Тайна русского слова. Заметки нерусского человека

Удерживающее начало

Валерий Ганичев, заместитель главы Всемирного Русского Народного Собора

Нынешний год у нас – Год русского языка. Это год сбережения и преумножения нашего богатства. Родная речь – это священная духовная скрепа русской цивилизации, без которой нас просто не было бы, и мы обязаны бороться с его обеднением и вытаптыванием. Под фальшивым лозунгом «насильственной русификации» закрылись многие, а кое-где и все, русскоязычные школы на Украине, в Прибалтике, Закавказье, Средней Азии, даже русским людям не позволено учиться на русском языке. Стыдно признать, но эта эпидемия под циничными лозунгами демократизации вытаптывает, сокращает программы по русскому языку и литературе в пределах самой России. Все мы, в первую очередь писатели, все ревнители русской речи обязаны отнестись к этому году, как, может быть, главному году нашей жизни.

Правда, очень удивительно и прискорбно, что в Государственном комитете по проведению Года русского языка не оказалось ни одного писателя, ни одного деятеля культуры. Какой изящный маневр, чтобы отделить отечественную литературу от русского языка.

Русский язык явился в полном смысле языком-мостом, сакральным удерживающим началом, языком собирания и взаимного культурного обогащения.

Ныне СМИ чуть поубавили русофобскую прыть в борьбе с русской культурой. Но ведь дело и в том, чтобы заметить, ярко рассказать, как русский язык, русская культура единят народы и людей.

В прошлом году в Дагестане, крае Расула Гамзатова, где живет и работает интересный творческий отряд писателей России, где поет свою стихотворную песнь народная поэтесса Фазу Алиева, где работает один из ярких поэтов современной России Ахмет Ахметов, произошло важнейшее событие – в центре Махачкалы был установлен памятник русскому учителю. Образ выбирали долго, ибо было немало русских специалистов разных профессий, которые посвятили свой труд и себя Дагестану. Выбрали учительницу, ибо с помощью русского языка дагестанцы приобщались к русской классической культуре, мировой цивилизации. С помощью русского языка соединились 33 народа – и создали свою республику.

На митинге, посвященном открытию этого чудесного памятника русскому слову, русской учительнице, было сказано слово благодарности русскому народу, утверждалось, что именно здесь, в Дагестане, началось, по большому счету, «собирание страны», дан отпор международным террористам, именно здесь стало восстанавливаться единство армии и народа, нанесен смертельный удар по этническому сепаратизму. Вот одна из граней русского языка, который стал не только средством культурного, но и духовного, цивилизационного, общественно-политического объединения, хранителем безопасности и целостности России.

Действительно, наш народ на протяжении тысячелетий создал великое богатство – великую культуру слова, художественного образа, возвышающей гармонии музыки. Это и Нестор-летописец, и митрополит Иларион, и Андрей Рублев, и Дионисий, и Иосиф Волоцкий, и Нил Сорский. И каждый век добавлял подвижническое, гениальное имя, высочайший образец.

Последние три века связаны с именами таких гениев, как:

– Ломоносов, Тредиаковский, Бортнянский, Рокотов – век XVIII;

– Пушкин, Крылов, Гоголь, Достоевский, Иванов, Суриков, Глинка, Мусоргский, Чайковский, Римский-Корсаков – XIX золотой век русской культуры;

– Перелом позапрошлого века – это Толстой, Чехов, Блок, Репин, Скрябин.

– Революционная буря, взрыв 1917-го, советский период искусства – отечественная культура сверкает такими именами, как Есенин, Шолохов, Прокофьев, Шостакович, Свиридов, Вучетич, Бондарчук, Твардовский, Распутин, а за рубежом творят Бунин, Стравинский, Рахманинов, Шмелев.

Однако на протяжении XX и в начале XXI века появилось племя разрушителей, извратителей, свергателей русской культуры. Порой они принимали разное обличье, шли под разными знаменами, но главное для них было – извергнуть, разрушить образец и образ и представить его то в виде разлома, распада, то в рифмованных несуразностях, то в разорванных кусках мелодии, то в черных дырах и квадратах. Они – передовые, прогрессивные, революционно готовые во имя грядущего завтра растоптать «искусства цветы», сжечь Рафаэля, объявить фальсификатором Шолохова, русских писателей – эпигонами. Эти неистовые ревнители, овладев органами печати, средствами массовой информации, постоянно понижали уровень художественного восприятия, уровень понимания культуры. Это не только соответствовало их собственному уровню – это был социальный заказ на невежество масс, на дебилизацию людей.

