Телекинез

16. Архитектор

После перетаскивания всех вещей, Катя с Денисом стали размещать пакеты в своём новом жилье.

— ААААаааа!!! — Внезапно закричала Катя. — Там что-то бегает. Дэнчик, оно у меня по ноге пробежало!

— Тише ты! — Решительно скомандовал Денис. — Если будешь дёргаться, ужалит.

— Что это за тварь такая?!

— Это маленькая зелёненькая сколопендра. Не паникуй, сейчас мы её найдём и отпустим на свободу. — После этих слов Денис стал вытаскивать всё содержимое палатки и тщательно проверять.

Катя уже успела вылезти из палатки и отбежать на несколько метров.

— Мы так однажды вернулись с родника в прошлом году. — Картаво заговорил Рома. — Под дождём по темноте шли, промокли до нитки, на тропинках поскальзываемся, падаем… Залазим в палатку, а мы вчетвером жили в огромной такой палатке, и тут я краем глаза замечаю гигантскую сколопендру. Мы также как сейчас, всё из палатки выкидываем, просматриваем, а снаружи ливень тропический просто. Всё вытащили, нет нигде сколопендры. Я фонариком свечу по палатке и замечаю движение на стенке, а потом тишина. Дрянь эта чёрная, дно палатки тоже, батарейки севшие — не видно, в общем, ничего. Даже когда замечаешь сколопендру, это ещё не успех: они бегают с бешеной скоростью. Уж не знаю как, но мы её поймали и кинули на камень. Сколопендра оказалась примерно двадцать сантиметров в длину, я думал, что такие только на Ямайке водятся. Я в берцах был, попробовал раздавить, но у неё хитиновый панцирь. И сколько я на ней не прыгал — она не давится. Потом мне топор пацаны подали, и я её рубить начал, а она в сторону палатки бежать пытается. Я её на пополам разрубил и смотрю: эта тварь продолжает ползти, в смысле их две теперь стало! Я так запаниковал, что начал её шинковать как тёща лук — быстро-быстро так, а сам всё это время ору как резаный. Друзья тогда решили, что она меня ужалила. Они в период размножения если ужалят — температура в сорок градусов два-три дня держаться будет, сердечника и убить может.

— Ну, спасибо тебе. — Проговорила Катя. — Я теперь точно спать не смогу.

— Дайте кружку, скорее! — Крикнул Денис.

Вася тут же подбежал и дал Дэну кружку.

— Вот, смотри какая. Маленькая совсем, они сейчас не опасны. — Денис показывал пойманного зверя на расстоянии.

Он накрыл кружку куском прозрачного пакета, но от этого сколопендра не казалась Кате приятнее. Пришлось скинуть опасного хищника с обрыва.

— Была тут девочка месяц назад. — Продолжил Рома. Ей тут очень нравилось, но она до обмороков боялась сколопендр. Жила неделю в гамаке.

— Если вы меня послушаете, я научу вас. — Заговорил Паша-Алфавит после затяжного молчания. — Я хочу научить вас, как не потерять друг друга в городе. Суть в том, что, если вам это нужно — вы всегда друг друга найдёте и не будете переживать, что потеряетесь.

— Ты только что придумал телефон, да? — Попробовал перебить его Рома. Но Алфавит сделал вид, что не заметил этого и продолжил.

— Как на белом свете можно потеряться? Это как если бы Бог потерялся бы внутри Бога. Но Бог на букву Б по алфавиту. Бухой Омский гопник. А я — Архитектор, потому что в одном из трипов я смешал грибы и крапалёк тусиайки.

— Что такое тусиайка? — Спросил раскосый Виталик.

— Тусиайка, это самое важное изобретение одного русского химика, который, живя в Америке в шестидесятых, открыл экстази. Она же МДА, она же ИФЦ, у неё много имён. — Архитектор забыл чему хотел научить своих слушателей.

— Расскажи лучше о себе. — Попросил его Виталик. — У тебя это так интересно получается. Ты великий архитектор из Омска, который построил Ом-ск, что было потом?

