Я грежу о северном рае…
Нет на карте той страны счастливой,
Где цветет златой свободы век,
Зим не зная, зеленеют нивы,
Вечно свеж и молод человек.
Пред тобою мир необозримый!
Мореходу не объехать свет;
Но на всей Земле неизмеримой
Десяти счастливцам места нет.
Гиперборея не просто социокультурный феномен. Гиперборея — это еще и мировоззрение. Можно даже сказать — философия. Идейное гиперборейское наследие в преломленном и символизированном виде дожило до наших дней в виде мифологемы Золотого века. Философия Золотого века, утрачена вроде бы навсегда. И тем не менее она чуть ли не генетически сохранилась в основных своих чаяниях и надеждах на лучшее будущее в памяти поколений и каждого отдельно взятого человека. Золотой век — эпоха справедливости, благоденствия и процветания первобытных людей, живших в мире и достатке, не знавших голода и болезней. Античные авторы однозначно связывали «золотое время» человеческой истории с северной Гипербореей и гиперборейцами — сильными, счастливыми, не ведавшими невзгод и болезней.
Гиперборейцы — потомки титанов, свидетели и участники Титаномахии. На это прямо указывают античные авторы: «Гиперборейцы были титанического происхождения… Они взросли из крови бывших прежде титанов». Вспомним, море вблизи Гипербореи именовалось Кронидским, по имени главы «партии титанов» Крона — отца Зевса. Да и сам Крон, если отвлечься от поздней проолимпийской версии о низвержении в Тартар, продолжал властвовать на Островах Блаженных, расположенных именно на широте Гипербореи и, скорее всего, просто тождественных ей. Жизнь на Островах Блаженных, как она представлялась и описывалась античными авторами, почти полностью совпадает с описаниями жизни гиперборейцев и мало чем отличавшихся от рая земного. Как уже неоднократно упоминалось, среди титанов — хозяев Севера Евразии — был и Япет (Иапет), ставший прообразом библейского Иафета (Яфета), от сына которого — Мосоха (Мосха, Моска) произошли Московиты — жители Москвы и Московии.
В память о Золотом веке и Царстве счастья, добра, справедливости, изобилия. справлялись самые веселые праздники древности — дионисии у греков и сатурналии у римлян. Все необузданное веселье рождественских карнавалов, святок, ряжения и колядования с подарками, игрушками, наряжением деревьев (в настоящее время — в основном елки), расцвечением огнями — все это идет от дионисий и сатурналий, а еще раньше — от гиперборейских традиций. Вот одно из описаний — в стиле бурлеска — той стародавней счастливой и безмятежной жизни:
Там миром дышала природа кругом;
постоянной он был ей стихией.
Не страх, не болезни рождала Земля;
добровольно давала, что нужно.
Там в канавах златое струилось вино;
с калачами там сайки дралися,
Умоляя тебя: «Что же ты губы надул?
Знай, бери из нас ту, что белее!..»
Ни раба там мир не видел,
Ни рабыни никогда…
По представлениям древних, управляли в условиях Золотого века достойнейшие из достойнейших, мудрейшие из мудрейших. Есть все основания полагать, что именно на базе преданий о былых счастливых временах построил впоследствии Платон свою схему идеального государства, где правят философы. В обширном трактате «Законы» (Leg., 679 a) он воссоздает и образ самого Золотого века:
«Прежде всего тогдашние люди любили друг друга и, вследствие покинутости, относились друг к другу доброжелательно; пищу им также не приходилось оспаривать друг у друга, ибо не было недостатка в пастбищах. <…> Не могло у них быть и недостатка в молоке и мясе; кроме того, они охотой добывали себе изрядную пищу. В изобилии имели они одежду, постель, жилища и утварь…»
Аналогичную картину Царства Света, где обитают блаженные, рисует и средневековый манихейский текст, опирающийся на древнеиранские и иные источники:
…Там места нет ни злобе и ни козням;
Рождение и смерть, разрушаемое и преходящее —
Всего этого лишено Царство Света…
Из сотен потоков, рек, озер и вечно бьющих ключей
Струится живая вода (амброзия), глубокая и чистая, ароматная и удивительная,
И в ней нельзя ни утонуть, ни захлебнуться;
Нет здесь и наводнения, несущего беду и разорение.
Здесь — драгоценные деревья, растущие в один ряд,
Их драгоценные плоды всегда в соку, не вянут и не гниют,
Все они одинаковой величины и лишены червоточины,
Свежи, сочны, обильны, и поистине, вечно существуют.
Драгоценная Страна Света беспредельна,
Искать ее край и берег бесполезно;
Поистине, она свободна от малейшего угнетения, в ней нет нужды и убытка,
Здесь каждый движется, как хочет, живет по своей вольной воле.
В памяти северных народов смутные воспоминания о Золотом веке закодированы в форме разного рода мифологем. У карело-финских народов, например, (как уже говорилось) она запечатлелась в виде образа-символа волшебной мельницы Сампо, которая у лопарей (по-саамски — Сайво) расширилась до размеров Страны Изобилия, существующей в Потустороннем мире.
В русском фольклоре также имеется рудиментарная память о чудесной мельнице — символе вечного изобилия и счастья. Это — известный сюжет о волшебных жерновках, их герой сказки добывает на небе, взобравшись туда по стволу и ветвям огромного дуба (коррелят Мирового Древа). В середине прошлого века в Смоленской губернии была записана и другая побасенка, впитавшая народные представления о Золотом веке. Речь идет о фантастической Небесной избушке, у нее «стены из пирогов, печка из блинов, столы сырные, лавки пряничные, и всего в ней довольно: и масла, и творогу, и меда». Вообще есть все основания полагать, что большинство эпизодов волшебных сказок, связанных со счастливой жизнью и благоденствием (особенно в конце), есть не что иное как архетип Золотого века, сохраняемый (независимо от чьих бы то ни было воли и желания) в коллективной бессознательной памяти народа о счастливом прошлом и передаваемый, как эстафета от поколения к поколению.
Классической мифологемой перманентного достатка является и знаменитая скатерть-самобранка, а также образ Золотого царства, рассказ о котором предваряет присказка о месте, где текут молочные реки с кисельными берегами. (Нелишне также вспомнить еще раз, что символический образ «молочных рек» напрямую сопряжен с Молочным морем — так в старину именовался у индоевропейцев покрытый белым снегом и льдами Северный Ледовитый океан). Мифологема «молочные реки» присутствует и в известных описаниях Золотого века у античных авторов:
Не отдыхая, поля колосились в тяжелых колосьях,
Реки текли молока, струились и нектара реки,
Капал и мед золотой, сочась из зеленого дуба.
Это — Овидий. Ранее Гесиод описывал Золотой век еще детальнее:
Создали прежде всего поколенье людей золотое
Вечно живущие Боги, владельцы жилищ олимпийских.
Был еще Крон-Повелитель в то время владыкою неба.
Жили те люди, как Боги, с спокойной и ясной душою,
Горя не зная, не зная трудов. И печальная старость
К ним приближаться не смела. В пирах они жизнь проводили.
А умирали, как будто объятые сном. Недостаток
Был им ни в чем не известен. Большой урожай и обильный
Сами давали собой хлебодарные земли. Они же,
Сколько хотелось, трудились, спокойно сбирая богатства…
Похожие характеристики Золотого века и его привязку к северным регионам можно обнаружить в других первоисточниках. Священная книга древних иранцев — Авеста — рисует царство первопредка Йимы, где не было ни зноя, ни холода, ни боли, ни смерти. Фирдоуси в «Шахнаме» уточняет: «Не знали в ту пору ни смерти, ни зла». Индоевропейская общность тогда еще не была расчленена. Впоследствии грянули морозы и сковали землю, они-то и заставили прапредков современных иранцев мигрировать в южном направлении. Но и в сопредельных культурах Евразии и других континентов сохранились воспоминания о счастливом прошлом. Так, на островах Океании зафиксированы предания о сказочной эре изобилия и блаженства; островитяне верят, что рано или поздно все умершие предки когда-нибудь вновь вернутся домой на кораблях, груженными богатством и припасами, и на островах вновь наступит Золотой век.
В китайских преданиях расцвет идеальных общественных отношений связывается со временем царствования легендарных императоров Яо и его зятя и преемника Шуня. (последний, кстати, обладал умением летать, подобно птице, на собственноручно изготовленных крыльях — прямая аналогия с древнегреческим Дедалом). Китайцы были убеждены, что жители далекой Страны Счастья, недосягаемой для порочных людей, владеют секретом продления жизни. Поиски и приобретение эликсира бессмертия превратились в навязчивую идею для многих владык Поднебесной империи. Ради достижения заветной цели формировались и отправлялись во все концы света сухопутные отряды и морские флотилии. Некоторые из них достигали полярной кромки льдов, принимая их за облачную землю, уводящую прямо на небо. Посланцы императоров ни с чем возвращались домой, где рассказывали и записывали чудесные истории: «Да, мы видели далеко на севере прекрасные высокие горы, подпирающие край неба». Однако при приближении кораблей священные горы, ослепительно сверкая, начинали погружаться в пучину. Или налетал неожиданный шквал, и судно останавливалось. С корабельных мачт отчетливо различались и люди, и дома, и деревья, и животные и птицы. Все свидетельствовало о достатке и благополучии.
Да и сами аборигены Севера от поколения к поколению передавали захватывающие предания о Стране Счастья, которая некогда процветала на территории Арктики. Более того, следы ее не затерялись и сейчас. Еще в 1924 году советский этнограф (и будущий писатель) Степан Григорьевич Писахов (1879–1960) слышал и записал на Новой Земле от старика-ненца удивительную историю:
«Если пройдешь льды, идя все к северу, и перескочишь через стены ветров кружащих, то попадешь к людям, которые только любят и не знают ни вражды, ни злобы. Но у тех людей по одной ноге, и — каждый отдельно — они не могут двигаться, но они любят и ходят обнявшись, любя. Когда они обнимутся, то могут ходить и бегать, а если они перестают любить, сейчас же перестают обниматься и умирают. А когда они любят, они могут творить чудеса».
Достаточно концентрированное и обобщенное воспоминание о Золотом веке на севере Евразии сложилось и в древнеиндийской мифологии. Никогда не переставала удивлять слушателей устных преданий подробности о волшебной Стране счастья, где «не было ни болезней, ни обмана, ни зависти, ни плача, ни гордыни, ни жестокости, не было ссор и нерадивости, вражды, обид, страха, страданий, злобы и ревности». Страна изобилия и счастья однозначно связана в представлении прапредков индийцев и других индоевропейцев с полярной горой Меру — обители Первотворца Брахмы и первоначального места пребывания других ведийских Богов. Вот как описывается благословенная полярная Прародина и царящий там Золотой век в 3-й книге «Махабхараты», носящей название «Араньякапарва» («Лесная»):
«На тридцать три тысячи йоджан (раскинулась) золотая гора Меру, царица гор. Здесь (расположены), о Мудгала, сады Богов — Нандана и другие благодатные места отдохновения праведников. Там нет ни голода, ни жажды, ни усталости, нет страха холода или жары, не бывает ничего неблагого или такого, что вызывает отвращение, нет никаких болезней. Всюду там веет нежными ароматами, всякое прикосновение приятно. Отовсюду там, о мудрец, льются звуки, чарующие душу и слух. Здесь нет ни печали, ни старости, ни тревог, ни страданий».
Не правда ли приведенный отрывок нам что-то напоминает? Ну, конечно же, описание Плинием Старшим счастливой жизни гиперборейцев! Некоторые обороты совпадают почти текстуально!
Согласно представлениям индоариев, которые сформировали ядро своей идеологии на Полярной прародине, владыкой Севера и хранителем традиций Золотого века является Бог богатства Кубера (рис. 121). Одновременно он является и властелином Подземного царства. Первоначально Кубера никаким Богом даже и не был. К сонму бессмертных небожителей его причислили за подвижническую жизнь и благочестие. С тех пор Кубера и стал стражем Севера. На отрогах вселенской горы Меру Кубера владел райским садом, но предпочитал жить под землей, где скопил несметные богатства. Кстати, имя древнего Бога Севера созвучно с именем саамского исполина Куйвы, чье стометровое наскальное изображение вознеслось над священным Сейдозером в самом центре Русской Лапландии, где недавно были обнаружены материальные следы и памятники, восходящие к гиперборейским временам.
Среди множества волшебных диковинок, которыми обладал Кубера, была и летающая колесница. В последствии ее похитил злой демон (ракшас) Равана (рис. 122) — главный соперник и враг всех ведийских Богов: на ней он сражался с Рамой — героем великого индийского эпоса «Рамаяна». Но создана летающая колесница была на Севере, что вполне соответствует сведениям древних авторов о гиперборейцах как о летающем народе и существовавшей в далеком прошлом на Севере чуть ли не «перьевой цивилизации».
Очень многие древние авторы настойчиво говорят о летательных способностях гиперборейцев и о владении ими техникой полета. Может ли быть такое: чтобы древние жители Арктики владели техникой воздухоплавания? А почему бы и нет? Сохранились ведь во множестве изображения вероятных летательных аппаратов — типа воздушных шаров — среди наскальных рисунков Онежского озера (рис. 123). Есть среди них и предположительное изображение летящего гиперборейца (рис. 124).
Русский фольклор также сохранил немало образов-символов летательных средств: Летучий корабль, Деревянный орел, Ковер-самолет, Ступа Бабы-Яги и др. Эллинский Солнцебог Аполлон, рожденный в Гиперборее и получивший по месту рождения один из своих главных эпитетов, как уже говорилось, постоянно посещал свою далекую родину и прародину практически всех средиземноморских народов. Сохранилось несколько изображений Аполлона, летящего к гиперборейцам. При этом художники упорно воспроизводили совершенно нетипичную для античной изобразительной символики крылатую платформу, восходящую, надо полагать, к какому-то реальному прервообразу (рис. 125).
Крылатыми или окрыленными были и другие Божества и герои древней Эллады, так или иначе связанные с Гипербореей. Нередко изображалась крылатой Аполлонова сестра-близняшка Артемида (рис. 126): вместе с братом она была зачата и рождена в краю незаходящего Солнца.
Аполлодор (I, IV, 5) рисует ее заступницей гиперборейцев. О гиперборейской принадлежности Артемиды говорится и в древнейшей оде Пиндара, посвященной Гераклу Гиперборейскому. Согласно Пиндару, Геракл «достиг земель, что за спиной у ледяного Борея» (то есть Гипербореи), чтобы совершить очередной подвиг — добыть Киринейскую Лань:
Там дочь Латоны,
Стремительница коней,
Встретила его,
Пришедшего взять
Из теснин и извилистых недр Аркадии
По указу Еврисфея, по року отца
Златорогую лань…
Латона — латинизированное имя титаниды Лето, матери близнецов Аполлона и Артемиды, единственной из титанова племени, допущенной впоследствии на Олимп. Имя Лето и вся история рождения ее детей — лишнее подтверждение и гиперборейских корней древнегреческой мифологии, и ее тесных связей с воззрениями других народов, ведущих происхождение от гиперборейцев. Во-первых, Лето — дочь титанов Коя и Фебы, а место обитания титанов — Север (Диодор Сицилийский прямо указывает, что родина Лето — Гиперборея). Во-вторых, Лето — не просто имя древнегреческой полубогини, но еще и исконно русское слово «лето», означающее время года (отсюда же «лета» — синоним самого времени). Корневая основа этого слова — общеиндоевропейская. Смысл его многозначен: в том числе — время года между весной и осенью, но и время года, соответствующее непрерывному солнечному дню в приполярных областях. На северную принадлежность понятия «лето» указывает также и то, что при чередовании согласных звуков «т» и «д» (или же «т» можно рассматривать как приглушенный «д») получается «лед».
Но и это еще не все. Корень «лет» лежит в основе целого семейства слов и понятий со смыслом «летать». И вновь напрашивается аналогия с гиперборейцами, как летающим народом. У Лукиана сохранилось описание летающего гиперборейского мага, посетившего Элладу: на глазах у изумленных зрителей он летал по воздуху, ступал по воде и медленным шагом проходил через огонь. Летающей была и сама титанида Лето, когда преследуемая ревнивой Герой устремилась от границ Гипербореи по всему свету искать прибежище, где бы она могла разрешиться от бремени. Такое место она отыскала на острове Делос, где впоследствии возникло святилище Аполлона, куда гиперборейцы постоянно присылали свои дары. Летающими, естественно, были и дети Лето-Латоны — Артемида и Аполлон. Солнцебог Аполлон Гиперборейский нередко изображался летящим на свою родину на колеснице, запряженной лебедями, или на «аппарате» с лебедиными крыльями. А Пиндар прямо называет гиперборейцев «служителями Аполлона» (Pind. Ol. 3. 16–17).
Крылатую атрибутику (летающую сандалии) имеет и Бог Гермес (рис. 127): он, как уже рассказывалось в 1-й части, также был тесно связан с северными широтами. И не мог быть не связан — коль скоро прапредки эллинов были родом из своей индоарийской полярной прародины, откуда они и двинулись на Балканы после климатического катаклизма, унеся с собой и архаичную мифологию. Персей Гиперборейский завладел своими знаменитыми крылатыми сандалиями (рис. 128) тоже на родине Солнца — в Гиперборее. Для этого ему пришлось обмануть сестер Горгоны Медусы — грай (старух), у которых был один-единственный зуб и один-единственный глаз на троих. Между прочим, сходная мифологема с единственным зубом встречается и в одной из волшебных сказок аляскинских эскимосов. А сколько еще подобных совпадений, включая и воспоминания о летающих существах в мифологии полярного и приполярного региона!
Думается, не случайно и в северном искусстве сложился настоящий культ крылатых людей. Уместно предположить, что особо любимые и чтимые на Руси образы птицедев Сирина (рис. 129), Алконоста (рис. 130), Гамаюна (рис. 131) уходят своими корнями в глубокую гиперборейскую древность — не обязательно напрямую, а, скорее всего, через взаимодействие разных культур, опосредованных в пространстве и во времени.
Похожая птицедева — Лебединая Богиня — известна и у российских ненцев (рис. 132).
Совсем недавно множество литых бронзовых фигурок крылатых людей, вновь заставляющих вспомнить о гиперборейцах, обнаружено при раскопках святилища на о. Вайгач, расположенном в акватории Ледовитого океана — месту прописки древней Гипербореи (рис. 133).
Кстати, исконные аборигены Севера — лопари — еще в прошлом веке носили своеобразные головные уборы — высушенные шкурки водоплавающих птиц, снятые вместе с перьями. Похожие головные уборы, по форме напоминающие водоплавающих птиц, носили алеуты; у них же были распространены и птичьи маски (рис. 134).
До сих пор во время традиционных празднеств саамы, одетые в костюмы птиц, исполняют «птичий танец» (рис. 135; фото автора).
Подобные танцы распространены во многих архаичных культурах. Фотографию аналогичного танца у североамериканских индейцев пуэбло, одетых почти в такие же костюмы, что и российские саамы, можно найти в альбоме-монографии Тура Хейердала «Искусство острова Пасхи» (М., 1982; рис. 311-а), где приводится уникальный иллюстративный материал по сравнительному анализу древних и современных культур.
Еще Овидий писал об одеянии гиперборейцев — «будто бы тело у них одевается в легкие перья» (Ovid. Met. XV, 357). Имеются и другие — прямые и косвенные — факты, подтверждающие слова римского поэта-классика. Так, Страбон описывает ежегодные человеческие (!) жертвоприношения на острове Левкадия. Преступника сбрасывали со скалы, но, чтобы не лишать его шанса остаться в живых, к нему привязывали перья и живых птиц, что якобы могло спасти несчастного.
Античные первоисточники сохранили некоторые имена гиперборейцев и географические гиперборейские названия. В Геродотовой «Истории» приводятся имена четырех гиперборейских девушек: Арга, Опис, Гипероха и Лаодика. Две последние были отправлены в Средиземноморье с традиционными дарами исторической прародины и в сопровождении пяти гиперборейских охранников. Однако никто из семи посланцев не вернулся назад домой: девушки были обесчещены, мужчины, надо полагать, убиты или проданы в рабство. После случившегося гиперборейцы раз и навсегда оборвали прежние связи. Геродот называет также и гиперборейские мужские имена: Абарис и Аристей. Первый странствовал по всей земле с эмблемой Аполлона и считался просветителем эллинов.
Притчей во языцех для античных авторов стала и знаменитая стрела Абариса. Никто не смог толком объяснить ее предназначение. Впрочем, некоторые давали правильное истолкование, не понимая однако (как бы ни странно это показалось) подлинного смысла собственных же слов. Например, крупный философ-неоплатоник Ямвлих (не позднее 280–330 г. н. э.) сообщил в своей книге «Жизнь Пифагора» некоторые исключительно важные подробности об Абарисе, почерпнутые, вероятно, из недошедших до нас письменных источников. Главное здесь, пожалуй: Пифагор — ученик Абариса, но независимо от этого он, оказывается, был и раньше связан с Гипербореей и даже имел прозвише «Гиперборейский». Между прочим, известный позднеантичный писатель Элиан, живший на рубеже II и III веков н. э., также свидетельствует, ссылаясь на авторитет Аристотеля, что Пифагор был гиперборейцем и носил соответствующее прозвише.
Свою таинственную стрелу (или одну из стрел?) Абарис подарил Пифагору. Дабы она (внимание!) «могла ему быть полезной для преодоления встречающихся трудностей во время странствий». Понятно? Ну, конечно же — речь идет о компасе, о котором эллины и римляне (как, впрочем, и другие древние народы, кроме китайцев) не имели ни малейшего представления. Выходит, однако, что во времена Пифагора компасом успешно пользовались гиперборейцы. Но Ямвлих сообщает еще об одной «стреле» Абариса, на которой якобы можно было летать, за что сам ее владелец был прозван «Небоходом»: «…Летая на дарованной ему стреле Аполлона Гиперборейского, он переправлялся через реки, моря и непроходимые места, в некотором смысле ходя по воздуху». Сказанное прекрасно согласуется с многочисленными свидетельствами античных источников о летательных способностях гиперборейцев (о чем — чуть ниже).
Но у античных авторов сохранились и некоторые гиперборейские географические названия. Наиболее известное из них — полноводная река Эридан (Иридан), вместе со своим притоком Роданом протекающая в Гиперборее. На картах Меркатора изображено целых четыре полноводных реки. Интересно, какие из них Эридан и Родан? Название гиперборейских протоков впоследствии было присвоено рекам на Апеннинах. Однако гидронимы Эридан и Родан наидревнейшего происхождения. Образующие их лексические основы уходят своими корнями в индоевропейскую языковую общность. В названии обеих рек один и тот же общий корень «дан», изначально означающий реку и (с учетом чередования звуков «а» и «о») входящий в название других известных европейских рек — Дон, Данапр (Днепр), Донги, Данувий (Дунай).
Все приведенные названия вторичны и образованы от имени древнего Божества, которое в различных культурах принимало разные обличия. Имена, содержащие данный корень, встречаются повсюду. Кстати, первичный смысл этих теонимов обнаруживается в только что употребленном русском слове «данный» — от слова «дать», «давать». Будучи спроецированным да имена Богов, оно и означает «дающий», «дарующий»: например русский Даждьбог, сочувственно поминаемый еще в «Слове о полку Игореве», означает «дающий (дарующий) Бог». Имена с тем же корнем встречаются и в Ветхом Завете (Дан, Даниил), и в греческой мифологии (Данай, Даная, данаиды), и в ведийской или индуистской традиции (данавы — класс демонов-асуров), и в китайских преданиях, где знаменитая покровительница деторождения и родов Данай Фужень (Госпожа Великая Бабушка) коррелирует с кельтской Прародительницей Богов — Дану — тоже Великой Богиней и с той же корневой основой в имени. В славянской мифологии известна Богиня Дана — Дева рек, давшая, по Костомарову, имена многим великим восточноевропейским рекам. Но не только в гидронимах сохранилась память о Дане. Спустя тысячелетия в местах ее былого почитания, на Дунае, старуха Изергиль поведала молодому Максиму Горькому легенду об огненосном Данко и его горящем сердце, которое «пылало так ярко, как солнце, и ярче солнца».
Но вернемся к гиперборейским Эридану и Родану. Представляется более чем вероятным, что в названии второй реки (притока) соединились два индоевропейских корня «род» + «дан». Впрочем, и в первом названии, помимо знакомого «дана» видится еще и «ирий» — славяно-русский «рай», вполне соответствующий исконному смыслу самой Гипербореи как Страны Счастья (или Острово Блаженных). Гиперборейские реки Эридан и Родан подробно описываются в классической поэме Аполлония Родосского «Аргонавтика», посвященной знаменитому плаванью героев древней Эллады за золотым руном. В этой поэме (как, впрочем, и в Гомеровой «Одиссее») соединены несколько пластов информации, и наиболее архаичные знания перемешиваются с современными (для эллинистического периода, разумеется). В результате получается совершенно невообразимая география, когда корабль «Арго», плывущий в Колхиду по Ионическому, Эгейскому, Мраморному и Черному морям, вдруг оказывается в царстве полярной ночи. Аполлоний Родосский, понятия не имевший о действительной северной географии, бесхитростно излагает смутные знания, доставшиеся от предшественников:
После герои вошли в глубокие воды Родана,
Что в Эридан впадает; сливаясь в узкой теснине,
Воды обеих рек шумят, клокоча. А начало
В безднах берет он земли, где Ночи врата и жилище.
Взяв оттуда исток, он стремит к берегам Океана…
Но это было под конец. А перед тем аргонавты проследовали по бурным водам Эридана, где, согласно мифологическим представлениям, когда-то упал Фаэтон, не справившийся с управлением колесницы Бога Солнца — Гелиоса (рациональное зерно мифа — воспоминание о какой-то космической катастрофе). Итак, вновь слово Аполлонию Родосскому:
…Арго между тем, вперед поспешая
На парусах, вошел в Эридана далекого воды.
Некогда в грудь пораженный стрелами блестящих перунов,
Полусгорев, Фаэтон с колесницы низвергнулся Солнца
В бухту глубокую там, где река изливается. Тяжкий
Дым и доныне вздымается здесь от пылающей раны,
И ни единой невмочь, легковейные крылья расправив,
Птице перелететь через эти воды, — любая
Падает в пламя, едва пролетит полпути. Гелиады
Высятся стройно вокруг — в тополя обращенные девы,
Бедные жалобный стон издают постоянно, и наземь
С их ресниц янтаря ниспадают блестящие капли.
Капли эти порой на песке высыхают под солнцем,
Но едва только хлынут прибоем на берег волны
Темной бухты, гонимы дыханием шумного ветра, —
Сразу тогда в Эридан увлекаются все эти капли
Пенной волной… А кельты рассказ такой добавляют:
То Аполлона-де, сына Лето, уносятся слезы
В водовороте волны, что во множестве раньше он пролил,
К гипербореям когда удалился, к священному роду,
Светлое небо забыв…
Ну, вот, мы снова и вернулись к Аполлону, устремившемуся на своей технически загадочной колеснице — в страну летающих гиперборейцев. На это косвенно намекает и название главной реки Гипербореи — Эридана. Оно происходит от имени Богини раздора Эриды, дочери Никты (Ночи — быть может, даже и полярной), сестры, сподвижницы и спутницы Бога войны Ареса (Марса). Эрида знаменита тем, что подбросив трем Богиням — Гере, Афине и Афродите — свое знаменитое «яблоко раздора» с коварной надписью «Прекраснейшей!», что перессорило трех женщин-Богинь и стало поводом для начала Троянской войны. Так вот, эта Эрида, так или иначе связанная с Гипербореей, подобно Аполлону и Артемиде Гиперборейским, также была летающим существом (рис. 136).
Множество стилизованных бронзовых изображений птицелюдей было найдено в разных местах Прикамского региона и Приполярного Урала — образцы так называемого Пермского звериного стиля (рис. 137).
Почему-то их принято именовать «чудскими древностями» и односторонне привязывать к финно-угорской культуре: раз последними по времени аборигенами здесь являются коми, ханты, манси и др. народы, значит, именно им и принадлежат обнаруженные археологами предметы и изделия. Однако истоки финно-угорских, самодийских, индоевропейских и всех других народов следует искать в северной Гиперборее с единым языком и культурой. Именно в эту гиперборейскую древность уходят и корни «пермского стиля» с его крылатыми птицелюдьми, распространенными, впрочем, по всему земному шару — вплоть до Южной Америки (рис. 138) и острова Пасхи.
