Телепат и Воин Песка (СИ)

Глава 3. После нашей смерти

Телефон в очередной раз завибрировал на столе.

“Любимый”

Еще совсем недавно Кристина бы сразу подскочила с улыбкой во всю моську. Но теперь она лишь горько вздохнула и в очередной раз нажала кнопку сброса.

На душе кошки скребутся. Но кошек заткнули и отправили спать.

Кристина еще долго ворочалась в постели, пока наконец-то уснула. Во сне она опять видела Лемурию. Только теперь райский город сменился катастрофой.

Пол содрогнулся с такой силой, что девушка упала на мраморные плиты. Она с ужасом заметила, как по стенам побежали опасные трещины. Из окна подул сильный ветер, смешанный с пылью.

Началось! Неужели это правда происходит по-настоящему?!

И что это за странные ощущения? Наверно, это страх… Вот он какой. Нет, это что-то сильнее. Это скорее паника. Трясутся руки, хочется плакать и кричать, и в то же время чувствуешь ступор и полное бессилие. Только одно желание — чтобы все это закончилось.

Слишком много эмоций, слишком странно… Надо собраться! Вдох-выдох, вдох-выдох.

Кристэль бросилась к окну. Жмурясь и закрываясь рукой от пыли, выглянула наружу. Перед ее глазами возникло жуткое зрелище.

Огромный вулкан начинал извергаться. Земля дрожала, вырывались клубы дыма вперемежку с пеплом, вулкан задыхался и хрипел.

По улицам уже неслись перепуганные жители. Какая ирония, что именно сейчас они вполне могли почувствовать все свои эмоции. Раньше каждый из них спокойно бы принял смерть, либо педантично пытался до последнего спасти свою жизнь, руководствуясь всеми способами выживания. Но сейчас, когда им доступен весь спектр чувств, они отравлены страхом, они теряют человеческий облик.

Люди бежали, сталкиваясь друг с другом, кричали и рыдали. Каждым руководили только паника и инстинкт.

Но, если раньше они бы спасали только себя, то теперь пытались укрыть своих детей. А кто-то — своих возлюбленных, супругов. Глядя на эту страшную картину с высоты, Кристэль вдруг поняла, что это достойная цена. Пусть страдания, пусть боль. Но зато мать прикрывала дитя своим телом. И Кристэль почему-то знала: это правильно. Значит, не все превратились в животных.

Куски пепла и мелких камней вихрем ворвались в окно. Кристэль отшатнулась, громко кашляя.

В этот момент дверь распахнулась, и в комнату кто-то ворвался. Глаза все в пепле, ничего не видно. Но зато слышно рваное дыхание. Кто-то хватает за руку, пытается вывести.

— Скорее!

Сандар. Это его голос. И сразу новое чувство. Пробивается сквозь страх и разливается теплом по всему телу. Как будто что-то родное, бесценное. Даже посреди хаоса.

Она позволяет увести себя. Бегут по винтовой лестнице, спотыкаясь на крутых ступенях. Крепкая мужская рука поддерживает ее. Глаза все еще режет, но уже можно что-то разобрать. Она видит его бледное, напряженное лицо.

— Сандар…

Как много всего хочется сказать. Ведь это их последний разговор. Сколько новых чувств, сколько страданий от мысли, что сейчас все закончится, едва начавшись.

— Потом, — коротко прервал он.

Как больно понимать, что это “потом” никогда не настанет.

Они спешат в Библиотеку. Ну конечно! Там есть подземное хранилище. Оно недостаточно глубокое и не сможет их спасти. Но даст выиграть время.

Бегом они проносятся по роскошному залу с живыми деревьями и тысячами древних книг. Как жаль, что все это великолепие скоро обратится в прах.

Дверь в хранилище заперта. И в округе никого нет. Даже перед лицом смертельной опасности обычные жители побоялись войти сюда.

— Ключ!

Кристэль поспешно сняла с шеи цепочку с серебряным ключом.

Сандар быстро повернул ключ в скрипучей скважине и распахнул дверь. Вниз, в темноту ведет крутая лестница. Скорее по ней. На нижнем этаже только несколько стеллажей с самыми старыми и секретными книгами.

