Тайны трех океанов

Часть третья Загадки Атлантики

На старинных картах, изображающих Атлантику, можно найти названия островов, бесследно исчезнувшие с нынешних карт: Святого Брандана, Бразил, Антилия, Дев, Семи городов, Зеленый остров и множество других. На одной из карт начертано: «Есть 150 далеких островов в океане к западу от нас, и каждый из них больше Ирландии в два или три раза». Историки географических открытий провели огромную работу по «расшифровке» средневековых карт и названий загадочных островов, нанесенных на эти карты.

Многие из них, безусловно, соответствуют реальным островам Атлантики — Канарским, Азорским, Мадейре. Некоторые исследователи предполагают, что средневековым мореплавателям удавалось достигать берегов Америки и Вест-Индских островов и открытия эти зафиксированы на картах — в виде названий Антилия, Бразил, Остров Дев. Большинство же исследователей полагают обратное: по мере продвижения европейцев в Атлантический океан легендарные острова «перекочевывали» на картах к западу, и когда, после путешествий Колумба, путь к Новому Свету был открыт, старые названия были присвоены новым землям — так появились Антильские острова, Бразилия, Виргинские острова (то есть «Острова Дев»).

Многие названия островов на средневековых картах являются результатом ошибок. Таинственный остров, открытый легендарным епископом-мореплавателем Бранданом, «породил» еще один остров — Борондон. Остров Бразил стал появляться то в северо-западной, то в центральной, то в южной части вод Атлантики, омывающих Европу, — в итоге на некоторых картах имеется целых три острова Бразил. Некоторые острова обязаны своим происхождением арабским и античным картографам. Например, в гомеровской «Одиссее» повествуется об острове Огигия, где правила нимфа Калипсо. В средние века он превратился в «Остров Чертовок» и «Остров Дев» и, наконец, дал название Виргинским островам в Вест-Индии.

И все же, даже после самой тщательной «расчистки» данных средневековых карт, некоторые острова на них остаются загадкой для исследователя: их происхождение нельзя объяснить ни ошибками картографов, ни сведениями о реальных островах, находящихся в Атлантике, ни искажением арабских и античных источников. Впрочем, и последние тоже должны были на чем-то основываться! Ведь не могли же ученые античности брать сведения об островах Атлантики «с потолка»: они основывались на информации, полученной от греческих и римских мореплавателей, побывавших в водах Атлантического океана.

И не только греческих и римских. Пожалуй, даже более умелыми мореходами были и другие народы Средиземноморья, например этруски, жившие в Италии, карийцы и ликийцы, населявшие побережье Малой Азии, и в особенности финикияне и критяне.

Отважные финикийские мореходы совершили плавание, на которое европейцы отважились лишь спустя две тысячи лет, — они обогнули Африканский континент. Средиземное море было прекрасно известно финикиянам.

Выходили они и в воды Атлантики. На Азорских островах еще в середине XVIII века был обнаружен глиняный сосуд, в котором оказалось множество монет. И монеты эти чеканились в финикийской колонии Карфагене примерно в 330–320 годах до нашей эры. По мнению специалистов, находка эта несомненно подлинная, и ни о какой мистификации речи идти не может (чего нельзя сказать о следах пребывания карфагенян и финикиян в Америке, которые, на поверку, оказываются грубыми подделками и мистификациями). В середине XVIII века нумизматика «далеко еще не достигла такого развития, чтобы можно было составить серию монет, относящихся к столь ограниченному периоду и найденных в Северной Африке», и если бы кто-либо захотел обмануть ученых, «то в лучшем случае он скопил бы монеты разных веков, ибо в то время никто не заметил бы обмана». Таким образом, можно считать достоверным фактом, что карфагеняне, наследники финикийских мореходов, достигали Азорских островов в конце IV века до нашей эры. А это говорит о том, что им удавалось заходить далеко в воды Атлантики.

Долгое время финикиян считали лучшими мореплавателями Древнего мира. Но когда в начале XX века археологи открыли на острове Крит древнюю цивилизацию, могущество которой составлял флот, стало ясно, что за полторы тысячи лет до финикиян критские мореходы, подданные легендарного царя Миноса, совершали плавания не только в водах Средиземного моря, но и выходили в Атлантический океан. Есть гипотезы о том, что критяне открыли Канарские и Азорские острова, плавали к берегам Южной Африки и за три тысячи лет до Колумба достигли Нового Света!

Правда, это лишь гипотезы. Несомненно, однако, что античные авторы пользовались сведениями, добытыми мореходами Крита во время их плаваний. Гомер был непререкаемым авторитетом для большинства географов античного мира. Географические же представления автора «Одиссеи» были смутным отзвуком культуры микенского времени, предшествовавшей «классической» греческой культуре. Больше того: по мнению крупного знатока античности профессора И. М. Тронского, весьма вероятно, что «сказание об Одиссее содержит в себе некоторые отголоски более древней исторической реальности, чем культура микенского времени».

Попробуем нарисовать залегание «исторических слоев», нашедших отражение в средневековых картах. Во-первых, это географические представления самих составителей карт, людей средневековья, склонных к выдумке, способных верить небылицам и сочинять их. Во-вторых, труды арабских картографов и географов, с которыми были знакомы ученые средневековья. В-третьих, античные источники. В-четвертых, достижения финикийских мореплавателей (которые, впрочем, не очень были склонны делиться ими, предпочитая рассказывать ужасы и небылицы об Атлантических водах). В-пятых, география Гомера, опирающаяся — и это в-шестых — на «микенскую географию», созданную за несколько веков до «классических греков» античности. В-седьмых, географические сведения мореплавателей Крита, учителей и предшественников микенских греков. Таким образом, истоки легендарных островов, изображенных на средневековых картах, уходят в глубокую древность. Быть может, в те времена острова были не легендарными и существовали на самом деле?

Очевидно, на этот вопрос могут ответить данные океанографии и морской геологии: ведь Атлантический океан считается самым изученным из всех океанов нашей планеты (хотя по площади он занимает второе место, уступая лишь Тихому океану). Океанографы делят Атлантику на три большие части. Первая, Скандика, начинается от южной оконечности подводного возвышения между Гренландией, Исландией и Шотландией — так называемого Атлантического порога, отделяющего Атлантику от Арктики (южной границей Скандики служит линия, соединяющая Гебридские острова с восточной оконечностью полуострова Лабрадор). Вторая часть, Архгеленика, занимает Южную Атлантику. Третья, Посейдоника, занимает центральную часть Атлантического океана, от Архгеленики ее отделяет линия, соединяющая Зеленый мыс Западной Африки с мысом Кальканьяр в Южной Америке. Характернейшая черта подводного рельефа Атлантики — гигантская горная система в середине океана, извивающаяся в виде растянутой на многие тысячи километров латинской буквы S, от северного полярного круга до южного. Это — Срединно-Атлантический хребет.

Срединно-Атлантический хребет с отрогами, занимая почти одну треть всей поверхности дна океана, довольно точно следует по середине Атлантики. Ширина его колеблется от 500 до 1500 километров, а средняя высота равна 1830 метрам, хотя отдельные участки подводного хребта поднимаются на 3 и даже 4 километра. Это «одно из самых грандиозных образований рельефа Земли», проходящее между Европой и Африкой с одной стороны и Северной и Южной Америкой — с другой, по словам известного английского океанографа и геофизика Гэскелла, «выглядит так, словно кто-то попытался возвести стену между двумя большими массивами суши, но не завершил свою работу, поскольку до поверхности океана почти повсюду остался слой воды около 1500 саженей».

Северная часть Срединно-Атлантического хребта известна под названием «хребет Рейкьянес». Она простирается от 55° северной широты вплоть до Исландии — острова, который, по словам О. К. Леонтьева, представляет «с точки зрения морской геологии совершенно уникальное явление. Это — единственный крупный участок срединного океанического хребта, поднявшийся над уровнем океана. В геологическом отношении Исландия может рассматриваться как гигантское поднятие, имеющее более 400 километров в поперечнике». Неподалеку от оконечности хребта Рейкьянес в виде «шпоры» отходят горы Фарадея. Они входят в состав подводного Телеграфного плато, которое, в свете последних работ океанографов, как таковое не существует, ибо на самом деле это область очень сложного строения.

Структура Срединно-Атлантического хребта продолжается и к северу от Исландии, под холодными водами Арктики.

Советский «полярный геолог» Я. Я. Гаккель в 1960 году высказал гипотезу о том, что еще северней Срединно-Атлантический хребет сменяется другим срединным хребтом — Арктическим. Гипотеза эта блестяще подтвердилась. В последние годы Институт геологии Арктики, Арктический и Антарктический институт провели в Северном Ледовитом океане детальные исследования. Результатом их было доказательство бесспорного существования Срединного Арктического хребта — продолжения Срединно-Атлантического и самой северной ветви планетарной системы океанических хребтов.

Советским океанографам и геофизикам принадлежит честь открытий не только в арктических областях, но и в гораздо более южных районах Атлантики, и открытия эти, как правило, связаны со Срединным хребтом.

Так, советская океанографическая экспедиция на судне «Михаил Ломоносов» не так давно обследовала около полутора тысяч километров океанского дна — от хребта Рейкьянес до Азорских островов — и обнаружила, что и здесь рельеф Срединно-Атлантического хребта имеет очень сложное строение, большие перепады высот и значительную крутизну горных склонов. К югу от этого района тянутся горы Азорского подводного плато — и, возможно, как предполагает советский океанограф А. В. Ильин, в этом районе Атлантики существует еще одна подводная горная страна, ибо по своим очертаниям эта гряда представляет половину дуги окружности радиусом около 600 километров. Подводная гряда на юге примыкает к цоколю Азорских островов, на северо-западе — к восточному склону Северо-Атлантического хребта. В четвертом рейсе э/с «Михаил Ломоносов» в пределах гряды были обнаружены новые подводные горы, которые, возможно, указывают на существование непрерывной подводной гряды.

Два острова Азорского архипелага — Корву и Флориш — являются вершинами Срединно-Атлантического хребта, выходящими из толщи вод на поверхность океана. Все остальные Азорские острова расположены на обширном подводном Азорском плато, примыкающем к хребту.

Чем ближе к экватору, тем сильнее понижаются горы Срединно-Атлантического хребта. Направление хребта становится близким к широтному, и вблизи самого экватора хребет прерывает глубоководная впадина — желоб Романш.

Желоб Романш разделяет хребет на две части. Пока что речь шла об одной из них, называемой Северо-Атлантическим хребтом, расположенной в северном полушарии. В южном находится вторая часть — Южно-Атлантический хребет, еще более мощная горная система, наиболее высокие части которой выходят на поверхность океана в виде островов Вознесения, Тристан-да-Кунья, Гоф и Буве. От берегов Юго-Западной Африки к нему протягивается подводный Китовый хребет. Неподалеку от берегов Антарктиды Южно-Атлантический хребет (через промежуточный Африкано-Антарктический) переходит в Западно-Индийский хребет, подключающий весь гигантский комплекс подводной Атлантики в еще более грандиозную планетарную систему средних океанических поднятий, опоясывающих материки.

Когда и как образовался Срединно-Атлантический хребет, этот «подводный стержень» всей Атлантики? Первая гипотеза о происхождении хребта была выдвинута в самом начале века, в 1900 году, и с тех пор на свет появилось большое число самых разнообразных объяснений. Однако ни одно из них и по сей день не получило полного и единодушного признания. Сторонники теории «дрейфа материков» считают, что Срединно-Атлантический хребет — доказательство раскола единой суши, ныне разделенной пространствами океанов. Атлантика, таким образом, является «трещиной» между материками. Естественно, что ни о каких островах и больших участках суши на месте нынешнего расположения хребта речи быть не может. В то же время многие факты говорят, что Срединно-Атлантический хребет или отдельные его части могли значительно возвышаться над уровнем моря.

Когда опустились эти надводные участки на дно? Исследования показывают, что возраст самого хребта невелик — с точки зрения геологов он представляет собой очень молодое образование. Бассейн Атлантического океана стал оформляться около 100 миллионов лет назад — большое число ученых полагает, что это самый «юный» океан нашей планеты^[26].

Быть может, окончательное формирование Атлантического океана происходило совсем недавно и завершилось лишь с концом последнего оледенения, 10–12 тысяч лет назад? И даже в более позднее время в Атлантике существовали отдельные острова и островки, ныне же они находятся на дне океана, однако несколько тысяч лет назад они еще не погрузились и именно о них сообщают древние карты и мореплаватели? Нельзя ли с помощью океанографии решить загадку легендарных островов Атлантики, одну из самых трудных проблем, поставленных перед историками географических открытий?

Имя Пифей у античных географов ассоциировалось со словами «отъявленный лгун»: для них он был кем-то вроде пресловутого барона Мюнхаузена. Шутка ли: этот человек из Массилии (нынешнего Марселя) утверждал, будто побывал в стране, где ночь продолжалась «в некоторых местах два, в других — три часа», так что через очень короткое время после захода солнце снова поднималось! А еще дальше к северу от этих мест, заявлял Пифей, находится «свернувшееся море». Приливы и отливы, по мнению Пифея, возникают под действием Луны… Можно ли сочинять еще более нелепые небылицы?

