Жизнь опять очнулась, надела гиматий синий.
Что мне делать с телом — этой тёмной ночной рабыней?
Бить её бичами, смотреть на неё в печали,
задавать вопрос: для того ль нас с тобой венчали,
чтоб рабыня эта опять госпожою стала,
завернулась в шёлк — как похож он на блеск металла!
Мой вопрос, я знаю, сегодня звучит, как вызов,
не случайно ночь приближается в чёрных ризах,
что же делать мне — не в моей это, видно, власти
на чужом кресте распинать молодые страсти.