Техника и вооружение 2014 04

Музей боевой славы в Ямболе или «четверки» и «штуги» в Болгарии

Несколько лет назад в залах софийского музея вооруженных сил Болгарии я обратил внимание на фотографию, сделанную в столице государства в сентябре 1944 г. На ней оказалась пара танков явно германского происхождения. Дальнейшее изучение темы привело в местный книжный магазин, в котором обнаружился ответ на многие возникшие вопросы в форме уникального исследования Калояна Матева «Бронированные машины, 1935–1945» из серии «Оснащение и вооружение болгарской армии». С любезного разрешения автора далее будут часто цитироваться материалы этой книги.

Как известно, обе мировые войны Болгария начинала на стороне Германии. Причины этому достаточно сложны и выходят за рамки статьи об исторической бронетанковой технике. Что было, то было. Хотя участие болгарских войск непосредственно в боевых действиях против российской или Красной армии практически не отмечено.

Во Вторую мировую войну болгарская армия вступила с сильно устаревшей бронетанковой техникой — 14 итальянскими танкетками L 3/33, восемью танками «Виккерс-шеститонный» и 36 — «Шкода» LT vz.35. Но и этого было много по сравнению с греческой танковой «армадой», состоявшей из 11 древних «Рено» FT-17, одного «Фиат» 3000 и пары «Виккерс- шеститонных». Правда, югославские танкисты имели 107 машин, в том числе 50 французских R-35, но ими занялся вермахт.

С южного направления определенное напряжение создавала Турция, за влияние на которую боролись обе коалиции. Интересно, что в турецких танковых подразделениях почти треть техники составляли экспортные машины из СССР — 60 легких танков Т-26, два средних Т-28 и пять танкеток Т-27.

Несмотря на то, что боевые действия на Балканах завершились достаточно быстро, София чувствовала себя неуютно со столь слабыми механизированными частями. Обращение к Берлину завершилось подписанием контракта между царским правительством и компанией AGK GmbH на поставку 40 французских танков R-35. Эти машины весьма сомнительной боевой ценности обошлись болгарам в 2,35 млн. рейхсмарок. Они получили наименование просто «Рено» и составили основу танкового батальона.

Самоходная установка StuG 40 («Майбах» Т-III) болгарской армии. 1947 г.

Отдельные экземпляры «Майбах» T-IV прослужили в Болгарии довольно долго после окончания войны.

25 июня 1941 г. батальон переформировали в танковый полк (точнее, в «бронированный полк», если перевести с болгарского дословно). А всего через год военному руководству страны стало ясно, что в современной войне легкие французские машины уже не обеспечат успех операций. Тогда было решено создать бронебригаду, взяв за основу структуру германской танковой дивизии.

Наиболее предпочтительной выглядела закупка средних танков Pz.Kpfz IV (в Болгарии они получили обозначение «Майбах» T-IV). Для подготовки танкистов София изъявила желание приобрести десять средних Pz.Kpfz III и 25 легких Pz.Kpfz I («Майбах» Т-I). По первоначальному замыслу, отдельный батальон в составе бригады должен был выполнять разведывательные функции и оснащаться колесными бронемашинами Sd.Kfz 222 и Sd.Kfz 223 (М-222 и М-223 соответственно). Артиллерийскую поддержку должны были взять на себя батальоны штурмовых орудий StuG 40 («Майбах» T-III).

После долгих переговоров военного министра Михова со штаб-квартирой фюрера появилась программа «Барбара», рассчитанная на два года. Согласно сведениям историка Калояна Матева, София рассчитывала получить 91 «четверку», 10 «троек», 25 «единичек», 55 «штугов» и 20 легких бронеавтомобилей. При этом немцы предложили танки отнюдь не с дисконтом: так, танк «Майбах» Т-IV» обходился болгарам по 15 млн. левов за машину, САУ «Майбах» Т-Ill — по 10 млн. левов, а абсолютно бесполезные в боевых действиях «Майбах» T-I — по 8 млн. левов. Впрочем, до поставки «единичек» дело все же не дошло: на тот момент их просто не оказалось в вермахте. Вместо них немцы «спихнули» союзникам чуть более ценные французские легкие Н-35 в количестве 19 штук. Кроме того, по контракту от 9 августа 1943 г. немцы продали десять легких танков «Прага» 38(t) по 8 млн. левов за штуку и бронемашины М-222 и М-223 — по 2 млн. левов.

