глубокие корни. Слишком большой соблазн для воров, вот они и тащат все, что плохо лежит. Груды товаров! Контрабандистам просто раздолье. Тут нужен глаз да глаз. С рядовыми преступлениями ведется систематическая борьба. Полиция всегда справлялась и с ворами и с контрабандистами. Но в последнее время там орудует шайка, применяющая такие изощренные методы, что полицейские практически бессильны против нее. Единственный способ - застигнуть на месте преступления. Речь идет о расхищении транзитных грузов, тех, что в Антверпенском порту сгружают с одних судов и грузят на другие. Так вот, нелегальная торговля похищенными с кораблей товарами наносит ущерб нашему рынку, ставя в тяжелое положение отечественных поставщиков; контрабандное масло бьет по крестьянам, а мануфактура - по всей нашей текстильной промышленности.

- Значит, ваши люди не могут их выловить?

Комиссар откинулся на спинку стула и прикрыл глаза.

- На их ответственности шестьдесят пять километров причала и шестьсот гектаров воды. У них под надзором бесчисленное количество портовых рабочих, судостроителей, моряков, несколько сот морских и океанских судов и тысяча речных.

- Что же могут сделать подростки там, где ваши люди терпят крах?

- Им не придется ничего делать. Понимаете, стоит в порту появиться полицейскому боту, как там уже тишь и гладь, ну прямо уикенд! Контрабандисты моментально узнают любого таможенника или полицейского, будь он в форме или в штатском. Наша деятельность становится просто бессмысленной. У меня в руках все доказательства, а поймать их с поличным я не могу. Будь в моем распоряжении лодка, которая ни у кого не вызывала бы подозрений, я смог бы держать под контролем все суда, которые перегружаются в нашем порту.

- Надо все это объяснить Яну, - сказал отец. - Он уже достаточно взрослый. Пусть сам решает. Я не допущу, чтобы он по неведению ввязался в какую-то авантюру.

Он вышел в переднюю и позвал старшего сына.

Марк кубарем скатился с лестницы, но указательный палец отца весьма убедительно дал ему понять, что Яном зовут другого. Мальчик обиженно повернул обратно. Его благой порыв не оценили: он ведь думал, что нужно принести еще кофе.

Ян вошел в комнату.

- Ты уже догадался, конечно, что я не пришел бы к вам с подобным предложением, не имея к тому серьезных оснований, - сказал комиссар. - В порту расхищают грузы, и в интересах пашей страны положить этому конец. Так вот: если заметишь что-нибудь подозрительное, дай мне знать. Сам ничего не предпринимай. Плавайте и удите рыбу, но будьте начеку. Плавайте осторожно, в доках большое движение. В первую очередь позаботьтесь о том, чтобы все в порту привыкли к вам и к «Бернару», чтобы ваша лодка примелькалась и никто уже не обращал бы на нее внимания. Согласен ты поработать таким образом две недели?

- Согласен, - сказал Ян и крепко сжал протянутую ему руку.


На море стоит туман. Тихо, ни ветерка. Ян предсказал туман еще вчера, когда солнце садилось в тучу позади гостиницы «Наутилус». Марк тогда только плечами пожал. Если даже метеорологи, выступая по телевидению, то и дело ошибаются, как может предсказать погоду его брат? Строит из себя всезнайку.

- Сегодня ночью ветра совсем не будет, - вздохнул Ян.

- Давайте сегодня спать, - предложил Боб, зевая. - Угрями я сыт по горло, и потом, если нас накроют за ночной ловлей, нам не поздоровится.

Боб предпочитал плавать днем. Днем можно окликнуть какое-нибудь судно, позубоскалить с командой или с грузчиками, глядишь - и марки удастся обменять. А у младшего брата полная коробка спичечных этикеток. Он уже ждет не дождется, чтобы скорее начались занятия в школе, тогда он сможет показать ребятам русские, японские и китайские этикетки. Счастливчик!

Непонятно только, почему Ян и слышать не хочет об отдыхе. Сначала, конечно, было очень интересно и увлекательно плавать ночью в доках. Кругом темно, а вода черная-черная, прямо чернила. Фонари с набережной и навигационные огни переливаются, отражаясь в волнах, поднятых проходящим судном. Отчетливее, чем днем, слышны все звуки гавани. Но после недели ночных плаваний и наслаждения запретной рыбной ловлей оба младших брата хотели спать.

- Ну, заныли! Круглый год ведь спим по ночам в постелях. На что же тогда каникулы!

Тошнотворный запах нефтеперегонного завода висел над Хансадоком. Боб заметил, что в Леопольддоке и Хаутдоке вонь не так чувствуется. Но Ян будто и не слышал.

- Интересно, что его держит здесь? - раздраженно ворчал Боб. - Никак с места не сдвинешь!

- Послушай, Боб, ты видел попугаев на том судне?

Боб видел. Они сидели в сверкающей клетке за окном капитанской каюты. Серые, голубые и зеленые.

- Мне бы таких. Я бы тоже стал разводить, - сказал Марк.

- В нашем классе один парень разводит, - сказал Боб. - Начал с одной пары, а сейчас у него знаешь сколько!

- Вот бы мне парочку!

- У этого парня их так много, что он каждый день по одному попугаю на волю выпускает.

- Иди ты!

- Честно. Он мне сам сказал. Корм очень дорогой.

Ян фыркнул, и Марк понял, что его опять разыгрывают. Он уже хотел разозлиться, но тут Ян крикнул:

- Отдать концы!

- Есть отдать концы! - обрадовались мальчики, сразу же забыв про ссору.

«Бернар» развернулся на правый борт, и Ян повел его к четвертому доку. На Ше?льделане звякали буферами товарные составы, светились топовые огни огромного пассажирского теплохода на Шельде, а в Нефтяной гавани полыхал факел нефтеперегонного завода. Перед входом в четвертый док Ян выключил мотор. «Бернар» бесшумно скользил по воде.

- Станем на якорь, а, Ян?

Нет. Ян полагал, что их якорной цепи не хватит, в доках ведь довольно глубоко, а пока нет ветра, их никуда не унесет. Истинной же причины, почему он не хотел бросать якорь, Ян братьям не открыл: если что-нибудь случится, если он заметит подозрительное движение на воде, у него не будет времени сняться с якоря.

На двести семьдесят пятом причале стоит панамский пароход «Линда». Это старое судно с прямым заржавленным форштевнем. Команда на нем греческая, и похоже, что владелец тоже грек. Но плавает судно под панамским флагом. Боб сегодня побывал на нем. Там была ужасная суматоха. Оглушительно грохотала паровая лебедка, бригадир грузчиков надрывался, стараясь перекричать шум. Молодой докер зарычал на Боба, предложив ему немедленно убираться прочь, если он не хочет, чтобы его трахнуло по башке хорошим тюком.

Сейчас там все тихо. Бок о бок с панамцем стоит речное судно, груженное мешками с мукой, предназначенной, очевидно, для того же панамца, но погрузки почему-то не происходит.

- Какая грузоподъемность у этого парохода? - спросил Марк.

- Пять тысяч, - ответил Ян.

- А ты говорил, три тысячи четыреста.

- Я же вам двадцать раз объяснял, - сказал Ян терпеливо, - три четыреста - это тоннаж, а пять тысяч он может принять груза. Грузоподъемность, понятно?

- Ах, грузоподъемность, - со скучающим видом протянул Марк. - Так бы и оказал.

Он подтолкнул Боба, и они покатились со смеху, довольные, что Ян попался на удочку.

- Тише вы!

Они замолчали, удивленно глядя на Яна, который низко наклонился над бортом и приложил руку к уху, стараясь уловить какой-то посторонний звук.

- Двух ушей тебе уже не хватает? - фыркнул Боб.

- Заткнись!

Марк сидел на дне лодки, хихикал и напевал:

- Ухи, ухи, лопоухи…

Ян вернулся на свое место за рулем. «С этим народом каши не сваришь, - думал он. - А если рассказать им, чем тут пахнет, они могут все испортить. Нет, комиссар этого не одобрил бы».

Боб закинул спиннинг в воды четвертого дока, и всплеск воды от упавшего грузила заставил Яна вздрогнуть. «Мне налипают мерещиться призраки, - думал он. - И с чего это я решил, что сумею выследить воров? Ведь вся городская полиция уже столько времени охотится за ними, и все без толку». Ему снова послышался скрип уключин и плеск волн от весел, но, прежде чем он смог в этом удостовериться, Боб начал сматывать леску, и жужжание катушки заглушило все остальные звуки.

Марк хотел спать. Зевая, он полез в каюту. Из-за судна, стоявшего борт о борт с панамцем, показался темный силуэт весельной лодки.

Ага, вот оно!

- Марк!

- Ну, что еще?

- Подай-ка мне бинокль.

- А где он лежит?

- На шкафчике. Скорее, только свет не зажигай.

- Попробуй найди. Тьма кромешная!

Марк наткнулся на спиннинг. Удилище и тяжелое грузило полетели на пол.

- Бинокль-то хоть цел?

- Цел. Эти проклятые бамбуковые палки вечно путаются под ногами! Ты бы хоть порядок навел. Тут такой кабак!

- А ты бы хоть под ноги себе посмотрел, - прошипел Ян. - Дашь ты мне бинокль наконец?

- Чего вы там шушукаетесь? - спросил Боб. - Полиция на горизонте? Я ведь говорил, не нужно ночью удить, раз мы не запаслись разрешением.

- Много ты днем наловишь! Марк, мне что, до завтра ждать?

- Я уже полчаса держу твои несчастные гляделки! - огрызнулся Марк.

В бинокль Ян отчетливо видел панамское судно. Вахтенный, перегнувшись через борт, что-то высматривал на соседнем судне. Неожиданно раздался крик:

- Давай!

Мальчики испуганно вздрогнули. Ян увидел, как вахтенный взмахнул рукой. Послышался скрежет стального троса.

- Довольно! - крикнул капитан.

На речнике заработал мотор, и в тот же миг вспыхнули навигационные огни. Матрос держал кранцы между двумя судами.

«Бернар» оказался на пути речника. Ян изо всех сил крутил рукоятку мотора, стараясь сдвинуть лодку с места, но безрезультатно. Речное судно, отделившись от панамца, устремилось прямо на них.

- Осторожно! - закричал Марк, будто капитан в своей рубке позади мотора мог его услышать.

Боб выхватил из кармана фонарик и направил луч прямо в рубку. Круто переложив руль на борт и замедлив ход, капитан сумел все же предотвратить столкновение, и речное судно пошло к выходу из дока. В слабом свете фонарей с пристани они еще могли видеть, как матрос на палубе погрозил им огромным кулаком.

- Критический был момент, - сказал Ян. - Мотор опять не завелся.

- Не сообщил бы он портовому начальству.

- Не сообщит. Речные капитаны громко кричат, но они отходчивы. И потом, кому могло прийти в голову, что какой-то сумасшедший вздумает курсировать посреди ночи. Тут другое интересно. Сдается мне, что его груз предназначен был для панамца.

- Ну, вот что, - сказал Марк внушительно. - Я пошел спать. Вы можете ловить рыбу сколько вам будет угодно, но меня на палубе вы больше не увидите.

- Сейчас ошвартуемся, - сказал Ян.

«Что же все-таки делать? - думал он. - Может, надо поднять шум? Оповестить полицию и портовую администрацию? Чтобы пустились в погоню за речником. А может, самому…»

Бобу удалось завести мотор, и они двинулись к пристани. Звезды у них над головой стали таять и пропадать, с моря по воде пополз туман.

- Что я говорил! Туман будет знатный.

- Следи-ка лучше за курсом, - сказал Боб.

И в самом деле, фонари стали расплываться, а потом и совсем исчезли.

- Мы не пойдем к нашей обычной стоянке. Ошвартуемся где-нибудь здесь.

Видимость была теперь минимальная. В такой плотный туман им еще не приходилось попадать.

- Это из-за дыма с фабрик и нефтеперегонного завода, - объяснил Ян. - В Лондоне это называется «смог».

Он до предела снизил обороты и почти ощупью вел лодку к берегу. Боб стоял впереди на полубаке.

- Что-нибудь видишь?

- Ни черта.

- Но ты все-таки смотри внимательно и крикни, если что заметишь. Я потерял направление.

Слишком поздно он вспомнил о компасе. Надо было сориентироваться, пока еще были видны огни пристани. Но кто же знал, что наползет такой зверский туман, когда собственной руки перед собой не видишь. Теперь вот попробуй определи, куда курс держать. Движущиеся суда подавали положенные во время тумана сигналы, и от жалобного воя сирен у Яна мурашки бежали по спине. Голос речника, который их чуть не протаранил, звучал громче всех.

- Может, и нам погудеть?

- Пожалуй.

- Смотри-ка! Стой! Задний ход!

Высоченный корабельный корпус угрожающе навис над «Бернаром». Боб, словно защищаясь, выставил вперед руки.

- Задний ход! - закричал он снова.

Марк, испуганный, выскочил из каюты, на нем был спасательный жилет. Ян так резко дал задний ход, что лодка задрожала от носа до кормы. И все же они ткнулись форштевнем в стальной борт судна. Хорошо еще, Боб всей тяжестью уперся в него и сумел ослабить удар.

- Здорово! - сказал Ян. - Едва увернулись. Ну и ночка сегодня выдалась!

- Что будем делать дальше?

- На сегодня хватит. Обойдем это судно и где-нибудь здесь ошвартуемся.

Боб оттолкнулся от металлического борта. Руки у него были в грязи и масле. Он насухо вытер их тряпкой. Где-то неподалеку послышались три коротких гудка все того же речного судна, потом грохот якорной цепи.

- Они тоже стали.

- Много ли тонн угря выловили, уважаемые господа? - поинтересовался Марк. Ему было стыдно за спасательный жилет и хотелось отвлечь от него внимание.

- Иди баиньки, детка, - сказал Ян.

Он заглушил мотор. «Бернар» по инерции скользил вдоль борта морского судна. Это был огромный пароход с черным корпусом, и на нем не видно было ни единого огонька. Чтобы совсем не остановиться, мальчикам пришлось отталкиваться от него руками.

- По-моему, длина этого супертанкера метров двести пятьдесят, - сказал Боб, отдуваясь.

- Танкеры стоят в Нефтяной гавани… Берегись!

Боб отскочил в сторону, спасаясь от струи воды, извергнутой пароходом.

- Это из машинного отделения. Значит, мы на полпути.

- Только душа нам сейчас не хватало.

- Промок, да?

- А ты как думаешь? По-твоему, я утиным жиром смазан?

- Марк, откачай воду. Ма-арк!

- Спит он, - сказал Боб. - Меня тоже не придется убаюкивать. Я валюсь с ног.

«Бернар» приближался к корме парохода. Гребной винт наполовину торчал из воды.


- Достаточно. Швартуемся у первой же тумбы.

Теперь они снова видели огни пристани, смутно проступающие сквозь серую пелену тумана.

- Крепить швартовы! - приказал Ян.

Боб спрыгнул на причал и накинул конец на тумбу.

Со вздохом облегчения поставил Ян свою лодку под кормой морского судна. Прямо над головой у них тянулись тяжелые кормовые тросы. Пониже клюзов на тросах были укреплены какие-то круглые щитки.

- Что это такое? - спросил Боб.

- Это от крыс, - сказал Ян. - Чтобы они не могли по тросам перебираться с судна на берег и с берега на судно, потому что крысы - разносчики заразы.

Боб ухватился за один из тросов и хотел покачаться, но тут же тяжело плюхнулся на крышу каюты.

- Кто там? - сонно заворчал Марк.

- Летающая обезьяна, - сказал Ян. - Спи давай.

Заметно снизилась температура. Мальчиков на палубе пробирала дрожь. В тумане выли сирены.

- Жуть какая! - поежился Боб. - У меня такое чувство, будто все суда движутся прямо на нас и вот-вот раздавят всмятку.

Где-то неподалеку еще одно судно издало три коротких гудка, потом загрохотала якорная цепь. Шум был такой, словно заработала огромная камнедробилка. Наконец все стихло. Очевидно, теперь уже все суда спокойно стояли на якоре. Лишь изредка слышалось, как отбивают склянки да глухо бились о причал волны. Больше никаких звуков не раздавалось в ночной тишине.

- Ты не видел названия судна, когда качался на тросе?

Со своего места они не могли прочесть название, его закрывал от них навес кормы.

- Нет. Хотя постой… «Бимбо». Точно: «Бимбо».

- Если он вздумает тронуться, пока мы будем спать, винт врежется нам в бок, - сказал Ян.

- Команда нас разбудит. И почему он должен тронуться непременно сегодня ночью? В такой туман?

Да, почему? Ян тоже этого не знал. Но недавнее столкновение с речным судном здорово напугало его, и он еще не оправился окончательно от пережитого страха.

- Полезли в каюту, - сказал Боб, зевая. - Когда они будут отчаливать, мы это почувствуем.

- Как это «почувствуем»?

- А волны? Начнет нас бросать на стенку, живо и проснемся. И кроме того, если судно собирается уходить, к нему должны подойти буксиры.

Боб не мог взять в толк, почему Ян медлит. И в самом деле, причины вроде не было, и все же Ян не мог отделаться от какого-то беспокойства. Снова и снова сквозь журчание воды, изливающейся из машинного отделения «Бимбо», ему слышались всплески воды от весел.

Боб стянул с себя мокрую одежду и повесил на штаг. Он, конечно, не надеялся, что она высохнет в такую погоду, но Ян не терпел барахла в каюте, тем более мокрых штанов.

- Может, завтра хоть маленький ветерок подует, - мечтал Боб, - забираясь в спальный мешок. - Тогда мы сможем немножко поплавать, поглядеть вокруг.

Ян подумал, что торчать на палубе не имеет смысла. Только простуду схватишь. Он сбросил башмаки и улегся на пищащий резиновый матрас рядом с братом.


Часа в два пополуночи подул ветерок, и туман начал рассеиваться. Одежда Боба, висевшая на штаге, стала понемножку просыхать. Небо расчистилось, и уже можно было видеть луну и звезды. Затем показались якорные и палубные огни морских и речных судов, которые до того были скрыты за плотной серой пеленой.

Тяжелые и легкие брашпили пришли в движение, производя оглушительный шум, знаменующий начало нового дня. Нетерпеливые гудки рейсового парохода разбудили Яна. Пароход, видно, надеялся наверстать потерянное время и требовал, чтобы открыли ворота шлюза. Ян взял из ящика карманный фонарик. Тихонько, стараясь не разбудить братьев, он выбрался из каюты. На палубе было свежо. Пароход рядом с ними, царапая якорем дно, разворачивался в направлении подъемного моста.