Описания «механизма» полетов во множестве сохранились в памяти северных народов в виде устойчивых фольклорных образов, бережно передаваемых из поколения в поколение. В саамских преданиях такой полет описывался очень просто: разжигался костер из стружек, накрывался мокрой рогожей, на рогожку мог садиться всяк желающий и его жаром поднимало на небеса аж до самого Господа Бога. Одним словом, саамский Ковер-самолет. Такие полеты лопарей со слов всю жизнь прожившего среди них русского сказителя записал в начале века М. М. Пришвин.
В «Калевале», где, как мы помним, многие события развертываются на родине саамов — в Лапландии-Сариоле, описывается полет на орле старца-богатыря Вяйнямёйнена к пределам далеких северных земель (практически теми же словами рассказывается о полете на «самолетном деревянном орле» русскоих героев в северное Подсолнечное царство):
Богатырь из волн поднялся,
На крыло к орлу уселся,
У хвоста, у самой кости.
Вот несет орел небесный
Вяйнямёйнена седого,
Он несет его по ветру,
По пути ветров весенних,
К дальним Севера границам,
К той суровой Сариоле…
Безусловно, нельзя не вспомнить и кульминационный эпизод «Калевалы», где рассказывается о решающем морском сражении между главными героями карело-финского эпоса с противостоящим им народом Похъёлы (Сариолы) за обладание волшебной мельницей Сампо. Действие происходит посреди моря-океана. Испробовав все боевые средства против сынов страны Калевы и потерпев неудачу, владычица Похъёлы — ведьма Лоухи — оборачивается гигантской птицей-«летучим кораблем». Вот как это выглядело в передаче народных сказителей:
Сто мужей на крылья сели
Тысяча на хвост уселась,
Села сотня меченосцев,
Тысяча стрелков отважных.
Распустила Лоухи крылья,
Поднялась орлом на воздух.
Художник-дизайнер из карельского города Костомукши Анатолий Титов предпринял попытку воспроизвести в виде моделей древние летательные аппараты, описанные в «Калевале» (рис. 139). Он поставил также задачу возродить древнее воздухоплавание на воздушных шарах (рис. 140).
Имеются и более конкретные технические описания подобных летательных аппаратов. И содержатся они, как бы это парадоксально ни показалось на первый взгляд, в преданиях об Атлантиде, которые сохранились в секретных архивах розенкрейцеров, иллюминатов и масонов. Начиная с Наполеоновских времен (то есть приблизительно на стыке ХVIII и ХIХ веков) сведения эти стали достоянием более широкой публики, постепенно просочились в открытую печать, затем ими основательно завладели теософы и антропософы. Не следует думать, что упомянутые легенды — сплошь мистическая выдумка и чепуха. Как раз таки наоборот. Если Платон суммируя все известные к тому времени об Атлантиде, опирался в основном на устную традицию, то в секретных архивах тайных орденов наверняка сохранились подлинные документы. К таковым относятся, видимо, и карты эпохи Александра Македонского, которыми пользовался Колумб, а также отец и сын Меркаторы.
Сказанное относится и к сведениям о летательной технике Древности, традиционно связываемой с Атлантидой. Как известно, однако, судьба Атлантиды неотделима от судьбы Гипербореи: их постигла одинаковая участь, а мнению некоторых античных авторов (например, Аполлодора), они попросту тождественны. Именно на масонско-теософские сведения о высокой технической развитости Северной цивилизации ориентировался и А. В. Барченко, задумывая свою экспедицию на священное саамское Сейдозеро в Русской Лапландии и в другие сакральные места. Возможно, он видел и сами документы, возможно, рассказывал о них Дзержинскому. А быть может, только намекал, что неплохо было бы всесильной службе безопасности раздобыть эти документы (если. Конечно, к тому времени документы давно уже не находились в руках чекистов и не хранились за семью печатями где-нибудь на Лубянке).
Так или иначе, но сообщения о высокоразвитой летательной технике Древности (здесь уже безразлично, идет ли речь об атлантах или гиперборейцах), подверглись взыскательной научно-технической экспертизе со стороны серьезных ученых. Один из видных специалистов и пионеров в области воздухоплавания, авиации и космонавтики профессор Николай Алексеевич Рынин (1877–1942) издал в 1928–1932 годах уникальный 9-томник «Межпланетные сообщения», где собрал все доступные к тому времени сведения по истории и предыстроии вопроса, включая древние и средневековые легенды и гипотезы писателей-фантастов. Он-то и попытался дать беспристрастную оценку техническим достижениям древних гиперборейских и атлантидских авиаторов.
По теософским данным, первобытные летательные аппараты строились либо из легкого металла, либо из специально обработанного дерева (последнее в наибольшей степени подходит для летающего корабля Лоухи). Древние «летучие корабли» были разных типов и вместимости. Они могли перевозить по воздуху от 5 до 100 человек (последняя цифра в точности соответствует данным «Калевалы»). Между прочим, беспримерный компендиум Рынина, посвященный мифологическим и научно-фантастическим полетам над Землей и за ее пределами, начинается с «Калевалы», с подъема Лоухи к Солнцу и Месяцу и их похищения.
Летали древние корабли ночью и днем, в темноте светились. В качестве движущей силы использовалась субатомная энергия громадной мощности. Первобытный самолет состоял из центрального корпуса, боковых крыльев, килей и рулей. Сзади имелось два подвижных сопла, через них вырывались потоки огненной субстанции. Короче, принцип движения летательного аппарата был ракетным. Кроме того, под дном корабля находилось еще восемь сопел, с их помощью обеспечивался вертикальный взлет корабля. Реактивные аэропланы управлялись в полете автоматически, навигация осуществлялась при помощи визир-компасов. Скорость полета достигала 200 км/час [вообше-то это не так уж и много. — В.Д.]. Летали аппараты на высоте 300–400 метров [тоже, прямо скажем, не слишком высоко, но зато напоминает современную крылатую ракету. — В.Д.]. Горы не перелетали, а облетали. После гибели Атлантиды (по утверждениям теософов, это произошло в 9564 году до н. э.) часть ее уцелевших жителей перелетела на таких кораблях в другие страны и на другие континенты.
Что еще можно добавить о научных достижениях гиперборейцев? Предположения могут быть самые невероятные, если вспомнить, что, по свидетельству Элиана (2; 26), (а сам он ссылается на авторитет Аристотеля), один из столпов и основоположников европейской да и всей мировой науки — Пифагор — был гиперборейцем и носил соответствующее прозвище. Значит, и уровень гиперборейской науки был никак не ниже Пифагоровых знаний.
Дополнительным доводом в пользу вышесказанного о летательной технике далекого прошлого может послужить еще один факт, продолжающий «крылатую тематику». Археологов не перестает удивлять обилие так называемых «крылатых предметов», постоянно находимых в эскимосских могильниках и относимых к самым отдаленным временам истории Арктики (рис. 141). (Между прочим, по эскимосским преданиям, прародители этого народа когда-то прилетели на Север на железных птицах). Сделанные из моржового клыка (откуда их поразительная сохранность), распростертые крылья из эскимосских могильников, не вписывающиеся ни в какие каноны, сами собой наводят на мысль о древних летательных приспособлениях.
Антон Дождинов — читатель моей предыдущей книги (где упомянут данный факт) проанализировал техническую сторону эскимосских феноменов и пришел к выводу, что они представляют собой модели многофункциональных летательных аппаратов вертикального взлета и посадки; машина имела достаточно большие размеры и предназначалась для дальних перелетов с дозвуковой скоростью. Приложенная графическая модель северного самолета очень напоминает упомянутое выше описание древних летательных аппаратов атлантов-гиперборейцев (о документах, откуда оно заимствовано Антон ничего не знал).
Впоследствии крылатые символы, передаваясь из поколения в поколение, распространились по всему свету и закрепились практически во всех древних культурах: египетской (рис. 141а), ассирийской, хеттской, персидской, ацтекской, майя и так — до Полинезии (рис. 141в). Ныне парящие крылья как архетип (подсознательная память о заре человечества) стали эмблемой российской авиации и космонавтики (рис. 141б).
Возможные летательные способности гиперборейцев замыкаются еще на одну тему, которое имеет важнейшее значение для понимания истоков культуры Русского Севера (как, впрочем, и всего остального мира). Речь пойдет о тотемизме, который уже неоднократно поминался на протяжении всего предыдущего изложения.
Чем была бы земля
Без зеленых лесов островерхих?
Чем была бы земля
Без раздольных лесов голубых?
Потому навсегда
Сохранится в любом человеке
Уваженье к земле
Как к кормилице предков своих.
Есть богатство в лесах —
Это ягоды, птицы и звери.
Сколько рыбы в озерах и реках —
Поди сосчитай.
Много люди хранят
О природе чудесных поверий.
И природе о людях
Известно достаточно тайн.
Русский Север по-прежнему хранит память о своем гиперборейском прошлом — в том числе в форме закодированных образов эпического и сказочного фольклора. Сказанное относится ко всем народам, населяющим в настоящее время приполярные и заполярные территории современной России — от Кольского полуострова до Чукотки. Но то же самое можно сказать и обо всех других этносах, проживающих на просторах Евразии. Некогда их далекие прапредки в поисках более благоприятных условий навсегда переселились с севера на юг в места нынешнего проживания, однако в своих преданиях навсегда сохранили воспоминания о древней арктической прародине. За примерами не надо далеко ходить. Обратимся выборочно к фольклору четырех, на первый взгляд, мало чем связанных между собой народов — российских ненцев (самодийская языковая семья), эстонцев (финно-угорская языковая семья), латышей (индоевропейская языковая семья) и калмыков (монгольская языковая семья).
Вот как, к примеру, в одном старинном ненецком сказании рисовалась блаженная и процветающая жизнь в Арктике, где в далеком прошлом царил Золотой век:
«Очень давно это было. Много лет тому назад солнце над ненецкой землей не скрывалось с неба. Озера и реки тогда, словно вода в котле, кипели, столько в них было рыбы. От берегов морей до самых лесов паслись оленьи стада. Голубых и белых песцов не переловить было капканами. Каждой весной тучами налетали гуси, утки и лебеди. Весело жилось ненцам в тундре. <…>»
Страна счастья и благоденствия, где царит Золотой век, запечатлена в сокровенных сказаниях прибалтийских народов — эстонцев и латышей, относящихся к разным языковым семьям. К «цветущему берегу счастья, красоты непреходящей», окруженный огнедышащими горами, направляет свой челн герой эстонского эпоса великан Калевипоэг:
За горами ледяными,
За холмами снеговыми
Есть прекрасный светлый берег —
С долгим летом, с теплым морем,
Без огня там жарят мясо,
Яйца в дюнах запекают <…>
По существу тот же самый маршрут, к полярным пределам мира, проделывает и любимый герой латышского народа Лачплесис. Здесь он достиг Алмазной горы, возвышающейся посреди океана (коррелят индоарийской вселенской горы Меру):
К берегам горы алмазной
Их корабль приблизился.
Будто солнцем залитая,
Огненными гранями
Ярко та гора блистала,
Мраком окруженная.
Вот корабль к горе причалил,
Люди вышли на берег.
Всем узнать хотелось, что там
На горе находится.
Но хоть витязь запрещал им,
Все ж один ослушался
И на гору влез и крикнул:
«Боже, как прекрасно здесь!»
И, как бы потвачен ветром,
Улетел, пропал из глаз.
А за ним второй взбирался,
И, добравшись доверху,
Крикнул: «Боже, как прекрасно!»
И пропал за первым вслед.
Не дождавшись их возврата,
Мореходы третьего,
Привязав к веревке длинной,
Отпустили на гору.
На горе и тот воскликнул:
«Боже, как прекрасно здесь!»
И бежать, как оба первых,
Дальше порывался он.
Тут друзьями за веревку
Был он сташен на землю,
Но не мог он им не слова
Рассказать о виденном <…>
Комментарии, как говорится, излишни. Здесь же перед Лачплесисом открыл свое гостеприимство Остров блаженных — Гиперборейская земля:
Далеко, у края неба,
Где играло зарево,
Высился крутой скалистый
Остров, льдом заваленный.
И корабль, вкатив на отмель,
Здесь они причалили.
Вышли на берег высокий
Моряки за девушкой.
Замок сказочно роскошный
Там они увидели.
Башни, стены замка были
Изо льда прозрачного.
В зеленеющий, цветущий
Свежий сад вошли они.
Среди сада был колодец,
В пекло опускавшийся.
Из колодца вечно пламя
Извергалось до неба.
Это было пламя сердца
Мира, и одно оно
В сад прекрасный превращало
Середину острова.
Отягченные плодами,
Там стояли яблони.
Под ветвями их журчали
Речки сладкоструйные <…>
Вот ударила Хозяйка
В звонкий щит мечом своим —
Отовсюду к ней сбежались
Человечки малые,
Жители пределов мира,
Сказочного Севера.
Накрывать столы для пира
Дочь Зимы [Севера. — В.Д.] велела им <…>[11]
Вот ее поэтический описание:
Дик ее нежно-румяный,
Словно отсвет сполохов,
А глаза — как свод небесный
В ясный день на севере.
Ниже плеч переливались
Косы цвета золота.
Стан ее высокий стройный,
В одеянье радужном.
Такова была она,
Та, что, как гласит преданье,
Управляет бурями,
Та, что в небо поднимаясь
Далеко на севере,
Водит воинов убитых
Полчища великие <…>
Образ Дочери Севера имеет общемировое значение и, несомненно, гиперборейское происхождение. Красной нитью пронизывает он и другой великий народный эпос — карело-финскую «Калевалу», где все ее главные герои поочередно ездят (точнее — плавают) в далекую северную страну Похъёлу (коррелят Гипербореи) сватать Дочь (Невесту) Севера (рис. 142), прозванную здесь «красотой земли и моря» (Калевала, XIII, 236). Судя по всему, именно ее под именем Девы Снежных Гор, олицетворения Мировой Красоты, намеревался вывести Александр Блок в своей неосуществленной (точнее — уничтоженной) пьесе «Дионис Гиперборейский».
Приведенные факты свидетельствуют об общем древнем источнике, откуда были почерпнуты приведенные сведения. И подобными рассказами изобилует легендарная история многих народов. Особенно интересны предания ирландцев — наследников древних кельтов (и гиперборейцев, естественно), которые после многовековых морских и сухопутных миграций оказались там, где проживают теперь. Вот что рассказывается, к примеру, в саге о плавании Брана, сына Фебала:
<…> Есть далекий-далекий остров,
Вокруг которого сверкают кони морей [волны — В.Д.],
Прекрасен бег их по светлым склонам волн.
На четырех ногах стоит остров.
Там неведома горесть и неведом обман
На земле родной плодоносной,
Нет ни капли горечи, ни капли зла.
Всё — сладкая музыка, нежащая слух.
Без скорби, без печали, без смерти,
Без болезней, без дряхлости,
Вот — истинный знак Эмайн [одно из названий чудесной страны. — В.Д.],
Не найти ей равного чуда.
Прекрасна страна чудесная,
Облик ее любезен сердцу.
Есть и другие ирландские названия этого чудесного острова (или земли). Особенно привлекает Земля девяти орешников Буан из саги «Приключения Кормака в Обетованной стране». По объяснению комментаторов, Ореховая страна названа так в честь жены одного из королей древней Ирландии, умершей от горя после гибели мужа. На ее могиле и выросли девять волшебных орешников, считавшихся источником Абсолютного Знания. Специалисты по ирландскому фольклору не могут объяснить происхождение данной мифологемы, связанной ко всему прочему еше и с таинственным Иным миром. Мне же представляется всё достаточно простым, если, конечно, не зацикливаться на раннем Средневековье, а обратить свой взор к глубинным пластам индоевропейской истории, когда культура и язык кельтских, славянских и других народов были общими.
Имеется большой соблазн провести параллель между ирландским именем Буан и созвучной с ним русской мифологемой Буян. Если это на самом деле так, то не название Обетованной земли из ирландской саги вторично по отношении к имени королевы Буан, и, напротив, последнее производно от некоторого первичного топонима, которое звучало, как Буан (Буян), откуда самоотверженная героиня ирландского эпоса могла быть родом — сама или ее предки. Более того, Ореховая обетованная земля ирландских преданий очень уж хорошо сопрягается с одной русской поморской легендой, записанной будущим известным литературным критиком Александром Константиновичем Воронским (1884–1943) во время его ссылки на Север. Старый беломорский помор Тихон поведал тогда молодому еще революционеру о том, что где-то далеко за Ледовитым морем есть чудесная Ореховая (!) земля, где на деревьях растут орехи с человеческую голову. Расколешь такой орех, а в нем — мука, сразу можно хлеб печь. Многие поморы пытались доплыть до той Ореховой страны, и, говорят, были такие, кому это удалось.
О плавании к Чудесной стране повествуют и средневековые ирландские легенды — и не только мифические. В «Житии святого Брендана» повествуется о его путешествии по Кронидскому морю (одно из позднеантичных и средневековых наименований Северного Ледовитого океана) в край, где все лето не заходило солнце (полярный день!). Там он достиг Обетованного острова, где увидел не только много чудес, но останки каких-то древних сооружений.
Закодированные символы Полярной отчизны обнаруживаются и в других первоисточниках, вполне доступных любому желающему. Среди них эпические сказания многих народов России. Проиллюстрирую сказанное на примере калмыцкого героического эпоса «Джангар» (его еще нередко называют — «Джангариада»), созданный безвестными сказителями народа с удивительной судьбой — калмыков. Они появились в Прикаспийских степях в начале XVII века, бежав из Китая под натиском джунгарской орды, и сразу же попросили подданства у русского царя. За их плечами были долгие скитания и кровопролитная борьба за выживание в составе Ойратского союза кочевых племен. В их руках было бесценное сокровище, крепящее жизненный дух и веру в лучшее будущее — эпос «Джангар».
В эпических песнях, объединенных в целостный цикл, как и положено для героических сказаний, воспеваются подвиги богатырей — предков калмыцкого народа. Главный среди них, самый могучий и отважный — Джангар. Он же — «Молочного моря владыка» и «горы (Су) Меру вершина». Откуда бы это? Да все оттуда — с Полярной прародины всех народов земли. Дело в том, что, несмотря на позднейшую атрибутику, действие «Джангара» разворачивается не в прикаспийских степях, и даже не в монгольских и маньчжурских, где некогда кочевали предки современных калмыков, а чудесной стране со странным и нетипичным для монгольского говора (а калмыцкий язык относится к монгольской группе языков). Имя этой чудесной страны — Бумба. События же «Джангариады» разворачиваются во времена, отстоящие от сегодняшнего дня на многие тысячи лет. Калмыцкие сказания опять возвращают нас в ту эпоху, когда в северных широтах царил Золотой век:
Это было в начале времен,
В стародавний век золотой.
Вечности начинался расцвет.
Величавый начинался рассвет.
Таковы уже первые аккорды эпоса степного народа. Сказители не жалели красок для описания жизни своих далеких пращуров. По существу же они доносили до новых поколений знание и память о прошлой счастливой эпохе:
Обетованная эта страна.
После двадцати пяти лет
Не прибавлялись там года.
Смерть не вступала туда.
Люди не знали в этой стране
Лютых морозов, чтоб холодать,
Летнего зноя, чтоб увядать.
Осень сменялась там весной.
Ветер — колыханьем был.
Дождь — благоуханьем был.
Счастья и мира вкусила эта страна,
Где неизвестна зима, где всегда — весна,
Где, не смолкая, ведут хороводы свои
Жаворонки сладкогласные и соловьи,
Где и дожди подобны сладчайшей росе,
Где неизвестна смерть, где бессмертны все,
Где небеса в нетленной сияют красе,
Где неизвестна старость, где молоды все,
Благоуханная, сильных людей страна,
Обетованная богатырей страна.
Бумбой в «Джангариаде» именуется не только волшебная страна, но и гора или горы, расположенные в самом ее центре, а также омывающий ее со всех сторон океан:
Есть, говорят, за горами Бумбы страна,
Под восходящей зарею лежит она,
И величавой белой горой издавна
Эта земля с небесами соединена.
Тело земли отразил океан голубой.
Каждое утро выбрасывает прибой
На бесконечно темнеющие берега
Золота слитки, куски серебра, жемчуга.
Если глотнет океанской воды человек,
Станет бессмертным и юным пребудет вовек.
Белый (ледяной) океан имеет и другое конкретное название — Ганг, о котором «друг степей калмык» был испокон веков осведомлен не меньше, чем о любых других географических реалиях. Сакральная лексема «ганг» вообше имеет чрезвычайно широкое распространение в разных языках различных народов. Ведийское имя Ганга вначале относилось к женскому божеству, представляющему собой Небесную Реку, которая лишь впоследствии пролилась на землю. В санскрите сопряженным с именем богини Ганги выступает слово gagana, означающее «воздушное пространство» или «небо». Дальнейшая трансформация древнейших лексем пошло по совершенно непредсказуемому пути. В древнеиндийском языке известно также слово gan, что значит «толпа», «группа» и т. п. От него, в конечном счете, произошло современное английское понятие gang, также означающее «группу», но в смысле «бригады» или «банды». Ну, а уж gang в последнем значении породил интернациональное слово «гангстер», которое ни в переводе, ни в объяснении не нуждается. В немецком языке (как английский, относящемся к германской языковой группе) слово Gang означает «ходьбу», «хождение», «шаг», «ход» и образовано от глагола gehen — «ходить».
Вологодская исследовательница метаисторической проблематики, кандидат исторических наук Светлана Васильевна Жар-никова выявила многие санскритские субстраты в топонимах и гидронимах Русского Севера. Например, здесь во множестве встречаются прямые свидетельства пребывания в далеком прошлом древних индоевропейцев — архаичные названия с корнями «инд» (наиболее известна река Индигирка) и «ганг», которые впоследствии дали имена великим рекам Юго-Восточной Азии Инду и Гангу. В дальнейшем гидронимы, образованные на данной корневой основе, распространились по всей Евразии. Известный географ и топонимист Эдуард Макарович Мурзаев (1908–1998) указывает на связь индоевропейского слова «ганг» с тождественными словами из других языковых семей: по-бурятски и по-монгольски «ганг» — это «обрыв, утес, высокий берег реки», по-японски — «скала». По-корейски «река» — ган, в тунгусо-маньчжурских языках — кан, по-вьетнамски — конг (откуда самая известная река Юго-Восточной Азии — Меконг).
В русском фольклоре убедительные реминисценции о древней заполярной прародине содержатся в былинах и волшебных сказках о Полсолнечном царстве, куда, согласно некоторым версиям всем хорошо известной сказки о Царевне-лягушке, улетает, обернувшись белой лебедью, Василиса Премудрая после того, как ее муж — Иван-царевич — сжег лягушачью кожу.
И это вовсе не сказочная страна, невесть где расположенная, а древнее Северное царство, где царствуют попеременно полярный день и полярная ночь, люди на два месяца впадают в зимнюю спячку, чтобы проснуться к возвращению весеннего Солнца. Понятно, что Подсолнечное царство — это не только царство полярного Солнца, но и царство полярного льда, память о котором закодирована в фольклорных символах. Память о древней северной стране, скованной льдом, проступает сквозь строки старинного заговора:
«<…> Стоит в подсе-верной стороне ледяной остров; на ледяном острове ледяная камора; в ледяной каморе ледяные стены, ледяной пол, ледяной потолок, ледяные двери, ледяные окна, ледяные стекла, ледяная печка, ледяной стол, ледяная лавка, ледяная кровать, ледяная постеля, и сам сидит царь ледяной <…>».
В славянской фольклорной традиции в целом содержится множество свидетельств, подтверждающих «гиперборейскую теорию» и концепцию Полярной (арктической) прародины происхождения человечества и мировой цивилизации. Еще в 1881 году в Санкт-Петербурге болгарским ученым Стефаном Верковичем была издана уникальная книга — «Веда славян: Обрядные песни языческого времени, сохранившиеся устным преданием у македонских и фракийских болгар-помаков», где встречаются прямые указания на арктическую прародину индоевропейцев:
А знаешь ли, не знаешь ли
Откуда летит ласточка,
Да ласточка, всё пташечка?
Летала же во Край-землю,
Во Край-землю, да на поле,
Да где Солнце греет, палит,
Да где Солнце не заходит
Да всё греет разгневанно
Разгневанно, рассерженно <…>
Крайня земля вполне хвалена,
Вполне хвалена, плодовита,
Плодовита, яровита,
Задумались наши деды,
Наши деды, наши старцы,
Убей Бог Баюна-царя,
Повывел их с Края-земли,
Да вёл их всё через поля,
Через поля, через море,
Да вёл всего мало время,
Мало время, три годична,
Завёл он их на Бел Дунай <…>
Неудивительно также, что именно на Русском Севере была в начале XX века записана сказка о путешествии главного героя в Подсолнечное царство (понятно, что имя у героя все то же — Иван-царевич). Текст сказки был записан от Мануйло Петрова из деревни Морская Масельга (Выговский край) выдающимся русским писателем Михаилом Михайловичем Пришвиным (1873–1954) во время его путешествия по Русскому Северу летом 1906 года. Ниже приводятся фрагменты этой интереснейшей сказки, в которой проступают и легко угадываются очертания древней Гипербореи (текст дается в авторской редакции, то есть без какой бы то ни было литературной обработки):
В одном не в каком царстве был царь-император, и было у него три сына: старшаго сына звали Васильем, середняго звали Степаном, а меньшого звали Иван-царевич. Этот цярь на цярстве цярствовал. Не стало мочи. Исходят ему года, стал сыновей просить слетать в Подсолнешной град, «в Подсолнешном граде есь молодецкие яйця, а хто достанет эфти молодецкие яйця и хто съест молодецкие яйца, в двадцать лет будет молодой и в лице будё красив». Захотелось цярю омолодиться и друго столько поцярствовать, как сиби, так и государыни.
Отправляв старшаго сына на своим быстрым кони. Старший сын уезжает, проходит времени полгода, домой он приезжат. Отправляв сына Степана, второго, дават еще быстрее коня, и второй уезжает; прошел год, ни котораго их нет. Просится меньшой сын Иван-царевич:
— Я тиби, папа, помогу; дай мни конька-горбунка, который лететь может по воздуху.
И взял конька-горбунка, и заседлал его, и отправился в Подсолнешный град. Видли Ивана-цяревича сядучи и не видли его поедучи <…>.
Иван-царевич, приезжает к одной старушке, построена у ей избушка на веретеной пятки, на солнце лицем, а на сивер крыльцем. Попросился он ночевать; бабушка его пустила и спросила:
— Куда ты идешь, куда путь держишь?
— Я еду в Подсолнешной град, за молодецкими яйцями. Бабушка-старушка ответила, што «если я тебе не помогу, нигди теби не бывать. В Подсолнешном гради 12 доцерей белаго царя, подсолнешных красавиц, от их достать яйця крепко трудно, они мои племянницы. Заежай ко мни, так я теби и помогу, оставь своего коня, а возьми моего; приедешь к моей сестры, — такая же сестра, как я, и такая же фатерка у ей, как моя, — попросись у ей ночевать».
Поехал Иван-царевич, приезжает к бабушки-задворенки, просится у ей ночевать, она спрашивает его строго:
— Куды едешь, куды путь держишь?
Отвечал Иван-царевич, што «я еду в Подсолнешной град». Бабушка отвечала, што «если я не помогу, то негди теби не бывать. Там живут мои племянницы — белаго царя дочери, их 12 доцерей, я тиби накажу. Покуль оставляй сестринаго коня здесь, поезжай на моем. Приедешь в Подсолнешной град, — стена и крепость 12 сажен кверьху, — вткни шпорами под бока моего коня, и с разбегу мой конь перескочит эфту каменную крепость, ноги яво не заденут, струни не зазвонят, кобели не залают, соловьи не запоют. На племянниц на родных наложу смертельный сон; двенадцать племянниц в смертельном сну спят и все они разлягавши и вси они распинавши, рубашки на их травчатые, скрозь рубашки видно тело, скрозь тело видно косья, сквозь косья видны мозги, как жаркий жемчуг пересыпается». Бабка наказывает строго, што «делай дело скоро, не пакости, не пролей крови; если ты прольешь кровь, нигди теби не бывать».
Пришел он, а одиннадцать дочерей царских, и вси они разлягавши, и вси они распинавши, — удержал он свое сердцо; пришел к 12-й сестры, спит она в белом браном пологу, и всих ее сестер сестра красивее в свите нет; как она сдохня от себя, так полог бранный себя, как она сдох возьмет в себя, белый бранный полог прелягается к сиби. Не стерпело серце, приздынул он бранной полог, царску дочь обнасильничал ю скоро. Выходит он с белого браннаго пологу, на столи — чернило и бумага, он написал скорописаную запись, што «кот тут был и молоко пил, и стола не закрыл».