В октябре 1943 г. был сформирован Бронированный полк в составе 61 танка «Майбах» T-IV, десяти 38(t) и 36 «шкод». Чуть позже количество средних танков достигло 97 машин. А всего полк трехбатальонной структуры насчитывал 143 единицы бронетанковой техники. Вся эта армада плюс 55 «штугов» и 20 бронемашин благополучно дожила до сентября 1944 г., когда к границам Болгарии вышла Красная Армия.

Еще в 1943 г. царь Борис пришел к запоздалому, но объективному выводу, что выбрал не тех союзников. Изменения в его настроении стали быстро известны германской разведке. Царь был вызван в штаб-квартиру фюрера для объяснений. На обратной дороге 28 августа 1943 г. Борис скончался. А война уже приближалась к границам страны.

Уже в мае 1944 г., вскоре после освобождения Севастополя советскими войсками, Москва потребовала от Софии прекратить помощь вермахту. 12 августа 1944 г. советское правительство еще раз жестко обратилось к болгарскому руководству. Надо сказать, что ультиматумы, подкрепленные военными успехами, обычно действенны. Две недели понадобилось правительству Багрянова для принятия правильного, как ему показалось, решения — объявить о нейтралитете.

«Пантера» болгарской армии.

МиГ-17 в окраске ВВС Болгарии

Советская 130-мм РСЗО Р-2 и немецкая 37-мм зенитная пушка Flak 18. Походная хлебопекарня компании Werner amp; Pfleiderer.

4 сентября 1944 г. теперь уже новое правительство К. Муравьева провозгласило декларацию о разрыве со странами Оси. Однако в тот момент на территории страны находилось 30 тыс. военнослужащих вермахта, которые не собирались капитулировать. Поведение Софии было расценено как двурушническое, и 5 сентября СССР объявил войну Болгарии. Утром 6 сентября войска 3-го Украинского фронта под командованием генерала Толбухина вошли в Болгарию. Правительство страны в 4 ч после полудня объявило войну Германии, но было уже поздно.

Утром 9 сентября 1944 г. правительство было свергнуто и сформировано правительство Народного фронта. Новое руководство страны незамедлительно обратилось к Москве от имени нации и продемонстрировало волю присоединиться «во чтобы то ни стало к СССР и его великим союзникам для изгнания немцев с Балканского полуострова». Вечером того же дня СССР объявил о прекращении состояния войны с Болгарией.

Обратимся к работе Калояна Матевэ: «Согласно соглашению болгарского правительства с СССР, Великобританией и США, 4–6 сентября началось разоружение германских частей, дислоцированных на болгарской территории. Главное командование отдало необходимый приказ для реализации соглашения. Бронированный полк вместе с другими подразделениями танковой бригады участвовал в разоружении германской моторизованной группы, включавшей дюжину бронированных машин, в районе деревни Вакарель 1 сентября 1944 г.

После этого танковый полк начал 8 сентября передислокацию в район Сливницы. В 3.30 после полудня следующего дня военный министр генерал Маринов приказал командиру полка полковнику Марину Дикову выделить одну танковую роту для защиты министерства обороны.

Остальные роты должны были находиться в состоянии готовности. Отдельная команда под руководством майора Цено Ценова, командира первого бронетанкового батальона, расположилась вокруг здания военного министерства и Болгарского радио в Софии. Личный состав роты состоял только из надежных солдат, которые участвовали в перевороте 9 сентября и разоружили офицеров военного министерства. Остальной полк находился вблизи Софии, прикрывая важные направления до 13–15 сентября.

В последующих операциях первого периода Отечественной войны участвовали Первая, Вторая (до 23 сентября 1944 г. — Первый корпус) и Четвертая армии. В их составе действовали: в составе 1-й армии — 2-й батальон самоходных орудий, в составе 2-й армии бронетанковая бригада и 1-й батальон самоходных орудий. Четвертая армия не имела бронетанковых частей.

Бронетанковая бригада была одной из немногих частей, укомплектованных по штату, введенному до 9 сентября. Бригада включала в себя полностью укомплектованный танковый полк — 143 машины, в том числе 97 средних танков «Майбах» T-IV, 36 легких танков «Шкода» и 10 легких танков. Для современной войны это были весьма незначительные силы. В составе бронетанкового разведывательного батальона имелось 20 бронемашин М-222 и М-223. Формально в бригаду входили еще 62 танка — 40 «Renault», 14 «Ansaldo-Fiat» и 8 «Vickers», использовавшиеся в учебных целях. Все вышеперечисленные танки и бронемашины, включая 62 учебных, участвовали в дальнейшем в боевых операциях».

