Темная туманность [СИ]

2

Солнце взошло рано, расплескав красный свет по каменной долине и пикам скал, пронзающих горизонт. Тварь исчезла вместе с ночными тенями, и при свете дня с трудом верилось, что кто-то здесь был.

Рей была вымотана ночным дежурством. Долго без сна ей не протянуть.

Кайло не просыпался и не подавал признаков жизни. Желая все же выяснить что с ним, она склонилась поближе и прислушалась к дыханию. Он был жив. Дышал слабо, еле слышно. Может быть, это конец.

Рей приложила руку ко лбу — он пылал. А вскоре солнце раскалит воздух. Где им прятаться тогда и чего вообще ждать?

Мысли путались и теряли ясность. Она слишком долго не спала. Начиная с пленения Первым Орденом, не было и минуты, чтобы расслабиться. Она должна отдохнуть, иначе следующей ночью может проиграть гляделки с «глазами».

Она вытянулась рядом с раненым, стараясь полностью поместиться в тени, отбрасываемой конструкцией капсулы, и не касаться при этом чужого тела.

Стоило лишь разрешить себе прикрыть глаза, и сон тут же взял свое.

В сновидении, душном и жарком, она грезила о прохладе и воде. Но все было обманом, и вода не приносила облегчения, а прохлада свежести. Все надежды в ее сне оборачивались тревогой. Лица друзей сменялись как в калейдоскопе, а на смену им приходили липкие беспросветные кошмары.

Открыв глаза, Рей первым делом бросила взгляд в сторону Кайло. То, что он бодрствовал, она почувствовала, наверное, за секунду до пробуждения. Он действительно лежал, глядя в «потолок», здоровой рукой ощупывая рану.

Рей поспешила выбраться наружу. К ее удивлению Рен, хоть и с немалым усилием, стараясь не повредить заживающей руке, проделал то же самое.

Он осмотрелся и, хмурясь, заметил.

— Первый Орден доберется до этой планеты. Здесь нас обнаружат. Нужно искать другое укрытие.

— Кого это нас? — сощурилась Рей. — Ты можешь проваливать с ними.

— Вряд ли, — мрачно ответил Кайло.

Чтобы он и Сноук не поделили, для Рей это было неважно. Хоть заодно с Первым Орденом, хоть нет, Кайло оставался убийцей и врагом. Наверняка, его личные цели пошли вразрез с желаниями Сноука. Но от этого он не становился для нее союзником.

— Не знаю, что ты собираешься делать, но мы на ничейной территории и безоружны. Я не воспользовалась твоим ранением, но на этом моя человечность заканчивается. Предлагаю разделить паек и вещи и разойтись.

— Плохая идея, — произнес он, продолжая гонять невеселые мысли. — У нас больше шансов выжить вдвоем. Ночью здесь небезопасно. Я ощущал чужое присутствие даже сквозь сон. Мы сможем нести дежурство по очереди.

— План, конечно, хорош, — парировала Рей. — Но не думай, что я буду так рисковать. Оставаться рядом с тобой, пока ты полностью на оправишься, большой риск.

— Я тоже рискую. Я ослаблен, и если тебя здесь обнаружат твои союзники, меня, скорее всего, захватят в плен.

— Уж будь уверен — попытаются, — как бы Рей хотела сейчас увидеть заходящий на посадку вдалеке корабль Сопротивления; Финна, несущегося ей навстречу, По, легко выпрыгивающего из кабины пилота. — Хотелось бы мне, чтобы ты ответил за все, что совершил.

— Я не намерен сдаваться Сопротивлению, но если ты так хочешь свести со мной счеты, я предоставлю тебе шанс.

Звучало как соглашение.

Они переждали самую жару в тени капсулы, раскладывая еду и то, что могло понадобиться, по двум сумкам-мешкам. Пообедали, а затем отправились в путь.

Укрытие договорились искать в скалах, но не в тех, что разбросаны поблизости, а в тех, что рваным полукольцом окружали долину. Там их сложнее будет заметить, а им будет открываться как на ладони вся долина, и они смогут узнать заранее, если сюда и впрямь кто-то прилетит.

