Тёмные фантазии

Глава 11

Ялайш

Когда юный сын Чаини задумывал выкрасть для своих личных интересов Дарью Дорош, будущее виделось ему предельно простым. Да, он предполагал, что его поймают и казнят, или что девчонка влюбится в него, и они поженятся. Естественно, этот вариант был предпочтительным. Но то, что стало происходить в жизни полукровки нонарца, он точно не предвидел, потому что манаукцы самая непонятная и таинственная раса Союза. Настолько непонятная, насколько же и внезапная.

Когда в двери его жилблока позвонили, он и не подумал, что стоит прежде уточнить кто там. Даже на экран замка толком не посмотрел, настолько устал за день от журналистов и выговора посла. Вся затея со школой и так была блефом чистой воды, еще и Даша подлила масла в огонь своей поддержкой. Теперь вся организация этой школы легла на плечи Ялайша, а он смутно представлял, что, вообще, нужно делать. Он как раз читал основные положения школ-приютов, когда его наглым образом похитили. Вот в чем был — в домашних брюках, простой футболке и тапочках — в том его и уволок фаворит Дарьи.

Так страшно Ялайшу не было никогда. Сквозь ткань, накинутую на голову, он видел силуэты своих сородичей и не мог закричать из-за кляпа во рту. Манаукец действовал быстро, напролом. Он за считанные минуты пересек нонарский сектор и вышел в общий, чтобы на лифте добраться до манаукских уровней. Но даже в лифте, где были и другие жители станции, никто не поинтересовался у альбиноса, что он нес на плече, а точнее — кого и куда!

Никто!

Беспомощность и безысходность накрыли Ялайша с головой. Наверное, так же чувствовала себя и Дарья, когда он уводил ее на свой скайт. Так, да не так. Противное ощущение, хотелось от бессилия кричать от злости на себя. Почему он, мужчина, так слаб перед модифицированным. Почему никто не хочет помочь ему, вступиться. Почему?

Но ужаснее было оказаться прикованным обнаженным к кровати и брошенным в неизвестности. Альбинос пребывал в такой ярости, превратившей его лицо в пугающую маску, что Ялайш даже не пытался задать вопросы, сжимал зубами кляп и наблюдал, как манаукец его одежду чуть не на лоскуты порвал, прежде чем запинать под кровать.

Альбинос вышел, Ялайш перевел дыхание в воцарившейся тишине, и только еле слышный рокот двигателей станции нарушал это могильное молчание. Полукровка стал оглядывать стандартную спальню жилблоков станции «Астрея». Ничем не выдающаяся комната, словно снятая всего на время. Кажется, альбинос говорил, что Даша скоро покинет станцию. Но почему-то не улетела до сих пор. Еще и его украли. Непонятно. Неужели настал-таки час расплаты за похищение Дарьи? Если он выживет и в этот раз, то как долго будет продолжаться месть манаукцев? Страшно каждый раз оказываться прикованным, и явно не для порки, а именно для секса. Тут других вариантов на ум и не приходит, для порки не раздевают до конца. Не потрошить же они его собрались? Нет же? Или да?

Оглядевшись еще раз, никаких подозрительных орудий пыток полукровка не увидел и немного успокоился. Все же манаукцы скудны на фантазию. Но ничего-ничего, один раз вытерпел, второй будет проще, особенно когда знаешь чего ждать.

Но Ялайш ошибся. И понял это, когда увидел, что альбинос в прямом смысле принес на руках возмущающуюся Дашу и чуть не скинул ее на пол перед кроватью, указывая на распростертого и прикованного Ялайша рукой.

— Вот он, твой эксперимент, прошу, моя сладкая покровительница.

Приступай к экспериментам, — пророкотал альбинос так, словно пожелал смерти нонарцу. Столько яда сочилось в его словах, столько иронии, сарказма. Затем он склонился и зло прошипел на ушко Дарьи, которая, раскрыв рот, во все глаза смотрела на Ялайша, словно впервые видела обнаженного мужчину: — Но знай, лучше меня никто не доставит тебе удовольствия. Можешь сесть ему на лицо и понять разницу между нами. Тебя подсадить?

Полукровка выпучил глаза, поражаясь, что в такой момент кто-то может возбудиться, а Дарья не выглядела напуганной, нет, создавалось ощущение, что она с трудом справлялась со своим дыханием, рассматривая Ялайша, словно запоминала каждую часть тела.

