Тайная жизнь Джейн. Дуэль

Глава 1 Миссис Гудман

Полгода спустя

– Мисс Стэнли. Экипаж ждет.

Делрой всегда приходил вовремя. По нему можно было сверять часы.

Безукоризненно одетый, подтянутый, предельно корректный. Он никогда не пытался использовать против Джейн ее тайну, не лез к ней в душу, но неизменно оказывался рядом.

За минувшие полгода Аллен ухитрился стать для девушки кем-то вроде друга. И без него мисс Стэнли было бы сложно удержаться на краю той бездны, к которой ее подтолкнуло предательство Ричарда Кавендиша.

Полгода, уже целых полгода в чужой стране, с чужими людьми, под чужим именем, но… впервые под своей внешностью. Люди видели настоящую Франческу Кавендиш, а полагали, что имеют дело с Джейн Стэнли. Новый опыт. Новая игра. Почти новая жизнь…

Джейн подала руку мистеру Делрою. Тот склонился ровно так, как полагалось перед девушкой ее положения. Не больше и не меньше. Этот мужчина был идеален во всем. Настолько, что в какой-то момент его безупречность начала раздражать мисс Стэнли, но потом… потом пришли привычка и принятие. И признательность.

– Миссис Гудман будет в восторге, – говорил Аллен, пока экипаж вез их к огромному особняку на Пятой авеню, где вечером ожидался очередной грандиозный прием с танцами.

– Я сомневаюсь, что миссис Гудман вообще заметит мое присутствие, – ответила ему Джейн, слегка раздраженная необходимостью выйти в свет.

Девушку не развлекали балы и приемы. Наверное, потому что, взяв имя мисс Стэнли, Франческа на сей раз предпочла остаться собой. Это Джейн блистала в высшем обществе, а Фрэнни… нет, Фрэнни предпочитала тишину и уединение маленькой гостиной в своих более чем скромных апартаментах. Появление среди многолюдной толпы неизменно вытягивало из нее силы – слишком мало прошло времени после возвращения к жизни. Слишком хрупкой оставалась душа леди Кавендиш. Слишком легко удавалось поранить ее неловким словом, испугать слишком резким жестом, смутить пристальным взглядом.

И все-таки это была жизнь. Ричард заставил мертвую Фрэнни воскреснуть. Пусть он потом предал ее, но сначала – вывел из фиолетовой комнаты, из этого домашнего склепа, на поверхность, в мир живых. Уже за это нужно быть ему благодарной. Франческа где-то глубоко в душе знала – не мог Ричард в той постыдной истории действовать в трезвом уме. Он не способен на сознательное предательство! Впрочем, простить все равно не получалось.

Леди Кавендиш училась понимать людей, чувствовать собственные желания, а не желания масок. Очень медленно, с опаской и настороженностью, леди Франческа знакомилась с собой и с огромным миром, что лежал теперь у ее ног – новый, неизведанный, непривычный.

Жизнь в Нью-Стюарте была торопливой, шумной. Этот огромный город отличался от Ландерина так, как отличается нувориш от настоящего джентльмена, – суетный, излишне громогласный, в яркой одежде, он старательно привлекал внимание к своей персоне, вызывая искреннее недоумение у представителей благородного общества. Пожалуй, сейчас это оказалось даже кстати, и если поначалу глупое сердце леди Франчески еще замирало при виде высоких светловолосых джентльменов, то вскоре пришлось принять истину: Ричард остался в прошлом, будущее покрыто туманом, а единственное, что остается, – жить здесь и сейчас.

Экипаж быстро мчался по мостовым. За окном мелькали яркие витрины магазинов, стены, оклеенные афишами. Малолетние продавцы прессы – ньюсбои – размахивали своим товаром и выкрикивали заголовки новостей. Не стоило и гадать о том, что сегодня на передовицах всех без исключения газет. Весь Нью-Стюарт взбудоражен внезапной кончиной Рейнольда Дьюка – табачного короля Новой Альбии. Бедняга всего месяц назад женился на младшей дочери барона Ховарда. Дьюк лелеял мечту стать членом «Клуба четырехсот», куда входили представители только самых богатых, влиятельных и родовитых семейств, но, увы, вместо этого прошлым вечером он потерял сознание, напугав домашних, а уже ночью скоропостижно отбыл на тот свет. Врачи только руками разводили, не в силах объяснить произошедшее. После вскрытия обнаружилось, что пятидесятипятилетний миллионер скончался, будучи… абсолютно здоровым. Никаких болезней, яда или повреждений – смерть безо всяких видимых причин. Не первая такая, к слову.

В Новой Альбии, судя по слухам, уже пару лет орудовал неведомый убийца. Кто-то считал его обычным отравителем, кто-то полагал, что он совершает свои преступления с помощью смоченной в яде иглы. Полиция пыталась найти хоть малейшую зацепку, но… Никаких следов насилия. Ни малейших. Абсолютно здоровые… трупы. Все погибшие принадлежали наиболее влиятельным и богатым семьям. Подозреваемых было море, но… никаких улик. Дела закрывали.

Джейн иногда думала о том, чтобы навести справки по этим случаям и, возможно, заняться расследованием. Но она не понимала, с чего следует начать. В Альбии по первому слову графа Сеймурского открывались многие двери, чего не скажешь о Джейн Стэнли, находящейся в Новой Альбии. Ну явится она в полицию – и что? Ее тотчас отправят прочь. С чего бы полицейским принимать помощь постороннего лица, к тому же еще и девушки? Смешно. Вот тут и подумаешь, так ли уж хорошо быть кем-то обычным. Джейн смогла затеряться в далекой стране. Смогла стать никем. Но одновременно с этим пришло понимание, что она не в восторге от такой жизни. Навсегда оставаться никем ей совсем не хотелось. Впрочем, «большее» никуда не денется – граф Сеймурский вернется в Альбию… в свое время.

