Текстология Нового Завета. Рукописная традиция, возникновение искажений и реконструкция оригинала

До того как в XV столетии было изобретено книгопечатание, основанное на использовании наборного шрифта, текст Нового Завета — как, впрочем, и любой другой древний текст — мог передаваться только путем утомительного переписывания буквы за буквой и слова за словом. Поэтому рассмотрение процессов, связанных с изготовлением и переписыванием рукописей, должно представлять особую важность как для историка, изучающего древнюю культуру вообще, так, в частности, и для исследователя Нового Завета. Последующие разделы касаются тех аспектов греческой палеографии[4], которые имеют отношение к текстологии Нового Завета.

I. Материалы для рукописных книг

Глиняные таблички, камень, кость, дерево, кожа, различные металлы, черепки (острака), папирус и пергамен — на всем этом в древности могли писать. Из перечисленных материалов интерес для исследователя Нового Завета представляют, главным образом, последние два, поскольку почти все новозаветные рукописи написаны на папирусе или пергамене.

Папирус (Cyperus papyrus) — водяное растение, лучше всего растущее на мелких заболоченных участках со стоячей водой (ср. Иов 8:11: «Поднимается ли тростник [греч. πάπυρος] без влаги?»). Его широкая корневая система растет горизонтально под поверхностью влажной почвы и над ней поднимаются несколько жестких, треугольных в сечении стеблей, основания которых прикрыты короткими бурыми листьями. Растения достигают значительной высоты (от 3 до 5 м), на концах побегов находятся соцветия-метелки из тонких стеблей, увенчанных небольшими коричневыми цветами. Стебель покрыт жесткой зеленой корой, скрывающей бело-кремовую сердцевину, по которой вода и питательные вещества поднимаются от корней к соцветиям.

Папирус имел большое значение в повседневной жизни, и формы его использования в быту были многообразными. До нас дошли сплетенные из папируса сандалии, корзины и веревки, на изготовление которых шла более жесткая часть растения. Из сочинения греческого историка Геродота, писавшего в V веке до н. э., нам известно, что некоторые части папируса годились в пищу: их, например, запекали в раскаленной докрасна печке (История, II, 92). Большинство египтян, наверное, так и пользовалось бы папирусом для удовлетворения повседневных бытовых нужд, если бы (около 3000 г. до н. э.) не была обнаружена возможность применять его для письма. Это открытие стало одним из самых важных в истории Египта. Хотя тростник в изобилии рос повсюду на болотах, изготовление писчего материала требовало особых знаний. Поскольку и сама грамотность была распространена только в среде элиты, папирус изготавливали лишь в нескольких мастерских, расположенных в определенных местах.

Технологию производства писчего материала из папируса описывает Плиний Старший в своей фундаментальной «Естественной истории» (XIII, 74–77), однако его рассказ не вполне ясен, а само изложение, по-видимому, неточно[6]. Оно может быть, по-видимому, дополнено исследованием сохранившихся образцов древнего папируса, а также настенными древнеегипетскими изображениями. Подобные изображения (иногда даже цветные) были во множестве обнаружены при раскопках в некрополе Фив, второго по числу жителей и важности египетского центра после Мемфиса. Фивы — город, стоящий на Ниле, вдоль западного берега реки тянется полоса заупокойных храмов и могил, самая ранняя из которых датируется примерно 1540 г. до н. э. Стенная роспись гробницы, принадлежащей чиновнику по имени Пуэмре[7], посвящена, среди прочего, различным областям хозяйственной деятельности, которыми он заведовал или в которых был заинтересован. Имеется там и рельеф, изображающий сбор папируса. Трое мужчин стоят в лодке: тот, что помоложе, стоя на корме направляет лодку в заросли, отталкиваясь ото дна шестом, другой, стоя на носу, вырывает тростник с корнем, а третий, самый старший, связывает его в вязанки. Увенчивающая папирус метелка отрезается, но листья у основания стебля оставляются.

Рис. 1. Сбор папируса в Древнем Египте. Две части цветного изображения воспроизведены по: Norman de Garis Davies, The Tomb of Puyemrê at Thebes, i (New York, 1922), pl. xviii, xix. Диагональная линия в левом нижнем углу второй репродукции — это продолжение шеста, с помощью которого стоящий на корме юноша управляет лодкой.

На правой части того же рельефа (нижняя репродукция) мужчина несет вязанку тростника на спине, очевидно, к работнику, который готовит папирус для дальнейшей переработки, возможно, непосредственно в писчий материал. Сидя на низком табурете, ремесленник счищает правой рукой кору, зажав верхний конец стебля (с которого отсечена верхушка с цветком) между пальцами левой ноги, а нижний — левой рукой.

Дальнейшую судьбу папирусного сырья мы узнаём уже из других источников. После очистки стебли разрезались на куски длиной 45–50 см. Каждый кусок расщепляли вдоль, а сердцевину разрезали на тонкие полоски, пока стебель был еще свежим.

Эти полоски выкладывались на ровной деревянной доске или на столе таким образом, чтобы края немного заходили друг на друга, и волокна шли в одном направлении. Сверху накладывался другой слой, в котором волокна шли перпендикулярно нижнему. Затем получившуюся заготовку листа прокатывали и выстукивали молотком. Клейкий сок самого папируса соединял оба слоя воедино, после чего полученный лист высушивался под прессом. Поверхность готового листа полировалась неким закругленным предметом (возможно, сделанным из камня) до тех пор, пока не становилась идеально ровной. Затем края обрезали, чтобы сделать их ровными и придать листу прямоугольную форму. Верхний слой такого листа состоял из горизонтальных полосок, или волокон, а нижний — из вертикальных.

Хотя размер тростниковых стеблей позволял производить писчий материал достаточно большого формата, стандартные папирусные листы, как правило, имели в длину 35–40 см, а в ширину — около 25 см. Для удобства письма отдельные листы склеивались клейстером вдоль длинной стороны, заходя друг на друга примерно на 0,5–2,5 см. Эту операцию проводили непосредственно в мастерской, где делали папирус, и стандартный свиток, как правило, содержал 20 склеенных листов (об этом сообщает Плиний: XIII, 77).

Купив в лавке чистый свиток, писец мог отрезать нужное количество папируса, чтобы написать письмо или литературный текст; если же возникала необходимость, можно было и подклеить к исходному свитку требуемое количество дополнительных листов.

Производство пергамена в качестве материала для письма имеет интересную историю. Плиний Старший сообщает, что первым, кто начал изготавливать и использовать пергамен, был Эвмен, царь Пергама, города в малоазийской области Мизия (Естественная история, XIII, 21 и слл.). Этот царь — вероятно, Плиний имел в виду Эвмена II, правившего с 197 по 159 г. до н. э. — хотел основать в своем городе библиотеку, которая могла бы соперничать со знаменитой Александрийской библиотекой. Такое стремление пришлось не по нраву египетскому царю Птолемею (возможно, имеется в виду Птолемей Эпифан, 205–182 гг. до н. э.), и он незамедлительно наложил эмбарго на экспорт папируса из Египта. Вот этот-то запрет и заставил Эвмена начать производство пергамена, который получил греческое название περγαμηνή по имени места своего происхождения. Как бы мы ни оценивали правдоподобие этой истории (в действительности кожа употреблялась для письма задолго до Эвмена), суть рассказа, вероятно, недалека от истины. В Пергаме делали пергамен высокого качества, и город прославился производством и поставками этого материала для письма, так что в конечном итоге сам продукт стали называть по имени города.

Тем не менее, стандартным материалом для изготовления книг пергамен стал лишь через несколько столетий. По сравнению с папирусом его преимущества были очевидны: пергамен несравненно долговечнее и удобнее для письма на обеих сторонах. Однако вытеснять папирус он начал лишь около начала IV века н. э. в качестве материала для изготовления наиболее важных и ценных книг, и тексты, которые сочли необходимым сохранять, постепенно были переписаны с папирусных свитков на страницы пергаменных кодексов. Именно в этом веке были созданы великие пергаменные библейские кодексы — Синайский и Ватиканский (о них см. ниже); древнейшие пергаменные рукописи языческих авторов, по-видимому, также относятся к этому времени. Использование папируса, тем не менее, не прекратилось, и нам известны папирусные новозаветные рукописи, датируемые V, VI и VII веками.

Пергамен изготавливался из кожи крупного рогатого скота, овец, коз, антилоп, главным образом молодых животных. В англоязычной литературе слова parchment и vellum обычно используются как синонимы, но некоторые авторы употребляют последний термин для обозначения пергамена высшего качества.

Изготовление пергамена было делом небыстрым и непростым[9]. Основные его этапы, согласно современной реконструкции, сводятся к следующему. Средневековые наставления подчеркивают, что для получения хорошего пергамена необходимо было в первую очередь тщательно отбирать подходящее сырье. Поэтому шкуры с любыми изъянами отбраковывались. Затем мастеру-пергаменщику (в средневековой Европе носившему название percamentarius) необходимо было удалить весь волос. Для этого шкуры опускали в деревянные или каменные кадки, наполненные гашеной известью, и оставляли на срок от трех до десяти дней (зимой, по-видимому, несколько дольше), размешивая содержимое кадок палкой по нескольку раз в день.

После этого мокрые скользкие шкуры вынимали по одной и укладывали, волосяной стороной вверх, на большом выпуклом щите, поставленном вертикально. Стоя за ним и перегнувшись через край, пергаменщик удалял остатки волос особым инструментом — скобелем, или дугообразно изогнутым лезвием с деревянными рукоятками на обоих концах. Шкура оставалась еще сырой и сочилась известковым раствором. Затем шкуру перекидывали на деревянную раму так, что внутренняя, прилегавшая к туше сторона оказывалась повернутой вверх. Мастер вновь наклоняется над доской и выскребает шкуру скобелем, на сей раз, удаляя остатки мяса и жира. Очищенную с обеих сторон кожу два дня вымачивают в чистой воде, чтобы смыть известь. На этом заканчивается самый первый и весьма зловонный этап.

На второй стадии изготовления подготовленная кожа животного, собственно говоря, и превращается в материал для письма. Шкуру, туго натянутую на раму, нужно было высушить. Прибивать ее гвоздями было нельзя — высыхая, кожа прорвалась бы вдоль краев, за которые она была закреплена. Вместо этого будущий пергамен подвешивается вертикально, распяливая на раме с помощью веревок, концы которых закреплены на подвижных штифтах, размещенных по краям рамы. Через каждые несколько сантиметров по обрезу шкуры подкладывается небольшой кусок гальки или окатыш и оборачивается кожей. Получившийся узелок обвязывается шнуром, конец которого закрепляется в прорези штифта; при вращении последнего веревка натягивается и распяливает кожу. После того, как все веревки закреплены и вытянуты, конструкция становится похожа на вертикально поставленный батут.

На данном этапе кожа хорошо натянута и эластична, однако она продолжает оставаться влажной. Теперь ее нужно выскрести особым ножом, лезвие которого имеет форму шляпки гриба, а рукоятка — ножки. Этот серповидный нож, носивший латинское название lunellum, в средние века считался наиболее узнаваемым инструментом пергаменщика, с которым тот изображался на миниатюрах. Его лунообразным краем выглаживались обе стороны пергамена; по мере высыхания мастер понемногу отпускал натяжение шнуров, поколачивая по штифтам молотком, чтобы они не выскочили из своих гнезд. После этого пергамену давали высохнуть, возможно, выставляя на солнце.

Когда он окончательно высыхает, выскабливание продолжается. В какой момент пергаменщик предпочтет остановиться, зависит от того, насколько качественным и изящным должен быть желаемый материал. Пергамен, который использовали в ранних монастырских скрипториях, как правило, был довольно толстым, но уже к XIII столетию мастера добиваются такой выделки, при которой он становится тонким, как полотно.

Высохший и обработанный пергамен снимают с рамы и скатывают в рулон для последующего использования или же продают как есть. По-видимому, когда средневековый писец или торговец покупал свежий, только что изготовленный пергамен, его поверхность не была еще ни натерта мелом, ни отполирована. Эти последние операции производились непосредственно перед началом письма.

Пергамен, по-латыни называвшийся vellum, продолжал употребляться в качестве основного писчего материала вплоть до конца Средневековья. К этому времени в Европе его уже начала теснить бумага, изобретенная в Китае и попавшая на запад благодаря арабским купцам. Изготовлялась она из хлопка, пеньки или льна. Сложно сказать, насколько быстрым было распространение бумаги. Известно, что в XI веке ею довольно часто пользовались византийские писцы, а к середине XIV века пергамен был уже в значительной степени вытеснен бумагой, которая на тот момент производится Европе и довольно точно локализуется и датируется по водяным знакам (филигранями).

На папирусе обычно писали чернилами, которые приготовлялись из сажи или угля на водной основе. В них добавляли немного растертой камеди, не столько для того, чтобы написанное держалось прочнее, сколько чтобы сделать чернила гуще. Пергамен обладает водоотталкивающими свойствами, поэтому для письма на нем требовались чернила иного состава: их стали делать на основе железного купороса (сульфата железа) и чернильных орешков. Последние представляют собой наросты в виде небольших шариков, появляющихся на ветках и листьях дубов. Образуются они в результате деятельности особого насекомого — орехотворки, которая откладывает яйца на развивающихся дубовых почках. По мере роста личинка окружает себя мягким светло-зеленым шаровидным коконом. Когда насекомое достигает зрелости, оно прогрызает кокон и выбирается наружу; остающаяся жесткая оболочка кокона содержит дубильную и галловую кислоты. Растолченные орешки замачивали в дождевой воде, и спустя несколько дней добавляли к получившейся взвеси железный купорос, и в ходе реакции раствор менял свой цвет от светло-бежевого до черного. Для загущения чернил в их состав также добавляли камедь. Полученные таким образом чернила темнели при соприкосновении с воздухом, поэтому написанная строка со временем становилась контрастнее.

Некоторые роскошные рукописи, согласно блаженному Иерониму, не одобрявшему подобную расточительность[10], были сделаны из пергамена, выкрашенного в пурпурный цвет[11], а писали на нем золотыми и серебряными чернилами. Обычные рукописи писались при помощи черных или коричневых чернил, имели красочные заголовки и инициалы, выполненные синими, желтыми, а чаще всего красными чернилами. Отсюда происходит слово «рубрика» (лат. ruber — красный).

II. Формы древних книг

В греко-римском мире литературные произведения обычно распространялись в форме папирусных или пергаменных свитков. Папирусный свиток изготавливался следующим образом. Отдельные листы папируса последовательно подклеивались один к другому, в результате чего получалась длинная полоса папируса, которая наматывалась на палку. Как и русское слово «свиток» латинское название (volumen) этимологически означает «то, что свернуто». Для удобства пользования свитком длина папирусной полосы была ограничена — длина среднего греческого свитка литературного произведения довольно редко превышает 10–11 м[12]. Поэтому древние авторы делили свое длинное произведение на отдельные части или «книги», каждая из которых помещалась на одном свитке. Из двух наиболее длинных новозаветных сочинений — Евангелия от Луки и Деяний Апостолов — каждое заняло бы стандартный папирусный свиток длиной примерно от 9 до 9,5 м. Очевидно, это обстоятельство явилось одной из причин того, что Евангелие от Луки и Деяния были написаны в виде двух книг, а не одной.

Текст на такого рода свитке располагался последовательными колонками шириной около 5–7,5 см. Высота колонок текста, параллельных стержню, на который наматывался папирус, варьировалась в зависимости от ширины папирусной полосы. В редких случаях на свитке писали с обеих сторон (см. Откр 5:1) — такой свиток называется «опистограф».

Свиток был довольно-таки неудобен в употреблении. Читателю приходилось работать обеими руками: раскручивать свиток, держать его под удобным для чтения углом, а затем сматывать по мере прочтения. Изображения на аттических вазах[13] живописуют трудности в обращении с перекрутившимися свитками. Восьмидесятитрехлетний римский консул Вергиний Руф уронил на пол свиток, оказавшийся из-за своего большого размера непривычно тяжелым; наклонившись чтобы поднять его, он оступился и упал, сломав бедро (Плиний, Письма, II. 1, 5).

Кроме того, перед представителями христианских общин с самых первых времен встал вопрос поиска отдельных фрагментов Священного Писания в свитках. В начале II в. (или, возможно, даже в конце I в.) в церковном обиходе начинает активно употребляться кодекс, т. е. книга, сшитая из листов. Кодекс изготавливался путем складывания вместе согнутых посередине листов папируса и последующего их сшивания. Христиане обнаружили, что данная форма книги имеет ряд преимуществ по сравнению со свитками: во-первых, она позволяла соединять в одну книгу все четыре Евангелия или все послания апостола Павла, что исключалось ранее при использовании свитков из-за их чрезмерной длины; во-вторых, она облегчила сверку рукописей; и в-третьих, она была лучше приспособлена к тому, чтобы текст наносился с обеих сторон, что удешевляло процесс изготовления книг. Вероятно, справедливо предположение[14], что именно христиане из язычников довольно рано стали использовать форму кодекса для Священного Писания вместо свитков, чтобы тем самым сознательно провести различие между практикой церкви и практикой синагоги, где по традиции сохранялась передача текста Ветхого Завета при помощи свитков. Другие ученые, впрочем, полагают, что форма кодекса стала у христиан популярной благодаря влиянию какой-либо конкретной книги, сделанной в форме кодекса и содержавшей те или иные священные тексты: Евангелие от Марка, Четвероевангелие или послания Павла[15].

В любом случае, ясно, что именно христиане одними из первых восприняли и распространили кодекс как форму записи религиозных текстов, осознанно предпочитая его свитку. Среди дошедших до нас античных рукописей II века н. э., которые содержат как литературные, так и научные произведения, лишь 14 из 871 являются кодексами, однако все 11 сохранившихся христианских библейских папирусов того же периода имеют формат кодекса. Из примерно 172 полных или фрагментированных библейских рукописей датируемых временем до начала V века, 158 являются кодексами, и лишь 14 — свитками. В тот же самый период кодекс охотнее избирали и для небиблейской христианской литературы: из 118 сочинений такого рода 83 переписаны в виде кодекса, и лишь 35 являются свитками[16]. Христианские писцы проявили отчетливое единодушие, выбрав формат кодекса.

Экономические преимущества, которыми в сравнении со свитком обладал кодекс, ранее учеными только упоминались, и лишь недавно были определены точно. По подсчетам известного папиролога Т. Скита, формат кодекса оказывался экономичнее свитка примерно на 44 %. Если книгу заказывали у профессионального писца, бравшего плату за объем переписанного текста (который оставался, разумеется, одинаковым вне зависимости от формата), переход от свитка к кодексу экономил примерно 26 % от стоимости книги[17].

Преимущества использования пергамена вместо папируса для изготовления книг представляются нам сегодня очевидными. Это был прочный и более долговечный, нежели хрупкий папирус, материал, листы пергамена позволяли без труда писать на обеих сторонах, в то время как вертикальное направление волокон на оборотной стороне папируса существенно снижало ее пригодность для письма. Но недостатки у пергамена все же имелись: со временем углы пергаменных листов начинают морщиться и становятся неровными. Более того, согласно сообщению Галена, известного греческого врача II в. н. э., пергамен, блестящий от полировки, больше утомляет глаза, чем папирус, не отражающий столько света.

Евсевий, известный христианский ученый из Кесарии Палестинской, включил в свое «Жизнеописание Константина» сведения о заказе императором пятидесяти пергаменных рукописей. Около 331 г. н. э., император Константин пожелал снабдить новые церкви, которые предполагалось возвести в Константинополе, рукописями Священного Писания. Он направил Евсевию послание с распоряжением незамедлительно организовать изготовление «пятидесяти рукописей Священного Писания на пергамене тонкой выделки, удобных для переноски и отчетливо написанных профессионально подготовленными писцами (καλλιγράφοι), достигшими совершенства в своем искусстве»[18]. За этими распоряжениями, продолжает Евсевий, «последовало немедленное исполнение данной работы, отправленной нами ему в виде роскошно переплетенных кодексов по три и по четыре»[19].

Некоторые ученые предполагали, что два древнейших из дошедших до наших дней пергаменных списков Библии, — а именно Ватиканский и Синайский кодексы (описание этих рукописей см. в главе 2), — могли входить в число тех пятидесяти рукописей, что были заказаны Константином. Указывалось, в частности, что непонятное выражение Евсевия «кодексы по три и по четыре» вполне согласуется с тем, что в этих двух рукописях текст написан на странице в три и в четыре колонки. Однако можно также найти некоторые признаки того, что Ватиканский кодекс происходит из Египта, и редакция текста этих рукописей не идентична той, которой пользовался Евсевий. С достаточной уверенностью можно сказать лишь то, что Ватиканский и Синайский кодексы выглядят так же, как рукописи, заказанные Евсевию императором Константином[20].

III. Древние писцы и их работа

Для удобства письма на папирусе писцы обычно использовали горизонтальные волокна на лицевой стороне[21] в качестве направляющих строчек. Пергамен же необходимо было предварительно разметить при помощи тупоконечного инструмента. При этом проводились не только горизонтальные линии, но и две вертикальные для того, чтобы обозначить поля каждой колонки текста. На многих рукописях до сих пор видны не только эти направляющие линии, но и небольшие точки на пергамене, которые писец прокалывал для разметки листа[22]. Различные скриптории использовали разные способы разлиновки, и в ряде случаев современные исследователи могут определить место изготовления новонайденной рукописи путем сравнения ее разлиновки с теми рукописями, происхождение которых известно[23]. Поскольку волосяная сторона кожи темнее мясной, отдельные листы пергамена брошюруются не хаотически, а таким образом, чтобы на развороте книги оказывались либо две волосяные поверхности пергамена, либо две внутренние, так как это производит лучшее впечатление на читателя[24].

В древности употреблялись два стиля греческого письма: книжное и скоропись. Оба сосуществовали бок о бок: первое было более консервативным, второе менялось довольно быстро, и скорописные формы со временем обычно проникали в книжное письмо. Скоропись — курсив — использовалась для составления нелитературных, бытовых документов, таких как письма, счета, расписки, просьбы, отчеты и т. п. Довольно широко здесь применялись различного рода лигатуры и сокращения, наиболее часто встречающихся слов (например, артиклей и некоторых предлогов)[25]. Литературные же произведения писались более формальным книжным почерком, который характеризуется более изысканным и более отчетливым исполнением букв, каждая из которых писалась отдельно, наподобие современных заглавных печатных литер. Термин «унциал», который иногда употребляется для обозначения такого типа письма, имеет строгое техническое значение применительно к латинской письменности, но его интерпретация в греческой палеографии вторична и неточна[26].

По своему начертанию рукописи делятся на маюскульные и минускульные. К числу первых относят все маюскулы и ранние образцы курсива. Маюскульные буквы располагаются между двумя условными параллельными линиями (билинейность). В более поздних образцах курсива начинают развиваться выносные элементы букв над и под строкой, и эта новая деталь была воспринята последующими поколениями писцов. Стиль их письма называется минускулом. Минускул определяется четырьмя параллельными линиями: между двумя внутренними находится тело буквы, а две внешние задают границы для выносных элементов, поднимающихся над строкой и опускающихся под нее (квадролинейность). Почти во всех случаях, тем не менее, чертилась лишь одна линия — в греческих рукописях, созданных до конца X века, буквы писались на ней, а затем они начали подвешиваться к этой линии.

Наиболее изящными образцами греческого маюскульного письма выступают некоторые классические и библейские рукописи, изготовленные в период с III по VI в. Однако с течением времени этот книжный стиль письма начинает ухудшаться. Маюскульные буквы становятся толстыми и грубыми. Затем, приблизительно в начале IX в., началась реформа письма, в результате которой был разработан новый стиль[27], отличавшийся быстрым, слитным написанием мелких букв. Этот стиль письма называется минускул (от латинского minusculus — «очень маленький»: название указывает на то, что по размеру буквы минускула были гораздо меньше маюскульных). Такая переработка бывшего курсива почти сразу же обретает популярность во всем греческом мире, хотя отдельные богослужебные книги еще одно-два столетия продолжали переписывать маюскулом. Таким образом, рукописи образуют две довольно четко определенные группы в первой из них используется маюскульное письмо (см. рис. 2), во второй — минускульное (см. рис. 3).

Рис. 2. Греческий маюскул (Синайский кодекс, IV в.). Ширина колонок порядка 5,5 см. Столб. а, Мф 13: 5-10, αλλα δε επεσεν ε | πι τα πετρωδη ο | που ουκ ειχεν γην | πολλην και ευθε | ως εξανετιλεν δι | α το μη εχιν βαθος | γης ηλιου δε ανα | τιλαντος εκαυμα | τισθη και δια το | μη εχειν ριζαν ε | ξηρανθη | αλλα δε επεσεν ε | πι τας ακανθας | και ανεβησαν αι | ακανθαι και ενπι | ξαν αυτα | αλλα δε επεσεν ε | πι την γην την κα | λην και εδιδου | καρπον ο μεν ε | κατον ο δε εξηκον | τα ο δε ͞λο εχον | ωτα [вставка ακουειν на полях слева] ακουετω | και προσελθοντες ||. Столб. b, Мф 13:14–16, και αναπληρου | ται αυτοις η προ | φητια ησαϊυυ η | λεγουσα ακοη | ακουσετε και ου | μη συνητε και | βλεποντες βλε | ψητε και ου μη ϊ | δητε επαχυνθη | γαρ η καρδια του | λαον τουτου και | τοις ωσιν αθτων | βαρεως ηκουσαν | και τους οφθαλ | μους αντων εκαμ | μυσαν μηποτε | ϊδωσιν τοις ο |φθαλμος και τοις | ωσιν [αυτων между строками] ακουσωσιν | και τα καρδια συνω | σιν και επιστρε | ψωσιν και ϊασομε | αυτους | ϋμον | δε μακαρι. Ссылка на канон Евсевия (см.) на полях между столбцами .

