Темнота Крида

Это было легкое прикосновение главным образом потому, что я так давно никого не целовала, но мне нравится думать, что через столько времени я освоилась с этим.

Звук, с которым кто-то споткнулся в коридоре, был единственной причиной, по которой мы разомкнули губы, и мы оба посмотрели на пьяного чувака, бормочущего что-то о том, что ему нужно приготовить себе роллы прямо сейчас. Парень увидел нас, помахал рукой и сказал «привет», хотя и совершенно невнятно и продолжал шаркать ногами, проходя мимо.

Хмм. Это явно не самое уединенное место.

— Я живу на восьмом этаже, — сказал Брэндон, точно зная, о чем я думаю. — Мы могли бы пойти туда, чтобы побыть наедине.

Пойти к нему домой, хотя и неподалеку, было не совсем удобно.

— Нет. Давай пойдем ко мне домой. — Слова сорвались с моих губ прежде, чем я успела подумать о том, чтобы взять их обратно.

Что я делаю? Предлагаю привести парня к Криду? Мое сердце забилось сильнее при этой мысли. Брэндон ухмыльнулся и кивнул.

— Конечно. Да, пойдем. — Он встал, предлагая мне руку, которую я взяла после того, как написала Бет, что сегодня вечером сама найду дорогу домой.

Я не пропустила сообщения от Крида, спрашивающего, нет, требующего знать, где я, благополучно ли добралась туда, бла-бла-бла. Он достаточно скоро увидит, что я в безопасности. В безопасности и в компании.

У Брэндона не было машины, так что нам пришлось возвращаться к Криду пешком. Я бы солгала, если бы сказала, что меня это устраивает. Мои ноги действительно начинали болеть, и дополнительное время, чтобы добраться туда, означает, что у меня будет больше времени подумать, хорошая ли это идея.

Но, знаете что? Мне девятнадцать лет. Если я хочу переспать с симпатичным парнем, которого встретила на вечеринке, я это сделаю. Я взрослая. Я могу сама принимать решения. По большому счету, это лучше, чем нанимать кого-то, с кем можно трахаться.

Пока мы шли по центру города, мы еще немного поговорили. Чем больше мы разговаривали, тем больше я понимала, что Брэндон, может быть, и симпатичный парень, достаточно приятный, но он не был таким уж умным. Он говорил о каком-то видео, которое видел в TikTok, о какой-то теории заговора о Луне, и именно тогда блестящий образ, который я создала о нем в своей голове, начал рушиться и немного тускнеть.

Но, знаете что? Это было прекрасно. Каждый может верить во что угодно. Нам не нужно договариваться обо всем только для того, чтобы потрахаться.

Когда мы подошли к подножию высокого здания, в котором жил Крид, Брэндон вытянул шею и недоверчиво спросил:

— Ты здесь живешь?

— Да, пошли. — Я потащила его к парадным дверям, где стоял швейцар. — Он со мной, — сказала я работнику, и мы вместе, держась за руки, вошли в вестибюль. Пока я вела нас к лифтам в задней части большого, грандиозного вестибюля, Брэндон продолжал бормотать о том, как здесь круто, как ему всегда было интересно, на что похоже это здание изнутри.

Думаю, я не могу его винить, именно так я повела себя, когда впервые вошла внутрь и увидела, насколько это шикарно.

Мы вошли в лифт, и работник узнал меня и нажал нам нужный этаж. Когда двери закрылись, Брэндон пробормотал:

— Черт. Это место такое необычное. Как ты можешь себе это позволить?

— Я живу со своим братом, — сказала я.

— И он не будет возражать, если я буду там? — Теперь его волнение от того, что он оказался внутри этого здания, смешивалось с беспокойством, как будто он боялся, что Крид выгонит его или что-то в этом роде.

Пусть он попробует. Брэндон был моим гостем. Мне ведь разрешено приглашать гостей, не так ли?

Я одарила Брэндона улыбкой.

— Все будет хорошо. — На самом деле, мне было все равно, как Крид это воспримет. Он не был моим законным опекуном. Конечно, он делал мне одолжение, позволяя мне остаться с ним, но он не был родителем. Он не мог контролировать, привела я кого-нибудь домой или нет. А если бы он это сделал… что ж, я думаю, я всегда могла бы переночевать у Брэндона, хотя ночевать у незнакомца мне совсем не хотелось. Если бы Крид устроил истерику и вынудил меня принять это решение, мне пришлось бы уйти, просто чтобы доказать свою правоту.

Я так устала пытаться быть лучшей, какой только могла быть, так устала от такой большой ответственности. Мне всего девятнадцать. Разве это не было моим временем, чтобы немного пожить? Разве не в это время я должна веселиться и получать удовольствие от самой себя, прежде чем жизнь набросится на меня в полную силу? Так и должно быть, но у жизни всегда были другие планы на мой счет.

Но не сегодня вечером.

Мы добрались до моего этажа, и я первой вышла из лифта, развернувшись, чтобы направиться к двери Крида. Брэндон стоял позади меня и продолжал оглядываться по сторонам, как будто даже коридор произвел на него впечатление. Я достала ключ из кармана и вставила его в замок, а затем ввела код, чтобы отпереть другой замок. Еще через минуту дверь открылась, и мы вошли.

Свет был выключен, но недолго. Я нажимаю на выключатель в прихожей и на кухне, освещается пространство. Ко всем выключателям здесь были подключены диммеры, и я поставила их на низкий уровень. Мои уши не слышали больше ни звука в квартире, ни шороха, свидетельствующего о том, что Крид был где-то поблизости.

Хм. Он ушел? Он не сказал мне, что собирается это сделать, но, с другой стороны, я же просила его не ждать меня. Возможно, эти пропущенные сообщения включали в себя изменение его планов. Однако я не собираюсь прокручивать назад и читать его сообщения сейчас, чтобы убедиться, у меня гость, и были определенные вещи, которые я хотела сделать с моим гостем… например, отвести его на диван и заняться с ним сексом.

Я скинула туфли на каблуках, когда Брэндон отважился пройти дальше в квартиру, вертя головой по сторонам. Он пробормотал:

— Срань господня. Это сумасшедшее место. — Благоговение и недоверие в его голосе чуть не заставили меня рассмеяться.

— Я знаю. — Я подошла к нему, схватила за руку и отвела в гостиную, усадив нас на диван. Я не включала свет в комнате, поскольку основная часть квартиры была открытой планировки, тусклого света из кухни было более чем достаточно, чтобы видеть. Кроме того, приглушенный свет создавал приятную атмосферу. Идеальная атмосфера для того, чтобы поцеловаться с незнакомцем.

Брэндон, наконец, остановил свой голубой взгляд на мне.

— Это не похоже на дом твоего брата. — Его слова сопровождались медленной, лукавой улыбкой.

— Нет, не похоже, — ответила я, прижимаясь к нему.

Больше мы почти ничего не говорили, потому что больше сказать было нечего. Было ясно, что у меня на уме, и это определенно было на уме у Брэндона тоже, в следующее мгновение наши губы снова нашли друг друга, поцелуи теперь были более пылкими, чем тогда, в гостиной. Желание успело накалиться и вырасти, потребность в большем телесном освобождении усилилась.

Брэндон схватил меня за талию, задирая платье и усаживая к себе на колени. Я оседлала его, и ни разу наши губы не разорвали своего соединения. Я не была совсем уверена, что мне следует делать, но позволила инстинкту взять верх, я начала тереться нижней половиной тела о его колени.

Должно быть, я что-то делала правильно, потому что вскоре после того, как я начала, это делать, Брэндон застонал в меня, и что-то твердое зашевелилось подо мной. Мое платье задралось выше бедер, теперь оно покоилось на бедрах, что позволило его рукам найти мою попку и обхватить ее поверх трусиков.

Это было приятно, не поймите меня неправильно. Это заставило мое сердце учащенно биться, и трепет пронесся по мне, но… Я не чувствовала связи. Брэндон был симпатичным. Я находила его привлекательным. Однако чего-то не хватало, и я просто не могла понять, чего именно.

Я оторвала свой рот от его, отворачивая лицо, когда мои брови сошлись вместе. Брэндон, должно быть, подумал, что я хочу, чтобы он прикоснулся губами к моей шее, потому что именно это он и сделал. Жадные поцелуи в затылок только щекотали меня, они не разжигали во мне никакого пламени.

Блядь. Разве это не то, чего я хочу? Разве не по этой причине я привела Брэндона сюда? Пока я задавалась этими и другими вопросами, я услышала звуки того, как кто-то отпирает входную дверь в квартиру. Крид, должно быть, вернулся домой. Должно быть, он был прямо за нами.

Я повернула голову и снова приблизила свои губы к губам Брэндона, целуя его так сильно, как только могла, снова устраиваясь у него на коленях, двигаясь вдоль его выпуклости. Когда дверь открылась, Брэндон попытался оторвать от меня свой рот, но я схватила его за лицо и удержала неподвижно. Он не особо сопротивлялся, позволив мне взять все под контроль. Будь я проклята, если позволю Криду диктовать, кому и что я должна делать, я насмотрелась на это, когда жила со своим отцом.

Честно говоря, я не знала, чего ожидала, но это было не то, что произошло дальше.

В течение тридцати секунд Крид, должно быть, подошел к тому месту, где мы сидели на диване, потому что его голос был близко, его слова были четкими и идеально выговариваемыми, даже когда он прорычал их:

— Какого хрена, Тейлор?

Я, конечно, не думала, что он схватит меня и оттащит от Брэндона, но это именно то, что он сделал. Он схватил меня за руки и буквально поднял с колен, оттаскивая от Брэндона и заставляя встать на ноги рядом с ним.

Я оттолкнула его от себя, встретившись взглядом с его темными глазами.

