Темь

*0*0*

Найти этих обалдуев, по-другому и назвать их язык не поворачивается, было не сложно. Знаете, сложно не заметить, две спрятавшиеся, за тонкими деревцами, задницы. Причем если взрослых Дим в латах был ещё более-менее незаметным, то вот Грют. Его зеленая жопа, не желала стоять тихо, он постоянно переминался с ноги на ногу и чесался, во всех местах до которых мог дотянуться.

— Знаешь что я подумал Грют, — произнес я спрыгивая с ветки соседнего дерева, когда мне надоело за ними наблюдать, — помыть тебя надо.

— Не надо меня мыть, — тот дернулся ещё только когда я начал говорить, — гоблины не переносят воду, это мешает нашему развитию.

— «Ты теперь постоянно будешь прикрываться этим своим развитием? — спросил его я, но не дожидаясь ответа продолжил, — ты конечно ври, но не завирайся, я тут почитал по вам справку, и про воду там ничего сказано не было».

— Ну не надо меня купать, — начал уже просто канючить он, — я воды боюсь.

— Ты прям как средневековый европеец, — покачал я головой, — те тоже купаться боялись, говорили, что это грех большой.

— Вот-вот, — утирая рукавом сопли причитал он, — правильно они говорили, грех это большой.

— Угу, говорили, — покачивая головой, говорил ехидно я, — пока дохнуть пачками не стали из-за чумы и других болячек.

— Как дохнуть, — икнул гоблин.

— Молча, — но немного подумал изменил свое решение, — хотя знаешь, наверное, все-таки громко, медленно гнить это все-таки больно, а когда тебя ещё и заживо сжигают при это, вдвойне неприятно.

— Я не хочу гнить, — заплакал он.

— Ладно, — прервал наш монолог паладин, — хватит его пугать старыми историями, но искупаться тебе и прям стоит, а то чешешься ты и правда, как прокаженный.

— Я не больной, — ещё сильнее начал плакать он, — не надо меня сжигать, так уж и быть я искупаюсь.

— Вот и договорились, — и хотел было уже отправиться дальше, как заметил, что понурый гоблин куда-то направился, — Грют, а ты куда?

— Как куда? — удивился тот, — к речке купаться.

— А откуда ты знаешь где речка? — удивился не только я, но и паладин.

— Так водой несет, — и громко втянув воздух носом, да так что там сопли загремели, — вон оттуда водой тянет.

— «Ну пойдем посмотрим», — произнес паладин.

Идти было относительно не далеко, всего полчаса, неспешным шагом, но как показала практика, у нашего гоблина очень чуткий нюх. И действительно в том направлении, куда мы и направились нашлась небольшая речушка, буквально в несколько шагов шириной. Её можно спокойно перейти, не замочив даже ног, но в паре мест, вода вымыла почву и образовали природные затоны. Вот в один такой паладин и кинул гоблина, так как смелости самому в неё зайти у него просто не хватало.

О как он кричал, просил спасти его и не дать загубить молодую душу. Только вот мы то знали, что глубина, где он барахтался, стараясь не утонуть, была максимум по колено, ну а нашему гоблину почти по пояс. И стоило ему прекратить верещать, как он и сам это понял. После чего начал второй круг, ох как он ругался на паладина.

Но на все это мы с паладином смотрели и смеялись. Как только гоблин успокоился и собрался вылезать, мы с паладином одновременно сказали, «Это что и все?». После чего паладин залез к себе в сумку и достал мыльный корень, и передал его гоблину, сказав, что не выпустит его, пока тот, как следует не помоется.

Гоблин ворчал себе под нос, но исправно мылился и хоть с трепетом, но опускался в воду, смывая с себя было и грязь. А мы с паладином смотрели на ту муть, что уносила вода. Её было столько, что мы просто диву давались, откуда её столько может быть на таком маленьком гоблине.

«Странно», протянул наш маленький зеленый друг, стоило ему выйти из заметно потемневшего ручья, и втянуть носом воздух.

