Темные века. Раннее Средневековье в хаосе войн

Глава 2 Королевства готов

Несмотря на то что при Адрианополе Фритигерну повезло, в дальнейшем подобных успехов ему добиться не удалось. Он мог совершать свои набеги и грабить кого и как угодно, потому что римляне более не вступали с ним в открытые столкновения. Они заперлись в своих укрепленных городах, взять которые Фритигерну оказалось не под силу. Для осады вестготам был необходим целый парк осадных машин, а их у варваров просто не было.

Будучи не в состоянии вести эффективную войну, вестготы были готовы рассмотреть различные мирные предложения римлян, и новый римский император Феодосий I готовился к переговорам. Он отдал вестготам землю к югу от Дуная, изгнав оттуда прежних хозяев — римлян, часть из которых завоеватели уже убили, а других все равно заставили бы уйти силой.

Вестготы, желая наконец-то осесть на завоеванных землях и насладиться всеми прелестями положения законных хозяев, охотнее стали принимать христианство, а вскоре и вовсе отказались от язычества.

Но варвары не только перенимали чужие обычаи и религию, они привнесли и нечто свое. Сначала они выучили латинский язык и переняли римские манеры, а затем распространили по Европе новую форму одежды.

Дело в том, что в древности все цивилизованные люди, как мужчины, так и женщины, носили похожую, почти одинаковую одежду, напоминающую длинный плащ^[7]. Когда они принимались за работу, они поднимали полы своей одежды и завязывали ее на поясе. Отсюда пошло библейское выражение «препоясать чресла», то есть приступить к работе.

На севере, где жили варвары, римские плащи не спасли бы от холода. Поэтому варвары носили длинные и теплые меховые плащи, в которые было удобно кутаться. Плащи прекрасно подходили для женщин, но мужчинам, особенно всадникам, в них было неудобно. Поэтому они решили превратить нижнюю часть плаща в широкие меховые штаны. Цивилизованный мир познакомился с изобретением варваров в эпоху заката Римской империи, тем не менее, мы до сих пор пользуемся всеми удобствами этой одежды.

Религией вестготов было арианство, и частично из-за этого оно не было популярным среди римлян. Постепенно арианство в глазах римлян вообще превратилось в религию германцев, и если римляне не могли отважиться на военное сопротивление варварам, то, по крайней мере, решили не перенимать их религию. Феодосий был первым римским императором, который стал истинным католиком. Он не только запретил язычество во всей империи, но и арианство, хотя этот запрет мог повлиять только на римлян, но не на варваров.

Несмотря на это, Феодосий не только пожаловал вестготам землю, но также постарался заручиться дружбой их вождей. После смерти Фритигерна вождем вестготов стал Аларих, и Феодосий постарался сохранить с ним дружеские отношения.

Но времена менялись: германцы, когда-то бывшие наемниками в римской армии, теперь стали офицерами, а некоторые даже генералами. Как-никак армия, которая теперь почти полностью состояла из варваров, лучше слушалась начальников из своих.

Одним из таких военных высшего ранга был франк по имени Арбогаст, союзник Феодосия в переговорах с Аларихом. Феодосий назначил Арбогаста командующим всеми римскими армиями в Галлии, таким образом, Арбогаст фактически стал правителем западной части империи.

Номинально Западной Римской империей правил несовершеннолетний Валентиниан II, но хуже всего было то, что фактической властью в государстве обладал Арбогаст, который хоть и должен был быть вторым лицом в государстве при Валентиниане, но командовал армией, а значит, мог позволить себе поступать так, как он считал нужным. Когда Валентиниан II повзрослел настолько, чтобы управлять империей, в 392 году он внезапно умер; многие современники были убеждены в том, что его убили по приказу Арбогаста.

Тем временем Арбогаст возвел на императорский трон своего человека — грамотного, но безвольного, а затем принялся со всей силой искоренять христианство и возрождать язычество. Феодосий, хоть и смирился со смертью своего соправителя, не мог позволить франкскому военачальнику бороться с религией в государстве. Поэтому в 394 году началась гражданская война. Варвары под управлением Феодосия наголову разгромили своих собратьев, которыми командовал Арбогаст, а сам он покончил с собой.

И снова, правда теперь уже в последний раз в истории, необъятной Римской империей, границы которой пока оставались нетронутыми, правил один человек.

Феодосий не мог обойтись без солдат-германцев, да и не было других наемников в империи. Особенно он доверял одному из них, по имени Флавий Стилихон, который был родом из германского племени вандалов. Когда вандалы впервые возникли на исторической сцене, они были разбиты вестготами еще до нашествия гуннов, после чего многие из вандалов поселились в Римской империи. Вероятно, Стилихон был одним из них или их потомком.

Перед своей смертью в 395 году Феодосий I поделил империю между двумя своими юными, еще не способными править государством сыновьями. Старший сын, Аркадий, получил Восточную Римскую империю, младший, Гонорий, — Западную. К обоим малолетним правителям были приставлены опекуны из германских военачальников: на западе, при младшем сыне, — Стилихон, на востоке — воин по имени Руфин.