Вдруг Ян услышал топот ног у себя над головой. На палубе парохода кто-то за кем-то погнался, схватил, послышалось пыхтение, стоны. Кто-то в ужасе закричал: «Ноу, ноу!»[1]

Ян взобрался на крышу каюты и хотел было спрыгнуть на берег, но тут он увидел, как человек на палубе вытянул вперед руку в тщетной попытке защититься от короткого предмета, который в следующий момент с глухим стуком опустился ему на голову. Человек тяжело упал на палубу, а предмет, лязгнув, покатился к фальшборту.

Немного погодя раненый поднялся, качаясь, навалился на поручни и вдруг, перегнувшись пополам, упал прямо на манильский трос. Его казавшееся безжизненным тело, скользнув по тросу вниз, кувырнулось и упало на каюту «Бернара».

Ян сжал в руке карманный фонарик. Это был роскошный новенький фонарик с четырьмя сухими батарейками. Ян направил луч вверх и над фальшбортом увидел свирепую физиономию чернобородого человека. Тот отпрянул назад, прикрыв лицо рукой.

- По борту… по борту… - бормотал раненый.

Ян опустился на колени возле человека, лежавшего на крыше их каюты, и попытался перевернуть его на спину. Но тот скорчился от боли, как только Ян к нему прикоснулся.

- Боб, Боб, принеси воды! Стакан воды!

В слабом свете фонарей с пристани Ян видел черное пятно, которое сначала было круглым, потом вытянулось и потекло струйкой в сторону полубака. Это была кровь.

- Боб, заводи мотор. Мы должны увезти отсюда этого человека.

- Да что случилось-то? - спросил Боб, не очнувшийся еще как следует ото сна.

- Он свалился к нам с парохода. Заводи скорее мотор и принеси стакан воды.

Ян слышал, как Боб возился возле бачка с питьевой водой, слышал испуганный голос младшего брата, который спросил, не тонут ли они. Он вновь пробежал фонариком по высокой корме «Бимбо», но луч фонаря высветил только столбы тента да поручни полуюта.

Боб завел мотор и теперь с кружкой воды опустился на колени. Руки у него дрожали, вода текла по пальцам, заливалась в рукава, но он ничего не чувствовал. Ян взял у него кружку и поднес к губам раненого.

- Пейте, - сказал он тихо. - Выпейте немного воды.

Где-то он читал, что при несчастных случаях надо непременно поить человека водой, чтобы компенсировать потерю крови. Раненый не шевельнулся.

- Он совсем без сознания, - сказал Боб. - Отчаливать?

- Валяй.

«Бернар» полетел к подъемному мосту. Правда, Яну пришлось положить руль на правый борт, чтобы обойти буксир, но уже через несколько минут он выровнял курс и теперь вел лодку прямо на высоко поднятый стальной пролет подъемного моста.

Длинные пенистые волны, скользя вдоль борта, веером расходились за кормой, громко стучал мотор, а вода в радиаторе готова была закипеть.

Перед самым мостом они обогнали небольшое деревянное судно. Груз у него высоко громоздился на палубе, и волны, поднятые «Бернаром», захлестнули его до шпигата.

Портовый лоцман громко и довольно недружелюбно осведомился, не рехнулись ли они.

- Осторожно, идем прямо на стенку! - громко крикнул Боб.

- Будь наготове!

Ян переложил руль на правый борт, развернув свое суденышко на 180°. Торможение было такое резкое, что внизу, в каюте, сдвинулась крышка стола. Легкий толчок - и лодка стала боком к причалу.

- Бросай конец! Швартуемся!

Вихрем взлетел Ян по лестнице, ведущей в город. Дверь будки вахтенного была приоткрыта. Прежде чем вахтенный успел что-либо спросить, Ян набрал 9-00.

- Алло, алло, несчастный случай, приезжайте скорее!..

- Дай-ка сюда трубку, парень, и объясни, что случилось.

- Человек упал с судна. Он лежит без сознания у нас на крыше каюты. Пожалуйста, поскорее!

Дежурный спокойно передал сообщение на пункт «Скорой помощи». Карета выезжает. Раненого оставить пока там, где он лежит. Ни в коем случае не переносить и не двигать.

Минуты ожидания тянулись томительно долго. Дежурный поинтересовался, что они делали в доках глубокой ночью. Есть ли у них разрешение? Может, их отец - важная персона в городской управе или в министерстве? Ян отвечал односложно, кусая от нетерпения ногти.

Наконец он услышал сирену «скорой помощи», увидел ярко-желтый мигающий огонек. Опытные руки переложили раненого на носилки, отнесли в карету, дверцы плотно захлопнулись, машина тронулась в путь, и лишь вой сирены возвещал людям, что случилось несчастье.

Марк приготовил кофе. Не такой уж он был мастер на этот счет, но чашка кофе холодной ночью - что может быть лучше! А Яну не хотелось кофе. Перед глазами у него все стояла рассеченная голова раненого и лужа крови на крыше «Бернара». Что же могло произойти на «Бимбо»? Драка между моряками? Имеет ли это какое-нибудь отношение к кражам? Знает ли раненый, кто на него напал? И что означает это его «По борту…»? Может быть, завтра или послезавтра он сам все расскажет, но Яну не терпелось узнать поскорее.

- Мы так и будем здесь стоять? - спросил Боб.

- Да. Нам придется подождать, пока приедет полиция.

- Что же все-таки произошло, а, Ян?

Ян помедлил с ответом.

- Просто человек упал к нам на крышу. Очевидно, несчастный случай.

Дежурный опустил подъемный мост, и через минуту у пристани остановилась полицейская машина. Специальный агент прибыл, чтобы составить подробный толковый рапорт: порядок прежде всею.

Дрожащей рукой поставил Ян свою подпись под бумагой, где он значился капитаном моторной лодки «Бернар».

- Не говорил ли раненый чего-нибудь?

- Нет. Ни слова.

Боб вытаращил на Яна глаза, но ничего не сказал. Раз брат молчит, значит, есть к тому причина.

- А что вы делаете в доках?

- Мы просто катаемся, - сказал Ян.

- А рыбу мы не ловили, - пискнул было Марк, но кто-то из братьев тут же больно наступил ему на ногу.

- Покажите разрешение на плавание в доках.

Ян бегом бросился в каюту. Квитанция об уплате налога, страховой полис, водительские права… Вот оно! Агент довольно долго изучал подпись комиссара, потом вернул документ Яну.

- Любопытно, - сказал он. - Останетесь в доках?

- Еще недельку поплаваем, если вы не возражаете.

Нет, конечно, о чем речь. Вот только может случиться, что понадобится их допросить, так хорошо бы, чтоб полицейский бот мог их разыскать.

- Обычно мы стоим немного выше мостовых кранов в Стока?тре, - сказал Ян.

Почему именно там? А почему нет? Это место не хуже всякого другого, а с причала двести сорок восемь отлично видно любое судно, входящее в порт. Кроме того, совсем рядом стоят рудовозы, и очень интересно наблюдать, с какой невероятной скоростью мощные краны разгружают эти суда. Их огромные корпуса, освобождаясь от груза, прямо на глазах поднимаются из воды. А какое это увлекательное зрелище, когда супертанкеры, покачиваясь, приближаются к причалу и гигантские трубопроводы подводят к бакам Нефтяной гавани! А сухие доки! Высоченные суда кажутся в этих доках еще выше. Сидя дома, ничего такого не увидишь. Чтобы увидеть, надо побывать здесь, в самом сердце порта. Сам комиссар посоветовал им швартоваться именно здесь, но об этом Ян тоже умолчал.

- Мы останавливаемся поближе к магазину, - сказал он.

Агент сложил бумаги и вернулся к полицейской машине.

- Отчаливай, - сказал Ян. - Разыщем свое старое местечко.

Дул небольшой ветерок, и вскоре Ян заглушил мотор и велел поднять парус. Небо над Леопольддоком уже начинало бледнеть. Очевидно, солнце не заставит себя ждать.

Боб немало удивился, когда Ян направил лодку ко вчерашнему пароходу.

- Зачем мы опять туда идем?

- Я хочу еще кое-что осмотреть.

- А почему ты соврал? Почему сказал, что тот человек ничего не говорил?

- Да заткнись ты! - прошипел Ян. - В семь часов я позвоню комиссару и все ему скажу.

- Не мешало бы тебе позвонить отцу. Если он прочтет про наши приключения в газете, нам не поздоровится.

- Занимайся своим делом. Спускай парус.

Очень медленно приблизились они к «Бимбо» и пошли вдоль борта. «Бимбо» - каботажное судно, и все же оно очень длинное. В этом ребята убедились еще во время тумана. Корпус у него густо покрыт ржавчиной, а вдоль ватерлинии налипла нефть. К счастью, на нем сейчас не откачивают воду, а то у Боба штаны еще не высохли. Ян внимательно обследовал борт судна, всю обшивку, каждый шов, каждую заклепку. Ничего! Ну решительно ничего!

- Ты что, хочешь сделать модель этой посудины? - недовольно спросил Боб. Ему уже здорово надоела вся эта волынка.

- Тише ты!

«Бернар» снова стоял там, где он был, когда с кормы упал раненый человек. Теперь, при свете солнца, ночное происшествие казалось кошмарным сном. Однако достаточно было взглянуть на большие пятна крови на крыше каюты, чтобы убедиться, что все пережитое ими несколько часов назад произошло на самом деле.

- Поднимай паруса. Трогаемся.

Ян вел свое судно в плещущих волнах Хансадока. Где-то вдалеке прогудел фабричный гудок, по воде доносился к ним грохот трактора, шум проходящих поездов, лязганье товарных составов на подъездных путях. Проворные буксиры тянули за собой мощный плавучий кран, и первые лучи солнца отражались в свежей окраске двух элеваторов. Все вокруг казалось так буднично, так мирно и надежно.

Ян все же еще раз оглянулся назад. На кормовой палубе «Бимбо», над фальшбортом вспыхнули линзы бинокля. Ян почувствовал, как напряглись у него мышцы на спине; ему стоило большого труда не схватить тоже бинокль и поглядеть, кто это за ними наблюдает. И надо же было, чтобы именно в этот момент Боб вздумал ткнуть его в спину - просто так, шутки ради. Ян взвился, как вспугнутая птица. Марк покатился со смеху.


Без четверти семь Ян позвонил комиссару. Он ожидал услышать раздраженный или хотя бы встревоженный тон, но комиссар приветствовал его так бодро, будто только что принял холодный душ.

- Хэлло, капитан! Какие новости?

- Сегодня ночью с нами произошла ужасная вещь.

- Знаю, слыхал.

- Тогда вы, может, знаете, кто этот человек, который свалился к нам на крышу?

- Конечно. Это матрос.

- Он сильно ранен? Успели ему помочь?

В трубке помолчали, потом комиссар сказал тихо:

- Ты не виноват, Ян. Человек был уже мертв, когда его положили в карету «скорой помощи».

- Мертв!

- Ты сделал все, что мог, мальчик, - повторил комиссар.

- Я… Мне нужно с вами поговорить. Приезжайте поскорее в Стокатру. Как только сможете. Я здесь, в будке вахтенного. Это очень важно.

- Прямо сейчас? Но ты ведь уже дал показания.

- Конечно. Но все было не так…

Комиссару пришлось прокашляться, прежде чем он смог произнести:

- Я еду. Никуда не уходи.

Боб поджарил яичницу и сварил кофе, Марк нарезал хлеб большими, нескладными ломтями, и оба были ужасно недовольны, что Ян не проявил аппетита.

- Наш завтрак недостаточно хорош для господина капитана?

- Оставьте меня в покое! У меня живот болит.

- Что сказал комиссар?

- Он сейчас сюда приедет.

- Может, он не разрешит нам больше плавать в доках, как ты думаешь?

- Ну и пусть. С меня хватит, - сказал Ян.

- Так давай удерем отсюда.

- Сейчас я хочу спать. А вы не хотите?

- Я? Нет, - живо откликнулся Марк. - Я предпочитаю спать ночью. Это ваша милость - любитель ночных прогулок и ловли угрей там, где рыба никогда не клюет.

- Ну ладно, приятного аппетита. Я пошел. Подожду комиссара возле будки.

Долго ждать ему не пришлось. Шофер опустил стекло и сделал ему знак сесть в машину. Комиссар сидел на заднем сиденье, развернув на коленях карту. Когда машина тронулась, он аккуратно сложил ее и убрал в карман.

- Куда мы едем? Я не люблю оставлять братьев одних в лодке.

- К шестому доку. Мы тут же вернемся. Ну, рассказывай.

И Ян стал рассказывать. Как он услышал драку на палубе и все остальное вплоть до того, как он обнаружил, что за ними следят в бинокль… Машина тем временем подошла к шестому доку и медленно направилась к Бодуэнскому шлюзу.

- Почему же ты дал ложные показания, Ян?

Голос комиссара звучал очень серьезно.

- Я хотел раньше сообщить вам.

- Но почему?

- Не хотелось пугать братьев, и потом, я подумал, что, может, это имеет какое-то отношение к кражам в порту.

- Никакой связи тут нет. Это просто убийство.

- А откуда вы знаете, что оно не связано с кражами?

- Испанское судно «Бимбо» прибыло сюда в балласте и здесь загружено железом, цементом и сельскохозяйственными машинами. Тут красть нечего.

Вид у Яна был порядком растерянный. Комиссар положил руку ему на плечо:

- Ты уверен, что теперь рассказал все?

- Ну конечно. Что мне скрывать? И все-таки… Да, этот матрос кое-что сказал. Он сказал: «По борту, по борту…» Я внимательно осмотрел обшивку «Бимбо», но ничего не обнаружил. Что он мог иметь в виду?

- Давай обратно в Стокатру, - скомандовал комиссар.

- А мне не нужно больше давать показания?

Начальник полиции небрежно ткнул пальцем в какой-то аппарат, притулившийся у его ног:

- Все в порядке, Ян. Это записывающее устройство. А теперь выходи и топай назад. Мы едем к Но?рдерлану.

Ян был слишком возбужден, поэтому не стал даже протестовать. Только спросил, что им делать дальше. Комиссар покачал головой. Ничего. Только плавать, удить рыбу да поглядывать на лихтеры, которые грузят штучным товаром. Родителям комиссар позвонит сам.

Минут через двадцать Ян добрался до «Бернара». Боб как раз мыл посуду. Завидев старшего брата, он торжественно напялил на голову ярко начищенную кастрюлю.

Все еще под впечатлением пережитого минувшей ночью, ужасно усталый и недовольный собой, залез Ян в спальный мешок. В каюте было холодновато, ведь утро только начиналось, и спущенные паруса, видные Яну из его укрытия, были влажные от росы. Марк и Боб вели себя тихо. Боб успел побывать на берегу и накопать дождевых червей. Теперь он был уверен, что непременно поймает угря.

Возле шлюза царило необычное оживление. Суда, которые ночью задержались из-за тумана, сейчас торопились попасть в порт, где их ждали грузчики. Тут же стояли суда, спешившие покинуть гавань. Одни были тяжело нагружены и сидели в воде по самую грузовую марку, другие покачивались высоко над водой с открытым трюмом и поднятой кверху грузовой стрелой. Диспетчерская моторка бойко шныряла от одного судна к другому, диспетчер покрикивал в мегафон, отдавая распоряжения судам. Волны, поднятые моторкой, чувствительно ощущались на борту «Бернара». Лодка раскачивалась, как люлька. Боба это раздражало, потому что мешало удить рыбу, зато Ян был доволен. Легкая качка и плеск волн о деревянный борт - что еще нужно человеку, которому смертельно хочется спать! Вскоре из каюты послышался храп, такой могучий, точно там был включен усилитель. Боб со злостью смотал леску.

- Больше не будешь? - спросил Марк.

- Какой смысл? Он всю рыбу распугал!

Взяв спиннинг на плечо, Боб спрыгнул на берег. Марк последовал за ним, твердо решив без рыбы не возвращаться.

Здесь было тихо. Причалы кончились, суда не ходили и не работали краны. Кругом была плоская болотистая равнина. Трава здесь росла такая высокая, что в ней могли заблудиться коровы. Местами равнина была засыпана песком, выбранным из новых доков и из Шельды.

- Один мальчик из нашего класса нашел в песке старинные монеты, - сказал Марк.

- Первого апреля, конечно? - ехидно спросил Боб.

- Ничего подобного. Совсем не первого апреля. Он сдал их в музей.

Боб выразительно покрутил пальцем у виска. Марк вспыхнул:

- Сам ты чокнутый, балда!

- Где же он их нашел?

- В песке, говорят тебе! Землесосы отсасывают песок из Шельды и ковшами передают на специальное устройство, которое разбрасывает его по польдеру. Дошло, умник? Видишь вон те огромные железные трубы? По ним и идет песок.

- Трубы-то я вижу, не слепой. Я только не вижу, чтобы из них вылетали золотые монеты.

- А кто сказал, что монеты были золотые? Я сказал «старинные».

- Поменьше бы слушал всякие сказки, - посоветовал Боб. - Мало ли что в школе болтают, а ты и уши развесил.

Марк плотно сжал губы. Ни за что не откроет он больше рта, пока этот воображала не попросит у него прощения. Но долго он не выдержал.

- Боб, пойдем на песок. Смотри, там прямо как на той банке, помнишь?

- Будем искать старинные монеты?

- Там еще раковины есть, - настаивал Марк. - Этот мальчишка из нашего класса раковин тоже набрал.

- Раковины он тоже сдал в музей?

- Ага. В Музей ракушек.

- Ну что ж, придется сходить. Только смотри, Яну ни слова.

- Ты же знаешь, я умею держать язык за зубами.

В этом Боб как раз не был уверен, но раковины и монеты разожгли в нем любопытство. А вдруг…

Легкий бриз тут и там вздымал сухой песок и жидкими облачками гнал его вперед. И высокая трава и низенький кустарник были запорошены желтой песчаной пылью. Марк завязал рот и нос платком, точно бедуин, хотя пыль не поднималась выше штанов.

- Ты бы сходил к доктору, обследовался, - подтрунивал Боб. - Может, у тебя в животе тоже старинные монеты обнаружатся.

