ТАЙНА НАЙДЕННОГО ПИСЬМА

ГЛАВА ТРЕТЬЯ Заботы директора приюта

Директор приюта Дарья Максимовна Листьева сидела за столом в кабинете и разговаривала по телефону. Каждое утро начиналось с того, что ей приходилось что-либо выпрашивать у попечителей либо выискивать спонсоров и умолять помочь брошенным детям.

– Поймите меня, пожалуйста! – говорила она кому-то в телефонную трубку, – срочно требуется приобрести для детей обувь, колготки, платья, костюмы для мальчиков, куртки. Я взываю к вашей доброй душе: помогите детям. Если можете, деньгами, мы принимаем любые денежные суммы.

Когда на другом конце провода откликались отзывчивые люди, в глазах Дарьи Максимовны моментально вспыхивали радостные искры, и она отвечала:

– Хорошо. Спасибо. Немедленно подъеду к вам.

Потом она набирала следующий номер по списку, лежащему перед её глазами.

– Добрый день! Иван Тимофеевич, – обращалась она к директору строительной фирмы, – это Дарья Максимовна, из приюта. Прошу прощения, но я вынуждена опять просить вашей помощи. Нам нужно провести ремонт. Совсем плохи дела: штукатурка сыплется детям на головы, заменить проводку, покрасить стены. Линолеум новый постелить на пол, все запинаются за дыры, рамы оконные заменить, есть такие, что от ветра ходуном ходят. Хотелось бы, пока лето, привести в порядок помещение. Но мы нищие. Денег на необходимые вещи нет. Спасибо вам, Иван Тимофеевич, за доброту вашу, за понимание. Жду от вас человека.

Облегчённо вздохнув, опускала трубку на рычаг и принималась изучать глазами перечень неотложных дел и список телефонных номеров успешно работающих предприятий города.

– Надо выпросить у кого-то денег на оплату нескольких путёвок для ребят в летний лагерь, – сказала она вслух, хотя никого рядом не было. –Необходимо отправить тех ребят, кто переболел в прошлую зиму. Детям требуется восстановить здоровье. Кого попросить? Кто у нас самый добрый и понимающий? Пожалуй, следует звонить Георгию Дмитриевичу. Может, он приютит в своём спортивно-оздоровительном лагере и наших ребятишек? – она набрала номер телефона директора Дворца спорта.

– Простите, можно слышать Георгия Дмитриевича? Это Листьева из детского приюта.

В телефонной трубке заиграла мелодия, и вскоре раздался мужской голос:

– Слушаю вас, Дарья Максимовна.

– Георгий Дмитриевич, здравствуйте! Я к вам за помощью. Прошу вас, устройте в лагерь на сезон моих подопечных.

– Они что, все спортсмены? Сколько их?

– Никакие они не спортсмены. Прошу за самых ослабленных и хилых, они зимой переболели гриппом, их десять человек. Им нужен свежий воздух и усиленное питание, необходимо за лето укрепить здоровье.

– Ну, что с тобой делать! Думаешь, у меня денег куры не клюют? Своих проблем выше головы. Ну, ладно, найдём для сирот места. Приезжай, забирай путёвки.

– Спасибо вам, Георгий Дмитриевич!

Дарья Максимовна поставила жирный плюс напротив слова «путёвки» в длинном списке неотложных дел и сказала:

– Сегодня удачный день, просто душа радуется, как хорошо всё получается!

В кабинет кто-то постучал.

Войдите! – ответила она.

Вошла Венера Андреевна, медсестра.

– Вы мне нужны, – встретила её Дарья Максимовна, – Проходите. Составьте список ребят, кто в прошлую зиму болел гриппом. Я нашла для них путёвки на летний отдых. Насчёт других тоже договорюсь, но этих отправить нужно в первую очередь.

– Хорошо, сделаю, – ответила Венера Андреевна. – Вчера я проверяла чистоту и порядок в комнатах в средних группах. Представляете, что я при этом обнаружила?

– Ну, что вы обнаружили?

– В тумбочке у Осиповой нашла противозачаточные таблетки и неиспользованные гигиенические пакеты. Представляете?

– Это та самая Осипова, которую к нам привели из подвала два года назад? Девочка подверглась насилию в семье опекунов, её изнасиловал родной дядя, поэтому она убежала из дома и стала жить в подвале, так?

– Она самая, – кивнула Венера Андреевна.

– Девочку лишили невинности ещё до приюта. Сейчас нужно тактично поговорить с ней, узнать, с кем она вступила в половую связь, срочно показать гинекологу. Я говорила вам, Венера Андреевна, чтобы вы завели специальную тетрадь, где каждый месяц отмечали по списку месячные у девочек. Иначе мы приют превратим приют в родильный дом для подростков.

– Я отмечаю в тетрадке критические дни у девочек. Осипова меня обманывала. Каждый месяц приходила ко мне в кабинет, брала пакеты, а сама ими не пользовалась. Вот хитрая! Сейчас такая пропаганда свободной любви, что нам, пожалуй, нужно будет выдавать презервативы и контрацептивные препараты детям каждый день.

– Нам денег на это не хватит, – мрачно усмехнулась Дарья Максимовна. – Я догадываюсь, с кем общается Осипова.

– С кем?

– С новым водителем.

– С Кириллом?

– Да.

– Откуда такие сведения?

– Во-первых, я один раз сама видела, как он мило разговаривал с ней. Во-вторых, ко мне на улице подошла его бывшая жена и упрекнула меня: кого вы взяли на работу? Он же отбывал наказание за изнасилование.

– Если это так, то я немедленно его уволю. Но в его документах нет никакого компромата. Нормальная трудовая книжка и права в порядке, я сама проверяла. Значит, скрыл от меня этот факт. Может, бывшая жена на него наговаривает? Прошу вас, Венера Андреевна, немедленно поговорите с девочкой и покажите её гинекологу. И вообще, если у нас такая ситуация с Осиповой, то необходимо всех девочек проверять у гинекологов, как минимум, четыре раза в год.

– Не все девочки такие.

– Я понимаю. Но ведь нельзя дело пускать на самотёк. Бывает, и в благополучных семьях происходит то же самое. Там один, максимум два ребёнка. А у нас их шестьдесят человек. И воспитателей не хватает. Но это не должно отражаться на детях. Мы за них в ответе перед обществом. У них нет родителей, и мы ответственны перед своей совестью за их здоровье, нравственность, образование, за всё. Но мы физически не в состоянии следить за каждым ребёнком. Поэтому регулярные проверки девочкам не повредят. Я не хочу, чтобы меня потом, когда у кого-нибудь родится ребёнок, склоняли на каждом совещании. Постоянно будут упрекать, что мы с вами просмотрели. Так ведь?

– Я поняла, сейчас пойду и поговорю с Осиповой. У меня ещё один вопрос. Снегирёв Слава лежит в больнице. Ему выставили окончательный диагноз. Необходима операция на позвоночнике. Её стоимость 80 тысяч рублей. – Да, это для нас очень и очень серьёзные деньги. В бюджете на этот случай денег нет. Беру эту заботу под свою ответственность. Буду искать спонсоров.

В дверь постучали.

– Входите, – разрешила директор.

На пороге стояла женщина-милиционер с двумя детьми.

– Здравствуйте! Вот, привели к вам пополнение. Принимайте.

– Здравствуйте, – ответила Дарья Максимовна.

Она перевела взгляд с милиционера на детей.

– Откуда они?

– Одного нашли в цыганском доме. Его использовали для продажи наркотиков. Цыган арестовали, а его к вам. Сколько лет ему, он не знает, звать Серёжа. В школе ни одного дня не учился, родители умерли, он остался один, цыгане подобрали. Девочку нашли в теплотрассе, в Николаевке. Жила с бомжом и бомжихой. Возле церквей просила милостыню. Деньги отдавала своим покровителям. Они в теплотрассе живут уже три года, и девочка с ними. Звать её Люда, фамилию не знает. Родителей у неё нет.

Дарья Максимовна сочувственным взглядом посмотрела на прибывших детей.

– Вы садитесь, – она жестом пригласила сесть женщину-милиционера и ребят на стулья у стены.

Все сели. Милиционер протянула Дарье Максимовне бумаги и сказала:

– Вот документы, посмотрите, распишитесь. Один экземпляр я заберу.

Дарья Максимовна просмотрела бумаги, подписала, один экземпляр оставила у себя на столе, другой передала милиционеру, та ушла, оставив детей.

– Ну, ребята, рассказывайте: откуда родом, сколько лет, как зовут, где родители, где жили? – директор пристально рассматривала новеньких.

Дети молчали. Девочке было на вид лет десять, её внешность, как и внешность мальчика, говорила сама за себя. Дети улицы. Грязные, давно немытые руки, чёрные ушные раковины, спутанные, нечёсаные волосы. В глазах отчуждение и страх. Одежда, если эти лохмотья можно назвать одеждой, была явно с чужого плеча. На девочке подвязанная бечёвкой юбка, поверх неё рваная шерстяная кофта с завёрнутыми рукавами. На мальчике чёрного цвета трико и футболка на вырост, она доставала ему до колен.

– Сережа, – тихо вымолвил он.

– Хорошо. Расскажи, Серёжа, где и с кем ты жил?

– С цыганами, в Покровке.

Покровка – самый криминальный район в отношении наркотиков. Здесь его можно приобрести в любое время суток.

– Сколько тебе лет?

– Не знаю.

– Ты в школе учился?

– Нет.

– Чем занимался, что делал у цыган?

– Продавал дозы.

– Как ты это делал?

– Когда кто-то приходил к дому и просил гашиш или героин, я выносил. Мне отдавали деньги, а деньги я отдавал хозяину.

– Ты пробовал наркотики?

Мальчик отрицательно покачал головой.

– Нет, – тихим голосом сказал он.

– Ты не куришь?

– Курю.

– У нас дети не курят. А где твои родители?

– Умерли. У меня никого нет.

– Ты понимаешь, где сейчас находишься?

– Да. Это приют.

– Ты отсюда не убежишь?

– Не знаю. Куда бежать? Дядю Колю и тётю Таню в милицию забрали.

– У нас дети в школе учатся. Хочешь учиться?

– Да.

Девочка была менее разговорчивой. Она с трудом выдавливала из себя каждое слово. Так же, как и Серёжа, не знала сколько ей лет, своей фамилии; не знала имён родителей, где родилась.

– Так ты что, в теплотрассе всю жизнь жила? – спросила Дарья Максимовна.

– Нет, с бабушкой, потом бабушка умерла и меня тётя Вера к себе взяла. Я три зимы живу в теплотрассе.

– А бабушку твою как звали, ты помнишь?

– Баба Тоня.

– Где вы жили? В городе?