«Что странного», спросил его Дим.

«Да мой нюх что-то странно работать начал», сказал он и поскреб когтями себе макушку.

«И чего с ним не так», спросил его уже я.

«Да вон там», сказал он и показал пальцем, «метров через пятьдесят, а может и чуть дальше есть что-то съедобное, и оно живое».

«И чего тут странного», удивился Дим, мы и раньше замечали, что наш маленький зеленый друг очень хорошо умеет обонять.

«Раньше», произнес он и хлюпнув носом и вытерев его рукой продолжил, «раньше так далеко я унюхать не мог, да и определить живое это или нет не мог».

«А ну тут ничего странного нет», отмахнулся я от него рукой, «просто раньше твою нюх забивала твоя собственная вонь вот и все, а теперь, когда от тебя не несет, твой нюх развернулся на полную катушку, и на твоём бы месте я бы качал этот навык».

«А откуда ты знаешь, что у нас есть врожденный навык обоняние?», удивился этот маленький проныра.

«Теперь точно знаю», хмыкнул я, но видя недоуменную рожу гоблина продолжил, «я и раньше догадывался, что у вас отличный нюх, вот и предположил, что это ваша врожденная способность, а ты это только что подтвердил».

«Всё бы вам на маленьких и безобидных гномах отыграться» начал он причитать, на что мы с Димом переглянулись и в один голос сказали: «Переигрываешь».

«Ладно-ладно, уже и поворчать нельзя», и опять вытер рукавом нос.

«Хватит уже сопли на рукав наматывать», взвился Дим от этого его действия, «бесит неимоверно».

На этот пассаж мы с гоблином засмеялись, но потом дружно отправились проверять гоблинский супер нюх. И знаете что, он оказался прав. Всего через пятьдесят метров мы увидели, как из кустов выпрыгнул кролик и унесся вдаль. Вернее, попытался унестись. И тут наш гоблин показал себя на высшем уровне, быстро раскрутил пращу и подбил кроля с одного выстрела.

В этот раз жадничать он не стал, и отдал нам целую половинку туши, на нас двоих больших и взрослых мужиков. А себе оставил скромную половинку тушки. Но обижаться мы на него не стали. Теперь то мы знали, что это реально ему нужно для прокачки. Правда и смотреть, как он ест сырого кроля, не стали, уж больно противное это зрелище.

Прежде чем вернуться на вершину холма, где и был полуразрушенный храм, мы сделали ещё несколько кругов вокруг, ну так на всякий случай. Ничего особого не нашли, ну если не считать нескольких камней. Когда день начал клониться к закату, мы начали сужать круг к верху холма. Вот почти у самой его верхушки мы и нашли несколько камней, которые были похожи на части храма. Так что мы их прихватили с собой, а когда вернулись в храм, решили найти откуда могли быть эти камни.

Найти их бывшее прибежище тоже не составило особых проблем. Все-таки они на себе имели части барельефа. Камней у нас было тоже не особо много всего семь штук. Нет, нашли мы их много, но в большей своей части, они были габаритами больше чем наш паладин, и вариантов их поднять у нас не было. А поэтому мы надеялись на ночь и таинственные способности самого храма.

Вообще это было завораживающее зрелище. Представьте себе призрачные силуэты предметов и окружающего пространства, типа стен или потолка. При этом, последние лучи солнца, что ещё попадали внутрь здания, разрушали эту иллюзию. Но при этом, они не пропадали мгновенно, а будто рассыпались дымом. И если луч солнца бил не очень долго, и туман не успевал полностью рассеяться, то он со времени собирался обратно.

Мы втроём наблюдали за этими метаморфозами. И если я наблюдал изнутри здания, все-таки тут было меньше возможностей нарваться на заходящие лучи солнца, но при этом видеть, что твориться внутри. То вот мои товарищи, были у самого входа, пока, не решаясь входить внутрь. Хотя интересно было видеть, как внутри их теней, здание формирует своё внутреннее убранство.