— Но построив Омск, я понял, что построил и весь алфавит. Потому что я задумался, а кто такой архитектор? Архитектор — слишком большое слово. Поэтому я понял, что нужно усечь всё лишнее и оставить только букву А. И потом я буквально спросил, а откуда же А пошла, что до неё было? И понял, что до неё была арка архитектора, а под аркой эхом бесконечно повторяется звук «ОМ», который каждому знаком, он и был аркой Архитектора. Он самокопировал сам себя. Вот такова базовая структура нашего семимерного, семимиллиардно уровневого мира.

— Ничего, так. — Одобрительно кивнул Денис. Он, в отличие от Кати, явно понимал о чём речь.

— А потом я соединил это ещё с понятием «начало жизни» и понял, что в алфавите в словах альфа и вита, уже заложен ответ на все вопросы. То есть, каждый человек мыслит шаблонно, у каждого в голове есть матрица — алфавит. И по этому, когда я говорю, «меня зовут Паша» — это не я говорю голосом, а человек собирает внутри себя М, Е, Н, Я, З, О, В, У, Т… и так далее. Мы все копии друг друга, частички изначально целого, но потом разбитого общего зеркала, которое зеркалом мира являлось. И теперь все мы — осколки зеркала, пытаемся собраться, что бы стать Бог-ом. Что бы стать единым целым.

— Если мы осколки отражающие мир, то где же сам мир? — Не выдержал и перебил его Рома.

— А матрица внутри матрицы, большое в малом. Зеркало на букву З, а я Архитектор, я собрал алфавит от А до Я. — Ловко съехал он, снова прикинувшись, что не услышал вопроса. — Всё дело в шабло-нах. Человек, мыслящий в категориях алфавита, всегда является раб-ом, потому, что настоящее мышление — это пустота. Мне вдруг внезапно захотелось поесть сахарку, можно, я возьму кубик?

— Да, бери. — Ответил Дэн.

— Спасибо, а вот теперь мы подошли к главному. Если из специальной пушки выстреливать фотонами по экрану сквозь тарелку с прорезями — то фотон ведёт себя то как частица, то как волна: это будет видно по следам на экране. Учёные долго ломали голову, как же это так получается, пока не догадались оставить всё на автоматике и выйти из комнаты. Оказалось, что фотон ведёт себя как волна или как частица в зависимости от наличия наблюдателя. Получается, что наблюдатель моделирует всё происходящее вокруг, как во сне или галлюцинации, нет разницы. Это, ни какие не секретные опыты. Если вы поищите в интернете — вы легко найдёте описание эксперимента. Голова внутри больше чем снаружи, большое в малом, подумайте об этом. Каждый из нас, живёт в собственной, управляемой галлюцинации, только шаблоны не дают нам научиться управлять своими мирами.

Последние слова подействовали на Дениса как выстрел из стартового пистолета. Он встал и быстро подбежал к Паше.

— Алфавит, не зря мы тебя встретили, давай отойдём: я тебе такое расскажу… Только мне будет нужен твой совет.

— А невозможно зря встретить человека. — Отозвался Паша. — Это как принять неверное решение, после принятия, любое решение автоматически становится верным. А ещё, мы все встречаем только тех людей, чьи образы уже есть у нас в подсознании. Об этом ещё дедушка Фрейд писал. Но он не понимал главного — встречаем мы не людей, а частицы самих себя — те самые образы подсознания, а не реальных людей. Ты меня придумал, поэтому ты меня и встретил. Я тебя придумал, собрал из алфавита по буквам — и вот он ты. Наша встреча лучшее доказательство работы моей теории.

— Да это я всё и так знаю. — Нетерпеливо ответил Денис. — Пошли, поговорим на более серьёзные темы.