Но Марк не был расположен ссориться. Он опустился на колени перед кучкой песка, наметенной ветром.

- Вот так образуются дюны, - приговаривал он, разрывая руками песок.

Он извлек около десятка раковин. Они были сильно повреждены земснарядом, но раз есть раковины, значит, должны быть и монеты. В этом Марк не сомневался.

Боб поднял спиннинг над головой, боясь, что песчаная пыль засорит катушку.

- Хватит, Марк. Пошли обратно. Ничего ты здесь не найдешь.

Он был уже сыт по горло этой Сахарой. К тому же от землесоса тянуло какой-то дрянью.

Некоторое время они шли молча. Потом Марк спросил:

- Где ты нарыл червей?

- Вон там, в польдере. Недалеко от мостового крана.

- А где ты собираешься удить, с лодки? - Марку очень хотелось побегать еще по польдеру, размять ноги.

- Нет, ближе к шлюзу.

Возле шлюза Боб закинул спиннинг в воду, но у Марка не было терпения ждать, пока рыба соизволит клюнуть. Он побежал вдоль берега и вдруг между двумя гранитными блоками увидел какой-то красный предмет. Предмет был цилиндрической формы, и на нем была надпись. Марк не без труда поднял его и потащил к брату.

- Боб, что это такое?

- Шкатулка времен Наполеона. Открой крышку. Там наверняка полно золотых монет.

Опять издевается! Когда рыба не клюет, он всегда такой.

- Посмотри, что здесь написано. Ты можешь это прочесть?

- А сам ты не можешь?

- «Аутоматик Ванд-люс»[2], - запинаясь, прочел Марк. - Что это значит?

- А ты как думаешь?

- Заводной клоп, - сказал Марк.

Боб чуть не лопнул от смеха.

- Неужели ты никогда не видел таких штук? На свалке их до черта. Это же фонарь для спасательного круга. Когда вода проникает в коробку, лампочка автоматически зажигается, и круг виден даже в темноте.

- Вот это мы сейчас и проверим, - предложил Марк, злорадно ухмыляясь.

- Не бросай в воду, дурак! Ты мне всю рыбу распугаешь.

Слишком поздно. Все утро Марк терпел насмешки и издевательства. Хватит с него. И вот… Красный цилиндр описал короткую дугу и шлепнулся в воду. И в тот самый момент, когда он коснулся воды, раздался взрыв. Огромный водяной гриб обрушился прямо на Марка.

Оглушенные взрывом, мальчики бросились на землю. Боб крепко сжимал в руках спиннинг. Марк испуганно озирался по сторонам. Он был мокрый насквозь.

Точно разъяренный лев, примчался Ян и обрушился на братьев, еще не успевших опомниться от потрясения.

- Что вы здесь натворили?

Марк вскочил и бросился наутек. Он-то знал тяжелую руку старшего братца. Боб спиннингом ткнул вслед убегающему Марку:

- Он пустил в воду «заводного клопа». Будто подземное газохранилище взлетело на воздух, правда?

Но Ян желал знать все подробности. Без шуточек и без уверток.

За каким дьяволом понадобилось Марку бросать в воду старый проржавевший фонарь? Ведь он начинен карбидом. И вообще в порту запрещается бросать в воду разные предметы.

К берегу, где они стояли, приблизился маленький буксир. Капитан его грозно осведомился, что за дурацкие шутки они себе позволяют. Неужели им больше нечем заняться, как только пугать добрых людей?

Ян крикнул, что это, мол, не они, но капитан уже опустил рупор и направил свое судно в другую сторону, где лихтер ждал их помощи.

- Ну, вот что, кончайте валять дурака и отправляйтесь на лодку! - сердито сказал Ян.

- А мы еще сюда вернемся? - не унимался Боб. - Имей в виду, у меня мало наживки…

- Ладно, к вечеру, может, вернемся. А сейчас поплаваем под парусами. И переоденьтесь. С вас прямо течет.

Боб отвязал тросы, и легкий бриз наполнил парус.


Подгоняемый легким западным ветром, «Бернар» покинул свою обычную стоянку. Ян постарался сразу же выбраться на свободное пространство, чтобы лучше использовать силу ветра. Приятно было чувствовать в руке корабельную снасть. Над головой у него хлопал большой парус, которому, видно, тоже хотелось, чтобы ветер дул посильней.

В Леопольддоке Ян сделал несколько кругов, дожидаясь, пока поднимут мост для рейнской баржи. Сколько раз он осматривал эту набережную! Наверное, раз двадцать, и ничего подозрительного не удалось заметить. И все же он то и дело зорко поглядывал в ту сторону, где перегружали товары на речные суда.

Команды на земснарядах и буксирах уже знали «Бернар», с моста Яна тоже приветствовали, когда он проходил мимо. У первого моста баржа задержалась, и Ян, воспользовавшись моментом, сумел проскользнуть, срезав ей нос. У настоящих моряков этот маневр, выполненный быстро и четко, вызвал бы восхищение. Здесь же, в Альбертдоке, в мире железа, стали и пыли, каждый занят своим делом, и «Бернар» для них - всего лишь забавная игрушка.

Поравнявшись с холодильником, Ян был вынужден включить мотор, потому что высокие суда и здания на берегу преграждали путь ветру. Широкими складками опустились паруса, и флюгер на мачте повис почти вертикально.

- Нам надо срочно запастись горючим, - сказал Боб.

Он сунул Яну под нос палку, которой проверял уровень бензина в баке, и держал до тех пор, пока Ян не буркнул:

- Ну вижу, вижу!

- Где будем заправляться?

- В третьем доке.

- Почему не во втором?

- А почему именно во втором? - спросил Ян, сдерживая раздражение.

- Потому что там ближе к бензоколонке и, потом, там можно купить жареной картошки.

Марк тут как тут. И, как всегда, ужасно голодный.

- Пакетик жареной картошки и рубленый бифштекс - и я стану другим человеком!

- У этого парня одна забота, - сказал Ян, направляя «Бернар» ко второму доку.

Он нашел удобное местечко позади небольшого английского каботажника, дожидавшегося погрузки.

В док вползала баржа под швейцарским флагом. Если она встанет борт о борт с англичанином, «Бернар» окажется в ловушке.

- Смывался бы ты отсюда, парень, - сказал дежурный с пристани.

- Я и сам об этом думаю. Да вот мои братья сошли на берег и вернутся не раньше чем через полчаса.

- Если ты не уйдешь сейчас, тебе уже не выбраться: «Бель ами?» встанет рядом с каботажником и будет разгружаться.

- А можно мне подождать вон в той стороне?

- Можно, но недолго. Туда тоже придут суда.

Ян провозился некоторое время, пока отвязывал швартовы и запускал мотор. Вахтенный на барже трижды давал ему понять, чтобы он убирался, - капитан, мол, сердится. Какая-то собачонка вроде шпица носилась взад-вперед по палубе и тявкала, всячески выражая свое негодование. Так что пришлось убираться.

Там, где теперь встал «Бернар», было просторнее, но для Боба с Марком это означало лишний конец с полными канистрами. Легко себе представить их лица, когда они обнаружат, что он уплыл, не предупредив их.

Пожалуй, лучше пойти им навстречу.

Не успел Ян сойти на берег, как увидел Боба, стоявшего в растерянности под навесом.

- Боб, Боб, Марк, сюда!

Из-за шума мотора и грохота лебедки они не слышали его голоса, но потом увидели, как он машет им точно сумасшедший. Обливаясь по?том, они добрались наконец до лодки.

- Ну, спасибо, удружил! - выпалил Боб.

А Марк поинтересовался, не мог ли он выбрать местечко еще подальше.

- Хватит пыхтеть. Не мог я там оставаться. Баржа закрыла выход.

- «Хватит пыхтеть»!.. Я уж готов был съесть рубленый бифштекс, который нес для тебя.

- Точно, - подтвердил Боб. - Это он тебе такую месть придумал.

- Ладно, давай его сюда, пока Марк окончательно не рассвирепел.

Ян принялся есть, а Боб вставил воронку в бензиновый бачок.

- А вкусно, - сказал Ян.

Он смял бумажку из-под бифштекса, скатал ее в шарик и бросил в воду. Шарик из промасленной бумаги поплыл к барже, оставляя за собой на воде узенькую маслянистую дорожку. Марк схватил бинокль, объявив, что намерен проследить путь ракеты, посланной на Луну. И вдруг он сказал:

- Интересно, что там за возня на барже.

- Наверное, ищут «заводных клопов», - съязвил Боб.

- Молчал бы уж! Больше меня сдрейфил. Шлепнулся на пузо и накрылся удочкой. Я тебя даже не сразу разглядел, так ты съежился от страха.

Ян завладел биноклем, и как Марк ни ворчал, что ему не дают следить за полетом ракеты, он и ухом не повел. В бинокль было отчетливо видно всех людей на барже. Двое таможенников стояли в проходе, грузчики открывали люк под мачтой. Тут же метался чиновник в желтой куртке. Капитан и стюард прислонились к рулевой рубке. Грузчики столпились у фальшборта каботажного судна. Трос лебедки закачался над бортом, и укрепленный на его конце крюк опустился в трюм.

- Странно, почему они не пользуются краном? Посмотри, какая у них лебедка. Прямо игрушечная!

- Стоит ли из-за нескольких ящиков арендовать огромный кран. Этим краном можно вытащить из воды все их судно. Ну как, теперь тронемся? Бак полон.

Ян минуту помедлил, потом сказал:

- Нет, постоим еще немного.

- Тогда мы пошли за мороженым.

- Валяйте.



Ящик за ящиком взвивались ввысь и, покачавшись над фальшбортом, скрывались в трюме каботажника. И всякий раз чиновник бросался следом, чтобы записать его номер. Стюард торопливо пробежал и скрылся в носовой части. Но вскоре он снова появился на палубе. Он тащил за собой большой кусок брезента.

Где-то в порту завыла сирена к окончанию рабочего дня. Грузчики один за другим стали покидать баржу. Стюард прошел вплотную мимо открытого трюма и там, возле мачты, прикрыл брезентом какой-то предмет. Как Ян ни напрягал зрение, ему не удалось разглядеть, был ли это ящик или что-то из судового снаряжения. Таможенники и чиновник в желтой куртке оставались на борту английского каботажника, пока люк не был задраен. Молодой матрос с помощником занялись лебедкой. Один из таможенников пошел в рубку, другой топтался вокруг задраенного люка.

«Итак, процедура закончена. Товары в трюме, - думал Ян. - Неужели можно при этом обвести вокруг пальца чиновника, которому поручено наблюдать за погрузкой? Неужели никому из грузчиков не кажется странным, что один или несколько ящиков остаются на палубе? Нет, такого не может быть. А все-таки… Пропадать товары могут только в то время, когда их перегружают с одних судов на другие…»

Голос дежурного с пристани вывел его из задумчивости.

- Давай, молодой человек, освобождай стоянку. Сюда идут два речника.

- Ладно, - сказал Ян. - А вы не знаете, куда пойдет эта баржа?

- На Альберт-канал, - сказал дежурный. - Но там тебе тоже нельзя стоять, потому что финское судно уже ждет, когда освободится место.

- Будьте спокойны, господин начальник, мы не задержимся.


Ян не повел лодку в Альбертдок, как полагали Боб и Марк. Вместо этого он описал широкую дугу, приблизившись к швейцарской барже. Не включая сцепления, он пустил мотор на полные обороты. Грохот поднялся ужасный.

- Что-нибудь случилось? - встревожился Боб.

Мотор заглох, и лодку по инерции понесло прямо на баржу.

- Мотор дурит! - громко крикнул Ян, чтобы на барже услышали его.

Капитан хмуро предложил им уматываться, так как ему надо идти в Стра?атсбургдок, а там контора через час закрывается. Но Ян безнадежно развел руками и указал на мотор. Боб снял капот и с любопытством рассматривал зажигание.

- Сейчас мы ее оттащим, - пообещал Ян.

Он накинул один конец каната на нос «Бернара» и с другим концом в руке вспрыгнул на борт баржи. Стюард хотел ему помочь, но Ян, улыбнувшись, дал понять, что справится сам. Медленно, кряхтя от натуги, продвигался он по палубе к мачте. Стюард шел за ним. Как раз возле предмета, накрытого брезентом, у Яна вдруг подвернулась нога, и он всей тяжестью грохнулся прямо на крышку люка.

- Ой!.. - Конец выскользнул у него из рук и, протащившись по палубе, упал за борт.

Пока стюард, перегнувшись через поручни, вылавливал канат из воды, Ян с видимым усилием поднялся, обеими руками опираясь о накрытый брезентом предмет. Его пальцы нащупали деревянные стенки ящика, обшитого для прочности полосками железа. Потом он сел на крышку люка и принялся массировать щиколотку. Искоса поглядывая на капитана, он убедился, что тот смотрит только на стюарда, возившегося с «Бернаром». Тогда Ян наклонился пониже, едва не коснувшись носом колена, и осторожно приподнял уголок брезента. Так и есть: ящик из того груза, что был предназначен для каботажного судна.

Он поднялся, хромая подошел к стюарду, поблагодарил его, взял у него конец, и тут затарахтел мотор.

- О’кей? - спросил стюард.

- Порядок! - откликнулся Боб и крикнул Яну: - Давай на борт!

Ян неловко сполз на «Бернар». Он не спешил пускаться в путь.

- Зачерпни мне ведро воды.

Боб подал ему ведро с водой.

Опустив ногу в воду, Ян крепко зажмурился, делая вид, что терпит ужасную боль. Стюард смотал в бухту канат, которым рейнская баржа была пришвартована к причалу, и «Бель ами» направился к Страатсбургдоку.

- Как это тебя угораздило? - спросил Марк, сочувственно глядя ему в глаза. - Очень больно?

- Уже лучше, - ответил Ян. Ему было стыдно, что приходится врать братьям.

- Хочешь, я приготовлю кофе?

- Давай. А хлеба у нас достаточно?

- На вечер хватит, да и на утро тоже. Куда мы теперь?

- К Альберт-каналу. Говорят, там рыбалка что надо. Угря хоть руками хватай!

- Сколько же нам понадобится бензину! - вздохнул Боб. - А главное, что скажут наши родители и комиссар? Нам ведь разрешили плавать только в порту.

Ян встал, выплеснул воду из ведра, расправил плечи и сказал:

- Ладно, там видно будет.


Подход к Альберт-каналу буквально запружен речными судами, теснящимися в Страатсбургдоке. Но для «Бернара» всегда найдется местечко. Ян вел свою лодку, лавируя между баржами, буксирами, катерами. Моряцкие жены протянули веревки от мачты к рубке, и мокрое белье весело трепыхалось на ветру среди национальных флагов, красных и зеленых вымпелов.

На незафрахтованных судах скребли, скоблили и красили палубу. На одном матрос намывал окна капитанской рубки, а какая-то женщина драила медные части. Они блестели так, что глазам больно было глядеть. По берегу бегали детишки в трусиках. Они удивленно таращились на лодку и на мальчиков и махали им руками. Марк радостно махал им в ответ.

Ни одна из этих картин не задержала внимания Яна. Казалось, им владела единственная мысль: поскорее попасть к мосту под Нордерланом, где десятки рыболовов сидят, уставившись на поплавок.

«Бель ами» шире фарватера в этом месте, поэтому рыболовам пришлось вытащить удочки и подождать, пока огромная баржа пройдет под мостом. Когда судно скрылось из виду, Ян спрыгнул на берег и уверенной походкой направился к конторе. Там он быстро заполнил бланк, подсчитал, сколько стоит проезд яхты водоизмещением в две тонны, и пошел искать телефонную будку. Трижды набирал он номер комиссара полиции, и каждый раз линия была занята. И десять минут спустя комиссар продолжал разговаривать.

«Больше ждать нельзя, - думал Ян. - Неизвестно, куда направляется «Бель ами», а ее никак нельзя выпускать из поля зрения».

Боб накрыл на стол и заварил кофе. Марк уже вооружился ножом и вилкой в предвкушении, как он говорил, «лакомого кусочка».

- Убирай швартовы! - коротко приказал Ян. - Перекусим по дороге.

- И далеко мы пойдем?

- Если понадобится, хоть до Франции.

- Учти, что бак у нас не бездонный, а на этом канале под парусом не поплывешь. Или ты, может, клад нашел?

- Какой еще клад?

- Старинных монет. Их обычно охраняют «заводные клопы». Да-да. Спроси у одного мальчика из Лилло.

- Очень остроумно, - зевнул Марк.

«Бернар» проходил Ло?брукдок, и тут мальчикам представилась возможность сравнить свое судно со всевозможными яхтами из яхт-клуба. Но как бы там ни было, в одном, по крайней мере, они были уверены: ни одна из них - ни одна! - не могла бы в скорости сравниться с «Бернаром».

А дальше вдоль берегов канала стояли суда с углем и цементом, повсюду торчали заводские трубы, и дым заволакивал жилые дома и учреждения. «Бернар» развил максимальную скорость, стараясь побыстрее миновать промышленный район, не соблазнившись даже запахом кофейной фабрики. Когда шумный город остался позади, Марк с облегчением втянул в себя воздух.

- Наконец-то можно дышать! - радостно воскликнул он. - Давайте искупаемся.

- Пройдем еще шлюз у Ве?йнегема. Там подальше есть хорошие места в лесу.

Боб предложил сменить Яна на руле, чтобы он мог перекусить, но Ян отказался.

- Лучше дай мне сюда бутерброд и чашку кофе. Я сам поведу «Бернар».

Он резко сбавил обороты и пошел за буксиром, тянувшим две плавучие цистерны. Минутку он еще колебался, не обогнать ли ему и буксир, потом все же решил, что лучше не попадаться на глаза команде «Бель ами». Два катера обошли его по левому борту, «Бернар» закачало на поднятых ими волнах.

Швейцарский флаг скрылся за шлюзовыми затворами, но немного погодя баржа поднялась вместе с водой, и ее снова стало видно. Ян заторопился. Лодка вся задрожала, потому что он запустил мотор на максимальное число оборотов. «Бернар» прошмыгнул между цистернами и берегом, вдоль буксирных тросов, мимо буксира, прямо к шлюзу. Капитан буксира неодобрительно покачал головой при виде такого лихачества. Где ему было знать, что Яну непременно нужно попасть в следующую очередь, чтобы не упустить из виду рейнскую баржу.