С последним лучом солнца, окончательно сформировалось и здание, последним элементом в её строении стала крыша. При всем при том, что здание большей частью было создано из теней и дыма, что начал обильно выплывать из центральной чаши. Само здание, чем больше звезд раскрывалось на небосводе, тем прозрачнее оно становилось, буквально даже каменные стены стали похожи на стекло. Все это просто жуть как завораживало, но при это больше ничего не происходило.

Прождав до полуночи, мы так и не добились более никаких спецэффектов, а значит пора переходить к более радикальным методам. В моих снах, туман, что сейчас струился из чаши, бил фонтаном в потолок, да и нету тут светящихся символов. Так что пора переходить к активации храма, по той схеме что мне удалось найти.

«Други», начал я, «мне будет нужна ваша помощь».

«Да хватит уже», отмахнулся от моих пафосных речей Дим и продолжил, «говори уже, что делать нужно».

«Ага, а то жрать уже хочется».

«Тебе бы только пожрать», улыбнулся я и посерьезнев продолжи, «нужно активировать этот храм, а для этого нужно надрезать левую ладошку капнув кровью в чашу, после чего взяться ею за правую руку, правой же рукой взяться за левую руку соседа».

«Ну и чего ждем-то», почти сразу после моих слов сказал Дим и выхватил свой короткий клинок с пояса и чиркнул им по левой ладони. Следом за ним тоже проделал и Грют. Последним в этот раз стал я и чиркнул себя по ладони вытянул её над чашей. За мной повторили и остальные. Буквальна пара секунд и почти одновременно с наших рук срывается каплю крови. Пока они летели, мы успели взять за руки.

Не поверите, но наша кровь реально очень медленно летела в чашу, а может это время просто замедлилось, не суть. Главное, что я успел заметить, так это то, что наша кровь, которая была неестественно яркая, и это в ночи то, стала почти черной. После чего, будто мгновенно выключили рубильник и весь мир перешел в режим сепии. О чем говорило не только изменение цвета крови, но и всего окружающего мира.

Сквозь стены, что нас окружали до этого, проступил уже знакомый мне колонный зал, а простой серый камень начал меня цвет на черно белый. Точно монета, вдруг всплыло у меня в сознании. До того, как мы начали этот ритуал, чаша была абсолютно пуста, без намёка вообще на что-либо. Сейчас же из неё клоками начал валить туман, но он был ещё не настолько плотным, да и тумана еще не много набралось.

Разорвав круг, так как смысла от него сейчас никакого не было, я опустил руку на дно чаши. Как я и думал, там появился предмет, которого там не было до этого. Но это и не было серебряной монетой, что я видел в своём сне, это была вторая половина найденного в тайнике медальона.

Большего я сделать ничего не успел. Мир вокруг нас неуловимо изменился, мы будто мгновенно переместились в пространстве. И если мои друзья бестолково крутили головой, место в которое мы попали отличалось от того, где начинался ритуал. То вот для меня он был хорошо знаком, место в которое мы попали я бывал много раз в своём сне. Посмотрев на дно чаши, я увидел смутное очертание лежащей там монеты.

Подняв к глазам вторую половинку медальона, понял, что он точь-в-точь повторяет своим видом монету. Но один вопрос остаётся таким же, куда мы все-таки попали, ответа на него не знаю пока даже я. Так и держа в кулаке половинку медальона, я отправился в экскурсию по залу.

Моя рука так же нащупала прозрачную преграду, что была между колонн и не пускала за пределы храма. Всё те же колонны и символы на них. Что всё это может значить и для чего было построено мне совершенно не понятно. Единственное, что приходило мне в голову, что данная преграда создана для того, чтобы защищать. Только вот, что, и от кого?

Мои спутники продолжали стоять в центре призрачной постройки, такой ли призрачной. Они с интересом, и что самое интересное, без какой-либо паники или страха, осматривали окружающий их декор. Их совершенно не беспокоило смена декораций. Может они думают, что всё это иллюзия и она по-прежнему остаются на холме? Похоже стоит их разочаровать.

