Тайны географических открытий

ГЛАВА 26 СТРАННЫЙ СОЮЗ ПОЛЯРНЫХ КРЫЛАТЫХ “ВОЛКОВ”

В этой истории нет человеческих жертв в результате воздушных катастроф во время покорения новых земель. Здесь нет тяжелых последствий легкомысленной и авантюрной плановой разработки дальнего полета и даже суровых испытаний на выживание.

Но во всей этой истории схлестнулись характеры трех отважных полярных летчиков, что привело к трагизму ситуации, хранившей загадку 50 лет.

Все началось с того, что американские летчики Ричард Бэрд и Флойд Беннет 9 мая 1926 года вылетели из Китая на Шпицберген и спустя 16 часов, пролетев над Северным полюсом, возвратились героями. Полет проходил нормально, если не считать, что в масляном баке правого двигателя была течь! Но крылатая тень скользит надо льдом. Беннет за штурвалом. Бэрд (он и командир и штурман) непрерывно ведет навигационные наблюдения. Инструментов немного. Солнечный компас, прибор для определения ветрового сноса, секстант да пара хронометров. Почти как в эпоху Великих географических открытий. Никаких локаторов, радиопеленгаторов. В авиации они появятся позже.

Беннет пишет записку, предлагает экстренную посадку. Бэрд медлит, пристально вглядываясь в капли масла и одновременно не спускает глаз с манометра. Стрелка еще показывает нормальное давление. Но риск велик.

Через 8 часов 26 минут “Жозефина Форд” достигает полюса. Последние тщательные астрономические наблюдения. Самолет делает широкий круг. Несколько фотоснимков однообразной пустыни, кинокадры. “Мечта жизни сбылась”, -записывает Бэрд в дневнике.

Таков свободный пересказ доклада Ричарда Бэрда. Национальному географическому обществу. Больше никаких прямых свидетельств достижения полюса нет. Как нет, впрочем, и прямых улик, оспаривающих победу.

Затем был обратный путь с попутным ветром и теплая встреча на “Шпице”*. “Мы схватили обоих летчиков в свои объятия, — вспоминает Руал Амундсен, — и расцеловали их в обе щеки.

‘ Шпицберген — главная стартовая площадка для покорения Северной вершины Земли. — примеч. составителя. Никто из нас не спросил: — Были ли вы на полюсе? Это само собой подразумевалось, исходя из времени полета”. Бэрд и Беннет от усталости почти валятся с ног, единственное желание спать, спать, спать. А на первые полосы крупнейших газет мира уже набирают жирные заголовки и портреты героев. Сразу же выступают оппоненты — в основном, скандинавы. Главный мотив: коротко время полета, “Жозефина Форд”, пожалуй, не могла за пятнадцать с половиной часов преодолеть 2540 километров. Тем более вроде бы барахлил мотор.

Спустя двое суток после возвращения американцев над вершиной земного шара величественно проплывет дирижабль “Норвегия”, и на вопросы репортеров, почему Бэрд опередил, Амундсен лаконично ответит: “Мы преследовали иную цель.

Рекорды нас не интересовали”. И как-то незамеченной большой прессой пройдет смерть от воспаления легких тридцативосьмилетнего Флойда Беннета весной 1928 года.

Сыворотка, доставленная в госпиталь маленького канадского городка Мурри-Бей, где метался в бреду снятый с дальнего перелета Беннет, немного опоздала…

А Бэрд потрясен. Потерять лучшего друга!

Когда его самолет достигнет Южного полюса, вместе с флагом вниз полетит камень с могилы национального героя Флойда Беннета, похороненного со всеми воинскими почестями на Арлингтонском кладбище.

Пройдут еще годы и после смерти теперь-уже адмирала Бэрда, тридцать лет спустя после полета, шведский профессор Гест Лильеквист зажжет тайну этой истории своей статьей в журнале “Интеравиа” “Была ли “Жозефина Форд” над Северным полюсом?”. Профессор утверждает, что Бэрд и Беннет до полюса не долетели, так как истинная скорость самолета и погодные условия якобы не соответсвовали данным, представленным Бэрдом.

Американский журналист Ричард Монтегю пишет в 1971 году нечто вроде географического детектива: “Полюса, океаны и пилоты”. Замысел дать сводку о героике сверхдальних перелетов двадцатых — тридцатых годов в конце концов сводится к проблеме — был ли Бэрд над полюсом? Монтегю снова поднимает статью Ли — льеквиста. К ней добавляет выдержки из автобиографической книги одного из полярных авиаторов, которому покойный Флойд Беннет якобы признался, что “Жозефина Форд” до Северного полюса… не долетела.

Монтегю прибегает к свидетельству настоящего “полярного волка” Берндта Бальхена. Он, Бальхен, и есть автор второй книги-автобиографии “Пойдем со мной на север”, появившейся в 1958 году.

О Бальхене и его книге разговор особый. Книга по отношению к Бэрду вроде бы доброжелательна. Если бы не ее первая редакция, которую раскопал Монтегю. Обвинения Бэрду строятся на трех пунктах.

Первый — время полета не соответствует техническим возможностям самолета. Второй — фактические погодные условия иные, чем приведенные Бэрдом в отчете. Третий — в высшей мере странное “признание” унтер-офицера Флойда Беннета.