«Выдумками» Пифея возмущался не один античный ученый. А между тем как раз его «выдумки» свидетельствуют, что этот массилиец был одним из самых замечательных путешественников прошлого, ибо его описания полярных стран и льдов точно соответствуют действительности (какой бы «сказочной» ни казалась она жителям теплого Средиземноморья), и притом он первым в мире дал правильное объяснение происхождению приливов и отливов! «В настоящее время можно считать, что Пифей полностью реабилитирован, — пишет крупный историк географических открытий профессор Рихард Хенниг. — Он, несомненно, был ученым в самом высоком значении этого слова, и приходится только сожалеть, что наши сведения о жизни и исследованиях этого великого человека столь ничтожны».

Во время своих странствий Пифей посетил остров Туле — «самую далекую из всех известных земель». Плавание от Оркад (то есть Оркнейских островов) до Туле длилось 5 суток; страна эта отличалась плодородием, здесь произрастали «поздно созревающие плоды» и обитало культурное население. Для людей эпохи упадка античной культуры и географов средних веков Туле, или Ультима Туле (Крайнее Туле), превратилось в символ «края земли». А после «реабилитации» Пифея перед историками географических открытий встал вопрос: где же находился остров Туле, описанный Пифеем, с какой землей его можно отождествить? Впрочем, первое предположение об «адресе» Туле было высказано… в 825 году ирландским монахом Дикуилом. В своей книге «Де мензура орбис террае» («Об измерении Земли»), посвященной описанию различных частей света, он писал, что Туле — это остров Исландия. На протяжении более чем тысячи лет эта точка зрения находила сторонников, и еще в конце прошлого века мнение Дикуила считалось «бесспорно правильным». Однако в настоящее время доказано, что вплоть до VIII века нашей эры Исландия была безлюдной страной, — Пифей же, посетивший Туле в IV веке до нашей эры, говорит об обитателях этой страны. Значит, «исландский адрес» Туле отпадает.

Были попытки отождествить Туле с каким-либо из Шетландских островов, однако и этот «адрес» непригоден — на этих островах летняя ночь не продолжается 2–3 часа, как это имело место на острове Туле. Прославленный норвежский полярник Фритьоф Нансен высказал предположение, что Туле находится в северо-западной части Норвегии, в районе Тронхеймсфьорда, — ведь Скандинавию считали островом и современники Пифея, и более поздние географы (вплоть до XII века!). Однако климат Туле слишком мягок для Норвегии (ведь жители Туле, согласно Пифею, выращивали хлеб и занимались пчеловодством)^[27]. К тому же вряд ли Пифей смог бы добраться от Оркнейских островов до Тронхеймсфьорда всего лишь за 5 суток, этот путь потребовал бы большего времени.

Таким образом, загадка Туле остается все еще не решенной: на современной карте Северной Атлантики между 61 и 63° северной широты (именно в этих широтах летние ночи должны длиться 2–3 часа) нет острова, который бы обладал мягким климатом и находился в 5 сутках пути от Оркнейских островов. Но, может быть, загадка Туле будет решена, если допустить, что остров Туле исчез, став одной из банок Фарерской возвышенности? Такую гипотезу выдвигает советский исследователь Н. Ф. Жиров. Теплый же климат полярного острова Туле объясняется тем, что он находился в главной струе мощного морского течения, несколько более теплого, чем нынешний Гольфстрим. «Такой вариант возможен в том случае, если путь северо-восточной ветви Гольфстрима был бы прегражден какой-то довольно обширной землей, отклонявшей все течение больше к северу, чем к востоку, — пишет Жиров. — Поэтому почти вся масса Гольфстрима более плотным потоком, чем ныне, устремилась бы на северо-восток, западнее Британских островов, по направлению между Исландией и Норвегией».

Подтвердить — или опровергнуть — эту гипотезу могут лишь подводные археологические исследования в районе Фарерской возвышенности и ее мелководных банок. И не только в этом районе, но и в районе хребта Рейкьянес; возвышенности Роколл с ее обширной банкой, увенчанной отмелью размерами 110 на 50 километров и скалистым островком Роколл; возвышенности Поркьюпайн, которая является продолжением материковой отмели Ирландии и имеет банку, лежащую на глубине всего лишь около полутораста метров. Ведь если окажется, что опускания суши в этих местах происходили сравнительно недавно, и, более того, будут найдены следы пребывания людей там, где ныне гуляют воды Атлантики, многие легендарные острова Атлантического океана смогут получить свою «прописку» на современной карте. Ими могут быть и «земля на западе, против Исландии», о которой сообщается в исландской рукописи, относящейся к самому началу XIV века; и Дунейар («Дюнные острова»), о которых говорит рукопись середины XIV века; и таинственная страна Бусс, о которой сообщают легенды ирландских моряков (страна эта, согласно преданиям, опустилась на дно океана); и остров Зеленый, помещаемый средневековыми картографами к юго-западу от Исландии; и остров Ман (он же — Майда, Асмайда, Майдас, Мандж), который на средневековых картах изображен к югу или юго-западу от Ирландии, и, быть может, даже сказочный остров Святого Брандана и не менее сказочный остров Бразил (или О'Бразил — «Счастливый»), который удерживался на картах вплоть до… 1830 года (!)^[28].

Однако и до того, как будут проведены подробные подводные исследования в районе хребта Рейкьянес, возвышенности Роколл и банки Поркьюпайн, можно считать, что гипотеза о «подводном адресе» легендарных островов Атлантики строится не на пустом месте. Предания о затонувших островах и землях широко распространены у жителей Ирландии, а ведь именно ирландцы первыми из европейцев отваживались выходить в открытый океан, в суровые воды Северной Атлантики (есть предположение, что именно ирландские мореплаватели открыли Америку — не только до Колумба, но и до норманнов!), а кто знает, в какую глубокую древность уходит искусство мореплавания у ирландцев, потомков древних кельтов, населявших когда-то не только Ирландию, но и Англию, Францию? На карте адмирала Пири Рейса (но не на той, где изображен «Южный материк», а более ранней, относящейся к 1508 году) имеется знаменательная надпись, гласящая, что в 1456 году между Исландией и Гренландией «сгорел остров». Не является ли это письменным свидетельством гибели одного из «легендарных островов» в результате катастрофы?

Правда, с той поры еще не удавалось наблюдать гибель островов в этой части Атлантики. Зато другую картину — рождение острова — смогли не так давно наблюдать многие сотни и тысячи людей: в ноябре 1963 года в результате извержения подводного вулкана у южного побережья Исландии возник новый остров, названный Сюртсёй — в честь огненного великана Сурта, персонажа древней исландской мифологии. Появление нового острова говорит о том, что земная кора в этой части Атлантики неустойчива — и если здесь с такой легкостью могут возникать острова, то за столь же короткий срок они могут и погружаться на дно океана.

Наконец, в районе предполагаемых затонувших островов была сделана замечательная находка — причем не в результате изысканий подводных археологов, а чисто случайно. Рыболовный трал поднял с морского дна, примерно в 250 километрах к западу от Ирландии, горшок из серой глины с небрежно сделанной латинской надписью… Что означает эта находка? То, что на дне лежит затонувшее судно? Или нечто большее — открытие первых следов одного из легендарных островов Атлантики, покоящегося под водой?

После того как Пифей посетил Туле, он добрался до другого острова — Абалуса, находящегося в одном дне плавания на паруснике от отмели моря, «называемого Метуонис». На этот остров волны выбрасывают янтарь, который «жители применяют в качестве топлива вместо дров и продают соседним им тевтонам». О «Янтарном острове» (именуемом то Абалус, то Абальция, то Базилия, то Баунония, то Глесария, то Балция) неоднократно упоминают и другие античные источники. Например, Диодор Сицилийский пишет, что «непосредственно к северу от Скифии за Галлией в океане находится остров Базилия. Волны выбрасывают на него в большом количестве так называемый янтарь, который нигде на земле больше не встречается… Янтарь на этом острове собирают, и жители доставляют его на противолежащий материк, откуда его привозят в наши края».

Где находился «Янтарный остров»? Многие исследователи предполагают, что речь идет просто-напросто о берегах Балтики, славящихся своим янтарем. Однако, по данным Пифея, Абалус был подвержен действию приливо-отливных явлений, а в Балтике они не наблюдаются. А это означает, что речь может идти только лишь о Северном море, а точнее, об устье реки Эльбы, которое по своей ширине сходно с морским заливом, имеет обширную отмель и вполне могло быть названо «морем Метуонис». Немецкий исследователь Беккерс пишет в этой связи: «Несомненно, что в IV в. до н. э. на германском побережье Северного моря был только один залив, и это могло быть только устье Эльбы. Геологическими данными установлено, что между гольштинской и ганноверской песчаными возвышенностями вплоть до района Лауэнбурга, где в то время Эльба впадала в море, некогда простирался 18-мильный морской залив, который исчез лишь в XIII веке» (современное устье Эльбы и сегодня еще достигает 15-километровой ширины).

Если взглянуть на современную карту, то единственным островом, который мог бы находиться в одном дне плавания от устья Эльбы, является остров Гельголанд, небольшой клочок земли, окруженный обширной отмелью, едва погруженной под уровень моря. Когда-то Гельголанд достигал бóльших размеров — уже за историческое время, на глазах людей средневековья и нового времени, он был разрушен морскими волнами и опустился ниже уровня моря. Вблизи Гельголанда немецкому исследователю Юргену Шпануту удалось обнаружить руины древних сооружений. Не означает ли это, что Гельголанд — вернее, то, что осталось ныне от затопленного острова, — и является частью Янтарного острова, о котором сообщают географы античности?

Мы пока не знаем, что покажут подводные раскопки в районе Гельголанда. Но можно с уверенностью сказать, что Абалус Пифея не идентичен древнему Гельголанду, так как последний не мог быть крупным источником янтаря, ибо, по словам геологов, «янтарь связан с отложениями третичного периода, которых на Гельголанде нет и никогда не было».

Быть может, Янтарный остров — это часто упоминающийся в древних источниках остров Зюдштранд («Южнобережный»), находившийся в районе, богатом янтарем, и ныне исчезнувший? Но… еще в начале XIII века этот остров находился рядом с материком, а за полторы тысячи лет до этого был, конечно, соединен с сушей (ведь район устья Эльбы, да и вообще южный берег Северного моря опускаются в течение последних двух тысячелетий). Пифей же говорит о целом дне плавания к Янтарному острову!

Вот почему ряд исследователей, в том числе и крупнейший авторитет в историко-географических исследованиях, профессор Хенниг, считают, что ни реальный Гельголанд, ни исчезнувший Зюдштранд нельзя отождествлять с Янтарным островом античных авторов. Остров этот ныне погребен на дне Северного моря. Хенниг считает, что Янтарный остров был расположен между Гельголандом и Зюдштрандом. «Современная наука не знает для него никакого названия, — пишет он. — Поэтому целесообразно оставить за островом его древнее имя Абалус… Эту локализацию древнего острова янтаря следует считать пока самой достоверной и надежной».

Таким образом, в этой части Северного моря подводным археологам предстоит много работы: изучение морского дна в устье Эльбы, поиски затонувших островов Зюдштранд и Абалус и исследование затопленных частей древнего острова Гельголанд. И не только этих островов. Во время сильного штормового прилива 16 января 1362 года на дно Северного моря погрузился Рунгольт, один из важнейших торговых центров древнего острова Нордштранд, расположенного к северу от затонувшего острова Зюдштранд. По мнению Г. Бауэра, «искать затопленный Рунгольт нужно вблизи современного островка Зюдфалль». За полтора столетия до этой катастрофы огромной волной штормового прилива был уничтожен крупнейший славянский город и порт Винета (ведь в раннее средневековье славяне заселяли не только южный берег Балтийского залива, но и часть Дании и побережье Шлезвиг-Гольштейна!). Винета была основана в 950 году и быстро превратилась в один из крупнейших торговых центров на побережье Северного моря, пока ее в 1100 году не погубила катастрофа. Поиски Винеты — увлекательнейшая задача, которая стоит перед археологами-подводниками.

Еще раньше, чем Винета, в результате стихийного бедствия погиб другой прославленный порт средневековья, находившийся западнее, в устье реки Рейн, — Дорестад. В 864 году невиданной силы штормовые нагоны затопили обширные районы Голландии и Фрисландии и погребли Дорестад и окружающие его деревни и поселения. Возможно, что подводных археологов, когда они начнут изучать подводную страну, лежащую в устье Рейна, ждет не меньшее число находок, чем при исследовании дна в районе устья Эльбы. Ведь даже в наши дни берега Голландии опускаются, и чтобы отстоять свою землю от вторжения моря, людям приходится сооружать плотины и дамбы. В древности они еще не умели делать этого — и на дне Зёйдер-Зее лежит большое число древних и средневековых поселений и городов (Энс, Нагеле и другие), ожидающих археологов-подводников.