Аларих из вестготов, считавший, что дружба с Феодосием тоже обеспечит ему долю в наследстве, больше всех пришел в ярость оттого, что остался ни с чем. Поэтому он собрал своих соплеменников и двинулся на Константинополь. После неудачной попытки взять город штурмом Аларих направился в Грецию, разоряя все на своем пути.

Это был первый набег банды грабителей, к которым жителям римских провинций вскоре пришлось привыкнуть. Шайки грабителей-варваров чем-то напоминали современные уличные банды, но во много раз хуже — необузданные, сметающие все на своем пути, объединенные лишь личной преданностью своему вожаку. И если вожаку удавалось держать своих разбойников в подчинении, с ними еще можно было договориться, если нет, то и в кошмарном сне не приснятся все те бедствия, которые несли с собой варвары.

Разбойничьих шаек было не так много. Историки считают, что население Римской империи составляло в те времена около шестидесяти миллионов человек, а количество германцев, нападавших на империю за все время ее существования, не превышает десяти миллионов. Однако варвары были хорошо обученными воинами, которые прекрасно умели обращаться с оружием, а их противниками были в основном крестьяне и городские жители, которые представления не имели о том, как надо сражаться.

Где же в это время были римские армии, чьим долгом было оберегать римлян от нападений варваров? Они не сделали ничего, чтобы защитить своих сограждан, и это было бы еще полбеды.

Ни Руфин, ни Стилихон не выступили против Алариха: они были всецело поглощены интригами друг против друга.

В конце концов правителям Восточной Римской империи удалось избежать нападений Алариха, но не потому, что их войска победили правителя варваров в открытом бою, а потому, что взятками и посулами его уговорили напасть на Западную Римскую империю.

В 402-м и в 403 годах Аларих нападал на Северную Италию, и оба раза Стилихону удавалось отбить его нападения.

Но эти победы не могли перечеркнуть поражения римлян при Адрианополе, которое случилось за столетие до этого. Во-первых, вестготов так и не прогнали с территории империи, их удалось изгнать только с территории Италии. Во-вторых, победа над варварами давалась такой ценой, что скорее напоминала поражение.

Границы Римской империи имели большую протяженность, и в течение трех столетий римляне отчаянно пытались защищать их. Но у германцев было огромное преимущество. Римлянам для охраны своих земель приходилось рассредоточиваться вдоль всей границы, варварам было достаточно найти одно или несколько слабых мест в обороне, чтобы сконцентрировать там силы для прорыва. И если в общем германцев было меньше, чем римлян, то в месте, где германцы собирались для прорыва границы, они имели неоспоримое преимущество.

Охранять границы становилось все труднее, римляне с трудом устраняли бреши в обороне и восстанавливали ее целостность. Но теперь, когда Стилихону удалось отбросить войска Алариха назад, граница была нарушена раз и навсегда. Стилихон был вынужден созвать все свои войска в Галлию, чтобы сражаться с Аларихом, никто не остался охранять ключевой пункт границы — реку Рейн, — кроме призраков могучих римских легионеров былых времен.

В последний день 406 года полчища германцев переправились через Рейн. Союз южногерманских племен, алеманнов, или, как их называли хронисты того времени, свевов, вторгся в Галлию в районе верхнего течения Рейна. Вместе с ними шли вандалы и аланы — негерманское племя родом с востока Европы, когда-то бежавшее на запад от гуннов.

Единственными римскими соединениями, которые могли бы защитить границы от захватчиков, были римские легионы с Британских островов. Однако к тому времени, когда варвары прорвали границу, британские легионы сделали одного из своих вождей императором. В 407 году новоиспеченный император высадился со своими войсками в Галлии, но не для того, чтобы сражаться с германцами, а чтобы прийти с ними к соглашению о том, что они получат землю в обмен на военную помощь, в случае если законная власть задумает оспорить его права на трон.

Но римляне захватили его и казнили, а легионы расформировали. Все это привело к тому, что римляне ушли из Британии после почти трех столетий оккупации, а Галлия осталось без защиты.

Возможно, Стилихону и удалось бы стабилизировать положение, но слабый император Гонорий боялся своего военачальника больше, чем армий варваров. Может быть, он опасался, что его постигнет та же участь, что Валентиниана II, который погиб от рук франка Арбогаста за полтора десятилетия до этого, и поэтому Гонорий решил напасть первым. В 408 году он организовал убийство Стилихона, и с его смертью погибла последняя надежда на спасение Западной Римской империи.

Соединения свевов и вандалов, как волна, сметающая все на своем пути, прокатились по Галлии и в 409 году вторглись в Испанию. Ничто не могло остановить их.

Более того, в хаосе, который последовал после смерти Стилихона, Аларих вновь решил направить своих вестготов в Италию. Человека, который мог противостоять ему, больше не было. Более того, многие римские легионы, состоявшие из варваров, возмущенные убийством своего командира, перешли на сторону Алариха.

Аларих двинулся к Риму с южной стороны, а Гонорий вместе со своим двором бежал в Равенну, расположенную в трехстах километрах севернее Рима. В некотором смысле казалось, что Гонорий спешит навстречу неприятелю, но на самом деле он укрылся в хорошо укрепленной, почти неприступной Равенне, окруженной труднопроходимыми болотами.

