Тайна спятившего компьютера (Тайна спятивших компьютеров)

Глава шестая Убойное доказательство Ванькиной правоты

— Нет… — промямлил я наконец. — Мы не по этому поводу. Мы вообще из-за жуткой глупости. Ты, наверно, смеяться будешь.

— Может, и не буду. Говори, в чем дело.

— Видишь ли, Ванька считает, что нам в руки попали доказательства невиновности Степанова. Ну, что его просто подставили. По-моему, все это жуткая чушь, и стыдно твое время отнимать, но Ванька настаивает, что мы должны отдать тебе это, чтобы ты сам разобрался, стоит это чего-то или не стоит.

— Посмотреть всегда стоит, — сказал Миша. — Жизнь, знаешь, научила, что ни от чего не следует отмахиваться как от чуши и от чепухи. Вы где сейчас?

— В десяти минутах от тебя, в компьютерном салоне «Паллада».

— Хорошо, жду.

Я положил трубку. Павел и ещё два-три компьютерщика, находившихся в зале, смотрели на меня и Ваньку с нескрываемым интересом.

— Что там произошло? — спросил Павел. — И какие доказательства вы нашли?

— Произошло то, что Степанова отпустили, под залог и подписку о невыезде, — сообщил я. — А доказательства…

— Ни фига себе! — ахнул Ванька, перебивая меня.

У всех остальных лица тоже сделались изумленными.

— Хотя, впрочем, этого и следовало ожидать, — подал голос один из компьютерщиков.

— А доказательства… точнее, то, что мой брат считает доказательствами, — поправился я, — как раз из компьютера полезли, когда он взбесился из-за вируса. На экране стали всплывать какие-то обрывки очень странных схем финансовых расчетов Степанова. Ведь компьютер-то нам Степанов подарил, сам знаешь.

— И где теперь эти доказательства? — поинтересовался Павел.

— Вот здесь! — я хлопнул по ранцу. — Когда мы запустили антивирусную программу, она их просто стерла. Но перед этим я сумел сделать распечатки. Ладно, пусть Миша поглядит, стоят они чего-нибудь или нет.

— «Миша» — это Зозулин, глава ФСБ? — уточнил Павел.

— Он самый, — важно подтвердил Ванька. — И вот увидите, эти доказательства сыграют свою роль. Борька мне не очень верит, но я-то в компьютерах смыслю больше егойного, хоть я и младше. Пошли, Борька, время не ждет.

И, попрощавшись с Павлом, мы удалились.

— Охренеть можно! — сказал Ванька на улице. — Выходит, на Степанова и правда нет больших улик, раз его отпустили из камеры. И никаких доказательств, что он причастен к убийству Коня, факт. Если бы были доказательства, что он виноват в заказном убийстве, его бы ни под какие залоги и ни под какие подписки не выпустили бы, так?

— Все так, — согласился я. — Но меня больше волнует история с дискетой. Смотри, что получается. Зараза, скорей всего, была на дискете. Дискета находилась у нас дома. Откуда она могла взяться? С кем ты менялся дискетами, не помнишь?

— Ну, припомнить можно, если постараться, — сказал Ванька. — А разве это так важно?

— Важно — если твои друзья помнят, каких фирм у них были дискеты, которые они тебе отдавали. BASF, там, TDK, или ещё какие. Дело в том, что вместе с компьютером лежали несколько дискет TDK — видно, Степанов решил, что стоит нас и дискетами снабдить на первое время. И кроме дискет Степанова, дискет TDK нашем доме я не упомню. В обмен на наши пустые TDK ты или BASF приносил, с записью игры, или дискеты всяких других фирм. Поэтому, если никто из твоих друзей не давал тебе TDK, то зараженная дискета досталась нам от самого Степанова!

— Погоди! — Ванька остановился. — Но тогда получается… Тогда получается, лежала у него дискета с вирусом, а он ей ни разу не воспользовался — иначе компьютер попал бы к нам уже больным и чудил с самого начала. А он начал чудить только после того, как несколько дней назад я загрузил в него «Лайнс» с этой дискеты!

