Тайнознатицы Муирвуда

Глава третья Сюзенна

Она проснулась от легкого прикосновения руки к плечу.

– Майя, нам пора.

Она заморгала, силясь разогнать тьму, нарушаемую светом одной-единственной толстой свечи. Комната альдермастонова дома смыкалась над ней как пещера, непроглядная тьма давила на плечи. Майя попыталась вспомнить, где она находится. За прошедшие несколько недель она привыкла к тому, что во сне ее разумом завладевал Бесчисленный, насылая ей яркие видения из прошлого. Но теперь она была свободна от злобного создания, засевшего в ее душе. Ей ничего не снилось, она даже не помнила, как заснула. Последнее, что осталось в памяти, – тишина, темнота и звук дыхания Сюзенны.

– Спасибо, – сказала Майя, садясь и отводя с лица спутанные пряди. В комнате девушек поставили две узкие деревянные кровати с высокими резными столбиками по четырем углам и свисающими с них шелковыми завесами. У дальней стены имелся большой очаг с вырезанным внутри яр-камнем. Майя вспомнила, как перед сном Сюзенна одним движением мысли погасила огонь. До самого отхода ко сну у девушек не случилось возможности поговорить, ведь Сюзенне необходимо было собрать вещи и перенести их в новое жилье. Когда ее вещи – несколько сундуков – были доставлены, Сюзенна добрый час провела в гардеробной, развешивая прелестные платья. Она была молчалива и деловита, и потому Майе было как-то неловко затевать разговор. Оставалось надеяться на то, что позже им еще выпадет возможность получше узнать друг друга.

Поставив свечу на столик, Сюзенна торопливо сбросила ночную рубашку, пробежалась пальцами по платьям и наконец выбрала одно, элегантностью не уступавшее прочим. Гардероб Майи был куда скуднее: платье безродной да ночная рубашка, полученные от бабушки.

– Можно мне расческу? – тихо попросила Майя.

Сюзенна вздрогнула и кивнула, жестом указав на столик, где еще вечером выложила целый ассортимент щеток и гребней. Майя быстро расчесала волосы, на мгновение задержав пальцы на серьгах – подарке мужа, одном из многих. Все прочие драгоценности она бросила во время бегства из Несса, но с серьгами расстаться не смогла. На мгновение она окунулась в воспоминания – дрожащие пальцы Кольера, который вдевает украшение ей в уши… Вздохнув, она опустила руки, гадая, где спит сейчас он, ее муж, затерявшийся на севере, в королевстве Несс. Каким будет его пробуждение? Возненавидел ли он Майю?

Сегодняшний наряд Сюзенны не уступал богатством вчерашнему; одевшись, девушка торопливо поплескала водой в лицо, вытерлась полотенцем и потянулась за свечой.

– Надо идти зажигать яр-камни, – сказала она Майе. – Я всегда стараюсь прийти в клуатры чуть раньше, чтобы все приготовить, – тут она помолчала и неуверенно добавила: – Если… если вы не против.

– Конечно-конечно, – сказала Майя, чувствуя повисшую в воздухе неловкость.

Сюзенна улыбнулась.

– Надо взять с собой книгу, – сказала она, подняла тяжелую кожаную суму, плоскую, с длинной лямкой, и повесила себе на плечо. Майя последовала ее примеру – суму она получила накануне вечером, – и ноша тяжело легла ей на поясницу. Сюзенна первой вышла в темный коридор и повела Майю к покоям альдермастона. В коридорах не было ни одной живой души, и лишь тихое похрустывание свежего тростника под ногами нарушало ночную тишину. Сюзенна коротко постучала в дверь и открыла ее, не дожидаясь ответа. Майя вошла следом. За столом сидел альдермастон и читал при свете небольшого яр-камня.

– Доброй ночи, – пожелал он девушкам, жестом указав на дверь в приемную.

