Тело и ум, неподвластные времени

Рассеивая чары смерти

Смерть — это предельная граница человеческой жизни, и мы тысячелетиями пытались путешествовать за эту границу. Несмотря на очевидную смертность наших тел, возникают моменты, когда к нам пробивается и нас озаряет ясное ощущение бессмертия. Некоторые люди, судя по всему, соприкасаются с этим вневременным миром во время предсмертных переживаний, но он бывает доступен и в повседневной жизни.

Наш первый мир — это мир деятельности, активности и действий. Но, подобно вспышкам духовной молнии, случаются моменты, когда дает о себе знать и второй мир — мир, полный умиротворения и радости, дающий нам незабываемое ощущение того, кто мы есть в действительности. Если второй мир находится внутри нас, то внутри нас и первый, поскольку все, что можно увидеть, ощутить и потрогать в этом мире, познаваемо лишь на уровне вспышек электронных сигналов внутри нашего мозга. Все это происходит «здесь, внутри».

Первый мир вмещает болезни, старение и смерть как неизбежные части сценария; во втором мире, где наличествует только чистое бытие, все это отсутствует. Поэтому обретение и постижение мира внутри самих себя, пусть даже на мгновение, могло бы оказать глубокое влияние — если и не на саму смерть, то хотя бы на процесс болезни и старения.

Новая парадигма уверяет нас, что в Природе существует уровень, где время растворяется или, если зайти с противоположной стороны, где время создается.

Сменилось три поколения, прежде чем мы усвоили новую парадигму и убедились, что Бытие — совершенно реальное состояние, существующее за границами метаморфоз и смерти, — место, где опровергаются законы Природы, управляющие метаморфозами. Смерть — это всего лишь еще одна трансформация, преобразование из одной конфигурации материи и энергии в другую. Но до тех пор, пока мы не сможем выйти за эту арену метаморфоз, смерть будет олицетворять конечную точку, разрушение. Чтобы избежать смерти, нужно прежде всего отказаться от того мировоззрения, которое и наделяет смерть чувством неотвратимости и окончательности.

Когда чары смерти будут рассеяны, вы сможете высвободить тот страх, который придает смерти силу. А прозревая сквозь страх, вы сможете преобразить его в позитивную силу. «Пусть же страх перед смертью побуждает вас изучать свою подлинную значимость и пестовать мечту в собственной жизни, — наставляет нас доктор Дэвид Вискотт. — Пусть он поможет вам ценить настоящий момент и жить в нем».

Я, со своей стороны, хочу пойти еще дальше и заявляю, что, когда вы начнете рассматривать себя в перспективе вневременного, бессмертного Бытия, каждая клетка проснется к новому существованию. Истинное бессмертие можно испытать прямо здесь и сейчас, в этом живом теле. Это и есть постижение вневременного и нестареющего тела — тела, неподвластного времени, — к которому подготовила нас новая парадигма.

Одним из величайших вкладов Эйнштейна в современную физику было его интуитивное озарение, что линейное время вместе со всем, что в нем происходит, — это явление поверхностное. Эйнштейн заменил линейное время другим, еще более текучим, — временем, которое может сокращаться и расширяться, замедляться или ускоряться. Он часто сравнивал его с субъективным временем, ибо, как он заметил, минута, проведенная на раскаленной плите, растягивается на час, а час, проведенный в обществе красивой девушки, ощущается как минута. Под этим он имел в виду, что время зависит от ситуации, в которой находится наблюдатель.

Всем нам знакомо чувство, что время расширяется и сжимается, в один момент еле тащась, а в другой безмерно ускоряясь. Но что для нас есть постоянное, абсолютное? Я считаю, что таким абсолютом является наше «я», основа нашего самоощущения. Если вам скучно, время становится медленным и тяжелым; если вам весело, время стремительно летит; а когда вы влюблены, время словно застывает. Время, в субъективном смысле, — это зеркало. Однако все мы испытываем давление со стороны неумолимой, угрожающей роковой черты, над которой не имеем власти, — самой смерти.

