Тайны «Черного ордена СС»

ПЕРВАЯ СТАВКА: 10 МИЛЛИОНОВ МАРОК

Штурмбанфюрер Вильгельм Хеттль в своей книге «Операция Бернгард», изданной под псевдонимом Вальтер Хаген, довольно подробно рассказывает о махинациях СД с фабриковавшимися ею фальшивыми деньгами.

«Придя однажды на Беркаерштрассе, — пишет Хеттль, — я обнаружил, что мой кабинет заперт.

Адъютант, у которого находился ключ, сообщил, что по распоряжению начальника управления (Шелленберга) в кабинет доставлен какой-то чемодан. Таинственный чемодан был перевязан веревками и опечатан. Он был настолько тяжел, что я с большим трудом поднял его на письменный стол. Одолеваемый любопытством, я не стал проверять, в сохранности ли печати, и быстро открыл чемодан. До самого верха он был набит банкнотами достоинством в 5, 10, 20 и 50 фунтов стерлингов. Это меня ошеломило. Я просмотрел пачки денег и обратил внимание на то, что купюры не похожи на только что напечатанные.

Часть из них была потрепана, словно долгие годы находилась в обращении. Затем я выборочно проверил номера и ни в одной пачке не обнаружил банкнотов с номерами по порядку. Было очевидно, что эту партию денег подбирали с большой тщательностью.

Я вскрыл конверт, приложенный к деньгам. В нем находились расписка в получении пятисот тысяч фунтов, а также несколько страниц текста с перечнем купюр и указанием номера каждой. Следовало, конечно, проверить эти несколько тысяч купюр и убедиться, совпадают ли номера с указанными в перечне.

Ведь если бы обнаружилась недостача, мне пришлось бы отвечать за пропавшие миллионы. Но я отказалс от этой процедуры и подписал расписку, твердо решив никогда не иметь больше дела с фальшивыми деньгами. И это удалось мне, поскольку операции с фальшивой валютой не входили в мою компетенцию.

Производством денег занимался «отдел Ф-4» управления, а сбыт их организовывали экономический отдел того же управления и организация Швенда, которая работала самостоятельно».

К высказываниям Хеттля следует, конечно, отнестись весьма критически. Чтобы скрыть свое участие в махинациях секретной службы, он преподносит читателю мешанину из лжи и сравнительно достоверных фактов. То, что штурмбанфюрер Хеттль получил чемодан с фальшивыми деньгами на сумму в 10 миллионов марок, факт достоверный. Но то, что он в дальнейшем не имел дела со сбытом фальшивых денег и спекуляцией миллионами, — это ложь. Хеттль, кстати, противоречит сам себе.

«Между тем, — пишет он, — Швенд затребовал от экономического отдела новую партию фальшивых денег. Отчет он обещал представить в ближайшее время. И действительно, не прошло и нескольких дней, как ко мне явился фельдфебель с «финансовым отчетом» Швенда и выручкой. Я отказался сначала принять все это, ибо хотел во что бы то ни стало отмежеваться от операций с фальшивыми деньгами…

Но фельдфебель был непреклонен. Он сказал, что обязан выполнить полученный приказ… Решив, что это будет в последний раз, я в конце концов уступил и тут же пожалел об этом. Фельдфебель приказал четырем солдатам внести в мой кабинет несколько тяжелых ящиков. Их вскрыли в моем присутствии.

В них оказалось колоссальное количество золотых монет и слитков золота весом в несколько сот килограммов. Кроме того, в ящиках находилось несколько стальных кассет, набитых долларами, фунтами стерлингов и швейцарскими франками. Тогда я придумал компромиссное решение, которое должно было избавить меня от дальнейшего участия в афере с валютой.

Я приказал вновь запломбировать ящики, поскольку решил переотправить весь этот груз в Берлин: пусть экономический отдел сам окончательно подтвердит получение груза, решил я. Фельдфебелю пришлось выдать расписку, которая, разумеется не случайно, очень мало соответствовала банковским документам.

В ней коротко и ясно говорилось, что мной приняты «запломбированные четыре ящика с золотыми монетами и золотыми слитками, а также три кассеты с долларами, фунтами и швейцарскими франками», которые будут отправлены в экономический отдел VI управления главного имперского управления безопасности».

Характерно, что Хеттль выступил со своими признаниями только в 1955 году, то есть когда преступления, связанные с подделкой денег, стали неподсудными за давностью срока. Кроме того, Хеттль сдал свою книгу в печать лишь после того, как верхнеавстрийское издательство «Вельзермюль», распространяющее неофашистскую литературу, гарантировало сохранить в тайне имя автора. Так появился псевдоним Вальтер??аген. Только с учетом этого можно использовать высказывания Хеттля как источник дл следующих выводов:

Производство фальшивых денег службой безопасности было засекречено даже в самом аппарате СД; фабрикацией их и сбытом занимались разные ведомства.

Круг людей, знавших, куда поступала выручка от сбыта фальшивой валюты, был очень узок.

Несмотря на разделение функций по производству и сбыту, общее руководство осуществляло исключительно VI управление, которое занималось всеми секретными операциями за границей.

СД использовала поддельные фунты стерлингов, чтобы «легально» или на черных рынках в оккупированных, союзных и нейтральных странах, и особенно на территории западных держав, обменивать их на золото, драгоценности, а также на валюту и девизы, имеющие хождение на мировом рынке.

Отчетность о сбыте велась экономическим отделом VI управления главного имперского управления безопасности. Этот отдел, созданный группенфюрером СС Вальтером Шелленбергом, занимал особое положение в управлении.

Операции по сбыту валюты скоро дали о себе знать на всех пяти континентах: продукция эсэсовских фальшивомонетчиков появилась в Америке, Африке, Азии и Австралии; в Европе служба безопасности сконцентрировала свои усилия в этом направлении на Андорре, Бельгии, Дании, Франции, Греции, Ирландии, Италии, Югославии, Лихтенштейне, Монако, Нидерландах, Норвегии, Португалии, Швеции, Швейцарии, Словакии, Испании, Турции и Венгрии.