Между тем за окном проносились картины странной и непривычной жизни. Местные люди казались охваченными каким-то повальным безумием – они в принципе не могли передвигаться медленно и степенно. Велокурьеры, чистильщики обуви, точильщики ножей, уличные торговцы, слуги и их богато одетые хозяева… Этот город не признавал никаких правил. Он был аляповатой смесью всех сословий и даже рас. Чего стоили хотя бы чернокожие, которых в старом Ландерине видели нечасто, а здесь они попадались на каждом углу!

Чужой безумный мир отвлекал Франческу, помогая забыть о прежней боли и жить дальше.

– Вы неправы, Джейн. – Аллен деликатно дотронулся до руки мисс Стэнли, заставив ее вздрогнуть и удивленно посмотреть на него – погрузившись в свои мысли, девушка забыла, о чем они беседовали до этого. – Миссис Гудман очень хочет с вами познакомиться. Я уже рассказывал, помнится, что она родилась в одном из северных графств Альбии. Жители Ландерина нечастые гости в этом городе, тем более такие, кого уместно приветствовать на Пятой авеню. Миссис Гудман лишь немногим вас старше. Быть может, в ее лице вы найдете себе подругу?

– Сомневаюсь, мистер Делрой. – Фрэнни осторожно убрала руку – прикосновения мужчин были ей неприятны, даже такие ненавязчивые. – Вы сами знаете мои обстоятельства. Едва ли мне необходима подруга. Тем более вы так стремитесь отправить меня обратно в Ландерин.

– Подруга нужна любой молодой леди. Как бы ни льстила мне возможность считать себя вашим преданным другом, есть темы, обсуждать которые следует исключительно в женском обществе. Вы уже согласились взять горничную. Пора делать следующий шаг… мисс Стэнли.

Уже не в первый раз Фрэнни почудилось, что в глубине темно-карих глаз Аллена таится чувство, отличное от привычной холодной учтивости. Не смешно ли? Чувство у Делроя? Но… Такие моменты случались все чаще, заставляя задумываться.

– Хочу напомнить, что здесь я всего лишь наследница крупного землевладельца. – Франческа предпочла проигнорировать свое наблюдение – интерес Аллена был очень некстати. – Местные жители не знают о моем титуле, а то состояние, о котором говорят, супругу мистера Гудмана разве только насмешит… Сказать по правде, мне оно тоже кажется нелепым.

– Зато вы не привлекаете лишнего внимания, как сами того и желали, – парировал Делрой.

– Не возражаю. Но лишь хочу заметить, что вы преувеличиваете значимость моей персоны в глазах местного общества.

– Миссис Гудман не столь щепетильна в денежном вопросе. Уверен, размер вашего состояния не особенно ее интересует. Довольно и того, что вы приехали из Ландерина и выросли в хорошей семье.

Не зная, что ответить, Фрэнни нервно поправила на плечах меховую пелерину. За окнами стоял холодный ноябрь. В Нью-Стюарте было не так дождливо и туманно, как в Ландерине, но мисс Стэнли постоянно мерзла. Намного больше, чем прежде, в родных краях.

Делрой взял с сиденья теплый плед и заботливо укутал им спутницу. Он не задержал руки на ее плечах ни на мгновение дольше, чем требовалось, но Франческа все равно испытала неловкость от нарушения дистанции. Теплый вязкий запах мужского парфюма показался ей слишком… агрессивным. Он вторгался на ее территорию, поглощая все прочие ароматы, впитываясь в кожу, заявляя свои права, которых не могло быть ни в коем случае: мысли о мужчинах вызывали у Фрэнни яростное отторжение. Девушка с облегчением вздохнула, когда Аллен вернулся на место, но до конца поездки избегала смотреть ему в глаза.

К счастью, ждать пришлось не так уж и долго.

Особняк миллионера Джона Гудмана на Пятой авеню напоминал скорее замок. Выстроенный из красного кирпича и известняка, он разительно отличался от соседних, пусть и не менее помпезных домов из классического коричневого камня.

Сейчас к его высоким кованым воротам подъезжали бесчисленные артефактные и конные экипажи, из которых выходили пышно одетые дамы и представительного вида джентльмены. Лакеи в ярких ливреях встречали гостей и провожали их в необъятный холл с огромным мраморным фонтаном. Оттуда приглашенные разбредались по анфиладам гостиных, лениво рассматривая подлинники картин известных художников, древние статуи, вазы и прочий бесценный антиквариат, небрежно выставленный на потеху публике, дабы демонстрировать баснословное состояние хозяина дома.

Предложив Фрэнни руку, Делрой проводил ее к гардеробной, а оттуда они проследовали в бальный зал, где уже играла музыка и танцевали пары.

– Принести вам что-нибудь выпить? – спросил Аллен.

– Да, благодарю, – согласилась мисс Стэнли и спустя полминуты получила бокал терпкого белого вина.

Делрой знал ее вкусы. Иногда создавалось ощущение, что на свете нет ни одной вещи, о которой он бы не имел представления. Это восхищало и раздражало одновременно. А что больше – Франческа и сама не понимала.

Полгода назад

Ей пришлось ждать больше двух недель, чтобы покинуть ненавистный Ландерин. Стрикленд помог уладить все дела, и за это время никто в городе не догадался, где находится граф Сеймурский.

Лучшего помощника Франческа найти себе не могла. Бывший инспектор полиции хорошо знал, что такое верность, и был кровно заинтересован в новой работе. Благодаря этому он получил почти неограниченные полномочия и власть, о которой прежде не мог и мечтать. Но Фрэнни не сомневалась – новый управляющий употребит во благо предоставленные ему возможности.

