Тайны индейских пирамид

Глава 17 ТЕНЬ «ГОВОРЯЩИХ КРЕСТОВ»

В отличие от остальных майяских городов, которые я посетил (единственное исключение представляет совершенно нетипичный Цибильчальтун), Тулум продолжал жить и после смерти Кинича. Правда, впоследствии индейцы покинули тулумские дворцы, но город и его прочные крепостные стены сыграли свою роль и позже. К «кресту жизни» Кинича и христианскому «кресту смерти» они присоединили еще свой собственный символ - три майяских креста, тень которых до сих пор осеняет древний Тулум.

Я снова вспоминаю наше маленькое приключение на тулумском «аэродроме». Враждебно настроенную коровенку увели с посадочной площадки дети единственного местного жителя - индейца майя, носящего (в отличие от большинства остальных индейцев в Кинтана-Роо) уже испанское имя. Он называет себя Хуаном. Рыбак, а при случае гид по развалинам индейского города живет здесь с женой и пятью любознательными ребятишками. Его родственники и еще несколько сотен индейцев майя живут в деревне, лежащей отсюда на запад в нескольких часах езди. Деревня тоже называется Тулум.

Потомок коренных обитателей древнего Тулума выглядит, как все остальные индейцы в Кинтана-Роо. Он носит эш - хлопчатобумажные белые штаны и белую рубаху, на ногах - шанапкеуэль, сандалии из оленьей кожи. Жена его носит уипиль - рубаху с короткими рукавами и пик - простую белую юбку. В торжественных случаях жена Хуана надевает огромные кольцеобразные серьги из чистого золота. Но таких торжественных случаев у здешних майя бывает не слишком много. Важнейший из них - свадьба. Местные индейцы женятся очень рано. Хуан женился в 17 лет, его жене было 15 лет.

Хуан - рыбак, ловит он и морских черепах. Здешние индейцы обычно пользуются для рыбной ловли простыми сетями, а раньше, говорят, охотились на рыбу и с гарпунами. Но даже в семье рыбака Хуана основную часть пропитания по прежнему составляет кукуруза, главным образом в виде известных тортилий - кукурузных лепешек. Утром местные индейцы пьют посоле - напиток, приготовляемый из кукурузной муки и теплой воды, иногда подслащенный каплей меда. Кукурузное поле, как правило, создается на куске земли, отнятом у сельвы. В ноябре или декабре с участка будущего поля индейцы вырубают мачете мелкие кустарники. Большие деревья они оставляют до конца сухого сезона (май), потом поджигают высохшие, как трут, стволы, ждут, пока будущее поле окропит первый дождь, и только тогда сажают кукурузу.

Ткани и керамику, которые раньше каждая индейская семья изготовляла сама, теперь индейцы приобретают у мексиканских торговцев. Ручным способом они изготовляют только ак - корзины из лиан, в которых переносят с кукурузного поля собранное зерно.

Хуан, страж древнего Тулума, немногочисленные жители современного Тулума, а также индейцы из нескольких других деревень внутри полуострова называют себя «майя Чан-Санта-Крус». Но белые, которые сюда изредка заглядывают, называют их по-испански «индиос сублевадос», или «мятежные индейцы». Современные тулумские индейцы, разумеется, не участвуют ни в каких мятежах, ни в каких восстаниях. Но их отцы, деды и прадеды подняли самое большое индейское восстание во всей истории современной Америки (его называли войной рас), восстание, начавшееся именно здесь, в Кинтана-Роо.

Произошло это так. Кинтана-Роо до конца XVIII века жил совершенно независимо от новоявленных хозяев Нового Света. Время от времени белые пытались закрепиться хотя бы на побережье. Хроники упоминают о карательной экспедиции против местного майяского вождя Эк-Боша, «провинившегося» тем, что он захватил испанскую каравеллу, которая пыталась подобраться к индейским городам на востоке Кинтана-Роо. Еще одну экспедицию в эту область в 1602 году возглавил Амбросио де Аргельес. Но вблизи берега он по случайному стечению обстоятельств столкнулся с английскими пиратами, считавшими прибрежные воды Кинтана-Роо своим владением. Пираты напали на карательную экспедицию, а испанцы предпочли капитулировать, без боя отдав пиратам корабль, оружие и весь груз. За это флибустьеры сохранили испанцам жизнь.

Мексиканские креолы вновь начали проникать в эту малярийную индейскую страну лишь в первой половине XIX века. Сначала кое-кто приходил сюда и одиночку, затем вдвоем-втроем, а вскоре в Кинтана-Роо отважно отправляются уже целые экспедиции сборщиков ценной чикле. Но это продолжалось недолго. Потому что вдруг здесь произошло чудо. Чудо, аналогов которому нет в самых фантастических индейских легендах.