В составленном после войны американской разведкой так называемом докладе Макнэлли лишь частично указывалось, куда гиммлеровская служба безопасности сбывала фальшивые деньги. Речь шла только о 9 процентах выпущенных фальшивых банкнотов. Тем не менее содержащиеся в докладе данные весьма показательны. Оказывается, в 1943–1945 годах СД направила в разные страны поддельные банкноты на сумму 12 миллионов фунтов стерлингов, в том числе в Испанию, Португалию, Швейцарию, Данию, Норвегию и Швецию-на 7,5 миллиона фунтов стерлингов, во Францию, Нидерланды и Бельгию — на 3 миллиона фунтов стерлингов; в Турцию и страны Ближнего Востока — на 1,5 миллиона фунтов стерлингов. В результате межгосударственного денежного обмена поддельные фунты стерлингов стали во все больших количествах появляться и в Великобритании.

Для сбыта фальшивых денег гитлеровцы широко пользовались услугами не только разного рода темных личностей из всяческих кабаков и притонов, но и жадных до наживы дельцов в черных фраках и белых жилетах. Сбытом занимались нацистские диплома гы в Италии, Ватикане, Швейцарии, Испании, Португалии и Швеции, являвшиеся одновременно сотрудниками СД. Бывшие узники концлагерей Георг Кон и Макс Бобер впоследствии свидетельствовали, что их заставляли упаковывать мешки с фальшивыми фунтами стерлингов и надписывать на них адреса торговых атташе при посольствах гитлэровской Германии в Анкаре, Берне, Лиссабоне, Мадриде и Риме.

В конце 1943 года в Лондоне почувствовали, что островную империю захлестывает опасная волна фальшивых денег. Нацистские фальшивомонетчики грозили серьезно подорвать английскую денежную систему: количество выпущенных ими фальшивых фунтов составило около 40 процентов настоящих, находившихся в обращении до войны Когда отдел экспертизы Английского банка выявил в 1943 году первые поддельные банкноты, Великобритания была вынуждена вначале прекратить выпуск банкнотов достоинством 10 фунтов и выше.

Официально этот шаг обосновывался необходимостью «затруднить операции черного рынка». 24 марта 1945 года Английский банк вообще изъял из обращения все банкноты достоинством 10 фунтов и выше и объявил их с 30 апреля недействительными. Однако в обращении находилось еще огромное количество пятифунтовых кредитных билетов, составлявших основную часть напечатанных СД фальшивок. Английскому банку пришлось через несколько недель после окончания войны изъять старые банкноты и этого достоинства и выпустить совершенно новые.

Однако «операция Бернгард» на этом не закончилась. И вот почему. В период войны экономический отдел VI управления сделал за границей большие вклады в фунтах, посредством которых ушедшие в подполье нацисты и после разгрома рейха продолжали подрывать британскую валюту, Вот что писала в этой связи 9 апреля 1947 года западноберлинская газета «Телеграф»: «Пятифунтовые банкноты изъяты из обращения, но они все еще обмениваются Английским банком. С сентября 1945 года (то есть через пять месяцев после безоговорочной капитуляции гитлеровской Германии. — Ю. М.) в Лондоне, Нью-Йорке, Брюсселе и в других столицах снова появилось большое количество таких банкнотов, поэтому следует предположить, что немалую долю их припрятали нацисты. Подделки настолько удачны, что ни контрабандисты валюты, ни дельцы черного рынка во всем мире не могли отличить фальшивые банкноты от настоящих. До сих пор обнаружить разницу удавалось лишь специалистам Английского банка, Скотланд-ярда и Интеллидженс сервис.

Многочисленные банки понесли огромные убытки».

Естественно, что «Телеграф» волновали потери банков, а не судьбы миллионов людей в разоренной войной Европе. Это они несли на черный рынок свои последние золотые вещицы, обменивали их на единственную считавшуюся еще твердой валюту, а возвращались домой с фальшивыми бумажками, всученными им агентами СД. От махинаций нацистских фальшивомонетчиков страдали в первую очередь народы Европы, притом не только во время войны, но еще долгое время после краха гитлеровской Германии.

5 июня 1950 года в лондонской «Дейли мейл» появилось сообщение, которое вновь потрясло финансовый мир капиталистических стран.

«Пять лет тому назад, в конце войны, — писала газета, — со всех континентов в Гаагу (в резиденцию отделения «Интерпола» по борьбе с производителями фальшивой валюты. — Ю. М.) потекли «гиммлеровские фунты», и до сих пор нет никаких признаков ослабления этого потока. Большей частью они поступают из европейских стран, но кое-что возвращаетс из далеких Аргентины и Австралии».

Тайные запасы фальшивых денег, сфабрикованных в гитлеровском государстве, оказались настолько значительными, что послужили одной из причин тех кризисов, которые потрясли фунт стерлингов, несмотря на его 30-процентную девальвацию в 1949 году.

Гитлер и Гиммлер сгнили, но их «бумажное оружие» по-прежнему давало о себе знать на мировом рынке. В 1954 году швейцарское издательство «Нептун», открыто сочувствующее находящимся в подполье нацистам, выпустило книгу «Чудо-оружие фальшивые деньги». Как бы издеваясь над трудностями Английского банка, автор ее писал: «Это было чудо-оружие, посредством которого Германия хотела выиграть войну. Но его применили слишком поздно».

ДВЕ ЗЛОВЕЩИЕ БУКВЫ

Все, что связано с награбленными нацистами сокровищами, имеет прямое отношение к имперской службе безопасности (СД).

С 1931 года СД представляла собой секретный аппарат внутри СС, руководящие чиновники которого рассматривались нацистской верхушкой как «элита расы господ». В 1931 году эсэсовский «черный орден»

состоял из десяти тысяч слепо преданных Гитлеру молодчиков, в то время как в рядах СД насчитывалось только несколько сот человек. В первые годы войны в войсках СС служили 240 тысяч человек, в полиции безопасности — 65 тысяч (в том числе в гестапо 50 тысяч), в СД всего — 3 тысячи. Таким образом, только каждый восьмидесятый эсэсовец принадлежал к конспиративно действовавшей службе безопасности. СД подчинила Гитлеру политические партии, прессу и важнейшие культурные учреждени Германии.