Взял молодецкие яйца, пару, для своих родителей, положил в правой карман, обкатился обы, и с конем, живой водой, одны задний шипы не хватили воды, вткнул шпорам под бока резваго коня, — как скочил через крепость, задел шипами за струну. Струны эти вси зазвенели, соловьи запели, кобели залаяли, цярские доиери вси выстали, прохватилась главна доць Настасья:
— Кровь пролита, и рубашка в кровь замарана! Какой был хитрец, я ничего не слышала. Ставайте, сестры любезные, поедем в погону.
Кака была поляниця нетленная, недосуг было разглядывать скорописные записи. Иван-царевич утекал на бабкином добрыим кони, только леса гнутся, а конь бежит, што птиця летит, а 12 сестер вси вслед. Приезжат Иван-царевич к бабки-задворинки, отдават коня, берет другого. Бабушка-задвор-ница наказыват:
— Коль можь, рой записки на ходу, пиши в записках: «Хто меня догонит, того до смерти за…у».
Роет записки, задние сестры увидали на ходу записки, разглядели, строго:
— Какой-то Иван-царевич у…т сестру да у…т нас, если догоним.
Возвратились одиннадцать сестер вси взад, 12-я сестра, которая была главная и им была оппакощена, тая не спрашиват ничего, гонится вслед. Соединились у второй бабушки:
— Постой, царский сын, ты мни будешь дрогоценный муж, ты меня оппакостил, оставил мни два яблока, два сына любезных.
Отвечал Иван-царевич, што «ты умно сделала, поступила со мной как следует. Приезжай ко мни через год, привози двух сыновей» (сичат двоинку заковырнул с одного разу). Отвечала царская дочь ему, што «приеду на двенадцати кораблях, и вси будут наполнены приданаго живота». Распростились оны прикрасно.
Иван-царевич поехал домой, а Настасья-царевна — в Подсолнешное царство, свиданье сделать через год. Поехал Иван-царевич домой, приезжает недалеко от дому, напала на него большая тягость, захотел он приуснуть на зеленом лугу. Спускает своего конька-горбунка, роскинул белый шатер, свалился на чесной покой, заснул долгонько.
Поехал родной брат Степан, зашел без всякаго докладу в белый шатер, оглядел, и зашел в правой карман, и взял молодецкие яйца, и увез впереди родителям, оммолодить своих родителей.
Приезжает Иван-царевич домой, и так он не весел. Спрашиват его родитель:
— Отчего ж ты, Иван, не весел?
Отвечает Иван-царевич, што «я был в Подсолнешном гради и добрался до молодецких яиц. Хто вас, родители, оммолодил?». Государь и отвечает, што «нас оммолодил Степан». Обротился Иван-царевич жалкими словами своему отцю и матери, што «я был в Подсолнешном граде и достал молодецкие яйца, и родители стали молоды». Не взял от его внимания царь.
— Вам известно будет, — отвечал Иван-царевич.
Церез год и является жена на 12-ти кораблях с грузом. Государь отправил сыновей, и из трех котораго признает хозяином.
— Старший сын Василий, стретай государыню-цярицю во всём фрунти.
Государыня его не признает, што «это не мой возлюбленный, не этот оставил мни два голуба». Отправляет государь сына Степана. Него не признала:
— Это не мой возлюбленный, не драгоценный муж.
На третий раз отправляет Иван-царевича; является в самой простой одежи, вилла государыня, — цярска дочь брала его за руки белый, целовала его в уста сахарный:
— Это мой муж возлюбленный, он оставил мни два голуба.
Стретил ю Иван-царевич за любовь, корабли поставил на место, вывел государыню в свои покои, выгрузили цярские трои слуги корабли, и потом повирили родители, што «Иван-царевич нас оммолодил, и он достал молодецки яйца, когда возвратился с Подсолнечнаго граду».
Пожила невеста полгоду, не полюбилось ей в эфтом царстве, и уезжает она в Подсолночное царство с своим с драгоценным мужем и к своему белому цярю. Стали жить в своем Подсолнечном граде и забыли все мужа царство, не бывая на своей стороне. Привыкнул к Подсолнечному граду, к теплой стороны и тогда будут жить хорошо.
Перед нами полный набор «гиперборейских реалий»: Подсолнечное царство, летательные способности людей и животных (Конек-горбунок), молодецкие яйца (коим соответствуют также мололильные яблоки других русских сказок и золотые плоды из сада древнегреческих Гесперид, живших, как известно, в Гиперборее) и т. д. и т. п.
Очень популярна была в свое время на Руси была и сказка о Еруслане Лазаревиче, которая вдохновила некогда молодого Пушкина на создание бессмертной поэмы «Руслан и Людмила». Принято считать: сюжет сказки заимствован — то ли с Востока, то ли с Запада. Такой разброс мнений свидетельствует прежде всего о неуверенности литературоведов и шаткости их позиций. Проводились, в частности, параллели между русской сказкой и сказаниями о Рустеме (Рустаме), включенными в многотомный эпический шедевр «Шахнаме» великого персидского поэта Абулькасима Фирдоуси (ок. 940–1020 или 1030). Нелепей ничего не придумаешь: как будто поэма сия знакома была широким и в основном неграмотным слоям русского средневекового общества. И почему-то никто не захотел понять простой истины: русская сказка о Еруслане Лазаревиче и персидские сказания о Рустеме (Рустаме) происходят из единого источника. Источник этот, несомненно, очень древний, восходящий ко временам индоевропейской этнолингвистической и социокультурной общности, которая в основном совпадает с гиперборейской эпохой.
Впрочем проницательнейший русский мифолог А. Н. Афанасьев совершенно точно указал на общеиндоевропейские архаичные корни русской сказки, заметив попутно, что лубочная версия сказки является «одной из любимых у грамотного простонародья». Афанасьев писал о сказке: «<…> Несмотря на встречающиеся в ней чуждые нам имена (Еруслан, царь Кар-таус, вещий конь Араш) и на очевидное влияние на ее состав приемов письменной литературы, в сказке о Еруслане есть много прекрасных эпических выражений и тех обычных сказочных мотивов, какие составляют исконную принадлежность всех индоевропейских народов» [выделено мной. — В.Д.].
Вот почему совсем не удивительно, что в некоторых эпизодах русской сказки явно слышны отголоски далеких доисторических времен и явственно обнаруживаются соответствующие реалии. Лолжно быть, читатель помнит, как заканчивается сказка? Еруслан Лазаревич оставляет свою законную жену Анастасию и устремляется в Солнечный город — столицу Девичьего царства, где властвует самая прекрасная из дев — царевна Поликария. Налицо несомненное сходство между Солнечным градом русских амазонок и гиперборейским Подсолнечным государством, о котором говорилось выше.
Гиперборейские отголоски в русском северном фольклоре встречаются во множестве. Взять хотя бы немеркнущий образ Конька-горбунка из записанной Пришвиным сказки, на котором Иван-царевич летает в Подсолнечное гиперборейское царство. Как видим, этот сюжет был достаточно распространен на Русском Севере еще в начале XX века. В свою очередь Петр Павлович Ершов (1815–1869) создавая свою знаменитую стихотворно-литературную обработку, постарался бережно сохранить и включить в текст собственной поэмы-сказки наиболее архаичные эпизоды и, в частности, описание все того же гиперборейского Подсолнечного города:
<…> Подъезжают; у ворот
Из столбов хрустальный свод;
Все столбы те завитые
Хитро в змейки золотые;
На верхушках три звезды,
Вокруг терема сады;
На серебряных там ветках
В раззолоченных во клетках
Птицы райские живут,
Песни царские поют.
А ведь терем с теремами,
Будто город с деревнями <…>
Приводить подобные примеры можно неограниченно…
Мировой фольклор, закодированная в нем информация и образы — неисчерпаемый кладезь знаний о далеком прошлом, охватывающем отрезок времени, несоизмеримый с письменной историей. В учебниках и научных книгах обычно описывается история, занимающая 2 тысячи лет новой эры и 3 тысячи лет до новой эры, итого — 5 тысяч лет. Это всего лишь жизнь 150 поколений, если считать по демографическому канону: 3 поколения в столетие. Не так уж и много с учетом того, что сюда умещается вся история мировых цивилизаций, начиная с расщепления арийской этнокультурной общности и становления древнейших государств Индостана, Китая, Двуречья, Малой Азии и Египта. Тотемная же история неизмеримо богаче и шире: 40 тысяч лет (условно) существования человечества, начиная с утра цивилизации — Гипербореи — и до нынешнего этапа его развития, — это 1200 поколений. Так не будем обеднять собственную историю! Тем более что тотемное прошлое не исчезло бесследно. Оно живет в современных символах, государственной и сословной геральдике, обрядах, традициях и, наконец, во многих фамилиях, названиях рек, озер, древних городов, селений и просто заповедных мест. По ним-то и удается расшифровать пути древних миграций и восстановить мысленные контуры истории и предыстории человечества.
А мы, мудрецы и поэты,
Хранители тайны и веры,
Унесем зажженные светы
В катакомбы, в пустыни, в пещеры.
Имеется еще один интересный аспект гиперборейской истории и предыстории, который требует особого внимания и отдельного рассмотрения. Предполагается, что во времена катастрофических климатических и геофизических изменений часть тогдашнего населения планеты попыталась спастись от смертоносного похолодания и ожидаемого очередного потопа не с помощью миграций на юг или перекочевки в высокогорье, а путем поиска убежищ прямо на месте — под землей. Для этого использовались прежде всего естественные подземные пустоты. Но не только они. Преданиями о подземных царствах и подземных жителях перенасыщен фольклор разных стран и разных народов. Есть ли в этих легендах рациональное зерно? Скорее всего есть! Дыма без огня не бывает.
Особенно много подобных сказаний на территории Севера вообще и Российского Севера в частности. Среди русского населения, а также аборигенов Европейской и Азиатской частей России особенно популярны рассказы о «подземной чуди», обитающей глубоко под землей и ведущей особый образ жизни. «Чудь» — собирательное название для древних неведомых народов, некогда живших на поверхности земли, но из-за неблагоприятных обстоятельств вынужденных переселиться под землю или даже под воду. У Николая Рериха есть даже символическая картина на данную тему, написанная в 1928–1930 гг. (рис. 142a).
Русские поморы, издревле промышлявшие на самой крупной островной территории России — Новой Земле, по-северному — Матке (откуда и поэтическое название пролива — Маточкин Шар) рисовали самые невероятные картины новоземельских ледяных городов, церквей и замков:
«Посреди Матки <…> города есть, не нашим земным городам чета. Церкви в эфтом городу ледяные, дома тоже. А живут там на просторе, в таком захолустье, куда живой душе не добраться, все охотнички да ловцы, что на Матке [исчезли]… Видел я, братцы, великое чудо. Быд-то висит посреди Матки гора ледяная, а на эфтой горе всё церкви да церкви, и сколько эфтих церквей, поди, не сосчитать, — одна другой выше, одна другой краше. Колоколенки — словно стеклянные, тонкие да прозрачные такие. И только я стою, вдруг со всех эфтих колоколен звон поднялся. Я обмер да скорее назад».
Детализация темы обнаруживается в преданиях российских саамов — древнейшей коренной народности Европейского Севера. О лопарской легенде поведал Василий Иванович Немирович-Данченко (1845–1936) — некогда весьма популярный и плодовитый писатель, чье собрание сочинений насчитывало 50 томов. Он еще в конце прошлого века пешком исходил чуть ли не всю Русскую Лапландию, написал об увиденном несколько сочувственных книг, одну даже детскую, «для народа и школ», с трогательным названием «Лопь белоглазая». По саамской версии, древний народ, что раньше обитал на Севере, погрузился на дно океана и там продолжает жизнь. Под водою, как и наверху: те же горы, леса, бродят звери, летают птицы. «Чудь подземная» (точнее было бы сказать, «подводная») пасет под водой не только оленей, но и моржей, тюленей, разводит вместо коров дельфинов, отбиваясь от нападения акул с помощью огромных железных луков и каменных стрел. Своеобразная полярная версия легенды о Невидимом граде Китеже, с той лишь разницей, что речь идет о целом народе, погрузившемся вместе со своими городами в пучину Ледовитого океана и продолжающем там прежнюю жизнь. Несомненная память о гиперборейских временах!
Таинственные обитатели подземно-подводного царства постоянно дают о себе знать: в определенных (как правило — экстремальных) ситуациях они выходят на контакт с людьми. Константин Дмитриевич Носилов (1858–1923) — известный в прошлом писатель и исследователь Севера, основавший в начале века первую на Новой Земле колонию и сам проживший в ней безвыездно три года, записал от стариков-ненцев несколько рассказов о встречах с загадочным Белым Стариком. Высокий, молчаливый, с длинной бородой и белый, как снег, он всегда неожиданно представл перед людьми в минуты смертельной опасности и спасал терпящих бедствие, а заблудившимся в полярной вьюге и мгле знаками показывал дорогу к дому. Исчезал так же неожиданно, как и появлялся. Постоянные встречи с ним и счастливые избавления от гибели зафиксированы и на Новой Земле, и на полуострове Ямал на берегу Карского моря, и в низовьях Оби, и на Полярном Урале. Аналогичная белая фигура появлялась и во время экспедиции Барченко в Русскую Лапландию, что отмечено в дневниковых записях Кондиайна. Ненцы, принявшие христианство, считали высокого старика Святителем Николаем. Однако молчаливый спаситель может быть кем угодно, тем более, что легенды о нем уходят в глубь языческих времен. Главный же вопрос: откуда он появляется среди белого безмолвия или в суровую полярную ночь? И мысленный взор вновь обращается к Подземному царству…
Представление о нем имеет древнейшие корни. И не только сказочные или мифологические. Сведения на сей счет сохранились, к примеру, в русских летописях, где они излагаются как сами собой разумеющиеся факты. Так, в Начальной летописи под годом 1096-м (6604) Нестор воспроизводит свою беседу, надо полагать, с приезжим новгородцем:
Теперь же хочу поведать, о чем слышал 4 года назад и что рассказал мне Гюрята Рогович новгородец, говоря так: «Послал я отрока своего в Печору, к людям, которые дань дают Новгороду. И пришел отрок мой к ним, а оттуда пошел в землю Югорскую. Югра же — это люди, а язык их непонятен, и соседят они с самоядью в северных странах. Югра же сказала отроку моему: „Дивное мы нашли чудо, о котором не слыхали раньше, а началось это еще три года назад; есть горы, заходят они к заливу морскому, высота у них как до неба, и в горах тех стоит клик великий и говор, и секут гору, стремясь высечься из нее; и в горе той просечено оконце малое, и оттуда говорят, но не понять языка их, но показывают на железо и машут руками, прося железа; и если кто даст им нож ли или секиру, они взамен дают меха. Путь же до тех гор непроходим из-за пропастей, снега и леса, потому и невсегда доходим до них; идет он и дальше на север“».
В дальнейшем эти сведения стали перекликаться и с легендами о другом таинственном городе Русского Севера — «Мангазеи златокипящей». Такой город действительно существовал в районе Обской и Тазовской губы до середины ХV11. Однако после недолгого и фантастического расцвета (когда через него ежегодно проходило до полумиллиона шкурок соболей — «мягкой рухляди»-пушнины, по терминологии того времени) Мангазея неожиданно исчезла с лица земли. По официальной версии — сгорела до тла со всеми домами, складами церквями и архивами. По народным преданиям — опустилась на дно океана.
В исключительно содержательной книге путевых очерков «Страна холода» (1877), которая и сегодня читается с неослабным интересом, Немирович-Данченко излагает легенду о «подземной чуди» несколько иначе:
«Чудь „ушла в камень“, в нем хоронится. По вечерам <…> она внутри гор разговаривает. Перекликается тоже. Из пахты [скала. — В.Д.] в пахту. <…> По ночам пески поют, а есть даже такие, когда чудь выходит из камня, дв по своей воле-волюшке и тешит свой урос [норов. — В.Д.] вьюгами да метелями. <…> Против такой чуди есть заклятие — стать лицом к Северу и повторить до 12 раз: „Во имя отца, сына и святаго духа, чудь некрешенная, схоронись в камень, размечись по понизью не от меня грешного, а от креста Христова. Не я крещу — Господь крестит, не я гоню — Господь гонит. Молитвенники соловецкие Зосима и Савватий — наши заступники, а Трифон Печенгский — предстоятель и заступник наш, а Вар-лаам Кретский — надежда во веки веков. Аминь!“»
В беллетризированной форме о том же самом рассказывает и А. В. Барченко. Он, как известно, не просто верил в правдивость древних легенд, но и пытался отыскать реальные следы мифологизированных событий в районе Русского Севера. Именно здесь и развертывается действие его романа «Доктор Черный». Собственно действие, если быть точным, развертывается по всему миру — и в Индии, и в Тибете, но завершается в глубоких и наполненных неразгаданными тайнами подземельях Русского Севера. Приключениям в многокилометровых северных пещерах, когда едва не погибает одна из героинь романа, предшествует ее разговор со стариком-плотником:
«Далеко, на том берегу, вспыхнул огонь. Окунулся, исчез, замигал снова, и было похоже, будто в глубине озера, блеснув чешуей, поползла змейка. Тучи, подмазанные краской заката, падали в воду. И навстречу, со дна поднимались такие же тучи, и нельзя было разглядеть, где зажегся, мигает огонь. Обнажая небо, тучи уходили друг в друга, и не было туч, не было озера. Синие шапки сосен под обрывом, опрокинутый берег и жуткий маленький огненный глаз — всё висело в мутной лиловой мгле и вместе с нею дрожало и колыхалось под глухими ударами колокола. А огонек всё мигал. Притухал временами, передвигался. И особенно жутко почему-то становилось на душе, когда, шевеля тонким лучом, будто подтягивался к веранде, будто делался ближе…
— <…> Что это за огонь мигает, Илья? Где это? Это рыбаки?
Старик повернулся к озеру, долго смотрел, даже рукою прикрылся, хотя давно погасла заря, пожевал неодобрительно губами.
— Никак нет, это не рыбаки. Это… в печорах.
— Где? — переспросила хозяйка.
— Так точно. В печорах. Там рыбаков не бывает. Каменья там, скалы, гранит. Глухое место… Это в печорах.
Хозяйка спросила с неудовольствием:
— Там пещеры?
— Так точно, печоры. К самой воде подходят, а потом в землю, в скалу, на Фильянскую сторону. Говорят, на большие тыщи верст под землей эти печоры самые, очень глухое место, прямо, можно сказать, темное.
— А огонь там откуда?
Старый плотник пожевал губами еще неодобрительнее. Покосился в сторону огонька, покрестился на звуки благовеста. Отозвался нехотя:
— Так то… Нечистота.
— Что такое? — хозяйку, видимо, не на шутку заинтересовал жуткий огонек. — Что ты говоришь, Илья? Какая нечистота?
— Обнакновенно какая… — Плотник решился, махнул на огонь шапкой, заговорил скороговоркой. — Вы, сударыня, себе этим не беспокойте, оставьте безо внимания. Не к добру это, не к ночи будет сказано — просто можно сказать, к несчастью. Тут, в этих местах. в старое время чудь жила. Очень обнакновенно, не извольте смеяться…Жила, стало быть, чудь, а потом чухны этой стороной завладели, так точно. Вот она, стало быть, и ушла под землю…Чудь эта самая. Живет себе никому невидимо. Ну, а как, стало быть, перед бядой, перед несчастьем каким, сейчас она повылазит. Огонь жжет, аукает, людей пужает…прямо, можно сказать невежество. А изымать ее человеку никак невозможно. Подойдешь, а она в землю уходит».
Надо полагать, Барченко знал, что описывал. И именно это искал! Нашел ли? В 1-й части уже говорилось, что экспедиция «Гиперборея-98», через 75 лет следуя по маршруту Барченко, обнаружила взорванный лаз под землю. Кто его взорвал? Когда? И почему? На эти вопросы еще предстоит ответить…
В мифологизированном сознании русского народа «подземная чудь» не обязательно локализовывалась на Севере. На Алтае среди староверов ходили столь же колоритные и подробные рассказы о подземных хранителях «ключей от счастья». Впрочем, старообрядцы пришли на Алтай после церковного раскола и гонений не ранее конца ХV11 века. А давно известные легенды просто спроецировали на «местные условия». Память о Золотом веке оказалась неискоренимой. И привязывалась она к вечной Стране счастья — Беловодью:
«Вот здесь и ушла Чудь под землю. Когда Белый Царь пришел на Алтай воевать и как зацвела Белая Береза в нашем краю, так и не захотела Чудь остаться под Белым Царем. Ушла Чудь под землю и завалила проходы каменьями. — Сами можете видеть их бывшие входы. Только не навсегда ушла Чудь. Когда вернется счастливое время и придут люди из Беловодья и дадут всему народу Великую науку, тогда придет опять Чудь, со всеми добытыми сокровищами».
Сказания о Подземном царстве — излюбленный фольклорный сюжет разных народов мира. У манси оно располагается в районе Ледовитого океана. Его властитель — Бог Куль-отыр (один из сотворцов Вселенной) — живет здесь в золотом дворце (мифологема Золотого века) в окружении свиты из подземных карликов. У русских особенно любима во все времена была сказка о трех подземных царствах — Медном, Серебряном и Золотом. Популярность ее не поддается сравнению. Только опубликованных различных версий ее известно около пятидесяти. Хотя главный стержень во всех известных вариантах остается неизменным. Да и сюжет — в общем-то достаточно незамысловатый — тоже.
Суть такая: главный герой — естественно, младший брат, всеми презираемый (имя и сословная принадлежность у него в разных сказках может не совпадать, и уж совсем не обязательно — Иван-царевич) попадает под землю, где попеременно попадает в Медное, Серебряное и Золотое. Надо полагать, царства располагаются друг над другом, но из контекста сие не следует. В каждом царстве живет распрекрасная девица-хозяйка — одна краше другой. (Виктор Михайлович Васнецов посвятил им одну из лучших своих картин «Три царевны Подземного царства», которые существуют в двух далеко нетождественных вариантах: один (1881 г.) можно увидеть в Третьяковской галереи, другой (1884 г.) — в Киевском музее русского искусства). После ряда неизбежных в таких случаях приключений и преодоления смертельной опасностей герой возвращается на родную землю, женится на самой ослепительной красавице — хозяйке Золотого царства, да еще и братьям своим по жене дарит.
Какими-либо уж очень уникальными подробностями сказки не блещут. Однако кое-что все-таки имеется. Во первых, попасть в Подземные царства не так уж и сложно: нужно отворотить большой камень (конечно, заветный), а там — «дыра в землю»; дальше — главное: не теряться и не бояться. Во-вторых, во всех трех царствах светло, как днем, — тоже немаловажно. В-третьих, счастье там и изобилье: ешь — не хочу. Одним словом, перед нами классическая мифологема «трех веков» (трех стадий первоначального развития человечества) — Медного, Серебряного и Золотого, облаченная в сказочную форму.
Любопытно однако: почему этакая благодать оказалась под землей, а не наверху, не на поверхности земли-матушки. Впрочем, с точки зрения Матери Сырой Земли все части ее «тела» прекрасны: внутри или, так сказать, во чреве даже теплей и уютней. Но не спроста ведь Страна счастья под землей оказалась? Пока что запомним это, а ответить на вопрос постараемся попозже. Другая отличительная особенность русских сказок про Подземное царство — обратное возвращение главного героя домой. Если вниз он проник через довольно таки узкое отверстие, то назад, вверх возвращается, как правило, сидя верхом на могучей птице. Зоологическая принадлежность птицы тут решительно никакой роли не играет, а вот летательный аспект путешествия на поверхность земли — вряд ли здесь случаен. Мы уже видели, с чем он связан. Не гиперборейские ли опять отзвуки?
У других народов России и Российского Севера подземные жители известны под разными именами (рис. 143).
Наиболее известны рассказы ненцев о сиртя (другие варианты произнесения — сииртя, сихиртя, сирте). Об этих таинственных подземных жителях иностранные мореплаватели, искавшие северный проход в Индию и Китай, сообщали в своих путевых заметках и вахтенных журналах, начиная с ХVI века. Можно назвать англичанина Бэрроу (1556), голландца ван Линсхоттена (1594–1595), француза де Ламартиньера (1671). Сподвижник Ломоносова русский академик Иван Иванович Лепёхин (1740–1802) сообщает в своих подробных дневниковых записях об подземных убежищах «наподобие пещер, с отверстиями, подобными дверям». Другой русский ученый — Александр Шренк, — двигаясь вдоль побережья Ледовитого океана в 1837 году обследовал одну из таких пещер и оставил ее описание в книге «Путешествие к северо-востоку Европейской России через тундру самоедов к северным Уральским горам» (1855):
«В прежние времена (когда страна эта еле-еле была известна) она была обитаема совершенно другим племенем, нежели которые заселяют ее теперь. Племя это, равно и многие другие, говорящие не русским языком, известно у русских под общим названием чуди, т. е. чужого народа. Самоеды называют их „сирте“ и с уверенностью говорят, что они жили в этой стране до них, но что потом они ушли будто под землю.
Так, один самоед малоземельской тундры рассказал мне, что в настоящее время сирты живут под землею, потому что они не могут видеть солнечного света. Хотя они и говорят своим собственным языком, однако ж они понимают и по-самоедски. „Однажды, — продолжал он, — один ненец (т. е. самоед), копая яму на каком-то холме, вдруг увидел пещеру, в которой жили сирты. Один из них сказал ему: оставь нас в покое, мы сторонимся солнечного света, который озаряет вашу страну, и любим мрак, господствующий в нашем подземелье; впрочем, вот дорога, которая ведет к богатым соплеменникам нашим, если ты ищешь богатств, а мы сами бедны. Самоед побоялся следовать по указанному ему мрачному пути, а потому скорее закрыл вырытую им пещеру. Но известно, — продолжал рассказчик, — что сирты большею частью богачи: у них чрезвычайно много серебра и меди, железа, олова и свинца. Да и как им не иметь всего этого, когда они живут под землею, откуда, как говорят, все эти предметы добываются“».
Аналогичные рассказы бытуют и по сей день. Нередки и очевидцы. Вот как описывает увиденного сиртя молодой ненецкий охотник из низовий Енисея: «Это такой белый, как известь, человек. Как тень, ходит. Вроде на солнце смотреть не может, только на темноту. Кто сиртя увидит, счастливым будет». Подобные описания очень уж напоминают известия о другом таинственном существе — так называемом «снежном человеке».
О «снежном человеке» многие слышали, но мало кто его видел. Хотя очевидцы есть — я сам знаю нескольких, которым не могу не доверять. Кстати, в октябре 1997 года в московском Дарвиновском музее состоялся международный симпозиум криптозоологов, посвященный проблеме «снежного человека», точнее — 30-летней годовщине единственной достоверной киносъемки так называемого «реликтового гоминоида», сделанной американцами в Северной Калифорнии. С кинофрагмента, окрещенного «60 секунд, которые потрясли мир», и началась встреча энтузиастов-искателей, приехавших из разных стран. Крошечный кинофакт у экспертов сомнений не вызывает. Однако сейчас речь пойдет о другом.
Общеизвестно, что «снежный человек» покрыт густой шерстью. Но из этого автоматически делают другой, ничем не подкрепленный вывод: перед нами чудом уцелевший реликт, некое подобие неандертальца с соответствующим уровнем интеллекта. Так ли это? Факты иного порядка — но все-таки факты! — приводят к выводу диаметрально противоположному.
По традиционным древнейшим представлениям многих народов Боги сначала создали мир, а затем человека. Но в мифологии древних ариев — прапредков всех современных индоевропейских народов — есть еще одно промежуточное звено, которому как-то не придают особого значения. Оказывается, задолго до людей Боги создали еще и популяцию высокомудрых и сверхсовершенных обезьян. И произошло сие экстраординарное событие близ все той же Полярной горы Меру, в районе Арктиды-Гипербореи. Именно здесь находился город Бога-творца Брахмы. Однажды Брахма (рис. 144), погруженный в думу, уронил слезу, и из нее вдруг возникло обезьяноподобное существо. Оно и стало первопредком того таинственного, покрытого густой шерстью человекообразного племени, которое появилось на Земле значительно раньше людей, но всегда было значительно умней и сильней представителей человеческого рода: так, мифические обезьянолюди могли свободно перемещаться в воздушном и безвоздушном пространстве.