— Совершенно верно, — кивнул я. — И ещё одно. Вполне может быть, что обрывки бухгалтерии Степанова не из глубин памяти компьютера выскочили, а находились на зараженной дискете, и вместе с «Лайнс» перешли в компьютер ну, перепутались с «Лайнс», из-за вируса. Надо ещё у Павла уточнить, возможно ли такое, но, насколько я понимаю, возможно, и очень.

— Но тогда… — Ванька напряженно размышлял. — Но тогда это могла быть бухгалтерия вообще не Степанова, а кого-то другого.

— Есть и другой вариант, — сказал я. — Вполне можно допустить, что все эти цифры и графики, в которых сидит вирус, должны были разрушить всю бухгалтерию Степанова. Ну, составлены они таким образом, с такой подковыркой, чтобы, когда Степанову в очередной раз понадобилась бы чистая дискета, и он ухватил бы именно эту, и вставил бы в компьютер — эти цифры и схемы растеклись бы наподобие яда по всем его деловым файлам, и вся его бухгалтерия, все его деловые сведения полетели бы к чертям! Чтобы потом, обратившись ко всяким балансам за месяц или за год, он получил бы неверные, испорченные данные. А поскольку он опирался бы на эти данные, планируя всю будущую деятельность, то провалился бы он с жутким треском! Или обанкротился бы, или что-нибудь другое, совсем нехорошее, с ним стряслось. Ну, полез бы он туда, куда в жизни не сунулся, если бы знал настоящие цифры — и влип в такую разборку, из которой даже он не ушел бы живым!

— То есть, дискету могли подсунуть Степанову его враги, подкупив кого-то в его офисе? — нахмурился Ванька.

— Точно. И лежала эта дискета, словно бомба замедленного действия. И если б Степанов не решил сменить весь компьютерный парк — он бы наверняка на этой бомбе подорвался! Но, повторяю, это только одна из версий. Правда может оказаться какой угодно!

— «Истина где-то рядом», — хмыкнул Ванька. — А знаешь, эта твоя новая версия кажется мне самой убедительной.

Чтобы попасть в особнячок, которое занимал местный ФСБ, надо было пересечь Свято-Никольскую и пройти несколько переулков, повернув один раз направо, другой — налево. Многие старые дома в этих переулках, в том числе и очень красивые, восемнадцатого века, с лепниной и фигурными фронтонами, настоящие особняки, стояли пустые и заколоченные, кое-где и стекла были выбиты, от двух особняков, где то ли мальчишки повеселились, то ли пьянчуги слишком хорошо посидели, оставались лишь обгорелые остовы. Еще хорошо, что пожар на соседние здания не перекинулся. Городские власти все время ломали голову, как бы восстановить весь старинный городской центр, сделав его архитектурным заповедником — честное слово, наш центр того заслуживает! — и даже пытались проводить конкурс инвесторов, потому что в городской казне денег на такое восстановление, естественно, нет. Но конкурс прошел не ах всего три или четыре дома взяли в аренду на льготных условиях, с обязательством при этом восстановить их исторический облик — и опять все заглохло до лучших времен.

Вот мимо одного из почернелых инвалидов с дырами вместо окон мы и проходили.

— Если так, то, похоже, в чем-то ты можешь быть прав, — начал я. Допустим, враги Степанова повели на него атаку со всех сторон, и тогда…

Я не договорил. Я вообще не понял, что произошло — кроме того, что и меня, и Ваньку кто-то, кажется, схватил, и поволокли нас в этот обгорелый особняк без крыши. Я попытался взбрыкнуться, получил по голове — и вырубился.

Очнулся я от того, что меня кто-то тряс. Я открыл глаза и увидел над собой озабоченное лицо Артема, одного из подчиненных Миши. Артема мы знали хорошо: он был из потомственной рыбацкой семьи и с удовольствием взялся помочь нам отремонтировать лодку, которую мы нашли на берегу… Ну, я об этом рассказывал. И он же, вместе с Гришкой-вором и другими понимающими людьми, делал нам расчеты и прикидки, как нарастить и утяжелить киль лодки ровно настолько, чтобы лодка сохраняла устойчивость, когда на ней будет мачта с парусом, но при этом не слишком низко сидела в воде.

