Второй закон тени
Часть первая
Глава первая
— Вот видишь патрон, Лис? Семь шестьдесят две полста четыре. Самый обычный. Что с ним сделать можно? Можно на склад убрать и пусть там лежит. Можно на полку поставить для красоты. Можно в обойму зарядить и выстрелить. Можно разрядить и повесить на шею, на веревочке. Вот и все, больше он ни для чего толкового не годен. У каждой вещи есть свое предназначение и свое место. Но зачем в Зоне люди — я тебе не скажу и никто не скажет.
— Я не об этом. Ты же сам говоришь постоянно, что Зона долги сравнивает. А мы ей вроде как должны все больше и больше. Когда в "пузыре" застряли — я думал, что все. Отбегались. Однако и на этот раз выскочили. Что дальше то? У живого кровососа щупальцы выдернем и пойдем дальше спокойно?
— Да не парься так! — Щуплый разлил остатки водки по стаканам. — Это отсидка в "пузыре" на тебя так подействовала, вот и тянет на философию. Что вырастет — то вырастет. Наливай, да пей.
— Я и пью. На душе все равно не спокойно.
— Пройдет… О! Студент с Лосем топают. Чего-то они с Ингой решили…
Лось посмотрел на пустую бутылку на столе и спросил:
— С утра нажрамшись — весь день свободны?
— Не горюй! — Щуплый достал из под стола полную бутылку. — Тебе оставили.
Что там как?
— Каком к верху — вот как!
Лось сел за стол, подержал в руках бутылку и снова поставил ее. Открывать не стал.
— У ботаников есть эпохальная теория.
— Проверять ее будем конечно мы? — Лис усмехнулся.
— Догадливый.
— А что за теория?
— Ну ты ведь в курсе, что на узле связи сейчас стоит пульт, на который выводятся данные с датчиков, установленных у аномалий? Замечено, что когда на одну из аномальных областей что-то действует (ну там мутант проходит, или человек) на это реагируют аномалии вокруг. То есть аномалии, сами по себе — это не изолированные области пространства, а одна большая паутина. Когда вчера за вами Немой в "пузырь" полез, на это отреагировали все датчики и это прослеживалось очень четко.
— А уж мы-то как рады были!..
— Ты слушай дальше. Стоматолог сейчас опять ботаникам уравнения на доске пишет, но если коротко, то аномалии в Зоне не просто связаны, а представляют собой одно целое. Те же самые "пузыри", "порталы" и "телепорты" — это одна большая система. Мутанты пользуются ими, чтобы бродить по всей Зоне. Возможно они ориентируются, как наш Балбес, по запаху. Он ведь вывел нас вчера прямо к воротам базы.
— Да уж… В караулке тогда глаза со лба долго убрать не могли! Ну и что теперь? Балбеса на поводок — и в "пузырь" снова?
— Не спеши. Стоматолог так и хотел сделать, но Инга уперлась намертво. Говорит, что нас может телепортировать куда угодно, хоть прямо в кратер в энергоблоке. Студент встал на ее сторону.
— Да, — подтвердил я. — Братья иногда мгновенно гибли при попадании в пространственные аномалии. Просто пропадали, не сумев даже сообщить об опасности.
Лис кивнул.
— Вот пусть Стоматолог сам туда и ныряет, раз такой умный. Только без Балбеса. Собачку жалко.
Из-за стойки бара поднялась башка слепого пса, услышавшего свое имя. Он подошел, цокая по полу когтями, к Лосю и ткнулся головой ему в руку. Тот почесал короткое, будто обрубленное ухо.
— А, кстати! — сказал Лис, потянулся к лежащему рядом мешку и достал оттуда убитую им утром ворону. — Держи, Балбес, подгон от благодарных сталкеров.
Пес ухватил ворону пастью и зацокал когтями к выходу. Лось сказал:
— Сейчас утащит за ворота и там сожрет. Совсем блохонос зажрался. Обычную кашу уже не ест, только с мясом.
— Ага, закормили, — согласился Лис. — Но он еще не самый крупный. Раньше они вырастали килограммов под сотню. Следы ладонью не накроешь. Сейчас измельчали, но этот еще подрастет, ему меньше года.
— Да не гони, "под сотню".
— Я тебе говорю! — Лис возмущенно привстал. — Одного подстрелишь — на десять человек мяса хватало. Ихним мясом от туберкулеза лечились, да и сейчас лечатся. А вырастали они — башкой мне по грудь.
— Ну и ладно. Вернемся к нашим аномалиям. Лезть туда — мы не полезем, но есть план, как их выявлять и наносить на карту. А начать придется… — Лось кивнул в мою сторону — Студент знает, откуда.
"Вовремя я отправил сюда Немого. Мы могли и не успеть. Инга уже собиралась выбираться из "пузыря" самостоятельно и ищи ее потом где-нибудь на болотах… Это называется: "удачное стечение обстоятельств". Карма. Инга спасла пса, пес вывел их из аномалии. В Зоне все сделанное возвращается к тебе же.
То, что пространственные аномалии представляют собою единую систему, "Монолиту" известно давно. Но то, что где-то есть их центр и теоретически из этого центра можно попасть в разные уголки Зоны — идея совершенно новая. Великолепная тактическая возможность. Если конечно их теория верна. Тогда каждому — по собаке.
Братья уже рассредотачиваются по опорным точкам, чтобы обеспечить нам проход по маршруту”.
“Инга, выходим?"
"Да. Послезавтра."
"Перенимаешь наш стиль общения."
"Приходится."
Глава вторая
По Зоне быстро ходить нельзя. Торопыг находят по частям. Тут косточка, там косточка… Сильная "Мясорубка" может на полсотни метров кусочки раскидать, а если их несколько, то от одного уха до другого может и полкилометра оказаться. В солнечный день аномалии еще можно заметить издали, а вот в такой, как сейчас, когда небо серое, да еще и туман стоит, с разгона вляпаться — проще нету. В общем скорость один-полтора километра в час — это нормально. Два — очень хорошо. Три — извини, браток, сам виноват. Никто тебя по заднице не пинал.
Поэтому охранение идет шагом чуть медленнее прогулочного. Иногда сталкеры останавливаются и поднимают бинокли к глазам. В тумане от обычной оптики, будь она хоть двенадцатикратной, толку не много, но у нас бинокли не простые. Осмотрелись, угрозы нет — идем дальше.
Темп такой держать непривычному человеку нелегко. Это только кажется, что быстро идти, или там например бежать — труднее. На самом деле для человека с поклажей оптимальная скорость — три-четыре километра в час. Иногда можно на бег перейти, потом отдохнуть, идя шагом и снова на бег. Так можно за час отмахать километров шесть-семь. Но это за периметром, а здесь… От ученых вон пар идет. Взопрели. Короче: тяжеловато так ходить.
Сегодня в охранении я и Лис. Левый сектор и правый. Тяжелая броня, шлемы, тепловизоры, оружие ближнего боя. Ну как "ближнего"? Мой МП опасен метров с трехсот, а "ремингтон" Лиса бьет примерно метров на полтораста. Вполне достаточно. Второй слой "елочки" — Лось и Немой. Автоматическое оружие с подствольниками. Замыкает Щуплый с СВД. Ну и посередине навьюченные по самое не хочу дипломированные носильщики.
Радостный Балбес путается у всех под ногами. Ему веселее всех. Еще бы: стая в поход вышла и его взяли. Он уже вынюхал тушкана, поймал и сожрал его. Только косточки хрустнули в пасти. В основном держится рядом с Ингой, но время от времени выбегает вперед. На ошейнике ярко взблескивают светоотражатели, которые Леха лично скрутил с ржавого велосипеда.
В общем конвой идет не торопясь, все по графику. Через два часа привал, вечером выйдем к "Агропрому". Там к нам присоединятся долговцы. Все спланировано, все рассчитано и мне это совсем не нравится.
Почему не нравится? Потому, что за последний год ни разу ни одна собака (извини, Балбес) не знала, где я пойду и куда. Братья конечно знали, но из чужих — никто. Я устраивал засады, но вот на меня это не удавалось ни разу. От пленных наемников известно, что за меня уже обещаны большие деньги, причем живым меня брать совсем не обязательно. И вот сейчас половина Зоны знает, что ученые собрались в центр Зоны и их сопровождают: "Свобода" и "Монолит". Что сделают те, кому я за это лето столь изрядно поднасрал в их бизнес? Можно не гадать. Нас постараются перехватить. Чтобы этого не случилось, братья заранее выдвинулись на ключевые точки вдоль маршрута и ведут наблюдение. Наживка закинута, но мне совсем не нравится быть ею.
Лис машет рукой. "Внимание!" Носильщики (не зря их Лось вчера гонял!) пригибаются, чтобы не загораживать секторы обстрела. Автоматы Лося и Немого наготове. "Артиллерия" ищет цель. Кого это там Лис заметил? Ага! Вон оно что! Пара одиночек в полуразвалившемся домике. Бородатый мужик машет нам рукой издали. Второй подбегает к Лису, потом бежит к Лосю и о чем то разговаривает с ним. Наверное будут проситься идти вместе. Ну точно: машет рукой бородатому и идет в голову конвоя. Продолжаем движение.
Бородатый о чем то треплется с Лехой, размахивая руками. Тот внимательно слушает, потом догоняет меня.
— Гоша!
— Аюшки?
— Эти одиночки говорят, что впереди аномальная зона. Пройти сложно, они не рискнули. А там с одной стороны — болотина, а с другой — подлесок. В подлеске тоже аномалии.
Подлесок с аномалиями — это плохо… Звоночек? Нас пытаются направить на другой маршрут? Удобных обходов здесь нет. Если свернуть — выйдем на Свалку. Можно там на нас засаду организовать? Да легче легкого. На промплощадке полно укрытий. К "Агропрому" потом тоже придется через нее топать. Но они ведь не говорили, что дорога непроходима совсем…
— Дойдем — посмотрим. Привал чуть раньше сделаем и разведаем, что там к чему.
Леха уходит на свое место. Нет, пожалуй от этих потертых мужиков я угрозы не чувствую. Об аномалиях предупредить для любого сталкера — святое дело. А вот новичок этот, Рубик — он мне не нравится. Вано за него поручился, да, а Вано здесь давно знают. Вчера я понять не мог, откуда такое ощущение, а сейчас вот дошло. Взгляд у него не сталкерский. Такой же взгляд у нашего ротного был, когда он после ПХД обходил казарму и искал, до чего докопаться. Всегда находил, что характерно. Вот и у Рубика этого такой же взгляд: как будто он в казарме бардак углядел. Понятно, что база "Свободы" порядком не блещет, вот и… хотя может быть он и есть бывший офицер? В "Свободе" полно людей, которые раньше погоны носили. Но он и идет так, как будто привык ходить далеко и с поклажей. И ружьишко у него висит очень удобно. И патронташ… И пришел он с Кордона, а туда из за периметра попасть проще всего… И заблудился он по пути, как Лось говорил… Значит в Зоне он новичок. Опытный не поперся бы окольной тропой, да еще в одиночку. Но Вано его знает с прошлого года, значит Рубик этот не такой уж и новичок? Новичок, который не новичок и с командирским взглядом. Это вторая вещь, которая мне сегодня не нравится. Впрочем Вано с нами, поговорим с ним. Сам не буду, а попрошу Лиса. У него язык без костей.
Так… Бородатый был прав. Аномалии видно издалека, благо у одной из "жарок" сейчас активный период и вверх бьет трехметровый язык пламени. Свет искажается, проходя через зоны переменной гравитации. Густо встали, хотя пройти по-моему можно.
"Мнение?"
Немой поднимает свою F2000, смотрит в прицел.
"Пройдем."
А вот и подходящая стоянка. Ложбина, защишенная от ветра. Пара сухих деревьев — можно будет костерок развести. Короткий свист, Лис поворачивает голову, я показываю на лощину. Он кивает. Сворачиваем. Ученые сбрасывают рюкзаки, а я, пошептавшись с Лисом, говорю Вано:
— Сходите, гляньте насчет прохода.
