Тайна машины Штирлица

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ НА ОТЧАЯННОМ РЫВКЕ

Машина ещё со двора не выехала, а у Даши уже руки свело от напряжения и тело закоченело. Ноги словно судорогой прихватило, и ей приходилось прилагать неимоверное усилие, чтобы удерживать педаль газа в нужном положении, а когда она, при старте, первый раз переключила скорость, у неё было впечатление, будто она каменные глыбы ворочает: рычаг почему-то поддавался совсем не так хорошо, как когда папа сидел рядом, и приходилось его дергать до боли в пальцах и в плече. В глубине души Даша уже пожалела, что влезла в эту авантюру, но отступать она не собиралась!

Первый поворот — мимо клумбы в центре двора и вокруг угла дома — она миновала вполне благополучно. Оставался ещё один поворот, и машина выскочит к выезду на улицу, а там надо будет остановиться и оглядеться. Даша решила, что вырулит на улицу только тогда, когда вокруг не будет видно ни одной машины, ведь неизвестно, сколько времени ей понадобится, чтобы выехать на нужную полосу. А дальше пойдет легче! На первых двух-трех улицах, где машин почти нет, она освоится, потом, когда количество машин начнет возрастать, она уже будет чувствовать себя более уверенно и на оживленную трассу выедет опытным водителем.

— Как там по карте, куда нам двигаться? — спросила она, стараясь, чтобы её голос звучал как можно непринужденней.

— Едем по нашей стороне Яузы до парка, перед парком — на мост и на улицу Радио, — сообщил Юрка, разглядывая карту, — через улицы Радио и Казакова, на Садовое кольцо, а с кольца — на улицу Горького, по которой и чешем прямо и прямо, она переходит в Ленинградский проспект… А там надо будет разбираться, как лучше подъехать к Беговой улице и к ипподрому… Дорога выходит не такой дальней.

— Поняла!.. — Даша крутанула руль, и «опель» довольно послушно вписался в поворот. — Теперь немного переждем, — она, как и собиралась, затормозила перед самым выездом на улицу. — Смотрите внимательно. Если с какой-то стороны появится машина, скажите мне.

— Вроде, все чисто, — сказал Димка, оглядываясь. — Слушай, может ты меня за руль пустишь — я с техникой в ладах?

— А ты когда-нибудь водил машину? — у Даши зубы были стиснуты от напряжения.

— Нет, никогда. Но, говорю тебе, я мигом освоюсь…

— Освоишься, как же! Ты не представляешь, что это такое. Чуть руль не так тронешь — и машина уже вихляется как… как щепка в луже. Внимание, выезжаю!

— А сигнальным огнем разве не надо мигать? — спросил Юрка.

— Надо, конечно, — Даша поискала на панели управления и включила сигнал поворота налево. — Напомните мне, чтобы я не забыла его выключить. Значит, газ, сцепление…

И она выехала на дорогу. Ширины проезжей части ей не хватило, чтобы повернуть в нужную сторону, машина задела колесом тротуар с противоположной стороны улицы, и ребят сильно тряхнуло. Даша отчаянно вцепилась в руль, чтобы машину не занесло — и кое-как справилась. Но при этом она отпустила педаль газа, и «опель», дернувшись, заглох.

— Ничего! — сказала Даша, возясь с зажиганием. — Сейчас опять заведемся.

На этот раз «опель» зафырчал несколько укоризненно, будто делал выговор за не слишком деликатное обращение с ним, но все же зафырчал и медленно поехал вдоль улицы.

— На такой скорости мы десять лет будем ехать, — сказал Димка. — И уж точно всех упустим.

— А если мы поедем быстрее, я могу не справиться с управлением, возразила Даша.

— Тогда и затеваться было нечего, — проворчал Димка.

Даша закусила губу — на этот раз не от напряжения, а от злости — и, переключив скорость, нажала на газ. Черепаший ход автомобиля вдруг сменился почти космическим — во всяком случае, так показалось ребятам, хотя скорость, на самом деле, была совсем не с сумасшедшей. Но в данной ситуации и от шестидесяти километров в час возникало ощущение, будто летишь на скорости больше ста.

— Тормози! — заорал вдруг Ленька. — Тормози!

Даша так резко дала по тормозам, что весь автомобиль сотрясло, и, если б не отличные рессоры и мягкие пружинистые сидения, всех ребят подшвырнуло бы головами в потолок.