— Какого черта, Крид?

— Нет, — сказал он, нахмурившись, указывая на Брэндона. — Я первый спросил тебя. Какого хрена? Кто это, черт возьми, такой и почему он здесь? — Он пронзительно посмотрел в мою сторону, давая Брэндону время поправить свой твердый член, чтобы попытаться скрыть свою эрекцию.

— Это Брэндон, и он здесь, потому что я привела его сюда, — сказала я, одергивая платье, чтобы прикрыть свою обнаженную нижнюю половину. Несмотря на то, что Крид посмотрел на меня таким взглядом, который говорил мне, что он хочет, чтобы я отступила, я отказалась. Я не стану. Я бы… черт возьми, я хоть раз хочу постоять за себя.

— Э-э… — голос Брэндона издал какой-то неловкий звук. Он прочитал обстановку в комнате, эмоции Крида, и ему явно захотелось уйти, потому что он встал и вытер ладони о бока. — Я думаю, может быть, мне стоит пойти… — Он сделал один шаг в сторону от дивана, но дальше не продвинулся, потому что Крид был быстрее.

Крид двигался целеустремленно, положив одну руку Брэндону на плечо и заставив его сесть обратно.

— Не двигайся, черт возьми, — прошипел он, прищурив на него глаза. Только когда он встал перед Брэндоном, я поняла, насколько он был выше. Когда Брэндон сидел на диване, он выглядел перед ним гигантом.

Голубые глаза Брэндона переместились на меня, его рот открылся, как будто он хотел что-то сказать Криду, но не знал, как это сделать. Или, может быть, он просто нервничал, потому что мой прекрасный сводный брат вел себя чертовски не в своем уме.

Крид резко повернулся ко мне, шагнув навстречу, его тело нависло надо мной. Я не думала, что когда-либо видела его таким разозлившимся. Часть меня, та часть, которая привыкла к ярости моего отца, хотела отпрянуть, но другая часть меня, большая часть, знала, что Крид не причинит мне вреда, даже если совершенно взбешен.

— Я просил сообщить мне куда ты собираешься этим вечером, — прорычал Крид, слова были произнесены так тихо, что звучали как у животного. — Но ты проигнорировала меня. Ты игнорировала мои сообщения весь гребаный день, чтобы поиграть в переодевание и привести домой парня. — Когда он сказал это, его темный взгляд упал на мою грудь, единственную часть моего платья, которую он мог видеть с того места, где стоял, возвышаясь надо мной.

— Я пошел искать тебя, — продолжил он, практически обнажая на меня зубы, как рычащий волк. — И когда я прихожу домой, я нахожу тебя и твоего избранника практически трахающимися на моем диване, — Брэндон снова попытался встать, но Крид повернул голову и указал на него, приказывая: — не двигайся, черт возьми.

Брэндон поднял руки в жесте капитуляции.

— Ладно, чувак. Все в порядке. Я думаю, тебе следует успокоиться. — Оказалось, ему не следовало этого говорить, потому что эти слова только еще больше разозлили Крида, но, по крайней мере, это отвлекло его внимание от меня, каким бы кратковременным это ни было.

— Успокоиться? — эхом отозвался Крид, хмуро глядя на него. — Ты хочешь, чтобы я успокоился, когда ты собираешься воспользоваться моей сестрой? Ты хочешь, чтобы я успокоился, когда твой гребаный язык был так глубоко у нее в горле, что душил ее?

Ладно, это было немного чересчур, язык Брэндона так и не проник ко мне в рот.

— Крид, — произнесла я его имя, но это все, что я смогла выдавить, потому что в следующее мгновение рука Крида метнулась вперед и схватила меня за челюсть, притягивая к себе.

— Чувак, — сказал Брэндон, вставая. — Не трогай ее, черт возьми. — Он пытался заставить Крида отпустить меня, пытался вести себя как альфа, но Крид этого не позволил. Все еще держась за мою челюсть, Крид умудрился ударить Брэндона кулаком в грудь, выбив из него дух. Он отшатнулся, падая на диван, хрипя и пытаясь отдышаться.

— Ты будешь сидеть на этом гребаном диване, пока я не скажу тебе встать и уйти, — прорычал Крид, поворачивая голову к Брэндону. — Если ты попытаешься убежать, я поймаю тебя, и когда я это сделаю, я заставлю тебя пожалеть, что ты встретил ее сегодня вечером. — Подобная угроза была скорее обещанием, обещанием насилия.

Брэндон ничего не сказал. Его глаза были широко раскрыты, но он не сказал ни слова. К настоящему времени он должен был знать, что ему не превзойти Крида. Крид был выше, сильнее и быстрее, и он, очевидно, знал, как драться. Крид работал в службе безопасности, так что я не была удивлена этому.

Крид снова обратил все свое внимание на меня. Я подняла руку к запястью, прикрепленному к пальцам, обхватывающим мою нижнюю челюсть. Он держал меня не настолько крепко, чтобы причинить боль, но ровно настолько, чтобы я не могла вырваться из его хватки. Твердо и сильно, но не так жестоко, четырьмя пальцами обхватив мою левую щеку, его большой палец с другой стороны моего рта.

— Ты привела его сюда, для чего? — Спросил Крид, медленно наклоняясь ко мне верхней половиной своего тела. — Чтобы что-то доказать мне?

— Нет, это не… — Я больше ничего не могла сказать, в основном потому, что он притянул меня ближе к своему телу. Он был практически на мне, хотя мы стояли.

— Он мальчик, — прорычал он, особенно выделив последнее слово, яд сочился из его низкого, хрипловатого голоса.

— Ты думаешь, он может дать тебе то, что тебе нужно? Ты действительно думаешь, что кто-то вроде него может заставить тебя почувствовать то, что ты хочешь почувствовать? — Возможно, он указал на Брэндона на диване, но я не была слишком уверена, я не могла отвести глаз от Крида.

Или, точнее, я не могла отвести глаз от его рта.

— Он мальчик, Тейлор. — Дыхание Крида было горячим на моем лице, растекаясь по моей коже и согревая меня не только в этом месте. — Позволь мне показать тебе разницу между мальчиком и мужчиной.

Мои легкие сжались сами по себе, как будто я знала, что это произойдет, но в то же время я все еще была шокирована, когда рука Крида сильнее сжала мою челюсть и откинула мою голову назад. Я все еще была ошеломлена, верхняя половина его тела наклонилась, и его рот столкнулся с моим. Мои глаза оставались открытыми несколько секунд, но затем они захлопнулись.

Ой. Ой. Ой.

Поцелуй был полон огня и настойчивости, воспламенив что-то глубоко внутри меня, чего не было ни в одном поцелуе с Брэндоном. Отчаянное желание, которое заглушало все остальные потребности и всякий здравый смысл. Страсть поглотила меня целиком, завладела тем, кем я была, и отказывалась отпускать. Каждый нерв в моем теле мгновенно воспламенился, внутри меня поднялся жар, начинающийся внизу живота, в месте, которое никогда раньше так не покалывало.

Его другая рука обвилась вокруг моей поясницы, прижимая меня к себе, мышцы под тканью рукава напряглись от этого движения. Я не смогла бы сбежать от него, даже если бы попыталась, а я и не пыталась. Я не могла. Я ничего не могла сделать, кроме как стоять там и наконец-то понять, что он сказал.

Брэндон был мальчиком. Крид был мужчиной.

Брэндон был симпатичным. Крид был сногсшибательно красив. Эти двое были несравнимы, целиком и бесповоротно.

— Э-э… — пробормотал голос Брэндона, но больше он ничего не сказал.

Крид поддержал меня, передвинув нас так, что моя спина прижалась к подлокотнику дивана. Он оторвал свой рот от моего, повернул голову, чтобы посмотреть на Брэндона, и сказал:

— Давай, делай заметки, мальчик.

А затем его рот снова нашел мой, целуя меня еще крепче, вырывая дыхание из моих легких и заставляя мое сердце биться так, как никогда прежде. Он все еще держал меня за челюсть, как будто отказывался ее отпускать. Может быть, он думал, что я попытаюсь отстраниться или отвернуться в тот момент, когда он меня отпустит.

Если бы я была в здравом уме, я бы так и сделала. Я определенно должна это сделать. Но это было не так.

Рука на моей пояснице переместилась в сторону, и в следующее мгновение меня подняли на подлокотник, мои ноги оказались по обе стороны от него. В результате мое платье задралось, но мне было все равно. Я была слишком поглощена необузданным жаром и страстью поцелуя, зашла слишком далеко, тонула в море, пробуя вкус, которого мне даже не следовало бы знать.

Рука, лежащая на моем боку, переместилась на обнаженное бедро, поднимаясь вверх и вызывая у меня дрожь. Его рука была грубой на моей коже, и когда его пальцы скользнули по внутренней стороне моего бедра, любая здравая мысль, которая, возможно, все еще жила в моей голове, исчезла.

Раз, два, три, и пуф… все исчезло, вот так просто.

Мне пришлось опереться на подлокотник собственными руками, чтобы не упасть назад от явного нападения на мой рот, и это было хорошо, что я это сделала, потому что блуждающая рука Крида довольно скоро нашла свое предназначение, и когда это произошло, волна удовольствия пронзила меня насквозь. я.

Его пальцы нашли мои трусики, очерчивая круг над нежным местом на моем теле. Мой клитор. Должно быть, я жаждала его прикосновений, потому что, когда он провел большим пальцем по моим трусикам, прямо по набухшему бугорку, я застонала в поцелуе, не в силах остановиться. Я не могла ясно мыслить. Я ничего не могла сделать кроме как принять все, что Крид собирался мне дать.