– Нет, в деревне.

– В какой?

– Не знаю.

– Звать тебя как?

– Люда.

– Венера Андреевна, – обратилась Дарья Максимовна к медсестре. – Пожалуйста, займитесь детьми. Всё, как положено. Организуйте полную санитарную обработку: мытьё, стрижка, чистая одежда. Потом накормить и определить в группы.

Венера Андреевна увела ребят.

Дарья Максимовна взяла в руки список неотложных дел и углубилась в него. Ей помешал телефонный звонок. Она сняла трубку.

– Добрый день! Беспокоят из городской администрации. Дарья Максимовна, ваш воспитанник Воробьёв Александр на всероссийской заочной математической олимпиаде среди школьников завоевал первое место, с чем мы вас поздравляем! Сегодня нам позвонили из Москвы. Ему вышлют приглашение на две недели отдыха в подмосковном лагере для одарённых детей.

– Очень рада, благодарю вас за приятную новость.

В кабинет вошла Нина Сергеевна.

– Дарья Максимовна, нашу певунью Яну Субботину просят выступить на дне города. Будет народное гуляние, праздничное шествие. Нам нужны разноцветные воздушные шары и букеты цветов. У нас в этом году хорошо расцвели пионы и тюльпаны. Яна будет петь на главной концертной площадке, напротив городского театра.

– Ну, что ж! Пусть выступает. У девочки талант. Пусть все знают, какие у нас ребята: Саня Воробьёв стал лауреатом математической всероссийской олимпиады. Представляете, куда взлетел? Какой уровень! Молодец, мальчик! Мне только сейчас позвонили из администрации города и поздравили с победителем.

После обеда к Дарье Максимовне пришла медсестра Венера Андреевна.

– Новеньких устроили по группам, – доложила она. – Их теперь не узнать. В чистой одежде, умытые, постриженные, они стали на детей походить. А то выглядели, как дикари. С Осиповой я разговаривала, она призналась, что с водителем была в интимных отношениях. Он её возил на природу, в лес, на озеро. Гинеколог её осмотрела, к счастью, девочка не беременная. Я её теперь на особом контроле держать буду.

– Какой наглец водитель! Что творит! – в сердцах с возмущением сказала Дарья Максимовна. – Его под суд нужно отдать за такие дела, это растление малолетних! Да ведь с судом связываться – целая волокита. Нервов не хватит. Доказывать мне придётся. Спросят – какие у вас доказательства? Истцом-то я буду! Всё на мои нервы! Когда мне по судам ходить? Тут рабочего дня не хватает, чтобы текущие вопросы решать. Девочка не беременная, может на суде отказаться от того, что была с ним в интимной связи. Как доказывать? Только шумиху создадим вокруг приюта. Да мне легче во сто крат уволить подлеца с работы, и все дела. Так и сделаю. Моя бы воля, – таких бы в тюрьму без разговоров сажала бы на пожизненное заключение.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Поздравление героя

На ужин дети увидели на столах куски пироги.

– Разве сегодня у кого-нибудь день рождения? – недоумённо спрашивали они друг у друга.

Когда все расселись по местам, в столовую вошла Дарья Максимовна и сказала:

– Ребята! В нашей жизни не так часто бывают счастливые дни. Но, тем не менее, сегодня как раз счастливый день для Саши Воробьёва и для нас. Ведь мы живём одной большой, дружной семьёй, у нас принято вместе отмечать радости. Все мы знаем, что у Саши уникальные способности в области математики. Он побеждает на городских, районных и областных олимпиадах, он гордость нашего приюта. И вот сегодня мы узнали радостную весть: Саша стал одним из призёров всероссийской заочной олимпиады по математике. В течение года Саша решал и отправлял в конкурсную комиссию задания. И вот итог – он победитель! Саша, позволь мне от себя лично и от имени воспитателей и преподавателей поздравить тебя с заслуженной победой. Мы все рады за тебя, гордимся тобой. По этому случаю сегодня у нас чаепитие с пирогами, которые испекли повара. А тебе, Саша, мы дарим два билета на вечерний сеанс в кинотеатр «Луч». Все захлопали в ладоши и закричали: «Ура!». Саша встал, смущаясь от неожиданного сообщения, сказал:

– Спасибо вам, Дарья Максимовна, воспитателям и педагогам, а особенно Кларе Степановне, она меня всегда поддерживала духовно, вселяла уверенность в победе. Я благодарен всем за заботу и внимание.

– Саша, ты скоро поедешь на две недели в подмосковный лагерь для одарённых детей, – добавила Дарья Максимовна.

Все снова захлопали, а Саша прижал руку к сердцу и раскланивался в разные стороны, повторяя несколько раз:

– Спасибо, спасибо, спасибо!

На его лице сияла счастливая, радостная улыбка.

После ужина он подошёл к Яне и сказал:

– Яна, пойдём в кино?

– Поздравляю тебя, Санёк! Как это здорово! Такой успех!

– Да, ерунда!

– Хорошо, пойдём, я только переоденусь.

Яна вернулась через десять минут, и они пошли в кино. По дороге мальчик предложил:

– Рядом с кинотеатром мой дом, где я жил, когда с моей мамой было всё хорошо. Мне надо её навестить, давай, зайдём?

– Давай, – согласилась Яна. – Почему живёшь в приюте?

– Мать лишили родительских прав, она постоянно пьёт вино и нигде не работает.

Они подошли к пятиэтажному обшарпанному дому, зашли в тёмный, неубранный, пахнущий мочой подъезд. Санёк позвонил в квартиру на первом этаже. Дверь открыли не сразу. После длинного третьего звонка за дверью раздался осипший женский голос:

– Миша, это ты? Ты что, ключи не взял?

– Мама, это я, Саня, – громко сказал мальчик.

Дверь, с множественными следами повреждений, которые, как лакмусовая бумажка, определяли социальный статус проживающих за ней людей, после долгой возни и поиска ключей, распахнулась. В тёмной, узкой прихожей стояла неухоженная, с опухшим, серым лицом женщина. Когда увидела гостей, её настороженное лицо смягчила беззубая, широкая улыбка.

– Ой, Саня! Сыночек! Как я рада, что ты пришёл! Проходи, – засуетилась она, отходя назад, давая ребятам пройти в квартиру.

В квартире стоял тяжёлый, застоявшийся запах табака и чего-то кислого. Стены, неизвестно когда в последний раз крашенные известью, были забрызганы бурыми пятнами, в углах, под потолком, висели длинные нити паутины. Единственное окно было без штор, их заменяла выцветшая от лучей солнца газета. На стеклах – вековой слой пыли и грязи. Видавший виды набор мебели: старый, кособокий диван, который стоял в разложенном состоянии, прикрытый серым байковым одеялом, круглый стол и две дощатые табуретки – подчёркивал нищету и убогость жилища.

– Садись, Саня, на диван, и ты девочка, – засуетилась хозяйка. – Я уснула и не сразу поняла, что кто-то в дверь звонит, – оправдывалась она за свою нерасторопность.

Дети сели.

– Мама, я зашёл сказать, что скоро уеду в Москву, мне дадут путёвку в лагерь. Так что две недели меня не будет.

– Вот это новости! Как хорошо! – воскликнула женщина. – А деньги-то на поездку, где ты возьмёшь? – тут же взволнованно произнесла она. – У меня нет ни копейки.

– Не волнуйся, мне бесплатную путёвку дают, – успокоил ребёнок разволновавшуюся мать. – Мне за победу в конкурсе выделили.

– В конкурсе? Это хорошо, я когда-то тоже в конкурсах в школе участвовала, приятно, когда награждают. Извини, Саня, плохо себя чувствую, нечем даже вас угостить.

Дверь в квартиру открылась, и в комнату вошёл обросший мужчина в трико и старом, засаленном, потёртом пиджаке. Увидев молодых людей, радостно воскликнул:

– О, у нас гости! Да какие гости! Молодёжь! Я вот как раз бутылочку купил, – он выставил на стол бутылку вина, достав её из внутреннего кармана пиджака. – Думаю, почему дверь открытая? А тут, оказывается, гости! Это хорошо!

– Куда ты ставишь? – гневно напустилась на мужчину мать Сани. – Неси на кухню. Не видишь, дети навестить меня зашли? Мой сыночек путёвку получил, в Москву поедет, он у меня умный, грамотный, а ты тут с бутылкой, убери её!

Мужчина поспешил исправить ошибку и унёс вино на кухню.

– Отобрали, ироды, у меня сына, – неизвестно на кого ополчилась женщина, – кровиночку мою, – запричитала она. – Не верь, Санечка, что мать твоя плохая, я тебя люблю. Душа моя вся о тебе изболелась. Она заплакала, нисколько не стыдясь слёз. Саня смутился. Он торопливо сказал:

– Не плачь! У меня тебя никто не отбирал, видишь, я к тебе прихожу. Подожди, вырасту, будем вместе жить. Ладно, мама, мы пошли, до свидания, у нас билеты в кино, – он встал, вместе с ним поднялась Яна.

– Хорошо, деточки, счастливо вам. Как вернёшься из Москвы, приходи, – попросила мать, вытирая рукой мокрые от слёз глаза.

Они вышли на улицу, оба с наслаждением вдохнули полной грудью свежий воздух.

– Ты с рождения живёшь в приюте? – спросила Яна.

– С трёх лет. Отец умер, мать стала водку пить, потом её в психушке лечили, а потом инвалидность дали, а меня в приют определили. Я вырасту и оформлю на неё опекунство, я узнавал, как такие дела делать. С дядей Мишей она совсем пропадёт. Она хорошая, ты не смотри, что на вид такая, просто безвольная.

Было уже половина десятого вечера, когда они вернулись в приют. Во дворе внимание Саши привлёк сизый дым, вываливающийся из одного окна подвала. В самом приюте было нечем дышать. Ребята задыхались от дыма. Из самой младшей группы вышла взволнованная Роза Петровна с возгласами:

– Мы горим! Где-то пожар! Нужно немедленно спасать детей, они могут задохнуться.

Увидев Яну и Сашу, она крикнула:

– Ребята! Звоните в пожарную команду, мы горим!

Первым в ситуации сориентировался Санёк. Он сказал Яне:

– Нужно немедленно вынести грудничков на улицу, ты иди, помогай Розе Петровне. Я знаю, откуда идёт дым, побегу тушить пожар.

Он побежал на улицу, схватил шланг, из которого поливают клумбы, открыл вентиль и направил струю воды в окно подвала, откуда валил чёрный дым, вырывались огненные снопы ярких искр и длинные языки пламени. Пожар вспыхнул в подвальном помещении, пламя со стремительной быстротой распространялось вверх по деревянным стенам.