Лис машет рукой Лехе, тот распаковывает детектор. За ними увязывается Балбес, гавкнув напоследок, мол: "Сидите здесь, скоро вернусь!"
Разведка вернулась. По довольным лицам видно, что проход найден. У Вано в руках контейнер, значит еще и арт подобрали. Лис подсаживается ко мне.
— Поговорили. Вано этого Рубика знает по Янову, с прошлого сезона.
— Это мы и так знали.
— В общем такой же сталкер, как все. Ходил с разными людьми. Потери в группах, где он был — в пределах средних. Хабар сдавали Гавайцу, людей не обманывал.
— В общем ничего Вано толком о нем не знает… Скажи, — спросил я, — ты бы пошел в Долину с Кордона по тропе в одиночку?
— Я с ума еще не съехал. Если за хабаром только, но не одному ни в коем случае. А идти в Долину лучше идти через Свалку. Бандюки сейчас не так беспределят, как раньше.
— То есть опытный сталкер лоханулся, как зеленый сопляк?
— Ну да, так получается.
— А может быть он и не лоханулся? Может быть у него там встреча была с кем то и он уже потом заблудился. Темный Кордон — место нехорошее, но военные туда заходят иногда. Могли для него закладку организовать?
— Могли конечно. Намекаешь, что казачок то засланный?
— Ты на его взгляд внимание обрати и на то, как он ходит — тоже. И не забывай, что наемники, которых мы весной на ноль помножили, как раз под обычных сталкеров и косили. В общем предупреди Лося и Щуплого.
— А он?..
— Что "он"? Если нам будут где-то встречу готовить, то и без него приготовят, верно?
Лис ушел к костру. Я осмотрелся, ища Леху. Ага, вон они! Вместе с Доцентом маскируют в кустах на пригорке сканер. Лось и Щуплый стоят рядом с оружием наготове. Все заняты, все при деле, один я бездельничаю. Ну и хорошо! Я откинулся на траву и прикрыл глаза.
Рубик, Вано, Доцент… Кто из них?
"Инга, кто из них?"
"Андрея я знаю давно."
"Тогда кто из остальных?"
"Не знаю. Почему ты так уверен?"
"Наемникам уходила информация из Долины."
"Тогда это не Рубик."
"Он мог придти на связь. Что-то передать."
"Не знаю."
На нет и суда нет. Есть я не хотел. Когда вода вскипела — заварил кружку чая. Балбес по очереди обходил обедавших людей, садился напротив каждого и начинал шумно дышать. Изображал помирающего с голоду. Над ним смеялись, давали куски галет. Потом пес улегся у костра.
Еще одна загадка слепых псов — они совершенно не боятся огня. Паленой шерстью уже пахнет, но он не отодвигается. Почему так? Вопрос, впрочем, риторический. Инга говорила, что по этому псу уже пишется три кандидатских диссертации, а Доцент задумал докторскую. Защитит — переименуем в Профессора.
Хорошо лежать вот так, без дела, глядя в серое, нависшее над Зоной небо. Ноги на рюкзаке, холод земли не ощущается через утепленный комбез, тянет дымом костра и запахом каши (надо все-таки подкрепиться). Выпитый чай греет желудок. О чем то переговариваются сталкеры, но прислушиваться неохота. Слегка давит на затылок шлем. Тянет в сон… Прямо над ухом тяжелое, частое дыхание. Балбес. Кто же еще? Ладно, сейчас вытащу тебе вкусняшку из рюкзака!
— Отдыхаешь?
Это Щуплый… Чего ему надо? В слух я сказал:
— Ага. Солдат спит — служба идет.
— Ты у Лиса про Вано спрашивал.
— Спрашивал.
— Подозрения?
— Да. В Долине завелся дятел. Уже давненько.
— Кто — известно? И чей? Долговский?
— Наемников. Кто — не знаю. Из тех, кто мне попался, никто не знал имени. Может их и не один, дятлов-то.
— О как! — Щуплый присел рядом на траву. — А чего молчал?
— Комми и Чех в курсе.
— Хотя бы подозрения?
— Скорее всего он сейчас с нами. Но обосновать нечем.
— Понятное дело. Ну Рубика этого я не знаю. Он недавно в Зоне, первый сезон. Вано — тот уже третий. Вот с ним я раньше пересекался не раз. Опытный сталкер.
— А где пересекался?
— На Янове. В прошлом году он ребят из "Чистого неба" водил по местным аномалиям. Вроде бы нормально поднялись. В позапрошлом он в Припять ходил с Гариком.
Думать было лень и до меня не сразу дошел смысл его фразы. Оно и хорошо, что не сразу. Я чуть не подскочил. Припять, позапрошлый год. Ну как же, как же! Тогда туда прорвалась группа военных. Их гоняли по всему городу, отстреливая, как зайцев. Гоняли даже не мы, а остатки О-сознания. Военные, понятное дело, тоже отбивались, как могли и после этой схватки в городе почти не осталось живых. Братья заняли опорные точки в городе уже потом. Щуплый об этом разумеется не знает. С Гариком, говоришь, ходили? Были у них шансы пробраться в город и выйти целыми и невредимыми? А ведь не было таких шансов… Значит…
— Кто еще с ними был? — спросил я.
— Зулус, вроде бы. И еще пара каких-то мужиков.
Зулус… Про него я слышал. Единственный, кто по Зоне ходил с пулеметом. Был в "Долге", ушел за периметр. Гарик тоже вроде бы ушел. Братья не уверены, нужно уточнить на Янове. Ты мне сейчас очень интересную вещь сказал, Щуплый…
— Каких — не помнишь?
— Могу поинтересоваться.
— Только не у Вано, ладно?
— Думаешь он стучит?
— Пока все это только подозрения. Озвучим их — обидим человека. А если он ни при чем? Тем более и шум нам совсем не нужен. Не знаешь, кто на Янове может быть в курсе?
Щуплый задумался, потом сказал:
— Ну Алоха, наверное. Он на Складах сейчас. Или Азота и Кардана спросить на станции. Зулус налево ушел. У Шульги можно узнать, он как раз на Янове сидел во время войны.
— Быстро не разузнать, все далековато. Ладно, время терпит. Найдем, кто. Никуда не денется. Там каша еще осталась?
— Сожрали все. Что не съели — Балбесу вывалили.
— Жалко. Печенек тогда заточу.
Щуплый ушел. Я сходил за кипятком еще раз, заварил пакетик чая, вытащил из рюкзака пачку печенья. Передо мною сразу уселся Балбес. Попрошайка. Куда в него лезет? Я кинул псу печенье. Тот поймал его на лету и снова стал жалобно глядеть на меня.
Значит Припять… Военные тогда оттуда вырвались на вертолетах. Мог Вано с ними улететь? Мог. Могли его после этого на крючок зацепить за периметром? Могли. И это гораздо более вероятно, чем выбраться оттуда по земле. Гарик один бы прополз на пузе, крайний случай: вдвоем, но не с отрядом в 4–5 человек. А Вано тогда еще новичком был. Это скорее балласт для проводника, чем реальная помощь. Хорошую ты мне идею подкинул, Щуплый, спасибо.
Глава третья
Вода в озерцо под названием "Янтарь" стекала со всей округи и с завода, так что уровень радиации на дне не сильно понизится за ближайшие десять тысяч лет. Берег тоже фонит. Бункер, который сюда забросили вертолетом, заброшен. Ученых вывели долговцы в прошлом году. Оборудование тоже вынесено. Остались голые стальные стены. Сталь — нержавейка. Потемнела, но тоже тысячу лет простоит, если раньше не распилят. Только кому сюда захочется с автогеном тащиться?
Вот в этом бункере мы и расположились на три дня. Выгнали пару тушканов, подмели пол, кинули спальники. Леха и Доцент заняты любимым делом: прячут сканеры и делают замеры. Их по очереди охраняют свободовцы и долговцы. Остальной народ сидит в бункере и убивает дело разговорами. Два человека на крыше, в дозоре. Все по плану, все по расписанию. Погода хорошая, солнышко светит. Каждый бы раз так ходить. В этом году холода наступили очень рано. В середине августа на почве было минус пять. Но сейчас похоже, что погода поняла свою ошибку. Благодать! Ни холодно, ни жарко и ни одной мухи, или комара.
— А правда, что у вас, монолитовцев, есть оружие, которое использует артефакты для стрельбы.
Это долговец спросил. Сержант Андроненко. В "Долге" клички не используют, только фамилии. Устав такой. Поэтому запоминать мне их еще сложнее. В "Монолите" если один брат думает о каком то человеке, то все и так понимают, о ком. Имена не особо нужны и мы себя по ним никогда не зовем, да и прозвища-клички мало у кого есть.
— Нет такого оружия, — отвечаю.
— Да ты бы и не сказал, наверное. А говорят, что из Припяти в позапрошлом году гаусс-пушку приволокли.
— Кто говорит?
— На Янове Кардан рассказывал.
Я усмехнулся.
— У нас такая не пропадала. Если серьезно, то были такие устройства, да. Но не прижились.
— Почему???
— Потому что физика. Если ПТРД, или "Баррет"-пятидесятка могут тебе ключицу сломать, то и все, у чего энергия пули больше, тоже это сделать может. Как энергия пули рассчитывается?
— Не знаю я. Помню, что у "Калашникова" две тысячи джоулей.
— Правильно. У ПТРД — более тридцати тысяч. Оценил?
— Ага!
У долговца улыбка на физиономии. Он, наверное, представляет, как убивает из противотанковой винтовки химеру. Очередями, от бедра.
— У "пятидесятки" чуть меньше. С рук из ПТРД стрелять нельзя, сломает руки. Только с сошек, с упора. Если делать что-то более мощное, то оно тебя попросту искалечит отдачей. Теперь давай дальше считать. У ПТРД масса пули 64 грамма, а скорость около 1000 метров в секунду. Энергия рассчитывается по формуле: масса пули, умноженная на квадрат ее скорости, поделенная на два.
Долговец морщит лоб. Квадраты он только на бумаге чертить умеет, да и то с трапециями путает. На помощь приходит Инга.
— Тридцать две тысячи джоулей энергия пули ПТРД.
— Да, — соглашаюсь я. — Теперь если ты хочешь оставить дульную энергию прежней, то можешь уменьшить массу пули, а скорость увеличить. То есть пуля массой 16 граммов и с той же энергией полетит со скоростью 2000 метров в секунду. А если масса пули 4 грамма, то ее скорость должна быть 4000 метров.
— Ну и что?
— Ничего. Больше пяти километров в секунду скорость пули повышать нельзя. Она попросту расплавится от трения о воздух, даже если ее из вольфрама сделать. Вывод: масса пули для ружья гаусса, или любого другого гипотетического ускорителя — около четырех граммов. Она такой и была. Но есть нюанс: такая пуля будет обладать крайне низкой пробивной силой.
— Это еще почему?! — долговец аж подскочил.
— Потому что пробивная сила в первую очередь зависит как раз от массы снаряда. Представь: выстрел в воду из пистолета и выстрел в ту же воду из лука. Что дальше пройдет: стрела, или пуля?
— Не знаю. Не пробовал никогда.
— Стрела дальше пройдет. У нее масса в десятки раз больше. Для подводного оружия потому патроны и заряжают длинными и тяжелыми стрелками. Там скорость не важна, зато важна масса.
— Хочешь сказать, что и обычный бронежилет гаусс не пробьет?
— Нет, — покачал я головой. — Если ты хочешь именно переносное оружие, то нет. Вся энергия выделится на первой же пластине. Будет яркая вспышка, взрыв — и все. Конечно хозяина броника этим взрывом прикончит. Это как РГД на груди взорвать, однако по танку так стрелять бесполезно.
— А если не переносное?
— Если не переносное, то в нем большого смысла не будет. Танк по Зоне не проедет. Со стационарного станка стрелять — ты будешь живой мишенью. Были раньше попытки всякие там экзоскелеты использовать, но мобильность у таких устройств никакая. Ни залечь быстро, ни подпрыгнуть, ни пробежаться. Батарейка села — превращается в гроб. И если в этот самый экзоскелет пуля из ПТРД попадет — владельцу тоже хана. Так зачем использовать то, что с гарантией приведет тебя в могилу?