Первый бой танкисты приняли 15 сентября 1944 г. в районе Пирота, когда взвод танков «Шкода» был направлен в разведку, но наткнулся на подготовленную оборону немцев. Огнем единственного имевшегося 88-мм орудия они сожгли десять болгарских машин. Погиб 41 танкист. Боевой дух полка упал. В результате подразделение вывели в резерв.

Только через несколько недель в операции по овладению Нишем танковый полк смог совместно с частями 12-й пехотной дивизии прорвать оборону противника в районе Власотиницы. «Атака началась сразу после полудня 10 октября и успешно завершилась к вечеру того же дня. В ходе операции деревня была очищена от противника. Танки заняли ключевые позиции вокруг Власотиницы и овладели мостом через Мораву до того, как отступавшие немцы смогли уничтожить мост. Результатом стал глубокий прорыв немецкой обороны». Это была первая победа болгарских танкистов.

Для упрощения обслуживания и ремонта провели реорганизацию: 1-й и 2-й танковый батальоны получили только средние танки «Майбах» T-IV, а 3-й танковый батальон — легкие. Безвозвратные потери танкового полка в боях в Югославии составили около 20 танков. Часть машин находилась на ремонтных заводах без каких-либо шансов на успешное возвращение в строй. В результате по завершению операций в соседней стране полк был расформирован.

'Один из «майбахов», превращенных I в долговременные огневые точки на линии «Крали Марко». С машин при этом демонтировали двигатели, элементы трансмиссии и ходовые части.

Бывшие ДОТы ждут очереди на реставрацию

Корпус «четверки» модификации F с башней варианта G. В таком виде машину демонтировали с оборонительной линии.

1-й и 2-й самоходные артиллерийские батальоны (САБ) сформировали 24 сентября 1944 г. по штатам военного времени. 1-й САБ был включен в структуру 2-й армии, являясь средством усиления пехоты.

«1-й САБ в составе частей 4-й пехотной дивизии преследовал отступающего врага в направлении Митровиц, Вуши Трана, Приштины, не вступая с немцами в серьезные бои. Во время боевых действий он понес единственную безвозвратную потерю — САУ «Майбах» Т-Ill. В декабре 1-й САБ вернулся в Болгарию, принял участие в официальном параде и праздновании в Софии окончания первого этапа войны. Его персонал был демобилизован 23 декабря 1944 г.

2-й САБ был включен в состав 1-й армии. Поддерживая 2-ю пехотную дивизию, он участвовал в основном ударе в направлении Крива Паланка — Кумарово. Батальон участвовал во всех операциях 1-й армии до захвата Скопье. В начале декабря 2-й САБ вернулся на родину. Потери батальона на первом этапе войны составили три САУ «Майбах» Т-111».

К началу декабря на Балканском полуострове не осталось германских войск. В Софии даже состоялся парад. Командование планировало вернуть части из Югославии и провести частичную демобилизацию. Однако оказалось, что надо выполнять союзнический долг. После долгих переговоров приняли решение сформировать полевую армию с подчинением 3-му Украинскому фронту.

«Для участия во втором этапе войны было отобрано 22 танка «Майбах» T-IV, имевших наибольший ресурс и лучшее техническое состояние. «Шкоды» и «Праги» были признаны изношенными, устаревшими и не соответствующими требованиям современной войны. Все легкие танки чешского производства остались в составе 1-й танковой бригады, расквартированной вблизи Софии».

Советское командование достаточно трезво оценивало состояние болгарских бронетанковых подразделений. От новых союзников требовалось сформировать танковый батальон из трех рот (одна рота тяжелых танков и две роты средних танков) и подразделение САУ в составе двух батарей.

Немецкий средний танк Pz.Kpfw IV Ausf J.

Немецкий средний танк Pz.Kpfw IV Ausf Н. На заднем плане видны восстановленные энтузиастами «четверки» различных модификаций.

Самоходная установка StuG 40, доставленная в Ямбол. На крыше МТО видны остатки слоя железобетона. Орудие самоходки, судя по всему, сорвалось со своих посадочных мест и провалилось внутрь машины.

Созданный 1-й армейский бронетанковый батальон насчитывал две роты «майбахов» (22 танка) и разведроту на М-222 и М-223 (всего три машины). С тяжелыми танками вышла незадача — у болгар их просто не было. Да и имевшиеся «штуги» в большинстве своем оказались небоеспособными из-за технического состояния двигателей.