Рис. 3. Греческий минускул (лекционарий 303, XII в.). Ширина колонок порядка 8 см. Столб. а, Лк 24:31–33 |καὶ αὐτὸς ἄφαντος| ἐγένετο ἀπ’ αὐτῶν̇| καὶ εἶπον πρὸς ἀλ|λήλους οὐχι ἡ καρ|δία ἡμῶν καιομέ|νη ἧν ἐν ἡμῖν. ὡς ἐ|λάλει | ἡμῖν ἐν τῆ ὁ|δῶ καὶ ὡς διήνοιγεν | ἡμῖν τὰς γραφάς;| καὶ ἀνστάντες αὐ|τῆ τῆ ᾤρα ὐπέστρε|ψαν εἰς ἱ[ερουσα]-λήμ̇· καὶ | εὗρον συνηθροισμέ|νους τοὺς ἔνδεκα||. Столб. b, Ин 1:35–38, Τῶ καιρῶ ἐκείνω̇ |εἱστήκει ὁ ἰωάννης | καὶ ἐκ τῶν μαθη|τῶν αὐτοῦ δύο̇ καὶ |ἐμβλέψας τῶ ἰ[ησο]ῦ πε|ριπατοῦντι̇ λέγει̇ |ἴδε ὁ ἀμνὸς τοῦ θ[εο]ῦ̇ | καὶ ἤκουσαν αὐτοῦ| οἱ δύο μαθηταὶ λα|λοῦντος̇ καὶ ἡκο|λούθησαν τῶ ἰ[ησο]ῦ̇ | στραφεὶς ὁ ἰ[ησοῦ]ς καὶ θε|ασάμενος αὐτοὺς| ἀκολουθοῦντας.

Преимущества использования минускульного письма очевидны. Минускульные буквы, как следует из самого их названия, мельче маюскульных, что позволяет писать более компактно. Таким образом, использование минускула обеспечивало экономию пергамена. Кроме того, само литературное произведение становилось менее объемным, читать его было гораздо удобнее, чем большую рукопись. Писать минускулом было намного быстрее, чем маюскульным шрифтом, вследствие чего производство книг ускорилось и стало более дешевым. Нетрудно понять, что данное изменение стиля письма сильно повлияло на традицию передачи текста греческой Библии.

По мнению современных ученых, «в IX веке ученые с энтузиазмом переписывали тексты старых маюскулов минускульным письмом, и во многом именно благодаря этому до нас дошла классическая греческая литература, ибо тексты практически всех античных авторов известны нам по одному или нескольким минускулам, переписанным в IX веке или немного позднее; с этих минускулов делались все позднейшие копии. Лишь ничтожная часть древней словесности дошла до нас в виде папирусов и маюскулов»[28].

Отныне рукописи Священного Писания (и других литературных произведений) стали доступны не только богатым людям. В то время, когда литературные произведения переписывались почти исключительно маюскульным шрифтом, малообеспеченные люди не могли себе позволить приобрести их. Таким образом, появление минускула имело решающее значение в деле распространения культуры вообще и, в частности, текста Священного Писания. Минускульные рукописи Нового Завета превосходят число сохранившихся маюскулов в соотношении более десяти к одному, и, хотя необходимо помнить о том, что маюскульные рукописи гораздо старше минускулов (следовательно, оказались более уязвимыми перед разрушительным воздействием времени и, в результате, сохранились многим хуже), столь неравное соотношение между количеством сохранившихся экземпляров двух типов рукописей скорее всего объясняется именно простотой изготовления минускульных списков.

Во время экономических кризисов, когда стоимость пергамена увеличивалась, писцам приходилось вторично использовать пергамен более древних списков. Первоначально написанный текст затирали и смывали, поверхность пергамена вновь сглаживали, а затем полученный чистый пергамен вновь использовали для письма. Такую рукопись называли «палимпсестом» (что означает «вновь соскобленный», от греч. πάλιν и ψάω). Одна из шести наиболее значимых пергаменных рукописей представляет собой палимпсест — кодекс Ефрема (codex Ephraemi rescriptus). Изначально написанный в V в., этот кодекс был затерт в XII в., и на многие из его листов нанесли текст греческого перевода 38 гомилий св. Ефрема Сирина, известного сирийского отца церкви, жившего в IV в. Применение некоторых химических реактивов и ультрафиолетовых лучей дало ученым возможность прочитать практически весь первоначальный текст этой рукописи несмотря на колоссальное напряжение глаз, которое требуется при такой расшифровке.

В 692 г. Трулльский собор (известный также как Пято-шестой) принял правило (68-е), в котором осуждалась практика использования пергамена, на котором прежде были записаны тексты Священного Писания, для других целей. Однако несмотря на запрет и на угрозу отлучения от церкви на год за подобные деяния, эта практика, скорее всего, продолжалась, поскольку из 250 сохранившихся на сегодняшний день маюскульных рукописей Нового Завета, 52 представляют собой палимпсесты[29].

В древности писцы, как правило, не делали между словами или предложениями не имелось никаких пробелов (такой тип письма называют непрерывным — scriptio continua), и вплоть до VIII в. знаки пунктуации встречались в рукописях лишь в единичных случаях[30]. Разумеется, порой из-за отсутствия точного разделения на слова смысл предложения мог быть двояким. В английском языке, например, GODISNOWHERE могло бы быть прочитано двумя совершенно противоположными способами — атеистическим и теистическим («God is nowhere» — «Бога нигде нет» и «God is now here» — «Бог сейчас здесь»). Однако не следует думать, что в греческом языке такого рода двусмысленности встречались часто[31]. В этом языке действует правило, согласно которому практически все исконно греческие слова оканчиваются только на гласный (или дифтонг) или один из трех согласных: ν, ρ, и ς. Кроме того, маловероятно, чтобы scriptio continua представляло сколь-нибудь существенную трудность для прочтения текста, поскольку в древности обычно чтение текста осуществлялось вслух (даже в том случае, когда рядом с читающим никого не было)[32]. Таким образом, несмотря на отсутствие пробелов между словами, произнося написанное вслух, слог за слогом, можно было привыкнуть к чтению слитного написания (scriptio continua)[33].

Христианские переписчики разработали особую систему сокращенных написаний некоторых «священных» слов. Эти nomina sacra, как сегодня их часто называют, включают такие употребительные слова, как θεός, κύριος, Ἰησοῦς, Χριστός и υἱός (Бог, Господь, Иисус, Христос и Сын), сокращенная форма которых складывалась исключительно из первой и последней букв; πνεῦμα, Δαυίδ, σταυρός, и μήτηρ (Дух, Давид, Крест и Мать), при написании которых оставлялись первые две и последняя буквы; πατήρ, Ἰσραήλ и σωτήρ (Отец, Израиль и Спаситель) писались первая и две последние буквы; а также ἄνθρωπος, Ἰερουσαλήμ, и οὐρανός (Человек, Иерусалим и Небо) — оставлялись первый и последний слоги. Чтобы указать читателю на присутствие nomen sacrum писец, как правило, проводил горизонтальную линию над сокращенным написанием[34].

В своей статье, посвященной изготовлению книг у ранних христиан, известный папиролог и палеограф Т. Скит указывает, что nomina sacra, так же как и кодекс, предполагали «высокий уровень организации, сознательное планирование и единую практику, существовавшую в ранних общинах, — догадываться о существовании всего этого еще недавно мы едва ли могли»[35]. Где впервые возникли эти особенности христианской книги — в Риме ли, Антиохии ли, Александрии или Иерусалиме — решить непросто, однако в итоге, по-видимому, следует предпочесть Иерусалим[36].

В раннехристианскую эпоху библейские рукописи изготавливались отдельными христианами, которые желали обеспечить себя или местные общины той или иной новозаветной книгой. Поскольку с течением времени число обращенных в христианство людей возрастало, рукописей для новообращенных и для местных церквей требовалось все больше. Следствием этого явилось то, что скорость переписывания в отдельных случаях сказывалась на аккуратности выполнения этой работы. Кроме того, стремление донести новозаветный текст до тех, кто не читал по-гречески, неоднократно приводило к тому (по свидетельству Августина), что «любой, кто приобретал греческую рукопись и мнил себя знатоком греческого и латыни, осмеливался делать свой собственный перевод» (О христианском учении II. 11.16).

Однако когда в IV в. христианство получило официальный статус государственной религии, новозаветные кодексы стали изготавливать в специально приспособленных для этого скрипториях[37]. Обычно эта работа осуществлялась следующим образом: в рабочем помещении скриптория несколько профессиональных переписчиков (христиан и даже нехристиан), используя пергамен, перья и чернила, записывали текст, который чтец медленно читал вслух по оригиналу[38]. При такой организации работы можно было изготовить столько списков текста, сколько переписчиков одновременно работало в помещении скриптория. Естественно, подобный способ привносил различного рода ошибки в копии текста. В отдельных случаях писец мог на секунду отвлечься, чихнуть или не расслышать чтеца из-за любого постороннего шума. Кроме того, в том случае, когда чтец произносил вслух слово, которое при написании могло обозначать разные понятия (как, например, в русском языке: «тайна» и «тайно», «луг» и «лук»), переписчик должен был самостоятельно определить подходящее по контексту слово и иногда ошибался. (Примеры такого рода ошибок приведены ниже, см.)

Для контроля правильности переписывания в скрипториях обычно предусматривалась проверка изготовленных рукописей корректором (διορθωτής), специально обученным для нахождения и исправления ошибок. Пометки корректора на полях рукописи отличаются от основного текста почерком и цветом чернил.

Нанимаемым на работу в скрипторий писцам обычно платили за количество переписанных строк определенного произведения или его части. Стандартной по длине строкой считалась поэтическая: гомеровский гекзаметр или ямбический триметр. При переписывании прозы мерой определения стоимости рукописи часто служил так называемый στίχος, стих, который состоял из 16 (иногда 15) слогов. «Эдикт о ценах» императора Диоклетиана, изданный в 301 г., устанавливал плату в 25 денариев за 100 строк письма первой степени качества и 20 денариев за такое же количество строк второй степени качества (различие между ними не объясняется)[39]. По подсчетам Р. Харриса, изготовление одного экземпляра полной Библии, такого как Синайский кодекс, должно было обойтись в 30 тысяч денариев — достаточно внушительная сумма, даже несмотря на рост инфляции[40].

Подсчет общего числа стихов в рукописи служил своеобразной проверкой качества работы писца, поскольку совершенно очевидно, что если в копии текста оказывалось меньше стихов, чем в оригинале, это однозначно свидетельствовало о дефектности списка. С другой стороны, такого рода подсчеты служили не самым лучшим способом проверки правильности текста, поскольку с его помощью можно было обнаружить лишь пропуски и дополнения. В греческих списках Евангелий, содержащих сведения об общем количестве стихов, наиболее часто приводятся следующие округленные цифры: 2600 стихов в Евангелии от Матфея, 1600 в Евангелии от Марка, 2800 в Евангелии от Луки и 2300 в Евангелии от Иоанна. В некоторых греческих списках приводятся и более точные цифры: 2560, 1616, 2750 и 2024 применительно к тексту Евангелий, что свидетельствует о наличии в рукописях фрагмента Мк 16:9—20 и отсутствии текста Ин 7:53—8:11.

В византийской империи рукописи изготавливались монахами. В монастырях, в отличие от светских коммерческих скрипториев, не требовалось одновременно делать большое количество списков одного текста, и поэтому вместо того, чтобы писать под диктовку чтеца, монахи, зачастую работая в отдельных кельях, переписывали текст Священного Писания и других книг для самих себя или для благотворителей данного монастыря. Такой способ размножения списков исключал возможность допущения вышеупомянутых ошибок переписки под диктовку. Однако при этом возникали другие возможности проявления ошибок в переписываемом тексте. Процесс переписывания включает в себя четыре момента: 1) прочтение (в древности, как правило, читали вслух) строки текста или предложения; 2) запоминание прочитанного; 3) внутренний диктант (про себя или вслух); 4) движение пишущей руки. Несмотря на то, что некоторые из этих этапов осуществляются практически одновременно, память уставшего или полусонного писца не застрахована от совершения всякого рода ошибок, иногда очень серьезных (примеры см. ниже).

Более того, поскольку до изобретения «вечной ручки» было еще очень долго, писцам приходилось то и дело окунать перо в чернильницу[41]. Это отвлекало писца и создавало почву для ошибок глаза, памяти, восприятия или письма[42].

Помимо психологических ошибок совершались различные физиологические, а также существовали внешние обстоятельства, которые снижали возможность контроля за точностью. Необходимо помнить о том, что сам процесс переписывания текста был делом весьма тяжелым и утомительным — как по причине постоянного напряжения внимания, так и из-за того, что писец долго находился в одном и том же положении. Сегодня нам может показаться это странным, однако в древности пишущий человек не сидел за столом. Имеются как литературные[43], так и художественные[44] свидетельства о том, что вплоть до раннего Средневековья писцы, как правило, работали стоя (делая относительно небольшие заметки), или сидели на стуле или скамье (а иногда и на земле), держа свиток или кодекс у себя на коленях (см. рис. 4)[45]. Само собой разумеется, это было менее удобно, чем сидеть за письменным столом, хотя последнее также достаточно утомительное дело, особенно если учесть то, что писцы проводили за столом по шесть часов в день[46] в течение нескольких месяцев.

Рис. 4. Статуэтка, изображающая древнеегипетского писца, из собрания Лувра (Париж). Известняк.

Из колофонов рукописей, которые писцы часто помещали в конце книг, можно узнать довольно много о чисто физических трудностях переписки. Типичный колофон, встречающийся во многих небиблейских рукописях, достаточно четко характеризует работу писца: «Тот, кто не знает, что такое труд переписчика, думает, что это легко; но хотя пишут лишь три пальца, работает все тело». Традиционная формула, содержащаяся в конце многих рукописей, так описывает физические последствия работы писца: «Переписывание сгибает спину, вонзает ребра в живот, приводит в негодность все тело». В одном армянском списке Евангелия колофон сообщает о том, что за окном бушует сильный снегопад, чернила замерзли, рука писца онемела, а пальцы не держат перо! Неудивительно, что наиболее часто в различного рода рукописях встречается колофон со следующим сравнением: «Как радуется путешественник возвращению домой, так радуется писец, увидев последний лист». В конце других рукописей приводится славословие: «Конец книги. Слава Богу!»

Впрочем, обдумывая собственный труд, многие писцы не могли не осознавать, что результат переписывания ими Священного Писания сторицей окупает все трудности, связанные с этой длительной работой. Так, Кассиодор, знаменитый ритор-философ, занимавший высший министерский пост Остготского королевства в Италии, который принял позднее монашеский постриг и основал Виварианский монастырь, прославившийся своей латинской палеографической школой, рассуждает о духовном воздаянии, обретаемом аккуратным писцом, так:

Учитывая все вышеназванные трудности, связанные с процессом переписывания книг в древности, еще более удивительным представляется качество работы многих писцов. В большинстве рукописей размер букв и общий характер письма остается неизменным на протяжении текстов даже значительного объема.

Для обеспечения высокой производительности работы и качества переписывания в монастырских скрипториях были разработаны и введены в действие определенные правила. Ниже в качестве примера приводятся некоторые такие правила, разработанные в Студийском монастыре в Константинополе. Около 800 г. настоятель этого монастыря Феодор Студит, который и сам был профессиональным знатоком изящного греческого письма, предусмотрел в своем монастырском уставе суровые наказания для тех монахов, кто небрежно относился к переписыванию рукописей[48]. В качестве наказания за увлечение чтением текста, которое зачастую приводило к ошибкам в изготавливаемом списке, служила епитимья вкушать только хлеб и воду. Монахи были обязаны содержать пергамен в чистоте, и неаккуратность наказывалась епитимьей в 130 поклонов. Если кто-нибудь брал чужую пергаменную тетрадку (quaternion, т. е. разлинованные и согнутые листы пергамена) без ведома хозяина, то ему назначалось 50 поклонов. Если писец разводил больше клея, чем мог использовать за один раз, и клей засыхал, ему назначалось 50 поклонов. Если в порыве гнева писец ломал перо (а это могло случиться, если он допускал серьезную ошибку в самом конце идеально скопированного листа), он должен был положить 30 поклонов.

Помимо нескольких вышеупомянутых колофонов, которые прямо или косвенно говорят о трудностях работы переписчика, имеется множество колофонов другого рода. В некоторых из них указывается имя переписчика, иногда — место и время изготовления рукописи. Разумеется, такого рода информация чрезвычайно важна для палеографа, который должен определить происхождение рукописи и ее место среди других списков[49].

Некоторые колофоны имеют форму благословления или молитвы, или содержат призыв к читателю помолиться, например: «Кто скажет: „Господи, благослови душу писца“, душу того благословит Господь». В конце Псалтири, датируемой 862 г., помещена такая молитва:

ἔλεος τῷ γράψαωτι, κύριε,

σοφία τοῖς ἀναγινώσκουσι,

χάρις τοῖς ἀκούουσι,

σωτηρία τοῖς κεκτημένοις̇ ἀμήν.

(«Милость написавшему, Господи, мудрость читающим, благодать слушающим, спасение владеющим [рукописью]. Аминь.»)

Длинная молитва в конце одной коптско-арабской рукописи Евангелия содержит следующие строки:

В некоторых рукописях можно найти колофоны, содержащие проклятия, которые должны были служить некоторым аналогом современной страховки от кражи. Например, евангельский лекционарий XII–XIII вв., ныне хранящийся в библиотеке Принстонской богословской семинарии (рис. 3), содержит колофон, в котором говорится о том, что данный кодекс был подарен церкви св. Саввы в Александрии; далее приводится следующий текст: «Итак, да не позволит Бог никому уносить эту книгу ни при каких условиях, и на всякого, кто нарушит это повеление, обрушится гнев вечного Слова Божьего, власть Которого велика. Григорий, милостью Божьей патриарх, написал это»[51].

Менее официальным языком написаны небольшие заметки писцов, встречающиеся иногда в конце рукописи или на ее полях. Несмотря на то, что писцам не разрешалось разговаривать друг с другом во время работы в скриптории, наименее послушные из них нашли другие способы общаться. Писец мог написать свою заметку на странице рукописи, над которой работал, и показать ее соседу. Так, на полях латинской рукописи IX в., содержащей комментарий Кассиодора на Псалтирь, встречаются разного рода бытовые фразы на ирландском языке: «Сегодня холодно», «Это естественно, сейчас зима», «Свет тусклый», «Пора немного поработать», «Да уж, этот пергамен слишком толст», «По-моему, этот пергамен тонок», «Мне что-то скучно сегодня, не знаю, что со мной»[52].

Почему начальник скриптория позволял монахам-писцам осквернить рукопись бытовыми фразами? Можно предположить, что вышеупомянутая рукопись была написана в одном из европейских монастырей, руководство которого не знало ирландского языка, и поэтому ирландские писцы могли безнаказанно совершать подобные вольности. Если такого писца спрашивали, что он написал, он мог показать на латинский текст предыдущей страницы и ответить: «Всего лишь ирландский перевод этих слов!»[53]

Для некоторой гарантии того, что впоследствии их сочинение будет переписано с достаточной аккуратностью, древние авторы иногда прибегали к следующему приему. Они помещали в конце произведения обращение к будущим переписчикам. Так, например, Ириней Лионский в конце своего трактата «На Восьмерицу» пишет следующее:

IV. «Помощь читателю» в новозаветных рукописях

Во многих новозаветных рукописях встречаются разнообразные виды «помощи читателю», т. е. особые вспомогательные средства для самостоятельного и публичного чтения Священного Писания. Эти средства были разработаны в разное время и в разных местах. Они передавались из поколения в поколение, и, разумеется, их объем возрастал с течением времени. Ниже перечислены некоторые из этих средств, используемые в греческих рукописях[55].

Древнейшей системой деления текста на главы, известной нам, является система, представленная на полях Ватиканского кодекса (B), датируемого IV в. В этой рукописи содержится 170 разделов в Евангелии от Матфея, 62 у Марка, 152 у Луки и 50 у Иоанна. Другую систему деления на главы находим в Александрийском кодексе (A), датируемом V в. Эта же система воспроизводится и в большинстве других греческих рукописей. Согласно ей, в Евангелии от Матфея содержится 68 κεφάλαια, у Марка 48, у Луки 83, у Иоанна 18. В этой системе первая глава никогда не совпадает с началом текста, поскольку переписчики, как правило, называли начало книги словом προοίμιον («вступление»). Таким образом, κεφά Евангелия от Марка начинается со стиха Мк 1:23.

Для Деяний Апостолов было разработано несколько различных систем разделения на главы. В Ватиканском кодексе употребляются две нумерации глав для этой книги: первая насчитывает 36 глав, вторая — 69. По мнению Хэтча, первая нумерация сделана очень древним почерком (может быть, это был корректор (διορθωτής) или даже сам писец основного текста), позднее другой писец перенумеровал главы[56]. В Синайском кодексе, датируемом IV в., вышеупомянутая система 69 глав была внесена каким-то писцом в текст Деяний Апостолов, но не до конца, а только до 15 главы, причина чего неясна.

В большинстве греческих рукописей Книга Деяний делится на 40 κεφάλαια. В некоторых рукописях членение этого новозаветного текста шло еще глубже: 24 из 40 глав имели еще меньшие подразделы (ὑποδιαιρέσεις). Таких подразделов насчитывалось 48, поэтому общее число глав и подглав в Книге Деяний составляло 88. Со временем разница между основными и второстепенными разделами была отчасти утрачена, и поэтому в некоторых рукописях все они нумеруются последовательно.

Послания апостола Павла и все Соборные послания также делились на главы, многие из которых также имели менее крупные подразделы[57]. В Ватиканском кодексе имеются две системы разделения на главы текста посланий: древняя и поздняя. В посланиях апостола Павла более древняя система последовательно нумерует все главы всех посланий (о том, какую это дает нам информацию об архетипе Ватиканского кодекса, см. прим. 114). В Книге Откровения применена довольно искусственная система деления на главы. Во второй половине VI в. Андрей, архиепископ Кесарии Каппадокийской составил толкования на Апокалипсис, раскрывающие «духовный» смысл текста. Не учитывая внутреннего, дискурсного членения текста, он разделил эту книгу на 24 «слова» (λόγοι) по числу 24 старцев, восседающих вокруг трона Божьего (Откр 4:4). В своем комментарии он рассматривает также трехчастное членение природы каждого из 24 старцев (σώμα, ψυχή и πνεῦμα), и поэтому каждое «слово» (λόγος) в его комментарии делится на три κεφάλαια, что составляет в итоге 72 главы.

Рис. 5. Греческий евангельский лекционарий 562. Ватиканская библиотека (Рим). Согласно колофону, переписан в Капуе в 991 г. Ин 19:10–16 и Мф 27:3–5 (см.). Размер оригинала 24,7×17,8 см.

Каждая из κεφάλαια, употребляемых в системе глав Александрийского кодекса, а также в большинстве греческих рукописей, сопровождалась заголовком (τίτλος). Такой заголовок помещался на полях рукописи и представлял краткое содержание главы (см. рис. 6). Эти заголовки обычно начинались с предлога περί (о чем-либо) и, как правило, писались красными чернилами. Таким образом, κεφ. ά Евангелия от Иоанна, которая начинается с Ин 2:1, имеет следующий заголовок «О браке в Кане» (περὶ τοῦ ἐν Κανὰ γάμου)[58]. Все τίτλοι одной и той книги довольно часто помещались в виде последовательного перечня перед самой книгой, представляя содержание последующего текста.

Евсевий Кесарийский разработал замечательную систему, позволявшую читателю быстро находить тот или иной фрагмент евангельского текста[59]. По-видимому эта система оказалась крайне полезной для читателей, поскольку мы встречаем ее не только во многих греческих рукописях, но также в латинских, сирийских, коптских, готских, армянских и других переводах. Эта симфония достигнута следующим образом. Каждое Евангелие было разделено на фрагменты, объем которых зависел от наличия параллельных мест к ним в других Евангелиях. Такие разделы последовательно нумеровались в каждом Евангелии (у Матфея их 355, у Марка — 233, у Луки — 342, у Иоанна — 232). После этого Евсевий составил десять таблиц, или канонов (κανόνες), первая из которых содержала ссылки на номера параллельных мест во всех четырех Евангелиях, вторая — на параллельные места в Евангелиях от Матфея, от Марка и от Луки, третья — на параллельные места в Евангелиях от Матфея, от Луки и от Иоанна и т. д. до тех пор, пока не исчерпываются все возможные комбинации евангельских текстов[60]. Последняя таблица дает ссылки на тексты, уникальные в каждом Евангелии. Эти таблицы с колонками цифр, как правило, располагаются в начале евангельских рукописей[61]. Далее на полях рядом с текстом рядом с номером раздела или под ним записывался номер таблицы, в которой можно было отыскать данный фрагмент текста. Например, если читатель читал следующий текст Евангелия от Иоанна — «ибо Сам Иисус свидетельствовал, что пророк не имеет чести в своем отечестве» (Ин 4:44) — и хотел найти параллельные места к этому стиху, то на полях рукописи он мог увидеть такие числа: Обратившись к первой таблице и пробежав взглядом до ряда с номером данного фрагмента Евангелия от Иоанна, читатель находил цифру 35. В этом же ряду он находил и другие цифры, указывающие на параллельные места к этому фрагменту в других Евангелиях: раздел 142 у Матфея, и соответственно разделы 51 у Марка и 21 у Луки. Поскольку, как уже говорилось выше, все разделы евангельских текстов нумеровались последовательно, читателю не составляло затем особого труда отыскать во всех трех Евангелиях параллели к вышеуказанному стиху из Евангелия от Иоанна.

Чтобы помочь читателю быстрее отыскать параллельное место к тому или иному стиху, некоторые рукописи содержат их нумерацию на нижнем поле страницы (см. рис. 6 и рис. 20).

Рис. 6. Базельский кодекс (E, VIII в.). Библиотека Базельского университета. Мк 2:9-14 (с заголовком, указаниями для чтения и канонами Евсевия). Размер оригинала 22,5×15,6 см.

Евсевий объяснил принципы своей системы в письме к другу-христианину по имени Карпиан, и во многих греческих рукописях это письмо помещается вместе с таблицами на первых листах[62]. Некоторые современные издания греческого Нового Завета также воспроизводят таблицы Евсевия и числа, которые таким образом продолжают оказывать помощь и сегодняшнему читателю Евангелия.

Каждой книге в рукописи предшествовало краткое предисловие, или пролог (ὑπόθεσις, лат. argumentum), в котором сообщалось об авторе книги, ее содержании, обстоятельствах ее написания и т. п. Стиль и содержание таких предисловий, как правило, подчинялись определенным литературным шаблонам. В некоторых рукописях авторство предисловий приписывается Евсевию, хотя чаще всего они анонимны. В латинских рукописях, датирующихся периодом с V по X в., встречаются прологи антимаркионитского содержания. Собственно маркионитские прологи к десяти посланиям апостола Павла практически без изменений были включены Католической церковью в состав латинской Вульгаты[63].

