Тайны подводной войны. 1914–1945

Сколько подводных лодок потопил наш флот во время Великой Отечественной войны? Прошло уже 65 лет, а точного ответа нет до сих пор. Основная причина очевидна. Подлодки старались действовать скрытно, и очень часто после их гибели не оставалось ни свидетелей, ни убедительных материальных следов. Во время войны были возможны лишь приблизительные оценки. Но и потом, когда в распоряжение победителей попали и документы, и те, кто посылал подлодки в бой, задача оказалась непростой. Тем не менее для анализа эффективности противолодочной обороны (ПЛО) требовалось определить причины потерь подводных лодок. Особенно это было важно для западных союзников. Для них защита морских коммуникаций играла огромную роль. И они примерно с 1944 года опасались, что Советский Союз после разгрома Германии получит передовые технологии в области подводной войны и в случае столкновения с Западом устроит очередную Битву за Атлантику.

Британское Адмиралтейство затребовало и уже в июне 1945 года получило от бывшего командования подводными силами Германии список потерь по немецким данным. Захватили англичане и основной массив документов, касавшихся подводного флота. Журнал боевых действий командующего подводными силами (KTB BdU) был немедленно переведен на английский. К этой работе была привлечена группа немецких офицеров. В 1946 году появился официальный список потерь, подготовленный совместно британским Адмиралтейством и Отделом начальника морских операций США. К сожалению, на качество документа серьезно повлияла поспешность, с которой он составлялся, недостаточное количество привлеченных людей, языковой барьер. Во многих случаях исчезновению конкретной подлодки ставили в соответствие более-менее подходящую по времени и месту атаку противолодочных сил союзников, не углубляясь в подробности. Огрехи этого списка видны на примере лодок, судьба которых хорошо известна. Например, «U144» там значится погибшей на мине в июле 1941 года, хотя связь с ней поддерживалась до 9 августа.

Списком 1946 года пользовались в своих широко известных работах официальные историки Морисон (США) и Роскилл (Великобритания). Из их классических трудов сведения о причинах потерь перекочевали во множество других книг. «Посторонним» авторам исходные данные были недоступны. Трофейные документы с наляпанным штампиком «Этот документ – собственность Адмиралтейства» несколько десятилетий томились в «застенках» закрытых архивов. Американцы имели копии всех документов, но доступ к ним тоже не открывали. Работа же историков в погонах протекала неспешно. Лишь иногда, натыкаясь на явные несоответствия, они вносили изменения (например, в 1957 году поменяли местами причины и даты гибели «U344» и «U354»). Сейчас, когда завеса секретности почти полностью рассеялась, хорошо видно, что большинство немецких документов вообще не использовались при написании официальных английских и американских изданий. И только в последние десятилетия лед тронулся. Это коснулось как истории Второй мировой войны в целом, так и такой частной проблемы, как потери немецких подводных лодок. На этом поле наиболее плодотворно работает немецкий историк А. Нистле.

Было бы любопытно сравнить оценки 1946 года и современные представления. Принципиальны ли различия, насколько корректны были выводы тех лет? Повлияли ли бы более точные оценки на развитие противолодочного оружия и тактики? Но это выходит за рамки данной работы.

Во время Великой Отечественной войны для СССР боевые действия на море играли третьестепенную роль, всё решалось на суше. Но при возможном столкновении с Западом неизбежно возникала проблема борьбы на океанских коммуникациях. Отсюда и огромный интерес наших моряков к Битве за Атлантику, к действиям подлодок и ПЛО.

Эволюция наших представлений о наших же противолодочных успехах выглядит примерно так. Во время войны наблюдался немалый разнобой в оценках. Специалисты во многих случаях достаточно трезво оценивали возможности нашей ПЛО и число ее жертв. Переоценка успехов имела место, но обычно в пределах разумного. Штабы флотов в итоговых отчетах давали менее реалистичные цифры. Потом появился англо-американский список 1946 года. Видимо, он вызвал у наших специалистов смесь шока и возмущения. Шок – из-за того, что успехи нашей ПЛО по полученным данным оказались ниже самых осторожных оценок. А возмущение – потому, что англичане вроде бы присвоили себе даже некоторые наши бесспорные успехи. Например, такой «украденной лодкой» должна была казаться «U387». Единственную пропавшую в начале декабря 1944 года в Арктике немецкую субмарину записали на счет британской эскортной группы, хотя эсминец «Живучий» таранил какую-то подлодку на 24-узловой скорости и в упор поразил ее четырьмя 102-мм снарядами, то есть явно потопил. Как мы увидим ниже, в действительности он таранил «U1163», которая пострадала, но уцелела, а с «U387» ясности до сих пор нет. Но в те времена английская несправедливость должна была казаться очевидной. Дело происходило в разгар холодной войны, когда обе стороны испытывали друг к другу тотальное недоверие. Вызывало подозрение, видимо, и большое число немецких лодок на Балтике, записанных в погибшие по небоевым причинам. Но сначала всё это было известно лишь узкой группе специалистов, так как данные о потерях и победах держались в Советском Союзе в секрете. В 1956 году «Воениздат» выпустил книгу о действиях немецких подводных лодок[147]. Там было приложение с поименно перечисленными потерями субмарин – строго в соответствии с западными данными. Даже об «U250» было скромно написано, что она потоплена катерами противолодочной обороны – без указания чьими. Но вскоре всё изменилось. В условиях начатого Хрущевым сокращения вооруженных сил и упора на ракетно-ядерное оружие флот вынужден был буквально бороться за свое будущее, доказывая свою нужность. При этом неизбежно было обращение к итогам минувшей войны. В 1957 году был выпущен секретный справочник по потерям противника на море[148]. Секретным он явно стал в первую очередь из-за содержавшихся в нем заведомо недостоверных данных, легко поддававшихся опровержению. Сводные цифры из этого труда впервые были представлены широкой публике в сборнике «Поражение германского империализма во второй мировой войне»[149]. Данные по подлодкам выглядели следующим образом (потоплено/повреждено): авиацией – 3/9, подводными лодками – 2/0, надводными кораблями – 7/5, минами – 10/0, береговой артиллерией – 1/0, всего боевых потерь – 23/14, потери по другим причинам – 25/0. Кроме того, по сведениям, не подтвержденным материалами противника, потоплено около 630 различных единиц, куда входило и немало подводных лодок.

Поименно уничтоженные советским флотом лодки были названы в вышедшей в 1962 году известной книге Л.М. Еремеева и А.П. Шергина[150]. Этот список можно смело назвать «каноническим», поскольку данные Еремеева и Шергина воспроизведены во множестве других книг и статей. Благодаря огромной насыщенности информацией книга на несколько десятилетий стала настольной для всех, кто интересовался этой темой. К безоговорочным жертвам нашего оружия авторы отнесли 20 субмарин («U9», «U18», «U19», «U20», «U23», «U24», «U78», «U144», «U250», «U286», «U362», «U344», «U387», «U416» (поднята и отремонтирована), «U585», «U639», «U679», «U745», «U763», «U1000»), к возможным – 8 («U7», «U345», «U382», «U479», «U803», «U854», «U2331», «U2342»). Сейчас все эти лодки можно разделить на две категории:

1) бесспорно или возможно потопленные нами, а также те, которые точно погибли по другим причинам, но в 1962 году это было невозможно установить;

2) лодки, к гибели которых мы не имели отношения по доступным тогда данным. Еремеев и Шергин могли отсеять многие версии, просто опираясь на доступную им многотомную «Хронику» действий советского флота.

Видимо, приведенные ими данные – результат компромисса между научной добросовестностью и требованием показать побольше успехов. Возможно, не обошлось здесь и без редакторской правки. Судьба подлодок, попавших в первую категорию, подробно рассмотрена ниже. Добавлены также «U676» (пропала во время боевого похода в наши воды), «U367» и «U547», которые некоторые западные историками относили к жертвам наших мин, и итальянские сверхмалые подводные лодки на Черном море. Вторая категория коротко разобрана в главке «Мифы». Туда же отнесены несколько субмарин, упомянутых как жертвы нашего оружия в некоторых работах советского периода, а также «U702», якобы потопленная лодкой «М-176» в ходе многократно описанного «подводного поединка». Конечно, список мифических успехов далеко не полон. Его умудряются пополнять и в наше время.

Чтобы лучше понимать описанные ниже события, полезно коротко сказать о состоянии и развитии противолодочной обороны в годы войны. Не секрет, что советская ПЛО к началу 40-х годов пребывала в плачевном состоянии. Сейчас иногда пишут, что наши моряки даже не понимали, что не могут обнаруживать подводные лодки. Конечно, это не так, понимали. Например, известный специалист А.В. Томашевич на совещании высшего руководящего состава ВМФ СССР в октябре 1940 года сказал: «На сегодняшний день это [ПЛО] едва ли не самое узкое место… Мы имеем уже довольно приличные, даже очень неплохие, глубинные бомбы, но они очень мало стоят, поскольку мы сегодня не обладаем шумопеленгаторами. Мы имеем шумопеленгаторы уровня 1915 года и на сегодня перспектив нет… Мы оказываемся совершенно беспомощными против подводных лодок противника в море». Действительно, шумопеленгаторы «Посейдон» и «Цефей-2» оказались практически бесполезны. В 1940 году была принята на вооружение гидроакустическая станция «Тамир». Это был шаг вперед, но первые модели были настолько несовершенны, что практической пользы не принесли. Да и мало их было поначалу. Только к концу войны удалось создать более-менее работоспособные модели, и «Тамир-9» при всех своих недостатках действительно мог обнаруживать подводные лодки. В надводном положении лодки можно было обнаружить только визуально – радиолокационных станций противолодочные силы к началу войны не имели.

К счастью, во время войны мы получили от союзников современные противолодочное оружие и средства обнаружения. ПЛО как раз та сфера, в которой ленд-лиз сыграл для нас революционную роль. Лидером в области противолодочной обороны со времен Первой мировой войны оставалась Англия. Это не удивительно – для такой зависимой от морских коммуникаций страны ПЛО означала то же, что для нас пехота, танки и артиллерия. Вопрос жизни и смерти. Англия имела для развития средств противолодочной обороны всё, что нужно: огромный опыт борьбы с подлодками, мощную промышленность, передовую науку и жгучую необходимость. Хотя даже английский флот в первой половине войны столкнулся с трудностями в этой сфере – обнаружились изъяны тактики, недостатки первого в мире работоспособного гидролокатора, «Асдика», и т. п. Ответом стало совершенствование гидроакустической аппаратуры, появление бомбометов, стрелявших вперед по курсу корабля, и, наконец, первая интегрированная система ПЛО, включавшая несколько ГАС и бомбомет «Сквид», размещенный на стабилизированной платформе.

Принцип работы «Сквида» заключался в следующем: станции определяли дальность, глубину погружения и курс подводной лодки, выдавалась информация в рулевую рубку о необходимом курсе корабля для перехвата цели. Бомбы в бомбомете автоматически приводились в боевую готовность и их взрыватели переключались на глубину цели. По достижении расчетной точки залп производился автоматически. Однако, к сожалению, «Сквиды» англичане нам не поставляли, советский флот получил оружие попроще типа многоствольного бомбомета «Хеджехог», а также отличные гидроакустические станции и неплохие РЛС (английские и американские). Возвращаясь к «Сквиду»: конечно, это было оружие нового поколения, но, как мы увидим ниже, оно не было лишено «детских болезней». Более подробно особенности средств ПЛО рассмотрены в тексте, там, где это необходимо для оценки вероятности поражения подводной лодки.

Около 10 лет назад автор данной работы уже обращался к вопросу об уроне, нанесенном нами подводным флотам «оси»[151]. За это время появлялись сообщения об обнаружении на дне минимум трех немецких подлодок («U367», «U387» и «U286»), но не одно из них не подтвердилось. То есть никаких новых материальных доказательств не добавилось. Однако за прошедшее время удалось проработать большой объем советских и немецких архивных документов, ознакомиться с некоторыми английскими архивными документами. Опубликованы английские документы или материалы на их основе, связанные с версиями гибели «U387», «U286» и «U344». Всё это позволило уточнить и в некоторых случаях изменить прежние оценки. Лучше понять происходившее помогли описание и оценки уровня нашей ПЛО непосредственными участниками событий, сделанные во время войны или сразу после нее.

Ниже разобраны все случаи гибели подлодок, к которым достоверно или предположительно имели отношение Вооруженные Силы Советского Союза в 1941–1945 годах.

Арктика

В годы войны в зоне ответственности Северного флота (восточнее 20-го градуса восточной долготы) погибли 14 подводных лодок («U286», «U288», «U307», «U314», «U354», «U362», «U387», «U425», «U457», «U472», «U585», «U589», «U639», «U655»). В данном случае нас также интересует «U344», которая хотя и погибла скорее всего к западу от 20-го градуса, но на ее уничтожение претендуют наши эсминцы. Итого 15 подлодок. Две из них, несомненно, потоплены кораблями СФ («U362» и «U639»), три достоверно потопили англичане («U307», «U425», «U472» – с этих лодок английские корабли спасли часть экипажа). Остальные десять бесследно исчезли. Шесть из них точно потоплены не нами, и советский флот никогда не претендовал на их уничтожение. В итоге остаются четыре подводные лодки, взгляды на судьбу которых у советских и западных историков расходились диаметрально.

«U585» (тип VII C)

Согласно «канонической» версии, это первая уничтоженная нами немецкая подлодка на Севере. Предыстория такова. «U585» (капитан-лейтенант Эрнст-Бернвард Лозе) в ночь на 24 марта 1942 года подверглась 60-минутному преследованию трех кораблей на подходах к Кольскому заливу в квадрате AC8911 и получила некоторые повреждения. Наши корабли атак не производили. Вероятно, преследователями были английские тральщики, возвращавшиеся в Кольский залив после сопровождения конвоя QP-9. 25 марта субмарина зашла в Киркенес для устранения повреждений, однако осмотр показал, что она серьезно не пострадала. После проведенного на скорую руку ремонта лодку в 22:00 28 марта «выпихнули» в море на перехват конвоя PQ-13. Дальнейший ход событий хорошо виден на схеме 1. Сразу после войны считалось, что «U585» потопил английский эсминец «Фьюри», сбросивший всего 3 глубинных бомбы 29 марта в 14:15 (по среднеевропейскому времени). В 1977 году французский историк Клод Юан обнаружил, что лодка выходила на связь после этой атаки (в 14:32) из точки, находящейся значительно южнее. На запрос Адмирала Северных морей (Admiral Nordmeer)[152] Лозе ответил: «Я в квадрате AC8259». Атаке «Фьюри» подверглась «U378», не получившая при этом повреждений. На «U585» в 22:08 29 марта был передан приказ занять крайнюю южную позицию на линии AC8535—AC8335, а в 03:00 30 марта – действовать между меридианами 34° и 35º20'. В это время к Кольскому заливу приближался конвой PQ-13. В 19:15 (18:15 по среднеевропейскому времени), сопровождавший конвой эсминец «Гремящий», несмотря на плохую видимость, в точке 69°36′ с.ш. 34°03′ в.д. обнаружил в 8—10 кабельтовых рубку подводной лодки и сбросил на погрузившуюся субмарину 9 больших глубинных бомб с углублением от 25 до 75 метров и 8 малых (15 метров). После бомбометания в месте погружения подлодки наблюдалась плавающая пробка, куски дерева и бумага. Всё это заняло 1 минуту 58 секунд.

К сожалению, «фашист» уцелел. Можно с большой долей уверенности сказать, что атаке подверглась «U435», практически при этом не пострадавшая. Согласно ЖБД этой подводной лодки, 30 марта в 18:16 в кв. AC8866, выйдя из очередного снежного заряда, она внезапно обнаружила на дистанции 1000 м два парохода (8—10 тыс. брт) в охранении двух эсминцев. Эсминцы немедленно повернули в сторону подлодки. Времени на торпедную атаку не оставалось, поэтому в 18:17 «U435» произвела срочное погружение. Взрывы первых четырех глубинных бомб были зафиксированы в 18:19, следующие две бомбы в 18:22 легли близко, еще две в 18:23 – «очень близко», в 18:24 зафиксированы еще 4 взрыва и в 18:27 – один. Затем с 18:55 подводники слышали ряд взрывов в отдалении, в 19:16 зафиксировали еще один взрыв и в 19:33 – два. В 20:00 лодка находилась в квадрате AB8866, в 20:42 всплыла. Расстояние между этим квадратом и местом атаки «Гремящего» составляет около 15 миль. Однако других атак в это время наши корабли не проводили, и нет сомнений в том, что под бомбы нашего эсминца попала «U435». Остается предположить, что немецкая субмарина накопила за время похода заметную ошибку в счислении или указала квадрат, из которого сделано донесение, а не место атаки.

Но вернемся к «U585». По версии Клода Юана, наиболее вероятная причина гибели подлодки Лозе – мина немецкого заграждения «Бантос A», сорванная с якоря и снесенная на линию предполагаемого маршрута «U585». На самом деле нет никаких данных, позволяющих судить о причине гибели лодки. Это могла быть и дрейфующая мина, и авария вследствие некачественно проведенного ремонта 26–28 марта. Не исключено, что Лозе в результате навигационной ошибки завел свою «семерку» на само заграждение «Бантос А». В предыдущем походе в азарте погони за целью он подходил вплотную к этому заграждению.

Раньше казалось, что «U585» могла погибнуть при возвращении в Киркенес на минах, выставленных в районе немецкой базы нашей подлодкой «К-23» или авиацией. Но сейчас эту версию можно отбросить. В немецких документах нет никаких отметок о посторонних взрывах у Киркенеса в конце марта – начале апреля. А наблюдателей там хватало – посты СНиС, батареи и т. п. Кроме того, «U585», получив 3 апреля приказ возвращаться, не отвечала на запросы. То есть с большой долей вероятности она к этому моменту уже погибла, причем далеко от Киркенеса.

Резюме: «U585» не была потоплена советским эсминцем «Гремящий» или британским «Фьюри». Возможные варианты – подрыв на мине (дрейфующей или прямо на линии «Бантос-А») или авария, повлекшая гибель лодки.

«U639» (тип VII C)

Операция «Вундерланд» (рейд карманного линкора «Адмирал Шеер» и подводных лодок в Карское море) побудила командование Северного флота организовать патрулирование своих субмарин у мыса Желания. Их целью был перехват немецких кораблей и подводных лодок, огибающих Новую Землю с севера для рейдов на Северный морской путь. Вражеские надводные корабли больше в Карское море не заходили, а вот лодки действовали там каждое лето. Наши подлодки в течение войны совершили 8 походов к Новой Земле.

С 1 июля 1943 года были учреждены позиции № 11 (севернее м. Желания) и № 12 (восточнее того же мыса). Первой на позицию № 12 вышла «С-101» (капитан-лейтенант Е.Н. Трофимов, обеспечивающий – командир дивизиона капитан 2-го ранга П.И. Егоров). 28 августа наша подлодка маневрировала в 7–8 милях от берега в подводном положении со скоростью 3 узла. В 10:18 ГАС «Дракон-129» (гидроакустик краснофлотец И.В. Ларин) зафиксировала шум винтов, однако командир из-за снежного заряда не обнаружил цель. При очередном подъеме перископа наблюдение вел Егоров. Он обнаружил в 10–12 кабельтовых рубку подлодки, идущей курсом 350º. Егоров сразу начал маневрирование для выхода в атаку[153]. В 10:50, когда дистанция сократилась до 6 кб, был произведен трехторпедный залп. Две из трех выпущенных лодкой торпед имели неконтактные взрыватели НВС. Через 45 секунд одна из них поразила врага. В 10:52 «С-101» всплыла, командиры поднялись на мостик. На месте гибели германского корабля осталось масляное пятно, вдаль уносилось большое облако дыма от взрыва. Эта картина была снята фотоаппаратом «ФЭД» с расстояния 3 кабельтовых, после чего лодка снова погрузилась. На «С-101» остановили моторы и 6 минут прослушивали горизонт. Убедившись, что опасности нет, командир в 11:08 дал команду на всплытие. Теперь лодка прошла по месту гибели врага. На поверхности разрасталось масляное пятно, плавали деревянные обломки, разорванные тела немецких подводников и разные предметы. Некоторые документы и вещи были подобраны.

Уничтоженной подлодкой оказалась «U639» (оберлейтенант цур зе Вальтер Вихман). Она возвращалась после операции «Зеехунд» – постановки 24 донных мин TMB в Обской губе (заграждение OMU-98). Это был ее четвертый и самый дальний боевой поход.

«U344» (тип VII C)

В августе 1944 года из Англии отправился очередной полярный конвой JW-59 с мощным охранением, включавшим два эскортных авианосца. В то же время в СССР направился и отряд кораблей, полученных в счет будущего раздела итальянского флота – линкор «Архангельск» (бывший «Роял Соверен»)[154] и 8 эсминцев. Самый опасный участок пути наша эскадра должна была пройти вместе с конвоем. Кроме того, для удара по линкору «Тирпиц» вышли две авианосные группы.