— А знаешь Шепот, — вдруг заговорил Дим, — я тебя несколько по-другому представлял.

— Что, — удивился я и резко повернулся к нему, но это только ещё сильнее удивило меня, он смотрел не на меня, а на проекцию, что продолжала стоять на моём месте возле постамента. — Это не я, — сказал я ему, подходя ближе, ещё мгновение назад, там не было этой иллюзии.

Дим среагировал на голос и повернулся в мою сторону. Не знаю, что именно он увидел вместо меня, но он переводил взгляд с меня на иллюзию и обратно. Сама иллюзия, к которой я подошел почти в притык, показала, что была выполнена всё из того же тумана, что и стелился кругом. Только этот туман был очень плотный, даже пружинил под рукой, хотя и поддавался её напору.

— Странно это, — протянул Дим, — ты по-прежнему виден, как сгусток теней, в то время как твоя копия сияет светом, — он даже почесал себе затылок, — кстати, а ты похож на неё?

— Нет, — я пристально изучал лицо копии, что заняла моё место, но она совершенно не походила на меня самого, и это было странно.

— Кстати, — вдруг опешил Дим, — я впервые слышу твой голос в живую, ты не боишься, что твоя маскировка сорвётся.

— Нет, — повторился я и повернулся к нему, — если вы ещё не поняли, мы находимся где-то совершенно в другом месте, а не на холме, и тут действуют иные законы.

— В смысле, — не понял он.

— Попробуй вызвать интерфейс, — просто сказал я ему, — только в сторонку сначала отойди.

Сам я это пробовал несколько раз, но этого у меня так и не получилось. Пробовать это я начал не просто так, а всё из-за того, что заметил пропажу всей атрибутики виртуала. Именно из-за этого у меня и сложилось впечатление, что мы оказались несколько в другом месте. И что-то мне кажется, что мы находимся где-то между виртуалом и реальным миром. Только вот странно, зачем было создавать такое место вообще.

Пока резко нахмурившийся Дим, пытался призвать все доступные ему механики виртуала, я изучал процесс создания его копии. Прям из пола, вернее из того тумана, что покрывал пол, начал подниматься столб тумана. По мере того, как туман поднимался выше, он всё больше менялся, принимая вид фигуры, что хоть и отдалённо, но всё-таки напоминала нашего рыцаря. Тем удивительнее было то, почему моя копия на меня совершенно не походила.

И тут мою голову прострелила паническая мысль. Я вдруг совершенно четко осознал, что абсолютно не помню, как я выглядел в реальности. Эта мысль настолько поглотила меня, что мысли в моей голове очень быстро закрутились, складываясь в определенную картинку. И что-то эта мысль мне совершенно не нравилась, но её срочно нужно проверить.

— Грют, — обратился я к нашему гоблину, — тоже отойди в сторону пожалуйста, — после чего повернулся к нашему рыцарю, — Дим, а ты внимательно посмотри на свою копию, скажи это ты?

— Знаешь, — далеко не сразу ответил он мне, — он, конечно, чем-то похож на меня самого, но это определенно не я, — закончил он уверенным голосом.

— Хорошо, — только покивал я на его ответ, совершенно не обращая внимания на то, что этот мой жест он просто не увидит. — Скажи, а ты помнишь, как ты выглядишь в реальности?

— Конечно, что за вопрос… — начал было он, но по тому, как забегали его глаза, и как он скомкал конец фразы, я понял, что и он не помнит себя в реальности.

Пока мы выясняли данный момент, копия гоблина полностью сформировалась. А вот наш друг был точной копией. Тут даже спрашивать не нужно было чтобы это понять. И что из этого всего следовала? А следовало из этого то, что из тумана были сформированы наши реальные тела, вернее их образ. В то время, как гоблин, что был местным, отобразился так как он есть.