Майя улыбнулась, и ответом ей был ласковый взгляд. Затем альдермастон снова уставился в книгу, на вырезанные в сияющей странице строки.

Приемная представляла собой небольшое помещение с мягкой скамьей и небольшим столиком сбоку от нее. На полу лежал роскошный ковер; Сюзенна подняла край, и под ковром обнаружился люк. Сюзенна передала свечу Майе, потянула за кольцо в крышке и торопливо стала спускаться по ступеням. Майя наклонилась, вернула товарке свечу и пошла за ней следом.

Закрыть за собой люк она не успела – остановила Сюзенна.

– Закроем, когда вернемся. Мы должны соблюдать осторожность и не шуметь, чтобы ученики ничего не заподозрили.

В сумрачном туннеле пахло сырой землей – сильный, но не сказать чтобы неприятный запах. Подземный ход тянулся далеко и был достаточно широк, позволяя девушкам идти бок о бок. Вскоре дорогу их пересек другой туннель.

– Если свернуть туда, попадешь в аббатство, – пояснила Сюзенна. – А нам сюда, к клуатрам.

Она говорила скупо и сдержанно, не заискивая, но и не стремясь завязать беседу. Глядя на нее, Майя вспоминала девочек, с которыми она играла в детстве. Она всегда выигрывала. Девочки ни на миг не забывали, чья она дочь. А потом ее отправили в Прай-Ри, оставив там на много лет и наказав руководить делами отца – а ведь она была еще совсем юна, моложе, чем была эта Сюзенна, когда пришла учиться в Муирвуд. В Прай-Ри она и вовсе не имела дела с ровесниками. Потом было изгнание, а кто осмелился бы завязать дружбу с изгнанницей? Так и вышло, что самыми близкими ее друзьями всю жизнь оказывались люди старше нее. Единственным исключением стал ее муж. При мысли о нем Майе стало больно, и она постаралась не вспоминать. Она не будет думать о Кольере; сейчас она этого просто не вынесет. Закусив губу, она молча пошла вперед.

Они вышли к туннелю, ведущему в клуатры, и поднялись по узкой каменной лестнице к открытому люку, откуда доносились женские голоса.

Сюзенна вздохнула. Майя поняла: ее удручало опоздание, причиной которому были новые обязанности.

– О, ты пришла! – воскликнула хорошенькая темноволосая девушка, завидев Сюзенну. – Ты ведь никогда не опаздываешь! Неужели проспала? Мы пришли, а тут темно, – и она засияла проказливой улыбкой.

Девушки держали в руках свечи – шесть девушек, с Майей и Сюзенной – восемь. Майя с интересом разглядывала комнату, подмечая массивные полки с бесчисленными сверкающими томами и невысокие рабочие столы на толстых ножках, призванных выдерживать вес книг. Вокруг каждого стола стояло по четыре стула. Вдоль одной из стен тянулся шкаф с принадлежностями для гравирования, баночками воска и прочими необходимыми вещами. Девушка помладше, нет, девочка лет двенадцати, стояла перед яр-камнем, и под ее взглядом он медленно наливался светом. По традиции на яр-камнях вырезали лица, и в этой комнате с камней смотрели только женские лики. Интересно, подумала Майя, а ведь мальчики и юноши тоже учатся именно здесь.

Сюзенна не поддавалась на дразнилки.

– От дома альдермастона идти дальше, Мейг. Сиссель, давай лучше я, – с этими словами она отодвинула в сторону девочку, которая медленно разжигала яр-камень. Судя по напряженному лицу Сиссель, яр-камень едва слушался ее. Сюзенна в упор посмотрела на камень, и тот стал быстро набирать жар.

– Я же просто пошутила, – сказала Мейг, смерив Сюзенну недовольным взглядом, и повернулась к Майе. Один взгляд, и лицо Мейг приобрело высокомерное выражение.

– Ага, новенькая, – со смешком заметила она. – Опять безродная.