На предполагаемом маршруте конвоя была развернута группа «Труц» («U344», «U363», «U394», «U668», «U997», позже подключились еще несколько лодок). «U344» (капитан-лейтенант Ульрих Пич) вышла в поход еще 3.8.44 из Нарвика (из бухты Боген), и до 20 августа ничего примечательного с ней не происходило. Вечером этого дня «U344» обнаружила самолет с авианосца – признак близости конвоя. В свою очередь эсминец «Кеппел» и шлюп «Кайт» обнаружили гидроакустикой подлодку. Это могла быть только «U344», хотя Пич в своих последних донесениях и не упомянул о преследовании. Остальные подводные лодки находились далеко от этого места (см. схему 2). Эскортные корабли отделились от конвоя и всю ночь охотились за субмариной, несколько раз пуская в ход «Хеджехог» и обычные глубинные бомбы. Под утро оба корабля направились к конвою, но у «Кайта» перепутались тросы, которыми буксировались ловушки акустических торпед («фоксеры»). Шлюп сбросил скорость до 6 узлов, чтобы вытащить «фоксеры», и в это время получил в борт две маневрирующие торпеды FAT. «U344» гидроакустикой не обнаруживалась из-за помех, создаваемых «фоксерами». «Кайт» затонул в течение 1–2 минут, при этом от взрывов и в ледяной воде погибли 217 человек, а в живых остались всего девять. Пич донес о потоплении легкого крейсера типа «Дайдо» и продолжил преследование конвоя. Он по-прежнему был ближе всех к цели. В 02:01 22 августа командир «U344» отправил последнюю радиограмму: «Нахожусь в квадрате 6110. Из-за аварии нагнетателя максимальная скорость 14,5 узлов. Вопрос: продолжать преследование?» В Журнале боевых действий командующего подводными силами в Норвегии (FdU Norwegen) фрегаттен-капитана Р. Зурена эта радиограмма тут же откомментирована. Часть букв на сгибе журнала не читается, но смысл такой: «Разумеется, продолжать». Радиограммой от 08:55 Зурен приказал группе «Труц» занять линию AC1525—1885 на пути конвоя. «U344» должна была стать самой северной подлодкой в этой линии.

В 08:34 «Суордфиш» из 825-й эскадрильи с авианосца «Виндекс» закончил очередное противолодочное патрулирование и направлялся на родной корабль. В этот момент его пилот, лейтенант Беннетт, в разрыве облаков внезапно обнаружил почти прямо под собой подлодку, шедшую в надводном положении курсом NO, то есть в направлении конвоя, со скоростью всего 3 узла. На мостике находились три подводника. Беннетт немедленно спикировал настолько круто, насколько позволял его биплан, и с высоты 50 футов (ок. 15 м) сбросил 3 глубинные бомбы. Якобы одна из бомб попала в носовую надстройку, покатилась вперед и застряла под сетеотводным тросом. Через 10 секунд, когда нос погружающейся лодки достиг глубины 24 фута (7,3 метра), бомба взорвалась. Эта версия воспроизведена в литературе, в том числе, например, в справочнике П. Кемпа по потерям подводных лодок[155]. Однако на сайте, посвященном шлюпу «Кайт», выложено письмо самого пилота «Суордфиша»[156]. В 1989 году Гордон Беннетт написал, что застрявшая бомба – выдумка автора книги об авианосце «Виндекс». В действительности бомбы упали вокруг лодки и взорвались на установленной глубине 1 фатом (чуть менее 2 метров). По наблюдению пилота лодку разнесло на части, полетели обломки. На воде остался один человек. Он размахивал руками, стараясь привлечь внимание летчиков. В соответствии с приказом по возможности брать подводников в плен Беннетт попытался сбросить надувной плотик. Но тот сразу после сброса автоматически надулся и зацепился за хвостовой стабилизатор, пришлось плотик прострелить. В результате с «U344», если это была она, не спасся никто.

В общем, признаки поражения цели весьма серьезные. Впрочем, судя по всему, подлодка успела к этому моменту погрузиться, и пилот не мог видеть, что именно с ней произошло. К примеру, субмарина могла действительно погибнуть от детонации торпед (на ней к этому моменту оставались 5 штук). А могло просто сорвать палубный настил, как это часто бывало. Вряд ли можно сомневаться в том, что человек в воде был. Он вполне мог остаться снаружи при экстренном погружении, а лодка – уцелеть. В связи с этим можно вспомнить случай с «Щ-403», которая 19 февраля 1943 года в надводном положении подверглась тарану, ее командир С.И. Коваленко был тяжело ранен, остался снаружи и попал в плен, а сама лодка благополучно вернулась в базу. Немцы же остались в уверенности, что субмарина погибла.

Вряд ли имело бы смысл делать все эти предположения, если бы не событие, произошедшее через два часа. В это время советская эскадра шла вместе с конвоем. В 10:35[157] 22 августа эсминец «Дерзкий» (капитан 3-го ранга А.И. Андреев) установил гидроакустический контакт с подлодкой и через 4 минуты дал залп из «Хеджехога» (24 бомбы). Через 10 секунд после залпа и через 3 секунды после входа бомб в воду (т. е. на глубине около 20 метров) они взорвались, что теоретически свидетельствовало о попадании в подводную лодку. На поверхности появилось большое масляное пятно. Глубина моря в районе атаки составляла 180 метров, что исключает возможность предположения об ударе бомб о дно. К сожалению, встречались случаи, когда бомбы «Хеджехога» взрывались от столкновения друг с другом в воде. Не исключено было и поражение крупного морского животного или косяка рыб. А за масляное пятно наблюдатели, как это многократно случалось, могли принять взбаламученный взрывами участок водной поверхности.

Согласно вахтенному журналу эсминца, атака произошла в точке 75º08,5' с.ш. 17º42' в.д., однако в его же журнале боевых действий приведены координаты 75º02' с.ш. 16º10' в.д. – видимо, исправлены по результатам обратной прокладки. Еще по одной атаке в этот же день сделали «Деятельный», «Жесткий» и «Живучий» обычными глубинными бомбами – скорее всего по ложным целям. Эти атаки с самого начала считались неудачными.

Никаких других лодок, кроме «U344», в этом месте физически быть не могло. Остальные подлодки группы «Труц» двигались южнее острова Медвежий и постоянно загонялись под воду самолетами с авианосцев. А могла ли там быть сама «U344»? Если посмотреть на схему 2, видно, что расстояние между местами английской и советской атак – около 14 миль, направление движения – как раз в соответствии с приказами FdU. За два часа лодка пройти это расстояние вполне могла. Правда, точность определения координат и соответственно расстояния вызывает вопросы.

Однако это только одна сторона проблемы. Есть и вторая – насколько хорошо были подготовлены команды наших эсминцев, готовы ли они были бороться с подводными лодками? Корабли сами по себе были очень старые, но зато получили современное противолодочное оружие и аппаратуру. За время пребывания в Англии 12 человек прошли обучение в школе гидроакустиков, офицеры вместе с гидроакустиками провели по 8–9 тренировок на столе атак. Эсминцы выполнили в среднем по 6 учебных атак (цель изображала английская подлодка), произвели по одному практическому бомбометанию. То есть личный состав ознакомился с азами работы, но достаточного опыта получить не успел. Об этом говорит и большое число ложных обнаружений подводных целей (недостаточный опыт у акустиков), и ограниченное применение «Хеджехога». Из него был дан всего один залп – тот самый, описанный выше. В остальных случаях использовались привычные глубинные бомбы (всего за переход сброшено 196 бомб). В общем, результативная атака по подводной цели не исключена, но назвать вероятность такого события высокой язык не поворачивается. Достаточно посмотреть на дальнейшие события.

В 02:10 23 августа наша эскадра отделилась от конвоя, чтобы обойти наиболее опасный с точки зрения подводной угрозы район. Но получилось наоборот. Конвой оставался неуязвимым под авианосным зонтиком, а эскадра вышла из-под этого зонтика и через некоторое время оказалась под ударом. Поначалу шла борьба с ложными контактами. В 03:34 23 августа «Жгучий» в точке 75º42' с.ш. 29º16' в.д. обнаружил асдиком некую цель. В 03:38 он сбросил первую серию из 10 глубинных бомб, в 03:47 – еще 10. Через 3 минуты после сброса второй серии на поверхности появились воздушные пузыри, в 03:53 – пятно соляра и облако дыма. Это событие было засчитано эсминцу как потопление подлодки. Днем 23 августа эсминцы провели еще 5 атак. Считалось, что примерно в 11:30 «Достойный» повредил или даже потопил еще одну лодку, примерно в 13:40 то же сделал «Жгучий», а атаки «Дерзкого», «Жаркого» и «Живучего» не дали видимых результатов. К сожалению, все эти контакты были ложными. Единственная лодка («U711»), которая действительно находилась рядом с нашей эскадрой, дважды без помех выходила в атаку. Вскоре после 7 часов утра она обнаружила тяжелый корабль в окружении 8 эсминцев. В 07:20 ее командир капитан-лейтенант Г.-Г. Ланге выпустил по «Архангельску» две торпеды T-3 FAT и через 8 минут 40 секунд слышал один взрыв. Всплеск от попадания не наблюдался, но из трубы линкора в этот момент вырвалось облако черного дыма. В 07:28 Ланге выстрелил акустической торпедой T-5 в эсминец и через восемь с половиной минут наблюдал попадание. В 07:41 эсминец якобы затонул. Всего этого наша эскадра даже не заметила и взрывов не слышала. Но сомневаться в том, что Ланге стрелял именно по нашим кораблям, не приходится. Он даже тип эсминцев опознал правильно – тип «Черчилль», как немцы называли бывшие американские гладкопалубники в английском флоте. В его донесении также фигурируют «Суордфиш» и «Каталина». И действительно, эти самолеты подлетали к эскадре в 07:40 и 07:55 соответственно. Какое поразительное сочетание точных наблюдений и абсолютно неадекватной оценки результатов! При возвращении в базу Ланге успел «потопить» еще и советскую подлодку (безуспешной атаке подверглась «С-51»). Богатое воображение немецкого командира было щедро вознаграждено, он получил Рыцарский Крест.

Всё это время эсминцы ни акустикой, ни визуально противника не фиксировали. Упомянутый «Суордфиш» в 07:40 сбросил недалеко от «Достойного» одну бомбу – возможно, пилот заметил «U711». В 07:56 «Архангельск» обнаружил перископ и открыл по нему огонь из зенитных автоматов, однако к 08:10 цель была опознана, как топляк (полузатонувшее бревно). Вероятно, так и было – еще два раза за день линкор обнаруживал перископы там, где их точно не было. В 07:58–08:00 «Достойный» сбросил сковывающую серию из 4 глубинных бомб. В 08:15 «Живучий» обнаружил цель асдиком и сбросил малую серию бомб. Непонятно, было ли это обнаружение ложным или, наконец, акустикой действительно обнаружили еще находившуюся неподалеку «U711». В любом случае Ланге не зафиксировал эту атаку, его субмарина не пострадала. Больше до конца перехода наша эскадра с реальными подлодками не встречалась, хотя ложные контакты фиксировались.

Выводы о ложных контактах возможны потому, что с утра 22 августа и до прихода нашей эскадры в Кольский залив ни одна немецкая лодка, кроме «U344», не пропадала и не погибала. Все данные сохранились и дают полную картину происходившего. Боевое соприкосновение с надводными кораблями в районе прохождения конвоя в этот период имела только «U711». «U354» вечером 22 августа обнаружила одну из двух авианосных групп, вышедших для атаки «Тирпица» в Альтен-фьорде (операция «Гудвуд»). Ей удалось потопить фрегат «Бикертон» и тяжело повредить эскортный авианосец «Набоб». На схеме хорошо видно, что это произошло очень далеко от маршрута конвоя. Затем «U354» была направлена на перехват JW-59 и 24 августа потоплена эскортом этого конвоя. Согласно послевоенным оценкам считалось, что 24 августа погибла «U344», а «U354» потопил «Суордфиш» Беннетта. Однако в 1957 году отдел военно-морской истории МО Великобритании обнаружил, что последнее сообщение с «U354» было отправлено в 00:20 24 августа, поэтому причины и даты гибели лодок поменяли местами.

А не могла ли «U344» погибнуть позже утра 22 августа? Вероятность этого весьма мала. Зурен в ночь на 22 августа отдал приказ командирам немедленно сообщать об обнаружении самолетов. Вплоть до 24 августа ни одна из лодок к конвою прорваться не смогла. Субмарины были заняты тем, что постоянно уходили под воду, затем всплывали, добросовестно направляли Зурену радиограммы об очередных контактах с авиацией, и снова загонялись под воду. А «U344», как мы знаем, молчала. Это очень серьезный аргумент в пользу того, что она уже ничего не могла сообщить. Но даже если предположить, что она всё-таки уцелела в предыдущих атаках и по какой-то причине в нарушение приказа хранила молчание, ее шансы догнать наши корабли исчезли в два часа ночи 23 августа, когда эскадра ушла от конвоя и увеличила скорость до 16 узлов.

Резюме

1. Наиболее вероятная причина гибели «U344» – атака «Суордфиша» утром 22 августа.

2. Нельзя полностью исключить возможность ее потопления залпом «Хеджехога» эсминца «Дерзкий» через 2 часа после атаки «Суордфиша». Однако анализ действий кораблей нашей эскадры на переходе не позволяет возлагать на эту версию особые надежды.

Стандартный набор прочих версий (катастрофа в результате ошибки личного состава или отказа техники, подрыв на дрейфующей мине и т. п.) также отбрасывать нельзя.

«U362» (тип VII C)

Причина гибели этой подлодки точно установлена, ее корпус был найден и обследован.

«U362» (оберлейтенант цур зе Людвиг Франц) вместе с «U278» и «U711» вышла в поход 2.8.1944 из Хаммерфеста для действий в составе группы «Грайф» в Карском море. Кроме них, в «Грайф» входили «U365», «U739» и «U957». В августе – сентябре эта группа натворила в Карском море немало бед, но вот как раз «U362» ничем не отличилась. И даже последовательность событий, приведших к ее гибели, была запущена не ей. Вечером 12 августа «U365» в одиночку разгромила конвой БД-5 (транспорт и три тральщика). После торпедирования транспорта «Марина Раскова» командир конвоя капитан 1-го ранга А.З. Шмелёв решил, что произошел подрыв на мине, и действовал соответствующим образом. В результате «U365» последовательно потопила тральщики «Т-118» и «Т-114». Погиб и сам командир конвоя. Старшим остался командир последнего тральщика «Т-116»[158] капитан-лейтенант В.А. Бабанов. «Т-116» принял 186 человек, в том числе 8 тяжелораненых, но затем Бабанов при весьма спорных обстоятельствах направился в Хабарово (западный вход в пролив Югорский Шар, более 250 миль от места атаки), оставив торпедированный транспорт и даже не приняв собственный вельбот, спущенный на воду. О своем решении он дал радиограмму командующему Беломорской флотилией. Тот приказал оставаться на месте, если транспорт еще на плаву. Но из-за различных задержек этот приказ был принят на «Т-116» почти через 10 часов, когда тральщик уже прошел половину пути. В результате Бабанов всё-таки привел свой корабль в Хабарово. Брошенная на произвол судьбы «Марина Раскова» была добита торпедой с «U365». Всего в ходе этой трагедии погибли около 470 человек, в том числе много женщин и детей. Бабанову грозил трибунал. Видимо, от незамедлительного ареста его спасло только то, что в таком отдаленном районе быстро заменить командира корабля не получалось. А затем судьба дала ему шанс, которым он воспользовался в полной мере. 26 августа «U957» расстреляла артиллерией у Таймыра в районе полуострова Заря гидрографическое судно «Норд». Радист успел передать открытым текстом: «Всем, всем, я – “Норд”, обстрелян подводной лодкой». На ее поиск был направлен успевший перейти в Диксон «Т-116».

Бабанов упорно вел поиск по намеченному маршруту «Норда». Утром 5 сентября в районе островов Мона сигнальщик С. Нагорнов и юнга В. Коткин обнаружили на горизонте подводную лодку. Это и была неудачливая «U362», попавшаяся вместо «U957». Она погрузилась, но гидроакустику старшине 1-й статьи Н. Корягину удалось быстро установить гидроакустический контакт. Место для лодки было весьма неудачное – малые глубины оставляли возможность только для горизонтального маневра. Бабанов действовал очень напористо. В 09:40 был дан залп из «Хеджехога», и цель сразу же была поражена – взорвались 8—10 бомб. По некоторым данным, Бабанов вел огонь половинными залпами (по 12 реактивных бомб) – то ли экономя боезапас вдали от базы, то ли по техническим причинам. Если это так, то нашим морякам крупно повезло. Ведь при уменьшении числа бомб в залпе в два раза вероятность поражения резко падала (отнюдь не вдвое)[159]. Затем «Т-116» использовал и обычные бомбы, и «Хеджехог». В третьем залпе взорвались четыре бомбы. По месту взрывов сбросили обычные глубинные бомбы, и, наконец, появился видимый эффект – обломки, масляное пятно и пузыри. Сколько раз эти признаки означали в лучшем случае легкое повреждение лодки! Но теперь всё было по-настоящему. «U362» лежала на дне. Израсходовав на нее последние бомбы, Бабанов приказал поставить веху и в 12:50 дал радиограмму о том, что бомбы кончились, лодка лежит на грунте, обильно выделяя соляр и воздух. Находившаяся неподалеку «U739» обнаружила «Т-116» в квадрате XA7541 (опознала как эсминец типа «Грозный», но на сотню миль вокруг, кроме «Т-116», боевых кораблей не было). В 18:44 субмарина неудачно выпустила по тральщику торпеду. Гидроакустика «Т-116» не обнаружила присутствия «U739», и команда тральщика осталась в счастливом неведении о грозившей ей опасности. 6 сентября подошедший на помощь Бабанову охотник «БО-206» сбросил несколько серий глубинных бомб в месте гибели «U362» (75º51' с.ш. 89º27' в.д.), после чего на поверхность всплыли различные предметы.

10—14 сентября лодку обследовали водолазы. Она лежала на правом боку на глубине 44 метра. В прочном и легком корпусе оказались 4 пробоины длиной от 2 до 10 метров и множество трещин. При осмотре подлодки не обнаружили 88-мм орудие и посчитали, что оно сбито. Фактически на большинстве немецких «семерок» эти орудия за ненадобностью сняли еще в 1943 году. На фотографии, сделанной перед выходом группы «Грайф» в Карское море, хорошо видно, что 88-мм орудия на них отсутствуют.

По итогам этого боя Бабанову не только простили историю с конвоем БД-5, но и наградили орденом Нахимова II степени. Получили награды и отличившиеся члены экипажа, включая юнгу.

«U387» (тип VII C)

«U387» (капитан-лейтенант Рудольф Бюхлер) вышла в свой последний боевой поход 21.11.1944 из Нарвика и после захода в Харстад безуспешно действовала в составе группы «Штир» против конвоя JW-62. 1 декабря лодка была включена в группу «Грубе» и до 5 декабря занимала позицию в районе Иоканки (см. схему 3). В этот день она вместе с «U997» вошла в группу «Шток». 7 декабря Мурманская часть конвоя JW-62 без потерь вошла в Кольский залив, а группа «Шток» в ожидании выхода обратного конвоя RA-62 действовала на наших прибрежных коммуникациях. «U387» заняла позицию «Шток 4» восточнее полуострова Рыбачий. Вечером 8 декабря командующий подводными лодками Северных морей (FdU Nordmeer)[160] фрегаттен-капитан Р. Зурен приказал подлодкам в районе Рыбачего держаться ближе к берегу. Там их, с одной стороны, было труднее обнаружить, а с другой – им было проще перехватывать прибрежные конвои Кольский залив – Петсамо. Последнее сообщение с «U387» было отправлено в 00:31 (02:31 по Москве) 9 декабря из квадрата AC8827, то есть как раз ближе к Рыбачему, чуть западнее позиции «Шток 4». Имевшаяся ранее информация о том, что последняя радиограмма пришла из точки с приблизительными координатами 69°30 с.ш. 35° в.д. (северо-восточнее острова Кильдин) оказалась неточной. И это существенно для определения причины гибели «U387».

Британское Адмиралтейство с 1946 года считает, что «U387» потопил «Сквидом» корвет «Бамборо Касл», хотя во время войны Комитет по оценке потерь подводных лодок (U-Boat Assessment Committee) не был уверен в успешности этой атаки. В литературе обычно высокая эффективность «Сквида» не ставится под сомнение. Отсюда логичен вывод – если в спорном случае потопления подлодки в одной из атак был применен «Сквид», то, вероятнее всего, он и «убил» лодку. Несомненно, создание этого оружия было огромным шагом вперед. Но, судя по донесениям участников атаки 9 декабря, в этот период «Сквид» еще страдал «детскими болезнями», во всяком случае в арктических водах. Поэтому остановимся на описании подробнее.

