Тайный дневник Розовой Гвоздики

Глава 15

Остановившись под окном кабинета Эдуарда Балькура, Ричард надел капюшон и потуже затянул его вокруг лица. В шпионской экипировке он всегда чувствовал себя по-идиотски глупым: черные штаны, черная рубашка, черный плащ, черная маска. Очень похоже на карнавальные костюмы безмозглых парней, которые корчат из себя бандитов с большой дороги и выбирают имена вроде «Разящая Тень» или «Полуночный Мститель». А все ради того, чтобы в какой-нибудь бульварной газетенке написали что-то в духе: «Его помыслы беспросветно черны, как и его наряд…» Брр! Если бы в черном не было так удобно сливаться с темнотой, Селвик бы с удовольствием выполнял задания в повседневной одежде. Кроме того, маска давила на переносицу. Кому нужен чихающий шпион?

В последний раз как следует высморкавшись, Селвик поправил маску и открыл окно. Тяжелые шторы раздвинуты, и если только Балькур без чувств не лежит на полу (богатое воображение Ричарда тотчас же нарисовало страшный образ), в кабинете никого нет. Вот и отлично. Он успеет как следует осмотреться и спрятаться, прежде чем придут Балькур с Марстоном. Если Селвик все верно рассчитал, это волнующее событие произойдет без четверти двенадцать. Назначить тайную встречу на полночь весьма в духе Эдуарда. Если бы он был шпионом, то даже спал бы в черном плаще и маске.

Да, в одном Балькур и его милая сестричка похожи: все, что угодно, доводят до абсурда и превращают в фарс.

Опершись на подоконник, Ричард подтянулся и перелез в комнату. Проклятый плащ только мешает. Ей-богу, пора коренным образом пересмотреть шпионский имидж. Неожиданно приземлившись на мягкий пуфик, Селвик поспешно спрыгнул на пол.

Вот, значит, какой кабинет у Балькура… Окна расположены в небольших нишах, на них тяжелые бархатные шторы. Удобный путь к отступлению, если в коридоре послышатся шаги. Письменный стол, графин с коньяком, большой глобус. Мебель явно дорогая, а самого необходимого не хватает. Что за кабинет без книжных полок? Сам страстный читатель, Ричард был в шоке. В кабинете Эдуарда Балькура книгам места не нашлось, зато имелись целые стопки журналов мужской моды.

Интереснее всего для Селвика был письменный стол, хотя данный предмет интерьера на длинных тонких ножках, украшенный позолотой, письменным являлся только по названию. Впрочем, Балькур, даже не отличаясь большим умом, вряд ли стал бы хранить доказательства своей преступной деятельности в письменном столе.

Хотя Деларош, например, хранит, вернее, хранил всю секретную информацию в столе. Ричард самодовольно улыбнулся: нужно отдать месье должное, он поступал так не по глупости, а наивно предполагая, что министерство полиции — самое надежное место в Париже.

Но если не на столе, то где?

Над письменным и кофейным столами Балькур повесил по картине. Причем совсем недавно: на золоченых рамах еще не успела собраться пыль, а сами полотна не потускнели от солнечного света и грязи. По опыту Ричард знал, что новое и заметное следует считать подозрительным. Хотя с Балькуром все чуть сложнее: в его кабинете абсолютно все казалось новым и вызывающе заметным. Письменному столу с украшенными головами сфинксов ножками от силы года полтора. Столько же кофейному столику и каминной полке…

Все новое, модное, бьющее в глаза, за исключением одного-единственного предмета — большого глобуса в углу. В Аппингтон-Холле когда-то был такой же. Он мог бы сохраниться и по сей день, если бы не восьмилетний Ричард, любивший крутить его так быстро, чтобы страны превращались в разноцветные пятна. И вот после очередной прокрутки глобус соскочил со своей оси и, расколов окно, упал в фонтан под изумленным взглядом мраморной русалки. С тех пор родители покупали только бумажные карты.

Приблизившись к глобусу Балькура, Селвик снова почувствовал себя восьмилетним. Осторожно обхватив пальцами, Ричард снял его с подставки и встряхнул. Внутри что-то зашуршало, и он снова встряхнул. Бумаги, причем довольно много. Вот так так!