Первопредок обезьянолюдей был существом двуполым. Точнее, рожден он был мужчиной, но однажды превратился в женщину да такую прекрасную, что в нее мгновенно влюбились два самых могущественных Бога — Индра-громовержец и красносолнечный Сурья. Оба устремились к красавице-обезьяне и одновременно овладели ею. И от обоих Первобогов родились два чудесных сына, одного из которых назвали Сугрива. Он и есть тот самый «царь обезьян» из «Рамаяны», который помог великому Раме одержать его блистательные победы, предоставив индийскому герою своего главного советника — мудрейшую из мудрейших «обезьян» Ханумана (рис. 145). Действие «Рамаяны», как известно, развертывается на сугубо индийской почве. Но в великой индийской поэме имеется значительный архаичный пласт и многочисленные северные реминисценции, восходящие к арийскому и доарийскому периоду истории индоевропейцев.
Вот почему индоарийских «обезьянолюдей» приходится признать уроженцами Севера. Того же Ханумана. О, это была удивительная до неправдоподобности «обезьяна»! Сподвижник Рамы обладал воистину бесценными качествами. Чего стоили только его летательные способности! Хануман вырастал до исполинских размеров и проносился по поднебесью, как летучая гора. Ветер, рожденный его стремительным полетом, рассеивал облака на небе и гнал по морю бурные валы. Тень Ханумана бежала внизу по волнам, словно судно, движимое попутным ветром. А он летел в вышине, то ныряя в тучи, то снова появляясь из них, словно ясный месяц. Уместно вспомнить, что точно такая же «летающая обезьяна» известна и в китайской мифологии. Это знаменитый Царь обезьян Сунь У-кун (рис. 146), хорошо известный во всем мире по популярнейшему классическому роману У Чэн-эня «Путешествие на Запад» и его многочисленным экранизациям, включая мультфильмы.
Как и его индийский собрат, Сунь У-кун — сверхразумное существо, способное к молниеносным прыжкам и длительным полетам в любые части пространства. Хотя литературная обработка популярных легенд была осуществлена сравнительно недавно — в XVI веке, — в ее основе, несомненно, лежит древнейшая устная традиция. Тибетцы, как уже упоминалось, считают своим тотемным первопредком и праотцом Царя обезьян, который также явился с Севера, где первоначально жил в окрестностях (полярной) горы Меру (Сумеру). Следовательно, индийская, китайская и тибетская мифология не просто органично переплетаются, но попросту смыкаются в своих глубинных корнях.
Еще одним коррелятом северного «снежного человека» выступает его южный собрат. Таков Энкиду, густошерстное и сверхсовершенное существо с гор, друг и побратим Гильгамеша — героя великого шумерийского и ассиро-вавилонского эпоса. Энкиду (раньше читалось — Эабани) — таинственное горное существо. Покрытое густой шерстью и обладающее невероятной силой — физической и психической:
<…> Некий муж, что из гор явился,
Во всей стране велика его сила,
Как у небесного воинства Ану, крепки его силы…
В эпосе сообщаются и более удивительные подробности. Оказывается, Энкиду — «порожденье полуночи». Столь неожиданную для Ближнего Востока подробность можно истолковывать по-разному, в том числе и в традиционном для русского читателя смысле: полунощная страна — Крайний Север, царство полярной ночи. Люди при встрече с Энкиду цепенеют. Про охотника, что впервые столкнулся с полунощным косматым существом, сказано: он не просто «устрашился, умолк, онемел», но страх проник в его утробу, а лик стал подобным мертвецу. Сказанное вполне соответствует рассказам очевидцев о столкновениях со «снежным человеком». Загадочное существо излучает мощное энергополе, от которого люди впадают в оцепенение, а охотничьи собаки (из тех, что не боятся медведя), поджав хвост, жмутся к ногам хозяина. Отсюда уместно предположить: мы имеем дело не с примитивным реликтом, а со вполне развитым существом, по умственным способностям ничем не уступающим человеку, а, может быть, даже его и превосходящим.
Когда обремененные северной мифологической традицией индоарии после климатической катастрофы устремились на Юг, они встретили в Индостане настоящих обезьян, чем-то напоминавших высокомудрых соратников полярных Небожителей. Этого стало достаточно, чтобы объявить хвостатых обитателей теплого юга священными животными — в память об их северных прототипах. А что же последние? Какова последующая судьба этого удивительного народа?
Можно предложить несколько версий. Первая: популяция была полностью уничтожена во время мировой катастрофы. Вторая: она сумела приспособиться и выжить в суровой климатической обстановке, например, в подземных убежищах. Третья: она постепенно деградировала в неблагоприятных для социального развития условиях, утратив все цивилизационные навыки и умения. Два последних объяснения неизбежно подводят к предположению об идентичности выживших потомков древнего и высокоразвитого «обезьяньего племени» с тем собирательным образом «снежного человека», свидетельства о существовании которого зафиксированы во многих регионах земного шара, включая Русский Север. Здесь наибольшее число данных о встречах со «снежным человеком» или нахождении следов его присутствия (отпечатки ступней, лежки, клочки шерсти, экскременты и т. п.) приходится на Кольский полуостров — один из периферийных центров древней Гипербореи.
Оставляя в стороне всю фактологическую часть свидетельств о встречах со «снежным человеком» в различных (как правило, безлюдных местах), зададимся вопросом: почему он так старательно и умело избегает людей? Бояться ему вроде нечего. Ведь первое, на чем настаивают очевидцы, это — недюжинная физическая сила таинственного существа. Не исключено также, что оно обладает невероятными гипнотическими способностями — вплоть до того, что становится невидимым для наблюдателя. Потому-то он так легко оставляет всех охотников за ним с носом. Но где же все-таки ему удается так успешно скрываться от любопытных глаз? Да там, где он в общем-то в основном обитает и проводит долгую и суровую зиму — в недрах земли! Иначе лютая и темная полярная ночь не оставит ему шансов для выживания. Судя по всему, в глубинах горных образований да и просто под землей сохранились обширные пустоты естественного (а может даже — и искусственного) происхождения с благоприятными геотермальными условиями. Здесь-то и нашли свое убежище выжившие потомки «обезьяньего племени».
Есть, видимо, что скрывать в глубинах Кольской земли. Но, быть может, неуловимый «снежный человек» и есть последний хранитель тайн далекого прошлого, пока что надежно сокрытых от посторонних глаз? Зачем же он тогда так тщательно прячется от людей? А разве нужны мы ему — если подумать?
Предположение о существовании в недрах земли обширных пустот и пространств, могущих служить убежищами как в прошлом, так и в настоящем или будущем, имеет длительную историю. Один из самых знаменитых романов Жюля Верна, как известно, называется «Путешествие к центру Земли». В прошлом веке строение земного шара представлялось не менее смутно чем сегодня. Потому-то Жюль Верн и посчитал вполне допустимым отправить своих героев по пещерным ходам к самому сердцу планеты. В России жюльверновский сюжет был блестяще обыгран в популярном романе В. А. Обручева «Плутония» — с той разницей, что русские путешественники спускались в просторы полой Земли, населенной ископаемыми животными, не по узким и темным проходам, а по обширной впадине, расположенной в заполярной области.
Здесь нет нужды пересказывать содержание романов. Однако нынешние представления о том, что же находится не только в центре Земли, но и вблизи ее поверхности, по-прежнему открывают возможности для любой фантазии. Господствующая концепция первоначального огненно-жидкого ядра Земли, хотя и подтверждается наглядно вулканической деятельностью, не дает вразумительного ответа на вопросы, как это огненное ядро в свое время возникло, каков «механизм» подпитки подземной энергетики и почему Земля быстро не остыла в соответствии с законами термодинамики.
Существуют и другие гипотезы, в том числе и дожившая до наших дней концепция «полой Земли». Она была особенно модной среди разного рода оккультистов (в Америке существовала даже целая секта), а также среди германских ученых и политиков в годы третьего рейха. Дело доходило до того, что в разгар Второй мировой войны адмирал Дёниц по заданию фюрера несколько раз изыскивал возможность, чтобы отправить флотилию подводных лодок в воды Антарктики со заданием для специально сформированного отряда: отыскать под ледниками южного континента проходы, ведущие в подземные убежища. Есть сведения, естественно, тщательно скрываемые и засекреченные по сей день, что экспедиция не была безрезультатной. В послевоенные годы теорию «полой Земли» продолжал отстаивать и развивть чилийский (и шире — южноамериканский) мыслитель Мигель Серрано.
В 1964 году американец Реймонд Бернар опубликовал работу под названием «Полая Земля», где он поднял завесу молчания, нависшую над одной из первых полярных экспедиций адмирала Ричарда Бэрда, совершенной не в Антарктику, как большая часть его позднейших путешествий, но на «Великий Север» Америки. Бэрд обнаружил якобы на Аляске отверстие в земной коре, оно открывало доступ к обширному подземному району с теплым климатом. Строгим предписанием американского Государственного Департамента запрещалось писать об этом открытии — за исключением некоторых умышленных утечек информации. Чем был вызван такой запрет? Причина стратегическая: если под Беринговым морем, между Восточной Сибирью и Аляской, существуют природные подземные ходы, американским генералам и политикам было о чем тревожиться.
Тем не менее просочившиеся в печать сверхсекретные сведения вдохновили американского фантаста Абрахама Мерритта на создание романа «Обитатели миража». В нем рассказывается о расположенных в самом центре Аляски подземных убежищах, где и поныне в благоприятных геотермальных условиях продолжают существовать наследники гиперборейской цивилизации. Справедливости ради необходимо сказать, что еще в 20-е годы русский писатель Лев Гумилевский опубликовал повесть «Страна гипербореев», где он развивал практически ту же идею, но только в «надземном» варианте: потомки гипербореев выжили в самом центре Кольского полуострова на Умбозере, на одном из островов которого сохранился благоприятный микроклимат.
Сведения о древних подземных убежищах сохранились и в другом конце земного шара. Наиболее впечатляет информация, обнародованная известным исследователем палеоконтактов и цивилизаций прошлого Эрихом фон Деникеном. Отношение к этому плодовитому и исключительно активному автору со стороны официальной и официозной науки весьма неоднозначное. Конечно, можно по всякому оценивать его подчас действительно экстравагантные интерпретации. Однако, все что касается фактической стороны дела, неутомимому швейцарцу невозможно отказать прямо-таки в дотошной добросовестности. Тем более, что все памятники он пунктуально и скрупулезно фиксирует на кино- и видеопленку. Кроме, к сожалению, одного — именно того, о котором речь пойдет ниже. Впрочем, на то есть свои причины и объяснения. Вполне, между прочим, приемлемые.
Итак, по порядку. Летом 1969 года аргентинец Хуан Мориц открыл в непроходимых джунглях Эквадора разветвленную систему подземных убежищ и лабиринтов. Он не только оформил открытие нотариально, но и немедленно принялся атаковывать правительство Эквадора на предмет организации и проведения официальных археологических изысканий с участием государственных структур. По данному вопросу Хуан Мориц добился аудиенции у президента республики. Однако поддержку получил только на словах в виде ничем не подкрепленных обещаний. Политическая ситуация в Эквадоре хронически нестабильна, не говоря уж о том, что экваториальная республика традиционно входит в число беднейших стран мира. Государственные деньги на какие-то там археологические исследования, когда люди кругом мрут от голода, никогда и никому не отпускались.
Положение аргентинца понять не трудно. Когда при организации и проведении экспедиции «Гиперборея» мы обратились в различные бюрократические инстанции, то услышали примерно тоже самое. Не меньшую «доброжелательность» встретили и в научных кругах, где, помимо ссылки на безденежье, еще и заявили, что их вообще не интересуют никакие незапланированные исследования на Севере. Нынешнему поколению археологов хватает запланированных работ (кстати, тоже не финансируемых), а чем будут заниматься последующие поколения — пока никого не интересует. Одним словом, почти по Маяковскому: «Не входит ваше изобрэтэнье в перспективный план на ближайший квартал». Это в России. Что же тогда говорить об Эквадоре.
Сказанным, однако, дело не ограничивалось. Место, где были открыты подземные пещеры и туннели считается табуированным и находится под защитой очень недружелюбного к чужакам индейского племени. Индейцы знают о существовании лабиринтов, считают их священными и, хотя сами боятся туда спускаться, никого к ним и близко не подпускают — под страхом смерти. Хуану Морицу удалось наладить нормальные отношения с аборигенами через священника, которому краснокожие прихожане, кстати, неоднократно приносили дары и пожертвования в виде загадочных древних предметов (в том числе золотых). Но была еще одна опасность. Так как информация об открытии просочилась в печать и стала достоянием широкой общественности, возникла реальная возможность проникновения в тайные убежища разного рода авантюристов, искателей сокровищ и бандитских шаек. Потому-то Хуан Мориц предпринял ряд упреждающих шагов, дабы засекретить местонахождение древних подземелий.
Естественно, возникшая ситуация лишила покоя такого неуемного человека, каким является Эрих фон Денникен. Через адвокатскую контору в Эквадоре он отыскал археолога-любителя, договорился о контакте и вылетел в Гуаякиль. Мориц согласился показать Денникену подземные галереи при одном условии — без какой бы то ни было фото- или киносъемки. Обидно, но что поделаешь! Сутки на вездеходе по полупроезжей дороге — и вот перед изумленным взором открылся огромный проем, пробитый в скальной породе. Далее — репортаж очевидца, самого фон Денникена, приведенный в его книге «Золото Богов»:
«Мы вошли в его тень. С каждым шагом отблеск дневного света мерцал все дальше и дальше, и наконец мы погрузились в полную тьму. Над головой хаотично носились птицы. Мы зажгли фонари. Перед нами разверзлось отверстие, уходящее вертикально вниз. По этому узкому колодцу при помощи простой веревки спускаемся на ровную площадку на глубине 80 метров. Затем следуют еще два спуска по 80 метров каждый. Отсюда начинается наше знакомство с миром, тысячелетия тому назад созданным ныне забытой расой. Бесспорно, речь идет не о природных образованиях: подземные коридоры сворачивают строго под прямым углом, они — то широкие, то узкие, но стены всюду гладкие, словно отшлифованные. Потолки идеально ровные и будто покрыты лаком. Все это напоминало бы бомбоубежище, если бы не находилось на глубине 240 метров!»
Описанное далее изумляет еще больше. Под сводами гигантского подземного зала с высотой потолка до 150 метров находилось целое хранилище древних предметов, всевозможных изображений целая библиотека на металлических пластинах. Что это — сон? Фальсификация? Не верить Эриху фон Денникену в данном конкретном случае нет оснований. Когда его обвинили в аналогичной ситуации во лжи, касающейся неизвестного научной общественности древнего города в горных джунглях Колумбии, упрямый швейцарец нанял вертолет, добрался до нужного места, произвел киносъемку и предъявил заснятое всему миру. Впоследствии кинорепортаж составил целую серию знаменитого сериала «По следам всемогущих».
Однако с описанным фантастическим спуском на 240-метровую глубину не все оказалось так просто. Вскоре дотошным журналистам удалось выяснить, что Денникен несколько преувеличил степень своего личного участия в исследовании подземных туннелей. Ему, действительно, удалось проникнуть на некоторую глубину, но все потрясающие подробности (включая и сведения о библиотеке) он описал со слов Хуана Морица, который вскоре рассорился со всем миром и перестал идти на контакты с кем бы то ни было, особенно с прессой (по причинам, указанным выше). Эриха фон Денникена в очередной раз обвинили в фальсификации; причем на сей раз ему не удалось представить убедительных контраргументов.
Российскому читателю, безусловно, удивляться особенно не приходится: подземные диковинки и чудеса давным-давно описаны в сказах Бажова, который, как известно, опирался на предания уральского люда, что бережно передаются от поколения к поколению:
«Тут зашумело что-то, как осыпь земляная. Глядит Данилушко, а стен никаких нет. Деревья стоят высоченные, только не такие, как в наших лесах, а каменные. Которые мраморные, которые из змеевика-камня… Ну, всякие… Только живые, с сучьями, с листочками. От ветру-то покачиваются и голк дают, как галечками кто подбрасывает. Понизу трава, тоже каменная. Лазоревая, красная, разная… Солнышка не видно, а светло, как перед закатом. Промеж деревьев змейки золотенькие трепыхаются, как пляшут. От них и свет идет. И вот подвела та девица [Хозяйка Медной горы — В.Д.] Данилушку к большой полянке. Земля тут, как простая глина, а по ней кусты черные, как бархат. На этих кустах большие зеленые колокольцы малахитовы, и в каждом сурьмяная звездочка. Огневые пчелки над теми цветками сверкают, а звездочки тонехонько позванивают, ровно поют».
Неоднократно предпринимались попытки представить Подземное царство во всем его величии и красоте с помощью кинематографических (фильм «Каменный цветок») и изобразительных средств. Постоянно к данной теме, как уже говорилось, обращался и Николай Рерих (рис. 147).
Все вышеприведенные, а также нижеследующие на первый взгляд разрозненные факты объединяет фантастическое и таинственное название — Агарта (Агхарта). Так именуется на Востоке подземная страна Высшего знания и духовного разумения, где обитают человеческие существа иного, более высокого порядка и уровня развития, одаренные вечной юностью и глубочайшей мудростью.
Впервые об Агарте заговорили после выхода в свет книги известного французского оккультиста Сент-Ива д'Альвейдра (1842–1909), которая называлась «Миссия Индии в Европе». Написана она была в 1886 году, но издана усилиями друзей только после смерти автора. В 1915 году книга была опубликована на русском языке (переиздана в 2005 году в составе сборника: д'Альвейдр Сент-Ив, Генон Р. «Оракулы великой тайны: Между Шамбалой и Агартой» (М., 2005). Судя по всему, автор опирался на какие-то древние и тайные сведения, скорее всего, масонские документы. Подобные, по-видимому, были известны и А. В. Барченко. Но и сама книга Сент-Ива д'Альвейдра оказала непосредственное влияние на русского искателя Универсального знания и его окружение. Более того, именно на основе разработанного Сент-Ивом д'Альвейдром эзотерического археометра друг Барченко астрофизик Александр Кондиайн установил местонахождение очагов древней северной цивилизации, включая подземные убежища Кольского полуострова и, в частности, в районе священного саамского Сейдозера. Но эти расчеты явились всего лишь подтверждением уже известного ранее.
Именно Сент-Ив д'Альвейдр ввел в научный оборот понятие «рамидской цивилизации», основанной великим арийским вождем Рамой, вместе с которым протоиндоевропейские племена мигрировали по просторам Евразии (Барченко уточнил этот тезис и локализовал местонахождение древней Рамидской империи на Кольском полуострове). Но главным открытием Сент-Ива д'Альвейдра явилось утверждение, согласно которому потомки и наследники древней высокоразвитой цивилизации живы и поныне. В свое время они укрылись от неблагоприятных климатических и социальных условий в обширных подземных убежищах, где основали идеальное государство, получившее название Агарта, что значит «недоступная для насилия».
Автор более чем оригинальной концепции локализовал местонахождение «Подземного царства» в районе Центральной Азии (Гималаи, Тибет, Монголия). Но, если следовать логике «Миссии Индии в Европе», подземные владения Агарты должны простираться далеко за пределы обозначенных географических территорий. Более того, истоки Агарты вообще должны находиться на Севере, коль скоро именно отсюда начался исход древних протоэтносов (мы называем их гиперборейцами или гипербореанами) к местам их нынешнего обитания. Описание самого царства Агарты у Сент-Ива д'Альвейдра граничит с фантастикой. Не касаясь социальной структуры описанной им подземной империи, приведу лишь один из фрагментов, касающихся хранилищ Универсального знания:
«<…> Библиотеки, содержащие в себе полное собрание всех искусств и всех древних наук на протяжении 556 веков, не доступны ни взору профана, ни посягательству, ибо их можно найти только в недрах земли.
Что касается Цикла Рамы, то библиотеки этого Цикла занимают собою некоторые подземные пространства древнего Царства Овна и его колоний.
Библиотеки же более ранних Циклов находятся даже под морями, поглотившими древний южный континент, даже в подземных постройках древней антиделювиальной Америки.
То, что я буду говорить сейчас и дальше, будет походить на сказку из „1001 ночи“, а между тем нет ничего более реального.
Истинные университетские архивы Парадезы занимают тысячи километров, и одни лишь высокие посвященные в течение тысячелетий, владея тайной некоторых областей и ведая действительную цель многих трудов, принуждены проводить по три года в гравировке неведомых знаков на каменных скрижалях, записывая туда факты, интересующие четверную иерархию наук, составляющую совокупное тело Познания.
Каждый из этих ученых выполняет свой труд в уединении, вдали от всякого видимого света, под городами, пустынями, под равнинами или горами.
Пусть читатель представит себе эту колоссальную шахматную доску, растянувшуюся под землею почти под всеми областями земного шара.
В каждой из клеточек находятся летописи земных годов человечества, а в других, кроме того, энциклопедии веков, энциклопедии тысячелетий и, наконец, энциклопедии старших и младших йогов.
В день, когда Европа возведет на престол Триединую Си-нархию, вместо ныне царствующей Анархии, эти и многие другие чудеса станут доступны представителям ее первой амфиктио-нической Палаты, т. е. Палаты Учения.
Но пока что горе любопытным, которые стали бы рыть землю: они ничего не нашли бы в ней, кроме неизбежной смерти!»
Достаточно подробно описал Агарту, опираясь на мифологический и фольклорный материал книги Сен-Ива д'Альвейдра, русский путешественник и общественный деятель польского происхождения Фердинанд Оссендовский (1878–1945). Горный инженер и геолог по образованию, он во время гражданской войны в России оказался на самой высоте бюрократической иерархии — стал министром финансов в Омском правительстве адмирала Колчака. После провала колчаковской авантюры и восстановлении Советской власти в Сибири Оссендовский бежал в Монголию, долго скитался по Центральной Азии, побывал в Тибете и, наконец, очутился в Лондоне, где в 1922 году опубликовал на английском языке книгу с несколько нетрадиционным названием — «И звери, и люди, и Боги». По жанру это, скорее всего, — путевой дневник. Но тем он и ценен, ибо автор ничего не выдумывал, а лишь добросовестно фиксировал то, что видел и слышал.
Именно в Монголии по крайней мере не боятся говорить вслух о величайшей Тайне тайн, каковым считается предание об Агарте. В народе по большей части распространены истории, наподобие русских легенд о «подземной чуди» или невидимом граде Китиже. Последнее даже более точно, так как увязывает сказания о Подземном царстве с эпохой Чингисхана. Однако подобная актуализация древней истории типична для народного сознания, оторванного от достоверных источников: известно, что даже в начале нынешнего века население степной Украины упорно считала скифские курганы шведскими могилами, а соловецкие монахи (до закрытия монастыря в революционные годы) считали, что древнейшие каменные кладки-лабиринты на Соловецких островах, восходящие не иначе как к гиперборейской старине, выложены якобы по указанию Петра I.
Так и монгольские араты рассказывали русскому путешественнику осовремененную легенду о том, как некое монгольское племя, спасаясь от ига Чингисхана, ушло под землю и навсегда скрылось в Подземной стране. Пастухи даже показывали место, где это произошло. Когда-то давным давно некий охотник проник через закоптелые ворота в Подземное царство Агарты, а вернувшись стал рассказывать всем об увиденных чудесах. И тогда ламы отрезали ему язык, чтобы он никому более не смог поведать о Тайне тайн.
Тем не менее посвященным известно, что властелином Подземного царства является великий Царь Мира, как его величают на Востоке. А царство его — Агарта, основанное на принципах Золотого века, — существует не менее 60 тысяч лет. Люди там не ведают зла и не совершают преступлений. Невиданного расцвета достигли там науки, поэтому подземный народ, достигший невероятных вершин знания, не ведает болезней и не боится никаких катаклизмов. Царь Мира мудро управляет не только миллионами собственных подземных подданных, но также еще и тайно всем населением поверхностной части Земли. Ему ведомы все скрытые пружины мироздания, он постигает душу каждого человеческого существа и читает великую книгу судеб.
Царство Агарты тянется под землей по всей планете. И под океанами тоже. Существует также мнение, что народы Агарты вынуждены были перейти на подземное жительство после вселенского катаклизма (потопа) и погружения под воду суши — древних материков, существовавших на месте теперешних океанов. Как рассказывают гималайские ламы, в пещерах Агарты существует особое свечение, позволяющее даже выращивать овощи и злаки. Китайские же буддисты знают, что древний народ, укрывшийся после очередного светопреставления под землей, живет в пещерах Америки. Вот они — эквадорские подземелья Эриха фон Денникена в предгорьях южноамериканских Анд! Напомним, что сведения, почерпнутые из китайских (!) источников, обнародованы в 1922 году, то есть ровно за полвека до того, как неуемный швейцарец начал свой фантастический спуск на 240-метровую глубину к таинственным хранилищам древнего знания, затерянных в труднодоступных местах эквадорской провинции Морона-Сантьяго.
В подземных мастерских кипит неустанная работа. Там плавятся любые металлы и куются изделия из них. В неведомых колесницах или иных совершенных приспособлениях носятся подземные жители по туннелям, проложенным глубоко под землей. Уровень технического развития подземных обитателей превосходит самое смелое воображение. Они в состоянии осушить моря, затопить сушу и воздвигнуть горы среди песков пустыни. Они с легкостью могут взорвать земную кору, истребить все живое на земле и обратить ее поверхность в пустыню. Скорее всего, именно эти сведения, добытые неизвестно какими путями были известны Барченко, который предпринимал упорные поиски следов деятельности такой технически развитой цивилизации в разных точках Россиии, начиная с Кольского полуострова. И именно перспективой получить легкий доступ к секретам древнего знания, включая владение ядерной и полевой (лучистой) энергией, он сумел заинтересовать всесильное ведомство Дзержинского и лично Железного Феликса.
Точно так же за два с половиной тысячелетия до встречи Барченко с Дзержинским феноменальные достижения Агарты поразили самого Будду. Когда-то благостный царевич Шакьямуни совершив восхождение в горы, обнаружил там каменные таблицы. Испещренные письменами, которые он сумел расшифровать только в старости. Будда понял, кому принадлежат найденные им письмена, и самолично отправился в царство Агарты. Там он встретился с самим Царем Мира — Брахитмой и получил от него, дабы передать людям, священные знания, совсем крохи — всё, что сумела удержать его память.
Происхождение название Агарты не вполне ясно. Никто не берется растолковать этимологию этого звучного, но непонятного слова. Неизвестно даже с какой стороны к нему подступиться. Впрочем, одна зацепка имеется. Фантастическая, конечно, но всё же… Чтобы поразмышлять, придется вновь вернуться к Великой Богине — Бабе Яге. Напомним, что на самом деле ее имя звучит, как Йага: 4 звука передаются при помощи 3-х букв. Так вот, имя [Йага] вполне может быть сопряжено с названием загадочной подземной страны Агарты. Кстати, как уже отмечалось, в некоторых северорусских сказках Баба Яга — хозяйка подземного царства и живет под землей.
Но не менее интересен и другой аспект проблемы. Значение лексемы «ага» связано вовсе не со злым. а с добрым и благостным началом. Достаточно вспомнить, что означают русские имена с этим корнем греческого происхождения: Агафон (переводится — «Добрый», «Благостный») и Агафья (Агата) (переводится — «Добрая» «Хорошая»). Есть еще более редкие и экзотические имена, но зато не менее показательные: Агапа (что значит — «Любимая») и Агап (полное имя — Агапион или Агапит, что значит — «Любимый»). Все имена созвучны, но происходят от разных греческих слов: agathos — «добрый, хороший»; agathe — «добрая, хорошая» — от agathon — «добро, благо»; agape — «любовь» от agapаo — «любить». Сказанное лишний раз подтверждает выдвинутое предположение, что Йага как Великая Богиня первоначально была наделена не только отрицательными, но и многими положительными чертами и вообще, как и положено, представляла собой классическое воплощение Женского Начала со всеми его функциями и атрибутами.
Сказанное косвенно подтверждает и вторая часть названия Подземной страны Агарты. Метод археологии языка и реконструкции смысла приводит к следующим выводам. Если проанализировать фонетический субстрат rt, то он вполне сопрягается с санскритскими словами rata («наслаждение в смыле удовольствия») и rati («наслаждение в смысле сладострастия»). Рати — имя древнеиндийской и современной индуистской богини любви, сексуального наслаждения и изысканного сладострастия (рис. 148). Она — дочь злокозненного демона Мары (о котором уже говорилось в 1-й части) и жена бога любви Камы (в честь которого создан знаменитый эротический трактат «Камасутра») и во многом напоминает свою ближневосточную сестру — необузданную и ненасытную Богиню Иштар, но Рати менее кровожадна и более утонченна.