В январе 1945 г. 1-й бронетанковый батальон покинул Софию на железнодорожном транспорте и направился в состав 1-й болгарской армии в район Белграда. В дальнейшем болгарские танкисты участвовали в оборонительной операции на Драве, боях у Мурра и Чаковаса и в наступлении в Австрии. Только в сражении у Дравы в период с 6 по 19 марта 1945 г. 1-й бронетанковый батальон израсходовал 586 снарядов к танковой пушке KwK 40. В этот важный момент батальон остался без исправных танков. Поручик Евлоги Райчев, командир 2-й танковой роты, послал командованию рапорт о том, что приказы не могут быть выполнены в связи с отсутствием танков.

Командование 3-го Украинского фронта отреагировало незамедлительно и направило союзникам эшелон с боевыми машинами. В частности, болгарам предназначались одна «Пантера», три «штуга», два Jgd.Pz IV (получили наименование САУ «Майбах» T-IV), четыре «Хетцера» (САУ «Прага»), две венгерские САУ 40М «Нимрод», две итальянские САУ da 47/32 и один венгерский танк «Туран», переименованный в «Венгер». Однако получили танкисты не все и не совсем то. До получателя не добрались «нимроды», а «Пантера» чудесным образом превратилась в «четверку».

В апреле трофейная служба 3-го Украинского фронта вновь расщедрилась и выделила болгарам 15 «пантер» различных модификаций. Но пока танкисты осваивали новую для них технику, война закончилась.

Тем временем, две роты на «четверках» втянулись в бои на Мурре. По счастью для болгар, на их долю выпали преимущественно задачи по преследованию противника, так что потери были невелики. Однако при прорыве немецких оборонительных позиций получили повреждения 11 танков. Зато 1 апреля 1945 г. во время наступления была захвачена САУ StuG 40 в полностью исправном состоянии, но без топлива и боеприпасов. Трофейную машину незамедлительно включили в состав 1-го бронетанкового батальона, причем с нее даже не смыли германские опознавательные знаки и номера. 14 апреля эта самоходка с экипажем из добровольцев под командованием унтер- офицера Марина Сапунова осуществила разведку в тылу немцев, оборонявших деревню Йастребци.

«К началу наступления в Австрии часть танков «Майбах» удалось починить силами ремонтного взвода батальона при помощи советских специалистов. Кроме того, трофейная служба 3-го Украинского фронта 17 апреля в Нагиканицсе передала некоторым болгарским экипажам дополнительное количество танков «Майбах» T-IV. Однако эта передача осталась только в памяти танкистов, поскольку ни фотографий, ни упоминаний в архивах найти не удалось. После завершения боевых действий танки «Майбах» Т-1 V и САУ «Майбах» T-IV и Т-Ill были направлены в Вену для восстановительного ремонта. К 11 июня 1945 г. венский танковый арсенал отремонтировал 11 болгарских танков и 3 САУ. Экипажи были вынуждены ждать завершения ремонта и вернулись в Болгарию не ранее августа 1945 г.»

Но с окончанием боев история германской бронетанковой техники в Болгарии не закончилась. Народное правительство продолжило дело всех предыдущих режимов по укреплению границы с Турцией. Еще в межвоенный период началось строительство укрепрайона на юго-востоке страны, а после 1945 г. оно приобрело новый масштаб. Тем более что Анкара примкнула к западному блоку, а София — к восточному.

После поступления на вооружение болгарской армии Т-34-85 и СУ-76М в 1947 г. возникла идея использовать имевшиеся немецкие машины в качестве долговременных огневых сооружений. Тем более что согласно решениям Потсдамской конференции Болгария, как страна, участвовавшая в войне на стороне Германии, была ограничена в количестве бронетанковой техники, так что «майбахи» следовало либо утилизировать, либо превратить в ДОТы.

Рельеф местности в районе турецкой границы позволял перекрыть танкоопасные направления относительно ограниченными силами и задержать предполагаемое наступление противника до подхода мобильных частей Народной армии. Учитывая это обстоятельство, с «майбахов» и «штугов» снимали трансмиссии, двигатели, практически все элементы ходовых частей, а корпуса затем закапывали в землю. Для повышения стойкости к навесному огню и авиационным средствам поражения на верхнюю часть танков и самоходок накладывали слой железобетона.

Такие импровизированные ДОТы вошли в состав отдельного артиллерийско-пулеметного батальона сухопутных сил Народной армии. Экипажи должны были комплектоваться резервистами из местного населения. Предполагалось, что при объявлении режима угрозы нападения в течение 1 ч мобилизованные крестьяне и горожане займут боевые места согласно приписным документам. От них требовалось сковать действия агрессора до подхода частей регулярной армии, а потом и союзников.

