Тайна русского слова. Заметки нерусского человека

Черной может быть только душа

Что касается политкорректности и толерантности (слова-то какие!), то наше трепетное отношение к этим заморским понятиям вообще заслуживает отдельного разговора. Первое понятие заключается ныне в том, что негров, к примеру, нельзя называть неграми, а следует называть африканцами или афроамериканцами – в зависимости от того, откуда кто родом. Не политкорректно это, видимо, по той причине, что само слово negro в переводе с испанского значит черный. Так их наверняка назвали первые колонизаторы, среди которых – держу пари – не было ни единого русского. А потому русским людям, за исключением единиц, даже в голову не может прийти, что в слове негр может содержаться нечто обидное. Русский человек называет негров неграми так же, как называет китайцев китайцами, татар татарами, а азербайджанцев азербайджанцами. Впрочем, последних все чаще называют в России озерами, что в переводе (ну кто бы мог подумать!) означает пламень. Ведь буквально Азербайджан – это пламенная, огненная душа. То ли темперамент тут замешан, то ли щедрые запасы нефти и газа, которыми издревле наделен этот край. Про армянина же можно услышать порой пренебрежительное хачик, что в переводе значит крестик. Да-да, хач по-армянски – это крест, отсюда и столь популярное национальное мужское имя. Вот так и грешим всуе.

К слову, с этой злосчастной толерантностью носиться бесполезно – как ни старайся, на всех не угодишь. В свое время (а было это эдак четверть века назад), будучи еще преподавателем русского языка для иностранных учащихся в Азербайджанском университете, пригласил в гости марокканского аспиранта Дрисси Раххали Раххал, которому его половина, бакиночка Ирина, родила очаровательного Мурадика, который в ту пору шлепал в один детский садик с моей старшей дочерью Томочкой. Такие вот тесные дружеские международные контакты. Как сейчас помню, хорошо так сидим, едим, пьем, говорим приличествующие случаю тосты. Международным скандалом и не пахнет. Но он все-таки случился, правда, в одной отдельно взятой квартире.

А дело было так. Чтобы как-то занять малышей, крутили им (ничего не подозревая!) диафильм, который озвучивала пластинка со стихами классика советской литературы Корнея Чуковского в авторском исполнении. Такое вот примитивное детское кино. Все чинно-благородно. Наш зарубежный гость как раз произносил ответный тост с пожеланиями нам как-нибудь посетить его чудесную гостеприимную страну на севере Африки. И тут, как по заказу, из динамика послышался голос Корнея Ивановича: « Маленькие дети, ни за что на свете не ходите, дети, в Африку гулять! В Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие злые крокодилы! Будут вас кусать, бить и обижать! Не ходите, дети, в Африку гулять! » Гость оторопел, поставил бокал. « Это что?» – спрашивает. Пытаюсь что-то объяснить по поводу детской литературы, но, похоже, у меня это получается не слишком убедительно. « Это ведь расизм! Зачем детей с детства к этому приучать? Нехорошо! » Обнял мою Тамарку, гладит по курчавой головке и приговаривает: « Это неправда, доченька! Ты это не слушай, все равно приезжай в Африку, никто тебя там кусать и бить не будет, мы всех гостей любим ».

«Это неправда, доченька! Ты это не слушай, все равно приезжай в Африку, никто тебя там кусать и бить не будет, мы всех гостей любим». Кое-как уладили тогда дело миром, благо запаслись напитками впрок.

Так что прикажете делать?! В любом случае я не намерен отказываться от любезного моему сердцу Корнея Ивановича.

Поэт Владимир Маяковский отчеканил некогда хрестоматийное: «Да будь я и негром преклонных годов и то, без унынья и лени, я русский бы выучил только за то, что им разговаривал Ленин» . Так вот здесь, на мой взгляд, некорректность, если не сказать хуже, содержится именно в конце, а не в начале фразы. Парадоксально, но «черными» негров в России никогда не называли (не в пример Баку, где мои бывшие чернокожие студенты очень на это обижались): ни когда их было мало, ни теперь. Чего нельзя сказать о выходцах из южных и восточных просторов некогда великой державы, наводнивших ныне российские города и веси. Думается, причиной тому отнюдь не цвет волос или оттенок кожи, и даже не род занятий, который у местного населения откровенно не в чести. Скорее всего, это происходит от того гнетущего (не светлого!) впечатления, которое неизменно производят на открытую русскую душу флюиды, исходящие от групп пришельцев, отгородившихся непроницаемым враждебным частоколом иного языка, нравов, манеры поведения. Но разве непонятно, что черной может быть только душа, а не цвет кожи, глаз или волос. Думается, иной «конкретный» рыжий может посеять в России немало мрака!