В одной из местных деревень, носившей название Чан, человеческим голосом заговорил крест, христианский крест, вырезанный из ствола огромного дерева. И этот христианский крест, Санта-Крус, который благодаря сходству с майяской символикой даже вместе со своим испанским названием вошел в круг языческих представлений индейцев, повелел: «Поднимитесь на великую священную войну против белых! Прогоните их от границ, от берегов Кинтана-Роо. Соединитесь со своими братьями на Юкатане и перенесите священную войну и туда. Верный крест вас будет сопровождать…»

Не знаю, с помощью какого волшебства заговорил крест в деревне Чан. Но несомненно одно: в 1847 году майя из Кинтана-Роо действительно напали на белых, затем восстание распространилось по всему Юкатану, и в течение нескольких лет этой обширной территории был возвращен чисто индейский характер. А крест, о котором мне рассказывал в Тулуме старый Хуан, стал основой их чрезвычайно своеобразной революционной религии.

Впоследствии «говорящий крест» из Чана еще несколько раз вмешивался в судьбу майя. Пророчествовал, предсказывал, советовал, отдавал военные приказы, и наконец распорядился, чтобы ему - кресту - было построено в Чане большое святилище. Так новая индейская религия обрела свой первый храм. Позднее в нем стояло уже три «говорящих креста».

Богослужения в святилище отправлял первый великий жрец новой религии, одновременно передававший индейцам приказы и советы «святой троицы говорящих крестов». Эти приказы были отнюдь не глупыми. Кресты, например, призывали сублевадос обратиться за оружием к англичанам, владевшим соседним Британским Гондурасом, и те действительно не отказались поставить оружие индейской республике. И вместе с тем на международных форумах тонко давали понять, что эта независимая индейская территория входит в сферу их влиянии! Тень трех крестов пала затем не только на крупные креольские поместья Юкатане, но нависла и над всей центральноамериканской политикой. Гватемала, Британский Гондурас и в особенности Мексика начали осознавать силу индейского государства, восставшего под знаменем трех крестов.

Могущественная Мексика с жестокой последовательностью посылала против мятежных индейцев свои войска. Борьба еще более усилилась, когда в Мексике захватил власть диктатор Порфирио Диас. Юкатан постепенно начал возвращаться в руки креолов, но территории нынешнего Кинтана-Роо это не коснулось. В 1899 году Диас решил отправить против индейской республики большую карательную экспедицию, во главе которой он поставил опытного генерала Браво. (Кстати, «браво» означает «мужественный».)

Однако «мужественный» генерал потратил три года, чтобы захватить город трех крестов Чан-Санта-Крус. Победа? В учебниках военной истории, пожалуй, это и было бы расценено как победа. Но на самом деле майя вовремя отступили из Чан-Санта-Круса в сельву и ждали, что предпримет генерал.

Он сделал две вещи: без излишней скромности дал завоеванному городу свое имя. С этого момента Чан-Санта-Крус должен был называться Санта-Крус де Браво. Но для индейцев это было еще не самое худшее. Опаснее было другое намерение генерала: он задумал соединить железной дорогой Чан-Санта-Крус, находящийся в глубине территории Кинтана-Роо, с заливом Вознесения. Несмотря на сопротивление свободных индейцев, дорога вскоре была построена. Но едва рабочие успели положить в сельве последние шпалы, в самой Мексике разгорелась великая народная революция. Генерал Браво был отозван, заменен другим генералом, тот - третьим. Нападения индейцев не прекращались, и в 1915 году майя наконец вновь заняли ранее утраченную столицу.

Шла первая половина XX столетия. Сиу, апачи, кечуа, аймара уже давно подчинились новым порядкам. А здесь, вокруг Тулума и на территории Кинтана-Роо, майя опять стали полновластными хозяевами своей страны. Первым делом они разрушили ненавистную железную дорогу, затем разнесли в щепы порт в заливе Вознесения, игравший важную роль в планах захвата индейского государства, и продолжали жить, как им хотелось.

После смерти вождя Чи, который был предводителем индейцев Чан-Санта-Крус в начальный период их борьбы, ими руководил Нох Калан (вождь) Майо. Но не по собственному усмотрению. И он тоже якобы лишь выполнял распоряжения трех говорящих крестов. Мексиканцам, испаноязычным креолам кресты не доверяли. Каждого, кто вступал на землю Кинтана-Роо, они повелевали убивать. В числе тех, кто погиб под тулумской скалой, были и шестеро белых с острова Косумель, чье судно в 1917 году потерпело крушение у здешних берегов. Команда затонувшей шхуны была взята в плен. Среди пленников оказался и мальчик, который вез с собой несколько учебников. Это спасло ему жизнь. Майя хотели, чтобы юный пленник научил их читать и писать.

К англичанам кресты были более милостивы. Время от времени на юг Кинтана-Роо из Британского Гондураса приходили англичане, добывавшие в сельве различные виды ценной древесины. А иногда отваживался проникнуть к окрестности Тулума и какой-нибудь британский сборщик чикле.

