Тайна спятившего компьютера (Тайна спятивших компьютеров)

Глава пятая Новые — и очень неожиданные! — повороты

В воскресенье больше ничего не произошло. То есть, если не считать потрясающего жаркого из лисичек с картошкой на ужин, что само по себе было событием. Я имею в виду, не произошло ничего такого, что имело бы прямое отношение к этой истории. Вечер мы провели тихо. Ванька, счастливый и довольный, опять уселся за компьютерные игры, а я завалился на кровать с книжкой в руках. У меня новое увлечение появилось, Джозеф Конрад. Дело в том, что, с тех пор, как у нас появился видюшник, и мы смогли брать фильмы в прокат, и я наконец толком поглядел «Крестного отца», без того, что тебя гонят спать на середине фильма, потому что по телику такие фильмы всегда крутят довольно поздно, и без того, что фильм настолько напичкан рекламой, постоянно его перебивающей, что нить теряешь и всякое удовольствие портится (Ванька, тот вообще рычит, и говорит, что он бы всем этим изготовителям памперсов эти памперсы в глотку забил, а жвачку он теперь не будет жевать никакую — хотя все равно иногда жует, в школе, чтобы от всех не отстать), я решил посмотреть все фильмы Копполы. Родители немного возражали — даже не то, что возражали, а, скорей, уговаривали меня повременить с этим, потому что, мол, не детское это кино (хотя мы с Ванькой по телевизору нагляделись такого «недетского», что только держись), но, в принципе, были не против. Отец сказал, что, в конце концов, это классика, а от классики вреда не будет, и пусть я лучше Копполу смотрю, чем каких-нибудь ниндзя или исчадий ада, где все друг друга крошат без всякого смысла, лишь бы крови побольше лилось, и мама с ним согласилась. Вот я и поглядел «Апокалипсис» — и обалдел, конечно. А отец сказал, что роман, на основе которого сделан этот фильм, «Сердце тьмы», написал Джозеф Конрад, уже давным-давно, ровно век назад, и что Коппола этот роман осовременил, а вообще-то в романе действие происходит не во Вьетнаме, а в Африке, и что Джозеф Конрад — просто потрясающий писатель, про морские приключения он писал как никто. И совсем интересно мне стало, когда я узнал, что вообще Джозеф Конрад был поляк, и английский выучил только в восемнадцать лет, когда поступил матросом на английское судно — и стал одним из лучших английских писателей! Вот я и раздобыл книги Джозефа Конрада — и это действительно класс, доложу я вам! Там все по-настоящему, вот в чем дело. Как, например, этот капитан, который чудом спасся после кораблекрушения, и провел много времени на пустынном берегу, и, когда его спасли, вернулся весь мрачный, и без радости к жизни, а потом, когда, вроде, он встретил девушку, и полюбил её, а она — его, и все у них налаживаться стало, он ей вдруг говорит: «Я не могу на вас жениться, потому что на мне страшный грех: я съел человека!» — и рассказывает ей свою подлинную историю. И «Сердце тьмы» — это тоже здорово. Вот человек, авантюрист ещё того размаха, стал царем и богом для огромной области в Африке, все перед ним склоняются, и людоеды, и самые злобные племена, которые отрезают головы пленникам и пугают этими головами белых людей, и ему кажется, что он вот так это и удержит, а кончается все пиком. Он берет и умирает. «Масса Куртц, он мертв, — с невыразимым презрением сказал негр», так, кажется? Потому что все они поверили, что он действительно бог, что он бессмертен, и он, получается, обманул их, хотя сам, возможно, этого не хотел… Такого не придумаешь, такое самому видеть надо. И эта экспедиция, которая плывет на допотопном речном пароходике (а не летит на вертолетах, как у Копполы) на поиски этого таинственного мистера Куртца… А как Джозеф Конрад бури на море описывает! Словом, я утонул в нем почти как Ванька в компьютере.