Девушка взглянула в лицо полукровке своими нереально горящими пламенем глазами, пугая сумасшедшей улыбкой. А голос… О, этот ее прерывистый с хрипотцой голос! Просто ток пронесся по натянутым нервам от ее голоса! Неужели она и вправду завелась?

— Демис, а ты знаешь, что у Ялайша длиннее, чем у тебя…

Нонарец, отрезвев от ее слов, выпучил глаза, замотав головой, глядя на перекошенное яростью лицо альбиноса, скалящегося, словно дикий зверь. Вот оно лицо смерти. И ведь не докажешь, что не длиннее. Просто не успеешь.

Девушка оглянулась на своего фаворита и, хихикнув, заговорила вновь:

— У него язык длиннее твоего, Демис, и поверь, если я сяду ему на лицо, то ты можешь проиграть.

Альбинос моргнул, с шумом втянул воздух и обернулся на Дарью, перестав расчленять взглядом бедного Ялайша.

— Милая моя покровительница, длина языка еще не признак мастерства. Нужно уметь им пользоваться. Всем своим телом нужно уметь пользоваться правильно, чтобы доставить максимальное удовольствие женщине. Своей любимой женщине.

— Ой ли любимой, — отмахнулась от манаукца Дарья и подошла ближе к кровати.

Ялайш замычал и замотал головой, моля ее не приближаться. Альбинос, кажется, был не в себе. Еще одна капля на весы его терпения и он начнет убивать.

— Любимой, Дарья. Ты сделала свой выбор, а я свой.

Прозвучало как приговор, вот только кому? Ялайш не понимал, о чем говорили модифицированные.

Шиянарец театральным взмахом подначил девчонку.

— Давай же, Дарья, убей его.

Полукровка отдернулся от протянутой руки девушки, которая, явно не слушая никого, погладила его по плоскому животу.

— Поразительный цвет. Мне он очень нравится. Серый, с еле заметным синим отливом, как твои волосы, Лапушка. Оригинально. — Но видя состояние полукровки, она села ровнее, при этом продолжая гладить его живот. — Ты не бойся, я не собираюсь тебя убивать.

Да неужели? Ялайшу слабо верилось, ведь за спиной Дарьи возвышался тот, кто явно был настроен более решительно.

— Если ты с ней переспишь, то умрешь, — подтвердил опасения полукровки альбинос. И вот кого слушать, кому из них двоих верить? — Нонарцы очень чувствительны к манне. А она у нас не только в крови, но даже в слюне, — продолжал пугать шиянарец. — Кстати, как ты себя чувствовал, когда посмел пихнуть свой не в меру длинный язык Дарье в рот?

Ревность и сарказм смертельный коктейль, и полукровке сложно было понять: искренне ли альбиноса заботит его здоровье?

— Да, как ты себя чувствовал? — тут же оживилась девушка и стала вытаскивать кляп.

Ялайш настороженно рассматривал модифицированных, вспоминая тот день.

— Все хорошо было.

— Правда? — обрадовалась просиявшая солнечной улыбкой Дарья, а альбинос опять показал звериный оскал.

Но Ялайш не испугался, потому что он, кажется, стал кое-что понимать.

— Я должен был плохо себя почувствовать? А как именно? — обеспокоился полукровка.

— Я не знаю, — пожала плечами Дарья.

— Манна обычно влияет на мозг, — пришел неожиданно на помощь шиянарец, приближаясь еще ближе. — Был бы чистокровным нонарцем — сдох бы мгновенно, еще там, в подсобке, а так как в тебе унжирская кровь, то, возможно, ты почувствовал злость, раздражение. Чем дольше влияние манны, тем сильнее сходишь с ума. Хочется все крушить, уничтожать. Ненависть, злость, бешенство — все это затмит все твои мысли. Ты ведь почувствовал, как изменился после встречи с Дарьей.

Ялайш застыл, поражаясь догадке, подтверждающей слова модифицированного гиганта. Да, он изменился. Стал смелее, огрызался своему отчиму пару раз. Отчаянная смелость сменилась холодной ненавистью и злостью. Больше не хотелось кому-то что-то доказывать, хотелось просто взять свое, отомстить тем, кто унижал, считал его никем. И целью, как ни странно, стал именно посол. А раньше целью была Дарья. Он думал о ней как о своем будущем, а теперь месть стала тем солнцем, которое будило его по утрам. Неужели во всем виноват всего лишь поцелуй?

— Я не верю, — ошеломленно прошептал Ялайш.

Дарья припала к его груди и тихо счастливо прошептала:

— Я тоже. И хочу закончить с тобой эксперимент. Думаю, наши гены будут замечательно сочетаться.