Делрой был вторым, кто знал, где находится граф Сеймурский. Стрикленд доставил его в убежище Джеймса и взял слово никому и ничего не рассказывать. Поверенного попросили заменить бенефициара семейного траста с Ричарда на Франческу. Если сам Делрой и удивился такому странному решению, то виду не подал. Он лишь уточнил, каким образом леди Кавендиш должна доказать свое происхождение, а потом помог составить для этого вопросы и ответы.

Тем временем Стрикленд подчистил списки пассажиров «Гордости Альбии». Садясь на корабль, Франческа пребывала в полной уверенности, что никто, кроме ее управляющего, не знает, куда делись граф Сеймурский и мисс Стэнли. Каково же было удивление девушки, когда через пять дней морского путешествия она нос к носу столкнулась с Делроем.

Аллен стоял у релингов1 на палубе для пассажиров первого класса и смотрел на море. Франческа прошла бы мимо, не узнав его со спины, но поверенному как раз наскучило созерцание безбрежных просторов. Шагнув в сторону, он оказался прямо перед мисс Стэнли.

При таком раскладе глупо было делать вид, что они незнакомы. Пришлось поздороваться. Благо, выходя за пределы каюты, девушка по-прежнему использовала подаренный Томасом артефакт.

Как и прежде, Аллен прекрасно держал себя в руках – не выказывая особого удивления, он приветствовал Франческу так, словно они заранее сговорились встретиться во время путешествия.

– Неужели очаровательная мисс Стэнли нашла себе новое запутанное дело так далеко от старой доброй Альбии? – спросил он, поклонившись.

– О нет, мистер Делрой, я всего лишь решила сменить обстановку.

– А вы не делаете ничего наполовину. Если менять обстановку, то кардинально – уезжая на другой континент, – заметил Делрой, и во взгляде его теперь читалось уважение. – Зная вас, не удивлюсь, если вы отправились в Новую Альбию даже без спутника.

– Так и есть. – Франческа с вызовом посмотрела на мужчину: ей померещился упрек в его словах.

– Быть может, в таком случае мне будет позволено заботиться о вас на правах старого знакомого?

Девушка растерялась. Она предпочитала выходить из каюты лишь в обеденное время или для небольшой погулки по палубе – не забыла еще, чем в прошлый раз обернулось слишком долгое использование активированного артефакта. Предложение Делроя абсолютно не вписывалось в ее планы, ведь это означало, что кристаллом придется пользоваться намного чаще. А еще под угрозой оказалась идея затеряться после прибытия в Новую Альбию в потоке приезжих, сняв с себя морок, благо, общее описание в паспорте равно подходило и Джейн Стэнли, и Франческе Кавендиш.

– Боюсь, я не могу принять ваше великодушное предложение, мистер Делрой, – ответила девушка, надеясь, что ее отказ будет правильно понят. – Поскольку мне приходится путешествовать в одиночестве, присутствие рядом мужчины, даже старого знакомого, скомпрометирует меня. Нам не стоит идти на такой риск.

– Понимаю, – поклонился ей Делрой, белозубо улыбаясь. – Но, возможно, мне будет позволено общаться с вами в ресторане на виду у всех?

– Я предпочитаю ужинать в столовой, – смутилась Джейн, которая привыкла обходиться более скромными условиями, не требующими парадных выходов, дорогих нарядов и, что характерно, сопровождающих.

– В таком случае давайте договоримся – сегодня я приглашаю вас в семь часов вечера в ресторан, а взамен завтра за завтраком, обедом и ужином мы будем встречаться в столовой, если, конечно, вам не понравится ресторанная кухня.

Франческа вынужденно согласилась. И… не пожалела об этом. Аллен оказался достаточно деликатен, чтобы не настаивать на длительных разговорах. Стоило девушке пожелать уйти, он тут же провожал ее к выходу из ресторана или столовой, но не дальше.

Аллен хорошо чувствовал, когда Джейн не хочет разговаривать, и в такие дни оставлял ее в одиночестве, присоединяясь к кому-нибудь из своих многочисленных корабельных знакомых. Он находился на удалении, но Франческа знала – как только ее желание уединения пройдет, по первому жесту Делрой вернется.

Поверенному было известно невероятное количество интересных и смешных историй, которыми он потешал мисс Стэнли, когда та изволила проявлять чуть больше живости, чем обычно. И временами Фрэнни чувствовала, что рядом с Алленом ей становится немного легче, а боль от измены Ричарда слегка стихает.

Время и место их встреч оставались неизменными всю неделю. Поэтому, когда корабль угодил в легкий шторм, а из тяжелых туч полил пронизывающе холодный дождь, Джейн вышла на верхнюю палубу больше из интереса, чем всерьез рассчитывая застать там Делроя.

Действительно, на сей раз здесь было необычайно безлюдно, и лишь на месте встречи у поручней маячила одинокая фигура в черном пальто с поднятым воротником. Аллен стоял, словно и не замечая ни чудовищной качки, ни ненастья. Он даже не оглядывался по сторонам в ожидании мисс Стэнли – скорее всего, не слишком рассчитывал на ее появление. Просто пришел, потому что джентльмен не может не явиться, если существует хоть малейшая вероятность появления дамы, с которой назначена встреча.

Фрэнни могла уйти – он оставил ей выбор. И она даже намеревалась это сделать, но потом… Ведь Аллен все же пришел. И будет ждать неизвестно как долго. А репутация… репутации мисс Стэнли вряд ли что-то грозит, даже если ей вздумается есть руками из тарелки или скакать по столам, – эта маска исчезнет, едва спустят корабельный трап.

И Франческа рискнула.

Выйдя из теплого коридора, она направилась вперед, замирая каждый раз, когда палуба уходила из-под ног, цепляясь за релинги, жмурясь, когда очередной шквал бросал ей в лицо холодные солоноватые брызги… И среди этого разгула стихии ей стало… спокойно. Словно боль и отчаяние, которые Фрэнни скрывала в душе, внезапно вырвались на свободу, превратились в дождь и грохот волн, что разбивались о форштевень. Словно те слова, которые она хотела сказать Ричарду Кавендишу, стали оглушающим воем ветра, а слезы, которых она так и не смогла пролить, сейчас солеными ручейками стекали по ее лицу.

