Тайны серых кхоров

ГЛАВА 25

Они успели пробежать не больше пары десятков шагов, когда смазанные контуры Теней дернулись и потянулись в сторону незваных гостей. Коракс шумно выдохнул. Все его навыки боя можно было задействовать только на стороне противника, в призрачном мире переходов, открываемом Вратами. Почему никто и никогда не пытался драться с Тенями в мире людей?

Сине-серые, как густой туман, Тени парили над землей, не касаясь ее. Коракс слышал, что большинству кхоров они видятся как бесформенное скопление мути. Ему самому Тени почему-то всегда казались похожими на людей. В глубоко запавших ямах глазниц отражалось горящее золото. Коракс знал: Тени не обладают разумом в человеческом понимании, но сейчас в этих непроницаемых глазах ему чудилась угроза – и недоумение. Силуэты Теней сдвигались все ближе… Так удав играет со своей добычей, медленно подползая к загипнотизированному танцем змеиных колец зверьку. Желание сопротивляться испарялось, как вода под пустынным солнцем. Коракс не собирался сдаваться так просто, но у него не было больше сил сделать даже пару шагов. Безразличие заматывало душу в непроницаемый кокон липкой паутины.

– Отдай то, что тебе не принадлежит… – Царапающий шепот рождался прямо внутри головы. – Отдай…

Коракс нервно сглотнул, невольно делая шаг назад. Гелера, руку которой он по-прежнему продолжал сжимать в своей, безучастно и молча повторила его движение.

– Отдай… Отдай наше…

До Теней уже можно было дотянуться рукой. Сизый туман то формировался в призрачные контуры, то расплывался, заволакивая все вокруг непрозрачной дымкой.

– Отдай… Вор… Опять крадете…

Ярко-белый росчерк падающей звездой сорвался с черного неба. Раздался воинственный клекот.

– Капа? – Коракс прищурился, стараясь разглядеть лерринка. Однако сейчас птица двигалась быстро – слишком быстро, чтобы можно было различить что-либо, кроме смазанного белого пятна. – Капа, улетай! Здесь опасно!

Лерринк и не подумал послушаться. Не сбавляя скорости, он врезался в сизый туман. Вязкая мгла дернулась, прогибаясь и тщась отбросить нахальную птицу прочь. Смазанные Тени завибрировали от внутреннего напряжения.

Белые сполохи стремительно пронзали сизую муть, словно быстрая игла мастерицы-вышивальщицы. За лерринком тянулся нестерпимо яркий след, въедавшийся в силуэты Теней и не желавший исчезать. Коракс сощурился, заторможенно следя за полетом лерринка. Белый узор разъедал мглу, истончая ее, – вскоре кхор уже мог различить через поредевшую мглу край далекого леса.

– Вор!.. Мы еще вернемся…

Сизая дымка взорвалась драными клочьями, уже ничем не напоминавшими человеческие силуэты. Невидимые тиски отпустили грудь кхора, позволяя ему вдохнуть. Победно клекоча, на плечо Коракса спикировал лерринк. Кхор бережно коснулся белых перьев:

– Спасибо, Капа. А я и не знал, что вы так умеете. Думал, это такая же часть сказок, как и все остальное.

Лерринк переступил лапами, царапая сквозь ткань плечо своего хозяина, и издал еще один торжествующий клич.

Коракс на миг прикрыл глаза. Насколько долгой окажется выигранная отсрочка? Тело все еще сковывала неестественная слабость, он едва удерживался на ногах. Но медлить было опасно.

Кхор покосился назад. Линия границы была все еще слишком близко. За светящимися шарами он не мог различить лиц преследователей, но чувствовал бурлящее там бешенство. Наверняка там уже поняли, что Тени не тронут колдуна. Еще немного – и в них снова полетят камни… Двадцать шагов – слишком маленькое расстояние, чтобы не попасть. А у маячившего на горизонте леса опять начинала клубиться сизая мгла.

Коракс потянулся к линиям силы. Слабое, неудачное место – временная граница не продержится даже до утра. Но выбора у него не было.

По заснеженной земле поползла тонкая линия, вспарывающая белый наст. Крохотный круг, едва-едва достаточный, чтобы сделать пару шагов, не выпадая за пределы защиты. Золотистые шары мигали слабо и прерывисто. Но даже такое небольшое колдовство скрутило желудок кхора в тугой узел, заставив грохнуться на колени и уткнуться горящим лбом в снег. Но снег не приносил облегчения, почти мгновенно превращаясь в тепловатую воду.

– Колдун? Где я?

Коракс медленно поднял голову. Остатки воды потекли за шиворот, щекоча кожу.

– Колдун? У тебя кровь на лице…

Глаза Гелеры снова стали нормальными. Обычные человеческие глаза. Серые, как осеннее небо.

– Сядь рядом. – Коракс похлопал по мерзлой земле рядом с собой. – Рассказывать долго, а стоять мне тяжело.

Гелера недоуменно повертела головой по сторонам. Было видно: ей не хочется садиться на снег. Но спорить она не стала.

– Ну? – Изящные брови девушки сдвинулись в одну линию. – Чего же ты молчишь?