Долговец грустен. Легенда Зоны оказалась никому особо не нужна. Надо его подбодрить.
— В общем броники, которые вам в "Долге" выдают, это самый оптимальный вариант и есть. Мобильность не снижают, пистолетные пули держат, а если пуля АК в башку попадет, то все равно ничто не поможет. У моего класс защиты конечно повыше, но такие носить — очень хорошая привычка нужна.
Ага, повеселел… Снова спрашивает:
— А вот эти экзоскелеты ты сам видел?
— Только в виде обломков.
"Это наши придумали такое оружие."
Инга?
"Гаусс?"
"Лебедев и его лаборатория. Придумали, сделали, использовали."
"Друг против друга."
"Против всех. Ты прав насчет кармы. Когда знания используются только для убийств, их носитель обречен."
"Так и есть."
Я поднимаюсь.
— Пойду наверх, Немого сменю.
Долговец тоже встает, надевает шлем и респиратор. Из-за неплотно прикрытой двери доносится радостный лай Балбеса. Ученые возвращаются? Похоже на то… Вовремя, как раз каша готова.
Глава четвертая
Предпоследняя ночь рейда прошла на Складах. Именно в эту ночь братья перехватили севернее Ростока наемников, шедших по нашим следам. Они собирались обогнать нас и встретить ближе к Темной Долине. Не судьба. Видимо кто-то протормозил, их собирали в спешке и не смогли толком объяснить наш маршрут. Однако если бы не братья, они бы нас все равно перехватили.
Я переговорил с Лосем и было решено изменить маршрут. Научная группа уже выполнила все задачи, а какая разница, по какому маршруту возвращаться? Заодно в"100 рентген" заглянем. К Шульге есть разговор, да и долговцам оттуда вернуться к себе будет проще. Сказано — сделано. К полудню мы вышли к северо-восточной окраине Ростока.
Если не знать о том, что здесь произошло, то и не заподозришь ничего. Два образовавшихся трупа уже закопали. Сдавшиеся наемники сидели в небольшом вагончике, стоящем на спущенных шинах. Их охрана на глаза не лезла. Лось огляделся, но так и не понял, где она. Между тем один из братьев сидел всего метрах в двадцати от нас и не прятался. Камуфляж комбинезона и маски превосходно сливался с бетоном, а растущий сверху "жгучий пух" маскировал его.
— Ну что, так и не засек? — спросил я.
Лось покачал головой.
— Ну и где?
— Посмотри на пять часов.
Он оглянулся. Монолитовец помахал рукой.
— Чтоб тебя! Прямо туда ведь глядел.
Слева подошли еще двое братьев. Еще один направился к вагончику, выдернул вставленную в петли арматуру и скомандовал:
— Выходить, строиться!
Наемники по одному, жмурясь на свету, вылезли наружу. Один присмотрелся и узнал выпустившего их монолитовца.
— Цезарь, ты!?
В ответ последовало:
— Молчать! Пошел в строй.
Я спросил Лося:
— Знаешь кого из них?
Тот, присмотревшись, ответил:
— Нет вроде. Лис! Знакомых здесь нет?
— Нету, — отозвался Лис. Остальные тоже промолчали.
— Ну раз так… На нет и суда нет, — и я кивнул братьям.
Те снова загнали наемников в кунг и разошлись по сторонам. Я взглянул на ученых и спросил:
— Леха, у тебя там "кристалл" в заначке был. Не одолжишь?
— Тебе зачем?
— Очень надо.
— Ну вот он.
Леха порылся в кармане рюкзака и протянул мне свинцовый контейнер. Я заглянул внутрь. Да, "кристалл", мелкий. В самый раз.
— Ты хотел на артефактное оружие посмотреть? — спросил я сержанта-долговца. — Смотри внимательно.
С этими словами я плюнул в контейнер и, мгновенно закрыв крышку, метнул его в вагончик с наемниками.
Свинец начал плавиться еще в полете. Контейнер превратился в большую каплю. Удар о доски расплющил ее. Брызги свинца разлетелись в разные стороны, а артефакт превратился в ослепительно-белую точку, вокруг которой быстро обугливались доски. Видно было, как волна жара быстро продвигается по стене, поджигая краску. Потом белая точка начала быстро увеличиваться в размерах, превращаясь в сферу и одновременно теряя яркость. За пару секунд стала размером с оранжевый баскетбольный мяч и наконец исчезла с легким хлопком. До нас докатилась волна жара.
Вагончик, который теперь состоял из обуглившихся, но так и не загоревшихся досок, рассыпался. Дымились остатки резины на ободьях.
— Не было слышно ни крика, ни стона, только сандальки торчат из бетона. — задумчиво сказал Лось.
Долговец согнулся пополам, опершись рукой на бетонную трубу. Его тошнило. Леха смотрел на меня широко открытыми глазами.
— Ты… их…
Я пожал плечами.
— Мы их уже отпускали один раз. Они снова пришли. Ну а с тобой что делать, майор?
Это я сказал в спину отвернувшемуся Рубику. Ага, пробрало! На мгновение он замер. Вано тоже стрельнул на него глазами и сразу отвел их. Потом Рубик повернулся и удивленно посмотрел на меня.
— К тебе обращаюсь, к тебе! Вано, ты только за пукалку свою не хватайся. Спалили вас. Вот эти люди, которых уже нету, они и спалили. Их командир должен был с группой нашей идти и с ними на связь выйти. Обозначить себя. По-любому это только ты мог быть. Вано такое дело не доверили бы.
— Я не…
— Не отмазывайся. Когда они нас потеряли, ты радио-маячок включил. Маячок этот и сейчас работает. Скажешь: нет?
Рубик молчал.
— Слушай, а ты и правда майор?
— Полковник.
— Не угадал, значит. Лоханулся, бывает.
— Ничего страшного. Я не так давно полковником стал. По Зоне майором ходил.
— Ну так что делать-то?
— Откуда мне знать, что ты сделаешь. Просто так ведь уйти не дашь.
— Почему? Я и людей твоих уже отпускал. Только они решили вернуться и еще разок со мной в чет-нечет сыграть. Лично к тебе у меня счетов нет, к Вано тоже. Убить меня хотел — так ты приказ выполняешь. До твоих хозяев я еще доберусь, а с тебя какой спрос? С Вано — тем более. У него другого выхода не было, кроме как делать, что говорят.
Лось, слушавший нас, вмешался:
— Ты вот так их и отпустишь?
Я кивнул.
— Они ничего важного не знают. Полковник этот — простой оперативник, хотя и в чинах. "Принеси, подай, уйди, не мешай!" Его сюда сунули только потому, что у него опыт кое-какой в Зоне есть, хотя по правде сказать: опыта у него не много. Вано — обычный сталкер. Я могу их под выброс сунуть, но смысла в этом нет никакого. А ты что-то от них узнать хочешь?
Лось молча пожал плечами.
— Тогда может быть "Долг" свое слово скажет?
Я посмотрел на сержанта. Тот тоже пожал плечами и сказал:
— Я их вообще всего неделю знаю.
— Ну вот… — я снова посмотрел на Рубика и сказал: — Оставляйте снарягу и валите, куда хотите.
Полковник скинул рюкзак, сверху положил свою ТОЗовку. Вано сделал то же самое. Пистолет он оставил в кобуре, якобы забыв про него. Я не стал напоминать. Потом оба быстро скрылись за углом депо. Балбес недоуменно посмотрел им в след, оглянулся на Ингу и уселся на задницу, подогнув хвост под себя.
— Лис, Щуплый, Стоматолог! Раскидайте их поклажу, — скомандовал Лось.
Сталкеры, косясь на меня, начали потрошить лежащие рюкзаеи.
"Удивляет, понимаю… Вы привыкли, что если вы меняете Зону, то Зона меняет вас. Неплохо бы вам еще уяснить, что наш мир на самом деле очень мал и если за периметром ваши дела должны много раз отразиться от других людей, чтобы вернуться к вам, то здесь это происходит очень быстро. Это Карма и ее не избежать.
Верно, братья?"
"А второй раз ты с ними как поступишь?"
"Не знаю, Инга… Не знаю… Этот полковник не смог бы мне повредить. Но он может повредить другим людям".
"Тогда зачем ты им оружие оставил?"
"Я не ему оставил, а Вано".
Инга все-таки залезла в эти угли, когда они остыли и образцы взяла. Еще одна кандидатская чья-то на подходе: "Последствия воздействия и так далее…" — или что то в этом роде.
Глава пятая
— Я был на Янове, когда этот майор там появился, — рассказывал Шульга. — Он особо и не скрывал, что СБУшник. Корочками конечно не махал, но все знали. Его прислали узнать, что произошло с несколькими вертолетами, которые упали на подлете к Припяти. Потом майор набрал команду и они ушли в Припять, вслед за военными. Больше его на Янове не видели.
Я кивнул и сказал:
— Они там попали в мясорубку, в самый фарш. В городе шла война, выбраться оттуда было очень сложно. В итоге они сумели вызвать вертолет и улететь, но до вертолета добрались единицы.
— Ты там был?
— Нет конечно. Я тогда еще дослуживал контракт.
— Так-то из него мог бы хороший сталкер получиться.
— Может быть еще и получится. Он ведь жив.
Глава первая
— Вот видишь патрон, Лис? Семь шестьдесят две полста четыре. Самый обычный. Что с ним сделать можно? Можно на склад убрать и пусть там лежит. Можно на полку поставить для красоты. Можно в обойму зарядить и выстрелить. Можно разрядить и повесить на шею, на веревочке. Вот и все, больше он ни для чего толкового не годен. У каждой вещи есть свое предназначение и свое место. Но зачем в Зоне люди — я тебе не скажу и никто не скажет.
— Я не об этом. Ты же сам говоришь постоянно, что Зона долги сравнивает. А мы ей вроде как должны все больше и больше. Когда в "пузыре" застряли — я думал, что все. Отбегались. Однако и на этот раз выскочили. Что дальше то? У живого кровососа щупальцы выдернем и пойдем дальше спокойно?
— Да не парься так! — Щуплый разлил остатки водки по стаканам. — Это отсидка в "пузыре" на тебя так подействовала, вот и тянет на философию. Что вырастет — то вырастет. Наливай, да пей.
— Я и пью. На душе все равно не спокойно.
— Пройдет… О! Студент с Лосем топают. Чего-то они с Ингой решили…
Лось посмотрел на пустую бутылку на столе и спросил:
— С утра нажрамшись — весь день свободны?
— Не горюй! — Щуплый достал из под стола полную бутылку. — Тебе оставили.
Что там как?
— Каком к верху — вот как!
Лось сел за стол, подержал в руках бутылку и снова поставил ее. Открывать не стал.
— У ботаников есть эпохальная теория.
— Проверять ее будем конечно мы? — Лис усмехнулся.
— Догадливый.
— А что за теория?
— Ну ты ведь в курсе, что на узле связи сейчас стоит пульт, на который выводятся данные с датчиков, установленных у аномалий? Замечено, что когда на одну из аномальных областей что-то действует (ну там мутант проходит, или человек) на это реагируют аномалии вокруг. То есть аномалии, сами по себе — это не изолированные области пространства, а одна большая паутина. Когда вчера за вами Немой в "пузырь" полез, на это отреагировали все датчики и это прослеживалось очень четко.
— А уж мы-то как рады были!..
— Ты слушай дальше. Стоматолог сейчас опять ботаникам уравнения на доске пишет, но если коротко, то аномалии в Зоне не просто связаны, а представляют собой одно целое. Те же самые "пузыри", "порталы" и "телепорты" — это одна большая система. Мутанты пользуются ими, чтобы бродить по всей Зоне. Возможно они ориентируются, как наш Балбес, по запаху. Он ведь вывел нас вчера прямо к воротам базы.
— Да уж… В караулке тогда глаза со лба долго убрать не могли! Ну и что теперь? Балбеса на поводок — и в "пузырь" снова?