Франческа забыла, куда шла. Забыла о том, зачем здесь вообще очутилась.

Сильно, почти до судорог, сжимая руками поручень, она зло улыбалась – как улыбался Джеймс, когда ему становилось больно. По-волчьи. Как дикий хищник. Израненный, но не побежденный.

– Не знаю, о ком вы сейчас думаете…

Фрэнни вздрогнула, услышав совсем рядом с собой громкий голос Делроя.

– Но очень надеюсь, что не обо мне!..

Пока леди Кавендиш стояла, погрузившись в свои мысли, Аллен все же обернулся и, заметив ее, приблизился.

– Зачем вы пришли сюда? – прокричал он.

– Мы договорились встретиться, – отозвалась Франческа, ладонью стирая с лица соленые капли.

– Но не в такую погоду!

– Вы же пришли!

Им приходилось кричать – слишком уж громко выл ветер и грохотали волны.

– Нам лучше переместиться в ресторан! – предложил Аллен, смахивая с лица капли.

– Нет! – покачала головой Джейн. – Мне нравится шторм!

Делрой улыбнулся, принимая ее решение, только погулять им все равно не пришлось. Корабль то и дело нырял в очередную волну. Удержаться на палубе было просто нереально. Приходилось хвататься за все подряд.

Тогда и произошла эта неприятность. Пытаясь подобраться поближе к корме, Франческа на мгновение отпустила поручень, и в тот же миг судно особенно ощутимо встряхнуло. Девушка начала падать, но Аллен успел ее подхватить, невзначай задев артефактную брошь около воротничка.

Фрэнни не заметила этого. Поблагодарила. Но, взглянув в лицо Делроя, заподозрила неладное. Ничего не объясняя, мужчина взял ее за руку и быстро оттащил под небольшой навес. Туда, где никто не мог их увидеть даже случайно.

– Что происходит?! – возмутилась леди Кавендиш.

Вместо ответа Аллен указал на брошь, а потом посмотрел Франческе в глаза.

– Не то чтобы я не догадывался. – Он склонился к девушке и теперь находился непристойно близко. – В другой раз, устраивая цирк, придумайте, как изменить цвет глаз. Они выдают вас при любой внешности! Так где, говорите, ваш брат?

От ужаса Фрэнни потеряла дар речи.

– Мой брат…

– В какой момент вы решили играть его роль? И что с ним случилось? Погиб на дуэли?

– Он в Райли! – Франческа предприняла последнюю попытку вырваться.

– Неужели? Я попрошу капитана телеграфировать в Райли или узнаю, нет ли здесь хорошего кристалла связи. Наверняка есть. Но, знаете, леди, я уверен, что графа нет дома. Ведь он здесь, не так ли? В вашем лице. Можете продолжать лгать, а можете сказать правду. И тогда я решу, как поступить.

– С чего вы взяли, что…

– Мне достаточно было посмотреть на бледное лицо лорда Сеймурского, когда он увидел Ричарда Кавендиша в объятиях рыжеволосой красавицы. Граф не пришел в ярость – напротив, он чуть не лишился чувств. Я предположил, что он питает тайную порочную склонность к своему другу. Но когда милорд сменил бенефициара в трасте на собственную сестру… погибшую, между прочим… вот тогда все встало на свои места. Вы устали жить чужой жизнью и хотите стать собой. Ведь так, леди Кавендиш? И, судя по всему, вам очень нужна моя помощь…

В тот день Делрой так и не сказал, почему он решил сохранить тайну Франчески. И после тоже ничего не попросил взамен. Просто помогал. Просто был рядом все эти полгода. Как верный друг, как брат, как близкий родственник. Но Фрэнни, испытывая искреннюю благодарность, так и не смогла ему полностью довериться.

Она вообще никому больше не доверяла. Ее жизненный опыт упорно твердил: «Все лгут. Все обманывают. Всем что-то нужно». Рано или поздно Делрой тоже явится за своей платой. Он не из тех, кто способен на бескорыстную заботу. Скорее всего…

В мире живых оказалось еще более одиноко, чем в фиолетовой комнате. В той комнате просто никого не было, а здесь Фрэнни стала одинокой в толпе людей. Окружающих заботили только деньги, карьера, власть, титул – все то, что находилось в руках леди Кавендиш, но не приносило ей ни малейшей радости.

– Вы сегодня чрезвычайно задумчивы, – заметил Делрой, прерывая мысли Фрэнни. – Что-нибудь случилось?

– Всего лишь осенний сплин. – Девушка повела плечами.

– В таком случае пойдемте, я представлю вас мистеру и миссис Гудман. Уверен, хозяйка дома вам понравится. Она очень яркая и веселая дама, хотя, увы, и не может похвастаться благородным происхождением… но это только добавляет ей особого очарования и живости.

Фрэнни не ответила, лишь подала мужчине руку в знак того, что не возражает. В конце концов, ничего другого ей и не оставалось – довольно странно явиться на прием и не поприветствовать хозяев.

Делрой и здесь не ошибся – миссис Гудман, которая была немногим старше Джейн, оказалась очень яркой и заметной женщиной… В противоположность своему супругу – жилистому старику с желтоватым цветом лица и жестким оценивающим взглядом.

Рыжие волосы хозяйки дома были уложены в строгую прическу, которую венчала затейливая бриллиантовая диадема, а черное элегантное платье украшала золотая вышивка и редкие южные жемчужины. Броско, богато, но… в сочетании с неуместно игривым выражением лица и легкими веснушками, которые не получилось скрыть с помощью пудры, выглядело это довольно странно. Словно раскрепощенную и веселую жительницу Северного Эйре одели как королеву – не было в лице миссис Гудман ни отстраненности, ни холодности, ни утонченности, присущих настоящим леди. И это действительно придавало ей определенные шарм и живость. Фрэнни поймала себя на мысли, что лицо хозяйки особняка кажется ей знакомым, только откуда? В Новой Альбии леди Франческе, как и графу Сеймурскому, бывать до последнего времени не доводилось.