Он продолжал целовать меня, продолжал водить пальцами по моему клитору поверх трусиков, и я чувствовала себя одним большим комком желания, как будто я не могла насытиться. Мои бедра начали раскачиваться так сильно, как только могли, слегка потираясь о его руку. Пальцы Крида в конце концов отодвинулись в сторону, а другая его рука оставила мою челюсть и опустилась на другое бедро. Он потрудился снять с меня трусики, спустив их мне на колени и оставив их там, когда вернулся к работе. Одна рука поднялась, чтобы обхватить мой затылок, запустив пальцы в волосы, а другая опустилась между моих бедер.

Теперь, когда между ним и пунктом назначения не было нижнего белья, все усилилось в десять раз. В тот момент, когда его пальцы опустились ниже к моему входу, он, должно быть, почувствовал мое возбуждение, потому что прервал поцелуй, чтобы сказать:

— Настоящий мужчина должен убедиться, что его девушка хочет этого так же сильно, как и он. Он заботится о том, чтобы она чувствовала себя лучше, чем когда-либо в своей жизни. — Когда он сказал это, его темный взгляд встретился с моим, и я не смогла отвести взгляд, даже когда его пальцы вернулись к моему клитору, используя мою собственную влагу в качестве своего рода смазки.

О, боже. Это было все, о чем я могла подумать, а также… срань господня. Это так приятно.

Он был хозяином моего тела, моего клитора. Он точно знал, как прикасаться ко мне, как гладить меня, чтобы заставить меня мяукать для него, заставить меня выгнуть спину и безмолвно умолять о большем. Я чувствовала, что с каждой проходящей секундой медленно приближаюсь все ближе и ближе к некоей пропасти, с которой, как я знала, пути назад нет, но я не могла остановиться.

— Настоящий мужчина, — заговорил Крид хриплым и прерывистым голосом, — точно знает, как заставить свою девушку кончить. — Он слегка повернул руку, его ладонь надавила на мой клитор, когда палец скользнул внутрь меня.

Я резко вдохнула, внезапно почувствовав, что в моем платье слишком душно. Мои бедра покачивались в ритме, заданном его рукой, мой клитор терся о его ладонь, когда его палец начал входить и выходить из меня.

Должно быть, все это время я была на грани, потому что мне не потребовалось много времени, чтобы потерять самообладание. В нижней части моего тела начало нарастать давление, и прежде, чем я поняла, что происходит, внутри меня взорвалось удовольствие, волна плотского блаженства, с которой я не могла бороться. Мои мышцы неудержимо свело судорогой, и в то же время с моих губ сорвался крик. Оргазм овладел мной, душил меня и не торопился уходить после того, как все закончилось.

Я не думаю, что слово «трахаться» адекватно описывает то, о чем я думала или что чувствовала в тот момент. Никакое слово не могло этого описать.

ГЛАВА 10

Крид

Это было плохо. Это было очень, очень, очень плохо, и все же я не мог остановиться. Что-то во мне оборвалось, когда я вошел и увидел ее на диване, верхом на каком-то случайном парне. Мальчишке, потому что именно таким он и был: никчемным мальчик, который никогда не дал бы Тейлор того, чего она заслуживает. Эта девушка заслуживает поклонения, к ней нужно относиться как к богине, кем она и являлась на самом деле.

Я хотел доказать свою точку зрения. Я просто собирался поцеловать ее, но потом, почувствовав вкус ее губ на своих, понял, что мне нужно больше. Я не мог остановиться на поцелуе. Мне нужно было знать, как она звучит, когда раскрывается передо мной. И она была прекрасна. Звуки, которые она издавала, были чертовски сексуальны, и то, как ее бедра покачивались в такт моей руке, заставило мой член задергаться от другого рода потребности. О, я хотел перекинуть ее через плечо и отнести в свою спальню, закрыть дверь и отгородиться от всего мира, пока я буду близко знакомиться с каждым дюймом ее тела.

Она была моей. Она еще не знала этого, но она была моей. Она должна была стать моей.

Но… она не должна быть такой. Тейлор не должна принадлежать мне, это все, что я знаю. Мы не только были сводными, но и я бросил ее десять лет назад, оставил с ее жестоким придурком-отцом, я просто не заслуживаю ее. Но это то, с чем я могу разобраться позже. Не сегодня… И у меня все еще была плененная аудитория.

Я медленно вынул палец из ее киски, еще медленнее повернул голову и пристально посмотрел на парня на диване. Одна только мысль о том, что он был с Тейлор, о его члене, зарывшемся между ее сладких бедер, беспричинно расстраивала меня до такой степени, что я едва мог ясно мыслить. Я мечтал, чтобы именно так мы и оказались в этой позе с самого начала: Тейлор сидит верхом на подлокотнике дивана, ее одежда задрана до талии, трусики у колен.

Время от времени, доказывая ей кто я есть, я бросал взгляд на мальчика. Он наблюдал. Сначала он был в ужасе, думая, что мы на самом деле брат и сестра, но в конце концов ужас, который он испытывал, сменился чем-то другим. Тейлор возбудила его, сделала его член твердым еще до того, как я вошел. Блядь. Я не знал, что, черт возьми, я бы сделал, если бы вошел и увидел, как они трахаются. Эта мысль привела меня в безграничную ярость. Как бы сильно я не хотел заявлять права на эту девушку, я это сделал. Громко и ясно. Я хотел сделать ее своей всеми возможными способами. Думаю, я знал это с той первой ночи, когда она вернулась в мою жизнь.

Я не отходил от Тейлор. Мои руки обхватили ее бедра, и я прижал ее к себе, прорычав:

— Убирайся отсюда на хрен, парень. — Ненависть нарастала во мне, когда я смотрел, как он поднимается на ноги, его член все еще был твердым. Он не станет трахать Тейлор ни сегодня вечером, не когда-либо еще.

Он медленно передвигался вокруг дивана, не прерывая зрительного контакта со мной. Он потер грудь в том месте, куда я его ударил, как будто это все еще болело что, вероятно, так и было. Я могу сильно ударить, когда зол, а сейчас я зол больше, чем когда-либо за всю свою гребаную жизнь.

Мальчик ускорил шаг, как только оказался в десяти футах по другую сторону дивана, и практически бросился к двери, чтобы выйти. Как только дверь за ним захлопнулась, и мы с Тейлор остались одни, я перевел взгляд обратно на нее, обнаружив, что эти большие зеленые глаза пристально смотрят на меня. Ее губы стали припухшими, более красными, чем обычно, и приоткрылись, пока она тяжело дышала.

— Ты… — Тейлор затаила дыхание, и то, как она смотрела на меня снизу вверх, точно сказало мне, насколько ей это понравилось, даже если она не была готова признать это вслух. Я… я тоже не думал, что был готов. Она собралась с мыслями, уперлась обеими руками мне в грудь и оттолкнула меня назад.

Я позволил ей сделать это, даже если последнее, что я хотел сделать, это отпустить ее. Она поднялась на ноги, подтягивая трусики и поправляя платье, и когда в следующий раз посмотрела на меня, выражение ее лица стало суровым.

— Что, черт возьми, с тобой не так? Что… что с тобой не так? Я имею в виду, какого черта? — Ей было трудно говорить.

Я склонил голову набок, глядя на нее.

— Я мог бы спросить тебя о том же самом, Тейлор.

Она покачала головой, ее каштановые волосы распрямились. Я должен был признать, что в этом черном платье она выглядит просто великолепно, сексуальнее, чем имела на это право. Она ничего не сказала мне, повернулась на босу ногу и поспешила по коридору в свою комнату. Но мы еще не закончили разговор, поэтому я последовал за ней. Она включила свет, и прежде, чем успела закрыть свою дверь и выпроводить меня, я остановил ее ударом ноги и руки.

— Нет, — сказала Тейлор, все еще пытаясь закрыть дверь, хотя мое тело было на пути. Она была недостаточно сильна, чтобы выгнать меня, она знала это, и все же тщетно боролась. — Убирайся из моей комнаты, Крид.

— Нет, — сказал я ей, отвечая на то, она все еще пыталась закрыть дверь, войдя внутрь. — Кто, черт возьми, этот парень? Откуда ты его знаешь? — Даже сейчас, даже после того, как я показал им обоим на что способен, простая мысль о том, что этот парень прикасался к ней подобным образом, бесила меня так, как ничто другое никогда не бесило.

Тейлор закатила глаза и повернулась ко мне спиной, отходя к окнам в дальнем конце комнаты. Она скрестила руки на груди, глядя наружу, на мир в ночи.

— Я его не знаю. Я встретила его сегодня вечером… — Это было неправильно с ее стороны, и она это знала, потому что сразу после этого заткнулась.

— Ты привела сюда незнакомца? Ты собиралась трахнуть кого-то, с кем только что познакомилась? — Моя грудь вздымалась и опускалась от негодования, и я с трудом пересек комнату и подошел к ней. Мои руки были прижаты к бокам. Все во мне кричало о том, чтобы я снова взял ее в свои объятия и преподал ей еще один урок о разнице между мальчиками и мужчинами.

Она резко обернулась, уперев руки в бока, стоя с вызовом.

— Да, и что с того? Мне позволено трахаться с кем я захочу, Крид. Ты не имеешь права указывать мне, что делать. Ты не… ты мой сводный брат. Тебе не следовало этого делать! Это не твое дело, с кем я хочу трахнуться!

— Но это так. Это стало моим делом в тот день, когда ты пришла ко мне. — Я остановился, когда оказался в футе от нее. Все во мне еще было возбуждено от нашего поцелуя, от ощущения реакции ее тела на мое, от того, как легко я довел ее до оргазма. Держу пари, я мог бы заставить ее снова потерять самообладание, на этот раз еще быстрее. — Все, что касается тебя, это мое дело.