— Борис!.. Ты в порядке?..

— Я?.. Да… — я пошевелился, потом присел, не очень соображая, на каком я свете. — А Ванька где?

— С твоим братом все в порядке! Он очухался раньше тебя, и теперь ждет на улице. Собственно, он и выскочил на улицу, звать на помощь. Иначе бы мы могли ещё долго вас искать.

— Почему вы вообще искать нас стали? — спросил я.

— Михал Дмитрич заволновался. От компьютерного салона до нас меньше десяти минут ходу и, когда прошло больше двадцати, он попросил меня и ещё двух ребят прогуляться, не видно ли вас где. Мы пошли по направлению к салону, повернули за угол — и увидели Ваньку, размахивающего руками и зовущего на помощь.

— Выходит, я провалялся без сознания?..

— Где-то минут десять, — сообщил Артем.

— Жуткая осень! — сказал я, ощупывая затылок. — Уже второй раз за два месяца получаю по балде. По сотрясению мозга в месяц — это, знаешь… — тут мне пришла в голову другая мысль, и я потянулся за моим ранцем. Ранец был открыт, и я стал судорожно в нем рыться. — Так и есть, бумаги исчезли! Исчезло все, что мы несли Мише!

— Выходит, кто-то очень не хотел, чтобы вы это донесли, — сделал логичный вывод Артем.

— Но кто?! Про то, что у нас есть бумаги, связанные со Степановым, и что мы несем их Мише, знали только компьютерщики, слышавшие наш телефонный разговор…

— Тогда, получается, кто-то из компьютерщиков связан с преступниками… или сам преступник, — Артем делал выводы четкие и непрошибаемые.

— Даже не знаю… Там все нормальные были ребята… Да и как бы они успели… А вот что действительно выходит — что Ванька прав. Эти бумаги — и впрямь очень важные.

— Ладно, пошли к Михал Дмитричу, он разберется, — сказал Артем. Соблюдая субординацию, Артем при посторонних, даже при нас с Ванькой, всегда называл Мишу Михал Дмитричем, даже тогда, когда я обращался к Мише «Миша» и на «ты». Но как-то я случайно услышал их разговор наедине — и Артем говорил «Миша», а Миша — «Артем», и даже «Артюха».

— Пошли, — я поднялся на ноги и выбрался на улицу, через завалы мусора и куски рухнувших перегородок между комнатами, в большой оконный проем, от которого до земли было около метра. Встав на широкий подоконник, чтобы спрыгнуть, я увидел, как Ванька возбужденно, размахивая руками, что-то рассказывает и объясняет двум молодым парням, подтянутым таким крепышам, а те слушают его с улыбками.

На шлепок моего приземления он оглянулся.

— Ура! Ты в порядке!

— В порядке, — сказал я. — По-моему, на этот раз нас приложили аккуратно, без сотрясения мозга обойдется. Пошли к Мише.

Идти нам было две-три минуты, и вот уже мы вошли в Мишин кабинет, на втором этаже особнячка. Миша нервно расхаживал по кабинету. Увидев нас, он облегченно перевел дух.

— Слава Богу, явились! Что с вами стряслось?

— А то стряслось, — ответил Ванька, — что на нас напали и отобрали все, что мы тебе несли!

— Ну-ка, рассказывайте! — потребовал Миша.

И мы стали рассказывать, от и до. И про то, как компьютер спятил, и про то, как Ванька стал настаивать, что компьютер «все соображает и понимает», и про всю историю с дискетами, и про то, как у нас похитили компьютерные распечатки…

— И получается, Ванька оказался прав, — сказал я. — Тыкал пальцем в небо, а попал в «десяточку». Иначе с чего бы кому-то бояться, что ты увидишь наши распечатки и все поймешь? Можно сказать, — я опять пощупал затылок, на котором уже вспухла порядочная шишка, — мы получили ударное доказательство Ванькиной правоты.