Древние саги повествуют о Хедебю, главном торговом порте викингов. В эпоху средневековья он играл главенствующую роль в морской торговле Северной Европы — такую же, какую ныне играет Гамбург. Еще в 1930 году археологи начали раскопки этого знаменитого порта, обнесенного стенами, высота которых превышала десять метров. А тридцать лет спустя раскопки продолжили подводные археологи. Они обнаружили обгоревшие остатки стен, керамику эпохи викингов, монеты, наконечники копий и кости животных и людей. Возможно, что это — следы жаркой битвы, которая разгорелась между жителями Хедебю и норвежцами в середине XI века. Норвежцы одержали победу — и в 1050 году прославленный порт перестал существовать, уничтоженный огнем пожарищ. Руины же его, ушедшие на дно, позволяют современным ученым воскресить «дела давно минувших дней» и подтвердить правоту средневековых хроник и саг.

Если на дне южной части Северного моря археологи находят остатки поселений и городов времен античности и средневековья, то, вне всякого сомнения, еще большее число находок ожидает здесь исследователей, занимающихся первобытной археологией. Древние люди населяли Европу еще в те времена, когда Северного моря не существовало, Англия и Ирландия не были островами, а Ютландия и Скандинавия — полуостровами, ибо они входили в состав единого массива суши, не расчлененного морскими заливами и проливами. Первобытный человек пришел в Англию по суше. Данные геологии и океанографии говорят о том, что пролив Ла-Манш, отделяющий Британию от материка, является погруженной ниже уровня моря долиной огромной реки, притоками которой были нынешние Темза, Сена, Шельда, Маас, Рейн и ряд других, более мелких рек Северо-Западной Европы, ныне впадающих в Северное море. Детальные промеры показали, что долины этих рек образуют разветвленную сеть. Она проходит по склонам огромной отмели, называемой Доггер-банка, — прославленного рыболовного «рая», известного всем траулерам и рыболовным судам Европы и Америки. На дне мелководной Доггер-банки обнаружены следы затопленных лесов и торфяников, различные изделия и даже останки первобытного человека. В куске торфа, выловленного драгой у берегов английского графства Норфолк, например, найден костяной гарпун, относящийся к культуре мезолита (среднекаменного века, между X и VIII тысячелетиями до нашей эры), и, как пишут советские ученые в первом томе «Всемирной истории», «значительная часть древних поселений этого времени находится теперь под водой Северного моря».

В то время как в южной части Северного моря суша опускалась, на севере происходило поднятие полуострова Скандинавия. На западном берегу Ботнического залива скорость поднятия достигает сейчас 1 метра за столетие! Правда, чем дальше к югу, тем эта скорость убывает, у южных берегов Балтики она уже равна нулю, а дальше скорость меняет знак «плюс» на знак «минус», то есть происходит не поднятие, а опускание берега.

В 1961 году во время земляных работ, проводившихся в гавани одного из крупнейших портов Балтики — Ростока, на дне была найдена древняя усыпальница и обнаружены следы поселения, существовавшего в век камня. В проливе Эресунн, отделяющем Швецию от Дании, найдено другое доисторическое поселение, возраст которого минимум 7000 лет. Жилища людей каменного века обнаружены на датских и южнобалтийских берегах, лежащих ниже современного уровня моря. Быть может, именно подводные, а не «наземные» археологи найдут руины легендарного Йомсборга, мощной крепости викингов, расположенной, согласно сагам, где-то на побережье Балтийского моря, в устье реки Одер.

Пока что никому не удалось найти в этом районе следов «столицы викингов», откуда они делали набеги в Швецию и Англию, Данию и Нормандию. Саги утверждают, что в этом городе, наподобие Запорожской Сечи, могли жить лишь мужчины. И в Йомсборге не было мужчин старше 50 лет и моложе 18. Вся захваченная в походах добыча делилась поровну между всеми воинами. Гавань города была так велика, что могла вместить одновременно 360 больших кораблей. Вольница викингов была уничтожена норвежским королем Магнусом Добрым в сороковых годах XI века. Казалось бы, археологам не так уж трудно отыскать разрушенный город — ведь местонахождение его указано довольно точно. И все-таки город не найден. Почему? Скептики склонны полагать, что Йомсборг — плод фантазии, легенда, сочиненная потомками викингов о славных делах своих предков. Но вряд ли это так: с каждым десятилетием ученые убеждаются в правоте древних саг, в правдивости их показаний.

Почему же все-таки Йомсборг не обнаружен? Быть может, потому, что искать его надо не в земле, а на дне Балтийского моря, там, где найдены другие древние поселения? Ведь кто знает, какие неожиданные и сенсационные открытия будут сделаны в ближайшем будущем на дне Балтики и Северного моря!

Вполне вероятно, что на дне Балтики находятся руины и другого прославленного порта — Юмны, которая, по словам средневекового хрониста Адама Бременского, была крупнейшим городом в Европе. Это был центр оживленной торговли, где сходились славянские, саксонские, скандинавские и даже «греческие» (то есть византийские) купцы. При входе в гавань Юмны были установлены первые на севере Европы маяки, чтобы облегчить судоходство в ночное время.

Юмна — город, принадлежавший поморским славянам, которые создали самобытную культуру и затем, с оружием в руках, защищали ее от разбойничьих набегов викингов и «цивилизаторских» походов германских императоров и христианских епископов. В сообщениях хрониста XII века говорится, что один из датских королей все-таки захватил и «разрушил до основания» «богатейший город» Юмну. Археологические раскопки в землях Померании до сих пор еще не обнаружили руины этого славянского порта. Попытки некоторых исследователей доказать, что Юмна — это средневековый город Юлин, также ни к чему не привели — ведь Юмна была разрушена до основания, а Юлин дожил до наших дней, ныне это польский город Волин!

«В настоящее время можно с уверенностью утверждать, что это предположительное тождество (Юмны и Юлина. — А. К.) не имеет ничего общего с действительностью, — пишет профессор Рихард Хенниг. — Юмна, как и, вероятно, соседний Йомсборг, была расположена на берегу моря. Самой правдоподобной представляется нам гипотеза о том, что этот город, развалины которого еще не найдены, был расположен на участке позднее затопленной суши у северо-западной оконечности острова Узедом».

Таким образом, на дне Балтики могут лежать не только примитивные поселения людей каменного века, но и прославленные города средневековья — Юмна славян и Йомсборг викингов.

Наступление Северного моря на берега происходит не только потому, что земная кора в этом районе опускается. Сами воды, могучий прибой, уничтожают прибрежные участки суши. Обрывистое побережье Франции в департаменте Нижняя Сена, сложенное меловыми породами, каждый год теряет 20–25 сантиметров. Геологи подсчитали, что только за историческое время юго-западная оконечность Англии, Корнуэлл, потеряла около 600 кубических километров суши!

Когда-то полуостров Корнуэлл был больше, чем ныне. И здесь были большие оловянные копи, ныне находящиеся под водой. Средневековые источники говорят о городе Данвиче, который существовал более тысячи лет назад. В документах XI века есть отметка о том, что ряд земель, принадлежащих этому городу, облагаться налогами не могут, ибо их поглотило море. Более поздние манускрипты говорят о том, как вода затопляла монастырь Данвича, старую гавань, церкви, дорогу, ратушу, поглотила «одним махом» сразу 400 зданий. К XVI веку от города осталось меньше одной четверти; лес, расположенный в двух километрах от Данвича, стал морским дном. За несколько веков город превратился в крохотную деревушку. Не только в окрестностях Данвича, но и во многих других местах у побережья юго-западной Англии находят остатки затопленных лесов, поселений, скелетов людей. Многие районы прибрежья стали морским дном — произошло это несколько тысяч лет назад (разные исследователи по-разному датируют время затопления — от 25 до 50 веков назад).

Древние кельтские легенды рассказывают об острове Ис, затонувшем на дне морском, и другом острове, также погибшем, — он назывался Лионесс и находился между оконечностью полуострова Корнуэлл и островками Силли, лежащими неподалеку от Корнуэлла, к юго-западу от него. На Лионессе был расположен большой город, затонувший во время катастрофы, — спастись удалось лишь одному человеку. Проверка правдивости легенд, так же как и раскопки древних оловянных копей, — дело будущих исследований археологов-подводников. К югу от этого района находились знаменитые Касситериды — Оловянные острова, о которых сообщают многие античные источники и которые столь безуспешно отыскивают на современной географической карте ученые наших дней.

«Мидакрит первым привез олово с Касситерид», — читаем мы у Плиния. Историки предполагают, что имя Мидакрит является переделкой финикийского слова «Мелькарт» и что слова Плиния надо понимать как сообщение о том, что Оловянных островов первыми удалось достичь финикийским мореплавателям. В «Географии» Страбона мы находим подробное описание Касситерид, составленное со слов римского правителя Испании Публия Красса, посетившего их в 95–93 годах до нашей эры. «Касситеридских островов десять, — пишет Страбон, — они лежат поблизости друг от друга в открытом море к северу от гавани артабров. Один из них пустынный, на остальных же обитают люди, которые носят черные плащи, ходят в хитонах длиной до пят, опоясывают груди, гуляют с палками, подобно богиням мщения в трагедиях. Они ведут кочевой образ жизни, по большей части питаясь от своих стад. У них есть оловянные и свинцовые рудники; эти металлы и шкуры скота они отдают морским торговцам в обмен на глиняную посуду, соль и изделия из меди. В прежние времена только одни финикияне вели эту торговлю… тем не менее римляне после неоднократных попыток открыли этот морской путь. После того как Публий Красс переправился к ним и увидел, что металлы добываются на небольшой глубине и люди там мирные, он тотчас сообщил сведения всем, кто желал вести с ними торговлю за морем, хотя это море шире того моря, которое отделяет Британию от материка».

Таким образом, кроме Испании и Британии, этих двух «Эльдорадо олова», древний мир имел еще и третий центр — Касситериды, или Оловянные острова. По мнению профессора Хеннига, этого третьего центра не существовало в действительности, ибо Касситериды — это не что иное, как название Британских островов вместе с островом Уэссан, расположенным у побережья полуострова Бретань (Франция). Другие исследователи (и в столь же категоричной форме) утверждают, что приведенное выше сообщение Страбона о Касситеридах «имеет в виду реально не что иное, как открытие и захват Крассом оловянных рудников, находившихся где-то на крайнем северо-западе Испании». Третьи говорят, что подлинными Касситеридами были небольшие острова, лежащие неподалеку от испанского берега, между устьем реки Миньо и мысом Финистерре. Четвертые считают, что Касситериды — это островки Силли, возле юго-западной оконечности Англии. Пятые переносят Касситериды далеко на запад, в открытый океан, и отождествляют их с Азорскими островами. Наконец, есть точка зрения, согласно которой «мы имеем дело всего лишь с легендами о крупных месторождениях олова в Западной Европе, откуда оно через многочисленных посредников попадало в Восточное Средиземноморье. При этом у торговых посредников были все основания окутывать туманом легенд местонахождение той страны, из которой вывозилось олово».

Однако на Азорских островах никогда не было олова, поэтому и этот «адрес» загадочных Касситерид оказывается неточным. Не подходят и «адреса» островков Силли, расположенных возле Британии, и островков, расположенных между устьем Миньо и мысом Финистерре возле берегов Испании. Наконец, и сама Испания не отвечает описанию Касситерид — ведь это остров, а не огромный Пиренейский полуостров. Да и Британия с ее богатыми оловянными копями также не может быть отождествлена с Оловянными островами. Ведь тот же Страбон прямо указывает в своей «Географии», что по ту сторону Столпов Геракла (Гибралтарского пролива) лежат «Гадиры, Касситериды и Британские острова», и дает подробное описание Британии отдельно от описания Касситерид.

«Римляне приобретали олово в северо-западной части Испании. „Оловянные острова“, фигурирующие в их описаниях, находятся за этой частью Испании и отличаются некоторыми любопытными особенностями, которые не позволяют смешивать их с Британией, — пишет профессор Томсон в своей „Истории древней географии“. — Ни одна из действительно существующих групп островов не соответствует этим описаниям».

Не означает ли это, что загадочные Оловянные острова находятся там же, где могут находиться и другие неотождествленные острова античных и средневековых географов, — на дне морском? Два великих ученых античности, Плиний и Птолемей, говорят, что Касситериды находились примерно в ста километрах к западу от северо-западной оконечности Пиренейского полуострова. Ныне в этом районе никаких островов нет. Между тем океанографы обнаружили здесь мелководные банки.

В 1958 году океанографическая экспедиция на судне «Дискавери-2», изучая рельеф Галисийской банки, расположенной у северо-западной оконечности Испании, открыла плоскую подводную вершину на глубине около 400 саженей. Банка могла быть большим блоком суши, опустившимся на несколько тысяч футов в результате сбросов такого же типа, которые создали рифтовые долины в Африке. «Опускание могло, конечно, происходить и в историческое время, — пишет упоминавшийся нами английский ученый Гэскелл. — Однако превосходные фотографии дна океана в этом месте не обнаруживают каких-либо следов человеческой деятельности, а во взятых образцах нет ни строительного камня, ни обломков древней глиняной посуды».

Французские исследователи С. Ютен и Ле-Дануа полагают, что Касситериды могли находиться вблизи банок Большая и Малая Соль, расположенных к югу от Ирландии и к западу от мыса Финистерре, где-то между 48 и 49° северной широты и 8 и 10° западной долготы, с глубинами залегания первой — около 65 метров, второй — всего лишь около 20 метров.