В это время Аларих оказался у самых стен Рима и попытался договориться с римлянами о выкупе в обмен на то, что он пощадит город. Самые именитые граждане Рима готовы были в панике пообещать любое вознаграждение, лишь бы Аларих остановился. Однако Гонорий и его двор в Равенне не соглашались ни на какие уступки. Дело кончилось тем, что в 410 году потерявший терпение Аларих взял город приступом.

Три дня было у варваров на разграбление города, но они не причинили ему большого вреда. Казалось, что Аларих и его солдаты испытывают благоговейный страх перед самим именем великого города, поэтому они вели себя скорее как толпы селян, пришедшие поглазеть на городские чудеса.

Несмотря на то что Рим был взят без особых разрушений, его падение вызвало смятение во всей империи. За восемьсот лет до Алариха Рим, бывший просто небольшим поселением, был осажден галлами. С тех пор ни одна вражеская армия даже близко не приближалась к его стенам. Миф о непобедимости был развеян навсегда.

Завоевав Рим, Аларих направил свои войска на юг, очевидно намереваясь отправиться в Африку и основать там свое королевство. Он добрался до кончика итальянского «сапога» и построил флот, чтобы перебраться через море, но шторм уничтожил его корабли, и тогда Аларих отказался от своего намерения.

Он вновь прошел на север, но внезапно умер, в тот же год, когда был взят Рим. Вестготы похоронили своего вождя в чужой земле. Они отвели течение реки недалеко от современного города Козенца в Италии, похоронили Алариха в русле реки, после чего вернули воду обратно и убили крестьян из местных, которые помогали им. Тайной окутано место захоронения Алариха, и никто не может потревожить усопшего вождя.

Вождем вестготов теперь стал Атаульф, шурин Алариха. Он продолжал вести своих людей на север в поисках места, где они могли бы осесть.

Теперь варвары были совсем не такими, как их отцы, переправившиеся через Дунай, спасаясь от гуннов. Прожив сорок лет рядом с римлянами, они стали мягче, их восхитила римская культура. Варварам по-прежнему были нужны власть и земля, но свое будущее государство они намеревались строить по римским образцам.

Вестготы так страстно желали стать похожими на римлян, что Атаульф похитил Галлу Плацидию, сестру императора Западной Римской империи Гонория, и женился на ней. Вестготы невероятно обрадовались удачной женитьбе своего вождя и гордились этим. Похищение Галлы Плацидии лишний раз показало слабость империи, глава которой не смог уберечь родную сестру от похищения и замужества за варваром.

С точки зрения политики это замужество должно было рассматриваться как удачный шаг для римлян. Император и его двор понимали, насколько римская культура привлекательна для варваров, и попытались извлечь из этого пользу. Поэтому женитьба варвара на римлянке могла сослужить им хорошую службу — поставить вождя вестготов на службу императорскому двору.

Римляне убедились, что им не одолеть полчищ варваров, которые заполонили западные провинции. Но почему бы им не натравить одних варваров на других? Рано или поздно одни варвары непременно победят других, а может быть, просто перебьют друг друга.

Поэтому римляне дали вестготам титул «союзников римлян» и стали подстрекать к тому, чтобы, пройдя через Галлию, вторгнуться в Испанию. Там им предстояло сразиться с врагами римлян — свевами и вандалами.

Вестготы только обрадовались возможности оправдать высокий титул союзников. В 414 году они вторглись в Испанию, а в 415 году фактически очистили ее от свевов и вандалов. Остатки отрядов свевов смогли удержаться только на самой северо-западной оконечности Испании, а последние вандалы бежали далеко на юг страны. Вестготы могли уничтожить и эти остатки, но римляне вовремя спохватились — они вовсе не хотели, чтобы вестготы почувствовали свою силу, поэтому вмешались и убедили вестготов уйти из Испании.

Вестготы вернулись в Галлию и теперь, с одобрения римлян, наконец-то обрели свой дом — землю, которую они так долго искали. В 419 году им отдали обширные области в Юго-Западной Галлии, и они основали свое королевство со столицей в Тулузе.

В тот же год Теодорих I, сын Алариха, стал королем вестготов. Он стал первым вестготом, который был не просто вождем банды вооруженных варваров, а настоящим правителем. Теодорих был полновластным королем, который правил Тулузским королевством более тридцати лет.

Основание Тулузского королевства было очень важным событием в истории. Впервые германское племя образовало совершенно независимое королевство в границах Римской империи.

Справедливости ради стоит сказать, что обе стороны, и варвары, и римляне, продолжали невозмутимо притворяться. Римская империя никогда не признавала, что часть ее территории потеряна или что Тулузское королевство, как и другие германские королевства, возникшие впоследствии, по-настоящему независимы. В империи придерживались взглядов, что варвары только частично заняли римскую территорию, но сделали это законно и только потому, что служили римлянам. Император присвоил королям варваров различные титулы, в том числе римских военачальников. Притворство в том и заключалось, что короли варваров, что бы они ни делали, как будто бы выполняли приказы императора.