Завидев Делроя со спутницей, миссис Гудман сама направилась к ним. С Алленом она поздоровалась, наградив его дежурной улыбкой, зато намного душевней отнеслась к мисс Стэнли.

– О, дорогая, как же я рада наконец вас увидеть! – заявила она.

Безо всяких колебаний женщина схватила Фрэнни за руки и беззастенчиво принялась любоваться ею, хотя гостья не понимала, что именно так увлекло миссис Гудман. На этом приеме леди Кавендиш чуть ли не впервые в жизни чувствовала себя бедной родственницей. В Ландерине ее платье из золотистого шелка, украшенное свизрийским кружевом того же оттенка, привлекло бы внимание утонченностью и неброским благородством, но здесь оно смотрелось как серое оперение соловья в стае ярких экзотических птиц.

– Аллен вовсе не преувеличивал, рассказывая, как вы красивы, – заявила миссис Гудман. – Пойдемте же, я представлю вас Джону, а потом мы оставим наших мужчин и… хотите, покажу вам зимний сад?

– Но… – слегка растерялась Фрэнни. – Я не смею отрывать вас от прочих гостей…

– Какие глупости! – звонко рассмеялась женщина. – Все эти унылые физиономии навевают на меня скуку. Джон прекрасно с ними справится, а мне уже надоело смотреть на этих разряженных куриц. Хочу гулять! – Она весьма непринужденно топнула ногой, а потом потянула Франческу в сторону своего супруга. – Мисс Стэнли, это Джон, мой муж! Милый, это мисс Стэнли, о которой нам столько рассказывал мистер Делрой. И сам он тоже здесь, поэтому скучно тебе не будет. А я тем временем хочу показать мисс Стэнли наш зимний сад! Джон, будь любезен, не увлекайся беседой с Алленом – удели внимание остальным гостям.

Хорошо, любимый? – На лице миссис Гудман появилась хитрая улыбка.

Хозяин дома учтиво поклонился Делрою и Джейн, а потом смерил жену насмешливым взглядом.

– Опять бросаешь меня на растерзание львам? – спросил он.

– О, ты ведь уже опытный укротитель, я вовсе не сомневаюсь в твоих способностях. Никто из этих львов не посмеет на тебя зарычать. – Очаровательная улыбка на лице женщины была способна растопить даже айсберг.

– Что ж, идите, погуляйте, но, мисс Стэнли, прошу вас вернуть мою супругу хотя бы к чаю. – Еще раз поклонившись, старик переключил внимание на Делроя, затеяв с ним утомительный разговор о своих деловых интересах в Альбии.

Ничего удивительного в том не было – Аллен приехал в Нью-Стюарт как раз по просьбе мистера Гудмана. Пожилой миллионер вознамерился открыть отделения банка в Альбии и нуждался в юристе, сведущем в местном законодательстве. Поэтому мистер Максвелл, который к тому времени достаточно поправился, чтобы интересоваться делами, вынужденно расстался со своим младшим партнером – на кону стоял контракт на астрономическую сумму.

– Мистер Делрой, я намерена украсть вашу спутницу! – безапелляционным тоном заявила миссис Гудман.

Посмотрев на Фрэнни и заметив ее слабый неуверенный кивок, Аллен учтиво поклонился в знак того, что не возражает. Правда, вскоре девушка горячо пожалела о своей покладистости. В этой стране, похоже, все жители были сумасшедшими – к такому заключению пришла Франческа, покорно следуя за хозяйкой дома, которая, чтобы не потерять гостью, крепко держала ее за руку. Немыслимые нравы. Немыслимо свободное поведение. В Ландерине такое вызвало бы горячее осуждение всего высшего света, а здесь… миссис Гудман и ее супруга нисколько не волновало чужое мнение.

Неугомонная женщина иногда останавливалась, чтобы обменяться парой фраз с тем или иным гостем, но не успевала Франческа опомниться, как ее тащили дальше по бесконечной анфиладе комнат. Иногда миссис Гудман решала задержаться возле какой-нибудь картины или статуи, чтобы рассказать о них. Правда, все подробности неизменно оказывались пикантного свойства. В конечном итоге хозяйка дома потребовала называть себя по имени и на «ты», а когда они добрались до зимнего сада, Ава Гудман пришла к выводу, что Джейн – именно та подруга, которой ей так не хватало. При всем при этом сама Джейн едва ли произнесла хотя бы с десяток слов. Она чувствовала себя соломинкой, попавшей в мощное течение горной реки. Сопротивляйся или нет – стремнина все равно вынесет туда, куда ей захочется.

– Обожаю папоротники! – вещала Ава, за руку втаскивая Фрэнни в огромный зал с остекленной крышей, в котором находился уголок настоящего тропического леса. – А еще орхидеи. Вон, видишь, какие большие? Джонни велел садовнику собрать целую коллекцию разных видов… Мой Джонни просто душка! Такой заботливый!

Услышав это, Франческа внутренне содрогнулась – Джон Гудман меньше всего напоминал «душку». Уж скорее эдакую упрощенную версию графа Уинчестера или герцога Эксетера – без излишнего аристократизма, зато со взглядом прожженного банкира и финансиста, который с поразительной точностью оценивает капитал человека по его внешнему виду. Но Аву ничто не смущало. Эта женщина была полной противоположностью Фрэнни: ее жизнерадостности и говорливости хватило бы и на десятерых. Кажется, она вообще не умела расстраиваться и огорчаться… как и молчать. Или… старательно скрывала эту способность. Франческе даже на мгновение показалось, что за весельем Авы скрывается страх, который она старательно маскирует избыточной словоохотливостью. Но, скорее всего, это было лишь отражением собственной тревожности леди Кавендиш.