Молодой лорд стал осторожно простукивать глобус, в районе экватора звук был подозрительно глухим. В тот момент и послышалось сдавленное «ой!».

Черт побери, неужели Балькур все-таки лежит на полу?

Ричард тут же отказался от этой мысли. Возможно, у Эдуарда и высокий голос, но он далеко не евнух. Селвик замер, не зная, на что решиться. А вдруг это никакое не «ой», а скрип половицы или мышиный писк? Конечно, если это все-таки голос, то самое разумное — поскорее выпрыгнуть из окна и скрыться.

Искренне считая себя разумным мужчиной, Ричард собрался поступить именно так.

И вдруг совершенно неожиданно он услышал собственный голос.

— Кто здесь? — по-французски спросил он.

Как ни странно, ему ответили, причем тоже по-французски:

— Не бойтесь, это всего лишь я. Ой!

— Всего лишь я, — глупо повторил Селвик.

Из-под письменного стола показалась знакомая девичья фигурка.

— Чертова мебель! — по-английски выругалась девушка, возмущенно тряхнув кудрями. — Ну вот, зацепила подол!

Она снова полезла под стол.

От изумления Селвик даже не мог злиться. В следующую секунду он уже стоял у стола, и, схватив подозрительную особу за тонкие запястья, притянул к себе. Раздался треск рвущейся ткани, и вот растрепанная мисс Балькур смотрит на него во все глаза.

Амели не взвизгнула, когда Пурпурная Горечавка вытащил ее из-под письменного стола Эдуарда. Ободрав колени, она даже не поморщилась. Все это такие мелочи по сравнению с тем, что она смотрит на прославленного шпиона.

Вот он, настоящий, во плоти, стоит в кабинете брата. Хотя плоти особенно не видно: за исключением горящих глаз, все скрыто длинными черными перчатками, маской и плащом с капюшоном. Сильная грудь вздымается от неровного дыхания.

При Джейн Амели держалась уверенно (с кузиной по-другому и нельзя, иначе задушит своей логикой), но втайне опасалась, что пребывание под столом пройдет безрезультатно. Пурпурная Горечавка, спаситель роялистов и злой гений французов, так долго жил в ее мечтах, что Амели начала бояться, что он так и останется призраком.

И вот он здесь, живой, настоящий — от черных стоптанных сапог до скрытого маской лица. Амели не нужно было даже щипать себя, дабы убедиться, что она не спит: вышло так, что Пурпурная Горечавка взял это на себя. Затянутые в перчатки руки сильно сжимали ее запястья. Почувствовав, что пальцы начинают неметь, мисс Балькур заерзала.

— Не могли бы вы поставить меня на пол? — по-французски попросила она.

— Что? Ах да, конечно. — Ричард и не заметил, что оторвал девушку от пола почти на пятнадцать сантиметров. — Простите, пожалуйста!

— Все в порядке! — Амели поправила юбки и ослепительно улыбнулась мужчине в черном.

— Позвольте полюбопытствовать, что вы делали под столом?

— Вас ждала! — заявила она таким тоном, будто дальнейших разъяснений и не требовалось. — Вы ведь Пурпурная Горечавка, верно?

— Не слишком ли наивно ожидать, что я отвечу на этот вопрос? — сухо спросил Ричард.

— Нет, если только вы не боитесь, что в оконных нишах прячутся агенты полиции. — Схватив шпиона за руку, Амели подвела его ко второму, закрытому окну и раздвинула шторы. — Видите? Ни Делароша, ни Фуше, вы в полной безопасности!

Однако Ричард, стоявший к девушке намного ближе, чем позволяли приличия, так не считал. Стоит протянуть руку, и он сможет убрать с глаз Амели непослушный локон, коснуться ее лица. Селвик начал пятиться к раскрытому окну: если не удастся избавиться от мисс Балькур, нужно притвориться, что он уходит, а самому притаиться под окном.