Активная подрывная деятельность трех тысяч членов СД, необъятной сети связанных с ней агентов и шпионов требовала колоссальных расходов. Летом 1934 года, когда аппарат СД находился еще в зачаточном состоянии, тогдашний ее шеф Рейнхард Гейдрих затребовал у казначея нацистской партии ежемесячные ассигнования в размере семисот тысяч марок. Это составляло примерно сумму партийных месячных взносов всех членов НСДАП. Тогда обергруппенфюрер СС Мартин Борман привлек к финансированию СД германские монополии, которые не преминули использовать ее в своих интересах. Деятельность фюреров военной экономики и СД настолько переплелась, что между ними стерлись границы. Концерн «ИГ Фарбениндустри» был представлен в СД оберштурмбанфюрером СС Генрихом Бютефишем и Максом Ильгнером; в компании «Феррошталь АГ»

представителем СД был генеральный директор Франц Кирхнер, а в страховом концерне «Дейчер герольд» — Герберт Ворх. Подобных примеров можно было бы привести тысячи.

В годы войны, когда средств, выделяемых нацистской партией и германской монополистической буржуазией, службе безопасности стало не хватать, финансировать СД начали грабившие Европу части СС и гитлеровское государство. В результате бюджет СД достиг колоссальной суммы — нескольких миллионов марок.

Особое, привилегированное положение в аппарате службы безопасности занимала зарубежная разведка, то есть VI управление главного имперского управления безопасности. Начальник этого управления Вальтер Шелленберг хвастался: «Если требовались особые расходы в валюте, я всегда имел доступ к имперскому министру экономики (Функу). Таким образом я окончательно смог ликвидировать одно из самых узких мест секретной службы. Кроме того, дополнительным источником валюты служила мне организация по осуществлению четырехлетнего плана (возглавлявшаяся Герингом). Если мой предшественник не имел права расходовать свыше 100 тысяч марок, то мне после восьмимесячной деятельности в VI управлении удалось добиться того, что сумма ассигнований возросла до нескольких миллионов, и даже получить полномочия в особых, санкционированных Гиммлером и Гитлером, случаях производить расходы независимо от всякого лимита».

Тесный контакт германских монополистов и их посредников в государственном аппарате с руководителями СД можно проследить с тридцатых годов до разгрома фашизма. В соответствии с законами концентрации и централизации капитала в условиях капитализма происходило все большее сближение между верхушкой СС, СД и воротилами германского монополистического капитала. В результате грабежа и массовых убийств в Европе, возведенных СС в государственную доктрину, накапливались движимые и недвижимые ценности на миллиардные суммы, в то время как имущество миллионов германских граждан пожиралось развязанной Германией войной.

Осенью 1944 года, когда вермахт стал терпеть поражение за поражением, нацистские бонзы поставили перед VI управлением аппарата СД задачу спасти все, что можно из награбленных сокровищ. С этого момента в кабинетах управления закипела лихорадочная работа, не прекращавшаяся ни днем, ни ночью.

ЗАГАДКА КРАСНОГО ОСОБНЯКА

Тот, кто в майские дни 1945 года был на Беркаерштрассе в Берлине, вряд ли обратил бы внимание на красное кирпичное здание: дом сильно повредили бомбардировки. Из небрежно заколоченных досками оконных проемов торчали грязные обрывки гардин.

Парадная дзерь сорвана с петель. Фасад почернел от копоти. Стены изранены осколками снарядов.

В комнатах, служивших доселе служебными помещениями, виднелись сейфы с настежь открытыми дверцами. Вокруг ни клочка исписанной бумаги, ничего, что могло бы дать представление о том, кто прежде находился в этих кабинетах. Обитатели их постарались замести свои следы, и в этом нет ничего удивительного, если иметь в виду, что раньше в особняке была резиденция Шелленберга.

Отсюда за границу отправлялись центнеры золота, миллионные суммы в фальшивой валюте, мешочки с драгоценными камнями, сюда поступали шифрованные донесения об удачных финансовых операциях.

Лишь несколько недель назад здесь работали сотрудники управления иностранной разведки СД. Они делали все, чтобы успеть вывезти из Германии ценности, валюту, девизы, замаскировать награбленные эсэсовцами сокровища, не допустить захвата их государствами антигитлеровской коалиции. Одним словом, все силы и средства аппарата СД были брошены на то, чтобы сохранить материальную базу для ближайших последователей Гитлера и тех, кто стоял за его спиной — владельцев концернов. В здании на Беркаерштрассе совершались гигантские сделки наличными деньгами, девизами, экспортными товарами, здесь происходила распродажа награбленных нацистами сокровищ.

Сотрудники СД и их покровители из германских концернов постарались сохранить в тайне все, что делалось в особняке из красного кирпича. И все же в результате многолетних поисков удалось установить некоторые факты, проливающие свет на деятельность Шелленберга и его сотрудников. Американские власти обнаружили, что в период с 1944 по 1947 год за счет вывезенного нацистами за границу капитала были куплены подставными лицами 750 фирм, из них 214-в Швейцарии, 112-в Испании, 58 — в Португалии, 331-в Центральной и Южной Америке и 35 фирм — в Азии.