Почему же тогда копия Дима имела хоть какую-то схожесть с ним? Тут тоже все просто, просто он при создании своей аватары не так сильно изменил её вид от своего оригинал. В отличии от меня. И я даже от части понимаю, почему именно я так сделал. Моё тело было большим и полным, в то время как моя аватара была маленькой и худой. Уже этого хватило, чтобы сильно сыграть на пропорциях всего тела, в том числе и лице.

Но всё же не это было главным отличием. Главным отличием было физическое уродство. Вернее, наличие травмы. Мой образ был сильно искорёжен. Это не сильно бросалось в глаза, из-за того, что он стоял неподвижно. Вот только если присмотреться, то это тело самостоятельно не могло стоять. У неё явно были проблемы с ногами, если не с позвоночником. А эта страшная длинная челка. Вернее, то, что он скрывала. Она скрывала шрам. Шрам, что перечеркивал всякую возможность данного человека видеть. Если это реальны я, то я знаю причину, почему отказался от своего реального образа и охотно его забыл.

Оторвавшись от рассматривания собственной копии и переключился на образ рыцаря. С ним тоже было не всё так радужно как хотелось бы. У меня даже начало складываться такое ощущение, что со временем наши туманные образы становились всё детальнее и детальнее. А вместе с ними вскрывали и наши физические недуги.

Странно, как я мог не обратить на это внимание. Но у копии Дима, отсутствовало часть правой руки и часть левой ноги. Если сравнивать с остальным телом, эти части были созданы почти из невесомых крупинок тумана, что создавали иллюзию полноценного организма. Но через эту почти невесомую дымку, были хорошо видны культи вместо полноценных конечностей.

Других увечий я у него не заметил, ну кроме мелких шрамов по всему телу. И если сравнивать нас между собой. То он был более полноценным и комплектным, чем выглядел я сам. Его тело хоть и не досчитывало всего пары конечностей, то моё было больше похоже на мешок с костями. Причем эти самые кости хорошенько пропустили через дробилку, прежде чем высыпали в моё кожаный мешок, что назывался телом живого человека.

Нас же маленький товарищ, а вернее его копия, выглядела всё так же, без каких-либо изменений. Единственная разница, так это то, что его фигура, как и наши, продолжали стоять неподвижно. В отличии от оригинала, тот уже опять что-то хомячил, попутно ковыряясь в зубах. Его совершенно не волновали наши с рыцарем страдания. А по-другому, наше с Димом состояние я объяснить не мог.

Но всё это не продлилось долго. Пока мы продолжали пялиться на свои копии, мир вокруг нас в очередной раз изменился. И этим изменениям совершенно не нравилось то, что мы их игнорировали. Для привлечения к себе внимания, они поступи очень просто. Они начали биться в барьер, что окружал нас со всех сторон.

Шум, который создавался от их попыток пробиться через барьер, был достаточно сильный. Он то и привлёк наше внимание. Не знаю как остальные, а лично я вздрогнул, когда эти твари, начали ломиться сквозь барьер. Именно твари, по-другому мне этих созданий даже мысль в голову не пришла называть.

Они чем-то напоминали постоянно меняющиеся тени, вот только я что-то совершенно не чувствовал в них родство. Даже на оборот, эти существа вызывали во мне первородный ужас и страх. Хорошо, что пока не на столько сильные, чтобы я мог ему поддаться. В отличии от того же Грюта, что при виде этих существ ударился в панический страх. Из него почти видимыми волнами раскатывался дикий и первородный ужас.

Лучше всего переносил это давление Дим. Он вообще только мельком окинул этих тварей и вернулся обратно к созерцанию своей копии. Его спокойствие привело в чувство и меня. Вот только в отличии от него, я не вернулся к рассмотрению своей копии. Я начал внимательно осматривать барьер, в который бились эти твари.

В целом барьер выглядел достаточно мощным, чтобы выдерживать нападки этих тварей. Но вот что-то подспудно терзало мою душу, так будто я что-то упускаю. Поэтому я продолжал осматривать барьер. И только на втором круге, мой взгляд всё-таки зацепился за какую-то деталь. Далеко не сразу я понял, что именно в том, что я видел мне не нравится.