— Что с тобой? — спросила разъяренная Даша, когда автомобиль затих у края тротуара. — Перепугался?

— Нет, вовсе нет! — ответил Ленька. — Во-первых… — он осекся. — А во-вторых, оглянись.

Даша оглянулась. В её двор въезжали две черные «волги» с особыми стеклами: из тех, что снаружи кажутся непрозрачными, темными и слегка переливчатыми, а изнутри машины сквозь них отлично все видно.

— Это к вам, точно! — сказал Ленька.

— Ой!.. — Даша распахнула дверцу. — Может, это папу привезли?

Она хотела выскочить и бежать, забыв обо всем, но Юрка, перегнувшись через спинку сидения, успел схватить её за руку.

— Постой! Во-первых, машину нельзя бросать не запертой. Во-вторых, мы не знаем, кто они и зачем приехали.

— Ой!.. — опять вырвалось у Даши. И это «ой!» прозвучало с другой интонацией. — И правда… Ребята, а если у нас обыск хотят провести, из-за визита этого несчастного «профессора Плейшнера» — чтобы проверить, не продает ли папа государственные секреты иностранцам? Ведь если у нас израильский орден найдут, то…

Что «то» — всем ребятам было понятно. Юрка распахнул дверцу машины со своей стороны.

— С этим только я справлюсь! Где у вас можно подняться на крышу — или на чердак?

— Если чердаки заперты, то только по пожарной лестнице, вон там, за углом, который смотрит на Андроников монастырь… Да что ты…

Но Юрка уже сорвался с места и побежал во всю прыть.

— Ребята! — Даша повернулась к Леньке и Димке, вылезавшим из машины. Что он задумал?

— По-моему, ясно, — сказал Ленька. — Он хочет через крышу спуститься в открытое окно кухни, забрать орден и тем же путем удрать… если успеет.

— Да он что!.. — Даша побледнела. — Он ведь или сорвется, или… Или будет ещё хуже!

— Не сорвется! — заверил Димка. — Он и правда классный гимнаст. Ну, ты видела, а что он способен.

— Пойдем лучше во двор, — сказал Ленька. — Есть у вас такое местечко, чтобы мы могли все видеть, а нас не заметили?

— Трудно сказать, — ответила Даша. — Можно было бы на крышу пристройки забраться, но это надо пролезать со стороны типографии, в обход всего двора. Пока мы будем делать крюк — упустим самое важное и интересное. Наверно, лучше всего — просто подсматривать от угла дома.

— Тогда пошли! — сказал Димка.

Даша заперла «опель», и друзья потопали назад.

А Юрка тем временем домчался до пожарной лестницы и примерился. Лестница начиналась метрах в двух от земли — скорей всего, первый пролет убрали, чтобы дети на ней не хулиганили, ведь так и сорваться недолго. Юрка подпрыгнул, вложив в этот прыжок всю силу и все умение, тщательно следя за тем, чтобы работали «правильные» мускулы. Вот когда он должен использовать всю свою выучку!

Он зацепился за самую нижнюю ступеньку и где-то секунду висел, болтая ногами, стараясь сосредоточиться перед тем, как подтянуться, «ощутить свою точку силы и избавиться от всего лишнего», как иногда говорил его тренер. Юрка отлично понимал, что значит эта фраза: надо ощутить себя легким-легким, настолько забыть обо всем, чтобы собственное тело, тянущее к земле, не мешало, а, наоборот, помогало, став послушным инструментом, на котором можно брать самые сложные «гимнастические аккорды». И тогда где-то в глубине живота возникает сгусток энергии, и растекается по мускулам, по всему телу, и мускулы сами начинают делать все, что надо…

Юрка подтянулся — и оказался на лестнице. Дальше все просто, главное, чтобы не заметили. Но окна, выходившие на пожарную лестницу, были не окнами квартир, а окнами давно заколоченного черного хода, и выглянуть из них никто не мог. Со стороны улицы Юрку заслоняли высокие тополя, а с другой стороны — холм Андроникова монастыря, увенчанный мощными стенами и башнями. Разве что, какой-нибудь турист заметит, гуляющий по стене (Юрка не помнил, открыт сейчас туристам доступ на стены или нет), но у туристов свои интересы. Мальчик, лазающий по пожарной лестнице, им будет до лампочки, шум поднимать они не станут.

