Темная тайна

Глава 6

Вечером Крис и Ровена отправились в оперу. Льюис не поехал с ними, оперу он не любил, называя это действо неудачным сочетанием хорошей музыки и скверной актерской игры. Пока еще ни одно представление, которое он видел, не заставило его изменить свое мнение. Оставшись один, Льюис отправился на поиски Харриет и нашел ее в гостиной читающей книгу.

— Дом в нашем распоряжении! — объявил он, тепло улыбнувшись. — Не желаешь ли принять ванну? Можем воспользоваться ванной в апартаментах Ровены: она рассчитана на двоих.

— Я приняла утром душ, благодарю, — ответила Харриет.

Поначалу Льюис подумал, что он не расслышал ответа.

— Но ванну принимают не только ради того, чтобы помыться. Это — чувственное удовольствие! — наконец сказал он и рассмеялся.

Харриет рассеянно улыбнулась:

— Я не сомневаюсь, что это приятно. Но сегодня я немного устала.

Льюис растерялся: такого ответа он не предвидел.

— Разве тебе не хочется доставить удовольствие мне?

Харриет вздохнула и отложила книгу.

— Разумеется, Льюис! Я с радостью доставлю вам удовольствие. Но разве в Лондоне не найдется другой женщины, которая согласилась бы помочь вам принять ванну?

— Ты единственная, кого я хочу видеть в ней рядом с собой, — сказал он, отчаянно пытаясь исправить ситуацию.

— В таком случае вам придется удовлетвориться душем, — вежливо, но твердо ответила Харриет.

— В чем дело, малышка? — вытаращился на нее Льюис. — Я думал, тебе нравится наш маленький роман!

— Это так, но сегодня я не в духе.

Льюис мысленно чертыхнулся. Весь его замысел строился на посылке, что Харриет от него без ума, а когда он охладеет к ней, она придет в отчаяние. Но хладнокровная англичанка, с улыбкой наблюдающая за ним, не желала становиться марионеткой.

К своему ужасу, Льюис сообразил, что расстроен не только тем, что она ведет себя не так, как он рассчитывал. Ее отказ ранил его мужское самолюбие: не так уж часто женщины его отвергали, тем более те, которые ему нравились.

Он в недоумении застыл в дверях, отказываясь принять ее отказ и уйти. Но и настаивать он не решался, это стало бы еще большим унижением. Харриет с интересом ждала, что будет дальше. Льюис оправился после первого потрясения и, подойдя к ней, сел на подлокотник ее кресла.

— Уж не заболела ли ты? — спросил он, поглаживая ее по голове.

— Разве только больная может отказать вам? — Харриет рассмеялась.

— Нет, разумеется! Но мне трудно смириться с тем, что моим планам на этот вечер не суждено осуществиться. Я полагал, что мы достигли полного взаимопонимания.

Его нежные прикосновения расслабили Харриет и повергли в трепет. Льюис почувствовал это и хрипло сказал:

— Прошу тебя, Харриет! Не будь такой строптивой. Я не знаю, почему ты мне отказываешь, но уверен, что не потом у, что ты меня больше не хочешь. Если все дело в Ровене, то выкинь ее из головы. Они с Крисом наверняка отправились не в оперу, а на какую-нибудь вечеринку. Меня это не волнует, как и ее не интересуют наши с тобой отношения.

— Ровена тут ни при чем! Просто после размолвки с Джеймсом у меня нет желания налаживать с кем-либо постоянные отношения.

— Но ведь нам так хорошо, когда мы вместе! — Говоря все это, Льюис понимал, что эта сцена не войдет в сценарий фильма, она чересчур унизительна для него, чтобы к ней возвращаться.

Наконец Харриет решила, что пора смилостивиться, и согласилась разделить с ним водную процедуру. У Льюиса словно гора свалилась с плеч. Сердце его бешено заколотилось, ему захотелось овладеть Харриет немедленно, на полу гостиной. Но он поборол это желание и, прихватив бутылочку вина и два бокала, провел девушку в покои Ровены. Там он наполнил ванну горячей водой, добавил в нее ароматного японского сандалового масла, и помещение наполнилось приятным и возбуждающим запахом.