Столь небольшая глубина морского дна позволит подводным археологам, вооруженным аквалангами, проверить эту гипотезу. В подобной же проверке нуждаются и гипотезы, предполагающие, что на дне морском лежат еще две легендарные земли античных географов — остров Гадес и город Тартесс (столица одноименного государства), находящиеся «по ту сторону Столпов Геракла». Впрочем, некоторые античные авторы считают, что Гадес (или Гадейр) — это и есть древний Тартесс, захваченный финикиянами у тартессийцев. Большинство же историков считает, что Гадес был основан финикиянами в конце XII века до нашей эры. Он был опасным конкурентом и соперником могучего Тартесса (первоначально город назывался Гадир, что по-финикийски означает «крепость»; отсюда и современное название испанского порта Кадис).

Страбон в своей «Географии» говорит о двух островках, расположенных возле Столпов Геракла; один из островков назван именем богини Геры. (В ту эпоху под Столпами Геракла понимали Кальпу — скалу на испанском берегу и Абилик-скалу на африканском берегу; в настоящее время в Гибралтарском проливе никаких островов не существует.) Далее к западу, примерно в 150 километрах, по ту сторону Столпов, находятся Гадиры — остров и город на нем, который по количеству населения, «по-видимому, не уступает ни одному из городов, кроме Рима». Несмотря на многочисленность, жители «занимают остров не более 100 стадий длиной (около 20 километров. — А. К.), а шириной кое-где даже в одну стадию (около 200 метров. — А. К.)», ибо «постоянно живут в нем лишь немногие, потому что все остальные большей частью находятся в море, хотя некоторые живут на материке, лежащем напротив, особенно на островке перед Гадирами, из-за его удобного расположения».

Страбон описывает занятия и нравы жителей Гадира, причем весьма реалистично. Между тем тщетно пытаться найти на карте Гибралтарского пролива и остров Гадес, и соседний с ним второй остров. По всей вероятности, они находятся под водой. Ведь к западу от Гибралтарского пролива расположена обширная область мелководных банок и подводных гор, а в этой части Атлантики не однажды происходили катастрофические опускания земной коры и мощные землетрясения. (Вспомним хотя бы страшное Лиссабонское землетрясение 1775 года, не оставившее от города буквально камня на камне, погубившее 50 тысяч человек и увлекшее в пучину огромный причал^[29].)

Быть может, подобная же грандиозная катастрофа погубила и древний город Тартесс, который под именем Таршиша упоминается в Библии. В Таршиш отправлял свой корабль царь Соломон, и всякий раз судно возвращалось с богатым грузом. «Таршиш — торговлей твой, из множества всякого богатства серебро, железо, олово и свинец дает тебе во владение твое», — говорит библейский пророк Иезикиил, обращаясь к финикийскому портовому городу Тиру. В далекий Таршиш хотел сбежать пророк Иона, и лишь вмешательство бога остановило его. О богатстве Тартесса говорят и античные авторы. Для поэтов Эллады он был символом богатства. И действительно, археологи нашли в земле Испании богатейшие клады. Письмена же, найденные на территории южной Испании, говорят о том, что обитатели Тартесса были культурным народом, создавшим своеобразную письменность. Страбон называет турдетан, потомков древних тартессийцев, самым образованным из всех племен Испании.

Где искать Тартесс, столицу Тартессиды? Древние авторы говорят, что она находилась на острове, в устье реки Бетис. По мнению современных исследователей, это устье Гвадалквивира, впадавшего в те годы в море несколькими рукавами. Однако тщательные раскопки в этом районе не принесли успеха. Вполне возможно, что копать надо не на суше, а под водой: ведь устье реки Гвадалквивир является тектонически подвижным районом.

По мнению Н. Ф. Жирова, поиски Тартесса следует перенести гораздо дальше на запад, в Атлантический океан, в район современного подводного архипелага Подковы, расположенного в 500–600 километрах к западу от Гибралтарского пролива. Предположение это весьма рискованное — ведь античные источники говорят о том, что остров Тартесс находился в устье Бетиса, а Бетис — это древнее название реки Гвадалквивир (устье которой находится «по ту сторону Столпов Геракла», то есть к западу от Гибралтара). Однако изучение подводного архипелага Подковы и расположенных поблизости отмелей также может дать много интересного не только для океанографов, но и для археологов и историков географических открытий.

Совсем недавно здесь открыли подводные горы, с вершин которых подняты валуны и галька, окатанные прибоем, — значит, когда-то горы выходили на поверхность океана. Строение земной коры в районе архипелага Подкова также говорит о том, что здесь могло произойти совсем недавнее — в геологических масштабах времени — опускание суши. И не только здесь, но и поблизости от подводного архипелага, о чем говорят банки, расположенные к востоку и югу: банка Геттисбург, описанная советским океанологом П. Н. Ерофеевым, — ее вершина находится на глубине около 40 метров; банка Ампера, Коралловая банка, банка Сен. Все эти подводные возвышенности связаны между собой, а с материком их связывает подводный хребет, который тянется к юго-западным берегам Пиренейского полуострова, отличающимся большой тектоничностью. Примечательно, что большинство средневековых карт почти все легендарные острова, которым не находится места на современной карте Атлантики, помещает именно в этом районе!

Американский исследователь У. X. Бэбкок еще в 1925 году в своей монографии, посвященной легендарным островам Атлантики, высказал предположение, что некоторые мелководные банки, расположенные к западу от Гибралтарского пролива, «могли быть видимыми и даже обитаемыми в то время, когда человек уже достиг умеренной степени цивилизации». Вполне возможно, что последние остатки островов, образованных вершинами гор, исчезли лишь одну-две тысячи лет назад (недаром же испанский фольклор говорит о «зачарованном острове» Сан-Морондон). Возможно и другое: острова средневековых карт являются лишь отзвуком представлений античности, базирующихся на географии Гомера, которая в свою очередь восходит ко временам микенской культуры, последняя же связана с еще более древней культурой Крита. Таким образом, сведения об островах в районе подводного архипелага Подкова могут иметь весьма солидный возраст — около 5–6 тысячелетий и отражать не только историческую, но и «геологическую» реальность — существование островов, ныне погруженных на дно океана. Если бы дно океана понизилось всего лишь на 200 метров (например, вследствие тектонического опускания), в районе между юго-западной оконечностью Португалии и западным побережьем Марокко появился бы целый архипелаг площадью 350 квадратных километров. А ведь нужно еще учесть, что уровень Мирового океана значительно повысился за истекшие тысячелетия!

Античные мифы, восходящие к глубокой древности, говорят об острове Эритейя, куда плавал Геракл. Географы античности помещают Эритейю в Атлантическом океане, напротив Португалии. Хитроумный Улисс, герой гомеровской «Одиссеи», посетил остров Схерия, населенный темнокожим народом-мореплавателем, феакийцами. Не лежат ли эти острова ныне на дне Атлантики? Такая гипотеза возможна, хотя она и не доказана. По мнению профессора Хеннига, гомеровскую Схерию надо отождествлять с Тартессом. Многие исследователи считают, что миф о плавании Геракла к острову Эритейя свидетельствует о знакомстве греков (и критян) с Канарскими островами. Однако эти острова лежат довольно далеко от Португалии… Впрочем, и сами Канарские острова заслуживают того, чтобы рассказать о них более подробно.

Макаронезия — так называют пять островных групп Атлантики, лежащих ближе к берегам Старого Света, чем к Америке, и обладающих многими общими чертами в геологическом строении, климатических условиях, в составе фауны и флоры. Это — Канарские острова возле берега Северо-Западной Африки; островки Селважен, расположенные к северу от Канарских; остров Мадейра с островом Порту-Санту и островками Дезерташ; острова Зеленого Мыса, лежащие в океане напротив одноименного полуострова Западной Африки; наконец, Азорские острова со скалами и рифами Формигаш, находящиеся в центральной части Атлантики, на полпути между Старым и Новым Светом.

Все острова, за исключением Канарских, были необитаемы в то время, когда их открыли европейские мореплаватели. На Канарских островах жили гуанчи, народ, который и по сей день представляет загадку для антропологов, историков, лингвистов, археологов и… историков географических открытий. Ибо у гуанчей не существовало никаких, даже самых примитивных, средств передвижения по воде — ни судов, ни лодок, ни даже плотов! Каким же образом попали они на Канарские острова, отделенные от берегов Африки многими километрами водного пространства? На этот вопрос у современной науки нет ответа, есть лишь несколько противоречащих друг другу гипотез. И одна из них, принадлежащая известному советскому историку Б. Л. Богаевскому, предполагает, что Канарские острова когда-то были заселены сухопутным путем, ибо являлись частью Африки. Затем «в раннем неолите произошло отделение частей Африканского материка, в результате чего мог образоваться остров весьма больших размеров». Еще поздней опустились и отдельные участки этого острова, и так образовались Канарские острова, населенные жителями, не знающими мореплавания.

Верна ли эта гипотеза? Данные наук о Земле говорят, что Канарские острова, действительно, имеют тесную связь с Африканским континентом, это обломки континентальной глыбы, отколовшейся от «основного» материка. Причем они то частично опускались в океан, то снова поднимались. Французскому геологу Ж. Буркару удалось обнаружить на острове Гран-Канария шестикратное чередование континентальных и морских отложений, разделенных потоками лавы; это означает, что в результате грандиозных извержений остров Гран-Канария опускался в океан и поднимался из его вод не менее шести раз! О вулканической деятельности на Канарах в наши дни убедительно говорит вулкан на острове Тенерифе, поднимающий свою вершину почти на четырехкилометровую высоту.

«По всей вероятности, непосредственно перед последним межледниковьем, возможно, в период последнего оледенения, когда уровень моря был очень низким, произошла основная серия извержений, которая и определила современные очертания островов, — пишет о Канарах Ф. Цейнер в своей монографии „Плейстоцен“. — Помимо того, происходили также тектонические движения. В первую фазу последнего оледенения поднялся полуостров Гран-Канария, названный Ла-Ислета». Таким образом, в совсем недавнюю, с точки зрения геологов и океанографов, эпоху здесь происходили существенные изменения рельефа. Были ли Канарские острова обитаемы в ту эпоху? Ведь то, что кажется науке о Земле «недавним», с точки зрения наук о человеке имеет весьма почтенный возраст.

Гуанчи, коренное население Канар, были истреблены европейскими захватчиками несколько веков назад, задолго до рождения этнографической науки. Обрывочные, порой противоречивые сведения, которые дошли до нас от средневековых испанских хронистов, мало что дают для решения «загадки гуанчей». Археологическое изучение Канарских островов только-только начинается. Так что и археология пока не может сказать своего веского слова. До нас дошло немного слов и фраз на языке гуанчей. Лингвисты одно время считали, что гуанчский язык родствен языку берберов, издавна населявших Северную Африку. Но крупнейший знаток берберских диалектов Андре Бассэ показал, что родство это кажущееся. Таким образом, язык гуанчей также остается загадкой для науки.

Скалы и стены пещер Канарских островов испещрены рисуночными надписями. Но и они не могут пролить свет на происхождение и историю гуанчей: ни один из текстов пока что не прочтен. Больше того, мы и по сей день не знаем, являются ли надписи «текстами» в буквальном смысле этого слова, то есть можно ли их вообще читать на каком-либо языке, или же это просто-напросто магические символы и знаки, подобные символике других народов каменного века, не владевших искусством письма.

Самыми обширными и «надежными» данными о гуанчах располагает антропология. Но изучение скелетов и черепов древних обитателей Канарского архипелага еще более запутало «гуанчскую проблему». Во-первых, оказалось, что на островах жило несколько различных этнических групп, обладающих различными расовыми признаками. А во-вторых, — и это самое неожиданное! — представители одной из групп оказались очень сходны по своему антропологическому типу с кроманьонцами, этой вымершей ветвью «человека разумного», населявшими Европу 20–40 тысяч лет назад! И гуанчи, и кроманьонцы имели очень высокий (свыше 180 сантиметров) рост, удлиненный череп, светлые волосы, широкое лицо.

Чем объясняется это сходство? Являются ли обитатели Канарских островов последней группой кроманьонцев, дожившей до эпохи средневековья? Или же высокие светловолосые гуанчи попали на острова гораздо позже, например в эпоху великого переселения народов (ведь готы достигали Испании, а вандалы — даже Северной Африки)? А затем, отрезанные от всего мира, они постепенно утратили навыки мореплавания? Или правы те исследователи, которые утверждают, что этих навыков гуанчи никогда и не имели, и, значит, они попали на Канарские острова сухопутным путем, через «мост», соединявший архипелаг с материком? Многие исследователи пытались разрешить загадку гуанчей и их происхождения. Но ни одна из гипотез не может быть признана доказанной или хотя бы более или менее убедительной. Быть может, эту загадку решат не антропологи, этнографы, лингвисты и другие представители наук о человеке, а океанографы и геологи, представители наук о Земле?

