Полуночная ведьма. Театр теней

Глава 7 Колдун ночи

Признавать ошибки нелегко. Видеть человека, которому собственноручно разбил сердце – не легче. Морриган привыкла считать себя человеком, которому неведом страх, но вот она, стоит на крыльце дома Файоннбарры, и не решается постучать.

Однако мысли о Бадо́ и брошенной ею так небрежно угрозе заставили Морриган резко выдохнуть и занести руку для стука. Костяшки соприкоснулись с дверью громче, чем ожидалось.

«Твоя смелость не знает границ», – пропел ехидный внутренний голос. Исчез, как только по ту сторону двери послышались шаги.

Спустя мгновение на пороге появился Файоннбарра. Окинул Морриган мрачным взглядом… и захлопнул перед ней дверь. Грубовато, но подобную реакцию она, пожалуй, заслужила. Не тем, конечно, что не смогла разделить чувства Файоннбарры.

Тем, что обманывала его, пусть и не желала признаваться в том даже себе.

Однако Морриган не была бы собой, если бы позволила чужой обиде помешать ее планам. Постучалась еще раз. Сначала в дверь, потом – в окно.

– Если не откроешь, я призову полуночную силу и пройду к тебе теневыми тропами, – крикнула она, зная, что он услышит. – С последствиями разбираться тебе.

Дверь отворилась несколько мгновений спустя.

– Ты как боль из гнилого зуба, – проворчал Файоннбарра. – Не избавишься, пока не удалишь совсем.

Морриган скорчила гримасу.

– Положим, над комплиментами тебе нужно поработать.

– Это не компли…

– Я должна извиниться, – выпалила она.

Попыталась вспомнить, как часто говорила подобное… и говорила ли вообще?

Рыжеволосый колдун ночи, скрестив руки на груди и опершись о дверной косяк, молчал. Но если он ждал детальных, красочных разъяснений и заверений, насколько же сильно ей жаль, обратился он явно не по адресу. Хотя не то чтобы он обращался…

Морриган выдохнула, разозлившись, что никак не может привести в порядок мысли.

– Я знаю, мы расстались не на лучшей ноте. И я никогда бы не побеспокоила тебя снова…

– Ты правда думаешь, что я хочу именно этого? – тихо спросил Файоннбарра. – Чтобы ты была как можно дальше от меня?

Морриган на мгновение растерялась.

– А разве нет? Я же обидела тебя…

С другой стороны, Дэмьен своим отказом быть с ней ранил Морриган куда сильнее, чем она могла бы признать, чем могла бы когда-то даже представить. Хотела бы она, чтобы берсерк исчез из ее жизни насовсем?

Нет. Проклятье, нет.

– Можешь не отвечать, – невесело хохотнула Морриган. Помолчала, глядя в темноту коридора поверх плеча колдуна. – Может, в этом наша проблема? Может, мы, люди, просто любим причинять себе боль?

Файоннбарра слабо улыбнулся.

– Или надежда в нас слишком сильна.

Морриган медленно кивнула. Если их пути с Дэмьеном разойдутся, она навеки потеряет шанс завоевать его сердце. А так… А что, собственно, так? Неужели упрямство не позволяет ей признать поражение? Или дело в чем-то другом?

Невероятным усилием воли она прогнала образ Дэмьена Чейза из своей головы.

– Файоннбарра… Ты мне нужен.

В глазах колдуна ночи зажглась та самая неугасимая надежда. Для его же блага Морриган нужно было ее потушить.

– Как наставник. Как сильный ноктурнист.

Взгляд Файоннбарры потух, но на привлекатльном лице с аккуратной эспаньолкой не отразилось эмоций, словно он запечатал их.

Разочарование колдуна отражалось в ней, будто переданное по неведомым ментальным каналам. Но горькая правда лучше напрасных надежд. Если бы только она объяснила все Файоннбарре раньше – прежде чем для него это зашло слишком далеко…

– Я думала, что справлюсь со всем сама… – Но, как порой случается, оказалась весьма самонадеянна. – Я поняла, что без грамотного наставника дальше мне не продвинуться. А быть посредственной ведьмой средней руки я не хочу. Я попыталась призвать на помощь других ноктурнистов. Не скажу, что совсем ничего не вышло, но… я не расту, будто достигла потолка, а это точно не так, я знаю. Чувствую, что способна на большее. Но я словно застряла. И, думаю, я знаю, в чем причина. В тебе.

Файоннбарра молча буравил ее взглядом.

– Ты – именно тот наставник, который мне нужен. Ты всегда умел находить верные слова и действовать на меня… успокаивающе.

Тушить пламя гнева, которое порой вспыхивало в ней, не желающей принимать простую истину, – порой и потомственным ведьмам не удаются даже простейшие из заклинаний.