— Не спеши. Стоматолог так и хотел сделать, но Инга уперлась намертво. Говорит, что нас может телепортировать куда угодно, хоть прямо в кратер в энергоблоке. Студент встал на ее сторону.
— Да, — подтвердил я. — Братья иногда мгновенно гибли при попадании в пространственные аномалии. Просто пропадали, не сумев даже сообщить об опасности.
Лис кивнул.
— Вот пусть Стоматолог сам туда и ныряет, раз такой умный. Только без Балбеса. Собачку жалко.
Из-за стойки бара поднялась башка слепого пса, услышавшего свое имя. Он подошел, цокая по полу когтями, к Лосю и ткнулся головой ему в руку. Тот почесал короткое, будто обрубленное ухо.
— А, кстати! — сказал Лис, потянулся к лежащему рядом мешку и достал оттуда убитую им утром ворону. — Держи, Балбес, подгон от благодарных сталкеров.
Пес ухватил ворону пастью и зацокал когтями к выходу. Лось сказал:
— Сейчас утащит за ворота и там сожрет. Совсем блохонос зажрался. Обычную кашу уже не ест, только с мясом.
— Ага, закормили, — согласился Лис. — Но он еще не самый крупный. Раньше они вырастали килограммов под сотню. Следы ладонью не накроешь. Сейчас измельчали, но этот еще подрастет, ему меньше года.
— Да не гони, "под сотню".
— Я тебе говорю! — Лис возмущенно привстал. — Одного подстрелишь — на десять человек мяса хватало. Ихним мясом от туберкулеза лечились, да и сейчас лечатся. А вырастали они — башкой мне по грудь.
— Ну и ладно. Вернемся к нашим аномалиям. Лезть туда — мы не полезем, но есть план, как их выявлять и наносить на карту. А начать придется… — Лось кивнул в мою сторону — Студент знает, откуда.
"Вовремя я отправил сюда Немого. Мы могли и не успеть. Инга уже собиралась выбираться из "пузыря" самостоятельно и ищи ее потом где-нибудь на болотах… Это называется: "удачное стечение обстоятельств". Карма. Инга спасла пса, пес вывел их из аномалии. В Зоне все сделанное возвращается к тебе же.
То, что пространственные аномалии представляют собою единую систему, "Монолиту" известно давно. Но то, что где-то есть их центр и теоретически из этого центра можно попасть в разные уголки Зоны — идея совершенно новая. Великолепная тактическая возможность. Если конечно их теория верна. Тогда каждому — по собаке.
Братья уже рассредотачиваются по опорным точкам, чтобы обеспечить нам проход по маршруту”.
“Инга, выходим?"
"Да. Послезавтра."
"Перенимаешь наш стиль общения."
"Приходится."
Глава вторая
По Зоне быстро ходить нельзя. Торопыг находят по частям. Тут косточка, там косточка… Сильная "Мясорубка" может на полсотни метров кусочки раскидать, а если их несколько, то от одного уха до другого может и полкилометра оказаться. В солнечный день аномалии еще можно заметить издали, а вот в такой, как сейчас, когда небо серое, да еще и туман стоит, с разгона вляпаться — проще нету. В общем скорость один-полтора километра в час — это нормально. Два — очень хорошо. Три — извини, браток, сам виноват. Никто тебя по заднице не пинал.
Поэтому охранение идет шагом чуть медленнее прогулочного. Иногда сталкеры останавливаются и поднимают бинокли к глазам. В тумане от обычной оптики, будь она хоть двенадцатикратной, толку не много, но у нас бинокли не простые. Осмотрелись, угрозы нет — идем дальше.
Темп такой держать непривычному человеку нелегко. Это только кажется, что быстро идти, или там например бежать — труднее. На самом деле для человека с поклажей оптимальная скорость — три-четыре километра в час. Иногда можно на бег перейти, потом отдохнуть, идя шагом и снова на бег. Так можно за час отмахать километров шесть-семь. Но это за периметром, а здесь… От ученых вон пар идет. Взопрели. Короче: тяжеловато так ходить.
Сегодня в охранении я и Лис. Левый сектор и правый. Тяжелая броня, шлемы, тепловизоры, оружие ближнего боя. Ну как "ближнего"? Мой МП опасен метров с трехсот, а "ремингтон" Лиса бьет примерно метров на полтораста. Вполне достаточно. Второй слой "елочки" — Лось и Немой. Автоматическое оружие с подствольниками. Замыкает Щуплый с СВД. Ну и посередине навьюченные по самое не хочу дипломированные носильщики.
Радостный Балбес путается у всех под ногами. Ему веселее всех. Еще бы: стая в поход вышла и его взяли. Он уже вынюхал тушкана, поймал и сожрал его. Только косточки хрустнули в пасти. В основном держится рядом с Ингой, но время от времени выбегает вперед. На ошейнике ярко взблескивают светоотражатели, которые Леха лично скрутил с ржавого велосипеда.
В общем конвой идет не торопясь, все по графику. Через два часа привал, вечером выйдем к "Агропрому". Там к нам присоединятся долговцы. Все спланировано, все рассчитано и мне это совсем не нравится.
Почему не нравится? Потому, что за последний год ни разу ни одна собака (извини, Балбес) не знала, где я пойду и куда. Братья конечно знали, но из чужих — никто. Я устраивал засады, но вот на меня это не удавалось ни разу. От пленных наемников известно, что за меня уже обещаны большие деньги, причем живым меня брать совсем не обязательно. И вот сейчас половина Зоны знает, что ученые собрались в центр Зоны и их сопровождают: "Свобода" и "Монолит". Что сделают те, кому я за это лето столь изрядно поднасрал в их бизнес? Можно не гадать. Нас постараются перехватить. Чтобы этого не случилось, братья заранее выдвинулись на ключевые точки вдоль маршрута и ведут наблюдение. Наживка закинута, но мне совсем не нравится быть ею.
Лис машет рукой. "Внимание!" Носильщики (не зря их Лось вчера гонял!) пригибаются, чтобы не загораживать секторы обстрела. Автоматы Лося и Немого наготове. "Артиллерия" ищет цель. Кого это там Лис заметил? Ага! Вон оно что! Пара одиночек в полуразвалившемся домике. Бородатый мужик машет нам рукой издали. Второй подбегает к Лису, потом бежит к Лосю и о чем то разговаривает с ним. Наверное будут проситься идти вместе. Ну точно: машет рукой бородатому и идет в голову конвоя. Продолжаем движение.
Бородатый о чем то треплется с Лехой, размахивая руками. Тот внимательно слушает, потом догоняет меня.
— Гоша!
— Аюшки?
— Эти одиночки говорят, что впереди аномальная зона. Пройти сложно, они не рискнули. А там с одной стороны — болотина, а с другой — подлесок. В подлеске тоже аномалии.
Подлесок с аномалиями — это плохо… Звоночек? Нас пытаются направить на другой маршрут? Удобных обходов здесь нет. Если свернуть — выйдем на Свалку. Можно там на нас засаду организовать? Да легче легкого. На промплощадке полно укрытий. К "Агропрому" потом тоже придется через нее топать. Но они ведь не говорили, что дорога непроходима совсем…
— Дойдем — посмотрим. Привал чуть раньше сделаем и разведаем, что там к чему.
Леха уходит на свое место. Нет, пожалуй от этих потертых мужиков я угрозы не чувствую. Об аномалиях предупредить для любого сталкера — святое дело. А вот новичок этот, Рубик — он мне не нравится. Вано за него поручился, да, а Вано здесь давно знают. Вчера я понять не мог, откуда такое ощущение, а сейчас вот дошло. Взгляд у него не сталкерский. Такой же взгляд у нашего ротного был, когда он после ПХД обходил казарму и искал, до чего докопаться. Всегда находил, что характерно. Вот и у Рубика этого такой же взгляд: как будто он в казарме бардак углядел. Понятно, что база "Свободы" порядком не блещет, вот и… хотя может быть он и есть бывший офицер? В "Свободе" полно людей, которые раньше погоны носили. Но он и идет так, как будто привык ходить далеко и с поклажей. И ружьишко у него висит очень удобно. И патронташ… И пришел он с Кордона, а туда из за периметра попасть проще всего… И заблудился он по пути, как Лось говорил… Значит в Зоне он новичок. Опытный не поперся бы окольной тропой, да еще в одиночку. Но Вано его знает с прошлого года, значит Рубик этот не такой уж и новичок? Новичок, который не новичок и с командирским взглядом. Это вторая вещь, которая мне сегодня не нравится. Впрочем Вано с нами, поговорим с ним. Сам не буду, а попрошу Лиса. У него язык без костей.
Так… Бородатый был прав. Аномалии видно издалека, благо у одной из "жарок" сейчас активный период и вверх бьет трехметровый язык пламени. Свет искажается, проходя через зоны переменной гравитации. Густо встали, хотя пройти по-моему можно.
"Мнение?"
Немой поднимает свою F2000, смотрит в прицел.
"Пройдем."
А вот и подходящая стоянка. Ложбина, защишенная от ветра. Пара сухих деревьев — можно будет костерок развести. Короткий свист, Лис поворачивает голову, я показываю на лощину. Он кивает. Сворачиваем. Ученые сбрасывают рюкзаки, а я, пошептавшись с Лисом, говорю Вано:
— Сходите, гляньте насчет прохода.
Лис машет рукой Лехе, тот распаковывает детектор. За ними увязывается Балбес, гавкнув напоследок, мол: "Сидите здесь, скоро вернусь!"
Разведка вернулась. По довольным лицам видно, что проход найден. У Вано в руках контейнер, значит еще и арт подобрали. Лис подсаживается ко мне.
— Поговорили. Вано этого Рубика знает по Янову, с прошлого сезона.
— Это мы и так знали.
— В общем такой же сталкер, как все. Ходил с разными людьми. Потери в группах, где он был — в пределах средних. Хабар сдавали Гавайцу, людей не обманывал.
— В общем ничего Вано толком о нем не знает… Скажи, — спросил я, — ты бы пошел в Долину с Кордона по тропе в одиночку?
— Я с ума еще не съехал. Если за хабаром только, но не одному ни в коем случае. А идти в Долину лучше идти через Свалку. Бандюки сейчас не так беспределят, как раньше.
— То есть опытный сталкер лоханулся, как зеленый сопляк?
— Ну да, так получается.
— А может быть он и не лоханулся? Может быть у него там встреча была с кем то и он уже потом заблудился. Темный Кордон — место нехорошее, но военные туда заходят иногда. Могли для него закладку организовать?
— Могли конечно. Намекаешь, что казачок то засланный?
— Ты на его взгляд внимание обрати и на то, как он ходит — тоже. И не забывай, что наемники, которых мы весной на ноль помножили, как раз под обычных сталкеров и косили. В общем предупреди Лося и Щуплого.
— А он?..
— Что "он"? Если нам будут где-то встречу готовить, то и без него приготовят, верно?
Лис ушел к костру. Я осмотрелся, ища Леху. Ага, вон они! Вместе с Доцентом маскируют в кустах на пригорке сканер. Лось и Щуплый стоят рядом с оружием наготове. Все заняты, все при деле, один я бездельничаю. Ну и хорошо! Я откинулся на траву и прикрыл глаза.
Рубик, Вано, Доцент… Кто из них?
"Инга, кто из них?"
"Андрея я знаю давно."
"Тогда кто из остальных?"
"Не знаю. Почему ты так уверен?"
"Наемникам уходила информация из Долины."
"Тогда это не Рубик."
"Он мог придти на связь. Что-то передать."
"Не знаю."
На нет и суда нет. Есть я не хотел. Когда вода вскипела — заварил кружку чая. Балбес по очереди обходил обедавших людей, садился напротив каждого и начинал шумно дышать. Изображал помирающего с голоду. Над ним смеялись, давали куски галет. Потом пес улегся у костра.
Еще одна загадка слепых псов — они совершенно не боятся огня. Паленой шерстью уже пахнет, но он не отодвигается. Почему так? Вопрос, впрочем, риторический. Инга говорила, что по этому псу уже пишется три кандидатских диссертации, а Доцент задумал докторскую. Защитит — переименуем в Профессора.