И Юрка стал быстро подниматься, думая о том, что на крыше-то он окажется на виду! Ладно, решил он, главное — до крыши добраться, а там видно будет!

И вот он ухватился за край крыши, вылез на нее. Крыша была не очень крутой, и Юрка довольно легко достиг её конька. Там, ухватившись за вентиляционную трубу, он через конек выглянул во двор.

Две «волги» стояли рядом с «опелем», возле них разговаривали какие-то мужики. Кажется, вверх никто из них не смотрел. Юрка поглядел в сторону улицы, на которую смотрело окно кухни. Улица была пустынной, пешеходов не видно, и, вроде, никто не дежурит, внимательно наблюдая за окнами квартиры Даши и её отца. И Юрка стал аккуратно спускаться.

Спускаться оказалось намного страшнее, чем подниматься. У Юрки сердце екнуло, когда он представил, как можно оскользнуться на металлической крыше и понестись, на «пятой точке», вперед, набирая скорость как на детской горке… По краю крыши было сделано сварное решетчатое ограждение высотой сантиметров сорок-пятьдесят — видимо, для подстраховки дворников, счищающих зимой снег и сбивающих нарастающие под карнизом крыши сосульки — но Юрка сомневался, что это ограждение его остановит, если он разовьет достаточно приличную скорость. И потом, дворники работают со страховочным тросом, а у Юрки никакого страховочного троса не было!

Да, это было похуже, чем крутить сальто над бездной. Утром Юркой двигала мальчишечья удаль, да и ощущения высоты почему-то не было. А сейчас это ощущение взяло и появилось — и очень неприятным оно было, из тех ощущений, когда сосет под ложечкой…

Справившись со своим страхом, Юрка двинулся дальше.

Его друзья следили за его передвижениями: они специально задержались на улице, чтобы поглядеть, как Юрка справится. Они видели, как сперва появилась над коньком крыши Юркина голова, как потом Юрка перебрался через конек, стал осторожно спускаться…

— Только бы его не заметили… — бормотала Даша. — Только бы его не заметили!..

Юрка ухватился за выступ крыши, под которым находилось слуховое окно, и, придерживаясь, спустился к самому краю. Дальше предстояло самое сложное: надо было повиснуть на руках и соскочить на подоконник кухни. Причем сделать это надо было очень быстро: секунда промедления — и любой случайный пешеход очень издалека заметит Юрку — и уж тут, конечно, шухер будет такой, что все сбегутся!

Юрка внутренне собрался и перекинув одну ногу через заграждение, взялся за край крыши. Потом он сам не мог толком воспроизвести в памяти эти мгновения. Раз! — и он, с переворотом, повисает над бездной. Два! — он в воздухе и слегка раскачивается, чтобы попасть точно на подоконник. Кажется, в этот момент ему показалось, что металл желоба предательски скрипнул и стал проседать, но он в этом не был уверен… Три! — разжав руки, он летит, он касается ногами подоконника, и, сгруппировавшись, с наклоном вперед, скатывается на пол кухни.

Потом Юрка говорил, что у него было такое ощущение, будто эта секунда ему всю жизнь как бритвой пополам перерезала: все, что было до прыжка, оказалось вдруг бесконечно далеким, будто оставленным в иной, несуществующей жизни, а с мига приземления и дальше началась другая жизнь, в которой все стало совершенно иным: и солнечный свет, и звуки, и запахи, и зелень листвы, и выцветшие московские кварталы… С тех пор, говорил Юрка много лет спустя, у него постоянно сохраняется внутреннее ощущение, будто он парит над жизнью, не касаясь земли — и не может разбиться. Ощущение, будто вся жизнь — это полет в неведомое, с благополучным приземлением в конце, на уютной прогретой солнцем кухне, где шкаф и стол золотистого дерева и где держится, на удивление долго, с самого утра, тонкий, еле различимый аромат кофе и свежего хлеба.

Но тогда ему было не до подобных размышлений. Убедившись, что он в полном порядке — ни обо что не стукнулся, ни обо что не поцарапался, ногу не подвернул — он выпрямился и направился в кабинет.

И — замер, услышав звонок в дверь.

Потом — ещё звонок.