Потом они раздели друг друга. Льюис постоянно дотрагивался до Харриет, целовал и поглаживал ее. Усадив девушку в ванну спиной к себе, он стал намыливать ей спину. От его легких прикосновений Харриет стало необыкновенно хорошо, она вытянулась и положила голову ему на колени, выпятив набухшие груди. Но он не спешил заняться ими, а принялся массировать ей пальцы и руки. По телу Харриет рас теклось блаженство.

Льюис взял мыло и намылил ей живот, отчего в нем словно бы запорхали мотыльки. Как бы ненароком он коснулся груди — и в торчащих сосках возникло приятное ощущение. Потом он попросил ее встать на четвереньки, положив голову на край ванны, и выпятить ягодицы. Очень осторожно и нежно Льюис покрыл их пеной и легонько провел между ними пальцем. Пузырьки лопались и щекотали ей кожу, способствуя возбуждению. Льюис смыл мыло водой и, попросив повернуться, начал мыть ей груди, покрывая густой пеной соски. И вновь пузырьки приятно щекотали ей кожу, лопаясь на выступивших жилках. Льюис улыбнулся, взял губку и выжал из нее воду ей на грудь.

Харриет ахнула от удовольствия, когда струйки покатились с сосков по груди, высокой и упругой. Льюис рассмеялся от радости, видя, какое она испытывает удовольствие, и почувствовал, что хочет сейчас же овладеть ею.

Он вылез из ванны, поднял Харриет и, укутав в полотенце, на руках отнес через комнату Ровены в свою спальню. Положив девушку на кровать, он сбегал за вином. Они выпили из одного бокала и поцеловались. Их обоих обуяла страсть, но Харриет, вкусившая радости неторопливой любовной прелюдии, уже знала, как себя вести. Она уложила Льюиса на живот и вылила ему на спину немного вина.

От прохладной влаги он вздрогнул, и она стала облизывать его, доводя до экстаза легкими прикосновениями языка.

— Замри! — потребовала она, вспомнив, каких усилий ей стоило выполнение его команд, и решив на этот раз стать его госпожой. Льюис подчинился и замер, завороженный затеянной ею игрой.

Харриет окунула в вино безымянный палец и стала водить им у него между ягодицами. Постепенно возбуждение его стало нарастать, от массажа простаты вскоре началась эрекция, в яичках ощущалась приятная тяжесть. Харриет продолжала погружать палец в его задний проход, и Льюис почувствовал, что вот-вот наступит оргазм.

— Прекрати! — взмолился он. — Я больше не могу.

Харриет торжествующе ухмыльнулась и позволила ему перевернуться и лечь на спину.

Льюис привлек ее к себе и жарко поцеловал в губы, просунув язык поглубже в рот. Она ответила ему с не меньшей страстью быстрыми движениями языка и села на его подрагивающий фаллос. У Льюиса перехватило дыхание. Он смотрел ей в глаза, потемневшие от страсти, и дыхание его учащалось. Льюис сжал ей плечи и уложил на бок. Зрачки Харриет расширились. Она извивалась от перевозбуждения и прижималась к нему низом живота. Льюис, лежавший на левом боку, приподнял ее левую ногу и, положив на свое бедро, резко и глубоко вошел в ее лоно, сжав руками ягодицы. Они оба замерли, впитывая новое ощущение, и Льюис начал быстро двигать торсом.

Всякий раз когда он вонзал свое орудие любви в ее напрягшееся влагалище, по ее телу пробегала сладост ная дрожь. Темп его телодвижений нарастал, и она утратила самоконтроль. С губ ее сорвалось слабое повизгивание, потом оно перешло в стоны и рыдание. Льюис пришел в неописуемое возбуждение и, крепче прижав ее к себе одной рукой, вставил ей палец в анус.

Он двигал им осторожно и медленно, приводя Харриет в неистовство двойным давлением на стенки лона. Она застонала от восторга и содрогнулась в экстазе так сильно, что отшатнулась. Возбужденный до предела, Льюис притянул ее к себе и, дико вскрикнув, извергнул струю семени в ее горячую бархатистую промежность.