Список этот далеко не полный, но местонахождение приобретенных фирм в основном совпадает с направлениями, по которым вывозились нацистские миллионы. Для того чтобы осуществить вывоз награбленных капиталов еще до краха гитлеровского государства, финансовая олигархия создала в VI упправлении специальный орган — так называемый экономический отдел. Этот отдел, носящий шифр «VI-Wi», впервые упоминается в строго секретном описании структуры главного имперского управлени безопасности только в конце 1943 года. Он не случайно начал свою деятельность после Московского совещания министров иностранных дел СССР, США и Великобритании в октябре 1943 года. Как известно, оно подготовило конференцию руководителей трех держав в Тегеране, которые недвусмысленно заявили:

Прошло лишь несколько дней после совещания, и СД через своего агента, работавшего в английском посольстве в Анкаре, заполучила секретные тегеранские протоколы Поэтому расцвет деятельности экономического отдела VI управления, начавшийс в конце 1943 года, имел весьма реальные причины:

перед лицом надвигавшегося военного поражени даже самые преданные Гитлеру монополисты вынуждены были серьезно задуматься над тем, как спасти и сохранить на будущее определенный экономический потенциал страны. Германские империалисты стали приходить к выводу, что после Тегеранской конференции все попытки договориться с западными державами и развалить антигитлеровскую коалицию вряд ли могут иметь успех. В этих условиях пришлось предпринимать ряд мер. Одну из них, организованную экономическим отделом, представляло собой секретное страсбургское совещание 1944 года.

Оно, как уже говорилось, координировало вывоз капитала в крупных масштабах.

Вальтер Шелленберг в своих мемуарах уделяет этой проблеме значительное внимание.

«Экономический отдел, — пишет он, — я заполнил соответственно подготовленными экономистами и юристами. Вначале в компетенцию отдела входила обработка заказов, полученных от имперского министерства экономики. Затем началось обучение специальных агентов для экономического шпионажа за границей. Отдел стал одновременно связующим звеном между министерством экономики и остальными секторами секретной службы. К его помощи прибегали, например, когда нужно было перевести деньги для создания замаскированных фирм или банковских предприятий, для контрабандного ввоза жизненно необходимого сырья для нашей военной промышленности, при выделении валюты и сырья фирмам, которые в качестве ответной услуги должны были по поручению СД выполнять особые задания за границей.

Вот один пример из практики: на организацию шпионской сети в Южной Америке требовалось значительное количество валюты. Экономическая инфильтрация германских крупных фирм в южноамериканские государства привела к тому, что вновь можно было воспользоваться замороженными кредитами и замаскированными валютными фондами. Благодаря посредничеству имперского министерства экономики я получил эти средства в свое распоряжение В качестве компенсации я предлагал фирмам соответствующий эквивалент в Европе… Теперь достаточно было радиограммы, чтобы наши представители в Южной Америке получили средства, с помощью которых они могли развертывать работу против Северной Америки…

С министром экономики Функом у меня установились хорошие отношения, и требовалось лишь время, чтобы другие министерства также были втянуты в мой план… Экономический отдел был связан с возникшими повсюду черными рынками…»

СПЕКУЛЯНТЫ С ДОКТОРСКИМИ ЗВАНИЯМИ

Кто же были те люди, которым германский монополистический капитал поручил проводить тайные операции с миллионными суммами? Происхождение этих лиц, их широкие личные связи не только обеспечивали контакты со всеми ведущими германскими финансовыми и промышленными группами, но и гарантировали, что интересы хозяев будут соблюдены.

Экономический отдел VI управления главного имперского управления безопасности возглавлял профессор доктор Роберт Шмид. Он считался среди гитлеровской «черной гвардии» одним из теоретиков в области экономики. Ему помогала целая свита биржевых спекулянтов, преданная как господам из концернов, так и их поверенным в руководстве нацистской партии. Вот некоторые фамилии: банкир Герман Виктор Хюббе, бароны Рамм и Лютгендорф, крупный спекулянт Фриц Швенд, владелец нескольких публичных домов Ганс Варзинский, фабриканты Гуго Линденберг и Рудольф Данцигер, «специалист по Дальнему Востоку» д-р Эрнст Юстус Руперти из страхового концерна «Альянс», доцент офицерской школы СД д-р Ганс ОТильви, эсэсовский палач Франц Геринг, государственные чиновники Герман Абендрот, Ганс Мартин Цейдлер и другие. Эти субъекты, а их насчитывалось тридцать, составляли главную опору профессора Шкида и были в известной степени связными между фашистской верхушкой и рядовыми гитлеровцами. Через их руки пачками проходили фальшивые деньги, драгоценные камни, золотые слитки. Манипуляции суммами, выражавшимис шестизначными цифрами, были повседневным занятием каждого из этих спекулянтов. При этсм они, конечно, не забывали и о своем кармане.

Около 50 германских и иностранных крупных промышленных, внешнеторговых и банковских предприятий принимали участие в грязных спекуляциях с нацистскими миллионами. Например, концерн «Дейче гольд- унд зильбершайдеанштальт»

(«ДЕГУССА») во Франкфурт-на-Майне, занимавший ведущее положение на германском рынке благородных металлов, в годы нацизма поистине переживал золотое время. Этот концерн участвовал в работах вермахта над созданием атомной бомбы, в налаживании серийного производства баллистических ракет «Фау-2» и в других проектах гитлеровского «чудо-оружия», что гарантировало «ДЕГУССА» особые прибыли, как предприятию-поставщику.

«ДЕГУССА» занимался также скупкой и продажей благородных металлов, переплавкой и очисткой их, а заодно и активными банковскими и биржевыми сделками всякого рода. Этот концерн относился к тем немногим монополистическим предприятиям, золотые слитки с клеймом которых имели хождение на мировом рынке. Поэтому в последние месяцы войны ему было поручено переплавлять в соответствующие стандартам мирового рынка слитки поступавшие из крематориев концентрационных лагерей, из гетто и экономического отдела VI управлени серебряные, золотые и платиновые украшения. Хот плавильные печи «ДЕГУССА» не остывали ни на минуту, до конца войны переработать все награбленные эсэсовцами ценности так и не удалось.