Яна тем временем вместе с Розой Петровной и другими, подоспевшими на помощь детьми, выносили из детской комнаты на улицу завёрнутых в пелёнки детей.

Санёк самоотверженно в одиночку тушил пожар. Вскоре дыма не стало.

Роза Петровна с ребёнком на руках, без конца причитала:

– А я думала, откуда дым? Нет, чтоб выйти на улицу и посмотреть снаружи. Оказывается, пожар в подвале. Ещё бы немножко, и загорелись бы окна, как вовремя вы подошли!

ГЛАВА ПЯТАЯ

Образ мамы

После отбоя у Яны, как всегда перед сном, всплывали в памяти проведённые в приюте годы. Воспоминания переплетались с образом мамы, внешний облик которой Яна не могла представить. Каждый раз перед глазами возникали портреты разных женщин, но от них одинаково исходили тепло и лучистый свет. Воображаемая мама разговаривала с ней спокойным, тихим голосом, иногда советовала, порой успокаивала, а когда Яна радовалась, то и она искренне радовалась и хвалила её. Ей вспомнилось, как однажды она заболела. Она терпела боль, сколько могла, потом, когда терпеть стало невозможно, пошла в медкабинет к врачу Миле Карповне.

Та, узнав о том, что у неё уже целый день болит живот, вызвала «скорую помощь». Приехавшие врачи забрали Яну и привезли в городскую больницу, где её немедленно после осмотра привели в операционную, врачи поставили диагноз острого аппендицита. Когда Яна увидела перед собой людей в белых халатах, с белыми повязками на лицах, закрывающими носы и рты, ей стало страшно. От страха, что с ней что-то будут делать, заплакала.

Чужие люди успокаивали, объясняли ей, что больно не будет, она заснёт на какое-то время, а потом проснётся здоровой. От этих разговоров Яне становилось ещё страшней, и она продолжала плакать. Её уложили на стол, и с этого момента она не помнит, что происходило дальше.

Очнулась в палате, в которой лежали мальчики и девочки. Яна не чувствовала болей в животе, ей захотелось в туалет. Как только встала, голова у неё закружилась, и она упала. Сидевшая на постели возле сына женщина повернулась на шум, быстро подскочила к Яне и подняла её с пола.

Оказывается, Яне нельзя было вставать, ей нужно было просто позвать к себе кого-то из дежурного персонала и сказать о том, что надо. Возле каждого больного ребёнка рядом сидела мама, готовая в любую минуту прийти к нему на помощь. Рядом с Яной мамы не было. Ко всем детям после пяти вечера приходили с передачами мамы, папы, бабушки и дедушки, возле кровати Яны никто не задерживался. На её тумбочке не стояли в бутылках соки, не лежали яблоки и шоколадки, которыми снабжали своих чад сердобольные родители.

Во время свиданий Яна накрывалась с головой одеялом, отворачивалась лицом к стенке и потихоньку плакала. Она мысленно разговаривала со своей мамой: «Где же ты, моя мамочка? Мне так надо, чтобы ты пришла ко мне и села рядом».

«Детка, я очень далеко от тебя и не могу прийти. Потерпи, всё будет хорошо. Я приложу все силы, но помогу тебе поправиться». Голос мамы был мягким и спокойным. Яна верила в то, что мама её найдёт, и они когда-нибудь будут вместе. Она переставала плакать, было уже не так обидно, как вначале. К тому же, видно, мама действительно беспокоилась о ней. Однажды возле её кровати остановилась улыбчивая, добрая женщина, ежедневно приходившая к её соседке.

Наблюдательная родительница обратила внимание, что на тумбочке у Яны, кроме чистого стакана, ничего не стоит. Она принесла пакет, из которого выставила бутылку абрикосового сока, апельсины, вафли и яблоки. При этом она сказала так, как говорила мама Яны:

– Поправляйся, солнышко, это тебе. Не переживай, всё будет хорошо.

Яна поблагодарила незнакомую женщину, та только смотрела на неё и продолжала улыбаться. Все остальные дни добрая женщина не забывала о ней беспокоиться. Каждый раз, приходя к дочери, останавливалась возле кровати Яны и выкладывала из сумки что-то вкусное специально для неё. В Новогодние праздники Яне хотелось очутиться в родном доме и быть вместе с мамой. Со двора приюта, через решётки ограды, она видела в Рождественские дни, как в доме напротив каждый вечер в окнах квартир зажигались цветные гирлянды, виднелась наряженная ёлка с разноцветными фонариками, а вокруг неё хороводом ходили дети в красивой одежде и пели под музыку песни. Рядом с ними были взрослые, наверное, их папы, мамы, бабушки. Кто-то играл на рояле, а мамы накрывали в комнатах праздничные столы, ставя на них испечённые пироги, торты, конфеты, яблоки, апельсины.

Однажды из одной квартиры на улицу высыпали все домочадцы, чтобы поиграть в снежки и покататься с горки. Яна молча взирала на шумную толпу расшалившихся ребятишек. Дети резвились, как хотели, и взрослые играли с ними. Яна в эти минуты горько сожалела, что у неё нет мамы, что это не её крепко держат за руку, спускаясь на ногах по скользкой горке; что не с неё заботливо отряхивают прилипший к шубке снег; не ей поправляют сбившуюся на затылок шапочку и весело смеются. И опять голос мысленной мамы успокаивал её: «Не расстраивайся, девочка, всё будет хорошо, главное, будь здоровой!»

Однажды Яна увидела, что из подъезда дома напротив вышла женщина в полушубке с накинутой на голову белой шалью. Она бежала через двор прямо к ней.

Женщина остановилась напротив Яны. Их разделяла металлическая ограда. Она через прутья протянула Яне красный мешок, на котором был нарисован улыбающийся Дед Мороз в шапке, отороченной белым мехом. Он был с пушистой белой бородой, с широко разведёнными в стороны руками, словно желал обнять всех и каждого в отдельности.

– Дед Мороз исполняет желания каждой девочки, – сказала женщина. – У тебя какое желание?

Яне хотелось сказать, что у неё одно заветное желание: найти маму, если Дед Мороз может, то пусть его исполнит, но она не решилась открыться перед незнакомой женщиной.

– На, бери, это от Деда Мороза! – с улыбкой сказала женщина, протягивая мешок Яне. – Дед Мороз не забыл никого, тебя он увидел в окно и велел мне принести тебе подарок, бери, бери, – ещё раз повторила она.

– Спасибо, – поблагодарила Яна.

В комнате Яна достала из мешка всё, что в нём находилось, и раздала каждой девочке по гостинцу. На самом дне была открытка от деда Мороза, Яна прочитала надпись: «Дед Мороз поздравляет тебя с Новым годом и желает здоровья и счастья!»

И каждый год первого сентября Яна остро ощущала своё одиночество. Приютские дети учились в общей школе, и Яна видела, как родители заботятся о детях и опекают их. Как ей хотелось, чтобы её провожала и встречала после занятий мама! Чтобы, идя с ней рядом, можно было бы рассказать обо всём, что произошло в этот день, показать отметки в дневнике и в тетрадях. Сначала она с нескрываемой завистью смотрела на тех девочек, которых всегда кто-то сопровождал. Постепенно поняла, что лучше не обращать на это внимание или делать вид, что тебе безразлично, тогда не так больно чувствовать, что ты на белом свете одна и до тебя никому нет дела. В такие минуты она старалась подбодрить себя, мысленно говоря: «Моя мама найдётся, обязательно найдётся, надо только потерпеть, мы обязательно будем вместе». Удивительно, но слова помогали, обида исчезала, на душе становилось легче. Надежда и вера в то, что встреча с мамой впереди, придавали силы и уверенность.

Восьмого Марта все девочки рисовали рисунки или делали поделки своими руками, подписывали под работами дарственную надпись для воспитательниц. Яне всегда хотелось что-нибудь сделать для мамы. Однажды перед праздником она нарисовала картину: несколько красных тюльпанов, внизу подписала: «Дорогой маме в день 8 Марта». Картинку повесила над кроватью. Некоторым девочкам её поступок не понравился. Одна сказала:

– У тебя нет матери, ты подкинутая!

Эти слова долго стояли у Яны в ушах. Она до сих пор слышит, как голос злой девочки гулко доносится через прошлое, его невозможно заглушить.

– У меня есть мама, я обязательно её найду, – упрямо ответила она.

– Ищи, ищи, долго искать придётся, – насмешливо сказала девочка. Раньше, до прихода в приют Дарьи Максимовны, дни рождения у детей отмечали раз в месяц. Январских именинников собирали в середине месяца, независимо, в конце или в начале у него день рождения. Всех усаживали за накрытый стол и поздравляли. Следующих, февральских, собирали в середине февраля и так далее, каждый месяц. Яна недоумевала, почему её поздравляют заранее, почти за две недели до дня рождения? Она точно знает (об этом во всех книгах написано): дни рождения должны отмечаться именно в день рождения! Можно, иногда их отмечать позже на один, два дня (разные бывают ситуации!), но раньше, за две недели, это неправильно, так не должно быть! Однажды она высказала своё мнение воспитательнице, на что получила жестокий ответ:

– Здесь тебе не дом родной, а приют, надо понимать разницу. Мы не можем каждый день отмечать дни рождения, некогда будет заниматься учёбой и делами. Чем ты недовольна? Про тебя не забыли, поздравили. И потом, не у всех ребят мы знаем настоящие дни рождения, понимаешь? У многих детей за день рождения взят тот, когда они оказались в приюте. Но это не настоящий день рождения, потому что никто не может сказать точно, когда ребёнок родился. Спросить не у кого. У тебя точно так. Это с родителями отмечаются дни рождения по действительной дате, а в приюте своё правило.

Наверное, поэтому она никогда не чувствовала радости от получения подарка, равно, как и от формально проводимого дня рождения. Дарья Максимовна отменила казённый принцип. С её приходом у каждого ребёнка стали индивидуально отмечать день рождения, у Яны он 30 апреля.

Какая странная мама у Сани! Если вдруг у Яны такая же? Может быть, её тоже лишили родительских прав, оттого Яна и оказалась в приюте? Нет, этого не может быть. Тогда бы в личном деле Яны об этом было бы записано.

Почему ей часто вспоминается мама, когда по вечерам сильно захочется есть и не знаешь, где бы взять съестного, только бы желудок не напоминал о том, что пуст? Наверное, потому, что с мамой она не испытывала бы чувство голода. Дома всегда бывает еда, в любое время можно достать из холодильника что-нибудь и перекусить.