— Пошел ты, — прошептала она, хотя в этой фразе было меньше вызова, чем в предыдущих. — Пошел ты на хуй за то, что был таким мудаком.

— Я мудак? Я всего лишь пытался доказать свою точку зрения.

— И к чему это привело?

Я уставился на нее, делая еще один шаг вперед. Она пятилась до тех пор, пока ее позвоночник не уперся в стеклянную стену окна, и ей больше некуда было идти. Я положил обе руки на стекло рядом с ее головой, прижимая ее к себе, и наклонился над ней, медленно позволяя своей нижней половине прижать ее к стеклу. Она действительно так хорошо подходила мне, это было нереально.

— Он не тот, кто тебе нужен, — прошептал я, мой голос был таким тихим, что его было трудно расслышать.

Она сглотнула под исходящим от меня напряжением, но у нее был наготове ответ:

— Кажется, ты знаешь обо мне все, так почему бы тебе не сказать мне, что, по-твоему, мне нужно. — Она уже знала, она просто хотела услышать, как я это скажу.

Руки, которые я держал на стекле по обе стороны от ее головы, медленно опускались, так что теперь мои руки были в нескольких дюймах от ее головы.

— Тебе нужен мужчина, Тейлор. Кто-то, кто сможет обезопасить тебя. — Кто-то, кто не относится к таким парням, как он, но я держал эту часть при себе, зная, что ей это не понравится.

— Ты мой сводный брат, — напомнила она нам обоим. — Ты не можешь быть таким для меня.

Был ли я все еще ее сводным братом несмотря на то, что моя мама умерла и я бросил ее много лет назад? В этом смысле мы были семьей… или теперь мы были кем-то другими? Она выросла, зная меня, доверяя мне, временами ходила за мной по дому, как щенок, осыпая меня безусловной любовью на каждом шагу.

А потом я ушел.

Я хотел… Блядь. То, чего я хотел, было чертовски сложно.

Моя голова опустилась вниз, мой лоб прижался к стеклу над ее головой. Она запрокинула голову, чтобы посмотреть на меня снизу вверх, ожидая услышать мой ответ на это.

— Я хочу быть твоим братом, — сказал я ей искренне. — Я хочу быть твоим защитником. Я хочу уберечь тебя от ужасов этого мира и всего того дерьма, которое он может на тебя обрушить.

Моя правая рука соскользнула со стекла, двигаясь, чтобы обхватить ее лицо. Она не пыталась оттолкнуть меня, и когда она посмотрела на меня снизу вверх, ее гнев на меня был почти забыт, как и мой на нее за то, что она осмелилась привести сюда этого парня.

— Я хочу быть таким человеком для тебя, — продолжал я. — Но я хочу быть кем-то большим, чем все это. — Мой большой палец на ее щеке опустился к уголку рта. Мне было больно осознавать, какими мягкими были ее губы, какие они были на ощупь, когда касались моих. Этот рот вызывал привыкание.

— Ты… мы не можем. Ты не можешь говорить мне такие вещи. Ты не можешь этого делать. Ты не можешь вести себя как… — Она отвернулась от меня, пригибаясь и выскальзывая из нашей позиции, начиная уходить.

Моя рука схватила ее за запястье и притянула к себе, прижимая ее грудью.

— Почему нет? — Потребовал я ответа, уставившись в эти красивые зеленые глаза. — Почему мы не можем? Почему я не могу наверстать упущенное за последние десять лет?

— Если бы ты не ушел, мы бы не оказались в такой ситуации, — заметила она, но я все равно не отпустил ее запястье. Другая моя рука обвилась вокруг ее спины, прижимая ее к себе. — Ты был бы мне братом. Ты все еще…

— Лгунья.

— Это не ложь. Это правда.

— Нет, это не так. — Рука, которую я держал на ее запястье, наконец отпустила его, но она поднялась и запуталась в ее волосах. Резким движением руки я потянул ее за волосы, оттягивая ее голову назад и вызывая у нее резкий вздох.

— Ты целовала меня в ответ. Твое тело молило о моем. Ты стонала из-за меня, ты кончила мне на пальцы. Не лги мне и не говори, что теперь я для тебя просто брат.

Несмотря на то, что ее глаза были полуприкрыты, а губы приоткрылись в тот момент, когда я потянул ее за волосы, Тейлор все же сумела сказать:

— Ты мой брат.

— Лгунья, — прошептал я в ответ, наклоняя к ней голову.

— Ты мой брат.

— Перестань мне врать. Перестань лгать нам обоим.

— Ты. Ты… мой… Брат. — Она шептала каждое слово отдельно, пытаясь звучать яростно в своем отрицании меня, того, что только что произошло, того, как ее тело реагирует на мое. — Ничего больше.

Я не знаю, кого она пытается убедить, себя или меня. В любом случае, это не имеет значения, потому что у меня ничего этого нет. Не прямо сейчас. Не после того, как почувствовал, как ее тело извивается рядом с моим. Может быть, это был выброс адреналина в кровь, а может быть, это было из-за какой-то минутной оплошности, о которой я пожалею утром, но, увидев ее с кем-то другим, что-то во мне оборвалось.

Щелкнуло. Разломило пополам. Дало волю животному внутри. Как бы я ни хотел это описать, это не имеет значения. Правда заключалась в том, что, когда я смотрел на эту девушку, эту милую, дерзкую, красивую девушку, все, о чем я думал, было: моя.

Тейлор прерывисто дышала, когда смотрела на меня снизу вверх, и в этих зеленых глубинах таилось нечто иное, чем вызов. Похоть, желание, необходимость отбросить всякую осторожность и поддаться тому, что она, несомненно, должна была чувствовать… Но, в конце концов, ей удалось прошептать:

— Отпусти меня, Крид. — Мольба ко мне остановиться, отпустить ее, покончить с этим, чем бы это ни было.

Я не хотел этого делать. Я чертовски не хотел ослаблять свою хватку и отпускать ее, притворяясь, будто ничего из этого не произошло. Я зашел слишком далеко, слишком далеко за точку невозврата. Тейлор, возможно, изо всех сил пытается вернуться к какой-то нормальной жизни здесь, но я не думаю, что когда-нибудь смогу. Сегодня вечером для меня все изменилось.

Я встретился с ней взглядом, тщетно пытаясь взять свое дыхание под контроль. Тяжелое, прерывистое дыхание покидало меня, мои легкие напряженно работали, как будто я только что был на охоте. У меня были мысли о том, чтобы подтолкнуть ее к кровати, перегнуть через край и приподнять это платье, чтобы обнажить мне ее нижнюю половину. Я думал о том, что я могу делать с ней, о звуках, которые я извлекаю из нее, когда она кончает от чего-то другого, кроме моих пальцев…

Блядь.

Мне потребовалось все, что у меня было, чтобы отпустить ее. Абсолютно все. Каждую последнюю унцию сдержанности, которую я накопил. Отпустить ее и отойти от нее было самой трудной вещью, которую мне когда-либо приходилось делать в своей жизни, и это включало любую из работ, которыми я занимался последние десять лет.

Убийство было ничем по сравнению с сопротивлением Тейлор.

Хотя я сделал шаг назад, хотя я отпустил ее, ни один из нас не двинулся дальше этого. Мы простояли там еще по меньшей мере минуту, уставившись друг на друга. Никто из нас не произнес ни единого слова, я думаю, все, что мы могли сказать в тот момент, было сказано выражением наших лиц.

Я не хотел покидать ее комнату, но я был не из тех мужчин, которые когда-либо могли навязать себя кому-то другому. Это был не тот, кем я был, не тот, кем я хотел быть для нее. Нет. Возможно, сегодня вечером что-то изменилось для меня, но я должен быть терпеливым. Я должен позволить ей самой увидеть свет.

Когда я смотрел на нее, я знал: она придет ко мне. Рано или поздно она придет ко мне, и когда она это сделает, это будет по-библейски.

Итак, в конце концов, я собрался и вышел из ее спальни, не сказав больше ни единого слова. Выходя, я закрыл ее дверь, предоставив ей уединение. Направляясь в свою спальню, я провел рукой по лицу, проведя ладонью по щетине, и резко вздохнул. Я подошел и сел на край своей кровати, наклонившись вперед и положив предплечья на колени, прокручивая в голове события сегодняшнего вечера. Человек получше не отреагировал бы подобным образом. Хороший человек оставил бы ее в покое, если бы Тейлор действительно хотела этого. Но в том-то и дело… я не был хорошим человеком. Меня воспитывали не для того, чтобы я был достойным членом общества. Всю свою жизнь меня учили брать верх, когда придет время, становиться Черным Волком, вот почему я оставил жизнь с Тейлор позади. Я был наемником, преступником в своем собственном праве. Убийца, наемный убийца, ассасин. Большинство членов Гильдии были такими.

Мои руки сжимались и разжимались, когда я пытался унять бурлящие внутри меня позывы. Всю ночь и почти весь день Тейлор изводила меня, отказываясь отвечать на мои сообщения, не сообщая, куда она пойдет. Подумать только, я отправился на ее поиски, просто чтобы убедиться, что она не окажется мертвой где-нибудь в переулке.

Как быстро все изменилось в ту секунду, когда я снова увидел ее здесь.

Возненавидит ли она меня завтра? Решит ли она, что ей некомфортно жить здесь, со мной, после моей вспышки гнева? Или, может быть, она притворится, что ничего этого не произошло, и попытается продолжать вести себя так, как будто я был всего лишь братом, которым, по ее словам, я был?

Тейлор больше не была ребенком, который ходил за мной по дому со щенячьими глазами. Я тоже не был ребенком, мир показал мне, какая тьма таится в нем, и я стал частью той же тьмы, добавив к ней свой собственный привкус.