Когда экономическому отделу стало ясно, что мощностей плавильных печей «ДЕГУССА», прусского Монетного двора и других аналогичных предприятий недостаточно, чтобы превратить скопившиес благородные металлы в пригодные для сбыта на мировом рынке, он организовал вывоз награбленных ценностей в их первозданном виде, главным образом в страны Ближнего и Среднего Востока. Об этом свидетельствует, например, случай, имевший место в Турции. В конце войны чиновники турецкой полиции обнаружили в банковском сейфе, арендованном неким Джузеппе Беретта, несколько килограммов золотых украшений, драгоценных камней и пачки с валютой. Было установлено, что Беретта подвизалс в Стамбуле в качестве представителя Международного Красного Креста. На допросе он пытался сначала отрицать всякую вину. Увидев, однако, бесперспективность такой тактики, Беретта признал, что, прикрываясь своим служебным паспортом, он бесконтрольно доставлял для агента СД в Турции Вилли Гетца валюту, золотые украшения, бриллианты и ювелирные изделия, принадлежавшие раньше главным образом убитым голландским евреям. Гетц, в свою очередь, тесно сотрудничал с директором филиала Немецкого банка Гансом Вейдеманом, который умело обошел турецкие законы и организовал переплавку награбленного золота в слитки непосредственно в Турции. Гетц пополнял этими ценностями шпионские фонды и делал вклады в турецких банках.

АВАНТЮРИСТ В РОЛИ ФИНАНСИСТА

В двух километрах от южнотирольского города Меран на покрытом виноградниками холме стоит замок «Лаберс». Башенки, украшающие его, создают впечатление, что построен он в феодальную эпоху. Но это не так. Бывший владелец здания специально перестроил его на рубеже нынешнего столетия, чтобы привлечь к созданному здесь увеселительному заведению богатых бездельников со всех стран Европы.

В середине войны замок сменил владельца. На тяжелых дубовых воротах появилась вывеска: «Особый штаб 3-го танкового корпуса». Охрана здания перешла в руки двадцати вооруженных до зубов эсэсовцев. Вокруг замка среди виноградников были уложены мешки с песком и сооружены пулеметные гнезда.

Новый хозяин, называвший себя д-р Вендиг, время от времени надевал форму штурмбанфюрера СС. Но кроме паспорта на имя Вендига он располагал еще целой серией подделанных документов на другие вымышленные имена. С момента появления Вендига в «Лаберсе» замок стал южным центром экономического отдела VI управления. Отсюда отправлялись в Берлин золото, драгоценные камни и валюта, награбленные в Италии и на Балканах.

Настоящее имя д-ра Вендига Фриц Швенд. Его нередко можно было видеть в салонах высшего света, но одинаково хорошо он чувствовал себя и в компании подонков общества. У Швенда был кое-какой опыт общения с преступным миром. После первой мировой войны он служил в организации политических убийц нелегального рейхсвера, выполнял диверсионные задания секретной службы германского генерального штаба в Китае, между делом занималс контрабандой больших партий опиума и, как крупный оптовый торговец оружием, оказывал в Харбине содействие белогвардейскому генералу Семенову. Но после того как понял, что гешефты с оружием не имеют перспектив, Швенд перебазировался в Соединенные Штаты Америки.

Кальтенбруннер, Шелленберг и Шмид сразу оценили способности такого авантюриста, как Швенд, и установили с ним контакт. Это было сделать нетрудно, так как Швенд во время войны уже переселился в Северную Италию. Швенду предложили неограниченное количество поддельных фунтов стерлингов и долларов и 33 процента комиссионных с их оборота. Он должен был скупать на них устойчивую валюту и различные ценности, взять на себя риск за операции и хранить их в строгой тайне.

Итак, Швенд сидел в замке «Лаберс» и делал золото из бумаги. К нему потянулись старые компаньоны со всех континентов. Он поручал им сбыт фальшивых денег, платил 25 процентов из тридцати трех комиссионных и переложил на них весь риск Нанятые Швендом посредники разъезжались из «Лаберса» с туго набитыми чемоданами по всем странам, в свою очередь нанимали перекупщиков и помогали таким образом наводнять легальные, «серые» и «черные» рынки фальшивыми деньгами и скупать настоящую валюту, благородные металлы и драгоценности На свои постоянно увеличивающиеся доходы от комиссионных Швенд покупал яхты, дома, гостиницы, земельные участки и снарядил даже собственную парусную флотилию, чтобы транспортировать в любую погоду фальшивые банкноты в Северную Африку, где в то время находились войска западных союзников.

Швенд пользовался услугами знатоков капиталистического хозяйства и банкиров, которые его постоянно консультировали. Активно сотрудничал со Швендом также штурмбанфюрер Хеттль, возглавлявший в главном имперском управлении безопасности отдел, занимающийся подрывной деятельностью в странах Южной и Юго-Восточной Европы. В письменных показаниях, направленных 9 октября 1955 года на имя адвоката Ганса Вальдейера (в Буэнос-Айресе), Хеттль, между прочим, вспоминал:

«В 1943 году в Берлине я познакомился с г-ном Фридрихом Карнацем. Он был рекомендован мне как большой знаток зарубежного финансового дела, после чего я через главное имперское управление безопасности направил его в Италию в качестве советника по экономическим вопросам. В этой должности Карнац подчинялся мне.

В Италии я свел его с Шзендом и предложил последнему осуществить некоторые финансовые сделки через Карнаца. Швенд в это время старался переправить часть своего состояния за границу, поскольку приближался неминуемый разгром держав оси. При одной из таких операций я сам помог господину Швенду. По моему распоряжению швейцарский гражданин Ферри Мансер внес 27 марта 1945 года триста тысяч швейцарских франков, принадлежащих Швенду, в кредитный банк Лугано на счет № 930 в «Сосьете женераль де сюрвейанс» в Женеве. Подобным образом Швенд хотел через Карнаца поместить свои капиталы в Швейцарии и получил при этом мое согласие. Насколько мне помнится, речь шла примерно о ста тысячах турецких фунтов, двухстах тысячах датских крон и большой сумме в бельгийских франках».