Сюзенна перешла к другому яр-камню, и тот начал медленно пробуждаться, разгоняя тени.

– Она не безродная, – бросила Сюзенна через плечо. – Это Марсиана, дочь короля.

– Сводная сестра принцессы Мюрэ? – удивилась Мейг. – Ну, в смысле, королевина падчерица? Которую изгнали? Ах да, мне говорили, что тебя одевают как служанку.

От высокомерия, звучавшего в ее голосе, Майя жарко покраснела.

– Мейг, – предостерегающим тоном произнесла Сюзенна, – не груби.

– А я разве грублю? – удивилась Мейг с прежней беззаботной улыбкой. – Значит, ты теперь будешь жить с ней? Бедняжка.

Кто именно бедняжка, она уточнять не стала.

– Доставайте книги, – твердо велела Сюзенна. – К приходу жены альдермастона все должно быть готово. Где Джесс и… ах, вот они.

Из люка поднялись еще три девочки (одна из них сонно терла кулаком глаза), и учениц стало одиннадцать. Сонная девочка посмотрела на Майю, улыбнулась и села за стол к подругам. Майя подметила, что девочек нечетное число – ну конечно же, поняла она, как иначе. У каждой девочки была товарка, но появление Майи нарушило ход вещей.

– Она идет за нами, – тихо предупредила одна из вошедших. Девочки открыли кожаные сумки и достали тяжелые тома. Майя неуверенно переминалась с ноги на ногу, не зная, куда ей сесть. Девочки быстро расселись по местам. Мейг опять смерила ее взглядом, и на губах ее промелькнула улыбочка.

Сюзенна в смятении бросилась к третьему яр-камню; мысль о том, что жена альдермастона может явиться прежде, чем все будет готово, по всей видимости, ужасала девушку.

И почему они не зажгут все яр-камни одновременно, подумала Майя и одним усилием мысли пробудила спящие камни. Комната наполнилась светом. Сюзенна удивленно ахнула, и вслед за ней заахали другие девушки.

– Вы это видели? – прошептала одна.

– Сюзенна, как ты… – начала другая.

– Это не я, – покачала головой Сюзенна, пятясь прочь от яр-камня. Обернувшись, она посмотрела на Майю, и в ее расширившихся глазах Майя прочла… страх?

– Это ты! – сказала из-за стола Мейг, на лице которой любопытство боролось с презрением.

– Даже Джейен не могла зажечь столько яр-камней сразу, – хихикнула какая-то девочка.

Послышались шаги, и в клуатр вошла жена альдермастона в белой накидке поверх серой рясы.

Сюзенна быстро шагнула к столу Мейг, где оставалось единственное свободное место, и начала распутывать завязки сумы, но тут поняла, что Майя так и осталась стоять, в то время как свободных стульев в помещении не оставалось. Сюзенна жарко покраснела.

– Ничего, Сюзенна, ничего, – ласково сказала жена альдермастона, подходя ближе и кладя сухую руку на плечо Майе. – Сегодня она будет моей напарницей. Мне повезло.

Голос ее был тих и спокоен, однако в комнате разом наступила тишина.

– Это Марсиана, принцесса Комороса. Как вам известно, ее мать покинула нас. Будьте добрее и обращайтесь с ней так, как вы хотели бы, чтобы обращались с вами в новом месте. Марсиана будет учиться вместе с вами.

Одна из младших девочек вскинула руку.

– Да, Эльзи?

– Марсиана тоже будет тайнознатицей?

Жена альдермастона улыбнулась терпеливой улыбкой.