Сандар захлопнул дверь, не запирая на ключ. На секунду полная темнота, а потом резко вспыхнули несколько шаров-светильников. Все хранилище наполнилось призрачным, голубоватым светом.

— Это не спасет нас, — сказала Кристэль.

— Я знаю.

Он спокойно подошел к ней и взял за руку. Оба молча смотрели друг на друга. Что можно сейчас сказать? Все и так было ясно без слов.

— Я ни о чем не жалею, — просто сказал Сандар.

Все спокойствие тут же рухнуло. Из глаз брызнули слезы, все тело содрогнулось. Кристэль упала к нему на грудь и горько разрыдалась, сжимая его рубашку. Сандар, закрыв глаза и сжав губы, пылко прижал ее к себе и поцеловал в макушку. Как спасти ее? Что еще можно сделать? Бессилие — это самое страшное.

— Как же так, любимый, как же так… — хрипло шептала девушка, заливая его слезами.

— Кристэль, послушай меня, — дрогнувшим голосом сказал он, — Я должен тебе кое в чем признаться. Надо было сделать это раньше. Скажу хотя бы сейчас, пока мы…мы…

— Это неважно. Теперь уже все неважно.

— Нет, выслушай меня! Возможно, после этого ты не захочешь умирать в моих объятиях и оттолкнешь меня.

— Что? О чем ты?

Кристэль с изумлением подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза.

Сандар собрался с духом и начал говорить:

— Кристэль, я скрыл от тебя, что…

Его прервал глухой удар двери об стену. Кто-то ворвался в хранилище.

Сандар и Кристэль вздрогнули и обернулись. Перед ними стоял Арпал.

Высокий, худощавый мужчина с вытянутым лицом, светлыми, почти белыми волосами и пронзительными глазами металлического оттенка. Его богатое одеяние было изорвано и покрыто пеплом. Глаза метали яростные молнии.

Волна жгучей ненависти обожгла Кристэль, когда она увидела своего бывшего суженого. Сейчас мысль о том, что их брак был решен и одобрен казалась абсурдной.

— Так и думал, что найду вас здесь.

От его ледяного голоса Кристэль снова вздрогнула. А Сандар инстинктивно прикрыл ее собой и опустил руку на эфес меча.

— Потише, тигр, — издевательски сказал Арпал, — Я все-таки мощнее тебя буду.

— Вот и проверим.

— Ты серьезно собираешься драться сейчас, когда весь город вот-вот пожрет вулкан?

— Как видишь, терять нечего. Убирайся или я сам вышвырну тебя отсюда.

— Попробуй!

Арпал бросился на них, и все его тело озарилось ярким светом.

Кристина беспокойно пошевелилась во сне. Сон оборвался на этом моменте. Но вскоре она снова провалилась в грезы. После небольшого провала события вновь стали выстраиваться в ее разуме.

Кристэль отчаянно хваталась за выступ в стене, пока по всему хранилищу бушевала песчаная буря вперемежку с ослепительными бликами света. Из распахнутой двери хранилища вырывались искры и пепел. Извержение набирало оборот. Еще немного и конец!

Сандар прав — терять нечего.

Кристэль отпустила стену и едва устояла на ногах. Она кинулась в эпицентр вихря, с трудом пробиваясь сквозь бурю. Песок нещадно бил ее по лицу, но девушка смело продвигалась все дальше.

С большим трудом она смогла разглядеть мощную фигуру Сандара. Он твердо стоял на ногах и отбивал от себя стремительные блики света.

Кристэль сделала еще несколько мучительных шагов и схватилась за него. Почувствовав прикосновение, Сандар обернулся. Кристэль протянула к нему руки, поднялась на цыпочки и обхватила руками его лицо.

В это же самое время в хранилище ринулась лавина жгучей магмы вперемежку с дождем из пепла и камней.

Метавшийся по хранилищу свет принял очертания Арпала и с яростным криком бросился к влюбленным.

Как страшно! Как больно!

Раскаленная магма полностью накрыла всех троих.