Не прошло и получаса, как ворота шлюза открылись для новой партии судов. Высокие стены узкой шлюзовой камеры произвели на мальчиков гнетущее впечатление. Но очень скоро прибывающая вода подняла лодку высоко над пристанью.

- Что ты все высматриваешь? - с любопытством спросил Боб, видя, что Ян опять стоит на крыше и глядит в бинокль.

- Место, где можно ошвартоваться и поудить рыбу.

- Зачем далеко ходить? Мы можем встать и здесь, в любом месте у берега.

Ян не ответил. «Бель ами» исчезла. Ни в бинокль, ни без бинокля он не видел никаких ее следов. Но далеко уйти она не могла, ведь крупным судам не положено на канале развивать большую скорость. А «Бернару» можно. Лодка не вызовет такого волнения, как судно водоизмещением в две тысячи тонн.

За мостом канал поворачивал вправо. На повороте Ян дал полную скорость. Ага… Вдалеке он увидел округлую корму рейнской баржи и в бинокль различил швейцарский флаг.

- Определил ты хоть приблизительно место стоянки? - сердито спросил Боб. - Солнце уже садится, а я хотел бы еще искупаться.

- Можно подумать, у него в Кёмпене дети малые плачут, - хихикнул Марк.

- Ладно, ребята. Вы заслужили отдых, - великодушно согласился Ян, гадая про себя, далеко ли может уйти «Бель ами». Уже темнеет, а ночью по каналу суда редко ходят. Значит, даже если «Бернар» задержится, все равно он ее догонит. Ян выключил мотор: - Ну, где же смельчаки? Ныряйте!

- Мы останемся здесь на ночь?

- Нет, немного подальше. Но искупаться можете здесь, раз вам это жизненно необходимо.

Ян ошвартовался возле бункера, одного из тех оборонительных сооружений, которые со времен второй мировой войны тянутся вдоль канала. Ему тоже приятно было освежиться после того, как он целый день проторчал на солнцепеке. Но мысли его все время вертелись вокруг злосчастной баржи. Волна от проходившего мимо буксира накрыла братьев с головой и высоко подбросила «Бернар». Наверное, спешит засветло добраться до шлюза. Может, ему предстоит отвести баржу к устью Ваала.

Ян переплыл на другую сторону и вылез на берег. Далеко возле арочного моста он увидел рейнскую баржу, ошвартованную у берега. Вернувшись к своей лодке, он взобрался на борт и, заложив пальцы в рот, коротко свистнул, давая своим разыгравшимся братьям сигнал, что пора отправляться в путь. В небе проступали первые звезды. Ни одного судна не видно было больше на канале.

- Поплывем дальше? - спросил Боб у Яна.

- Только до арочного моста. Там должна быть пристань, где мы сможем надежно ошвартоваться.

- А здесь разве плохо?

- Неплохо, - сказал Ян, - но там лучше.

Младшие братья не давали себе труда разобраться в загадочных действиях своего капитана. Их не интересовало, почему, например, он не зажег навигационных огней. Завел себе какие-то секреты - на здоровье!

Капитанская рубка на «Бель ами» освещена, но на палубе не видно никаких признаков жизни. Карманный фонарик Яна выхватил из темноты кусочек пристани. Он увидел каменные ступеньки и причальную тумбу. Там, где стояла баржа, от буксирной дорожки ответвлялась дорожка к мосту.

Неслышно приблизился «Бернар» к причалу. Заядлый удильщик Боб тут же закинул удочки, а Марк занялся надувными матрасами и спальными мешками.

- Вот уж не думал, что на канале так здорово! - радовался он. - А главное, в рот не лезет соленая вода, как в Шельде.

После купания у мальчиков заметно повысилось настроение. Ян предложил побродить вдоль берега и по лесу. Но Боб не в силах был расстаться с удочками, а Марк не хотел упустить момент, когда на палубу ляжет первый пресноводный угорь.

- Дело ваше, - согласился Ян. - А я хочу поразмять ноги. Если захотите спать, ложитесь, не ждите меня.

По буксирной дорожке, тянущейся вдоль берега, Ян пошел к мосту. Потом он свернул влево и сделал крюк, чтобы обойти мост стороной. Он полагал, что выйдет из леса прямо на «Бель ами», но, видно, в темноте плохо рассчитал. Он проскочил мимо, и ему пришлось повернуть назад. Усыпанной галькой дорожки он почему-то не обнаружил и медленно и осторожно крался по траве. Судна ему не было видно, но он слышал, как зачерпывали ведром воду из канала, как бухали по палубе матросские башмаки. Затем в просвет между кустами он увидел слабо освещенную капитанскую рубку и человека, возившегося на полубаке. Время от времени по мосту проезжали машины, но свет их фар не достигал воды.

«Возможно, я иду по ложному следу, - думал Ян. - Возможно, под брезентом обычный фанерный ящик с каким-нибудь оборудованием, которым пользуются, когда во время стоянок приводят судно в порядок. Но почему они ошвартовались именно здесь, а не у следующего шлюза?» Лежа на животе, Ян вглядывался в силуэт судна. Человек на полубаке осмотрел носовой трос и пошел в капитанскую рубку. Казалось, он кого-то поджидает или чувствует, что за ним следят, потому что он то и дело оборачивался и поглядывал то на мост, то на берег.

И вдруг… Сердце у Яна гулко забилось. Легкий фургон, подпрыгивая, спускался с моста, направляясь к барже. Лучи его фар плясали по траве и кустам, и Ян увидел на противоположном берегу огромную тень своей головы. Стюард, ослепленный светом фар, вряд ли что-нибудь видел, а вот шофер вполне мог заметить. Уткнувшись носом в траву, Ян ждал, что будет дальше.

Машина остановилась возле самой баржи. Дверца открылась и захлопнулась. Капитан стоял теперь на палубе рядом со стюардом. Шофер по узеньким сходням поднялся к ним. Фары он не выключил, так что Ян мог видеть малейшее его движение. Втроем они подняли ящик вместе с брезентом. Когда его сталкивали на берег, сходни сильно прогнулись. Ян потихоньку отполз назад, съехал в водоотводную канаву и очень осторожно стал подбираться к машине. С расстояния пятнадцати метров рассмотреть номер он не мог: во-первых, света было недостаточно, во-вторых, цифры были заляпаны грязью. Он подобрался еще ближе. Ему уже стало слышно, как трое мужчин кряхтят под тяжестью ящика. 15-С-75. А может, 15-0-75? Еще ближе. Теперь люди, топчущиеся вокруг задней дверцы, загородили табличку с номером.

Но наконец дверцы захлопнулись, мотор взвыл… 15-С-75! Сомнений больше нет. И ни один из этих типов не произнес ни слова. Ну и дела!

Машина задним ходом вышла на дорожку, развернулась и направилась к мосту. Сходни убрали. Свет в каюте под капитанской рубкой погас. Боясь шевельнуться, Ян съежился в канаве. Почти над его головой прошуршали покрышки.

…Боб и Марк нисколько не удивились, когда их брат вынырнул из темноты. Удивились и разозлились они, когда Ян объявил, что они немедленно возвращаются в Вейнегем. Марк только что забрался в спальный мешок, а Боб расставил на ночь рыболовную снасть. Но Ян не желал ничего слышать. Мотор завелся с первого же оборота, так что Бобу ничего не оставалось, как срочно сматывать свои удочки. Несколько маневров, и «Бернар» полным ходом понесся обратно.

- Может, ты все-таки объяснишь, почему мы должны непременно вернуться к шлюзу? - угрюмо спросил Боб.

- Надо позвонить комиссару. Срочное дело.

- Ты ведь уже звонил, когда мы отправлялись.

- Представь себе, забыл. Начисто.

Марк проворчал что-то насчет полуночи и сумасшедших, которые сами не знают, чего хотят, и заснул.

Боб уселся на корме, возле старшего брата. Некоторое время он забавлялся с карманным фонариком, направляя его луч на берег, и тогда из темноты выступала густая зелень кустарника, росшего вдоль буксирной дорожки. Наконец он не выдержал:

- Ян, что, собственно, такое происходит?

Точно прожженный дипломат, Ян уклонился от прямого ответа:

- А что такое, по-твоему, происходит?

- Десять дней мы болтаемся в порту как неприкаянные, потом вдруг кидаемся очертя голову по каналу за швейцарской баржей.

- За чем, за чем?

- За «Бель ами», конечно. Ты что ж думаешь, я ничего не вижу?

- Что же такое ты видишь? - Вопрос был чисто риторический. Ян понимал, что придется все объяснить брату.

- Не придуривайся, - сказал Боб тихо. Ему не хотелось будить Марка.

- Посвети еще разок на берег, я ничего не вижу.

- Ну, так что же?

- Ладно, - вздохнул Ян. - Только Марку незачем об этом знать. Хватит и нас двоих. Ну вот: комиссар просил меня поплавать в доках и понаблюдать за судами, с которых товары перегружаются на речные баржи. Видишь ли, в порту систематически исчезает часть грузов. Транзитных грузов, тех, что из Антверпена отправляются дальше, в другие страны. На «Бель ами» остался ящик из груза, предназначенного для английского каботажника. А сегодня ночью этот ящик забрал фургон 15-С-75. Вот об этом я и должен сообщить комиссару.

Бобу понадобилось какое-то время, чтобы переварить услышанную новость, и, только когда впереди замаячили огни шлюза, он снова раскрыл рот:

- Да-а, вот это ночка!

Ян покровительственно похлопал его по плечу:

- Ничего, не дрейфь.


Мерный рокот мотора и шум воды, разрезаемой носом «Бернара», так хорошо убаюкивают, если ты уютно пригрелся в спальном мешке на упругом надувном матрасе. Всю дорогу до шлюза Марк спал сном младенца. Разговор братьев на корме не потревожил его. Но когда мотор был выключен, Марк проснулся. Он услышал, как Боб спрыгнул на деревянную пристань, услышал шуршание троса на полубаке и приглушенный голос Яна, который скомандовал: «Крепить швартовы!»

- Отсюда можно позвонить? - спросил Боб.

- Конечно. Из автомата. Знать бы только, где телефонная будка. У тебя есть мелочь?

- Сейчас посмотрю в ящике.

Боб старался двигаться тихо, но монеты в железной коробке зазвенели, как ударник в негритянском джазе. Нагнувшись, он посмотрел на притворившегося спящим брата и на цыпочках вышел на палубу.

- А ничего, что так поздно? Комиссар небось целый день работал.

- Но у меня важная новость. Не забудь, мы обнаружили такое, что полиции и не снилось.

Марк навострил уши. Какие там у Яна могут быть дела с полицией?

- Надеюсь, что ты прав и ящик действительно краденый, хотя ты наткнулся на эту баржу совершенно случайно.

- Что значит - случайно! - возразил Ян. - Просто полиция слишком много занималась морскими судами, сгружающими товары на лихтеры, и не обращала внимания на речные суда, которые доставляют груз на морские. А кроме того, мы меньше вызываем подозрений у контрабандистов, чем одетые в форму полицейские. Потому-то, между прочим, комиссар к нам и обратился.

До Марка не сразу дошел смысл этого разговора. Но когда он понял, в чем дело, ему захотелось сразу же вскочить, кинуться к Яну - он ведь, оказывается, герой! - забросать его вопросами. Но он сдержался. Братья, видимо, не хотят, чтоб он знал. Поэтому он только крикнул:

- Эй, где мы?

- У шлюза в Вейнегеме, - сказал Боб.

Марк громко зевнул.

- Я похожу по берегу, - сказал он.

- Смотри не заблудись, - буркнул Боб.

Но Марк вовсе не собирался уходить слишком далеко. Он проследил, куда пошел Ян, затем с невинным видом, глядя на звезды, двинулся к телефонной будке. Когда Ян открыл дверь, будка осветилась. Марк примостился возле будки, прямо на камнях мостовой. Камни были теплые, не успели остыть после жаркого дня.

- Алло! Господин комиссар?

- Это ты, Ян? - Голос у комиссара был очень встревоженный.

- Я, господин комиссар.

- Где вы, ребята? Я полдня обзваниваю все посты в порту и не могу вас найти. Где вы?

- Возле шлюза в Вейнегеме.

- Но я же велел вам оставаться в доках. Ты мне нужен был для очной ставки на «Бимбо».

- Так уж получилось. У меня есть для вас новости.

Марк держал ушки на макушке. Что говорил комиссар, он не слышал, но и то, что говорил Ян, было ужасно интересно.

- Я видел, как с рейнской баржи сгружали товары на английское каботажное судно, и я заметил, что один ящик остался на палубе баржи.

- Где это было? Как называлось судно?

- Во втором доке, вчера после полудня. Баржа называется «Бель ами», каботажник - «Флинт». Баржа плавает под швейцарским флагом.

- Прекрасно! Дальше.

- Я последовал за баржей по Альберт-каналу до Фи?рселя, так, кажется, называется это место, у меня нет карты этого района. Баржа ошвартовалась у берега. Около полуночи подъехал фургон и забрал ящик, который оставался на палубе. Номер фургона - 15-С-75.

- 15-С-75. Цвет? Марка машины?

- «Фольксваген». Синий или серый, темно-серый. Я не мог в темноте как следует разглядеть.

- Прекрасно! Я немедленно приму меры. «Флинт» задержим у шлюза. Если еще не поздно. Почему ты мне раньше не позвонил?

- Телефон все время был занят.

- Правильно, - вздохнул комиссар. - Это я вас разыскивал. Когда рассчитываешь вернуться в порт?

- Рано утром.

- Хорошо. Я пошлю людей задержать баржу и фургон. Надеюсь, ты напал на верный след. Поздравляю.

- Спасибо, - поблагодарил Ян с сознанием собственного достоинства.

Он открыл дверь и споткнулся о ноги Марка, который так и сидел возле будки.

- Ты что здесь делаешь?

- Жду трамвая. Кому это ты звонил?

- Живо залезай в свой мешок, не то ты у меня заработаешь! - взорвался Ян.


«Бернар» покидал Вейнегем. Навстречу ему сеял мелкий нудный дождик. Все на борту отсырело. В каюте тоже было холодно и сыро. Марк не вылез из спального мешка, даже когда шлюзовались. Не без злорадства поглядывал он на Боба, дрожавшего на палубе в непромокаемой куртке.

Зорко вглядываясь поверх крыши - видимость была неважная, - стиснув зубы, натянув поглубже зюйдвестку, вел Ян свое судно в сторону дымящихся труб. Нарядные яхты, которые вчера весело блестели на солнце, сегодня казались такими же серыми и бесцветными, как купол Дворца спорта. На канале нет сегодня большого движения. Но на Нордерланском мосту звенят трамваи, спеша за переполненными автобусами. Бесконечная цепь машин взбирается на виадук, и дорога вдоль канала запружена портовыми рабочими, направляющимися к вербовочному пункту… Сирены и гудки паровозов, свистки локомотивов на сортировочной, гудки дрезин и вагонеток, оглушительный скрежет землечерпалки, гул моторов на судах - все эти шумы эхом отдаются в огромном международном порту, просыпающемся после ночи.

- Ян, как по-твоему, дождь на целый день зарядил?

- Барометр падает. Я думаю, может, подует ветер.

- Хорошо бы, - говорит Боб. - Ветерок бы не помешал. А то опять придется топать за бензином.

Марк, зевая, высказал свои соображения насчет сырого лета и бесснежной зимы и вообще гнилого климата в стране, где людям лучше не иметь собственной лодки.

- Эй, парень! Ты еще себе пролежни не належал? Может, соблаговолишь приготовить кофе?

- Я был занят, - сказал Марк. - Господин желает, чтобы его обслужили?

Надо было уплатить сбор. Они причалили у конторы, рядом с порожним катером. Капитан его, неумытый и небритый, с сомнением вглядывался в небо.

- Загораем, - сказал он Яну.

Ян кивнул и пошел к автомату. В телефонной будке было тепло и сухо.

- Быстро ты добрался, - сказал комиссар. - Швартуйся у шестидесятого причала в Лефе?брдоке. Я к вам подъеду. И вот еще что: вам поставят радиотелефон. Надо бы мне раньше об этом позаботиться, но я не ждал от тебя так скоро каких-то результатов. Да и цели такой у меня не было. Аппарат тебе тоже поставят на шестидесятом причале.

- А что мне с ним делать?

- Будешь регулярно держать со мной связь по второму каналу. Я пережил несколько неприятных часов, пока вы не объявлялись, и мне не хотелось бы испытать это еще раз.

- Удалось вам взять след, комиссар?

- Все в порядке, мальчик. «Флинт» уже пересек границу, но мы сумели проверить у них документацию. На баржу наложен арест, а водителя фургона мы задержали и допросили. И еще нескольких лиц нам придется прощупать.

- До чего же скоро вы все провернули! - удивился Ян.

- В таких случаях медлить нельзя. Но только благодаря доблестному экипажу «Бернара» нам удалось сдвинуть дело с мертвой точки. Ну, пока. Скоро увидимся.

Бобу и Марку показалось, что у Яна какой-то растерянный вид. На самом же деле он, напротив, был очень горд своими успехами. Только ему казалось странным, что ему ставят радиотелефон, когда банда уже обложена и он, Ян, выполнил свою задачу. И почему комиссар так за них беспокоится? Может, главари еще не пойманы? А когда думает комиссар взять у них лодку? Две недели истекают послезавтра…

Марк приготовил кофе и осторожно разлил его в три кружки.

- Не угодно ли господам отведать? - сказал он весело. - Господин Ян, я уже полчаса держу огненный напиток в своих нежных пальцах. Желаете вы или не желаете?

- О, извините! - в тон ему ответил Ян.

- Я, конечно, принимаю ваши извинения, но пальцы у меня уже дымятся.

- Боб, запускай мотор. Нам нужно к шестидесятому причалу. Они хотят поставить нам радиотелефон. Я пойду с комиссаром на испанское судно, покажу, как и откуда падал тот матрос. Если будут ставить аппарат без меня, расспроси хорошенько, как с ним обращаться.

- Будет сделано, капитан! - гаркнул Боб. Он щелкнул каблуками и поднял к виску кружку с кофе. - Какие еще будут указания?

- Запускай мотор, остряк, - буркнул Ян.

Что-то, видно, не ладилось с карбюратором или со свечами, но только мотор не заводился.

- Надо было все хорошенько проверить, пока мы стояли в Хансадоке.

- Это от сырости. Зажигание не срабатывает.

- Утром он прекрасно завелся. Бензин-то у нас хоть есть? Аккумулятор скоро сядет.