К сожалению, массы ныне не могут пользоваться богатством великой культуры: в стране закрылось множество сельских, школьных и других библиотек, билет в Большой зал консерватории стоит от 300 до 1500 рублей, Большой театр тоже стал недосягаем – разве может попасть туда студент? Скажу честно, если 10–15 лет назад в консерватории на концертах бывало по 10–15 коллег-писателей, то ныне их 1 или 2. А как туда попасть? Где взять такие деньги?

Фонды библиотек пополняются плохо, да и не тем, чем нужно. Невиданная пелена невежества опускается на страну. Она обеднена и не может воспользоваться своим художественным богатством. Олигархия и ее порождение – массовая культура – подчиняют культуру. Она вносит свои суждения, оценки, играет «на понижение», развенчивая святыни, оскверняя их. На первый взгляд, это стихийный процесс: «мы же не вмешиваемся в культуру» – но на самом деле коммерциализируем ее, торгуем ею, обедняем ее. А поскольку надо повысить прибыль, ибо это единственный критерий и ценность для нашего «экономического человека», то действительно идет постоянная «игра на понижение». Высшие измерения культуры, да и всего бытия, уводятся из оборота и вместо них появляются подделки, которые умело раскручиваются до уровня шедевров, и эта коммерческая культура уже не может быть обращена к морали, ибо та ограничивает беспредел массовой культуры. Тут уже не может быть место разуму, ибо она адресована самой примитивной стороне человеческого существа.

Сегодня я хотел сказать об одной важной, принципиальной, может быть, и парадоксальной части нашего бытия: рынок в его нынешнем проявлении, в торжестве и победоносности тех, кто обладает материальным богатством, делает бедной, порой нищей нашу истинную культуру . Ее повсеместная коммерциализация приводит к вымиранию в небольших городах (или уходу на задворки общественного, а тем более государственного внимания) таких институтов высокой культуры, как библиотека, театр, филармония, сельская школа, симфонический оркестр. Если раньше мы имели самую читающую страну, то теперь 37 %, по данным, приведенным на съезде книгоиздателей, заявляют, что они не читали, не читают и читать не будут! Разве это не воинственная нищета невежества?

Писатели, художники, музыканты, архитекторы влачат жалкое существование, если они не поддались мамоне и потребностям рынка. Нам говорят: будьте ближе к интересам народа, пишите о том, что интересно, и тут же навязывают читателям «интерес замочной скважины» через всевозможные средства – кто что пьет и ест на Рублевке, кто с кем и кто о чем, причем извлекают из человека самое низменное. А государство остается в стороне – мол, разбирайтесь сами с рынком, старайтесь ему угодить.

Однако у России во все времена была задача перед всем миром задача сохранения на планете культурного слоя . Так что весь мир всегда ждет от нее не просто сопротивления мировому злу, но сопротивления посредством сохранения этого слоя культуры, независимой от рынка, которая позволит и всему миру выжить – одухотворенной святостью подвижничества, подвига «за други своя».

И если государство желает выжить, оно неизбежно будет вынуждено строить свою жизнь на культурном слое высокого образца, не потакая низменному рыночному, создавая издательства с государственной поддержкой лучших писателей, пропагандируя и поддерживая классическую музыку, школу национального пения, художественный реализм в искусстве. Неизбежно это должно произойти!

И если богатые не будут заботиться о доступности культуры для бедных, о доступности образования для бедных – неизбежны новые Кондопоги, социальные конфликты и расслоения. А кому помешали симфонический оркестр, выступающий на заводе, писатель, выступающий на дальней заставе, в сельском клубе или на стройке? Такой социальный заказ на достойный образец культуры необходим и сегодняшней России.

Думаю, что следующий мой вывод приведет в ужас либералов-рыночников. Но от этого его истинность, к сожалению, не уменьшается. Сегодня рынок довел критерии в культуре до самой низкой оценки, он готов ее кастрировать, если она не коммерческая и самодостаточная, если она не приносит прямую финансовую прибыль. Рынок проявляет сегодня себя по отношению к культуре как самый отъявленный тоталитарист. Вот истинная для нее опасность.

Если общество и власть не отринут этот чисто коммерческий поход к культуре, не заявят о борьбе за торжество высших ценностей, нас ждет всеобщее культурное обнищание, невежество, бедность духа, наша культура не будет способна рожать не только гениев, но и просто талантливых людей с широким взглядом на мир, людей, способных открывать новые горизонты, людей нравственных.