Хорошо лежать вот так, без дела, глядя в серое, нависшее над Зоной небо. Ноги на рюкзаке, холод земли не ощущается через утепленный комбез, тянет дымом костра и запахом каши (надо все-таки подкрепиться). Выпитый чай греет желудок. О чем то переговариваются сталкеры, но прислушиваться неохота. Слегка давит на затылок шлем. Тянет в сон… Прямо над ухом тяжелое, частое дыхание. Балбес. Кто же еще? Ладно, сейчас вытащу тебе вкусняшку из рюкзака!
— Отдыхаешь?
Это Щуплый… Чего ему надо? В слух я сказал:
— Ага. Солдат спит — служба идет.
— Ты у Лиса про Вано спрашивал.
— Спрашивал.
— Подозрения?
— Да. В Долине завелся дятел. Уже давненько.
— Кто — известно? И чей? Долговский?
— Наемников. Кто — не знаю. Из тех, кто мне попался, никто не знал имени. Может их и не один, дятлов-то.
— О как! — Щуплый присел рядом на траву. — А чего молчал?
— Комми и Чех в курсе.
— Хотя бы подозрения?
— Скорее всего он сейчас с нами. Но обосновать нечем.
— Понятное дело. Ну Рубика этого я не знаю. Он недавно в Зоне, первый сезон. Вано — тот уже третий. Вот с ним я раньше пересекался не раз. Опытный сталкер.
— А где пересекался?
— На Янове. В прошлом году он ребят из "Чистого неба" водил по местным аномалиям. Вроде бы нормально поднялись. В позапрошлом он в Припять ходил с Гариком.
Думать было лень и до меня не сразу дошел смысл его фразы. Оно и хорошо, что не сразу. Я чуть не подскочил. Припять, позапрошлый год. Ну как же, как же! Тогда туда прорвалась группа военных. Их гоняли по всему городу, отстреливая, как зайцев. Гоняли даже не мы, а остатки О-сознания. Военные, понятное дело, тоже отбивались, как могли и после этой схватки в городе почти не осталось живых. Братья заняли опорные точки в городе уже потом. Щуплый об этом разумеется не знает. С Гариком, говоришь, ходили? Были у них шансы пробраться в город и выйти целыми и невредимыми? А ведь не было таких шансов… Значит…
— Кто еще с ними был? — спросил я.
— Зулус, вроде бы. И еще пара каких-то мужиков.
Зулус… Про него я слышал. Единственный, кто по Зоне ходил с пулеметом. Был в "Долге", ушел за периметр. Гарик тоже вроде бы ушел. Братья не уверены, нужно уточнить на Янове. Ты мне сейчас очень интересную вещь сказал, Щуплый…
— Каких — не помнишь?
— Могу поинтересоваться.
— Только не у Вано, ладно?
— Думаешь он стучит?
— Пока все это только подозрения. Озвучим их — обидим человека. А если он ни при чем? Тем более и шум нам совсем не нужен. Не знаешь, кто на Янове может быть в курсе?
Щуплый задумался, потом сказал:
— Ну Алоха, наверное. Он на Складах сейчас. Или Азота и Кардана спросить на станции. Зулус налево ушел. У Шульги можно узнать, он как раз на Янове сидел во время войны.
— Быстро не разузнать, все далековато. Ладно, время терпит. Найдем, кто. Никуда не денется. Там каша еще осталась?
— Сожрали все. Что не съели — Балбесу вывалили.
— Жалко. Печенек тогда заточу.
Щуплый ушел. Я сходил за кипятком еще раз, заварил пакетик чая, вытащил из рюкзака пачку печенья. Передо мною сразу уселся Балбес. Попрошайка. Куда в него лезет? Я кинул псу печенье. Тот поймал его на лету и снова стал жалобно глядеть на меня.
Значит Припять… Военные тогда оттуда вырвались на вертолетах. Мог Вано с ними улететь? Мог. Могли его после этого на крючок зацепить за периметром? Могли. И это гораздо более вероятно, чем выбраться оттуда по земле. Гарик один бы прополз на пузе, крайний случай: вдвоем, но не с отрядом в 4–5 человек. А Вано тогда еще новичком был. Это скорее балласт для проводника, чем реальная помощь. Хорошую ты мне идею подкинул, Щуплый, спасибо.
Глава третья
Вода в озерцо под названием "Янтарь" стекала со всей округи и с завода, так что уровень радиации на дне не сильно понизится за ближайшие десять тысяч лет. Берег тоже фонит. Бункер, который сюда забросили вертолетом, заброшен. Ученых вывели долговцы в прошлом году. Оборудование тоже вынесено. Остались голые стальные стены. Сталь — нержавейка. Потемнела, но тоже тысячу лет простоит, если раньше не распилят. Только кому сюда захочется с автогеном тащиться?
Вот в этом бункере мы и расположились на три дня. Выгнали пару тушканов, подмели пол, кинули спальники. Леха и Доцент заняты любимым делом: прячут сканеры и делают замеры. Их по очереди охраняют свободовцы и долговцы. Остальной народ сидит в бункере и убивает дело разговорами. Два человека на крыше, в дозоре. Все по плану, все по расписанию. Погода хорошая, солнышко светит. Каждый бы раз так ходить. В этом году холода наступили очень рано. В середине августа на почве было минус пять. Но сейчас похоже, что погода поняла свою ошибку. Благодать! Ни холодно, ни жарко и ни одной мухи, или комара.
— А правда, что у вас, монолитовцев, есть оружие, которое использует артефакты для стрельбы.
Это долговец спросил. Сержант Андроненко. В "Долге" клички не используют, только фамилии. Устав такой. Поэтому запоминать мне их еще сложнее. В "Монолите" если один брат думает о каком то человеке, то все и так понимают, о ком. Имена не особо нужны и мы себя по ним никогда не зовем, да и прозвища-клички мало у кого есть.
— Нет такого оружия, — отвечаю.
— Да ты бы и не сказал, наверное. А говорят, что из Припяти в позапрошлом году гаусс-пушку приволокли.
— Кто говорит?
— На Янове Кардан рассказывал.
Я усмехнулся.
— У нас такая не пропадала. Если серьезно, то были такие устройства, да. Но не прижились.
— Почему???
— Потому что физика. Если ПТРД, или "Баррет"-пятидесятка могут тебе ключицу сломать, то и все, у чего энергия пули больше, тоже это сделать может. Как энергия пули рассчитывается?
— Не знаю я. Помню, что у "Калашникова" две тысячи джоулей.
— Правильно. У ПТРД — более тридцати тысяч. Оценил?
— Ага!
У долговца улыбка на физиономии. Он, наверное, представляет, как убивает из противотанковой винтовки химеру. Очередями, от бедра.
— У "пятидесятки" чуть меньше. С рук из ПТРД стрелять нельзя, сломает руки. Только с сошек, с упора. Если делать что-то более мощное, то оно тебя попросту искалечит отдачей. Теперь давай дальше считать. У ПТРД масса пули 64 грамма, а скорость около 1000 метров в секунду. Энергия рассчитывается по формуле: масса пули, умноженная на квадрат ее скорости, поделенная на два.
Долговец морщит лоб. Квадраты он только на бумаге чертить умеет, да и то с трапециями путает. На помощь приходит Инга.
— Тридцать две тысячи джоулей энергия пули ПТРД.
— Да, — соглашаюсь я. — Теперь если ты хочешь оставить дульную энергию прежней, то можешь уменьшить массу пули, а скорость увеличить. То есть пуля массой 16 граммов и с той же энергией полетит со скоростью 2000 метров в секунду. А если масса пули 4 грамма, то ее скорость должна быть 4000 метров.
— Ну и что?
— Ничего. Больше пяти километров в секунду скорость пули повышать нельзя. Она попросту расплавится от трения о воздух, даже если ее из вольфрама сделать. Вывод: масса пули для ружья гаусса, или любого другого гипотетического ускорителя — около четырех граммов. Она такой и была. Но есть нюанс: такая пуля будет обладать крайне низкой пробивной силой.
— Это еще почему?! — долговец аж подскочил.
— Потому что пробивная сила в первую очередь зависит как раз от массы снаряда. Представь: выстрел в воду из пистолета и выстрел в ту же воду из лука. Что дальше пройдет: стрела, или пуля?
— Не знаю. Не пробовал никогда.
— Стрела дальше пройдет. У нее масса в десятки раз больше. Для подводного оружия потому патроны и заряжают длинными и тяжелыми стрелками. Там скорость не важна, зато важна масса.
— Хочешь сказать, что и обычный бронежилет гаусс не пробьет?
— Нет, — покачал я головой. — Если ты хочешь именно переносное оружие, то нет. Вся энергия выделится на первой же пластине. Будет яркая вспышка, взрыв — и все. Конечно хозяина броника этим взрывом прикончит. Это как РГД на груди взорвать, однако по танку так стрелять бесполезно.
— А если не переносное?
— Если не переносное, то в нем большого смысла не будет. Танк по Зоне не проедет. Со стационарного станка стрелять — ты будешь живой мишенью. Были раньше попытки всякие там экзоскелеты использовать, но мобильность у таких устройств никакая. Ни залечь быстро, ни подпрыгнуть, ни пробежаться. Батарейка села — превращается в гроб. И если в этот самый экзоскелет пуля из ПТРД попадет — владельцу тоже хана. Так зачем использовать то, что с гарантией приведет тебя в могилу?
Долговец грустен. Легенда Зоны оказалась никому особо не нужна. Надо его подбодрить.
— В общем броники, которые вам в "Долге" выдают, это самый оптимальный вариант и есть. Мобильность не снижают, пистолетные пули держат, а если пуля АК в башку попадет, то все равно ничто не поможет. У моего класс защиты конечно повыше, но такие носить — очень хорошая привычка нужна.
Ага, повеселел… Снова спрашивает:
— А вот эти экзоскелеты ты сам видел?
— Только в виде обломков.
"Это наши придумали такое оружие."
Инга?
"Гаусс?"
"Лебедев и его лаборатория. Придумали, сделали, использовали."
"Друг против друга."
"Против всех. Ты прав насчет кармы. Когда знания используются только для убийств, их носитель обречен."
"Так и есть."
Я поднимаюсь.
— Пойду наверх, Немого сменю.
Долговец тоже встает, надевает шлем и респиратор. Из-за неплотно прикрытой двери доносится радостный лай Балбеса. Ученые возвращаются? Похоже на то… Вовремя, как раз каша готова.
Глава четвертая
Предпоследняя ночь рейда прошла на Складах. Именно в эту ночь братья перехватили севернее Ростока наемников, шедших по нашим следам. Они собирались обогнать нас и встретить ближе к Темной Долине. Не судьба. Видимо кто-то протормозил, их собирали в спешке и не смогли толком объяснить наш маршрут. Однако если бы не братья, они бы нас все равно перехватили.
Я переговорил с Лосем и было решено изменить маршрут. Научная группа уже выполнила все задачи, а какая разница, по какому маршруту возвращаться? Заодно в"100 рентген" заглянем. К Шульге есть разговор, да и долговцам оттуда вернуться к себе будет проще. Сказано — сделано. К полудню мы вышли к северо-восточной окраине Ростока.
Если не знать о том, что здесь произошло, то и не заподозришь ничего. Два образовавшихся трупа уже закопали. Сдавшиеся наемники сидели в небольшом вагончике, стоящем на спущенных шинах. Их охрана на глаза не лезла. Лось огляделся, но так и не понял, где она. Между тем один из братьев сидел всего метрах в двадцати от нас и не прятался. Камуфляж комбинезона и маски превосходно сливался с бетоном, а растущий сверху "жгучий пух" маскировал его.
— Ну что, так и не засек? — спросил я.
Лось покачал головой.
— Ну и где?
— Посмотри на пять часов.
Он оглянулся. Монолитовец помахал рукой.
— Чтоб тебя! Прямо туда ведь глядел.
Слева подошли еще двое братьев. Еще один направился к вагончику, выдернул вставленную в петли арматуру и скомандовал:
— Выходить, строиться!