Первый вопрос, на который им предстоит ответить, — это вопрос о том, когда опустился на дно континентальный «мост», связывавший Канарские острова с материком. Мнения геологов по этому вопросу расходятся столь же резко, как мнения историков по вопросу о происхождении гуанчей. Одни геологи считают, что отделение от материка произошло очень давно, еще до существования человечества. Другие придерживаются противоположной точки зрения и допускают, что Канары стали островами лишь в нашу, послеледниковую эпоху. Естественно, что по «сухопутному мосту» сюда могли прийти предки гуанчей. Но когда появились первые жители на Канарских островах? Две тысячи лет назад? Три тысячи? Пять тысяч? Десять тысяч лет назад? Все эти даты назывались в свое время различными исследователями. Ответить на многочисленные вопросы, которые задали Канарские острова ученым, занимающимся как наукой о Земле, так и наукой о человеке, помогут лишь дальнейшие изыскания. И не последняя роль в них будет принадлежать подводной археологии.

Подводным археологам предстоит решить и еще одну загадку Макаронезии: существовало ли население на других макаронезийских островах? Тот факт, что они были необитаемы в то время, когда их открыли мореплаватели позднего средневековья, еще ни о чем не говорит — ведь и в Тихом океане многие острова Полинезии были когда-то населены, но затем обитатели этих островов таинственным образом исчезли (вспомним хотя бы остров Питкерн или Экваториальный архипелаг, находящийся в центре Тихого океана, или острова Галапагос).

Старинные карты изображают в районе Азорских островов загадочные земли с многочисленным населением и большими городами — Антилию и Остров Семи городов^[30]. Между тем первые португальские мореплаватели не нашли на Азорах ничего, кроме ястребов, почему острова и были названы «Азорскими» (от «азорес» — «ястребы»). Возможно, что земли в центре Атлантики средневековых картографов являются отражением представлений античных ученых. «В середине океана против Африки находится остров, отличающийся своей величиной. Он находится от Африки лишь на расстоянии нескольких дней морского пути, — читаем мы в „Исторической библиотеке“ Диодора Сицилийского. — Финикияне, обследовавшие по приведенным выше причинам побережье по ту сторону Столпов и плывшие на парусах вдоль побережья Африки, были сильными ветрами отнесены далеко в океан. После многих дней блуждания они достигли наконец названного острова».

В «Сравнительных жизнеописаниях» Сертория Плутарха есть сведения о двух островах в Атлантическом океане, отделенных друг от друга узким проливом и лежащих в 10 000 стадий (то есть около 2000 километров) от африканского берега. Острова эти называют Островами Блаженных. О счастливых островах на дальнем западе говорится в «Одиссее» Гомера. Руфий Фест Авиен в географическом произведении «Морские берега» повествует об острове, лежащем в Атлантическом океане, богатом травами и посвященном Сатурну: «Столь неистовы его природы силы, что если кто, плывя мимо него, к нему приблизится, то море взволнуется у острова, сам он сотрясается, все открытое море вздымается, глубоко содрогаясь, в то время как остальная часть моря остается спокойной, как пруд».

Относятся ли сведения Диодора Сицилийского, Гомера, Сертория Плутарха и Авиена к Канарским островам, как считают многие историки географических открытий? Сообщение Авиена об острове, где неистовствуют «его природы силы», вряд ли можно отнести к острову Тенерифе с одноименным вулканом: ведь речь идет о «вздымании открытого моря», а это явление и наблюдается как раз в районе Азорских островов, где очень часты землетрясения и извержения подводных вулканов^[31]. Причем даже в историческое время здесь происходили существенные изменения рельефа островов.

В середине XVI века на месте огромного вулканического кратера на острове Сан-Мигел образовался залив. А 250 лет спустя вблизи него появился новый островок, который довольно скоро исчез, разрушенный океанскими волнами. Буквально на наших глазах, в 1957 году, у острова Фаял возник новый остров, который вскоре соединился с Фаялом. Азорские острова в наши дни медленно погружаются в океан со скоростью свыше 5 миллиметров в год — здесь происходит не только рождение новых островов, но и затопление прежних.

Совсем недавно к югу от Азор была открыта большая подводная страна — цепь гор, идущих параллельно Азорским островам. Эти горы, обладающие плоскими вершинами, представляют собой типичные гайоты, погруженные на небольшую глубину. Если бы они не опустились, а были бы выше на каких-то 500 метров, то на карте Атлантики появился бы «второй Азорский архипелаг».

Когда опустились на дно Атлантики эти горы? Были ли в районе Азорских островов более обширные участки суши? И существовало ли когда-либо население на Азорах? Португальский историк XVII века Соуза сообщает, что вскоре после открытия Азорских островов на вершине горы на острове Корву нашли «статую всадника без седла, с обнаженной головой; его левая рука лежала на гриве коня, а правая простерта на запад. Статуя стояла на плите из того же камня, а внизу на камне были вырезаны буквы, которые не удалось прочитать». Этот памятник был уничтожен португальцами-христианами как статуя языческого идола.

Многие историки географических открытий склонны считать, что всадник с рукой, простертой на запад, — лишь отражение древних представлений о «Столпах Геракла», обозначающих «предел земли».

Однако и поныне среди местных жителей острова Корву живет предание о древней статуе. На других островах Азорского архипелага существуют легенды о находках загадочных надписей на могильных плитах и о целых городах, провалившихся на дно океана^[32].

Правдивы ли эти легенды? Проверкой их должна заняться подводная археология. Изыскания в районе Азорских островов представляют огромный интерес в связи с тем, что именно здесь, по мнению современных атлантологов, должен был находиться главный остров Атлантиды, о которой человечеству поведал великий философ античности Платон.

Впрочем, история поисков Атлантиды, этой легендарной страны, заслуживает того, чтобы рассказать о ней хотя бы в нескольких словах.

Страбон и другие географы античности неоднократно упоминают об Атлантиде, естественно, ссылаясь на первоисточник — сочинения Платона. С наступлением эпохи средневековья труды «языческих авторов»^[33] перестают пользоваться авторитетом. И лишь в эпоху Ренессанса возрождается интерес к античной культуре и вместе с ней к «загадке Атлантиды».

На западе, за океаном, Колумб и другие мореплаватели открыли неведомые земли. Прошло немного времени — и оказалось, что они населены не только нагими и нищими племенами, но и могущественными народами с высокою культурой. Не являются ли эти народы потомками атлантов? Первым такую мысль высказал в 1530 году итальянский гуманист Джироламо Фракастро; ее поддерживают испанские хронисты Вальдес и Сарате, а их соотечественник Гомара в книге «Всеобщая история Индии и завоевания Мексики» — она вышла в середине XVI века — с полной уверенностью заявляет, что высокие индейские культуры — дело рук атлантов(!).

Афанасий Кирхер, один из крупных ученых XVII века, в книге «Подземный мир», вышедшей в 1665 году, публикует карту Атлантиды, обозначив ее местонахождение островами Зеленого Мыса, Канарскими и Азорскими островами, «которые и являются как бы выдающимися вершинами гор затопленной Атлантиды».

Через десять лет после Кирхера швед Олаус Рудбек выпустил труд, в котором приводился совсем иной адрес Атлантиды — Скандинавия; столицей же ее был шведский город Упсала! Кроме «Диалогов» Платона, Рудбек цитирует сочинения других античных авторов — Гомера и Плутарха. Последний писал об Огигии, находящейся к северу от Британии. Шведский атлантолог отождествил Атлантиду с Огигией, а Огигию со Скандинавией. Примерно в это же время, в 1689 году, француз Сансон поместил Атлантиду не в Атлантике и не на Скандинавском полуострове, а… на территории Южной Америки, в Бразилии!

Спустя почти столетие другой французский картограф, Роберт Вогуди, издал атлас, где Атлантида также была отождествлена с Бразилией. Говорят, что великий французский просветитель Вольтер трясся от смеха, видя эти карты. Может быть, этот смех был вызван тем, что Вольтер знал совсем другой адрес затонувшего материка? Его указал аббат Бальи, хороший друг Вольтера. В своих «Письмах о платоновых атлантидах», вышедших в Париже в 1779 году, он писал, что в те далекие времена, о которых писал Платон, климат был гораздо теплее, чем ныне. Атлантида находилась в Северном Ледовитом океане, в районе нынешнего Шпицбергена. Затем началось похолодание, атланты покинули свой остров и высадились в устье Оби. Отсюда этот «просвещенный народ, первый изобретатель наук и наставник рода человеческого», двинулся в Сибирь, Монголию, а затем Индию, Китай, Египет, Палестину, неся человечеству светоч знания.

Примерно в то же время, в конце XVIII столетия, известный французский натуралист Бюффон предположил, что крохотные островки возле побережья Южной Африки — остров Вознесения и остров Св. Елены — являются остатками Платоновой Атлантиды. А его соотечественник Кадэ опубликовал труд, в котором доказывал, что острова Северной Атлантики, а не Южной, являются осколками затонувшей страны.

В XIX веке родились новые гипотезы об Атлантиде и ее местонахождении. Русский путешественник и знаток древности Авраам Сергеевич Норов (он был участником Отечественной войны 1812 года, а позже занимал пост министра просвещения при Николае I) выпустил книгу, в которой доказывал, ссылаясь не только на античных, но и на арабских и других восточных авторов, что затонувшая страна находилась в Средиземном море. Простиралась она от острова Сицилия до острова Кипр.

Другой русский ученый, А. Н. Карноржицкий, несколько уточнил местонахождение Атлантиды в Средиземноморье: он доказывал, что ее остатками являются многочисленные острова и островки Эгейского моря. Однако большинство сторонников Атлантиды в XIX веке считало, что она покоится на дне Атлантики. Так определил ее местонахождение Игнатиус Донелли, чья книга «Атлантида, допотопный мир» и по сей день является своеобразной «библией атлантологии».

Донелли доказывал, будто здесь, в Атлантиде, находился библейский рай, греческий Олимп, край вечного счастья и изобилия, о котором повествуют легенды самых разных времен и народов. Отсюда высокая культура распространилась по всему миру. Боги и герои мифов — это лишь обожествленные люди, атланты. Египет, Мексика, Двуречье, Индия и другие страны, где имелись письменность, монументальные постройки, древние города, — это лишь колонии, основанные когда-то жителями Атлантиды.

В начале нашего века Артур Эванс раскапывает легендарный Лабиринт, дворец правителей Крита, и открывает памятники своеобразной эгейской культуры, которая, говоря словами самого Эванса, «исключительное явление — ничего греческого, ничего римского». В 1909 году в английской газете «Таймс» появилась анонимная заметка «Погибший материк», отождествляющая Атлантиду Платона с цивилизацией Крита. А еще через четыре года в «Журнале эллинистических исследований», крупнейшем печатном органе археологов и историков античности, появилась статья того же автора, но на сей раз под ней стояло имя — Дж. Фрост.

Профессор Фрост считал, что «такое крупное и страшное событие, как разрушение Кносского дворца и гибель всесильных минойцев», послужило Платону источником для создания его Атлантиды: описание этой погибшей цивилизации, данное в платоновом диалоге «Критий», обнаруживает чрезвычайное сходство с культурой минойского Крита.

Англичанин Бейли в книгах «Морские владыки Крита» и «Жизнь древнего Востока» поддержал профессора Фроста, считая, что Платон, описывая Атлантиду, на самом деле описывал гавань Кносса, ванные комнаты дворца и т. д. На фресках Крита якобы можно увидеть сцены из жизни Платоновых атлантов, например, жертвенное заклание быка.

Значит, Атлантида — это просто-напросто погибшая культура Крита? Или же минойцы переняли свою культуру у атлантов, а остров Крит, как и Египет, был их колонией?

В 1910 году немецкий этнограф Лео Фробениус обнаружил на территории Западной Африки, на побережье Гвинейского залива, замечательную культуру народа йоруба, который он объявил потомком атлантов и наследником культуры Атлантиды.

В двадцатые годы «жестокая загадка», «мрачная тайна» Атлантиды буквально стала «терзать человечество», как писали журналисты. В древнейшем университете Франции, в Сорбонне, было организовано «Общество изучения Атлантиды». Рождались все новые и новые гипотезы. Американский атлантолог Митчелл Хедж поместил Атлантиду вблизи Америки, в Карибском море. Сходную гипотезу выдвинул и шотландец Льюис Спенс: Атлантида состояла из двух островов. Западная часть Атлантиды, Антилия, погрузилась позже восточной и дала начало высоким цивилизациям доколумбовой Америки.

Англичанин Фесседен помещал атлантов на Кавказе — по его мнению, 12 тысяч лет назад там процветала высокая цивилизация, подобная древнеегипетской. Она была уничтожена водами моря. Фесседен опубликовал свои выводы в 1925 году. В том же году на поиски остатков цивилизации Атлантиды в джунглях Амазонии отправился полковник Фоссет. Через год появилась работа крупного советского историка Б. Л. Богаевского, который пришел к выводу, что Атлантида самым тесным образом связана с Северной Африкой, и «становится очевидным, как много разнообразных и противоречивых легенд и сказаний могли донести волны народных преданий до тех саисских жрецов, с которыми, по словам Платона, беседовал Солон». Богаевский предполагал, что перед «Столпами Геракла», то есть Гибралтарским проливом, много тысяч лет назад находился большой остров со своеобразной и развитой культурой, следы которой и поныне можно найти у туарегов, обитающих в песках Сахары.