Когда началась война святых крестов, Тулум со своими мощными городскими стенами стал важным опорным пунктом мятежных майя. Войска Диаса трижды брали приступом тулумские укрепления, и трижды индейцы изгоняли их из города. С таким же упорством индейцы отгоняли от Тулума майяологов, которые столь же упрямо и столь же безуспешно делали попытки проникнуть туда. Единственными исследователями, на краткое время попавшими сюда еще до восстания, были Стефенс, Казервуд и Кэбот.

В 1895 году к тулумскому пляжу на маленькой яхте подплыл профессор Холмс. Но индейцы заставили его повернуть назад в море. Через 17 лет после безуспешной попытки Холмса в опасные воды Тулума наконец отважилась проникнуть еще одна парусная яхта с путешественниками Хау и Пармилем. Им в самом деле удалось пристать к тулумскому пляжу, но спустя два дня индейцы их прогнали. И только через 80 лет после Стефенса белые впервые получили возможность провести в Тулуме более длительный срок. Это была экспедиция вашингтонского Института Карнеги, которой руководил Сэмюэль Кирклэнд Лотроп. Дело в том, что американских исследователей индейцы принимали за англичан, с которыми жили в мире. Когда члены экспедиции Лотропа высадились под тулумской скалой на берег, путь им преградила многочисленная толпа вооруженных индейцев:

- Предъявите нам письменное разрешение королевы Виктории или погибнете!

Как тут быть? Лотроп выпутался из беды остроумным способом. Он ответил, что королева Виктория умерла, но охранную грамоту для поездки в Тулум выдал ее преемник, новый английский король. Только устно. После этого Лотроп открыл один из множества тюков, вынул из него граммофон с огромной трубой и проиграл перед пораженными слушателями новый английский шлягер. Вокальное выступление Его Величества короля так потрясло индейцев, что они позволили Лотропу и его спутникам остаться на некоторое время в городе. Но за право войти в Тулум Лотропу пришлось заплатить граммофоном и «королевской» пластинкой.

Затем американцы отплыли, граммофон делся бог весть куда, а последняя индейская крепость Тулум и все в Кинтана-Роо продолжали жить свободно.

Только в 1935 году мексиканское правительство дипломатическим путем прекратило состояние войны с мятежными майя. Оно послало самолет за верховным вождем свободных индейцев Майо и его помощником Кочуа (он был прямым наследником майяской династии Кочуа, а именно потомком Накахуна-Кочуа, который в момент прихода испанцев властвовал над территорией, лежащей к югу от Тулума), пригласило их в Мехико, назначило вождю сублевадос генеральское жалованье, выдало ему генеральскую форму, наградило золотыми орденами и предложило индейцам почетный мир. Мир, который завершил 90-летнюю войну рас. Мир, обеспечивавший индейцам полную автономию, собственное правительство, которое по-прежнему должен был возглавлять генерал Майо, а после его смерти - верховный вождь, которого выберут сами индейцы Чан-Санта-Круса.

Вождь Майо умер в 1952 году, и бывшие сублевадос избрали его преемником человека по имени Вега. Того самого белого, который мальчиком попал в плен с командой корабля, разбившегося о тулумские утесы. Белый вождь индейской страны перенес свою резиденцию из Чан-Санта-Круса в городок Чампон, крупнейшее поселение, которое лежит примерно на полпути между Тулумом и прежней столицей мятежников.

Официальной религией свободных индейцев и ныне остается революционный культ трех «говорящих крестов». Кресты тоже были перенесены в Чампон. Но раз в год, если я правильно понял ломаный испанский язык Хуана, кресты переносят в деревню Тулум, где их выставляют в течение целой недели на обозрение. И Хуан со своими детьми проводит святую неделю в «новом» Тулуме. Кстати, он, как все сублевадос, твердо верит, что мирный договор, который в 1935 году вождь Майо подписал в Мехико, принес свободным индейцам победу над Мексикой и над всем миром белых.

Древний Тулум, во время войны рас охранявший индейцев от неприятеля, выполнил свою миссию. Теперь свободные майя со спокойным сердцем могут предоставить его исследователям. Так что мы в полной безопасности миновали ворота города. За вход нам не понадобилось платить его стражам даже граммофоном, как не столь давно пришлось сделать Лотропу.

Столь же легко и беспрепятственно мы с Джоном и Биллом покинули Тулум. День подходит к концу. Мы спускаемся под тулумской скалой к морю. Развешиваем гамаки, чтобы заночевать на пустынном пляже, где нас не будут преследовать назойливые насекомые сельвы. Разбуженные на другой день свежим морским бризом, свертываем свою переносную спальню. Ванную нам заменило море с великолепным легким прибоем, столовую - песок пляжа, утренний чай - несколько кокосов, проданных нам вчера Хуаном. А затем мы возвращаемся на аэродром посреди сельвы и вновь запускаем пропеллер «бичкрафта».

Самолет взлетает почти одновременно с восходом солнца. Первый золотой луч упал на стену дворца. Светает. Снова светает. Ведь как первоначально индейцы называли Тулум? Сама - Рассвет.