И короли германцев еще долго плясали под эту дудку. Теодорих именовал себя королем вестготов, но управлял только своими соплеменниками. Его королевство продолжало считаться римскими землями, а римляне, жившие на его территории, оставались под защитой римского закона. Несмотря на то что римские титулы уже не имели никакой силы, Теодориху и другим германским королям они очень нравились. (Это происходило за много веков до того, как люди, населявшие Европу, наконец-то смогли понять, что на самом деле Римской империи больше не существует. Но ее призрак продолжал преследовать их вплоть до наших дней.)

У королевства вестготов была одна отличительная черта. Отхватив для своего королевства две трети земли, они передали оставшуюся треть римским правителям, которым она полагалась по старшинству. Как обычно, крестьянам было все равно, кто над ними стоял. Даже более того, при вестготах, которые твердой рукой управляли всем и вся, крестьянам жилось лучше, чем при слабовольных, изнеженных римлянах, которые не могли защитить их от варваров.

Тулузское королевство явилось примером, которому последовали и другие варварские племена. Свевы, уцелевшие после набегов вестготов и продолжавшие жить на северо-западе Испании, основали собственное королевство, очень напоминавшее Тулузское.

Племя вандалов на юге Испании воспользовалось шансом, подаренным им двумя римскими генералами, которые враждовали и плели интриги друг против друга. Вандалы нанялись на римские корабли, на которых в 429 году переправились на север Африки. Там, под предводительством своего вождя Гейзериха, они захватили власть. Королевство вандалов находилось в великом городе Карфагене, который пал под их натиском в 439 году. И свевы, и вандалы после вторжения на территории, принадлежавшие Римской империи, приняли арианскую ересь.

Но возможно, историки и недооценивали этих ранних завоевателей империи. Они были совсем не такими плохими, как их описывали римские историки того времени, на оценку которых влияла национальная и религиозная вражда. Варвары старались строить свою жизнь по классическому римскому образцу и даже в некотором роде улучшать общество. Так, например, Гейзерих закрыл публичные дома в Карфагене и постарался привить его гражданам более строгие нравы.

Несмотря ни на что, все еще оставалась надежда, что римляне справятся с последствиями варварского вторжения, варвары растворятся среди римлян и сами станут римлянами, а императоры вновь начнут править как раньше. Одной из главных преград была религия. Германцы были арианами, а для римлян, ярых католиков, это было еще хуже, чем то, что они были варварами.

Но даже это противоречие можно было устранить. Ах, если бы можно было в какой-то момент остановить историю — все можно было бы исправить…

Но история не знает сослагательного наклонения. Римская империя распалась на части, и завоеватели обрушивались на ее земли быстрее, чем их предшественники смогли усвоить римские нравы и раствориться среди римлян. Вряд ли римлянам удалось избежать новых набегов варваров. Но тут против римлян выступил страшный противник, потому что на исторической сцене вновь появились гунны.

Казалось, после того, как за полстолетия до этого гунны захватили территории остготов и вестготов, они успокоились. Но эта надежда оказалась напрасной, потому что в 433 году к власти пришел Аттила. Жестокий, честолюбивый, словом, настоящий варвар, он вновь стал призывать гуннов к завоеваниям. Большую часть своего правления он провел в набегах на южные придунайские долины. Аттила грабил и обкладывал данью провинции Восточной Римской империи, оставляя после себя руины.

Затем, по разным причинам, он повернул на запад. Восточная Римская империя хотела было откупиться от варваров — римляне уже поступили так с Аларихом за тридцать с небольшим лет до этого. В то же время римляне готовились отчаянно сопротивляться, но Аттила правильно рассудил, что Восточная Римская империя ослаблена и скоро распадется на части. Поэтому для него она представляла легкую добычу.

Аттила двинул свою армию на запад, туда, где находится современная Германия. По дороге он прогнал с насиженных мест некоторые местные племена, которые бежали от завоевателей за Рейн. Среди этих племен были и бургунды, которые жили в срединных районах Рейнской области, а теперь были вынуждены поселиться на юго-западе Галлии, у Женевского озера. Севернее, от нижнего течения Рейна, франки были вынуждены бежать на земли современной Северной Франции.

В 451 году через Рейн наконец-то переправились сами гунны. В первый и последний раз в истории выходцы из Азии оказались на западном берегу реки. Впоследствии Европа страдала от набегов могущественных азиатских завоевателей, среди которых были монголы и турки, но никогда нападавшим не удавалось проникнуть так далеко на запад. В тот момент государство гуннов достигло наивысшего расцвета, им подчинялись земли в Центральной и Восточной Европе общей протяженностью в четыре с половиной тысячи километров.

По площади это было приблизительно столько же земли, сколько занимала Римская империя, но народу в этих землях жило намного меньше, — это были небогатые и незнатные люди.

Западной Римской империей в то время правил император Валентиниан III. Всеми войсками командовал Флавий Аэций, способный военачальник, который много времени провел, удерживая вестготов в подчинении, и поэтому был способен противостоять гуннам.

Аэций много лет делил с императором бремя власти в Галлии, лавируя между разными племенами варваров, стравливая их друг с другом так, чтобы ни одно из племен не окрепло настолько, чтобы представлять угрозу для императорской власти. Но помимо этого Аэций плел отвратительные интриги против других имперских военачальников, и трудно сказать, чего больше он сделал для Рима — хорошего или плохого, потому что, когда речь шла о выборе между интересами государства и его собственным благополучием, он без колебаний ставил на первое место личное.