Взгляните на изображение общеарийской Богини Любви и сексуальной страсти, — быть может, когда-то именно так выглядела и русская Баба Яга. Однако в дальнейшем при дифференциации этносов, языков и культур, а также смне идеолгических доминант и мировоззренческих парадигм произошла демонизация образа Великой Богини и превращение ее в злобное и зловредное существо. (По той же схеме и тем же причинам, как было показано выше, происходила и демонизация Горгоны Медусы — превращение ее из прекрасной Лебединой Девы в безобразного и смертоносного монстра).
Доказательства прошлых сексуальных функций Бабы Яги можно отыскать, как бы это странно ни показалось на первый взгляд, в джунглях Амазонки. Дело в том, что, популярная русская сказка «Гуси-лебеди» с выслеживанием и преследованием Бабой Ягой мальчика и кульминационным перегрызанием ею дуба — самым неожиданным для современного читателя образом повторяет свою сюжетную линию в сказках и мифах южноамериканских индейцев. Разница лишь в том, что южноамериканская ведьма занимается сексуальными домогательствами, а дерево, где спасается герой, пытается перегрызть с помощью зубастых гениталий. По мнению исследователей, в южноамериканском мифе закодированы некоторые характерные особенности, присущие матриархальным отношениям, и точно такой же смысл был первоначально заложен в русской сказке (что лишний раз подтверждает общность культурных, мифологических и языковых корней всех народов мира).
Что касается зубастых гениталий, то их образ подсознательно заложен в памяти каждого человека — как скрытое воспоминание о родах, во время которого страдает не только мать-роженица, но и новорожденное дитя. Устойчивый и не очень приятный образ, сопровождаемый чувством неподдельного ужаса, постоянно возникает у некоторых людей во сне, а также в лабораторных и клинических опытах с применением галлюциногенных препаратов. Такие экперименты на протяжении многих лет проводились известным американским психологом (чешского происхождения) Станиславом Гроффом с привлечением тысяч добровольцев, и во всех случаях был получен однозначный результат, о чем подробно рассказывается в ряде монографий автором уникальной методики, в том числе и в изданной во многих странах мира книге «За пределами мозга: Рождение, смерть и трансценденция в психотерапии» (русский перевод — 1993 год), где помимо статистики, приводится множество иллюстраций.
Память о былом языковом единстве и, возможно, о Богине Любви — Рати, сохранилась в современном русском языке. Слово «рачительный» с нынешнем понимании означает «старательный», «заботливый», «усердный». Образовано оно от древнерусского слова «рачити», означавшего «любить» и «желать». Отсюда до недавнего времени и на протяжении всей истории русской письменной культуры слово «рачительный» означало прежде всего «любовный», «прекрасный», «восхитительный». Соответственно «рачитель» значило «любовник», «рачительница» — «возлюбленная», «рачительство» — «любовь», «страсть», «влечение» (в одной древнейшей перводной рукописи про сладострастие Афродиты сказано: «Афродитию же желание и рачительство нарекоша»). Нетрудно догадаться, что все перечисленные слова происходят из одного праязыкового источника, общего и для санскритского слова rati, и для имени Богини Рати (только за многие тысячелетия самостоятельного языкового развития звук «т» превратился в «ч»).
Таким образом, исходя из всего предпринятого лингвистического и семантического анализа, можно предположить, что в основе названия страны Агарты лежит понятие «любовь», причем в удвоенном, продублированном выражении, так сказать, «любовь в квадрате».
Не надо, однако, думать, что все сообщения о Подземной царстве относятся либо к легендарному прошлому, либо к недосягаемым территориям. Нечто подобное обнаружено и в самом центре России, в Поволжье на реке Медведице (притоке Дона). Много лет опираясь на сообщения старожилов и зафиксированные во множестве аномальные явления, пытается добраться здесь с большой группой добровольных помощников и ученых-энтузиастов до разветвленной сети древних подземных туннелей известный изыскатель Вадим Чернобров (участник экспедиции «Гиперборея-98»). Когда-то, еще до войны, лазы к подземным убежищам выходили на поверхность. Есть сообщения о них и в дореволюционных изданиях. Говорят даже, что в юности здесь бывала и медитировала Елена Ивановна Блаватская (1831–1891), тогда еще носившая девичью фамилию — Ган. Немало известно и устных преданий о несметных сокровищах, хранящихся глубоко под землей и загадочных стражах, их стерегущих.
Существуют очевидцы, которые видели таинственные лазы в глубину: сами не спускались, но знавали людей — вот те действительно когда-то путешествовали по подземным коммуникациям. Однако в июле 1942 года, во время наступления фашистов на Сталинград, «особисты», опасаясь деятельности диверсантов (подземные коммуникации находятся на территории бывшей Республики немцев Поволжья), взорвали все выходы на поверхность. Да так основательно, что расчистить давнишние спуски абсолютно невозможно. Остается пробиваться по-новому…
В течение ряда летних сезонов экспедиции Черноброва с помощью чувствительных физических приборов удалось определить многокилометровые контуры подземных туннелей, произвести бурение и начать раскопки. На глубине восьми метров исследователи наткнулись на внешнюю часть одного из сводов. Раскопы стало заливать грунтовыми водами. Но лучше всего предоставить слово самому Вадиму Черноброву (его рассказ публикуется с любезного согласия автора).
…В 1992–1993 годах никакого специального оборудования для обследования подземных объектов с нами не было, и потому каждый раз предполагалось, что к поискам можно будет вернуться через год. Тогда казалось, что обследовать все будет несложно. После того, как в степи нам повстречалась машина геологоразведки, наконец, стало реальным воспользоваться данными современной науки. Но… наука оказалась не всесильной. Вы слышали про термин «красная полоса»? Так в геологии называют места, где современными методами не просматриваются недра планеты. Во всем СССР в конце века оставалось всего два таких места: под Тбилиси и здесь, в Поволжье. Сколько геологоразведка ни мучалась — прозондировать почву на глубину более нескольких десятков метров она была не в состоянии, что-то наглухо преграждало путь сейсмоволнам.
Самая простая гипотеза, которая приходит на ум — под землей гигантская пустота, заполненная воздухом. Но пустота не может висеть «просто так», свод должен опираться на дно хотя бы колоннами, а колонны, хотя и по-другому, но все-таки прекрасно проводят сейсмоволны! Значит, это не простая пустота. Так и хочется сказать, что места эти словно бы накрыты от постороннего любопытного взгляда неким экраном, но пока это — не более, чем фантазия. Итак, геологи подтвердили, что внизу находится пустота. Но узнать куда она идет — геологоразведочной технике оказалось не по зубам. Все, что можно было сделать нам в тот момент — проследить сверху с помощью проверенных за предыдущие тысячелетия обычных биорамок направление пещеры, однако… уже через несколько сот метров путь оператору с биорамками (лозоходцу) преградило болото…
Бур — это ручной ворот со сверлом, которое можно наращивать и удлинять за счет присоединения дополнительных двухметровых секций труб. Как и гужевая тяга, подобное простое устройство, которое раньше было в каждом уважающем себя колхозе, в послевоенное было вытеснено техникой (которая, в свою очередь, была затем вытеснена кризисом). Теперь же требовалось найти хозяина бура, попытаться пройти в почве энное количество (по расчетам, 8–15) метров и сверху попасть в свод пещеры. Между тем, время не ждало. Чтобы выбрать место для будущего бурения с наименьшей глубиной, потребовалось пройти над пещерой сверху на всем ее протяжении. Гравитометр относительно хорошо почувствовал пустоту на небольшой глубине, биорамки же не теряли свод пещеры даже тогда, когда он уходил под холм. Вот так, совместными усилиями за несколько дней были выяснены многие неизвестные ранее детали. Во-первых, сразу же бросилось в глаза, что подозрительно постоянной держится ширина свода пещеры — около 7 метров. Во-вторых, что пещера придерживалась одного направления. Это мы поняли достаточно быстро, сразу же, как обошли с другой стороны болото, преградившее путь в прошлый раз…
Расставленные накануне над пещерой белые флажки для ориентировки до этого не удавалось увидеть все вместе из-за сильной пересеченности местности. Теперь же, с горы они все были как на ладони, и все были расставлены словно бы по одной ниточке! Если бы каждый флажок не приходилось втыкать в землю самому, я бы скорее поверил, что их расставили на полях и в оврагах опытные геодезисты, пользующиеся самой совершенной измерительной техникой. Пещера на расстоянии по меньшей мере 4,5 км была ровной как стрела! Никто из нас никогда не встречал упоминания о столь ровной пещере. Да и пещера ли это? Как можно назвать пустотелое подземное сооружение, точно выдерживающее на всем расстоянии направление и ширину? В природе до сих пор не было известно столь ровных подземных рек, пещер, разломов или трещин. И не просто ровных. Под самой вершиной горы обнаружилось, что ровная до сих пор, пещера расширяется до 35 метров и из этой образовавшейся залы в разные стороны под разными углами уходили еще по меньшей мере 3 таких же 7-метровых ответвления. Проследить дальше их направление просто не хватило уже времени…
Пещера оказалась искусственным туннелем?! Чьим? Сильно сомневаюсь, чтобы его прорыли «лесные разбойники», на которых в прошлом и позапрошлых веках приходилось списывать принадлежность «пещеры». Для чего бы им понадобилось сооружать столь циклопическое сооружение, а главное, как бы они без маркшейдерских навыков выдержали бы столь точно все размеры? Замечу, что и стандартный туннель метро (кстати, меньший в диаметре) никогда не бывает абсолютно ровным. Вряд ли у «разбойников» были тысячи рабов, среди которых и талантливые маркшейдеры, которые за десятки лет вырыли бы им подземную дорогу, на которой лихие люди на двух подводах смогли бы свободно разъехаться. Такая точность хорошо бы пригодилась, будь этот туннель взлетной полосой какого-то подземного аэродрома: что-то похожее в СССР строилось уже с 1930-х годов. Но отпадает и эта версия, во-первых, до 1942 года строили под землей не взлетные полосы, а убежища для самолетов; во-вторых, взлету самолета из туннеля сильно мешала бы гора, находящаяся сразу перед выходом; в-третьих, 7-метровой ширины полоса — это все-таки мало для несущегося на большой скорости самолета…
Каких только новых слухов и легенд о туннелях не удалось выслушать за это время! В основном, местные старожилы либо сами слышали о том, что где-то рядом есть старые пещеры, либо даже сами искали их в детстве. Большинство имеет в виду именно пещеры, употребляют только такой термин. Но слово «туннели» нет-нет, да и промелькнет из их уст без всякой подсказки с моей стороны. Легенды передают от деда к внуку рассказ о разбойниках, которые действительно жили в прошлом веке в каких-то пещерах. Разбойники (а точнее, просто беглые люди) эти селились в одной-единственной деревне М. в этом районе и очень быстро богатели.
Способ или источник своего обогащения жители этого села долго держали в секрете, возможно, что причина была в туннелях (пещерах). Ну а пещеры эти, согласно рассказам стариков, вели с одной горы на другую и были они, по всей видимости, строго прямыми. Откуда это известно? Нет, старики не были в туннелях, но догадываются, что разбойники предупреждали друг друга о малейших неприятностях. Известия от одной горы до другой (скакать на лошади несколько часов) доходили практически мгновенно. Старикам (до изобретения радио и внедрения телеграфа) был известен только один вид такой мгновенной связи — связь с помощью огня костра. Хотя сигнальные костры просматриваются обычно со всех сторон, однако, из окрестных сел костров на горе не видели. Следовательно, сделали вывод наши старики, костры были зажжены внутри тоннелей под землей. А еще, мы сделаем свой вывод, что сами туннели должны быть идеально прямыми с зеркальными или светоотражающими стенками. Иначе свет в туннеле за несколько десятков километров не увидеть!..
«Мой дед гонял разбойников по этим туннелям!..» Расскажите, расскажите подробнее, прошу одного старика. А дело, оказывается было так: в гражданскую войну в неких тоннелях скрывалась банда Бородая. От преследований красноармейцев атаман каждый раз уходил в горных лесах, проходил со своим отрядом через оцепление как по воздуху и оказывался позади цепи заграждения. Согласно пересказу, дед моего собеседника был уверен, что банда на конях проходла через очень старый туннель, о существовании которого он также знал. В этом туннеле (или пещере) красноармейцы наконец подловили отряд Бородая и забросали его гранатами…
Как мне объяснили, место это находится «там, где сейчас поставили телевышку», я пытался найти самостоятельно отыскать входы, но пока безрезультатно. Предпоследний раз пещерами пользовались цыгане-конокрады. Они угоняли несколько раз табуны лошадей (ну может не табуны, а нескольких животных) из деревень. Причем, местные мужики пытались подловить воров, устраивали на них засады, но те уходили «как под землю», причем вместе с лошадьми. Коневоды знают, что провести лошадь в пещеру исключительно трудно: животное трепещет перед узкими проходами, боится, что не сможет повернуться в них. Однако, украденные лошади проходили в пещеры быстро и без осечек. Вывод напрашивается сам собой: вход в туннели был сравнительно большой…
Ну а последние, кто видел туннели, были, как вы уже знаете, советские саперы в 1942 году. Или — немецкие подростки, лазившие в туннель незадолго до взрыва. Не исключено, что их скелетированные тела до сих пор ждут спелеологов в дальних штреках… Поволжских немцев, некогда живших в этих местах и которые в начале войны поголовно выселили, разыскать не удалось…
Куда же ведут туннели? Еще когда я впервые рассказал о туннелях с трибуны Зигелевских научных чтений в 1996 году, специалистами выдвинут ряд гипотез:
1) Туннели — секретные военные базы. По поводу данной версии абсолютно точно установлено, что во всей округе нет и никогда не было военных баз.
2) Туннели — разлом в коре, древняя пещера или какая-то пустота естественного происхождения. Но то, что нам известно об этой пустоте, полностью исключает подобную гипотезу: наука не знает столь идеально ровных разломов…
3) Туннели — энергетическая структура живой Земли. Комментировать трудно, ибо ничего не известно об организме нашей планеты, дабы опровергнуть или подтвердить эту идею…
4) Туннели — искусственное сооружение древней цивилизации. Если это так, то к слову «цивилизация» необходимо добавить приставку «супер»…
5) Туннели — часть сооружений, место обитания неизвестной подземной цивилизации. В принципе подобное не исключено. Иногда местные жители наблюдали как люди в странных одеждах бродили в округе, а затем неожиданно исчезали.
6) Туннели — тайная база космических пришельцев, подземный оборонительный бастион для отражения возможных атак звездных противников или что-то еще в этом роде.
7) Туннели — скрытая транспортная сеть, сделанная или в далеком прошлом, или представителями внеземных цивилизаций. От одного контактера поступила даже информация, что эта сеть тянется от Поволжья аж до Новой Земли в Северном Ледовитом океане.
Итак, было решено проследить, куда же дальше ведет эта странная пустота под степной местностью (разумеется, только сверху, но зато всеми доступными средствами). Оказалось, что туннель продолжался дальше на многие километры. Наконец, приборы показали, что пустота под землей стала заметно расти, ширина постепенно увеличилась с 22 метров до 80, затем — до 120. Казалось бы, по этому росту можно было понять, что приближаемся к чему-то более чем странному… Измерять сверху становилось все труднее, местность шла на подъем, к следующей возвышенности. Труднее было и по другой причине: у кого-то при приближении к объекту поиска заболела голова, аппаратура стала накаляться, приборы — зашкаливаться, на радиомикрофонах у телегруппы появилась какая-то наводка, затем они вообще отказались работать на склоне. И все же то, что открылось нашему взору на вершине гряды, трудно описать без лишних эмоций…
Еще в 1980-х годах с Шанхайской горкой на Медведицкой гряде мы видели 3 места со вспученной землей. В августе 1998 там же, но в паре сотен метров к востоку мы нашли еще 2 таких места. Бугорки диаметром 2–3 м, высотой 30–40 см из растрескавшейся земли. Ощущение такое, словно гигантский подземный крот пытался выбраться из-под земли, но в полуметре от воздуха остался отдыхать. Или другое сравнение — словно бы там, на глубине пыталась всплыть небольшая подземная лодка! Совсем недалеко от нашего лагеря было отмечено еще несколько следов плавания этой «подземной лодки». В 1997 году в полукилометре на запад от лагеря заметили и полосу вспученной потрескавшейся земли шириной 3 м и длиной не менее километра; полоса начиналась около основного тоннеля и уходила на юго-запад, где и теряется в оврагах…
В 1998 году в полукилометре на юг от лагеря мы заметили и засняли другую, прямую как струна, полосу. На этот раз грунт не вспучивался, а наоборот, как бы оседал после «проплыва» гипотетической «подземной лодки». Хотя, если говорить о внешнем впечатлении, последний случай больше напоминает след подземного туннеля шириной 2–3 м, у которого обвалилась, на 20–30 см просела от старости крыша. Полоса также берет свое начало примерно от точки, где проходит основной тоннель и идет на восток пару сотен метров, где теряется под холмом… Кто или что ползает или летает под землей? Гигантские подземные монстры? Вряд ли… Подземные атомные лодки, о строительстве которых советские конструкторы мечтали еще в 1980-х годах? Но проектирование их, насколько известно, прекращено… Неопознанные подземные (летающие) объекты? Быть может, скважины без отброса земли роют шаровые молнии? Но тогда мы ничего не знаем о шаровых молниях…
…Кроме описанных случаев экспедиции пришлось пережить и ряд других потрясений. Как только начались раскопки древнего туннеля, начался ураган, который разорвал две палатки, еще две палатки повалил, ветром унес многие все сушившиеся вещи, бумаги, дождем залил костры и раскоп. Автобур сломался в пути (машина заблудилась, застряла, едва не свалившись в овраг), водитель смог выехать в город лишь спустя 4 дня. А за оставшиеся до завершения экспедиции дни ручным буром удалось пройти не более 30–40 см. Далее бур уперся в твердый грунт (или потолок?) и стал проворачиваться вхолостую… Так, что же там, внизу?!
Который уже год возникает вопросов больше, чем дается ответов. Когда, с какой по счету попытки удастся приоткрыть завесу секретности над возможно тайной поволжской земли? Кто знает, кто знает… Одно ясно — для приближения времени разгадки придется вновь организовывать очередную экспедицию. Хотя не исключено, что ответ дадут привезенные в Москву странные находки: «керамический шарик», «железяка-токопровод» и другие артефакты они уже успели поставить в тупик не одного эксперта?.. Никто не знает, когда будет поставлена последняя точка в этой истории…[12]
Тема древних подземных коммуникаций в общем-то неисчерпаема. Так, в алжирской Сахаре давно уже открыта и частично исследована уникальная сеть полуразрушенных подземных туннелей. Всего обнаружено более 230 таких туннелей, вырубленных в известняковых породах. Их средняя высота — 3 м, ширина — 4 м; общая совокупная протяженность около 1000 миль. Предположительно, учитывая местоположение в пустынной местности, они предназначались для пропускания воды. Время строительства и происхождение самих строителей никто определить не берется…
Нас, однако, занимает прежде всего Россия. Что ж, отправимся в Якутию. На реке Вилюй известна загадочная аномальная зона с таинственными выходами из-под земли на поверхность. Речь идет о знаменитой Долине смерти (по-якутски Елюю Черкечех), где непонятные надземные купольные сооружения прикрывают проходы, уводящие в неизведанные недра (рис. 149). О Долине смерти писал еще в прошлом веке известный исследователь Вилюя Р. Маак:
«На берегу речки Алгый тимирнить, что означает „Большой котел утонул“, действительно находится гигантский котел из меди. Величина его неизвестна, так как над землей виден только край, но в нем растет несколько деревьев…»
Исследователь древних культур Якутии Н. Архипов тоже знал о странных объектах:
«Среди населения бассейна реки Вилюй издревле бытует предание о наличии в верховьях этой реки громадных бронзовых котлов-олгуев. Предание это заслуживает внимания, так как к этим предполагаемым районам местонахождения мифических котлов приурочено несколько речек с якутскими названиями „Олгуйдах“, что означает „Котельная“…»
Молодой изыскатель из города Мирный Александр Гутенев (он принимал участие в экспедиции «Гиперборея-98» и его друг — художник Юрий Михайловский рассказали на страницах журнала «Чудеса и приключения» (1996, № 5) о старом кочевнике: тот, побывав в Долине смерти, поведал о металлической норе, в которой лежат промерзшие насквозь «шибко худые, черные одноглазые люди в железных одеждах». Есть тому и другие свидетельские подтверждения. Что же это за странные «котлы» скрываются в якутской земле? Обломки «летающих тарелок», попадавших туда после космической битвы, как утверждают некоторые уфологи? Или это следы какой-то древней цивилизации? Ответа нет. Ясно только, что далеко не все в этих легендах и слухах является досужей выдумкой.
Исследовательское объединение «Феномен» получило письмо еще от одного человека, посещавшего Долину смерти. Михаил Петрович Корецкий из Владивостока пишет:
«Я побывал там трижды. Первый раз в 1933 году, когда мне еще было 10 лет — вместе с отцом ездил на заработки. Потом в 1939 году — уже без отца. И последний раз — в 1949 году в составе группы молодых ребят. Долина смерти тянется вдоль правого притока реки Вилюй. По сути — это целая цепочка долин вдоль его поймы. Все три раза я был там с проводником якутом. Шли мы туда не от хорошей жизни, а от того, что там, в этой глуши, можно было мыть золото, не ожидая в конце сезона ограбления и пули в затылок. Что касается таинственных объектов, их там наверное много, потому что за три сезона я видел семь таких „котлов“. Все они представляются мне совершенно загадочными: во-первых, размер — от шести до девяти метров в диаметре. Во-вторых, изготовлены из непонятного металла. Дело в том, что „котлы“ не берет даже отточенное зубило (пробовали, и не раз). Металл не отламывается и не куется. Даже на стали молоток обязательно оставил бы заметные вмятины. А этот металл сверху покрыт еще слоем неизвестного материала, похожего на наждак. Но это не окисная пленка и не накипь — ее тоже не сколоть, ни поцарапать.
Уходящих вглубь земли колодцев с комнатами, о которых говорится в местных легендах, мы не встречали. Но я отметил, что растительность вокруг „котлов“ аномальная — совсем не похожа на то, что растет вокруг. Она более пышная: крупнолистные лопухи, очень длинные лозы, странная трава — выше человеческого роста в полтора — два раза. В одном из „котлов“ мы ночевали всей группой (6 человек). Ничего плохого не ощущали, ушли спокойно без каких-либо неприятных происшествий. Никто после серьезно не болел. Разве что у одного из моих знакомых через три месяца полностью выпали все волосы. А у меня на левой стороне головы (я на ней спал) появились три маленьких болячки размером со спичечную головку каждая. Лечил я их всю жизнь, но они до сегодняшнего дня так и не прошли.
Все наши попытки отломить хоть кусочек от странных „котлов“ не увенчались успехом. Единственное, что мне удалось унести — камень. Но не простой — половинка идеального шара диаметром шесть сантиметров. Он был черного цвета, не имел никаких видимых следов обработки, но был очень гладкий, словно отполированный. Я поднял его с земли внутри одного из этих котлов. Этот сувенир я привез с собой в село Самарку Чугуевского района Приморского края, где жили мои родители в 1933 году. Он лежал без дела, пока бабушка не решила отстроить дом. Понадобилось вставлять стекла в окна, а стеклореза не было во всем селе. Я попробовал царапать ребром (гранью) половинки этого каменного шара — оказалось, что он режет с удивительной красотой и легкостью. После этого моей находкой много раз пользовались, как алмазом, все родственники и знакомые. В 1937 году я передал камень дедушке, а его осенью арестовали и увезли в Магадан, где он прожил без суда до 1968 года и умер. Теперь никто не знает, куда подевался тот камень…»
Приведенное письмо, вне всякого сомнения, содержит новые факты и порождает новые загадки. Из какого такого сверхкрепкого материала изготовлены эти странные объекты, кем, когда и зачем? Якутские легенды описывают достаточно странные события, непосредственно связанные с металлическими объектами на реке Вилюй и скрытыми в вечной мерзлоте. Это и загадочный огонь, изрыгаемый из некоей отвесной металлической трубы, прикрытой «хлопающей крышкой», и железные коридоры, уводящие глубоко в недра земли…
Там, согласно тем же преданиям, обитает «сеющий заразу и мечущий огненные мячи» исполин Уот Усуму Тонг Дуурай, что в переводе означает «преступный пришелец, продырявивший землю и укрывшийся в глубине, огненным смерчем уничтожающий все вокруг»… Кто он — «преступный пришелец»? И что это за металлический коридор с «хлопающей крышкой», откуда время от времени изрыгается огонь? Если бы не древность легенды, можно было бы подумать о подземной ракетной шахте стратегического назначения…
Сами авторы публикаций считают их делом рук человеческих. Котлы хоть и прочные, но не беспредельно. В своем письме Михаил Петрович подчеркивает: в 1933 году якут-проводник говорил ему, что 5–10 лет тому назад он обнаружил несколько котлов-шаров (они были абсолютно круглые), которые высоко (выше человека) выступали из земли и выглядели как новенькие. А позже охотник уже видел их расколотыми и разбросанными… Исследовательская группа из объединения «Феномен» готовится к экспедиции в район якутской Долины смерти. Планируется досконально изучить загадочные объекты и провести их приборное обследование с помощью физической аппаратуры.
Впечатляющие результаты, хотя и вновь уводящие нас за границы России, были получены в ходе сенсационной экспедиции в Тибет, организованной летом 1996 года группой уфимских ученых во главе с директором Всероссийского центра глазной и пластической хирургии профессором Эрнестом Мулдашевым. О ее ходе и итогах подробно сообщалось в отечественной печати и многочисленных книгах самого автора. Поиски законсервированного генофонда человечества привели исследователей к созданию своего рода фоторобота прапредка человека (рис. 150), которого они назвали «атлантом».
Когда виртуальный портрет показали тибетским ламам, они поведали о запретной пещере, где в состоянии анабиоза находится множество подобных существ, представляющих различные цивилизации прошлого. Руководитель экспедиции побывал в таинственной пещере:
«Вход в пещеру находится на безлюдном скальном горном склоне. Лишь тропинка ведет к небольшому лазу, найти который, не зная, почти невозможно; таких углублений в скалах множество. Через 25–30 м узкого прохода уже в полной темноте встречается дверь, запертая на замок. Дверь вмонтирована в камни. Видимо, ее установили особые люди. За дверью появляется большой зал, который переходит в двухметровый по ширине лаз. Именно здесь я ощутил действие психоэнергетического защитного барьера. Вначале возникло легкое чувство тревоги, которое стало переходить в страх. <…> Чувство страха усилилось и неожиданно сменилось чувством непонятного и сильного негодования, и появилась головная боль. Было такое ощущение, что душа твоя негодует и хочет вернуться наружу. Руку, протянутую вперед, я перестал почему-то ощущать. <…> [Далее] есть моменты, о которых я не имею права говорить…»
Действительно, все, кто когда-нибудь воочию сталкивался с подобными феноменами, вынуждены были брать на себя обет молчания. Таково главное условия проникновения в таинственный мир Шамбалы — страны высшего знания и высшей мудрости.
И всё же известны свидетели, соприкасавшиеся с Неизведанным, которые нарушали обет молчания и приоткрывали завесу Таинственного несколько более, чем обычно дозволяется. Среди решившихся на откровение — загадочный автор, лама Лобсанг Т. Рампа Пройдя испытание «малой смертью» в Лхасе, он был допущен к сокровенным святыням Тибета. Соприкосновение с Хранителями Подземного царства свершилось в канун 1927 года. Ниже даются отрывки из документальных воспоминаний, которые превосходят всякую фантастику:
«Меня повели тайными ходами под храм Поталы. Мы шли коридорами и лестницами, которые были мне знакомы, но вот мы достигли торца прохода, за крытого скалой. Вдруг пришел в движение огромный блок, похожий на скалу, и нам открылся прямой и темный проход. Здесь пахло затхлостью, пряностями, ладаном. Я впервые попал сюда. Мы очутились перед огромной золоченой дверью. Она открылась, словно судорожно протестуя против вторжения, эхо заглохло вдали. Факелы были заменены на масляные лампы. Мы попали в огромное подземелье, образовавшееся тысячелетия назад в скалах из-за вулканической деятельности. Застывшая лава — в коридорах и закоулках, она повсюду, — должно быть, она искала пути к кратеру. „Мы мним себя Богами, — подумал я. — Но на самом деле… Сосредоточить мысли на предстоящем, только на нем“ — и я вздрогнул. Мы уже находились в храме Тайной Мудрости.