Затащив новую «подругу» на одну из лавочек-качелей, миссис Гудман продолжила свой причудливый монолог, не имеющий какой-либо конкретной темы. Она рассказывала о местных небожителях, о конфузах, с ними связанных, о поездках на океан, об усадьбе-дворце на побережье, о том, как иногда скучает по Ландерину и какие прекрасные чизкейки готовит их с Джоном повар.

В какой-то момент Фрэнни окончательно потеряла нить повествования и потому первый за долгое время вопрос застал ее врасплох. Она даже вынуждена была переспросить.

– Ох, я тебя совсем заболтала! – спохватилась Ава. – Я попросила тебя рассказать о себе. О Ландерине. Я в детстве так мечтала там жить, а потом как-то не сложилось.

Миссис Гудман принялась раскачивать качели.

– Мне особенно нечего рассказывать, – смутилась Франческа. – Жизнь как жизнь. Визиты, приемы, балы. Когда родители умерли, я решила попутешествовать и приехала сюда, – она озвучила краткую версию своей легенды.

– Как жаль, что мистер Делрой навестил нас так поздно! – принялась сокрушаться Ава, и вновь в ее словах Фрэнни почувствовала легкую фальшь. – Ты столько времени потратила впустую. Все лето! А сейчас осень – просто тоска. Ну ничего, на Рождество мы с Джонни устроим бал-маскарад. Ты просто обязана прийти. Я помогу тебе выбрать наряд! А хочешь… – Глаза миссис Гудман загорелись азартом. – А хочешь, мы тебе жениха найдем? У нас столько холостых знакомых… очень состоятельных, между прочим, например…

– Миссис Гудман! – не выдержала Франческа.

– Джейн, ну я же просила называть меня по имени!

– Ава! Мне не нужен жених! – исправилась девушка.

– О! – расцвела миссис Гудман, и не думая обижаться. – Это мистер Делрой, да? Он такой очаровательный мужчина. И внимательный. Настоящий джентльмен. Немного старомодный… но они все такие в Ландерине и Альбии. В этом их шарм!

– У меня нет жениха. Мистер Делрой им не является. Он просто друг. И никакие женихи мне не нужны! – решительно заявила Франческа, не желая продолжать эту неприятную тему.

– О господи! – Миссис Гудман даже подпрыгнула на качелях, отчего цепи, на которых они были подвешены к перекладине, загремели. – Какой мерзавец посмел тебя обидеть?! Я скажу Джонни, он сотрет его в порошок!

– Не надо никого стирать в порошок! Никто меня не обидел. С чего вы взяли?

– Опять на «вы»! Это так старомодно! – непонятно чему умилилась Ава. – Но к чему такие расшаркивания между подругами?

Эта женщина явно жила в каком-то своем иллюзорном мире.

Подруги… У леди Франчески Кавендиш не было подруг. Никогда в жизни. И она не понимала, как можно, едва познакомившись, наделять кого-то таким высоким статусом. В отличие от нее, лорд Сеймурский мог похвастаться многочисленными приятелями, но настоящих друзей он завел только двоих… а теперь и вовсе один остался. Но и с Патриком, и с Ричардом знакомство длилось много лет. Их многое связывало. А вот миссис Гудман, похоже, исповедовала совсем другой подход.

– Мне стало интересно, – произнесла Франческа. – А если меня действительно кто-то обидел…

– Ты думаешь, я шутила? – укоризненно посмотрела на нее Ава. – Назови имя и скажи, хотя бы примерно, где искать этого мерзавца. Я попрошу Джонни, и тот человек горько пожалеет о своих поступках.

– Мы с вами… с тобой едва знакомы. А если я сама во всем виновата?

– Какая разница? – легкомысленно хихикнула Ава. – Главное, что ты женщина, а он мужчина. Мужчины мнят себя самыми сильными, так пусть и отвечают за это. Если сильный мужчина обижает слабую женщину, значит, он безусловно виноват! И вообще, для меня он никто, а ты – подруга. Если тебе от этого станет легче, то почему бы не поучаствовать в справедливом возмездии?

– Как же у… тебя все просто звучит.

Фрэнни никак не могла отойти от привычки говорить «вы». Ава оставалась для нее незнакомкой, притом еще и непонятной незнакомкой. Здесь, в Новой Альбии, люди были излишне раскованными, но не до такой же степени.

– А все просто и есть. Мы – женщины. Слабые, но коварные. Тебе, кстати, тоже нужно найти мужчину. Такого, как мой Джонни.

– Знаю, это слишком личный вопрос, но все же… А любишь ли ты мистера Гудмана? – поинтересовалась Франческа, смущаясь.

– Люблю?! – Ава округлила глаза и засмеялась так, будто только что услышала нечто поразительно смешное. – Он мой муж! Он выполняет мои капризы. Защищает меня от нападок местных аристократочек, которым только дай повод носы позадирать. Покупает украшения и платья. В конце концов, он сделал меня настоящей леди! Но при чем здесь любовь? Любовь к мужчине – это самое вредное, что может быть на свете! Знаешь… – Миссис Гудман бросила на собеседницу пронзительный взгляд из-под густых ресниц. – Как-то, когда я была еще совсем глупышкой и жила в Даргфорде, мне очень понравился один мужчина. Из благородных. Он тогда учился в университете. Сильный, красивый… кулачными боями занимался и в том преуспел явно больше, чем в учебе. Не знаю, стоит ли говорить о чувствах, но любовником он был прекрасным. Мы пару лет с ним… развлекались, а потом его батюшка решил, что хватит сыну порочить семейную репутацию. Заботливый папаша предложил мне билет до Новой Альбии и двести кингов. А после – еще по пятьдесят кингов в год в течение двух лет. И знаешь, я вовсе не жалею, что согласилась…