Так, например, вражда Аэция и еще одного римского военачальника привела к тому, что в Северной Африке возникло королевство вандалов, а Рим лишился важного производителя зерна.

В то время Аэций боролся против вестготов, с удовольствием прибегая к помощи гуннов всякий раз, когда они готовы были сражаться на его стороне. Теперь главным врагом стали гунны, и Аэций быстро поменял бывших врагов и друзей местами. Он заключил союз со своим старым врагом, пожилым Теодорихом I, королем вестготов, и вместе с другими германскими союзниками, среди которых были бургунды и франки, собрался выступить против гуннов.

Но армия Аттилы состояла не только из гуннов. У него было много союзников среди вождей германских племен, а также сильные остготские полки, потому что гунны правили остготами уже почти восемьдесят лет.

Аттила попытался внести раскол в войска своих противников, объявив, что собрался воевать не с римлянами, а только с вестготами. Он считал, что хорошо изучил Аэция, и предполагал, что тот отступит, предоставив гуннам и вестготам самостоятельно решать, кто из них сильнее. Но Аэций не клюнул на эту уловку. Он остался со своими войсками.

Не дожидаясь, пока римляне нападут на него, Аттила укрепился под высокими стенами Аурелианума (современный Орлеан). Тем не менее, когда римляне приблизились, он был вынужден отступить. В конце концов враждующие армии встретились на Каталаунских полях, расположенных недалеко от города Труа, в двустах километрах к северо-востоку от Орлеана. В этой битве не столько римляне сражались против гуннов, сколько готы против готов.

Аэций разместил свои войска на левом фланге, на правом фланге стояли вестготы. Более слабые части стояли в центре. Аэций надеялся, что Аттила, который всегда был в центре своего войска, главный удар нанесет именно в этом месте. Так и получилось. Гунны ринулись в центр, заставив противника отступить, в то время как Аэций окружил гуннов с флангов. К концу битвы стало ясно, что римляне взяли верх.

Если бы Аэций довел начатое до конца, гуннов бы перебили, а Аттила, скорее всего, был бы убит. Но в этот момент Аэций-интриган оказался сильнее Аэция-полководца. Поэтому главной его заботой стало не допустить, чтобы его союзники, вестготы, почувствовали свою силу. Теодорих, старый король вестготов, пал на поле боя. Аэций стал торопить его сына и наследника Торизмунда, чтобы тот как можно быстрее возвращался в Тулузу, — там он должен был закрепить за собой права на трон. Вестготы поспешно удалились с поля боя, тем самым сведя к нулю шансы на увеличение собственного королевства за счет земли побежденных гуннов.

Исчезновение вестготов было только на руку Аэцию. Он был уверен, что дальше между ними начнется междоусобная война за королевский трон, которая поглотит их целиком и полностью. Расчет оказался верным. Торизмунд захватил трон, но через год его убил его младший брат, который и стал королем Теодорихом II.

Выиграв в большом, Аэций потерял малое. Когда его союзники, вестготы, покинули его, он потерял боеспособные части, которые могли противостоять оставшимся гуннам. Результатом битвы должно было стать изгнание гуннов из Галлии, но из-за интриг Аэция битва не закончилась разгромом гуннов, несмотря на то что это было бы самым логичным ее завершением.

Аттиле удалось вновь собрать свою армию и перевести дух. В 452 году он напал на Италию. Он окружил Аквилею, город на северном побережье Адриатического моря, и после трех месяцев осады взял его штурмом и разрушил. Некоторые жители Аквилеи, спасаясь от разорения, нашли убежище в болотистых лагунах на западном побережье. Исторически сложилось так, что именно они основали первые поселения на том месте, где позже возникнет великий город Венеция.

Италия пала ниц перед Аттилой, как за сорок лет до этого перед Аларихом. Гунны могли осадить Рим, так же как вестготы, но в последний момент они повернули назад. Некоторые историки утверждают, что Аттила отступил в суеверном страхе перед лицом Вечного города и перед папой Львом I, который вышел встретить завоевателя в полном папском облачении с просьбой оставить Рим нетронутым. Менее романтично настроенные историки утверждают, что причиной этого шага было золото, которое папа привез с собой в подарок завоевателю.

Как бы то ни было, но Аттила оставил Италию. Вернувшись в свой лагерь, он вновь женился, добавив к своему многочисленному гарему еще одну жену. Он закатил пышный свадебный пир, во время которого много ел и пил, а затем отправился в свой шатер, где ночью умер. Смерть Аттилы, скорее всего, наступила от инсульта, который произошел вследствие его неумеренности в еде и питье.

Государство Аттилы было поделено между его многочисленными сыновьями и вскоре распалось, пав под ударами германцев, которые восстали, как только распространилась весть о смерти Аттилы. Господство гуннов закончилось, и они исчезли с исторической сцены.

Между тем Аэцию, который не смог справиться с Аттилой в Италии, недолго оставалось править бал. Император Валентиниан III, относившийся к нему с подозрением (и, видимо, небезосновательно), в сентябре 454 года подослал к нему наемных убийц, как это сделал Гонорий со Стилихоном за полвека до него.