Перед отправкой в путь Рен попросил осмотреть и обработать его рану. Рей выполнила просьбу добросовестно, хоть и без удовольствия. С нескрываемым удивлением она обнаружила, что края хорошо стянулись, и начался процесс рубцевания.

А про себя она с беспокойством отметила, что такими темпами Рен очень быстро вернется в форму. И кто бы сюда в последствие не нагрянул, он вполне может обнаружить лишь одного выжившего из двух. Может, оно и к лучшему. Она не давала себе ни на секунду задуматься о смерти Хана или Люка, иначе лишь чудо могло удержать ее от того, чтобы потребовать с Кайло ответа за совершенные преступления здесь и сейчас.

Путь был не из легких. Камень, выстилающий долину, не был мелкой галькой, но не был и валунами, он был средней самой неудобной для передвижения по нему величины. Ноги часто подворачивались и срывались в зазоры между камней, а заросли низкого кустарника, через которые приходилось местами продвигаться, цеплялись за одежду и царапали икры.

Поначалу Рен старался не отставать. Хоть рана все еще на давала ему свободно двигаться, он шагал быстро и даже нес свою часть снаряжения. Но через какое-то время он начал выдыхаться, все чаще спотыкался и дышал громко и отрывисто.

Им необходимо было добраться до укрытия к наступлению темноты, поэтому Рей предложила сделать привал. На отдых они могли себе позволить не больше десяти минут, но она понимала, как эти минуты сейчас необходимы ее спутнику.

— Держи, — она протянула Кайло посох, когда они собирались продолжить движение.

Он принял его молча и зашагал вперед, но ей показалось, что за маской безразличия у него внутри все бурлило. Ясней ясного, что он злится, но не на нее, а на самого себя, потому что слаб и потому что вынужден принимать помощь.

По крайней мере, так они смогли двигаться быстрее.

— Твоя рана, — отрывисто произнесла Рей, пытаясь не сбить дыхание. — Она быстро заживает.

— Надеюсь на это, — хмуро бросил ей Рен.

Больше за все время пути они не заговаривали.

Издалека скалы казались опасными — острые зубья, вгрызающиеся в небо. Вблизи они казались еще опаснее. Неприветливое мрачное место.

Слои разных пород, спрессованных временем, создавали разводы цвета крови и ржавчины на черном камне. Рей и Кайло медленно продвигались по узкому ущелью. А день стремительно близился к закату.

— Где же нам…? — Рей лихорадочно соображала, оглядываясь кругом.

— Сюда, — отозвался Рен откуда-то позади.

Пещера, образованная одной скальной плитой, навалившейся на другую, к удивлению Рей, была пригодна для убежища. Она была достаточно просторной, чтобы даже Рен мог встать в полный рост, и чтобы двое могли с удобством разместиться по разные стороны от костра. И самое главное в ней был только один вход-выход, и никаких потайных лазов, таящих в себе неприятные сюрпризы.

— Годится, — удовлетворенно заключила она.

За время, что они скидывали поклажу и разводили костер из сухого кустарника, нарванного по дороге, снаружи воцарилась темнота.

Кайло не казался ей надежным товарищем по несчастью, и Рей все время присматривалась к нему — не выкинет ли он какой-нибудь фокус. Но Рен выглядел всего лишь уставшим и даже отчасти равнодушным к происходящему.

Ужинали они все тем же скудным однородным пайком, который составлял и их обед. Рей не жаловалась. Чего только за свою непростую жизнь ей ни приходилось есть. Что по поводу еды думал Рен, оставалось загадкой.

Рей тяготило его молчаливое присутствие. Закончив есть, он пялился в огонь невидящим взглядом, словно прокручивал в голове одну и ту же мысль. Он походил на одержимого.

«О чем вообще я думала, когда согласилась идти вместе?», — думала Рей. — «Он же безумен».

Рен бросил на нее через костер резкий затравленный взгляд.

— До сих пор не доверяешь мне, — уязвленным, обвиняющим тоном произнес он.

Рей не смогла сдержать презрения.

— Доверять тебе? Ты смеешься.