— Эй, вы же не собираетесь уходить! Я так долго просидела под столом, а все ради того, чтобы с вами встретиться!

Амели очень надеялась, что знаменитый шпион не собирается выпрыгивать в окно. Конечно, можно ухватиться за плащ и не отпускать, но разве так она представляла себе встречу с Пурпурной Горечавкой? Мало того, что он вытащил ее из-под стола, как сопливую девчонку, еще и подол порвался, и все это, когда нужно произвести благоприятное впечатление.

— Я хочу вам помочь! — с чувством сказала мисс Балькур.

— Помочь мне?

Амели сделала вид, что не расслышала звучащей в вопросе иронии.

— Да, я могу оказаться очень полезной! Начиная с завтрашнего дня, я буду регулярно бывать в Тюильри — начну учить падчерицу Наполеона английскому. Никто, кроме вас, не знает, что я бегло говорю по-французски, так что смогу узнать много полезного. Я не капризна, ничего не боюсь, отлично умею маскироваться и…

— Нет! — Пурпурная Горечавка подошел к окну. — Об этом не может быть и речи.

— Почему? — взмолилась Амели. — Вы мне не доверяете? Дайте мне хоть один шанс. Я покажу, на что способна, а если ничего не получится, обещаю больше вас не тревожить.

Селвик так и прирос к месту. Ну и совпадение! Десять лет назад в кабинете Перси он говорил то же самое, умолял, упрашивал, обещал что угодно ради одного-единственного шанса…

Ричард решительно покачал головой. Нет, все было совсем не так. Да, он был чуть старше Амели, зато отлично ездил верхом, боксировал и дрался на шпагах. И самое главное, он мужчина, а не хрупкая девушка.

Разве Амели можно послать на задание? Что она говорила о маскировке? Селвик попытался представить, как мисс Балькур, переодетая мальчиком, идет по утреннему Парижу, и у него тут же потемнело в глазах. Амели — девушка некрупная, но, внимательно осмотрев ее фигуру (без какой-либо задней мысли, естественно), Ричард тут же понял, что формы, скрытые за неглубоким вырезом платья, слишком женственны, чтобы принадлежать мальчику.

— Почему бы вам не заняться вышиванием? — раздраженно посоветовал Селвик.

— Вышиванием?!

— Или музыкой. — Ричард попытался оттеснить Амели к двери. — Например, игрой на арфе. Уверен, в музыкальной комнате найдется арфа.

— Пытаетесь от меня отделаться?

— Да!

К чему тратить время на пустые разговоры.

Тяжело вздохнув, мисс Балькур заглянула знаменитому шпиону прямо в глаза, точнее, в прорези маски.

— Кажется, вы не понимаете. Я приехала во Францию специально для того, чтобы вступить в вашу команду. И это не пустой каприз. В отличие от некоторых, которые порхают по Европе и вступают в союз с врагом…

«Таких, как лорд Ричард Селвик», — мысленно добавила Амели.

«Таких, как я», — с трудом подавив улыбку, подумал Ричард. Значит, она до сих пор об этом думает…

— …меня всерьез беспокоит судьба Франции, и я хочу что-нибудь сделать во имя ее блага.

— Странное желание для английской дебютантки.

— У большинства английских дебютанток отцов не посылали на гильотину, — грустно пояснила Амели. — А вот с моим случилось именно так, и я сделаю все возможное, чтобы отомстить за его смерть.

Она говорила с такой обжигающей болью, что резкие слова застыли на губах у Ричарда.

— Ваш отец наверняка мечтал, чтобы дочь жила долго и счастливо, а шпион не может рассчитывать на такую роскошь.

— Революционеры украли счастливую жизнь у моих родителей!

— Тем сильнее вы должны к ней стремиться. Это будет лучше любой мести.

— Разве я могу жить долго и счастливо, зная, что папины убийцы процветают? — Ладони Амели превратились в кулаки. — Я с самого детства только о мести и мечтала. Пожалуйста, не пытайтесь отделаться от меня сказками о счастливой жизни.

«Чертова девчонка! — подумал Ричард. — Ну надо же быть такой настойчивой!»