Руки двигались медленно, непереносимо медленно. И дрожали. Плохо… Когда он успел так сильно вымотаться? Тонкая жилка сонной артерии забилась под пальцами пойманной птицей…

– Колдун? Эй, ты чего это? Ты зачем меня по шее гладишь? А ну отпус… – Договорить Гелера не успела. Глаза девушки закрылись, и она безвольным мешком свалилась кхору на колени. Недовольно заклекотал на плече лерринк.

– Я и сам знаю, что дурак, Капа… Страшный дурак… Что же мне теперь делать?

В глубине сознания закопошился разумный червячок, его второе «я».

«Ты же успел захватить свои вещи. И даже не потерял сумку, когда прыгал по крыше. Там есть нож. Неужели забыл?»

Непослушные пальцы долго развязывали намокший от грязи узел. Нож нашелся почти сразу. Тонкий нож, очень удобный, чтобы срезать траву. Лунный свет отразился на лезвии, разбросав в стороны блики.

«Ну что ты тянешь, а? Ты теряешь время, которого у тебя и без того мало!»

Коракс прикусил губу и поднес нож к беззащитно открытой шее. Острие царапнуло по тонкой коже, выдавив пару алых капель. Рука мелко задрожала.

«Опять твои дурацкие воспоминания? Не хочешь резать по горлу – ударь в сердце. Или подзабыл уроки и не сумеешь его отыскать?»

Кхор зажмурился. Один быстрый надрез – и все будет кончено… Она даже ничего не поймет, не успеет прийти в сознание… Только несколько мгновений боли… Кажется, при ударе в сердце боли меньше. Но его ножик слишком мал, а руки слишком сильно дрожат… Это только бессмысленно затянет агонию.

«Ну чего ты сидишь?! Не мог никто, кроме нее, убить тех горожан! Да и кому еще понадобилось бы запирать тебя? Полностью безумное существо попросту перегрызло бы тебе глотку… А ей ты зачем-то нужен, вот она и позаботилась о твоей безопасности!»

– Это не более чем предположение…

«Предположение? А что, предположение, что неизвестное чудовище перепугалось, услышав ее вой, и удрало восвояси – лучше?! При этом, вероятно, первую часть ночи оно пряталось на втором этаже, волшебным образом возникнув там из ниоткуда! Ты ведь видел ее глаза! Она – не человек! Ты должен был уничтожить Гелеру еще там, а не тащить за собой этот балласт! Ведь ты же прекрасно понимаешь: если ты оставишь ей жизнь, она продолжит убивать! И не надо убеждать меня, что твое присутствие ей помешает! До сих пор не мешало же! Скорее она и тебя пришьет за компанию, чтобы под ногами не путался! Да, она не понимает, что делает, но разве это оправдывает ее поступки?! Так почему же ты медлишь?!»

Коракс выругался и замахнулся ножом. Тонкое лезвие воткнулось в мерзлую землю рядом с шеей Гелеры и переломилось надвое, не выдержав силы удара.

«Идиот! – отчаянно взвыл внутренний голос. – Разве можно позволять гормонам одерживать верх над рассудком?! Да чего ты вообще хочешь добиться? Ты же не имеешь права оставить все просто так!»

Лерринк встревоженно взмахнул крыльями, будто соглашаясь с незримым собеседником Коракса.

– Я не могу ее убить, Капа. Просто не могу… Было глупо позволить себе привязаться к ней… А сейчас уже слишком поздно.

Отыскать покрытые слоем грязи браслеты оказалось куда сложнее, чем нож. Два кусочка металла завалились на самое дно сумки и никак не желали выниматься, зацепившись раскрытым краем за шов. Да и излишняя дрожь пальцев не способствовала успешному извлечению.

Коракс один-единственный раз видел, как активируют браслеты. И, разумеется, до сих пор прекрасно помнил все детали. Золотые кольца послушно сомкнулись на запястьях Гелеры. Тонкие полосы металла на миг вспыхнули ярким огнем, стряхивая с себя пыль и грязь, как змея сбрасывает старую кожу. На блестящем полированном золоте проступил тонкий рисунок: рвущаяся в небо птица с обрубленными крыльями. Губы Коракса шевелились почти беззвучно, накладывая на браслет одно ограничение за другим. Послушный его воле, рисунок медленно менялся, становясь все четче и глубже.

Кхор вздохнул, прогоняя предательские цветные пятна перед глазами. Если бы он мог сейчас остановиться! Если бы мог обойтись уже наложенными чарами! Но сон, проклятый сон… Если он умрет, как было в том сне, браслеты превратятся в самое обычное украшение. И та сущность, что прячется внутри Гелеры, обретет свободу.

У Коракса не было права из-за своей слабости подвергать риску невинных людей. Он вздохнул еще раз и прошептал слова заключительного аркана. Рисунок на браслетах дернулся и начал медленно покрываться черным налетом – до тех пор, пока силуэт птицы не оказался полностью залит им.

Веки Гелеры дрогнули. Кажется, еще совсем немного – и она придет в себя. Чересчур быстро для человека.

Шары временной границы неустойчиво мигнули. Два, самое большее – три часа, и граница исчезнет, растворяясь в ночи. Слишком мало времени, чтобы нормально отдохнуть. Слишком велик шанс погибнуть при теневом переходе. Но выбора у них не было.

Коракс печально усмехнулся, поудобнее устраивая голову девушки на своих коленях. Если Гелера узнает, что он с ней сделал, она его попросту возненавидит.