Рен вздернул голову, откидывая назад черные пряди со лба.

— Я тебя спас. Подумай, с чего мне сейчас тебя убивать?

— Спас меня? Ты спасал себя.

Кайло начинал закипать.

— Это я обвалил потолок в зале, и ты смогла сбежать!

Это вранье еще больше насторожило Рей. Но она решила не распалять спор, иначе он мог обернуться убийством.

В пещере вновь воцарилась тишина. Оба смотрели в огонь, предаваясь собственным размышлениям. Рей размышляла, кому нести дежурство первым. Рен казался слишком измотанным; если он уснет на посту, они оба окажутся в опасности. Первой, наверное, лучше дежурить ей…

— Рей…, - вдруг шепотом позвал Кайло. — Я не захотел убивать его.

Она ничего не ответила. Смотрела в пустые глаза, отражающие пляшущее пламя, и ждала, что еще он добавит.

— Это было неизбежно и казалось таким правильным. Убить Люка Скайуокера, значит добавить последний кусок к сложной мозаике. Я ни на секунду не сомневался в своей решимости. Но вот он стоял передо мной, смотрел мне в глаз, и я чувствовал в этот момент… чувствовал, будто убивают не его, а меня…

Слушать его было словно заглянуть в самое сердце мрака, но Рей не могла не слушать, затаив дыхание. А Рена несло, и фразы становились все сбивчивее.

— И я не мог не вспомнить… её, — Рей проговорила в уме то слово, которое не смог произнести Рен. — Он смотрел на меня её глазами… Моя рука. Она не слушалась меня. Я горел живьем… Понимаешь, кто я теперь?! — выкрикнул он, раскрасневшись.

— Я предатель! Я дважды предатель!

— Нет, — Рей ударила в самое уязвимое место обнаженной души. — Ты хуже любого предателя. Ты отцеубийца.

Ей казалось, что вот сейчас он точно вызверится и бросится на нее, но с этими словами в нем словно что-то потухло. Он притянул к себе свою сумку и, немного пошарив в ней, извлек на свет — Рей не могла поверить своим глазам — в его руке был световой меч Энакина Скайуокера.

— Он у тебя, — выдохнула она.

Это многое меняло. Но он не собирался его использовать. Он протягивал его ей, и она поспешила принять оружие.

— А как…? — Рей терялась в догадках, ведь она могла поклясться, что он был безоружен.

— Я спрятал его среди камней у капсулы, еще когда был там один, а когда мы уходили, подобрал и переложил в сумку. — Он кивнул ей на меч. — Давай.

— Что?!

— Сделай что должна. Я провалился, проиграл. Я уже никогда не совершу ничего великого. Я всего лишь звездная пыль, у меня нет шанса ни на один из путей. Я жил иллюзиями, что я что-то большее, чем есть на самом деле. И с этой мыслью я разрушал все, что могло меня отрезвить. Убивал и пытал, заглушая сомнения. Сжег все мосты до единого, — в его глазах заблестели слезы. — Я… я убил собственного отца.

Он уронил черноволосую голову на руки, сложенные на коленях, и издал стон похожий на крик раненого животного.

Несмотря на все свое отвращение к Рену, Рей действительно казалось, что она наблюдает за горем ребенка, потерявшего родителя. Удивительное случилось с ней в то мгновение, ей стало по-настоящему его жалко. Она прицепила меч на пояс.

— Не мне тебя судить. У меня множество причин тебя ненавидеть, но судить тебя я не хочу.

Он поднял на нее воспаленные глаза. Наверное, впервые Рей увидела за всем его обликом человека.

— Я буду дежурить первой, — она отошла от костра и расположилась у выхода так, чтобы обозревать подходы к пещере. — Очень прошу тебя выспаться перед своим дежурством.

Но Рен продолжал сидеть у костра.

— Я бы никогда тебя не убил.

Рей обернулась на его слова, но была сбита с ног длинными мохнатыми лапами с крючковидными когтями. С наружного выступа пещеры на нее опускалось огромное раздутое брюхо, острые жвала и сосредоточие множества лап.