Паша согласился, и они вместе с Дэнчиком спустились с обрыва к воде, туда, где по узкому берегу проходила тропинка между лагунами. Катя мало что поняла из разговора, но зато вспомнила, почему она с Денисом стала называть инквизиторов Смитами. Тогда, ещё в Ростове, рядом с рынком, они сравнивали свою ситуацию с фильмом матрица, и кто-то предложил найти архитектора. Такое совпадение уж точно не может быть случайным или чужим.

— Спорите, сомневаетесь… — Заговорил Виталик, когда Дэн с Пашей скрылись из поля зрения. — А на самом деле, всё гораздо проще. Весь мир и каждый из нас — это всего лишь сон бога Шивы. Когда он проснётся, всё исчезнет.

— А почему не Будды? — Спросил Рома.

— Долго объяснять, давай будем считать, что мне так, просто, больше нравится.

Денис с Пашей разговаривали не меньше двух-трёх часов. За это время вся компания, включая и Катю, успели выпить ещё по чаю и сходить за дровами. Потом откуда-то вернулась Света, сестра Васи. Из всех присутствующих на стоянке, она единственная кто пренебрегал одеждой и обувью. Света поздоровалась со всеми и предложила пойти искупаться на второй лагуне. Все согласились.

— Я Алфавиту подарок приготовил. — Сказал Виталик, когда все вышли из воды и устраивались, чтобы позагорать. — Я думаю, и тебе, Рома, этот подарок должен понравиться.

— Посмотрим. — Ответил уже отрезвевший Рома. — Ты его сегодня дарить будешь?

— Да, вечером.

Недалеко от загорающих плескались в море архиблондинка вместе со своим молодым человеком.

— Мась, ну помоги же мне! Я падаю, камни скользкие!

— Да ты пари в воде, зачем тебе стоять на камнях? — Отвечал парень.

— Мася, я устала, пошли на берег.

— Нет, я на глубину ещё сплавать хочу. А ты иди.

— Мася! — Грозно крикнула девушка. — Я что, сама себя кремом мазать должна?! Пошли, мне одной на берегу скучно будет.

— Да иди ты лесом!!! Настохренело твоё «Мася, сделай это», «Мася, я что, сама должна?». — С этими словами парень поплыл к берегу.

Когда он вышел из воды и огляделся, на него уже смотрела вся компания Кати. Парень подошёл к ним и попросил сигарету, потом добавил:

— Сигарет нет совсем, не курил уже два месяца. Довела, бестолочь.

Когда все вернулись на стоянку, Денис сидел, свесив ноги с обрыва, и с грустным видом не отрываясь смотрел на море. Алфавит же напротив, был весел и как только завидел знакомых, принялся рассказывать что-то не менее путаное, чем раньше.

— Ром. — Обратился Вася к своему приятелю. — Сможешь чего-нибудь горячительного достать на вечер?

— Только в обмен, мне бесплатно уже не наливают нигде.

— Дэн, Катя! — Позвал Вася. — У вас куча скоропортящихся продуктов. Яйца можно сварить, но вот сосиски, нарезку и молоко с кефиром, предлагаю сдать кому-нибудь за коньяк или водку, не всё, конечно, только часть. Рома у нас большой специалист по таким операциям.

— Да, давай. — Безучастно ответил Денис.

Через час начался пир. На каменном столе лежали самые разные продукты и несколько видов алкоголя. Виталик сидел у костра и поддерживал огонь, видимо ему это занятие очень нравилось. Вечер ещё не начался, но он решил сделать подарок раньше намеченного.

— Павлик. — Начал он. — Ты же любишь всякие парадоксы, которые подвергают сомнению науку, логику и вообще общее представление о мире?

— Конечно! — Отозвался тот.