Вместе с прологом в некоторых рукописях приводится также и более подробное повествование о жизни каждого евангелиста («житие» — греч. βίος). Эти жития приписываются Дорофею Тирскому (известному только благодаря этому) и Софронию, патриарху Иерусалимскому, жившему в первой половине VII в.

В отдельных рукописях имеются прологи, объясняющие смысл слова «евангелие», а также содержащие некоторые общие сведения обо всех четырех Евангелиях. Кроме этого, в прологе может содержаться перечень имен двенадцати апостолов, а также список семидесяти (или семидесяти двух) учеников (Лк 10:1 сл.) составленный, если верить традиции, Дорофеем и Епифанием.

Для Книги Деяний имеется несколько различных прологов. Некоторые из них анонимны, другие взяты из комментариев и гомилий Иоанна Златоуста на эту книгу. В рукописях также иногда содержались более подробные вспомогательные материалы, принадлежащие перу некоего Евфалия или Евагрия, для Книги Деяний и для посланий[64]. Помимо нумерации глав и прологов эти материалы включали достаточно обширное описание жизни и деятельности апостола Павла, краткое сообщение о его мученической кончине, перечень ветхозаветных цитат в тексте посланий, указание тех мест, где могло быть написано то или иное послание, а также перечень имен, упоминаемых в начале послания. В какой степени эти материалы были составлены самим Евфалием, а в какой дополнены позднейшими переписчиками, неизвестно.

В древнейших рукописях Нового Завета названия книг более короткие и простые, например: ΚΑΤΑ ΜΑΘΘΑΙΟΝ или ΠΡΟΣ ΡΟΜΑΙΟΥΣ. В последующие века эти названия стали длиннее и сложнее (см. ниже).

Подписи, встречающиеся в конце книг, были раньше, как и названия, краткими и простыми, просто указывая на конец текста книги. С течением времени концовки становились более обширными и включали в себя сведения о предположительном месте написания книги, а иногда и имя писца. Английский перевод Библии, санкционированный королем Иаковом, включает концовки в посланиях апостола Павла.

Как уже отмечалось выше, в древнейших рукописях знаков препинания очень мало. Папирусы Бодмера и папирусы Честера Битти (см. рис. 7 и 8) содержат крайне мало знаков препинания[65], и аналогичная ситуация наблюдается в более древних маюскульных рукописях. Знак диэрезы иногда используется в качестве диакритики для начальной йоты или ипсилон. В VI–VII вв. писцы стали чаще пользоваться пунктуацией, хотя, например, вопросительный знак до IX в. употреблялся крайне редко. Эта стихийная практика расстановки знаков препинания постепенно оформилась в более полную и последовательную систему. Помимо традиционных знаков иногда использовались и другие. Так, после негреческих имен собственных ставился знак слогоделения — ср., например, Мф 1:2 ΑΒΡΑΑΜ̇ΕΓΕΝΝΗΣΕΝ, предостерегающий читателя от неправильного деления слов (a-braa-me-gen-nē-sen).

Глоссы — это краткие пояснения к трудным словам или фразам. Как правило, их писали на полях рукописи, хотя иногда они вносились и между строк. Во втором случае рукопись могла быть превращена в диглотту: греческий текст с построчным латинским переводом или латинский текст с построчными англосаксонскими соответствиями.

Схолии — это заметки толковательного характера, которые делались в дидактических целях. Если схолии последовательно истолковывают данный текст, составляя единое целое, а не являются произвольными заметками по поводу случайно выбранных фрагментов, такая работа называется комментарием. Схолии и комментарии в одних случаях обрамляют основной текст Священного Писания, располагаясь вокруг него, а в других помещаются между разделами текста (см. рис. 9). Комментарии в маюскульных рукописях, как правило, писались минускулом, хотя в Закинфском (Ξ) кодексе (VII в.)[66] комментарии также написаны маюскулом. В минускульных рукописях иногда встречаются схолии, написанные мелким маюскулом.

Рис. 9. Codex Sinaiticus (א, IV в.). Британская библиотека, Лондон. Последний лист Евангелия от Иоанна Ин 25:1-25. Размер оригинала 37,2×33,8 см.

Катены (букв, «цепи») представляют собой последовательные подборки комментариев или схолий, выбранных из произведений церковных авторов, более ранних, нежели время создания рукописи. Автора того или иного комментария можно определить по краткому обозначению его имени перед текстом конкретной схолии, хотя в ряде случаев из-за недосмотра переписчиков эти обозначения терялись или могли быть перепутаны.

Ономастиконы — это лексикографические вспомогательные средства, призванные пояснить значение и происхождение имен собственных. Однако подобно античной этимологическим изысканиям, образцы которых можно увидеть в произведениях Филона Александрийского и в «Кратиле» Платона, объяснения ономастиконов почти всегда носят произвольный характер и тяготеют к народной этимологии.

Помимо воспроизведения орнаментальной заставки в начале рукописи и красочных инициалов византийцы стремились помочь читателю уяснить смысл того или иного события, изложенного в Писании, при помощи различного рода картинок (миниатюр)[67]. Некоторые миниатюры изображают Христа и апостолов, другие воспроизводят евангельские события (см. рис. 14). Изображения евангелистов бывают двух типов: сидящие или стоящие фигуры. Если сравнить византийские миниатюры с античными изображениями поэтов и философов, то можно заметить, как художники, не имея представления о внешности евангелистов, приспосабливали древние языческие образы для художественного оформления рукописей. Раннехристианские портреты евангелистов восходят к двум группам, каждая из которых состоит из четырех персонажей. Первая — это четыре античных философа: Платон, Аристотель, Зенон и Эпикур; вторая — античные драматурги и комедиографы: Еврипид, Софокл, Аристофан и Менандр[68].

Древнейшими рукописями Нового Завета, содержащими иллюстрации, являются две роскошные рукописи VI в., написанные на пурпурном пергамене: Синопский кодекс (O) и Россанский кодекс (Σ; см.). С течением времени были выработаны определенные каноны подбора формы и красок для изображения отдельных циклов библейских событий и персонажей. Эти правила изложены в византийском иконографическом руководстве, составленном Дионисием Фурнским (насельником монастыря Fourna d'Agrapha)[69]. К сожалению, современные новозаветные текстологи еще не обратили достаточного внимания на анализ художественных украшений для определения взаимоотношений различных типов текста и семейств византийских рукописей[70].

Сама практика написания литературных произведений короткими строками, в соответствии со смыслом, появилась задолго до того, как ее стали использовать в христианских текстах. Некоторые речи Демосфена и Цицерона переписывались с использованием такой разбивки для облегчения процесса прочтения текста вслух с соблюдением правильного словоделения и соответствующих пауз. Этот прием был применен к ветхозаветным поэтическим книгам в греческом тексте Септуагинты[71], и когда Иероним переводил книги пророков на латинский язык, он располагал текст колометрически[72]. Каждая смысловая единица текста состояла из одного периода (κώλον) или целой фразы (κόμμα)[73].

Сохранилось довольно много двуязычных рукописей Нового Завета[74], в основном греко-латинских[75]. Большинство из них написано в две колонки; чтобы читателю было легче соотносить тексты на обоих языках, они разбиты на строки, совпадающие со смысловыми отрезками. Другой способ организации текста мог состоять в том, что одна колонка писалась строками одинаковой длины; им соответствовали строки в параллельной колонке, которые точно воспризводили смысл оригинала и в силу этого имели разную длину. Третья возможность состояла в том, чтобы сделать число строк в столбцах намеренно несовпадающим, и строки обоих друг с другом не соотносились. Наконец, перевод мог быть интерлинеарным, т. е. написанным между строк переводимого текста.

Невмы[76] — это византийские музыкальные знаки, помогавшие чтецам петь богослужебный текст или произносить его нараспев. Впервые они появляются в рукописях VII–VIII вв., однако достаточно сложно определить, действительно ли эти знаки восходят ко времени написания основного текста или были проставлены позднее. Невмы состоят из особых крючков, точек и черточек (см. рис. 25) и, как правило, пишутся красными (или зелеными) чернилами над распеваемыми словами[77].

В продолжение древних синагогальных традиций, согласно которым во время субботнего богослужения прочитывались фрагменты Закона и Пророков, христианская церковь разработала практику чтения новозаветных текстов во время церковного богослужения. Была создана система последовательного чтения евангельских текстов и апостольских посланий, которая опиралась на календарный порядок воскресных дней и других церковных праздников. Для того, чтобы чтец мог быстрее отыскать начало (ἀρχή) и конец (τέλος) церковного чтения, в некоторых поздних маюскульных рукописях на полях или между строк приводятся особые сокращения ἀρχ и τέλ (рис. 25). Обозначения церковных чтений, указывающие на тот день, когда должен быть прочитан данный фрагмент текста, помещались иногда на полях рукописи и могли выделяться красными чернилами. В некоторых случаях перечень этих чтений приводится в конце (или в начале) рукописи.

Для облегчения церковных чтений изготавливались особые рукописи — лекционарии, которые содержали тексты Священного Писания, расположенные в календарном порядке (начиная с Пасхи). Прочитывались эти тексты во время субботнего и воскресного богослужения, а также в определенные церковные праздники[78]. Такие лекционарии называются синаксариями (см. рис. 5). Другой богослужебной книгой был менологий, содержащий библейские чтения к праздникам, дням памяти святых[79]. Порядок чтений в этой книге начинался с первого сентября, т. е. с начала гражданского года. Практически тот же самый набор церковных чтений, который мы встречаем в лекционариях, употребляется ныне в богослужебной практике Православной церкви.

Исследователи довольно поздно стали обращать внимание на текстологическую значимость лекционариев, которые позволяют проследить историю новозаветного текста в византийский период[80]. Поскольку воспроизведение текста Священного Писания в официальных литургических книгах всегда консервативно и имеет тенденцию к архаизации[81], лекционарии ценны тем, что в них сохраняется тип текста, который намного древнее тех рукописей, в которых он представлен.

V. Количество и классификация новозаветных греческих рукописей[82]

Традиционная классификация греческих рукописей Нового Завета включает несколько типов источников, определяемых отчасти по материалу, из которого они изготовлены, отчасти по рукописному шрифту, отчасти по их функциональным особенностям.

Первоначально издатели Нового Завета использовали довольно громоздкие обозначения греческих рукописей. Эти обозначения, как правило, восходили к именам владельцев рукописей или библиотек, в которых они хранились. Поскольку ранние издатели не разработали общую для всех систему обозначений, а рукописи часто переходили из рук в руки и странствовали по свету, эти обозначения представляли огромные неудобства для сравнения данных в аппарате различных изданий. Первый шаг к стандартизации номенклатуры был сделан швейцарским ученым Иоганном-Якобом Веттштейном (Johann Jakob Wettstein), который в своем двухтомном издании Нового Завета, выпущенном в Амстердаме в 1751–1752 гг., использовал заглавные буквы для обозначения маюскульных рукописей и арабские цифры для обозначения минускульных рукописей. Ныне принятая система обозначений восходит к концу XIX в., она была разработана Каспаром Рене Грегори (Caspar René Gregory)[83], уроженцем Филадельфии, который, завершив богословское образование в Принстоне, отправился в Германию, где в 1889 г. стал профессором Нового Завета в Лейпцигском университете. Основываясь на системе Веттштейна, Грегори выделил еще несколько типов источников. Так, папирусы учитываются отдельно от пергаменных рукописей. Каждый папирус, как правило, обозначается готической или древнеанглийской буквой , за которой следует номер в верхнем регистре. Ко времени, когда пишутся эти строки (2003), 116 папирусов получили официальный номер от Грегори и продолжателей его дела.

Согласно системе Веттштейна, маюскульные рукописи, известные уже достаточно долгое время, обозначаются в критических аппаратах заглавными буквами латинского и греческого алфавитов, а также одной буквой древнееврейского алфавита (א, алеф). Однако поскольку число найденных маюскульных рукописей превысило число букв во всех трех алфавитах (греческом, латинском, еврейском), вместе взятых, Грегори обозначил каждую маюскульную рукопись арабской цифрой, перед которой ставится нуль. Таким образом к настоящему времени учтено 310 маюскулов. Общее число минускульных рукописей, обозначаемых арабскими цифрами без предшествующего нуля, на момент написания этой книги составляло 2877.

Особый разряд греческих рукописей, включающий как маюскульные, так и минускульные рукописи (хотя общее число последних намного больше), выделен для лекционариев. Как уже упоминалось выше, лекционарии представляют собой литургические книги, содержащие фрагменты Священного Писания, читаемые во время богослужения в определенные дни церковного и гражданского календаря, которым соответствуют синаксарий и менологий. Несмотря на то, что уже каталогизировано 2432 новозаветных лекционариев, лишь некоторые из них подвергались текстологическому анализу[84]. В системе Грегори лекционарии обозначаются латинской буквой «l», за которой следует число. Отдельно стоящее «l» обозначает евангельский лекционарии; «l^a» обозначает лекционарии, содержащий тексты Деяний и посланий; «l^+a» обозначает лекционарии, содержащий чтения из Евангелий, Деяний и посланий. (Чтения из Книги Откровения в греческих лекционариях отсутствуют.)

Можно упомянуть еще два вида письменных источников, имеющих отношение к тексту Нового Завета. Довольно короткие фрагменты шести новозаветных книг сохранились на острака, или глиняных черепках, использовавшихся неимущими людьми в качестве материала для письма. В качестве свидетелей новозаветного текста учтено 25 черепков, и иногда на них ссылаются при помощи обозначения готической или древнеанглийской буквы , за которой следует цифра. Наконец, довольно удивительный, но не представляющий особой текстологической важности источник по истории текста Нового Завета — это талисманы, которые, как считалось, приносили удачу. Подобные амулеты датируются разными эпохами: от IV в. до XII–XIII вв. Материалом амулетов могли быть пергамен, папирус, острака и дерево. Предрассудки, связанные с верой в талисманы, были распространены не только в языческом античном мире, но и среди христиан. Об этом мы можем судить по тому, что церковные иерархи многократно осуждали практику талисманов[85]. Четыре каталогизированных амулета содержат текст молитвы «Отче наш», а пять других — различные стихи как Ветхого, так и Нового Заветов. Иногда их обозначают буквой , за которой следует номер в верхнем регистре.

Если забыть о талисманах и острака, на момент написания этой книги (2003 год) официальная статистика новозаветных рукописей по группам выглядит так:

Папирусы: 116

Маюскулы: 310

Минускулы: 2877

Лекционарии: 2432

Всего: 5735

При оценке значимости этих количественных данных о рукописях Греческого Нового Завета необходимы — в качестве своеобразного контраста — сведения о количестве рукописей, сохранивших для нас произведения тех авторов, которые писали в первые десятилетия нашей эры. Например, история Рима Веллея Патеркула (родился около 20 г. до н. э., умер после 30 г. н. э.) сохранилась до наших дней лишь в одной неполной рукописи, найденной в Мурбахском аббатстве (Эльзас) в 1515 г… На ее основании гуманист Беат Ренан подготовил editio princeps, опубликованное Фробеном в Базеле в 1520 г.; сама рукопись при этом была утрачена бесследно, однако перед этим с нее успел снять копию ученик Ренана, базельский гуманист Бонифаций Амербах. Последняя ныне хранится в библиотеке Базельского университета, где была обнаружена в 1834 г. филологом-классиком Иоганном-Каспаром Орелли. До сих пор ведутся споры о том, насколько адекватно эта рукопись и первое печатное издание отражают оригинальный текст Патеркула[86].

Литературное наследие известного римского историка Корнелия Тацита (расцвет деятельности около 100 г. н. э.) к началу эры книгопечатания дошли в весьма неудовлетворительном состоянии. Из четырнадцати книг его «Истории» до нас дошло четыре с половиной; из четырнадцати книг «Анналов» десять сохранились полностью и две частично. Текстом обоих трудов мы обязаны всего двум рукописям, IX и XI веков соответственно. Малые произведения Тацита известны нам по единственной, и притом не дошедшей до нас рукописи X века, с которой в XV веке были сделаны многочисленные копии.

Новозаветный текстолог может быть немало удивлен обилием своих источников в сравнении с приведенными цифрами[87]. Более того, произведения многих античных авторов сохранились только в списках, сделанных в Средние Века (а часто и в позднее Средневековье), весьма далеко отстоящих от времени написания оригинала. В противоположность этому период времени, разделяющий написание текста Нового Завета и сохранивших его древнейших рукописей, относительно короток. Тысячелетний, а иногда и больший разрыв, между созданием оригиналов многих античных произведений и их списков, несопоставим со всего лишь столетним периодом, разделяющим древнейшие папирусные фрагменты Нового Завета и время его написания.

Для определения исходного текста Нового Завета текстолог может воспользоваться тремя группами источников: это греческие рукописи, древние переводы на другие языки и новозаветные цитаты у раннехристианских авторов. Поговорим о свидетелях текста из каждой группы.

I. Греческие новозаветные рукописи

Рукописи, о которых пойдет речь ниже, считаются наиболее важными из примерно 5700 греческих рукописей, содержащих весь Новый Завет или его часть. Они перечислены в привычном порядке: (1) папирусы, (2) маюскулы и (3) минускулы; внутри каждой из групп расположены в порядке, обозначенном по системе Грегори. При описании этих рукописей читатель встретит ссылки на различные типы текста, такие как александрийский, западный, кесарийский, койне или византийский; о том, что кроется за этими названиями см. ниже. Для рукописей, которые были опубликованы отдельным изданием, мы приводим имя издателя или составителя колляций; нужно иметь в виду, что более или менее полный список разночтений из других упомянутых здесь рукописей можно найти в обычных apparatus critici.

p⁴, p⁶⁴, p⁶⁷.Когда эти папирусные фрагменты были вновь обнаружены и внесены в каталоги, исследователи не смогли опознать в них части одной и той же рукописи. Проведенное Скитом тщательное исследование показало, что все они происходят из однотетрадного кодекса, содержавшего четвероевангелие либо в каноническом (Мф, Мк, Лк, Ин), либо в так называемом «Западном» порядке (Мф, Ин, Лк, Мк)[89].

p⁴ представляет собой части четырех листов с текстом начальных глав Лк; p⁶⁴ — фрагмент отдельного листа со стихами из Мф 26; а p⁶⁷ состоит из двух частей, первая из которых содержит Мф 3:9 и 3:25, а вторая Мф 5:20–22 и 5:25–28. Текст написан в две колонки по 36 строк в каждой. Среди ее важных особенностей следует отметить такую организацию текста, при которой каждый новый раздел (к примеру, новый эпизод) отмечен, во-первых, колоном, а во-вторых, выносом первой строки за левую границу колонки текста. Скит датировал эти папирусные фрагменты концом II века, следовательно, они относятся к древнейшей известной нам рукописи Четвероевангелия и показывают, что организованное членение текста возникло не позднее этого времени.

Существует две наиболее важных коллекции папирусных новозаветных рукописей. Первая была собрана в 1930–1931 гг. сэром Честером Битти (Chester Beatty), жившим тогда в Лондоне; она была издана сэром Фредериком Дж. Кеньоном[90] и ныне хранится в названной именем Битти библиотеке, в пригороде Дублина. Другую коллекцию приобрел в 1955–1956 гг. женевский издатель и библиофил Мартин Бодмер (Bodmer).

p⁴⁵. Первый из библейских папирусов Честера Битти, который обозначен как p⁴⁵, объединяет отдельные части текста на 30 листах папирусной книги, тетради которой состоят из двух листов. Изначально кодекс состоял приблизительно из 220 листов, каждый размером примерно 25 на 20 см. Рукопись включала тексты всех четырех Евангелий и Деяний. На сегодняшний день тексты Евангелий от Матфея и Иоанна сохранились хуже остальных: от каждого осталось лишь по два фрагментированных листа. От остальных книг осталось 6 листов Евангелия от Марка, 7 листов Лк и 13 листов Деяний. Несколько коротких фрагментов этого кодекса, которые первоначально содержали лист Евангелия от Матфея, были обнаружены в венском собрании папирусов[91].

Издатель датировал эту рукопись первой половиной III столетия. Тип текста Евангелия от Марка относится скорее к кесарийской семье, чем к александрийскому типу или же западному типам текста. В других Евангелиях (где кесарийский тип не был полностью установлен) тип текста также определяют как средний между александрийским и западным. Что касается Деяний, то тип текста здесь бесспорно александрийский; в нем нет ни одного крупного разночтения из числа тех, что характерны для западного типа, хотя незначительные все же присутствуют.

p⁴⁶. Второй папирус с библейским текстом Честера Битти, обозначенный p⁴⁶, насчитывает 86 листов (все слегка повреждены) однотетрадного папирусного кодекса[92]. Первоначально размер каждого листа был 28 на 16 см, а на 104 листах содержались тексты десяти посланий Павла в следующем порядке: Рим, Евр, 1 и 2 Кор, Ефес, Гал, Флп, Кол, 1 и 2 Фес. Этот кодекс был написан раньше, чем p⁴⁵, приблизительно в 200 г. В настоящее время отсутствуют отдельные места из Рим и 1 Фес, а 2 Фес — полностью. Пастырские послания, возможно, никогда не входили в этот кодекс, поскольку для них просто не хватило бы места на листах, которых не хватает в конце. (Поскольку это документ, представляющий одну тетрадь, количество листов, отсутствующих в начале и конце, может быть вычислено довольно точно). Из 86 сохранившихся листов тридцать хранятся в библиотеке Мичиганского университета[93].

Кроме перестановки местами Гал и Еф, этот папирус включает анонимное Послание к Евреям в число Павловых посланий, которые расположены в порядке уменьшения размера текста. Рукопись p⁴⁶ замечательна еще и тем, что доксология в Послании к Римлянам, которая во многих ранних рукописях стояла в конце 14 главы, здесь помещена в конце 15-й (см. рис. 7)[94]. В целом папирус ближе к александрийскому типу текста, чем к западному.

Рис. 7. Папирус II (p⁴⁶, III в.) из собрания Честера Битти. Дублин, музей Честера Битти. Рим. 15:29–33; 16:25–27, 1–3. (см.). Размер оригинала 22,5×9 см.

p⁴⁷. Третий библейский папирус Честера Битти с сиглой p⁴⁷ включает десять слегка поврежденных листов кодекса с Книгой Откровения. Размер листа документа 24 на 14 см. Предположительно исходно кодекс содержал 32 листа, и лишь средняя часть его с текстом 9:10–17:2 сохранилась до наших дней. Датируется он серединой или второй половиной III в. В целом текст p⁴⁷ имеет большее сходство с Синайским кодексом, чем с любой другой рукописью, хотя в некоторых случаях его можно характеризовать как совершенно самостоятельный.

p⁵². Размеры листа этого папируса столь же малы (64 на 89 мм), как и его объем (всего лишь несколько стихов из Евангелия от Иоанна: 18:31–33, 37–38). Тем не менее этот папирусный фрагмент является самым древним списком Нового Завета, известным на сегодняшний день. Хотя Бернард П. Гренфелл (Grenfell) обнаружил этот папирус в Египте еще в 1920 г., он пролежал незамеченным среди таких же папирусных обрывков вплоть до 1934 г., когда К. X. Робертс, член оксфордского Сент-Джонс-Колледжа, разбирая неопубликованные папирусы из коллекции манчестерской библиотеке Джона Райлендс (John Rylands Library), обнаружил, что этот документ сохранил несколько предложений из Евангелия от Иоанна. Не дожидаясь окончания работы над всем собранием разнородных документов, Робертс издал брошюру, где был приведен текст и описание данного фрагмента, а также ставился вопрос о его ценности[95].

Основываясь на палеографии документа, Робертс датировал его первой половиной II в. Хотя многие ученые не решались предположить, что этот отрывок мог быть написан так рано, некоторые авторитетные специалисты, такие как сэр Фредерик Дж. Кеньон, В. Шубарт, сэр Гарольд И. Белл, Адольф Дейссманн, Ульрих Вилькен и Уильям Г. П. Хэтч поддержали точку зрения Робертса[96].

Хотя количество сохранившегося текста весьма невелико, в качестве свидетельства этот маленький кусочек папируса весит не меньше целого кодекса. Как Робинзон Крузо, который по единственному отпечатку ноги на песке смог определить, что рядом с ним на острове находится другой, и притом двуногий, человек, так и p⁵² доказывает, что четвертое Евангелие читалось и переписывалось в первой половине II столетия в провинциальном городке на берегу Нила, удаленном на сотни километров от места написания этого текста (малоазийский Эфес). Если бы о существовании этого отрывка в середине XIX века знали новозаветники из тюбингенской школы, основанной блестящим профессором Фердинандом Христианом Бауром, то для их выводов о том, что четвертое Евангелие написано не ранее 160 г., не было бы никаких оснований.

p⁶⁶ После папирусов, купленных Честером Битти, наиболее удачным приобретением новозаветных рукописей считается собрание женевского библиофила и гуманиста Мартина Бодмера, основателя Бодмерской библиотеки всемирной литературы в Колоньи, пригороде Женевы. Один из старейших отрывков греческого Нового Завета содержится в папирусном кодексе Евангелия от Иоанна (папирус Бодмера II), который был издан в 1956 г. Виктором Мартэном (Martin), профессором классической филологии в Женеве. По мнению издателя, рукопись относится примерно к 200 г.[97] Размер листа 15 на 14 см. Этот папирусный кодекс состоит из шести тетрадей, от которых сохранилось 104 страницы. Документ содержит текст Ин 1:1–6,2 и 6:35b-14:15. Со временем Бодмер приобрел еще 46 страниц этого же кодекса, которые были опубликованы Мартэном в 1958 г. в качестве приложения[98]. Поскольку большинство из этих фрагментов малы по размеру, а некоторые представляют собой не более, чем мелкие клочки, то и объем сохранившегося текста Ин 14–21 невелик.