Наконец со страшным грохотом, испустив клуб дыма, мотор заработал. «Бернар» ловко оторвался от катера, проскочил перед носом у буксира, тащившего баржу, доверху нагруженную коксом, и под поднятым мостом скользнул к причалу номер шестьдесят.


Ян нетерпеливо крутил головой направо и налево. Комиссар где-то задерживался. В порту в это время дня жизнь кипит вовсю. Грузовики, тракторы с прицепами, автобусы загромождали узкие улицы портового района, и, когда мост поднимался, чтобы пропустить очередное судно, образовывалась такая пробка, что даже шофер парижского такси не сумел бы выбраться. К тому же плиты мостовой были мокрые и скользкие от дождя.

Мимо проехала черная машина со включенными «дворниками». Рядом с водителем сидел плотный смуглолицый мужчина. Лицо его показалось Яну знакомым. Машина остановилась у ворот сухого дока. Седок выбрался из машины. На груди у него болтался фотоаппарат с телеобъективом. Он вытащил из бокового кармана экспонометр и направил объектив на судно, стоявшее в сухом доке на ремонте. Черная машина ждала его со включенным мотором.


Лишь запечатлев во всех ракурсах новую обшивку судна, смуглолицый человек убрал аппарат. Шофер открыл пассажиру дверцу. Сквозь запотевшее заднее стекло Ян увидел, как человек закурил трубку. Автомобиль тронулся, выпустив облачко голубого дыма. Из-за этого дыма Ян не смог рассмотреть иностранный номер на табличке. Где же он все-таки видел это лицо?

«Видно, я уже заразился профессиональными пороками, - думал Ян. - Может, это иностранный журналист и ему нужно сделать снимки для какой-то морской газеты. С таким аппаратом, как у него, не обязательно ждать хорошей погоды, чтобы получился приличный снимок. А может, это представитель судоходной компании, которой принадлежит судно, и ему поручено собственными глазами убедиться, что ремонт идет успешно…»

- Погружен в размышления, а, Ян?

Это комиссар. Ян даже не слышал, как подъехала полицейская машина.

- Доброе утро, комиссар. Вот жду вас.

- А я застрял у подъемного моста. Машин там видимо-невидимо.

- Радиотелефон с вами?

- Нет. А на лодке кто-нибудь есть?

- Да, мои братья. Они всё знают.

- Всё? - переспросил комиссар с сомнением.

- Достаточно, - сказал Ян. - В конце концов они догадались. Не такие уж они дурачки.

- Ну ладно. Нам надо спешить. «Бимбо» в полдень снимается с якоря.

Машина так резко рванула с места, что Яна прямо вдавило в подушки сиденья.

У молодого полицейского было живое, смышленое лицо, и он улыбался, даже когда втаскивал на борт «Бернара» тяжелый аппарат. Его товарищ был старше и выше рангом. Марк догадался об этом по нашивкам на рукаве, а также по тому, что он и не подумал помочь молодому товарищу. Он нес новенькую, сверкающую никелем антенну.

Лодка закачалась под тяжестью двух полицейских и массивного аппарата, упакованного в грубую парусину.

- Ничего себе махина! Я-то думал, нам поставят миниатюрный переносный радиотелефон, - разочарованно сказал Боб. Он представил себе карманное приспособление, которое в случае необходимости легко спрятать в рукаве. - А эта штука здорово смахивает на пожарный шкаф. С таким сооружением на борту мы поневоле будем привлекать к себе внимание.

Старший из полицейских одобрительно постучал по упаковке, сделанной по принципу спасательного пояса - с пробкой внутри.

- Если эта штука упадет в воду, - сказал он, - она не утонет. Можно не беспокоиться.

- А как с ней обращаться?

- Вы здесь начальник, господин Боб?

- Наш начальник с вашим прогуливается, - сказал Боб. - Но если я не смогу ему рассказать, как обращаться с этим аппаратом, мне крышка.

- Ладно, гляди.

Младший полицейский ловко прикрепил антенну к мачте и размотал шнур со штепсельной вилкой.

- Так не забудь, вызываете «Антверпен Петер», - сказал он на прощанье. - Ясно?

…Ян издалека увидел сияние антенны. «Слишком бросается в глаза, - подумал он. - Надо будет натереть мылом, иначе из нашей охоты за ворами ничего не выйдет». Едва он ступил на палубу, как братья бросились наперебой объяснять ему устройство аппарата, да так подробно и многословно, что он не мог понять ни слова. Не слушая их, он взял инструкцию, проглядел ее, отложил в сторону и скомандовал:

- А ну, не галдеть! Заводите мотор. Мы идем в Хансадок.

Боб совсем расстроился:

- Ну вот! А погода сегодня как раз для угря. Интересно, когда мне наконец удастся подцепить на крючок хоть одного? И чем это вы с комиссаром занимались, а?

- Так, пустяки, - сказал Ян. - Не плачь, половишь сегодня рыбку.

Мотор затарахтел, «Бернар» отчалил от пристани.

Какое это замечательное ощущение, когда «Бернар» идет под полными парусами! Как приятно слышать скрип вантов и каждой клеточкой своего тела ощущать бодрящий воздух польдеров Хансадока! Ян направил лодку к двум большим рудовозам, стоящим возле мостового крана в ожидании погрузки. Едва не коснувшись борта первого из них, он сделал поворот оверштаг. Когда же огни на сигнальной доске скрылись за трепещущим фоком, ветер наполнил грот, «Бернар» развернулся на левый борт и, скользнув по мелким волнам, устремился к Нефтяной гавани. Все быстрее и быстрее туда, где горел вечный огонь нефтеперегонного завода. Остановился он лишь точно у места своей обычной стоянки.

- Смотрите-ка, «Бимбо»! - крикнул Марк.

Судно ожидало очереди у ворот шлюза. Наверное, команде уже не терпится покинуть порт, ведь они возвращаются домой. На сигнальной доске загорелись две белые лампочки. Несмотря на яркий солнечный свет, их было видно издалека. «Бимбо», чуть подавшись вправо, пропустил буксир и в тот момент, когда Боб крепил швартовы, прошел в шлюзовые ворота.

«Досадно все-таки, - думал Ян, - что я не смог опознать того человека. Но они все так похожи друг на друга. Прямо родные братья - все смуглые и все с черной бородой. Поди угадай, кто из них убийца».

Ну да ладно. А сейчас он намерен основательно подкрепиться. Нет, нет, он не хочет ни хлеба, ни консервов. Только картошки, пусть Марк почистит. А так как Боб сможет наконец заняться своей любимой рыбной ловлей, то им не придется нестись к черту на рога за мясом. Марк возразил, что картофель, сваренный в мундире, богаче витаминами, и потому…

- Чисть картошку, - коротко приказал Ян. - Хватит с нас витаминов.

Боб спрыгнул с удочками на берег. Братьям было слышно, как он закидывал их в воду. Потом они услышали жужжание катушки, глухой звук падения в воду камня, которым он закреплял удилище, и другие, обычные при ловле рыбы звуки.

- Пускай Боб чистит картошку, - сказал Марк. - Стоять и глазеть на воду я тоже умею.

- Если он ничего не поймает, тебе придется бежать в магазин.

- А ты? Что ты будешь делать?

- Есть, когда обед будет готов, - ухмыльнулся Ян. - Я капитан судна.

- Может, капитан позаботится хоть о посуде? У меня не десять рук. И потом, нож тупой, как полено.

Капитан счел ниже своего достоинства вступать в пререкания с экипажем. Он просто зачерпнул воды, зажег газ и поставил котелок на огонь. Затем снял трубку радиотелефона:

- «Антверпен Петер», «Антверпен Петер»! Вызывает «Бернар».

- Вас слышу. Перехожу на прием.

- Мы стоим ниже Стокарты. После обеда мы немного поплаваем в пятом доке, потом вернемся на обычную стоянку. Вы меня слышите?

- Вас понял, «Бернар». Прием окончен.

Пока шел разговор, Марк не поднимал глаз, поглощенный работой, но, когда Ян положил трубку, забурчал себе под нос что-то насчет злоупотребления властью, эксплуатации и прочего. В этот самый момент Боб прыгнул с берега на борт, лодка покачнулась, и Марк полоснул себя по пальцу. Не так уж ему было больно, но он сунул палец в рот и запрыгал на одной ноге. Яростно высасывая кровь из ранки, будто его укусила гадюка, он осведомился, какого черта Бобу понадобилось на борту.

- Сачок, - сказал Боб. - А ты что мечешься как угорелый?

- Палец… Уй-уй!.. Смотри, сколько крови.

Ян взял лейкопластырь и аккуратно заклеил ему ранку.

- До самой кости разрезал, - пожаловался Марк. - Я слышал, как хрустнула кость.

- Видно, ножик не такой тупой, как ты уверял.

- А если загноится? - скулил Марк.

- Тогда проткнем нарыв или отрубим палец, - сказал Ян.

- Что ж, я с такой раной должен чистить картошку?

- Ладно, не надо. Боб как-нибудь справится с этой задачей.

Подхватив здоровой рукой сачок и выставив кверху обрезанный палец, точно отличник, готовый ответить на любой вопрос учителя, Марк спрыгнул на берег.

- Клюет! - крикнул он. - Клюет! Я слышу, как разматывается леска. Здоровенная рыбина!

- Смотри, как бы она тебя в палец не клюнула, - хихикнул Боб.

Картошка была почищена и сварена, а ни одной рыбы еще не попалось на крючок. Ничего не поделаешь, придется топать в магазин. Марк божился, что испытывает непереносимую боль при каждом шаге и что поход в магазин для него равносилен самоубийству. Боб же уверял, что каждый человек, перенесший операцию, должен как можно больше двигаться, чтобы в сосудах не образовались сгустки крови.

- «Тромбоз» это называется, - сказал он. - Когда мне удалили аппендикс, меня сразу же подняли с кровати.

Ян не принимал участия в их споре. Он уже решил, что поплывет к шлюзу и сам сбегает в магазин. Может, братья составят ему компанию? Нет, они останутся присмотреть за удочками. Боб все-таки надеялся, что хоть один угорь уцелел в этих водах, загрязненных нефтеналивными танкерами.

Мотор опять не заводился, хотя Ян старался изо всех сил.

- Боб, чтоб сегодня же проверил зажигание! - крикнул он, когда мотор наконец застучал.

Боб помахал ему - ясно, мол, - и Ян тронулся в путь. Волны, поднятые «Бернаром», заплескались о камни, на которых стояли мальчики, поплавки запрыгали на воде.

«Пожалуй, не стоит выключать мотор, а то опять намаешься с ним», - подумал Ян. Возле огромного Бодуэнского шлюза он ошвартовался, накинув на тумбы носовой и кормовой тросы. «Оставлять на дороге машину со включенным мотором запрещено. Но тут совсем другое дело. Тут никто ничего не скажет», - решил он.


На дороге показался черный автомобиль. Ян побежал вдоль шлюзовой камеры и добежал уже почти до выходных ворот, как вдруг обнаружил, что забыл захватить деньги. Ничего не поделаешь, надо вернуться. Черная машина на большой скорости проехала по второму подъемному мосту и свернула к Шельделану.

Что такое?! Ян не поверил своим глазам. «Бернар» отошел от пристани и плывет… На нем же никого нет, а он почему-то плывет по Хансадоку!

«Моя лодка! Моя лодка!» В полном смятении Ян метался по набережной. Сердце отчаянно колотилось у него в груди, но он слышал только стук мотора. «Бернар», лишенный управления, на довольно большой скорости шел через док прямо к берегу, где он неминуемо врежется в камни. Судно, над которым Ян столько трудился, которое стало частью его жизни! Сейчас он услышит, как захрустят его косточки, собственными глазами увидит, как оно захлебнется и пойдет ко дну… И он сам во всем виноват. Зачем только он оставил мотор работать! Добежать он не успеет. Да если бы и добежал, как он остановит лодку, несущуюся навстречу своей гибели?

И все-таки… Есть! Есть выход! Моторка! Надо догнать его на моторке.

Ян помчался к будке вахтенного. Там у причала стояла моторная лодка, в ней сидел паренек чуть постарше Яна и тряпкой протирал мотор.

- Моя лодка! - крикнул Ян. - Вон плывет моя лодка. Не мог бы ты ее догнать?

Парень ничего не понял, посмотрел на «Бернар», доплывший почти до середины дока, потом на Яна, который от досады чуть не плакал.

- Ты чего?

- Да вон моя лодка. Пожалуйста… Догони ее. На ней никого нет.

- Прыгай, - сказал парень.

Ян прыгнул. Он едва успел оттолкнуться от причала, а парень уже дал газ. Задний ход, разворот - и на полной скорости за «Бернаром». Расстояние до лодки сокращалось на глазах.

- Если не изменит курс, нагоним! - крикнул парень.

Из Леопольддока вышел нефтеналивной лихтер. Курс его пересекался с курсом «Бернара».

- Смотри-ка, смотри! Сейчас столкнутся!

Катастрофа казалась неминуемой, но в последний момент лихтер свернул в сторону. Срезав ему корму, «Бернар» несся теперь к кранам четвертого дока. Волнение, поднятое лихтером, сбило его с первоначального курса.

«Опоздали! - в отчаянии думал Ян. - Теперь уж не догнать!» У причала, к которому устремился «Бернар», стояли три новеньких польских судна. В одно из них «Бернар» врежется сейчас своим стальным штевнем. Парень знаком дал это понять.

- А быстрее нельзя? - Ян не мог усидеть на месте.

Парень отрицательно помотал головой. Ближе, ближе, еще ближе… Ян стоял пригнувшись, напрягшись всем телом. Оставался только метр до лодки и два метра - до польского судна, и тут Ян прыгнул. Он упал на корму, ползком, обдирая коленки, рванулся к румпелю, р-раз - мимо, ну еще… Он ухватился за румпель, рванул на себя, «Бернар» заболтался, точно люлька, мачта чертила зигзаги возле самого борта польского судна, обшивка затрещала…

Морщась от боли, еще ничего не соображая, Ян поднялся на ноги. Ах, вот оно что! В тот момент, когда он прыгнул на палубу «Бернара», парень направил моторку так, что она втиснулась между лодкой и польским судном, предотвратив их столкновение.

- Порядок. Жаль, что пришлось тебя толкнуть. Но ничего другого не оставалось. Ты б его протаранил.

Ян не знал, как благодарить своего спасителя.

- Как тебя зовут? - спросил он.

- Гарри. Я работаю помощником у портового лоцмана. Потом я и сам стану лоцманом.

- Гарри, если я когда-нибудь смогу что-нибудь для тебя сделать…

- Дай-ка мне дорогу, - ухмыльнулся Гарри. - Я спешу, надо отправлять одно судно. - Он ловко обогнул «Бернар» с кормы и, включив полную скорость, помахал Яну на прощанье.

«Какой замечательный парень! - думал Ян. - Если б не он, страшно подумать, что могло случиться».

«Бернар» стремительно летел к своей стоянке. Младшие братья в нетерпении слонялись по набережной. Едва лодка приблизилась к причалу, как Боб забросал Яна вопросами. Что там такое стряслось? Чего он гнался как сумасшедший через весь док и почему этот негодяй в моторке гнался за ним?

- Скажи спасибо этому негодяю. Если б не он, не плавать бы нам больше на «Бернаре», - сказал Ян с чувством.

Он рассказал братьям, как было дело, и показал свои коленки с пятнами засохшей крови.

- А мы решили, что вы затеяли гонки. Я только не мог понять, почему «Бернар» не развил полной скорости.

- Если б он развил полную скорость, нам бы его не догнать. Видали, как он чуть не врезался в лихтер?

Это они видели. Многозначительно наморщив лоб, Боб высказал предположение, что по правилам капитан лихтера должен был бы свернуть, увидев лодку под самым носом своего судна. Но Ян-то знал, что именно лодке следовало уступить дорогу, учитывая ее ничтожные размеры.

- Почему ж ты так плохо закрепил швартовы, раз уж ты решил не выключать мотор? - строго спросил Марк.

Да, действительно… Но ведь он ошвартовался, как положено. Тросы были надежно закреплены, и вот пожалуйста…

- А где носовой трос? - спохватился Ян.

За разговорами они совершенно забыли ошвартовать «Бернар». И мало того: оказалось, что носового троса вообще нет, а кормовой… кормовой оборван у самого огона.

Возможно, носовой они найдут на тумбе у шлюза. А кормовой Бобу придется нарастить. У Яна есть, конечно, запасной такелаж под цепным ящиком, но трос не мог еще так сильно износиться, чтобы его надо было менять.

- Ты как шофер, который трясется над запасными покрышками, - сказал Боб. - Смотри, пожалеешь.

- Не можем мы тратить деньги каждый раз, как у нас выходит из строя оборудование. Сам знаешь, тросы не такие уж старые.

Боб пожал плечами:

- Дело твое.

Они поплыли назад к шлюзу.

В шлюзовой камере, ожидая входа в док, стоял пароход под британским флагом. Это было импозантное судно с высокими черными трубами и выкрашенными в коричневый цвет палубными надстройками. Мост был поднят, и мальчики могли видеть маленькие фигурки индийцев, возившихся на баке с буксирным канатом.

- Ян, какую скорость он может развить в открытом море?

- Миль двадцать в час, - рассеянно сказал Ян. - Вот они, те тумбы, к которым он крепил швартовы, отправляясь за продуктами. - Глядите! - воскликнул он. - Носовой трос висит и обрывок кормового тоже.

Марк соскочил на берег, схватил трос и закинул его, точно лассо, Яну на шею. Все-таки непонятно, как он мог порваться. Может, мимо на большой скорости проходил буксир, лодка заплясала на волнах… А может… Смутное подозрение приняло отчетливую форму. Трос не оборвался. Его обрубили!

- Что с тобой? - спросил Марк. - У тебя такой вид, будто тебя стукнули по башке.

Ян ничего не ответил. Он спрятал обрывок каната в ящик из-под продуктов и скомандовал:

- Заводи мотор! Мы возвращаемся на стоянку.


Боб и Марк были на берегу. Они решили посмотреть - в который уже раз, - не сорвалась ли с крючков наживка.

- «Антверпен Петер», «Антверпен Петер!» Вызывает «Бернар».

Комиссар, казалось, только и ждал его вызова. Ну, что они там натворили сегодня утром? Капитан лихтера пожаловался капитану порта на безответственное поведение экипажа «Бернара», едва не столкнувшегося с ним у входа в док. Лихтер вез высокооктановый бензин, и от малейшего удара мог произойти взрыв. Капитан был в бешенстве. Он рвал и метал.