— Я тебе хочу подарить одну головоломку, слушай. Если опустить факт эфемерности всего мира и его нереальность — то возникает вопрос связанный со временем. Если в году 365 дней, 6 часов и сколько-то там минут с секундами, то время суток должно сдвигаться по отношению к часам на стене. Сдвиг примерно на 6 часов и они суммируются в 29 февраля каждые 4 года. Но вот есть одна проблема: суммируются часы на протяжении четырёх лет, но время суток всегда соответствует часам на стене, а ведь должен быть сдвиг на 6 часов в год. Почему Новый Год мы всегда празднуем ночью, за 6 часов до рассвета? Ведь каждый год происходит сдвиг и один Новый Год мы праздновать должны ночью, следующий на рассвете (сдвиг на 6 часов), и так четыре раза… Я взял новый год для наглядности, перемены должны проходить весь год, смещаясь по чуть-чуть.

— Да ты гений! — Воскликнул Алфавит.

Катя постаралась запомнить эту головоломку, чтобы подарить её потом Коле, он тоже очень любил подобные штуки. Следующие несколько кружек домашнего коньяка все кроме Дениса обсуждали этот парадокс и предлагали свои предположения, но Виталик с Пашей поочерёдно отметали каждую, объясняя свои опровержения вполне логичными доводами. Оказалось, что они оба неплохо знают астрономию. Из-за выпитого спиртного Кате стало толи жарко, толи душно и она сняла рубашку с балетками, оставшись в костюме Евы. Катя тоже поучаствовала в споре, она предложила что-то связанное с осью земли, но на половине объяснения запуталась и решила, что для неё это слишком сложная тема.

Катя подошла к Денису, обняла его и спросила, всё ли в порядке. Она уже пару раз задавала этот вопрос, но теперь девушка была всерьёз намерена выяснить, чем так обеспокоен её парень.

— Ладно, пойдем, расскажу, только давай на пляж пойдём, чтобы никто не отвлекал.

— Хорошо, коврик с собой возьмём? — Спросила Катя.

— Да, я возьму всё. — Ответил Дэн, и взял бутылку с коньяком, в которой оставалось меньше половины и бутылку молока, чтобы запивать коньяк (больше запивать было нечем). Остальной компании оставили водку.

На пляже, недалеко от парочки сидел обычный местный мужчина, в рваных выцветших шортах, грязные волосы и не расчёсанная борода свидетельствовали, что мужичёк отдыхает в лагуне не первую неделю. В руках у него был увесистый томик Ошо.

— Ну, что, начнём. — С тяжёлым вздохом проговорил Денис, когда оба уселись на каремат недалеко от воды. — Короче говоря, получается, что мы сами придумали этих Смитов, один — мой, а другой — твой. Помнишь, тот телефонный звонок? Это я им звонил из сна, это я тот самый начальник, которому хотят выдавить глаза. И кстати, появились они либо, потому, что я хотел тебя уговорить попутешествовать, либо, потому, что ты сама хотела этого, но тебе нужен был какой-нибудь стимул. Стимул получился шикарный, только с побочными эффектами. — Денис грустно улыбнулся и взъерошил волосы. — Инквизиторы это материализованное порождение наших страхов, точнее, они реальная проекция страхов. Все их способности ограничиваются нашей фантазией, только не той, к которой мы привыкли, а потенциалом нашего воображения.

— То есть достаточно перестать их бояться, и они исчезнут?

— Нет. Это что-то вроде страха высоты или клаустрофобии, так просто, от них не отделаться. Смиты вышли из глубин нашего подсознания, из тех участков разума, которые мы не в состоянии контролировать. Шаблоны, по которым мы привыкли воспринимать и строить мир, имеют много уровней. Те шаблоны, по которым мы собираем в голове осознание таблицы умножения или понимаем, как устроен какой-нибудь механизм, эти шаблоны лежат на поверхности, они приобретённые. А вот детские страхи или врождённая боязнь змей, к примеру — это уже вещи посерьёзнее. А Смиты зависят от тех шаблонов, которые лежат ещё глубже. Они как древнее зло, только в рамках мира одного человека.

— И как их победить? Они же не бессмертны, они иногда промахиваются, как в Тихорецке. — Озадачено проговорила Катя.