Я не знаю, что принесет завтрашний день или следующая неделя, если уж на то пошло. Однако я знаю наверняка одно, я должен убраться из этого дома и дать Тейлор пространство, позволить ей прийти к единственному выводу, который она может сделать в одиночестве.

Каков вывод?

Она и я… мы были созданы друг для друга. Судьба снова свела нас вместе, и будь я проклят, если позволю ей снова ускользнуть из моей жизни.

ГЛАВА 11

Тейлор

— Тейлор! — Бет догнала меня, когда я шла по тротуару между уроками в понедельник. Она принесла с собой мою сумку и протянула ее мне. — Ты не отвечала мне все выходные, девочка. Я немного волновалась за тебя. Как все прошло с тем парнем? — Через плечо у нее была перекинута сумка, и она поправляла ее, подстраиваясь под мой темп.

— Эм, нормально, — удалось сказать мне, с трудом сглотнув, когда я вспомнила, что сделал Крид, когда он вошел к нам. Я провела языком по нижней губе, мои щеки покраснели, хотя я мысленно упрекнула себя за это.

Мне не следует думать о той ночи. С тех пор прошло несколько дней, а Крид не сказал мне ни единого слова, вернувшись к своей обычной холодности. И, в довершение всего, он уехал из города на некоторое время по работе, оставив меня одну в его месте.

В происходящем было так много разного рода ошибок. Он был моим братом. Сводным, но все же братом. Я выросла, боготворя его. Я любила его так, как и положено любить брата. Но… но прошло уже десять лет. Никто из нас уже не был таким, как тогда. Мы оба выросли, стали другими людьми. То, что я теперь стала достаточно взрослой, чтобы понимать, каким привлекательным мужчиной он стал, ничего не должно значить.

— Нормально? — Эхом повторила Бет. — Что значит нормально? Если это было просто нормально, то это значит, что совсем нехорошо. — Она вздохнула, как будто была опечалена из-за отсутствия у меня фантастического секса.

— Нет, дело не в этом. Это просто… Я привела его домой. — Сказала я ей, замедляя шаг и останавливаясь. Я отошла в сторону, поскольку это было в перерыве между занятиями, на тротуарах было довольно много других учеников. — Я живу со своим братом.

— Мне казалось, ты говорила, что живешь со своим отцом?

— Так и было, но кое-что случилось, и мне пришлось переехать к моему брату. — Говоря это, я надеялась, что Бет не станет задавать кучу вопросов по этому поводу. Честно говоря, это была одна из причин, почему она мне так нравилась, она никогда не чувствовала необходимости подталкивать меня, когда дело касалось подробностей моей жизни. — Но, эм… давай просто скажем, что все прошло не очень хорошо.

Бет моргнула.

— О, Боже. Что случилось? — Казалось, она хотела докопаться до сути моей истории, и я решила, что с таким же успехом могу рассказать ей, не все, но многое из этого. Во всяком случае, основную суть.

Я не собиралась рассказывать ей, что Крид поцеловал меня так, что я забыла обо всем на свете, и я определенно не собиралась рассказывать ей, что он трахал меня пальцем доведя меня до оргазма.

Нет. Эти конкретные детали умрут вместе со мной.

— Мой брат немного взбесился. Он… — Это было так, как если бы призрачное ощущение от его поцелуя осталось, и я внутренне боролась, чтобы отогнать их. — Он выгнал его вон. Мой брат был в бешенстве. — Хотя разозлился, это еще мягко сказано. Крид… гораздо больше, чем просто разозлился.

Он так смотрел на меня, как будто я была единственным, что существовало на свете. Он так прикасался ко мне, как будто точно знал, как заставить меня чувствовать себя хорошо. Он говорил такие слова… произносил их с такой настойчивостью, что я, черт возьми, чуть не поддался ему. Но я этого не сделала. С трудом мне удалось сохранить свой рассудок в целости и сохранности. Честно говоря, на мгновение я забеспокоилась, что Крид откажется покидать мою спальню, что он поднимет все на новый уровень. Если бы он попытался… Я не знаю, хватило бы у меня сил снова сказать ему «нет». И я не имею в виду физическую силу, я имею в виду умственную стойкость, внутреннюю силу воли к сопротивлению. Если бы я физически оттолкнула его от себя, если бы я закричала на него, чтобы он остановился, он бы остановился. В глубине души я знаю это. Если бы мы пересекли эту черту, я не знаю, к чему бы это привело, если бы все стало слишком странным, и я была бы вынуждена вернуться к своему отцу.

Я не хотела туда возвращаться.

— Черт, — пробормотала Бет, слегка нахмурившись. В типичной для понедельника манере ее черные волосы были собраны в беспорядочный пучок на макушке, но несколько выбившихся прядей выбились, и ветер растрепал их. — Я думаю, с этого момента ты должна сама ходить к парням домой.

Я снова двинулся в путь, и Бет пошла со мной.

— Я не знаю, подходит ли мне это. Я думаю… Я думаю, будет просто лучше, если я больше не буду посещать вечеринки.

— О, да ладно тебе! Тебе было весело! К тому же, ты так потрясающе выглядела…

— Дерьмо, — вмешиваюсь я. — Я забыла взять твое платье и туфли. Я могу принести их завтра.

— Не беспокойся об этом, — сказала она. — Принесешь, когда захочешь. Твоя одежда все еще на полу в моей комнате в общежитии, так что я никуда не спешу. — Она рассмеялась. — Кроме того, ты выглядела потрясающе в этом платье. Оно подходит тебе гораздо больше, чем мне.

Я не знала, что ответить, но решила, что приму комплимент и заткнусь по этому поводу.

После этого нам с Бет пришлось расстаться, пойти на занятия. Я была в большом лекционном зале с профессором, который любил ходить вверх и вниз по лестнице во время лекции. Это был его способ убедиться, что любые ноутбуки действительно используются для заметок, а не, знаете ли, для игр или порно. Да. Давайте просто скажем, что, если бы вы сидели сзади, вам обычно многое сходило бы с рук. Парни из колледжа были так же возбуждены, как и старшеклассники. Я видела на экранах некоторые вещи, мимо которых мне приходилось проходить, выходя из аудитории, и которые я предпочла бы не видеть. Но, как бы то ни было, мне было трудно сосредоточиться на чем-либо. В голове у меня был полный беспорядок. Как бы я ни старалась быть внимательной, как бы сильно я ни старалась, в конце концов мои мысли всегда возвращались к вечеру пятницы: к тому, как Крид смотрел на меня, с собственническим голодом в его темном взгляде, как его голос стал немного грубее, его глубокий тембр стал хриплым и запыхавшимся. Ощущение его рта на моем, доминирующего и претендующего… этого было достаточно, чтобы мое сердце пропустило удар, а бедра сжались вместе даже сейчас.

Боже. Что со мной не так? Я не должна думать ни о чем из этого. Черт возьми, мне должно быть противно, верно? Я имею в виду, да, мы не были связаны кровными узами, так что этот аспект не нужно было преодолевать, но все же… Я выросла вместе с ним. Я смотрела на него как на брата, а не как на сводного. Это было неправильно… испытывать такие чувства к кому-то подобному.

День тянулся медленно, минуты тянулись скорее как часы. Мне не терпелось вернуться в квартиру. Что бы я делала, если бы Крид вернулся? Продолжала бы вести себя так, как будто ничего не произошло, или, между нами, все только усложнилось бы?

Боже, я не знаю, что делать. Но, как оказалось, все мои волнения были напрасны, потому что Крид не вернулся. Квартира была такой же пустой, как и раньше, снова предоставив меня самой себе. Дело даже не в том, что я не привыкла быть одна, я выросла в полном одиночестве, боясь любого возвращения папы домой, но это было одиночество другого рода. Это было одиночество, которое я ощущала глубоко внутри себя, почти, как если бы оно причиняло боль моему сердцу.

Я сделала кое-какую домашнюю работу, взялась за другую работу. Когда подошло время ужина, я была не очень голодна, поэтому почти ничего не съела. Небольшая закуска, и только. Ничего особенного. Никакой настоящей еды. Я… я думаю, что все это беспокоило меня больше, чем я хотела признаться самой себе, главным образом потому, что я не хотела, чтобы Крид вернулся и вел себя так, будто между нами ничего не произошло.

Я ненавидела это. Я ненавидела себя за то, что хотела большего. Я не должна хотеть большего.

В этот вечер я приняла душ и рано легла спать, и перед тем, как меня сморил сон, в моей голове промелькнуло воспоминание: мне было семь или восемь лет, я была ясноглазой и с пушистым хвостом, из тех детей, которые не могли дождаться, когда вырастут и весь мир будет под рукой. Наивна до мозга костей, но в этом же и заключается, быть ребенком, в конце концов реальность взросления разрушила эту наивность. Но, как бы то ни было, я была маленькой девочкой, и моя мачеха велела мне позвать моего брата из его комнаты на ужин. Я взбежала по ступенькам за несколько секунд до того, как ворвалась в комнату Крида. Дверь приоткрылась на несколько дюймов, позволив мне заглянуть внутрь всего на волосок, и я увидела Крида, без рубашки, стоящего посреди комнаты и отрабатывающего какой-то прием. В то время я не осознавала, насколько он был мускулистым для подростка, и не осознавала, что он отрабатывал свою технику нападения на кого-то другого. Теперь, когда я стала старше и задумалась об этом, я поняла, что это было, но тогда… Я была не более чем ребенком, полным благоговения.

Я ворвалась в его комнату, и у меня отвисла челюсть, когда он обошел воображаемого человека, вытворяя ногами что-то необычное, чего я не понимала. Крид увидел меня, увидел выражение моего лица, и все, что он сделал, это ухмыльнулся.

— Что ты делаешь? — Спросила я, временно забыв о причине, по которой меня послали за ним.