– Да, но она будет служить иначе, ибо она – принцесса. Тайнознатицы обыкновенно становятся фрейлинами или горничными. Многие из вас будут в том или ином качестве служить при королевском дворе. Вы учитесь, дабы обрести мудрость и впоследствии стать советницами и помощницами тех, кому будете служить. В этих книгах немало жемчужин мудрости, но чтобы познать их, вы должны уметь читать. Закон ордена Дохту-Мондар запрещает женщинам учиться читать, но мастон не может быть неграмотным. Среди ваших будущих мужей многие будут выше вас по положению. Они изберут вас не за красоту, ум или ловкость в обращении с лютней или арфой. Они сделают вас своими супругами потому, что вы пройдете мастонские испытания и мудрость ваша будет оценена по достоинству. Я говорила и повторяю вам снова: тайнознатицы умеют хранить тайны. Вы должны будете хранить тайны своей госпожи. Тайны вашего почитаемого мужа. И то, что мы делаем тут, в аббатстве Муирвуд, вы тоже сохраните в тайне. Возможно, однажды кто-то из вас вознесется так высоко, что будет служить королю или королеве, – рука на плече у Майи стала чуть тяжелее, самую малость. – Позвольте же мне представить вам леди Марсиану.

– Пожалуйста, зовите меня Майя, – попросила девушка, смутившись под многочисленными взглядами. Кто-то смотрел с интересом, кто-то – как Мейг, – с завистью. Взгляд Сюзенны был самым спокойным, но в нем не было заискивания – только лишь строгое достоинство.

– Как пожелаешь, – ответила жена альдермастона и подвела Майю к первому столу, где сидели самые младшие девочки. – В аббатство девочек присылают часто, но мы избираем лишь немногих, – объяснила она. – Девочки приезжают к нам учиться языкам, вышивке, целительскому искусству, музыке. В первый год мы с альдермастоном наблюдаем за ними, выбирая тех, кому можно доверять. На втором-третьем году Исток начинает называть тех, кто будет избран. Эта прелестная молодая особа – Хэйвен Прулс из Сотни Каспур. Она дочь графа Каспура. Рядом с ней – Джоанна Стэй. Мне нравится ее имя, потому что мы тезки, – она легко опустила руку на плечо Джоанны. – Мы с мужем не всегда были альдермастонами Муирвуда. Джоанна тоже из Сотни Каспур. Это Ишея Отт, она перебралась к нам из аббатства Кларедон и учится уже третий год, с тайнознатицами же лишь первый. Какие у тебя красивые косы, Ишея. А это Кересия Дрэпер из Сотни Норрис-Йорк. Она безродная.

Майя выслушала имена, всякий раз кивая девушкам, и жена альдермастона тотчас же отвела ее к следующему столу и быстро перезнакомила со всеми девушками. Они прибыли сюда из самых разных уголков страны. Одна была в фартуке и сборчатой блузе, и Майя тотчас же узнала этот наряд.

– Ты из Отландии? – с любопытством спросила она. Девочка зарделась и кивнула, не говоря ни слова. По своему опыту Майя помнила, что в Отландии мир женщин строго-настрого отделен от мира мужчин и к женщинам принято относиться с подозрением.

Так понемногу Майя познакомилась со всеми присутствующими.

– А это Мейгери Бейнтон, – сказала жена альдермастона, когда очередь дошла до Мейг. Лукавая ухмылка девушки не дрогнула. – Мейгери прекрасно танцует и музицирует. Мне очень нравится, как она поет, а еще она великолепно играет на арфе. Она из нашей Сотни, ее отец – шериф Менденхолла, и потому положение тайнознатицы представляет для нее немалую опасность. Если отец Мейгери узнает о наших занятиях, всем нам придется очень плохо. Но мы с альдермастоном целиком и полностью доверяем Мейгери.

Майя кивнула, но Мейг никак не ответила ей.

– Ну, а эту девушку, как ты уже знаешь, зовут Сюзенна Кларенсье. Она из южной Сотни Кент. У Сюзенны великолепный почерк, с ней никому не сравняться, и мне в том числе. Мне уже практически нечему ее научить, поэтому она помогает мне обучать самых младших девочек, когда те только начинают гравировать. После Духова дня мне будет не хватать тебя, – и она положила руку на плечо Сюзенны. Похвала заставила девушку покраснеть. – Ну что ж, девочки, сегодня будем продолжать вчерашнюю работу. Начинайте гравировать. Я буду занята с Майей и не смогу за вами присмотреть. Сюзенна, не могла бы ты?..