Но покушение не удалось. Результаты неудавшегося покушения оказались ужасными. Солдаты Аэция пришли в ярость, и двое из них убили Валентиниана. Это произошло в начале 455 года. В Риме началась смута, и он опять оказался беззащитен перед лицом возможного нового завоевателя.

И тот не замедлил появиться. На сей раз это был Гейзерих, четверть века правивший королевством вандалов на севере Африки.

Гейзерих оказался единственным из королей-варваров, правивших остатками империи, кто создал собственный флот и держал в повиновении большинство крупных островов Средиземного моря.

Воспользовавшись смутой, царившей в Риме, он вместе со своим флотом вошел в устье Тибра в июне 455 года. Никто не сопротивлялся. Две недели вандалы грабили город, увозя в Карфаген все, что можно было увезти и продать. Однако никакой бессмысленной жестокости и разрушений не было. Рим был разграблен подчистую, но, как и после Алариха, сам город и его граждане оставались нетронутыми. По иронии судьбы, римляне, горевавшие о потерянных богатствах, стали употреблять термин «вандалы» для обозначения людей, совершающих бессмысленные разрушения, — как раз то, чего вандалы не делали.

После нападения вандалов имперское правительство на западе совсем потеряло всякую власть. Император превратился в марионетку в руках соперничающих военачальников. Теодорих II, король вестготов, по уши увяз в этих интригах. Действительно драматические повороты иногда совершает история! За восемьдесят лет до этого вестготы были вынуждены бежать за Дунай. Теперь они фактически правили королевством в составе империи и могли сажать на трон или свергать императоров по своему усмотрению.

Интриги Теодориха не всегда имели успех, но эта почти удалась. Способствуя беспорядкам в Риме, он ухитрился увеличить собственное королевство. Когда Аэций решил пожертвовать победой на Каталаунских полях во имя спокойствия империи, он не знал, что сможет отсрочить беспорядки лишь на десятилетие или чуть более того.

Теперь королевство вестготов простиралось на западе до берегов Роны, а на севере до берегов Луары. Треть Галлии принадлежала вестготам. Более того, Теодорих принялся расширять свое государство на юг, в сторону Испании. Однако в 466 году ему пришлось столкнуться с опасностью, подстерегавшей изнутри. Теодорих был убит своим братом Эрихом, который стал королем не по праву наследования, а по праву убийцы, пролившего кровь своего предшественника.

При Эрихе королевство вестготов достигло вершины своего могущества. Фактически вся Испания находилась под их властью. Свевы, обитавшие на северо-западе полуострова, продолжали поддерживать собственную сомнительную независимость, признавая главенство вестготов.

Затем был сделан еще один шаг для обретения независимости Тулузского королевства. Эрих счел затруднительным управлять королевством, в пределах которого действовали два свода законов: один — закон вестготской аристократии, а другой — римский закон. Римский закон практически уже не соблюдался. Поэтому Эрих решил, что все будут подчиняться только одному закону.

Оставалось только сделать так, чтобы жители королевства ознакомились с законом, для чего Эрих опубликовал первый в истории свод законов вестготов, который должен был действовать во всей стране.

А поскольку закон теперь был общим, язык также должен был стать общим. Вестготы говорили на древнегерманском языке, но, поскольку на завоеванных римских провинциях их было меньшинство, вестготы не могли рассчитывать на то, что на покоренных землях будут понимать их. Поэтому они записали свои законы на латыни, и именно им мы обязаны тем, что до сих пор можем восхищаться плодами римской цивилизации.

Несмотря на это, с течением времени латинский язык стал распадаться на отдельные диалекты. Уровень образования падал, и латынь теряла свою классическую утонченность. Упадок происходил в разных провинциях по-разному. Более того, германские правители, лишенные классического образования, были вынуждены говорить на так называемой «простонародной латыни», которая варьировалась от одной местности к другой.

Постепенно диалекты превратились в романские языки: французский, итальянский, испанский, португальский и т. д.

Несмотря на это, латинский язык не был забыт ни тогда, ни позднее. Сейчас латынь является официальным языком католической церкви. С давних времен считалось, что «вульгарный язык» (то есть язык людей необразованных) не подходит ученым людям.

Но на каком же языке должны были говорить ученые люди? С тех пор, как не только простые крестьяне и крестьянки, только, а и женщины из высшего общества перестали получать образование, даже самые набожные из священников и наиболее образованные из средневековых ученых не могли общаться с ними на латыни. Им приходилось учить, кроме латыни, и язык простых людей, «вульгарный» язык — разве можно жить, если нельзя заговорить с женщиной?

Поэтому латынь в конце концов стала мертвым языком, в то время как наречия простых людей стали современными живыми и утонченными языками, основой европейской литературы.

Оставался, правда, еще один камень преткновения. Им была религия. В то время как язык постепенно становился общим, вера продолжала оставаться разной: римляне были ревностными католиками, а вестготские правители — арианами. Эрих считал себя яростным арианином, и римляне из подвластных ему провинций подвергались преследованиям.