Разумеется, в фашистском синдикате спекулянтов валютой не все шло гладко. К концу войны экономический отдел уже не мог помешать тому, что его агенты грели рукн на осуществлявшихся ими операциях. Настало время, когда каждый стремился надуть другого, сбежать, прихватив преступным путем добытые ценности. Мошенник, но до поры до времени «закадычный друг» Швенда Теофил Камбер намеревался скрыться с несколькими миллионами английских фунтов стерлингов на Балканах. Но Швенд и его телохранители оказались бдительными: они вовремя расправились с Камбером.

Однако пришел день, когда и Швенд почувствовал, что надо бежать. Встал вопрос: как сохранить награбленное состояние? Полтора миллиона швейцарских франков он поместил на хранение в банк карликового государства Лихтенштейн, миллион швейцарских франков вложил в Триесте в Общество недвижимого имущества, за 350 тысяч германских марок приобрел часть акций венского «Трансданубиа-варен-экспорт- унд импортгезельшафт», на 100 тысяч марок купил ценные бумаги. С остатком своей кассы Швенд бежал в долину реки Каунс, где намеревался отсидеться в течение периода ожидавшейся послевоенной неразберихи. Недалеко от мельницы, в нескольких километрах от Ландека, он закопал 80 килограммов золота, 80 тысяч долларов, 100 тысяч швейцарских франков, а также стальную кассету с ювелирными изделиями и драгоценными камнями'. Даже такое количество награбленных Швендом ценностей дает представление о размерах суммы фальшивых банкнотов, пущенных им в обращение.

«ЗЕННЕР 1» ОТКРЫВАЕТ ГРАНИЦУ

Нацистская клика придавала большое значение нейтральной Швейцарии. Она рассматривала эту страну не только как биржу для шпионов, но и как надежный рынок для спекуляции золотом и валютой.

Швейцарские банки принимали зблото в неограниченном количестве. В Женеве шла торговля золотом и валютой и, что было очень важно, имелась возможность открывать шифрованные счета при гарантии абсолютной секретности. Такие условия были почти идеальными для германских монополий и нацистской службы безопасности, намеревавшихся надежно депонировать богатства, награбленные в ходе второй мировой войны.

И хотя гитлеровский генеральный штаб еще в 1940 году разработал конкретный план оккупации Швейцарии, «операция Таннебаум», как «поэтично»

закодировали нацисты предполагаемую агрессию, не состоялась. Одной из причин этого была заинтересованность Гиммлера в сохранении швейцарского нейтралитета. Вальтер Шелленберг пишет в своих «Мемуарах»:

«В моих усилиях, направленных на то, чтобы избавить Швейцарию от войны, мне весьма помог имперский министр экономики Функ, который сумел убедить верховное руководство в необходимости сохранить Швейцарию как рынок сбыта валюты».

Шелленберг знал, что его планы осуществятся, поскольку службе безопасности давно удалось превратить швейцарский генеральный штаб в троянского коня. Еще 3 марта 1943 года в кабачке «Цум берен» в маленькой деревушке Биглен недалеко от Берна состоялись переговоры между руководителем эсэсовской разведки Шелленбергом и командующим швейцарской армией генералом Анри Гуизаном.

О чем говорили представители двух стран, точно неизвестно. Надо полагать, что между ними было достигнуто полное взаимопонимание, поскольку начальник швейцарской военной разведки бригадный полковник Роджер Массой и его ближайшие сотрудники не препятствовали в дальнейшем осуществлению планов СД- Служба безопасности получила доступ к весьма важной информации о планах- держав антигитлеровской коалиции, а с 1944 года ей была обеспечена возможность заниматься в Швейцарии спекуляцией валютой в широких масштабах. После переговоров Шелленберг начал пачками засылать в Швейцарию агентов службы безопасности под видом дипломатических работников. В германской миссии в Берне появились «экономические советники»: д-р Фриц Альберт, капитан Макс Церль, оберштурмфюрер СС д-р Макс Гофман, капитан 2-го ранга Ганс Мейснер, ротмистр Ганс фон Пессаторе и капитан Иозеф фон, унд цу Мюлен. Майор Ганс Болен был назначен вице-консулом в Цюрихе, а Вольфганг Лангман — сотрудником консульства в Женеве.

В чемоданах германских дипкурьеров доставлялись в Берн и Лозанну крупные партии фальшивых английских фунтов стерлингов.

Роджер Массой значился в картотеке германской агентурной сети под кличкой «Зеннер 1». Агентами СД были также сотрудники разведывательного ведомства швейцарского генерального штаба капитан Мейер-Швертенбах, он же «Зеннер 2», и капитан Пауль Кольцах, он же «Зеннер 3».

Обычно зеннеры (такое прозвище носят альпийские пастухи) славятся тем, что делают прекрасный «сыр, который они поставляют чуть ли не во все страны мира. Швейцарские «зеннеры» Шелленберга прославились другим: с их помощью германска разведка сумела переправить в нейтральную Швейцарию и депонировать там 50 тонн золота, а также капиталы, оказавшиеся достаточными для создани двухсот крупных предприятий.

В изданной в Западной Германии книге Иона Кимхе «Война генерала Гуизана на два фронта» говорится: «Среди сотрудников Шелленберга был также бывший кавалерийский майор, штурмбанфюрер Эгген, который установил в Лозанне весьма солидные экономические связи, служившие маскировкой его шпионской деятельности. Эгген познакомился с офицерами швейцарской разведки из окружения Массона — капитанами Мейером и Паулем Хольцахом. Они доложили своему шефу о контактах с Эггеном. Массой не возражал, в тайной надежде на всякий случай установить таким образом прямую связь с Шелленбергом. Последнего это тоже устраивало. Он дал Эггену указание использовать установленные контакты максимально… Поскольку Эгген был не менее тертый калач, чем его хозяева, развернутая им деятельность принесла вскоре богатые плоды Эгген мог теперь въезжать в Швейцарию и выезжать из нее без соблюдения каких бы тс ни было таможенных формальностей. Если иногда швейцарские пограничники и задерживали его, то тут же вмешивался Массой, и Эгген продолжал свой путь. Пожалуй, большего взаимного доверия нельз было ожидать».