Да, насчет компьютера. Одну вещь я все-таки сделал. На пять минут прогнав Ваньку от экрана и клавиатуры, я сканировал свои распечатки (Степанов и сканер нам подарил, в числе прочего оборудования, я об этом упоминал) и создал для них отдельную папку, которую назвал «ОТРЫВКИ». Так что теперь эти распечатки сидели в компьютере, и, если б я их случайно потерял, их всегда можно было бы восстановить.

Повторю ещё раз: я считал очень маловероятным, что выскочившие из взбесившегося компьютера данные как-то пригодятся, но лишняя предосторожность никак бы не помешала. А то, наверно, сами знаете: выбросишь иногда какую-нибудь вещь, которую считаешь ненужным барахлом, а через некоторое время локти кусаешь: ох, как бы она сейчас пригодилась, и каким же я был дураком!..

Вот, пожалуй, и все о том, что было в воскресенье. А в понедельник с утра мы нормально отправились в школу, где, конечно, все обсуждали арест Степанова, и где я выслушал самые невероятные истории о причинах этого ареста и о том, как он проходил. Один парень даже впаривал всем мозги, что для ареста Степанова в город спешно перебросили воздушно-десантную часть: боялись, что его боевики кинутся отбивать своего хозяина, а армия у него, мол, такая мощная, что местные силы перед ней не устояли бы, и была бы настоящая война на улицах.

Я слушал, не спорил, сам помалкивал, наматывал на ус.

Когда после последнего урока я вышел на школьный двор, Ванька (у него уроки кончались раньше) сразу заспешил ко мне, мгновенно оторвавшись от футбола и впустив вместо себя паренька, который терпеливо ждал, когда освободится место в одной из команд. Надо знать моего братца, чтобы представить, насколько это было поразительно! Обычно от футбольных баталий его приходилось отрывать силой — либо ждать, пока он не нагоняется так, что выпадет в осадок и, не в силах больше гонять мячик, будет еле плестись к пристани, на ватных ногах, с багровым лицом и с безумными блуждающими глазами. Я предпочитал второй вариант: терпеливо дожидаться. Пытаться воздействовать на моего братца силой — себе дороже, да и не прочь я был чуть-чуть поболтаться после школы, в видеопрокате покопаться или по мороженому с ребятами съесть.

Так что можете себе представить, насколько овладела Ванькой его идея доказать невиновность Степанова, если ради неё он от футбола оторвался на раз!

— Ну, что? — спросил он, надевая ранец на плечи. — Пойдем? Сначала к Пашке, потом к Мише?

Он упорно продолжал называть Павла Пашкой.

— Пойдем, — кивнул я. Компакт-диск с антивирусной программой лежал моем ранце. Ваньке я его не доверил. Мало ли что. Я ведь видел, как носятся эти младшеклассники и какие свалки устраивают на переменах, топча ранцы, сшибая девчонок и, вообще, расплющивая все, что попадается на пути их кучи малы, почище стада слонов. Ванькино имущество уже страдало несколько раз. Однажды кто-то наступил на его ранец так, что треснул на несколько частей пластмассовый пенал, а в другой день ранцы и рюкзаки, брошенные у стены, так истоптали, что у Ваньки два бутерброда и яблоко — его школьный завтрак — превратились в кашу, а у его одноклассника раздавили очки.

И ведь сколько раз я ему говорил, чтобы он сразу заносил ранец в класс и ставил под парту, и сколько раз он мне обещал, что так и будет делать, так ведь нет, с началом перемены он забывал обо всем на свете и, перейдя вместе с классом в другой кабинет, небрежно швырял ранец на полу, у стены, чтобы ни одной секунды веселья не упустить!

Так что, сами понимаете, если б кто-нибудь топнул по Ванькиному ранцу и повредил компакт-диск — хорошего было бы мало. Поэтому предпочел оставить компакт-диск у себя. Конечно, и мы на переменах буйствовали на полную, но я, по крайней мере, всегда заносил ранец в класс.

— Кстати, — спросил я. — Ты говорил со своим одноклассником насчет компьютерного вируса?

Ванька хлопнул себя по лбу.