- Да, - сказал Ян, - я представляю. Он совершенно прав. Но мы тоже не виноваты. Кто-то отвязал носовой трос, обрубил кормовой, и лодка поплыла сама по себе.

Наступило молчание. Потом Ян услышал, как комиссар присвистнул. Обрубил? Ян в этом уверен? Конечно. Он может показать остатки троса.

- Тебе надо срочно убраться из дока, - сказал комиссар.

- Значит, вы не сможете использовать нашу лодку?

- Нет, ничего не выйдет.

Не выйдет! Так комиссар думает, это работа контрабандистов? Несомненно. Пользоваться лодкой теперь не имеет никакого смысла, они ее знают.

- Когда нам уходить, комиссар?

- Немедленно. Воспользуйтесь первой же возможностью пройти через шлюз и плывите прямо в Лилло.

- А как быть с аппаратом?

- В Лилло я его сниму.

- Но сейчас воду будут спускать, поэтому раньше чем через четыре часа мы в Лилло не попадем. Нельзя ли нам отложить отъезд до завтра? К полудню мы будем дома.

Комиссар и слышать не хотел ни о каких отсрочках. Если есть возможность проскочить через шлюз сегодня к вечеру, нужно это сделать. Чем скорее, тем лучше. Если же будет трудно в темноте войти в гавань, тогда пусть поставит «Бернар» у причала возле таможенной лодки. Но из дока они должны выйти засветло. Это очень важно. Лучше немедленно, при свете дня.

- Я предупрежу ваших родителей, - сказал комиссар. - Плыви в Лилло и швартуйся на своем обычном месте. Прием окончен.

Ян так и остался сидеть с трубкой в руках. В чем дело? Неужели комиссар так рассердился из-за лихтера? Или он подозревает, что над ними нависла опасность, что контрабандисты покушаются на их жизнь? Но тогда не лучше ли поместить на борт полицейского, который сумеет принять меры, если кто-нибудь попытается на них напасть. Нет, он не понимает комиссара. И уж, во всяком случае, Ян не из тех, кто при первой же опасности пускается наутек. Отсюда надо уходить? Ну что ж, но они не побегут без оглядки. И какой ему смысл торчать в Лилло среди паромов и таможенных лодок? Ладно. Как только поднимут воду, он покинет док, а там видно будет.

Боб с Марком собрали удочки и вернулись на лодку.

- Хоть бы одна рыбешка! - мрачно сказал Боб. - Я уверен, что даже если сеть протащить через все эти доки, и то ничего не поймаешь.

Он взял транзистор и пристроился на корме послушать программу для молодежи. Транзистор был маленький, не больше коробки из-под сигар, но шуму от него было вполне достаточно.

«Внимание, внимание! Всем судам на Шельде…»

- Что такое? - спросил Ян.

- Антверпен… Никак не поймаю средние волны.

«Всем судам на Шельде. Испанский пароход «Бимбо» на пути из Антверпена в Сантандер сел на мель возле Веркли?ккера. Всем судам соблюдать меры предосторожности».

- Ян, а где это Веркликкер?

- За Тернёзеном. Давай послушаем, что еще скажут.

«Внимание, внимание! На борту испанского парохода «Бимбо», севшего на мель возле буя номер четырнадцать, возник пожар. Всем судам принять меры к спасению людей, находящихся за бортом».

Ян забрал у Боба транзистор.

Злосчастное судно этот «Бимбо»! Сначала убийство на борту, а теперь еще авария… Ян вытянул антенну на всю длину и с нетерпением ждал дальнейших сообщений, но из-за помех разобрать что-нибудь было невозможно. Транзистор только трещал, пищал и свистел.

Боб предложил пойти в пятый док. Он намерен попытать счастья на Шельде, а из пятого дока до Шельды рукой подать.

Они отдали концы, и «Бернар» взял курс к выходу из Хансадока.


Три мощных буксира тянули нагруженный до отказа зерновоз. На рейде его поджидали два плавучих элеватора. Все ощутимее становился запах нефти и керосина от нефтеперегонного завода. Марк, пристроившийся на крыше, даже зажал пальцами нос. Свободной рукой он указал братьям на супертанкер, стоявший в Нефтяной гавани. Ян прибавил газу, чтобы поскорее выбраться из этой вони.

В пятом доке стояли четыре судна.

- Сколько отсюда до Шельды? - спросил Марк.

- От того места, где мы остановимся, нужно только пересечь пустующее поле, и попадешь прямо к Шельде. По ту сторону дамбы вода просто кишит рыбой.

Солнечные лучи играли на бортах элеватора из Сольвея и на стальных опорах высоковольтной линии, тянущейся через Шельду. Марк покинул свой наблюдательный пост. Ему бы хотелось проплыть мимо корабельного кладбища, но Ян сказал, что там они только под ногами у людей будут путаться. Время-то рабочее.

Они причалили у подножия стройного портального крана. Боб тут же схватил удочки, соскочил на берег и зашагал к Шельде. Марк побежал за ним. Он нес наживку. Мальчики взобрались на гребень дамбы. Дикие кролики, прятавшиеся в кустах, бросились врассыпную.

Было время отлива. Вода мощным потоком уходила из Шельды. Вдоль берегов, раскачивая камыши, крутились большие и маленькие водовороты. От тины и песка вода стала совсем серая. Светящиеся буи на фарватере покачивались на волнах, поднятых проходящим судном. Шеренга буксиров на полной скорости шла к морю. Картина была впечатляющая: пять судов сомкнутым строем неслись, вспенивая воду.

Боб уже закинул первую удочку и рылся в коробке в поисках более тяжелого грузила. Марк решил погулять по берегу.

- Далеко не уходи! - крикнул ему Боб через плечо.

У причала Ди?стригаза стоял на разгрузке танкер. Ни грузчиков, ни моряков не было видно ни на палубе, ни на причале. Жидкий груз уходил по трубам, и, по мере того как пустели танки, судно все выше поднималось над водой.

Уровень воды в Шельде сильно упал. Футшток показывал уже около пяти футов, и дно форта Филипа было сухое. Выступили из воды полусгнившие остатки деревянных свай, а в том месте, где спускали в реку сточные воды нефтеперегонного завода, берег курился паром.

И там, полускрытый камышами, возле самого берега стоял моторный катер.

- Вот это да! - ахнул Марк. - Высший класс!

Катер был почти сплошь покрыт белым лаком. Дубовые стенки рулевой рубки сияли, будто только что отполированные. Вдоль ватерлинии шла светло-синяя полоса. В носовой части Марк насчитал пять иллюминаторов. Фальшборт позади рубки заменен легкими поручнями, чтобы не загораживать вид из большого окна салона. На левом борту висела небольшая шлюпка, ладно закрепленная на шлюпбалке с помощью талей. Тут же, на палубе, лежала надувная лодка. Водоизмещение катера тонн пятьдесят. В длину не меньше двадцати метров и метра четыре в ширину. Осадку Марк тоже мог прикинуть - примерно полтора метра.

Возле мачты, на которой полоскался трехцветный французский флаг, возился, согнувшись, худощавый смуглолицый человек с черной бородой. Он кряхтел под тяжестью плоского предмета, похожего на стальной поднос, который он пытался осторожно приладить на мостике. Второй человек, гораздо более плотного сложения, разбирал будильник.

Вот так всегда бывает, глубокомысленно рассуждал Марк. Маленькому человеку достается тяжелая работа, а здоровенный детина ковыряется в часовом механизме. Разве он может удержать все эти колесики и винтики в своих огромных лапах?

За стеклами рулевой рубки сверкали дорогие приборы: эхолот, радиотелефон, два барометра, термометр. Над штурвалом висел компас. Паренек в синем комбинезоне старательно надраивал медные части переговорной трубы. Странно, что нигде нет названия катера. Наверное, его замазали, когда красили корпус. Но ведь клюз на левом борту красиво обведен свежей черной краской…

Раздвинув камыши, Марк придвинулся поближе к красавцу катеру. Он стоял всего в нескольких метрах от воды, когда тощий тип, возившийся у мачты, поднял голову и взглянул ему прямо в лицо.

- А ну, катись отсюда! - рявкнул он.

Он поднял длинную руку и указал, в каком именно направлении Марку следует катиться. Но Марк не спешил подчиниться указанию. Во-первых, где это сказано, что человеку нельзя погулять по берегу Шельды, а во-вторых, достаточно того, что во-первых. К тому же тощему господину его никак не достать: вода-то в Шельде здорово грязная и течение пять километров в час, вряд ли у него возникнет искушение поплавать…

Итак, вместо того чтобы удалиться, Марк вышел из камышей, поддал ногой камешек, оглянулся, нет ли случайно поблизости Яна, и крикнул:

- Ах, так, обезьяна ты несчастная!

Огромный человек, ковырявшийся в будильнике, погрозил Марку толстым, как сосиска, пальцем.

- Копченая образина! - оскалился Марк. - Здоровый дурак! - Он торопился выложить весь свой запас ругательств. - Дерьмовоз! - И другому: - Ходячий гвоздь, рыжий скелет!


Тут он заметил, что парень в комбинезоне спустил на воду надувную лодку и берет весло. Марк быстро нырнул в камыши. Только его и видели.

Красный от возбуждения примчался он к Бобу.

Ну, что там еще? Ничего особенного. Тут неподалеку стоит катер, и кретины, которые на нем, испугались, как бы он не сглазил их драгоценное судно. Марк все еще изливал свое негодование, когда клюнул угорь.

- Сачок! Скорее сачок! - завопил Боб.

Извиваясь и сопротивляясь изо всех сил, рыба тянула леску в спасительную глубь. Но Марк ловким движением подхватил ее в сачок и вытащил на берег.

Катер был забыт; кроме того, Ян уже давно изнывал от голода, поэтому братья быстро свернули удочки и отправились назад.

Ян сидел, прижав к уху транзистор и уставясь невидящим взглядом на водную рябь. Антверпенское радио сообщило, что вода проникла в «Бимбо» в третий трюм и что судам следует соблюдать осторожность. Выставлен зеленый аварийный буй, высланы спасательные суда и буксиры, которые снимут испанский пароход с мели.

- Не исключено, что мы снова увидим старую калошу, на этот раз в сухом доке, - сказал Ян. - Если он получил пробоину, его поволокут в порт.

Боба и Марка «Бимбо» нисколько не интересовал. Они ведь не были у него на борту. Для них он все равно, что любое другое грузовое судно. Затонул, ну и черт с ним. Есть о чем жалеть! Тут вот угорь, гигант в несколько фунтов весом. Главное сейчас - это поскорее его зажарить.

Марк по всем правилам сервировал стол и вдруг заметил у себя на пальце наклейку.

- Ой, ой, как больно! - захныкал он. - Наверное, нарывает.

- Лезть, куда тебя не просят, так ты совсем здоров, - съязвил Боб.

- Куда это он лазил? - спросил Ян.

- Да так, - сказал Марк. - Вон там натер один стоит на якоре. - Он небрежно ткнул заклеенным пальцем в сторону форта Филипа.

Боб смачно облизал пальцы.

- Угорь - язык проглотишь! Мы не уедем сегодня, а, Ян? Я бы еще половил…

- К сожалению, придется уехать. Только сначала нам нужно немного поспать.

Младшие братья, поев, быстренько нырнули в каюту, но не тут-то было.

- Эй, а посуда?


Около полуночи сигналом тревоги залился будильник. Марк глубже заполз в спальный мешок, а Боб пальцами заткнул уши, но капитан был неумолим.

- Подъем! - скомандовал он.

Полусонные мальчики натягивали брюки и куртки, потом, натыкаясь друг на друга, убирали постели.

- Красота! - вздохнул Боб. - Комиссар позаботился, чтобы мы не скучали. В жизни столько не веселился.

- По крайней мере не страдаешь от морской болезни, - сердито сказал Марк. - Спасибо должен сказать.

Гул мотора заглушил готовую вспыхнуть перебранку.

- Отдать концы!

Возле шлюза Ян сбавил ход. На сигнальной доске горели три красные лампочки. Значит, выход из дока закрыт. Ян огляделся: не столкнуться бы с каким-нибудь судном. Светилось множество огней, но ни малейшего движения вокруг не наблюдалось. Поэтому он заглушил мотор и направил лодку к пристани.

- Можешь порыбачить немножко, пока не открыли шлюз.

- Я жалею, что выпустил воздух из матраса, - угрюмо отозвался Боб. - Здесь легче поймать сову, чем пару угрей.

Марку представилась прекрасная возможность отличиться.

- Где удочки? - нетерпеливо воскликнул он, пылая жаждой доказать братьям, что и он кое-чего стоит.

- Не трогай мои удочки!

- Господин Боб боится, что мои руки осквернят его замечательные удилища. - И так далее, в том же духе.

Пришлось Бобу размотать леску.

Время от времени Марк посвечивал в воду карманным фонариком. Он уверял, что при свете рыба лучше клюет. Браконьеры пользуются для этой цели светящимися бакенами. Неправда, что ли?

- От карманного фонаря никакого толку, - категорически заявил Боб. - Слишком слабый луч.

Ян прикидывал, не подойти ли поближе к шлюзу. Во-первых, скучно сидеть сложа руки, а во-вторых, позже это будет труднее сделать.

- Тихо, помолчите…

Ему послышался скрип уключин и шумное дыхание человека.

- Что такое? - спросил Марк.

- По-моему, идет лодка.

- Это работает земснаряд.

- Ночью они не работают.

- Клюет, клюет! Сачок давай…

Прежде чем схватить сачок, Марк направил луч фонарика в глубь бурлящей воды.

- Здоровенная! - воскликнул он. - Такая нам еще не попадалась…

И вдруг он взвизгнул, да и Ян не смог подавить крик ужаса, когда совсем рядом с «Бернаром» по правому борту из воды высунулась громадная рука. Она потянулась к корме и ухватилась за румпель. Лодка закачалась, удочки полетели за борт, но Боб даже не попытался их спасти. Оцепенев от страха, он уставился в серое лицо аквалангиста, довольно ясно видное за стеклом маски. Человек свирепо вытаращил глаза, раскрыл рот, будто хотел что-то сказать, потом вдруг выпустил румпель, нырнул вниз. Мальчики увидели кислородный баллон у него на спине и громадную лягушечью лапу.

- Это он! - закричал Марк.

- Кто «он»?

- Человек с катера, который сказал мне «катись отсюда»!

- Тихо!..

Где-то в стороне послышался плеск воды под веслами, но как мальчики ни старались осветить даль карманными фонариками, их слабые лучики терялись во тьме.

- Так что ты такое говоришь? - строго спросил Ян. - Ты уже видел этого человека?

- Конечно, - возбужденно затараторил Марк. - Он стоял на палубе французского катера около флагштока, и он крикнул мне: «Катись отсюда!»

- Может, с катера упал в воду какой-то груз, - сказал Боб. - Может, капитан нанял аквалангистов, чтобы его выловить.

- И аквалангисты решили сделать это ночью?

- А что такого? Ночью даже лучше работать: движения почти нет.

- Но они же ни черта не видят!

- Днем или ночью, в такой воде водолазы все равно работают ощупью. Стекло в маске им нужно, только когда они поднимаются на поверхность.

Звучало это вполне разумно. Пока мальчики в растерянности смотрели на то место, где скрылся аквалангист, зажегся сигнал к началу шлюзования, и «Бернар», пройдя под мостом, вошел в шлюзовую камеру.

- По-моему, надо предупредить комиссара, - выпалил вдруг Боб.

- Насчет чего?

- «Насчет чего»! По-твоему, вполне нормально, что среди ночи ты в доке наткнулся на аквалангиста?

- Вряд ли комиссар сочтет вполне нормальным, если его по такому поводу поднимут с постели. Представь себе, что аквалангист занят какой-то срочной работой.

- Вот это и надо выяснить.

- Каким образом?

- В порту. У администрации.

Пока они ошвартовывали лодку, Ян решил, что, пожалуй, действительно стоит связаться с комиссаром. Он казался себе совершенным дураком, но все-таки снял трубку…

Сообщение в высшей степени заинтересовало комиссара. Он хотел знать, где именно человек вынырнул на поверхность. Не видели ли они, случайно, поблизости лодки? Нет, не видели, но отчетливо слышали работу весел. А может, у какого-нибудь судна трос намотался на винт и капитан нанял водолаза, чтобы его освободить? Или произошло еще какое-то повреждение, которое без аквалангиста не исправить? Ян не мог ответить на эти вопросы, но у него было такое впечатление, что комиссар-то знает, в чем дело, и спрашивает для того лишь, чтобы Ян действительно не чувствовал себя круглым дураком. Одно комиссар сказал серьезно и настойчиво:

- Немедленно уходи из доков и швартуйся только в гавани Лилло. Нигде не останавливайся, слышишь? - С этими словами начальник полиции положил трубку.

Лодка еще не вышла из шлюза, а по рации уже был передан приказ всем полицейским ботам и машинам уголовной полиции: найти аквалангистов и их катер в Хансадоке и арестовать экипаж. Немедленно.

Ян зажег навигационные огни: белый топовый огонь и сложное устройство на крыше, с помощью которого левый борт обозначается красным, а правый зеленым огнем. Держась вплотную к правому берегу, он шел, обходя буи, указывающие на подводные камни. Кроваво-красным заревом светился Лилло, много судов стояло на якоре между двумя красными бакенами, а где-то возле Лифкенсхука раздался один долгий и один короткий гудок, означающий, что судно готовится стать на якорь. Потом послышалось лязганье якоря, освобождаемого из клюза, на баке вспыхнул якорный огонь, а навигационные огни погасли. Два удара судового колокола возвестили, что боцман уже вытравил в воду две смычки якорной цепи.

- Проходи, не задерживайся! - раздалось в мегафон на мосту.

Ян оторвался от берега и повел «Бернар» к гавани.

- Интересно, достаточно ли глубоко сейчас?

- Посмотрим. Можно чуть подождать, вода поднимается.

Осторожно, на малой скорости, направил Ян лодку ко входу в гавань. Здесь проходило сильное поперечное течение. «Бернар» понесло в сторону. Он был всего в полуметре от коварных подводных камней, когда Ян, дав полный газ и круто переложив руль на борт, сумел избежать опасности.

- Давненько нам не приходилось прибегать к таким маневрам.