Обстоятельства таковы. На 10 декабря был намечен выход конвоя RA-62 из Кольского залива. Накануне вечером с задачей очистить от подлодок район южнее 69°59′ с.ш. между 33-м и 35-м градусами восточной долготы из Ваенги в 15:00[161] вышла 7-я эскортная группа (шлюпы «Сигнет», «Лапуинг», корветы «Аллингтон Касл» и «Бамборо Касл»). Корабли прочесывали район строем фронта, «Бамборо Касл» шел крайним левым. В 19:31 его РЛС засекла цель на расстоянии 5700 ярдов (примерно 5200 м), но через 6 минут контакт был потерян. Корвет уменьшил ход до 6 узлов, чтобы заменить вышедший из строя «фоксер», и на всякий случай сбросил глубинную бомбу. В 19:38 удалось установить гидроакустический контакт на дистанции 1400 ярдов. ГАС «147B» определила, что подводная лодка идет на глубине 360 футов (110 м) со скоростью 3 узла. Командир группы на шлюпе «Сигнет» направился к месту атаки, а «Лапуингу» и «Аллингтон Каслу» приказал действовать по плану «Хранитель»[162]. В 19:58 «Бамборо Касл» произвел первую атаку «Сквидом». Немецкая лодка (если, конечно, это был не ложный контакт) до начала атаки маневр уклонения не производила и, видимо, не подозревала, что корабль вышел в атаку. Никаких признаков поражения не появилось, контакт удалось восстановить через 2 минуты, когда вода успокоилась после взрывов. В 20:05 последовал второй залп (дистанция 320 ярдов, глубина 420 футов) – опять без видимого успеха. Кстати, в этот момент станция «147B» находившегося рядом «Сигнета» выдавала глубину цели всего 120 футов, то есть радикально расходилась в показаниях с аналогичной ГАС корвета. Контакт удалось восстановить только в 20:29. Командир «Бамборо Касл» капитан-лейтенант резерва М.С. Уорк (Work), довольно опытный противолодочник, явно начал подозревать, что станция «147B» неточно определяет глубину. Он провел корвет над местом обнаружения лодки, не атакуя ее, чтобы уточнить глубину погружения еще и эхолотом «тип 761». Однако эхолот подлодку не обнаружил, хотя станция «147B» удерживала контакт. Тогда Уорк отвел свой корвет на расстояние, с которого была возможна атака «Сквидом», и в 20:57 дал залп с дистанции 320 ярдов на глубину 420 футов. Контакт с лодкой был потерян и уже не возобновлялся. Зато на поверхности появилось масляное пятно, в центре которого плавали обломки каких-то досок (возможно, палубный настил). Корвет, стесненный в маневрировании из-за буксировки «фоксеров», обломки вылавливать не стал. Нужно напомнить, что всё это происходило в темноте. Пятно постепенно увеличивалось. Команды корвета «Бамборо Касл» и шлюпа «Сигнет» ощущали характерный запах солярки. Однако попытки выловить пробы топлива ни к чему не привели. Ткань, опущенная в воду и затем поднятая, осталась незапятнанной дизельным топливом и даже не пахла им. Поиск продолжался до 23:35. В принципе группа должна была бы оставаться здесь до утра, но место атаки лежало в стороне от будущего пути конвоя, а самолеты с авианосца «Нэйрана» обнаружили две подлодки к востоку. И 7-я эскортная группа ушла на их поиск.

Попытки найти масляное пятно и другие признаки гибели подлодки на следующий день в светлое время[163] ни к чему не привели. Трудно объяснить, почему английские корабли не пробомбили место утечки топлива обычными глубинными бомбами. И это непонятно не только современному исследователю, который может просто не знать каких-то подробностей, помешавших совершить вроде бы очевидный поступок. В данном случае сам командир «Бамборо Касл» честно написал в донесении: «Я никогда не пойму, почему я этого не сделал». Командир 7-й эскортной группы пришел к выводу, что подлодка, несомненно, была и получила повреждения, но доказательства ее гибели отсутствуют. Происходило ли все это именно с «U387», на данный момент полной уверенности нет. У ближайшей к месту атаки «U293» ЖБД за этот период не сохранился, из других источников невозможно установить, подверглась она в это время атакам или нет. «U997» слышала отдаленные взрывы глубинных бомб.

В советских исторических трудах гибель «U387» относилась на счет эсминца «Живучий» (капитан 3-го ранга Н.Д. Рябченко). 8 декабря командующий Северным флотом приказал командующему Эскадрой провести поиск подводных лодок вдоль побережья Святой Нос – Кольский залив. В 17:00 из Иоканки вышли лидер «Баку» под флагом контр-адмирала В.А. Фокина и 5 эсминцев. Они развернулись в строй фронта попарно и двинулись на запад. В 7 милях от берега шли «Гремящий» и «Доблестный», в 10 милях мористее – «Баку» и «Дерзкий», а в 10 милях мористее этой пары – «Разумный» и «Живучий». Все они имели радиолокационные станции и ленд-лизовскую гидроакустику. Через некоторое время эсминцы под острым углом вошли на линию позиций группы «Грубе». В 22:45 правофланговый «Живучий» обнаружил радаром цель на дистанции 8400 ярдов (почти 7700 м) и пошел на сближение, увеличив ход до 24 узлов. В 22:52 он выпустил два осветительных снаряда и увидел подлодку практически перед собой на расстоянии менее 100 метров. В 22:53 «Живучий» открыл по ней огонь полубронебойными 102-мм снарядами. Якобы лодка успела выпустить из кормовых аппаратов две торпеды (напомним – на лодках типа VII всего один кормовой аппарат, а подлодок других типов в Арктике просто не было). В 22:54 эсминец в точке 69°05′ с.ш. 38°21′ в.д.[164] таранил субмарину под углом 30 градусов в левый борт позади рубки. В момент тарана на мостике лодки находились 4 человека, которые «неистово кричали и махали руками». Эсминец вел огонь в упор из всех орудий, которые можно было развернуть в сторону цели. Личный состав наблюдал попадания четырех 102-мм и множества 20-мм снарядов. Лодка погрузилась с большим креном на правый борт. В 22:56 эсминец сбросил серию глубинных бомб в 50 метрах от видневшейся части рубки (развернуться и пройти над местом погружения он не успевал). Рубка окончательно скрылась через 4 минуты после удара. «Живучий» в 23:10 сбросил большую серию глубинных бомб. В 23:27 «Разумный» в районе места тарана с 23:27 до 23:47 провел три атаки глубинными бомбами, по данным гидроакустики, после чего включил прожектор и в 23:50 обнаружил деревянные обломки, которые вполне могли быть палубным настилом подлодки. Кроме того, в 23:38 был слышен глухой подводный взрыв.

Казалось бы, после всего этого, особенно тарана и попаданий 102-мм снарядов, у лодки не осталось шансов на выживание. Но вот выдержка из журнала «U1163» (время среднеевропейское, в данном случае на 2 часа меньше московского):

«20:50: Обнаружен ЭМ. Азимут 20 [градусов], истинный курс 150 [градусов], дистанция 250 м, скорость 25 узлов. Появился из темноты. Лодка приготовилась к погружению (дула зенитных автоматов закрыты дульными крышками). Дан полный вперед, руль лево на борт. ЭМ прошел в 50 м за кормой. Лодка обстреляна из орудий и пулеметов. ЭМ пытается таранить левый борт. Повернули вправо, поэтому ЭМ нанес удар по касательной в район левой внешней цистерны № 2. Лодка резко накренилась, эсминец проскочил вперед, при этом его полубак прошел вплотную к носовой оконечности рубки. Непрерывно сбрасывает глубинные бомбы и ведет огонь. Из-за ограничения по углу снижения орудий все снаряды идут выше и далеко за кормой. Лодка возвращается в нормальное положение и освобождается.

20:54: Сигнал к погружению, на глубине “А” [80 метров] первая серия глубинных бомб (8 штук). Повреждений нет. Лодка медленно ложится на грунт на глубине “2А – 30” [130 метров] из-за повреждения правого вала и из-за издающих шумы горизонтальных рулей.

23:00: 48 глубинных бомб, временами очень близко.

01:07 9 декабря: всплыла с грунта, пошла курсом 30 [град].

02:30–04:11: второе преследование, глубинные бомбы ложатся в стороне. 130 глубинных бомб.

08:00: всплытие для оценки повреждений:

повреждена балластная цистерна № 1 [кормовая];

повреждены балластные цистерны № 2 и № 4 левого борта;

поврежден левый гребной вал;

повреждены горизонтальные рули;

поврежден левый виброгаситель;

оба дизельных двигателя работают ненадежно;

через туннель гребного вала поступает вода.

Лодка идет в базу».

Эпизод с тараном совпадает по времени почти минута в минуту. Место – чуть севернее позиции «U1163» (квадрат AW2130). Все повреждения были получены в первые минуты. Дальнейшее преследование, как это чаще всего и бывало, не дало никакого результата. Заметим также, что фактически лодка торпед не выпускала, попаданий снарядами не получила. «U1163» вернулась в базу 16 декабря с сильным креном на левый борт из-за поврежденных балластных цистерн. После срочного ремонта в бухте Боген (у Нарвика) при помощи плавмастерской «Кэрнтен» лодка 12–15 января 1945 года перешла для дальнейшего ремонта в Тронхейм и 28 января вышла в следующий поход.

В общем, с тараном «Живучего» всё прояснилось. А вот завершение ночного поиска могло иметь отношение к «U387». После 5 часов утра 9 декабря, когда наши эсминцы находились уже севернее входа в Кольский залив, произошла целая серия обнаружений и атак подводных целей. Всё это происходило в ограниченном районе, в границах отведенной «U387» позиции «Шток 4». Правда, менее чем за три часа до этого «U387» в последний раз вышла на связь, как уже упоминалось, из квадрата AC8827, то есть чуть западнее своей позиции, в 10–15 милях от района последовавших событий. За оставшееся время лодка легко могла дойти до этого места. Вот только неизвестно, сделала ли она это.

В 05:07 «Разумный» обнаружил цель радаром в 17 кабельтовых, но в свете трех выпущенных осветительных снарядов визуально ничего обнаружить не удалось. В 05:30 эсминец «поймал» лодку уже гидроакустикой и до 05:50 без видимого результата израсходовал по ней все глубинные бомбы. Точку обнаружения «Разумный» пометил патроном Гольсмана, и герой дня «Живучий» сбросил по этому месту 4 серии глубинных бомб – с тем же результатом. Тем временем «Дерзкий» в 05:21 обнаружил «Драконом» цель. В 05:23 за корму пошла первая серия бомб, а в 05:32 последовал безрезультатный залп «Хеджехога». Эсминец продолжал атаку обычными бомбами до 06:08, когда в точке 69°32,7' с.ш. 33°41,4' в.д. под водой раздался глухой взрыв. В 05:46 «Баку» также получил гидроакустический контакт с подлодкой (видимо, той же, которую атаковал «Дерзкий»). С 05:47 до 06:16 лидер сбросил три большие серии глубинных бомб в районе 69°31,9' с.ш. 33°43,5' в.д., но признаков поражения не наблюдал. Эсминцы, оставшиеся практически без глубинных бомб, вошли в Кольский залив и к 08:19 отшвартовались.

Лодкой (или одной из лодок), которую атаковала севернее Кольского залива наша поисковая группа, оказалась «U318». К полуночи 8/9 декабря она в поисках предполагаемого конвоя сместилась с позиции «Шток 8» к югу, в квадрат AC8853. Он почти полностью находился в границах позиции «Шток 4», отведенной «U387». С 02:00 (04:00 по Москве, далее время приведено к московскому) гидроакустик «U318» фиксировал шумы винтов кораблей ПЛО. Около 5 часов утра лодка ошибочно зафиксировала шумы винтов конвоя, которого в море не было. Подвсплыв на перископную глубину, командир «U318» внезапно обнаружил поблизости наши эсминцы. С кораблей обрушился град глубинных бомб. Лодка начала срочное погружение, не удержалась и легла на дно на 230-метровой глубине. Возможно, ее спасло именно это. Разрывы глубинных бомб слились в один непрерывный грохот. Только в 10:30, когда опасность давно миновала, «U318» оторвалась от грунта. Впоследствии были обнаружены некоторые повреждения (вероятно, следствие удара о грунт), лодка не могла погружаться глубже 80 метров. Однако боеспособности «U318» не лишилась и оставалась в море до 19 декабря. Была ли она единственной лодкой в районе атак наших эсминцев, неизвестно. Из оставшихся в живых немецких «семерок» другие атакам там не подвергались. А вот гибель «U387» в ходе этих событий исключать нельзя. Правда, сколько-нибудь убедительных свидетельств поражения не наблюдалось.

Возможные причины гибели «U387» на данный момент в порядке убывания вероятности представляются так:

1. Атака «Бамборо Касл» вечером 9 декабря.

2. Атаки наших эсминцев в предутренние часы 9 декабря.

3. Подрыв на дрейфующей мине или катастрофа.

«U286» (тип VII C)

На данный момент это самый загадочный случай исчезновения немецкой подлодки в наших водах. Причин две. Первая – «U286» за весь поход ни разу не вышла на связь. Точно известны только два факта: лодка вышла в море и не вернулась. Негусто. Вторая причина – документы немецкой стороны по событиям конца апреля 1945 года очень неполны, а сохранившиеся свидетельства участников таковы, что в выводах путаются даже немецкие авторы. С другой стороны, во второй половине апреля и Северный флот, и англичане провели в районе Кольского залива много атак подводных лодок. Поэтому, как в хорошем детективе, есть масса кандидатов на роль убийцы «U286».

Нужно напомнить, что события разворачивались в самом конце войны, во время битвы за Берлин. 25 апреля начался штурм города, 30 апреля Гитлер покончил с собой. Третий рейх корчился в агонии. Действия подлодок под Мурманском уже не имели никакого смысла, но налаженная военная машина всё еще исправно работала. Представитель флота в Ставке Гитлера вице-адмирал Г.-Э. Фосс продолжал получать донесения с мест, в том числе и о действиях подводных лодок в Баренцевом море. Эти донесения – один из немногих сохранившихся источников по интересующей нас теме за последнюю декаду апреля. По понятным причинам они несколько отрывочны и не лишены ошибок[165].

16 апреля в советские порты вышел конвой JW-66, и немецкая радиоразведка это обнаружила. Для перехвата конвоя 17 апреля была сформирована группа «Фауст». В ее состав включалась часть выходивших из норвежских портов подлодок. Кроме них, у Кольского побережья находились еще несколько субмарин. Группа сосредотачивалась восточнее острова Медвежий[166], на линии AC1988—AC4385. «U286» (оберлейтенант цур зе Вилли Дитрих) вышла из Килботна (в районе Харстада) вечером 17 апреля или на следующий день, точные данные не обнаружены[167]. В этот период в районе, где могла находиться «U286», никаких атак мы и англичане не проводили. Если она и погибла в это время, то от дрейфующей мины или аварии.

Поскольку местоположение конвоя обнаружить не удавалось, ровно в полночь по Берлину (01:00 22 апреля по Москве) всем 6 лодкам группы «Фауст» было приказано на полной скорости идти в направлении Кольского залива, чтобы в начале суток 23 апреля образовать новую линию между AC8861 и AC8948, северо-восточнее Кильдина – на случай, если конвой попытается обойти сосредоточение субмарин перед Кольским заливом с востока. В ночь на 22 апреля в море находились 14 лодок: на линии группы «Фауст» восточнее острова Медвежий – «U363», «U307», «U286»[168], «U313», «U481» и «U295» (в порядке с севера на юг), перед Кольским заливом – «U279», «U294», «U312», «U711» и «U997», только что вышли из норвежских баз к Кольскому берегу «U427», «U716» и «U968».

Тем временем произошло событие, считавшееся советскими историками потоплением «U286». В ночь на 22 апреля из Петсамо в Кольский залив отправился двумя группами советский конвой ПК-9. В 00:15 вышла первая группа, 03:30 ее догнала вторая (схема 4). Теоретически оба транспорта, входившие в состав конвоя (советский «Онега» и норвежский «Идефьорд»), были надежно защищены. Их охраняли 4 эсминца, 2 тральщика типа «АМ», 6 больших охотников, 4 торпедных катера, а также норвежские корвет и три тральщика. С воздуха прикрытие осуществляли попеременно две пары «Каталин» 118 рап, а также три пары «Киттихауков» 78 иап. ПК-9 должен был пройти менее 100 миль – обогнуть Рыбачий и войти в Кольский залив.

В 00:38 «Каталина» капитана В.А. Лятина на пути к конвою обнаружила и атаковала у северо-восточного берега Рыбачьего лодку в надводном положении. Враг встретил наш самолет интенсивным зенитным огнем, но одна из четырех сброшенных с 300-метровой высоты ПЛАБ-100 по докладу летчика поразила цель. После этого лодка потеряла ход и быстро погрузилась с дифферентом на корму. Это была «U997», которая зафиксировала атаку «Каталины» 21 апреля (00:38 22 апреля по Москве – это 23:38 предыдущих суток по Берлину). Прямого попадания не было, лодка получила мелкие повреждения, не повлиявшие на боеспособность.

По немецким данным, первую атаку против ПК-9 провела «U294»[169], когда конвой огибал северо-западную оконечность Рыбачьего. В 03:45[170] она выпустила 3 циркулирующие торпеды LUT по нашим эсминцам. Одна торпеда не вышла из аппарата, а остальные вроде бы попали, во всяком случае взрывы были слышны. Практически сразу после этого «U294» якобы попала под глубинные бомбы. У нее заклинило переднюю крышку кормового торпедного аппарата, внутрь лодки стала поступать вода, остановились электромоторы. В результате лодка упала на дно на глубине 220 метров, получив при этом дополнительные повреждения.

Наш конвой действительно в это время находился в точке атаки (мыс Немецкий). Минута в минуту с моментом атаки свое место в ордере заняли подошедшие торпедные катера. Никаких взрывов никто не зафиксировал, не говоря уже о попаданиях. Возможно, взрывы торпед были заглушены сковывающей серией, или же на лодке взрывы глубинных бомб были приняты за взрывы торпед. В отчете по проводке конвоя нет ничего об обнаружении подлодки и о сброшенных глубинных бомбах. Правда, сброс сковывающих серий отмечался в отчетах далеко не всегда. В данном случае, видимо, события развивались по одному из следующих вариантов. Первый: нам выпало невероятное везение, и сковывающая серия случайно поразила необнаруженную подлодку. Менее сказочный вариант выглядит так. Сковывающей серии не было вообще или же была, но легла вдалеке от лодки, как это обычно бывало. А на «U294» во время торпедной атаки произошла авария с большим поступлением воды внутрь лодки, что ее чуть не погубило. Через какое-то время «U294» смогла всплыть и 24 апреля с трудом приковыляла в Харстад.

Так конвой миновал одну из двух подлодок, находившихся у него на пути. Оставалась еще «U997». В 06:18 эсминец «Карл Либкнехт» (капитан-лейтенант К.Д. Старицын) в точке 69°54′ с.ш. 32°47′,V в.д. (примерно в том же месте, где шесть часов назад «Каталина» атаковала «U997») обнаружил гидролокатором «Дракон-129» подлодку и сбросил на нее пять серий глубинных бомб. В 06:24 ее также атаковали эсминец «Дерзкий» и «БО-131». Результат установлен не был, но, во всяком случае, конвой без потерь прошел этот район.

В 08:23 у восточной части Рыбачьего (69°41′ с.ш. 32°17′ в.д.) «Карл Либкнехт» снова обнаружил «Драконом» лодку внутри ордера конвоя. До 08:38 он сбросил 4 серии глубинных бомб. Так как боезапаса почти не осталось, для преследования врага был оставлен БО-225, а конвой пошел дальше. На месте бомбометания были отмечены воздушные пузыри, державшиеся 10–15 минут. По-видимому, атакованная лодка выпустила гидроакустическую ловушку «Больд», применение которой давало именно такую картину.

До спасительного входа в Кольский залив оставалось около 20 миль, когда в 08:41 норвежский транспорт «Идефьорд» получил попадание торпедой в район первого трюма. Судно осталось на плаву с небольшим дифферентом на нос, но команда покинула его. Только к 10:30 команду удалось вернуть на «Идефьорд», и норвежский тральщик «Кармёй» начал буксировать его в Кольский залив со скоростью 2–3 узла. В 08:43 эсминец «Жесткий» обнаружил перископ и атаковал цель глубинными бомбами. Через шесть минут с «Либкнехта» заметили след торпеды слева за кормой на расстоянии полкабельтова. Эсминец отвернул вправо и открыл огонь из пулеметов трассами для привлечения к торпеде внимания других кораблей. Она прошла между «Либкнехтом» и «БО-225» и в 08:50 поразила транспорт «Онега». Вскоре над поверхностью осталась лишь задравшаяся кормовая часть с работающими винтами. В 08:57 судно затонуло, погибли 9 человек.

По немецким данным, все атаки провела «U997», выпустившая в общей сложности до 7 торпед. В 09:06 «Либкнехт» вновь обнаружил «Драконом» подлодку и сбросил на нее оставшиеся глубинные бомбы. Далее произошло то, что впоследствии считалось потоплением «U286». В 09:10 на курсовом угле 45 градусов правого борта в 50 метрах от эсминца всплыла подводная лодка с разбитой рубкой, погнутыми перископами и оборванными леерами. В тот же момент на «Либкнехте» открыли огонь из всего, что могло стрелять. До того как лодка через минуту потонула (или погрузилась), эсминец успел выпустить 16 снарядов 102 мм, 17–37 мм и 22 патрона 12,7 мм. Наблюдались попадания 102-мм снарядов. Если это так, то лодка, без сомнения, должна была получить как минимум тяжелые повреждения. На поверхности осталось большое пятно соляра.