Некоторые девочки в тумбочках имеют съестные припасы. Они постоянно что-то жуют. Про них, правда, среди сверстниц ходят нехорошие слухи, такие, что у Яны заливаются алой краской щёки, ей становится стыдно. Нет, уж лучше ходить голодной, чем подавать повод для таких разговоров о себе.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Дети все разные

На следующий день Санёк вновь стал героем дня. Его доблестный поступок на пожаре отметили на общей линейке. Хорошо, что пожар не успел набрать силу и не принес несчастья в приют. Если бы загорелись стены дома, то едва ли мальчику удалось бы справиться с бушующим пламенем.

Старый деревянный дом мог сгореть в считанные минуты. Страшно на миг представить, какие бы трудности встали перед каждым живущим в приюте, случись несчастье. При пожаре была серьёзная опасность: малыши вполне могли отравиться едким дымом! Обнаружился виновник пожара: им оказался новенький мальчик Серёжа, которого доставили в приют из Покровки. Он прятался в подвале и курил там. Когда Дарья Максимовна разбирала причину возгорания, то ребята в один голос назвали Серёжу. Нашлись свидетели, видевшие, как он спускался и выходил из подвала.

Серёжа не отрицал своей вины. Он стоял с опущенной головой, сосредоточенно глядя в пол.

– Серёжа, мне очень неприятно, что твоя жизнь у нас начинается с плохих поступков. Ты курил в подвале, от непотушенной папиросы загорелась пакля, затем доски, стекловата. Мог сгореть весь дом. Где тогда жить ребятам? Мало того, что курением ты вредишь своему организму, вдобавок могли задохнуться и погибнуть от отравления едким дымом малыши. Если бы загорелся дом, все ребята лишились бы жилья. За плохие поступки дети наказываются. Неужели тебе хочется, чтобы тебя наказали?

– Нет.

– Мне тоже не хочется с первых дней прибегать к наказаниям. Я думаю, что ты понимаешь, что курение очень вредно для тебя самого. А дым, который выделяется при курении, вреден для окружающих людей, даже если они сами не курят. Мы не хотим подвергаться вредному воздействию дыма. Мы хотим оставаться здоровыми людьми. Пожалуйста, помни об этом. У нас ребята не курят. Скажи, где ты взял папиросы?

– Нашёл на улице «бычки».

– Понятно, – сказала Дарья Максимовна. Она несколько секунд раздумывала над ситуацией. – Давай так сделаем: ты с сегодняшнего дня курить бросаешь. «Бычки» на улице не подбираешь, они тебе абсолютно не нужны. Ты должен расти здоровым человеком. Понял? Я даю тебе две недели. Посмотрим, сможешь ли ты за это время проявить характер. Через две недели ты придёшь ко мне и скажешь, смог ли ты вытерпеть без папирос или нет. Я очень хочу, чтобы ты смог вытерпеть. Думаю, что у тебя хватит силы воли, чтобы избавиться от плохой привычки. Справишься с такой задачей – получишь сюрприз. Какой? Узнаешь через две недели. Договорились?

Серёжа в ответ утвердительно кивнул.

– Я не слышу твоего ответа, – мягко сказала Дарья Максимовна.

– Да, – произнёс мальчик.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Яне нравится репертуар Лидии Руслановой, и она его разучивает

Яна обрадовалась, когда ей сообщила Нина Сергеевна о том, что её пригласили выступить в праздничном концерте, посвященном дню города. Она очень любила выступать перед публикой. В её репертуаре были современные шлягеры, исполняемые известными Российскими певицами. Её пение хорошо принимали зрители, всегда долго и дружно хлопали, преподносили подарки. Но самое главное было то, что люди подходили к Яне после окончания выступления и говорили слова благодарности. Ей запомнилось, как на одном концерте, где она исполняла русские народные песни, к ней подошла женщина и сказала: «Деточка, какой прекрасный у тебя голос! Ты поёшь, как Лидия Русланова. Береги его, это большое счастье иметь такой дар».

Ещё много раз Яна слышала восторженные отзывы людей о своём пении. Баянист Сергей Матвеевич, с которым она разучивала песни и выступала, он же её единственный учитель пения, однажды принёс из дома в приют магнитофонную кассету с записями песен в исполнении Лидии Руслановой. Девочка, словно завороженная, слушала, как поёт Русланова.

– Какое у тебя впечатление от пения Лидии Руслановой? – спросил её Сергей Матвеевич.

– Очень хорошее.

– Послушай, я расскажу о ней. Твоя судьба в чём-то похожа с её жизнью. Она родилась в деревне, под городом Саратовом. Рано осталась без родителей. Так же, как и ты, жила в детском приюте. Любила петь песни, и у неё это очень хорошо получалось. Уроки пения в церковно-приходской школе вел регент. Он обратил внимание на девочку с необыкновенным голосом. Её взяли в церковный хор. Своим божественным пением она завораживала всех: и многочисленных прихожан, и церковнослужителей. Монахини говорили о её пении: «Это поёт ангел». В церкви она получила начальное музыкальное образование. В то время, когда она росла, в России происходили особые события: первая мировая война, революция. Это были очень трудные годы для выживания.

Русланову спас талант. Она продолжала петь, её выступления везде ждали с нетерпением. После первой мировой войны о Руслановой узнала вся страна. Потом она закончила консерваторию. В дальнейшем на её долю выпали новые тяжёлые испытания: вторая мировая война и тюрьма. Но, несмотря ни на что, она сохранила голос и продолжала петь. Она давно умерла, но народ знает и любит русскую певицу Лидию Русланову. Давай с тобой сделаем следующее: – предложил Сергей Матвеевич, –несколько песен из её репертуара ты выучишь и будешь исполнять в концертах. Согласна? Я думаю, что песни, которые раньше пела Лидия Русланова, в твоём исполнении люди будут принимать на «Бис!». Так и сделали. Яна имела замечательную память, ей хватало два-три раза прослушать текст, чтобы его запомнить.

Особенно трогательно она исполняла «Валенки», «Я на горку шла», «Златые горы», «Окрасился месяц багрянцем».

Ко дню города, Яна вместе с Сергеем Матвеевичем по четыре-пять часов в день усердно репетировали.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ Старая афиша и неожиданная встреча с несостоявшейся мамой

В воскресенье Яна пошла в гости к Розе Петровне. Она впервые в жизни оказалась в гостях. Во все глаза девочка смотрела на домашнюю обстановку.

– Как у вас хорошо! – не сдержалась от восхищения Яна.

Роза Петровна усадила гостью на диван, а сама ушла на кухню, чтобы принести угощения. В доме царил идеальный порядок, здесь для каждой вещи было своё место. На мягком диване, где сидела Яна, лежали разноцветные небольшие подушки. Яна насчитала их шесть штук. Расцветка у них была яркая и притягивающая. Так и хотелось попробовать полежать на них. В приюте у Яны была одна подушка, да и то из неё постоянно вылезали перья, особенно после того, когда мальчишки забегали в комнату и начинали ими бросаться. Подушка постепенно «худела» и стала совсем тощей.

В серванте три полки занимала столовая посуда. Чайный сервиз с высоким, пузатым чайником, у которого на крышке красовалась позолоченная головка, стоял на красивом подносе. Вокруг чайника застыли одинаковые кружки для чая на раскрашенных блюдцах. Они окружили чайник, как в хороводе, словно ждали с нетерпением, когда в них будет налит чай. «Неужели из таких красивых чашек можно пить чай?» – подумала Яна. На другой полке несколькими горками возвышались тарелки. Некоторые тарелки стояли, словно напоказ, прислонившись дном к задней стенке серванта. Смотреть на них было одно удовольствие. Как они красиво разрисованы!

В центре полки, рядом с тарелками, стояла большая супница с крышкой и ручками. Узор на супнице был точно такой, как и на тарелках. Яну удивили приборы: маленькие кувшинчики, продолговатые и плоские тарелочки, солонки. «Зачем они?» – подумала она. В приюте все ели из простых, белых тарелок. На них не было узоров, кроме фиолетового клейма, а чай дети пили из стаканов.

Осмотрев сервант, Яна перевела взгляд на стоящий рядом шкаф. В нём за стеклянными дверками располагались книги. Многие авторы были Яне знакомы. На корешках книг она прочитала фамилии любимых авторов. На стенах висели картины и фотографии. На подоконнике цвели разноцветные фиалки. Всё было ухоженным и приятно радовало глаз.

На минуту Яна представила себе, что это её дом. Что Роза Петровна – её мама. Она только что пришла домой, допустим, из школы. После уроков так хочется есть! Мама об этом знает. Сейчас она войдёт в комнату, и они будут обедать.

Что на обед? Яне пока неизвестно, но явно что-то очень вкусное. Не зря по всей квартире витает вкусный и сытный запах, он предвещает необыкновенную еду. От этого запаха кружится голова. Яна проглотила слюну. Надо немного подождать. Кричать: «Мама, давай, быстрее»! – Яна, конечно, не будет, она умеет ждать. А после обеда или полдника (не всё ли равно, как назвать трапезу?) Яна приляжет на мягкий диван и под голову положит вот эту красивую подушку. Яна выбрала из подушек понравившуюся и положила её на колени. Потом можно будет взять любую книжку из шкафа и заняться чтением. А если не захочется читать, можно включить телевизор и посмотреть кино. Как хорошо, если бы у неё была мама, а вместе с мамой родной дом!

– О чём ты задумалась, Яна? – в комнату с подносом в руках вошла Роза Петровна.

Она поставила его на стол, и перед Яной одно за другим, как в сказке, появлялись домашние кушанья.

Яна опять проглотила слюну и сказала:

– У вас всё классно!

– Прошу тебя, ешь. Пожалуйста, – домашние котлеты, салатик из моркови с сыром, куриная лапка с картофельным пюре, вот домашние пельмешки. Блинчики с творогом, кисель из брусники, какао, что тебе по душе.

От обилия блюд у Яны разыгрался аппетит.

Она пыталась сдержать себя и не показывать, что ей очень хочется попробовать всё, что поставила Роза Петровна: не накинулась на еду, как голодная нищенка, а неторопливо, усердно жуя, принялась есть. Но еда была настолько вкусной, что Яна удивлялась тому, как быстро всё исчезает из тарелки.

В результате тарелки опустели. Яне ничего не оставалось делать, как приняться за кисель. Но кисель был тоже необыкновенно приятен на вкус, и кружка была выпита в два счёта. Оставалось какао. Только тут Яна подумала: «Я столько много съела, может быть, стоит отказаться от какао?» Но соблазн был велик. «Я не помню, когда я пила какао. Я только попробую один глоточек, только и всего». Но, сделав один глоток, она не смогла удержаться, какао само перетекло из кружки в рот и благополучно заполнило желудок. Во всяком случае, Яна не заметила, как и эта кружка опустела. Всё. С едой закончено. Она ела так вкусно в первый раз в жизни. Роза Петровна в это время занималась комнатными цветами. Она разговаривала с ними, поливала их, брызгала водой из специальной брызгалки, вырезала сухие листья.