Наемники по одному, жмурясь на свету, вылезли наружу. Один присмотрелся и узнал выпустившего их монолитовца.
— Цезарь, ты!?
В ответ последовало:
— Молчать! Пошел в строй.
Я спросил Лося:
— Знаешь кого из них?
Тот, присмотревшись, ответил:
— Нет вроде. Лис! Знакомых здесь нет?
— Нету, — отозвался Лис. Остальные тоже промолчали.
— Ну раз так… На нет и суда нет, — и я кивнул братьям.
Те снова загнали наемников в кунг и разошлись по сторонам. Я взглянул на ученых и спросил:
— Леха, у тебя там "кристалл" в заначке был. Не одолжишь?
— Тебе зачем?
— Очень надо.
— Ну вот он.
Леха порылся в кармане рюкзака и протянул мне свинцовый контейнер. Я заглянул внутрь. Да, "кристалл", мелкий. В самый раз.
— Ты хотел на артефактное оружие посмотреть? — спросил я сержанта-долговца. — Смотри внимательно.
С этими словами я плюнул в контейнер и, мгновенно закрыв крышку, метнул его в вагончик с наемниками.
Свинец начал плавиться еще в полете. Контейнер превратился в большую каплю. Удар о доски расплющил ее. Брызги свинца разлетелись в разные стороны, а артефакт превратился в ослепительно-белую точку, вокруг которой быстро обугливались доски. Видно было, как волна жара быстро продвигается по стене, поджигая краску. Потом белая точка начала быстро увеличиваться в размерах, превращаясь в сферу и одновременно теряя яркость. За пару секунд стала размером с оранжевый баскетбольный мяч и наконец исчезла с легким хлопком. До нас докатилась волна жара.
Вагончик, который теперь состоял из обуглившихся, но так и не загоревшихся досок, рассыпался. Дымились остатки резины на ободьях.
— Не было слышно ни крика, ни стона, только сандальки торчат из бетона. — задумчиво сказал Лось.
Долговец согнулся пополам, опершись рукой на бетонную трубу. Его тошнило. Леха смотрел на меня широко открытыми глазами.
— Ты… их…
Я пожал плечами.
— Мы их уже отпускали один раз. Они снова пришли. Ну а с тобой что делать, майор?
Это я сказал в спину отвернувшемуся Рубику. Ага, пробрало! На мгновение он замер. Вано тоже стрельнул на него глазами и сразу отвел их. Потом Рубик повернулся и удивленно посмотрел на меня.
— К тебе обращаюсь, к тебе! Вано, ты только за пукалку свою не хватайся. Спалили вас. Вот эти люди, которых уже нету, они и спалили. Их командир должен был с группой нашей идти и с ними на связь выйти. Обозначить себя. По-любому это только ты мог быть. Вано такое дело не доверили бы.
— Я не…
— Не отмазывайся. Когда они нас потеряли, ты радио-маячок включил. Маячок этот и сейчас работает. Скажешь: нет?
Рубик молчал.
— Слушай, а ты и правда майор?
— Полковник.
— Не угадал, значит. Лоханулся, бывает.
— Ничего страшного. Я не так давно полковником стал. По Зоне майором ходил.
— Ну так что делать-то?
— Откуда мне знать, что ты сделаешь. Просто так ведь уйти не дашь.
— Почему? Я и людей твоих уже отпускал. Только они решили вернуться и еще разок со мной в чет-нечет сыграть. Лично к тебе у меня счетов нет, к Вано тоже. Убить меня хотел — так ты приказ выполняешь. До твоих хозяев я еще доберусь, а с тебя какой спрос? С Вано — тем более. У него другого выхода не было, кроме как делать, что говорят.
Лось, слушавший нас, вмешался:
— Ты вот так их и отпустишь?
Я кивнул.
— Они ничего важного не знают. Полковник этот — простой оперативник, хотя и в чинах. "Принеси, подай, уйди, не мешай!" Его сюда сунули только потому, что у него опыт кое-какой в Зоне есть, хотя по правде сказать: опыта у него не много. Вано — обычный сталкер. Я могу их под выброс сунуть, но смысла в этом нет никакого. А ты что-то от них узнать хочешь?
Лось молча пожал плечами.
— Тогда может быть "Долг" свое слово скажет?
Я посмотрел на сержанта. Тот тоже пожал плечами и сказал:
— Я их вообще всего неделю знаю.
— Ну вот… — я снова посмотрел на Рубика и сказал: — Оставляйте снарягу и валите, куда хотите.
Полковник скинул рюкзак, сверху положил свою ТОЗовку. Вано сделал то же самое. Пистолет он оставил в кобуре, якобы забыв про него. Я не стал напоминать. Потом оба быстро скрылись за углом депо. Балбес недоуменно посмотрел им в след, оглянулся на Ингу и уселся на задницу, подогнув хвост под себя.
— Лис, Щуплый, Стоматолог! Раскидайте их поклажу, — скомандовал Лось.
Сталкеры, косясь на меня, начали потрошить лежащие рюкзаеи.
"Удивляет, понимаю… Вы привыкли, что если вы меняете Зону, то Зона меняет вас. Неплохо бы вам еще уяснить, что наш мир на самом деле очень мал и если за периметром ваши дела должны много раз отразиться от других людей, чтобы вернуться к вам, то здесь это происходит очень быстро. Это Карма и ее не избежать.
Верно, братья?"
"А второй раз ты с ними как поступишь?"
"Не знаю, Инга… Не знаю… Этот полковник не смог бы мне повредить. Но он может повредить другим людям".
"Тогда зачем ты им оружие оставил?"
"Я не ему оставил, а Вано".
Инга все-таки залезла в эти угли, когда они остыли и образцы взяла. Еще одна кандидатская чья-то на подходе: "Последствия воздействия и так далее…" — или что то в этом роде.
Глава пятая
— Я был на Янове, когда этот майор там появился, — рассказывал Шульга. — Он особо и не скрывал, что СБУшник. Корочками конечно не махал, но все знали. Его прислали узнать, что произошло с несколькими вертолетами, которые упали на подлете к Припяти. Потом майор набрал команду и они ушли в Припять, вслед за военными. Больше его на Янове не видели.
Я кивнул и сказал:
— Они там попали в мясорубку, в самый фарш. В городе шла война, выбраться оттуда было очень сложно. В итоге они сумели вызвать вертолет и улететь, но до вертолета добрались единицы.
— Ты там был?
— Нет конечно. Я тогда еще дослуживал контракт.
— Так-то из него мог бы хороший сталкер получиться.
— Может быть еще и получится. Он ведь жив.
Часть вторая
Глава первая
Лучшее время для рейдов — середина осени. Прохладно (а вы пробовали денька три броню не снимать? а ботинки? цените прохладу!), мутанты уходят под землю, под воду и в логова, артефакты на холоде живут дольше, а аномалии перестают перемещаться. Вот и гонит людей жадность на поиски приключений для пятой точки.
С крыши цеха цементного завода я наблюдал, как пара таких "искателей" идет навстречу своей смерти. Жадность, помноженная на глупость. Ну вот куда они сейчас денутся? Некуда им деваться. Даже если бы я захотел их спасти — как? Полкилометра до них. Из моего автомата на три сотни метров можно беспокоящий огонь вести, не более. Они уже мертвы, только об этом не знают. Между камышами идет мелкая волна. Кровососы не торопясь окружают неожиданно забредшую к ним добычу. Осенью жор у них. Летом бы рыбкой обошлись, а сейчас точно нападут.
Один из сталкеров отходит в сторону, наклоняется к воде и зачерпывает ее горстью. Даже детектором не проверил, турист. Поплескал в лицо, выпрямился, повернулся к напарнику, что-то сказал. Тот рассмеялся. В бинокль я прекрасно вижу его улыбку. Внезапно она исчезает. Ага, первого утащили за ногу под воду. Что сделает второй? Делает он совершенно правильную вещь: не размениваясь на ружье, сдергивает с пояса гранату. Вода взрывается брызгами и из нее выпрыгивают две серо-зеленые тени. Второго сталкера сносит в воду. Успел он чеку выдернуть? Три… Два… Один… Успел! Взлетает и опадает небольшой фонтан перемешанной с кровью и песком воды. Конец трагедии. Снова тишина и благолепие. Чудеса в Зоне случаются, но не сегодня. Не сегодня…
Я опустил бинокль и присел на ступеньки лестницы. Третий день мы наблюдаем за окрестностями станции "Янов". Цементный завод плотно обложило аномалиями, остался только очень узкий проход, пройти по которому — нужен немалый опыт, или очень хороший детектор. Сталкеры сейчас сюда не суются, а видно с крыши далеко. Вон она, станция: за вышкой из красного кирпича виден угол здания. Там сейчас Балу, изображающий из себя одиночку-новичка, присматривает за информатором Дегтярева. Сидит в общем зале, травит байки и слушает, что говорят люди.
Люди говорят разное. Ходят слухи о предстоящих новых разборках между "Долгом" и "Свободой" и о том, что группировки копят силы. Интересно, зачем Чех и Крылов распустили эти слухи? Или это не их работа? Чехов, говорят, за периметр зачастил. Рассказывают о том, что на Затоне наконец разобрались с бандитской базой в старом лесничестве.
Разобрались, да…
Интермедия. Разборки
— Чапай!
— Чего тебе, Петька?
— Монолитовцы у моста!
— Да ты что?!
Чапай аж подскочил. К "Монолиту" у него счеты были с прошлого года, когда была перебиты бригады Воробья и Сявы. Сява после этого ушел в "Свободу", а от Воробья и его пацанов нашли только обглоданные тушканами косточки. Хабар, понятное дело, тоже пропал. Автомат висел на стене. Чапай сдернул его, проверил рожок и побежал к выходу, собирая по пути всех, кого видел.
— Вон они. Видишь костер?
— Да. Как понял, что "Монолит"?
— Сначала подумали, что свободовские зашли, даже подойти хотели. Потом Палец чухнул, что это не "Свобода". Я в бинокль пригляделся — точняк. Комбезы не те и броники получше свободовских будут. И главное: сидят у костра, не шевелятся, не говорят.
— Убедил. Пацаны, валим их!
Однако когда бандиты вышли к костру, они обнаружили только дотлевающие угли.
— Только что здесь были. Десять минут не прошло, как ушли. Зуб даю, — заявил Петруха. — К мосту. Там они не пройдут. Аномалий понавешало — кошак не пролезет.
Чапай кивнул, огляделся и пошел вдоль следа примятой тремя парами ног травы. Остальные двинулись за ним. Прошло еще минут десять.
— Вон они!
Чапай и сам увидел двоих, пробирающихся по фермам моста.
— Палец, прижми их.
Бандит поднял автомат и посмотрел в коллиматорный прицел.
— Далековато.
— Главное — прижми их, чтобы не ушли, а мы подойдем ближе и "лимонками". Да не стой так, заныкайся в яму.
Палец залег, упер автомат магазином в землю и выстрелил. От опоры моста полетела выбитая пулей пыль. Монолитовцы залегли.
— Молодчик! — сказал Чапай. — Теперь не уползти им. Пошли, пацаны!
Он перебежал за кустами, стараясь не показываться на открытом месте, но продвинуться не успел. Со стороны моста раздалась пулеметная очередь. Короткий стон сзади. Чапай оглянулся. Палец уткнулся головой в землю. Его автомат заливала кровь.
“Первой же очередью! Не наш сегодня день” — подумал он.
— Петруха!
— Не было у них пулемета, зуб даю. Калаши только.
— Потом разберемся. Пацаны, отходим!
Переть на работающий с полукилометра пулемет, пусть даже под прикрытием кустов, Чапай не собирался. Он идиотом не был. Веточки — прикрытие слабое. Где-то, да высунешься, покажешься, а пулеметчик своего шанса не упустит. Не получилось сейчас поквитаться — получится потом.
Бандиты начали отползать. И в этот момент пулемету на мосту ответил второй, с холма. Пули сбивали ветки, впивались в землю. Чапай сначала подумал, что кто-то из его пацанов успел взять на складе пулемет и вмешаться в бой, но нет: оба били по ним. Перекрестный огонь. Ветки так и сыпались на голову. Он прижался к земле. Надо было выждать.