– Конечно, я с радостью помогу.

Чинной тишине пришел конец – девочки вскочили, отталкивая стулья, поспешили к полкам и извлекли каждая по книге. Жена альдермастона отвела Майю на скамью у дальней стены, под шкафом с писчими принадлежностями. Майя заметила, как Мейг тихо переговорила с несколькими девочками, и во время разговора те то и дело исподтишка поглядывали на Майю и прикрывали рот руками. Майе стало очень грустно.

Она знала, что не надо обращать на это внимания. Годы страданий под игом мачехи и ее семейства приучили Майю к дурному обращению со стороны особ одного с нею пола. Она привыкла к их взглядам – осуждающим, оценивающим, испытующим. Слишком поздно она поняла, что демонстрация ее умения обращаться с яр-камнями пошатнула положение Сюзенны, угрожая ее первенству. Майя пообещала себе, что обязательно извинится. Может быть, ей еще удастся подружиться с Сюзенной. Впрочем, подумала она, у девушки уже наверняка есть подруги, с которыми она много лет училась вместе здесь, в аббатстве, и, возможно, ей вовсе не хочется тратить свои последние месяцы, возясь с новой девчонкой.

Взгляд Майи упал на орихалковую ленту, перехватывающую последние страницы тома. Больше ни у кого из девочек не было сигила тайны. Темные секреты несла в себе только она, Майя. Она некогда была вместилищем Эрешкигаль, королевы Бесчисленных. Она творила – под принуждением, против своей воли, но творила, – страшные вещи, о которых будет сожалеть до конца жизни. Здешние девушки выросли в благотворной сени двух любящих альдермастонов – заботливого мужа и доброй, под стать ему, жены. Они с ранних лет учились читать и гравировать.

В глубине души Майе хотелось возмутиться, обидеться на этих девиц, которые развлекались, пока она сидела запертая на чердаке мачехиного поместья. Она провела ладонью по пустой и гладкой странице своей книги.

– Сначала потренируйся вот на этом, – сказала жена альдермастона, подталкивая к ней блестящую восковую дощечку в деревянной рамке. – Прежде чем резать по орихалку, нужно хорошенько потренироваться, чтобы добиться безупречного почерка. Тебе это будет нетрудно, хотя поначалу работа может показаться скучной. Постарайся каждый день читать и тренироваться. Днем мы с мужем будем преподавать тебе учение об Истоке, а по ночам я стану рассказывать, как услышать его зов.

Она накрыла ладонь Майи своей.

– Я так мечтаю об этом, Майя, – сказала она. – Я ведь уже люблю тебя. Все эти тяжелые годы я много часов провела в разговорах с твоей матерью. Я передам тебе все, что от нее узнала. Я считаю ее одной из самых благородных женщин, когда-либо живших на этой земле.

Сердце Майи сжалось от боли, на глазах выступили слезы.

– Она отдала свою жизнь и счастье за тебя, – сказала жена альдермастона таким голосом, словно у нее перехватило горло. – Пусть тебе кажется, что ты здесь не к месту, но на самом деле только здесь ты и должна быть. Наши девушки стали твоей семьей. Ты – старшая из всех, а они – твои сестры.

Майя быстро вытерла глаза. Она не любила плакать, но бабушка учила ее принимать собственные чувства, не пытаясь отторгнуть и изгнать их. А поскольку отец всегда требовал обратного, наука эта давалась Майе нелегко.

– Кажется, Сюзенне я не понравилась, – тихо сказала Майя, наблюдая, как высокая девушка ходит между столов, подбадривая старательных учениц. – Она меня боится.

Жена альдермастона похлопала Майю по руке и благоразумно промолчала.