– Спасибо, Роза Петровна. У вас всё очень вкусно, – сказала Яна.

– На здоровье. Я рада, что тебе понравилось. Сейчас, заканчиваю с цветами, и мы послушаем песни в исполнении твоего тёзки Яна Огнева. Роза Петровна оторвалась от цветов, достала кассету, вставила её в магнитофон и сказала:

– Слушай. А я уберу посуду.

Яна сама хотела помочь ей, но Роза Петровна остановила её порыв.

– Ничего не надо. Я всё сделаю. Ты в гостях, отдыхай, – сказала она. Мелодичный, мягкий мужской голос задушевно исполнял песни. Некоторые из них показались Яне знакомыми. Наверное, она их слышала по радио.

– Тебе нравится, как он поёт?

– Да. Особенно нравится «Прощальное танго».

– Его песни звучали по радио. Но я не слышу его выступлений уже давно. Он был кумиром молодёжи в восьмидесятых годах. Даже приезжал к нам в город на гастроли. Мне посчастливилось слушать его, как сейчас принято говорить, – «живьём». Получила большое удовольствие.

Роза Петровна открыла книжный шкаф и вытащила из него свёрнутую в рулон бумагу.

– Думаешь, что это? – спросила, загадочно посмотрев на Яну.

– Не знаю.

– Смотри! – Роза Петровна развернула рулон.

На Яну смотрел стоящий перед микрофоном мужчина. Он был одет в красивый тёмно-синий костюм, у него были чёрные, вьющиеся волосы. Он протягивал руки вперёд, словно желая поздороваться с каждым, кто остановится возле него. Внизу было написано: «Вас приглашает Ян Огнев». Концертный зал, 18 августа в 19.30.

– Афиша осталась у меня как память о том концерте, который мне посчастливилось послушать. Как было всё замечательно! – с грустью вздохнув, сказала Роза Петровна.

– Это было давно! – с сожалением сказала Яна. – А мы с Сергеем Матвеевичем разучили несколько песен Лидии Руслановой. На дне города я буду одну из них петь.

– О, поздравляю! Я очень люблю репертуар этой певицы. Тебе нужно учиться, у тебя есть вокальные данные.

– Я учусь у своего аккомпаниатора Сергея Матвеевича, – сказала Яна.

– Хорошо, но учиться пению нужно в музыкальных заведениях.

– Как в них попасть?

– Тебя нужно показать сведущим людям из музыкального мира. Многие великие певцы обязаны своему становлению воле случая. Где-то они пели, были никому неизвестными, и, вот, совершенно случайно, их услышал благородный, богатый человек, знающий толк в пении. Он появляется в их жизни, как посланник господа бога, и в дальнейшем ведёт одарённых, талантливых людей до вершины успеха. Например, французскую певицу Эдит Пиаф, поющую за гроши в рваном свитере на улицах Парижа, услышал случайно мимо проходивший директор театра кабаре. Он не остался равнодушным к её пению и пригласил к себе для выступлений на сцене. Отсюда начало её популярности.

– Сергей Матвеевич рассказал, что Лидии Руслановой, которая жила в приюте, помог регент, он привёл её в церковный хор.

– Правильно, я тебе то же самое говорю. Если у человека есть талант, то люди его обязательно заметят. Давай с тобой прогуляемся на рынок. Я куплю для тебя свежих фруктов. Согласна?

– Конечно! – Яна с радостью согласилась, она ещё ни разу не была на рынке.

Они вышли на улицу, Роза Петровна протянула Яне руку. Девочка без колебаний вложила свою в её ладонь. Так они и шли, словно близкие люди, держась за руки. Со стороны казалось, что идут мама и дочка. У Яны было замечательное настроение.

Рынок произвёл на Яну ошеломляющее впечатление. У неё разбегались глаза от увиденных продуктов. На длинных торговых рядах стройными египетскими пирамидами красовались яблоки, груши, виноград, апельсины, лимоны.

– Вай, вай, вай! Какая хорошая девочка! Мамочка, купите своей красивой дочке душистых яблок! – зазывали стоящие за прилавками молодые кавказцы.

Роза Петровна спросила:

– Яна, любишь яблоки?

– Да.

– Выбирай самые красивые.

Яна подошла к прилавку. Несмелым движением руки она потянулась к горе фруктов. Услужливый торговец моментально положил на весы несколько яблок, на которые указала Яна.

– Ешь на здоровье, малышка, – разрешил он, забрав деньги от Розы Петровны.

В одной руке Яна несла в целлофановом пакете яблоки, в другой держала большое красное яблоко, которое тут же, после мытья под струёй фонтанчика, на ходу грызла.

Они обошли весь рынок. Роза Петровна останавливалась у прилавков и покупала продукты.

Когда хозяйственная сумка была полностью заполнена продуктами, они пошли домой.

Впереди них с двумя увесистыми сумками шла женщина. Видно было, что ноша была тяжёлой. Она, пройдя несколько шагов, останавливалась, ставила сумки на тротуар, переводила дух, а потом снова продолжала путь. Поравнявшись с ней, Роза Петровна узнала в женщине знакомую, которая когда-то хотела удочерить Яну. Они поздоровались.

– Давайте, я помогу вам донести сумки, вы ведь где-то недалеко живёте? – предложила она ей. – Мы с вами раньше часто встречались, а последнее время я вас не вижу.

– Да, вы правы, – внимательно посмотрев на неё, согласилась женщина. – Я уезжала из города, жила в другом месте, но совсем недавно вернулась в родные края. Вас, кажется, Розой Петровной звать? А меня – Аида Клементьевна. Эта очаровательная девочка – ваша дочь? Как она на вас похожа!

– Нет, вы ошибаетесь, это, к сожалению, не моя дочь. Кстати, помните, вы когда-то хотели удочерить маленькую девочку из приюта? Это она. Яна до сих пор живёт в приюте. Ко мне приходила в гости.

– Боже мой! Какая чудесная девочка! Как быстро она выросла! Сколько тебе лет, деточка? – женщина пристально рассматривала Яну.

Яна почувствовала себя очень неловко под её любопытным взглядом. Она смутилась. Вот, оказывается, какая та женщина, которая могла бы стать её матерью.

– Мне тринадцать лет.

– Подумать только! Вот так встреча! Тринадцать лет! Столько воды утекло! – сокрушалась женщина.

– Давайте, я помогу донести сумку, – с готовностью предложила Яна. – Правильно, неси, а потом возвращайся в приют, – согласилась Роза Петровна. – А я по пути зайду в аптеку. До свидания.

Яна помогла донести одну из сумок до дверей квартиры, где жила Аида Клементьевна.

– Спасибо тебе, деточка! Зайди, я тебя угощу, – пригласила её хозяйка.

– Нет, что вы! Спасибо. Мне пора в приют.

– Почему отказываешься? В приют успеешь.

– Меня до пяти отпустили, у нас строго.

– Понимаю, ты долго не будешь сидеть. Отдохнёшь немного и пойдёшь. Приют рядом, успеешь прийти вовремя.

– Нет, не могу, я лучше в другой раз зайду, сегодня мне пора.

– До свиданья, детка! Жду тебя в гости! – сказала Аида Клементьевна.

Они попрощались, и Яна пошла в приют. Девочки встретили её радостно:

– Яна, где была? А что это? – уставились они на пакет с яблоками.

– Я была в гостях. Вот, принесла вам яблоки, – Яна протянула девочкам пакет. – Берите, здесь каждому хватит.

Из пакета тут же были разобраны все до одного яблоки и девочки с наслаждением принялись их грызть.

Яна легла на постель, ей хотелось отдохнуть. Девочки между собой делились впечатлениями, как проходила подготовка ко дню города. Яна думала об Аиде Клементьевне. Если бы эта женщина тринадцать лет тому назад удочерила её, то сейчас Яна жила бы с ней и называла её «мамой». Интересно, что помешало её удочерить? Нет, чужая мама Яне не нужна. У неё есть своя, нужно её отыскать. Как? Хорошо было бы, если бы о ней рассказали по радио на всю страну или показали по телевидению. Яна не знает, в каком городе живёт мама, но она ведь читает газеты, смотрит телевизор. Она обязательно отзовется. Может, написать письмо в газету? О чём? Так и написать, что она живет в приюте, ей тринадцать лет, что зовут её Яной…

Мысли стали путаться в голове, и девочка уснула.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Счастливый день: Яну заметили, она будет петь в ресторане

И вот наступил долгожданный праздник горожан – день рождения города. По этому случаю запланировали народные гуляния. На улицах стояли заранее приготовленные специальные сценические площадки для выступления многочисленных художественных коллективов. Все кафе с утра были готовы к приёму гостей. Многие хозяева выставили из них столики на тротуары, чтобы любой желающий мог под открытым небом выпить лимонад, минеральную воду, чай или кофе, съесть мороженое, пирожное, разнообразные булочки, сладкие пирожки, рогалики или шанежки.

Торжественное открытие праздника началось в одиннадцать часов дня. По улицам со всех концов к центру города стекались жители. Люди были празднично одеты, несли букеты цветов. Повсюду гремела весёлая музыка, в небе над улицами и площадями появились вертолёты. Из них высыпались разноцветные листовки. Их было очень много, казалось, что идёт цветной дождь. Люди ловили их и читали.

Яна стояла вместе с Сергеем Матвеевичем возле сценического помоста на главной площади в ожидании, когда конферансье пригласит её на сцену. Одна из листовок упала прямо ей на плечи. Она прочитала текст. «Дорогой друг! Поздравляем тебя с праздником – днём рождения города! Надеемся на то, что ты всегда будешь любить город, в котором живёшь, в меру своих сил заботиться о нём и украшать его».

На сцене начались выступления. И вот наступила очередь Яны. Она услышала, как конферансье сказал:

– Выступает юная горожанка Яна Субботина, встречайте!

Яна вместе с аккомпаниатором, под аплодисменты зрителей, поднялась по лестнице на высокую сцену и увидела перед глазами огромную толпу. Её охватило волнение. Перед большой аудиторией ей никогда прежде выступать не приходилось. Подбадривающий взгляд Сергея Матвеевича успокоил её и, услышав музыку, она тут же справилась с волнением и громко запела в микрофон.

Первую песню Яна спела о лете. Благодарная публика наградила её бурными овациями.

Увидев, как рукоплещет огромная толпа, услышав крики: «Браво! Браво!», Яна почувствовала прилив уверенности и огромной радости и тут же стала исполнять песню «Я на горку шла».

Её звонкий, высокий голос звучал на всю площадь. Песня Лидии Руслановой в исполнении маленькой девочки произвела на публику настоящий фурор. Яну завалили цветами. Люди скандировали: «Бис! Бис!».