Снятые запчасти тоже пошли в дело. В учебных частях Народной Армии до 1972 г. сохранялось 2–3 роты «майбахов», которым требовались двигатели и другие комплектующие. В ходе периодических учений на этих машинах отрабатывалась тактика боевого применения, однако в 1970-х гг. возникла опасность разрыва стволов устаревших KwK 40. Выстрелы производились лишь после того, как экипаж покидал танк.

Башни «майбахов» с демонтированным артиллерийским вооружением также использовались в системе оборонительных сооружений. Одна из них демонстрируется в музее.

Немецкая самоходная установка StuG 40.

Тогда и возникла идея скрестить «майбахи» и пушки ЗиС-З с не менее устаревших самоходных установок СУ-76М. По крайней мере, советские орудия были в лучшем состоянии и не испытывали дефицита боеприпасов. Рационализаторы переоборудовали таким образом пару «четверок» для использования в качестве огневых точек и даже получили премию. Но на оборонительную линию их не устанавливали. Тем более что к началу 1980-х гг. стало ясно: 75-мм германская пушка, равно как и 76-мм советская, особого вреда современным западным танкам (в первую очередь М60 турецкой армии) нанести не могут. Артиллерийское вооружение начали демонтировать из корпусов танков и САУ, сохраняя только пулеметы.

В марте 2004 г. Болгария вступила в НАТО, и сохранение так называемой линии «Крали Марко» сочли несостоятельным. Огневые точки были заброшены и постепенно пришли в запустение, чем не преминули воспользоваться местные «черные копатели». В 2007 г. разразился грандиозный по местным меркам скандал — с бывшей оборонительной линии была украдена САУ. В результате ворованный «штуг» оказался на исторической родине, а дотошные журналисты даже указали цену раритета — 1 млн. евро. Необходимость сохранения исторической памяти осознали и в парламенте, и в руководстве министерства обороны.

В 2008 г. военные начали активно выкапывать танки и САУ и свозить их на базу хранения в Ямбол, на территорию бывшей инженерносаперной части, располагавшейся недалеко от реки Тунджа. Эта река, протекающая от границы с Турцией и пересекающая Болгарию с востока на запад, была удобным водным рубежом для тренировок саперов, базировавшихся здесь многие десятилетия.

«Четверки» и «штуги» так бы и ржавели на территории войсковой части, но в Ямболе нашлись энтузиасты, неравнодушные к военному прошлому страны. Возникла идея создать в городе музей боевой славы. Усилия добровольцев, в том числе Добромира Димитрова, были подцержаны общиной во главе с мэром Георги Славовым, выделившей определенные финансовые ресурсы. А министерство обороны даже предоставило будущему музею часть территории саперного батальона со зданием казармы и ангарами для техники. Интересно, что в Болгарии военным разрешено дарить образцы техники общинам и музеям, хотя бюрократических проблем в этой стране явно не меньше, чем в России: процесс оформления занял 5 лет. Представители вооруженных сил помогли и отреставрировать боевые машины, находившиеся ранее в земле, но их перевозка осуществлялась только за счет общины.

Итак, волонтеры, которых в городе многие сочли сумасшедшими, приступили к формированию коллекции. Вход в музей украсила копия портала, посвященного 29-му ямбольскому пехотному полку. Эта часть была сформирована в 1900 г. и принимала участие в Балканской, Межсоюзнической и в Первой мировой войнах. Портал долго являлся достопримечательностью Ямбола. Но оригинальные памятные доски с именами погибших были выполнены из бетона с вкраплением камня и с годами пришли в ветхое состояние. Энтузиасты создали копию лучше оригинала — из натурального мрамора.

В казарме разместили небольшую экспозицию стрелкового оружия, стоявшего на вооружении болгарской армии. Перед казармой в тени дерева установили бюст национального героя Болгарии генерала Владимира Заимова, дважды награжденного орденом «За храбрость» за подвиги во время Балканской и Первой мировой войны. В 1939 г. он инициативно стал сотрудничать с ГРУ ГШ РККА и передал значительный объем информации о тактике вермахта и его вооружении. В 1942 г. Займов был расстрелян как агент советской разведки. В ходе следствия генерал взял вину на себя, чем оправдал своих товарищей по антифашистской борьбе. В 1972 г. ему посмертно присвоили звание Героя Советского Союза. Однако во времена «демократических реформ» об этом подвиге стали забывать. Организаторы музея буквально вырвали бюст Заимова у местных цыган, укравших его с городской площади для сдачи в металлолом.