Мы приблизились к одной из стен, на которой была нарисована калачакра. Она была метров пяти в диаметре. В мерцающем свете она вращалась как бы сама по себе. Кружилась голова. Шедший впереди исчез: то, что казалось его тенью, было расплывчатым контуром двери. Эта дверь открывалась в узкий, извилистый проход, где даже свет ламп только нагнетал темноту. Мы шли вперед, дрожа и скользя. Воздух давил, казалось, вся тяжесть земли легла на плечи. Было чувство, что я проник в центр мира. Повернули в обход и вышли к огромной нише, словно зеркало, она отливала золотом, а в скальной породе разбегались золотые прожилки. Над головой они мерцали, когда от них отражался свет ламп.
В центре ниши — черный дом!.. Он сверкал как будто был выстроен из эбонита… Стены дома покрывали символы, подобные тем. которые я видел на скалах у подземного озера. Через высокие двери мы вошли в дом. Внутри — три саркофага из черного камня с рисунками и загадочными надписями. Они открыты! Я бросил взгляд внутрь одного из них, и у меня перехватило дыхание. Я почувствовал слабость. „Смотри, сын мой, — сказал один из спутников, — вот они, те, кто жили словно Боги в этой стране, когда здесь еще не было гор. Они ходили по этой земле, омытой морем в те времена, и другие звезды тогда горели в ее небесах. Запоминай все, ибо только посвященные видели это“.
Я был очарован. И я трепетал от страха. Три обнаженных тела, все в золоте… Они лежали передо мной. Двое мужчин. Одна женщина. Каждая черточка их четко передана в золоте. Они были огромны! Женщина больше трех метров, а самый рослый, мужчина, — больше пяти метров. Большие головы, слегка сходящиеся на макушке в конус. Угловатые челюсти, небольшой рот, тонкие губы, длинный, тонкий нос. Их можно было принятъ за живых — казалось, они спали. Мы прошли на цыпочках, разговаривая тихо, как бы боясь разбудить их. Мне удалось осмотреть крышку одного саркофага — на ней была выгравирована небесная карта! Сведения об астрологии позволяли мне судить о расположении звезд. То, что увидел, никак, однако, не укладывалось в рамки моих знаний.
Старший повернулся ко мне: „Ты входишь в круг посвященных. Ты увидишь сейчас прошлое, узнаешь будущее, но испытание будет тяжелым. Многие не выживали… Готов ли ты?“ Я ответил, что готов… Тело мое неожиданно как бы натянулось, все мышцы напряглись. Онемевшие члены стали леденеть. Казалось, я умираю в этой древней могиле, в глубине земли. Ужасный удар потряс мое тело, я стал задыхаться. Послышался шум и треск, как будто скатывали в рулон пересохшую кожу.
Понемногу все стало заливаться голубым светом, как будто луна поднялась над гребнями гор. Показалось, что я лежу на живой огромной змее. Сознание подсказало: я летаю над собственным физическим телом. Ветра не было, но меня поднимало как клуб дыма. Вокруг головы у себя я видел радиацию, похожую на золотой нимб. Из моего тела протянулась нить голубого серебра, которая вибрировала и играла живым блеском. Я смотрел на свое тело сверху. Постепенно я стал замечать отличие между ним и телами гигантов и подумал о смехотворном самомнении современного человечества. Каким образом объяснят материалисты существование таких гигантов? Вдруг я убедился, что был здесь вовсе не один. Донеслись обрывки разговора. Почудилось, что вдалеке глухо ударил колокол. Звук этот взорвался над головой, и искры причудливых цветов понеслись перед глазами. Мое астральное тело затрепетало, словно лист в сильную бурю. Острые языки огня рвали сознание. Затем черный туман опустился на меня. Пришло успокоение.
Глубокие сумерки стали рассеиваться. Послышался шум набегающих на берег волн. Я вдыхал соленый воздух, ощущал запах морских водорослей. Пейзаж, окружавший меня, был до странного знаком, я распластался на песке, пригревало солнце, рядом — пальмы. Но другая часть сознания протестовала — я же никогда в жизни не видел моря, и я даже не знал о существовании пальм! Но тут послышались голоса, в пальмовой роще — смех. Голоса приближались. Группа загорелых людей появилась из рощи. Гиганты! Все, как один! Я всмотрелся в них — и я тоже с ними — и я тоже гигант среди гигантов!
Когда-то, тысячи и тысячи лет назад, земля была расположена ближе к Солнцу, она вращалась в противоположном направлении. Дни были короче, жарче. Великие цивилизации возникли тогда на земле. Люди были более разумными, чем сейчас. Из космического пространства принеслась блуждающая планета и столкнулась с Землей. Земля сошла с орбиты и стала вращаться в другом направлении. Вздыбились моря, вода под влиянием обратных гравитационных сил обрушилась на землю, затопила мир, содрогнувшийся от землетрясений. Некоторые участки суши ушли в пучину, другие поднялись. Тибет поднялся более чем на 4 тысячи метров над уровнем моря и перестал быть теплой страной. Горы извергли дымящуюся лаву и окружили Тибет. Землю пересекли трещины, образовались глубокие ущелья. Там еще продолжала существовать и развиваться флора и фауна прошедших эпох — это было южнее.
Вот какие мысли пронеслись в моем астральном сознании.
Но часть моего „астрального посвящения“ настолько свята, что я не могу решиться на публикацию…»
Конечно, трудно избавиться от чувства, что тебя мистифицируют. Но иного и не может быть, когда речь заходит о тайнах Подземного царства…
Однако прежде чем перейти собственно к Стране Счастья — Шамбале, считаю необходимым затронуть еще одну достаточно неожиданную тему, которая так или иначе связана со всем предыдущим изложением. В 1994 году журнал «Наука и религия» провел короткую, но всем запомнившуюся увлекательную дискуссию о цивилизации серпентоидов — змееподобных существ. Первым выступил биолог А. Стегалин. В статье «Вначале были змеи» (1994, № 4) он высказал на первый взгляд изящное и нетривиальное предположение, что задолго до появления человека (а затем и параллельно с ним) на земле существовала цивилизация змеевидных гуманоидов.
Читатели живо отреагировали на публикацию и в своих откликах (также опубликованных) припомнили о многочисленных древних мифах, где говорится о разного рода драконах и драконоподобных существах (рис. 151), наделенных к тому же и высокоразвитым интеллектом. Достаточно показательны в данном плане древнеиндийские наги (они, кстати, уже упоминались в связи с демонстрацией возможностей метода археологии языка и реконструкции смысла: от архаичной общеарийской корневой основы происходят современные русские слова «нагой», «ноготь» и имя сказочной гигантской птицы Ногай).
Наги (рис. 152) — мудрые полубожественные существа ведийского и индуистского пантеона, полулюди и полузмеи — их змеиное тулувище оканчивается человеческой головой. Они — хозяева Подземного царства Паталы, где они живут в блистающих золотом и драгоценностями дворцах и владеют несметными сокровищами земли. Им принадлежит тайна эликсира бессмертия, с его помощью они способны не только неограниченно продлевать жизнь и сохранять вечную молодость, но и оживлять мертвых (русские предания о «живой и мертвой воде» проистекают именно отсюда). Наги легко принимают человеческий облик и часто вступают в любовную связь со смертными людьми. Особенно изощрены в любовных утехах красавицы-нагини. Но жизнь их вовсе не полна одного лишь благополучия: они находятся в непрерывной и далеко не победоносной войне с птицечеловеком Гарудой (рис. 153) и его воинством. Представляется, что в обоих случаях мы имеем дело с обобщенной тотемной символикой. Кроме того, образ Гаруды смыкается со всей вереницей древних птицелюдей, прообраз которых, несомненно, восходит к Гиперборее и ее летающему народу.
Завершая дискуссию на страницах журнала «Наука и религия» (1995, № 9), читатель И. Павлович пришел к выводу, что цивилизация высокомудрых змей не исчезла бесследно, а продолжает существовать глубоко под землей — собственно, там, где она и существовала с самого начала. Возможно, сейчас она пребывает в состоянии анабиоза. Причем один из очагов древнего «змеиного царства» находится не где-нибудь, а в Поволжье, на территории так называемой Самарской Луки. (Это, кстати, совпадает и с теми изысканиями, которые систематически проводит Вадим Чернобров). Автор статьи ссылается на свидетельства безымянных очевидцев: будто бы на большой глубине, в толще замерзших подземных вод находятся останки драконоподобных существ…
Я следил за дискуссией и не знал — радоваться или удивляться. Дело в том, что почти те же самые идеи были сформулированы мной на 25 лет раньше, еще в студенческие годы. (Видимо, как это нередко случается, одна и та же мысль может родиться не в одной голове). В начале 70-х годов на данную тему я написал роман «Ущелье Печального Дракона». Правда, рукопись незамедлительно наткнулась на издательскую обструкцию и опубликовать его смог только спустя 10 лет: в сокращенном виде в составе альманаха «Фантастика-81» и полностью в 1989 году в авторском сборнике научной фантастики (рис. 154).[13]
Действие романа многопланово и развертывается в трех временных измерениях — в Древности, в эпоху монгольского нашествия и в наши дни. Стержнем романа является гипотеза о существовании на Земле в исторические и доисторические времена высокоразвитой цивилизации змееящеров, отдельные особи которой приспособились к благоприятным геотермальным условиям, выжили (хотя и деградировали) и по сей день обитают под землей (точнее — в глубоких горных пещерах). (Не исключаю, что инициатор дискуссии в «Науке и религии» бессознательно использовал фабулу моего романа — такое тоже случается). Дабы не быть голословным приведу целиком фрагмент с обоснованием главной идеи. В романе данный текст представлен в виде монолога одного из героев:
«Тернисты и неисповедимы пути эволюции, но конечная цель у нее одна — разум. Другое дело, какие непредвиденные препятствия и нечаянные зигзаги подстерегают жизнь на долгом пути развития…
В невообразимо далекие времена на просторах первозданных морей и океанов обитал необычный змееподобный ящер. Среди нормально сложенных собратьев он был просто уродцем, случайным мутантом, отклонением от общей линии развития какого-то вида. Для защиты и нападения природа наделила странное существо удивительным свойством — способностью аккумулировать электрическую энергию. Явление в общем-то заурядное — общеизвестен эффект электрического угря или электрического ската. Однако данная „аномалия“ сыграла в судьбе электрического ящера решающую роль.
Когда на Землю обрушилось похолодание, необычайная способность аккумулировать энергию сделала электроящеров единственными существами, которые могли вступить в активное противоборство с ледниками. Поначалу бессознательно, зачастую — просто случайно стали они оказывать сопротивление слепому и неумолимому наступлению холода. Постепенно действия змееящеров становились все более осознанными. Проходили века, тысячелетия. Потребность борьбы рождала потребность новых способов борьбы и потребность действовать сообща. Несколько миллионов лет — и на планете Земля возникла невиданная цивилизация высокоразвитых и мудрых „драконов“, возможно, одна из самых необычных форм разумной жизни из всех, которые когда-либо существовали во Вселенной.
Полтора килограмма нервного вещества, втиснутого вместе с бороздами и извилинами в наш не слишком объемистый череп, плюс две свободные руки, способные материализовать абстрактные идеи и создавать разные хитроумные вещи, орудия и приспособления, — сделали человека властелином мира. И это всего лишь за какой-то смехотворный миллион лет. А представьте, какими станут человеческий мозг, людские возможности и способности через сто миллионов лет, каких высот достигнет тогда человеческая цивилизация. Трудно представить? Немыслимо! Нет еще у сынов Земли опыта миллионов веков. Имеется за плечами лишь груз времени в стократ меньший.
Ну, а цивилизация змееящеров располагала запасом времени в двести пятьдесят миллионов лет, которые отделяют эпоху появления первых разумных драконов от нашей эры. Как распорядилась эволюция этой вереницей миллионов? Природе не пришлось изощряться в поисках оптимальных систем кровообращения, дыхания, пищеварения и размножения. В результате долгого и кропотливого отбора у змееящеров все уже было наилучшим образом приспособлено для жизни в любой, но преимущественно водной среде…
Странная это была цивилизация. Диковинны и необычны были существа, ее создавшие. Не рыбы — но плавающие и ныряющие на любую глубину; не птицы — но свободно летающие по воздуху; не звери — но обладающие многими достоинствами млекопитающих; не люди — но далеко превосходящие человека умом и знаниями. Драконоподобный вид разумных змиев, возможно, не слишком подходил для обладателей высочайшего из интеллектов и мог повергнуть в ужас самого отважного героя. Но, как знать, не разбегутся ли в паническом страхе от человеческого вида те разумные создания, которых люди надеются встретить в просторах галактики.
Нельзя измерить человеческими мерками ни мысли, ни чувства, ни страсти мудрых змееящеров, как нельзя беспристрастно рассудить, когда была права природа: вкладывая ли разум в голову человека или же — в голову змея. Это был социум своего рода реалистов и прагматиков, которым была совершенно чужда вера в сверхъестественное и мистическое. Обладая многими чувствами, неприсущими человеку, змееящеры на протяжении тысяч и миллионов лет сумели развить в себе поразительную способность непосредственного постижения информации любой степени сложности. „Будьте мудры, как змии!“ — именно той далекой эпохи дожило до наших дней странное на первый взгляд библейское изречение.
Они мыслили понятиями и категориями, во многом отличными от человеческих, и совсем не знали абстрактных и умозрительных наук, таких, как математика, философия. Зато фундаментальные закономерности, лежащие в основе мироздания, были им прекрасно известны. По человеческим понятиям, они были искусными химиками, физиками, биологами, генетиками. По сей день бороздят океаны гигантские киты и кашалоты, искусственно выведенные и одомашненные змееящерами. А где же сами создатели?
Человек, когда он только еще становился человеком, вступил в противоборство с природой, вооруженный лишь мускульной силой рук, пятью органами чувств, да безграничной возможностью познавать. Все остальное пришлось добывать в долгой изнурительной борьбе. В этом отношении змееящеры имели несомненное преимущество. Полученная от рождения способность аккумулировать и разряжать электрическую энергию в течение тысячелетий эволюции развилась до непостижимых масштабов.
Любой из драконов мог почти мгновенно сконцентрировать колоссальный электрический заряд и целенаправленно разрядить его. Одного разряда молниевой энергии вполне хватало на то, чтобы издалека парализовать или уничтожить целое стадо самых крупных животных, превратить в груду песка гранитную скалу и растопить айсберг. Сама природа наделила разумных змиев тем, что человеку удалось открыть и освоить лишь на очень высокой ступени развития науки и техники.
Нашим предкам пришлось пройти через Золотой, Бронзовый, Железный века, пережить эру механики, пара, прежде чем люди достигли в познании тех глубин, которые позволили подчинить электричество, атом, ядро. Змееящеры начинали прямо с глубин и уже на заре своей цивилизации сделались подлинными властелинами электромагнитного поля, которое давало все — силу, энергию, свет, тепло, связь. Но это явилось лишь первой вехой на пути завоевания природы. Вслед за электричеством были обузданы ядерные и внутриядерные силы. Однако вершины могущества цивилизация драконов достигла, когда подчинила гравитационное поле. Научившись управлять тяготением, драконы сделались практически всесильными.
И все же, достигнув небывалых высот в научном и техническом прогрессе, при всей развитости и совершенстве интеллекта змееящеры в биологическом отношении до самого конца оставались теми же, какими создала их природа: холоднокровными пресмыкающимися, — безнадежно уступая в биологии и физиологии последней теплокровной зверюшке.
Активность жизнедеятельности змееящеров зависела в первую очередь от температуры окружающей среды. Драконы не могли существовать в условиях холодного климата. Незнательное похолодание означало для них оцепенение и приближение гибели. Поэтому все достижения цивилизации разумных змиев подчинялись единственной цели — борьбе с суровым климатом Земли. То была великая, ни на минуту не затихавшая битва за жизнь. Во всех местах обитания змееящеры создавали искусственный микроклимат для защиты от превратностей капризной природы. Драконы научились бороться с холодными временами года. Внутриземное тепло направлялось на согревание морей и океанов. Создавались мощные устройства для улавливания и накопления солнечной энергии, строились сложнейшие технические системы для регуляции температуры воды и воздуха и поддержания ее на постоянном уровне.
Но все же наступали в истории Земли такие периоды, когда на карту ставилось существование всей цивилизации змееящеров. То были эпохи великих оледенений. В борьбе с ледниками пермского периода зародилось и сформировалось необыкновенное сообщество дракопонодобных гигантов, — в борьбе с последним страшным оледенением четвертичного периода оно и погибло. Случалось, и до того обрушивались на Землю ледовые катастрофы, но все они были значительно меньших масштабов и не шли пи в какие сравнения с четырьмя невиданными по мощности и суровости волнами оледенении в эпоху плейстоцена.
Когда подкрались и грянули морозы первого из оледенений четвертичного периода, морские драконы не были застигнуты врасплох. Однако со столь ужасным похолоданием они столкнулись впервые. Таких холодов никогда еще пе видывала Земля. Повсюду на горах и равнинах возникали очаги мощных оледенении, которые, с неумолимой жадностью разъедая и пожирая материки, все ближе и ближе подползали к теплому океану. Завязалась жестокая битва. Потребовалось колоссальное напряжение и коллективное усилие всей цивилизации, чтобы одолеть оледенение, несущее смерть. Для этого требовалось нанести один-единственпый удар: сместить ось вращения планеты и обрушить на континенты, скованные километровой толщей льда, подогретые воды мирового океана. И такая задача оказалась под силу могучей цивилизации мудрых драконов.
Ужасающей силы взрыв у южного полюса и незначительное смещение земной оси вызвали сокрушительные километровые волны в разных концах океана. Морская вода хлынула на застывшие материки, взламывая и растапливая льды и сметая на пути все живое. Два дня бушевала стихия, носились из края в край гигантские волны, то обнажая, то вновь проглатывая сушу, — а между водяных гор мелькали черные с зеленоватым отливом тела драконов, и в бешеных извиваниях чудовищной пляски угадывалось торжество победителей. Когда стих гнев вод, над дрожащей рябью океанов проступили неузнаваемые контуры материков…
Дважды после того возвращались льды. И оба раза заиндевелые континенты, потрясенные адскими взрывами, захлебывались в безжалостных волнах потопа. Между первым и вторым оледенениями четвертичного периода на Земле появились люди. Человек возник самостоятельно и развивался независимо от драконней цивилизации. Не скоро редкие костры пещерных перволюдей, пока еще слишком похожих на обыкновенных обезьян, привлекли внимание истинных хозяев Земли. Предпочитая суше пучины морей и океанов, змееящеры без нужды не выбирались на берег. Но, узнав однажды о появлении на просторах степей и лесов горланных орд охотников за большими и малыми зверями, — проницательные змии не могли не угадать и волосатых обезьянолюдях далеких собратьев по разуму.
Разница в уровнях развития была столь разительна, что змееящеры поначалу даже не приняли всерьез этих нескладных двуногих тугодумов. И первые представители человечества тысячами гибли вместе с мириадами животных в волнах мировых потопов. Спасались лишь немногие жители гор, но уцелевшие давали жизнь тем, кто потом возвращался на равнины и постепенно заселял размытые саванны и забитые грязью леса.
Но вот наступил день, когда пересеклись пути драконов и людей. Огромные, неуклюжие змееящеры, обитатели водной среды, без дополнительных приспособлений оказывались беспомощными на суше. Правда, искусственные антигравитационные крылья позволяли им летать над поверхностью с легкостью мотылька и скоростью самолета. Но ведь был еще холод — смертельное дыхание снега и льда. Без сложных, громоздких утеплителей кровь мгновенно стыла и наступала мертвая спячка. Проворные, смышленые люди практически могли жить в любом климате. Шкура, костер, пещера, да кусок вареного мяса — и человеку становился ни по чем самый лютый мороз. Дай такому теплое жилье, запасов на зимовку, минимум знаний и навыков, — и неунывающее теплокровное существо проживет среди льдов хоть до страшного суда.
И в многоумном мозгу драконов зародилась блестящая идея: приручить человека и использовать его в борьбе с ледниками. Нет, это отнюдь не явилось союзом двух великих цивилизаций — молодой и старой. Все выглядело гораздо проще: высокоразвитые змееящеры были вынуждены использовать для собственных нужд более примитивных людей. Так, впоследствии сам человек приручил собаку, кошку, корову, коня. Однако просто забросить кроманьонца из теплых краев в очаг оледенения — проку мало. Нужно было обучить его владеть механизмами, обращаться с техникой, производить трудные расчеты, уметь делать правильные выводы, превращать знания в дело и передавать информацию по сложным каналам связи. Задача не из легких. Попробуйте дать дикарю компьютер, — вот ситуация, в которой оказались первые люди, призванные служить змееящерам.
Не просто переделать наивно-консервативное сознание первобытного человека. К счастью для людей, разумные драконы были искусными врачевателями, экспериментаторами и учителями. Нашим далеким предкам не слишком долго пришлось пробыть в шкуре подопытного кролика и не довелось испробовать ни обжигающего прикосновения скальпеля, ни мучительных пересадок и удалений. Две-три дозы направленного облучения — и спустя месяц человек превращался в могучего исполина. Несколько глотков таинственного снадобья, которое воздействовало на память — и человеческий мозг становился способным к впитыванию необъятной информации и мог на основе полученных знаний быстро и плодотворно решить задачу любой сложности. А безболезненно вживленный электрод обеспечивал улавливание сигналов, посланных с какого угодно расстояния. Так некоторые избранники становились Богами.
Небольшие, хорошо подготовленные и обученные отряды спасателей со всем необходимым снаряжением забрасывались в центры наиболее крупных и опасных ледников. По всей планете развернулось планомерное изучение движения льдов и кропотливая подготовка к смертельной схватке с последней четвертой волной оледенения. Делалась последняя ставка…
Цивилизация змееящеров медленно теряла силы. Все ощутимей и заметней становились потери в неравной борьбе с тупой и безжалостной стихией. Три раза отступали льды, и всякий раз казалось, что они сломлены и отброшены навсегда. Но по прошествии сотен тысячелетий ледник, воскресший и окрепший, возвращался назад. Не хватало ни тепла разогретой Земли, ни энергии Солнца, ни всей мудрости змиев, чтобы воспрепятствовать новому оледенению, которое было связано с циклическими закономерностями, происходившими не на планете, а в глубинах галактики.
Могущество цивилизации мудрых драконов не распространялось столь далеко. Возвращение мертвенного дыхания холодов было неизбежным и непредотвратимым. Змееящеры принуждены были покорно ждать начала космической катастрофы и ожесточенно бороться уже с порожденными следствиями, а не с порождавшими ее причинами. И чем упорнее разыгрывалась битва, тем невосполнимей становились потери.
На сей раз на Земле подготавливалось настоящее светопреставление. Не один, а сразу несколько сот взрывов должны были одновременно всколыхнуть планету и выворотить ее из оси, а испепеляющее пламя, смешанное с водами океанов, — смести с лица Земли белые язвы оледенений. Змееящеры не желали гибели ни разумного, ни живого. Они известили человечество о грядущей беде. И люди, в чьей памяти не изгладились воспоминания о минувших потопах, обезумев от страха и ужаса, бросились собирать скарб и пожитки. Плачем и стенаниями огласилась земля. Вереницы беженцев — семья за семьей, род за родом, племя за племенем — потянулись в горы. Там, на склонах хребтов, пускали они стада, разбивали бивуаки, и вскоре засветились остроконечные вершины гор от огней ночных костров. А тех, кого не успели предупредить о грозящей смерти, настиг в урочный час яростный вал океана…
Вспыхнуло небо бледно-огиенным заревом и занялось сполохами невиданного пожара. Как разбитое зеркало, разлетелись на мелкие куски Арктида и Антарктида. Земля на миг застыла, потом затряслась и вдруг начала уходить из-под ног. Континенты дрогнули, беспомощно зашатались и очумело попятились от разверзнутой бездны океана, который вздыбился до небес тысячеметровыми стенами всплесков. Среди огненных протуберанцев заплясала Луна. Все смешалось — вода и суша. Планета, готовая, казалось, вот-вот рассыпаться на части, заметалась с отчаянием смертельно раненого зверя. От полюса к полюсу заходили километровые волны, играючи перекатываясь через материки.
Море горело. Пылающие языки волн бились о подножья вершин — последних островков суши, ставших убежищем для людей. Вода была всюду. С неба хлестал непрерывный бушующий ливень, смывая обессиленных людей в ревущие соляные пропасти. Бездонные водовороты глотали и плавили тысячетонные айсберги. В первозданном хаосе океана метались обезумевшие стада китов, носились бездыханные трупы слонов и мамонтов. Изредка на поверхности мелькала голова израненного дракона, но вопль гибнущих людей гнал назад в пучину творцов ужасной мировой катастрофы.
Джинн, вызволенный из бутылки, обрушился на самих заклинателей. Стихия торжествовала. Битва с ней была проиграна. Но то было только начало конца. В надежде обмануть смерть змееящеры сделали последнюю ставку на бессмертие. Увы, необратимые законы эволюции оказались еще более жестокими, чем тупая озлобленность ледников. Теперь цивилизации змееящеров угрожала не просто гибель, но и деградация…»
Одряхлевший Печальный Дракон из моего юношеского романа завершил свой тысячелетний жизненный путь в глубокой памирской пещере. Большинство мифологических драконов также связаны либо с Подземным царством, либо с недоступными убежищами в горах. Даже знаменитый русский Змей Горыныч (рис. 155) имеет соответствующее прозвище (или отчество?). Но как сопряжены драконы с Севером?
Уже в Прологе было выяснено, что в условиях светопреставления (то есть смещения земной оси или и вовсе планетарного «кувырка») понятие «север» более чем относительно. Кроме того, во многих древних мифах мировой катаклизм, влекущий за собой всемирный потоп, однозначно связывается с каким-нибудь драконом, возведенным к тому же в ранг Космического. Таков и самый известный северный дракон — скандинавский Ёрмунганд, нередко изображавшийся на щитах викингов. С ним, а также с другим северным змеем — Нидхёггом, — скальды связывали все прошлые и грядущие мировые катастрофы (рис. 156):
Вот прилетает
Черный дракон,
сверкающий змей
с Темных Вершин;
Нидхёгг несет,
над полем летя,
под крыльями трупы —
пора ей [прорицательнице. — В.Д.]
исчезнуть.
Этими словами в «Старшей Эдде» и заканчивается «Прорицание вёльвы», предвещающее апокалипсическую кончину мира. Космический дракон — типичный провозвестник беды: согласно мифологическим представлениям многих народов, именно он проглатывает небесные светила во время солнечных и лунных затмений. Естественен однако вопрос: откуда в северной мифологии возникли представления о драконе, если змеи, как известно, на Крайнем Севере не водятся. Не водятся — это уж точно. Но зато здесь есть феномен почище любой ползучей твари. Он-то наверняка и стал прообразом Небесно-Космического змея. Понятно, что речь идет о полярном сиянии: серпантин из мерцающих сполохов в ночном небе создают реальную картину огромной огненной змеюки.
Подобный северный дракон обнаруживается, как ни странно, и в древнегреческих мифах. Но не в тех, которые знакомы нам с раннего детства по бесчисленным переложениям и пересказам. А в осколках доэллинской мифологии. Известно, что первыми на Балканах до всяких там ахейцев, дорийцев и т. п. появились пеласги во главе со своим предводителем Пеласгом. Этноним «пеласги» образован от слов, означавших либо «аист» (тотем), либо «море», либо то и другое. По имени легендарного племени назван и полуостров Пелопоннес, куда к своим дальним родичам впоследствии пришел Аркад (его имя созвучно Арктике и, судя по всему, намекает на Прародину), дабы научить пеласгов хлебопашеству и шерстопрядению и дать новое имя местности — Аркадия.
В данной связи — небольшое пояснение. Действительные смысловые и этимологические корни наименования Арктики-Аркта-Арктиды (а также Аркадии) кроются в доиндоевропейских глубинах. Слово arka в санскрите — один из синонимов Солнца и Бога Солнца (кроме того, означает еще: «луч»; «гимн», «песнопение», «певец»). Следовательно, и Арктика (Аркт) и Аркадия по своему первоначальному смыслу — Страна Солнца (Подсолнечное царство русских сказок и легенд). Приполярная страна — Арктика запомнилась нашим доиндоевропейским предкам прежде всего как царство света и Солнца. Древнеиндийское (ведийское) и санскритское происхождение названия Арктики — лишнее подтверждение теории Б. Тилака о полярной прародине всех индоевропейцев.