В 1927 году атлантолог Борхардт отождествил Атлантиду с Тунисом. В 1929 году в Сорбонне, на заседании «Общества изучения Атлантиды» был прочитан доклад, из которого явствовало, что Платон дал описание древней культуры острова Корсика, а не затонувшей страны. Немецкий археолог Шультен, исследователь древних культур Испании, считал, что легенда об Атлантиде — лишь отголосок доходивших до греков сведений о государстве Тартесс, расположенном на Пиренейском полуострове.

Итальянский профессор Никола Руссо предположил, что была не Атлантида, а Тирренида, затонувшая страна в Тирренском море; потомками ее жителей являлись этруски — загадочный народ, населявший Италию три тысячи лет назад. Немецкий атлантолог Юрген Шпанут в 1952 году выпустил книгу, где доказывал, что Атлантида находилась в Северном море и ее последним остатком является остров Гельголанд. В 1964 году в нашей стране вышла книга Н. Ф. Жирова «Атлантида», доказывающая, что страна, описанная Платоном, покоится ныне на дне Атлантического океана. По мнению профессора Жирова, «проблема Атлантиды часто использовалась в целях, весьма далеких от науки», и до сих пор она еще «сильно засорена псевдонаучным мусором, очистка от которого является насущной необходимостью для научной атлантологии»; только после такой очистки «атлантология сможет выйти из младенческого возраста и завоевать доверие научного мира».

Сумел ли Н. Ф. Жиров сделать атлантологию научной дисциплиной? Не беремся судить об этом: обсуждение различных аспектов геологии, океанографии, этнографии, археологии, египтологии, лингвистики, зоогеографии, палеографии и т. д., и т. п. заняло бы объем, равный объему нашей книги. Столько же места потребовало бы и обсуждение истории поисков Атлантиды и доказательств «за» и «против» Платона, ибо, как справедливо отмечает Н. Ф. Жиров, «историческая атлантология должна послужить предметом специального исследования, которое, как кажется автору, будет читаться, как захватывающий роман о заблуждениях человеческой мысли».

Целью настоящей книги не является критика атлантологии — так же, как и ее апологетика. Отошлем читателей к самой книге Н. Ф. Жирова «Атлантида. Основные проблемы атлантологии» (издательство «Мысль», 1964) и к рецензиям на эту книгу, появившимся в нашей печати, к дискуссии на страницах журнала «Земля и вселенная» за 1965–1966 годы и, наконец, к специальному приложению к нашей книге, написанному профессором Жировым.

Об Атлантиде написано достаточно много, пожалуй, даже слишком уж много книг, статей, исследований, художественных произведений. И все же мы позволим себе отвести немного места Атлантиде и атлантологии. Верней — «атлантомании» и «атлантофобии».

Кто-то из ученых заметил, что каталог высказываний об Атлантиде может служить прекрасным образцом, иллюстрирующим человеческое безумие. Это несправедливо по отношению к атлантологам прошлого, которые пытались решить загадку Атлантиды на уровне своего времени и, конечно, не могли знать достижений современных наук о человеке и Земле. Это несправедливо и по отношению ко многим современным атлантологам, которые пытаются создать научную атлантологию и используют новейшие данные археологии, океанографии и других наук (не будем дискутировать, насколько убедительны их доводы). Однако приведенные выше слова совершенно справедливы по отношению к «атлантоманам», фанатическим приверженцам Атлантиды Платона — не геологической или культурно-исторической, а именно той, которую описал великий греческий философ, в каком бы противоречии с современной наукою ни находились многие детали, приводимые в «Диалогах» (вроде мифической войны праафинян с атлантами, происходившей 12 тысяч лет назад).

«Мы никогда не откажемся от идеи Атлантиды только для того, чтобы доставить этим удовольствие геологам и ботаникам, — заявили атлантоманы на Ванкуверском конгрессе в 1933 году. — Атлантида завоевала в литературе слишком почетное положение, чтобы его могли поколебать нудные научные аргументы». Атлантоманов не интересуют факты. Впрочем, и гипотезы им не нужны. Они просто верят Платону, а вера, как это прекрасно сформулировал гениальный датский философ Сёрен Кьеркегор, относится к доказательству как к своему врагу.

Текст диалогов «Тимей» и «Критий» для атлантоманов является своего рода священным писанием, каждая буква которого бесспорна, а сам Платон для них — пророк, вроде Магомета. С инакомыслящими не дискутируют: их либо не слушают, либо презирают…

Мании порождают фобии. И наряду с современной атлантоманией существует и «атлантофобия» — боязнь затронуть в серьезной научной работе, будь то океанографическая или этнографическая, фольклористическая или геологическая статья или монография, вопрос об Атлантиде. Атлантофобы безапелляционно объявляют вопрос решенным, вернее, просто «снятым» с повестки дня — причем с такой уверенностью, будто сами были очевидцами событий, происходивших 12 тысяч лет назад. (Атлантоманы с той же уверенностью очевидцев утверждают, что Атлантида была.)

Археологи, этнографы, фольклористы, историки Древнего мира тщательно анализируют самые фантастические легенды и мифы, самые неправдоподобные предания, пытаясь отыскать в них рациональное зерно, очистить факты от выдумки, принять поправку на «призму мифа», сквозь которую преломлялись события действительности не только в фольклоре, но и в сочинениях древних философов и ученых, будь то Плиний или Аристотель, Гомер или Страбон. И только на одного античного мыслителя наложено в научной литературе «табу», вернее, на два его сочинения. Этот автор — Платон, а сочинения — диалоги «Тимей» и «Критий».

Между тем нет сомнений, что в этих сочинениях можно найти не только литературную иллюстрацию к любимым идеям Платона об идеальном государстве. Например, Платон сообщает, что древние греки имели письменность еще до того, как был изобретен алфавит. Это долгое время считалось выдумкой античного философа, так же как и существование «праафинского государства». Но когда на Крите и в Элладе была открыта развитая цивилизация, предшествовавшая классической античной культуре, археологи обнаружили там и письмена, написанные неалфавитными знаками. Значит, в Греции существовала письменность задолго до изобретения алфавита. Но пользовались ли ею греки? Или, быть может, тексты написаны на ином языке, а следовательно, и сама письменность не греческая? Более полувека ученый мир пребывал в твердой уверенности, что это действительно так. А когда письмена были прочтены, оказалось, что писали их греки, предшественники «классических» греков! И, следовательно, Платон был прав — только не в том, что на земле Эллады существовало могучее государство, устроенное по идеалам Платона, возглавляемое философами, а в том, что в Греции до прихода туда «классических» греков было государство (верней, несколько городов-государств) и создали его греки-ахейцы, наследники цивилизации Крита; у греков-ахейцев существовало не алфавитное, а слоговое письмо.

Очевидно, Платон пользовался какими-то сведениями о древней ахейской культуре и былом могуществе «доклассической» Греции. Недаром же первый переводчик «Диалогов» Платона на русский язык профессор Карпов отмечал, что, если не предположить для многих фактов, приводимых Платоном, основы в виде каких-то исторических источников, мы должны будем допустить, что знаменитый философ древности обладал даром невероятной прозорливости. Какие именно факты? Не входит ли в их число и сообщение о том, что «за Столпами Геракла» около 12 тысяч лет назад на дно Атлантики опустилась большая страна? Или же описание Атлантиды и ее катастрофической гибели является выдумкой Платона, не имеющей никакого реального подкрепления? «У нас нет ни одного аргумента в пользу того, что Атлантида вообще существовала, — пишет известный норвежский исследователь Тур Хейердал. — Но так же ненаучно было бы категорически отрицать возможное существование затонувшего населенного материка в Атлантике, пока мы не докажем, что после появления человека такого материка никогда не существовало».

Во многих местах Средиземного моря обнаружены остатки древних сооружений, находящиеся под водой. Первые подводно-археологические исследования в начале тридцатых годов нашего века провел французский исследователь А. Пуадебар. Они производились в Восточном Средиземноморье, в районе Тира, прославленного порта финикиян. Античные историки сообщают о том, что Тир имел две гавани. Однако никаких следов портовых сооружений в районе современного Тира, небольшого рыбацкого городка, найти не удалось. Означает ли это, что никаких остатков гавани не сохранилось до нашего времени?

Летом 1934 года с борта самолета была произведена аэрофотосъемка: оказалось, что вдоль морского берега тянутся темные пятна, имеющие геометрическую форму. Следы древних портовых сооружений? Или игра света и тени? Чтобы проверить это, под воду опускался смотровой ящик: он позволял видеть на глубину до 20 метров. Затем сюда опускались водолазы (ведь акваланг в те годы еще не был изобретен, и археологам приходилось работать «чужими руками», руками профессионалов-водолазов). На дне Средиземного моря удалось обнаружить обе гавани Тира, а также остатки древнего мола, который уходил в открытое море почти на 200 метров. Изучение остатков этих сооружений позволило ученым восстановить многие детали штурма Тира войсками Александра Македонского. Прежде великий порт Древнего мира находился на острове. По приказу Александра его солдаты засыпали пролив, который отделял город от материка, и ныне Тир находится на небольшом полуострове.

После окончания второй мировой войны Пуадебар провел подводные раскопки другого прославленного порта финикиян — Сидона. Оказалось, что сидонский порт отличался по конструкции от порта своего соперника и союзника Тира. В него можно было проникнуть через два входа — через узкий проход, оставленный между молом и островком, и через канал, прорытый между этим островом и берегом, — канал пересекал песчаную отмель, не пропускавшую даже корабли того времени с их плоскими днищами.

Появление акваланга помогло археологам начать раскопки не только затонувших кораблей, но и затопленных городов Средиземноморья. Опускание дна в районе Марселя происходило совсем в недавние времена. Жителям городка Сан-Мари пришлось сооружать в начале XVIII века плотину, чтобы остановить наступление моря. Монах, живший в конце XVII века, оставил запись о том, что со времени его юности море поглотило два километра суши. Исследования аквалангистов обнаружили на дне залива Святой Жервезы многочисленные остатки монументальных построек, возраст которых равен двум тысячелетиям. В настоящее время археологи-подводники ведут изыскания в районе других древних портов, находящихся на морском дне у побережья Южной Франции. Разведка с аквалангом и исследования в этом районе облегчаются тем, что руины затонувших сооружений находятся на малой глубине и неподалеку от берега. Так, например, было с остатками римского порта и виллы, обнаруженными у небольшого городка Фоссюр-Мер возле Марселя. «Группа специалистов археологов под руководством доктора Бюкера подняла на поверхность несколько замечательных глиняных изделий и другие вещи, — пишет Патрик Прингл в книге „Приключения под водой“. — Археологи отнеслись к раскопкам так же внимательно и применили те же методы, которыми привыкли пользоваться в обычных наземных условиях. Это было возможно потому, что раскопки велись на мелководье (максимальная глубина — шестнадцать футов) и недалеко от берега».

А в некоторых районах Средиземноморья остатки древних сооружений и поныне выступают из воды. Наиболее интересна история храма Юпитера Сераписа на берегу Неаполитанского залива — история, которая привлекает не только археологов-античников, но и геологов, и океанографов, ибо она наглядно показывает, что колебания земной коры могут происходить буквально на глазах людей. На главной части развалин храма — двенадцатиметровых мраморных колоннах — природа оставила убедительные «записи».

Колонны обнаружили в середине XVIII века — они находились на берегу залива, полузасыпанные песком и пеплом, заросшие кустарником. Находку раскопали, очистили мраморный пол, на котором стояли колонны. И тут выяснилось, что весь пол и сами колонны, до высоты трех с половиной метров, источены моллюсками, живущими в море. Оказалось, что храм, построенный в начале нашей эры, медленно опускался на дно моря и к XIII веку от него остались лишь верхушки колонн, возвышавшиеся над водой немногим более чем на 6 метров. Спустя три века храм начал подниматься, и на поверхность вышли его части, изъеденные моллюсками-камнеточцами, а затем и пол. Поднятие было небольшим — на дне моря осталась древняя римская дорога, шедшая между храмом и берегом. Под водами были скрыты и огромные каменные глыбы с причальными кольцами. Вскоре после поднятия храма началось новое его опускание на дно.

Английский ученый Чарлз Ляйел, посетивший развалины храма Юпитера Сераписа в 1828 году, отмечал, что основание колонн погрузилось ниже уровня моря на целый фут (около 30 сантиметров). Через полвека оно опустилось еще на 65 сантиметров. К 1911 году храм опустился почти на 2 метра, а профессор Г. П. Горшков, побывавший здесь в 1954 году, отметил, что вода поднялась уже на 2,5 метра. Таким образом, за последнее столетие опускание шло со скоростью 1,7 сантиметра в год!