Сергей Матвеевич развернул меха баяна, и Яна запела «Валенки».

Успех был ошеломляющим. Толпа демонстрировала положительные эмоции: люди буквально визжали от восторга. Шквал оваций потряс площадь. Яне в подарок преподнесли большую коробку шоколадных конфет и книгу о городе, специально изданную к этому торжественному событию. Яна спустилась со сцены, и все окружающие стали наперебой поздравлять её с удачным выступлением.

Потом Яна с Сергеем Матвеевичем решили отдохнуть. Они отошли от концертной площадки и возле кафе уселись за один из столиков. Отсюда было хорошо наблюдать за дальнейшими выступлениями.

К ним подсел приятной внешности господин и, не сводя глаз с Яны, принялся уговаривать её и Сергея Матвеевича поехать вместе с ним в его ресторан, там провести время и побеседовать.

– Я умоляю вас поехать со мной, это здесь, рядом, в центре. Ресторан «Звёздный», я его владелец. Я только что слушал пение молодой барышни. Хочу вам сказать, что я потрясён. Какой голос! Это открытие! Это жемчужина! Алмаз! Хочу вас угостить. У меня лучший ресторан в городе. Прошу вас, садитесь в машину, через три минуты мы будем на месте. Вы посмотрите, какой у меня замечательный ресторан. Уверен, он вам понравится.

Яна молчала. Господин горячо и настойчиво упрашивал их, и Сергей Матвеевич сдался.

– Яна, ты не устала? Ты не против предложения господина… простите, – не зная, как назвать незнакомого человека, Сергей Матвеевич вопросительно посмотрел на него.

– Меня зовут Яков Наумович, извините, я так взволнован, что даже не представился. Яков Наумович Бархатов.

Яна смутилась. Она не знала, что ответить. Сергей Матвеевич сам принял решение.

– Ну, хорошо. Раз приглашают, пошли! Отметим твоё первое выступление на виду всего города. Его сегодня слушали тысячи горожан. Оно им понравилось. Это очень важное событие.

И вот они сидят за одним из столиков, накрытым белоснежной, накрахмаленной скатертью. Яна с любопытством осмотрелась по сторонам. Как здесь красиво! Как вкусно пахнет! У неё сразу же засосало под ложечкой. Она вспомнила, что с утра, не считая стакана молока и булочки, ничего существенного не ела. Здесь удивительно вкусные запахи. Они напоминают домашнюю еду Розы Петровны. Похоже, их здесь накормят. Пока Яна рассматривала зал, Яков Наумович положил перед ними меню.

– Выбирайте, что ваша душа пожелает. Я угощаю. Прошу, не стесняйтесь.

Он подозвал одного из официантов.

– Миша, выполни заказ наших гостей.

Яна читала названия блюд в меню и ничего не понимала. Перед глазами возникали совершенно непонятные для её разума слова: «Эскалоп», «Антрекот», «Вырезка Огненный дракон», «Филе говяжье», «Куриные рулетики», «Филе принцесса». Прочитав названия блюд, она посмотрела на Сергея Матвеевича смущенным взглядом. Помог официант:

– Для вас, сударыня, я рекомендую блинчики с чёрной икрой, куриные рулетики, «Филе принцесса», салат из свежих овощей, пирожное «Праздничное», мороженое с клубникой и чай, согласны?

Яна утвердительно кивнула. Она ещё не освоилась в новой обстановке, а о таких блюдах вообще никогда не слышала. И вот перед ней на столе стали появляться одно за другим изысканные кушанья. Мало того, что от них исходил завораживающий аромат, к тому же они красиво украшены!

Неужели такую красоту можно есть? Она взглянула на соседние столики. Люди привычно поедали всё, что лежало перед ними на тарелках. Они ели и при этом вели между собой разговоры. Она обратила внимание на то, что каждый держал в руках вилку и нож. Мужчины и дамы легко отрезали ножами по небольшому кусочку от лежащего на тарелке продукта и вилками отправляли его в рот.

Так вот зачем перед нею лежит не только ложка, назначение которой ей хорошо известно, а ещё две вилки, два ножа и ещё одна чуть поменьше ложка. Видимо, все приборы будут нужны.

Яков Наумович налил себе и Сергею Матвеевичу по стопке водки и сказал:

– Я сегодня получил истинное удовольствие, слушая пение Яны. У неё великолепный голос. Я знаю толк в пении. Это большой талант. О ней скоро узнает вся страна. Выпьем за талант вашей дочери, – он поднял наполненную стопку.

Сергей Матвеевич кивнул, и они чокнулись.

Мужчины принялись закусывать. Перед ними, как по мановению волшебной палочки, появились кушанья: салаты, пельмени, рыбные закуски, вторые горячие блюда. Яна не знала их названий, но то, каким аппетитным образом они выглядели, не давало сомневаться в том, что они очень вкусны. Яна сосредоточенно расправлялась с едой. Яков Наумович продолжал:

– Такому таланту ни в коем случае нельзя оставаться в провинции. Яночка пропадёт здесь. Её нужно увезти в столицу и показать сведущим людям. Они подскажут, как поступить. У меня есть связи. Я могу порекомендовать вам некоторых уважаемых и влиятельных людей в мире искусства. Вам, конечно, для этого придётся немного потратиться, но вы понимаете, везде нужны деньги, особенно сейчас. В наше меркантильное время без денег ничего не пробьёшь. Но девочке нужно помочь. От кого она унаследовала такой прекрасный голос, кто в вашей семье пел?

Сергей Матвеевич ответил:

– Должен сказать, Яна мне не дочь. Девочка живёт в приюте. У неё нет родителей. Она сирота.

Глаза у Якова Наумовича сделались круглыми, брови резко подскочили вверх, на лице появилось выражение крайнего удивления.

– Как? Вы говорите, что девочка – сирота? Она воспитывается в приюте? – он отложил вилку и нож, и застучал пальцами по столу. – Так, так, так! Тогда мы сделаем вот что: я предлагаю Яне выступать на сцене нашего ресторана. Естественно, не бесплатно. По вечерам у нас собирается влиятельная публика: бизнесмены, банкиры, владельцы предприятий, люди искусства. Все очень любят слушать пение. На нашей эстраде выступают постоянные солисты. Мы включим в программу две-три песни в исполнении юного дарования. Три дня в неделю – это не будет утомительно для девочки. При этом она будет получать деньги. Я думаю, это хорошо для обеих сторон. Девочка постепенно привыкнет к сцене и выступлениям на публике, а мы будем иметь постоянных клиентов из числа её поклонников. Не сомневаюсь, что своим голосом она приворожит к ресторану много новых клиентов. Но приглашаю её к себе не из-за этого, нет! Клиентов у меня хватает. Хочу, чтобы её заметили, услышали, пусть о ней узнает весь город. Яркий талант не должен оставаться в тени.

– Не могу решать такие вопросы. Яне всего тринадцать лет, за неё отвечает директор приюта. Прежде нужно спросить у неё, – ответил Сергей Матвеевич. – Яна, хочешь петь по вечерам на сцене ресторана? Яна не верила ушам. Петь в ресторане по вечерам, как взрослой, да ещё получать за исполнение деньги! Это просто фантастика! Зачем Сергей Матвеевич спрашивает? Он хорошо знает, что Яна любит петь, она может петь целые сутки!

– Да, – ответила она, смущаясь.

В это время на эстраде появилась певица. Она была в чёрном блестящем, длинном платье с открытыми рукавами и глубоким декольте. Её появление публика приветствовала аплодисментами. За ней появился мужчина. Он сел за рояль и заиграл весёлую мелодию. Певица запела:

– На балу удачи не грустим, не плачем!

– Здесь фортуна счастья нам сыграла в масть.

– На балу удачи радость мы не прячем,

– На балу удачи веселимся всласть!

Дама пела темпераментно, при этом подтанцовывала в такт мелодии. Закончила песню под бурные овации посетителей ресторана.

И вдруг Яков Наумович обратился к Яне:

– Деточка, ты согласна спеть прямо сейчас?

– Да, – вспыхнув от неожиданного предложения, согласилась Яна.

Он встал и подошёл к пианисту. Наклонился над ним и что-то сказал ему на ухо. Тот утвердительно кивнул. Яков Наумович вернулся к Яне, протянул руку и вывел её на эстраду.

– Господа! Перед вами выступит Яна Субботина. Запомните это имя, господа! Вы в прямом смысле слова присутствуете на балу удачи. У этой девочки божественный талант. Пусть сегодняшнее выступление перед вами для неё станет точкой отсчёта на пути к успеху. Простите ей то, что у неё нет вечернего платья, а на босых ножках простые сандалии. Это дитя приюта. Но вы послушайте, как она поёт, и оцените юное дарование по достоинству.

Яна на одном дыхании исполнила «Я на горку шла», пианист подыграл ей на рояле. И опять дружные аплодисменты, крики с мест: «Браво! Браво!».

В приют Яну в сопровождении Сергея Матвеевича доставили на машине. Ребята в этот вечер находились на улице, они с нетерпением ждали праздничный фейерверк, который должен был озарить ночное небо. Как раз, когда Яна появилась во дворе, небо окрасили первые всполохи разноцветных огней. Все моментально задрали головы и радостными восклицаниями выражали восторг. Действительно, зрелище было интересным и красивым. Неподалёку один за другим гремели выстрелы ракетниц, был слышен треск разрывающихся петард. Удивительные фигуры всех цветов радуги заполнили тёмно-синий фон неба. Яна открыла коробку шоколадных конфет и угостила ими ребят.

Потом, лёжа в постели, она вспоминала события счастливого дня. Оказывается, жизнь может быть совсем другой! Как здорово, что у неё есть голос и её пение нравится людям. Благодаря этому её приглашают на торжества, дарят цветы и подарки, говорят приятные слова, благодаря этому в её сиротском детстве появляются радости жизни.

Интересно, от кого из родителей по наследству ей достался такой дар? От отца или матери? Где они? Увидит ли она когда-нибудь их, или ей не суждено ни разу в жизни не произнести добрые, тёплые слова: «мама, папа»? Что, если правда: на сцене ресторана её кто-нибудь заметит? Какой-нибудь музыкант? Он возьмёт под свою опеку и сделает из неё настоящую певицу, а потом она будет ездить по всей стране на гастроли. Когда-нибудь на концерт придёт мама, и они обязательно узнают друг друга. Радужная перспектива разволновала её.