Текст p⁶⁶ является смешанным. В нем переплетаются характерные элементы александрийского и западного типов. Примечательно, что эта рукопись насчитывает около 440 исправлений, сделанных между строк, над стертыми местами и на полях. По всей видимости, в большинстве случаев писец исправил собственные ошибки, которые допустил по небрежности. Однако часть исправлений предполагает использование другой рукописи, по которой проводилась правка текста. Несколько отрывков содержат уникальные чтения, которые отсутствуют во всех других рукописях. В Ин 13:5 при описании того, как Иисус омыл ноги учеников, автор использует весьма своеобразное слово: по тексту p⁶⁶ Иисус взял не «умывальницу» (νιπτήρα, а «умывальницу для ног» (ποδονιπτήρα). В Ин 7:52 наличие определенного артикля в достаточно трудном для понимания месте подтверждает тот смысл, наличие которого предполагали ученые, а именно: «Исследуй [Писание] и ты увидишь, что из Галилеи не приходит Пророк»[99].

p⁷². Самые ранние из известных — Послание Иуды и два послания Петра — включены в другой папирусный кодекс, приобретенный М. Бодмером и изданный Мишелем Тестюзом (Michel Testuz) в 1959 году. Эта рукопись, которую издатель датирует III в., содержит разнообразные документы, расположенные в следующем порядку: Рождество Марии, апокрифические послания Павла к Коринфянам, 11 псалом Соломона, Послание Иуды, проповедь Мелитона на Пасху, фрагмент песнопения, Апологию Филея, псалмы 33–34 и два послания Петра. Сравнительно малый размер кодекса (15 на 14,5 см) заставил издателя предположить, что он был написан для частного пользования, а не для чтения во время церковных служб. По всей видимости, в написании рукописи принимали участие четверо писцов. Особенности текста 1 Пет прямо указывают на его принадлежность к александрийской группе, в особенности к Александрийскому кодексу.

p⁷⁴. Папирус Бодмера XVII, изданный Родольфом Кассером (Kasser) в 1961 г., представляет собой крупный по размеру папирусный кодекс, датируемый VII в. Первоначально кодекс насчитывал 264 страницы, размером 33 на 20 см. До наших дней он дошел в довольно плохом состоянии с многочисленными лакунами. Мы располагаем лишь отдельными отрывками текста Деян, Иак, 1 и 2 Пет, 1–3 Ин и Иуд. Тип текста данного папируса в целом совпадает с александрийскими свидетелями[100].

p⁷⁵. Еще одна ранняя библейская рукопись, приобретенная Бодмером, представляет собой однотетрадный кодекс с текстами Евангелий от Луки и Иоанна. Из первоначального количества страниц (144) размером 26 на 13 см в кодексе сохранились, частично или полностью, 102 страницы. Текст рукописи выполнен четким и красивым маюскульным письмом, похожим на письмо p⁴⁵, хотя с менее выраженным дуктом. Издатели этого документа, Виктор Мартэн и Родольф Кассер, определили, что он написан в период между 175 и 225 г. Таким образом, эта рукопись является самым ранним из имеющихся на сегодня списков Евангелия от Луки и одним из самых ранних списков Евангелия от Иоанна. Написание имени «Иоанн» в рукописях любопытным образом меняется. В Лк оно неизменно пишется с одной ν (Ἰωάνης), и в начале Ин это правило также соблюдается. В Ин 1:26, однако, между строк над а и ν появляется второе ν (как и в 10:40). После этого геминация ν проявляется, кроме 3:27, где (возможно из-за невнимательности) писец вернулся к старой форме.

Невозможно переоценить текстологическую значимость этого свидетеля, поскольку форма текста очень близка Ватиканскому кодексу[101].Это единственный греческий свидетель, который в отдельных местах весьма близок саидскому переводу и подтверждает подлинность нескольких любопытных чтений. Так, в Ин 10:7 вместо традиционного текста «Я дверь для овец», p⁷⁵ заменяет «дверь» (ἡ θύρα) на «пастух» (ὁ ποιμήν). Еще более примечательной является вставка в Лк 16:19, где в рассказе Иисуса о богаче и Лазаре после слова πλούσιος появляется ὀνόματι Νευης (см. рис. 8). В саидский текст попала характерная для древних катехизаторов Коптской церкви традиция, о том, что богача, имя которого стало нарицательным для всех распутных богачей, звали «Ниневия». Писец p⁷⁵ наверняка знал об этом, и лишь благодаря случайной гаплографии написал «Неве» вместо «Ниневия» (Νευης вместо Νινευης)[102].

Рис. 8. Папирус Бодмера XIV (p⁷⁵, между 175 и 225 г.). Колоньи/Женева. Лк 16:9-21. Имя богача находится в восьмой строке снизу (см.). Размер оригинала 26×13 см.

p¹¹⁵. Эта плохо сохранившаяся рукопись Апокалипсиса была недавно опубликована в собрании оксиринхских папирусов под номером 4499[103]. Она состоит из 26 фрагментов, относящихся к девяти разным страницам. Мы не можем определить, содержались ли в исходной рукописи какие-либо иные тексты, помимо Откр. Фрагменты палеографически датируются концом III — началом IV века, таким образом, делая p¹¹⁵ одним из древнейших свидетелей для текста Апокалипсиса: чуть старше, чем Синайский кодекс, но моложе чем p⁴⁷. Более важным является то обстоятельство, что фрагменты содержат весьма качественный текст. Они часто совпадают с чтениями кодексов A и C, что делает p¹¹⁵ «древнейшим представителем текстуального типа A C, более чем на сто лет предваряющим появление этих кодексов»[104]; он довольно часто поддерживает те текстуальные варианты A, которые, по-видимому, представляют собой древнейшую форму текста.

Среди многих интересных особенностей p¹¹⁵ можно отметить то, как в этом папирусе передается стих Откр 13:18. В большинстве рукописей число Антихриста — 666. Однако в p¹¹⁵ мы встречаем число 616, что совпадает с чтением кодекса C и рукописной традицией, которой пользовался Ириней Лионский. (Интересно заметить, что если «Кесарь Нерон» написано еврейскими буквами, то сумма их числовых значений даст 666; в том случае, если опускается факультативный нун в конце имени Нерона, числовое значение меняется на 616.) По мнению Дэвида Паркера, в некоторых случаях чтения этого фрагментированного папируса должны повлиять на выбор текстуальных вариантов для последующих печатных изданий Нового Завета.

א Первенство в списке новозаветных рукописей по традиции занимает кодекс греческой Библии IV в., обнаруженный в середине XIX в. Константином фон Тишендорфом в монастыре св. Екатерины на горе Синай. Отсюда название кодекса — Синайский. Когда-то он содержал полный библейский текст, написанный красивым маюскулом (см. рис. 2) и расположенный в четырех столбцах на каждой странице. Размер каждой страницы составляет 38 на 34 см. Текст Ветхого Завета не сохранился полностью до наших дней — отдельные его части утрачены навсегда, но, к счастью, новозаветный текст уцелел полностью, более того: Синайский кодекс является единственной полной греческой маюскульной рукописью Нового Завета.

История обнаружения этого памятника поистине удивительна и заслуживает более подробного рассказа. В 1844 г., не достигнув и тридцати лет от роду, Тишендорф, приват-доцент Лейпцигского университета, отправился в длительное путешествие по Ближнему Востоку в поисках библейских рукописей. Во время посещения монастыря св. Екатерины на горе Синай он случайно увидел несколько листов пергамена в корзине для мусора, предназначенного для растопки монастырской печи. Внимательно рассмотрев листы, Тишендорф определил, что они являются частью списка Септуагинты с текстом Ветхого Завета, написанного ранним греческим маюскулом. Ученый извлек из корзины не менее 43 таких же листов. Один из монахов мимоходом заметил, что две корзины с подобными листами уже отправлены в топку! Спустя некоторое время, когда Тишендорфу показали другие части этого же кодекса (содержащие всего Исайю и 1 и 4 Маккавейские книги), ученый предупредил монахов, что подобные документы слишком ценны, чтобы их жечь. 43 листа, которые Тишендорфу позволили взять с собой, включали Первую книгу Царств, книги пророков Иеремии, Неемии и Ездры. По возвращении в Европу ученый передал их в университетскую библиотеку Лейпцига, где они хранятся по сей день. В 1846 г. он опубликовал текст кодекса, дав ему название Codex Frederico-Augustanus (в честь короля Саксонии Фредерика-Августа, государя и покровителя Тишендорфа).

В 1853 г. Тишендорф вторично посетил монастырь св. Екатерины в надежде приобрести остальные части кодекса. Однако восторг Тишендорфа по поводу обнаружения рукописи насторожил монахов, и он не смог узнать о рукописи ничего нового. В 1859 г. поиски вновь привели его на Синай, на этот раз он пользовался покровительством русского царя Александра II. За день до своего отъезда он подарил монастырскому эконому том Септуагинты, изданный им в Лейпциге. После этого настоятель заметил, что у него также имеется список Септуагинты, и извлек из шкафа в своей келье завернутую в красную ткань рукопись. Глазам изумленного ученого предстало сокровище, которое он жаждал увидеть так много лет. Пытаясь скрыть свои чувства, Тишендорф как бы между прочим попросил разрешения взглянуть на рукопись еще раз в тот же вечер. Разрешение было получено, и, возвратившись в свою комнату, Тишендорф всю ночь изучал рукопись, ибо, как заявил в дневнике (который он, будучи человеком ученым, вел на латыни), quippe dormire nefas videbatur («заснуть казалось делом кощунственным»). Тотчас же обнаружилось, что рукопись содержала гораздо больше, чем Тишендорф мог от нее ожидать, ибо в кодексе присутствовала не только значительная часть Ветхого Завета, но и полный текст Нового Завета (и притом в идеальном состоянии!) а также два раннехристианских произведения II в. — послание Варнавы (которое до середины XIX века имелось лишь в плохом латинском переводе) и большой отрывок из Пастыря Гермы, дотоле известного вообще лишь по названию.

На следующее утро Тишендорф попытался купить столь ценную рукопись, но ему было отказано. Тогда он попросил разрешения взять документ на время в Каир для изучения, но этому воспротивился монах, в чьем ведении находилась алтарная тарелка для сбора пожертвований, и ученому пришлось уехать ни с чем.

Позднее, находясь в Каире, где у синайских монахов было подворье, Тишендорф своей настойчивостью упросил настоятеля монастыря св. Екатерины, который в тот момент, по счастью, оказался в Каире, послать за документом. Быстрые бедуинские гонцы доставили рукопись из монастыря, и Тишендорф наконец получил возможность переписать ее, тетрадь за тетрадью — иными словами, имея в своем распоряжении не более восьми листов за один раз. В Каире обнаружилось двое немцев, книготорговец и аптекарь, которые немного знали греческий язык. Они помогли Тишендорфу переписать рукопись: ученому оставалось лишь тщательно проверять скопированный помощниками текст. За два месяца они скопировали 110.000 строк текста.

Следующим этапом переговоров стало осуществление того, что можно эвфемистически назвать «церковной дипломатией». В то время освободилось место игумена монастыря св. Екатерины (занимавший его являлся одновременно и предстоятелем всей Синайской церкви). Тишендорф предложил монахам преподнести какой-либо подарок русскому царю как покровителю православной церкви — ведь на его участие в процессе подбора и назначения нового игумена монахи возлагали большие надежды. А какой подарок мог более соответствовать случаю, если не древняя рукопись? После весьма продолжительных переговоров бесценный кодекс был вручен Тишендорфу для публикации в Лейпциге и преподнесения русскому императору от имени монахов. На Востоке принято преподносить ответный подарок (ср. Быт 23, где Ефрон «отдает» Аврааму поле для места погребения, а Авраам тем не менее платит за землю 400 сиклей серебра). Русский царь, в свою очередь, подарил монастырю серебряную раку для мощей св. Екатерины, семь тысяч рублей на поддержание Синайской библиотеки, две тысячи рублей каирскому подворью, а также пожаловал высокопоставленным монахам несколько русских орденов (врученных по тому же принципу, по какому присуждаются почетные степени). В 1862 г., когда праздновалось тысячелетие основания Российского государства, было выпущено роскошное издание текста рукописи в четырех томах. Кодекс издали на казенные деньги и напечатали в Лейпциге особым шрифтом, который был отлит таким образом, чтобы до малейших деталей воспроизвести особенности каждой строки оригинала[105].

Окончательная публикация кодекса была осуществлена в XX в., когда издательство Оксфордского университета выпустило факсимильное издание по фотографиям, сделанным профессором Кирсоппом Лейком (Новый Завет, 1911; Ветхий Завет, 1922). После революции в России советское правительство, нуждаясь в деньгах и не интересуясь Библией, договорилось с попечителями Британского музея о продаже кодекса за 100.000 фунтов стерлингов (немногим больше, чем 500.000 долларов по тогдашнему курсу). Британское правительство взяло на себя обязательство обеспечить половину требуемой суммы, тогда как другая половина собиралась по подписке, из пожертвований и вкладов заинтересованных в покупке американцев, а также частных лиц и отдельных религиозных общин по всей Британии. За несколько дней до Рождества 1933 года рукопись была перевезена под охраной в Британский музей[106]. Тщательное палеографическое исследование рукописи проведено сотрудниками музея, Г. Дж. М. Милном (Milne) и Т. К. Скитом (Skeat), а его результаты опубликованы в книге под названием «Scribes and Corrections of Codex Sinaiticus» («Писцы и правщики Синайского кодекса»), London, 1938[107]. При этом выяснилось много нового. Например, применение новых технических методов, а именно использование ультрафиолетовых ламп, позволило Милну и Скиту обнаружить, что после Ин 21:24 писец начертил две декоративные линии (коронис) в нижней части столбца с текстом и сделал запись о том, что текст Евангелия от Иоанна завершен. (Такие же декоративные линии и записи появляются в рукописи в конце каждой книги.) Спустя некоторое время тот же самый писец смыл запись с пергамена и добавил заключительный стих (ст. 25), вторично нарисовав коронис в соответствующем месте ниже первого (см. рис. 9).

В 1975 году произошло то, что сам Скит назвал последней главой в романтической истории, приключившейся с Синайским кодексом[108]. В монастыре св. Екатерины была обнаружена запертая до тех пор комната, в которой хранились бесценные произведения искусства и более тысячи рукописей на разных языках, из который 836 были греческими. При разборе последних было найдено 12 целых листов Синайского кодекса и еще некоторое число фрагментов. Завершив предварительный обзор вновь найденного материала, профессор Панайотис Никопулос, хранитель рукописей в Национальной библиотеке в Афинах, совместно с экспертами в области консервации манускриптов начали собирать рабочую группу из ученых Греции для проведения всех необходимых работ[109].

Тип текста, представленный в Синайском кодексе, в целом принадлежит александрийской группе, но также содержит определенный пласт разночтений из западной группы[110]. Перед тем как кодекс покинул скрипторий, несколько писцов вычитали его текст, проделав работу корректора, или, по-гречески διορθωτής. Чтения, за вставку которых ответственны справщики, в критическом аппарате обозначались как א^a. Позднее (возможно, в VI или VII в.) группа корректоров, работая в Кесарии, внесла в тексты Нового и Ветхого Заветов большое количество исправлений. По этим чтениям, обозначенным буквами א^ca и א^cb, можно судить о том, что текст пытались править по другому образцу. Согласно сведениям, приведенным в колофоне в конце книг Ездры и Эсфирь, за этот образец была принята «очень древняя рукопись, которую исправлял своей рукою св. мученик Памфил»[111].

A. Этот красивый кодекс, который датируют приблизительно V в., содержит текст Ветхого Завета, за исключением нескольких испорченных мест, и большей части Нового Завета (Евангелие от Матфея утрачено от начала и вплоть до стиха 25:6, а также листы, на которых находился текст Ин 6:50-8:52 и 2 Кор 4:13–12:6). В 1627 г. этот кодекс был подарен Константинопольским патриархом Кириллом Лукарисом английскому королю Карлу I. В настоящее время Александрийский и Синайский кодексы занимают видное место в витрине отдела рукописей Британского музея. Фоторепродуцированное издание кодекса осуществлено в 1879–1883 гг. по инициативе Британского музея. За осуществление проекта отвечал Э. М. Томпсон (Thompson), и впоследствии Фр. Кеньон (Kenyon) выпустил уменьшенное факсимильное издание Нового Завета (1909 г.) и отдельных частей Ветхого Завета.

Качество новозаветного текста, сохранившегося в Александрийском кодексе, разнится от книги к книге. В Евангелиях он представляет собой древнейший образец византийского типа, который считается наименее ценным. В остальных новозаветных книгах (их писец, по всей видимости, переписывал с одной рукописи, а Евангелия — с другой) тип текста совпадает с B и א и является александрийским[112].

B. Одной из самых ценных рукописей греческой Библии по праву считается Ватиканский кодекс. Как подсказывает само название, рукопись хранится в Ватиканской библиотеке в Риме, куда попала не позднее 1475 г., так как ее упоминает самый первый каталог библиотечных сокровищ, составленный в этом году. По причинам, которые так и остались загадкой, на протяжении большей части XIX в. руководство библиотеки чинило бесконечные препятствия ученым, желавшим детально изучить рукопись. Лишь в 1889–1890 гг. появление полного факсимильного издания, осуществленного Джузеппе Коцца-Луци (Cozza-Luzi), сделало рукопись доступной для изучения. Еще одно факсимильное издание Нового Завета вышло в свет в Милане в 1904 г.[113].

Рукопись была написана в середине IV в. и содержала книги Нового и Ветхого Заветов, так же, как и некоторые апокрифы, за исключением Маккавейских книг. В кодексе на сегодняшний день имеются три лакуны: в начале отсутствуют почти 46 глав Книги Бытия; утрачено примерно 30 псалмов, потеряны также и заключительные страницы кодекса (Евр 9:14, 1 и 2 Тим, Тит, Филимон и Апокалипсис).

Рукопись написана мелким и изящным маюскулом, совершенно простым и незатейливым. К сожалению, красоту оригинального письма испортил позднейший корректор, который заново обвёл каждую букву, не тронув лишь те слова и буквы, которые считал неправильными. Полное отсутствие украшений в Ватиканском кодексе обычно служит доказательством того, что он несколько старше Синайского кодекса. С другой стороны, некоторые исследователи считают, что обе эти рукописи были в числе 50 списков, которые император Константин поручил написать Евсевию (см. выше). Т. К. Скит даже выдвинул предположение, что Ватиканский кодекс был среди этой полусотни списков своего рода бракованным экземпляром: в нем неполны таблицы Евсевия и присутствует большое количество исправлений, внесенных различными писцами; а также, как сказано выше, в нем нет Маккавейских книг, которые были пропущены, скорее всего, по невнимательности переписчика. Был ли этот кодекс браком в работе или нет, мы не знаем, однако многие ученые считают представленный в нем текст блестящим образцом александрийского типа текста Нового Завета.

Подобно другим новозаветным рукописям, в Ватиканском кодексе текст Нового Завета делится на своеобразные главы. Однако их система, по всей видимости, древнее той, что широко представлена в остальных пергаменных списках Нового Завета: так, в посланиях не предусмотрено место для 2 Петр, и следовательно, эта система деления на главы появилась когда это послание еще не вошло в канон. Кроме этого, в посланиях Павла нумерация глав является сквозной: она начинается с Рим, и счет не начинается заново в каждом отдельном послании (как это мы видим в других рукописях). В Ватиканском кодексе Послание к Евреям следует за посланиями к Фессалоникийцам; несмотря на это, порядок нумерации глав показывает, что в рукописи, с которой переписывался кодекс, оно находилось сразу после Послания к Галатам (ср. порядок, в котором расположены послания в p⁴⁶)[114].

C. Название «кодекс Ефрема» было дано греческой библейской рукописи V в., первоначальный текст которой, как было замечено выше в гл. I, был стерт в XII в., и многих листы его использованы повторно для того, чтобы записать на них греческий перевода 38 аскетических трудов — трактатов или проповедей — св. Ефрема, сирийского отца церкви IV в. Применив химические реагенты, путем долгой и кропотливой работы Тишендорф сумел прочесть почти весь исходный текст, практически уничтоженный при повторном использовании пергамена[115]. От всего текста Ветхого Завета осталось лишь 64 листа, тогда как от Нового — 145 листов (что составляет 5/8 от его предполагаемого общего объема) с отрывками текста из всех книг, за исключением 2 Фес и 2 Ин.

Хотя рукопись относится к V в., для текстуальной критики он представляет собой куда меньшую ценность, чем можно предположить. Текст его, как оказывается, представляет собой контаминацию основных текстуальных типов, часто соглашается со второстепенными александрийскими свидетелями, а кроме того — с поздними рукописями койне или византийского типа, который большинство ученых считают наименее значимым из всех типов новозаветного текста. В рукопись вносили исправления два корректора, на которых ссылаются как на С² или С^b и С³ или С^c соответственно. Первый из них, вероятно, жил в Палестине в VI в., а второй в Константинополе в IX в.

D. Кодекс Безы, или Codex Cantabrigiensis, отличается от всех перечисленных ранее рукописей во многих отношениях. Этот кодекс подарил в 1581 г. библиотеке Кембриджского университета Теодор Беза, известный французский ученый, возглавивший Женевскую церковь после Кальвина. Данный документ датируют V или VI в. В него вошла значительная часть текстов четырех Евангелий и Деяний, а также небольшой фрагмент из 3 Ин. Греческий и латинский тексты расположены друг напротив друга справа и слева на каждом развороте соответственно. Текст на странице расположен в один столбец, но не единым блоком — он разделен на строки разной длины, соответственно синтаксическому и смысловому членению текста: то слово, на которое падает смысловое ударение, всякий раз оказывается в конце строки. Евангелия расположены в так называемом западном порядке, т. е. вначале идут Евангелия апостолов, а затем их спутников (Матфей, Иоанн, Лука и Марк). В каждой книге первые три строки написаны красными чернилами, а приписки в конце каждой книги сделаны поочередно красными и черными чернилами. В 1864 г. Ф. Г. Скривенером (Scrivener) было выпущено тщательно подготовленное издание этой рукописи с полными аннотациями[116], а в 1899 г. в издательстве Кембриджского университета вышла в свет красивая факсимильная репродукция всей рукописи. В 1992 г. университет также выпустил другую книгу, которая и для будущих поколений останется непревзойденным по своей глубине кодикологическим исследованием рукописи. Дэвид Паркер, британский ученый из Бирмингема, изложил результаты своих изысканий в пяти категориях: палеография, писец и традиция, корректоры, двуязычная традиция, происхождение и история текста[117].

Ни одна из других известных рукописей не отличается столь существенно и во многом от того, что принято считать стандартным новозаветным текстом. Характерной чертой Кодекса Безы является свободное добавление или случайный пропуск слов, предложений и целых эпизодов. Так, в главе 6 Евангелия от Луки стих 5 следует после стиха 10, а между стихами 4 и 6 находим следующее описание: «В тот же день, увидев, как некто работает в субботу, Он [Иисус] сказал ему: „Человек, если ты знаешь, что делаешь, то ты блажен, если же нет, то ты осужден как преступивший закон“» (см. рис. 10)[118]. Хотя данный отрывок, который не встречается более ни в одной рукописи, нельзя отнести к оригинальному тексту Луки, он вполне может сохранять аутентичную традицию I в. о «многом другом, что совершал Иисус», но о чем не было написано в Евангелиях (см. Ин 21:25). В описании последней вечери у Лк 22:15–20 этот кодекс (наряду с некоторыми латинскими и сирийскими источниками) опускает последнюю часть 19 стиха и весь 20 стих: таким образом, исчезает всякое упоминание о второй чаше, которую Иисус взял после вечери, и порядок совершения таинства изменяется на противоположный (сперва чаша, затем хлеб). В Лк 23:53 находим дополнительные сведения об Иосифе Аримафейском, который, положив тело Иисуса в гробницу, высеченную в скале, «придвинул к ней [большой] камень, который двадцать человек еле могли катить».

Рис. 10. Codex Bezae Cantabrigiensis (D, V в.). Университетская библиотека, Кембридж. Лк 5:38-6:9 (с аграфоном Иисуса, строки 16 слл. Размер оригинала 25×21,5 см.

Есть и другой примечательный отрывок, принципиальным свидетелем текста для которого является Кодекс Безы поддерживаемый другой маюскульной рукописью Ф, старолатинским и кьюртоновским сирийским переводами, а также несколькими списками Вульгаты. Все они содержат после Мф 20:28 большое дополнение:

Наиболее существенное отличие Кодекса Безы от всех других свидетелей касается текста Деяний Апостолов[120], который на одну десятую длиннее общепринятого текста. Так, в Деян 12:10 говорится, что в тюрьму, куда был посажен Петр, с улицы вели семь ступенек. В Деян 19:9 также добавляется новая деталь: находясь в Эфесе, Павел проповедовал в училище Тиранна ежедневно «с пятого часа до десятого», или, по нашему счету, от 11 до 16 часов, то есть в то время, когда сам ритор Тиранн занятий не проводил. В постановлении, который вынес Апостольский собор около 50 г., эта рукопись пропускает один из четырех запретов — требование воздерживаться от удавленины, а в конце прибавляется (Деян 15:20 и 29) «золотое правило» в отрицательной форме.

Приведенных выше примеров достаточно, чтобы показать, что свобода в обращении с текстом является отличительной чертой того текстуального типа — западного, — наиболее ярким свидетелем которого является Кодекс Безы. Эта билингва привлекла к себе наибольший интерес ученых, особым объектом которого стали те места, где греческий текст расходится с параллельным латинским или где оба текста или какой-либо один отклоняется от свидетельства других рукописей[121]. При этом единодушия в решении многих вопросов, которые встают при изучении этого памятника, по-прежнему нет.

D^p. Обозначение D^p (иногда D₂) относится к Клермонтскому кодексу (codex Claromontanus) VI в.[122], в который входят только послания Павла (включая и Послание к Евреям). Как и Кодекс Безы (в котором посланий Павла нет), D^p является двуязычной греко-латинской рукописью, где греческий текст размещен на левой стороне и разбит так, что конец каждой строки совпадает со смысловой паузой. Выявлено участие минимум девяти корректоров; из них четвертый, живший в IX в., расставил диакритические знаки (ударения и придыхания). Текст этой рукописи, как и Кодекса Безы, относится к западному типу. Стоит отметить, однако, что западные разночтения в посланиях не столь разительны, как в Евангелиях и Деяниях. Издан в 1852 г. Тишендорфом.

E. Базельский кодекс (codex Basiliensis), написанный в VIII в., включает тексты четырех Евангелий на 318 листах. Как можно судить по названию, хранится в библиотеке университета Базеля в Швейцарии. Рукопись отражает византийский тип текста (см. рис. 6)[123].