Какую лодку атаковал «Либкнехт»? Из пяти субмарин, находившихся на подступах к Кольскому заливу, «U278», «U312» и «U711» в атаках конвоя ПК-9 не участвовали. «U294» к этому времени уже отвоевалась и боролась с полученными повреждениями в районе мыса Немецкий. По логике остается только «U997». Правда, с немецкой стороны свидетельств о ее всплытии и нахождении под артогнем нет. Сразу после войны один из членов ее экипажа составил отчет о походе. Он только упомянул, что после успешных атак «U997» подверглась ожесточенному бомбометанию, но ушла без повреждений. Очевидно, отсутствие серьезных повреждений – факт. Лодка после атак ПК-9 находилась в море больше недели, до 30 апреля. Еще через неделю с небольшим, после капитуляции, «U997» приняли англичане в вполне приличном техническом состоянии.

Могла ли «U997» непроизвольно выскочить на некоторое время на поверхность? Да. Лодку могло подбросить на поверхность из-за нарушения дифферентовки (такое случалось с нашими, и не только, подлодками). Наблюдение же с «Либкнехта» несуществующих повреждений и попаданий снарядов – в горячке боя дело обычное (см. выше случай с «U1163», например). Учитывая, что для лодки и ее экипажа этот «подскок» никаких последствий не имел, немецкий подводник мог просто не упомянуть о нем в своем отчете.

Могла ли на месте атаки находиться пропавшая «U286»? Факты, известные на сегодняшний день, заставляют отвергнуть такую возможность. От Килботна до позиции «U286» на линии «Фауст» восточнее острова Медвежий около 400 миль. Это расстояние она должна была пройти менее чем за двое суток и 20 апреля уже быть на месте. Подлодки группы имели приказ – если конвой не будет обнаружен до 00:00 22 апреля (01:00 по Москве), на максимальной скорости идти в район Кольского залива (затем линию конкретизировали – AC8861—8948, т. е. северо-восточнее о. Кильдин). Даже если предположить, что «U286» могла уклониться в сторону и выйти к Рыбачьему, оказаться там во время атаки «Либкнехта» она не могла (требовалось бы пройти около 300 миль всего за 8 часов, что для подлодки было физически невозможно)[171].

Вернемся к конвою ПК-9. К девяти часам утра всё плохое с ним уже случилось, новых неприятностей не добавилось. «Идефьорд» так и не был добит. Возможно, «U997» к этому времени разрядила батареи до опасного уровня и потихоньку отползала в сторону, а другие подлодки в атаке не участвовали. Корабли эскорта с 11:20 до 12:12 четыре раза безрезультатно атаковали подводные цели по данным гидроакустики. В 13:03 в точке 69°37′ с.ш. 33°14′ в.д. эсминец «Достойный» установил гидроакустический контакт с целью и выпустил 96 реактивных бомб из «Хеджехога», а также сбросил 60 больших и 20 малых глубинных бомб. В месте атаки на поверхность бурно выступал соляр, выделялись воздушные пузыри. Кроме того, на воде была обнаружена некая крышка полированного ящика и аварийный лес. Судя по тому, что ни одна подлодка в это время не пострадала, жертвой атаки стал остов одного из затонувших в предыдущие годы судов. Возможно, все контакты после 9 часов утра были ложными (нужно учитывать неблагоприятные условия для работы гидроакустики в этих местах). В 14:33 эсминец «Жесткий» и в 17:15 «БО-228» атаковали еще какие-то подводные цели, но результатов не наблюдали. В 17:48 конвой прибыл в Кольский залив. В самом конце войны Северный флот получил еще один тяжелый урок, не сумев защитить два транспорта, на каждый из которых приходилось по десятку кораблей охранения, в большинстве своем оснащенных вполне современным противолодочным оружием и средствами обнаружения.

Теперь снова о группе «Фауст». Итак, в ночь на 22 апреля она двинулась к Кильдину, чтобы занять линию северо-восточнее острова к утру 23 числа. В это время появляются первые кандидаты на уничтожение «U286». За сутки 23 апреля противолодочные самолеты Северного флота провели в районах, где «U286» могла или должна была находиться, шесть атак, включая одну, предположительно, результативную, 24 апреля – еще три (две, предположительно, безрезультатных, а в одной, возможно, пострадала «U716»[172]) – см. схему 5. Особенно интересна пара атак 23 апреля. В 07:00 самолет «Каталина» в точке 70°50′ с.ш. 33°41′ в.д. обнаружил подводную лодку в надводном положении и сделал по ней два захода с высоты 400 метров. В первом заходе самолет сбросил 4 ПЛАБ-100, взорвавшихся в 40 метрах впереди по курсу. Лодка встретила «Каталину» зенитным огнем, но затем быстро пошла на погружение. Во втором заходе были сброшены 2 ПЛАБ-100, после чего наблюдалось появление масляного пятна. В 11:03 в 35 милях южнее, в точке 70°15′ с.ш. 33°46′ в.д. «Бостон» обнаружил силуэт погружавшейся подлодки и три масляных пятна вокруг нее (еще до атаки). Самолет сбросил 8 ПЛАБ без видимого результата. Не исключено, что в обоих эпизодах участвовала одна и та же подводная лодка, поврежденная в первой атаке. Контакт по меньшей мере в первом случае точно был реальным (ответный зенитный огонь). В ряде аналогичных случаев участник с немецкой стороны известен (30 апреля – «U427», 24 апреля – предположительно, «U716»). Но в данном случае номер немецкой лодки не установлен. Не исключено, что это была «U286». Во всяком случае, обе атаки произошли примерно по ходу и примерно во время ее движения от Медвежьего к Кильдину. Насколько серьезно пострадала лодка, говорить сложно, но предположение о повреждении топливных цистерн напрашивается.

В ранние часы 25 апреля к точке «MT» (70°30′ с.ш. 35°36′ в.д. – место встречи и разделения конвоя) начал подтягиваться JW-66. Зная о сосредоточении немецких субмарин перед Кольским заливом, англичане провели силовой прорыв Мурманской группы конвоя. Эскорт конвоя распугал немецкие лодки, щедро разбрасывая глубинные бомбы и новинку в здешних местах – гидроакустические буи. Всего корабли провели 26 атак по гидроакустическим контактам, часть из которых позже была признана косяками рыб. На всё это ушло около 400 глубинных бомб. Немецкие лодки отметили атаки, но серьезно не пострадали. Но главным результатом стало прибытие конвоя в точку назначения без потерь. Лишь «U711» смогла выйти в атаку. Ее командир Ланге был по своему обыкновению оптимистичен и доложил о потоплении эсминца. Киркенесская группа JW-66 также дошла до назначения без особых приключений. Активное участие во встрече конвоя приняла наша противолодочная авиация. Причем в 14:43 25 апреля Б-25 118-го рап (майор Л.М. Наконечный) в 2,5 мили северо-восточнее мыса Кильдин-Вест атаковала восемью ПЛАБ подлодку под перископом. Разрывы наблюдались в 10–15 метрах от перископа по курсу лодки, наблюдалось масляное пятно и выделение пузырей.

Беломорская группа, которую встретили наши эскортные корабли, прошла севернее линии «Фауст». Эсминец «Жесткий» в 12:06 25 апреля в точке 69º50' с.ш. 37º12' в.д. дважды атаковал цель глубинными бомбами и считал подлодку поврежденной. Но это событие имело место в нескольких десятках миль к северо-востоку от линии AC8861—AC8948 и вряд ли имело отношение к нашей проблеме. Атака «БО-219» и «Т-116» в 22:47 севернее мыса Святой Нос тем более за пределами возможного района пребывания «U286».

26 апреля в 09:36 по Берлину на «U286» был передан приказ занять квадрат AC8852 на будущем пути конвоя RA-66. Рядом были позиции других лодок группы «Фауст». Однако заняла ли лодка свой квадрат, неизвестно. На переходе ее ждала очередная опасность – минные заграждения. Адмиралтейство несколько месяцев предлагало командованию Северного флота стеснить действия немецких подлодок минами. После долгих согласований, вечером 22 апреля, быстроходный минзаг «Аполло» и эсминцы «Обидиент», «Оппортьюн», «Оруэлл» выставили 276 якорных мин Mk.XVII (6 линий) с углублением 60 футов (18,3 м) и минным интервалом 200 футов севернее входа в Кольский залив (район между параллелями 69°21′ и 69°29′ с.ш. и меридианами 33°30′ и 34°10′ в.д.). Район был закрыт для подводных лодок в подводном положении и для кораблей с поставленными тралами. Возможно, «U286» при переходе в AC8852 зашла в район заграждения и подорвалась на мине.

28 апреля очередную атаку в районе, где могла быть «U286», провела наша авиация. В 06:25 в 11 милях северо-восточнее мыса Цып-Навалок «Каталина» обнаружила подлодку под перископом и сбросила 8 ПЛАБ, упавших в 10–15 метрах впереди по курсу. Вызванные два «Киттихаука» в 07:33 сбросили 4 ПЛАБ по буруну перископа и навели очередную «Каталину», которая атаковала лодку парой ПЛАБ. Правда, все эти атаки были сочтены безуспешными.

И, наконец, наступил самый запутанный эпизод, предположительно, имевший отношение к гибели «U286». Перед выходом из Кольского залива конвоя RA-66 вечером 29 апреля на противолодочный поиск вышли две английские эскортные группы: 19-я (5 кораблей) и за ней 7-я (8 кораблей). 19-я группа в 18:56 шла курсом Норд строем фронта, дистанция между кораблями – 3000 ярдов (2743 м). В этот момент фрегат «Лох Инш» установил гидролокационный контакт с подлодкой. В 19:00 корабль произвел залп «Сквидом» и получил немедленный результат. Через 30 секунд всплыла тяжело поврежденная «U307». По ней немедленно открыли огонь фрегаты «Лох Шин», «Лох Инш», а также шлюп «Сигнет» из 7-й группы. В 19:03 лодка затонула в точке 69°24′ с.ш. 33°44′ в.д. Были взяты в плен 14 человек во главе с командиром, остальные 37 погибли. Немецкие участники этой истории слышали два взрыва по корме и считали, что лодка подорвалась на минах. Дело действительно происходило в границах английского противолодочного заграждения (туда почти целиком попадала позиция «U307»). С другой стороны, и до этого случалось, что подводники путали взрывы бомб «Сквида» с подрывом на мине. В данном случае практически одновременный взрыв трех бомб вполне мог восприниматься как два взрыва. Конечно, совпадение залпа «Сквида» и подрыва на минах вызывает немалое сомнение. Но можно вспомнить случай с эсминцем «Азард» и английской подлодкой «L-55» в 1919 году. Уклоняясь от артогня нашего эсминца, «L-55» при погружении подорвалась на мине и погибла. В общем, гибель «U307» от подрыва на мине маловероятна, но всё же не исключена.

Тем временем противолодочный поиск продолжался. Фрегат «Гудолл» (Goodall) из 19-й группы обнаружил гидролокатором по пеленгу 338° еще одну подлодку и готовился дать залп из «Хеджехога», когда в 19:35 раздался взрыв. Считается, что фрегат получил торпеду в левый борт под мостик[173]. В тот же момент сдетонировали боеприпасы, и носовая часть корабля была полностью разрушена. В результате взрыва и последовавшего пожара погибли более 100 человек. Сам фрегат около 6 часов горел на плаву, затем его добили английские корабли.

Это очень важный момент для определения судьбы «U286». Считается установленным, что из выживших подлодок никто по «Гудоллу» не стрелял. Старая версия о том, что это дело рук «U968», оказалась ошибочной. Единственным кандидатом остается «U286». Назначенная ей позиция лежала недалеко от места взрыва фрегата. То есть вывод делается методом исключения. Но этот метод хорош, когда точно установлено всё множество и исключены все элементы, кроме одного. Здесь же столько неопределенностей, что конкретный вывод делать тяжело. А что, если «Гудолл» взорвался не от торпеды? Ведь свидетели в носовой части погибли при взрыве.

По какой причине мог взорваться «Гудолл»? Напомним, что в момент взрыва готовился залп «Хеджехога». Преждевременные взрывы его бомб случались. Самый известный случай – катастрофа на эсминце «Эскапэйд» 30.9.1943 г. Тогда в результате подрыва таких бомб прямо на установке корабль серьезно пострадал и находился в ремонте до 1945 года, 16 человек погибли и 9 получили ранения. Возможно, на «Гудолле» произошло то же самое (может быть, с последующей детонацией других боеприпасов). Но, в отличие от «Эскапэйда», на фрегате начался сильный пожар, который его и погубил.

Можно напомнить другой эпизод, якобы связанный с «U286». Иногда за ней числят потопление эсминца «Деятельный» 16.1.1945 года. При подготовке к сбросу очередной серии глубинных бомб в кормовой части эсминца произошел взрыв, который разрушил корму и в условиях шторма привел к гибели корабля. Все немецкие подлодки, находившиеся в Баренцевом море 16 января, вернулись из походов, ни одна из них атак в районе гибели эсминца не производила[174]. Но если бы в тот период пропала бы какая-нибудь подводная лодка, гибель корабля обязательно приписали бы ей методом исключения. Похоже, «Деятельный» погиб от взрыва собственных глубинных бомб при подготовке к сбросу.

Другой причиной «Гудолла» мог бы быть подрыв на дрейфующей мине. Такое несчастье возможно всегда, но в данном случае вероятность мала. Дело в том, что в связи с постановкой заграждения и ожидавшимся выходом конвоя все корабли и самолеты Северного флота имели приказ попутно с выполнением основной задачи наблюдать за дрейфующими минами. Таким образом, наблюдение велось усиленно, но ближайшее по времени обнаружение произошло более недели назад, 21 апреля севернее Рыбачьего.

Вернемся к моменту до взрыва «Гудолла». Сразу после его сообщения о контакте «Лох Шин» повернул в указанном направлении и в 19:40 также обнаружил подводную цель на расстоянии 2000 ярдов. В 19:43 последовал безрезультатный залп «Сквида». К охоте подключились фрегаты «Лох Инш» и «Ангуилла», однако и их атаки не дали результата. Наконец, фрегат «Коттон» в 20:17 применил «Сквид» по твердо установленному контакту. На поверхности появилось масляное пятно и деревянные обломки. Пятно расползалось последующие полчаса. Это произошло в точке 69°29′40'' с.ш. 33°37′40'' в.д. Считается, что здесь и погибла «U286». Однако признаки поражения цели банальны и мало что доказывают. Но есть и другие аргументы в пользу успеха атаки «Коттона».

Место атаки – близко к той позиции, которая была назначена «U286». Если эта лодка была еще жива, она могла выйти за пределы позиции для атаки «Гудолла». Есть еще и результаты экспедиции «Конвой-2005». В июле 2005 года гидрографическое судно «Визир» Северного флота специально обследовало дно района описываемых событий гидролокатором. Схема с найденными объектами была выложена в Интернете (схема 6). Примерно в месте атаки «Коттона» обнаружен силуэт корпуса подлодки, на схеме он назван «U286». Еще один такой же объект обнаружен примерно в месте гибели «U307» – на схеме назван «U307» или «U387», читается плохо. Однако сонограммы выложены не были, поэтому сложно судить, насколько найденные объекты похожи на подлодки-«семерки». Настораживает и то, что корпус фрегата «Гудолл» обозначен не в месте его затопления, а в месте взрыва (разница в координатах приличная). В общем, достоверность схемы и тем более идентификации объектов вызывает вопросы. После первых сообщений о находке наступила тишина, которая длится до сих пор.

30 апреля произошло последнее из событий, возможно имевших отношение к гибели «U286». В 03:52 Б-25 118-го рап в точке 69°34′ с.ш. 34°31′ в.д. (14 миль северо-восточнее Кильдина) обнаружил перископ (возможно, шнорхель) и сбросил две серии по 4 ПЛАБ-100. Вторая серия легла в 15–20 метрах, наблюдалось выделение масла и пузыри. Впрочем, есть еще одна возможная жертва этой атаки (если атака была действительно удачной). 30 апреля глубинными бомбами были выведены из строя оба перископа на «U481», что заставило ее прервать поход.

Возможно, хотя и маловероятно, что «U286» пережила все описанные выше события и погибла в мае на дрейфующей мине или из-за аварии.

Говорит ли о чем-то факт полного молчания «U286» во время похода? Она должна была выходить на связь в обязательном порядке только при обнаружении конвоя или в ответ на прямой запрос. К этому времени немецкие подводники уже твердо усвоили – чем реже выходишь в эфир, тем дольше живешь. Поэтому, если с «U286» ничего интересного не происходило, теоретически она могла промолчать до самой гибели – конвой JW-66 она, если еще была жива, не встретила, а до выхода RA-66, возможно, не дожила. Судя по сохранившимся данным, некоторые из выживших подлодок также соблюдали длительное молчание.

Итак, в настоящее время версии гибели «U286» в порядке убывания вероятности выглядят следующим образом:

1. Атака фрегата «Коттон» 29 апреля.

2. Подрыв на английском противолодочном заграждении.

3. Одна из атак нашей противолодочной авиации (наиболее вероятен успех между 23 и 25 апреля).

4. Гибель на дрейфующей мине или в результате аварии.

А вообще, очень странно, что за 65 лет Северный флот не обследовал дно прямо на пороге своей главной базы. Возможно, когда-нибудь это произойдет, и мы узнаем, чьи корпуса лежат на пятачке перед Кольским заливом.

Некоторому числу подлодок на Севере удалось нанести повреждения, заставившие их прервать поход. Данные за 1941–1942 годы полные, за 1943–1945 – возможно, нет, особенно с октября 1944-го. Но дополнения, если и будут, вряд ли существенно изменят картину.

«U571». 26.8.1941 торпедировала плавбазу «Мария Ульянова» севернее Териберского маяка (69º47' с.ш. 35º22' в.д.). Эсминец «Куйбышев» первой серией глубинных бомб серьезно повредил лодку, в том числе вывел из строя перископ. Дальнейшие атаки из-за отсутствия действенных средств обнаружения не дали результата. Никаких признаков поражения не наблюдалось. «U571» 27 августа прибыла в Киркенес, на следующий день отправлена на ремонт в Киль. В следующий боевой поход вышла 22.10.1941.

«U578». 25.11.1941 в районе мыса Святой Нос (68º15,8' с.ш. 40º36' в.д.) в темноте в 06:14 «СКР-25» (траулер РТ-58 «Спартак») внезапно обнаружил в 2–3 кабельтовых подлодку в надводном положении без хода. Сторожевик открыл огонь, в 06:15 протаранил подлодку на 10-узловой скорости и тащил ее в течение минуты. По наблюдениям, из 4 выпущенных 76-мм снарядов два попали (фактически не одного). 06:16 «СКР-25» дал ход назад и после погружения подлодки сбросил 3 малых глубинных бомбы. На «U571» тараном была пробита кормовая балластная цистерна, повреждена топливная цистерна. 26 ноября лодка отозвана в базу и 27 ноября прибыла в Киркенес. Перешла на ремонт в Киль, в следующий боевой поход вышла 22.1.1942.

«U454». 24.4.1942 в 01:00 «ТКА-13» и «ТКА-14», проводившие поиск в Варангер-фьорде, обнаружили подлодку в надводном положении. Имея запрет на атаки подлодок, командир отряда капитан-лейтенант М.Н. Моль довольно долго колебался и пытался обмениваться с лодкой опознавательными сигналами. Когда «U454» стала погружаться, «ТКА-14» в 01:15 сбросил 4 большие глубинные бомбы с установкой на 25 м. В момент сброса рубка и кормовая часть ПЛ были еще над водой. После взрыва 1-й бомбы наблюдался еще один взрыв, со столбом высотой 50–75 м, обломки. «ТКА-13» с дистанции 280 м выпустил 2 торпеды (промах) и сбросил одну бомбу. «U454» получила серьезные повреждения и 29 апреля прибыла в Берген. Перешла на ремонт в Киль, в следующий боевой поход вышла 4.7.1942.

«U315». 20.9.1944 попыталась проникнуть в глубь Кольского залива для атаки линкора «Архангельск», но запуталась в противолодочной сети и повредила зенитный перископ. При погружении глубже 30 метров через поврежденный сальник начиналось сильное поступление воды внутрь лодки. Прервала поход, в следующий вышла 28.9.1944.

«U737». 22.10.1944 в 13:45 два МБР-2 53-го авиаполка в 97 милях севернее Святого Носа атаковали подлодку в надводном положении, та отвечала огнем зенитных автоматов. С высоты 400 метров сброшены 4 ПЛАБ-100, взорвались в 10–30 м, затем самолеты обстреляли лодку из пулеметов. В 14:40 лодка погрузилась. Повреждена, 3 человека ранены, 24 октября прибыла в базу. В следующий боевой поход вышла 13.12.1944.

«U1163». 8.12.1944 повреждена тараном «Живучего», прервала поход – см. выше.