Амели сделала глубокий вдох, надеясь, что голос зазвучит спокойнее.

— Я прошу дать мне шанс, один-единственный. Неужели это так сложно?

— Да, очень. — Схватив за плечи, Пурпурная Горечавка поволок мисс Балькур к зеркалу. — Вы — девушка! — проговорил он, показывая на отражение.

— Ну, для меня это не новость, — съязвила Амели, вырываясь на свободу. — К тому же не понимаю, какое отношение это может иметь к моей просьбе. Я же…

— Самое прямое, — прервал шпион. — Вы что, не догадываетесь, какому риску можете себя подвергнуть?

— Не большему, чем вы. Я прекрасно осознаю опасность, меня это не останавливает.

Пурпурная Горечавка в отчаянии всплеснул руками.

— И очень жаль, что не останавливает. Вы вообще не должны сейчас здесь находиться. Разве можно оставаться в темной комнате с неизвестным мужчиной наедине? Да с любым мужчиной. Что за преступное легкомыслие!

— Но я-то знаю, кто вы такой. Пурпурная Горечавка! А если вы беспокоитесь о пристойности, то здесь же никого нет. Если никто не узнает, что мы оба были в этом кабинете, моей репутации ничто не угрожает. А уж я точно не стану болтать.

Ричарду страшно захотелось ударить кулаком о стену.

— Боже, Амели, ну как можно быть такой наивной!

Никто из них не обратил внимания, что он назвал ее по имени.

— Я вовсе не наивна, — заявила мисс Балькур. — Разве наивно взвесить все факты и прийти к разумному решению? Я читала обо всех ваших подвигах. Вы всегда поступали по совести и чести. Раз вы сделали людям столько хорошего, то и мне не причините вреда. Разве это наивно?

— Конечно! — воскликнул шпион. — С чего вы так уверены, что я Пурпурная Горечавка, а не бандит с большой дороги?

— А как же кольцо?

— Что?

— Ваше кольцо. Перчатки у вас тонкие, и когда вы влезли на подоконник, проступило очертание цветка. Других опознавательных признаков нет. — Амели самодовольно улыбнулась. — Видите, я не так наивна, как вам кажется.

— Лиса, настоящая лиса! — с невольным восхищением прошептал Селвик. — Я и не знал, что вы так наблюдательны.

— Просто не хотелось раскрывать все карты сразу, — проговорила польщенная Амели. — Значит… вы меня берете?

Ричард устало закрыл глаза. Черт побери! По уму нужно сейчас уходить, пока нелепая беседа не зашла слишком далеко. Хотя Амели наверняка бросится следом. Да, милая будет картинка: мисс Балькур несется за ним по ночным бульварам.

Можно сделать так, что она начнет его презирать: посмеяться над ее идеалами, поиздеваться над физическими данными, в общем, выставить полной дурой. Десять минут, и Амели вышвырнет его из окна и запустит глобусом вслед. Испытанная тактика…

Но Селвик просто не мог так поступить.

— Кажется, я схожу с ума, — пробормотал он.

— Что вы сказали? — с надеждой спросила Амели.

Бом! Бом! Бом! Казалось, фарфоровые часы на каминной полке сейчас разобьются вдребезги: такие жуткие звуки они издавали.

Амели испуганно замерла.

— Полночь, — хрипло объявил Селвик.

Проклятие! Если его подозрения верны, Балькур будет здесь с минуты на минуту.

Последний удар часов еще не затих, когда послышались совсем иные звуки. Шаги, тяжелые мужские шаги донеслись сквозь стеклянную дверь. «Без опоздания», — мрачно подумал Ричард. Судя по звуку, Эдуард Балькур не один, с ним несколько человек в грубых сапогах.

Черт, нельзя, чтобы его здесь видели! Даже если Балькур не тайный агент Бонапарта, как он, Ричард, объяснит свое присутствие в этом кабинете в столь поздний час, да еще в компании его незамужней сестры?

Нужно срочно что-то делать.

Без лишних раздумий Селвик схватил Амели за руку и спрятался за бархатной шторой, где стоял мягкий пуфик.