Вполне возможно, что в районе Неаполитанского залива на дно ушли и другие участки суши, где находились древние селения и города. В конце 50-х годов нашего века археологи-подводники исследовали затопленные части прославленного курорта древних римлян — Байи. На дне, вплоть до десятиметровой глубины, были найдены руины монументальных сооружений. Несколькими годами раньше на широте Рима были обнаружены руины затонувшего в Тирренском море города. Возможно, что и в более древние времена в районе Тирренского моря происходили погружения суши и на дно опускались не только части городов и храмы, но и целые области. Об этом говорят затопленные долины, значительное число которых найдено возле западного побережья острова Корсика. Все они по форме соответствуют долинам суши, а каждый залив на западном побережье Корсики имеет свое подводное продолжение, каждое ответвление залива также продолжается на дне Тирренского моря. «Создается впечатление, что горный хребет опустился здесь совсем недавно и часть каньонов на его склонах оказалась при этом под водой, — пишет известный специалист по геологии моря Шепард. — Вряд ли можно сомневаться, что это было именно так. Наверное, Наполеон был бы весьма удивлен, узнав, что в заливе Аяччо, где он провел свою молодость, каньоны суши продолжаются под водой»^[34].

Не означает ли это, что когда-то здесь была большая суша, занимавшая часть Тирренского моря (и поэтому мы имеем полное право назвать ее Тирренидой)? И не связаны ли с опусканием этой суши загадочные цивилизации каменного века, следы которых находят археологи на Корсике, Сардинии, Сицилии? На острове Корсика не так давно археологи нашли гранитные трехметровые статуи, украшенные барельефными изображениями оружия. По словам лондонского «Таймса», они принадлежат «к числу самых ранних известных в мире изображений людей». А что покажут исследования подводных археологов? Не откроют ли они на дне Тирренского моря следы затонувших городов и поселений, и не приподнимут ли эти открытия покрывало тайны, окружающей происхождение древнейших обитателей этого района с их самобытными культурами и с языками, не имеющими родства с индоевропейскими?

«Загадкой номер один» современной лингвистики называют иногда проблему изучения этрусского языка. Этруски были «учителями римлян», именно от них научились римляне искусству возводить дома и планировать города, строить водопроводы и канализацию; этрусский алфавит послужил прототипом латинского, который лег в основу большинства современных письменностей Западной Европы, Америки, Африки, Океании. Ученые еще несколько веков назад без особого труда научились читать этрусские тексты, написанные алфавитным письмом, близким греческому. Но вот понять большинство из них мы и по сей день не можем. Этрусский язык стоит особняком среди всех известных нам — как «живых», так и исчезнувших — языков мира. Его сопоставляли с албанским и дравидийскими языками; со славянскими и кавказскими; с языком басков и языками индейцев Америки; с германскими и балтийскими; с латинским, хеттским, греческим и многими другими языками — но ни один из этих языков не помог понять этрусские тексты до конца. Родство этрусского языка с другими языками мира, впрочем, как и само происхождение «учителей римлян» (которые в свою очередь были «учителями» народов Западной Европы), остается нерешенной проблемой.

В последние годы этрускологам — ученым, изучающим культуру, историю, язык, искусство, этногенез загадочных этрусков, — на помощь приходит подводная археология. Руины двух этрусских портов найдены в шестидесяти километрах к северу от устья Тибра. Археологи-подводники помогли своим «сухопутным» коллегам раскопать порт Спину, «этрусскую Венецию», находившуюся в дельте реки По. Вначале в иле и под водой были найдены тысячи этрусских могил, а затем удалось обнаружить и сам город.

Этрусский порт, расположенный на берегах Адриатического моря, справедливо именуют «королевой Адриатики». На дне этого моря подводные археологи открыли несколько поселений и руины целых городов. Ведь берега Адриатики, так же как и Тирренского моря, находятся ниже того уровня, на котором они были в древности (например, причальные стенки древнеримского порта Остия находятся ныне почти под трехметровою толщей воды). Изучение подводной страны Адриатиды делает лишь первые шаги. Первые — но обещающие многое.

На дне Адриатического моря, примерно в двух с половиной километрах от устья реки По, обнаружена каменная стена — остаток античного портового сооружения. В восьмистах метрах от побережья курорта Габичче аквалангисты нашли руины римского городка Конка, затопленного водами Адриатики, увенчанные триумфальной аркой и колонной с орлом — символом «вечного города» — Рима. Неподалеку от Венеции, в трех километрах от Порто-Лидо, на дне лагуны был открыт город Метамауко, предтеча современной Венеции, существовавший в период между античностью и средневековьем. Год за годом погружался он вместе со своими башнями, домами и стенами, пока в 1100 году подводное землетрясение не скрыло в воде его последние остатки. Подводные археологи отыскали на дне Венецианского залива, неподалеку от устья реки Тальяменто, легендарную крепость Бибион, последнюю резиденцию «бича божьего», завоевателя Атиллы. Быть может, в руинах этого подводного города аквалангистам посчастливится отыскать сокровищницу гуннского короля, которая, согласно преданиям, была зарыта в Бибионе? Клад пока не найден. Но и без того ученые нашли на дне Адриатики немало археологических сокровищ: руины башен, стен, лестниц, построек, погребальные урны, множество древних монет и домашней утвари.

Тирренское море омывает Италию с запада, Адриатическое — с востока. О южные берега Апеннинского полуострова плещутся волны Ионического моря. И в его водах также хранится немало археологических памятников. В начале этой книги мы рассказывали о целом кладбище кораблей, найденном в заливе Таранто. Не так давно выяснилось, что на дне этого залива имеется не менее интересный объект подводных археологических раскопок. Аэрофотосъемка показала, что здесь, под водой, находятся руины какого-то древнего города. Скорее всего, считают историки, это остатки прославленного античного порта Сибариса. Но окончательный ответ, конечно, дадут раскопки под водой.

Еще более богатый «урожай» ожидает археологов-подводников к югу от Таранто, у берегов острова Сицилия. На земле Сицилии, по авторитетному мнению археологов, нет ни одного квадратного метра, который бы не таил в себе остатков античности и еще более древних памятников, следов самобытной островной цивилизации, процветавшей здесь задолго до греческой колонизации (а ведь она началась более 2500 лет назад!). Оказывается, и прибрежные воды этого «острова сокровищ» — разумеется, археологических — таят много ценного для науки. Особенно много их у южного побережья Сицилии. Тут обнаружены остатки затонувших кораблей, античные амфоры, мраморные колонны, руины храма. А еще южнее, в Тунисском проливе, отделяющем остров от Африки, найдены целые поселения и монументальные постройки.

В 1958 году итальянский аквалангист Раймондо Бухер открывает здесь, возле маленького островка Линос (на тридцатиметровой глубине!), гигантскую стену, сложенную из массивных отесанных камней. На одном из зубцов стены, продолжение которой уходило на шестидесятиметровую глубину, стояла каменная статуя больших размеров. Исследования показали, что стена является оградой какого-то древнего города. Но какого? Итальянский археолог-подводник Б. Бреа считает, что это — античный порт Эфуза, о котором неоднократно упоминают древние источники. Но есть и другие гипотезы, еще более увлекательные. Дело в том, что и на самом острове Линос, и на расположенном неподалеку от него острове Пантеллерия, и на самом крупном из островов Тунисского пролива — Мальте — имеются монументальные сооружения, гораздо более древние, чем Эфуза. Последняя существовала в IV–III веках до нашей эры. А островные цивилизации Мальты, Пантеллерии, Линоса датируются IV–III тысячелетием до нашей эры! И вполне возможно, что стена была воздвигнута неведомыми строителями именно в ту далекую эпоху.

Кто прав — покажет будущее. Казалось бы, чем древней сооружение, тем больше вероятность того, что оно ушло под воду именно в отдаленные времена. Однако даже в наши дни в этом районе Средиземноморья происходят изменения очертаний островов и подводного рельефа. Так, в прошлом веке возле Сицилии появился новый островок. Между странами разгорелись споры о том, кому он должен принадлежать. И пока они шли, он вновь опустился под воду!

По мнению геологов, когда-то Средиземное море было озером — выход в Атлантический океан преграждал ему перешеек, уничтоженный землетрясением. Но перешеек этот был не один — от берегов Сицилии к берегам Африки тянулся еще один сухопутный «мост», и через этот мост древнейшие люди могли переходить с одного континента на другой — недаром же следы негроидной расы обнаружены в Италии и даже в Англии! Опускание на дно последних участков суши могло происходить уже в то время, когда люди умели строить города, и вполне возможно, что подводные археологические исследования обнаружат остатки этих городов на дне Средиземного моря.

Быть может, только исследования под водой помогут отыскать местонахождение загадочного озера Тритонов и острова Гесперии, который лежал к западу от него. С ними, вероятно, связана и страна «пожирателей лотоса», лотофагов, о которых рассказывается в «Одиссее» Гомера. Величайший ученый античности, Аристотель, считал, что некогда в Ливии находилось озерообразное море, которое от средиземноморских вод отделял барьер отложений — «береговой вал». Когда же перемычка была прорвана, озеро Тритонов перестало существовать.

Существовала ли Тритонида, затонувшая земля, на месте нынешнего залива Сырт? Подводные исследования археологов у берегов Ливии только-только начинаются. В 1958 году английская экспедиция изучила руины Аполлонии, морского порта древнегреческой колонии Кирены, основанной на африканском берегу более двух с половиной тысяч лет назад. Порт ныне полностью затоплен морем, и лишь с большим трудом аквалангистам удалось нанести на карту запутанный лабиринт оборонительных стен, башен, доков и зданий Аполлонии. «Обнаруженные набережные, каменоломни на острове, вилла римского времени и прочие сооружения и здания наносились на план, — пишут В. Д. Блаватский и Г. А. Кошеленко в книге „Открытие затонувшего мира“. — Этот план может стать хорошей основой для развертывания в дальнейшем в Аполлонии и подводных раскопок». В том же 1958 году под водой были обнаружены остатки и других древнеримских портов Северной Африки — Тауфиры и Птолемаиды. А семью годами раньше греческие ныряльщики, собиратели губок, нашли вблизи острова Джерба, у побережья Туниса, остатки колонн, арок и мостов. Причем стиль этих сооружений был не римский и даже не греческий — они напоминали архитектурный стиль древних жителей острова Крит, колыбели европейской цивилизации. Впрочем, побережье самого Крита сулит археологам-подводникам множество интересных открытий.

Английские исследователи провели подводные раскопки древнего порта Херсонес, находившегося на северном берегу острова Крит, а ныне скрытого водами Эгейского моря. Порт был сооружен несколько тысяч лет назад древними обитателями Крита, минойцами, затем стал греческим портом, а позже — римским. Море поглотило его после сильного подводного землетрясения, примерно две с половиной тысячи лет назад. Археологи изучили строение порта, его причалы и молы, оригинальные «холодильники» для рыбы — высеченные в скале бассейны, куда складывали древние рыбаки свой улов (бассейны имели специальные приспособления для стока и притока свежей воды). Неподалеку, возле маленького островка Псара, археологи-подводники обнаружили несколько замечательных критских ваз, которым насчитывается 4200–4500 лет. Это — одна из самых «древних» находок, сделанных археологами под водой.

Прибрежные воды Крита, вне всякого сомнения, таят в себе не одно сокровище. И не только они. В этом районе Средиземного моря под водой, возле берегов материковой Греции и многочисленных островов и островков Эгейского моря, находится большое число городов и поселений. Неподалеку от современного города Катаклон, расположенного на греческом побережье, найдены руины античного города Фея, обломки колонн, скульптур, сосудов и т. д.

Морем покрыта значительная часть греческого города Эпидавра. В Эгейском заливе обнаружены остатки базилики, возраст которой около полутора тысяч лет. Древние могилы и склепы, покрытые морем, найдены в Пирее, на Милосе и Крите. Неподалеку от мыса Тенара находятся защитные стены античного города Гифиона, погребенные под водой. Ту же картину можно наблюдать и возле побережья других районов Греции.

Историки называют Эгеидой район земель и стран, омываемых водами Эгейского моря, где много тысяч лет назад зародилась европейская цивилизация. Геологи называют Эгеидой большой массив суши, который существовал когда-то на месте нынешнего Эгейского моря. Связаны ли Эгеида историческая и Эгеида геологическая? «Как известно, в настоящее время признают, что опускания, давшие начало Эгейскому морю, произошли, говоря геологически, совсем недавно, в четвертичное время — быть может, уже на памяти человека», — писал академик Лев Семенович Берг, считавший, что «если придавать веру тому описанию Атлантиды, какое дает Платон в „Критии“, то там нет ничего, что противоречило бы нашим сведениям о природе материка Эгеиды, насколько об этой природе можно составить себе представление по обломкам этого древнего материка — современным островам Эгейского моря — Хиосу, Кикладам, Криту».

Не будем вдаваться в историю полуторастолетнего спора, который ведут сторонники «эгейского адреса» Атлантиды и атлантологи, считающие, что Платон в своем диалоге «Критий» дал точный адрес затонувшей страны — за Столпами Геракла. Не будем затрагивать и другой спорный вопрос — о времени погружения Эгеиды, которое относят то к третичному периоду, то к одному из межледниковых периодов, то к эпохе окончания последнего оледенения. Отметим лишь, что отдельные погружения суши в районе Эгейского моря, причем имевшие характер катастрофы, происходили в совсем недавние времена.