— Совсем из башки вылетело, представляешь? Я все думал и придумывал, как получше повести разговор с Мишей и что ему сказать, и больше в голове ничего не удерживалось. Сейчас, конечно, предупрежу… Эй, Виталик! - заорал он.

— Что тебе? — с футбольной площадки отозвался Виталик Гладков.

— Подь сюды на секунду, а?

Виталик крикнул ребятам, чтобы подождали его секунду, и подошел.

— В чем дело? — спросил он.

— Слушай, с твоим компьютером ничего не случилось? — поинтересовался Ванька.

— Нет… — Виталик смотрел с легким недоумением. — А что с ним могло случиться?

— Ну, он не выделывался? Фокусов не творил?

— Какие фокусы?

— Понимаешь, — стал объяснять мой братец, — вот эта игра «Лайнс», которую ты мне на дискету скинул, в ней оказался вирус, и этот вирус по всему компьютеру разошелся, и компьютер такое чудить начал, что атас! Вот я и хотел тебя предупредить, чтобы ты присматривался к компьютеру и, если что, антивирусную программу ставил. А может, и заранее её установил бы.

— Да ничего, вроде, не было, — сказал Виталик. — А с чего ты взял, что именно от «Лайнс» вирус пошел?

— Ну, понимаешь, когда мы вылечили наш компьютер от вируса, то стали дискеты проверять. И единственной дискетой с вирусом — от которой, выходит, этот вирус и проник в компьютер — оказалась дискета с «Лайнс», которую ты мне дал.

— Ошибаешься, — сказал Виталик. — Я тебе дискету не давал.

— Как это — не давал?! — мой братец готов был возмутиться так, как будто его обвинили в наглой лжи.

— Да очень просто, — объясняя, Виталик обращался теперь больше ко мне, чем к Ваньке. — Я тебе дал игру, но скинул её на твою дискету, которую ты мне принес. У нас был разговор, что я принесу тебе дискету с переписанной игрой, а ты мне отдашь чистую, но, в итоге, мы не стали меняться, а просто записали игру на твою, зайдя ко мне домой.

— Точно! — Ванька хлопнул себя по лбу. — Как же я забыл!..

— Да уж… — я поглядел на моего братца. — Взять и забыть такую вещь… Выходит, — обратился я к Виталику, — надо проверить твою игру и, если в ней нет вируса, то, значит, вирус был на нашей дискете… Хотя, нет. Вирус все равно мог перейти с нашей дискеты на твой компьютер, поэтому компьютер тебе все равно надо проверять, обязательно проверять, и ставить антивирусную программу.

Виталик задумчиво почесал в голове.

— Да, смурное дело… Если компьютер задурит, то как бы родители мне не всыпали.

— Послушай, — сказал я. — Антивирусная программа у нас с собой. Нам её сейчас отдавать, но мы можем по пути заскочить к тебе и быстренько её поставить. А заодно, проверить, поселился в твоем компьютере вирус или нет.

— Это идея! — просиял Виталик. — Сейчас у меня дома никого нет, поэтому все нормально. А вечером я ещё и родителей обрадую, что антивирусную программу по дружбе получил. Ведь такая программа денег стоит, верно?

— Стоит. И немалых, — подтвердил я.

— Тогда пошли! Сейчас, я только ранец возьму.

Виталик схватил свой ранец с изображением Короля Льва и, крикнув ребятам, что выходит из игры, повел нас к себе домой. Жил он совсем недалеко, и меньше, чем через десять минут мы уже вошли в чистенькую уютную квартирку, обставленную новой мебелью, с новенькими телевизором, видеомагнитофоном и компьютером. Судя по всему, родители Виталика сейчас зарабатывали хорошо — и зарабатывать хорошо начали совсем недавно. На кухне все было сделано в «европейском» стиле — с жидкими обоями светлого тона, вмонтированными в кухонный гарнитур плитой, посудомоечной машиной и другой техникой, со стойкой вместо разделочного стола и с огромным холодильником «Электролюкс» в углу. В других комнатах обстановка была более российской: с нормальными бумажными обоями, со стенкой и «горкой» с хрусталем, с тяжелыми креслами, с детским гарнитуром из лакированной сосны в комнате самого Виталика. То ли его родители не были такими уж яростными фанатами «евроремонта» и «евродизайна», то ли им денег пока хватило лишь на кухню, а остальные помещения ждали своей очереди.