Даргфорд! Кулачные бои! Франческа вздрогнула. Этого просто не могло быть. Рыжие волосы, лицо, манеры… Даже походка… Ава… Ава Хэйнс. Она сильно изменилась, но все еще узнаваема. Только кто же тогда был в Ландерине?! Томас намекнул, что рыжая вульгарная девица, которая потом обнаружилась в кровати Ричарда, – и есть мисс Хэйнс. Франческа сразу поверила в это, тем более прошло много лет, а та женщина действительно напоминала настоящую Аву. Внешне. И рост примерно такой же. Этого хватило, чтобы поддержать версию Томаса, но… то была не Ава! А кто тогда? И почему Ричард…

Леди Кавендиш ощутила сильное головокружение и порадовалась, что сейчас сидит.

– Первые годы оказались несладкими, – продолжала Ава, не особенно обращая внимание на состояние собеседницы. – К тому же мне не повезло связаться с мужчиной, который был игроком. Он спустил в покер и свои деньги, и мои, а потом получил пулю в лоб от тех, кому задолжал. Туда ему и дорога!..

Эта женщина говорила и говорила, но Фрэнни почти ее не слышала. Она лихорадочно пыталась понять, что происходит. Граф Сеймурский всего один раз видел любовницу Ричарда Кавендиша – не удержался. Болезненное любопытство заставило его навести справки и сходить посмотреть на нее. Как раз отчасти из-за этого он вскоре и спровоцировал Дика на бой с Громилой Карлом. Хотел ударить побольнее. Ударил. Не только Ричарда, но и себя самого. Франческа до сих пор не могла без содрогания вспоминать о том поединке.

– Мои слова тебя шокируют? – хмыкнула миссис Гудман, по-своему понимая выражение лица гостьи. В глазах Авы на мгновение появилось презрение. – Ну конечно, – сказала она, – ты домашняя девочка и после этих откровений больше здесь не появишься…

– Вы неправильно меня поняли, – решительно перебила ее Джейн, приходя на выручку окончательно растерявшейся Франческе: в отличие от леди Кавендиш, мисс Стэнли не собиралась играть по чужим правилам. – Мне кажется, я знаю молодого человека, о котором вы только что рассказывали. Ричард Кавендиш. Это он был вашим любовником?

– Но откуда… – Ава хорошо разыграла удивление, только Джейн уже встала на след и не верила ни единому ее слову.

– Ландерин не настолько велик, как о нем рассказывают, а в высшем обществе все так или иначе друг друга знают. И уж о том, что Кавендиш-младший в Даргфорде был увлечен рыжеволосой циркачкой, знают почти все. Его отец так возмущался! Как неожиданно получилось. Выходит, заочно я о вас наслышана. – Мисс Стэнли позволила себе мягкую улыбку. – Так что же, вы с тех пор и не виделись с мистером Кавендишем?

– Представляешь, виделись. – Ава упорно продолжала называть ее на «ты» и охотно делилась любыми сведениями. – Примерно пару месяцев назад. Моего Джонни пригласили на свадьбу маркиза Алтона и дочери графа Оустера. Ему намекали, что такой женщине, как я, не место в приличном обществе, но мой супруг считает иначе, – гордо сверкнула глазами миссис Гудман. – Так что мы оказались на этой свадьбе вместе, а Ричард был шафером маркиза.

– Наверное, встреча стала неожиданностью для обоих, – осторожно произнесла Джейн, усилием воли подавляя вспышку ревности, которую ощутила Франческа.

– О да. Несомненно. Ричард еле меня узнал, а потом начал расспрашивать, точно ли это я. Он все такой же милый. В люди выбился. Барристером стал, да каким! Мне говорили, у него теперь нет отбоя от клиентов… и не только от клиентов, конечно. Еще бы, такой жених! А он все перебирает и перебирает. Рассказывал, что не так давно хотел жениться, но девушка оказалась с придурью.

– Он так и сказал? С придурью? – переспросила Джейн, незаметно сжимая кулаки.

– Не совсем. Он же джентльмен. Сказал – девушка была красивая, но с непростым характером. И, пожалуй, к лучшему, что ничего не сложилось. Найдет себе невесту посдержанней. В конце концов, жена – это не только приданое, но еще и уют в доме. А Дикки хочет жить не хуже прочих. Я так поняла, дамочка оказалась истеричная донельзя, хотя за нее вроде бы неплохие деньги давали…

– Деньги?.. – переспросила Джейн, не веря своим ушам.

– Разумеется. Что в этом такого? – легкомысленно фыркнула Ава. – Дикки толком ничего не объяснил, но по его оговоркам я поняла – девица оказалась из знатной семьи, а там и родство, и, конечно, приданое. Только, между нами, лучше найти кого-нибудь попроще, но зато в своем уме, чем всю жизнь мыкаться с чокнутой богачкой. А денег он теперь и сам заработать может достаточно. Недавно, говорят, Максвелл нанял его за три тысячи кингов защищать интересы некоего то ли виконта, то ли барона. И это только начало. Удачно все же вышло с этим графом… – Миссис Гудман пощелкала пальцами, припоминая. – Сеймурским. Точно. С графом Сеймурским. Дикки с ним учился в Даргфорде…

Еще минут пятнадцать Джейн вынуждена была выслушивать историю о том, как «Дикки» отважно защищал никчемного прожигателя жизни, от которого отказались даже самые именитые барристеры. По всему выходило, что дело представлялось безнадежным, но «Дикки» на пару с Алленом смог спасти от виселицы своего богатого, но тупого клиента.

Терпеть такое становилось все труднее и труднее, но Джейн Стэнли была на удивление хладнокровной леди.