— Ныкайтесь! Дождемся вечера, уйдем по темноте.
— А если у них ПНВ есть? — спросил Петруха.
— В кустах не заметят. К мосту уйдем, там мертвая зона, не достанут.
— Вот же вляпались… Ладно, лежим.
Бандиты попрятались в выемки в земле. Кустарник прикрывал от пулеметчиков. Те прекратили огонь, только время от времени давали очередь наугад. Чапай ожидал, что монолитовцы начнут зачистку, но те почему то не торопились лезть на поляну. Потом Петруха сказал:
— Чапай…
— Ну что еще?
— Спину ломит. Выброс будет.
Чапай прислушался к себе. Да, голова у него немного болела. Признак верный. Кто-то из лежавших рядом бандитов тоже подтверждающе что-то буркнул.
— Надо договариваться, Чапай. Им выброс похрену, а мы отсюда не уйдем.
— Ну попробуй.
Петруха расправил платок, привязал его к стволу автомата, приподнялся и помахал им в воздухе. В ответ раздались очереди с обеих сторон. Бандита переломило попавшими в него пулями и швырнуло на землю. Платок отлетел в сторону. В нем тоже была дыра.
— Договорился? Придурок… — тихо пробормотал Чапай.
Он перевернулся на спину. Выбор был невелик: выброс, или пуля. Лучше уж выброс. Народ говорил, что бывали случаи, когда удавалось его и на открытом месте перетерпеть.
…
Через час десяток вернувшихся в лесничество свежих зомби доделал дело, перебив нескольких оставшихся там людей. Банда прекратила существование. На "Скадовск" к Султану вышли всего двое.
Удачно выброс произошел. Такое вот совпадение. Можно сказать: фатальное. Я снова поднес бинокль к глазам. Зомби на Затоне — это конечно неприятно, но такое соседство гораздо лучше, чем бандиты.
Со стороны Припяти подул теплый ветер. Я обернулся, посмотрел на колесо обозрения, которое было прекрасно видно на горизонте. Ветер пах травой и пылью.
"…И никто, и никто не помянет войну —
Пережито-забыто, ворошить ни к чему.
И ни птица, ни ива слезы не прольёт,
Если сгинет с Земли человеческий род…"
Все так и есть. Только что двое мародеров навсегда исчезли в Зоне и сколько их еще исчезнет? И кто о них вспомнит? Наверное все-таки есть и такие люди, которым не безразличны эти две смерти. Их можно пересчитать по пальцам одной руки, но они есть. Вспомнят и забудут снова, на этот раз навсегда. Вот погиб целый город — и кому до этого есть дело через два десятка лет?.. "Ворошить ни к чему."
Все помнит только Зона и она каждому заплатит по его заслугам.
Глава вторая
— Ты слишком легко убиваешь.
Я пожал плечам.
— Если бы они могли, то убили бы меня. Инга, ты решила стать моей совестью? Я знаю цену человеческой жизни.
— Плохо знаешь. Что для тебя означают люди в Зоне?
— Философский вопрос. Какие конкретно?
— Все.
— Если речь идет о социуме, именуемом сталкерами, то это необходимая составляющая Зоны. Без них ее развитие привело бы к катастрофическим последствиям для человеческой цивилизации. Нравится тебе это, или нет, но мы сейчас расхлебываем кашу, заваренную вашими учеными. Это они поднялись на следующую ступень развития раньше времени, а потом грохнулись с нее.
— Только не обвиняй меня. Мне было всего двадцать лет и я ничего не изобретала.
— Я и не обвиняю. Что сделано — то сделано. Тем более, что и обвинять уже некого.
— Они не понимали, над чем работают и чем все может кончиться. А ты понимаешь. Должен понимать.
Я долго молчал. Потом сказал:
— Есть всего три пути. Я могу очистить Зону от людей. Загнать под землю выбросами, сверху добавить аномалий, натравить мутантов, зомби… Кто-то присоединится к братьям, кто-то сбежит, остальные умрут. Или я могу спустить Зону на окружающий мир. Тогда люди начнут умирать снаружи. Или все может идти, как идет. Зона будет менять людей, постепенно поднимая их до того уровня, на котором сопротивление ей исчезнет и одновременно меняясь сама.
— Ты знаешь, что она растет?
— Конечно. Люди меняют ее, рост неизбежен. Но он медленный и у людей есть возможность приспособиться. Первый закон: меняя Зону, меняешься сам.
— Парадоксально, но сталкеры, сдерживающие этот рост, его же и обеспечивают. Чем больше людей внутри, тем быстрее она будет расти. Но если их убрать, то рост сначала прекратится, а потом произойдет взрыв, по сравнению с которым Большой выброс покажется детской шалостью. Здесь ты скорее всего прав.
— Я знаю, что прав. Ты обосновала и доказала эту теорию на основании имеющихся данных, а я просто знаю. Много людей — плохо. Мало — тоже плохо. Ничего с этим не сделать. А благодарить за это надо ботаников, выпустивших эксперимент с объединением сознаний из под контроля.
Какова цена жизни? Другая жизнь. Иногда другие. Иногда сотни, тысячи и миллионы других жизней. Я принял решение. Мы выходим сейчас же. Здесь братья разберутся без меня, а если она хочет быть моей совестью, то нее будет шанс.
…
Жар постепенно пропитывает тело, выдавливая усталость вместе с потом. Запах досок смешивается с запахом разогретого метала. По стеклу небольшого окна, стекают капли конденсата. Не совсем сауна, меньше сотни градусов температура, но в Зоне и это — благодать. Рейд наконец то закончен, можно отдохнуть перед новым выходом.
На окне отсвет огня от "жарки", в которую мы закатили стальную емкость, обернутую змеевиком. Волокли издалека, с другого конца города. Емкость лежит рядом с аномалией, в ней кипит дождевая вода, пар перегревается в змеевике и по шлангам идет в здание речного порта. Успевает остыть, конечно, но все равно тепла хватает. Конденсат стекает обратно в бочку. Замкнутая система. Сауна круглосуточно, рядом баня с теплой водой в баке. Можно постирать и сразу высушить одежду. Благодать! В кои то веки зимой тепло будет в казарме. Тянет в сон.
Ленивый вопрос братьям: почему этого раньше не сделали? "Жарка" стабильная и на этом месте уже года три. Братья не знают. "Потому что не делали." Никому в голову не приходила такая идея — использовать энергию аномалий. Мерзли зимой, болели, спали в теплых спальниках, собирали вшей иногда (ну на этот случай конечно химия есть), а согреться ума не хватало. Вроде мерзнуть — это так и положено по жизни. У рядовых монолитовцев, инициатива почти отсутствует, условия жизни их не особо волнуют. Но стоило предложить решение — и оно реализовано практически сразу. Интересно, что все согласны: да, так лучше. Раньше зачем мерзли? Вопрос не понят. Бани же не было — вот и мерзли. А если бы ее не притащили? Значит мерзли бы дальше. Логично.
Однако и грязи же на мне! Аж катышками сходит. Сейчас вымыться, еще раз в парилку и в бассейн. Да, бассейн тоже организовали. Вода дождевая, небольшая комната выстелена полиэтиленовой пленкой. Чем не жизнь? Когда мы аэродром охраняли под Красноярском — хуже было, честное слово! На улице -40, в казарме +5. Там тоже после каждого караула парились. Но когда набивается по двадцать человек в парилку, это уже не то…
Накидываю полотенце. Привычный жест, хотя и совершенно бесполезный. В парилку заходит Инга. В простыне, что тоже большого смысла не имеет. Когда в прямом смысле читаешь мысли другого человека, тряпочкой не закроешься. Секс в таких условиях выглядит обычным физическим контактом, чуть более тесным, чем рукопожатие. Тем не менее приличия надо соблюдать, пусть даже под одеждой все голые. Люди любят ритуалы.
В Припять мы вернулись этой ночью. В последнее время мы часто передвигаемся в темноте. Так безопаснее. Благодаря "Чистому небу" у нас есть очень хорошие приборы ночного видения. И очень дорогие, разумеется. Для ночной охоты — незаменимая вещь. Между прочим с кухни доносится аромат жареного мяса. Я подстрелил поросенка, пока шли. С чесночком жарится, с перцем, с… щавелем? Ну да, с щавелем. Зелень полезна. Не все лапшу и тушенку лопать. Верно, братья? Устал тащить его. Это только так говорится, что поросенок, а на самом деле в нем пара пудов была, никак не меньше.
…
Мы вернулись с АЭС. Ходили вдвоем. Шесть часов по прямой, не останавливаясь, без единого слова. Ни врагов, ни друзей, ни мутантов, только Зона и трава под ногами. Ни одного препятствия, ни одной аномалии. Станция встретила нас мертвой тишиной. Я прошел по пыльным коридорам, по своим же прошлогодним следам. Пыль в коридорах так никто и не потревожил, лишь птичьи следы остались кое-где на полу. В главном зале тоже стояла тишина. Я остался у входа, а Инга подошла к Кристаллу и встала совсем рядом, метрах в двух. Тишина. Только крики ворон на пределе слышимости, доносящиеся через проломы в стенах. Потом она опустилась на пол. Я подошел ближе, присмотрелся: Инга спала. Я тоже бросил у стены рюкзак и сел, откинувшись на стену. Ждал и смотрел ее сны. Солнце почти закатилось, когда она очнулась.
"Я была бы лучшим Проводником, чем ты."
"Кристалл сказал?"
"Я сама знаю."
"В чем дело? Ты знаешь, как я стал тем, кем стал. Путь открыт. Свидетелей нет, но это и не обязательно."
"Сама идея поединка без оружия — безумие. Мне остается либо принять это безумие и бросить тебе вызов здесь и сейчас, либо отказаться и остаться самой собой."
"Это не безумие. Итак?"
"Возвращаемся."
"Уверена?"
"Уверена. Не потому, что проиграла бы. Это еще неизвестно, кто проиграет. Потому, что не хочу."
"Я должен спросить еще раз. Мы уйдем без боя?"
"Да."
"Пойдем."
На самом деле победить она конечно же не смогла бы. Братья уже признали выбор Кристалла, а "Монолит" изменился, приняв меня. Моя польза доказана и любой из них оспорил бы ее решение. Ей пришлось бы драться со всеми по очереди. Не самая хорошая идея. Если бы у нее были свои люди… Но с теми, кто у нее есть, я справлюсь один.
Что же, выбор сделан. Теперь она — обычный (хотя нет, не совсем обычный) человек, под законом Кармы. Посмотрим, что будет дальше.
Глава третья
Псу было скучновато. Все-таки стая двуногих — это совсем не то, что своя. Кормят, чешут (те, кому он это позволяет), берут с собой, когда выходят, но выходят-то редко! Остается только валяться поближе к еде и пару раз в день обегать логово. Не заняться ли этим? Пес поднялся с подстилки и цокая когтями по доскам побежал к выходу из бара.
Ручной слепой пес, патрулирующий базу — что может быть привычнее? Караульные не обратили на него никакого внимания. Балбес вышел из ворот и повернул налево, обходя забор по привычному маршруту. Как обычно обменялся предупреждающим рычанием с часовым местной собачьей стаи. На местную мелюзгу Балбес смотрел свысока, но в драку с ней лезть было бы глупостью. Вот если бы он захотел стать поближе к их вожаку!.. Все шансы есть. Он гораздо крупнее любого из местных, мог бы даже и со снорком потягаться на равных. Но у него сейчас уже есть вожак, стая двуногих сильна и покидать ее он не собирался. Поэтому достаточно порычать без особой злости, не приближаясь.
Что тут у нас? Чужаки пометили столб. Поставим свою метку (гораздо выше, любая собака понимает важность этого!) и бежим дальше… Запах тушкана… Свежий… Где он? Рывок в кусты, громкий писк и зубы перемалывают тонкие косточки. Не ворона конечно, но тоже сойдет. Пес посидел немного на пригорке, рассматривая аномалии на поле и зигзагом пробежал между ними. Он не знал слов "много" и "мало", но мог бы сказать, что аномалий больше, чем обычно. Двуногому между ними пройти было бы сложно. Что-то взбаламутило Зону. Балбес не понимал, что, но удвоил внимание на всякий случай. А потом ветер принес к нему запах крови. Свежей крови. Крови двуногого. Пес подпрыгнул, пытаясь понять, откуда принесло этот запах. Чужая стая? Своя? Не ясно… Запах не как от своих, но знакомый.