В 484 году Эрих умирает, его место на троне занимает его сын Аларих II. Это несколько поправило дело. В 506 году он издал новый кодекс законов, который больше соответствовал римским, нежели вестготским нравам. Такие законы лучше подходили для завоеванных провинций. Аларих II также был более веротерпимым, и преследования католиков прекратились.

Можно предположить, что Аларих II действительно жаждал, чтобы между его подданными царили мир и взаимопонимание. Как было бы хорошо, если бы у него это получилось… Но было уже поздно. Событиям, которые происходили за пределами Тулузского королевства, как мы увидим, было суждено замедлить расцвет государства вестготов, и теперь будущее Европы лежало за его пределами.

Во времена правления Эриха области Западной Римской империи, номинально находившиеся под ее властью, сократились до территории Италии. Их армии состояли почти целиком из германских наемников, но император, государственные чиновники и итальянские землевладельцы продолжали оставаться римлянами.

Такое положение вещей вызывало растущее недовольство среди германских наемников. В Галлии, в Испании, в Северной Африке власть принадлежала германцам. Почему же в Италии ими должны управлять какие-то римляне? Германцы хотели получить землю, и их предводитель, Одоакр, исполнил их требования.

Римлянам пришлось отказаться от власти, в то время как Одоакр решил взять то, что, как он считал, принадлежало ему по праву. 4 сентября 476 года он заставил императора Ромула Августула (совершенно беспомощного подростка) отказаться от престола. Он вовсе не собирался поставить на его место другого императора, которым мог бы править, как опытный кукловод послушной куклой, он просто взял власть в Италии в свои руки.

По этой причине 476 год в истории часто называют датой падения Римской империи^[8]. Однако это неправильно. В тот момент никто не считал, что Римская империя пала. Она продолжала существовать и оставаться самым могущественным государством в Европе. Ее столицей был Константинополь, а императором Зенон.

С того момента, как Италия лишилась императора, Зенон решил, что теперь он единственный, кто управляет всей империей, включая Италию, а вместе с ней и Галлию, Испанию и Африку. Более того, Зенон наградил Одоакра титулом патриция, и теперь считалось, что тот властвует в Италии по поручению Зенона. Одоакр принял верховенство Зенона и никогда не называл себя королем Италии.

Однако чем сильнее он становился, тем более беспокоился Зенон. Он стал искать способ, с помощью которого мог бы справиться с растущим могуществом Одоакра. И он его нашел: Зенон обратился к остготам.

Восемьдесят лет остготами правили гунны. Примечательно, что остготы сражались с ними плечом к плечу в битве на Каталаунских полях. После падения царства гуннов и смерти Аттилы остготы вернули себе свободу. Они приняли арианство и стали христианами, осели южнее Дуная, на том месте, где столетие до этого обитали их дальние родственники — вестготы. Теперь остготы, как и вестготы до них, представляли постоянную опасность для Восточной Римской империи.

В 474 году молодой человек по имени Теодорих стал во главе остготов. Мальчиком он жил в заложниках в Константинополе и восхищался римской культурой. Несмотря на это, став во главе остготских племен, он без колебаний повел своих солдат против римлян и добился немалого успеха.

Зенон решил, что убьет двух зайцев, если примет Теодориха на службу и отправит его воевать против Одоакра в Италии. Таким образом, Зенон рассчитывал избавиться от беспокойных остготов. Если все сложится хорошо, то варварские племена просто уничтожат друг друга, а он вновь завладеет полуостровом.

Теодорих, вне всяких сомнений, неохотно согласился на эту авантюру, но в 488 году все же отправился на запад. Все остготы последовали за ним: не только солдаты, но и женщины, и даже дети.

В Северной Италии состоялись два сражения, и в обоих Теодорих одержал победу. Одоакр вместе с остатками своих войск был вынужден отступить в укрепленную Равенну. Вся остальная Италия оказалась под владычеством остготов, и даже Сицилию они отвоевали у вандалов (Гейзерих к тому времени уже умер, и вандалы заметно сдали свои позиции).

И только Равенна продолжала сопротивляться еще четыре года. В конце концов в 493 году Теодорих уговорил Одоакра сдаться, предложив ему самые выгодные условия. Они будут царствовать вместе, два короля будут править на равных. Учитывая то, что Теодориху принадлежал весь полуостров, а Одоакру только один город, это небывалая уступка.

Два короля радостно встретились, несколько дней пировали, а когда Одоакр потерял бдительность, Теодорих заколол его. Некоторые говорят, что Одоакра убил не сам Теодорих, а его подданные.

Все историки без исключения осудили Теодориха, но, с другой стороны, его поступку можно найти внятное объяснение. Вдвоем было невозможно править — это привело бы к гражданской войне. Теодорих положил конец войне и не дал начаться междоусобице. Он был способен обеспечить Италии мир и стабильность.

Именно так Теодорих и сделал, став величайшим готским вождем. Он правил Италией тридцать три года, и в это время страна жила в мире и процветании. Еще много столетий после Теодориха в Италии не было такого хорошего короля.

Теодорих считал себя поборником римской культуры. Он был убежден, что остготы и римляне должны жить в мире, а остготские солдаты не имеют права притеснять римлян. Остготы владели одной третью земли, но их наделы нарезались из государственных земель, так что никто не покушался на землю римлян.