Таким образом, греческое слово arktikos означает «северный», а санскритское слово arka означает «солнечный». Археология смысла как комплексный метод исторического анализа приводит к неоспоримому выводу: на начальном этапе расчленения индоевропейской языковой и культурной общности понятия «северный» и «солнечный» были тождественными. Корневая основа «арк» имеет еще один глубокий смысл. В латинском языке arcanum означает «тайна», arcanus — «тайный», «скрытый», а в культовом и религиозном плане — «сокровенный», «таинственный», «хранимый в тайне». Все тот же корень «арк[т]», уводящий в Арктику, а заодно и к Гермесу, если вспомнить, что тайное знание, обоснованное основоположником «науки наук» — герметики, именуется «арканы», Великие арканы Таро. Тайное совмещено с нордическим. Арктика — это всегда тайна.
Но вернемся к пеласгам. Так вот, согласно пеласгийской мифологии, первотворцами всего сущего были Великая богиня Эвринома и Великий змей Офион, он же — северный ветер Борей(!). Борей, как и положено ветру, «надул» плод своей супруге. (Показательно, что в «Калевале» точно также и точно такой же ветер «надул» плод Великой богине Ильматар — матери Вяйнямёйнена). Чтобы разрешиться от бремени пеласгийская Эвринома превратилась в голубку и снесла яйцо, которое, естественно, и стало Мировым яйцом — источником всего живого и неживого: из него появились Солнце и Луна, планеты и звезды, горы и реки, деревья и травы, птицы и звери, люди и Боги. А отца всего богатства Вселенной — Великого змея Борея-Офиона коварная супруга после соития изгнала в мрачные подземные пещеры, где он и пребывает поныне. Итак, круг замкнулся: Мировой змей — владыка Подземного царства оказался Северным ветром — Бореем, олицетворяющим Гиперборею и являющимся (по совместительству) ее стражем-хранителем.
Допустите нас, стражи!
«Нельзя», — нам сказали
И затворили врата.
Но все же много врат
мы прошли. Протеснились.
И «можно» оставалось за нами.
Стражи у врат берегли нас.
И просили. И угрожали.
Остерегали: «Нельзя».
Мы заполнили всюду «нельзя».
Нельзя все. Нельзя обо всем.
Нельзя ко всему.
И позади только «можно».
Но на последних вратах
будет начертано «можно».
Будет за нами «нельзя».
Так велел начертать
Он на последних вратах.
Исключительно важно понять саму философию Золотого века, процветавшего в Гиперборее, дабы спроецировать ее на современные реалии — изменившийся ландшафт и возможно сохранившиеся памятники. При этом безусловно приходится учитывать множество помех на пути такого правильного понимания. Во-первых, значительная удаленность эпохи Золотого века во времени. Во-вторых, природные и климатические катаклизмы (включая смещение земной оси, повлекшее за собой «всемирный потоп»), уничтожившие большую часть материальных следов. В-третьих, возможное отсутствие подобных следов в принципе, ибо, как уже говорилось, по свидетельству античных авторов, гиперборейская цивилизация могла быть «перьевой»: сохранность подобного материала, впрочем, так же, как и деревянных изделий, более чем ограничена). Наконец, в-четвертых, субъективное неприятие консервативно настроенных ученых самой концепции Золотого века, ее привязки к Гиперборее и активное противодействие любым исследованиям, проводимым в данном направлении.
Природа человеческого существа, его эгоистичность и непредсказуемое поведение, казалось бы, оставляют мало шансов для складывания гармонических отношений в масштабах всего общества или целой формации. И все же такое почти что неправдоподобное состояние — не утопия, а реальность, существовавшая, правда, в далеком прошлом. Чтобы превратить идеал в реальность будущего (для настоящего это более чем маловероятно), необходимо учесть опыт предков и прапредков, попытаться создать хотя бы приблизительную гармоническую модель общественного устройства, позволяющего правильно построить и организовать воспитание, регулировать страсти, эгоистические побуждения, уравновешивать интересы полов и поколений.
Против фактов устоять трудно. Логика неумолимо приводит к неизбежному, хотя и парадоксальному выводу: Золотой век — он же Древнекаменный. Просто необходимо внести коррективы в бытующие представления о последнем.[14] Горные массивы и равнины Русского Севера — немые свидетели древнейшей истории России, хранящие немало тайн, относящихся к той неимоверно далекой эпохе. Время не исчезает бесследно. На всём оставляет оно следы памяти. Нужно только научиться читать великую книгу Хроноса.
Испокон веков русский народ, мечтая о лучшей жизни, устремлял свой взор на Север. Именно здесь находилась, по мнению многих русских книжников, проповедников и просто мечтателей, та счастливая и благословенная страна, которую можно сравнить разве что с земным раем. Именно о нем — северном рае — и рассказывается в известном памятнике XIV века — «Послании Василия Новгородского ко владыке Тверскому Феодору о земном рае» рассказывается о том, как две лодки из Новгорода долго носило ветром по Студеному морю, пока не прибило к высокой горе:
«И видеша на горе той… свет бысть в месте том самосиянен, яко не мощи человеку исповедати; и пребыша долго на месте том, а солнца не видеша, но свет бысть многочастный, светлуяся паче солнца, а на горах тех ликования много слышахут, и веселия гласы вещающа».
Кормчий велел одному из спутников взобраться по мачте на скалу (высокий берег?), что тот проделал, и, увидев нечто необыкновенное наверху, с радостным возгласом исчез за каменным гребнем. То же произошло и со вторым посыльным. Тогда привязали третьего веревкой за ногу и стащили вниз после того, как он обозрел сияние за береговым кряжем. К несчастью, третий моряк оказался мертвым, и новгородцы в страхе и панике спешно покинули загадочный остров.
Однако и более приближенные к нашему времени события дают пищу для продолжения темы Золотого века и привязки ее к Русскому Северу. Речь идет о знаменитой старообрядческой северорусской легенде о Счастливой стране Беловодье, которую традиция изначально помещала в районе (акватории) Ледовитого океана. Уже в полуапокрифическом «Мазуринском летописце» указывается, что легендарные русские князья Словен и Рус, правившие задолго до Рюрика, «обладали северными землями по всему Поморью: <…> и до реки великой Оби, и до устья Беловодной воды, и эта вода бела, как молоко…» «Молочный оттенок» в древнерусских записях имело все, что относилось к Ледовитому океану, который и сам нередко именовался Молочным.
Известно старинное устное предание о том, что еще во времена Владимира Стольнокиевского, в аккурат перед самым принятием христианства, явился к князю молодой русский монах по имени Сергий, который принял постриг в Афонском монастыре. Он поведал будущему крестителю Руси об обители вечной красоты и истины — Беловодье, что расположено на Краю света. Путь туда долог и опасен, но тех, кто достигнет заветной цели, ждет блаженство и счастье. Князь Владимир с полной серьезностью отнесся к рассказу: выделил отряд дружинников и велел монаху Сергию добраться до Беловодья, чтобы установить дипломатические контакты с тамошними правителями. К сожалению, дождаться возвращения этой экспедиции назад в Киев Владимиру суждено не было. Князь умер, а отец Сергий вернулся домой лишь спустя 49 лет. Он нашел то, что искал, но привезенные сведения и даже точный маршрут сделались тайным преданием. Так и передавалась эта легенда из уст в уста, пока не сделалась достоянием того человека, который, оказавшись в эмиграции, и опубликовал ее в Америке в конце 40-х годов нынешнего века.
В наиболее древних версиях письменных старообрядческих беловодских преданий (а всего известно не менее 10 списков в 3-х редакциях) также говорится о Ледовитом океане:
«Такоже и россияне во время изменения церковного чина Никоном — патриархом московским — и древнего благочестия бежали из Соловецкой обители и прочих мест Российского государства немалое число. Отправились по Ледовитому морю на кораблях всякого звания людей, а другие и сухопутным путем и оттого наполнилися те места».
Здесь уже речь идет о потомках тех обитателей счастливой страны, сведения о которой распространялись на протяжении многих веков. В другой рукописи приводятся более конкретные сведения о жителях (колонистах) Беловодья:
«[Поселенцы] живут в глубине окияна-моря, место называемое Беловодие, и озеров много и семьдесят островов. Острова есть по 600 верст и между их горы. <…> А проход их был от Зосима и Савватия соловецких кораблями через Ледское море».
Впоследствии представления о местонахождении Беловодья изменились, Русские странники, жаждавшие найти Страну Счастья, искали ее и в Китае, и в Монголии, и в Тибете, и в «Опоньском (Японском) государстве». Но мечты об идеале оставались прежними:
«В тамошних местах тяжбы и воровства и прочих противных закону не бывает. Светского суда не имеют; управляют народы и всех людей духовные власти. Там древа равны с высочайшими древами. <…> И всякие земные плоды бывают; родится виноград и сорочинское пшено. <…> У них злата и сребра несть числа, драгоценнаго камния и бисера драгого весьма много».
В конечном счете, местонахождение Беловодья совместилось с наиболее вероятным местонахождением Шамбалы — еще одним символическим коррелятом Золотого века (о чем речь еще подробно пойдет ниже). Именно так виделась недосягаемая страна счастья алтайским староверам. На их представления и наводки в определении маршрута одной из целей (точнее — тайных подцелей) своего путешествия ориентировался и Николай Рерих (рис. 157). (Недаром изданный и несколько беллетризированный дневник его так и называется «Алтай—Гималаи»):
«В далеких странах, за великими озерами, за горами высокими, там находится священное место, где процветает справедливость. Там живет Высшее знание и Высшая мудрость на спасение всего будущего человечества. Зовется это место Беловодье.
<…> Трудный путь, но коли не затеряешься, то придешь к соленым озерам. Самое опасное это место. Много людей уже погибло в них. Но коли выберешь правильное время, то удастся тебе пройти эти болота. И дойдешь ты до гор Богогорше, а от них пойдет еще труднее дорога. Коли осилишь ее, придешь в Кокуши. А затем возьми путь через самый Ергор, к самой снежной стране, а за самыми высокими горами будет священная долина. Там оно и есть, самое Беловодье. Коли душа твоя готова достичь это место через все погибельные опасности, тогда примут тебя жители Беловодья. А коли найдут они тебя годным, может быть, даже позволят тебе с ними остаться. Но это редко случается.
Много народу шло в Беловодье. Наши деды — Атаманов и Артамонов — тоже ходили. Пропадали три года и дошли до святого места. Только не было им позволено остаться там, и пришлось вернуться. Много чудес они говорили об этом месте. А еще больше чудес не позволено им было сказать».
Через это «не позволено им было сказать» прошли многие русские люди — искавшие и нашедшие. На Севере и на Юге. На Западе и на Востоке. Среди них был и сам Николай Рерих, который написал несколько впечатляющих полотен на тему Шамбалы (рис. 158). «Шамбала» — санскритская вокализация названия загадочной страны. По-тибетски оно произносится с одним дополнительным звуком в середине слова — «Шамбхала». Однако последнее написание используется только в специальной литературе.
Шамбала одновременно — и высший символ, и высшая реальность. Как символ она олицетворяет духовное могущество и процветание древней северной Прародины, страны счастья и благоденствия, которую европейская традиция отождествляет с Гипербореей. Многие искали таинственную страну. Среди упорных искателей и знаменитый наш путешественник — Николай Михайлович Пржевальский (1839–1888). Причем он придерживался откровенно северной версии, сближая Шамбалу в первую очередь со Страной счастья. Среди собственноручных записей Пржевальского сохранилась и такая:
«…Очень интересная легенда касается Шамбалы — острова, расположенного на краю Северного моря [выделено мной. — В.Д.]. Там множество золота, а пшеница достигает удивительной высоты. В этой стране неизвестна бедность; действительно, молоко и мед текут в этой стране».
А вот как объяснял Николаю Рериху северную, восходящую к полярной горе Меру, символику Шамбалы, с одной стороны, и ее земную конкретику, с другой, один из тибетских лам:
«Великая Шамбала находится далеко за океаном. Это могущественное небесное владение. Она не имеет ничего общего с нашей землей. Как и зачем вы, земные люди интересуетесь ею? Лишь в некоторых местах, на Крайнем Севере [выделено мной. — В.Д.], вы можете различить сияющие лучи Шамбалы. <…> Мы знаем рассказы одного бурятского ламы, как его сопровождали через очень узкий тайный проход. Мы знаем, как другой посетитель видел караван горцев, везущих соль с озер, расположенных на самой границе Шамбалы. Более того, мы сами видели белый пограничный столб, один из трех постов Шамбалы. Поэтому не говори мне только о небесной Шамбале, но говори и о земной; потому что ты, так же как и я, знаешь, что земная Шамбала связана с небесной. И именно в этом месте объединяются два мира».
Судя по всему, сам Николай Константинович, а также его жена и вдохновительница — Елена Ивановна, как никто приблизились к разгадке древней тайны Шамбалы. Но, связанные обетом молчания, поведать об этом они смогли лишь в символической и иносказательной форме. Шамбала — это не только Обитель Света и сакральное место на недоступной для непосвященных карте. Шамбала — это еще и философия, причем непосредственно вытекающая из великого учения Востока Калачакры.
Само понятие «калачакра» означает «колесо времени». По преданию это учение было передано царю Шамбалы самим Буддой. Но мало кто сомневается, что главные элементы самой философии сформировались задолго до возникновения буддизма и берут свое начало на Севере. В соответствии с философской доктриной Калачакры, всё в мире — от Вселенной до человека — развивается циклично. Всё рано или поздно повторяется, и если когда-то на смену матриархата пришел патриархат, то нынче они, похоже, вновь сменяют друг друга. И действуют тут не какие-то абстрактные социологические схемы, а глубинные космические закономерности: мужское и женское Начала коренятся в самой структуре Природы и Социума, обусловливая циклические процессы и смену одних явлений другими.
В знаменитом буддистском трактате «Калачакра-тантра» излагается концепция неразрывного единства Макро- и Микрокосма — Вселенной и Человека. Человек — это малая Вселенная, способная, однако, оказывать воздействие и на большую. Это совершается как в творческом и боговдохновенном, так и в любовном экстазе. Существует известная визуализация данного акта, олицетворяющая соитие женского и мужского начал или же соответствующих ипостасей бесконечного времени (рис. 159). На этом рисунке, существующем во множестве вариантов, 24-рукий мужчина страстно обнимает свою 8-рукую партнершу; при это в каждой руке заключен конкретный предмет с совершенно определенным смыслом.
Истоки этого учения или хотя бы хоть какие-нибудь следы, приводящие к данным истокам, пытался отыскать на Севере, в центре Русской Лапландии, А. В. Барченко. Как и Рерих, он представлял древнюю духовную традицию в виде единой и неразрывной цепи, начало которой — на Севере, а конец — в Тибете и Гималаях. «Калачакра» — санскритское слово. По-тибетски «колесо времени» — «дюнхор»; философский и эзотерический смысл тот же самый. Судьбу и будущность именно данной доктрины обсуждал с известнейшим бурятским ученым-этнографом Г. Ц. Цыбиковым (1873–1930), первым россиянином, еще в начале века проникшим в Тибет под видом ламы-паломника. Переписка Барченко с Цыбиковым чудом сохранилась в Государственном архиве в Улан-Удэ.
Из письма А. В. Барченко проф. Г. Ц. Цыбикову 24 марта 1927 г.
«<…> Глубокое раздумье привело меня к убеждению, что в марксизме человечество имеет начало именно такого мирового движения, которое должно привести человечество к тому великому столкновению цивилизаций, которое выражено в древнейших преданиях всех народов восточных. У ламаистов — в легенде о Шамбалийской войне. У мусульман — в легенде о приходе махди из Джаммбулая. У христиан и иудеев — в легенде пророка Иезекиля о великой последней войне между Севером и народом праведных, собранном из всех народов, живущих на вершине земли — каковое описание явно отвечает той же Шамбале.
Это убеждение мое нашло себе подтверждение, когда я встретился с русскими, тайно хранившими в Костромской губернии Традицию „дюнхор“. [В оригинале слово написано по-тибетски. — В.Д.] Эти люди значительно старше меня по возрасту и, насколько я могу оценить, более меня компетентные в самой Универсальной науке и в оценке современного международного положения. Выйдя из костромских лесов в форме простых юродивых (нищих), якобы безвредных помешанных, они проникли в Москву и отыскали меня. <…> Посланный от этих людей под видом сумасшедшего произносил на площадях проповеди, которых никто не понимал, и привлекал внимание людей странным костюмом и идеограммами, которые он с собой носил. <…> Этого посланного — крестьянина Михаила Круглова — несколько раз арестовывали, сажали в ГПУ, в сумасшедшие дома. Наконец, пришли к заключению, что он не помешанный, но безвредный. Отпустили его на волю и больше не преследуют. В конце концов, с его идеограммами случайно встретился в Москве и я, который мог читать и понимать их значение.
Таким образом, установилась связь моя с русскими, владеющими русской ветвью Традиции [дюнхор]. Когда я, опираясь лишь на общий совет одного южного монгола, <…> решился самостоятельно открыть перед наиболее глубокими идейными и бескорыстными государственными деятелями большевизма [имеются в виду прежде всего Ф. Э. Дзержинский и Г. В. Чичерин. — В.Д.] тайну [дюнхор], то при первой же моей попытке в этом направлении меня поддержали совершенно неизвестные мне до того времени хранители древнейшей русской ветви Традиции [дюнхор]. Они постепенно углубляли мои знания, расширяли мой кругозор. А в нынешнем году <…> формально приняли меня в свою среду <…>».
Опять возникает таинственная линия: Россия — Тибет — Гималаи. Основная же цель обстоятельного обращения Барченко к Цыбикову — объединение духовных усилий всех носителей изначальной Традиции и древнего Универсального знания. В качестве первого шага для того Барченко предлагал организовать на территории России встречу представителей русского, бурятского, калмыцкого, монгольского, китайского, тибетского, уйгурского и ряда других народов, прежде всего из тогда еще единой Британской Индии, а также Афганистана. К сожалению, замысел остался неосуществленным: в 1930 году умирает Цыбиков, а Барченко переходит на работу в НКВД, где до самого своего ареста возглавляет сверхсекретную лабораторию, связанную с изучением воздействия физических полей на психику людей. После его расстрела в недрах службы безопасности навсегда исчезла 2-томная работа Барченко по методике воздействия объемного энергополя на сознание человека, написанная в тюремной камере.
Кроме того, в процитированном выше отрывке содержатся совершенно поразительные факты! Барченко (и не он один — существовало целое сообщество хранителей древнего Знания) имел, читал и понимал древнейшие тексты, написанные «идеографическим» письмом. Более того, похоже, что сохранились фотографии данных текстов. Быть может, они и есть тот заветный ключик, который отомкнет двери в такие тайники седой старины, о каких еще вчера даже не смело мечтать самое необузданное воображение. Не менее удивительно, что одна из общин хранителей древнего универсального знания преспокойно жила в глухих лесах Костромской губернии. Кто же они такие? Что с ними стало? И главное — осталось ли что-нибудь от них?
Но в письме Барченко к Цыбикову говорится еще о великой Шамбалийской войне (рис. 160). Начиная с 1924 года одна за другой в печати стали появляться работы известной французской путешественницы и исследовательницы культуры Востока Александры Давид-Неэль. Она только что вернулась из захватывающей поездки в Тибет, где ей удалось встретиться с самим Далай-ламой. Впечатления о почти что невероятном путешествии и воистину фантастических встречах смелая француженка изложила в знаменитой книге «Мистики и маги Тибета», неоднократно издававшейся, в том числе и на русском языке.
Барченко, однако, имел в виду другую статью, которая называлась «Будущий герой Севера». Вот о ней-то и пойдет речь. Кто же он такой — будущий герой Севера? На Востоке его знает каждый! Да и в России, почитай, тоже. Это — знаменитый эпический богатырь Гэсэр-хан, главный герой и персонаж тибетской, монгольской, уйгурской, бурятской, тувинской и алтайской мифологий. На протяжении тысячелетий каждый народ уточнял свое понимание этого древнейшего образа и его эпического жития, корни которого, вне всякого сомнения, уходят в гиперборейскую старину. Как всякий великий герой Гэсэр принадлежит не только прошлому, но и будущему. Об этом, собственно, и писала Давид-Неэль:
«Гэсэр-хан — это герой, новое воплощение которого произойдет в северной Шамбале. Там он объединит своих сотрудников и вождей, сопровождавших его в прошлой жизни. Они все также воплотятся в Шамбале, куда их привлечет таинственная мощь их Владыки или те таинственные голоса, которые слышимы лишь посвященными».
В обширнейших сказаниях Гэсэр ведет нескончаемые битвы с силами зла (рис. 161), большая часть которых связана с Севером. Сам Гэсэр небесно-божественного происхождения. Его отец, в конечном счете, — главное небесное Божество монголо-манчжуро-тибетско-бурятско-алтайско-тувинского пантеона — Хормуста. Корневая основа этого архаичного имени та же, что и у древнерусского Солнцебога Хорса или древнеегипетского Хора. И всё это, конечно же, лишний раз доказывает общность происхождения языков и культур евразийских и прочих народов. Но само имя Хормуста-тенгри — исключительно монгольская вокализация. В других языках оно звучит по-разному: Хурмас, Хюрмас (Тюрмас, Хирмус, Хирмас, Хёрмос) (бурят.), Курбусту (тувинск.), Курбустан (алтайск.), Хормусда (манчжурск), Хурмазта (согдийс.). И все они (согласно ламаистской версии) по функциям своим и происхождению сопрягаются с индийским Индрой и Вселенской полярной горой Меру, где и пребывает владыка небесного пантеона.
Верховный Отец направляет одного из своих сыновей — Гэсэра — на землю, дабы после перевоплощения и принятия человеческого облика он сделался могучим богатырем-батыром, заступником и покровителем рода человеческого. Небесное воинство Гэсэра — его 33 бесстрашных соратников-батыров, всегда готовых прийти на помощь своему повелителю (рис. 162). Между прочим, русские 33 богатыря, те самые, что «в чешуе как жар горя» — именно отсюда (в том смысле, конечно, что и Гэсэровы батыры, и русские фольклорные витязи — из общего источника). Гэсэр — не только гарант выживания и благоденствия человечества, на которое непрерывно покушаются черные демонические силы, но и провозвестник грядущего Золотого века, последний же однозначно в представлении людей был связан с Северной Шамбалой. Об этом свидетельствует и легендарный указ Гэсэра, который бережно переписывают и передают из поколения в поколение тибетские ламы:
«У Меня много сокровищ, но могу дать их Моему народу лишь в назначенный срок. Когда воинство Северной Шамбалы принесет копие спасения, тогда открою горные тайники и разделите с воинством Мои сокровища поровну и живите в справедливости. Тому Моему Указу скоро поспеть над всеми пустынями. Когда золото Мое было развеяно ветрами, положил срок, когда люди Северной Шамбалы придут собирать Мое Имущество. Тогда заготовит Мой народ мешки для богатства, и каждому дам справедливую долю. <…> Можно найти песок золотой, можно найти драгоценные камни, но истинное богатство придет лишь с людьми Северной Шамбалы, когда придет время послать их. Так заповедано».
Российский читатель имеет счастливую возможность познакомиться с различными версиями бессмертного эпоса о Гэсэре — тувинской, алтайской, бурятской. Ниже для анализа привлекается последняя — как наиболее обширная и самобытная. Сводный текст необъятного эпоса, состоящего из девяти «ветвей», неоднократно переводился на русский язык. Фрагменты цитируются (без специального отграничения) в переводах Владимира Солоухина и Семена Липкина. Интересовать же, главным образом, будет «северный аспект» изумительной по красоте поэмы. И в данном плане здесь обнаруживается немало удивительного.
Как и в «Калевале», многие битвы эпоса о Гэсэре происходят на Крайнем Севере. А уж чего — чего, а сражений в великой поэме предостаточно. Про то и сами сказители говорят:
Ствол у дерева серый,
Свечи в желтой листве,
А в стихах о Гэсэре —
Битва в каждой главе.
Особенно жестоким и непримиримым было противостояние с «северным воинством» — так называемыми шарагольскими ханами. Даже буряты именуют их по-разному: еще и шараблинские или шарайдайские. В тибетских же сказаниях о Гэсэре его главные соперники зовутся совсем по другому, зато весьма показательно — хоры (и снова мы сталкиваемся с северным «солнечным» корнем «хор»). О перипетиях длительного и бескомпромиссного соперничества читатель может узнать, прочитав эпос целиком. Здесь же достаточно будет сказать, что враги-шараголы были теснейшим образом связаны с Севером и владели техникой полета, что вновь нас возвращает к «крылатой» гиперборейской теме.
И на вооружении шараголов были ни какие-то там крылья из птичьих перьев, а самый что ни на есть «взаправдашний» металлический самолет. Хотя и именовался он по старинке — «железная птица» (кстати, современные военные самолеты тоже называют «стальными птицами», хотя собственно стали в современном самолете меньше всего), но был сделан целиком из разных металлов:
Стали хитрым трудом трудиться
Три владыки, три колдуна.
Сотворили огромную птицу,
Что, казалось, земле равна.
Хан Саган-Гэрэл белолицый
Создал голову этой птицы
Из белейшего серебра,
Чтоб возвысилась, как гора.
Желтоликий Шара-Гэрэл
Отлил грудь из чистого золота,
Чтоб сверкала жарко и молодо.
Черноликий Хара-Гэрэл
Из железа выковал тело,
Чтобы черным блеском блестело.
Сын Сагана, Эрхэ-тайджа,
Чародействуя, ворожа,
Сделал крылья и оперенье
И вдохнул в нее душу живую
Для полета и для паренья.
Рукотворная птица разом
На высокое небо взлетела —
Как земля, велико ее тело!
Распростертые мощные крылья
И луну и солнце закрыли.
Расширялась когтистою тучею,
В небе тварь пожирая летучую.
Характерно, что три главных шарагольских хана олицетворяют здесь три основные расы человечества — белую, желтую и черную. (Напомним, кстати, еще раз, что именно на такой «железной птице», согласно преданиям эскимосов, прилетели когда-то на Север их предки). Шарголинская птица-самолет тоже вернулась на Север, но только после того, как ее повредила стрелой и чуть не сбила насмерть третья жена Гэсэра — Алма-Мэргэн (муж в это время был далеко, на охоте). Кстати, стрела, которая поразила железную Птицу Зла, как она описывается в бурятском эпосе, скорее, напоминает современную противовоздушную ракету:
От большого пальца большая
Сила этой стреле дана!
Восемь верхних высот пронзая,
Сотрясла их до самого дна,
Семь глубин и низин потрясая,
Их стрела поразила насквозь.
Поврежденной птице-самолету потребовался трехгодичный ремонт. Для чего она удалилась к «скованному тяжелыми льдами» Ледовитому океану, на свою исконную базу на Крайнем Севере, в царство вечного холода и полярной ночи, «где лежит во тьме ледяной простор, // где трещит во мгле костяной мороз» и «где, как горы, ледяные торчат торосы»:
Я на родину вечного холода
Улечу и лягу на отдых
В ледовитых холодных водах…
Однако рукотворное летающее детище оказалось «джинном, выпущенным из бутылки»: шарголинцы забеспокоились, что, оправившись от удара, «железная птица» расправится с собственными создателями. А потому сговорились ее уничтожить. Это им это без труда удалось. Особый же интерес представляют полярные реалии, которые при этом описываются:
Как дойдешь до холодной границы,
Как дойдешь до страны ледяной,
Как дойдешь до воды ледовитой —
Ты ударь плетеным ремнем
Эту птицу, объятую сном…
И свали в поток ледовитый…
О какой-то таинственной гигантской северной птице, живущей на побережье Ледовитого океана («Моря Мраков»), рассказывает и Абу Хамид ал-Гарнати, побывавший в верховьях Волги в середине XII века. Сам он гиганта не видел, но много о нем слышал. Интересно вообще услышать, как представлялся Русский Север средневековым арабским путешественникам:
«А за Вису на Море Мраков есть область, известная под названием Йура [Югра?]. Летом день у них бывает очень длинным. Так что, как говорят купцы, солнце не заходит сорок дней, а зимой ночь бывает такой же длинной. Купцы [булгарские] говорят, что Мраки недалеко от них и что люди Йура ходят к этому Мраку, и входят в него с факелами. И находят там огромное дерево вроде большого селения, а на нем — большое животное, говорят, что это птица…»
Герои «Гэсэра» — небожители и богатыри — немыслимы без беспрестанных превращений и оборотничества. Этими чудесными способностями в одинаковой степени наделены как положительные герои (Гэсэр и его окружение), так и бесчисленные силы зла, противодействующие народному заступнику. С помощью шаманской магии и колдовства в осла превращается и сам Гэсэр-хан. Данный эпизод позволил даже замечательному этнографу и путешественнику, знатоку и толкователю «Гэсэриады» Григорию Николаевичу Потанину (1835–1920) провести параллель между русской былиной о Добрыне Никитиче (эпизод его обращения с помощью колдовства в тура) и соответствующим монгольским сказанием о Гэсэре. Эту мысль можно продолжить и дальше. Как уже было выше и неоднократно сказано: мотив мирового фольклора об оборотничестве однозначно прослеживается на Урале и, в частности, в бажовских сказах.