— Убойное доказательство, — ввернул мой братец.

— Это да, — задумчиво кивнул Миша. — А поскольку про то, что вы идете ко мне, и несете нечто, по вашему мнению, ценное, слышали только те, кто был в компьютерном салоне, то…

— …То надо выяснить, кто из них вышел сразу после нас! — выпалил Ванька. — Или позвонил сразу после нас!

— В том-то и дело, что этот некто мог даже с места не вставать, вздохнул Миша. — Сидя за компьютером, он мог и срочное сообщение отправить через компьютер. По электронной почте, понимаете?

— Но тогда человек, которому он отправил сообщение, находится где-то совсем рядом, раз эти гады успели выскочить и нас перехватить, — сказал я. — Надо выяснить, у кого в этих нескольких кварталах есть электронная почта, вот и все. Ведь электронная почта будет буквально у единиц, и определить среди них нужного человека окажется совсем просто.

— В общем, да, — сказал Миша. — Хотя… Основные крупные фирмы в нашем городе сосредоточены как раз вокруг этого отрезка Свято-Никольской, поэтому пользователей электронной почты тут будет намного больше, чем в среднем по городу. Ладно, получить списки и произвести отсев — это мы справимся. Давайте начнем с самого начала. Кто был в компьютерном салоне, когда вы звонили? Сколько человек?

— Трое или четверо, — сообщили мы. — Во-первых, сам Павел. Во-вторых, один из его коллег, или, там, компаньонов, Володя Ларионов. Еще один или двое, имен которых мы не знаем…

— И кто-нибудь мог сидеть в углу, где компьютеры сдают внаем — в смысле, часы работы на компьютере, — добавил Ванька, — для тех, кому Интернет нужен, или с какими-нибудь программами разобраться, или ещё что сделать. Людей, сидящих в этом дальнем ряду, от углового окна, из других частей зала почти не видно.

— Что ж, вот вам урок, — вздохнул Миша, — что не надо говорить о важных вещах при посторонних.

— Это я виноват, — сказал я, — потому что я просто не думал, что говорю о важном. В тот момент я считал, что мы принесем тебе полную чепуху, и что принести её надо только для очистки совести.

— Ладно, прошло-проехало, — сказал Миша. — Давайте разбираться дальше.

— Я считаю, что надо просто у Паши спросить, кто там был! — сказал Ванька. — Уж он-то всех будет знать и помнить! И в компьютерах он спец, просто классный! Если привлечь его к расследованию, он ещё как поможет!

— Привлечь к расследованию? — Миша прищурился. — Подозреваемого?

— Какой же он подозреваемый!.. — возмутился Ванька.

— Миша прав, — сказал я. — Павел оказывается чуть ли не первым подозреваемым. Тем более, он подрабатывал на Степанова, и у него могли быть свои интересы, и доступ к степановским компьютерам, с их базой данных, у него тоже был. Но тут другое говорит в его пользу. Тот человек, который наслал на нас своих сообщников, не мог не понимать, что до компьютерного салона следствие доберется сразу же, ведь тут надо только два и два сложить! Конечно, он действовал в жуткой спешке — видно, им никак нельзя было допустить, чтобы эти обрывки информации попали в твои руки, Миша, и чтобы вообще они где-то существовали, в распечатанном виде, тем более — но при этом он был уверен, что дальше компьютерного салона мы по его следу не пройдем, что мы его не вычислим, не сумеем установить его связи и его сообщников! А проследить все связи Павла, и выявить среди его знакомых тех, у кого мог быть интерес «потопить» Степанова, очень легко! Я к тому, что не стал бы преступник подставляться и подносить нам самого себя на блюдечке с золотой каемочкой! И, мне кажется, что, начав раскручивать ниточку от компьютерного салона, мы упремся в тупик. Я спорить готов, что преступник такую петлю заложил, почище заячьей, чтобы мы ввек до него не добрались.