«U716». Её 23 апреля в 21:00 удачно атаковали английские фрегаты 19-й эскортной группы. В ежедневном донесении Фоссу есть изложение радиограммы командира лодки с описанием повреждений. Были полностью выведены из строя командирский перископ и эхолот, повреждены все запасные торпеды и зенитный перископ. Целесообразность продолжения похода с такими неисправностями вызывает серьезные сомнения. Но упоминания о том, что лодка возвращается в базу, нет. А такой существенный факт обычно всегда отмечался. Может быть, в данном случае команда надеялась исправить часть повреждений своими силами. Согласно статье Д. Сиретта (D. Syrett, см. список использованной литературы), окончательное решение о возвращении в базу было принято только после результативной атаки наших самолетов 24 апреля. Сиретт ссылается на дела с радиоперехватами в рамках «Ультры» из Госархива Великобритании (PRO, ныне TNA). Вопрос требует дальнейшего исследования. По нашим данным, в 14:05 в 10 милях севернее мыса Маккаур пара «Бостонов» 9 гмтап (ведущий капитан В.В. Пирогов) атаковала подлодку под перископом. Самолеты сбросили 4 ПЛАБ-100 и 4 ФАБ-100, после чего наблюдали масляные пятна и выделение пузырей. Очевидно, именно об этой атаке командир «U716» донес как о результативной.

«U294». 22.4.1945 получила тяжелые повреждения при атаке конвоя ПК-9 – см. выше.

«U481». 30.4.1945 донесла, что возвращается в базу из-за повреждения перископов в результате атаки глубинными бомбами, пережитой в тот же день. В радиограмме не упоминаются время, место и «обидчик». В этот день большое число атак без видимых результатов произвел эскорт выходившего конвоя RA-66. Наша авиация также несколько раз сбрасывала ПЛАБы на подлодки, причем самолет Б-25 118-го полка наблюдал некоторые признаки поражения цели (см. выше). И, наконец, в 10:50 в 10 милях севернее Кильдина какую-то лодку по гидроакустическому контакту пробомбил эсминец «Жесткий». Впрочем, эта атака считалась безуспешной. В каком из перечисленных эпизодов лодке покалечили перископы, на данный момент установить невозможно.

Балтика

1. Подводные лодки, погибшие в ходе боевых действий против КБФ

«U144» (тип II D)

Первая реально потопленная в ходе Великой Отечественной войны вражеская субмарина. Одна из 6 малых подлодок типа II D, оперировавших летом 1941 года в Восточной Балтике. Входила в состав 22-й учебной флотилии, в июне 1941-го была временно включена в число боевых подводных лодок («фронтботов»). 28 июля «U144» (капитан-лейтенант Герт фон Миттельштат) вышла в свой третий боевой поход из Стормелё (стоянка в шхерах южнее Турку, Финляндия). К этому моменту фон Миттельштат имел на счету нашу подлодку «М-78», торпедированную 23 июня. «U144» действовала в районе северо-западнее пролива Соэлавяйн, который использовали наши подлодки для выхода и возвращения из походов. Ближе к входу в пролив действовала «U142». Вплоть до конца июля немецкая разведка читала наши радиограммы, поэтому подводные лодки и торпедные катера регулярно получали бесценную информацию. Например, 29 июля командующий крейсерами[175] направил на «U144» и «U142» радиограмму: «…русская подлодка “Л-3” будет 30 июля в 11:00 у Ристны», 31 июля: «Русская подлодка “С-11” будет 2 августа юго-юго-западнее Ристны». Но по сравнению с июнем балтийцы стали осторожнее – лодки проводились по мелководью, эскорт всё время сбрасывал глубинные бомбы. В результате «U144» прямого ущерба нанести не смогла. Кроме того, у нее вышел из строя шумопеленгатор GHG. Правда, «С-11» всё равно погибла. Из-за того, что эскорт проскочил точку поворота на фарватере, она подорвалась на донной мине заграждения «Кобург», выставленного немецкими торпедными катерами еще в первую ночь войны. 8 августа Миттельштат дал радиограмму, начинавшуюся словами «Для возможного приказа о возвращении» (мягко сформулированная просьба отозвать в базу?) и содержавшую перечень неисправностей. Лодка имела проблемы с левым дизелем и эхолотом, но зато удалось ввести в строй шумопеленгатор. 9 августа Миттельштат сообщил, что сможет находиться на позиции еще 9 суток, а в 15:14 по Берлину дал свою последнюю радиограмму – о взрыве в районе мыса Ристна. Казалось, в уютном мире, где ты знаешь о противнике почти всё, а он о тебе – практически ничего, нет места поражению и гибели. Вероятно, долгая игра в одни ворота расслабила немцев. Однако 25 июля наш флот поменял код (агентурная разведка еще до 22 июня установила, что противник читает флотские радиограммы, но лишь на втором месяце войны штаб КБФ принял меры[176]). Немецкая радиоразведка в считанные дни погрузилась в темноту. Никто не предупредил «U144», что в районе ее позиции вечером 10 августа появится «Щ-307» (капитан-лейтенант Н.И. Петров). В 22:18 наши подводники обнаружили подлодку в надводном положении сзади себя по левому борту. Командир «Щ-307», в отличие от многих других, имел солидную подготовку (до войны несколько лет преподавал на курсах комсостава подплава), да и команду смог подготовить хорошо. От обнаружения до залпа ушли всего две минуты. Петров довернул лодку и в 22:20 с дистанции 6 кабельтовых дал двухторпедный залп из кормовых аппаратов. Обе торпеды попали в цель, из экипажа «U144» не спасся никто. Поскольку в момент обнаружения лодки двигались практически противоположными курсами, но «Щ-307» увидела врага уже за кормой, возможно, «U144» в этот момент как раз всплыла.

Немцы сначала подозревали, что подлодку потопил 11 августа немецкий самолет He-114D из 1./SAGr125. Он донес об атаке подлодки типа «Декабрист» в квадрате AO2892 (в действительности атаковал «Щ-405»). Этот квадрат находился чуть южнее Аландских островов, то есть очень далеко от района, где действовала «U144». Видимо, в штабе командующего крейсерами допускали, что «U144» могла направиться в базу из-за упомянутых выше неисправностей. После расследования решили, что «U144» погибла на мине или была торпедирована.

Судьба Николая Ивановича Петрова, открывшего реальный боевой счет балтийских подводников, сложилась трагично. Тяжело переживая неудачи армии и флота, он начал срываться, в открытую наговорил лишнего, в октябре 1941 года был арестован, осужден и не надолго пережил страшную блокадную зиму – 4 марта 1942 года скончался в Крестах. Лишь через три десятка лет его дело пересмотрели, и 17 января 1975 года приговор был отменен.

Летом 1944 года немцы прилагали немалые усилия, пытаясь отстоять противолодочный рубеж «Зееигель». Дошло до того, что в мелководную и сильно заминированную восточную часть Финского залива ввели подводные лодки. Поначалу, когда субмарины начали расходовать торпеды по мелким катерам, наше командование не могло поверить в такое расточительство. В общей сложности до ухода немцев из Финского залива в сентябре здесь повоевали 13 немецких лодок. То, что при этом была потеряна всего одна из них, объясняется не только слабостью ПЛО КБФ, но и немалым везением.

«U250» (тип VII C)

Без сомнения, самый громкий противолодочный успех советского флота. Не многим погибшим подлодкам посвящена переписка глав великих держав. «U250» (капитан-лейтенант Вернер-Карл Шмит) выполняла свой первый боевой поход. 26 июля она вышла с якорной стоянки с кодовым названием «Гранд-Отель» (остров Нуокко в финских шхерах). Действуя в районе северного входа в Бьеркезунд, Шмит днем 30 июля потопил катер «МО-105», находившийся в дрейфе в дозоре № 24. Подошедший к месту гибели катера «МО-103» (старший лейтенант А.П. Коленко) не смог обнаружить подлодку (гидроакустическая аппаратура катера ремонтировалась в Ленинграде) и остался на линии дозора. В 19:06 на «охотнике» заметили сигналы ракетами и гудки сиреной с катера «ДЗ-910» (старшина Б.П. Павлов). Радист этого катера матрос Н. Бондарь обнаружил сквозь воду отходящую на северо-запад подводную лодку. Другой катер, «ДЗ-908», подошел к «МО-103», и его командир доложил Коленко о противнике. В 19:07 «МО-103» дал ход и вскоре обнаружил след из мелких пузырьков. В 19:11 «охотник» увеличил ход до полного и с интервалом 3 секунды сбросил по следу малую серию (две Б-1 с установкой на 25 метров и три М-1 с установкой на 15 метров). Глубина моря составляла 28 метров. «U250» получила повреждения носовой части, но пока сохраняла управляемость. «МО-103» уменьшил ход и начал наблюдение. В 19:13 было отмечено усиленное выделение пузырей и поворот лодки на курс вест. Катер сбросил по курсу лодки пустые ящики в качестве ориентиров, на циркуляции дошел до точки вероятного нахождения подлодки и сбросил большую серию (4 Б-1 и 5 М-1 с прежними установками глубины). Глазомер не подвел Коленко – «U250» потеряла ход и на поверхности появились большие пузыри. Командир «МО-103» сделал правильное заключение, что подлодка легла на грунт, зашел перпендикулярно прежнему курсу и в 19:25 сбросил над местом наиболее сильного выделения пузырей малую серию с установкой больших бомб на 30 м и малых на 25 м. Одна из бомб попала прямо в лодку. После этого на поверхность начали выскакивать люди в «водолазных масках». Всего были извлечены из воды 6 человек, включая командира. Погибшая лодка осталась лежать на глубине 33 метра в точке 60°29,2' с.ш. 28°25,1' в.д., на этом месте была поставлена веха.

После первых допросов пленных командующий флотом 3 августа приказал организовать поиск «U250». Вскоре начались подъемные работы, которым противник постоянно мешал обстрелами. В ночь на 1 сентября немецкие торпедные катера попытались прорваться к месту гибели «U250» и окончательно разрушить ее глубинными бомбами. Единственным результатом этой решительной акции стала гибель «шнельбота» «S80» на мине. 14 сентября лодка была поднята и на следующий день приведена в Кронштадт. На ее борту, помимо документов, оказалась масса интересных вещей, в том числе шифровальная машинка «Энигма». Но главный интерес представляли самонаводящиеся торпеды T-5. По их поводу велась широко известная переписка Сталина и Черчилля. Хотя наша сторона и отказалась от передачи T-5 англичанам, им была предоставлена возможность изучить торпеду на месте. Отдельно нужно отметить, что это единственный случай за всю историю российского и советского флота, когда с потопленной подлодки удалось взять пленных. Шмит своими рисковыми действиями в стесненном мелководном районе сам поставил свою лодку в положение, когда решительному и умелому командиру для уничтожения субмарины даже не потребовалась гидроакустическая аппаратура.

12.04.1945 «U250» была зачислена в списки Советского ВМФ под обозначением «ТС-14», но в строй так и не вошла, 20.08.1945 ее исключили из списков.

После выхода Финляндии из войны немецкие подлодки действовали западнее старого Наргенского противолодочного рубежа. Обстановка в районе устья Финского залива показана на схеме 7. Всего в боевых походах участвовали 15 лодок, из них 4 пропали без вести. Всё это происходило в зоне ответственности Таллинского морского оборонительного района (ТМОР). Чтобы лучше понять дальнейшие события, полезно посмотреть, какими противолодочными силами располагал ТМОР. Имелось несколько десятков катеров МО, Д-3 и БМО, оснащенных ГАС «Тамир» разных моделей и импортными «Драконами» («Асдиками» 134 и 134C). К сожалению, большинство катеров находилось в ремонте, главным образом – из-за полного износа моторов. В строю оставались несколько катеров с «Тамирами» последних моделей. В отличие от ранних образцов они (особенно «Тамир-9») действительно могли обнаруживать подводные лодки. Но некоторые недостатки серьезно снижали их ценность. Так, «Тамир-9» мог работать не более 30 минут. При волнении 4 балла и выше работать также было нельзя, так как на волне выходил из воды меч гидролокатора. В сырой и не отапливаемой рубке аппаратура быстро выходила из строя, запаса электронных ламп на складах не было. Единственным исправным катером с исправным «Драконом-134С» был МО-124. Неудивительно, что именно он и стал самым активным противолодочным катером Балтики (за ним в послевоенные годы числили две потопленные подлодки; правда, в войну обе атаки считались безуспешными). Аппаратура на нем была настроена и работала хорошо. Но и тут имелась «ложка дегтя» – не было технического описания «Дракона», что, естественно, не способствовало грамотной эксплуатации. Гидроакустики поступали на катера из школ связи в Кронштадте и на Северном флоте. Последние лучше знали аппаратуру, кронштадтские акустики не знали «Драконов», а те, кто обучался в 1940–1942 годах, вообще были знакомы только с шумопеленгаторами. У всех групп отмечалась слабая натренированность. Поэтому неудивительно, что регистрировалось много ложных контактов, а реальные иногда пропускались. Дивизионные специалисты не могли радикально изменить ситуацию с подготовкой, так как часть аппаратуры и сами видели впервые, а описаний и чертежей не было[177]. ТМОР была придана 29-я отдельная эскадрилья ПЛО, укомплектованная обычными штурмовиками Ил-2. Никаких специальных средств обнаружения подлодок они не имели и за всё время подчинения ТМОР не провели ни одной атаки. Все это, перемноженное одно на другое, привело к практической неспособности сил ПЛО бороться с подводной опасностью.

Командующий ТМОР контр-адмирал И.Д. Кулишов прекрасно это осознавал и старался компенсировать слабость катерных сил ПЛО другими средствами. Возможно, именно он принял самое результативное за войну решение в области ПЛО. Между тем этот человек малоизвестен даже тем, кто серьезно интересуется историей нашего флота. Он родился в 1902 году, на флоте с 1919-го, в 1925 году окончил военно-морское училище, в 1928-м – подводный класс Спецкурсов комсостава Учебного отряда подплава, в мае 1941-го – Курсы усовершенствования высшего начсостава. С 1925 года служил на подлодках, в 1930–1933 годахкомандовал лодками АГ-15 и «Якобинец», в 1933–1937 годах командир дивизиона, 1937–1938 годах командир 2-й бригады ПЛ ТОФ. В мае 1938 года репрессирован, в сентябре 1939-го восстановлен в кадрах ВМФ. С ноября 1939-го по август 1941-го командир Николаевской ВМБ, в августе – октябре 1941-го – Одесской ВМБ, затем до марта 1943-го – Туапсинской ВМБ. После мартовских немецких налетов на Туапсе 21.4.42 осужден с отсрочкой приговора до конца войны. С июля 1942-го командир Отряда кораблей на Неве, с августа 1942-го по июнь 1944-го – командир ЛВМБ. За успешное командование приговор ему был отменен. С июня по июль 1944-го командир Лужской ВМБ, с июля 1944-го по сентябрь 1947-го – командующий ТМОР (с 8.7.45 – вице-адмирал). С октября 1947-го – командир Потийской ВМБ. 7 августа 1948 года застрелился (видимо, в связи с известным «делом адмиралов»). Ему было всего 46 лет.

Здесь важно подчеркнуть, что Кулишов в прошлом сам был подводником и командовал как подлодками, так и их соединениями. То есть хорошо понимал возможности и особенности действий подлодок. Несомненно, этот опыт оказался очень полезен при организации ПЛО.

«U479» (тип VII C)

«U479» (оберлейтенант цур зе Фридрих-Вильгельм Зонс) действовала в Финском заливе в июле – сентябре 1944 года. 27.10.44 вышла в очередной боевой поход из Данцига. Она действовала на позиции «Бибер» («Бобёр») юго-восточнее Ханко. 7 ноября «U479» была еще на этой позиции – оттуда было направлено ее сообщение. Затем лодку направили на позицию «Маус» («Мышь»), находившуюся северо-западнее Осмуссаара. В 17:28 15 ноября с «U479» было получено последнее сообщение с позиции «Маус»: «11:10 в квадрате AO 0291 два сторожевых катера». После того как «U479» четыре раза не ответила на запросы, она была 12 декабря объявлена погибшей. Правда, в ежедневном обзоре ситуации с подводными лодками за 19 ноября есть запись о еще одной радиограмме с «U479». Командир сообщил, что в квадрате AO0286 (также в пределах позиции «Маус») при движении на глубине 25 м был слышен скрежет (видимо, от минрепа сорванной мины) и затем сильный взрыв поблизости. Но эта запись почему-то перечеркнута. Наша радиоразведка в 06:53 19 ноября засекла подлодку в 23 милях южнее Ханко, то есть также в пределах позиции «Маус». В устье Финского залива в это время находились еще «U481», «U958» и «U679», но они, насколько известно, таких сообщений не делали. Минных заграждений наш флот в этом районе с 1941 и до декабря 1944 года не ставил. Скорее всего зачеркнутое сообщение оказалось пророческим, и «U479» действительно погибла от встречи с дрейфующей миной. Могла она попасть и на минное заграждение. Значительная часть позиции «Маус» располагалась на советской передовой минной позиции 1941 года, границы которой немцам были известны. Это заграждение к концу 1944 года сильно разрядилось – частично в результате траления, частично в силу естественных причин (шторма, движение льдов и т. п.). Но мины там всё-таки оставались, и навигационная ошибка могла привести «U479» к встрече с одной из них.

Еще одной причиной, менее вероятной, могла стать атака наших катеров. В период 26–30 ноября произошел резкий всплеск числа контактов с подводными лодками. Большинство из них были связаны с атаками «U481» и «U679» на наши прибрежные конвои. Обе лодки при этом не пострадали. Но в ночь на 29 ноября «МО-590» провел атаку в 10 милях севернее маяка Осмуссаар, то есть в северо-восточной части позиции «Маус». Наш катер находился в дозоре № 24, когда в 02:30 его станция «Тамир-9» засекла в 13 кабельтовых лодку. В 02:40 и 03:10 «охотник» атаковал цель глубинными бомбами, после чего потерял контакт. Никаких признаков поражения не было. В отчете ТМОР сделано заключение, что подлодка ушла, резко изменив курс; шансы на успех были бы при атаке группой катеров. В устье Финского залива по-прежнему находились «U481», «U958» и «U679». Их позиции были в стороне от места атаки, да и преследования в это время они не зафиксировали. Но лодки иногда достаточно далеко выходили за пределы отведенных им позиций, а неточную атаку вдалеке могли и не отметить. Возможно, атака вообще произведена по ложной цели – слабая натренированность акустиков уже упоминалась. В общем, вероятность того, что в ту ночь пострадала «U479», если еще была «жива», весьма невелика. Но поскольку атака пришлась на ее позицию, было бы неправильно вообще не упомянуть об этом событии.

В ряде работ причиной гибели «U479» называется ее случайное столкновение под водой с советской подлодкой «Лембит». Эта версия попала даже в справочник Грёнера, но к настоящему времени практически вышла из употребления. Обстоятельства столкновения «Лембита» с неизвестным подводным объектом таковы. Наша лодка возвращалась из похода. Загадочное событие произошло 14 декабря южнее Уте (59º43' с.ш., 21º19,6' в.д.). «Лембит» (капитан 3-го ранга А.М. Матиясевич), идя в подводном положении на глубине 20–30 метров со скоростью 3 узла, ударился о какой-то предмет. Удар получился скользящий, лодку подбросило до глубины 4 метра, а затем она сползла с неизвестного объекта. При всплытии в позиционное положение обнаружили большое пятно соляра, деревянный решетчатый люк и две палубные доски. Подходившему катеру с «Лембита» дали семафор «Таранил что-то мягкое …». Вряд ли такая формулировка применима к подводной лодке. Повреждения самого «Лембита» ограничились вмятиной на крышке одного из торпедных аппаратов правого борта. Характерно, что в боевом донесении Матеясевич даже не упомянул о столкновении. Но в ЖБД лодки всё подробно описано.

По характеру удара похоже, что «Лембит» столкнулся с каким-то притопленным деревянным судном. Кроме того, при скорости 3 узла (скорость пешехода) трудно ожидать нанесения смертельного удара подлодке, даже если она там и была. А взяться ей в этом месте было неоткуда. Достаточно взглянуть на схему № 7, чтобы убедиться: «U479» просто не могла оказаться в момент столкновения в районе Уте. Даже если она еще была к этому времени «жива» (что очень сомнительно) и направлялась в базу с позиции «Маус», она должна была воспользоваться маршрутами, которые проходили вдоль южного берега залива и далее мимо Моонзундских островов. Кроме того, в декабре советская радиоразведка не зафиксировала ни одной подлодки у Уте и в прилегающих районах. Другие подлодки в этот период не пропадали, а те, что были в море, ничего похожего на столкновение под водой не зафиксировали.

Список возможных причин гибели «U479» на настоящий момент:

1. Подрыв на дрейфующей мине.

2. Подрыв на старых минных заграждениях в результате навигационной ошибки.

3. Авария или ошибка личного состава.

4. Атака «МО-590» (крайне маловероятно).

В ночь на 12 декабря отряд из трех эсминцев и двух миноносцев при попытке усилить немецкие заграждения у Наргена попал на старые немецкие мины. Погибли эсминцы «Z35» и «Z36», к нам попало много пленных[178]. Это вторжение немецкого отряда в Финский залив сдвинуло, наконец, с мертвой точки вопрос о необходимости выставить оборонительные заграждения в устье залива – как против надводных кораблей, так и (в первую очередь) против у-ботов. Инициатора этих минных постановок установить пока не удалось. Вполне возможно, что им был командующий ТМОРа Кулишов, в зоне ответственности которого погибли эсминцы и активно действовали подлодки. Как уже отмечалось, Кулишов скептически смотрел на противолодочные возможности имевшихся у него сил. А грамотно поставленные заграждения давали реальный шанс на успех.