Возвращаясь с небес на землю, Харриет со стыдом почувствовала, что ее тело требует продолжения любовной игры.

Льюис слегка обмяк, но все еще прижимал ее к себе, пытливо вглядываясь в глаза. Они и легкое подрагивание ее бедер подсказали ему, что она хочет вновь испытать блаженство. Но стесняется в этом признаться.

— Ты хочешь еще, верно? — прошептал он.

Харриет, не веря в собственную сексуальность, покачала головой.

— Этого не нужно стыдиться, — успокоил он ее.

— Но со мной такого никогда не случалось, — призналась Харриет, вспомнив, как все обстояло после того, как с ней совершал половой акт Джеймс.

— Теперь у тебя новая жизнь. Ты стала совсем другой! — пробормотал Льюис и погладил низ ее живота, именно там, где гладила себя она, испытывая в том острую потребность.

Тело Харриет отозвалось на его ласку: оно наполнилось приятной тяжестью, а по бедрам и животу пробежал электрический ток. Льюис усилил нажим на ее чувствительные места, и Харриет, вскрикнув от пикантного ощущения, попросила:

— Быстрее! Не останавливайся! Еще, еще!

— Тебе нравится? — Льюис глубже погрузил руку в ее вместилище удовольствия, влажное и горячее.

— Да! — выдохнула она.

Промежность ее набухла, Харриет застонала и, переполняемая сладкой болью, стала двигаться.

Льюис продолжал поглаживать ее наружные губы и массировать клитор. Весь низ ее живота дрожал, пульсация в клиторе отдавалась барабанным стуком в ушах.

Глядя на лицо Харриет, Льюис начал возбуждаться. Ее груди отвердели и заныли, она не выдержала и притянула к ним его голову.

— Помоги! Они болят! — простонала она, вставляя сосок ему в рот.

— А что нужно делать? — поддразнил ее Льюис.

— Сосать! Быстрее!

— Нежно или грубо? — уточнил он, продолжая поглаживать ее промежность.

— Как можно сильнее! — воскликнула Харриет, изнемогая от желания достичь пика блаженства.

Он улыбнулся и принялся сосать твердый сосок, стимулируя при этом наиболее чувствительные точки. Огненные ручейки пробежали по телу Харриет, перед глазами сверкнули молнии, мышцы таза сжались, и она наполнилась блаженным теплом.

Она услышала странный пронзительный звук и поняла, что это ее собственный крик. Тело ее изогнулось дугой. Льюис сжал губами сосок и стал быстрее массировать клитор. Наконец дрожь прекратилась, Харриет замерла, обессиленная, но удовлетворенная.

Слегка вспотев, она закрыла от удовольствия глаза, ощущая необычайную легкость. Воображение рисовало картины их чудесного соития, восстанавливая его в мельчайших подробностях.

Открыв глаза, она увидела, что Льюис, опершись на локоть, смотрит на нее с нежностью и обожанием.

— Может быть, хочешь еще? — Он улыбнулся.

— Это нечто неземное… Я не думала, что… Я не представляла, что такое возможно!

— Тебя ожидают еще более острые ощущения! Но не сегодня! — Льюис поцеловал ее в лоб и погладил по щеке. — Пожалуй, я покину тебя. Ты не будешь скучать?

— Но я не могу здесь остаться! Мне нужно вернуться к себе!

— Ерунда! Ровена сюда не заглянет, а утром ты встанешь раньше ее. Я хочу, чтобы ты была в моей постели, когда я сюда вернусь, закончив работу. Иначе я не усну.

Харриет вздохнула и согласилась, рассудив, что Льюису виднее. Ей хотелось вздремнуть после бурных ласк в нагретой постели. Вставать, спускаться к себе и ложиться в холодную кровать она была не в силах. Льюис поцеловал ее и вышел из спальни.

— Какого черта ты вызываешь меня по ночам? — раздраженно спросил у Льюиса Марк.

— Потому что именно в это время меня посещает муза!