Разрешит ли Дарья Максимовна по вечерам петь в ресторане? Как получить музыкальное образование? Яков Наумович говорил, что сейчас везде нужны деньги. Если бы разрешили петь в ресторане, то она не тратила бы заработанные деньги на всякие безделушки, а собирала бы их, чтобы заплатить за учёбу. Нет, нет! Если у неё появятся деньги, то тогда первым делом нужно сделать операцию ослепшей собаке Альме. Конечно! Жалко собаку, её нужно обязательно вылечить. Ну, ничего, как только появятся деньги, она накопит их и отведёт собаку в ветлечебницу. Мысли, одна за другой, непрерывным потоком осаждали разум разволновавшейся девочки. Они налетали гурьбой, она не успевала с ними разобраться, а они тут же отлетали в сторону, уступая место новым. Они будоражили Яну и не давали уснуть. Наконец, мозг успокоился, мысли стали появляться медленнее, становились неясными, расплывчатыми, оборванными. Глаза Яны закрылись, и она крепко заснула.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Бархатов просит разрешения у директора приюта, Аида Клементьевна знала бабушку Яны

Дарья Максимовна собрала весь небольшой коллектив сотрудников на совещание.

– Хочу сегодня поговорить о наших проблемах. У нас много неразрешённых вопросов, их невозможно решить без денег. Мы остро нуждаемся в одежде для ребят, в обуви, в игрушках, в учебниках, в ремонте помещений. Всё, что нам удаётся достать, – появляется благодаря тому, что я без конца выпрашиваю у богатых помощи. Вы не представляете, как трудно просить! Среди влиятельных людей есть разные: кто-то понимает нашу беспросветную нищету и идёт навстречу, другие считают, что о приютах должно заботиться государство, и не расщедривается на пожертвования. Всё зависит от душевных качеств людей. Спасают наш приют одни и те же благородные, добрые люди, к которым я постоянно обращаюсь. Им не безразличны судьбы чужих детей. Я много читала об истории русских приютов. Они были в России с давних времён, и всегда находились меценаты, попечители, которые регулярно жертвовали деньги на поддержку приютов.

Передо мною список ребят, кто в этом году навсегда покинет наш общий дом. Они выросли, у каждого начнётся своя жизнь. Мы обязаны им помочь устроиться. Их двенадцать человек. Меня очень волнует судьба одного из выпускников – Славы Снегирёва. Ему необходимо срочно найти денег на операцию. Восемьдесят тысяч рублей. Вы знаете, что зимой, катаясь с горки, он травмировал позвоночник и теперь находится на лечении. Если мы ему не поможем, он на всю оставшуюся жизнь останется инвалидом и неустроенным человеком. О Славе некому побеспокоиться – он сирота. А ведь у него талант! Он изумительно владеет искусством резьбы по дереву. Его работами восхищаются все, кому посчастливилось их видеть. Мне удалось достать почти половину денег, а где брать ещё? Я хочу услышать ваши мнения.

– У каждого воспитанника имеется в банке денежный счёт, – сказала Нина Сергеевна, – государство выплачивает денежные пособия. Наверное, можно снять деньги со счёта Славы, добавить со счетов других ребят, цель благородная, нас никто за это не осудит. Я знаю, что в других приютах именно так делают директора.

– Я никогда не прибегаю к этому методу, потому что считаю это противозаконным. Я не имею никакого права распоряжаться денежными вкладами воспитанников. Эти деньги пригодятся им в самостоятельной жизни. Если кто-то так делает, то совершает преступление. Я на это никогда не пойду, – твёрдо сказала Дарья Максимовна.

Нина Сергеевна молча пожала плечами.

– Надо обратиться к журналистам, – сказала Алла Фёдоровна. – Среди наших ребят есть настоящие народные умельцы. Кто-то прекрасно вышивает, кто-то рисует, кто-то занимается лоскутным творчеством и мягкой игрушкой. Слава Снегирёв мастер золотые руки! Устроим у себя выставку детского творчества, пригласим прессу, корреспонденты напишут в газету очерк о Славе, покажут сюжет по телевидению, может, проведут благотворительный телемарафон. Обязательно кто-нибудь откликнется, у нас много добрых, отзывчивых людей. Надо только умело, с душой, донести до горожан нашу проблему. Так мы соберем нужную сумму.

– Неплохая мысль. Займитесь этим вопросом, найдите журналистов, не безразличных к проблеме сироты, – одобрительно произнесла Дарья Максимовна и что-то записала в блокноте.

– Ну, хорошо, со счетов не будем деньги брать, тогда давайте через Интернет обратимся ко всему миру с призывом о помощи, – предложила Нина Сергеевна.

– Хорошая идея, но у нас нет компьютера, – сказала Дарья Максимовна. – Откуда мы будем посылать во всемирную паутину наш «SOS».

– У меня племянник в этих вопросах настоящий дока. Ему родители купили на день рождения компьютер, он подключился к Интернету, теперь в нём буквально пропадает. Я его попрошу, и он опубликует в Интернете нашу просьбу. Только я думаю, навряд ли кто-то откликнется, сейчас люди не очень доверяют таким сообщениям. Говорят, что зачастую обогащаются мошенники под прикрытием жалостливых объявлений, этот факт сдерживает благородных спонсоров, – высказалась воспитатель Клара Степановна.

– Да, бывают такие случаи, я читала о них в газетах. Нужно дать номера телефонов нашего приюта, пусть желающие помочь сначала звонят мне, - предложила директор.

Совещание закончилось, Дарья Максимовна попросила задержаться Аллу Фёдоровну.

– Алла Фёдоровна, почему вы во время ночных дежурств покидаете приют? Вы оставляете детей одних. Кто вам разрешил так поступать?

– Прошу прощения, Дарья Максимовна. Но у меня серьёзно больна престарелая мать. Я не в состоянии нанять для неё ночную сиделку. У меня нет денег. В больницу её не берут, говорят, что ей нужен только уход, у них ухаживать некому, – оправдывалась Алла Фёдоровна.

– Вы бы мне сказали, я в таком случае не ставила бы вам ночные дежурства. Вас можно заменить.

– Я не решалась обращаться к вам со своими проблемами, у вас без меня много забот. Спасибо вам.

В кабинет кто-то постучал.

– Войдите! – разрешила Дарья Максимовна.

Дверь открылась, на пороге стоял Яков Наумович Бархатов.

– Вы, по какому вопросу? – вопросительно посмотрела на него Дарья Максимовна.

– Я к вам по делу. Яков Наумович Бархатов, владелец ресторана «Звёздный», – представился он.

Оглядев женщин, он остановил взгляд на Дарье Максимовне. И положил на стол свою визитку.

– Вы свободны, Алла Фёдоровна. Слушаю вас, – сказала директор, когда за Аллой Фёдоровной закрылась дверь.

– У вас в приюте воспитывается девочка, очень одарённая, с прекрасным голосом, Яна Субботина. Я хочу помочь ей не потерять талант, а наоборот, развить его, – осторожно начал говорить Бархатов.

– Что вы можете предложить? – Дарья Максимовна с интересом посмотрела на Бархатова. Не часто ей приходилось слышать такие речи. – Садитесь, – пригласила она.

– Девочка должна с малых лет привыкать к сцене, у неё большое будущее. С таким голосом, как у неё, нельзя сидеть в четырёх стенах. Её голос должны услышать люди. Я предлагаю ей работу. Пусть она три раза в неделю на два часа приходит в наш ресторан и поёт песни. Я буду платить ей за пение.

Дарья Максимовна отрицательно покачала головой. Лицо её помрачнело, на нём появилось неприступное выражение.

– Да вы что? – возразила она. – Хотите эксплуатировать ребёнка? Девочка будет петь неокрепшим голосом для ваших клиентов? И ради чего? Ради удовольствия подвыпивших посетителей? Нет, я этого не разрешу.

– Ну, что вы, голубушка, так мрачно представляете моё предложение? – обиженным тоном возразил Бархатов. – Была бы у неё родная мать, она бы, я просто уверен на сто процентов, разрешила дочке выступать. И знаете, почему? Да потому что она поняла бы, что ребёнок убьёт при этом двух, а может, и трёх зайцев! Во-первых, она постепенно привыкнет к сцене, во-вторых, у неё появятся деньги. Со временем Яна поймёт, что обладает талантом. Она научится им дорожить. В-третьих, к нам в ресторан приходят влиятельные люди. Часто проходят деловые встречи. Среди бизнесменов наверняка найдётся кто-нибудь, кто поможет ей пробиться выше. Надо быть дальновиднее. Уверяю вас, я не знаю среди клиентов пьяниц. Такие люди не ходят в наш ресторан. У них нет денег. Нас посещают приличные, состоятельные господа, среди них есть покровители искусства. Неужели вы хотите, чтобы юная, талантливая девочка осталась в стенах серенького приютика и никогда не взошла на большую сцену? Что вас пугает в моём предложении? Слово «работа»? Так пение – это работа, приносящая радость тому, кто поёт, и тем, кто слушает. Вы спросите у знаменитых певцов, как они выходили в люди? Многие скажут одно и то же: волею его величества господина случая им посчастливилось в жизни встретить человека, который открыл для них звёздную дорогу. Талант – это ещё не всё! Это только половина не распакованного багажа. Кто-то должен помочь девочке его раскрыть и показать людям во всей полноте и красоте. В нашем провинциальном городке у Яны нет других альтернатив. Она дитя приюта. Я сомневаюсь в том, что приют сможет оплатить учёбу хотя бы в обычной музыкальной школе. Если вы, по своей недальновидности и упрямству, не разрешите девочке начать выступать на сцене ресторана, вы зароете талант глубоко в землю. Это будет преступно с вашей стороны.

Бархатов заметил в выражении её лица появившиеся добрые знаки. Он ещё больше распалился в красноречии:

– Не мешайте девочке самостоятельно делать шаги в будущее. Вы согласны, что у неё неординарные способности в пении? Тогда, умоляю вас, не чините препятствий, дайте ребёнку воспользоваться моим предложением. Помогите ей вырастить крылья. Девочка сама желает петь, ей очень нравится выступать на публике.

– Откуда вам это известно?

– Во всяком случае, она мне сама об этом сказала, когда я спросил её.

– Значит, вы с ней уже разговаривали?

– Конечно.

– Это ничего не решает. Я должна сама подумать над этим вопросом и поговорить с Яной.

– Хорошо, я подожду, когда вы мне дадите ответ?

– Я думаю, в конце недели.

Бархатов встал, попрощался с Дарьей Максимовной и вышел из кабинета.

Яна сидела во дворе приюта на скамейке.

Вдруг к ней подошли трое. Мужчина, мальчик и с ними собака. Яна узнала в них людей, которые приходили в ветлечебницу. Собака в тот день была сбита машиной, мужчина принёс её на руках.

– Девочка, ты не знаешь, как найти в приюте Яну Субботину или Марину Зайцеву? – спросил мужчина.

– Я – Яна, – сказала она.