— Дарья! — строго окликнул ее альбинос, даже схватил за плечо.

Но она скинула его руку, гневно отчитав:

— Ты мой подопечный, значит, должен подчиняться. И я запрещаю тебе убивать Ялайша. Слышишь? Запрещаю! Он мне живой и здоровый нужен.

А это противно, когда тебя рассматривают как биологический материал. Дарья мстит ему за его слова? За то, что хотел с ней сделать? Но кому мстила девица, было сложно понять, так как ее слова задели и альбиноса.

— Ты хочешь, чтобы я смотрел, как ты с ним сексом будешь заниматься? — чуть не оглушил он всех своим ором.

Перед глазами Ялайша встала провокационная картинка, и все тело словно по приказу ожило, кровь заиграла. И, к своему стыду, нонарец почувствовал, как стало гореть в паху от возбуждения.

— Зачем сразу секс? Я просто передам свои яйцеклетки Ялайшу для лабораторных исследований. Вдруг все же деда прав и манна может убить моего Лапушку. Я не хочу рисковать.

Девушка встала, полукровка вскинул испуганный взгляд на альбиноса, молча моля, тот по-мужски понял призыв и резко развернул Дарью к себе, чтобы она не заметила, как все поднялось у Ялайша.

— Передашь? — переспросил шиянарец, затем стремительно скинул с себя курку и бросил на Ялайша, прикрывая его.

Полукровка выдохнул с облегчением. Все же манаукцы умеют быть благородными, но и сумасбродными тоже. Опасная раса, очень рисковая. И как его, вообще, потянуло связаться с ними. Где были его мозги?

— Что, хочешь сказать, что не имею права передать кому-то собственность Манаукской Федерации?

— Не можешь, поэтому и предлагаю увезти его на Новоман, где он будет экспериментировать под присмотром надежных манаукцев.

— На Новоман? Хорошая идея. Освободи его.

Ялайшу оставалось лишь удивленно моргать, когда разговор свернул в другое русло. Какой еще Новоман? Нет, пора вмешаться.

— Отвернись, — неожиданно для всех и для себя тоже приказал Ялайш девушке, жутко смущаясь своего конфуза. Он ведь сначала подумал, что Дарья изнасилует его. Второй раз, кстати, подумал об этом.

— Рот закрой, ты подопечный, запомни: подопечный чтит свою покровительницу и послушен ей.

— Ты не больно-то и послушен, — поддела шиянарца Дарья, выглядывая из-за плеча.

— Я выполнил твою прихоть, моя сладкая покровительница. Принес тебе твоего Лапушку для экспериментов, — ехидно взвился альбинос.

Дарья лишь фыркнула.

— Спешу разочаровать тебя, это было неоригинально. Так его мне уже приносили.

— Кто? — тут же насторожился шиянарец.

Дарья, словно не чувствуя угрозы, исходящей от альбиноса, повела себя, по мнению Ялайша, очень уж легкомысленно.

— Моя подруга, шия Мартан, узнав, кто меня украл, тоже преподнесла мне Лапушку в таком виде для мести.

— Так что второй раз было не так страшно, — проворчал полукровка, натягивая на себя свою изрядно потоптанную и помятую футболку.

— И что еще интереснее, такие вот подарочки я вижу уже третий раз, так что мне тоже это все уже не улыбается.

— А когда был первый?

Приблизившись вплотную к Дарье, шиянарец заставил ее приподнять лицо, чтобы смотрела только на него, а не за тем, как Ялайш пытался разобраться с испорченными брюками. Вот и надо было их рвать?

— Первый раз был землянин.

— Землянин? — хором с альбиносом спросил Ялайш, замерев, не веря, что он, оказывается, был не первым у Дарьи. Она же еще так молода, когда успела?

— Да, землянин. Но это государственная тайна и я ничего вам не расскажу.

— Он жив, этот землянин? — уточнил шиянарец, а Ялайш поежился.

Все же он висел на волоске от смерти! Вон как у модифицированного монстра желваки на щеках заиграли. Вот уж он-то убил бы землянина точно. Так что и Ялайшу расслабляться не стоит.

— Жив конечно. Что ему будет, — слишком беспечно ответила Дарья. Не ценит она чужую жизнь, не ценит.

— Ваш отец оставил ему жизнь? — словно не поверил ее словам альбинос.