— Но я не закончил работу над предыдущим эпизодом!

— Я придумал кое-что новенькое. Тебе придется потрудиться.

— Значит, идея фильма не сложилась в твоей голове целиком? — встревожился сценарист.

— Идея созрела, нужно изменить детали сюжета. Мой главный герой начинает питать к секретарше неж ные чувства.

— Он влюбляется в нее? — уточнил Марк.

— Нет, — покачал головой Льюис. — И тем не менее испытывает нечто большее, чем он предполагал. Из катализатора его чувств она превращается в личность, достойную сострадания и нежности.

— Но зачем это нужно? Ведь ей отводилась роль девушки, возбуждающей ревность в его жене и подталкивающей ее к тому, чтобы порвать с братом и жить только с мужем. Любопытно, кто сыграет роль секретарши? Одной лишь сексуальной внешности в данном случае мало, требуется умение изобразить глубокие чувства!

— Героя привлекает не красота этой девушки, ее-то у главной героини предостаточно, — задумчиво произнес Льюис. — Пожалуй, он заинтригован ее непредсказуемостью и умом.

— Значит, она все время ходит с задумчивым лицом? Кажется угрюмой?

Льюис раздраженно передернул плечами:

— Нет, разумеется! Угрюмые и озабоченные женщины малопривлекательны как в жизни, так и на экране. Вернее будет сказать, что поначалу она кажется герою немного замкнутой. Но по мере того как их роман развивается, он открывает все новые и новые черты ее характера и постепенно ею увлекается.

Марк тяжело вздохнул и стал делать записи в блокноте.

— Что за вздохи? — нахмурился Льюис.

— Не могу взять в толк, в чем основная идея фильма, — признался его собеседник. — Все очень неопределенно, расплывчато. Ты не мог бы выразиться покороче?

— Ни один из моих фильмов нельзя назвать примитивным и легко понимаемым, однако это не помешало их успеху у публики.

— Я и не утверждаю, что этот фильм не будет удачным! Но то, что ты пока делаешь, не укладывается в рамки общепринятых правил! — не унимался Марк.

— Таков уж мой творческий принцип — всегда быть оригинальным! — самодовольно усмехнулся Льюис.

В этот момент в кабинет просунула голову Ровена:

— Боже мой, вы еще работаете? Какими судьбами ты здесь оказался в столь поздний час, Марк?

— Это я его вызвал, — сказал Льюис. — Как тебе понравилось «Риголетто»?

— Прекрасная постановка! Актеры играли на этот раз великолепно.

— Поверю тебе на слово, — усмехнулся Льюис.

— Ты скоро освободишься? — спросила Ровена, выразительно глядя на мужа.

— Пока не знаю, — уклончиво ответил он и тепло улыбнулся ей, прежде чем возобновить разговор с Марком.

— Постарайся поскорее, — сказала Ровена и тихо затворила за собой дверь.

Марк, в глазах которого она оставалась секс-бомбой, спросил:

— Может быть, на сегодня довольно?

— Прочти, что ты записал. Я хочу убедиться, что ты верно меня понял.

Пока сценарист читал ему свои заметки, Льюис представлял, что происходит в спальне Ровены.

Обнадеженная теплым взглядом мужа, она решила в эту ночь остаться с ним, а не идти к Крису, с которым они прекрасно поужинали после оперы. Брат, конечно, ждал ее, но Ровена хотела сыграть роль богини, главенствовать в любовной игре, что было невозможно с Крисом: он слишком хорошо изучил ее, чтобы позволить ей такое, и все делал по-своему.

Не переодеваясь, Ровена прошла в спальню Льюиса. Но, сделав пару шагов к кровати, поняла, что та занята. Ахнув от удивления, Ровена застыла на месте, рассматривая спящую обнаженную Харриет.

Изможденная сексом, девушка лежала на спине, раскинув руки и раздвинув ноги. Волосы ее спутались, и вся она сочилась удовлетворением.

Кинозвезда долго не могла совладать с собой. Выходит, пока они с Крисом были в ресторане, где оживленно обменивались за едой идеями относительно Харриет, Льюис вновь забавлялся с ней!