Всего с 22 декабря по 16 января 10-й дивизион тральщиков (Герой Советского Союза капитан 3-го ранга Ф.Е. Пахольчук) выставил 7 линий мин. Все 7 попали в пределы позиций подводных лодок (три – «Маус», три южными частями – «Робе», одна – «Насхорн IV»). Постановки производились скрытно, по ночам, в тяжелейших погодных условиях. По требованию командующего КБФ финский флот также выставил в январе ряд заграждений, одно из которых попало в пределы позиции «Хамстер». Элементы заграждений показаны на схеме 8. В тех документах, которые удалось посмотреть, говорится, что заграждения были выставлены для защиты коммуникаций в местах выявленной активности подводных лодок. Однако на схеме отчетливо видно, что 5 из 7 наших линий поставлены точно на немецком «желтом» фарватере под острым углом, то есть очень опасно для проходящих им кораблей. Слабо верится, что это случайное совпадение. В бывшем закрытом труде Б.А. Денисова в связи с этими постановками прямо сказано: «На север от этого острова [Осмуссаара] проходил фарватер, которым пользовались подводные лодки и надводные корабли противника»[179]. Но неясно, имеется ли ввиду послевоенный анализ или исходные данные для решения о постановке.

Данные о немецких фарватерах мы, несомненно, получили от финнов после перемирия, а также, возможно, захватили при освобождении прибалтийских портов. Немцы должны были отдавать себе отчет, что эти данные попадут в наши руки. Но, очевидно, понадеялись на разведку, которая должна была бы засечь факт минирования нами этих фарватеров. Однако ни один вид разведки появление минных заграждений не установил. Возможно также, что немцы по опыту предыдущих лет не ожидали от нас такого грамотного хода. В итоге противник продолжал считать эти воды безопаснее, чем окружающее непротраленное пространство. Подлодки иногда встречали выходившие на минные постановки «стотонники» 10-го дивизиона, однако истинные цели этих походов не установили. И подводные лодки, видимо, продолжали использовать «желтый» фарватер для переходов, зарядки аккумуляторов и т. п. Последствия не заставили себя ждать.

«U679» (тип VII C)

«U679» (оберлейтенант цур зе Эдуард Ауст) вышла в 2.11.44 из Данцига, ненадолго зашла в Либаву, откуда 4 ноября вышла в свой последний поход. Она действовала на позиции «Роббе» («Тюлень») между Осмуссааром и Палдиски (схема 8). Это был долгий, но не слишком богатый событиями поход. 18 ноября в квадрате AO 0269 (северо-западнее м. Пакри) Аусту удалось потопить сторожевой катер «СК-62». 27 ноября он неудачно атаковал наш конвой, но доложил о потопленном тральщике типа «Фугас».

Вечером 26 декабря «U679» и «U637» пришли в точку рандеву (квадрат AO0264) с вышедшей три дня назад из Данцига «U745». Первые две лодки встретились в 19:57 (21:57 по Москве), «U745» подошла в 20:59 (22:59). Командир последней Вильгельм фон Трота передал на обе лодки новые шифроматериалы. Двум из трех встретившихся подлодок («U679» и «U745») уже не суждено было вернуться назад.

Точное время встреч приведено потому, что в этот день в 20:35 «МО-124» атаковал у острова Суур-Пакри некую подводную цель. После войны результатом этой атаки стали считать гибель «U2342» (см. раздел «Мифы»). Изначально атака вполне трезво считалась безуспешной. В Восточной Балтике в тот день находились в походах только три перечисленные выше подлодки.

«U679» последний раз вышла на связь 27 декабря, когда она передала метеосводку. С вечера 22 декабря через ее позицию неоднократно проходили на минные постановки и обратно тральщики 10-го дивизиона. 9 января в 16:20 из Таллина на постановку пятой линии мин вышли 6 тральщиков в охранении «МО-106», «МО-124»[180] и СК-175. В 18:17 в четырех милях северо-восточнее маяка Пакринеем (59°27,8' с.ш. 24°03,7' в.д.) «МО-124» (лейтенант Н.Д. Дежкин) обнаружил «Драконом» (Асдик-134С) подводную лодку в подводном положении. В 18:24 он сбросил на нее 2 больших и 5 малых глубинных бомб, в 18:26 сумел восстановить контакт и сбросил такую же серию. Контакт был снова восстановлен, причем оказалось, что лодка находится без движения (предположительно, легла на грунт) в точке 59°28,7' с.ш. 24°05,8' в.д. В 18:30–18:32 катер бросил еще одну серию, аналогичную предыдущим. В 18:42–18:45 за борт в четвертый раз пошла такая же серия. Никаких признаков поражения не наблюдалось. После этого «МО-124» ушел догонять свой отряд. Это было признано грубой ошибкой – следовало дождаться прибытия поддержки. С 22:00 до 05:50 этот район обследовали три сторожевых катера, вызванных с линий дозоров, но ничего обнаружить не удалось.

В 21:29 примерно в районе атаки радиоразведка засекла вражескую подлодку. Для командования ТМОР это послужило еще одним признаком того, что «МО-124» никого не потопил. В действительности на связь могла выйти и «U637», находившаяся неподалеку. В 18:25–19:01 (по Москве) она насчитала 19 взрывов в отдалении. Видимо, радиоразведка засекла именно ее. «U637» в этот день на связь выходила, правда, время выхода неизвестно. Она с конца декабря действовала в квадратах AO3547 и 3548, то есть в южной части позиции «Насхорн IV». Именно в этом районе и произвел атаку «МО-124». Конечно, это далеко не решающий аргумент против того, что объектом атаки была «U679». Субмарины по мере необходимости выходили за пределы своих позиций, например преследуя конвои.

И все же, рассмотрев все данные в совокупности, нужно признать, что вероятность гибели «U679» в результате атаки «МО-124» невелика. И командование ТМОР честно зафиксировало в отчетах негативную оценку атаки, хотя у него совершенно не было резона занижать успехи вверенных ему противолодочных сил (скорее наоборот). Возможно, «МО-124» вообще атаковал по ложному контакту.

Помимо «U637», которая как раз вечером 9 января отправилась в базу, в районе Палдиски могли находиться еще несколько подлодок. «U290» заняла позицию «Насхорн IV» вместо «U637». «U348» и «U370» направлялись на позиции восточнее Наргенского рубежа, где уже находилась «U745». Слышал ли кто-нибудь из них атаку «МО-124», кроме «U637», из сохранившихся документов не видно.

Более вероятным, чем гибель под бомбами «МО-124», представляется подрыв «U679» на выставленных 10-м дивизионом минах. Немцы сами также считали причиной гибели подлодки мины. Командир «U637» по возвращении донес, что 3 января слышал сильный взрыв, отличный от обычного взрыва мины. Он предположил, что это событие может быть связано с гибелью «U679». Возможно, он слышал взрыв дрейфующей мины, которую в 14:40 расстреляли наши катера в 5,5 мили севернее острова Аэгна. Правда, это далековато от позиции «U637».

Таким образом, возможные причины гибели «U679» сейчас выглядят так:

1. Гибель на заграждениях, выставленных 10-м дивизионом тральщиков (наиболее вероятно).

2. Гибель в результате атаки «МО-124» (шансы невелики).

3. Обычные «прочие версии» (дрейфующая мина, катастрофа и т. п.).

«U745» (тип VII C)

Чтобы определить возможную причину и район гибели «U745», необходимо представить себе ситуацию в западной части Финского залива в конце января 1945 года (схема № 9). Как известно, на линии Нарген – Порккала-Удд в 1942–1944 годах немцами была создана и постоянно усиливалась противолодочная позиция. К концу сентября 1944 года Финский залив на этом рубеже перегораживали большое минное заграждение «Насхорн», созданное в 1942 году и усиленное в 1943–1944 годах, противолодочные сети и только что выставленные западнее сетей два минных заграждения «Нилхорн». При отступлении из Эстонии враг не успел убрать сети, и они были использованы нашим флотом. В декабре трофейными сетями был перекрыт и Суропский проход. К сожалению, Наргенский рубеж не удалось сделать непреодолимым для подлодок. В немецких руках он летом – осенью 1943 года был непроницаем не сам по себе, а благодаря тому, что непрерывно охранялся многочисленными катерами. У ТМОР же большинство катеров зимой 1944/45 года находились в ремонте. И в любом случае до ледостава погода не позволяла осуществлять постоянную охрану сетей. В результате в январе немецкие субмарины без проблем проникли в глубь Финского залива. Восточнее противолодочного рубежа были нарезаны шесть позиций «Хорнигель».

Первой в восточной части залива оказалась «U745» (капитан-лейтенант Вильгельм фон Трота). Она вышла в свой третий поход в Финский залив 23 декабря. Как упоминалось ранее, 26 декабря фон Трота в море передал на «U679» и «U637» новые шифроматериалы. Затем лодка форсировала Наргенский рубеж и обследовала залив вплоть до острова Гогланд. Немцев ждало разочарование – движения судов практически не было, если не считать эпизодических рейсов между Таллином и Хельсинки. 11 января севернее острова Аэгна «U745» атаковала буксирный конвой (ТЩ-33 «Коралл», ТЩ-42 и плавкран) и потопила «Коралл». Больше немецким лодкам восточнее Наргенского рубежа ничего добиться не удалось, хотя вслед за «U745» рубеж форсировали «U370», «U348», «U475» и «U676». Наша радиоразведка зафиксировала смещение центра активности подлодок, но флот не смог ничем им помешать из-за нехватки исправных катеров. Впрочем, оказалось, что в этом и не было особой необходимости. В конце января в связи с ледоставом лодки двинулись на запад.

5 февраля в ежедневном обзоре ситуации с подводными лодками сделана запись, что 29 января «U745» сообщила о проходе Наргенского рубежа на запад. Это ее последнее зафиксированное сообщение. Вероятно, именно его в 22:39 в районе сетевого заграждения запеленговала наша радиоразведка. Правда, 6 февраля командир «U475» доложил, что встречался с «U745» 30 января, то есть на день позже. По воспоминаниям одного из подводников с «U475», эта встреча состоялась в квадрате АО3536 (севернее мыса Юминда), по другим данным – даже в Нарвском заливе. В любом случае, оба места находились восточнее противолодочной позиции. Где ошибка – в документе (всё-таки запись сделана задним числом) или в мемуарах – сказать сложно. В любом случае «U745» пропала западнее Наргенского рубежа вскоре после этих событий. Она должна была занять позицию ожидания в квадрате AO0266 северо-западнее мыса Пакри. 4 февраля лодка не ответила на запрос о своем месте. 6 февраля «U475» сообщила, что обследовала этот квадрат, но ничего не обнаружила. Последние 3 дня были слышны сильные и средние взрывы в восточном и северном направлениях, в том числе 4 февраля около 100 взрывов (явно изрядное преувеличение). Также наблюдались многочисленные дрейфующие мины и сорванные буи. Немцы предполагали, что это признаки длительного преследования «U745» противолодочными силами. Но наши катера в эти дни никаких подлодок не обнаруживали. 12 февраля «U745» была признана погибшей. Скорее всего она подорвалась на мине. В пределах квадрата AO0266 находились северные части заграждений 4Д и 5Д. Видимо, на пути к этому квадрату «U745» также пересекла линию 6Д. Можно предположить, что на одной из этих линий поход «семерки» и закончился. Конечно, подрыв на дрейфующей мине также не исключен.

Загадочная история произошла с командиром «U745». 10 февраля финский рыбак обнаружил его тело с аппаратом для спасения с затонувшей лодки на берегу острова Фэглэ (Аландский архипелаг). Рот и горло фон Троты были заполнены кровью. Очевидно, он выбрался с лежащей на дне «U745», но легкие не выдержали подъема с глубины, или же он получил какую-то травму. Видимо, его тело несколько дней дрейфовало по течению и в итоге оказалось в десятках миль от места гибели лодки. Капитан-лейтенанта похоронили на местном кладбище.

«U676» (тип VII C)

«U676» (капитан – лейтенант Вернер Засс) с начала сентября по конец октября 1944 года действовала в роли корабля ПВО, сопровождая конвои у побережья Прибалтики. 20 января она вышла в свой первый «настоящий» боевой поход из Данцига с заходом в Либаву. Лодка форсировала Наргенский рубеж и некоторое время занимала позицию «Хорнигель II». Затем в связи с ледовой обстановкой она отошла на запад и 8 февраля получила приказ действовать южнее границы дрейфующих льдов между Ханко и Утё, по возможности атаковать советские подлодки. 12 февраля «U676» передала свое последнее сообщение (место, увы, неизвестно) – о том, что получила повреждения во льдах. По некоторым предположениям, она находилась на позиции «Хамстер» южнее Ханко. Если это так, вероятной причиной гибели могло стать финское минное заграждение «Vaantaa 2», находившееся в пределах позиции. Финны поставили его по нашему требованию в указанных нами координатах 28 января (80 якорных мин[181] в одну линию с углублением 2,5 м). Мин планировалось выставить в два раза больше, но 12 января «U370» потопила финский минзаг «Лоухи», и планы соответственно уменьшились.

Не исключен и подрыв «U676» на минах, выставленных 10-м дивизионом на «желтом» фарватере – подлодка вполне могла выходить на него. Если же она действовала западнее Ханко, наиболее вероятные причины – подрыв на дрейфующий мине или катастрофа. 19 февраля она не ответила на второй запрос о ледовой обстановке. Когда был первый безответный запрос, неизвестно, но явно не позднее 18 февраля. После нескольких запросов «U676» была признана погибшей 2 марта. Обычно называется дата 19 февраля, но это неверно. Её запрашивали последний раз 27 февраля, а крайним сроком возвращения в Данциг было 1 марта.

Таким образом, «U676» погибла между 12 и 18 февраля на мине или в результате катастрофы. Имеющиеся данные не позволяют сделать более конкретные предположения.

Из немецких подлодок, выделенных для действий против Балтийского флота, была потеряна еще одна. «U1000» вышла 31 августа 1944 года из Пиллау в Таллин, но тут же подорвалась на английской авиационной донной мине (заграждение «Тенджерин»). Хотя лодка осталась на плаву, ремонт был признан нецелесообразным. «U1000» перевели в Кенигсберг и 29 сентября исключили из списков. Затем с лодки сняли все ценное («каннибализировали»). Корпус 15 декабря отбуксировали в Свинемюнде, дальнейшая его судьба не прослеживается.

2. Подводные лодки, не ходившие в боевые походы на Балтике

«U416» (тип VII C)

Раньше причиной ее гибели считались мины, выставленные в 1942 году советской подлодкой «Л-3». Эта версия попала в известный справочник Грёнера, а из него – в массу других изданий. Вкратце о судьбе «U416» можно было узнать следующее: лодка подорвалась на мине в районе Борнхольма 30.03.1943 (координаты неизвестны) и затонула, затем была поднята, введена в строй и второй раз погибла 12.12.44, столкнувшись с немецким тральщиком «M203» западнее Брюстерорта.

Однако в действительности лодка вовсе не затонула, а осталась на плаву, была приведена в Штеттин и 8.4.43 исключена из списков. К этому моменту «U416» (оберлейтенант цур зее Х. Райх) вместе со своим экипажем завершала цикл боевой подготовки в составе 8-й флотилии боевой подготовки (Данциг). После ремонта на Шихау Верфт в Кенигсберге лодка была вновь введена в строй 4.10.43 уже в качестве учебной, вошла в состав 23-й флотилии боевой подготовки (Данциг), а с июля 1944-го – в состав 21-й учебной флотилии (Пиллау), где и готовила будущих подводников вплоть до своей гибели.

Подрыв произошел юго-западнее Борнхольма, на отмели Рённе-банк, в правой верхней четверти квадрата AO8381. Достаточно взглянуть на схему 10, чтобы понять: мины «Л-3» не могли иметь к повреждению «U416» никакого отношения. В этом районе были только донные неконтактные мины, выставленные английской авиацией. ВВС КБФ и подводные лодки здесь мин не ставили. От района постановок, выполненных «Л-3», место подрыва отстоит более чем на 50 миль. Глубины в районе подрыва чуть менее 20 метров – идеальные для авиационных донных мин. Кроме того, английские постановки на Балтике в значительной части производились именно в районах боевой подготовки немецких подводных лодок, представлявших в то время для Англии главную головную боль. Для советских же подводных лодок в 1942 году одной из главных задач был срыв поставок шведской железной руды в Германию. «Л-3» (капитан 2-го ранга П.Д. Грищенко) вышла с Лавенсари 12 августа 1942 года, имея задание выставить мины в узле коммуникаций м. Аркона – Треллеборг – Истад, а также действовать в торпедном варианте. Вечером 25 августа 1942 года Грищенко начал постановку. Первые 6 мин ПЛТ вышли нормально (заграждение «1Б»), а 7-я при выходе зацепилась якорем, и «Л-3» буксировала ее за собой 30 минут. В первом часу ночи 26 августа лодка выставила оставшиеся 13 мин двумя банками (4 и 9 мин ПЛТ – заграждение «2Б»). Последние две банки попали в район пункта 5 «зеленого» фарватера – важный узел коммуникаций. 28 августа здесь погибла 3-мачтовая шхуна «Вальтер» (167 брт), без вести пропали 5 человек. Капитан шхуны считал, что причиной послужила торпеда или донная мина, другие свидетели винили во всем дрейфующую мину. Адмирал морской станции Балтийского моря склонялся к версии о донной мине и приказал протралить район неконтактными тралами. Несколько донных мин были затралены, но на приличном расстоянии от места подрыва. Видимо, «Вальтер» всё же стал жертвой мины ПЛТ. Больше в районе постановки «Л-3» никто не подрывался. 22 октября немецкий тральщик расстрелял чуть южнее этого района дрейфующую мину, подробно описанную как ударно-механическая подлодочная мина (т. е. ПЛТ). Это единственная из 20 выставленных «Л-3» мин, судьба которой точно известна. На следующий день тральщики 15-й флотилии проверили этот район контактными тралами, но ничего не обнаружили. По опыту, выставленные в открытом море якорные заграждения довольно быстро разряжались во время штормов. Видимо, то же произошло и с постановкой «1Б»-«2Б».

«U547» (тип IX C)

Единственная подводная лодка типа IX, упоминавшаяся в зарубежных источниках как возможная жертва советского оружия. Возвращаясь в Бордо (Франция) из второго боевого похода в Атлантику, 11.8.44 подорвалась на донной английской мине (заграждение «Деодар») в эстуарии Жиронды, у Пойака.

Поврежденная лодка не только смогла дойти до Бордо, но после срочного ремонта 23.8—29.9.44 самостоятельно перешла в Марвикен (Норвегия) и затем в Германию. Планировалось после ремонта в Штеттине отправить ее на Дальний Восток, лодку успели даже включить в состав 33-й флотилии (Пенанг). Однако затем ремонт признали нецелесообразным, 31.12.44 она была исключена из списков. В 1945-м планировалось использовать ее в качестве торпедной станции.

В книге Ю. Ровера «Атаки союзных подводных лодок во Второй мировой войне» ошибочно указано, что «U547» подорвалась «в ноябре 1944 у Свинемюнде», и что возможно подрыв произошел на минах, выставленных «Лембитом» 11.10.44 северо-восточнее Кольберга (что, конечно же, довольно далеко от Свинемюнде – расстояние до ближайшей из четырех минных банок около 70 миль). Против обыкновения отсутствуют точные дата и место события, хотя «U547» не пропала и, следовательно, точная информация была бы известна. В ЖБД командования подводных сил (BdU) за первую половину января 1945 года в сводке по численности подлодок на начало года «U547» значится списанной в декабре. Строчкой выше есть фраза со словом «ноябрь», что, видимо, и послужило причиной ошибки в датировке. Но откуда взялось слово «Свинемюнде», непонятно.

«U763» (тип VII C)

Совершила три боевых похода в Атлантику, а также переход из Франции в Норвегию в августе – сентябре 1944 года. 24 сентября, за сутки до прибытия в Берген, была повреждена английским «Либерейтором» из 224-й эскадрильи. 8.10.44 на переходе в Германию получила новые повреждения, подорвавшись на английской донной мине в Скагерраке. Была отправлена для ремонта на верфь «Шихау» в Кенигсберге. Практически во всех источниках указывалось, что 24.1.45 она была уничтожена в ходе налета советских ВВС. Однако в справочнике А. Нистле значится другая версия: затоплена немцами в Кенигсберге 29.1.45 из-за невозможности эвакуации. Два члена экипажа «U763» сообщили Нистле, что лодка не получала повреждений во время налетов, а была затоплена в бассейне верфи Шихау из-за невозможности буксировки. Немецкие документы также не содержат упоминаний о повреждении лодки советской авиацией. В любом случае ее уничтожение на счету советских Вооруженных сил – если не ВВС, то армии, вынудившей немцев начать эвакуацию имущества из будущего Калининграда.