Кристина резко распахнула глаза и проснулась. Так всегда бывает, когда видишь во сне собственную смерть.

Вот только это был не сон. Это воспоминания.

Но как же так? Получается, они с Сандаром точно погибли. Они оказались в центре извержения вулкана, умерли вместе, а затем обломки города ушли под воду.

А этот Арпал… Да, Кристина ясно его вспомнила. Он тоже погиб вместе с ними. Если он мертв, кому тогда принадлежит этот жуткий силуэт, который привиделся Кристине в универе?

Какой-то проклятый артхаус!

* * *

Через час Кристина постучалась в квартиру Саши.

За дверью послышался шорох и недовольное кряхтенье. Затем дверь открылась, и на пороге появился заспанный Саша. В подъезде было темно, а в квартире выключен свет, поэтому Кристина с трудом различала его лицо в полумраке.

— Ты что здесь делаешь? — грубо спросил он.

— Даже не разрешишь войти?

— Нет.

Иногда он бывает просто невыносим! Такой же упрямый, как она сама.

— Отшиваешь меня, отказываешься говорить, а теперь заявляешься посреди ночи. Иди домой, Крис.

Он уже хотел закрыть дверь, но Кристина вцепилась в нее.

— Послушай! Мне приснилась наша смерть.

Дверь застыла, и Саша вопросительно уставился на нее.

— Я видела, как мы погибли, — продолжала девушка, — По-настоящему. Случилось извержение вулкана, весь город разрушился и ушел под воду. А мы с тобой умерли.

— Ты в этом уверена? Я думал, ты смогла перенести нас сюда. Ну, с помощью твоих телепатических штук.

— Выходит, нет. Но если мы умерли, как мы можем сейчас все это помнить? И почему выглядим точно также, как тогда? Какого черта вообще происходит?

Саша молча раскрыл дверь до конца и отошел в сторону, чтобы девушка смогла пройти. Кристина робко шмыгнула в квартиру и закрыла за собой дверь. На автопилоте она сразу же включила свет, заставив Сашу недовольно поморщиться.

— Боже мой! Что с твоим лицом?

Саша только сейчас вспомнил про свои раны и поспешил отвернуться.

— Да так, упал просто.

Кристина заставила его снова повернуться к ней лицом.

— Ты весь избит! — вскричала она, — Что случилось?

— Сказал же — упал.

— Скажи правду.

— Сказал.

Гррр!

— Как знаешь. Только дай мне хотя бы обработать раны.

Огромного Сашу насильно усадили на диван, нашли в столетней аптечке и выдали обезбол, обмыли прохладной тряпочкой.

— Спасибо, — благодарно улыбнулся мужчина, с трудом открывая побитый глаз.

— Уверен, что нет переломов?

— Нет, просто ушибы и царапины.

— Ну, фингал точно до свадьбы заживет.

Они оба посмеялись, но потом тут же помрачнели, вспомнив свою основную беду.

— Мы ведь не были женаты? Ну тогда, в смысле в той жизни.

Кристина покачала головой.

— Нет, но у меня был жених. Я видела его во сне. Похоже, это был брак по расчету. И, к счастью, он не состоялся. Я не помню почему, но я возненавидела своего жениха.

— А кем же я тогда тебе приходился? Любовничком?

— Хватит шутить. Мы вообще-то умерли.

— Где? Не чувствую себя мертвым.

Саша снова с ухмылочкой пощупал свои руки.

— Ты можешь хоть секунду побыть серьезным!

— Зачем? По-моему, это очень весело. Мы каким-то чудом выжили, оказались в другой эпохе, а теперь возвращаем свои крутые способности. Не знаю как ты, а лично я в восторге!

Кристина явно не разделяла такую радость, но уверенность Саши начинала передаваться и ей.

— Ты упорно хотел со мной поговорить. У тебя есть мысли, что со всем этим делать?

— По-моему, все очевидно. Мы должны вернуться в Лемурию.

— Что?! Сумасшедший…

— Не-не, мозги — это по твоей части. Ты у нас Телепат.