Е^a (также обозначается как Е₂). Некогда принадлежавшая английскому церковному реформатору и архиепископу Кентерберийскому Уильяму Лауду рукопись ныне хранится в Бодлеянской библиотеке, и по имени прежнего владельца называется codex Laudianus 35. Датируется концом VI или началом VII в.; содержит Деяния Апостолов на латинском и греческом языках. Текст разбит на очень короткие строки длиной не более трех слов; латинский текст расположен в левой колонке. Рукопись представляет смешанный тип текста, который во многом совпадает с Кодексом Безы, но в большей степени отражает византийский тип. Это самая древняя из известных рукописей, в которой содержится исповедание веры эфиопа (Деян 8:37; см. рис. 11). Тишендорф опубликовал эту рукопись в 1870 г.

Рис. 11. Codex Laudianus (E^a, VI или VII в.). Бодлеянская библиотека, Оксфорд; Деян 8:36–38 (древнейшее свидетельство в пользу стиха 8:37). Размер оригинала 25,5×20,5 см.

E^p (также обозначается как E₃). Сенжерменский кодекс (codex Sangermanensis), хранящийся в Санкт-Петербурге, содержит послания Павла на греческом и латинском языках, тексты которых расположены на противоположных страницах. Этот документ был переписан в IX или X в. с Клермонтского кодекса и поэтому самостоятельной ценности не представляет.

F. Борилианский кодекс (codex Boreelianus) хранится с 1830 г. в университетской библиотеке в Утрехте. Некогда принадлежал Иоганнесу Борилю, голландскому послу при дворе английского короля Иакова I. В его состав входят тексты четырех Евангелий (с большими лакунами). Текст кодекса, датируемого IX в., является типично византийским.

F^p (также обозначается как F₂). Данный кодекс IX в. (codex Augiensis) включает послания Павла, текст которых приводится параллельно на греческом и латинском языках (Послание к Евреям только на латинском). Когда-то рукопись принадлежала монастырю Рейхенау близ Констанца, называвшемуся по-латыни Augia Maior, отсюда ее название. В настоящее время она хранится в кембриджском Тринити-колледже. Текст кодекса, изданный Скривенером в 1859 г., принадлежит к западному типу.

G. кодекс Вольфа A (codex Wolfii A) также называют кодексом Харли или Гарлеянским (codex Harleianus). Он относится к IX в. и содержит четыре Евангелия с большим количеством лакун. Кодекс был привезен с Востока Эндрю Э. Зейдлем (Seidel) в XVII в.; позднее его приобрел И.-Хр. Вольф и в 1723 г. издал несколько отрывков из него. Впоследствии кодекс стал частью библиотеки Роберта Харли, и вместе с нею стал частью Британского музея, ныне в Британской библиотеке. Тип текста рукописи византийский.

G^p (также обозначается как G₃). Бёрнеров кодекс (codex Boernerianus), некогда принадлежавший лейпцигскому профессору Хр. — Фр. Бёрнеру, в настоящее время хранится в Дрездене. Кодекс датируют IX в. Он включает тексты посланий Павла на греческом языке и их буквальный перевод на латинский, написанный между строк. За Посланием к Филимону следует заголовок для последующего Послания к Лаодикийцам, но сам текст апокрифического послания отсутствует. Текст данной рукописи во многом близок тексту F^p, так, возможно, что они непосредственно или опосредованно восходят к одному архетипу[124]. Кодекс имеет много общих черт с рукописью Δ из монастыря св. Галла и, как полагают, был написан в этом монастыре кем-то из ирландских монахов, перебравшихся в эти земли. В нижней части листа 23 присутствуют восемь стихотворных строк на ирландском языке, в которых говорится о паломничестве в Рим:

H. Кодекс Вольфа В был привезен с Востока вместе с кодексом G и тоже принадлежал И.-Хр. Вольфу. Его последующая судьба становится в точности известной лишь с 1838 г. когда рукопись попадает в Гамбургскую библиотеку. Кодекс написан в IX или X в. и содержит четыре Евангелия с многочисленными лакунами. Текст принадлежит к византийскому типу.

H^a (его также обозначают Н₂). Мутинский кодекс (codex Mutinensis) представляет собой список IX в. с текстом Деяний Апостолов (часть текста объемом примерно в семь глав отсутствует). Рукопись хранится в библиотеке великого герцога в Модене. Текст документа является представителем византийского типа.

H^p (также H₃). Коаленовский кодекс (codex Coislinianus) является важнейшим документом с текстом Деяний Апостолов; написан очень крупным почерком, длина строки составляет несколько слов. Текст принадлежит к александрийскому типу. Написанная не ранее VI в. рукопись принадлежала афонской Великой Лавре, и когда она начала ветшать и распадаться, ее листы использовались как переплетный материал для нескольких других рукописей. В настоящее время известно, что сохранился 41 лист этого документа, причем хранятся они в библиотеках Парижа, Петербурга, Москвы, Киева, Турина и горы Афон. В Послании к Титу сделана приписка, в которой сообщается, что рукопись исправлялась по списку, хранящемуся в Кесарийской библиотеке и переписанному рукой самого св. Памфила. Текст Коаленовского кодекса расположен в соответствии с колометрическим изданием посланий, подготовленным Евфалием (или Евагрием), которое содержится в нескольких других рукописях (см. выше).

I. Вашингтонский кодекс содержит послания Павла; находится в Музее Фрира при Смитсоновском институте. Первоначально рукопись насчитывала около 210 листов, из которых сохранилось 84 во фрагментах. Ученые датируют этот документ V или VI в. В него входят отрывки из посланий Павла, за исключением Послания к Римлянам (Евр расположено после за 2 Фес). Текст рукописи, изданный в 1921 г. Сандерсом, является хорошим примером текста александрийской группы и стоит ближе к א и A, чем к B.

K. Кипрский кодекс (codex Cyprius), датированный IX в., представляет собой полный список четырех Евангелий и отражает византийский тип текста.

К^ар (также К₂). Московский кодекс (codex Mosquensis) написан в IX в.; содержит тексты Деяний, Соборных посланий и посланий Павла (включая Евр). Текст, написанный маюскулом, разделен на параграфы при помощи комментариев, которые выполнены минускульным письмом. Внизу каждой страницы даны схолии, авторство которых приписывают Иоанну Златоусту. Текст кодекса является разновидностью I-текста фон Зодена (см.).

Рис. 12. Codex Mosquensis (K^ap, IX в.). Государственный исторический музей, Москва. 1 Пет 1:1–3, с комментариями и схолиями. Размер оригинала 33,5×23 см.

L. Королевский кодекс (codex Regius), написанный в VIII в., практически полностью содержит текст Евангелий и хранится в Национальной библиотеке Франции. Эта рукопись издана Тишендорфом в 1846 г. Хотя она была небрежно написана писцом, который допустил много грубых ошибок, по своему типу текст очень близок Ватиканскому кодексу (B) и представляет большую ценность. Самой интересной особенностью кодекса является то обстоятельство, что в Евангелии от Марка даны две концовки: вначале краткая, затем пространная. Последняя содержит традиционные стихи Мф 16:9-20; более краткий вариант заканчивается так: «Всё сказанное им они [женщины] кратко возвестили тем, кто был с Петром. После этого через них и Сам Иисус возвестил священную и нетленную проповедь о вечном спасении. Аминь». Эта концовка содержится также в некоторых других рукописях.

L^ap (также L₂). Кодекс Ангеликус (codex Angelicus), хранящийся в настоящее время в Библиотеке Ангелика в Риме, представляет собой рукопись IX в. с текстами Деяний, Соборных посланий и посланий Павла. Текст отражает, главным образом, византийский тип.

M. Кампийский кодекс (codex Campianus) включает тексты четырех Евангелий и хранится в Национальной библиотеке Франции. Рукопись написана не ранее IX в. и отражает в основном византийский тип текста с некоторым количеством кесарийских разночтений.

N. Одной из самых роскошных пергаменных рукописей считается Петербургский Пурпурный кодекс, написанный в VI в. серебряными чернилами на пурпурном пергамене. Сокращения для слов «Бог» и «Иисус» выделены в тексте золотыми буквами. Первоначально кодекс содержал тексты четырех Евангелий примерно на 462 листах. Однако приблизительно в XII в. он был разделен на части (возможно, крестоносцами), и его отдельные листы разлетелись по всему свету. В настоящее время 182 листа хранятся в Императорской библиотеке в Санкт-Петербурге[126], 33 листа находятся на Патмосе, 6 — в Ватиканской библиотеке, 4 — в Британском музее, 2 — в Вене, 1 — в Византийском музее в Афинах, 1 лист находится в частной коллекции в Лерме, в Италии, 1 — в библиотеке Дж. Пирпонта Моргана в Нью-Йорке[127]. Текст в основном принадлежит к византийскому типу, но содержит также разночтения из более ранних типов; Б. X. Стритер считал, что этот документ (так же как и некоторые другие пурпурные рукописи, Σ, O и Ф) является плохим представителем кесарийского типа текста[128].

O. Синопский кодекс (codex Sinopensis) представляет собой роскошное издание, написанное в VI в. золотыми чернилами на пурпурном пергамене. На сегодняшний день сохранилось 43 листа из Евангелия от Матфея (в основном главы 13–24), а также 5 миниатюр. Кодекс этот был привезен в 1899 г. из Синопа (Малая Азия) одним французским офицером, ныне хранится в Национальной библиотеке Франции. Текст этого документа, изданного Анри Омоном (Henri Omont), является третичным источником кесарийского типа.

Р^apr (также Р₂). Порфирианский кодекс (codex Porphyrianus), хранящийся сейчас в Санкт-Петербурге, представляет собой палимпсест, оригинальный текст которого написан в IX в. Этот кодекс является одной из немногих маюскульных рукописей, в состав которых входит Книга Откровения (см. прим. 87). Кроме Апокалипсиса рукопись включает Соборные послания и послания Павла с лакунами. Верхний слой текста датируется 1301 г. и содержит комментарии Евфалия на Деяния Апостолов и послания ап. Павла в соседстве с библейским текстом. Тишендорф издал эту рукопись в 1865–1869 гг. По мнению фон Зодена, текст Деяний отражает тип койне, но допускает случайные вкрапления чтений I; в других книгах тип текста александрийский. Шмид (Schmid) тем не менее склонен думать, что текст Книги Откровения является вторичной переработкой основного типа текста Андрея Кесарийского.

R. Нитрийский кодекс (codex Nitriensis) в настоящее время хранится в Британском музее и представляет собой палимпсест, который содержит отдельные части Евангелия от Луки; первоначально был написан в VI в. красивым крупным почерком. Поверх евангельского текста в VIII–IX вв. был написан сирийский трактат Севира Антиохийского против Иоанна Грамматика. Данная рукопись также включает палимпсест из 4000 строк «Илиады» Гомера. Вместе с другими более чем пятьюстами рукописями этот кодекс был привезен в Англию в 1847 г. из монастыря св. Марии Матери Божьей, который располагался в Нитрийской пустыне в 70 милях на северо-запад от Каира. По мнению фон Зодена, текст рукописи относится к I (то есть западному) типу. Кодекс был издан Тишендорфом в 1857 г.

S. Данная рукопись считается одной из самых древних датированных греческих рукописей, содержащих текст Евангелий; в колофоне указано, что она была написана монахом по имени Михаил в 6457 г. от сотворения мира (= 949 г.). В настоящее время рукопись находится в Ватиканской библиотеке под номером 354. Тип текста — византийский.

T. Кодекс Борджиа (codex Borgianus), хранящийся в Коллегии Пропаганды веры в Риме, представляет собой важнейшую греко-саидскую рукопись V в.[129] К сожалению, ее текст сохранился только во фрагментах. В нее входят 179 стихов из Евангелий от Луки (гл. 22–23) и Иоанна (гл. 6–8). Характер текста очень близок Ватиканскому кодексу (B).

V. Московский кодекс (codex Mosquensis), первоначально хранившийся в Ватопедском монастыре на горе Афон, сейчас находится в Москве[130]. В состав кодекса, написанного в IX в., включены четыре Евангелия, сохранившиеся почти полностью. Маюскульный текст обрывается на стихе Ин 8:39, после которого рукопись продолжается минускулом XIII в. Тип текста — византийский.

W. Одной из наиболее ценных маюскульных рукописей, найденных в XX в., является кодекс Четвероевангелия, приобретенный Чарльзом Л. Фриром из Детройта в 1906 г. и ныне хранящийся в музее Фрира при Смитсоновском институте в Вашингтоне. Кодекс написан в конце IV — начале V в., и, как и в Кодексе Безы, Евангелия в нем расположены в так называемом западном порядке (Мф, Ин, Лк, Мк). На передней и задней переплетных крышках имеются миниатюры, каждая из которых изображает по двое евангелистов; как полагают, эти миниатюры относятся к VII или VIII в. Тип текста рукописи прихотливо меняется, словно бы ее переписывали с нескольких рукописей, принадлежащих к разным текстуальным семьям. В Мф и Лк 8:13–24:53 текст представляет собой византийский тип, в Мк 1:1–5:30 — западный, напоминающий старолатинский тип; в Мк 5:31–16:20 текст ближе к кесарийскому типу (похож на p⁴⁵)[131], а Лк 1:1–8:12 и Ин 5:12–21:25 относится к александрийскому типу. Текст Ин 1:1–5:2 написан в тетради, которая была вставлена в VII веке (видимо, взамен испорченной); он является смешанным и содержит ряд александрийских и некоторое количество западных разночтений. По мнению издателя рукописи Генри А. Сандерса, такое наслоение различных форм текста можно объяснить тем, что кодекс восходит к прототипу, составленному из фрагментов различных евангельских рукописей, собранных воедино после попытки императора Диоклетиана победить христианство, уничтожив священные книги.

Одним из наиболее замечательных разночтений кодекса W является вставка в конце Евангелия от Марка — частично она была известна Иерониму, который писал, что она присутствует «в определенных списках и особенно в греческих кодексах». Вслед за описанием появления воскресшего Христа, Который упрекнул одиннадцать учеников «за неверие и жестокосердие, что видевшим Его воскресшего не поверили» (Мк 16:14), в тексте следует такое продолжение:

X. Мюнхенский кодекс (codex Monacensis), который в настоящее время хранится в университетской библиотеке в Мюнхене, содержит отдельные части четырех Евангелий в следующем порядке: Мф, Ин, Лк, Мк. Кодекс датируется X в. Во всех евангелиях, кроме Марка, евангельский текст перемежается патристическим комментарием, написанным минускулом. Хотя текст, в основном, является представителем византийского типа, он также содержит отдельные разночтения более раннего типа, близкого к александрийскому.

Z. Дублинский кодекс (codex Dublinensis), хранящийся в Дублине в библиотеке Тринити-колледжа, представляет собой палимпсест, состоящий из 32 листов с сохранившимися 295 стихами из Евангелия от Матфея. Текст написан крупным широким маюскулом VI в. Текст рукописи имеет много общего с текстом Синайского кодекса. Рукопись была издана Т. К. Эбботтом (T. K. Abbott) в 1880 г.

Δ. Санкт-галленский кодекс (codex Sangallensis) — это греко-латинская рукопись IX в., латинский текст которой написан между строк греческого текста (см. рис. 13). Кодекс содержит полный текст Четвероевангелия за исключением Ин 19:17–35. Текст Евангелия от Марка относится к александрийскому типу и близок к типу рукописи L. В других Евангелиях тем не менее текст представляет койне, или византийский тип. Рукопись была издана в 1836 г. Г.-Хр.-М. Реттигом (H. C. M. Rettig). В тексте Лк 21:32 есть примечательная ошибка: вместо οφθαλμούς (глаза) рука писца вывела άδελφούς (братья).

Рис. 13. Codex Sangallensis (Δ, IX в.). Монастырь св. Галла, Швейцария. Греческий текст с латинским междустрочным переводом; Лк 2:51-3:7. Размер оригинала 22,5×18 см.

Θ. Кодексом Коридети (codex Koridethi) называют рукопись с евангельскими текстами, которая была обнаружена в церкви свв. Кирика и Иулитты в небольшой грузинской деревне, располагавшейся у подножия Эльбруса. Перед тем как оказаться там, кодекс долгое время пребывал в городе Коридети (неподалеку от нынешнего Батуми); ныне рукопись хранится в Тбилиси. Рукопись написана довольно неровным, неряшливым почерком; по-видимому, ее писец не знал греческого языка. Издатели рукописи, Густав Беерманн и К. Р. Грегори датировали ее IX в. Текст Евангелий от Матфея, Луки и Иоанна близок по типу ко многим византийским рукописям, однако в Евангелии от Марка тип текста совсем другой — такой тип в III–IV вв. использовали Ориген и Евсевий в Кесарии.

Λ. Кодекс Тишендорфа III (codex Tischendorfianus), который в настоящее время находится в Бодлеянской библиотеке в Оксфорде, включает тексты Евангелий от Луки и Иоанна, написанные в IX в. наклонным маюскулом, начертание букв которого близко к славянскому кириллическому письму. Тип текста по преимуществу византийский. В конце Евангелий добавлен так называемый «Иерусалимский колофон» (см. ниже описание рукописи 157).

Ξ. Одним из наиболее любопытных палимпсестов считается Закинфский кодекс (codex Zacynthius), фрагментарная рукопись, сохранившая большую часть Лк 1:1—11:3 3. В 1821 г. она была привезена с острова Закинф (в истории литературы более известного под его итальянским названием Занте), и в настоящее время хранится в библиотеке Британского и Иностранного библейского общества в Кембридже. Это древнейшая из известных новозаветных рукописей с вынесенным на поля комментарием и единственный случай написания текста и комментария маюскулом. Комментарий, с трех сторон окружающий колонку евангельского текста, представляет собой катену из экзегетических трудов девяти отцов церкви[134]. Тип текста александрийский, близкий к тексту Ватиканского кодекса (B) и также разделен на главы, что является особенностью этих двух маюскулов и кодекса 579. Рукопись изготовлена в VI в., затем в XII–XIII в. текст был стерт, а листы использованы для написания евангельского лекционария. Издан С. П. Трегелльсом в 1861 г.

П. Петербургский кодекс (codex Petropolitanus) содержит почти полное Четвероевангелие, в котором отсутствуют лишь 77 стихов Евангелий от Матфея и от Иоанна. Рукопись датируется IX в., тип текста византийский, является главой подсемейства сходного с текстом Александрийского кодекса, но не происходящего от него[135].

Σ. Россанский кодекс (codex Rossanensis) содержит Евангелия от Матфея и Марка, написанные на очень тонком пурпурном пергамене серебряными буквами, три первые строки Евангелий выполнены золотыми чернилами. Относится к VI в. и является самой ранней из известных рукописей, в которых имеются акварельные миниатюры, относящиеся ко времени написания кодекса. Всего в манускрипте 17 миниатюр[136]. На них изображены в частности: воскрешение Лазаря, изгнание торгующих из храма, десять дев, вход в Иерусалим, омовение ног, Тайная вечеря и Иисус перед Пилатом (см. рис. 14). Текст, изданный О. Гебхардом (von Gebhard) в 1883 г., очень близок к N; он часто согласуется с византийским типом текста, но в некоторых случаях обнаруживает и кесарийские чтения. Рукопись принадлежит архиепископу г. Россано на крайнем юге Италии.

Рис. 14. Codex Rossanensis (Σ, VI в.). Архив архиепископской курии Россано (Калабрия). Лист 8^V (Muñoz). Христос и Варавва перед судом Пилата (судебный стенографист стоит у стола; см. прим. 44). Размер оригинала 29,5×24,5 см.

Ф. Бератский кодекс (codex Beratinus), рукопись VI в., так же как и N, O и Σ представляет собой роскошный манускрипт, написанный серебряными чернилами на пурпурном пергамене. Содержит лишь Евангелия от Матфея и Марка со значительными лакунами. Принадлежит церкви св. Георгия в Берате (Албания). Текст, изданный П. Батиффолем (Batiffol) в 1887 г., в основном относится к типу койне, но содержит длинное западное дополнение после Мф 20:28, уже цитировавшееся при рассмотрении рукописи D. По мнению Стритера, рукопись представляет собой третичный источник кесарийского типа текста.

Ψ. Афонский кодекс Великой Лавры (codex Athous Laurae), как явствует из названия, принадлежит Великой Лавре на горе Афон. Относится к IX–X вв., содержит Евангелия (от 9-й главы Марка и далее), Деяния, Соборные послания (в необычном порядке: Петра, Иакова, Иоанна и Иуды), послания Павла и Послание к Евреям (последнее без одного листа). Как и кодекс L, содержит краткое окончание Евангелия от Марка перед длинным. По мнению Кирсоппа Лейка[137] текст Марка ранний, с чтениями как александрийского, так и западного типов, но в основном близок к группе א, C, L и Δ. В других Евангелиях преобладает византийский тип текста с несколько большей долей александрийских чтений, чем в Δ.

Ω. Афонский Дионисиев кодекс (codex Athous Dionysiou), полный список Четвероевангелия (кроме Лк 1:15–28) из монастыря св. Дионисия на горе Афон; датируется IX в. По мнению фон Зодена — одна из трех древнейших рукописей, содержащих наиболее ранний вариант текста типа койне, или византийского. Колляции, подготовленные Мэри У. Уинслоу (Mary W. Winslow), изданы Кирсоппом Лейком и Сильвой Нью[138].

046. Ватиканский кодекс (codex Vaticanus) 2066, датируемый X вв., содержит Книгу Откровения, расположенную между трактатами Василия Кесарийского и Григория Нисского. Ранее обозначался B^r или B₂, что вызывало путаницу со знаменитым Ватиканским кодексом (B). Тип текста соотносится с минускулами 61 и 69, форма текста отличается как от ранних маюскулов, так и от более позднего церковного типа.

0171. Этот номер присвоен двум пергаменным фрагментам из Египта, датируемым примерно 300 г. и содержащим Лк 21:45–47, 50–53 и 22:44–56, 61–63. По мнению Лагранжа (Lagrange), важный египетский источник западного типа текста[139].

0220. Пергаменный лист с Посланием к Римлянам (4:5–5:3 и 5:8-13) датируется III в.; он был приобретен в Каире в 1950 г. д-ром Леландом Уайменом (Wyman), профессором биологии Бостонского университета. Важность 0220 обусловлена близостью текста к Ватиканскому кодексу во всем, кроме стиха 5:1, где очевидно читается изъявительное наклонение ἔχομεν[140].

Ниже перечислены важнейшие минускульные рукописи Нового Завета; в ряде случаев ученые обнаружили столь близкое текстуальное сходство, что стало возможным говорить не об отдельных рукописях, а о целых семействах.

Семейство 1. В начале XX в. Кирсопп Лейк[141] выделил семейство источников, включавшую рукописи 1, 118, 131 и 209, датируемых XII–XIV вв. Текстологический анализ Евангелия от Марка показывает, что сохранившийся в этих минускулах тип текста часто совпадает с кодексом Θ и указывает на тип текста, обращавшегося в Кесарии в III–IV вв. Недавно было высказано предположение, что для текста Мф в этой группе главенствующей должна считаться рукопись 1582.

Семейство 13. В 1868 г. У. X. Феррар (Ferrar), профессор латинского языка Дублинского университета установил, что четыре средневековые рукописи (13, 69, 124 и 364) текстологически тесно связаны друг с другом. Его друг и коллега Т. К. Эбботт (Abbott) опубликовал в 1877 г. колляции, составленные Ферраром, к тому времени уже умершим. На сегодняшний день группа Феррара включает около дюжины рукописей, в том числе 230, 543, 788, 826, 828, 983, 1689 и 1709. Они написаны в промежутке между XI и XV вв. и восходят к архетипу, происходящему либо из Калабрии в южной Италии, либо с Сицилии[142]. Одна из примечательных особенностей — расположение перикопы о женщине, обвиненной в супружеской неверности (Ин 7:53-8:11), не в четвертом Евангелии, а после Лк 21:38. Так же как и семейство 1, данное семейство родственно кесарийскому типу текста[143].

Рукопись 28. Этот список содержит текст Четвероевангелия с лакунами и датируется XI в.; он написан довольно небрежно, но тем не менее содержит немало примечательных разночтений, в особенности это касается Мк, текст которого принадлежит к кесарийскому типу. Рукопись хранится в Национальной библиотеке Франции. Колляцию рукописи опубликовали супруги Лейк[144].

Рукопись 33. Со времен И.-Г. Эйхгорна (Eichhorn), одним из первых исследовавшего эту рукопись в начале XIX в., ее часто называли «королевой курсивного письма». В настоящее время она хранится в Национальной библиотеке Франции. Это ценный минускульный кодекс, который содержит полный Новый Завет за исключением Книги Откровения. Кодекс был написан в IX в. Этот документ является прекрасным образцом александрийского типа текста, который вместе с тем не лишен влияния койне, или византийского типа (в особенности это касается Деяний и посланий ап. Павла).

Рукопись 61. Данная рукопись, содержащая полный текст Нового Завета, была написана не ранее конца XV или, возможно, начала XVI в. В настоящее время она находится в Дублине в Тринити-колледже и представляет собою памятник скорее исторический, нежели текстуальный. Это первая греческая рукопись, в которой был обнаружен отрывок о трех Небесных Свидетелях (1 Ин 5:7–8). Лишь одна эта поздняя рукопись заставила Эразма вставить данный отрывок (вне всякого сомнения, неподлинный) в текст 1 Ин. Рукопись изумительно свежа и чиста от начала до конца — лишь тот разворот, на котором содержится искомый пассаж, засалился от постоянного изучения; создается впечатление, что этот кодекс был изготовлен лишь для того, чтобы опровергнуть Эразма (см. ниже).

Рукопись 69. Этот документ, содержащий полный Новый Завет, был переписан в XV в. константинопольским греком по имени Эммануил, который около 1468 года находился на службе у архиепископа Йоркского Джорджа Невилла[145]. Писчим материалом послужили пергамен и бумага. Рукопись принадлежит семейству 13 и была издана Т. К. Эбботтом наряду с другими рукописями из этого семейства. В настоящее время хранится в английском городе Лестере (Guildhall Museum).

Рукопись 81. Этот манускрипт, написанный в 1044 г., ныне хранится в Британской библиотеке и представляет собой один из наиболее ценных минускулов. Он включает текст Деяний, который по форме во многом совпадает с александрийским типом. Колляция рукописи была сделана Скривенером[146].