В комментариях эта цитата, пожалуй, не нуждается. Следует лишь добавить, что швейцарские власти выдали эксперту СД по фальшивой валюте штурмбанфюреру СС Хеттлю паспорт своей страны, тем самым предоставив ему возможность в любое время беспрепятственно посещать Швейцарию.

Если рассматривать в этом свете некоторые послевоенные финансовые соглашения, то невольно напрашивается вывод: гитлеровский министр экономики Функ и начальник гиммлеровской разведки Шелленберг не ошиблись, избрав Швейцарию в качестве надежного хранилища денег. По соглашению, заключенному в 1946 году в Вашингтоне, швейцарские власти обязались реализовать находящуюся на ее территории бывшую германскую собственность (по швейцарским данным, она оценивается в 243 миллиона франков) и половину выручки выдать западным союзникам. Но на практике все вышло иначе:

26 августа 1952 года правительство Швейцарии заключило с Западной Германией так называемое выкупное соглашение. На его основе Бонн перечислил 2 апреля 1953 года в Берн 121,5 миллиона швейцарских франков, которые в тот же день были отправлены западным союзникам «во исполнение обязательств по вашингтонскому соглашению 1946 года».

Таким образом, находящееся в Швейцарии движимое и недвижимое имущество германских монополий и нацистские миллионы остались нетронутыми, а вашингтонский счет оплатили западногерманские налогоплательщики.

С разрешения фашистского диктатора Франко нацисты переправляли капиталы и в Испанию.

После войны Франко сумел сохранить их для депозитариев (вкладчиков), заверив западных участников антигитлеровской коалиции, что он использует нацистскую собственность якобы в качестве компенсации за ущерб, причиненный Испании в результате войны. Это была явная ложь. Ведь франкистска Испания никогда не находилась в состоянии войны с гитлеровской Германией. Наоборот, испанское правительство оказывало Гитлеру помощь в разбойничьих походах, предоставив, например, в его распоряжение «Голубую дивизию».

Немалое содействие оказала гитлеровской Германии и Аргентина в годы правления генерала Перона.

Еще задолго до того, как этот фашист, организовав офицерский путч, захватил в марте 1944 года власть в стране, он числился доверенным лицом Эберхарда фон Ягвица. В 1920 году капитан фон Ягвиц, бывший До этого начальником промышленного отдела при главном командовании кайзеровской армии, по заданию разведки рейхсвера обосновался в БуэносАйресе и под видом добропорядочного дельца развил там бурную деятельность. Ягвиц довольно быстро установил тесные контакты с офицерской камарильей, и вскоре молодой офицер аргентинского генерального штаба Перон уже значился в списках рейхсверовских агентов.

После прихода к власти в Германии фашистов фон Ягвиц был вызван в Берлин. Ему предложили ответственный пост в Заграничной организации нацистской партии, которой подчинялись 550 местных диверсионных групп и резидентур в 45 странах. Поэтому появление Перона в качестве аргентинского военного атташе в Берлине не было неожиданным для фон Ягвица, назначенного к тому времени на пост статс-секретаря имперского министерства экономики. Перон своевременно посвятил его в планы переворота в Аргентине, они обсудили детали заговора, а когда Перон отправился на родину, ему была вручена довольно большая сумма в фальшивых английских фунтах для подкупа нужных людей и приобретения оружия. Нацистские группы в Аргентине получили указание всеми средствами оказывать содействие Перону в подготовке путча.

Надежды, которые руководство СД связывало с планами переворота в Аргентине, осуществились с приходом Перона к власти: нацисты получили возможность переправить награбленные миллионы также и в Южную Америку В марте 1945 года Перон ради проформы объявил войну гитлеровской Германии. Конечно, на ход военных действий такой шаг никакого влияния не оказал. Зато сокровища нацистских бандитов оказались в еще большей безопасности в стране, вступившей в антигитлеровскую коалицию. Как известно, сразу же после капитуляции Германии Перон открыл границы Аргентины для бывших видных деятелей гитлеровской партии, конструкторов «чудо-оружия», эсэсовских головорезов и предоставил им надежное убежище и солидную материальную базу для подготовки реванша.

ШПИОНЫ — ОБМАНУТЫЕ И ОБМАНЫВАЮЩИЕ

По мере приближения неотвратимого поражени гитлеровской Германии главари вермахта и СС активизировали совместные усилия по организации подрывной деятельности Вальтер Шелленберг мобилизовал в буквальном смысле все подонки общества из многих стран. Тысячи шпионов и диверсантов получили специальные задания. Они знали, что в случае провала в тылу государств антигитлеровской коалиции или в нейтральных странах их ожидает тюрьма, расстрел или казнь на электрическом стуле. И все же у службы безопасности не было недостатка в добровольцах в смертники, которых привлекали предложенные в награду крупные суммы в валюте, золото, платина и драгоценные камни из награбленных сокровищ. Разумеется, валюта, которой оплачивалась деятельность шпионов, была фальшивой. При этом происходило то, что характерно дл практики всех синдикатов преступников и авантюристов: синдикат надувает своих участников, а они в свою очередь по мере сил и возможностей обманывают синдикат.

В 1943 году английская полиция арестовала нацистского шпиона, высадившегося у побережья Шотландии с летающей лодки. Каково же было удивление агента, когда во время допроса ему сообщили, что деньги, которыми был набит его чемодан, поддельные. Этот факт, конечно, не повлиял на приговор: шпиона казнили.

Аналогичная картина выявилась при аресте гауптштурмфюрера СД Курмиса в Иране. У него изъяли 100 тысяч фальшивых фунтов стерлингоз.

Курмис вначале пытался вскрыть себе вены, а затем выбросился из окна больницы.

В нейтральной Швеции агенты СД чувствовали себя в большей безопасности. Там они, как правило, прикрывались дипломатическими паспортами и пользовались соответствующими правами Их шеф — германский посол Ганс Томсен зарекомендовал себя еще до 1941 года, будучи гитлеровским шпионом в США. После того как Томсен прибыл в Стокгольм в 1943 году, германское посольство превратилось в штаб нацистских шпионов на севере Европы. Десятки подонков, которых посол заставил работать на гитлеровскую разведку, щедро оплачивались фальшивыми деньгами, фабриковавшимися в мастерских СД.