– Так вот какой должна быть моя роль? – сухо спросил Файоннбарра. – Успокаивать тебя?

Морриган выдержала его взгляд.

– Ты прекрасно знаешь, о чем я. Тебе одному удавалось подобрать ключ к моим способностям. Благодаря тебе я становилась сильней. Ты правда мне нужен. Сейчас совсем не подходящее время, чтобы враждовать.

– Ты мне не враг, Морриган. – Файоннбарра расцепил руки. – Может, я бы и хотел этого, может, так было бы проще, но…

Было бы проще, если бы он этого не говорил. Если бы не смотрел так, будто Морриган украла его сердце и держала в ладонях – за миг до того, как раздавить.

Она торопливо сменила тему, сворачивая на безопасную тропу.

– Дело не только во мне. Не только в моем эгоистичном желании постичь магию ноктурнизма, стать лучше и сильней. Бадо́ Блэр, моя мать…

Колдун ночи сузил глаза, настороженный ее заминкой, отрешенным тоном и глухим голосом, оборвавшимся на последней фразе.

– Она – Ткач Кошмаров, – совладав с собой, закончила Морриган. – Именно она все это время погружала людей Ирландии в смертельный сон.

– Святая Дану… – прошептал Файоннбарра.

Показалось, что тьма коридора за его плечом стала темней. Словно одно упоминание имени Бадо́ – или ее многочисленных, как выяснилось, титулов и прозвищ – могло призвать вечно голодную тьму из недр мира теней.

Морриган поморгала, прогоняя наваждение. Последнее время она неважно спала. Еще немного – и будет видеть кошмары наяву. Те, что зовутся галлюцинациями.

– Но зачем ей это?

– Бадо́ питалась страхом спящих, и за счет него становилась сильней.

– Никогда не слышал о такой магии… – пораженно пробормотал Файоннбарра.

Морриган криво усмехнулась.

– Потому что ее создала Бадо́. Она исказила сноходческие чары – переплела их с разрушительной силой полуночной магии. Но это еще не все. Она предлагала мне присоединиться к ней. Говорила что-то о невиданной прежде и несомненно темной силе, о становлении великой ведьмой. Я не знаю точно, что задумала Бадо́. Знаю лишь, что ничего хорошего ждать не стоит. Угроза нависла над всей Ирландией, и это не пустые слова. Чтобы найти и подчинить себе новый источник могущества, Бадо́ не остановится ни перед чем. Все ирландцы окажутся под ударом. Ладно мы, ведьмы и колдуны… Мы можем оказать ей сопротивление. Пострадают ни в чем не повинные люди.

– Не пытайся меня разжалобить, – проворчал Файоннбарра.

– А получается? – натянуто улыбнулась Морриган.

Ноктурнист не пускал ее в дом, и в его голосе не чувствовалось особой теплоты. Но, во всяком случае, он все еще разговаривал с ней и не захлопнул дверь прямо перед ее носом.

Файоннбарра вскинул голову и пристально взглянул на нее.

– Поэтому тебе нужен ноктурнизм? Чтобы дать отпор матери?

– Я поняла то, что должна была понять давным-давно, – глухо сказала Морриган. – Мне никогда не превзойти Бадо́ в полуночной магии.

Файоннбарра послал ей изумленный взгляд. Сложно сказать, чем было продиктовано его удивление. То ли откровением Морриган, то ли ее готовностью смириться с тем роковым фактом, что она может оказаться слабей.

– Не столь впечатляющий родовой дар – лишь одна из причин. Куда более важная – ответ на вопрос, на что я готова пойти ради силы. Ради разрушительности, смертоносности моих чар и заклинаний. И здесь… – Морриган ударила по ладони ребром другой. – …проходит граница, которую я перешагнуть не могу. Жертвенные ритуалы. Поглощенные души. Сделка с миром теней и Дану знает что еще. Я не готова на все это. А значит, я заведомо слабей.

Файоннбарра долго молчал, переваривая услышанное.

– Если есть шанс, что ты все же сумеешь остановить человека, способного на убийство десятков людей…

– Больше, Файоннбарра, – проронила она. – Гораздо больше.

Он медленно кивнул.

– Тогда я помогу. Я стану твоим наставником. Но не думай, что это потому что ты… Потому что я…

«Влюблен в меня. Я знаю».

– Не буду, – заверила она. Спросила негромко: – Значит… друзья?

– Звание моего друга еще надо заслужить, – проворчал Файоннбарра. – Я скажу тебе, когда ты можешь прийти. И не говори, что дело не терпит отлагательств. Ты несколько дней ждала, чтобы прийти ко мне. Подождешь еще.

– Так не пойдет, – вздохнула Морриган. – И я не про время. Про место. Мне не стоит сейчас покидать Тольдебраль. Мой визит к тебе – лишь исключение.