Прежде чем ответить, Дарья задумалась, хмуря брови. Ей, наверное, было тоже интересно, при чем здесь отец. Его тоже стоит опасаться Ялайшу. Нет, когда он планировал украсть девушку, он, конечно же, готов был расстаться за это с жизнью, но не теперь, когда казалось, что вопрос уже закрыт и у Дарьи нет претензий к нонарцу.

— Мне кажется, мой папа про него до сих пор не знает.

— Уверена? — насмешливо переспросил альбинос.

Ялайш вытащил наконец-то свои тапочки и надел их, выпрямляясь, краем уха слыша полный сомнений ответ Даши.

— Я думаю да, хотя, может, и нет. Да, собственно, и неважно. Главное, все решилось хорошо. Гри со всем разобрался.

— Гри? — эхом повторил альбинос, словно речь шла о его знакомом.

— Да. Ну что, раз мы все выяснили, Ялайш, когда ты будешь готов лететь на Новоман?

— Я никуда не полечу, — твердо ответил полукровка, принимая для себя важное решение.

— Почему? — удивленно распахнула уже алые глаза Дарья.

Ялайш, мучаясь в сомнении и понимая, что будет винить себя в упущенном шансе, все же ответил:

— У меня здесь важная миссия. Ты сама знаешь, что нужно организовать школу для полукровок.

— Ой, да одно другому не мешает! На Новомане и разработаешь проект по школам, мы тебе поможем. Главное ведь наш эксперимент.

— Нет, не главное, — мотнул головой Ялайш. — Главное — это школа.

Дарья недоверчиво оглядела полукровку с головы до ног, затем, поджав губы, обернулась к шиянарцу.

— Так, я устала. Демис, хватай его, и летим домой. Что за мужчины пошли, то хотят, то не хотят. Прям как женщины, — ворчливо бормоча, Дарья даже не оглянулась, вышла из спальни.

Ялайш стал отступать к кровати от надвигающегося на него альбиноса.

— Я передумал, я не хочу больше…

— Поздно передумал. Нужно было раньше думать, прежде чем тянуть свои лапы к той, что тебе не принадлежит, и принадлежать не будет.

Вот так вот Ялайш оказался на Новомане в статусе подопечного своей бывшей жертвы. Можно сказать, он сам виноват в своем положении, но почему-то винил исключительно фаворита, который мог бы и не подчиняться взбалмошной девчонке, но подчинился, ведь манаукцы исполняют любой каприз своих женщин — что за варварство! А как же распространенная теория, что мужчина главный? Что за дискриминация?!

Мужчины бывают по-ослиному упрямы.

— Нет.

— Ну почему нет?

— Нет и все тут.

Разве это объяснение? Нет, Виолу такие ответы не устраивали категорически.

— Феликс, или ты мне нормально объясняешь — почему нет, или я даю одному из главных героев твое имя!

Шиянарец тяжело и протяжно вздохнул, недовольно выключил плиту и оттолкнул от себя сковородку, где пассеровал овощи.

Развернувшись лицом к Виоле, Феликс долго молчал, глядя на свою любимую — во всех смыслах этого слова — жену и готов был ее придушить. Медленно приблизившись к столу, за которым восседала любимая, мужчина навис над ним, опираясь руками, чтобы не сломать что-то более хрупкое.

— Виолетта, никакого тройничка у манаукцев быть не может, просто прими это. Мы не земляне и уж тем более не унжирцы.

— Ну почему? — протянула жалобно женщина, глядя на мужа невинными глазками. Даже и не подумаешь, что она собиралась сотворить в новой истории.

— Потому что! — через силу сдерживаясь, Феликс старался оставаться спокойным.

Но ревность кипела в нем, как вода в закрытом чайнике. Нет, ну что удумала — еще и одного из героев его именем назвать. Изменщица! Кого второго нафантазировала?

— Ангел мой, ну чего ты злишься? Разве у вас, на Шиянаре, не бывает тройничков? У вас же там гаремы мужские. И я уверена, ты сам побывал в одном из таких. Разве нет?

— Любовь моя, ты даже близко не представляешь жизнь на Шиянаре. Я клянусь тебе, нет там тройничков. Потому что натура у нас такая собственническая. И если двое претендуют на одну женщину, то они поединком чести решают, кому достанется женщина.

— Ух ты. Поединки за женщину — это так романтично.

— Да, романтично. Смертельная битва за свою любовь, ты права. Но никогда мужчина не станет делить любимую с другим.

— Стоп-стоп, как смертельная? — испуганно моргнула Виола, выплывая из своих розовых грез.