Любопытно, подумалось Ровене, как она выглядела на этот раз? Была ли она смелее и раскованнее, позволила ли себе перехватывать инициативу в любовной игре? Незаметно Ровена начала возбуждаться.

Она не услышала, как вошел Льюис. Он зажал ей рот ладонью и прошептал:

— Ну, как она тебе? Ведь ты о ней думала, верно?

— Я размышляла над тем, как она вела себя сегодня, — шепотом отозвалась Ровена.

— Она была великолепна! Хочешь ее потрогать?

— Она мне не позволит! — Ровена нахмурилась.

— Так она ничего не узнает! — Льюис хитро подмигнул жене и, достав из кармана черную бархатную ленту, присел возле спящей Харриет и завязал ей глаза. Харриет продолжала спать. — Поласкай ее, — сказал Льюис. — Потрогай груди, они очень чувствительны. Если она проснется, я буду с ней разговаривать.

— Она поймет, что это не ты до нее дотрагиваешься, — с сомнением ответила Ровена, сгорая от желания пощупать спящую англичанку.

— Она устала, — успокоил ее Льюис. — И плохо соображает. К тому же она не ожидает, что ее может ощупывать кто-то еще, кроме меня.

Ровена облизнула кончик указательного пальца на правой руке и на цыпочках подкралась к кровати. Льюис сел в изголовье, Ровена — возле ног спящей Харриет. Наклонившись над ней, актриса обвела пальцем сосок ее правой груди. Харриет запищала от удовольствия во сне, и сосок набух. Льюис внимательно следил за происходящим. Ровена сделала еще одно круговое движение, у Харриет начала набухать грудь.

Ей снилось, что она лежит на лужайке, залитой солнцем, и Льюис ее ласкает. Она пошевелилась, и он дотронулся до другого соска. На этот раз прикосновение было грубее, он сжал сосок пальцами — и она проснулась.

Соски Харриет встали торчком. Ровена погладила грудь ладонью и по знаку Льюиса взяла сосок в рот.

Харриет открыла глаза, чувствуя, что не спит и Льюис наяву целует ее грудь. Но к ее изумлению, она обнаружила, что ничего не видит, и попыталась снять с глаз повязку.

Ровена отпрянула, а Льюис мягко обнял девушку за плечи и успокоил ее:

— Все в порядке, я специально завязал тебе глаза: так ты будешь острее меня чувствовать.

— Но я устала, — пробормотала Харриет.

— Я все сделаю сам! — Льюис уложил ее на подушки.

Харриет замерла в ожидании. Что-то теплое растеклось по ее животу и ляжкам, какое-то масло или лосьон.

— Это нечто особенное, — пояснил Льюис, глядя, как Ровена растирает ладонью специальный возбуждающий гель по телу Харриет. — Тебе понравится.

Легкое покалывание привело Харриет в восторг. Кровь живее побежала по жилам, а промежность увлажнилась.

Пока Ровена действовала, Льюис не дотрагивался до Харриет: даже в полусне она бы поняла, что ее ощупывает слишком много рук. Ровена начала дуть на места, намазанные возбуждающим снадобьем, и Льюис положил руки Харриет на плечи, чтобы предотвратить случайное соприкосновение женщин, когда она начнет извиваться, охваченная внутренним огнем.

Постепенно живот Харриет напрягся, чего и следовало ожидать, и она издала гортанный стон. Желая снять напряжение, бедняжка попыталась перевернуться и потереться животом о матрац. Однако от этого эффект геля только усилился.

Харриет протестующе захныкала.

— Потерпи, сейчас будет лучше! — успокоил ее Льюис.

Он позволил Харриет сесть на кровати. Ровена сходила в ванную и смочила в холодной воде полотенце. Вернувшись в спальню, она кивнула мужу, и он велел девушке лечь на спину.

Харриет покорно подчинилась, испытывая к нему доверие и нежность после того, что произошло ранее в этот вечер между ними. С замирающим сердцем она ожидала сюрприза.