Виталик включил компьютер.

— Как её ставить, эту антивирусную программу? — спросил он.

— Давай я установлю, — сказал я. — Я уже наловчился.

Установить антивирусную программу во второй раз оказалось делом вообще плевым, и через несколько минут компьютер Виталика был застрахован от разных неприятностей.

— А теперь надо все проверить, — сказал я. — Но прежде всего, проверим «Лайнс».

Я открыл антивирусную программу и дал ей задание проверить «Lines». Через минуту программа выдала ответ: в игре обнаружен вирус, и задала вопрос, лечить ли её.

Я дал команду «лечить» и повернулся к Виталику.

— Мы очень вовремя успели. Еще чуть-чуть — и твой компьютер стал бы буянить не хуже нашего. А теперь смотри…

Я включил антивирусную программу и дал ей задание полностью проверить весь компьютер, при этом «лечить без запроса».

— Вот видишь? — сказал я. — Теперь эта программа выловит и уничтожит вирус везде, где он только есть. Когда она закончит работу — а работать она может долго, и ты в это время можешь гулять, телевизор смотреть, только компьютер не вздумай выключить — то вот эта качающаяся щеточка остановится, и появятся зеленые буквы О. К. О'кей, то есть. Тогда ты открой вот эту закладку, где сведения и статистика, и погляди, сколько вирусов уничтожено. Здорово будет, если ты нам позвонишь и расскажешь об этом. Телефон тебе записать?

— У меня есть, — ответил Виталик. — Мы с Ванькой давно уже обменялись телефонами.

Ванька кивнул.

— Обменялись, факт.

— Наверно, если б ваш отец не был таким известным человеком, вам бы не включили телефон, да? — сказал Виталик. — За пределами города почти ни у кого нет телефонов. А вы ещё на острове живете, куда сложно связь проводить…

— Нас через новую электронную АТС подключили, — сказал я, не став объяснять, что включить телефон, причем без того, чтобы тянуть кабель, этой АТС, с её оборудованием, раз плюнуть. Главная проблема была не в том, чтобы телефонный номер получить и аппарат подключить, а в том, чтобы это сделали не за четыре тысячи — такая в то время была в наших местах цена за установку новых телефонов со связью на АТС через сигнал, а не через кабель — а в том, чтобы это сделали бесплатно или почти бесплатно, как главе государственного объекта всероссийского значения, которому телефон нужен по работе. Вот об этом отец и хлопотал. Тут, конечно, и Степан Артемович помог, министр лесного хозяйства, о котором я упоминал, направив на АТС соответствующее письмо… — А у тебя чем родители занимаются?

— Мама — экономист, возглавляет отдел сбыта местной птицефабрики, а отец — адвокат. Он раньше в государственной юридической консультации сидел, а с год назад его взяли в крупную фирму, главным юридическим консультантом и этим, как его… ну, юристом, который занимается страховкой, что в ней правильно, по договору, а что неправильно. Вот с тех пор мы и обставляемся, — он обвел рукой комнату. — Отец говорит, если так и дальше пойдет, на весенние каникулы мы сможем съездить куда-нибудь за границу.

— Здорово! — восхитился Ванька. И потянул меня за рукав. — Пошли, время не ждет!