— А вот так, радость моя. Если женщина не в силах решить, кому отдано ее сердце, это решают мужчины в смертельном поединке.

— Боже мой! Ты тоже участвовал в таких поединках?

Феликс закатил глаза, раскрывая руки в приглашающем жесте для объятий. Нежная женщина, упирающаяся животиком ему в район паха, приятное успокоительное для взвинченного мужчины.

— Я никого до тебя не любил, — ласково целуя жену, тихо шептал Эйлонский, — и ради женщины не выходил на ринг. Это я за тебя на все готов, но там, на родине, нет ни одной, которая тронула бы мое сердце.

И Виола всплакнула от искренности мужа, но все же обидно такой сюжет выкидывать в утиль.

— И все же я не понимаю, у вас же одна женщина может чуть ли не со всеми своими подопечными переспать.

— По одному, Виола, и только с согласия фаворита, преимущественно по серьезному поводу. Например, если от фаворита нет детей и есть надежда забеременеть от другого. А если без его согласия, то нередки летальные исходы для нечаянных любовников.

— А как же женщина? Она же не простит потерю любовника.

— Если бы, — усмехнулся Феликс и с невероятной трепетностью погладил лицо своей ненаглядной. — Обычно в таких случаях покровительница изначально знает, чем все закончится, а любовник верит, что справится с фаворитом.

— А если фаворит слабее? Бывает же такое?

— Бывает, но умный мужчина в открытый бой с заведомо сильным не вступит, есть много других способов убрать соперника.

— Это каких? — поинтересовалась Виола.

Феликс, вспомнив свое прошлое, усмехнулся.

— Купить сопернику билет до станции «Астрея».

Демис

Когда кто-то говорит что знает о женщинах все — это откровенная наглая ложь. О женщинах нельзя знать все, потому что они сами себя иной раз не понимают. И мужчине нужно это принять и смириться.

Демис не мог понять, как, вообще, дожился до такого. Да, он готов был исполнить любой каприз взбалмошной девчонки. Но, кидая ей полукровку на кровать, он искренне готовился к личному аду — наблюдать за ее занятием сексом с другим. Но Дарья опять его удивила и вместо того чтобы использовать серокожего по назначению, начала его гладить и восхищаться цветом его кожи. Просто восхищаться оттенком кожи без каких-либо эротических подтекстов. Ее реально умилял цвет кожи. Демис не мог этого понять.

Он прекрасно знал, что Дорош восхищает все, что отличается от привычных стандартов. Белоснежной кожей ее не удивить, у нее своя такая же, а вот серый оттенок другое дело. Гадский полукровка! Он ведь реально ей нравился, правда, кажется, больше с эстетической точки зрения, как модель может восхищать художника. И не более того. Она не видела в нем мужчину, как бы ни уверяла в обратном. Демиса не проведешь.

Это дарило шиянарцу надежду, но и сильно било по самолюбию. Ведь сам он не мог сменить цвет кожи, чтобы так же нравиться покровительнице. Опять же сенатор Самир четко сказал, что Дарья настроена на Демиса, значит, не может иметь других половых партнеров. Слабое утешение. Ведь Диманту хотелось быть любимым. Землянки в этом плане проще, но они Демиса никогда не привлекали. Ему всегда были милее именно манауканки. Первичный код? Нет, Демис не считал ущербных абсолютом и исходным кодом, о котором бредили некоторые его сородичи. Земляне — просто ущербные. Они слабые, хрупкие и наглые.

Их всех ущербных всегда будет почитаема только жена янарата. Только она своей кротостью заслужила всемирную любовь шиянарцев. Для многих показательно именно то, как рядом с ней остепенился и изменился в лучшую сторону янарат, который прежде требовал отлучения своей матери от власти.

А Даша… Это Даша. Она совсем другая, не такая как все, особенная. Когда Гри отправлял его за ней, Демис не видел никаких проблем с девочкой. Он помнил ее слегка забитым, замкнутым подростком. Сейчас она другая — красивая, сексуальная и дико свободолюбивая. Ей не прикажешь, ее нельзя контролировать — психанет. Она как вулкан — не знаешь, что ждет тебя завтра рядом с ней. И тем не менее это все так сильно привлекало в ней Диманта, что ему казалось, он готов ради девочки на все, даже терпеть этого серокожего полукровку. Терпеть сколько потребуется, вымещать на нем свою злость. И мстить, если еще раз встанет между ним и Дарьей. Демис не отдаст ее никому.