Ощутив на разгоряченном гелем животе холодное мокрое полотенце, она вскрикнула. Льюис ловко обернул полотенцем ее бедра, погладив при этом ягодицы и бедра.

Когда он закончил и от контраста холода и тепла нервные окончания Харриет стали посылать импульсы в мозг, Ровена окунула в гель палец и ввела его девушке во влагалище.

Льюис не успел этому помешать, и тело Харриет задергалось. Она завертела задом и стала попискивать, чувствуя, как пощипывает у нее внутри. Изнемогая от желания, она тонким голоском стала умолять Льюиса помочь ей достичь оргазма, помассировать ей клитор или сделать что-то еще. Ровена постепенно пришла в возбуждение от столь эротичной сцены.

Видя, как корчится от напряжения Харриет, Льюис понял, что нужно принимать срочные меры, пока пожар, который воспламенила в ней Ровена, не испепелил ее. Он проворно разделся и кивнул на туалетный столик, где стояло масло для массажа. Ровена поняла его без слов и, на цыпочках подойдя к столику, вылила немного масла себе на ладонь. Потом она смазала им Льюису живот, бедра и его напрягшиеся половые органы. Ее прикосновения к мошонке доставили ему особое удовольствие, а головка члена стала лиловой и глянцевой.

Харриет стонала все громче, зовя Льюиса и изнывая от страсти. Между тем Ровена продолжала втирать масло в фаллос, массируя его, и в любой момент могло произойти непроизвольное семяизвержение. Льюис с трудом высвободился из рук распалившейся супруги, и ей оставалось лишь утешиться мыслью, что она станет свидетельницей эротической сцены.

Льюис повернул Харриет спиной к себе и, не обращая внимания на ее крики, начал водить пенисом по ее ягодицам и бедрам, возбуждая девушку еще сильнее. У нее перехватило дыхание.

Наконец пенис скользнул по ложбинке между ягодицами и вошел во влагалище. Но это произошло так медленно, что она не сразу поняла, что же случилось. Льюис ускорил телодвижения и стал сжимать руками груди Харриет, время от времени поглаживая ей шею и плечи.

Харриет начала таять. Льюис перевернул ее и, уложив на спину, согнул ее ноги в коленях так, что они коснулись торчащих сосков. Вслед за этим его скользкий фаллос вошел в нее целиком.

— Еще! Еще! — застонала Харриет.

Медленно и ритмично Льюис начал проникать в нее все глубже, и мышцы промежности Харриет сжались. От его мощных толчков она сама начала подпрыгивать на кровати. Но он замер и шепотом попросил ее не двигаться.

Ровена, наблюдавшая за всем этим с дальнего конца кровати, задрожала. Она не ожидала такой страстности от своей помощницы. Вид ее напрягшегося тела, уверенные действия Льюиса — все это возбудило Ровену до того, что она запустила руки под блузку и стала сжимать свои набухшие соски.

Тело Харриет не выдержало: совершив последний виток, блаженство приблизилось к своему пику. Голова девушки начала метаться по подушкам, а шея и грудь порозовели.

Льюис увеличил темп. Харриет показалось, что она вся словно бы сжалась и тотчас же разлетелась на тысячи осколков. Яркие вспышки ослепили ее, и наступило райское блаженство.

— Тебе хорошо? — услышала она шепот Льюиса.

Пробормотав нечто невразумительное, Харриет провалилась в крепкий сон. Удостоверившись, что она уснула, Льюис оставил ее и подошел к Ровене. Глядя в ее блестящие глаза, он спросил:

— Почему бы тебе не навестить Криса? Он наверняка ждет тебя.

— Я хочу только тебя, — хрипло сказала Ровена. — Она не услышит. Возьми меня прямо здесь!

Он решительно оттолкнул ее:

— Не сегодня! Эта ночь принадлежит Харриет. Скажи спасибо за то, что я позволил тебе посмотреть. Это не предусмотрено нашим планом!

— Ну пожалуйста, Льюис!

Но Льюис был неумолим. Он молча вывел Ровену из спальни и плотно затворил дверь, чрезвычайно довольный событиями этой ночи.