— С моими мозгами точно все в порядке. И поэтому я не буду заниматься такой глупостью. Что ты предлагаешь? Нырнуть в океан и доплыть до останков Лемурии? Я тебе не аквалангист. Затонувшие города — это не ко мне.

— Зачем нырнуть? Ты же Телепат. Перенеси нас туда и все. Ну, вернее наш разум. Посмотрим, что там сейчас происходит.

— Ничего там не происходит! Как же ты не понимаешь.

Кристина беспокойно прошлась по всей комнате и снова уселась перед ним.

— Все кончено — Лемурия сгинула под водой, — уже спокойнее добавила девушка, — Кристэль и Сандар тоже погибли. Есть только мы, здесь и сейчас.

Она ласково взяла его за руку. И сразу почувствовала, как он крепко сжал ее маленькие пальчики.

— А как же этот призрак, который гоняется за нами? Он ведь настоящий.

— Тебя он тоже преследует?

— Еще как.

Кристина не знала, как объяснить все, что происходит. Но этому точно нужно положить конец.

— Хорошо, — наконец вздохнула она, — Давай я завтра попробую перенести наш разум под воду. Доволен?

— Более чем.

Он ласково обнял ее, и Кристина с улыбкой прижалась к его широкой груди. Как же приятно снова чувствовать родной запах, снова быть с ним.

— Ты вспомнил что-нибудь еще? — тихо спросила она.

Саша не ответил. Значит, точно что-то видел. Вместо ответа он гладил ее по волосам, по лицу. Постепенно его рука спустилась ниже, скользнула вдоль шеи вниз, к груди. Затем рука нагло оказалась под футболкой и сжала маленькую, упругую грудь.

Кристина блаженно выдохнула, откинув голову назад. Каждое его прикосновение заставляло ее дрожать от нетерпения и забыть обо всем. Кристина, Кристэль — какая разница… Никогда прежде не чувствовала себя такой живой.

Она ощутила его горячее дыхание на своих губах и страстно ответила на поцелуй, становившийся все более требовательным.

Приоткрыв глаза, она на секунду увидела интерьер своей спальни в Лемурии. Развешанные лоскуты ткани вдоль стен, призрачный свет шаров-светильников. И Сандар целует ее так же нетерпеливо и пылко. На нем потрепанный плащ, на лице щетина, а вьющиеся темные волосы чуть длиннее, чем сейчас. Она зарывается в них рукой и слышит тот же знакомый, родной запах. Чувствует те же прикосновения, от которых пробегает волна возбуждения по всему телу, а между ног становится влажно.

— Сандар…

Она шепчет тогда или сейчас? Неважно! Он заглушает ее новым поцелуем.

Нетерпеливым движением снимает с нее одежду — тунику или футболку с джинсами. Сам сбрасывает плащ или домашнюю кофту. Заставляет ее вживую откинуться на диван, а в глубине разума — на древнее ложе из шелковых подушек.

Тела сплелись в единое целое. Она обнимает ногами его крепкое тело. С восторгом чувствует, как он властно прижимает ее, не позволяя даже пошевелиться. Покрывает жадными поцелуями ее губы, шею, грудь. Одной рукой опирается на диван, а другой — сжимает ее запястья над головой. В постели Сандар такой же сильный и властный воин, как и в жизни. И строптивая Кристэль подчиняется, позволяет ему все и отдается душой и телом.

Саша медленно входит в нее. Она помнит это пьянящее ощущение, когда чувствуешь, как принадлежишь только ему. С ее губ срывается протяжный стон, от которого Сандар чувствует еще больше возбуждения и начинает двигаться быстрее. Владеть ею целиком, подчинять себе, слышать ее стоны. Острые ноготочки царапают ему спину и плечи, ее гладкие, стройные ноги дрожат, а черные волосы растрепались. Он жарко дышит над самым ее ухом, заставляя Кристэль изгибаться ему навстречу и задыхаться от возбуждения. Стоны переходят в крик…

Через несколько минут они оба тихо лежали обнявшись. Саша лениво перебирал ее волосы, а Кристина засыпала у него на груди. Он думал о том, что при всем своем цинизме не может не признать одну истину: любовь — вечная и бессмертная сила этого мира.