Рукопись 157. Этот красивый кодекс с текстами Евангелий, написанный в XII в. для императора Иоанна II Комнина (1118–1143), сейчас хранится в Ватиканской библиотеке. Тип текста документа похож на рукопись 33 и, по мнению Стритера, является кесарийским[147]. В колофоне, который находится также в дюжине других рукописей (Λ, 20, 164, 215, 262, 300, 376, 428, 565, 686, 718 и 1071), имеется запись о том, что рукопись была переписана и исправлена «по древним рукописям из Иерусалима». Этот колофон повторяется после каждого Евангелия. Колляция данной рукописи была издана Г. Ч. Хоскиером[148].

Рукопись 383. Этот кодекс XIII в. содержит тексты Деяний и посланий, как Павловых, так и Соборных. Кодекс хранится в Бодлеянской библиотеке в Оксфорде. Август Потт (Pott) сделал колляцию этой рукописи для своей книги «Der abendländische Text der Apostelgeschichte und die Wir-Quelle» (Leipzig, 1900), 78–88, а А. К. Кларк использовал ее для реконструкции западного текста Деяний.

Рукопись 565. Она является одной из красивейших из всех известных рукописей. В настоящее время она хранится в Публичной библиотеке в Петербурге[149]. Документ представляет собой роскошную копию Евангелий, написанную золотыми чернилами на пурпурном пергамене. По мнению исследователей, рукопись была написана в IX в.[150]. В Мк рукопись поддерживает чтения Q для кесарийского типа текста. В конце Евангелия от Марка рукопись содержит так называемый «Иерусалимский колофон» (см. описание кодекса 157).

Рукопись 579. Это список Евангелий, написанный в XIII в., хранится в Париже[151]. В Евангелии от Матфея текст принадлежит позднему византийскому типу, но в остальных Евангелиях он является весьма хорошим образцом александрийского типа, который имеет много общих черт с B, א и L. Как и кодекс L, рукопись 579 содержит обе концовки Мк.

Рукопись 614. Документ XIII в., в состав которого входят Деяния и послания (Соборные и ап. Павла), был привезен с Корфу. В настоящее время кодекс хранится в Амвросианской библиотеке в Милане. Он содержит большое число довизантийских чтений, многие из которых принадлежат к западному типу[152].

Рукопись 700. Этот кодекс, который датируют XI в., содержит тексты Евангелий и хранится в Британском музее. Кодекс отличается от Textus Receptus в 2724 местах и кроме того содержит 270 чтений, характерных для него одного[153]. Как и в другой греческой рукописи (MS. 162), в ней приводится несколько иная форма молитвы Господней (Лк 11:2): «да снизойдет на нас Дух Святой и очистит нас» вместо «да приидет Царствие Твое». Такая форма молитвы Господней встречается у Маркиона и Григория Нисского[154].

Рукопись 892. Этот кодекс IX в. с текстом Четвероевангелия был приобретен Британским музеем в 1887 г.[155]. Рукопись содержит немало любопытных чтений раннего типа, преимущественно александрийского. Фон Зоден обнаружил, что переписчик рукописи сохранил деление на страницы и строки ее маюскульного предка.

Рукопись 1071. Данная копия Четвероевангелия XII в., хранящаяся в Великой Лавре на горе Афон, содержит так называемый «Иерусалимский колофон», о котором сказано выше при описании кодекса 157[156]. Стритер охарактеризовал этот текст как третичный источник кесарийского типа.

Рукопись 1241. Рукопись содержит полный Новый Завет за исключением Книги Откровения. Исследователи считают, что время ее написания приходится на XII в.[157]. В Евангелиях текст рукописи имеет много общего с рукописями C, L, Δ, Ψ и 33. По мнению Кирсоппа Лейка, в Мф и Мк текст отражает большее влияние разночтений византийского типа, чем в Лк и Ин.

Семейство 1424. Кодекс 1424 был написан монахом Саввой в IX или X в. и содержит полный текст Нового Завета в следующем порядке: Евангелия, Деяния, Соборные послания, Книга Откровения и послания Павла. Все книги, за исключением Откровения, снабжены комментарием, написанным на полях. Первоначально рукопись находилась в монастыре в Драме (турецкая Козиница) в Греции, а оттуда, вероятно, была вывезена в Западную Европу после Балканских войн 1912–1913 гг. Впоследствии рукопись была приобретена проф. Л. Франклином Грубером (Gruber), президентом Чикагской лютеранской богословской семинарии в Мэйвуде (штат Иллинойс), а после его смерти завещана семинарской библиотеке. По мнению фон Зодена, тексты Евангелий принадлежат в его классификации группе Ι^φ, которую Стритер назвал семейством 1424 и охарактеризовал как третичный источник кесарийского типа. Наряду с кодексом 1424, которой считается самым древним минускулом в семействе, другими членами последнего являются: M, 7, 27, 71, 115 (Мф, Мк), 160 (Мф, Мк), 179 (Мф, Мк), 185 (Лк, Ин), 267, 349, 517, 659, 692 (Мф, Мк), 827 (Мф, Мк), 945, 954, 990 (Мф, Мк), 1010, 1082 (Мф, Мк), 1188 (Лк, Ин), 1194, 1207, 1223, 1293, 1391, 1402 (Мф, Мк), 1606, 1675 и 2191 (Мф, Мк).

Рукопись 1582. Написана в 948 г. писцом по имени Ефрем; содержит древний и ценный текст Евангелий, который недавно был признан потенциально важным для восстановления и понимания чтений, характеризующих кесарийский текст. Свежая работа Эми Андерсон показала, что в Мф эта рукопись содержит текст и маргиналии, которые теснейшим образом связаны с текстом III в., которым пользовался Ориген, и что уместнее всего рассматривать этот кодекс как главенствующий источник среди составляющих семейство I[158].

Рукопись 1739. Эта рукопись X в. содержит Деяния и послания. Она была обнаружена на горе Афон в 1879 г. Е. фон дер Гольцем (von der Goltz), и ее часто называют по имени этого исследователя[159]. Этот документ чрезвычайно ценен, ибо содержит маргиналии, заимствованные из трудов Иринея, Климента, Оригена, Евсевия и Василия Кесарийского. Поскольку более никого из отцов здесь нет, а самый поздний из присутствующих, Василий Великий, жил в 329–379 гг., можно предположить, что предок этой рукописи был написан ближе к концу IV в. В колофоне имеется соответствующая запись о том, что в посланиях Павла писец следовал рукописи, содержавшей текст Оригена. Однако текст рукописи отражает не кесарийский тип, а сравнительно чистую форму александрийского типа.

Рукопись 2053. Эта рукопись XIII в. хранится в Мессине и содержит текст Книги Откровения с комментариями Икумения. Наряду с кодексами A, C и 2344, рукопись 2053, по мнению Шмида[160], представляет собой один из лучших источников, сохранивших текст Апокалипсиса, превосходящих даже p⁴⁷ и א.

Рукопись 2344. Этот документ XI в. хранится теперь в Национальной библиотеке Франции. Он включает Деяния, Соборные послания, послания Павла и Книгу Откровения (где имеет много общих мест с 2053) и отрывки из Ветхого Завета.

Среди рукописей, которые представляют особый интерес благодаря своему необычному формату, можно назвать следующие. Маюскульная рукопись Четвероевангелия[161] под номером 047, которая датируется VIII в. и ныне хранится в библиотеке Принстонского университета. На каждой странице этой рукописи текст расположен в форме креста, то есть таким образом, что длина строк, составляющих верхнюю и нижнюю трети колонки, примерно вдвое короче строк в средней ее части.

Кодекс 16 представляет собой двуязычное греко-латинское Четвероевангелие, написанное в XIV в. Некогда он принадлежал Екатерине Медичи, ныне же хранится в Национальной библиотеке Франции. Рукопись написана чернилами четырех цветов, в зависимости от содержания. Основное повествование окрашено в алый цвет, высказывания Христа, его генеалогия, слова ангелов выделены малиновым цветом, цитаты из Ветхого Завета, высказывания учеников Христа, Захарии, Елисаветы, Марии, Симеона и Иоанна Крестителя написаны синим, а слова фарисеев, сотника, Иуды Искариота и дьявола черным цветом. Слова пастухов также черного цвета, но это, вероятно, невнимательность писца.

Одной из самых маленьких греческих рукописей, содержащих текст Четвероевангелия, считается рукопись 461, которая хранится в Публичной библиотеке в Петербурге. В ней 344 листа, размер каждого из которых равен 16 на 9,8 см; колонка с написанным текстом занимает площадь около 11,5 на 6 см. Рукопись интересна тем, что она является самой ранней из известных датированных греческих минускулов, переписанной в 835 г.[162].

Еще более крошечным был пергаменный кодекс Книги Откровения, из которого сохранился всего один лист (рукопись 0169, находится в Принстонской богословской семинарии; см. рис. 15). Лист был обнаружен в египетском городе Оксиринхе и датируется IV в. Размер страницы равен 9,5 на 7,5 см — поистине карманное издание![163]

Рис. 15. Лист из малоформатной пергаменной рукописи Откровения (0169, IV в.). Библиотека Принстонской богословской семинарии, Принстон, Нью-Джерси. Откр 3:19-4:1. Размер оригинала 9,5×7,5 см.

Самым крошечным из всех известных кодексов может быть биография Мани, переведенная на греческий язык с сирийского оригинала, по своим размерам едва превышающая спичечный коробок: каждая из 192 ее страниц имеет размер 4,5×3,5 см[164]. При этом согласно общепринятой классификации к миниатюрам относят книги, ширина страницы у которых не превышает 10 сантиметров или 4 дюймов.

Самым большим библейским кодексом, без сомнения, является так называемый Гигантский кодекс (codex Gigas), который сейчас находится в Стокгольме. В раскрытом виде его разворот имеет более метра в ширину, и в длину более 90 см. (см. рис. 17) По оценкам специалистов, для изготовления такой книги потребовалось 160 ослиных шкур.

II. Древние переводы Нового Завета[165]

Самые ранние переводы Нового Завета были подготовлены миссионерами для того, чтобы помочь распространению христианской веры среди народов, чьим родным языком был сирийский, латинский или коптский. Эти переводы представляют большую ценность для библейского экзегета, который прослеживает историю комментирования Священного Писания; не менее важны они и для текстолога, ибо самые ранние из них были сделаны в II–III вв. В то же время нужно отметить, что существуют определенные ограничения в использовании переводов для нужд новозаветной текстологии. Не столько потому, что некоторые из них выполнены переводчиками с невысоким уровнем владения языком[166], важнее, что отдельные категории греческой грамматики и синтаксиса, а также лексики почти невозможно передать в переводе. Например, в латинском языке отсутствует определенный артикль; в сирийском нельзя выразить различие между греческим аористом и перфектом; в коптском нет пассивного залога, вместо которого используются описательные конструкции. Поэтому в некоторых случаях свидетельство переводов может быть весьма ненадежным. Что же касается других вопросов, таких как существовала ли данная фраза или предложение в греческом тексте, с которого делался перевод, то данные этих переводов оказываются ясными и ценными[167].

Изучение ранних переводов Нового Завета осложняется еще и тем, что разные люди делали разные переводы с разных греческих рукописей. Более того, копии одного и того же перевода на какой-либо из языков иногда исправлялись один по другому или по греческим рукописям, отличных от тех, с которых перевод был сделан первоначально. Поэтому реконструкция какого-либо древнего перевода ради его критического издания часто является задачей более трудной, чем издание греческого оригинала. Впрочем, с другой стороны, прослеживая внутреннюю историю перевода, ученый имеет возможность проследить, как изменяются оттенки (Übersetzungsfarbe) тех или иных эквивалентов, предложенных для греческого оригинала. Мы можем отнести греческий текст к тому или иному типу, опираясь только на присутствующие в нем вариантные чтения, в переводе же одно и то же оригинальное чтение может быть передано по-разному. Рассматривая эти оттенки значения и разночтения рукописной традиции, можно проследить несколько этапов эволюции каждого отдельно взятого перевода.

Наиболее важными из ранних новозаветных переводов считаются следующие:

Ученые различают пять разных переводов всего Нового Завета или отдельных его книг на сирийский язык. Это Старосирийский перевод, Пешитта (которую обычно имеют в виду, когда упоминают о сирийском Новом завете), Филоксенов, Гераклийский и Палестино-сирийский перевод. Сам факт того, что до VI века было независимо друг от друга сделано пять или возможно, шесть новозаветных сирийских переводов, показывает, сколь велика были энергия и энтузиазм сирийских церковных книжников. И в самом деле, как справедливо замечает Эберхард Нестле, «ни одна из ветвей древней церкви не сделала более, чем та, где пользовались сирийским языком: в наших европейских библиотеках имеются сирийские рукописи из Ливана, Египта, с Синая, из Месопотамии, Армении, Индии (Малабара) и даже из Китая»[169].

а) Старосирийский перевод Четвероевангелия сохранился в двух рукописях; обе содержат крупные лакуны. Первая написана на пергамене красивым и чётким почерком эстрангело (см. рис. 16) и хранится в Британском музее; она была издана Уильямом Кьюртоном (William Cureton) в 1858 г. и обычно обозначается как Syr^c; второй рукописью является палимпсест, который Агнес Смит Льюис (Agnes Smith Lewis) обнаружила в монастыре св. Екатерины на горе Синай в 1892 г.; ее обозначают Syr^s. Хотя эти рукописи были переписаны соответственно в V и IV вв., та форма текста, которую они сохранили, относится к концу II в. или началу III в. Сравнение двух рукописей показывает, что в синайском палимпсесте содержится чуть более ранняя форма текста, хотя в некоторых местах синайская выказывает следы тех исправлений, внесения которых избежала Кьюртоновская. До сих пор остается весьма дискуссионным вопрос о том, насколько текст каждого отдельного Евангелия испытал влияние «Диатессарона», или евангельской гармонии, созданной Татианом около 170 г. (см.). В целом же древнесирийский перевод является представителем западного типа текста.

Рис. 16. Кьюртоновская сирийская рукопись (начало V в.). Британская библиотека, Лондон. Ин 6:30–41 (с заголовком и исправлениями). Размер оригинала 29,5×22,5 см.

Древнесирийский перевод Деяний и посланий Павла не сохранился in extenso, мы знаем его только по цитатам из отцов Восточной церкви. Что касается Деяний Апостолов, то Ф. К. Конибир (Conybeare) реконструировал комментарий Ефрема по армянским источникам, латинский перевод которых опубликовал Дж. X. Роупс: J. H. Ropes. The Text of Acts (London, 1926), 373–453. Текст посланий Павла Ефрема был реконструирован Й. Молитором: J. Molitor. Der Paulustext des hi Ephräm (Monumenta Biblica et ecclesiastica. Vol. IV). Roma, 1938.

b) Пешитта, или Сирийская Вульгата Нового Завета (Syr^p) была подготовлена приблизительно в начале V в., возможно, для того, чтобы заменить отличающиеся друг от друга древнесирийские переводы. Она содержит лишь 22 книги: 2 Петр, 2 и 3 Ин, Иуда и Откр не были переведены. До недавнего времени ученые считали, что инициатива издания Пешитты принадлежит Раббуле, епископу Эдесскому (411–431 гг.), но более вероятным все же представляется, что исправленная им редакция занимает промежуточную позицию между древнесирийским текстом и окончательной формой Пешитты[170]. Поскольку Пешитта была принята в качестве официальной версии Священного Писания как восточной, так и западной ветвями сирийского христианства, можно сделать вывод, что до раскола сирийской церкви, произошедшего в 431 г., она уже получила определенное признание.

На сегодняшний день известны более 350 новозаветных рукописей Пешитты, некоторые из них относятся к V и VI вв. Текст Пешитты переписывался с удивительной добросовестностью, так что в нем обнаруживается очень малое число в той или иной степени важных вариаций. Как складывался текст Пешитты, известно еще недостаточно хорошо, но, по всей видимости, над разными частями Нового Завета трудились разные люди. В Евангелиях текст соответствует византийскому типу больше, чем в Деяниях, где в некоторых местах он поразительно совпадает с западным типом[171].

c) Филоксенова и/или Гераклийская версия. Одной из наиболее запутанных загадок текстологии по праву считается расшифровка Филоксенова и Гераклийского переводов (или перевода, если это не два самостоятельных перевода, а две разные версии одного и того же), для которых обычно используют сокращение Syr^ph и Syr^h. Скудные сведения, найденные в колофонах нескольких рукописей Гераклийского текста трактовались по-разному. Одна точка зрения состоит в том, что Филоксенов перевод, сделанный в 508 г. для Филоксена, епископа Маббугского, его хорепископом Поликарпом, был в 616 г. переиздан другим епископом Маббугским — Фомой из Гераклеи; Фома при этом добавил маргиналии, заимствованные из двух или трех греческих рукописей. Другой взгляд сводится к тому, что Филоксенова версия была тщательно отредактирована Фомой, который вынес на поля определенные разночтения, показавшиеся ему хоть и важными, но всё же не вполне достойными включения в основной текст. Иными словами, согласно первой интерпретации существует только один перевод, который был переиздан с текстуальным аппаратом — вариациями, вынесенными на поля; согласно второму истолкованию, переводы полностью друг от друга независимы, и для более позднего из них имеются маргиналии. В рамках данной книги мы не беремся решить столь сложную задачу; в любом случае, не подлежит сомнению, что в VI в. впервые за всю историю Сирийской церкви малые Соборные послания и Откровение были переведены на сирийский язык. Гераклийский аппарат к Деяниям является вторым важнейшим источником западного текста, уступая в этом отношении лишь Кодексу Безы.

d) Палестино-сирийский перевод. Перевод на христианский сирийский язык Палестины (т. е. арамейский) известен главным образом по тексту евангельского лекционария, сохранившегося в трех рукописях, датированных XI и XII вв. Сохранились и фрагменты связного последовательного текста Евангелий, а также отрывки из Деяний и посланий Павла. Долгое время оставалось невыясненным время появления этого перевода (сокращенно обозначаемого Syr^pal); в настоящее время многие исследователи датируют его примерно V в. По всей видимости, в его основе этого перевода, не зависящего от других сирийских версий, лежит греческий текст кесарийского типа.

Исследователи долго спорили о том, когда и где была предпринята самая первая попытка перевести Библию на латинский язык. В настоящее время большинство ученых согласны с тем, что Евангелия впервые были переложены на латинский в последней четверти II столетия в Северной Африке, где оплотом римской культуры стал Карфаген. В скором времени переводы Библии появились также и в Италии, Галлии и других провинциях. Неуклюжий буквальный стиль, характерный для многих подобных переложений, наводят на мысль, что они берут начало от интерлинеарных переводов, сопровождавших греческий текст (ср. рис. 13).

a) Старолатинские переводы. На протяжении III в. на территории Северной Африки и Европы в обращении находилось множество различных латинских версий; особым своеобразием отличались переводы, которые использовали в Италии, в Галлии и в Испании. Различные переложения одного и того же стиха (например, для Лк 23:4–5 в сохранившихся старолатинских рукописях существует по меньшей мере 27 вариантов перевода) поддерживают слова Иеронима, который как-то пожаловался папе Дамасу, что количество переводов едва ли не равняется количеству рукописей (tot enim sunt examplaria paene quot codices)[174].

Не существует ни одного полного кодекса старолатинской Библии. Евангелия сохранились в 32 поврежденных рукописях и некотором числе фрагментов. Примерно дюжина рукописей содержит Деяния Апостолов. Для посланий Павла есть четыре рукописи и несколько фрагментов, в то время как для Откровения — всего лишь одна полная рукопись, не считая отрывков. Все рукописи датированы временем с IV по XIII в. — это доказывает, что старолатинский перевод переписывался еще долгое время спустя после того, как перестал быть общеупотребительным. В критическом аппарате старолатинские рукописи обозначены строчными буквами латинского алфавита[175].

Характер текста старолатинских версий типично западный. Как правило, старолатинский текст, который использовали в Африке, имеет больше отличий от греческого текста, чем тот, которым пользовались в Европе.

Перечислим наиболее важные рукописи старолатинских переводов, сгруппировав их по месту происхождения текстуального типа.

АФРИКАНСКИЕ СТАРОЛАТИНСКИЕ РУКОПИСИ

e. Палатинский Кодекс (Codex Palatinus), обозначаемый буквой e, рукопись V в., которая содержит отдельные части четырех Евангелий, написанных серебряными чернилами на пурпурном пергамене. Хотя тип текста e в основном демонстрирует африканские особенности, он был сильно европеизирован. Возможно, Августин использовал евангельский текст этого типа до 400 г.

h. Буква h обозначает фрагментированную рукопись VI в., известную как палимпсест Флери (Fleury). Он содержит около четверти текста Деяний, а также отрывки из Соборных посланий и Апокалипсиса. Количество ошибок писца в этой рукописи велико, а сам перевод на латинский язык часто весьма волен; например, в описании путешествия Павла (Деян 28:1—13) писец, по-видимому, исказил уже сокращенную версию текста, сделанную самим переводчиком.

k Самым важным свидетелем африканской старолатинской версии является кодекс из Боббио (codex Bobbiensis), обозначаемый буквой k. К сожалению, сохранился он в весьма фрагментированном виде и содержит лишь половину Евангелий от Матфея и Марка. Кодекс был переписан около 400 г. н. э. в Африке и привезен в ирландский монастырь Боббио в северной Италии; там он хранился на протяжении многих столетий, пока не обрел свое нынешнее место в Национальной университетской библиотеке Турина. Форма его текста достаточно близка тому, который цитируется св. Киприаном Карфагенским (около 250 г.) По мнению Э. А. Лоу (Lowe)[176] палеография кодекса k доказывает, что он был переписан с папируса II в. Примечательно, что k содержит промежуточное окончание Евангелия от Марка (см. п. 2).

ЕВРОПЕЙСКИЕ СТАРОЛАТИНСКИЕ РУКОПИСИ

a. Возможно, самой древней европейской рукописью Евангелий является Верчелльский кодекс, который обозначается буквой а. Он хранится в сокровищнице собора в Верчелли на севере Италии. Согласно древнему преданию, этот кодекс написан рукой св. Евсевия, епископа этого города, принявшего мученическую смерть в 370 или 371 г. Как и кодекс k, Верчелльский кодекс является одной из важнейших старолатинских рукописей.

b. Веронский кодекс, хранящийся в Библиотеке капитула в Веронском соборе в Италии, написан в V в. на пурпурном пергамене серебряными, а в некоторых местах золотыми чернилами. Содержит Четвероевангелие почти полностью, с расположением евангелий в следующем порядке: Мф, Ин, Лк и Мк. По мнению Беркитта, рукопись представляет тот тип текста, который был использован Иеронимом в качестве основы для Вульгаты.

c. Кодекс Кольбертинский, написанный в XII в., возможно, на юге Франции, в настоящее время хранится в Национальной библиотеке Франции. В него входит Четвероевангелие, текст которого представлен в смешанной форме. Рукопись дает европейский старолатинский текст, исправленный во многих местах по Вульгате, в нем ясно прослеживаются разночтения африканскго типа.

d. Латинская часть двуязычного Кодекса Безы, датированного V в., несмотря на многократную правку по параллельной греческой, сохранила древнюю форму старолатинского текста. Поскольку чтения из d частично совпадают с чтениями из k и а, в тех случаях, когда все прочие свидетели расходятся, он является источником текста, который получил распространение не позднее первой половины III в., если не раньше.

ff². Корбинский кодекс (codex Corbiensis) является фрагментированной рукописью Четвероевангелия V или VI в., первоначально принадлежавшей монастырю в Корби (Corbey), близ Амьена, а ныне находящейся в Национальной библиотеке Франции, и представляет форму текста, близкую к той, которая сохранилась в а и b.

gig. Гигантский кодекс (codex Gigas), без сомнения, может называться одной из самых больших рукописей в мире[177]. Ширина каждой страницы равна 50,8, а высота — 91,5 см. В раскрытом виде рукопись производит огромное впечатление. Кодекс был написан в начале XIII столетия в бенедиктинском монастыре в Подлажице в Богемии и позднее приобретен пражским Императорским казначейством. Когда шведская армия захватила город в 1648 г., он был перевезен в Швецию и год спустя подарен Королевской библиотеке в Стокгольме.

Рис. 17. Гигантский кодекс (1204–1230). Королевская библиотека, Стокгольм. Эту рукопись иногда называют «дьявольской Библией» (Djävulsbibeln) из-за изображения на странице 290 (см. см.). Размер оригинала 91,5×50,8 см.

Вместе с текстом полной латинской Библии в «гигантскую рукопись» входили «Этимологии» Исидора Севильского (всеобщая энциклопедия в 20 книгах), латинский перевод «Иудейских древностей» Иосифа Флавия, книга Космы Пражского «Богемская хроника» и другие произведения. Эту рукопись иногда называют «дьявольской Библией» (Djävulsbibeln), потому что на странице 290 помещено огромное красочное изображение темного властелина с рогами, раздвоенным языком и когтями на руках и ногах (рис. 17). Легенда гласит, что писец был монахом, которого заперли в его келье за какое-то нарушение монашеской дисциплины, и он окончил рукопись за одну ночь, призвав себе на помощь дьявола.

Гигантский кодекс представляет большой интерес для текстолога, поскольку Книги Деяний и Откровения сохранили форму старолатинского текста, который совпадает с цитатами из Священного Писания, сделанными Люцифером, епископом Калаританским (ныне Кальяри на Сардинии) приблизительно в середине IV в.

m. Буква т используется для обозначения патристического собрания библейских отрывков, тематически подобранных для описания правильного поведения в различных ситуациях. Этот трактат часто называют Speculum (по-латыни «зерцало», подразумевается «образец для подражания»); он сохранился в нескольких рукописях, самая древняя из которых датирована VIII или IX в. Цитаты из Священного Писания демонстрируют признаки испанской формы африканского старолатинского текста, который (в Соборных посланиях) почти ad litteram согласуется с цитатами из Присциллиана, который был обвинен в колдовстве (maleficium) и казнен в Трире в 385 г. — первым, кого церковь приговорила к смерти.