— Промахнулись они, потому что мы верим в их несовершенство. Мы так считаем, в глубинах своих разумов, в тех самых глубинах, откуда родом Смиты. — Дэнчик закурил. — Мы оптимисты, у нас есть уверенность, что совершенство недостижимо, и даже самый страшный враг обязательно должен иметь слабые места.

— А как выяснить, где у них слабые места?

— Через медитации или гипноз. Можно попробовать галлюциногены использовать, но наркотики тут не панацея, я вообще перестаю ориентироваться сам в себе, когда что-нибудь принимаю. Тут талант своеобразный нужен.

— А через медитации как это сделать?

— Да, чёрт его знает. Я и медитировал только пару раз в жизни. — Отмахнулся Денис. — Но есть и ещё один вариант: убить их на физическом уровне. Не знаю, получится ли.

— А как их убить?

— Заставить себя поверить, что они обычные люди и черепа проломить им чем-нибудь. Тут новая проблема получится. Если мы на подсознательном уровне уверены, что убийца должен сидеть в тюрьме — то в итоге обязательно сядем.

— И что нам делать?

— Предлагаю вот что: сейчас идём купаться, потом сохнем и курим, а после всего этого идём к ребятам на стоянку. Мне кажется, что моя вера в защищённость Бутриса от случайных людей должна не пустить сюда инквизицию. Тут мы в безопасности. В горах мужики живут, почти отшельники, всю эту тему вдоль и поперёк знают, может, смогут ещё чего-нибудь посоветовать. Алфавит пообещал меня завтра к ним сводить.

Весь оставшийся день ребята просидели на стоянке. Вечером, примерно через час после заката, Света предложила пойти на концерт, который должен был проходить во второй лагуне. Света облачилась в не менее вызывающее, чем вчерашнее парео, прозрачное платье собственного покроя. Платьеце закрывало грудь и спину, но оставляло открытым живот и все, что было ниже. Вооружившись фонариками все вышли со стоянки и отправились по тёмной извилистой тропинке, которая теперь напоминала какой-то туннель с частично обвалившимися сводами. Когда пришли на место, оказалось, что концерт уже начался. Трое взрослых мужчин и один дедушка сидели на пляже, окружённые несколькими десятками зрителей. Квартет играл на разных инструментах: дедушка — на гитаре, а остальные — на барабане, чём-то напоминающем небольшую арфу и на саксофоне.

— Привет! — Крикнула Света, когда музыканты закончили композицию. — А чего сегодня без костра?

— Сейчас парни сухое дерево принесут, будет костёр. А ты модница — вчера была с открытым верхом, сегодня с открытым низом!

— Ну, ты же знаешь, брюки превращаются. — Света стала что-то проделывать со своей одеждой. — Превращаются брюки… В элегантные шорты. — Теперь платье Светы стало коротеньким комбинезоном с открытым животом. — Это, чтобы тебя не отвлекать. — С доброй улыбкой добавила девушка и села рядом со стариком. У неё в руках откуда-то появилась самодельная флейта Васи, и Света тут же начала играть что-то заводное, раскачиваясь и двигая плечами в такт мелодии. Остальные музыканты подхватили ритм и стали ей подыгрывать.

Через некоторое время кто-то приволок небольшое дерево, облил его жидкостью для розжига, и в центре круга зажёгся костёр. Концерт был не очень интересным, играли музыканты хорошо, но не дружно, а голос вокалиста звучал слишком тихо, так что слов было не разобрать. Но всё компенсировала атмосфера и необычность происходящего. Через двадцать-тридцать минут на пляж вышло не менее сотни человек, они обступали музыкантов со всех сторон. Откуда-то сзади Кате передали двухлитровую бутылку пива, девушка сделала глоток и передала её Денису, который проделал то же самое и отправил бутылку дальше по кругу. Некоторые песни, многие из собравшихся послушать, пели хором, добавляя к энергетике происходящего новые непередаваемые оттенки.

Спустя час, Катя устала и захотела спать. Они вместе с Денисом отправились в палатку.