Он прекрасно понимал, что до любви им с ней шагать и шагать много световых лет, но химия между ними уже началась. Мужчина мог поклясться, что его молнией ударило и замкнуло на девчонке с первого их поцелуя, а может и раньше, когда Гри Бурель лично рассказывал ему о Дарье, показывая ее картину, что она подарила им с шияматой. Очень странная картина про многоликого мужчину, каким в этот момент и являлся Демис. Она словно видела его насквозь.

Пока летели на Новоман, Демис успел отправить отчет на Шиянар, отцу Дарье и сенатору Самиру. Дарью надо держать под контролем, ее и все ее замыслы. Хочет передать яйцеклетку для экспериментов, пусть делает это под строгим наблюдением властей. Прилет сенатора Унжира не останется незамеченным самим наместником, и уж тем более Жибором Дорошем. Дарью нужно подвести к мысли, что пора улетать на Шиянар, даже если это бегство из-под контроля: отцовского, дедовского и наместника. Вынудить ее чужими руками, а самому лишь исполнять женские капризы.

Комм Демиса пиликнул сообщением, отрывая Дашу от созерцания звезд в иллюминаторе. Девушка тряхнула своими голубыми локонами с розовыми прядями, повела своим любопытным носом. Мужчина усмехнулся, опуская руку ниже и раскрывая сообщение, чтобы она прекрасно рассмотрела глянцевую упаковку презерватива и сообщение о доставке посылки в номер на станции «Астрея».

— Надо переадресовать, — как бы расстроенно прошептал шиянарец, набирая новый адрес — домашний Дарьи на Новомане.

— Ты что, у меня жить собрался? — встрепенулась девица.

Демис указал на понурого полукровку, который сидел в кресле напротив них и не мог ни говорить, ни шевелиться из-за магнитных оков, сдавивших золотистыми обручами его руки, ноги и даже шею. Дарья почему-то настаивала именно на них. Видимо, мстила, потому как золотой цвет совсем не гармонировал ни с серой кожей, ни с синими волосами полукровки, только с его глазами, но он явно это не оценил.

— А он где жить будет?

Вопрос повис в воздухе, а Дарья словно только сейчас озадачилась этим.

Тут же развернула экран своего комма и открыла поисковую строку. Демис усмехнулся, но все же закончил с посылкой, чтобы помочь покровительнице выбрать дом для двух мужчин.

— Ощущение, что опять все повторяется, как с подарком для Машки. Словно не знаю, куда труп спрятать.

— Тогда этот подойдет, здесь большой сад, — тут же ткнул на симпатичный домик Демис, на что полукровка замычал.

Димант подмигнул ему, придвинулся к Даше ближе, чтобы серокожий видел, кто мужчина этой девчонки, которая даже позаботиться нормально о своих подопечных не в состоянии, помогать приходится. Может, уговорить ее переиграть роли? Эх, мечты. Дашка штурвал из рук точно не захочет выпускать.

Даша

Дома меня ждал неприятный сюрприз. С появлением в моей жизни Диманта я уже и не ждала ничего хорошего, но вот чтобы так не везло — это надо постараться, а Демис именно постарался и пусть делал вид, что это не его рук дело, я его раскусила.

Ведь не просто так к нам в гости прилетел дедушка Самир. Не просто так за какие-то сутки была развернута лаборатория для Лапушки. Он тоже молодец, нет бы быть благодарным за возможность экспериментировать в цивилизованных условиях, да еще и с лучшими генными инженерами, попробовал возмущаться, правда, недолго. Демис быстро поставил его на место. Еще и наместник стал коршуном кружить вокруг моего проекта, чтобы все официально проходило и не произошло утечки результатов ни на Ужир, ни на Нонар.

Двое суток я на Новомане, а уже сил нет от вечного контроля со всех сторон. Нет времени на творчество, да даже с девчонками нормально поговорить.

— Может, сбежать? — тихо предложила Лиза.

Я в удивлении приподняла брови.

— Куда?

— На Шиянар? — предложила Маша.

Я зло усмехнулась.

— Туда, куда меня и загоняют — прямиком в ловушку?

— Ты о чем? — наперебой стали спрашивать подружки, и я вдруг поняла, что мужской заговор набирает силу.

Я долго думала, рассуждала. Но, к сожалению, всех ниточек сложнейшей многоходовки не углядела. И даже не представляю, что именно нас ожидает в будущем.

— Мария, — обратилась я к шиямате, ширме настоящего кукловода. — Как давно ты не читаешь документы, которые подписываешь?