«U367» (тип VII C)

Никогда не участвовала в боевых действиях. Принята флотом 27.8.43, использовалась в качестве учебной подводной лодки в 23-й и 31-й флотилиях. Раньше из любого справочника по немецкому флоту можно было узнать, что она погибла 15.3.1945 в Данцигском заливе (54°25′ с.ш. 18°50′ в.д.) на мине или в результате аварии при погружении. Ровер в «Атаках союзных подводных лодок» указывает мины советской подлодки «Л-21» как причину гибели «U367». При этом координаты даны те же, что и у Грёнера. Однако, как хорошо видно на схеме 11, минное заграждение и называемое место подрыва немецкой субмарины находятся в разных районах Данцигского залива.

«Л-21» (капитан 3-го ранга С.С. Могилевский, обеспечивающий – командир дивизиона капитан 1-го ранга А.Е. Орел) 9 марта прибыла на позицию и четверо суток безуспешно искала цели. Имелось намерение поставить мины у Лебы, но 12 марта радист принял сводку «Совинформбюро» с сообщением о взятии Лебы нашими войсками. Постановка здесь потеряла смысл. Подводники проявили разумную инициативу и решили ставить мины у Хелы. 13 марта в 10:20–10:39 лодка выставила в линию у юго-восточной оконечности Хельской косы (54°35,5' с.ш. 18°52,0' в.д. – 54°34,8' с.ш. 18°51,1' в.д.) все 20 мин ПЛТ с углублением 2,4 м и минным интервалом 80 м (заграждение «9Д»). Эту постановку, произведенную на разведанном фарватере, с самого начала оценивали как «отличную». В заключении штаба КБФ к отчету бригады ПЛ за 1-й квартал даже сказано: «Чрезвычайно прискорбным является то, что результат произведенной постановки остался неизвестен». Видимо, в штабе чувствовали, что «урожай» будет богатый. И действительно, заграждение легло очень удачно – вдоль фарватера 75 в районе его пересечения с фарватером 76. Оно оказалось, вероятно, самым успешным из выставленных советскими подводными лодками. На следующий день здесь погибли немецкие миноносцы «T3» и «T5»[182]. В ряде работ подрыв и тяжелое повреждение эсминца «Z43» 10 апреля относят также на счет мин, выставленных «Л-21». Но этот эсминец подорвался не на якорной, а на донной мине в квадрате AO9547, то есть севернее Хельской косы. Поэтому его подрыв – заслуга английской авиации.

Сложнее с еще одной возможной жертвой – «U367». Она вышла с Хельской косы 16 марта, а не 15-го, как обычно утверждалось, и пропала со всем экипажем (в справочниках указывается 43 человека, но на сайте www.ubootwaffe.net поименно перечислены 44). Из имеющихся данных вырисовываются две основные версии ее гибели.

По первой, «U367» погибла в квадрате AO9573, северо-восточнее Хельской косы. Версия возникла, исходя из одного единственного факта. В 23:59 16 марта (01:59 17 марта по Москве) немецкие радиостанции поймали сообщение «U3010» из квадрата AO9573 о том, что она подорвалась на мине и тонет. Затем «U3010» пришла в базу, и выяснилось, что никаких радиограмм она не посылала. Возникло предположение, что сигнал о подрыве передала пропавшая «U367». Этот квадрат пересекался осью фарватера 76, и подлодка могла оказаться там как на переходе на запад, так и при выходе на боевую подготовку. Хотя в середине марта бои шли уже на подступах к базам Данцигского залива, немцы продолжали проводить подготовку подводников в районе залива. Последняя подводная лодка покинула Хельскую косу только 25 марта.

Квадрат AO9573 попадал в границы зоны «Спинич» – одного из многочисленных районов, в которых ставила донные мины английская авиация. Правда, именно в этом квадрате донные мины ставить было бесполезно – глубины там превышают 90 метров. С такой глубины донная мина не в состоянии причинить вреда кораблю, идущему в надводном положении, даже если она и сможет среагировать на его проход. То есть донные мины там могли оказаться только за счет ошибки при сбрасывании. Но главное не это. «U367» теоретически могла идти в подводном положении, подорваться на мине, всплыть, дать радиограмму и погибнуть. Вопрос в том, зачем ей было погружаться в этом квадрате.

Скорее всего «U367» вывозила беженцев с Хельской косы. Людей из портов Данцигского залива вывозили не менее 47 подлодок. Например, упомянутая «U3010» забрала с собой 50 подростков из Marine-Hitlerjungen (морская «ветвь» гитлерюгенда). В этом случае «U367» должна была идти в надводном положении – для перехода переполненной людьми подлодки под водой с черепашьей скоростью не видно ни одной причины. То есть если она и подорвалась при этом в квадрате AO9573, то на дрейфующей мине, вероятность чего в этом районе мала.

Если же всё-таки «U367» вышла на подготовку (что менее вероятно), ей также незачем было погружаться в AO9573. Район подготовки не мог находиться в квадрате, который пересекал оживленный фарватер. В этом случае есть неприемлемый риск быть принятой за советскую подлодку со всеми вытекающими.

Наконец, вообще неизвестно, шла ли «U367» фарватером 76 по «морскому пути» или фарватером 75 по «прибрежному пути». Несмотря на то, что квадрат AO9573 находился в 20 милях севернее заграждения, выставленного «Л-21», в послевоенной западной литературе благодаря незнанию координат нашего заграждения постепенно укрепилось мнение о подрыве «U367» на подлодочной мине. Самое интересное – видимо, так и произошло.

Итак, вторая версия. Независимо от того, с какой целью вышла с Хельской косы «U367» (база находилась близко к оконечности косы с внутренней стороны), она должна была пересечь заграждение «9Д». Оно было обнаружено подрывом миноносцев 14 марта (см. выше), и в нормальных условиях район был бы закрыт на короткое время, в течение которого мины были бы вытралены. Но к концу войны система начала «сбоить». Видимо, закрыть этот узел коммуникаций во время усиленной эвакуации было просто невозможно. А тральщики с контактными тралами начали работу в этом районе только 18 марта. Может быть, на Хельской косе не было контактных тралов, так как якорные мины последний раз здесь встречались в 1939 году. 18 марта тральщики вытралили 11 мин ПЛТ. Еще две мины погубили ранее два миноносца, поэтому неизвестной остается судьба 7 мин. Вероятно, одна из них причастна к гибели «U367». У Хельской косы лежат на дне две подлодки типа VII. Одна из них давно опознана – это «U346», погибшая 20.9.1943. А вот вторая «семерка» не опознана, но зато лежит в точке 54°34′,00" с.ш. 18°52′49,6" в.д. на глубине 60,5—67 м. Это чуть восточнее постановки «Л-21», но один из погибших миноносцев затонул еще дальше от заграждения. Ведь между подрывом и падением корабля на дно есть разница не только во времени, но и в пространстве. Кроме того, все другие подлодки, погибшие в Данцигском заливе, должны лежать далеко от этого места.

Слабое место этой версии в том, что в сохранившихся документах не отражен подрыв у оконечности Хельской косы – в месте оживленном и, кроме того, прикрытом дозорами. Например, в ежедневном обзоре ситуации, составлявшемся штабом Руководства войной на море, упоминаний о чем-то подобном нет. Впрочем, нет в нем и записи о выходе «U367». Возможно, в той хаотической обстановке далеко не все существенные факты попадали в Обзор. В справочнике Буша и Ролла по потерям немецких подлодок есть запись о том, что, несмотря на срочно предпринятую поисковую операцию, выживших с «U367» обнаружить не удалось. Правда, непонятно, из какого источника эти авторы подчерпнули такую информацию.

Конечно, в районе Данцигского залива мин и без «9Д» хватало. Только в период август 1944 – январь 1945-го английская авиация выставила 245 донных мин в зоне «Спинич», 99 в зоне «Привит» и 144 в зоне «Тэнджерин». Но последние донные мины англичане выставили в Данцигском заливе за два месяца до исчезновения «U367», когда немецкие тральные силы еще работали в нормальном режиме. К середине марта на фарватерах не должно было остаться ни одной несработавшей или невытраленной мины, даже с учетом использования приборов срочности и кратности. Т. е. подрыв на донной мине в Данцигском заливе в середине марта был возможен только за пределами фарватеров. Понятно, что из-за навигационной ошибки возможен выход за пределы самого широкого фарватера. Но как раз у оконечности Хельской косы такая ошибка практически невероятна по понятным причинам.

Одну постановку в западной части Данцигского залива осуществили и ВВС КБФ. Самолеты 1-го гв. мтап вечером 16 февраля сбросили перед устьем Вислы (в 54°23,1' с.ш. 18°57,2' в.д.) 4 английские донные мины A-V без счетчиков импульсов с приборами срочности, установленными на 0, 1, 2 и 2 часа, то есть все 4 мины активировались тем же вечером. Они были выставлены вынужденно в запасном районе (основным был район Пиллау) и в стороне от интересующего нас места. Это были единственные наши донные мины в западной половине Данцигского залива. Утопили ли они кого-нибудь и были ли вытралены, в отрывочных данных тех хаотических дней, не обнаруживается.

На данный момент вероятными представляются следующие причины гибели «U367»:

1. Подрыв на мине ПЛТ, выставленной «Л-21».

2. Подрыв на донной английской мине.

2. Авария или ошибка личного состава.

Если неизвестная «семерка» у Хельской косы будет, наконец, идентифицирована, действительная причина гибели «U367» может проясниться.

«U78» (тип VII C)

Из-за нехватки торпедных аппаратов в период ее строительства (принята флотом 15.2.41) «U78» получила всего два носовых ТА. Всю войну она была учебной подлодкой в составе 22-й флотилии (Готенхафен). К концу января 1945 года стало ясно, что дальше базироваться в Данцигском заливе невозможно – приближалась Красная Армия. 1 февраля «U78», как и вся флотилия, прибыла в Киль и должна была проследовать дальше, в Вильгельмсхафен. Однако в это время в Пиллау была разрушена местная электростанция. Поэтому «U78», «U351» из 22-й флотилии и «U579» из 23-й были направлены в эту базу для работы плавучими электростанциями (первые две прибыли 15 февраля). Все три организационно вошли в состав 4-й флотилии ПЛ. По прибытии лодки по совместительству включили в систему ПВО Пиллау. 88-мм пушки этих субмарин во время авианалетов вели заградительный огонь в выделенных секторах. С февраля база подвергалась налетам ВВС Красной Армии, с 9 марта начались налеты ВВС КБФ по плану «Заря», так что работы артиллеристам лодок хватало. Во всяком случае 12 марта они уже требовали пополнения боеприпасов. Время от времени их команды несли потери, возможно, подводные лодки получали незначительные повреждения. Так, 9 марта на «U351» три человека погибли и один получил смертельное ранение, 13 марта погиб один человек на «U78». После падения Кенигсберга наступила очередь Пиллау. К авианалетам добавились артобстрелы. К этому времени «U78» осталась в одиночестве, две другие подлодки ушли в Западную Балтику. В ночь на 13 апреля «U78» получила прямое попадание снарядом, один человек был тяжело ранен. Конец наступил 16 апреля. По документам, «U78» была потоплена прямым попаданием снаряда в 21:50 (22:50 по Москве), весь экипаж спасен. Но командир лодки Х. Хюбш утверждал, что это произошло около 6 часов вечера. Флотская артиллерия в этот день огонь непосредственно по базе не вела (как и в ночь на 13 апреля), бои на суше шли еще довольно далеко от города, поэтому остается предположить, что «U78» уничтожена артиллерией РГК. В момент гибели лодка находилась у пристани Морского вокзала. Хюбш вместе с командой эвакуировался на запад, но по приказу вернулся, чтобы качественно подорвать остов своей подлодки. Выполнив эту миссию, он снова убыл на запад.

В нашей литературе встречаются утверждения, что «U78» потоплена в ходе боев в городе 2-й батареей 523-го корпусного артполка, которой командовал капитан Авдеев. Очевидно, источником послужили следующие строчки из мемуаров командующего 11-й гвардейской армией К.Н. Галицкого: «…капитан Авдеев обнаружил приближающуюся к берегу немецкую подводную лодку, он установил за ней тщательное наблюдение, приготовив огневой взвод к стрельбе. Подводная лодка, не замечая отлично замаскированной батареи, приближалась к берегу и пристрелянному ориентиру – мачте. Когда она подошла к ориентиру, командир батареи открыл огонь. Подводная лодка ответила, но после двух прямых попаданий на ней раздались три сильных взрыва и через несколько минут она затонула»[183]. Из текста мемуаров видно, что это событие произошло не ранее 20 апреля, когда «U78» уже была дважды подорвана и перемещаться не могла, других подлодок «на ходу» в Пиллау уже не было. Видимо, бравый капитан неточно опознал цель. После взятия Пиллау базу осмотрела комиссия ВВС КБФ, определявшая эффективность налетов. Во внутренней гавани нашлись две подлодки («пробиты осколками бомб, повреждены»). По законам жанра, в таких случаях обычно вообще не бралось в расчет, что врага помимо флотской авиации била и артиллерия, и ВВС Красной Армии[184]. Одна из найденных лодок явно «U78», а вторая, видимо, старая подлодка, списанная в ходе войны. Судя по фотографии, это «U2», которая 8.4.1944 затонула у Пиллау после столкновения с траулером, на следующий день была поднята и исключена из списков.

О том, что «U78», «U351» и «U579» организованно использовались как плавучие зенитные батареи, ранее известно не было. Ими теперь можно дополнить список подводных лодок, сражавшихся против Балтийского флота, хотя и несколько необычным способом.

Некоторому числу подлодок на Балтике удалось нанести повреждения, заставившие их прервать поход. Возможно, данные неполные.

«U679». В июле 1944 года наши посты на освобожденных островах Выборгского залива заметили, что вражеские подлодки выходят из шхер в надводном положении одними и теми же курсами. Решено было устроить засаду и захватить или «хотя бы» уничтожить подлодку. 14.7.44 «МО-104», «МО-105», «ТК-47» и «ТК-57» замаскировались у восточного берега острова Руонти. Командовал отрядом капитан-лейтенант Симоненко, на посту СНиС острова Руонти находился капитан 3-го ранга Носков. В 00:30 15.7 с Руонти на катера и по флоту пошло сообщение об обнаруженной лодке. Затем передавались сообщения о дальнейшем движении субмарины. В 00:49 катера снялись с якорей и полным ходом направились на перехват, при этом «охотники» отстали. В 01:12 «ТК-47» на 32-узловом ходу выпустил с 4–5 кабельтовых одну торпеду, но «U679» в этот момент повернула на обратный курс. Так немцы случайно уклонились от торпеды, хотя и не обнаружили ее. «ТК-47» начал описывать циркуляцию, чтобы получить возможность для второго выстрела. А «ТК-57», вместо атаки торпедами, начал ставить дымзавесу для прикрытия «ТК-47», как будто катера атаковали сильный надводный отряд. В 01:17 «ТК-47» с 3 кабельтовых выпустил вторую торпеду, но промахнулся. «U679» ожесточенно, но безуспешно отстреливалась из одного 37-мм и двух 20-мм автоматов. Наши «охотники» добились пяти попаданий (в рубку, в топливную цистерну и в три зенитных автомата), 8 немецких подводников получили ранения. Субмарине удалось укрыться в шхерах. «U679» ушла через Хельсинки на ремонт в Таллин. 21 июля она уже вышла в очередной поход.

«Ику-Турсо». 24.8.44 пыталась пройти на рейд Лавенсари, но в 10:34 (11:34 по Москве) в точке 60°02,9' с.ш., 27°51,5' в.д. попала в противолодочную сеть и пострадала от взрыва подрывного патрона. В 10:46 она смогла освободиться и ушла в базу. Лодка получила ряд повреждений, в том числе вышли из строя оба перископа. Наши дозоры в этот день не выставлялись из-за отсутствия топлива, поэтому преследование «Ику-Турсо» не велось.

Летом 1944 года в восточной части Финского залива немецкие лодки неоднократно получали легкие повреждения от глубинных бомб, но больше случаев досрочного возврата в базу из-за боевых повреждений вроде бы не отмечено.

«U717». 14.10.44 стояла в ремонте в Либаве. В 20:45–21:30, во время налета авиации дальнего действия[185], лодка получила повреждения, 2 человека погибли и 3 ранены. Убыла на ремонт в Готенхафен и больше в походы на Балтике не ходила.

Черное море

В итоговом обзоре ПЛО ЧФ за войну отмечалось, что к началу войны из гидроакустической аппаратуры на катерах имелись лишь шумопеленгаторы «Посейдон», да и то не на всех. Подготовка личного состава позволяла действовать одиночными катерами по визуально обнаруженным целям. То есть противолодочные возможности находились в районе нуля. С марта 1942 года стали поступать шумопеленгаторы «Цефей-2», но и они реально обнаруживать цели не позволяли. На 1.1.1943 «Цефеями» были оснащены около 50 катеров, имелось 9 ГАС «Тамир-1» – также практически бесполезных. Только в 1944 году начали поступать более-менее действенные средства обнаружения. Прибыли 6 «больших охотников» с ГАС «Тамир-7» и «Тамир-8», 8 МО-4 с «Драконами» (в нерабочем состоянии), 15.7.1944 – 6 «больших охотников» с Северного флота (в т. ч. 5 с американскими ГАС «Скорпион»). В конце июля 1944 года были выделены даже два самолета А-20Ж с РЛС. Но война на Черном море уже подходила к концу, да и подготовка личного состава не позволяла эффективно применять новые средства. До 1944 года отсутствовали кабинеты ПЛО и гидроакустические полигоны. К тому же катера использовались с большим напряжением для высадки десантов и т. п., поэтому нормальную боевую подготовку наладить не удавалось. Новые катера иногда бросались в бой буквально через несколько дней после прибытия. За всю войну катера ПЛО смогли, согласно итоговому обзору, обнаружить подлодки всего 12 раз. Успехи ПЛО (включая авиацию) оценивались в две потопленные и 6–7 поврежденных ПЛ. Увы, и эти скромные цифры оказались нереальными. В море не удалось потопить вообще ни одной лодки.

Всего против ЧФ в течение войны действовали 15 субмарин: 6 немецких, 3 румынских и 6 сверхмалых итальянских. Нужно отметить, что итальянские «малютки» использовались как обычные малые подлодки.

«CB-5» (тип CB)

6 итальянских сверхмалых подводных лодок были переброшены в Констанцу в мае 1942 года. Их планировалось использовать в первую очередь для блокады Севастополя. «CB-1», «CB-2» и «CB-3» прибыли в захваченную немцами Ялту 5 июня, а «CB-4», «CB-5» и «CB-6» – 11 июня.

Как раз в это время планировался набег на Ялту, для чего был выбран единственный на Черном море торпедный катер типа Д-3[186] (командир – старший лейтенант О.М. Чепик, обеспечивающие в этом походе – старший лейтенант К.Г. Кочиев и капитан-лейтенант Г.Д. Дьяченко). Катер вышел из Анапы и в 04:03 13 июня на малом ходу подошел к порту. Вход в гавань закрывала баржа. Противник принял наш катер за свой и до начала атаки огня не открывал[187]. В 04:07 катер с дистанции 1,5 кабельтова выпустил одну торпеду по барже и наблюдал сильный взрыв с пламенем высотой 15–20 метров. Сразу после этого противник открыл настолько плотный огонь, что пришлось отказаться от пуска второй торпеды и уходить на полной скорости на зигзаге, прикрывшись дымзавесой. Хотя батарея Штенцеля доложила о прямом попадании в катер, Д-3 ушел без повреждений и потерь.

Считалось, что потоплена баржа, но действительность оказалась приятней. Торпеда миновала баржу (возможно, прошла под ней) и поразила итальянскую «малютку» «CB-5», стоявшую в глубине гавани. Ее команда была на берегу и не пострадала. Итальянцы считали, что при осадке 2 метра их «малюткам» торпедная атака не страшна. Они опасались только авиабомб, поэтому оставили лодку в торпедоопасном секторе. Баржа, которую посчитали потопленной наши катерники, ненадолго пережила «итальянку». Утром 14 июня она погибла в ходе налета шести ДБ-3 на ялтинский порт.

Противнику с самого начала было хорошо известна причина гибели «CB-5». Ю. Майстер, чья книга для западных читателей была долгие годы практически единственным источником информации о морской составляющей Великой Отечественной войны, дал правильную версию. Но, несмотря на все это, в западной литературе утвердилось мнение, что «CB-5» потоплена авиацией. Удивительно и необъяснимо.

Итальянские лодки, безусловно, представляли реальную опасность для Черноморского флота. Хотя вопреки многочисленным версиям все их атаки в 1942 году были безуспешными, в августе 1943 года «CB-4» действительно потопила нашу подлодку «Щ-203». Поэтому вполне вероятно, что удачный рейд Д-3 избавил нас от дополнительных потерь.

Немецкие подлодки (30-я флотилия) действовали без потерь почти до самого конца боевых действий. Самым заметным ударом противолодочников ЧФ можно считать повреждение «U18», да и это событие произошло при довольно печальных обстоятельствах.