Символы. Те самые символы, что вспыхивали каждый раз, когда я дотрагивался до барьера. Тогда они светились достаточно ярко, но сейчас, с каждым новым ударом, символы на столбах начали тухнуть. Это было достаточно медленно и не бросалось в глаза. Но от этого это событие не становилось менее печальным.

Требовалось срочно что-то предпринимать. Но вот что мы могли сделать. Здесь, если я действительно прав, наши способности не действовали. И первая же попытка призвать доступные мне силы, показали, что я абсолютно и безоговорочно прав. Но тогда что мы могли сделать? Не просто так же нас, ладно меня, вели сюда. Значит я что-то всё-таки мог сделать.

— Смотри, — прервал мои размышления задумчивый голос Дима, — они начали двигаться.

И действительно, наши копии, что до этого были неподвижны, сейчас начали двигаться. Они сделали несколько шагов назад и развели свои руки в стороны. Даже одного мимолетного взгляда мне хватило, чтобы понять. Наши туманные копии сделали ровно столько шагов назад, чтобы нам самим хватило стать рядом, и при этом мы едва кончиками пальцев касались бы туманных копий.

— Быстро, — с легким наличием страха в голосе, произнёс я, — встаём в просветы и вытягивает руки в стороны. Повторяем все движения наших копий.

— Но зачем, — справил Дим, однако послушался меня и встал в свободном месте.

Только Грют, погруженный в свою панику и ужас, продолжал стоять на прошлом своём месте. Мне потребовалось влепить ему звонкую пощечину, чтобы его мозги хоть немного прояснились. Благо он уже стоял в нужно месте, и мне только и нужно было, что заставить его развести руки в сторону.

— Так надо, — только и успел я ответить Диму, метнувшись на свое место.

Стоило моим рукам, замкнуть контур из наших тел и туманных копий. Как по нам прошла волна энергии. Она была не сильной и направлена была скорее в центр образованного нами круга. Эта же волна энергии закрутила туман в центре комнаты. Плотные клубы тумана просто закручивались в спираль поднимаясь к призрачному потолку.

Увидев наши действия, твари, что бились в барьер храма, завыли. Их голоса почти не проникали сквозь барьер, но и того, что проходило, хватало с головой, чтобы волосы встали дыбом. Твари усилили свой напор, от чего символы на колоннах начали стремительно темнеть. Но им не хватило совсем чуть-чуть.

Стоило туманному вихрю, что собрал весь туман из здания, дотянуться до потолка, как по зданию прошла мощная волна. Символы резко налились силой, да и сам барьер стал осязаем, его уже можно было видеть невооруженным взглядом. Но на этом спецэффекты не закончились.

Волна энергии вырвалась за пределы храма и барьера, и разметала тварей в стороны. Самые мелкие и не очень стабильные были разорваны этой энергией. Но и на этом старый храм не закончил свою забаву. Крыша храма, что держалась на колоннах, начал раскрывать лепестками причудливого цветка.

Правда, полностью открыться он не смог, а может так и было задумано. Но стоило отверстию в потолке стать равным по толщине с вихрем тумана, как крыша перестала раскрываться. А из центра этого вихря, прям в низкое сумрачное небо ударил столб серебряного, я бы сказал лунного, света.

Небо было настолько низким, что мы легко увидели, как в тучи, что скрывали небо ударился этот свет. Он начал разгонять тучи очищая небо от их власти. С каждым отвоёванной пядью чистого неба, вокруг храма начинал разливаться призрачный свет луны. Удивительно, но в этом вроде бы жидком и неясном свете, начал отчетливо прочерчиваться окружающий мир.

Стоило этому свету пролиться на истерзанную, и какую-то всю пыльную, землю, как по земле побежали Тени. Да-да, именно так с большой буквы, Тени. Они были живыми и мощными. Они бросались на резко ослабевших тварей и разрывали их в прах. Поглощая те немногие частички великой Теми, что была в этих тварях.