Остготы создали армию, но на государственную службу брали только римлян. Теодорих назначал консулов, которые должны были управлять Римом, при этом он старался, чтобы консулами были римляне. Италия продолжала жить по римским законам и обычаям. Например, римский папа датировал свои документы как относящиеся к правлению римского императора в Константинополе, как будто бы константинопольский император, а не Теодорих главенствовал в Италии. И Теодорих соглашался с этим, предпочитая править, оставаясь в тени.

Немало сделал Теодорих и для упрочения материального благополучия Италии. Он не только положил конец войнам и разорению, но и сурово расправился со взяточничеством. Одновременно Теодориху удалось снизить налоги и увеличить расходы на общественные нужды. Кроме того, он углублял морские заливы, осушал болота, перестраивал акведуки, возводил церкви. Он возродил даже цирковые представления, как в старое время.

Но Зенону, императору Восточной Римской империи, не довелось этого увидеть. Он умер до того, как Теодорих установил свою власть по всей Италии. Он не увидел плодов своих интриг, как не увидел и того, как сильного Одоакра сменил на троне не менее властный Теодорих. Свидетелем перемен стал наследник Зенона Анастасий, у которого не было иного выхода, как признать власть Теодориха, что он и сделал в 497 году.

Со своей стороны, Теодорих постарался быть добрым соседом своему константинопольскому собрату. Теодорих правил на гигантских территориях — его власть распространялась через Альпы до Дуная и западнее Дуная, в юго-западные области Галлии, которые он отвоевал у бургундов. Несмотря на это, он не захватил ни дюйма земли, принадлежавшей Восточной Римской империи.

Теодорих, естественно, придерживался арианства. Это, однако, не мешало ему терпимо относиться к людям других конфессий и ни в коем случае не ссориться с католиками. Единственное, что он не позволил католикам, — обращать ариан в свою веру. Когда состоялись выборы римского папы, его присутствию были рады как в Восточной Римской империи, так и в Западной. Несмотря на то что Теодорих исповедовал арианство, он защищал не только христиан, но и иудеев, живших на территории его государства.

Во время правления Теодориха на небосклоне науки ярко засияли последние звезды римской учености.

Одним из величайших ученых, живших при Теодорихе, был Апиций Манлий Северин Боэций, завершивший список античных философов. Боэций родился в 480 году. В 510 году был консулом, а оба его сына делили этот пост в 522 году. Впечатление, что Рим вернулся к своей былой славе, было таким сильным, что Боэций считал, что достиг наивысшего счастья, дожив до того момента, когда его сыновья стали консулами, несмотря на то что в реальности эта должность была скорее почетной, чем представлявшей настоящую власть.

Боэций^[9] перевел на латинский язык некоторые сочинения Аристотеля, написал комментарии к Цицерону, Евклиду и другим античным писателям. Еще шесть веков после Боэция «Логику»^[10] Аристотеля читали в его переводе.

Другой римлянин, Флавий Магнус Аврелий Кассиодор, родился в 490 году и дожил до глубокой старости. Он умер в возрасте девяноста пяти лет. Кассиодор служил казначеем при Теодорихе и его наследниках. Свою жизнь он посвятил науке, надеясь основать в Риме христианский университет, чтобы улучшить образование. Но эта идея оказалась слишком смелой для того времени — общество было не готово поддержать его начинания. Поэтому Кассиодор вернулся к религии, в лоне которой намеревался развивать образование. Он основал два монастыря, добился для них государственной поддержки в обмен на обещание, что монахи будут собирать любые книги со всего света и переписывать их.

Именно Кассиодор наладил общение между монахами и положил начало копированию разных книг. Именно Кассиодор стал одним из основоположников раннехристианской культуры, светочем знаний во мраке своего сурового времени.

Кассиодор писал объемные исторические труды, сочинения по теологии и грамматике. Теодорих поручил ему написать историю готов, которая должна была представить их в выгодном свете перед простыми римлянами^[11]. К сожалению, эта книга не сохранилась. Из более поздних изложений ее содержания мы знаем, что Кассиодор утверждал, будто готы приходятся родственниками древним скифам, которые переняли греко-римскую культуру задолго до того, как готов стали называть варварами.

Это конечно же выдумки. Скифы жили в Северном Причерноморье в 350 году до нашей эры, а остготы жили там в 350 году нашей эры. На этом их близость заканчивается. Скифы исчезли с исторической сцены за пятьсот лет до того, как на ней появились остготы.

Если сделать паузу в нашем рассказе, то можно сказать, что и в 500 году нашей эры Древний мир не исчез окончательно. Восточная Римская империя оставалась целостной, а Западная распалась на два просвещенных готских королевства. Почти вся Испания и половина Галлии принадлежали Алариху II, королю вестготов. Италия и территории по Верхнему Дунаю находились под властью Теодориха I, короля остготов. Оба были образованными и просвещенными монархами, оба заботились о своих подданных, не только о готах, но и о римлянах. Оба были веротерпимыми правителями.

Что же могло нарушить мир и согласие?

Историю не повернешь вспять. Потому что германские завоевания на этом не закончились.