— Верно мыслишь, — сказал Миша. — Надо будет поглядеть, что за человек этот Павел — и если не только порядочный, но и язык за зубами держать умеет, то вдруг стоит и рискнуть, привлечь его в помощь?.. Эх, жалко, не сохранились те данные, которые вы нам несли. Пропали и сгинули, тут преступники добились своего.

— Как это — добились? — сказал я. — Я ж эти данные скопировал!

— Скопировал? — Миша подскочил. — Что ж ты не сказал?

— А разве не сказал? Ну да, я сканировал распечатки и создал отдельную папку в компьютере. Теперь эти циферки и схемы можно вывести и распечатать в любом количестве… Конечно! — настал мой черед хлопнуть себя по лбу переняв, так сказать, эстафету у моего братца. — Я ведь и в салоне сказал только про то, что у нас есть распечатки, а то, что было в компьютере, стерла антивирусная программа! Преступники были уверены, что отнимают единственные обрывки информации, которые существуют на белом свете! Эх, если бы я упомянул, что у нас есть копия, преступники не напали бы на нас!

— С другой стороны, может и к лучшему, что они на вас напали, — сказал Миша. — Теперь они считают, будто отобрали у вас все, что у вас есть, и что вы не представляете для них опасности. Ну, расскажете мне что-то — ну и что? Без конкретных цифр и диаграмм я не смогу разобраться, что происходит, что это были за данные и какой именно искусственный вирус был выведен в их электронной «лаборатории», чтобы уничтожить Степанова. Ведь по типу вируса очень часто и лабораторию можно установить…

— Выходит, ты тоже считаешь, что эта дискета была бомбой замедленного действия для Степанова, как это Борька определил? — спросил Ванька.

— Очень смахивает на то, — ответил Миша. — Скажем, чтобы добывать секретную документацию Степанова, не надо было проникать в офис. Всегда бы нашелся хакер, который взломал бы компьютеры Степанова с другого компьютера, хоть за сотни километров отсюда, и скачал бы всю необходимую информацию. Ведь у Степанова наверняка есть и электронная почта, и свой сайт в Интернете. Вон, хакеры сейчас компьютеры Пентагона взламывают и космических ведомств, несмотря на все их степени защиты. А у Степанова, я думаю, защита не ахти. Простенький какой-нибудь пароль, вот и все. И даже если кто-то проник в офис, чтобы скачать информацию — как уложить сюда заразную дискету? А вот вирус — это да. Конечно, и вирус можно запустить по компьютерным сетям, но обычно источник вируса отслеживается, в таком случае. А вот подбросить дискету, чтобы в итоге человек сам заразил свой компьютер… Да, это вполне логично, и никаких следов

— Но почему, в таком случае, не запустили вирус помощнее, что-нибудь вроде компьютерной чумы? — вопросил я. — Почему обошлись компьютерным гриппом?

— Очень просто и объяснимо, — с улыбкой ответил Миша. — Компьютерная чума просто бы вырубила компьютер, и Степанов, как следует поругавшись, вызвал бы дельных компьютерщиков, которые вылечили бы машину и, вероятней всего, даже базу данных возобновили бы. А вот чтобы данные оказались слегка подпорчены и искажены в разных местах, тут и там, и чтобы ничего не подозревающий Степанов стал строить стратегию и тактику своих дальнейших действий, опираясь на неверные данные, и влип бы в итоге как кур в ощип для этого и нужен компьютерный грипп. Ладно, давайте прокатимся к вам на остров. Я хочу лично поглядеть на эти загадочные циферки и схемы. Сейчас распоряжусь, чтобы служебный катерок нас у пристани ждал…

Он только потянулся к телефону, как в кабинет влетел возбужденный Артем.

— Михал Дмитрич! Срочное сообщение! Степанов «стрелку» забил — и не кому-нибудь, а Фонтану! Они уже выезжают навстречу друг другу! Как бы там большой крови не было!