— Тренируюсь — вот и все, что он сказал, и после этого перестал, пошел за своей рубашкой, взял с кровати и надел ее. — Чего ты хочешь, малыш? — Сказав это, он ухмыльнулся, он знал, что, меня расстраивает, когда он меня называет малышом.

— Мама сказала, что ужин готов, — выпалила я, все еще пораженная тем, что увидела, как он ловко тренируется. — Ты можешь научить меня делать также?

Крид остановился, встал передо мной, и не спешил опускаться передо мной на колени, его темные глаза были игривыми.

— Научить тебя чему? — Он ткнул большим пальцем через плечо, указывая туда, где был несколько мгновений назад. — Этому? Тейлор, тебе не нужно знать, как все это делать. У тебя есть я. Я буду защищать тебя. Всегда. — Тогда его голос изменился, стал мягче, и казалось, что он действительно это имел в виду.

— Но это выглядело так круто!

Моя восторженность заставила его рассмеяться, когда он встал и выпрямился. Тогда он возвышался надо мной еще больше, но все же протянул мне руку.

— Может быть, когда ты подрастешь, я тебя немного научу. Давай. — Сказал он. — Давай спустимся туда, пока мама не рассердилась, что ужин остывает.

Я вложила свою маленькую ручку в его, позволяя ему вывести меня, слишком счастливая, что он согласился научить меня нескольким крутым приемам, когда я стану старше. Но… но этого не случилось, потому что вскоре после этого умерла его мама, и он уехал. Криду не суждено было научить меня приемам самообороны, я могла бы использовать некоторые из них, чтобы обезопасить себя последние десять лет, и держать моего отца на расстоянии, когда он был по-настоящему пьян и зол, но этого не произошло.

В темноте ночи я дотронулась до своей шеи, кожа там слегка горела при воспоминании о том, как меня душили. Я перевернулась на бок, обхватив руками подушку. Мама Крида тоже была в службе безопасности? Должно быть, так оно и было. Это наверно семейный бизнес, и этот факт только усугублял ситуацию. Крид бросил меня, оставил с папой, и все это ради того, чтобы переехать в центр города, который находится всего в часе езды от меня, и притворяться, что меня не существовало последние десять лет, и все это ради того, чтобы присоединиться к семейному бизнесу? А потом у него хватило наглости вести себя так, как он вел себя в пятницу вечером, когда я всего лишь пыталась немного пожить для себя, и позлить его, как Хейли разозлила меня. Блядь, я не хочу думать о Криде прямо сейчас, и уж точно чертовски не хочу думать о том, что он сделал в пятницу. Люди все время притворяются, что ничего не происходит, и все же я не знаю, смогу ли я это сделать. Как мы будем жить дальше? Как мы можем вернуться туда, где были до того, как наступил вечер пятницы, когда он делал со мной то, что делал? Как будто я принадлежу ему. Как будто он может проглотить меня целиком. Излишне говорить, что в ту ночь я еще много думала и почти не спала, и я не думаю, что с пятницы мне удавалось как следует выспаться.

Время шло.

На следующий день после занятий я решила не возвращаться сразу к Криду, а вместо этого прогуляться до «Ухающей совы». Все еще странное название для бара, но, думаю, оно было настолько уникальным, что врезалось в память, и его вряд ли можно было забыть.

Я решила пойти туда, потому что квартира была пуста, и пребывание в ней в одиночестве заставляет меня слишком много думать. Я могла бы пойти в общежитие к Бет, но я тоже не хотела этого делать. Нет. Я… я не знаю, что делать, честно говоря, не знаю, что я могла бы сделать, чтобы успокоиться.

Итак, около трех часов дня я вошла через парадную дверь в «Ухающую сову». Место выглядело точно таким, каким я запомнила его с той первой ночи, хотя людей было меньше, с наступлением ночи, я была уверена, что это место переполнено людьми, желающими потратить свои кровно заработанные деньги на дорогую выпивку.

Парень постарше сидел один за дальней кабинкой в глубине заведения, в то время как другая пара играла в бильярд, потягивая пиво из своих стеклянных бутылок. Я увидела, что за прилавком работает тот же самый парень, кажется, его зовут Джефф, и направилась туда.

Джефф в данный момент вытирал что-то на стойке. Его каштановые волосы были зачесаны назад, также, как и в прошлый раз. На нем была белая футболка и золотая цепочка на шее, и когда его глаза заметили меня, он расплылся в улыбке под своей козлиной бородкой.

— Ну, привет, младшая сестренка Крида, — сказал Джефф, все это время улыбаясь. Он перестал вытирать стойку и подошел ко мне, облокотившись на противоположную сторону.

— Тейлор, — сказала я ему, усаживаясь на один из стульев.

Джефф наблюдал, как я осторожно ставлю свою сумку с учебниками на табурет рядом с собой, выжидая момент, чтобы сказать:

— Тейлор. Мне нравится. Что я могу сделать для тебя сегодня, мисс Тейлор? — Я не могла сказать, был ли он искренне добр ко мне, называя меня мисс Тейлор, или он делал это, чтобы пошутить, или что-то в этом роде. Я еще недостаточно знала его, чтобы отличить это.

Я пожала плечами.

Он наклонился и достал из-под стойки чистый стакан.

— Кока-кола с гренадином, верно?

— Э-э, да, — сказала я, залезая в карман, чтобы достать карточку, которую Крид дал мне для оплаты, он никогда не говорил мне, что это только на крайний случай, но мне нравилось думать, что я могу время от времени немного потратить. Это не было похоже на то, что я выходила на улицу и тратила на себя тысячу долларов каждый день. Похода по магазинам за одеждой и новым ноутбуком было достаточно.

— Не беспокойся об этом, — сказал Джефф, заметив карточку. Он начал смешивать напиток.

— Разве бар не остается в бизнесе, взимая плату со всех?

Это заставило его усмехнуться. Он не сказал ни слова, когда допил напиток и поставил его прямо передо мной.

— Ты меня подловила, но обвинение младшей сестры Крида не входит в мой список дел. — Он прислонился к стойке, помолчал, прежде чем добавить: — не уверен, что он тебе много рассказывал…но он здесь немного легенда.

— Он?

Джефф кивнул один раз, совершенно серьезно объясняя:

— О, да. Все здесь его знают.

— Он почти ничего мне не рассказывал, — призналась я. — Все, что я знаю, это то, что он работает в службе безопасности… и, похоже, у него все неплохо получается. — Я думаю, это было преуменьшением года, но я не хотела хвастаться Кридом перед Джеффом. Если Джефф знал его, то он должен был знать, насколько упакован был мой сводный брат.

Хмм. Было странно называть его так сейчас, даже мысленно, но, может быть, если я повторю это достаточное количество раз, это снова начнет звучать правдоподобно, и я забуду вкус его губ на своих.

— Охрана, — повторил Джефф, и на его лице появилось странное выражение, но только на мгновение. — Да, сюда приходит много людей, которые работают в охранной фирме. Я никогда не спрашиваю о подробностях, но я не могу жаловаться. Они поддерживают бизнес в рабочем состоянии.

Хм. Значит, «Ухающая сова» была местом, куда приходили многие коллеги Крида, когда хотели потратить немного денег и напиться? Хотя я не могла представить, чтобы он делал это. Крид казался одиноким человеком.

— Я так понимаю, это не местный бизнес, — сказала я, не торопясь брать стоявший передо мной напиток. — Или у них просто клиенты повсюду?

— О, они повсюду, — сказал Джефф. — Где бы ни находился бизнес.

— Я полагаю, что работа может занимать некоторое время.

— Да, я так себе это представляю.

Я сделала глоток из бокала. Это было слаще, чем то, что он приготовил в первый вечер, или, может быть, это было только потому, что я не сидела здесь, полная предвкушения, ожидая появления Крида… ждала, когда увижу его впервые за десять лет.

Я прикусила нижнюю губу, не решаясь спросить:

— Она опасна, эта работа? — Я не знала, почему спрашиваю Джеффа, он работал здесь, а не с Кридом. Однако прямо сейчас Джефф был единственным человеком, которого я знала, у которого была хоть капля знаний по этому поводу.

Джефф издал неловкий звук, а затем обвел взглядом бар. Он наклонился вперед, его голос был намного тише, чем раньше, как будто он не должен был говорить мне ничего из этого:

— Я не хочу тебе лгать. Да, некоторая, но, судя по тому, что я слышал, твой брат один из лучших в округе. Он может позаботиться о себе сам, и еще кое о чем. Этот чувак может в одиночку сразиться с целой армией и победить.

Теперь это прозвучало просто нелепо, и я закатила глаза, слушая, как он это говорит. Он рассмеялся.

— Я серьезно. Твой брат хорош в том, что он делает. Я бы не стал беспокоиться о нем.

— Что произойдет, если он не вернется с работы? — Что тогда со мной случится? Кто будет заниматься его похоронами? Будут ли вообще похороны? В моей голове возникло так много вопросов, о которых я никогда раньше не задумывалась.

— Он всегда возвращается, — сказал Джефф. — Он вернется, Тейлор.

После этого я молчала, слишком погруженная в свои мысли, чтобы продолжать разговор. Джефф, однако, спросил:

— А теперь, почему бы тебе не рассказать мне о себе? Я умирал от желания узнать, о сестренке Крида с тех пор, как ты впервые вошла в этот бар. — Он улыбнулся мне, сверкнув жемчужно-белыми зубами.

Он был по-своему привлекательным мужчиной. Высокий, но не выше Крида. Я думаю, он более мускулистый, чем среднестатистический мужчина. Может быть, на несколько лет старше Крида. Но он ничего не вызывает во мне. Когда он улыбнулся мне, мой желудок не сделал сальто внутри. Когда его глаза встретились с моими и выдержали мой пристальный взгляд, мои ладони не стали липкими. На самом деле, все, о чем я могла думать, был Крид.