Мы распрощались с Виталиком и со всех ног помчались к Павлу Грищенко. Идти до него пешком было минут двадцать. Можно было и на автобусе проехать, но мы всегда предпочитали ногами пробежаться. Его главное место работы находилось на Свято-Никольской — центральной улице Города — недалеко от собора. Для того, чтобы попасть к нему, надо было войти в трехэтажный старинный особняк, и мимо мебельного салона (на первом этаже) и магазина «Сэконд хэнд» (на втором) подняться на третий, и открыть дверь направо, с табличкой «Паллада. Салон компьютерных услуг.» А налево была фирма «Вольный ветер. Полиграфические и копировальные услуги» — там делали ксерокопии, визитные карточки, альбомы для презентаций и многое другое. Когда мы спросили у Павла, почему их салон называется «Паллада», он пожал плечами и ответил: «Не помню. Наверно, потому что просто красиво звучит… Может, из-за того, что Афина Паллада была древнегреческой богиней мудрости, ведь компьютеры — это знания, а может, в честь фрегата «Паллада» — мол, пронесем вас вокруг света на всех парусах. Через Интернет, в смысле.»

Конечно, Павел очень часто и у Степанова торчал, но сейчас, когда Степанов был арестован и работа в его офисе замерла, мы не сомневались, где искать Павла. И точно, он сидел за компьютером и его пальцы прямо порхали по клавиатуре, при этом он вполголоса что-то обсуждал с компьютером — ну, прямо, беседовал с ним.

— Принесли? — глянул он на нас. — Очень хорошо, подождите секунду, он нажал ещё несколько клавиш, потом повернулся к нам на вращающемся стуле. — Ну как, получилось?

— Да, мы сами справились, — сказал я. — Спасибо большое. Вот твой диск. Оказывается, мы заразили компьютер через дискету, на которой «Лайнс» была записана.

— Знаю эту игру, — кивнул Павел. — И что, сама игра была с изъяном, или на дискете уже вирус сидел, как по-вашему, не догадались?

— Похоже на то, что на самой дискете уже был вирус, — сообщил Ванька. — Ума не можем приложить, откуда он взялся.

— Ну, это бывает, — ухмыльнулся Павел. — Рад был помочь. Если что, обращайтесь.

— Кстати, нельзя от тебя позвонить? — спросил я.

— Почему нельзя? Можно, конечно. Вон телефон.

— А кому ты хочешь позвонить? — поинтересовался мой братец.

— Мише. Чтобы узнать, на работе он или нет. А то ещё протаскаемся зря.

— Так все равно нам надо с ним увидеться! Ждать придется…

— Если он ненадолго отлучился, то подождем. А если он до конца дня уехал? Тогда вернемся домой и будем дозваниваться ему из дому, узнавать, когда он сможет с нами увидеться… — за время этого диалога я уже набрал номер, выслушал несколько длинных гудков и теперь сделал Ваньке знак, означающий: «Тихо! Кто-то взял трубку!»

А мой братец в очередной раз хлопнул себя по лбу. Я уже потерял счет, сколько он хлопал себя по лбу со вчерашнего вечера — по-моему, только этим и занимался.

— Точно! Как же я вчера не догадался, что можно просто ему позвонить? Уже вчера все рассказал бы ему…

— Здравствуйте, — сказал я в трубку. — Будьте добры Михаила Дмитриевича.

— А кто его спрашивает?

— Это братья Болдины, Леонид и Иван.

— Сейчас, погляжу…

И через минуту в трубке раздался голос Миши:

— Привет, Ленька! Ты?.. Какие проблемы?

— Это по поводу Степанова… — сказал я.

Миша то ли хмыкнул, то ли слегка поперхнулся.

— Неужели ты уже знаешь? — осведомился он после легкой паузы.

— Разумеется, знаю! — ответил я, недоумевая, как это можно не знать про арест Степанова — аж позавчерашний.

— Ну, даешь! Я думал, об этом никому не известно.

— Погоди… О чем ты? — у меня зародилось подозрение, что мы с Мишей говорим о разных вещах.

— Да о том, что Степанова отпустили.

— Как отпустили?!

— Ну да, буквально пять минут назад. Под залог и подписку о невыезде. Адвокаты его отбили: мол, если он и виноват, то преступление такое, что Степанов не представляет опасности для окружающих. Он ведь никого не убил и не ограбил…

Я остолбенел у телефона. Вот это да, вот это поворот!