Еще одна самоходка StuG 40 в коллекции музея

Противотанковая самоходная установка Jad.Pz IV (САУ «Майбах» T-IV) на линии «Крали Марко» и уже в музее после восстановительного ремонта.

За зданием казармы демонстрируются реактивные самолеты УТИ-МиГ-15, МиГ-17 и L-29. Артиллерия представлена советской РСЗО Р-2 образца 1951 г., немецкой 37-мм зенитной пушкой Flak 18, ранее служившей учебным пособием, танковым орудием ЗиС-С-53, снятым с Т-34-85, советской 85-мм зениткой 52К и 120-мм минометом 2Б11 «Сани». Напротив находится полевая кухня, рядом с которой нашлось место весьма редкому экспонату — походной хлебопекарне производства компании Werner amp; Pfleiderer.

С другой стороны казармы расположены главные экспонаты музея — восстановленные «майбахи» и «штуги», а также «Панцерягер». Следует отметить, что добровольцы проделали колоссальную работу по приведению техники в первоначальное состояние. Сейчас Pz.Kpfz IV, StuG 40 и Jgd.Pz IV выглядят так, как будто они только что поставлены по программе «Барбара». В одном месте собраны три модификации «четверки» — Pz.Kpfz IV Ausf G, Ausf H, Ausf J, a в резервном фонде имеется корпус варианта Ausf F, который еще предстоит довести до выставочного состояния. После этого в Ямболе появится уникальная коллекция из четырех модификаций этого танка, чего нет ни в одном музее мира. Объем проведенных работ особенно нагляден при сравнении с техникой, выставленной в государственном Музее вооруженных сил в Софии.

На открытии музея 9 мая 2013 г. российский консул посетовал, что из состава экспозиции неясно, кто победил в войне. Эмоциональное выступление нашего дипломата понять можно: мало кто знает, что эти желтые «майбахи» и «штуги» не только не стреляли по советским войскам, а наоборот, стали боевыми машинами нашей общей победы, вполне достойно повоевав на стороне Красной Армии в Австрии и Венгрии. Но укор российского консула не оставил сотрудников музея равнодушными — сейчас они активно ищут возможность приобретения Т-34-85, причем на ходу. Собственная армия помочь им не может: в стране «тридцатьчетверок» осталось меньше, чем «четверок». Энтузиасты готовы даже поменяться с одним из российских музеев, уступив какой-нибудь образец немецкой техники.

Впрочем, отечественная бронетанковая техника все же представлена в экспозиции. Волонтеры добыли литую башню Т-34-76 (так называемую «гайку») выпуска Челябинского завода. Но конкретная башня стояла не на танке, а на бронекатере проекта 1124, предположительно, из состава Дунайской флотилии.

Литая башня танка Т-34-76.

Установка Грюзона-Шумана.

Один из наиболее уникальных экспонатов музея — гибрид немецкого танка Pz.Kpfw IV и советской САУ СУ-76М.

Рядом с этой башней установлена еще одна диковина — башня Грюзона-Шумана образца 1889/1916 г. (подробнее о ней см. «ТиВ» № 2/2014 г.). Представленный в музее экспонат оснащен 53-мм пушкой, обеспечивавшей начальную скорость снаряда 495 м/с. По информации сотрудников музея, данный образец был захвачен болгарскими войсками при штурме одного из румынских укреплений в ходе Первой мировой войны.

Вот так благодаря энтузиазму простых болгарских граждан для истории сохраняются уникальные образцы военной техники прошлого столетия. В планах добровольцев приобретение Т-34-85, постановка Pz.Kpfz IV на ход, пусть даже с двигателем от МТ-ЛБ, и многое другое, на что хватит их свободного времени и средств, выделяемых городской общиной и немногочисленными спонсорами. Пока мечтой остается обнаружение хотя бы одной из девяти сохранившихся в Болгарии немецких танков «Пантера». По некоторым данным, они где-то дожидаются своей участи: кое-кто из бывших военных, похоже, рассчитывает получить весьма солидные суммы от продажи Pz.Kpfz V в Западную Европу или в США. Директор музея Николае Колев проводит значительное время в архивах в поисках сведений об уже имеющихся образцах техники и следов пока еще не найденных танков.

Использованы фото М. Лисова и из архива Д. Димитрова.

И.В. Павлов, М. В. Павлов