Позиции, что жизнь — это цветение, а не гонка, достичь вполне возможно, но для этого вам нужно перестать верить, что время бежит. Передавать клеткам тела подобное послание — то же самое, что программировать их на старение и смерть. И несмотря на тот факт, что линейное время неудержимо движется вперед, мы, чтобы преодолеть его, должны найти место, где может быть познан и сделан частью нашей сущности совершенно другой тип времени — или же отсутствие всякого времени.

На протяжении всей книги я приводил аргументы в пользу того, что то, как вы стареете, зависит от того, как вы воспринимаете свой опыт. Этот вывод в конечном счете выглядит так: то, как вы воспринимаете время, является самым важным аспектом данного процесса, поскольку ощущение времени — это самое фундаментальное переживание из всех.

Достичь подлинного ощущения безвременности вполне возможно, и когда это случится, произойдет сдвиг от временного осознания к вневременному. Временное осознание обусловливают следующие факторы:

— Внешние цели (одобрение со стороны окружающих; материальные блага; зарплата; восхождение по карьерной лестнице)

— Цейтнот или недостаток времени

— Представление о себе, созданное на основе опыта прошлого

— Уроки, усвоенные под влиянием боли и ошибок прошлого

— Боязнь изменений, страх перед смертью

— Прошлые и будущие чаяния (беспокойства, сожаления, ожидания, фантазии)

— Стремление к безопасности

— Эгоизм, ограниченная точка зрения (типичная мотивация: «А какая мне от этого выгода?»)

Что касается вневременного осознания, то его обусловливают следующие факторы:

Внутренние цели (счастье; приятие себя; творчество; постоянное удовлетворение от хорошо выполняемого дела) Свобода от недостатка времени; ощущение, что время растяжимо и его всегда в избытке

Отсутствие концентрации на представлениях о себе; действие, сфокусированное на данном моменте Доверие к интуиции и игра воображения Независимость от метаморфоз и суеты; отсутствие страха перед смертью Позитивное восприятие Бытия Бескорыстие; альтруизм; человеколюбие

Хотя я привел те и другие факторы как противоположные друг другу, однако на деле между полным временным и вневременным осознанием имеется целый диапазон промежуточных переживаний.

У большинства людей практически отсутствует представление о том, как много усилий они затрачивают на то, чтобы держать себя в ловушке временного осознания. В естественном состоянии и тело, и ум стремятся избавиться от негативных энергий, как только начинают их ощущать.

Так, например, грудные младенцы плачут, когда голодны, колотят ручками, когда сердятся, и засыпают, когда устают. Однако, как только вы становитесь взрослыми, это спонтанное выражение чувств по большей части подавляется и уступает место безопасным, общественно одобряемым, расчетливым (чтобы получить желаемое) или просто привычным поступкам. Эта утрата спонтанности — результат неумения жить в настоящем, о котором говорилось выше. Но она влечет за собой и другой результат, о котором я еще не упоминал: потерю вневременности.

Когда человеческий организм эффективно избавляется от негативных переживаний, ум опустошается, освобождаясь от прошлых или будущих проблем; исчезает всякое беспокойство, ожидание или сожаление. Это означает, что ум остается открытым Бытию, простому состоянию осознания. К сожалению, обычная жизнь далека от этого состояния. Мы все повязаны временем, и лишь в редчайших случаях — обычно когда мы меньше всего этого ожидаем — нам удается соприкоснуться с сознательным постижением собственной истинной природы.

Чувство свободы, облегчения от старого багажа возникает автоматически, как только человек перестает полагаться на свое ограниченное «я». В мгновения глубочайшего осознания мы полностью выходим за рамки представлений о себе. Парадоксально, но именно это имеют в виду духовные наставники, когда говорят об истинном постижении своего «Я», ибо полное отсутствие представлений о себе очищает «я-бытие» и делает его познаваемым. В сравнении с обычно владеющим вами жестким ощущением своего «я», «Я» наделяет вас живым, текучим и неисчерпаемым ощущением своей подлинности. Это состояние вне преобразований, и не важно, когда вы его испытываете — в младенчестве, в детстве, в отрочестве или в старости. Существование, привязанное к времени, не является целостным, да и не может им быть, поскольку по определению соткано из фрагментов.