ОДНИМ МЕНЬШЕ

Тема и Лешка глядел и на мелькающие названия подмосковных станций, прогремевшие в криминальных хрониках. Эти городки прославились не мирными исконными ремеслами, вроде валяния валенок или художественной лепки из глины. Времена изменились, и теперь вольные жители выбирали себе другие промыслы. Любимым их занятием было собирать дань с Москвы.

Друзья разгадывали таинственные надписи, выведенные аршинными буквами на прилегающих к путям заборах: «ДМБ 96», «Долгопа Forever!», «Колян + Фуфуня = love». Смысл этих фраз был не совсем ясен, и можно было только гадать, что заставляло безвестных наскальных художников изливать душу прямо на бетонные стены. Некоторые из них выходили за рамки личных проблем и писали острые политические лозунги и пожелания отдельным государственным деятелям, но привести их не представляется возможным ввиду их излишней горячности.

Вскоре поезд вырвался из города, и замелькали разгороженные прутьями клеточки огородов, где стояли люди в одном нижнем белье и сонно ковыряли в земле лопатами. Казалось, они легли спать в своей квартире и вдруг проснулись посреди картофельных грядок с сельскохозяйственным инвентарем в руках.

Проносились мимо дощатые дачи. Пролетела песчаная отмель, усеянная розовыми и белыми телами отдыхающих. Некоторым было мало жгучего солнца, и они развели еще и костры.

Ребята с интересом рассматривали этот причудливый калейдоскоп. А едущий по своим делам пригородный народ равнодушно уткнулся в газеты.

Напротив друзей сидела беспокойная женщина, довольно странно одетая — на ней был короткий голубой сарафанчик с рюшками, а на ногах — стоптанные кеды. Рядом с собой она примостила пожелтевший рюкзак.

— Цыплятки? — спросила женщина, кивая на клетку, где завозился спросонок Кидди.

— Петух плимутрок импортный! — буркнул Лешка. — Кукарекает исключительно по-английски!

— Да ну?! — обрадовалась попутчица. — А я Борьку с собой везу! Он у меня, правда, не такой породистый…

Женщина развязала узел, и в темноте рюкзака сверкнули красноватые глаза. Нюхая влажным носом воздух, оттуда высунулся белый кролик.

— Устал? — с умилением пропела женщина. — Ну подыши, подыши.

Но кролик решил радикально изменить свою судьбу. Он мягко выпрыгнул из рюкзака и исчез под ногами пассажиров.

— Ай! Крыса! — истошно завопила сидящая впереди женщина и с неожиданной легкостью выпрыгнула навстречу бредущему по проходу продавцу газет. Тот повалился на колени пассажирам, щедро усыпая их свежайшей прессой.

— Борька, стой! — Женщина в кедах ринулась ловить своего любимца.

Несколько добровольцев принялись ей помогать.

— Лови кроля! — азартно заорал мужик в кепке.

Народ заволновался.

На шум из тамбура выглянуло круглое лицо в темных очках и тут же исчезло. Тема охнул и тихо сполз на пол.

— Куда ты?! — спросил друг. — Сиди! И без тебя кролика поймают!

— Там бритоголовый!

— Попались! — прокомментировал Лешка.

Электричка вылетела на станцию. Повскакивали с мест пассажиры, не принимавшие участия в ловле Борьки, и стали пробиваться к дверям, отчего свалка получилась еще больше. Друзья скрючились в три погибели, чтобы их не заметили, и пошли к выходу.

— Ой, пропустите болезных! — запричитала какая-то сердобольная старушка.

Из дверей электрички повалил народ. Тема и Лешка, вынесенные волной, побежали по перрону.

— Я его вижу! — крикнул на бегу Лешка. — Гонится за нами!

Бритоголовый пытался разглядеть в толпе убегающих кладоискателей. Он несся гигантскими прыжками, размахивая зажатым в руке радиотелефоном. Полы летнего пиджака развевались за его спиной.

Позади него семенил Китаец. Он не видел ребят, и ему приходилось ориентироваться на бритоголового.

Электричка зашипела. Лешка схватил друга за рукав, втащил в вагон, и двери захлопнулись.

— Что догнал?! — веселились друзья, глядя на бритоголового. Со зверским лицом, беззвучно ругаясь, тот колотил ладонями по стеклу.

— Вот я тебя! — Лешка сделал вид, что хочет ткнуть его двумя пальцами. Бандит отшатнулся, налетел на урну и исчез из поля зрения.

Поезд отправился. Отряхнувшись от окурков, бритый взялся за радиотелефон и стал докладывать Фале результаты поиска.

— Раззява! Балда стриженая! — кричал «капитан Хорошавцев», вызывая изумление пассажиров. — Ладно… Никуда они не денутся… Поезжай на следующей электричке! Оставайся на связи, я сообщу, на какой станции они выйдут. Там жди дальнейших указаний, лопух.

Бритоголовый с треском задвинул антенну и подошел к стенду с расписанием. Следующий поезд ожидался через двадцать минут. Делать было нечего.

Ругаясь, бандит походил по пустынной платформе, заросшей по краям густыми пыльными кустами. За ними возвышалась водонапорная башня. На самой вершине белыми кирпичами был тщательно выложен год изготовления этого славного сооружения.

Больше на станции никаких достопримечательностей не было, кроме железного щита с девочкой, гуляющей зачем-то ночью по шпалам. Позади нее красиво горели огни надвигающейся электрички.

Бритоголовый купил в одиноком помятом ларьке банку пива и уселся в тени на лавку.

Было тихо, жарко. Пахло горячей смолой. Блестели раскаленные рельсы. Бритоголового разморило, он выпил еще глоток и тупо уставился на противоположную платформу.

В кустах позади него беззвучно возник Китаец.

Сначала он хотел проследить за противником и через него выйти на сбежавших кладоискателей. Но время шло, поезда все не было, а бритый затылок так заманчиво маячил, что злодейская душа Китайца не выдержала искушения. Он достал телескопическую дубинку со свинцовым шариком, обтянутым резиной, на конце, не спеша раздвинул ее и, осторожно приблизившись, легонько стукнул конкурента по голове.

Пиво брызнуло на белый пиджак. Пустая банка покатилась по перрону. Бандит томно закрыл глаза и раскинулся на скамейке, будто заснул.

Китаец с сожалением убрал дубинку.

Вдалеке показалась электричка. Китаец вытащил из кармана противника радиотелефон и спокойно направился к первому вагону.

Загрузка...