Что представляет собой самолет фирмы “Фоккер”? По современным понятиям — конструкцию весьма хрупкую и миниатюрную. И мощность трех его моторов была вполовину слабее, чем один двигатель “Ан-2”. Бэрд остановился на “фоккере VII-Зм”, так как он обладал необходимым радиусом действия и мог при нужде лететь на двух моторах. Максимальная скорость “фоккера” -200 километров в час, крейсерская — 170. Но профессор Лильеквист указывает иные скорости и выводит их (это его явная ошибка) из анализа других самолетов данного типа; полетов разной протяженности, которые имели разные цели, задачи, и скорость в которых от полета к полету сильно колебалась. Лильеквист объединяет эти тенденциозно подобранные полеты и свою “истинную” скорость. Примечательно, что автор не использовал в своих отчетах данных летных заводских испытаний фирмы Фоккера. Наиболее точны все же эти паспортные данные. Ничуть не рекламные, как утверждает Лильеквист, а скромно заниженные. Ведь такой легкий самолет поднял вес, который не отважилась рекомендовать даже сама самолетостроительная фирма. Паспортные характеристики и надо брать за. основу. Им отчет Бэрда не противоречит.

Аргумент номер два. Синоптическая обстановка. Сам выбор очень узкого интервала времени полета, когда в высоких широтах уже светло, ясно, но нет еще хмурости арктического лета, говорит о продуманности всего мероприятия.

Над околополюсным пространством 9 мая размещался антициклон. С этим никто не спорит. Лильеквист лишь расходится с БэрДом в оценке ветрового режима. Из отчета Бэрда явствует: до полюса их сопровождал слабый восточный ветер, вблизи полюса — штиль и на обратном пути — попутный ветер. Отсюда и разность во времени полета: до полюса 8 часов 26 минут, обратно — 7 часов 13 минут.

Синоптики подтвердили правильность данных Бэрда. Национальный комитет, рассматривавший полетные документы, проверил все построения и вычисления Ричарда Бэрда и подтвердил факт достижения Северного полюса.

На этом вопрос обвинения Бэрда можно было бы считать исчерпанным. Если бы не третий “аргумент”… И тут надо подойти осторожно. Как мог Беннет ни за что ни про что выдвинуть столь серьезное обвинение, ко всему прочему и на самого себя? Надо сказать, что перед вылетом “Жозефины Форд” Амундсен выделил из своей экспедиции для помощи американцам расторопного и толкового помощника — лейтенанта Бернта Бальхена. Двадцатишестилетний Бальхен вполне оправдал доверие своего шефа, за что был приглашен самим Бэрдом в Штаты. Там же, в Америке, внимание Бэрда к Бальхену внезапно угасает, да так, что лейтенанта не приглашают на торжества награждения.

С Беннетом же отношения Бальхена сложились самые дружеские и они работают вместе, испытывая самолеты фирмы “Фоккер”. Это обстоятельство использует проныра журналист Монтегю, утверждая, что потом, в черновике книги Бальхена есть признание ему Беннета, что они с Бэрдом не долетели до полюса!..

На одном из торжеств по случаю 50-летия первого полета братьев Райт встречаются адмирал Бэрд — ему уже под 70 и полковник Бальхен (ему за 50). Адмирал приглашает полковника отойти в сторону. Он хочет что-то сказать. Бальхен торжествует. Неужели признание! Да, и будет снята натянутость их отношений. В конце концов имеет значение теперь тот давний полет? Черт с ним.

Но адмирал “срывается”. Он говорит грубости. Их ссору слышат журналисты. Опять сенсация. Сцепились герои! Это была их последняя встреча. Спустя три года, в 1957 году адмирал, увенчанный всеми возможными наградами, степенями и званиями, умирает. Бальхен пишет мемуары. Рукопись, которую он показал семейству Бэрдов, в числе которого был и сенатор, брат покойного адмирала, подверглась правке. И лишь после смерти сенатора Монтегю рискнул предать гласности эту первоначальную редакцию книги Бальхена.

Кстати, Монтегю приводит также слова Коры Беннет, якобы сказанные Бальхену в день похорон ее мужа. Мол, смерть Флойда — лучший подарок Бэрду.

И опять намеком. Снова никаких прямых указаний. Толкуйте как удобнее. А если уж Кора Беннет знала кое-что такое, мы вправе бы ожидать, что в книге воспоминаний, которую она издает в 1932 году после смерти Флойда Беннета, это будет сказано.

Но в книге Коры Беннет об этом ни слова. Так был ли разговор по возвращении с Арлингтонского кладбища? Не “реконструировал” ли “его Бальхен много лет спустя так же, как и ночной разговор с самим Беннетом в гостинице? И по той же причине?

А спросить полковника честно и прямо уже нельзя. Он умер, пережив своего командира на шестнадцать лет. Последний из странного союза трех. Единственный, кроме двух, имевший наиболее близкое отношение к загадке. Или к ее загадочной тени, рожденной национальным соперничеством, честолюбием, подогретым прессой, ищущей сенсаций в шероховатостях, несовершенстве человеческих характеров, которые она помогает гипертрофировать до уродливости, делающей невозможным простое человеческое общение. И тем более высокую дружбу.