Юрка на цыпочках вышел в коридор. Он соображал, что делать. В крайнем случае, если дверь вскроют, он скажет, что он — приятель Даши, а дверь открывать боялся, в отстутствие хозяев…

Звонили долго и настойчиво. Потом Юрка услышал голос:

— Да нет никого! Надо слесаря из ЖЭК вызывать. И местного участкового позови, все будем оформлять по правилам…

Значит, сообразил Юрка, они действительно приехали обыскивать квартиру. При этом, у них и ордер есть — раз они хотят все сделать в открытую, по закону. Что ж, пока они будут ходить за слесарем, пока то да се… Он получает порядочный выигрыш во времени.

Он прокрался к шкафу с инструментами, из которого Даша доставала кусок проволоки, нашел этот кусок, аккуратно убранный на место и согнутый под тем углом, под которым его согнул Седой, и прошел в кабинет. Там, встав на колени перед ящиком, он стал возиться с замком.

Увы, взломщиком Юрка был намного худшим, чем гимнастом! Время шло, а замок не поддавался. Несколько раз в нем что-то обнадеживающе щелкало, когда Юрка поворачивал проволоку, но надежда оказывалась ложной, а радость — преждевременной.

Юрка начал впадать в панику. Он не знал, сколько времени возится с замком, но ему казалось, что безумно долго. Вот-вот явится слесарь, вскроет дверь — и окажется, что весь Юркин риск, все его усилия и весь его отчаянный путь совершенно понапрасну!..

И тут ему пришла в голову мысль: а обязательно ли выдвигать ящик, чтобы добраться до тайника? Может, удастся к тайнику удастся подлезть снизу или с задней стороны стола.

Юрка влез под стол, между двумя его могучими тумбами, и посмотрел снизу вверх.

Вот днище ящика, покоится на ведущих планках, как на двух рельсах. Вот днище ящика кончается. А вот, между днищем и задней стенкой стола какая-то планка, сантиметров в пять шириной…

Юрка попробовал подковырнуть эту планку. Сперва ничего не получалось, и он покрепче уперся в середину планки кулаком, чтобы уравновесить свое тело и чтобы удобнее было вгонять проволоку в щель между планкой и тумбой.

И, едва он уперся, в планке что-то щелкнуло, она повернулась, и на руку Юрке съехали две коробочки с орденами!

Юрка не мог поверить своему счастью — но смаковать успех было некогда. Быстро открыв обе коробочки, чтобы убедиться, что он заберет нужную и не перепутает, он убрал в карман коробочку с израильским орденом, коробочку со звездой Героя положил на место, нажал на планку — и она, тихо щелкнув, приняла прежнее положение.

Юрка вылез из-под стола и облегченно перевел дух. Теперь надо было придумать, как выбраться из квартиры. Он сомневался, что у него получится проделать обратный путь через окно. На всякий случай, он вернулся на кухню, осторожно выглянул.

На углу улицы маячил какой-то человек. Случайный прохожий или наблюдатель? В любом случае, рисковать не стоит. К тому же, Юрке придется на миг зависнуть в воздухе, оторвавшись от подоконника, чтобы подтянуться и вылезти на крышу. А висеть на непрочном желобе — это нет!.. Юрка почувствовал, что исчерпал свой запас храбрости — по крайней мере, на сегодня.

Может, выйти через дверь? И спуститься вниз, как ни в чем не бывало? Кто догадается, из какой квартиры он вышел?

Юрка сделал шаг по направлению к входной двери, но тут подумал: а вдруг за дверью оставили кого-то сторожить? То-то он нарвется!

Но ведь выбраться как-то надо!

К своему ужасу, Юрка услышал голоса за дверью.

— Этот, что ли, замок? С-час, сделаем!

Все ясно — привели слесаря.

И тут Юрка подумал про черный ход. Да, он заколочен, и с улицы на него не войдешь. Но ведь через «черные» двери квартир на него можно попасть, разве нет? А окна черного хода как раз выводят на пожарную лестницу…

Юрка метнулся туда, где должна быть дверь черного хода. Да, вот она, аккуратно замаскированная красивой занавеской. К счастью, на ней оказался замок-защелка: то есть, если Юрка выйдет и захлопнет дверь за собой, замок запрется автоматически!

Не долго думая, Юрка открыл дверь, выскользнул на черный ход и захлопнул дверь за собой — в последний момент, как ему показалось! Вроде бы, главную входную дверь вскрыли, и голоса зазвучали намного четче и явственней…