18 ноября 1943 года в 19:16 танкер «Иосиф Сталин» на переходе из Туапсе в Батуми в районе Лазаревского получил попадания двумя торпедами с подводной лодки «U18» (оберлейтенант цур зе Карл Фляйге). Поврежденный танкер вернулся в Туапсе. Утром 20 ноября он снова вышел в Батуми под эскортом сторожевого корабля «Шквал», четырех базовах тральщиков, четырех сторожевых кораблей и пары самолетов МБР-2. Фляйге пытался добить судно, но «U18» была забросана глубинными бомбами. Фляйге насчитал 52 взрыва, лодка получила повреждения, которые ей пришлось ремонтировать в Галаце до января 1944 года.

Отмечен еще один случай, когда лодка 30-й флотилии была вынуждена прервать поход после полученных повреждений. 26.6.1943, во время подготовки к переходу все того же «Иосифа Сталина», один МБР-2 юго-западнее Туапсе удачно сбросил две бомбы на «U20» (оберлейтенант цур зе К. Шёлер). На лодке вышла из строя вентиляция и трюмная помпа, Шёлеру пришлось возвращаться в Констанцу. Впрочем, через две недели «U20» уже вышла в новый поход.

Все остальные успехи ПЛО ЧФ ограничивались тем, что удавалось срывать часть атак по транспортам.

Удивительный случай произошел 24.6.1943: пара Ил-2 из 8-го гшап, летавшая на поиск подлодок в район 40 миль южнее Адлера, в 17:20 обнаружила лодку в надводном положении и сбросила 4 ПЛАБ-100. Наблюдались одно прямое попадание, обломки и плавающие люди (до 10 человек!). Субмарина считалась уничтоженной. Однако пара «Бостонов» 30-го рап, вылетевшая тем же вечером для обследования места атаки (кв. 2591), ничего не обнаружила. Правда, через два дня в этом районе были обнаружены три масляных пятна. Ни одна подводная лодка противника в это время не пострадала. Трудно поверить, что пилоты «Илов» придумали плававших людей. Может быть, удару подверглась какая-нибудь унесенная в море рыболовная посудина одной из черноморских стран, например турецкая. Любопытно, что в итоговом обзоре по ПЛО за войну, подготовленном штабом ЧФ, этот случай потопления ПЛ не числится. Хотя в обзоре упомянут похожий эпизод, когда пара Ил-2 47-го шап 28.6.1943 «потопила» прямым попаданием ПЛАБ-100 подлодку (правда, плавающие люди там не фигурируют).

31 марта 1944 года во время налета штурмовиков 8-го гшап на Феодосию одна бомба попала в левый борт «U9» (оберлейтенант цур зе Хайнрих Клапдор), в прочном корпусе образовалась трещина длиной 10 см, были и повреждения от обстрела из бортового оружия. Клапдор получил осколочные ранения и убыл на лечение. «U9» была отремонтирована в Констанце менее чем за месяц.

Знаменитый налет на Констанцу 20 августа 1944 года нанес гораздо больше ущерба подводным силам противника, чем все усилия Черноморского флота в предшествующие три года. Было потоплено и повреждено много кораблей и судов. Из подводных лодок «U9» получила прямое попадание и легла на грунт у пирса, а «U18» и «U24» были тяжело повреждены, так же как и находившиеся под румынским контролем «CB-4» и «CB-6». Через пять дней немцы затопили «U18» и «U24», так как было очевидно, что Констанца вот-вот будет занята советскими войсками. Кроме того, Румыния, чтобы избежать полной катастрофы, перешла на сторону СССР.

29 августа при занятии Констанцы в числе прочих кораблей и судов были захвачены румынские подлодки «Марсуинул» и «Рекинул», а также все пять оставшихся «малюток» типа CB. Третья румынская подлодка, «Дельфинул», была захвачена в Дунае.

Три последние немецкие лодки действовали в море вплоть до исчерпания автономности, а потом были затоплены экипажами у турецкого берега. Вопреки распространенным представлениям, они затопились не в одном месте и не в одно время. «U20» пошла ко дну у Карасу 10 сентября в 21:30 (22:30 по Москве), «U23» – у Агвы в тот же день в 23:45 (00:45 11 сентября), а «U19» – 11 сентября в 22:35 (23:35). В этот момент подводная угроза на Черном море исчезла.

Румынские и итальянские подлодки (за исключением «CB-6») были включены в состав Черноморского флота. «U9», «U18» и «U24» подняли и зачислили в списки, но так и не отремонтировали. Итальянские лодки также не стали вводить в строй и в 1945 году исключили. Две румынские лодки были возвращены, а «Марсуинул» 20.02.1945 затонула в Поти от взрыва своих торпед, поднята, но в 1950 году исключена из списков.

Недостроенные немецкие подводные лодки, захваченные в конце войны на верфях

Советской армией на Балтике были захвачены два судостроительных завода, занимавшихся к концу войны постройкой подводных лодок.

1. Завод «Шихау» в Данциге: с ноября 1943 по сентябрь 1944 года здесь были размещены заказы на строительство 184 больших подводных лодок нового поколения (тип XXI). Первые 25 лодок успели сдать флоту, еще 12 в феврале – марте 1945 года отбуксировали для достройки в другие порты. Когда 30 марта Данциг был взят войсками 2-го Белорусского фронта, на стапелях оставались 20 единиц («U3538» – «U3557»), еще для 14 («U3558» – «U3571») были частично заготовлены секции. 13 подлодок («U3538» – «U3550») зачислили в состав КБФ 12.04.45, еще 7 («U3551» – «U3557») – 12.02.46. Они получили обозначения «ТС-5» – «ТС-13», «ТС-15», «ТС-17» – «ТС-19», «ТС-32» – «ТС-3». Хотя некоторые из лодок были захвачены в довольно высокой степени готовности («U3538» – 75 %), ни одну из них так и не достроили.

«Шихау-Данциг» изготавливал также секции IV и V для лодок типа XXI, строившихся на других заводах. Часть этих секций, вероятно, также попала в руки Советской армии. Кроме того, находившаяся в том же городе «Данцигер верфт» с 1944 года занималась постройкой секций I, II, III и VIII для лодок типа XXI, строившихся «Шихау».

2. Завод «Шихау» в Эльбинге: в 1944–1945 годах здесь были заказаны 500 сверхмалых подводных лодок «Зеехунд» (тип XXVII B). 144 единицы верфь успела сдать флоту. 10 февраля 1945 года, когда Эльбинг был взят, по немецким данным, в постройке находились 56 «Зеехундов» («U5395» – «U5450»), из них первые четыре были почти готовы и еще 12 были в 75-процентной готовности. Однако наши специалисты, осмотревшие верфь, насчитали 150 подлодок на различных стадиях строительства, не считая 16 взорванных (очевидно, «U5395» – «U5410»). Разницу в 110 единиц объяснить сложно. Может быть, для этих лодок были только заготовлены материалы.

На Черном море 20.09.43 был выдан заказ на постройку в оккупированном Николаеве 15 малых подводных лодок нового поколения типа XXIII. Но город был освобожден 28.03.44, до того, как началось строительство подлодок.

Мифы

В отдельную группу можно выделить подводные лодки, чья гибель приписывается советскому оружию отдельными отечественными авторами явно по недоразумению. Практически все перечисленные ниже подводные лодки погибли на Балтике. Это легко объяснимо. Именно здесь проходили подготовку все подлодки перед отправкой на театры военных действий. В ходе подготовки новые лодки несли потери от различных аварий, столкновений. Кроме того, англичане минными постановками с воздуха пытались затруднить деятельность учебных флотилий. Благодаря хорошо организованному тралению потери лодок на этих минах были редки, но все-таки случались. В первых списках потерь немецких подлодок, опубликованных после войны, детали их гибели на Балтике подробно не раскрывались, что и давало некоторым отечественным историкам право смело записывать урон врагу на счет Балтийского флота. С тех пор прошло немало лет, выяснились недостающие детали, но старые версии продолжают встречаться. Причем многие из них противоречат не только немецким, но и отечественным данным, да и элементарной логике, что уж совсем печально. Вероятно, приведенный ниже список неполон. Мифические версии даны курсивом.

«U7» – {18.02.44 в Данцигском заливе потоплена советскими самолетами (по другим данным, погибла из-за столкновения с немецким кораблем).} Фактически погибла из-за аварии при погружении. Наших самолетов в этот день над Данцигским заливом не было, ни на какие успехи они не претендовали. Из пяти вылетевших на свободную охоту торпедоносцев ни один не заходил дальше Либавы.

«U345» – {13.12.43 подорвалась на мине и добита в Варнемюнде советскими ВВС.} Фактически в этот день находилась на верфи «Ховальдсверке» в Киле, была повреждена в ходе налета 8-й воздушной армии США и 23 декабря исключена из списков, разобрана на месте. Никаких ударов по Варнемюнде советская авиация в этот период не производила.

«U382» – {30.12.44 в Данцигском заливе потоплена советской авиацией.} Фактически 30.06.44 исключена из списков в Ла-Паллисе, стояла в одном из укрытий для подводных лодок. 25.08.44 вновь введена в строй, перешла из Франции в Германию, где 20.03.45 в Вильгельмсхафене вновь исключена. Корпус затоплен там же 05.05.45. В Данцигском заливе эта лодка последний раз была в 1942 году.

«U446» – {09.09.42 погибла на мине, поставленной подлодкой «Л-3» в Данцигском заливе.} Фактически 21.09.42 у Кальберга (Данцигский залив, не путать с Кольбергом) подорвалась на донной мине, выставленной английской авиацией (заграждение «Привит II»). Поднята 08.11.42 и исключена из списков. До 1945 года наши подлодки мин в Данцигском заливе не ставили.

«U580» – {поздней осенью 1941 года погибла на минах.} Фактически 11.11.41 западнее Мемеля столкнулась с кораблем-целью «Ангельбург».

«U583» – {поздней осенью 1941 года погибла на минах.} Фактически 15.11.41 севернее Штольпмюнде погибла в результате столкновения с «U153».

«U702» – {Потоплена в ожесточенном четырехчасовом поединке подводной лодкой «М-176» 28.05.42 в Варангер-фьорде.} Описание боя содержит несколько совершенно фантастических подробностей. Например, немецкая подлодка до своей гибели якобы выпустила по находившейся в подводном положении «М-176» последовательно 10 торпед. Сейчас эта версия встречается редко, но раньше имела широкое хождение. В большинстве случаев номер немецкой лодки вообще не упоминался, но иногда указывалась «U702». В реальности она вышла 30.03.42 с Гельголанда для операций в составе группы «Вахзам» западнее Норвегии. 2 апреля ей приказали идти в Берген, но в приказе 4 апреля пункт назначения изменили на Ставангер. Лодка пропала, ее считали погибшей 4 апреля. В 1987 году в районе Бергена на дне был найден корпус погибшей подлодки, предположительно, это и есть «U702». В любом случае оказаться в Варангер-фьорде 28.05.42 она никак не могла. Судя по имеющимся сейчас данным, из 8 находившихся в море в этот день немецких «арктических» подлодок в Варангер-фьорде или недалеко от него не было ни одной.

«U803» – {27.04.44 у Свинемюнде на мине, выставленной советскими ВВС.} Фактически погибла на донной мине, выставленной английской авиацией (заграждение «Джерейнием»). Поднята и исключена из списков, корпус лодки остался в Свинемюнде и в апреле 1945 года был захвачен нашими войсками. Самый западный район Балтики, в котором ставила мины советская авиация, – Данцигский залив (4 мины поставлены в феврале 1945 года).

«U854» – {04.02.44 у Штральзунда на мине, выставленной советскими ВВС.} Фактически севернее Свинемюнде (54°01′,8 с.ш. 14°16′,III в.д.) погибла на донной мине, выставленной английской авиацией (заграждение «Джерейнием»). Поднята и исключена из списков. О возможности подрыва на советской авиационной мине в этом районе см. комментарий к судьбе «U803».

«U1000» – {25.08.44 в точке 55[град] 23' с.ш. 20[град] 33' в.д. потоплена советской авиацией.} Фактически подорвалась на английской мине 31.08.44, подробности изложены выше, в конце списка потерь подводных лодок, действовавших против КБФ.

«U2331» – {01.10.44 у полуострова Хела (Хель) потоплена катером «СК-82».} Фактически затонула в этом районе 10.10.44 из-за аварии, поднята и до конца войны была в ремонте. Ни первого, ни десятого октября наши корабли не проводили атак по подводным лодкам. «СК-82» в этот период находился в Финском заливе. Возможность появления наших сторожевых катеров у Хеля в начале октября 1944 года не нуждается в комментариях.

«U2342» – {26.12.44 у Свинемюнде потоплен глубинными бомбами катера «МО-124».} Фактически в этот день в 22:40 она погибла у Свинемюнде в точке 54°01′,8 с.ш., 14°15′,II в.д. на донной мине, выставленной английской авиацией (заграждение «Джерейнием»). С лодки спаслись 4 человека. В конце 1954 года была обнаружена, поднята и разобрана в Карлсхагене (ГДР).

История с потоплением этой новейшей лодки типа XXIII катером «МО-124» встречается чаще других мифов. Она же, пожалуй, в наибольшей степени страдает отсутствием логики. Сначала все выглядело так: МО-124 провел в районе Палдиски атаку против подводной лодки 26 декабря, «U2342» погибла в этот день, неизвестно, где точно, но на Балтике. Историки имели право предположить, что наш катер, несмотря на отсутствие признаков поражения цели, все-таки потопил фашиста. После того как в 1954 году лодка была найдена на другом конце моря, эта версия должна была тихо умереть. Но она осталась жить, причудливо соединив в себе атаку у Палдиски и гибель лодки у Свинемюнде. Видимо те, кто эту обновленную версию создавал или переписывал у других, даже не пытались задуматься, как мог катер «МО» оказаться в глубоком немецком тылу, да еще и охотиться там за подлодкой нового поколения.

Потери подводных флотов стран-агрессоров во главе с Германией в войне против Советского Союза по имеющимся на данный момент данным представляются следующим образом.

Достоверно уничтожены советскими Вооруженными силами 7 ПЛ: на Севере «U639» и «U362», на Балтике «U144», «U250», «U78», на Черном море «CB-5» и «U9». Из них противолодочными силами уничтожены три: «U250» и «U362» надводными кораблями, «U639» подлодкой в ходе противолодочного патрулирования.

Минные заграждения, выставленные по решению командующего ТМОР 10-м дивизионом тральщиков в декабре 1944 – январе 1945 года, с большой долей вероятности стали причиной гибели «U679» (менее вероятно – потоплена катером «МО-124»), «U745» и «U676» (она могла погибнуть и на заграждении, выставленном финнами по нашему требованию).

Вероятна гибель «U367» на мине, выставленной подлодкой «Л-21».

Есть небольшие шансы, что советские корабли и катера потопили «U387», упомянутую выше «U679» и с приближающейся к нулю вероятностью – «U479» и «U344».

«U286» могла стать жертвой нашей противолодочной авиации.

Потеряны в результате продвижения Советской армии 14 ПЛ:

затоплены 6 ПЛ: «U18», «U19», «U20», «U23», «U24», «U763» («U18» и «U24» перед этим были повреждены во время налета ВВС ЧФ на Констанцу);

захвачены в румынских портах 8 ПЛ: румынские «Дельфинул», «Рекинул», «Марсуинул», находившиеся под румынским контролем итальянские «CB-1», «CB-2», «CB-3», «СB-4», «CB-6».

Итого наши флот и армия имеют прямое отношение к потере противником от 21 до 29 ПЛ, включая 6 сверхмалых. Из них уничтожены флотом от 6 до 14 ПЛ, в том числе 2 в базах («CB-5» и «U9»), а от 4 до 12 – в море. По степени вероятности 8 «спорных» жертв нашего флота можно распределить так:

«U676», «U679» и «U745» почти наверняка погибли на наших противолодочных заграждениях.

«U367» вполне могла погибнуть на минах «Л-21».

«U286» и «U387» с небольшой долей вероятности потоплены нашей противолодочной авиацией и надводными кораблями соответственно.

«U344» и «U479» с близкой к нулю вероятностью потоплены надводными кораблями и катерами.

В результате вывода Финляндии из войны поставлены на прикол за 9 месяцев до окончания войны в Европе все 5 финских ПЛ.

Что может прояснить судьбу некоторых немецких подлодок, о причинах гибели которых можно пока говорить лишь предположительно? В первую очередь это обнаружение остовов подводных лодок на дне. Особая надежда на обследование дна при прокладке газопроводов в Европу по дну Балтийского моря.

Значительная часть немецких документов по теме отработана, но и здесь могут ждать находки. То же можно сказать и о наших архивных документах. До прекращения работы Отделения Центрального военно-морского архива (Москва) кое-что посмотреть не удалось. А бóльшая часть оперативных документов находилась именно в Москве. Когда они снова станут доступными, сейчас сказать сложно.

Богатые перспективы сулит изучение перехваченных и дешифрованных немецких радиограмм английской радиоразведкой («Ультра»). Пока удалось ознакомиться лишь с крохотной частью имеющих отношение к делу материалов «Ультры».

В целом противолодочные успехи советского ВМФ оказались обескураживающе малы. Низкая эффективность ПЛО, конечно, не была полной неожиданностью для командования. Ее неудовлетворительное состояние отмечалось еще до войны. В первой половине войны основной проблемой было отсутствие надежных средств обнаружения подводных лодок. После получения в рамках ленд-лиза средств обнаружения и современного противолодочного оружия на первый план вышла слабая подготовка личного состава. Новое оружие по-настоящему освоить не успели. Проблемы создавало также отсутствие эффективной тактики применения сил ПЛО.

Во время войны слабость нашей ПЛО осознавалась командирами и штабами, хотя и с разной степенью трезвости. В документах встречаются довольно адекватные оценки. И всё же данные по потерям немецких подлодок, ставшие известными сразу после войны, наверняка вызвали шок у всех причастных к ПЛО. Такой низкой результативности вряд ли кто-то ожидал. Точные цифры и сейчас невозможно установить, но порядок величин стал понятен уже тогда. Конечно, ПЛО создается для защиты своих коммуникаций, а уничтожение подводных лодок – важный, но не главный момент. Главный – обеспечить доставку грузов из пункта А в пункт Б вопреки усилиям вражеских подлодок. Поэтому и «нелетальная» ПЛО приносила большую пользу. Даже профилактическое бомбометание («сковывающее» по нашей терминологии тех лет) во многих случаях не давало немецким лодкам возможность выйти в атаку. Но всё же, если бы немецкие подводники знали, что при атаке нашего конвоя есть немалый шанс погибнуть, их действия были бы менее эффективны.

Почему с ПЛО всё получилось так плохо и могло ли быть иначе? Здесь нужно учесть несколько моментов. Один из них – низкий приоритет ПЛО в глазах руководства страны. Советскому Союзу, как континентальной державе, флот противника, и тем более подводные лодки, серьезной угрозы не несли. Поэтому и ресурсы (материальные, людские, научные и т. д.) закономерно выделялись по остаточному принципу. С другой стороны, в создании средств противолодочной обороны применялись последние достижения науки и техники. У нас же еще на памяти жившего тогда поколения несколько десятилетий назад четыре пятых населения не умели читать и писать. Гигантские усилия по ликвидации неграмотности и повышению образовательного уровня населения позволили резко улучшить ситуацию. Но полностью преодолеть вековое отставание от передовых стран в среднем уровне образования в выпавшие нашей стране сроки оказалось невозможно. Применительно к ПЛО для создания соответствующих средств нужны были ученые, грамотные инженеры и квалифицированные рабочие, для боевого применения – хорошо подготовленные специалисты. Всех их остро не хватало, основная масса ресурсов использовалась для более насущных нужд.

Наши противники немцы, как известно, в области ПЛО тоже не блистали. В межвоенный период трудно было предвидеть, что в грядущей войне морские коммуникации станут играть для Германии ощутимую роль. Соответственно ПЛО интересовала немцев в первую очередь как будущая помеха их подводному флоту. В результате к началу войны единственным заметным преимуществом немецкой ПЛО перед нашей было, видимо, лишь наличие хорошего шумопеленгатора GHG. Да и он создавался в первую очередь не для ПЛО, а совсем наоборот – для подводных лодок. Но немецкие адмиралы смогли защитить свои коммуникации другими средствами – продуманной системой мощных минных заграждений. В результате примерно половина потерь английских подводников на немецких коммуникациях пришлась на мины, у советских подводников эта доля была еще выше.

К сожалению, у нас к такому решению вовремя не пришли. Лишь в конце войны в зоне ответственности ТМОР были необходимые меры, и результаты не заставили себя ждать. Но зимой 1944/45 года действия немецких субмарин на Балтике уже ни на что не влияли. Такие меры помогли бы нам раньше при защите прибрежных коммуникаций на Черном море и на Севере.

И последнее. Немецкую подводную войну нельзя отрывать от ведения войны в целом. Советская армия сыграла решающую роль в разгроме Германии и ее союзников на суше. Перефразируя известное выражение, можно сказать: наши танки в базах противника – лучшая противолодочная оборона. Соответственно в окончательном поражении немецких подводных сил большая доля принадлежит военным усилиям Советского Союза. Данная версия на протяжении десятилетий отстаивалась официальной советской историографией. И это как раз тот случай, когда с ней можно полностью согласиться.