Молчание повисло весьма тяжелое и опасное, вот только я выдержала, потому что девочки не видели того, кто сейчас вошел в мою комнату. Я временно захватила ее в новом доме, который купила для своих подопечных. И ведь заблокировала дверь, но, что ожидаемо, Демис подобрал код, а все казался недалеким. Это реально пугало. Ведь всем известно, что шиянарцы не очень-то и умные. О, как же мы все ошибались. Я тоже хороша, могла же понять, наблюдая за наместником, что он далеко не глуп, а хитер и очень коварен.

— Я все читаю, — чеканя слова, отозвалась Маша, возвращая мое внимание к себе.

— Даша, ты сама понимаешь, о чем спрашиваешь у Марии?

— Прекрасно понимаю. А тебе, Лиза, удалось хоть раз предоставить наместнику проект закона без его поправок? Хоть раз, Лиза? Нет же.

Конечно, нет. Еще бы ши Шияна кому-то что-то позволил выполнить в обход своих желаний и планов. Господи, как же мы были наивны с подругами, что сможем захватить власть! Все же мудрее нас всех оказалась тетушка Линда. Вот с кого стоит брать пример: протолкнула мужа на пост президента, прыгнула выше головы наместника, но он все равно это так не оставит.

— Даша, ты можешь говорить прямо, что случилось?

— А вас не смущает, что рядом с нами шиянарцы?

— Рядом с нами? — переспросила Мария, хмурясь. — Ты о чем? Ты про своего нового подопечного?

Я подняла взгляд на Демиса, усмехнулась.

— Да, о нем. О нем и его волшебном появлении в моей жизни.

Борьба прицельных взглядов. Демис сделал пару шагов к кровати, на которой я сидела, забравшись с ногами.

— Даша, говори уже все прямо.

— Хорошо, — кивнула Лизе. — Итак, по порядку. Мария, то, что ты влюбилась в Гри, был не наш мегазвездный план по соблазнению Буреля, а хитрость самого

Гри, а может, твоей бабушки или даже наместника.

— Наместник тут при чем? — удивленно переспросила сестра.

Я ей ответила:

— А он в курсе небольшого секрета нашей семьи, Лиза.

— Какого? — тут же напряглась она.

— Того, что мы с тобой унаследовали генетическую программу дедушки. Что ты, что я. И если твоя мама настроилась на простого манаукца, то моя мамуля именно на шиянарца. На это и была сделана ставка наместника.

— Постой, я не пойму, ты о чем? — взволновапась Лиза.

— Я тоже не понимаю, в чем ты обвиняешь отца.

Я следила за выражением глаз Демиса, гадая, кто его настоящий хозяин.

— В том, что он изначально хотел сместить твою бабушку с поста правителя Шиянара и поставить своего проверенного человека, того, кому он мог бы доверять.

— Гри? — уточнила сестра.

— Да, именно Гри Бурель, тот, кто в последнее время и управляет планетой, а Мария лишь подмахивает документы, которые он ей дает. Так ведь?

Мария упрямо промолчала, это и понятно, я бы, наверное, тоже не согласилась с тем, что упустила власть.

— А при чем здесь генетическая программа? — напомнила сестра о моей оговорке.

— В том, Лиза, что рядом с нами в нужное время оказались именно шиянарцы, а не простые манаукцы.

— Нужное время? — переспросила сестра, а я кивнула.

— Да, совершеннолетие. С детства у нас был свободный доступ в резиденцию, а там обитают в превалирующем большинстве шиянарцы, согласитесь? Единственный манаукец, Лимайн, не выдержал конкуренции.

— Ты долго еще будешь мне его припоминать? — воскликнула Лиза, не сдерживая своей злости.

— О, долго. Потому что уже тогда я должна была понять план наместника, да мала была.

— Да что за план-то? — не выдержала Маша.

— Сконцентрировать власть в руках мужчин, Мария. Это же очевидно. Ты под колпаком у своего мужа. Лиза слишком занята воспитанием и обучением своего, позабыв о том, как несколько лет назад обещала нам стать наместником Новомана. А сейчас на повестке дня я.

— Но ты никогда не хотела власти, — напомнила нерешительно Мария.

— Да, я должна была помогать вам.

— Ты и поможешь, когда прилетишь ко мне.

Я взглянула на шиямату, горько качнув головой.

— Мне не дадут, Мария. Гри меня к тебе и близко не подпустит. Ведь теперь и я на коротком поводке, — вскинув брови, вопросительно воззрилась на замершего передо мной шиянарца.