Скрывая ярость за милой улыбкой, она старательно собирала факты, пытаясь разделить в этой пустопорожней болтовне то немногое, что действительно мог сказать Дик, и то, что додумала за него уже сама миссис Гудман.

Глупая надежда в душе Франчески шептала: «Ричард никогда не был сплетником. Никогда не обсуждал женщин. Даже в университете, когда почти все этим грешили. Разве он стал бы рассказывать о тебе первой встречной?»

Однако рассудительная Джейн тут же внесла коррективы: «Не первой встречной, а бывшей любовнице!»

Но Фрэнни не желала униматься: «И все же… неужели он так легко мог забыть о своих чувствах? Целых два года писал отчаянные письма, а когда вновь встретил… с какой страстью и любовью смотрел…»

При воспоминании о бале и дождливом вечере девушке стало жарко, но Джейн решительно оборвала глупые мечты железным доводом: «Придумай хоть одно невинное объяснение появлению в постели Ричарда обнаженной женщины! Даже если он напился на радостях, что, скорее всего, и случилось, а потом притащил в дом первую встречную шлюху – это не извинит его поступка и не сможет служить оправданием! Если уж сейчас он позволил себе подобное – то потом все будет только хуже!»

– Ох, ну что я все о Дикки и о Дикки, – спохватилась миссис Гудман. – Знаешь, просто очень странно было встретить его спустя столько лет. Все так изменилось! Теперь мое положение в обществе куда выше, чем у него. Но он тоже неплох. Выглядит очень солидным мужчиной и больше не бьется в подпольных клубах, предпочитая сражения в своем Миддл-Темпл. Наверное, Дикки очень смешно смотрится в этой нелепой мантии и парике. Сколько помню, учеба ему не слишком давалась. Наверное, дядя постарался – устроил племянничка на теплое место. Вряд ли он сам мог бы пройти испытание. Но, с другой стороны…

– Миссис Гудман, я не желаю этого слышать! Вы совершенно не знаете Ричарда! – не удержалась Франческа, решительно поднимаясь с лавочки-качелей. – Вы даже не представляете, сколько усилий он приложил, чтобы стать барристером. Его дядя тут совершенно ни при чем. И вы не присутствовали в зале суда, когда Ричард защищал графа Сеймурского! Заверяю, его речь была прекрасна. И все это признали, потому мистер Максвелл и доверил ему контракт! И да, мистера Кавендиша зовут Ричард, а вовсе не Дикки! – Несколько секунд Фрэнни сверлила свирепым взглядом миссис Гудман, и лишь потом к ней пришло запоздалое понимание – она по-прежнему защищает этого предателя так, словно все еще… любит.

– Ты должен сам убить Ричарда Кавендиша. Позаботься об этом.

Тусклое мерцание кристалла связи слабо подсвечивало ладони человека, прижатые к полупрозрачным граням. В комнате, да и во всем доме было темно, а мыслеречь совершенно бесшумна.

– Я дал ей год, – твердо сказал седой собеседник. – Она должна справиться без моей помощи.

– Вот и пусть думает, что у нее есть год, – раздраженно ответили ему. – Ты не обязан придерживаться сроков. Вся эта история затянулась. Пора ставить точку. Только… убей его быстро. Мне не нужно, чтобы она сошла с ума, узнав подробности. Немного яда, кинжал в спину. Ты лучше меня в этом разбираешься.

– Я дал ей год!

Мужчина у кристалла посмотрел с ненавистью.

– Лучше вспомни, сколько лет ты отобрал у меня! Помогал ли ты мне? Едва ли. Почти всему я учился сам, пока ты воплощал в жизнь свой нелепый план. Франческа женщина. И она любит Ричарда Кавендиша. А пока это так – ее рука не поднимется ни на него, ни на его отца, даже если мы докажем, что хитрый старикан убил ее семью. Да, это была красивая идея – избавиться от Вильяма Кавендиша и его отпрыска руками графа Сеймурского, но она не работает. И пора уже смириться. Не понимаю, почему ты не сделал этого раньше?

– Я не хотел, чтобы мой сын стал таким, как они – бездумные, бессмысленные прожигатели жизни. Я хотел, чтобы ты всего достиг сам. Чтобы научился стоять на своих собственных ногах. Чтобы понял, чего можешь добиться без богатства и без связей.

– Надеюсь, ты доволен? Я стал джентльменом без богатства и связей. Как ты хотел, – улыбнулся мужчина. – Но теперь пора получить то, что причитается нам по праву. И я не вижу смысла ждать еще годы. Моя леди не смогла убить Ричарда Кавендиша, даже обнаружив его в объятиях другой женщины. Заряженный револьвер лежал на кресле, прямо перед ее носом, а она попросту его не увидела. Прошло полгода, но ничего не изменилось. Она не выносит даже простых сплетен о нем. И не в моих интересах сводить ее с ума.

– Ты слишком мягок к ней. Если она спятит или умрет, тем лучше. Одной проблемой меньше.

– Я уже давно все решил. Она мне нужна. Она должна быть моей. Я слишком многое для этого сделал, чтобы позволить погубить ее из-за твоего упрямства. – Отражая злость человека, в чьих руках он лежал, кристалл запульсировал красным. – Мне не нужна сумасшедшая. Хочу получить Франческу Кавендиш в здравом уме и крепкой памяти.

– Надеюсь, тебе не пришла в голову фантазия влюбиться? – поинтересовался собеседник.

– Нет. Дело не в этом. Вовсе не в этом…

Свечение кристалла утихло, затрепетав, точно пламя догорающей свечи, и в комнате стемнело.

Мужчина потер виски. Как же все сложно. Как же все потрясающе сложно! К счастью, осталось совсем недолго. Скоро он обретет полную свободу. Получит власть. И деньги. И своенравная Франческа Кавендиш будет принадлежать только ему. Он докажет, что достоин ее, ей придется смирить свою гордость!