Буддийские представления о Подземном царстве связаны с наказанием грешников в аду. Но и сюда проник не знающий преград Гесэр, дабы вырвать из когтей злокозненных демонов и вернуть в мир живых свою любимую мать. Для этого Гэсэру пришлось превратиться в волшебную птицу Гаруду и пленить самого князя тьмы Эрлик-хана, в царстве которого есть все: богатство, счастье, наслаждение, удовольствие, радость, страдание, слезы, веселье, смех, музыка, пение, сказки, пляски. И праведная душа может выбрать все, что ей нравится. Если же Эрлик-хан посчитает что душа этого достойна, то он даст ей любимое занятие. Судит он не только людей, но и животных, так как души всех живых существ одинаковы. Под землей находится 18 тама (адов), и в каждом из них Эрлик-хан имеет по 100 000 слуг, которые приводят в исполнение его приговоры.
Наиболее подробно о путешествии Гэсэра в подземный мир рассказано в монгольской версии «Гэсэриады»:
«Тогда Гэсэр спускается на землю, обернувшись царственной птицей — Гаруди. А спустившись, направляется он к царю ада, Эрлик-хану. Хочет войти, но оказывается, крепко заперты врата восемнадцати адов.
— Отворите! — Не отворяют.
Тогда он разбивает адские врата и входит. Стал расспрашивать привратников восемнадцати адов, но ничего от них не добился.
Тогда, оставаясь у ворот ада, Гэсэр наслал на Эрлик-хана домового, душить его во сне. Но оказалось, что душой Эрлик-хана была мышь. Распознал это Гэсэр, и обращает свою душу в хорька. Поставил он у входа в дымник свою золотую петлю, вместе с хорьком; а сверх дымника наставил свою серебряную петлю. Он рассчитал, что если мышь полезет снизу, то попадет в золотую западню и не вырвется; а если полезет сверху — угодит в серебряную ловушку, и ей не уйти.
Таким-то способом Гэсэр и поймал Эрлик-хана.
Связал его по рукам и припугнул своим железным посохом в девяносто и девять звеньев.
— Сейчас же говори и показывай, где душа моей матушки? <…>
— Да она, должно быть, и сейчас находится вон там, в полыньях. Бросился Гэсэр. Смотрит, и оказывается, мать его здесь… Так Гэсэр разыскал душу своей матери и взял ее. Старика же он убил. Перебил и всех привратников восемнадцати адов. И сказал Гэсэр плененному им Эрлик-хану:
— Раз ты самовольно заточил в аду мою мать, то значит и всех-то смертных ты заточаешь в ад и правдой и кривдой!
— Видом я того не видывал, слухом я того не слыхивал! А если б и знал, то за что же заточил бы в ад твою мать?»
Монгольская версия получила широкое распространение также в Китае, где эпические образы и сюжеты оказались совмещенными с традиционными для этой страны драконами — властителями миров и стихий. Впрочем на свою причастность к змеиному роду указывал сам Гэсэр, находясь еще в утробе матери, зачавшей сына чудесным образом:
«Возрождаюсь я, Гэсэр-Гарбо-Донруб. Верхняя часть моего тела исполнена признаков будд, десяти стран света, средняя — десяти великих тэнгриев, нижняя — великих царей драконов. А возродившись, буду я милостивым и премудрым Гэсэр-ханом <…>».
Отцом же Гэсэра, как уже говорилось выше, стал сам Хор-муста (в бурятской огласовке Хан Хурмас), тайно проникший под одеяло к Дочери Солнца (обращенной по воле богов в старуху) под видом горностая:
Однажды
Ночь была очень темна,
Наран Гоохон спала в постели одна,
Вдруг проснулась,
Будто кто-то с ней рядом был,
Вдруг очнулась,
Будто кто-то с ней только что говорил,
Вдруг вскочила,
Будто что-то ее только что обнимало,
Забравшись к ней под ветхое одеяло.
Но с этой ночи
Золотая матка ее оплодотворилась,
Но с этой ночи
Молоко в груди у нее заструилось,
Но в эту ночь, наверное,
Удовлетворилось ее желанье.
И всё вновь замкнулось на Севере. Потому что здесь когда-то и возникла сама возможность будущего единения многих, на первый взгляд никак не связанных между собой, феноменов. Об этом прямо пишет Николай Рерих в программном трактате «Сердце Азии» (1929). Калачакра и «многое из цикла Гэсэриады», Беловодье и «Чудь подземная», западноевропейский Грааль и русский Китеж, другие закодированные символы и мифологемы:
«…всё это сошлось в представлении многих веков и народов около великого понятия Шамбалы [выделено мной. — В.Д.]. Так же как и вся громада отдельных фактов и указаний, глубоко очувствованная, если и недосказанная».
Сказанное — не домыслы и не натяжка. Дело в том, что позднейшая концепция Шамбалы — всего лишь понятийная трансформация древнейших северных представлений о Белом Острове Шветадвипа, что находится посреди (или вблизи) Молочного (то есть Ледовитого) океана и сопряжен с полярной горой Меру. Это и есть та самая Страна Счастья, где царил Золотой век. Между прочим в акватории Ледовитого океана до сих пор значатся два острова под названием Белый: один входит в состав Шпицбергена, другой расположен вблизи устья Оби. Это дает основание некоторым авторам (А. И. Асов) привязывать данные географические точки (которые на самом деле обозначают исчезнувшие под водой обширные территории) к Беловодью и Гиперборее. Нелишне, однако, напомнить и о существовании в северной акватории еще одной «Белой воды» — Белого моря.
По позднеантичным представлениям, остров, где пребывают души умерших героев, также именуется Белым. По своему первичному смыслу и предназначению он не мог быть ни чем иным, кроме как одним из островов Блаженных. Но из-за утраты эллинами былых географических знаний местонахождение острова впоследствии переместилось из района Крайнего Севера в Северное Причерноморье. Здесь на одном из прибрежных островов, носящих название Белый, действительно когда-то находился храм, воздвигнутый в честь Ахилла. Считалось, что именно сюда переместилась после смерти его душа, где она слилась с душою Елены: главная виновница Троянской войны стала загробной супругой Пелеева сына.
Существует также известное и очень популярное в прошлом на Руси, начиная с конца ХV века, предание о том, что Александр Македонский после завоевания Индии и общения с тамошними мудрецами вовсе не повернул назад, а с небольшим отрядом устремился к Северу, дабы достичь райского Белого Острова и выведать там тайну бессмертия. Двигаться пришлось до самого края земли, через царство долгой (читай — полярной) ночи, где жили разные «дивьи люди» (рис. 163), переваливать через высокие горы, «иже холми Севернии зовутся», как сказано в древнерусском тексте переводного романа «Александрия» о самом знаменитом в древности завоевателе мира.
В русских фольклорных преданиях также живет память о «дивьих народах», обитающих под землей на краю света. Известны разные версии этой легенды, одна даже вошла в канонический Сборник сказок Афанасьева, хотя к сказке в собственном смысле данного слова имеет отношение самое незначительное. В народном сознании древний сюжет о подземных жителях смешался с библейскими «Гогами и Магогами» и Александром Македонским: он-то якобы и загнал свирепых ворогов в глубь земли. Но они живы до сих пор и вырвутся на свободу перед самой кончиной мира.
Достигнув берегов Ледовитого океана, Александр переправился на заветный остров и нашел там подлинный рай:
«Видев же во отоце [на острове. — В.Д.] том древа высока зело, красна, овошми украшена, едина зряху. Друзии же цветяху, инии презреваху, плода же их множество на земле лежаху. Птицы же краснии на древех различными сладкими песни пояху. Под листвием же древ тех людие лежаху и истопницы сладкими ис корении тех древ течаху».
Но сладкие источники и молочные реки с кисельными берегами Царя Македонского нисколько не соблазнили, ему нужно было одно — эликсир бессмертия, чтобы навеки остаться владыкой Вселенной. Побывав в Солнечном городе с медными башнями и крышами, Александр, наконец, нашел источник вечной молодости, который представлял из себя целое озеро: сушеная рыба, брошенная туда, тотчас же ожила и начала плавать. Но столь желанного бессмертия царь Македонии и всего мира, как известно, не обрел. Судьбой ему было предначертано иное: умереть в возрасте 33 лет и навсегда остаться молодым в памяти последующих поколений.[15]
Уходя с берегов Ледовитого океана и оставляя за спиной Белый Остров — Шветадвипу, Александр Македонский успел сочинить и оставить на сохранение жалованную грамоту всему роду славян (или мосхов — так сказано в одном из вариантов дошедшего текста) о незыблемых привилегиях на веки вечные. Грамота сия переписывалась и приводилась бессчетное количество раз в русских хронографах и летописцах, где по-разному поминается и Ледовитый океан: и «полунощное оиянское Ледовитое море», и «море полночное великое Окиан Ледовитый», и т. п. Ниже однако приводится — в силу большей компактности и внятности — перевод, заимствованный из прижизненного издания «Хроники всего мира» (1551) Марцина Бельского:
«Мы, Александр, сын верховного Бога Юпитера на небе и Филиппа, короля Македонского на земле, Повелитель мира от восхода до захода Солнца и от полудня до полночи, покоритель Мидийского и Персидского королевства, Греческих, Сирийских и Вавилонских и т. д. Просвещенному роду славянскому и его языку милость, мир, уважение и приветствие от нас и от наших преемников в управлении миром после нас. Так как вы всегда были с нами, в верности искренни, в бою надежны и храбры и всегда безустанны были, мы жалуем и свободно даем вам навечно все земли от полунощного моря великого Ледовитого океана до Итальянского скалистого южного моря, дабы в этих землях никто не смел поселяться или обосновываться, но только род ваш, и если бы кто-нибудь из посторонних был здесь обнаружен, то станет вашим крепостным или прислужником со своим потомством навеки. <…>»
«Шветадвипа» — чисто древнеиндийский топоним, хотя санскритская лексема «швета» по смыслу и звучанию тождественна русскому слову и понятию «свет». Шветадвипа так и переводится — Страна (Остров) Света. После расщепления некогда единой индоарийской этнической и культурно-языковой общности сложились самостоятельные мифологемы, соответствовавшие, однако, первоначальному «полярному смыслу». У русских это — Беловодье. У древних греков и римлян — Острова Блаженных, что расположены «за Бореем — Северным ветром», то есть в северной части Океана, который по античным представлениям являлся бескрайней рекой, опоясавшей Землю. Острова Блаженных — Твердыня Крона и Царство Света (Шветадвипа, кстати, тоже иногда именуется Твердыня Света), где, согласно Пиндару, «под солнцем вечно дни — как ночи и ночи — как дни»:
Там горят золотые цветы[16]
Возникая из трав меж сияющими деревьями
Или вспаиваемые потоками.
Там они обвивают руки венками и цепями цветочными
По правым уставам Радаманфа.
Радаманф (Радамант), сын Зевса и Европы — один из судей, решающих, кого допустить или не допустить после смерти в Северный рай, так как, согласно позднейшим представлениям, Острова Блаженных сделались еще и прибежищем душ умерших. Более того, Блаженные острова стали еще ассоциироваться и с Подземным царством Аида, где, несмотря на вселявший живым ужас, продолжали действовать законы справедливости: в подземный счастливый мир попадали души только достойных людей, которые устанавливали между собой естественную гармонию. Слово «острова» не должно вводить в заблуждение, ибо в античную эпоху островом считался отнюдь не только изолированный участок суши на море, реке или озере, но и более-менее обширные материковые территории, если их границами служили реки (так, древнее внутриконтинентальное государство Мероэ именно по данной причине считалось островом).
То, что царство Аида находится не где-нибудь, а далеко на Севере, — видно из Гомеровой «Одиссеи». Встреча главного героя поэмы с душами умерших происходит в царстве полярной ночи. Ее описание носит явно вставной характер, так как нарушает все мыслимые и немыслимые маршруты хитроумного грека из Троады к родной Итаке (о чем уже говорилось в 1-й части). Попробуйте-ка сегодня проплыть из Турции в Грецию через Заполярье, где, как описывает Гомер, царит долгая ночь. А ведь именно такой немыслимый «крюк» пришлось проделать мужу Пенелопы, чтобы спустя почти десять лет попасть, наконец, в объятия супруги. Для общения с потусторонним миром Одиссею не пришлось спускаться ни в какие подземелья. Чтобы вызвать для разговора души умерших, нужно, оказывается, выкопать яму — длиной и шириной в локоть (но не где попало, а на краю земли и побережья океана, надо полагать, Ледовитого), совершить возлияние медом, вином и водой, а спустя некоторое время принести в жертву бесплодную корову и черного барана. Вот души и слетятся из-под земли, как мухи на сладкое. Детали эти вообще-то не очень существенны для рассматриваемой темы. Важно одно — все описываемое происходит на Севере.
Другое название Страны загробного блаженства и счастья, перекочевавшее в средневековую, а затем и в современную культуру, — Элизиум, или Елисейские поля. На фундаменте этих архаичных представлений, в конечном счете, сформировалось и христианское понятие рая. Но вначале был северный остров — Шветадвипа. «Рамаяна» — великий индийский эпос, переполненный полярными реминисценциями, так описывает блаженный край, где живут люди, не ведающие ни бед, ни забот:
«Здесь находится великий Белый Остров (Шветадвипа) вблизи Млечного (Ледовитого) океана (Кширода), где обитают великие, могучие люди, прекрасные, как лунный свет. Они стройны и плечисты, наделены великой как физической, так и духовной силой, и голос их подобен грому». «Махабхарата» в книге «Нараяния» также подробнейшим образом описывает светозарную Страну Счастья — Шветадвипу (Белый Остров) «на севере Молочного моря», — где живут «Люди светлые, сияющие подобно месяцу».
Во времена создания «Рамаяны» и «Махабхараты» топоним Шамбала известен еще не был. В наше время никто не берется объяснить его происхождение. Но ниточка, связующая загадочное название с Царством света, всё же имеется. Известна столица Шамбалы — Калапа. Образующая ее корневая основа «кал» имеет «солнечное происхождение». Санскритское «кал» — это русское «кол», в обоих языках означающее одно и то же — «колесо», «круг», в том числе и «солнечное колесо» или «солнечный круг». В русском и других славянских языках данное понятие в его первоначальном смысле дожило до наших дней.
Древнерусское и общеславянское наименование колеса — «коло». Одним из древних имен Солнца также было Кол(о). Соответственно, имя языческого Солнцебога нашло отражение в архаичных названиях реки Колы, а от нее — и всего Кольского полуострова. На Русском Севере есть также две другие реки с подобным же корнем и одинаковым названием — Колва: в Пермской области — приток Вишеры и в Ненецком Национальном Округе — приток Усы. А в Баренцевом море хорошо известен остров Колгуев. И так — вплоть до Колымы. Слова с корневой основой «кол» встречаются и в финно-угорских языках. Любопытно, что и название родины Ломоносова — Холмогоры (древнерусское — Колмогоры) происходит от древнечудского наименования данной местности Кольм — оно созвучно исконно русскому слову «холм», но генетически восходит к той общей доиндоевропейской лингвистической основе, которая связана с постоянно рождающимся и умирающим светилом Солнцем-Коло (отсюда, кстати, и финское kalma — «смерть», «могила», и имя древнеиндийской Богини смерти — Кали).
Санскритское слово kala имеет тройственный смысл и означает не только «смерть», на также «время» и «судьбу». Отсюда природно-циклическая и календарно-временная сущность Солнца-Колы совершенно органично увязывается еще одним древнеиндийским Божеством — Богом времени Калой, от имени которого в дальнейшем произошли латинские слова «календы» (название первого дня месяца в лунном календаре древних римлян) и само понятие «календарь». Все эти смыслы неизбежно вобрало в себя и Коло-Солнце, олицетворяющее Колесо Времени (Калачакру) — символ Вечного Возвращения в постоянной борьбе между Жизнью и Смертью. Мистический смысл солярного умирания и возрождения особенно усиливался на Севере, где Солнце надолго исчезало в полярную ночь и также надолго возвращалось в полярный день.
На территории России следы поклонения солнечному Колесу прослеживаются со времен Каменного века. При раскопках палеолитической стоянки Сунгирь близ Владимира (бассейн реки Клязьмы) были найдены солнечные диски из бивня мамонта (рис. 164). Достоен изумления факт, что подобный же символ Солнца (но с меньшим количеством «спиц») в виде рельефа изображен на торце каменной гробницы Ярослава Мудрого в Софии Киевской (рис. 165). Впрочем, дохристианская языческая символика, как известно, в наименьшей степени пострадала от преследования церкви (наиболее характерный пример — традиционный орнамент в вышивках, резьбе, росписи и т. п.).
Олицетворением Солнца в конечном счете были и знаменитые циклопы (киклопы) (в переводе с греческого — «круглоглазые») — дети Неба-Урана и Земли-Геи. Единственный огромный глаз циклопа как раз и символизировал Солнце. Известна гравировка на древнерусском браслете, изображающем одноглазого циклопа-Солнце, натурально рождающегося из лона Небесной зари (рис. 166). Данный сюжет повторяет представление древних египтян о рождении Солнца-Ра Небом-Нут (рис. 167). Древнее общечеловеческое представление о небесно-солнечных закономерностях, движении солнечного светила по небосклону сохранилось в мировоззрении всех народов.
Эта идея воплощалась также в разного рода «украсах», связанных с кругом или колесом (168). Так, на лопатках прялок изображалась Земля, освещенная Солнцем. На двух боковых «серьгах» лопаток помещали восходящее и заходящее Солнце, а его дневной путь отмечался различными солнечными знаками в верхней части прялки, расположенными как бы по дуге небосвода (рис. 169). В центре прялки помещалось или огромное Солнце, или же искристая композиция из разнолучевых розеток, символизирующих «белый свет», то есть всю Вселенную.
Солярные (солнечные) мотивы из глубин веков дошли до наших дней также в виде вышивок, кружевов, украшений, росписи посуды, резьбы по дереву, оконным наличникам, внутреннего убранства покоев и т. п. Русский дом — это целая избяная Вселенная, отразившая в народной памяти Большой Космос, со всех сторон окружающий людское племя и глядящая на него тысячью глаз звезд и светил. Своими корнями солярно-космическая символика уходит в самые глубины общечеловеческой истории и культуры, связанные с Гипербореей — Северной Шамбалой.
Имеется еще один шамбалийский аспект, требующий научного осмысления и истолкования. Речь пойдет о так называемой «внутренней Шамбале» и каналах ее взаимодействия с Мировой Шамбалой. Во все времена и всеми без исключения Посвященными подчеркивалось: Шамбала — не предметная, а духовная реальность, аккумулирующая в себе всю тысячелетнюю мудрость человечества и не только его одного. В этом смысле Шамбала действительно может представлять некоторую информационно-энергетическую структуру, сопряженную с историей и предысторией человеческого общества и вместе с тем существующую независимо от него. И каждый человек в принципе способен пробудить в себе и развить способности, позволяющие уловить позывы Мировой Шамбалы — разлитого повсюду информационно-энергетического «моря».
При этом неведомые пока генераторы физической, химической, биотической и психической энергии находятся совсем рядом, доступные всем, но при соблюдении определенных условий и достижении необходимого состояния.
Существующее извечно глубинное информационное поле Вселенной кодирует и хранит в виде голограмм любую информацию, исходящую от живых и неживых структур. С незапамятных времен многими великими умами утверждалось, что в любой точке мироздания содержится информация обо всех событиях и сущностях Вселенной. Голография — изобретение недавнего времени. Однако задолго до ее открытия и теоретического обоснования голографическое постижение мира, выработанное путем длительных тренировок, было хорошо известно высшим посвященным в Тибете. Вот как характеризовал данную способность тибетских провидцев Далай-лама, отвечая на вопросы уже упоминавшейся французской путешественницы и исследовательницы Александры Давид-Неэль:
«Один бодхисатва представляет собой основу, дающую начало бесчисленным магическим формам. Сила, рождаемая совершенной концентрацией его мысли, позволит ему в миллиардах миров одновременно делать видимым подобный себе призрак. Он может создавать не только человеческие формы, но и любые другие, даже неодушевленные предметы, например, дома, изгороди, леса, дороги мосты и прочее».
Подобная информация не хранится пассивно, а отбирается, перерабатывается и передается в необходимых дозах, в необходимое время и в необходимом направлении. Процессы эти невозможны без непрерывной энергетической подпитки и информационного круговорота, в ходе которого возникают устойчивые смысловые структуры, сохраняемые и передаваемые от одних носителей (живых и неживых) к другим. Сказанное относится и к Слову. Известен афоризм средневекового индийского мудреца Бхартрихари:
«Бесконечный, вечный Брахман [космическое всеединство. — В.Д.] — это сущность Слова, которое неуничтожимо». Перефразируя его, можно с полной уверенностью утверждать: «Бесконечная, вечная Вселенная непрерывно порождает и накапливает разнокачественную информацию (включая Слово). Потому-то эта информация неуничтожима и вечна как сама Вселенная, как весь бесконечный Космос. Включая Слово».
В указанном смысле устное Слово — это направленное волевым усилием акустическое выражение внутренней энергии индивида, приводящее в движение механизм раскодирования информации на различных физических уровнях, включая глубинный, — пока во многом неизвестный и неисследованный. По-другому это еще называется считыванием информации с ноосферы. Являясь объективной акустико-энергосмысловой структурой, Слово непосредственно замыкается на непрерывно формируемый и пополняемый информационный банк (поле) и репродуцирует заложенное в нем знание.
Всякое слово заключает в себе и конкретный смысл, который также кодируется на информационно-голографическом уровне и не зависит от языкового выражения. Слова в разных языках, особенно далеко отошедших друг от друга в процессе дифференциации, звучат по-разному, но смысл в них один и тот же. Можно в определенной мере даже говорить об информационных атомах или матрицах смысла, составляющих содержание мышления, существующих и вне сознания человека, но постоянно подпитываемых и обогащаемых им. Люди умирают, смысловые матрицы, содержащиеся в энерго-инфор-мационном поле, остаются. Названные смысловые матрицы, естественно, скрыты и закодированы, но поддаются расшифровке. Они обнаруживают для людей с разным уровнем развития и разные пласты знания, открывая при этом для каждого бездну нового и недоступного для постижения с помощью иных способов, кроме интеллектуальной и чувственной интуиции. Таким же путем черпают свое вдохновение и творчески одаренные личности. Знаменитый «демон Сократа» — это закономерное проявление ноосферы.
Объективно существующее и независимое от конкретных сроков жизни отдельных индивидов информационное поле — едино, аккумулированные в нем атомы смыслов — едины, звуковое же буквенное выражение их в различных языках — не совпадает и бесконечно поливариантно. Неспроста, видимо, люди, обладающие телепатическими способностями, настаивают на том, что понимают мысли представителей любых, даже самых экзотических народов, не владея языком, на котором те говорят.
Ответить на традиционно-извечные вопросы: «Что такое жизнь?», «Что такое смерть?» и «Что такое мысль?» невозможно в полной мере без учета выводов о живой Вселенной, как ее понимал, к примеру, К. Э. Циолковский. Жизнь — явление космическое. Она — далеко не способ существования одних только белковых тел и нуклеиновых кислот, взятых самих по себе в отрыве от взаимосвязанных с ними других уровней движения материи. Жизнь — это способ существования всех материальных структур в иерархии живого тела — от вакуумной флуктуации до нервного волокна и сердечной мышцы. Если спроецировать идею Циолковского о живом атоме на современные представления о структуре материи, то выходит: все образующие живую клетку молекулы, атомы, элементарные частицы и поля также по-своему живы и наделены в определенном смысле психикой.
На какой уровень ни спустись — повсюду обнаруживается жизнеорганизованная материя со своими особенностями и возможностью трансформации. Живое организовано не по одной лишь горизонтали, но и по вертикали, причем — до самого «дна», а элементы, образующие живое вещество, могут считаться живыми лишь в составе самой живой системы. И обусловлена подобная иерархия живого глубинными закономерностями Большого и Малого Космоса в их целостности и диалектическом единстве.
Так не является ли в таком случае Шамбала как раз одним из сакральных центров концентрации Универсального знания, равномерно распределенного в различных географических точках планеты, геологически приспособленных к приему информации, поступающей из биосферы Земли, а также ближнего и дальнего Космоса? И сколько подобных «шамбал» разбросано и сокрыто по всему миру? В том числе и на Русском Севере. Не за этим ли отправлялся на Кольский полуостров Барченко? А Рерих — на Алтай, в Тибет и Гималаи! Разве не Универсальное знание в первую очередь пытались они там отыскать?
Так где же все-таки находится это высшее знание? Традиционно считается, что в тайных библиотеках-хранилищах труднодоступных монастырей или же в сундуках, упрятанных в горных пещерах или закопанных глубоко под землей. А что если в самом цепе так! Универсальное знание действительно хранится под землей, но только не в сундуках, а в виде вышеописанного энергоинформационного поля. Оно и концентрируется здесь, впитывая и перерабатывая все умственные напряжения и достижения человечества, накопленные на протяжении многих тысячелетий. Это и есть та самая духовная Шамбала, которую нельзя увидеть глазами или пощупать руками, но которая в любое время может подпитать или насытить тысячелетней мудростью человечества (и не только его одного) каждого, кто заслужил это праведной жизнью, праведными помыслами и праведными деяниями. Кстати, Николай Константинович и Елена Ивановна Рерихи никогда не отрицали, что большая часть принадлежащих им эзотерических текстов возникла именно таким путем, в том числе и многотомная «Агни Йога». Подобное же происхождение имеют и многие священные тексты христианства, ислама, буддизма, иудаизма, зороастризма и др.
Похоже, что каналы концентрированного выхода универсальной информации на поверхность ограниченны и сосредоточены в строго определенных местах (зонах), обусловленных подходящими геологическими или геофизическими условиями. Причем общее количество таких сакральных мест достаточно велико и они рассредоточены по всему земному шару. Это прекрасно понимали и адепты шамбалийского учения. Вот как трактуется, скажем, данный аспект применительно лишь к одному индостанскому региону:
«Во многих тантрических сочинениях говорится о многочисленных местах скопления силы, расположенных на этой планете — магических местах, где пересекаются поля золотоносных энергий различных измерений и разные реальности накладываются друг на друга. Это мистические местности, и переживания посетивших их зависят от уровня духовной и кармической зрелости паломника. Тантрическая традиция Херука Чакрасамвара, к примеру, указывает двадцать четыре таких местностей в Индии».
К зонам с повышенной энеогетикой могут быть отнесены горы, ущелья, пещеры, подземные пустоты, провалы (в том числе и заполненные водой), естественные озера и реки, однородные пласты горных пород, руд и т. п. Следует также иметь в виду и направленность магнитного поля Земли в его соотношении с другими физическими полями планеты, Солнечной системы и всего галактического и окологалактического пространства.
Исходя из всего вышесказанного, можно с полным основанием утверждать: Шамбала — это живой голос Космоса, физически материализованный через энергетические структуры Земли.
Данная моя концепция имеет по крайней мере три принципиальных следствия:
1. Шамбала — не одна, Шамбал — много.
2. Они располагаются в разных точках Земли.
3. Большая их часть находится под землей.
Эти выводы вполне сопрягаются, к примеру, с фактурой ряда бажовских сказов, действие которых развертывается на Урале, но мифологическое содержание является общезначимым и для других регионов. Включая Русский Север. Поэтому ответ на вопрос: «Была ли подобная ноосферная Шамбала на Урале? (Или на Мурмане? Ямале? Таймыре? Чукотке? Камчатке? И т. д. и т. п.)» — может быть только положительным: «Безусловно, была, есть и будет! Причем не одна, а превеликое множество!» А на такой, скажем, вопрос: «А можно ли Хозяйку Медной горы считать охранительницей такой Шамбалы?» также не может быть иного, чем положительного ответа. Более того, с научной точки зрения не придумать иного объяснения данного космотеллурического феномена, кроме как понимания его в плане визуализации ноосферного энергоинформационного поля Земли. Сказанное, по-видимому, можно отнести и к ряду других мифологических персонажей.