— И все же что-то не сходится, — возмутилась Лиза. — Я-то ведь не под колпаком.

— Уверена? А ты пробовала действовать без разрешения наместника? Ты не задумывалась, что он через тебя влияет на решения твоего отца?

— Ты ошибаешься, — шепнула Лиза.

Но я не смотрела на нее. Ни на нее, ни на Марию, только на Демиса.

— Я не ошибаюсь, сестра. Ведь мы собственность Манаукской Федерации и наша единственная задача рожать новое поколение манаукцев. И не лезть в политику. Потому что там правят бал другие, не мы.

— Даша?.. — позвала меня сестра, и я слышала в ее голосе растерянность.

Решение, нам нужно какое-то решение, а его у меня не было. Зато проблем выше головы. Одна из которых генетическая программа, не позволяющая избавиться от Демиса. Аж зубы сводило от злости. Ведь я реально уже не могла переступить через свою зависимость в нем. Пыталась, очень старалась, но он, как нонарская пиявка, не отлипает, сбивает с мыслей, все плотнее закутывает меня в свой кокон из сладкой ваты, той самой, что уже оплетены подруги. Я так злилась на них, а сама недалеко и ушла. Решение! Где его найти?

— Лиза, срочно звони тетушке Линде, нам экстренно нужна ее помощь, — выпалила я, вскакивая с кровати, но Демис все равно успел перехватить мою руку и сорвать комм.

— Даша, все не так, как ты думаешь.

— Да неужели? А мне вот кажется, что ты такая же марионетка, которая даже не в курсе, чьи нити привязаны к твоим рукам. Так кто тебя послал? Гри или все же наместник? Кому ты подчиняешься, Демис.

— Тебе! — рявкнул Димант и притянул меня к себе, прижимаясь лицом к груди.

В коем-то веке из-за кровати, на которой стояла, я была выше ростом. Да, именно так и положено смотреть покровительнице на своего подопечного — сверху. И здесь Демис продолжал играть в свою игру по усмирению и приручению Даши Дорош. Как противно. Убрала руки за спину, чтобы не касаться его. Дрожала от злости и голос срывался от слез.

— Я вас ненавижу, Демис. Ненавижу всех, кто подчиняет меня своей воле, кто диктует мне мою жизнь. Я ненавижу вас всех, считающих, что имеют право распоряжаться мной и моей судьбой. Ненавижу, слышишь? Даже отца, который всю жизнь воспитывал во мне эту покорность.

— Даша, ты все для меня.

Я рассмеялась под трель входящего звонка моего комма, валяющегося где-то на полу. Как смешно это слышать, сейчас, когда, казалось бы, маски сорваны, и притворяться нет причины.

— Да, Демис, да! — не выдержала, погладила по жестким белоснежным волосам.

Ухватила их в кулак и резким движением запрокинула голову альбиноса, заглянула в его алые глаза, в которых не было и капли раскаяния.

— Я стану для тебя одержимостью. Ты будешь сходить с ума по мне, и за это ты должен благодарить того, кто тобой управляет, а не меня. Слышишь? Так же будешь ненавидеть своего настоящего покровителя. А скоро здесь появится тетушка, и тогда ты поймешь, что значит ад! Я отомщу тебе за то, что ты устроил для меня. Слышишь? Отомщу!

Ялайш

Замерев в тени коридора так, чтобы двое не увидели его и даже не заметили, Ялайш слушал Дарью и не верил своим ушам. To, что творилось в его жизни последние дни, оказалось всего лишь местью, местью обиженной девочки, которую впору пожалеть. У нее отняли право выбора, но она упрямо боролась. Собственность Манаука. А ведь он сам посмеялся над ней тогда, когда считал информацию с чипа. Вот он проклятый демон. Как, вообще, ума хватило так издеваться над той, чья жизнь сплошной кошмар. Свобода, вот что было у него раньше, и чем он попрекал Дарью, то, что она отобрала у него, чтобы мокнуть носом в лужу, как слепого котенка.

Свобода…

Прикрыв глаза, чтобы не видеть ненависть и боль в алых глазах Дарьи, Ялайш закусил губу, каясь за свою дерзость и глупость. Она нуждалась в помощи, а все вокруг нее только предлагали клетку. Он и сам сковывал ее, мнил себя всесильным. Да простит его Ниара, он не ведал что творил. Даже подумать не мог. Но надо просить помощи у Унгууна, чтобы искупить свою вину перед Дашей. Но как?

Сердце гулко билось в груди, а мысли лихорадочно метались, ища ответ.

Побег?