- Еще бы чуть - и сидеть нам на мели. Хорошо хоть, что мы ушли из этого вонючего дока, правда, Ян?

- Угу. Знать бы только, что же там такое происходит. Комиссар нанял нас, чтобы выследить воров, но, по-моему, он уже сидит у них на хвосте.

- А ты сказал ему, что тип едва не потопил нашу лодку?

- Ну, прежде всего он нас пока не утопил, а потом, как я могу ему сказать, что это был тот тип? Представляю выражение его лица. Он не знает, кто это такой, и я не знаю, да и ты толком тоже ничего не знаешь. Может, это совсем не тот, кого ты видел на катере.

- Он самый! - с жаром воскликнул Марк. - Я никогда не забуду его рябую рожу!

- Разве у него лицо в оспинах?

- Ну, это я просто так выразился. Что вы придираетесь к словам!

- Ну, вот что, хватит болтать! - раздраженно сказал Ян. - Забирайся в свою колыбельку - и баюшки-баю.

Марк не заставил просить себя дважды и моментально исчез в каюте. Покачиваясь на резиновом матрасе и слушая мерный плеск волн о борт судна, он думал, где же все-таки сейчас «тот тип».


Утром Марк проснулся первым. В каюте слышалось только дыхание спящих братьев: Боб изредка всхрапывал, Ян сладко причмокивал во сне.

Солнце раннего утра светило прямо в иллюминатор, а когда кто-нибудь из мальчиков шевелился, в его луче плясали пылинки. Марк потянулся, расправляя онемевшие от долгого лежания мышцы. В такое утро хорошо взобраться на откос, побегать босиком по берегу, по росистой траве. Не вставая с постели, он натянул куртку и штаны, провел пятерней по волосам и осторожно прокрался к приоткрытой двери.

На берегу он подышал полной грудью, поглядел на поднявшуюся воду в реке и паром у пристани в Дуле. Потом он пустился бежать. Он мчался вприпрыжку, ломая камыш, точно щенок, которого долго держали на привязи. Польдеры на том берегу лежали в голубоватой дымке тумана. Это сгустившаяся за ночь влага поднималась и таяла под лучами утреннего солнца. Дым из трубы нефтеперегонного завода тянулся вертикально в ясное небо. Да, денек будет что надо. Ни один листочек не колыхнется, роса точно жемчуг, и высоко в небе плывут перистые облака.

И вдруг он снова увидел французский катер.

Он стоял на якоре у самого берега, в рулевой рубке никого не было, а дверь в салон была приоткрыта. Марк осторожно прокрался поближе к роскошному судну. Хорошо бы убедиться, что тип с катера и есть тот человек, чье лицо он видел сквозь стекло водолазной маски. Он готов был даже забраться на катер и проникнуть в каюту, только бы посмотреть поближе на «того типа». Вот Ян вытаращит глаза, когда он ему расскажет…

И тут две железные руки схватили его сзади. Кто-то очень сильно прижал его к себе и прошипел:

- Попробуй только пикни…

Но Марк не собирался сдаться на милость победителя, не сделав даже попытки освободиться. Что он, ягненок, что ли? Он завизжал так громко, что человеку пришлось одной рукой зажать ему рот. Тогда он рванулся вверх, голова его крепко стукнулась о подбородок того, кто так предательски напал на него. Марк слышал, как лязгнули у него зубы. Ловко вывернувшись, он увидел лицо человека, который накануне потрошил будильник.

Человек крепко сжал его руку, порезанный палец мучительно заныл. Марк брыкнулся, попал ногой бандиту в колено и сумел-таки вырваться. Но он не пробежал и пяти метров, как тот настиг его, сильно толкнул, Марк упал лицом вниз и потерял сознание.

Тринадцатилетний мальчик был не тяжелой ношей, но человек подтащил его к катеру волоком, крикнул что-то по-французски, на палубе появился молодой парень, которому Марк и был сдан с рук на руки.

- Спрячь его. И свяжи покрепче.

- Вы взяли его прямо с лодки, шеф?

- Нет. Нам здорово повезло: явился, так сказать, собственной персоной.

- У вас верхняя губа распухла.

- Да, этот щенок врезал мне по всем правилам. Включай мотор. Мы отправляемся.

- Думаете, удастся обменять этого паренька на Фелисье?на?

- Не думаю, но надеюсь.

- А если не удастся?

- Тогда пусть они ловят его в реке, - хмуро сказал капитан. - Продуктов у нас достаточно?

- Маловато. Кто же знал, что придется удирать во все лопатки.

- Прежде всего спрячь мальчишку. Под матрасы. Так, чтобы не увидели, если кто появится на борту.

Молодой матрос оттащил Марка в детскую каюту, бросил на пол, связал ему руки и ноги, накрыл сверху тремя матрасами, вышел и запер за собой дверь.

Шум мотора и грохот выбираемой якорной цепи привели Марка в чувство. С трудом удалось ему сдвинуть в сторону матрас и глотнуть немножко воздуху. Он был очень слаб, и все тело болело, будто его долго били палками. Передохнув, он попытался освободить руки. Это оказалось не так просто. Парень, который его связал, видно, не новичок. Марк попробовал помочь себе зубами - тоже не вышло. В запертой каюте было очень жарко. Тут стояли две детские кроватки и маленький умывальник… Ага! Теперь он знает, как отомстить негодяям, взявшим его в плен. Плавая на «Бернаре», Марк усвоил, что вода в рейсе - большая ценность. Перекатившись по полу, он сумел ухватиться за раковину, кряхтя, приподнялся и, неловко действуя связанными руками, отвернул кран. Со слабой ухмылкой Марк слушал журчание воды, льющейся из крана. «Если они заперли меня надолго, - думал он, - то скоро им нечего будет пить, нечем будет умыться. Воображаю, какие у них будут рожи!»

Но тут дверь каюты открылась, вошел огромный человек, увидел льющуюся воду, дал Марку пинка и завернул кран. Потом он вышел на палубу, вернулся с лаглинем[3] и упаковал мальчика на этот раз по всем правилам. Точно батон колбасы.

- Еще раз шевельнешься - выкину за борт, ясно?

- Что вам от меня нужно?

- Ничего. Твое дело молчать.

Катер на полных оборотах шел вниз по течению. Человек, которого парень называл шефом, то и дело заглядывал в лоции Шельды и сверял номера бакенов. Видно было, что он не привык иметь дело с речным фарватером. Но скорости он не снижал. За восемь часов катер прошел всю Восточную Шельду, миновал Браба?нт. Вперед, только вперед!

Марк, запертый в каюте, слышал короткие гудки речных судов. Уже много часов лежал он в неудобной позе. У него затекли руки и ноги, и он проголодался. И еще ему хотелось нить. От жаркого воздуха тесной каюты горло стало как терка. Эти бандиты устроили ему китайскую пытку - мучиться от жажды, когда совсем рядом из крана капает вода… Катер плыл уже по Ваа?лу, когда в каюту вошел молодой матрос.

- Есть хочешь?

Он еще спрашивает! Да так дружелюбно, что Марк едва не разревелся.

- Пить, - просипел он. - Пить хочу.

Матрос наполнил ковшик и поднес к пересохшим губам Марка, но выпить не дал.

- Работаешь на полицию? - спросил он.

Вода была так близко и казалась такой прохладной…

Марк утвердительно кивнул.

И что же, они следили за их катером? Нет, не за катером. За ворами.

- Мы не воры, - сказал парень.

- Меня же вы украли!

Он схватил ковш обеими связанными руками и стал пить. Он пил, пил… Парень снова и снова наполнял ковш.

- У тебя будто губка в животе. Есть будешь?

Марк кивнул.

Парень сходил и принес несколько бутербродов.

- А кофе принести?

- Конечно.

- А ты знаешь, почему Рейн в Голландии называется Ваал?

Этого Марк не знал. Он вообще не знал, что есть такая река Ваал.

- Балда! - сказал парень.

Капитан что-то буркнул в переговорную трубу, и парень исчез. Но не забыл запереть за собой дверь.

Катер замедлил ход, поджидая плавучую лавку. Торговец наполнил корзину хлебом, яйцами, маслом и сыром. Капитан расплатился, плавучая лавка направилась к другому судну, а катер взял курс на Неймеген.

Им предстояло пройти не такое уж большое расстояние, но встречное течение становилось все сильнее, а это даже для катера с мотором в восемьдесят пять лошадиных сил - существенное осложнение. Поэтому бачок для бензина был заполнен до отказа.

Еще одна гавань осталась позади, а капитан не отрывал глаз от счетчика оборотов. Наступил вечер, когда они достигли Неймегена. Капитан вызвал на палубу своего помощника.

- Швартуйся рядом с лихтерами, Ролан, - приказал он.

- Дать мальчишке еще поесть?

- Дай, конечно.

- Сколько мы покрыли за сегодняшний день?

Капитан довольно осклабился:

- Сто тридцать три мили!


Ян проснулся в половине одиннадцатого. В первый момент он не мог понять, где находится. Он посмотрел в иллюминатор и вместо набережной увидел ярко-зеленый, залитый солнцем берег. Он повернулся на другой бок и снова заснул. Боб тоже здорово устал накануне. Его тоже разбудил солнечный луч, подкравшийся к самому матрасу и разогревший резину. И он тоже перевернулся на другой бок и, уткнувшись носом в переборку, снова заснул.

Когда на башне пробило двенадцать, на борту лодки появились двое полицейских.

- Мы пришли забрать телефон, - объяснили они, с улыбкой глядя на заспанные лица мальчиков. - И это у вас называется отдых на воде? Эх, вы! Проспали самый лучший день в этом году.

Мальчикам совсем не было смешно. Утомительные дни в доках, приключения последней ночи вконец измотали их.

- Забирайте, - сказал Ян. - Ваша игрушка занимает слишком много места.

- Она сослужила свою службу, - сказал бригадир. - Комиссар сегодня очень доволен.

Боб взял себя в руки и вежливо спросил:

- Неужели?

- Полицейский бот изловил человечка в легководолазном костюме, - пояснил бригадир. - Там был еще один, но тот сумел удрать.

Теперь Ян окончательно проснулся. Где и когда они выловили аквалангиста? Ночью? А чем он занимался? Этого бригадир не знал. Но уж если человек глубокой ночью развлекается подводным туризмом и пугает ни в чем не повинных мальчишек, хорошего не жди.

- А где Марк? - спросил Боб.

Действительно, где же Марк?

- Небось где-нибудь на берегу лежит, загорает.

- Судя по тому, что хлеб не тронут, он еще не успел проголодаться.

Полицейские погрузили радиотелефон в свою машину, посигналили на прощанье и скрылись из виду. Боб помахал им вслед.

Марк не появлялся. И через час его еще не было. Братья забеспокоились. Ян перечистил и сварил всю картошку. Дымящееся блюдо стояло, ожидая Марка.

- Ну, пусть только заявится! Всыплю по первое число. Что это еще за фокусы!

- А может, тут что-нибудь не то? Может, он уже дома?

- А я уверен, что он где-нибудь на земляной насыпи, возится в грязи. Вода-то спала.

Это Боб мог себе представить. Они поели, перемыли посуду, а Марка все не было. Ян послал Боба заглянуть в деревню, посмотреть за фортом и ниже по течению, возле песчаной отмели. Сам он пошел вдоль берега к шлюзам. Время от времени он громко звал младшего брата, и все большее беспокойство овладевало им. Он все еще ходил по берегу, когда к нему подошел Боб. Никто в деревне Марка не видел. Да, конечно, они его знают. Кто не знает Марка! А может, он уже на «Бернаре»? Братья побежали к лодке. Нет, никого.

- Надо позвонить домой, - тихо сказал Ян. - Боюсь, что с ним что-то случилось.

- Что могло с ним случиться?

- Ты не знаешь, что случается с людьми на реке?

- Но он плавает как рыба!

- Самого хорошего пловца может засосать в водоворот.

Так оно и шло. Пытаясь успокоить друг друга, они только все больше тревожились… В четыре часа Ян почувствовал, что дольше терпеть невмоготу. Надо позвонить домой, и, если этот чертенок дома, больше ему лодки не видать. Никогда. Железно.

Ян набрал номер. К телефону подошла мать. Как она обрадовалась, услышав его голос! До сих пор все сведения о них поступали от комиссара. Почему Ян не мог позвонить раньше? Ян забормотал что-то насчет погоды, лодки и жуликов, которых пришлось ловить. Он все ждал - вот сейчас мать скажет, что Марк опорожнил целое блюдо холодца, что Марк ужасно похудел, что Марк решил над ними подшутить… Ничего такого мать не сказала. Она только спросила, как у них дела и вернутся ли они сегодня домой. Боб стоял возле брата жалкий, потерянный. Нет, Ян не мог сказать ей правду.

- До свиданья, мама, - попрощался он. - Завтра мы вернемся домой.

Братья стояли друг против друга и молчали.

- Что же дальше, Ян?

Ян тоже не знал.

Еще раз вернулись к лодке. Марка там не было. И еще через полчаса тоже. Ян снова поплелся по берегу. Боб за ним. Чисто случайно Ян остановился на том месте, где трава была притоптана. Здесь, видно, ходили люди. Черт возьми! Как же он раньше не заметил? Ведь он столько раз здесь прошел. Боб нагнулся и поднял что-то с земли.

- Смотри-ка! - воскликнул он в изумлении. - Смотри, что я нашел!

Ян уже увидел. Это был лейкопластырь с пятнышком засохшей крови. Пластырь, который был на пальце у Марка.

Было уже семь часов, когда Ян дозвонился комиссару. Начальник полиции сказал, что сейчас же приедет. Ровно через двадцать минут он стоял перед братьями.

- Ребята, - сказал он серьезно, - поверьте, Марк вернется.

- Может, предупредить отца? - сказал Боб. - Он рассердится, если ему ничего не сказать.

- Я сделаю это сам, - сказал комиссар.

- Что же все-таки случилось с нашим братом, как вы думаете? - спросил Ян.

- Видимо, его похитили.

- Похитили? Но почему вы так считаете? И кто мог это сделать?

Комиссар посмотрел на дорогу, которая, извиваясь, шла через польдер.

- Здесь она кончается, - сказал он как бы про себя. - Интересно, где эти типы оставили машину и как они сюда проникли?

- Они могли приехать и не на машине, - сказал Боб. - Если его действительно похитили, они могли приплыть по реке. - И Боб рассказал про человека, которого Марк узнал в аквалангисте, про белый катер, скрывавшийся в камышах, и даже про угря, который был такой вкусный…

- Катер? Катер в непосредственной близости от доков? Это они, - сказал комиссар. - Конечно. Они увезли его на катере. Я должен вернуться. Поехали со мной в полицию.

- Лучше мы побудем здесь, - сказал Ян. - Вдруг Марк объявится, а нас нет.

Комиссар согласился с ними, но сам он торопился вернуться, чтобы еще раз основательно прощупать аквалангиста. Никогда еще мальчики не поднимались на борт «Бернара» в таком унынии.


Снова и снова задавал комиссар вопросы. Ответы арестованного были весьма уклончивы. Было от чего прийти в отчаяние. Мальчик, за которого комиссар несет личную ответственность, похищен. Он не смеет поглядеть в глаза своему другу Петерсу, пока не выяснит, что же именно произошло.

Да, они работали с машиной и катером. Так сказал арестованный. Где сейчас машина? Он не знает. Возможно, за границей. Она выполнила свою миссию. «Свою миссию»! Конечно. Комиссар усмехнулся. Миссия! Вот, значит, как у них это называется. А катер? Плывет во Францию. Гм!.. Попытаемся подключить к этой истории Интерпол, хотя это не так просто.

Во всех портах Северного моря ведется наблюдение за моторными катерами. В Дюнкерке, Булони, Кале - всюду морская полиция всегда наготове, чтобы пуститься в погоню за катером. Увы, комиссару не пришло в голову, что бандиты изберут более длинный речной путь. Они-то учли, что на море катер основательно обыщут, и предпочли контроль на границе, где он сводится к пустой формальности.

Комиссар выпил кофе и закурил сигарету. Ему предстояла долгая, изнурительная ночь.


В пять ноль-ноль капитан спустился в машинное отделение. Он подкачал в бак бензину, проверил уровень в баке с водой, уровень масла, зажигание.

Через пятнадцать минут заработал главный двигатель. Его мощный гул разбудил Марка. Все тело у него болело, но особенно запястья и щиколотки, где твердые узлы врезались в кожу. И так хотелось пить! Даст ему парень еще воды? Он услышал, как заскребли по борту тросы и как катер задел бортом железную обшивку какого-то судна.

Часа через два катер миновал Ми?линген, и тут Ролан явился к своему юному пленнику с чашкой кофе. Он сразу заметил заплаканные глаза мальчика. Очень режут узлы? Конечно, это больно. Он перевязал лаглинь заново, не так туго, как прежде.

Ролан не намного старше Яна. Может, у него тоже есть младший брат? Каким же образом он оказался среди бандитов?

- Что со мной будет? - спросил Марк.

- Я думаю, что тебя обменяют на нашего человека, - сказал Ролан. - Антверпенская полиция захватила нашего аквалангиста.

- А что он делал в доках?

- Много будешь знать, скоро состаришься.

Главный двигатель сократил число оборотов, это значило, что Ролану следует подняться в рулевую рубку. Капитан отдал ему распоряжение: освободить тайник в двойном дне, проследить, чтобы была вентиляция, и запихнуть туда мальчишку.

- В танк? - удивился Ролан. - Он же там задохнется.

- Через час к нам на борт заявится голландская и немецкая полиция, - сказал капитан. - Для инвентаризации. Если они найдут этого щенка, нам крышка, ясно? И Фелисьену. Поэтому засунь парня в танк и завинти крышку. Потом гайки намажь слегка сажей. Таможенники непременно это заметят, когда ты будешь их откручивать.

- Но ведь через трубку поступает очень мало воздуху. А за мертвого парня много не получишь.

Это был первый случай, когда Ролан осмелился возражать хозяину.

- Делай, что приказано! - рявкнул капитан.

- А если таможенники захотят осмотреть танк и заставят поднять крышку?

- Я успею наполнить его водой прежде, чем они открутят первую гайку.

- А парень?

- Иногда приходится идти на «мокрое» дело.

Марка извлекли из детской каюты. С ужасом и отвращением смотрел он на железный ящик, где ему предстояло пробыть несколько часов. Он был ужасно похож на гроб.