Однако шведская полиция задержала на месте преступления гауптшарфюрера СД Пиоха, служившего чиновником германского посольства: он обменивал фальшивую валюту на шпионские сведения.

Такая же участь постигла и инспектора гиммлеровской полиции Энгеля, занимавшего пост помощника торгового атташе при германском консульстве в Гетеборге. Однако после вмешательства Томсена конфликт был быстро урегулирован и провалившихс агентов заменили.

Пассивность официальных шведских кругов в отношении происков нацистских агентов не была случайной. После окончания войны стало известно, что гитлеровский военный атташе в Стокгольме генерал-лейтенант фон Утман по заданию германской разведки поддерживал довольно хорошие контакты с начальником разведывательной службы шведского генерального штаба полковником Адлеркройтцем, с шведским генералом Келлгренсом и даже с главнокомандующим шведскими вооруженными силами генералом Тернеллем.

Бывший офицер кайзеровского генерального штаба Франц фон Папен, находясь на посту германского посла в Анкаре, также принимал активное участие в сбыте фальшивой валюты. Еще во время первой мировой войны капитан фон Папен, будучи германским военным атташе в Вашингтоне, попался на том, что финансировал немецкого шпиона Хорста фон Гольтца (Тэйлора) поддельными чеками. Барона Гольтца судил английский военный трибунал, а фон Папен продолжал делать карьеру. В тридцатые годы, став рейхсканцлером, он заключил роковой для Германии союз с Гитлером и с приходом последнего к власти служил ему в качестве первого вице-канцлера, затем поехал послом в Вену, где содействовал проникновению нацистов в Австрию.

В 1939 году фон Папен представлял Германию в Анкаре. Его посольство было типичным эльдорадо дл авантюристов всех мастей, состоявших на службе германской разведки. По просьбе Папена Гиммлер послал ему в помощь специалиста по подрывной деятельности оберштурмбанфюрера СС Людвига Мойзиша, которому в сравнительно короткий срок удалось осуществить сенсационную операцию: за сказочно огромную взятку был основательно скомпрометирован английский посол в Анкаре сэр Натчбулл-Хьюгесон.

Посол имел обыкновение работать в своем кабинете, находившемся рядом со спальней. Там же стоял специальный сейф посольства, единственный ключ от которого постоянно висел на золотой цепочке, закрепленной на брюках посла. Однако карман посла не был достаточно надежным местом хранения ключа. Состоявший на службе у СД шпион Ильяс Базна по кличке Цицерон, исполнявший обязанности камердинера сэра Натчбулл-Хьюгесона, вытаскивал ключ, когда посол спал, открывал сейф и снимал фотокопии со всех документов, имевших гриф «Совершенно секретно». Цицерон занималс своей «деликатной» деятельностью с октября 1943-го по апрель 1944 года и таким образом сумел доставить гитлеровской разведке секретные протоколы конференций стран антигитлеровской коалиции в Касабланке, Каире и Тегеране. Кроме того, он сделал множество микроснимков и с других секретных документов, касавшихся стратегических и тактических планов, а также сроков предстоящей высадки вооруженных сил западных союзников в Северной Франции.

Шелленберг, фон Папен и Мойзиш проявили необыкновенную щедрость. Камердинеру сэра Натчбулла-Хьюгесона было выплачено 300 тысяч фунтов стерлингов. Однако самого высокооплачиваемого в истории шпиона надули. Когда он, беж»*в в Южную Америку, решил воспользоваться плодами своего опасного прошлого, полиция без труда доказала, что его собственность состояла из фальшивых банкнотов.

Несколько иначе обстояло дело у предателя ирландского народа шпиона Джона Фрэнсиса О'Рейли.

Он был сброшен службой безопасности с парашютом над Ирландией и имел задание собрать данные о размещенных в Англии англо-американских войсках, готовившихся к вторжению в Нормандию. Едва О'Рейли закопал находившийся при нем водонепроницаемый сосуд с поддельными банкнотами, как был схвачен полицией.

В июле 1944 года О'Рейли бежал из дублинской тюрьмы, выкопал свой клад и с помощью знакомых депонировал фальшивые деньги в различных банковских учреждениях. Когда он вскоре был снова арестован и водворен в тюремную камеру, то смог без особых забот отсиживать срок. После войны О'Рейли купил за 7 тысяч фунтов стерлингов отель «Эспланада» на Паркгэйт-стрит в Дублине. Но О'Рейли заблуждался, думая, что спокойно сможет доживать свой век на преступным путем полученные деньги.

В 1948 году к нему явились два неизвестных человека и потребовали вернуть всю, до единого цента, сумму, полученную от СД для шпионских целей.

Ему заявили, что деньги будут использованы дл организации побега преследуемых нацистов. Когда О'Рейли наотрез отказался выдать требуемую сумму, его стали забрасывать письменными угрозами. Он счел для себя самым безопасным бежать в США. До сих пор не известно, удалось ли ему замести следы и избавиться от преследователей.

Судьба О'Рейли показывает, что ждало рядовых агентов, находившихся на службе у СД. Что касаетс крупных мошенников, то к ним это не относится.

Гиммлеровский резидент Ганс Томсен после войны стал президентом англо-западногерманского клуба и членом президиума американо-западногерманского общества. Он приобрел роскошный дом в Гамбурге, а размеры банковского счета, переведенного им из Швеции, так и остаются тайной.

Франц фон Папен сидел на скамье подсудимых в НюрнЬерге, но при содействии влиятельных покровителей из Англии и США был выпущен на свободу.

После войны он подозрительно быстро восстановил свои владения в Бадене. Несомненно, что и в данном случае дело не обошлось без гешефта с фальшивыми деньгами, в котором фон Папен принимал весьма деятельное участие.