Издания: Самые важные рукописи старолатинской Библии были опубликованы в двух сериях по названием «Old Latin Biblical Texts», 7 томов, Oxford, 1883 и далее; и «Collectanea biblica latina», Rome, 1912 и далее. Наилучшее издание старолатинских евангельских текстов появилось в серии под названием «Itala: das Neue Testament in altateinischer Uberlieferung», начатой Адольфом Юлихером (Jülicher) и продолженной В. Мацковым (Matzkow) и Куртом Аландом. Германский Vetus-Latina-Institut при Бейронском монастыре в Вюртемберге под руководством покойного о. Бонифация Фишера начал издавать библейские книги отдельными выпусками «Vetus Latina: die Reste der altateinischen Bibel». Этот крупный проект ставит целью собрать из рукописей и цитат отцов церкви все сведения о латинской Библии, которую использовали до того, как Иероним предпринял новый ее перевод. Согласно информации, полученной от директора этого проекта, было собрано более миллиона цитат из Ветхого и Нового Заветов (см. ниже).

б) Латинская Вульгата. В конце IV в. ограниченность и недостатки старолатинских переводов стали очевидными для руководства Римской церкви. Не удивительно, что около 382 г. папа Дамас попросил наиболее одаренного библеиста того времени Софрония Евсевия Иеронима, более известного как св. Иероним, сделать новый перевод латинской Библии. Приблизительно через год Иероним смог ознакомить Дамаса с первыми результатами проделанной работы — новой редакцией Четвероевангелия, старолатинские версии текста которого наиболее резко расходились между собой. В сопроводительном письме Иероним объясняет принципы, которым он следовал при подготовке текста: за основу для новой редакции он взял достаточно хороший латинский текст и сравнил его с некоторыми древнегреческими рукописями. Он особо подчеркнул свое стремление сохранить, насколько возможно, прежний латинский текст и внести изменения лишь там, где был искажен смысл. Хотя в нашем распоряжении нет латинских рукописей, которыми пользовался Иероним, кажется весьма вероятным, что они относились к европейскому типу старолатинских переводов (возможно, они были близки к рукописи b). Что касается греческих рукописей, то они, очевидно, содержали текст александрийского типа.

Исследователи широко обсуждали вопрос о том, в какое время и в какой степени Иероним пересмотрел оставшуюся часть Нового Завета. Некоторые ученые (De Bruyne, Cavallera, B. Fischer) утверждали, что Иероним не имеет никакого отношения к созданию остальной части Вульгаты и что по иронии литературной судьбы труд какого-то другого переводчика был позднее приписан Иерониму. Тем не менее общепринятая точка зрения основывается на вполне естественной трактовке слов Иеронима о его работе над переводами. В любом случае, остается очевидным тот факт, что остальная часть Нового Завета была отредактирована гораздо более поверхностно, чем тексты Евангелий[178].

В процессе передачи текста Иеронима писцы неизбежно искажали его первоначальный текст, иногда по собственной небрежности, иногда выправляя его по старолатинским переводами. Для того, чтобы воссоздать оригинальный текст Иеронима, в Средние века предпринимались попытки новых изданий; наиболее успешные из них связаны с именами Алкуина (Alcuin), Теодульфа (Theodulf), Ланфранка (Lanfranc) и Стефана Гардинга (Stephen Harding). Но все их усилия воссоздать первоначальный текст Иеронима в конечном итоге привели к еще большему искажению его из-за смешения различных типов текста Вульгаты, которые сложились в разных центрах европейской учености. В результате рукописи Вульгаты, которых до наших дней сохранилось более 8000, насчитывают чрезвычайно большое число текстуальных искажений, возникших благодаря перекрестной конфляции текста.

Наиболее значимые рукописи, как правило, обозначаются заглавными буквами или первым слогом названия. Вот важнейшие из них.

A. Амиатинский кодекс (codex Amiatinus), ныне хранится в Лоренцианской библиотеке во Флоренции, представляет собой уникальную рукопись, содержащую полную Библию. Он был написан по распоряжению Чолфрида (Ceolfrid), аббата монастыря Джерроу и Уирмут (Jarrow and Wearmouth) и послан в качестве подарка папе Григорию в 716 г. Многие исследователи считают этот кодекс лучшей рукописью Вульгаты (см. рис. 18).

Рис. 18. Амиатинский кодекс (VII или VIII в.). Лоренцианская библиотека, Флоренция. Писец Ездра (см.).

C. Кавенский кодекс (Codex Cavensis), который датируют IX в., находится в монастыре Ла Кава (La Cava) близ Салерно. В него входит полная Библия, и он считается главным представителем испанской группы рукописей.

D. Дублинский кодекс (Codex Dublinensis), или Книга Арма (Book of Armagh), хранится в Тринити-колледже в Дублине. Рукопись относится к VIII или IX в. и содержит полный Новый Завет вместе с апокрифическим посланием Павла к Лаодикийцам. Она представляет собой ирландский тип текста Вульгаты, который характеризуется наличием небольших дополнений и вставок. В разных местах можно заметить признаки того, что ее правили по греческим рукописям, родственным феррарской группе (сем. 13). В посланиях Павла текст по большей части старолатинский, дающий лишь небольшое число чтений Вульгаты.

F. Фульдский кодекс (Codex Fuldensis) в настоящее время хранится в Библиотеке земли Гессен в городе Фульда. Кодекс был написан между 541 и 546 г. в Капуе (Capua) по заказу местного епископа Виктора и правился им лично. Рукопись содержит полный Новый Завет вместе с апокрифическим посланием Павла к Лаодикийцам. Евангелия образуют единое последовательное повествование, наподобие Татианова «Диатессарона» (см.). Текст рукописи, который очень хорош, близок тексту Амиатинского кодекса.

M. Миланский кодекс (Codex Mediolanensis) хранится в Амвросианской библиотеке в Милане. Эта рукопись, которая датирована началом VI в., содержит тексты четырех Евангелий. По мнению Уэрдсуэрта (Wordsworth) и Уайта (White), ее можно поставить в один ряд с Амиатинским и Фульдскими кодексами и назвать одним из лучших источников Вульгаты.

R. Евангелие Рашворта находится в Бодлеянской библотеке, известно также как «Евангелие Мак-Регола», по имени переписчика, умершего в 820 году. Оно содержит текст Вульгаты с старолатинскими вставками, обычными для ирландских рукописей; во 2-ой половине X в. было снабжено межстрочными англосаксонскими глоссами.

Y. Знаменитое Линдисфарнское Евангелие представляет собой прекрасно исполненный кодекс, написанный около 700 г. и хранящийся ныне в Британском музее. Кодекс украшен кельтско-саксонскими миниатюрами и заставками, а также содержит англосаксонские интерлинеарные глоссы — древнейший перевод Евангелий на древнеанглийский язык. Текст кодекса близок к тексту Амиатинского кодекса.

Z. Кодекс Харли или Гарлеянский (Harleianus) изначально хранился в Королевской библиотеке в Париже, откуда и был похищен в 1707 г., предположительно Жаном Аймоном (Jean Aymon); затем был продан Роберту Харли (Robert Harley), который в свою очередь передал его Британскому музею. Эту прекрасно сделанную копию Евангелий относят к VI или VII в.

Σ. Санкт-галленский кодекс (Sangallensis) является самым древним из всех известных рукописей с текстами Евангелий Вульгаты. Он написан в Италии приблизительно в конце V столетия[179]. Более половины его текста сохранилось в монастыре св. Галла и других библиотеках. К сожалению, Уэрдсуэрт и Уайт недооценили важность этой рукописи при подготовке своего издания Вульгаты.

Ρ. Одной из наиболее красивых, если не самой красивой, из пурпурных рукописей по праву считаются Золотые Евангелия, которые ныне хранятся в библиотеке Дж. Пирпонта Моргана в Нью-Йорке. Драгоценная рукопись, текст которой целиком написан буквами из блестящего золота на пурпурном пергамене, содержит латинскую Вульгату с чертами, характерными для Нортумбрии и Ирландии. Первоначально считалось, что рукопись написана в конце VII — начале VIII в., однако позднее пришли к выводу, что появление ее датируется X в.[180].

Издания Вульгаты. Определение Тридентского собора (1546 г.) о подготовке аутентичного издания Священного Писания на латинском языке было выполнено папой Сикстом V, который разрешил его публикацию в 1590 г. Вульгата Сикстина была издана с папской буллой, которая грозила полным отлучением от церкви тем, кто посмеет нарушить запрет печатать в последующих изданиях текстуальные вариации или менять самый текст[181]. (Впрочем, по мнению Стейнмюллера[182], «в настоящее время признано, что эта булла не была издана с соблюдением всех канонических формальностей».) В 1592 г., после смерти Сикста, папа Климент VIII отозвал все экземпляры этого издания, какие смог найти, и выпустил другое аутентичное издание, которое содержало примерно 4900 отличий от предыдущего! Вульгата Климентина в Римско-католической церкви до сегодняшнего дня остается официальной латинской Библией.

Критическое издание Нового Завета с текстуальным аппаратом было предпринято в Оксфорде группой англиканских исследователей. В 1899 г. епископ Джон Уэрдсуэрт и Г. Дж. Уайт издали первый том, куда вошли тексты четырех Евангелий; последний, содержащий Книгу Откровения, был завершен X. Ф. Д. Спарксом (Sparks) в 1954 г. Насколько оксфордская Вульгата соответствует своему оригиналу (том, содержащий тексты Евангелий наиболее пострадал от неопытности издателей) см. критические замечания Б. Фишера (Fischer) в Zeitschrift für die neutestamentliche Wissenschaft, 46 (1955), 178–196.

В 1908 г. папа Пий X назначил Международную комиссию для пересмотра текста Вульгаты. Публикация нового издания началась с книги Бытия, увидевшей свет в Ватикане в 1926 году. Удобное двухтомное издание выпущено бенедиктинцем Р. Вебером (Weber) в Штутгарте в 1969 г.; ныне пользуются его четвертым изданием под редакцией Р. Грайсона (Gryson), 1994 г.

Коптский язык является самой поздней формой древнеегипетского языка, который вплоть до наступления христианской эры пользовался иероглифической письменностью или производными от нее иератической и демотической. В первые христианские столетия копты стали записывать свой язык греческим маюскульным письмом, которое они дополнили семью заимствованными из демотической системы знаками.

В раннехристианский период этот язык был представлен по меньшей мере полудюжиной диалектных форм, которыми пользовались в разных частях Египта. Отличия между ними касались в основном фонетики, а также отчасти лексики и синтаксиса. В Верхнем Египте (южной части страны) от Фив и до крайнего юга господствовал саидский диалект. В Нижнем Египте, или областях, прилегающих к Дельте, бок о бок с греческим языком использовался бохейрский диалект. В промежутке между этими двумя областями в различных местностях вдоль Нила развились промежуточные диалекты, как-то: фаюмский (ранее известный как башмурийский), мемфисский (или среднеегипетский), ахмимский и субахмимский (на нем говорили к югу от Ассиута).

Из этих диалектов наибольшую важность в изучении ранних версий Библии представляют саидский и бохейрский. Приблизительно в начале III в. на саидский диалект были переведены некоторые места Нового Завета, а к концу следующего столетия на этом диалекте можно было прочесть уже большую часть новозаветных книг. Действительно, если судить по тому, столь отличны друг от друга имеющиеся саидские тексты, разные части Священного Писания переводились в разное время разными переводчиками. В целом саидская версия совпадает с александрийской формой греческого текста, но в Евангелиях и Деяниях содержит немало западных чтений. К сожалению, когда Хорнер (Horner) готовил свое издание саидского перевода, ему были доступны лишь неполные рукописи[184]. Однако затем библиотека Дж. Пирпонта Моргана в Нью-Йорке приобрела обширное собрание коптских рукописей, большинство из которых оказались полными. Среди них есть и саидское Четвероевангелие (Morgan MS. 569), написанное в VIII или IX в. и содержащее тексты Евангелий от Матфея, Марка и Иоанна полностью и Евангелии от Луки без 14 листов. В наши дни рукописи этого собрания доступны всем благодаря изданию фоторепродукций, которое осуществил Анри Иверна (Henri Hyvernat). А. Честер Битти также приобрел три саидские рукописи, относящиеся примерно к VI–VII вв. В одну из них (кодекс B) входят Деяния Апостолов, Евангелие от Иоанна (см. рис. 19); другая (кодекс A) сохранила послания Павла, за которыми следует четвертое Евангелие. Третий кодекс является фрагментарным и включает тексты первых пятидесяти псалмов и первую главу Евангелия от Матфея. Г. Томпсон (Thompson) опубликовал издание текстов Деяний и посланий из собрания Битти с колляциями текста Евангелия от Иоанна по изданию Хорнера.

Рис. 19. Коптский (саидский) кодекс B из коллекции Честера Битти. Музей Честера Битти (Дублин). Ин 1:1-10 Размер оригинала 12×10,2 см.

По всей видимости, бохейрский перевод появился немного позднее саидского. Он сохранился во многих рукописях, почти без исключения — весьма поздних (самый ранний из дошедших кодексов Евангелий относится к 1174 г.). В 1958 г. в серии папирусов Бодмера был опубликован ранний папирусный кодекс, содержащий большую часть Евангелия от Иоанна и начальные главы Бытия на бохейрском диалекте[185]. Первые несколько листов довольно сильно испорчены, но примерно с середины 4 главы Евангелия от Иоанна текст сохранился гораздо лучше. Издатель кодекса, Родольф Кассер, был склонен датировать его IV в. Особый интерес вызывает то обстоятельство, что отрывки, которые ученые считали сомнительными с текстологической точки зрения (например, слова о том, как ангел «возмущал воду» в Ин 5:3b-4, и pericope de adultera 7:53-8:11), не включены в эту рукопись. Греческий прототип бохейрского перевода, как представляется, был близок александрийскому типу текста.

Среди разрозненных рукописей, сохранивших новозаветные отрывки на фаюмском диалекте, одним из самых ранних считается папирусный кодекс, ныне хранящийся в Мичиганском университете. Он содержит Ин 6:11–15:11 (с лакунами). По мнению издателя, Элинор М. Хассельман (Husselman), рукопись относится к первой половине IV в. С текстуальной точки зрения этот перевод примерно вдвое чаще совпадает с саидской версией, нежели с бохейрской.

Самым ценным представителем субахмимского перевода считается папирусный кодекс, содержащий Евангелие от Иоанна. С точки зрения издателя этого документа, Герберта Томпсона, рукопись можно датировать 350–375 гг. Как и саидский перевод, которому она близка, субахмимская версия представляет александрийский тип текста.

В каталоге Ф. — И. Шмитца и Г. Минка[186] описано восемьдесят рукописей саидского перевода; из числа более важных рукописей нужно выделить три, содержащие Евангелия от Марка, Луки и Иоанна и относящиеся к V веку. Они были изданы Гансом Квекке (Quecke)[187]. С текстологической точки зрения эти рукописи не дают почти ничего сверх ожидаемого и обычно хорошо согласуются со свидетелями александрийского типа текста. Евангелие от Марка, к примеру, оканчивается стихом 16:8, как и в кодексах B и א. В главе 1 вместе с первым писцом Синайского кодекса эта рукопись неоднократно предпочитает краткое чтение: так, в стихе 1 отсутствует «Сына Бога», в стихе 15 — «и говоря», а в стихе 34 — «что Он был Христос». Как и в других саидских рукописях, а также в p⁷⁵, богач в Лк 16:19 назван Ниневией; в соответствии с p⁷⁵ текст Ин 10:7 содержит чтение «пастух» вместо «дверь», а стих Ин 21:6, как в p⁶⁶ и в некоторых других рукописях, содержит интерполяцию из Лк 5:5; В Ин 11:12, как и в p⁷⁵ (а также субахмимском и бохейрском переводах), содержится чтение «поднимется» вместо «будет спасен».

Относительно недавно в поле зрения ученых попало несколько рукописей библейского перевода на среднеегипетский, или, иначе, оксиринхский, диалект. Среди них особого внимания заслуживают два папирусных кодекса одного и того же размера (12,7×10,5 см), относящихся к IV или V в. Один содержит Евангелие от Матфея, другой первую половину Деяний. Евангельский кодекс ныне хранится в библиотеке Шейде в Принстоне (штат Нью-Джерси) и является одной из четырех древнейших рукописей, содержащих текст Евангелия от Матфея[188]. Текстуальные варианты этой рукописи, изданной Хансом-Мартином Шенке[189], близки Ватиканскому и Синайскому кодексам в том, что иногда поддерживают краткое чтение. Так, они исключают доксологию в конце Молитвы Господней (Мф 6:13), погодные приметы (Мф 16:2–3), стих о Сыне Человеческом (Мф 18:11) и одно из обличений в адрес фарисеев (Мф 23:14). С другой стороны, в этой рукописи мы довольно часто находим текстуальные варианты, которые демонстрирует противоположная группа свидетелей и которые поддерживают длинное чтение. Например, здесь присутствует стих Мф 12:47 и древнее чтение και τής νυμφίας (25:1), поддерживаемое большим числом западных версий греческого текста и древних переводов (к их числу относятся D, X*, семейство 1; старолатинская версия и Вульгата; сирийские версии: синайская, гераклийская и Пешитта; армянский, грузинские рукописи: адишская и тбетская; Диатессарон)[190].

Среднеегипетская рукопись Деяний была куплена покойным Уильямом Глазье и в настоящее время хранится в библиотеке Дж. Пирпонта Моргана в Нью-Йорке. Предварительный анализ текста показывает, что он заслуживает внимания как образец так называемого «Западного» типа текста[191].

Части десяти Павловых посланий на среднеегипетском диалекте сохранились во фрагментированном папирусном кодексе, принадлежащем ныне Институту папирологии при Миланском университете. Издатель[192] датирует эту рукопись первой половиной пятого века; ее сохранившиеся части содержат отрывки из следующих посланий (с сохранением оригинального расположения последних) — Рим, 1 и 2 Кор, Евр, Гал, Флп, Еф, 1 и 2 Фес и Кол.

Издания: [George Horner] The Coptic Version of the New Testament in the Northern Dialect, Otherwise called Memphitic and Boharic… 4 vols. (Oxford, 1898–1905); Id., The Coptic Version of the New Testament in the Southern Dialect, otherwise called Sahidic and Thebaic… 7 vols. (Oxford, 1911–1924) [оба издания сопровождаются буквальным английским переводом]; Henri Hyvernat. Bibliothecae Pierpont Morgan Codices Coptici, photographice expressi… (Romae, 1922) 56 томов в 63 частях, указатель содержания которых см.: Winifred Kammerer. A Coptic Bibliography. (Ann Arbor, 1950), 33 ff.; Herbert Thompson. The Gospel of St. John According to the Earliest Coptic Manuscript. (London, 1924) [субахмимский диалект]; Id., The Coptic Version of the Acts of the Apostles and the Pauline Epistles in the Sahidic Dialect. (Cambridge, 1923) [по рукописям из коллекции Честера Битти]; Rodolphe Kasser. Évangile de Jean et Genèse I–IV, 2 (Louvain, 1958) [по рукописям из коллекции Бодмера]; Elinor M. Husselman The Gospel of John in Fayumic Coptic (P. Mich. inv. 3521) (Ann Arbor, 1962). Das Mattäus-Evangelium im mittelagyptischen Dialekt des Koptischen (Codex Scheide), hrsg. von Hans-Martin Schenke (Berlin, 1981); Liste der koptischen Handschriften des Neuen Testaments. I, Die sahidischen Handschriften der Evangelien bearbeitet von Franz-Jürgen Schmitz und Gerd Mink (Berlin, 1986); Apostelgeschichte 1,1-15,3 im mittelägyptischen Dialekt des Koptischen (Codex Glazier) herausgegeben von Hans-Martin Schenke (Berlin, 1981); H. Forster, «Papyrusfragmente eines sahidischen Corpus Paulinum» Zeitschrift für antikes Christentum 5 (2000) 3-22; Das Verhältnis der koptischen zur griechischen Bberlieferung des Neuen Testaments: Dokumentation und Auswertung der Gesamtmaterialien beider Traditionen zum Jakobusbrief und den beiden Petrusbriefen hrsg. und bearbeitet von Franz-Jürgen Schmitz (Berlin, 2003).

В середине IV в. Ульфила (Ulfilas), которого часто называют апостолом готов, перевел Библию с греческого на готский язык; для этой цели он придал разговорному языку литературную форму и создал для него алфавит. Готский перевод является самым ранним из известных нам литературных памятников, составленных на любом из германских языков.

До наших дней сохранилось с полдюжины готских рукописей. Все они фрагментированы, но лучше всех сохранился роскошный список, датируемый V–VI вв. и ныне хранящийся в университетской библиотеке Упсалы. Рукопись включает отрывки из всех четырех Евангелий, которые расположены в так называемом западном порядке (Мф, Ин, Лк, Мк). Рукопись написана крупным почерком серебряными чернилами на пурпурном пергамене, отчего этот документ часто называют Серебряным кодексом (codex Argenteus; см. рис. 20). Начальные строки всех Евангелий и первая строка каждого раздела текста написаны золотыми буквами. Все другие рукописи готского Нового Завета за исключением пергаменного листа из готско-латинской билингвы[194] — палимпсесты.

Перевод Ульфилы со всей возможной добросовестностью передает оригинал, иногда даже доходя до буквализма. Основой своего перевода Ульфила избрал ту форму греческого текста, которая была распространена в восточной части Римской империи около 350 г. и принадлежала к раннему типу койне. Впоследствии в текст были включены западные чтения, заимствованные из старолатинских рукописей; проникли они главным образом в послания Павла.

Издания: Wilhelm Streitberg. Die gotische Bibel. 2te Aufl. (Heidelberg, 1919; ⁵1969: дополненное переиздание) (готский и реконструированный греческий текст на противоположных страницах]; O. van Friesen, A. Grape, ed. Codex Argenteus Upsaliensis, jussu senatus universitatis phototypice editus (Upsaliae, 1927).

Рис. 20. Готский Серебряный кодекс (V или VI в.). Университетская библиотека, Упсала. Мк 5:18–24. Размер оригинала 24,8×19,4 см.

Армянскую версию иногда называют «царицей библейских переводов», среди которых обычно считается одной из самых красивых и точных (рис. 21). По числу сохранившихся рукописей армянский перевод превосходит все другие ранние переводы, кроме Вульгаты. В каталог Родса входят 1244 рукописи, содержащих Новый Завет полностью или частично[196]; известно, что еще несколько сотен находятся в библиотеках бывшего СССР. О происхождении этого перевода существуют разные мнения. Как сообщают епископ Корьюн (умер в 450 г.) и историк Лазарь Фарбский (умер в 500 г.), ее автором был св. Месроп (умер в 439 г.), солдат, который стал христианским миссионером и создал новый алфавит, а затем вместе с католикосом Сааком (Исаак Великий, 390–439) сделал перевод с греческого языка. С другой стороны, Моисей Хоренский, племянник и ученик св. Месропа, писал, что Саак переводил с сирийского. И та, и другая точка зрения с различными поправками находит поддержку среди современных ученых. Есть основания считать, что самый ранний армянский перевод Евангелий бытовал в форме гармонизации, отдаленно связанной с «Диатессароном» Татиана.

По всей видимости, переработка, которой подвергся ранний армянский перевод, предшествует VIII в. Принадлежал ли греческий текст, ставший основой для перевода, к кесарийскому типу или типу койне, до сих пор достоверно не известно; ни как бы то ни было, в текстах Евангелий от Матфея и Марка во многих армянских рукописях и даже в издании Зораба ярко выражены черты кесарийского типа.

Издания: удовлетворительное критическое издание армянского текста отсутствует; чаще всего используют печатную Библию мхитариста Йована Зорабяна (Иоанна Зораба, Yovhan Zohrabian) (Venezia, 1789; полная Библия 1805). Самая древняя известная рукопись — Четвероевангелие 887 г. было издано в фотографическом воспроизведении Г. А. Халатьянцем (Москва, 1899). См. также: Henning Lehmann, S. Weitenberg, eds. Armenian Texts, Tasks and Tools (Aarhus, 1993); Texts and Context, Studies in the Armenian New Testament. Papers, Presented to the Conference on the Armenian New Testament. May 22–28,1992, ed. by S. Ajamian and Μ. E. Stone. (Atlanta, 1994)

Рис. 21. Армянская рукопись Евангелий MS 229 из Патриаршей библиотеки Эчмиадзина. 989 г. Ныне хранится в Институте древних рукописей Матенадаран (Ереван). Упоминание о пресвитере Аристоне (см.) находится в правой колонке текста между строками 6 и 7 напротив декоративной розетки. Воспроизведен лист 110^v без верхней четверти. Размер полного листа 34×26,4 см.

Из всех ранних переводов Нового Завета грузинский наименее изучен западными специалистами. Грузинский народ, живший в гористой области, простирающейся между Черным и Каспийским морями, и говоривший на агглютинативном языке, происхождение которого неизвестно, получил собственный перевод Евангелия в первой половине IV в. Время и обстоятельства, при которых он был сделан, покрыты завесой легенд. Подобно армянскому, грузинский перевод является важнейшим свидетелем кесарийского типа текста.

Из наиболее древних евангельских рукописей мы знаем Адишскую (897 г.) и Опизанскую (913 г.), названные так по месту обнаружения, и Тбетскую (995 г.) получившую имя по месту написания. В большинстве apparatus critici Адишская рукопись обозначается как Geo¹, а две другие как Geo² (A и B).

Издания: The Old Georgian Version of the Gospel of Mark, ed. with Latin trans. By Robert R Blake (Paris, 1929); Matthew (Paris, 1933); John, ed. by Robert P. Blake and Maurice Brière (Paris, 1950); Luke, ed. by Maurice Brière (Paris, 1955); Joseph Molitor. «Das Adysh-Tetraevangelium. Neu übersetzt und mit altgeogischen Paralleltexten verglichen.» Oriens Christianus, XXXVII (1953), 33–55; XXXVIII (1954), 11–40; XXXIX (1955), 1-32; XL (1956), 1 — 15; XLI (1957) 1-21; XLII (1958), 1-18; XLIII (1959), 1-16 G. Garitte. L'ancienne version géorginne des Actes des Apôtres d'après deux manuscrits de Sinaï. (Louvain, 1955). Другие монографии и издания включают: Ilia Abuladze, The Acts of the Apostles According to the Old Manuscripts (in Georgian; Tiflis, 1950); K‘et‘evan Lort‘k‘ip‘anidze, The Georgian Versions of the Catholic Epistles According to Manuscripts of the 10th to 14th Centuries (in Georgian; Tiflis, 1956), trans. into Latin by Joseph Molitor in Oriens Christianus, xlix (1965), pp. 1-17; 1 (1966), pp. 37–45; Ilia Imnaišvili, The Apocalypse of John and Its Commentary [i.e., the Commentary of Andrew of Caesarea] (in Georgian; Tiflis, 1961), trans. into Latin by Joseph Molitor in Oriens Christianus, 1 (1966), pp. 1-12 (continued). For the Gospels, see J. Molitor, Synopsis latina Evangeliorum Ibericorum antiquissimorum secundum Matthaeum, Marcum, Lucam, desumpta e codicibus Adysh, Opiza, Tbeth necnon e fragmentis biblicis et patristicis quae dicuntur Chanmeti et Haemeti (Louvain, 1965). See also J. N. Birdsail, «Georgian Studies and the New Testament», New Testament Studies, xxix (1983), pp. 306–320; idem, «The Georgian Versions of the Acts of the Apostles», in Text and Testimony, Essays on the New Testament in Honour of A. F. J. Klijn, ed. by T. Baarda et al. (Kampen, 1988), pp. 39–45; idem, «The Georgian Version of the New Testament», in The Text of the New Testament in Contemporary Research: Essays on the Status Quaestionis, ed. by Bart D. Ehrman and Michael W. Holmes (Grand Rapids, MI, 1995), pp. 173–187; L. Kadzaia, Die ältesten Georgische Vier-Evangelien-Handscrift, Teil I, Prolegomena. Aus dem Georgischen übersetzt von H. Greeven und M. Job, with an English summary (Bochum, 1989), pp. 80–82; J. W. Childers, «The Old Georgian Acts of the Apostles: A Progress Report», New Testament Studies, xlii (1996), pp. 55–74.