Несмотря на то, что на самом деле мне не хотелось разговаривать, я немного рассказала Джеффу о себе. Где я училась, на чем специализировалась. Может быть, он обратил на меня внимание только потому, что я была единственной, кто сидел за стойкой, но я должна была признать, что было приятно поговорить с кем-то еще, с кем-то, кто не был Бет или Кридом. Новое лицо без каких-либо ожиданий… и никакого сбивающего с толку поцелуя, оставшегося в глубине моей памяти.

Около пяти в баре стало оживленнее, и именно тогда Джефф стал слишком занят, чтобы разговаривать со мной, поэтому я ушла. В любом случае, я решила, что мне лучше вернуться в квартиру до того, как стемнеет.

Я быстро приготовила себе ужин в микроволновке и посмотрела телевизор. После того, как я приняла душ, я сделала небольшую домашнюю работу. Мне хотелось бы сказать, что я не проверяла свой телефон скрупулезно, но я это делала. Часть меня ждала весточки от Крида, чтобы он сказал мне, что он в безопасности.

В пять минут десятого я напечатала ему сообщение, в котором выразила надежду, что все в порядке, но затем удалила его, перевернула телефон экраном вниз и отодвинула подальше от себя, чтобы он не был в пределах досягаемости.

Время шло, и в конце концов я легла спать, но, похоже, в моей голове были другие идеи. Сон … которого у меня определенно не должно было быть…

Крид вернулся, но я не могла вспомнить, когда он вернулся. На самом деле, я качалась на качелях, установленных на заднем дворе, когда увидела, как он спускается по нескольким старым деревянным ступенькам, чтобы добраться до травы. Над головой ярко светило солнце, но воздух не был горячим. Я даже не чувствовала ветра на своем лице от качания. Я перестала раскачиваться, когда увидела его, и встала на ноги, босые, по какой-то причине. Я не чувствовала травы под своими подошвами, но все это не имело значения. Единственное, что имело значение, это мужчина, направлявшийся прямо ко мне. И, Боже, как же он хорошо выглядел. Одетый в черный как смоль костюм и такую же темную майку, Крид выглядел сногсшибательно великолепно. Серьезно, я не думала, что когда-либо видела такого мужчину. Как конфета. Как секс на палочке.

Подождите, я не должна так о нем думать.

— Крид, — произнесла я его имя. — Что ты…

— Я повсюду искал тебя, — сказал он, останавливаясь только тогда, когда встал прямо передо мной, его руки зарылись в мои волосы и откинули мою голову назад, заставляя меня смотреть в его темные радужки.

Что-то во мне исказилось, но не в плохом смысле. Как будто в глубине души я жаждала услышать, как он это скажет. По какой-то причине мне показалось, что я не видела его целую вечность. Я открыла рот, чтобы сказать, что скучала по нему, потому что скучала больше всего на свете, но тут он сделал кое-что еще.

Он поцеловал меня.

Он наклонил голову и приблизил свои губы к моим, забирая все, что еще оставалось в моих легких, и все слова, которые я могла бы сказать. Он поцеловал меня так, словно всю свою жизнь ждал именно этого момента. Все вело к этому.

Сначала мои глаза были открыты, и я была так потрясена поцелуем, но потом… потом что-то изменилось. Потом я поцеловала его в ответ, и весь мир вокруг нас померк. Я наклонилась к нему, вложив в поцелуй все свои силы. Мое сердцебиение участилось, оно билось все быстрее и быстрее, пока…

Ну, пока я не проснулась в потном оцепенении, уставившись в темный потолок.

Излишне говорить, что после этого я много раз мысленно ругала себя и больше так и не заснула. Я просто не могла отключить свои мысли. Все во мне, казалось, кричало о Криде, и независимо от того, сколько я боролась с собой из-за этого, независимо от того, как я пыталась убедить себя в обратном, это чувство становилось только сильнее.

Боже. У меня было ощущение, что то, что произошло в прошлую пятницу вечером, было только началом.

ГЛАВА 12

Крид

Я целенаправленно не торопился заканчивать работу, потому что не хотел спешить домой. С Тейлор все в порядке, меня бы предупредили, если бы что-то случилось. Для меня все сейчас было необычно: обычно я брался за работу, сразу же отправлялся и выполнял ее с поразительной быстротой и эффективностью. Я был хорош в том, что делал, и мне нравилось думать, что я унаследовал часть своих навыков от своей мамы. Но даже мастерство не может постоянно спасать. Иногда наши цели отбиваются. Иногда им удается нанести тебе смертельный удар в разгар завершения. Конечно, на самом деле все зависит от задания и от того, как клиент хотел его выполнить. Некоторым было все равно, поэтому хватало и пули из бесшумного пистолета. Другие хотели, чтобы их жертвы страдали, и поэтому выбирали рукопашные схватки крупным планом.

Если вы хотели безопасной работы, вы не работали бы на Гильдию, это, само собой разумеется.

Я потратил время на то, чтобы следовать за своей целью, изучая ее повседневные манеры. Моя цель была довольно своевременной, когда дело дошло до расписания на день.

Черт возьми, прошла почти неделя, в основном потому, что я позволил этому случиться. Потому что, как только я закончу и избавлюсь от тела, мне придется вернуться. Вернуться назад и посмотреть правде в глаза тому, что я натворил. Я не могу долго игнорировать свои действия, рано или поздно мне придется столкнуться с ними лицом к лицу, и я боялся, что теперь пути назад нет, и все это было потому, что я не смог остановиться в ту ночь, потому что я не смог отойти в сторону и позволить Тейлор наброситься на какого-то случайного парня. Я достаточно насмотрелся на них на диване, чтобы точно знать, чего она хотела, и мысль о том, что она переспит с каким-нибудь случайным придурком, наполнила меня праведным гневом.

В ту ночь я решил, что не позволю ей этого, и принял решение за нее. Ей это не понравилось, и, если я знаю Тейлор, я бы сказал, что она, вероятно, все еще переживает из-за этого, еще одна причина, по которой каждому из нас нужно было личное пространство. В этом мы были похожи.

В четверг вечером я сделал свой ход к цели. Я вломился в дом, предварительно убедившись, что там нет никаких камер, установленных на дверном звонке и возле гаража. Система безопасности дома не исключала возможности проникнуть внутрь незамеченным… это только усложняло ситуацию. Однако сложно не значит невозможно.

Объект преступления жил в доме больше обычного, но он жил один. Готов поспорить на что угодно, если бы у него была семья, у него была бы лучшая охрана дома. Как бы то ни было, он работал на приличной работе и зарабатывал достаточно, чтобы оплачивать свои счета… и, очевидно, разозлил в процессе кого-то еще, кого-то с большими деньгами. И если в деньгах и было что-то особенное, так это то, что они могли заставить все исчезнуть. Они могут сделать все, что угодно. Каждого человека в этом мире можно купить, нужно было только предложить правильную сумму.

Именно для этого существовала Гильдия: нашими клиентами обычно были состоятельные люди, те, кто воспринимал пренебрежение как личное оскорбление. Они были из тех людей, которые сами никогда не хотели пачкать руки, поэтому мы пачкались за них. Мы крали для них. Мы лгали ради них. Мы убивали из-за них и наводили порядок. Мы были наемными убийцами, мужчинами и женщинами, которые посвятили свою жизнь Гильдии и всему, что она олицетворяла. Одной хорошей вещью в работе на Гильдию был ранний выход на пенсию. Плохая вещь заключалась в том, что иногда выход на пенсию не был запланирован, и это происходило вместе с вашей смертью.

Таким, каким это стало для моей мамы. Я старался не думать об этом, потому что, когда я думал об этом, я злился. Для внешнего мира это было не более чем несчастным случаем, автокатастрофой, в результате которой она погибла. Для Гильдии и для меня, с другой стороны… Давайте просто скажем, что, когда вы собираетесь заключить контракт, вы позаботитесь о том, чтобы подмести помещение. Иногда совершались ошибки, иногда вокруг были другие люди, которых вы не заметили, а когда они давали о себе знать, вы оступались, и вашей цели удавалось нанести удар, отобрать оружие и избивать тебя им снова и снова, пока ты не превращался в кровавое месиво.

После этого я ее не видел. Львица мне этого не позволила. У нее были похороны в закрытом гробу.

Но хватит о прошлом. Вернемся к настоящему, где я ждал свою цель в его спальне. Черные кожаные перчатки сидели на моих руках, их длины как раз хватало, чтобы плотно облегать запястья. Я стоял у окна, прислонившись спиной к стене рядом с ним. Я был одет во все черное, сливаясь с тенями спальни, и держал в руке маленький пистолет с изготовленным на заказ глушителем, привинченным к переднему концу ствола.

Оружие было моим предпочтительным методом, но иногда мне приходилось подходить к цели близко и лично. Я давал целям только то, чего они заслуживали. Видите ли, я брался не за каждую работу. Я был очень разборчив в том, за что брался. Я убивал не просто для того, чтобы убивать. Это было то, что отличало меня от моей мамы. Моя мама могла бы отстраниться от работы, но я не мог. Я был оружием в облике мужчины, и из-за этого я брался только за ту работу, которую считал достойной, ту, в которых цель более чем заслужила свою смерть. Ту, где они, опять же, заслужили каждую унцию боли, которую получили. Работа, за которую я брался, обычно требовала большего, чем смерть.