– Тогда вот, бери, – мужчина вытащил из кармана кошелёк, открыл и извлек деньги. – Мы прочитали объявление и принесли деньги для больной собаки.

Он протянул Яне купюры. Яна взяла их и смутилась.

– Спасибо, что вы отозвались и нашли нас. Собака ослепла, а операцию без денег не делают.

– Что ж, собирайте. Как говорится: с миру по нитке, голому рубаха, – улыбнулся он. – Наш пёс в беду попал, мы ему помогли, он теперь здоров. Мы тоже переживали за него, но всё обошлось.

Он попрощался, и они ушли.

Яна посмотрела на деньги. У неё в руках было три сотенные ассигнации. Как хорошо сработало объявление! Нашлись добрые люди, значит можно вылечить Альму.

Вдруг она увидела перед собой улыбающуюся Аиду Клементьевну. Она подошла к ней, держа в руках свёрток.

– Яна, здравствуй! Я смотрела телетрансляцию праздничного концерта в день города. Мне очень понравилось, как ты исполняла песни. Посмотри, что я тебе принесла!

Она развернула свёрток. Яна увидела красивое платье, сшитоё из синего, блестящего материала.

– Какое чудесное платье! – восторженно произнесла она.

– Я специально для тебя сшила этот наряд. В следующий раз, когда будешь выступать, наденешь его. В этом платье можно петь любые песни. Артист на сцене должен отлично выглядеть. Тебе нужны туфли. Мы можем сходить в магазин, я тебе их куплю.

– Как вы добры! – воскликнула Яна.

– Яна, ты сирота. Я не могу иначе, должна открыть тебе тайну. Я знала твою родную бабушку. Перед её смертью я дала слово заботиться о тебе, она просила меня об этом, – Аида Клементьевна достала носовой платок и вытерла слёзы, выступившие на глазах. – Наша жизнь непредсказуемая, порой, подстраиваясь под неё, мы вынуждены с болью в сердце менять решения. Именно так случилось со мной. Спасая жизнь мужа, я отнесла тебя в приют. Но сейчас я хочу исправить ошибку. Бабушка умерла, мама твоя за эти годы не объявилась, ты остаёшься сиротой.

– Постойте, вы знали мою бабушку? – не веря ушам, спросила Яна. – Да, детка, ты не ослышалась. Я жила недалеко от твоей бабушки, мы были с ней дружны. Она привезла тебя, совсем крохотную, новорожденную, из Москвы, где ты родилась. В Москве, в институте, у неё училась дочь. Дочери нужно было закончить учёбу, и на это время она попросила мать забрать тебя. Твоя бабушка привезла тебя к себе, но с ней случилось несчастье, она заболела и скоропостижно умерла. Перед смертью она обратилась ко мне с просьбой не оставлять тебя. Мы с ней часто беседовали по душам. У меня нет детей, а я всегда хотела иметь дочь. Я немедленно отправила телеграмму в Москву твоей матери. Но, увы! На мою телеграмму никто не отозвался. Бабушку похоронили, а тебя я забрала к себе. Квартиру, где жила бабушка, в один час заняли незнакомые мне люди. Я взяла из неё большую сумку с пеленками и тебя. Я ждала, что вдруг появится твоя мама, и я отдам тебя ей. Но прошли дни, недели, месяцы, а мама не появлялась. В моей семейной жизни возникли серьёзные проблемы. У меня заболел муж. Мне нужно было спасать его. Он заболел опасной болезнью, и тебе оставаться в нашей тесной квартирке было рискованно: ты могла заразиться. У мужа были больны лёгкие, его нужно было отвезти на юг. Я завернула тебя в пелёнки и отнесла в приют. Положила рано утром на крыльцо, а потом смотрела из сквера, кто тебя заберёт. Мне было очень стыдно это делать. Но другого выхода я не находила. Тебя быстро обнаружили и унесли в дом. Так ты попала в приют. Мы оформили множество необходимых дел: сдали квартиру в аренду, собрали нужные документы и справки и сразу уехали в Крым.

– Подождите! Я сейчас, никуда не уходите, я только сбегаю наверх и приду, – умоляюще попросила Яна.

Она убежала и тут же вернулась, сильно запыхавшись.

– Скажите, вы писали записку? – спросила Яна.

– Да, я написала записку и положила её в пелёнки.

– Что было написано, вы не помните?

– Всё помню. В ней было написано: «Девочку звать Яна… Люди, простите меня, но у меня нет возможностей воспитывать малышку. Прошу вас позаботиться о ней», – сказала Аида Клементьевна.

– Это ваша записка? – Яна вытащила из кармана листок и показала его Аиде Клементьевне.

Она внимательно рассмотрела и сказала с удивлением:

– Да, моя.

– Подождите, давайте по порядку. Значит, вы знали мою бабушку? Как её фамилия, скажите!

– Несмотря на то, что мы с ней общались, мы не были настолько близки, чтобы знать друг о друге подробности. Мне тогда было тридцать лет, твоей бабушке около шестидесяти. Я не думала, что она внезапно умрёт. На вид она была крепкой и здоровой женщиной. Если бы знала, что так всё повернётся, конечно, обо всём бы расспросила. Я тебя взяла на время, до тех пор, пока не появится мать. Но повернулось всё по-другому. До отъезда в Крым я выкраивала время и приходила к тебе в приют. Видит Господь, я хотела тебя забрать с собой, но я не могла рисковать твоим здоровьем. Муж мой через несколько лет умер. И вот я вернулась назад. Уже нет дома, в котором жила твоя бабушка. На его месте стоит банк. Неожиданная встреча с тобой на городском рынке перевернула мою душу. Яна, ты сейчас уже почти взрослый человек. Ты можешь сама решать свою судьбу. Ты не откажешься, если я тебя удочерю? Я живу одна, у меня хорошая квартира, будешь в ней полноправной хозяйкой. Меня перестанет мучить совесть за мой поступок.

Яна с волнением слушала рассказ Аиды Клементьевны.

– Нет, что вы! Это невозможно. У меня есть мама, – взволнованным голосом сказала она. – Спасибо вам, но я буду её искать. Я дала слово. Вы знаете имя и отчество бабушки?

– Конечно. Её звали Софья Александровна. Когда я забирала тебя, сейчас хорошо припоминаю этот момент, взяла альбом с фотографиями. Он лежал на столе, на видном месте. Мой взгляд остановился на нём. Помню, что я подумала в тот момент о том, что этот альбом должен попасть в руки твоей матери и остаться для неё семейной ценностью. В большую чёрную сумку, в которой лежали твои пелёнки и книга, я положила и его. В квартире хозяйничали незнакомые люди. Они всё время меня торопили похоронить бабушку и забрать тебя. Они твердили, что не могут ждать. Узнав, что я не являюсь родственницей умершей, они намекнули, что тогда сами займутся похоронами и устройством ребёнка. На меня они произвели не очень приятное впечатление. Если альбом с фотографиями не выбросили при ремонте мои квартиранты, то наверняка в нём лежат фотографии бабушки, а, может быть, и твоей мамы. Но где ты будешь искать свою мать? Почему она за столько лет сама не нашла тебя? Как ты думаешь?

– Когда я смогу посмотреть альбом? – не отвечая на вопрос, торопливо спросила Яна. – Мне не терпится увидеть фотографию бабушки.

– Подожди, я сначала постараюсь его найти. Без меня многие старые вещи, книги, журналы были выброшены. Если найду его, принесу тебе.

Аида Клементьевна ушла, а Яна осталась сидеть на скамейке, взяла в руки прутик и стала что-то чертить по земле.

Она думала о том, что узнала. Теперь ей известно имя и отчество родной бабушки. Яна написала прутиком по земле: Софья Александровна. Как красиво звучит! Она узнала, что родилась в Москве, что её мама после родов передала её в руки бабушки на некоторое время. Её мама по каким-то причинам не могла быть вместе с ней, попросила свою маму приехать в Москву и забрать её к себе. В голову пришла мысль, что всё, что происходило с ней, похоже на содержание письма Белки. Бабушка внезапно умирает и с этого времени Яна находится в приюте. Вот почему она оказалась в приюте! Жаль, что умерла бабушка, но мама, наверное, жива? Где она? Что с ней случилось? Она не отдавала Яну в приют, это главное. Значит, нужно искать. Если бы Аида Клементьевна нашла альбом бабушки! Возможно, в нём найдётся фотография её мамы! Яна всем сердцем желала этого. Имея на руках фотографию, можно было бы делать следующие шаги по поиску мамы. Но как она узнает по фотографии, что это её мама? Яна продолжала чертить прутиком замысловатые фигуры на земле. Трудно разбираться в запутанной жизни, но ведь она уже нашла ниточку. Пусть она очень тоненькая, но Яна её не отпустит. Раздумья прервала подошедшая Дарья Максимовна.

– Яна, хочешь выступать на публике в ресторане? – спросила она.

Яна оторвалась от своих мыслей.

– Я петь очень хочу. А ещё хочу найти маму.

– Как ты сможешь найти маму? Тебя обнаружили на крыльце приюта. В твоих пелёнках лежала записка, в ней написано, чтобы о тебе позаботились чужие люди. За столько лет мама не пришла к тебе. Зайди ко мне в кабинет, я дам записку, но по ней ты не сможешь найти маму.

– Я знаю о записке. Её там больше нет. Вот она, – Яна вытащила записку из кармана и показала Дарье Максимовна.

– Ты взяла без спроса? – удивилась Дарья Максимовна. – Когда?

Яна секунду подумала, потом нашла, что сказать. Выдавать Саню она не будет.

– Помните, вы попросили меня прибраться в кабинете? Вот я не удержалась, открыла дело, увидела записку и забрала. Простите меня, пожалуйста, за это. Но она мне нужна.

– Без спроса брать нехорошо. Ты могла бы попросить.

– Я не знала, поймёте ли вы меня. Я слышала о том, что в деле есть записка. Мне всегда хотелось её прочесть. А тут я нашла одно письмо в книге. Мне нужно было сравнить почерка.

– Интересно говоришь. Почерка схожи между собой? – поинтересовалась Дарья Максимовна.

– Нет, – вздохнула Яна.

– В любом случае, брать без спроса любую вещь в чужом кабинете, очень плохо. Надеюсь, понимаешь.

– Конечно, простите меня. Но я ничего не взяла чужого. Забрала своё, личное. Я призналась вам в этом. Записка мне нужна. Разрешите её оставить у себя?

– Если так необходима, оставляй, – пожала плечами Дарья Максимовна. – Петь вы мне разрешите?

– Попробуй, раз у тебя талант. Посмотрим, что из этого получится.

– Какая вы добрая, Дарья Максимовна! Какой сегодня чудесный день!