Эфиопский перевод сохранился в той части Африки, которая на протяжении долгого времени была почти полностью изолирована от остального христианского мира. Дошедшие до нас рукописи в большинстве своем не старше XV века, и даже самые древние списки могут быть датированы в лучшем случае X веком,[198] однако, несмотря на это обстоятельство, эфиопская версия достойна внимания по нескольким причинам. Вплоть до середины XX века статус последних 12 стихов Евангелия от Марка в этом переводе оставался неясным. Это проистекало из противоречивых оценок, которые были даны одним и тем же рукописям. Ныне же, по фотографии изучив соответствующие страницы второго Евангелия в 65 рукописях, хранящихся в трех десятках коллекций, Мецгер установил, что все они содержат текст Мк 16:9-20. В дополнение к этому текст, который обычно зовется «кратким окончанием» Марка и присутствует в нескольких греческих и сирийских рукописях, во многих эфиопских рукописях находится между стихами 16:8 и 16:9. Впоследствии Уильям Ф. Макомбер (Macomber), сотрудник библиотеки микрофильмов (Hill Monastic Manuscript Microfilm Library) в городе Колледжвилл, штат Миннесота, исследовал микрофильмы 129 других рукописей Мк. Из общего списка в 194 рукописи (65 + 129) все, за исключением двух, оказавшихся к тому же лекционариями, содержат Мк 16:9-20, в то время как 131 содержит оба окончания — и пространное, и краткое[199].

Замечание в конце главы 28 эфиопского текста Деяний призывает читателя обратиться к посланиям и апокрифическим Деяниям Павла, а также рассказам о пребывании Павла в Риме. Этот фрагмент текста изначально представлял собой глоссу или колофон, внесенный впоследствии в основной текст[200].

Мнения исследователей о времени создания эфиопского перевода расходятся; одни считают, что он существовал уже в IV в., другие уверены, что перевод появился не раньше VI или VII в. Споры ведутся также и о том, с какого оригинала был сделан перевод — греческого или сирийского. В любом случае интересен тот факт, что в посланиях Павла текст перевода часто совпадает с p⁴⁶ и мало совпадает или не совпадает вообще с другими вариантами текста. В эфиопском переводе также четко прослеживается влияние коптского и арабского текстов. Так эфиопский текст в конечном итоге стал собранием несопоставимых элементов, стоящих бок о бок. Анализ более ранней формы эфиопского перевода показал, что мы имеем дело со смешанным типом текста, который по определенным признакам можно отнести преимущественно к византийскому; однако в некоторых местах он совпадает с ранними греческими источниками (p⁴⁶ и B). То немногое, что нам известно о Новом Завете в эфиопской версии (более тщательно изучена ее ветхозаветная часть), заставляет ученых с большим вниманием отнестись к ее изучению. Наиболее ранняя из известных эфиопских рукописей, кодекс Четвероевангелия, относится к XIII столетию, большинство остальных — XV века и более поздние.

Издания: Первое печатное издание (editio princeps) эфиопского Нового Завета было осуществлено тремя монахами-абиссинцами, которые выпустили свой труд в двух томах под псевдонимом Петр Эфиоп (Petrus Ethyops; Roma, 1548–1549). Этот текст с латинским переводом был перепечатан в полиглотте Брайана Уолтона (1657). Другие более поздние издания, выпущенные в новое время для миссионеров, были подготовлены Т. Пеллом Платтом (Platt; London, 1826) и переизданы Ф. Преториусом (Prätorius; Leipzig, 1899; 1914) и Ф. да Бассано (da Bassano; Asmara, 1920). Чтения editio princeps обозначаются символом Eth^ro.

О жизни и трудах свв. Кирилла и Мефодия, апостолов славянских, мы знаем больше, чем о создателях любого другого древнего библейского перевода, за исключением бл. Иеронима. Им, сыновьям богатого чиновника, родившимся в Салониках, традиция приписывает создание вначале глаголического, а затем и так называемого кириллического алфавита. В середине IX в. братья начали перевод Евангелий (возможно, в форме греческого лекционария) на староболгарский язык, который обычно называют старославянским. Этот перевод, как и следовало ожидать, принадлежит к византийскому типу текста, но вместе с тем содержит более ранние чтения, присущие западному и кесарийскому типам.

Славянский перевод стал объектом многочисленных эмендаций и изменений, вызванных диалектными различиями, которые существовали между разными славянскими народами, использовавшими этот текст. Эти изменения начали появляться почти сразу после того, как Кирилл и Мефодий закончили свою работу. Ни одна из сохранившихся рукописей не старше XI века. Существуют изводы, характеризующиеся болгарскими, чешскими, русскими и сербскими особенностями. Славянская Библия также послужила основой для ранних переводов — чешского (1475 г.) и болгарского (1840 г.) и повлияла на другие славянские библейские переводы.

Предварительная работа по классификации славянских рукописей была начата в конце XIX века профессором Московской духовной академии Г. А. Воскресенским[202], который разделил их на четыре группы, которые соответствовали, как он полагал, четырем текстуальным семействам. Древнейшая рецензия сохранилась в рукописях южнославянского происхождения, к числу которых относится большинство самых известных кодексов. Вторая рецензия сохранена в наиболее ранних русских рукописях, относящихся к XI и XII вв. Две другие датируются XIV и XV вв. соответственно. Апокалипсис стоит особняком, поскольку, как показал в своем исследовании Облак, он был переведен лишь в XII веке[203].

Издания: Josef Vajs, Evangelium sv. Matouše, text reconstmovaný (Praha, 1935) [с реконструированным греческим оригиналом на противоположных страницах]; …Marka (Praha, 1935); …Lukaše (Praha, 1936); …Jana (Praha, 1936).

а) Арабские переводы

Древнейшие переводы Евангелий на арабский, возможно, относятся к VIII веку. Общий обзор рукописей, проведенный Игнацио Гвиди[204], показал, что существующие арабские переводы распадаются на пять групп: (1) сделанные непосредственно с греческого; (2) сделанные с сирийской Пешитты или выправленные по ней; (3) сделанные с одного из коптских диалектов, будь то саидский, бохейрский или любой другой; (4) принадлежащие к одной из двух эклектичных рецензий, выполненных Александрийским патриархатом в XIII веке и наконец (5) все прочие, среди которых встречаются, например, попытки изложить текст в виде ритмизованной прозы — формы, которая благодаря Корану стала классической для арабской литературы. Сложность ситуации усугубляется тем, что почти арабские переводы неоднократно исправлялись на основе других арабских версий, имеющих в своей основе другой оригинал.

В период позднего средневековья и до XIX века количество арабских переводов продолжало множиться: с одной стороны, те или иные части Писания переводили для своих нужд различные конфессиональные группы (такие, как мелькиты, марониты, несториане, яковиты и копты), с другой стороны, Библия переводилась на различные диалекты арабского языка — алжирский, чадский, египетский, марокканский, палестинский, суданский, тунисский, а также на разговорный язык Мальты.

b) Древненубийский перевод

В течение первых веков христианской эры Нубия, на севере граничащая с Египтом и с Эфиопией на юге, состояла из трех независимых царств. Когда именно христианство впервые попало в Нубию, неизвестно, однако обширные пространства, простирающиеся к югу от Египта, весьма вероятно, дали приют многим христианам, спасавшимся от гонений, начатых в 303 г. императором Диоклетианом. Первые специально посланные сюда миссионеры прибыли в Нубию в середине VI века[205]. В течение столетий количество церковных общин увеличивалось и, как сообщают, счет их шел уже на сотни. Около пяти веков подряд христианство процветало, становясь для нубийского общества основным связующим началом. Но в конце XIV века эта область оказалась отрезана от остального христианского мира продвижением арабов из мусульманского Египта, и ослабшая нубийская церковь оказалась на краю исчезновения. Растущая мощь арабов давила на страну с востока, севера и запада, так что в итоге все население Нубии приняло ислам.

Лишь в начале XX века в распоряжение ученых попали свидетельства о существовании древнего нубийского перевода Библии. В 1906 году д-р Карл Шмидт купил в Каире тетрадку из 16 поврежденных листов из пергаменного кодекса, обнаруженного в Верхнем Египте. Они содержали часть лекционария, относящуюся к предрождественской неделе и Рождеству (20–26 декабря)[206]. Для каждого дня дается отрывок из Апостола (Рим, Гал, Флп, Евр) и Евангелия (Мф и Ин). Как и прочие нубийские тексты, он написан коптским алфавитом, дополненного буквами, которые обозначали звуки, отсутствовавшие в коптском. Ближе к концу XX века в поле зрения ученых попали и другие библейские фрагменты на древненубийском языке; в их число входят отрывки из Ин и Откр[207].

c) Согдийский перевод

Согдийский язык, принадлежащий к среднеиранской группе, относится к восточной ветви индоевропейской языковой семьи. Во второй половине I тысячелетия н. э. согдийский был широко распространен в Восточном Туркестане и прилегающих районах Средней Азии. Недюжинная энергия, которую согдийцы выказали в торговле и колонизации, привела к широкому распространению их языка и письменности.

Учитывая наши современные знания об ареале использования согдийского языка, трудно представить себе, что до начала XX века ученые почти ничего о нем не знали. Только в 1903 году вблизи Турфана было обнаружено большое число различных согдийских документов, в числе которых среди буддийских и манихейских текстов присутствовали и христианские — несколько мученических актов, часть «Пастыря» Гермы, довольно много отрывков из Мф, Лк, Ин, небольшие фрагменты 1 Кор и Гал[208]. Написаны они были чисто консонантным письмом, напоминающим сирийское эстрангело, и, как полагают, переводить христианские документы на согдийский язык первыми начали несторианские миссионеры, которые в VII веке вели в Средней Азии энергичную проповедь[209].

d) Англосаксонский перевод

Древнейшие сохранившиеся новозаветные материалы на англосаксонском языке имеют форму межстрочных глосс в рукописях Вульгаты, ибо внесение глосс было одной из форм тогдашнего обучения латинскому языку. Поскольку глоссы помещались практически над каждым словом латинского текста, порядок слов подстрочника следовал латинскому оригиналу, и для получения полноценного связного англосаксонского перевода требовалось его отредактировать. Однако глоссы делались отнюдь не для замены латинского текста, а лишь для того, чтобы помочь читателю лучше его понять.

Знаменитый Линдисфарнский кодекс (см.) был написан около 700 года Эдфридом (Eadfrid), епископом Линдисфарнским. В X веке рукопись была перевезена в Честер-ли-Стрит, близ Дарема, и там не позднее 970 года в нее были добавлены глоссы на литературном древнем нортумбрийском диалекте (документы на котором довольно редки); руководил этой работой священник по имени Алдред (Aldred). Другая известная латинская рукопись — Евангелие Рашворта (Rushworth Gospel), которая была написана ирландским почерком примерно около 800 года и получила глоссы во второй половине X века. Глоссы к Евангелию от Матфея написаны на редком древнем мерсийском диалекте, который использовался в центральной части Англии, в то время как остальные Евангелия были глоссированы на древнем нортумбрийском.

Шесть других рукописей содержат глоссы на западносаксонском варианте англосаксонского языка, которым пользовались в Уэссексе. В некоторых случаях западносаксонские чтения отличаются от Вульгаты, однако согласны с чтениями двуязычного Кодекса Безы (см. выше); в других случаях мы видим, что глоссатор просто не понимал латинский текст. Из сказанного видно, что ценность англосаксонской версии для восстановления греческого оригинала довольно ограничена. В основном она используется текстологами для изучения истории латинского библейского текста[210].

III. Патристические цитаты из Нового Завета

Помимо сведений о тексте, которые можно получить из греческих рукописей Нового Завета и ранних переводов, текстологу доступно большое количество библейских цитат, включенных в комментарии, проповеди и иные труды, написанные ранними отцами церкви[211]. В самом деле эти цитаты настолько многочисленны, что если бы мы утратили все другие источники новозаветных текстов, их одних было бы достаточно для восстановления практически всего текста Нового Завета.

Значимость цитат из патристической литературы состоит в том, что они помогают определить место и время появления разночтений и типов текста в греческих рукописях и переводах. Например, то обстоятельство, что цитаты, содержащиеся в послании Киприана, который был епископом Карфагена в Северной Африке около 250 г., практически полностью совпали с латинским текстом рукописи k, привело ученых к справедливому выводу о том, что данная рукопись IV–V вв. является копией с оригинала, который использовался в Северной Африке в середине III века. Иногда случается так, что патристический автор намеренно цитирует разночтения из современных ему рукописей. Такие сведения представляют собой исключительную важность, поскольку мы получаем достоверную информацию о том, какие разночтения существовали в конкретное время и в конкретном месте[212].

Прежде чем с уверенностью оперировать патристическими свидетельствами, исследователь обязан проверить, имеет ли он перед собой подлинный святоотеческий текст. Ибо труды отцов церкви, так же как новозаветные рукописи, претерпевали изменения в процессе переписывания. Писец всегда стремился привести цитаты из Священного Писания в соответствие с той формой текста, которая была свойственна поздним рукописям Нового Завета и которую он помнил наизусть[213]. Если цитаты из Нового Завета в рукописи какого-либо святоотеческого текста отличаются друг от друга, то правильнее будет счесть подлинным те варианты, которые не совпадают с более поздним церковным текстом (византийским для греческого или, соответственно, Вульгатой для латинского).

После того, как был обнаружен подлинный текст, которым пользовался патристический автор, текстолог должен задать вопрос: хотел ли он передать цитату из Священного Писания дословно или же он просто перефразировал ее? Если исследователь уверен в буквальном цитировании, неизбежен вопрос: обращался ли отец церкви к соответствующему отрывку в рукописи или цитировал по памяти? Первое предположение является наиболее вероятным, если цитата длинная, короткие же цитаты чаще воспроизводились по памяти[214]. Более того, если автор цитировал какой-либо отрывок несколько раз, то форма этого отрывка зачастую могла варьироваться.

Невзирая на трудности, с которыми сопряжено установление подлинных новозаветных цитат в патристической литературе и их последующее использование для критики текста, подобная работа может оказаться весьма важной для выявления древнейших текстуальных форм. Например, в сцене крещения Иисуса в Лк 3:22 подавляющее большинство свидетелей, начиная с p⁴, цитируют глас с небес — «Ты Сын Мой возлюбленный! В Тебе Мое благоволение» (с отсылкой к Ис 42:1). Другие источники, напротив, указывают, что глас свыше процитировал Пс 2:7 — «Ты Сын Мой, ныне Я родил Тебя»; самая ранняя новозаветная рукопись, содержащая подобное чтение — Кодекс Безы V века. До него этот текст передается именно так в многочисленных патристических сочинениях II–IV вв., включая Иустина, Климента Александрийского, Оригена, Мефодия, Евангелие Евреев, Евангелие Эвионитов и Дидаскалию. Все они согласуются в данном чтении с Кодексом Безы. Из этого следует вывод, что все известные нам источники текста II и III века, за исключением p⁴, знают это чтение.

Цитаты из святоотеческой литературы ценны не только для выявления древнейших текстуальных вариантов, но и для установления форм и путей передачи текста. Например, полный анализ таких александрийских писателей, как Климент, Ориген, Дидим, Афанасий и Кирилл, показывает нам, как новозаветный текст развивался в Египте на протяжении первых 400 лет христианской истории.

Авторы патристических сочинений иногда прямо говорят о том, какие разночтения содержатся в доступных им рукописях и даже высказывают свое мнение о ценности того или иного чтения[215] — не всегда, впрочем, убедительное для современного ученого, который, однако, с большим вниманием отнесется к свидетельству отца церкви, когда тот говорит, содержалось ли то или иное чтение в немногих рукописях или, напротив, во многих, или даже в большинстве виденных им копий. Эта информация часто совпадает со свидетельством сохранившихся рукописей, но еще чаще противоречит ей[216]. Подобное сравнение древних известий с современным положением дел показывает, как часто слепая случайность определяла и сохранение, и утрату рукописей, существовавших в прошлом.

Учитывая, сколь важны данные патристики для восстановления древнейших форм текста и понимания путей его дальнейшей рукописной передачи, нельзя не прийти к выводу о необходимости полных сводов таких свидетельств — как прямых цитат новозаветного текста, так и парафразов. Для выполнения этой задачи была основана новая книжная серия, The New Testament in the Greek Fathers: Texts and Analyses. Ее первым редактором стал Гордон Фи (Fee), и ныне она издается Обществом библейской литературы (Society of Biblical Literature Press). Новозаветные цитаты из произведений каждого конкретного отца церкви собраны в отдельном томе; если же количество их велико, то целый том отдается какой-либо одной части Нового Завета. Вплоть до настоящего времени изданы тома, посвященные Дидиму Слепцу (Евангелия), Григорию Нисскому (Новый Завет полностью), Оригену (по тому на каждое Евангелие и один — на 1 Кор) и Кириллу Иерусалимскому (весь Новый Завет). Вскоре ожидается выход томов, посвященных Афанасию (Евангелия), Василию Великому (Евангелие от Матфея) и Епифанию (Деяния, послания и Откровение)[217].

Каждый том этой серии содержит (1) краткое введение, посвященное историческому и богословскому контексту, в котором жил и творил данный церковный автор; (2) полный список всех новозаветных цитат, парафразов и аллюзий, содержащихся в его трудах; (3) полную колляцию этого материала с важнейшими рукописными свидетелями различных текстуальных семейств[218]; (4) детализированный анализ всех случаев, когда обнаруженный у отца текст совпадает или не совпадает с текстом тех или иных рукописей — как правило, при этом используется квантитативный метод установления текстуальной связи, а также — в той или иной форме — метод профильной группировки рукописей[219]; и, наконец, читателю представляется (5) вывод о том, что именно свидетельствует данный Отец об истории новозаветного текста для своего времени и места проживания.

Уже удалось добыть некоторые новые данные. Например, работы Джеймса Брукса о Григории Нисском, Жана-Франсуа Расина о Василии Великом и Рода Маллена о Кирилле Иерусалимском показали, что каждый из этих авторов цитирует раннюю версию византийской редакции, что, таким образом, удревнило дату ее появления самое меньшее до конца IV века. В то же самое время работа Барта Эрмана о Дидиме Слепце показала, что этот важнейший автор является убедительным свидетелем александрийского текста, и более того, заставило пересмотреть само восприятие того, как развивалась эта редакция. Поскольку все представители данного извода дают его в более или менее чистом виде, нельзя более рассуждать о «поздней александрийской» редакции. Вместо этого, следует говорить о первичных и вторичных ее свидетелях, опираясь на то, в какой степени каждая рукопись содержит характерные признаки александрийского текста.

В целом же, ценность отцов церкви для восстановления новозаветного текста весьма велика, но внимание их изучению уделялось недопустимо малое. Вот список наиболее выдающихся христианских авторов, чьи произведения содержат многочисленные цитаты из новозаветного текста[220].

Амвросий Медиоланский, ум. 397.

Амврозиастер [Псевдо-Амвросий] Римский, вторая половина IV в. Августин Гиппонский, ум. 430.

Афанасий Александрийский, ум. 373.

Григорий Назианзин, ум. 389 или 390.

Григорий Нисский, ум. 394.

Дидим Александрийский, ум. 398.

Евсевий Кесарийский, ум. 339/340.

Епифаний Кипрский, ум. 403.

Ефрем Сирин, ум. 373.

Иероним Стридонский, ум. 419 или 420.

Иларий Пиктавийский, ум. 367.

Иоанн Златоуст, ум. 407.

Ипполит Римский, ум. 235.

Ириней Лионский, ум. ок. 202.

Исидор Пелусиот, ум. 435.

Иустин Мученик, ум. ок. 165.

Киприан Карфагенский, ум. 258.

Кирилл Александрийский, ум. 444.

Климент Александрийский, ум. ок. 212.

Люцифер Калаританский, ум. 370 или 371.

Маркион, расцвет деятельности приходится на 150–160 гг., Рим.

Ориген, ум. 253/254.

Пелагий, IV–V вв.

Примасий, епископ Гадрументский (в Африке), ум. после 552.

Псевдо-Иероним, V–VI вв.

Руфин Аквилейский, ум. 410.

Татиан, расцвет деятельности около 170 г.

Тертуллиан, ум. после 220.

Феодор Мопсуэстийский, ум. 428[221].

Среди этих авторов наиболее противоречивой фигурой был Татиан, сириец из Месопотамии. Он известен, главным образом, своим «Диатессароном», или «Гармонией» четырех Евангелий. Соединяя отличающиеся друг от друга предложения, присутствующие только у одного евангелиста, с предложениями, которые мы находим у другого, Татиан расположил евангельские отрывки таким образом, что получилось единое повествование. Соединив вместе все четыре Евангелия, Татиану удалось сохранить их содержание почти полностью, за исключением всего нескольких отрывков (например, родословие Иисуса в Евангелии от Матфея и Евангелии от Луки, первое из которых прослеживает наследственную линию Иисуса от Авраама по нисходящей линии, а второе — по восходящей к Адаму). Этот труд стал известен под названием «Диатессарон»[222] (от греческого выражения διὰ τεσσάρον, что означает «посредством четырех [Евангелий]»).

«Диатессарон» Татиана вскоре приобрел большую известность, особенно на Востоке. Уже в V в. Феодорит, который в 423 г. стал епископом города Кира или Кирра (стоявшего на реке Евфрат в Верхней Сирии), обнаружил, что в пределах его епархии обращается большое число копий «Диатессарона». Однако по причине того, что в конце своей жизни Татиан стал еретиком, Феодорит опасался, что православным христианам вредно будет читать произведения этого автора, и посему он уничтожил все копии «Диатессарона», какие мог найти (всего около двух сотен), и заменил их отдельными текстами четырех Евангелий[223].

В результате столь усердного искоренения текста епископом Феодоритом (знамя которого, вне всякого сомнения, подхватили затем другие) не сохранилось ни одной полной копии «Диатессарона» Татиана. В 1933 г. археологи во время раскопок древнего римского города-крепости Дура-Эвропос на нижнем Евфрате обнаружили небольшой кусок пергамена, содержащий фрагмент из «Диатессарона» на греческом языке. Известно, что этот город был захвачен персами при царе Шапуре I в 256–257 г. и, следовательно, пергамен моложе этой даты[224]. Сохранившийся текст описывает приход Иосифа из Аримафеи за телом Иисуса. Буквальный перевод показывает, каким образом слова и предложения из четырех Евангелий соединялись вместе. Поскольку левые поля листа были повреждены, то первые 6–7 букв в начале каждой строки отсутствуют, однако восстановить их можно почти с полной достоверностью. В переводе, который мы приводим ниже, восстановленные куски помещены в квадратные скобки, а отсылки к современному тексту Библии даны в скобках.

Вполне очевидно, что Татиан занимался составлением своего «Диатессарона» с большим усердием. Возможно, автор работал с четырьмя отдельными рукописями, каждая из которых содержала текст одного из Евангелий, и по мере использования предложений то из одного, то из другого Евангелия, он, без сомнения, вычеркивал их из рукописей, откуда эти предложения переписывал. Иначе очень трудно понять, как ему удалось так мастерски сделать этот литературный монтаж из столь коротких фраз, к тому же взятых из четырех разных рукописей.

Наиболее яркое чтение, сохранившееся в этом фрагменте, расположено почти в самом его начале. Хотя оно частично восстановлено и ни один из вторичных переводов «Диатессарона», известных с тех пор, не содержит этого чтения, возможно, Татиан говорит о «женщинах, следовавших за Иисусом из Галилеи». Данное высказывание и смысл, который за ним скрыт, не имеют параллельного чтения в тексте Евангелий ни в какой другой рукописи или переводе.

Помимо рассмотренного выше греческого отрывка, отдельные части татиановой гармонии можно найти у ранних сирийских отцов церкви, которые включали цитаты из нее в свои гомилии и другие труды. Особенно хорошо цитаты представлены в комментариях св. Ефрема на «Диатессарон», написанных в IV в. До середины XX века эти комментарии были доступны лишь в армянском переводе, сохранившемся в двух рукописях 1195 г. В 1957 г. было объявлено, что сэр Честер Битти приобрел сирийскую рукопись, которая содержит около трех пятых трактата Ефрема[225]. Эта рукопись, датированная концом V — началом VI в., была издана Луи Лелюаром (Leloir)[226], который предварительно подготовил издание и перевод комментариев в их армянском переводе. Несколько гармонизаций на других языках (арабском и персидском[227] на Востоке, латинском, среднеголландском, староанглийском и староитальянском на Западе) в большей или меньшей степени зависят либо по форме, либо по тексту, от работы первопроходца в этом деле — Татиана.

Влияние «Гармонии» на контаминацию в передаче евангельского текста всесторонне изучено. В настоящее время немногие ученые согласны с крайними взглядами Германа фон Зодена и Антона Баумштарка, которые считали, что обнаружили влияние Татиана на большое количество восточных и западных евангельских рукописей. Не подлежит сомнению, однако, то, что татианова идея гармонизации евангельского текста Татиана оказала влияние на значительное число источников (особенно западных)[228].