Возьмем, к примеру, этого парня. Внешне он может выглядеть как типичный «белый воротничок», тот, у кого хороший дом и новая машина, тот, у кого все в порядке с головой, но у него было прошлое. Год назад он отправил свою девушку в больницу, столкнул ее с лестницы. Она выжила, но больше не могла ходить. Просто так случилось, что у ее семьи были кое-какие связи. Они обратились в Гильдию и накопили денег на то, чтобы стереть своего злодея с лица земли.

Вот тут-то и мой выход.

Кредо — система убеждений, то, чем вы живете каждый день. Оно помогает направлять ваши действия, указывая вам путь, по которому вы должны идти в жизни. Учитывая мое имя, вполне уместно, что у меня было собственное кредо. К тому же оно было простым, распространенным, о котором большинство людей слышали в какой-то момент своей жизни.

Поступайте с другими так, как вы хотели бы, чтобы поступали с вами.

Я услышал, как моя цель поднимается по ступенькам, бормоча что-то себе под нос. Я подождал, пока он войдет в спальню, прежде чем прицелиться из пистолета. Этот дурак даже не взглянул на меня, он не включил свет, когда в темноте развязывал галстук. Он подошел к своему комоду, выдвинул ящик и порылся в нем. Мужчина не смог найти то, что искал, поэтому раздраженно пробормотал:

— Черт возьми, — и подошел к выключателю рядом с дверью. Когда зажегся свет, он, наконец, понял, что был не один.

Я задернул жалюзи на окне позади себя, проделав то же самое с каждым окном в доме, пока ждал, когда он вернется домой. Просто на случай, если кто-то случайно окажется снаружи и сможет заглянуть внутрь.

— Что за… — Он остановился, когда заметил пистолет, который я держал в руке, и его глаза расширились, когда он понял, что он направлен на него. Он поднял обе руки в жесте капитуляции.

— Что бы ты ни хотел, просто возьми это.

Этот идиот думает, что я вор, грабитель, пришедший сюда, чтобы избавить его от кое-чего из его мирского имущества. Разве я был похож на грабителя? Я что, похож на человека, живущего в захудалой лачуге, который проводит весь день, каждый божий день, планируя свое следующее ограбление?

Я и глазом не моргнул, когда прицелился чуть ниже и выстрелил дважды. Пистолет был чертовски бесшумен, когда вылетали пули, и они довольно точно попадали по назначению. Одна в левом, другая в правом, разлетевшиеся при ударе вдребезги. Я выстрелил ему в колени.

— Блядь! — Мужчина упал лицом на пол, колени теперь не могли удержать его на ногах. Он свернулся калачиком в позе эмбриона, перекатился на спину, пытаясь обхватить колени и остановить кровотечение.

Однако было уже слишком поздно. Коленных чашечек практически не было. Если бы он дожил до следующего дня, то не смог бы ходить без костылей и чертовски большого количества операций. Замены коленного сустава, определенно не избежать.

Но он не собирается дожить до следующего дня.

Я подошел к нему, не впечатленный его ругательствами и свирепыми взглядами. Он полез в карман, чтобы вытащить свой телефон, но я наступил ему на запястье и заставил его отпустить телефон. Как только он оказалась на полу, я пинком отбросил его от него.

— Какого хрена, чувак? — Его голос звучал так, словно он тонул в боли. Хорошо. — Я же говорил тебе, что ты можешь взять все, что угодно. Что, черт возьми, с тобой не так? Что… — Он перестал всхлипывать, увидев, что выражение его лица не впечатлило меня. Может быть, наконец-то он начал понимать, что я не простой грабитель, пришедший сюда, чтобы забрать все, что он хранил в этом доме. — Кто ты такой? — Он начал бледнеть, вероятно, от боли.

Кровь, стекавшая с его колен, меня не беспокоила. Я выдержал его взгляд, медленно опускаясь рядом с ним на колени.

— У меня много имен, — сказал я ему шепотом. — Некоторые называют меня смертью, но ты… ты можете называть меня кармой. Я пришел, чтобы взыскать с тебя долг… И, боюсь, там еще и проценты набежали.

Его глаза расширились еще больше.

— Я никому ничего не должен. Я не… это, должно быть, какая-то ошибка. Пожалуйста, чувак, просто отпусти меня. — У него из носа полились сопли, но я думаю, он сдерживал слезы.

— Это не денежный долг. Это долг боли. Вот что я тебе скажу: если ты сможешь стоять сам, я тебя отпущу. — Я встал, повернувшись к мужчине спиной, и рассеянно осмотрел свой пистолет, на нем ничего особенного не было.

— Что? Я не могу…

— Дойди до меня, и я даже сам вызову скорую. — В пяти футах от него я остановился и снова повернулся к нему лицом, склонив голову набок в ожидании.

То, что, должно быть, было надеждой, отчаянной, глупой надеждой, наполнило его глаза, и он перекатился на бок, пытаясь встать. Его руки были в состоянии поддерживать верхнюю половину тела, но ноги мало что могли делать и, поставив колени на пол, он причинил себе гораздо больше боли, которую выплеснул криком.

— Ты помнишь Эбигейл?

При одном упоминании имени его бывшей девушки он застыл, медленно подняв голову, чтобы посмотреть на меня. Его рот приоткрылся, но с губ не сорвалось ни единого слова. Очевидно, я лишил его дара речи.

— Тебя не заботило то, когда ты причинял ей боль, не так ли? Ты сказал копам, что это несчастный случай, что ты никогда не прикасался к Эбигейл до того дня, когда столкнул ее с лестницы и ее парализовало, и они поверили тебе, потому что им так удобно, но это была ложь, не так ли?

Он попытался приподняться, попытался встать, но самое большее, чего ему удалось добиться, это положение на коленях, которое он затем быстро потерял, его тело снова ударилось об пол. Опустив лицо, он пробормотал:

— Пожалуйста. Пожалуйста, я этого не делал… Я не хотел этого.

— Видишь ли, я тебе не верю. И даже если бы я это сделал, это не имело бы значения. Я здесь, чтобы взыскать с тебя долг. Ты отнял у нее ноги, поэтому я отнял твои. — Я остановился, обходя его, остановился, когда оказался у его ног. Я снова поднял пистолет, на этот раз целясь чуть выше, в его тело.

Он пытался умолять меня, но я перебил его:

— Но, как я уже сказал, я проявляю интерес. — Мой палец нажал на спусковой крючок, и еще одна пуля попала ему в поясницу, у основания позвоночника.

Он закричал, закашлялся, попытался пошевелиться, но не смог. Единственными вещами, которыми он мог двигать, были его руки и голова, но и только. Честно говоря, он был беспомощен, и это был именно тот конец, которого он заслужил за то, что разрушил жизнь девушки.

Я подошел к его кровати, присел и все это время наблюдал за ним, когда реальность осенила его, когда пришло осознание того, что он умирает. Он умрет здесь, истекая кровью.

Он продержался дольше, чем я думал, и когда я увидел, как он испускает свой последний вздох, я встал, залез в карман и вытащил телефон Гильдии, сфотографировав его и его тело, прежде чем выйти. Фотография была не нужна, Гильдия ждала доказательства только в твои первые годы, но сейчас те времена были далеко в прошлом. Тем не менее, когда я возвращался в штаб-квартиру Гильдии, мне все равно нравилось показывать Львице фотографию, прежде чем я ее удалял. Это был мой способ привести себя в порядок после работы. Мне не нужно было смывать с себя кровь, поэтому, как только наступила ночь, я вышел из дома и направился обратно. До места оставалось всего несколько часов, так что к тому времени, когда я добрался до штаб-квартиры, было уже за полночь. Из штаб-квартиры все еще приходило и уходило довольно много людей, она была открыта в любое время дня и ночи.

Штаб-квартира Гильдии располагалась в одном из самых высоких зданий в центре города. Охрана была настолько строгой, насколько это было возможно, стеклянные стены заведения были пуленепробиваемыми. Когда вы проходили мимо раздвижных стеклянных дверей после выхода из лифта, вас встречала проекция земного шара, медленно вращающегося над круглым столом. Для внешнего мира Гильдия была высококлассной охранной фирмой.

Когда я вошел, кто-то еще был в процессе выхода. Он чуть не врезался прямо в меня, слишком погруженный в свои мысли, чтобы обратить на это внимание. Я сразу узнал его лицо. Светловолосый, примерно моего возраста, только, в отличие от меня, он происходил из большой семьи, семьи, каждый из которых работал на Гильдию в разных должностях.

— Красный дракон, — произнес я его кодовое имя. — Что-то не так? — Я несколько раз встречался с его братьями, хотя никогда не встречался с их сестрой. Драконов было много, каждый такой же дикий, как и другой, даже если их характеры отличались друг от друга.

Он понял, что это я, и покачал головой.

— Ты бы мне не поверил, если бы я тебе сказал. Я просто должен был сообщить Львице плохие новости, так что… удачи. — Перед уходом он один раз похлопал меня по плечу.

Здорово. Когда Львица была в плохом настроении, ну, скажем так, страдали все.

Я направился в ее кабинет. Кабинет Львицы с черными тонированными стеклами был настолько уединенным, насколько это вообще возможно в штаб-квартире Гильдии. Она была занята тем, что хмуро рассматривала лежащий перед ней планшет, но, когда я вошел, она подняла глаза и вздохнула.

— А, Черный Волк. Пожалуйста, скажи мне, что работа закончена. Я не думаю, что смогу вынести еще одно разочарование сегодня. — Она одарила меня натянутой улыбкой, жестом приглашая сесть на стул по другую сторону ее стола.

Я не спешил с этим, вытаскивая телефон Гильдии и пододвигая его к ней. Она подняла его и посмотрела на изображение мишени. Львица кивнула один раз, а затем пододвинула телефон обратно ко мне.

— Слава гребаному Богу, по крайней мере, кто-то может делать свою работу правильно. Завтра я переведу остальные деньги на твой счет. Хорошая работа.