Темный контракт. Том 2

Глава 1

— Господин, к вам Михаил Трощен, глава рода Трощеных.

Я поднял взгляд от бумаг в лёгком недоумении. Запястье с ожогом, скрывающим усмирённую душу, отозвалось короткой болью. Однако я кивнул, позволяя запустить визитёра. И мгновенно расслабился, стоило мне увидеть молодое, но уже украшенное преждевременными от навалившегося бремени морщинками на лбу, лицо того самого парня, что всегда стоял за плечом старика Трощена. Внук, если я правильно помнил.

— Моё почтение! Не ожидал вас увидеть, — я поднялся с места и прошёл к гостю, протягивая руку для рукопожатия.

Я и в самом деле не ожидал. В голове в фоновом режиме крутились мысли, что перед новой встречей стоит выждать — дать роду Трощеных остыть, ибо они явно будут не рады моему появлению. Хотя… кто бы их спросил! Я заключил сделку и доведу её до конца.

Но приход Михаила всё значительно упрощал. Или же нет?

— Я прибыл, чтобы сказать «спасибо», — не меняя хмурого выражения лица, собеседник ответил на рукопожатие.

Крепко. Пытаясь пересилить… но недолго.

Играть в это могут две стороны. Так что парень поморщился после моего ответного дружелюбного жеста.

— Спасибо? Вы меня всё больше поражаете! — жестом я пригласил гостя присаживаться.

Кабинет в особняке оказался небольшим, но уютным. Старинный и очень массивный стол красного дерева, поверхность которого превращена в экран. Несколько шкафов, в данный момент пустых — я собирался наполнить их книгами. Плюс, места под картины.

Я помнил кабинет своего отца и желал воссоздать его прагматичный стиль. Мне он всегда нравился и дарил некоторое умиротворение

Единственное отличие — клетка с вороном. Дверца открыта, на дне последние, детские белые пёрышки, а сам ворон мирно дремлет на жёрдочке — я его недавно покормил. Я старался проводить как можно больше времени с птенцом, чтобы он ко мне привык. Это тоже важная часть, как и ритуалы.

— Не нужно прикидываться! Вы всё прекрасно понимаете! — гость устало устроился в кресле. — Не знаю, как вы это сделали и почему, но нашему роду не предъявлены обвинения. Всё списали только на деда и его частную инициативу. Просто посчитав его безумным и не отвечающим за свои действия.

— Что же, тогда «пожалуйста», — не стал я открещиваться от своих заслуг, тем более что они вполне заслуженные. — Но вы ведь пришли не только ради этого? Ночь в полиции… Утром инициация, как главы рода. Вечером — организация похорон. А днём вы нашли время на меня.

— Дедушка вас и в самом деле недооценил, — грустно усмехнулся молодой человек и потёр красные от недосыпа глаза. — Ещё одна банальность, но всё же озвучу то, что и так понятно — род Трощеных не имеет к вам претензий'. Ни в плане гибели главы рода, ни в плане невыполнения договора… — Михаил оборвал себя. Затем невесело усмехнулся. А после опустил голову и шёпотом добавил: — Хотя, что толку с тех претензий… день-два и рода не станет. Лишь бы нашлось куда детей пристроить, чтобы они не стали расходным материалом.

В тяжёлые времена Леониду досталось наследие семьи Трощеных. Когда род разорится, то кредиторы отберут всё, вплоть до особняка. Взрослым придётся пойти в наём, а детей… Детей пристраивать. Содержать и обучать магов очень дорого. И потеря бизнеса станет концом рода. Окончательным и бесповоротным.

Вот только это не входило в мои планы. Совсем нет.

— Я не принимаю ваш отказ от претензий, — сухо произнёс я, положив подбородок на руки, сложенные в замок. — Я ещё не закончил с вашим договором. А значит, и с вашим родом ещё не закончил.

— Вы издеваетесь? — с раздражением огрызнулся Леонид. Этим он меня даже удивил, но, похоже, груз ответственности сильно давил на парня. — После выходки деда, наша репутация уничтожена. Нам не выиграть тендер на строительство! Всё кончено!

Реагируя на крик, ворон в клетке вздрогнул и приоткрыл глаза. Но дёргаться не стал, наблюдая за нами.

Я не стал отвечать на эмоциональную вспышку. Просто достал коммуникатор и набрал номер Виктора Александровича. Трощен в молчаливом недоумении ожидал результата, когда я перевёл звонок на громкую связь, показав жестом парню молчать. Ждать ответа пришлось не больше минуты, после чего я небрежно бросил в коммуникатор:

— Доброго дня, Виктор Александрович. Я беспокою вас в рамках нашего договора. Пришло время роду Боркиных закрыть нашу сделку.

— Чего вы хотите? — с раздражением и одновременно с интересом отозвались на той стороне.

Судя по скривившемуся лицу Трощена, молодой глава рода узнал моего собеседника.

— Необходимо, чтобы Боркины отозвали свою заявку на завтрашний тендер.

Повисла пауза. Полицейский явно пытался понять логику моих поступков… удачи ему в этом. Я же был спокоен — подписанный договор заставит полицейского сделать всё, что я попрошу в рамках договора.

— Боркины будут не рады… — весьма уклончиво подметил полицейский.

Само собой. Терять деньги никто не любит. И хотя цена немалая, но она далеко не чрезмерна. За сохранение главы рода можно поступиться некоторыми привилегиями. Но в разговоре я стал упирать на другое:

— Для Боркиных это возможность выставить себя в выгодном свете. Они могут представить это, как благородный порыв: они не имеют претензий к Трощеным и настолько благородны, что готовы им уступить… ну и всё в таком духе. Не мне вам объяснять, как это делается. Сумеют правильно разыграть эту возможности — барыши их будут в перспективе куда больше. Больше, чем от жалкого контракта.

— Понял. Я обговорю этот вопрос! — и полицейский быстро отключился.

Я поднял взгляд на Леонида, который сидел напротив с маской застывшего ошеломления. Но самое главное — морщины на его лбу разглаживались, напряжение уходило из тела, а во взгляде появлялся огонёк пока ещё робкой, но всё же надежды.

А ещё ожог на руке начал припекать. Но не болезненно, а словно бы одобрительно. Придавая сил.

Удивительно такое ощущать от безумного старика.

Вот только одновременно с этим я чувствовал и слабость… Я закрывал сейчас сразу два контракта. И если прошлый глава рода Трощеных погиб, и закрытие сделки с его родом лишь моя добрая воля, ни на что не влияющая, то завершение договорённости с главой полиции Петергофа — это ещё и потеря сил.

Когда закрывается договор, я теряю половину сил от контракта. Поэтому это всегда, мягко говоря, неприятно… Утешает лишь то, что половина сил остаётся — это бессрочные условия, завязанные на неразглашение, невозможность предъявлять претензии и прочие мелочи, которые, собственно, для этого и требуются, тем более на них меньше всего обращают внимания в договорах. Благодаря этому эффекту, мне не нужно держать одновременно десятки открытых контрактов, а силы прибавляются уже из-за накопительного эффекта.

— Полагаю, теперь вашему роду ничего не грозит? По крайне мере на время… — короткий кивок от собеседника, что потерял дар речи от такого хода развития событий. — Ну, вот и отлично. А если у вас в будущем возникнут проблемы… то вы знаете куда обращаться. Хотя, лучше не тяните до последнего. Мои услуги не дёшевы, но эффективны!

— В этот раз ваша помощь стоила нам главы рода… — не мог не отметить Леонид.

— Скажем так… это был очень крупный аванс. В дальнейшем мы можем обойтись деньгами. Или… — я на миг задумался. — Или услугой. Мне нужно провести ремонт в моём новом клубе и если бы вы взялись за это дело — то это могло стать хорошим началом нашего сотрудничества.

— Заманчиво… Но позвольте для начала закончить с насущными делами, — благоразумно не стал спешить с ответом новый глава рода. — А теперь, позвольте откланяться.

— Конечно! Всегда буду рад видеть вас снова в столь дружелюбной обстановке.

Как я и рассчитывал, Некифоров позвонил мне сам с просьбой о разговоре. Двое суток с встречи в клубе и сутки после разговора с Безруковым и его пассией. Его звонок стал символом — будущий военный обдумал всё сказанное и теперь ищет помощи. И как я мог не подать руки своему клиенту?

— Доброго дня, — я протянул ладонь для рукопожатия.

— Доброго, — Роман ответил без особого энтузиазма.

Судя по потухшему взгляду, он был весь в своих мыслях и не до конца уверен, зачем он вообще прибыл на эту встречу.

Я не спешил начинать разговор. Сдержанность, спокойствие и рассудительность — именно их я сейчас олицетворял. Именно они требовались молодому Некифорову. И именно эти чувства, как нельзя лучше навевал вечерний парк.

В Питере и окрестностях очень много парков и прогуливаться по ним одно удовольствие. Дышать ароматами свежей зелени. Чувствовать дух водоёмов, в которых плещутся обычные уточки. Наблюдать, как листочки ивы опускаются к самой воде… Красота! Отдохновение для души.

Многие мегаполисы совсем забыли о красоте природы, заковав себя в бетон и холод.

— Как продвигается ваше задание? — словно волна, нахлынул на меня вопрос. — Насколько знаю, вы уже говорили с моими друзьями?

— Да, мы неплохо поболтали вчера. Узнал много нового и интересного.

— Например?

— Увы, не могу распространяться. Это всё же личный разговор. Так же, как и наша беседа сейчас, — я чуть задумался, но после небольшой паузы добавив: — Но всё же отвечу на ваш вопрос: ваши товарищи полны энтузиазма и нетерпения, чтобы вы стали помощником графа Безрукова.

Потому, как вздрогнул парень, становилось очевидно — это не совсем то, что он ожидал услышать.

— Даже как-то не верится… — протянул парень, оживая и с явным вызовом.

— И почему же, позвольте узнать? — заинтересовался я.

Парень вновь замолк. Закрылся в своих мыслях.

Вспоминая его отца, даже неудивительно, что младший Безруков не способен раскрываться. Что же… мы не спешим. Подождём — так быстрее добьёмся результата. Как говорят русские: «Тише едешь — дальше будешь».

— В академии сложные пару дней… — Некифорову потребовалась минута, чтобы собраться и высказаться. Всё же он инициировал разговор… и это нужно самому парню.

— Из-за Безрукова и госпожи Владовских? — в лоб уточнил я, а затем решил смягчить вопрос: — Или экзамены сложнее, чем вы ожидали?

— Экзамены… Да, сложные. Но ещё три дня и всё позади. У Безрукова тоже сложная неделя… После вашей дуэли, репутация Леонида пошатнулась. Ему приходится быть жёстким, чтобы её восстановить. — Некифоров даже сейчас пытался сгладить углы и оправдать товарища.

Нет, парень. Так легко ты не отделаешься. Если тебе что-то не нравится, то ты должен это сказать. Нельзя вечно подстраиваться под других! Сейчас мы проверим, есть ли у тебя яйца или нет?

— Понимаю, — я сочувственно кивнул. — Бей своих, чтобы чужие боялись.

— Нет! Вы не так поняли! — мгновенно взвился студент. И его словно прорвало: — Просто за последние дни у него было ещё несколько дуэлей. Мне пришлось со всем этим помогать… Кроме того, у них с Катариной какая-то размолвка, так что мне приходится между ними быть посыльным. Сегодня полдня Владовских утешал, а она так и не может объяснить, в чём, собственно, проблема. Безруков тоже не лучше… Я их не понимаю. Всё навалилось.

Неплохо. Мои труды уже создали напряжённость в отношении троицы друзей. Теперь осталось развить данный конфликт своим «участием» и «помощью».

— А-а-а… прошу прощения, неправильно понял. Друзьям, действительно, нужно помогать в сложные времена. Ведь эти двое для тебя как семья. Сложно не заметить, как вы дружны… Вы для вашего трио настоящий клей, что держит компанию вместе.

— Вы так думаете? — даже растерялся парень от такого напора.

— Конечно! — повысил я поток эмоций. — Вспоминая дуэль и наши посиделки — именно вы всегда помогали товарищам. И полагаю, в будущем будете так же полезны. Ведь для помощника, знать, чего хочет его патрон и суметь это исполнить — первоочередной талант! А за это они платят тебе благодарностью. Всегда помогают тебе и заботятся. Не так ли?

— Ну да… — полный фальшивого согласия кивок и улыбка. Парень и сам понимает, насколько мало его ценят.

— Вот и прекрасно! Рад, что вам, Роман, это по душе… Значит, я могу рекомендовать вашему отцу устраивать вас с Безруковым после выпуска в одно место. Пожалуй, завтра с утра и отчитаюсь!

— Так скоро? — даже растерялся парень. — Возможно, стоит ещё изучить ситуацию? Да и…

Я не мог не заметить, как дёрганно парень перебирает пальцами, выбивая беззвучный мотив. Романа явно напрягало такое скорое решение вопроса. Его вообще напрягала ситуация, как и то, что никто не спросил его мнения: а хочет ли он себе подобной участи? Вот только он никак не мог решиться.

— А чего тянуть? Для того, чтобы всё организовать, потребуется немало времени! Вашему отцу нужно будет связаться со своими старыми знакомыми. Затем согласовать всё это с Безруковым. Обговорить с академией… — я тяжело вздохнул. — Или, может, есть что-то еще, о чём я не знаю?

Я дал парню шанс. И если он хочет что-то изменить, то должен принять решение сам. Нельзя сваливать решение собственной судьбы на других.

Кулаки парня сжались. Он балансировал на грани. А я уже начал прикидывать, как переиграть ситуацию, если Роман примет неправильное решение. Ещё пара дней в напряжённой обстановке подозрительности и ревности, тогда парень точно дозреет. Так что это терпимо.

— Я не хочу… — прозвучало это едва различимо. Но я услышал. Однако проигнорировал, шурша галькой под ногами. И парню пришлось повторить громче и чётче: — Я не хочу становиться помощником графа! Не хочу!

В этот раз прозвучало твёрдо и решительно. Отлично, вот и трещина, что расколет монолит дружбы. Знаменуя такое событие, я остановился и обернулся к парню, выражая удивление и поинтересовался:

— Да? И почему же?

— Ну… Леонид мой друг. И я хочу с ним дружить и после окончания академии… Но не под его началом. Это было бы неправильным. Я хочу… — парень вновь замялся, но второй раз решил рискнуть и нырнуть в омут с головой: — Я не хочу быть военным! Я хочу быть дипломатом! А на службу я иду только ради отца. Да и он не станет слушать других вариантов…

Джекпот! Вот значит, что по-настоящему грызло младшего Некифорова. Шикарно! Это даже лучше, чем я мог рассчитывать. Теперь парень в моих руках со всеми потрохами!

— Вы думаете, отец расстроится? — страх, нет, чуть ли не панику прочитал я в глазах парня, что больше всего боялся разочаровать отца.

— Отец хочет для вас лучшего будущего. И только вы, Роман, должны решать, что для вас действительно лучше… об остальном не беспокойся, я договорюсь, — успокоил я собеседника, делая незамысловатую установку, что парень принял правильное решение. Более того, плавно перешёл на «ты», словно мы стали ближе, связанные общей тайной.

Более того, теперь я должен ассоциироваться у Некифорова младшего не с угрозой, а поддержкой. Я специально не стал заключать даже подобие контракта, чтобы не подорвать едва уловимую нить доверия.

Сейчас шла слишком тонкая игра.

Один из необходимых параметров разжигания конфликтов — дать одной из сторон поддержку извне, к которой можно обратиться за помощью или советом. В худшем случае заключить союз против появившегося противника.

Таким союзником может стать семья. Вот только это уже мне невыгодно. Сейчас я выступал такой поддержкой. У меня на парня имелись свои, долгоиграющие планы.

А контракт… что контракт? По нему я должен свести на нет общение с графом. Никаких моментов, что молодой Некифоров должен вернуться в семью, там нет.

Ну а то, что они поверили мне на слово про планы главы рода Некифоровых — это уже их проблемы.

Но вербовать парня ещё рано. Требовалось закончить накалять ситуацию, и я задумчиво протянул:

— Вот только…

— Что? — мгновенно среагировал Роман на вскользь брошенные слова.

— Вот только боюсь, что Безруков может не понять подобного, — задумчиво протянул я.

— Нет! Он поймёт… наверное, — не совсем веря собственным словам, протянул парень. — Он мой друг, который… — и вновь долгая пауза. — Ему может не понравиться, что я больше не буду ему помогать? Как это делал всё время…

— Не спеши с выводами! — решил успокоить я фонтан чувств, исходящий из моего собеседника. — Лучшим будет, если ты скажешь ему о своём решении. Если хочешь, то я поддержу тебя в этом. А по его реакции ты уже и поймёшь — друг он или просто удобный знакомый по учёбе, — я положил руку на плечо парня, поддерживая в сложный момент. — Единственное, я бы посоветовал тебе обратиться в первую очередь к Владовских. Мне кажется, как девушка, она будет более открыта и поможет смягчить новость для Безрукова… Да, так, наверное, будет лучше всего!

Хотя, скорее, тандем Владовских и Некифорова лишь больше разожжёт пламя ревности молодого графа. А отказ от службы «друга» должен довести юного аристократа до точки кипения. Но знать моему собеседнику об этом не нужно.

Результат разыгранной комбинации я увижу не раньше, чем завтра.