Но и просто так сдаваться эти твари не собирались. Одна из них, самая крупная, прорвалась к храму. Да, за эти мгновения, что она была под светом, она сильно ослабла, так что пробить барьер у неё просто не хватило сил. Но этого ей и не требовалось. Она хотела посеять смуты в наших рядах.

И это у неё, наверное, получилось бы, если бы она вышла у меня за спиной и её увидел бы гоблин. Но она выбрала неверное направление и вышла у того за спиной, то есть прям передо мной. Не видь я, как её терзает свет, разрушая её тело, то может и сам бы дрогнул. Но увидев, что наши действия причиняют её боль, я только сильнее уверился в своих действиях. Правда, я неверно растолковал её действия, она только хотела передать свое сообщение.

— Вам всё равно не победить, — прошелестел прям у меня в голове голос, он был холоден и совершенно безжизненный. — Эта ваша маленькая победа, только отсрочка, прежде чем Великий Сумрак всё поглотит. Передай Теми, что ей не скрыться от Сумрака и он найдёт её рано или поздно и тогда она не сможет от него больше сбежать.

Будь я чуть менее стойким, то, наверное, всё-таки дрогнул бы. Все-таки не каждый день тебе прям в голову вещают ужасные твари. Но вот до него добралась одна из теней и разорвала эту тварь на куски, поглотив из неё всю заключенную в ней тень. Сама же Тень, перед тем как двинуться дальше, приветливо махнула нам руками. Не знаю, что это сейчас было, но я был её благодарен.

Мы же продолжали стоять в этом странном кругу, через нас периодически проходили волны энергии. Что через мгновение устремлялось в верх через все набирающий обороты вихрь. Я прям видел, как по серебряному каналу, что соединял храм и небо, проходили сгустки энергии. Достигая точки соприкосновения луча и неба, сгусток превращался в очищающую волну.

Так продолжалось до тех пор, пока участок чистого от облаков неба не перестал расширяться. После того, как разлом в небе стабилизировался, на что потребовалось минут пять. На нет сошел и наш странный ритуал. И только когда он закончился, я осознал, насколько вымотался, я буквально был выжат до суха. Но от всей проделанной работы, мое сердце только наполнялось радостью.

Я не заметил, как моё сознание начало погружаться в дрёму. Осознал это только когда меня за плечо тронула Тень. Если мне не отказывают мои глаза, то это была та самая Тень, что махала нам руками. Встряхнув головой, в тщетной попытке отогнать накатывающий волнами сон. Я увидел, что только я пока и не сплю, мои друзья уже спали и видели десятый сон. А их тела, начали сливаться с их копиями, и растворятся в воздухе.

Ко мне же наклонилась Тень и прижала свою голову к моей, и тогда я услышал её голос. Он сильно отличался от голоса той твари. Он был так же тих, но был наполнен силой и теплом, а не холодом как у твари. По началу меня не получалось понять, что именно мне говорила Тень, мысли просто расползались от меня, пытаясь погрузиться в сон. А потом Тень что-то сделала, и мои мысли на кроткий миг стали более ясными, и я наконец то смог понять, что именно она хотела сказать мне.

— Спасибо тебе маленький брат, — прошелестел его голос у меня в голове, — вот уже две сотни лет, этот мир погрузился в вечный Сумрак, и мы уже не надеялись, что мы сможем когда-то вернуться в этот мир и освободить наших братьев. Наша великая Мать Темь, передаёт тебе свою большую благодарность. Но тебе пора спешить, совсем скоро ты вернёшься в свой мир, там она с тобой и поговорит.

Я не совсем понимал о чём именно он говорит. Но уже через мгновение, это потеряло для меня всякий смысл. Мой разум снова поплыл и готовился погрузиться в сон. Последнее что я увидел, как Тень, что говорила меня, аккуратно укладывает меня на пол храма, что уже был не призрачным.