– Ах да… – Колдун ночи сделал шутливый полупоклон со смертельно серьезным выражением лица. – Королева Пропасти, мое почтение.

– Так ты узнавал обо мне…

Файоннбарра с независимым видом пожал плечами.

– Просто дошли кое-какие слухи. – Он вперил в нее цепкий взгляд. – Ты и правда убила короля?

– Нет, Файоннбарра, – устало отозвалась она. – Его убила не я. Я лишь… воспользовалась ситуацией. Но у каждого действия есть последствия. Я не доверяю даже наложенной на Тольдебраль защите. Печати взламывают, колдовские чары обходят с помощью другого колдовства. Я рискую уже тем, что нахожусь сейчас здесь, с тобой. Пока я не удостоверюсь, что в замке мне ничто не угрожает, мне нельзя его покидать.

Файоннбарра еще немного побуравил ее взглядом. Морриган терпеливо – по ее собственным меркам – ждала.

– Проклятье, – выругался он. – Ты и мертвого уговоришь. Я приду в Тольдебраль, как только буду готов.

И все-таки закрыл дверь прямо перед ее носом.

Пылая праведным гневом, Морриган вернулась в Тольдебраль. И Бьёрклунд, пожалуй, был последним человеком, которого она ожидала там увидеть.

Берсерки жили сплоченной и отрезанной от остальных обитателей подземного города общиной на заснеженном островке Пропасти. А их вождь показал себя человеком, очень схожим с представлениями Морриган о викингах, древних воинах Одина. Суровый и наверняка легко впадающий в ярость грубый мужлан. Именно из-за него и вервольфы, и сами берсерки считали Дэмьена виновным в гибели волчьего вожака Роналда Лоусона. Все потому, что он не родился с силой Одина в крови.

Если бы Бьёрклунд знал, чего стоил Дэмьену этот искусственный дар… Но вместо попытки докопаться до истины вождь берсерков предпочел изгнать его из общины. А когда Морриган с ног сбивалась, пытаясь доказать невиновность Дэмьена в убийстве, разговаривал с ней свысока и едва ли не сквозь зубы.

Снисходительность по отношению к себе она не терпела. И не забывала.

И вот теперь Бьёрклунд замер напротив Дэмьена, не сводя с него хмурого взгляда. Своей неприязни вождь берсерков и отец Лелля не скрывал.

Впрочем, как и Морриган.

– Зачем пожаловали в мою скромную обитель? – с издевкой спросила она.

– Мне нужно…

– Моя королева.

– Что?

Дэмьен перехватил у Морриган инициативу – явно желал поквитаться с Бьёрклундом за старые обиды. Что ж, она хорошо его понимала.

Для некоторых обид срока давности не существует вовсе.

– Обращаясь к Морриган, вы должны начинать свою фразу со слов «моя королева».

Бьёрклунд вспыхнул.

– Слушайте, я…

Морриган похлопала глазами.

– Ты что-то слышишь? – обратилась она к Дэмьену.

– Какой-то комариный писк.

Морриган с трудом удержалась от смешка. Да, это чистой воды ребячество, недостойное титула королевы, но… В конце концов, она не была настоящей монаршей особой, утонченной аристократкой царских кровей. Она – лидер отступников, заполучившая трон благодаря праву узурпации. Ей совсем не обязательно следовать приличиям и, уж тем более, соблюдать этикет.

Однако Морриган – правительница Пропасти. Она будет наказывать провинившихся подданных так, как пожелает. Надо пользоваться возможностью, пока таковая есть.

– Моя королева, – процедил Бьёрклунд. – Мне нужна ваша помощь. Точнее, не ваша, но…

Морриган зевнула. Она всегда отличалась мстительностью, и пора Пропасти это понять. Так что в любой просьбе, исходящей из уст Бьёрклунда, она собиралась отказать.

Собиралась, пока не услышала имя сестры.

– Та девушка, которую Пропасть зовет Леди Голубкой… Клио… Она ведь ваша сестра?

В груди болезненно екнуло.

Морриган проглотила ком, мешающий и дышать, и думать, и только после этого смогла хрипло спросить:

– К чему этот вопрос?

– Я слышал о том, что она смогла помочь многим людям. И я… – Бьёрклунд прикрыл глаза.

– Ну же! – практически вскрикнула Морриган.

– Лелль… – выдавил Бьёрклунд.

Дэмьен вскинул брови, а она, затаив дыхание от неожиданности, подалась вперед. Лелль, даром что являлся сыном Бьёрклунда, вызывал у нее симпатию – и легким характером, и уникальным даром. И тем, конечно, что помогал ей заглянуть в прошлое Дэмьена в очередной попытке его понять.

– Что? Что с ним?

– Я никак не могу его разбудить. – Бьёрклунд впился взглядом в ее лицо. – Моя королева… позвольте вашей сестре мне помочь.