Изучая древнюю культуру острова Крит, археологи обнаружили, что примерно за полторы тысячи лет до нашей эры все города, порты и поселки на северном и восточном берегах острова Крит были уничтожены какой-то катастрофой. Не так давно (в 1960 году) греческий ученый А. Г. Галанопулос выдвинул интересное объяснение этому явлению. К северу от Крита лежит остров Санторин, входящий в состав Кикладских островов. Здесь находится кратер затопленного древнего вулкана, в центре которого возвышается новый вулкан, не прекративший свою деятельность и по сей день. Исследования Санторина показали, что за полторы тысячи лет до нашей эры здесь произошла гигантская катастрофа. Мощное извержение древнего вулкана покрыло пеплом, а затем и слоем лавы двадцатиметровой толщины всю поверхность острова. Затем вершина вулкана обрушилась и превратилась в кальдеру, заполненную водами Эгейского моря, — воронку, занимающую несколько десятков квадратных километров.

Извержение вулкана на Санторине, по мнению исследователей, было в несколько раз мощней, чем извержение вулкана Кракатау. Огромные волны цунами, возникшие после «взрыва Кракатау», несколько раз обежали вокруг Земли, обрушиваясь на берега и уничтожая селения на расположенных поблизости от вулкана берегах. Естественно, что «взрыв Санторина» принес еще бóльшие бедствия жителям Эгеиды. Он-то и послужил причиной гибели поселений на северном и восточном берегах Крита.

Галанопулос считает, что санторинская катастрофа и дала Платону исходный материал для его легенды об Атлантиде и ее гибели. Так ли это? Вопрос интересный и сложный, а объем этой книги не позволяет вдаваться во все тонкости спорных атлантологических изысканий. Можно только с полной уверенностью заметить, что извержение вулкана на острове Санторин, конечно, не могло исчезнуть бесследно из памяти последующих поколений. Наука о Земле может помочь решать не только археологические и этнографические загадки, но и сложные и увлекательные проблемы истории религии и мифологии^[35].

С третьим, последним (Дардановым) потопом античные авторы связывают прорыв вод Черного моря, которое когда-то было озером, в Средиземное. Прорыв этот произошел у Кианейских островов, у входа в Босфор. Вслед за Босфором образовались и Дарданеллы. И, что самое поразительное, данные современной науки о Земле подтверждают слова ученых античности и правоту греческого мифа — действительно, только в четвертичном периоде Черное море перестало быть «внутренним морем» и соединилось со Средиземным^[36].

Когда это произошло? Некоторые исследователи полагают, что очень давно, несколько десятков или даже сотен тысяч лет назад. Другие называют гораздо меньшие сроки, вплоть до 4000 и даже 2000 года до нашей эры. Смогла ли человеческая память сохранить, пусть в мифологизированной, разукрашенной фантазией, форме, воспоминание о «прорыве Дарданелл»? И сколько тысячелетий этим воспоминаниям? Этот вопрос предстоит решать совместными усилиями ученых разных специальностей, от морских геологов до знатоков античной мифологии. Но когда бы ни случился этот «прорыв», ясно, что очертания берегов современного Черного моря отличаются от тех, которые оно имело всего каких-нибудь две тысячи лет назад. На дне его — так же как и на дне связанного с ним Азовского моря — покоятся руины античных городов, которые усиленно изучаются советскими и болгарскими археологами-подводниками.

«Следы древней культуры на дне морском. Современное положение вопроса о нахождении в море античных памятников» — так называлась статья русского инженера Л. П. Колли, опубликованная в «Известиях Таврической архивной комиссии» за 1909 год. Колли знал, что в конце XIX века при строительстве Феодосийского порта были обнаружены остатки древних сооружений, которые могли относиться ко времени античности, — ведь не только в эпоху средних веков, но и во времена античности Феодосия была крупным портом. Но нужно было точно узнать, к какой именно эпохе относятся сооружения, ибо точной «приписки» во времени они не имели.

«При землечерпательных работах в самом порту было добыто огромное количество концов свай, сидевших глубоко в илу, всего около 4 тыс. штук. Ряды этих свай шли по направлениям, образующим угол. По-видимому, это была не пристань, а какое-то защитное сооружение вроде мола, — цитировал Колли в своей работе письмо археолога Бертье-Делягарда хранителю Одесского музея древностей. — К какому времени оно относится — нельзя решить. Возможно, что к генуэзским или турецким периодам, но возможно, что и к древнегреческому, так как сваи превосходно сохраняются в тех условиях, как были найдены, зарытыми глубоко в иле, до 4 сажен от поверхности моря и более 2 сажен от дна».

Колли удалось доказать, что сооружение относится ко временам античности. Исследование дна в этом районе привело к находке 15 больших античных амфор. Анализ же грунтов на берегу и в районе подводных изысканий убедил Колли в том, что эти грунты тождественны. Так была открыта новая страница в изучении античного Причерноморья — поиски следов античности на дне Черного моря.

Колли проводил исследования в конце 1905 года. Но лишь спустя полвека, после того как был изобретен акваланг, подводные археологические раскопки смогли развернуться по-настоящему. В течение многих лет, начиная с лета 1957 года, советские археологи-подводники под руководством В. Д. Блаватского производили обследования затопленных городов или частей городов, лежащих под водой. Это Гермонасса, Пантикапея и Нимфея, расположенные на берегах Керченского пролива; Херсонес, древний город, находящийся в Крыму, рядом с современным Севастополем; Ольвия, находящаяся неподалеку от современного Херсона. Мы не будем рассказывать о результатах и ходе этих интересных раскопок — о них достаточно хорошо рассказано в книге В. Д. Блаватского и Г. А. Кошеленко «Открытие затонувшего мира»; о технике же подводных археологических работ рассказывает статья Блаватского в сборнике «Археология и естественные науки», выпущенном издательством «Наука» в 1965 году. Подводные изыскания ведутся не только в северо-восточном углу Черного моря, но и в районе города Херсона. Здесь находился когда-то крупный античный город Ольвия. Еще более заманчивые перспективы сулит исследование дна Сухумской бухты.

В глубочайшую древность уходит миф о аргонавтах, греческих путешественниках, отправившихся в Колхиду, благословенную страну, омываемую водами Понта Эвксинского — Черного моря. Диоскурия, или Диоскуриада, — так назывался один из главных городов античного Причерноморья, основанный греками около 2500 лет назад (легенды же утверждают, что город был заложен самими аргонавтами). Здесь чеканилась собственная монета, сюда приходили суда из разных стран, а с гор Кавказа спускались многочисленные народы, говорившие на десятках различных языков и наречий.

Где находился знаменитый порт? Где искать Диоскурию? Советские археологи обнаружили на Черноморском побережье Кавказа большое число городов, крупных и мелких, о которых сообщали историки античности. Но остатки Диоскурии долгое время найти не удавалось. Ибо они — и это неопровержимо показали исследования археологов-подводников — находятся не в земле, а на дне Сухумской бухты.

Летом 1876 года абхазский краевед Владимир Чернявский обнаружил в 60–100 метрах от берега, на глубине нескольких метров, целый ряд археологических памятников. Энтузиаст подводной археологии предположил, что именно здесь, на месте нынешнего города Сухуми и главным образом на дне Сухумской бухты, и находятся остатки славной Диоскурии. Но лишь спустя много десятилетий удалось подтвердить правоту абхазского исследователя. В 1953 году археологи-подводники А. М. Апакидзе и М. М. Трапш обнаружили на дне Черного моря остатки древнего города, украшения времен античности, монеты, утварь, предметы быта. В августе 1953 года со дна Сухумской бухты был поднят прекрасный мраморный рельеф, выполненный безымянным греческим мастером в V веке до нашей эры. По технике исполнения, по мастерству композиции он превосходит все памятники подобного рода, найденные до сих пор в древней земле Колхиды.

Через два года со дна был поднят другой памятник античного искусства — скульптурный бюст, высеченный из известкового мрамора (возраст его — около двадцати столетий). Абхазский археолог-подводник Л. А. Шарвашидзе, тщательно изучив все сведения о находках под водой, а также проведя много времени в непосредственной «полевой» — то есть подводной — разведке, составил подробную карту памятников античности, найденных на дне Сухумской бухты.

Летом 1962 года группа студентов Томского политехнического института, горячих энтузиастов подводной археологии, под руководством не меньшего энтузиаста подводного (да и «сухопутного») археологического изучения Колхиды В. П. Пачулиа исследовала дно в районе устья реки Беслетки, впадающей в Сухумскую бухту. Экспедиции удалось напасть на следы древнего некрополя — «города мертвых» — жителей Диоскурии. Об этом убедительно говорили найденные под водой древнегреческое надгробие, погребальная утварь и саркофаг, весивший более полутонны. В шестидесяти метрах от берега были обнаружены остатки круглой башни диаметром около трех метров и крепостных стен.

«Но лежащий на дне моря город еще не раскрыл все свои тайны, — пишет Вианор Пачулиа в книге „В краю золотого руна“. — Исследователи обращали внимание на то, что для дна Сухумской бухты характерно резкое увеличение глубины. Уже на расстоянии 500–600 метров от берега глубина превышает сто метров и поэтому недоступна для аквалангистов, в то время как северо-западнее Сухуми дно понижается очень полого. Такое резкое понижение дна в бухте невольно наводит на мысль: не является ли оно результатом катастрофы, вызванной тектоническими причинами? Не произошла ли эта катастрофа на пороге нашего летосчисления? В абхазских преданиях сохранились смутные воспоминания о каком-то землетрясении и поглощении морем города чужеземных пришельцев».

Или, быть может, как предполагает другой исследователь древней Абхазии, археолог Л. Н. Соловьев, Диоскурия исчезла под водой при опускании берега, или же была погребена огромным оползнем? Ответ на эти вопросы дадут изыскания археологов-подводников.

Болгарские исследователи составили подробную карту подводных археологических находок, охватывающих большую часть черноморского побережья Болгарии — и огромный промежуток времени, с VIII по IV век до нашей эры. В окрестностях нынешнего города Созопола болгарские аквалангисты и археологи открыли остатки античного города Аполлония. Причем керамические изделия, поднятые со дна, говорят о том, что поселение на этом месте существовало и до того, как на черноморском берегу появились греческие колонисты.

Археологические исследования под водой ведутся и на противоположном конце Атлантического океана. Не только Черное море, Понт Эвксинский античности, но и Карибское море, неизвестное древним географам, дает археологам обильную жатву.

7 июня 1692 года в течение нескольких минут был поглощен водами Карибского моря центр английской торговли в Новом Свете, город Порт-Ройял, расположенный на южном берегу острова Ямайка. Почти девять десятых территории города опустилось в морскую пучину. И по сей день в воде, на дне моря, лежат руины Порт-Ройяла. Но под толщей воды они пробудут не так уж долго — ибо в наши дни полным ходом ведутся подводные археологические раскопки, главная цель которых — освободить город от морских вод.

Для этого вокруг порта намывается земляная дамба, и постепенно старинный город показывается из-под воды. А тем временем аквалангисты под руководством сотрудника Ямайского института Р. Маркса ведут поиски различных предметов, оказавшихся на дне вместе с их владельцами. На поверхность подняты испанские монеты, посуда из олова и стекла, инструменты, кухонная утварь, курительные трубки… и даже совершенно целые серебряные карманные часы, изготовленные в Лондоне!

Раскопки подводного города — это лишь начало исследований в районе Карибского моря, исследований, которые могут принести много интересного, а быть может, заставят пересмотреть целый ряд вопросов, связанных с заселением Америки и происхождением доколумбовых цивилизаций Нового Света. Коренное население Антильских островов за очень короткий отрезок времени было полностью истреблено испанскими конкистадорами. Может быть, о путях заселения Кубы, Гаити и других островов Вест-Индии мы узнаем гораздо больше после подводных, а не «сухопутных» археологических раскопок — так же как и о культуре индейцев, населявших когда-то земли в Карибском море^[37].

Индейцы Антильских островов ко времени их открытия европейцами стояли на низкой ступени развития культуры. А легенды жителей Центральной Америки, возводивших величественные дворцы и храмы, говорят, что свет цивилизации был принесен к ним откуда-то с востока.

Самой древней на территории Центральной Америки является культура таинственного народа «ольмеков», обнаруженная на атлантическом побережье. Именно ольмеки изобрели календарь, иероглифическую письменность, технику монументального строительства. Происхождение ольмеков остается и по сей день загадкой для американистики.

Не принесет ли ее решение исследование дна Карибского моря? Морская геология допускает существование в восточной его части материка, остатками которого являются Антильские острова. Но та же морская геология говорит, что погружение этого материка произошло очень давно, еще до появления на Земле человечества.

И все же такие катастрофы, как гибель Порт-Ройяла, свидетельствуют о том, что земная кора в этом районе неспокойна и даже в наши дни на дно моря может погрузиться большой населенный город.

Возможно, что археологи-подводники найдут много интересного на дне Карибского моря… И снова мы говорим о «возможном», «вероятном», «гипотетическом». Насколько правдоподобна та или иная гипотеза?

Ясно, что существование Полинезиды или Андинии гораздо более проблематично, чем существование Берингии или сухопутного «моста», соединявшего между собой острова Индонезии и Австралийский материк (хотя, по мнению некоторых исследователей, «мост» этот опустился не 10 тысяч, а 40 миллионов лет назад, и они считают, что Австралия не могла заселяться «посуху»).

Что же является «достоверным», что «вероятным» и что «маловероятным»?