- Не бойся, - сказал Ролан. - Воздуху здесь достаточно. Он поступает через эту трубку. - Под отверстие Ролан поставил банку с водой. - Это не для питья, - сказал он. - Когда таможенники сунут в танк футшток, он должен быть мокрым, иначе пойдут разнюхивать все кругом.

Видя, как Марк уставился на жестянку, Ролан предупредил:

- Не вздумай ее отодвинуть. Как только мне прикажут отвинтить крышку, сюда хлынет вода. И тогда я тебе не завидую.

Леденея от страха, Марк слушал, как Ролан завинчивал гайки. В танке было очень тесно, плечо его упиралось в жестянку, но он не замечал этого неудобства. Пахло ржавчиной и слизью, покрывавшей стенки танка, но он ничего не чувствовал. Страх… Только страх, от которого мутился рассудок, страх перед потоком воды, готовым вот-вот хлынуть и затопить этот железный гроб.

Катер окликнул голландский полицейский бот, потом лодка немецкой таможни. Они проверили паспорта капитана и Ролана, затем предложили направить катер в таможенную гавань в Эммерихе. Здесь таможенники произвели инвентаризацию, сверив все, что находилось на борту. В жестянку опустился футшток. Если б Марку не заткнули рот кляпом, он бы закричал. Увы, он смог лишь чуть-чуть пошевелиться, но этого никто не услышал.

Капитан получил разрешение продолжать рейс. Он велел Ролану вытащить Марка из тайника. Марк очнулся уже в каюте, но тут же снова закрыл глаза. Судороги сводили желудок, он чувствовал себя совершенно больным.

- Хочешь воды?

Нет, Марк не хотел больше воды.

- А кофе?

- Оставь меня в покое, - прошептал он еле слышно.

…Катер приближался к промышленным районам Рура. Рейн кишел здесь речными и каботажными судами. Капитан всем им уступал дорогу, заботясь только о том, чтобы не удалиться от главного фарватера, ибо страшнее всего для него сейчас было сесть на мель.

Ролан приготовил обед и принес в детскую каюту. Марк был голоден. Поев, он воспрянул духом и даже выглянул в иллюминатор. Он увидел бесчисленные трубы, изрыгавшие клубы дыма. Над Дуйсбургом висело красноватое облако. Здесь было много предприятий химической и судостроительной промышленности и заводов Круппа. Никогда в жизни Марк не видел столько заводов. Казалось, этой черной стране нет конца.

- Где мы плывем? - спросил он.

- В Германии. Сейчас идем мимо Урдингена.

- Долго меня будут здесь держать?

Этого Ролан не знал. Во всяком случае, пока не прибудут во Францию. Так далеко? Да. А потом?

- Кто знает, - вздохнул Ролан. - Вечером будем в Дюссельдорфе, а там, как шеф скажет.

В спускающихся сумерках катер шел, лавируя среди парусных яхт и мотоботов в Дюссельдорфской яхтгавани. Он покрыл примерно сто сорок миль. Надо еще учесть, что шли-то они против течения. Капитан был доволен. Рейс прошел без осложнений. Удалось обвести вокруг пальца и таможенников и полицию. Через несколько дней он будет уже в Страсбурге, а там…

Ошвартовались возле ресторанчика яхтклуба. Капитан считал, что может позволить себе кружку пива. До сих пор все шло гладко, почему так не может идти и дальше? Судьба Фелисьена его не особенно заботила. Антверпенская полиция с радостью обменяет его на паршивого щенка, что валяется связанный у него на борту. Это будет сделано на франко-бельгийской границе. Капитан неторопливо зашагал к ресторану. Ему и в голову не приходило, что сейчас он выпьет свою последнюю кружку немецкого пива.

…Ролан во все глаза разглядывал шикарные яхты в Дюссельдорфской гавани. Он бы тоже не прочь выпить кружку пива в ресторане, но шеф предпочитал не показываться с ним вместе на людях. А кроме того, нужно было еще навести порядок на катере, наполнить баки, да и грязная посуда горой высилась на кухне. Когда с ними был Фелисьен, у Ролана было меньше работы. Не приходилось хотя бы следить за машинами и караулить пленников. Он устал. Тяжело вздохнув, он поставил на плиту котел с водой, и тут послышался стук в детской каюте.

- Ну, чего тебе? Будешь шуметь, я тебя так свяжу, что пальцем шевельнуть не сможешь!

- Мне нужно в уборную.

Понятно. Ролан помедлил, соображая, как же ему лучше осуществить эту операцию - доставить пленника в уборную и обратно.

- Ладно, я развяжу тебе ноги.

Марк лежал на палубе. Хотя веревка на ногах была уже развязана, подняться он не смог. Пришлось Ролану помочь ему.

- Сделай несколько наклонов и приседаний. Потопай ногами…

Марк с усилием сделал несколько движений. Затем, спотыкаясь, поплелся за Роланом по узкому проходу и вверх по трапу. Ролан остался сторожить у дверей уборной.

- Чтоб без фокусов, - предупредил он с угрозой в голосе. - Не то пожалеешь.

Марк даже не ответил.

- Поспеши, парень. У меня до черта грязной посуды, а уже скоро одиннадцать.

- Открой, - тихо попросил Марк.

Когда они проходили мимо камбуза, Ролан остановил пленника:

- Послушай, ты не поможешь мне вымыть посуду?

- Со связанными руками?

- Я свяжу тебе опять ноги, а руки развяжу. Тогда ты сможешь вытирать тарелки.

- Ну что ж, - сказал Марк без большого восторга.

- Раз человека кормят, он должен что-то делать.

- Я не просил меня кормить.

- Ладно, заткнись.

Щиколотки снова были туго замотаны лаглинем и завязаны прочным узлом. Марк помахал освобожденными руками, точно птенец, расправляющий свои еще слишком короткие крылышки в тщетной надежде взлететь в небо. От узлов на теле остались глубокие вмятины. Руки затекли и были все в синяках до самого локтя. Ролан перебросил ему через плечо полотенце, закатал рукава, пустил немного мыла в горячую воду и сказал:

- Ну, давай вытирай. Когда-нибудь приходилось?

- Конечно. У нас на лодке. И дома тоже. - Глаза Марка затуманились. Дома! Как там, наверное, беспокоятся! Придется ли ему когда-нибудь снова увидеть родителей, братьев?..

- Ну, чего ты? - спросил Ролан.

- Ничего. Руки болят.

- А у меня родителей нет, - сказал Ролан без всякого выражения. - Давно умерли.

- А как же…

- Вот так же. Вытирай тарелки.


Взяв первую тарелку, Марк увидел нож. Длинный, с зубьями и заостренным концом хлебный нож. Он лежал на углу кухонного стола, наполовину скрытый мокрым посудным полотенцем и клетчатым полотенцем для рук.

- Здесь здорово жарко, - сказал Марк. - Приоткрыл бы дверь.

- Чтоб ты стал звать на помощь? И не подумаю.

- Сейчас у меня пойдет кровь из носа. Я уже чувствую.

- Ну, хватит! Я вообще не должен был выпускать тебя из каюты. Если шеф, вернувшись, застанет тебя здесь, воображаю, что будет. Кончай вытирать, и я опять засуну тебя под палубу.

«Если шеф, вернувшись…» - так он сказал. Значит, капитана нет на борту…

- Запри меня снова, - слабо пролепетал Марк. - Мне дурно делается. Здесь совсем нечем дышать.

Ролан колебался. «Запрешь его, а сам мой всю посуду! Может, приоткрыть все-таки дверь? Если парень вздумает кричать, стукну его по башке. Тут и правда духота, как раз над мотором ведь, а он еще остыть не успел».

Он приоткрыл дверь, закрепив ее в этом положении медным крючком. Крючок был рассчитан на то, чтобы выдержать тяжесть двери при волнении, но, конечно, он не выдержал бы веса тринадцатилетнего мальчишки, да еще такого рослого.

Марк ждал, чтобы Ролан вернулся на свое место у сливного бачка. И тут поднос с грохотом опустился на голову Ролана. Свободной рукой Марк схватил нож. Напрягши все силы, он навалился на дверь и упал грудью на верхнюю ступеньку. Почувствовав, как мокрая, скользкая рука Ролана схватила его за ногу, он угрожающе взмахнул ножом. Ролан испуганно отпрянул назад. Этого было достаточно, чтобы Марк успел выкарабкаться на палубу. Перевалившись через поручни, он скрылся под водой.

Сколько раз они с Бобом и Яном играли в «подводную борьбу»! Сколько раз они соревновались, кто дольше продержится под водой! Но теперь это был вопрос жизни и смерти. Не имея возможности двигать ногами, Марк камнем пошел на дно. В ушах у него звенело, легкие требовали воздуха, а он изо всех сил старался перепилить грубую веревку лаглиня, всячески сопротивлявшуюся зубьям хлебного ножа. Пришлось вынырнуть на поверхность, глотнуть воздуха и снова уйти вглубь. Слава богу, узел распался. Он снова вынырнул, ударился головой о борт катера, увидел в воде Ролана и снова ушел вглубь. Теперь можно бросить нож и плыть, плыть прочь от катера. Когда Марк вновь рискнул показаться на поверхности, он услышал, как Ролан что-то кричит. Да, в этой гонке ставкой была жизнь. Вода взбодрила его. Никогда не чувствовал он себя так уверенно. И, главное, он нисколько не паниковал. Он опять нырнул. Под водой он свернул вправо и, проплыв метров пять, осторожно вынырнул на поверхность. Гавань была освещена слабо, но Марк все же увидел голову Ролана, плывущего к причалу, где было светлее. Пловец Ролан был явно никудышный. Видно было, что ему больших усилий стоило даже просто держаться на воде. Марк подождал, пока его преследователь скрылся из виду, и бесшумно поплыл к противоположному берегу.

На борту парусной яхты играло радио, а на корме остроносой гоночной лодки два юноши в морской бинокль рассматривали звезды.

Марк вылез на берег. Он немного запыхался, но нисколько не ослабел. Лаглинь еще обвивался вокруг его левой щиколотки. Марк нетерпеливо сорвал петлю и побежал к освещенной улице. На него оглядывались. Несколько запоздалых гуляк что-то кричали ему вслед. Картина действительно была странная: мокрый до нитки мальчик со всех ног бежит по улицам города. Вдруг он увидел человека в форме. Наверное, полицейский. Марк схватил человека за рукав, бормоча: «Полиция… Помогите, помогите!» Человек прежде всего постарался оторвать от себя истекавшего водой мальчишку. Он был вовсе не полицейским, а железнодорожным служащим.

- Полиция? - переспросил он.

- Да, да, полиция. Скорее!

Они прошли несколько кварталов, пересекли небольшую площадь, украшенную статуей, и пришли в полицейский участок. Плохо зная немецкий, Марк никак не мог понять, о чем его спрашивали.

- Бельгия, Бельгия, - твердил он, тыча себя в грудь. - Антверпен, похитили…

В конце концов с грехом пополам, с трудом подбирая слова, он все же сумел объяснить суть дела.


В половине второго ночи чудовищный телефонный звонок в квартире Петерсов зазвонил.

- Это я, пап.

- Марк? Марк, мальчик!.. Где же ты?

- В Дюссельдорфе. В полицейском участке.

- Тут вот мама… Это он. Он нашелся!

Марк в трубку услышал, как мама заплакала. Что они пережили за последний день, когда Ян и Боб вернулись домой без младшего брата… Чуть с ума не сошли. Вздрагивали от каждого телефонного звонка. Ждали, ждали, и вот посреди ночи младший отпрыск самолично звонит из Дюссельдорфа. Телефонный разговор с заграницей затягивался. Немецкий полицейский с добродушной ухмылкой глядел на без умолку тараторящего мальчугана.

- Кончил? Ну вот. Теперь тебе надо переодеться в сухую одежду и лечь спать, - сказал он. - И уж там, где ты будешь спать, тебя никто не найдет.

Эту ночь Марк с комфортом спал в камере.


…Моторное судно «Верный» было самым красивым и самым быстроходным в Бельгии, гордостью отечественного судостроения. Вахтенный и еще один матрос гостеприимно встречали на борту «Верного» господина Петерса, его супругу и трех его сыновей. На фальшборте висел аварийный фонарь.

- Смотри-ка, - сказал Марк, - заводной клоп!

Ян засмеялся.

- Что такое? - поинтересовался отец.

- Да вот эти два молодца бросили в воду старый фонарь, а он начинен веществом, которое от соприкосновения с водой воспламеняется. Ну, и произошел взрыв. Оба перепугались до смерти.

Мать сокрушенно покачала головой. Как бы хорошо было, если бы ее сыновья завели себе какое-нибудь другое хобби вместо этой лодки!

- «Верный» великолепное судно, - рассказывал отцу капитан. - Мы уже попадали на нем в шторм. Любые волны ему - как легкая рябь на воде.

«Да-а, это тебе не «Бимбо», - думал Ян.

Стол в салоне был роскошно сервирован, и обещанная «легкая закуска» обернулась прямо-таки королевской трапезой. Но Яна сейчас занимало совсем другое. Он жаждал услышать от комиссара, чем же кончилось дело. Один комиссар мог ответить на этот вопрос.

Прозвучали удары гонга, приглашавшие всех к столу. Марк торжественно занял место рядом с капитаном. После того как гости и хозяева расселись и непринужденная беседа возобновилась, отец вдруг сказал:

- А теперь я хотел бы услышать, какую службу сослужили полиции мои сыновья. Если это, конечно, не государственная тайна.

Нет, конечно. Никакой тайны тут нет. Собственно, комиссар намеревался только использовать их лодку, но события развивались совсем не так, как он планировал. И комиссар рассказал, что творилось последнее время в Антверпенском порту, где орудовала банда опытных воров. Он привел несколько примеров наглых ограблений, которые не удавалось раскрыть. Рассказал, как накапливался у них материал наблюдений, росли подозрения, но решающего удара по распоясавшимся преступникам никак не удавалось нанести, пока Ян не выследил фургон «15-С-75».

- Прошлой зимой произошел взрыв в машинном отделении одного грузового парохода, плававшего под либерийским флагом, - говорил комиссар. - Считалось, что это был несчастный случай. Но позже обнаружилось, что кто-то подложил в машинное отделение заряд взрывчатки. Это судно направлялось из Антверпена на Ближний Восток с грузом сельскохозяйственных машин, стекла, цемента и железа.

А месяцем позже возле Тернёзена у одного турецкого судна отказало рулевое управление. Оно село на мель и затонуло, едва выйдя из порта в Тернёзене. На реке, где ежегодно вверх и вниз проходят двадцать тысяч судов, такое случается нередко и никого не удивляет. Судовой лоцман уверял, будто судно поначалу чутко слушалось руля, но что он еще до того, как заметил неладное, почувствовал слабый толчок, будто судно задело за что-то кормой. Подумал - может, столкнулись с каким-то плавающим предметом. А во время ремонта обнаружилось, что часть рулевого управления сорвана, и скорее всего - небольшой пластиковой миной.

К сожалению, к экспертам обратились слишком поздно, потому что никому и в голову не приходило, что здесь имела место диверсия. Просто исправили поломку, и судно отправилось со своим грузом куда-то на Ближний Восток.

Еще через месяц французское грузовое судно потерпело аварию во время шторма в Бискайском заливе. Считалось, что оно налетело на старую мину, какие еще попадаются время от времени в морях и океанах. Но интересно, что это судно также шло из Антверпена и с аналогичным грузом для какого-то североафриканского порта.

Полиция знала, что в Антверпенском порту орудуют диверсанты и что диверсиям подвергаются именно суда, везущие товары для Северной Африки и для Ближнего Востока.

- Случилось так, - продолжал комиссар, - что «Бернар» стоял рядом с испанским пароходом, когда на нем был убит вахтенный. Таким образом, Ян оказался вовлеченным в эту историю. Он знал убийцу в лицо, и это мешало преступникам делать их черное дело. Понимая, что они постараются избавиться от свидетелей, я приказал Яну немедленно покинуть док. Он не выполнил в точности моего приказа - к счастью для нас, потому что при этом он обнаружил водолазов.

Преступники снимали виллу в Эккерене, в их распоряжении были две машины и катер. С помощью этого катера они и сыграли с нами шутку. С того места, где они стояли, было очень легко попасть в док, во всяком случае ночью. Для работы у них была маленькая судовая шлюпка, пластиковые мины и водолаз.

Вахтенный с «Бимбо», случайно бросив взгляд за борт, увидел стоящую там шлюпку. Главарь бандитов, а он как раз находился на этом пароходе, испугался, что вахтенный может догадаться, чем они занимаются, и прикончил его. Помните, он твердил: «По борту, по борту…»? Теперь вам понятно, что и «Бимбо» сел на мель потому, что на нем взорвалась мина?

Из бокового кармана комиссар вытащил две фотографии:

- Как, Ян, узнаешь?

- Да, это убийца!.. Черт возьми! Это же человек, который фотографировал судно в сухом доке. Теперь я узнаю! Я тогда стоял и дожидался вас, а вот он вылез из черной машины и стал фотографировать судно.

- Эти фотографии тоже у нас. Ему надо было зафиксировать на пленке повреждения, произведенные миной. И тросы «Бернара» он же обрубил, пока Ян бегал за продуктами. Когда мальчики сообщили мне о водолазе, для меня все стало на свое место. Показания схваченного аквалангиста подтвердили мои догадки.

А главарь банды, видно, почувствовал, что в Антверпене стало далеко не так уж уютно, и предпочел улизнуть. Но чтобы продолжать свою деятельность где-то в другом месте, ему нужно было вернуть водолаза. Поэтому он похитил Марка, рассчитывая произвести обмен. Мне бы, конечно, пришлось выдать ему этого человека. Должен честно признать, он оказался хитрее нас. Нам бы в голову не пришло искать его на Рейне. К счастью, Марк сумел убежать. Теперь банда ликвидирована, и мы можем больше не бояться диверсантов.

За столом наступило молчание, потом все подняли бокалы и выпили за здоровье юного героя.

Господин Петерс сидел глубоко задумавшись.

- Все неприятности начались с того, что телефонист установил у нас в квартире этот чудовищный звонок, - сказал наконец он. - Но можете мне поверить, никогда в жизни я не был так счастлив, как в тот момент, когда раздался звонок из Дюссельдорфа.

- Ну, а теперь что? - спросил комиссар.

- Завтра отплываем на Восточную Шельду, - сказал Ян.


ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги