Темный полдень

Эпилог

Декабрь.

Я упала на кровать рядом с Андреем без сил. В голове мелькнула одна мысль — проспать бы неделю, головы не поднимая. Где-то за окном выла метель, нашу спальню освещал только фонарь с улицы, скрипящий на ветру.

Андрей лениво приподнял голову. Его глаза, едва открытые от сонливости, всё же светились лёгким, тёплым интересом.

— Закончила? — он тихо спросил, голос был хриплым и тёплым.

Я прикрыла глаза, чувствуя, как сладкая дрёма уже обволакивает меня, но всё же повернулась к нему, прижимаясь и касаясь его губ в мягком, благодарном поцелуе.

— Да, — прошептала, улыбаясь. — Всё проверено три раза. Все проводки, все записи — всё подтвердилось, Андрей. У меня все доказательства на руках.

Полгода тяжелой работы с документами, проводками и выписками из реестров разных стран, переводы с английского, немецкого и испанского, финансовые отчеты, бухгалтерские проводки, щедро слитые информаторами — Баринов заимел немало врагов — вся схема его махинаций была теперь у меня как на ладони.

Она была тщательно продуманной, но теперь у меня были все нити его империи, и я могла видеть, как деньги передвигались из одной офшорной компании в другую, как подставные фирмы маскировали его сделки и скрывали истинные доходы. Как он не только уходил от налогов, но и использовал деньги инвесторов и акционеров, перегоняя их из офшора в офшор и участвуя в игре на бирже, использовал подложные отчеты для снижения прибыли, отмывал деньги силовиков, да еще этих же самых силовиков и обворовывал.

— Беда в том, Андрей, что ни одно издание в Перми не возьмет этот материал — это раз. Большая часть бизнесов в России построена по похожим схемам — это два. Пока он не нарушает правил — его трогать не будут…. Да и к тому же, я не сделала ему официального запроса с просьбой дать пояснения….

Андрей повернулся ко мне и открыл глаза полностью.

— Посмотри с другой стороны, Айка, — тихо сказал он.

Я задумалась.

— Есть иной способ, Айка. — продолжил Андрей. — Он ведь много кого кидал, так? А многие даже и не догадываются, что он творит с их деньгами.

— Андрей… — я приподнялась на локтях. — Ты предлагаешь….

Он чуть приподнял бровь.

— Пусть пауки жрут друг друга, Айка. А ты понаблюдаешь за этим. Из Австрии, например.

— Это… подло…. Конечно….

— Он с тобой честно играл?

Андрей был прав. То, что сделал со мной Баринов — это был верх подлости. И хоть все, чему меня учили противилось такому решению, внутри, в самой глубине моей души уже загорелся огонек злобного удовлетворения.

— Так как насчет Австрии? — спросил Андрей.

— А? — этот момент я как-то упустила. — Предлагаешь слетать, отдохнуть?

— Предлагаю там пожить. Для разнообразия.

— Идея хорошая, конечно…. — я немного замялась, разговор явно выходил на скользкую дорожку. — Но… Андрей, прости, я уже полгода живу за твой счет и…. это как-то уже не комильфо.

Он расхохотался в темноте.

— Предлагаешь мне выставить тебе счет?

— Вот зараза, — я стукнула его по плечу. — Хватит угорать, серьезные вещи обсуждаем!

— Конечно. Кто за кого платить будет. Самая серьезная вещь в семье, да? Предлагаю установить ценник: помыл посуду — такая цена. Приготовила обед — такая. Почистил дорожку от снега — еще одна. Так, родная?

— Андрей, ты — псих… — я не выдержала и рассмеялась сама, хотела выскользнуть из его рук, но он не позволил. — Прайс за психологические услуги тоже установим?

— Обязательно, радость моя. Я — дорогой психиатр, если что.

— Да ну тебя, на фиг, — я отвернулась от него на другой бок.

— Айна…. — через пять минут прошептал он мне на ухо, — так ты не ответила. Поедешь со мной?

Я закрыла глаза, понимая, что поеду за ним хоть в Иран.

— Андрей, если имеешь что-то сказать, говори уже прямо, хорошо?

Он замолчал на мгновение, потом развернул меня к себе, его лицо было серьёзным, хотя в уголках губ всё ещё мелькала улыбка.

— Хорошо, Айка, — сказал он тихо, глядя мне прямо в глаза, — скажу прямо. Я хочу, чтобы ты была со мной. Не на время и не для разнообразия. Навсегда. Понимаешь?

— Это предложение, Андрей? — спросила, закусив губу.

— Это предложение, Айка.

— В три часа ночи? — уточнила я.

— Хорошее время. Чем тебе не нравится? Встать на одно колено?

Я как представила себе эту картину, так меня просто разорвало от хохота.

— В одних трусах?

— Могу еще галстук надеть. Все ради твоего «да», милая.

— Ох, смотри, Андрей Николаевич, поймаю на слове. А фотки потом Лехе скину!

— Жестокая женщина! И каким будет твой положительный ответ?*

Я всё ещё смеялась, пытаясь представить себе эту картину.

— Айна, я встаю… — предупредил Андрей.

— Ладно, ладно, ты выиграл! Избавь мою нежную нервную систему от такого шока! Я согласна…

— Ну слава богу, — он лег обратно, прижимаясь ко мне. — Теперь и поспать можно.

Я тихо рассмеялась, уткнувшись ему в плечо, и закрыла глаза.

Февраль.

Я сделала несколько глотков крепкого, ароматного кофе, наслаждаясь вкусом и с лёгким недоверием глядя на залитые утренним солнцем заснеженные склоны Альп. Лучи солнца пробивались сквозь узорчатые занавески на окне и ложились золотыми бликами на деревянный пол, создавая ощущение почти волшебного уюта.

Внезапно мне стало нехорошо: подкатило странное, неожиданное чувство тошноты. Я поспешно поставила чашку на стол, в неловкости пролив несколько капель на деревянную поверхность стола, и почти выбежала из кухни под удивлённый взгляд мужа. Андрей замер с ложкой в руках, его выражение лица отражало одновременно беспокойство и недоумение.

— Айка? Всё в порядке? — спросил он мягко, когда я через несколько минут вернулась обратно, пытаясь выглядеть невозмутимой. Его голос звучал спокойно, но в глазах мелькнула тень тревоги.

— Да… Видимо, чем-то всё-таки отравилась, — попыталась улыбнуться я, вытирая со лба пот, внезапно выступивший холодной испариной. — Или просто организм ещё не привык к здешней воде…

Я тяжело опустилась на стул напротив мужа, ощущая, как неприятное чувство постепенно уходит. Андрей отложил ложку и внимательно посмотрел на меня, но ничего не сказал.

Прилетели в Австрию мы в середине января. Уже через несколько дней я официально сменила фамилию, зайдя в одно из административных зданий, где мне между делом стало известно, что у Андрея и его брата давно есть австрийское гражданство. В тот момент это показалось мне неожиданным, но объяснимым: Андрей всегда обладал той самой лёгкой загадочностью, к которой я привыкла за время нашей дружбы, а теперь и супружеской жизни.

Наша свадьба прошла так, как я и мечтала — только самые родные и близкие люди: Леша с семьей и мой бывший главред, специально для этого взявший отпуск.

Наш новый дом в небольшой альпийской деревушке оказался настоящим воплощением уюта. Двухэтажное шале с резными балконами и скрипучими деревянными лестницами напоминало мне наш первый дом, где я когда-то впервые ощутила себя по-настоящему счастливой. Интерьер был пронизан той самой атмосферой непринуждённого комфорта: мягкие пледы, запах свежей хвои и потрескивающий камин создавали ощущение полного умиротворения. Здесь, среди высоких заснеженных гор, я чувствовала себя одновременно в безопасности и в предвкушении чего-то нового.

— Ура. ру открой, — посоветовал мне муж, продолжая задумчиво поглядывать на меня.

— Что такое? — я подвинула к себе свой ноутбук и раскрыла новостной портал.

«Смерть во время пленарки! Сгорел на работе»

Первое что мне бросилось в глаза. И фотография Баринова крупным планом. По спине пробежали холодные мурашки.

Я быстро пробежала глазами текст статьи. Сердце то и дело пропускало удары.

— Вот это поворот! — хмыкнула я, вскинув брови и взглянув на Андрея, который внимательно следил за моей реакцией. Он не казался удивленным, скорее был удовлетворенным.

Статья описывала подробности инцидента: Баринову внезапно стало плохо прямо на заседании Законодательного Собрания. На глазах у десятков свидетелей он осел в кресле, хватаясь за грудь, а прибывшие медики лишь развели руками, не в силах помочь. Оторвавшийся тромб оборвал его жизнь слишком быстро, чтобы кто-то успел вмешаться.

Дальнейший текст подробно описывал его деятельность на должности депутата и на посту генерального директора ЦБК, упоминалось и то, что последние два месяца у процветавшего ранее предприятия внезапно начались проблемы, налоговые проверки и отток инвестиций. Говорилось в статье и о том, что по слухам Бариновым были сильно недовольны его партнеры в силовых ведомствах, и даже поддержка тестя не уберегла его от проблем.

— Оторвавшийся тромб, сердечная недостаточность, падение сахара…. — ухмыльнулась я, поднимая глаза на мужа.

— Хорошо хоть не лучевая болезнь, — в тон мне отозвался он. — Доигрался, голубь.

Я на мгновение прикрыла глаза, прислушиваясь к собственным ощущениям. Я убила этого человека, знала это и не чувствовала ничего, кроме облегчения. Отправляя информацию о его финансовых махинациях его партнерам и силовикам, я подписала ему смертный приговор. В моей памяти всплыл сломанный, потухший взгляд Арины, которую Баринов выкинул за ненадобностью, растоптав перед этим. Я вспомнила себя, бегущую на край света от его преследования, когда каждый день казался борьбой за выживание. Вспомнила пустой, затравленный взгляд его молодой жены, с которой он обращался не лучше, чем с остальными жертвами его власти. Все это были следы того чудовищного мира, который он выстроил вокруг себя.

Теперь его не было. И вместе с его смертью я почувствовала, как отступает страх, оставляя только горькое, но необходимое чувство справедливости.

— Быстро сработали, — чуть пожала плечами. — Что ж…. туда и дорога, верно?

Андрей молча кивнул, тепло улыбнувшись мне и погладив руку, которая лежала рядом с его рукой.

— Поедем сегодня кататься на лыжах? — спросила я, сделав последний глоток остывшего кофе. Вкус казался неприятным, и я попыталась подавить новый приступ тошноты, но он накатывал с неожиданной силой. — Да, елки-палки… Что такое-то?!

Андрей глубоко вздохнул, стал, подошел к шкафу, где лежали у нас лекарства и достал оттуда небольшую длинную коробочку, все так же молча протягивая ее мне.

— Что? Что это? Тест? — меня едва не подкинуло со стула, — Андрей, ты…. Твою мать, ты когда его купил?

— Вчера. Когда ездил за продуктами. Тебя тошнит уже четыре дня.

— Да ладно… тогда и задержка была бы… — я осеклась, мысленно подсчитывая дни. Андрей смотрел на меня насмешливо приподняв бровь.

— Вот бл… — выдохнула я, выхватывая у него коробочку и почти бегом направляясь в ванную, едва не споткнувшись об Обжорку. Сердце колотилось в груди так, что казалось, его стук слышен по всему дому.

Я присела на край ванны, чувствуя, как дрожат колени. Время словно застыло. Ожидание было мучительным, каждая секунда тянулась бесконечно долго. Мысли метались беспорядочно, возвращаясь к воспоминаниям, которые до сих пор заставляли меня просыпаться ночью в холодном поту. Той страшной летней ночью я испытала столько ужаса и боли, что воспоминания о ней оставались живыми и болезненными, словно открытая рана. Тогда, жарким летом, я не сомневалась: если вдруг эта страшная ночь принесет плоды, я не позволю этому продолжаться, избавлюсь от них без сомнений и сожалений. Когда пришли первые месячные, плакала от облегчения, понимая, что обошлось.

Но что я чувствовала сейчас?

Смотрела на тест, пытаясь разобраться в собственных эмоциях. Была ли это надежда? Страх? Или, может быть, что-то ещё — непривычное, неясное чувство, которое я пока не могла назвать. Жизнь, которую мы построили с Андреем, была наполнена светом, спокойствием и счастьем, но где-то внутри меня всегда оставалась тень той прошлой боли.

— Айна…. — услышала я из-за дверей, — открой, пожалуйста.

Машинально повинуясь теплому, родному и спокойному голосу мужа, открыла двери и растеряно присела на край ванной. Он молча сел передо мной, взял за холодные руки и заглянул в глаза.

— Боишься? — тихо спросил он.

— Ужасно, — выдохнула я, чувствуя, как в горле встает ком. На мгновение отвела взгляд, затем снова посмотрела на него, пытаясь подобрать слова, которые всё ещё были размытыми, путанными. — Андрей… Я… я никогда не думала об этом серьёзно. То есть… мне уже 27, и, наверное, пора было бы… — я замялась, чувствуя, как колотится сердце. — Но я не уверена, что стану хорошей матерью. У меня ведь ее не было….

Голос дрогнул, и я снова опустила глаза, будто бы боясь увидеть, что его лицо изменилось, что он разочарован или обеспокоен. Но он не отпустил моих рук и не отвернулся. Напротив, его пальцы чуть крепче сжали мои, передавая уверенность, которой у меня самой не было.

Андрей чуть подтянул меня к себе и обнял, укрывая теплом своих рук. Я почувствовала, как он прижался щекой к моим волосам, и его дыхание было неровным, показывая, что он и сам взволнован, не меньше меня.

— Айна, — прошептал он, и в его голосе было столько искренности и любви, что я не удержалась, сжала его руку крепче. — Я не стану настаивать. Решение только за тобой. Я поддержу тебя в любом случае. Но… ты будешь отличной мамой. Нашим детям повезло с тобой.

Его слова были тёплым одеялом для моей замёрзшей души. Слёзы неожиданно наполнили глаза, но на этот раз это были слёзы, смешанные с чем-то другим — с благодарностью, с ощущением, что, возможно, всё действительно будет в порядке.

— Ладно, — я отстранилась и посмотрела на него, — где наша не пропадала? Придется рискнуть… Но в случае чего, любимый, тебе придется объяснять ребенку, почему у него мать слегка того…

— Увлекающаяся? — уточнил Андрей.

— Оно самое.

Его глаза засветились счастьем, и это счастье, неожиданное и светлое, передалось и мне. Все мои страхи, тревоги и неуверенность не исчезли полностью, но в этот момент я почувствовала, что, может быть, мы действительно справимся. Его тихая, спокойная, но такая уверенная, глубокая и искренняя любовь буквально вытаскивала меня из темноты и одиночества. И я научилась любить. Любить так же сильно и так же глубоко, как и он.

Я могла пережить разочарование от разрыва с Романом, и даже боль от потери Димы. Но если Андрея не будет в моей жизни — я умру сама. Этот человек был не просто моим мужем, он стал частью меня, подарив то, чего никогда не смогли бы подарить другие — семью. Настоящую, тёплую, безопасную семью, в которой я чувствовала себя принятой, важной и любимой. С ним я наконец поверила, что заслуживаю быть счастливой. И держа в руках положительный тест, вдруг поняла, что самое интересное — еще впереди.

P.S.Ура. ру:

В селе Бобки сокращают объёмы производства: местный аграрный комплекс переживает кризис

В селе Бобки, известном своей богатой аграрной историей, происходит резкое сокращение объемов производства на одном из ключевых предприятий региона — местном аграрном комплексе. Как стало известно, руководство комплекса приняло решение снизить производство практически по всем основным позициям, что уже вызвало волну обеспокоенности среди жителей и экспертов.

По словам представителей комплекса, основная причина сокращений кроется в неблагоприятных погодных условиях, пришедшихся на вторую половину лета и начало осени, и повышении затрат на производство. За последние месяцы наблюдается значительный рост цен на удобрения и корма, а также увеличение тарифов на энергоносители, что привело к вынужденным мерам по снижению активности.

«Ситуация действительно сложная, и мы делаем всё возможное, чтобы сохранить хотя бы часть производства, — заявил директор аграрного комплекса. — Но в нынешних условиях мы не можем продолжать работать на прежнем уровне, не подвергая риску финансовую стабильность предприятия».

В селе Бобки надеются, что предприятие сможет преодолеть временные трудности, но многие задаются вопросом: станет ли это сокращение первым шагом к более серьёзным последствиям для всего сельского поселения?

Однако, глава поселения Дмитрий Хворостов, отвечая на вопрос нашего корреспондента, выразил полную уверенность, что уже в следующем году Холдинг сможет разрешить все трудности и выйти на новый, рекордный уровень доходности.

Больше книг на сайте — Knigoed.net