Где же ты?.. Балбес покрутился, обнюхивая землю. Нет, ничего… Но верхнее чутье запах ловило отчетливо. Он снова подпрыгнул, взглянул в сторону вышек. Видят ли его оттуда? Должны видеть. Как поступать с ранеными, он знал прекрасно: если ранен враг — добить, если свой — найти, позвать стаю и держаться рядом. Надо позвать двуногих. Но сначала — найти! Пес побежал между аномалий по расширяющейся спирали.
…
Вано выдохся окончательно. Сил ползти, подтягиваясь на руках, больше не было. Обидно. База "Свободы" была совсем рядом. Будь ноги в порядке — дошел бы за полчаса, но в том-то и беда, что они были не в порядке. Две самые обычные пули калибра 7.62 прошли навылет. В аномалии солдаты за ним лезть не рискнули, а Дегтярев видимо спешил. Полковник и встречавшая его группа ушли. Вано остался. Скоро ночь, видимо здесь он и останется навсегда.
Кровь он остановил, перевязался, как умел, вколол противошоковое из аптечки, но идти не мог. Полежал немного, выждал и пополз, стараясь не обращать внимания на боль. Полз, сколько получилось. Устал настолько, что даже голову поднять сил не было. Сказалась и потеря крови. Из-за усталости он не услышал шелест травы сзади и спохватился только когда его уже обнюхивали. Вано обернулся. Прямо на него в упор глядела дружелюбная морда мутанта.
…
Балбес уселся рядом с двуногим, вывалил язык и тяжело задышал. Нашел! Есть повод гордиться собой. Ветер дул от него. Если запах несет на тебя, то источник найдет любой щенок, а вы попробуйте, если наоборот! Двуногий действительно был знакомым и недавно жил в их логове. Пса не интересовало, почему тот пропал на время. Нашелся — и хорошо. Теперь надо позвать стаю. Он поднялся на лапы. Двуногий тем временем ухватился за его ошейник. Балбес недоумевающе поскулил, потом сообразил, чего тот хочет. Ну так даже лучше! Он, с силой упираясь лапами в дерн, поволок сталкера к базе.
Вскоре их заметили с вышки.
Глава четвертая
— … У Саныча был тайник рядом с "Ростоком". Автомат, патроны, продукты. Мы два дня ждали там в укрытии, потом пошли к Кордону.
— А чего ждали?
— Не знаю. Он злой был очень, не говорил. Только и слышал от него: "Не твое дело! Не твое дело!" Наверное у него там была встреча. Мы до Кордона не дошли, свернули восточнее. Шли, как обычно вдвоем ходят. Один впереди, другой сзади, прикрывает. Впереди он шел. Встретили солдат. Полковник подошел к ним, поговорил. Я был сзади, шагов на сто. Остановился, пока первый знак не даст. Ну ты же знаешь, как это делается?
— Знаю. Дальше рассказывай.
— А дальше — все. Солдаты начали стрелять по мне. Попали сразу, по ногам. Я упал, отполз в сторону. Аномалии были вокруг, искать меня не полезли. Потом перевязался, пополз сюда. Наверное не смог бы доползти, но меня пес вытащил.
— Тебя мы вытащили. С вышки заметили, сообщили. Ты сознание потерял, ошейник отпустил. Балбесу ворону подстрели потом, он их любит.
Комендант поднялся со стула и сказал:
— Отдыхай, Вано. Стоматолог тебя заштопал, но пару недель придется поваляться. А нормально ходить сможешь через месяц.
Они с Лосем вышли. В соседней комнате Комми сказал:
— Вот же сука!
— И не говори! — Лось кивнул. — Зря его отпустили. Надо Студенту сообщить.
— Где его сейчас искать? Да ты не беспокойся. Сам наверняка сюда прибежит.
— Я за Ингу больше беспокоюсь.
— Тоже зря. Она за монолитовцами — как за каменной стеной. Скажи честно: обидно, что вас с собой не взяла.
— И это тоже.
— Значит была причина.
— Знаем мы эту причину!
Комми усмехнулся.
— Оно и к лучшему. Наши кобели уже хороводы вокруг нее водить собирались. А как узнали, что со Студентом ушла — все! Хвосты попрятали. Кстати: ты знал, что она местная? Здесь родилась.
— Нет. Что, прямо здесь?
— Ну не на фабрике, конечно. Поселок немного западнее Припяти.
— Думаешь, ее на ностальгию пробило?
— Может и так…
…
Пес тем временем блаженствовал, обгрызая перед баром здоровенную кабанью кость, выловленную для него Ганжей из супа. Все-таки и в стае двуногих были свои плюсы.
Глава пятая
Я убрал респиратор с лица. Торговец присмотрелся, но не узнал. Еще бы! Больше года прошло, а ты меня видел всего один раз. Сколько с тех пор мимо тебя новичков прошло, кто их считал? На мне сейчас светло-зеленый комбез "Свободы" и свободовский же бронежилет, который был куплен у Ашота в прошлом году. Одно название, что броня. Голым себя ощущаешь, честное слово.
А может он и признал меня, только виду не подал. Да и какая разница, узнал-не узнал? Не за тем пришли.
— Есть разговор, Сидорович. Убить тебя хотят.
— Кто? И кто ты?
Не удивился. Его, наверное, столько раз уже прикончить обещали, что привык.
— Сталкер я. А кто придет — показать могу. Через час-полчаса они здесь будут. Со стороны посмотришь, или здесь их встретишь?
— Сейчас выйду.
Сидорович поднялся, вышел в соседнюю комнату и оттуда послышался металлический лязг. У него там переход до ближайшего дома на окраине деревни. Я повернулся, поднялся по ломаной лестнице бывшего бомбоубежища и не торопясь прошелся до забора. Торговца долго ждать не пришлось. Ого! Как он нарядился-то… Армейский броник оттопыривается на роскошном пузе, шлем тоже армейский. Как и налезло то на него это все? Однако на чердак по лестнице он залез вполне шустро, даже автомат ни разу не звякнул. Мы уселись доски. Напротив глаз были широкие щели между досок. При желании можно и ствол просунуть. Удобная позиция.
— Вроде лицо у тебя знакомое, — сказал Сидорович. — Давно в Зоне?
— С прошлого года.
— Здесь входил, на Кордоне?
— Да.
— Сам, или провел кто?
— Сам. Не надо. — Это я сказал увидев, как торговец примеривается пропихнуть ствол автомата в щель. — С ними есть, кому разобраться.
— А чего это вдруг "Свобода" за меня впрячься решила?
Прикидывать начал, что с него запросят за это. Давай, прикидывай. Все равно не догадаешься.
— Решили добро сделать человеку.
— Добро так просто не делается.
Я кивнул.
— Не делается, да… Давай сначала посмотрим, надо ли его делать. А то может быть я вообще зря пришел.
Темнота понемногу сгущалась. Со стороны холма мелькнул луч фонарика. Сидорович вздохнул и поднял автомат, но я положил руку на цевье.
— Не надо. Зачем шуметь?
Рядом со входом в землянку появились четыре тени. Один из пришедших спустился по лестнице. На фоне входа в его руке мелькнул пистолет с длинным глушителем на дуле. Несколько секунд спустя он снова вылез наверх. Тени скучковались, обсуждая что-то. Подходящий момент…
Справа простучали негромкие очереди. У МП5 с глушителем удар затвора о раму звучит гораздо громче, чем сам выстрел. Тени рассыпались, рухнули и замерли в траве.
— Вот теперь пойдем, посмотрим…
Мы слезли с чердака. Пока шли, прозвучало еще четыре выстрела, контрольные. Когда мы подошли, рядом с убитыми уже стоял тот, кто в них стрелял. Сидорович спросил:
— А что, если у них подстраховка?
— Нет, — покачал я головой. — Их четверо и было. Присмотрись: нет знакомых?
— Вроде нету… Да и в крови все…
— Ну и ладно. Теперь и поговорить можно, верно? Отойдем, а с трупешниками есть кому разобраться.
…
В свой домик Сидорович меня не повел. Зашли в соседний. Я осмотрелся, выставил на лист железа, лежавший на столе, спиртовку. Зажег таблетку спирта, налил воды в котелок. Привычка. Не попьешь чая в передышку — когда еще получится? Это как на фронте из котелка мясо в первую очередь съесть, потому что если обстрел — земля в котелке и пропал суп. Мне спешить некуда, ночевать здесь и буду, а вот торговца любопытство разбирает — это заметно.
— Ну слушай… Шли мы тут через Свалку на днях с пацанами. Там болотце есть, на нем аномалий еще полно. Знаешь? Ну вот… Рядом с ним есть стоянка. Удобное местечко, прикрыто со всех сторон. Мы там привал делали, а мимо проходили братки местные. Зацепились языками, нашлись общие знакомые, нашлась и бутылочка. Потом и еще парочка нашлась, по секрету тебе скажу. В общем пришлось там и заночевать. И сказал мне один из них под большим секретом, что если кому-то из наших некий торговец с Кордона должен денег, то лучше должок с него забрать побыстрее.
— Побыстрее… Ишь ты! — Сидорович усмехнулся.
— Вот именно. Я ему: "Да откуда тебе-то знать?" А он начал понты гнуть, что все знает, в курсе всех дел и все такое. Мол, слышал, как какой-то сталкер по кличке Дегтярь договаривался с их пацанами в депо насчет тебя. И даже знает, когда они на дело пойдут. Ну а дальше — дело техники. Маршрут известен. Мы их выследили и махом к тебе. Не опоздали, как видишь.
Ага, зацепило!.. В темноте, чуть-чуть разгоняемой пламенем сухого спирта, ничего не видно, но скамейка скрипнула. Как говорят: "Очко жим-жим." Дегтярева ты наверняка знаешь. Не можешь не знать. И вот теперь майор тебя заказал бандитам. Что с этим делать? По своей инициативе он это сделал, или это приказ из-за периметра? Ну посиди, поволнуйся… Я пока еще одну таблетку под котелок положу.
— Ладно. Спас ты меня. Не знаю, зачем тебе это надо, но значит надо, раз спас. А сам теперь чего хочешь?
— Что с тебя хотеть? — я пожал плечами. — Вот разве что про Дегтяря этого услышать хотелось бы все, что знаешь. Кто он, откуда, что из себя представляет? Он, видишь ли, у нас в Долине побывал под видом вольняшки. Потом выяснилось, что личность весьма темная, но он успел смотаться. Потому-то я и шухернулся, когда кличку бандит тот упомянул. Сдай мне этого козла и мы в расчете.
В голове торговца щелкает невидимый арифмометр. Прямо слышно, как в заплывших салом мозгах шестеренки проворачиваются. Обмен конечно предлагается опасный, но… кто ему этот СБУшник? Не сват, не брат, всего лишь враг.
— Слушай тогда. Дегтярь этот — та еще птичка. Его мало кто в Зоне знает, но кто знает, тот не забудет. Он никакой не сталкер, а майор СБУ…
…
Рассказывал Сидорович долго. Многое я уже знал, но и нового тоже много услышал. Котелок успел вскипеть, а чай завариться и выпиться. Очень хорошо, начало положено. За этот год мы выбили зубы тем, кто хочет разжиреть, используя Зону. Но зубы вырастут новые, это только вопрос денег. Надо вытравить из их мозгов саму мысль об этом. Мы прошерстим все их агентурные цепочки. Пройдем по ним, как ток по нервам.
Торговец ушел. Я еще немного посидел, раздумывая над полученной информацией, потом надвинул ПНВ, вышел из домика и пошел в сторону крайних домов. Вокруг меня возникло несколько теней. Братья, которые так удачно сыграли расстрел бандитов и сами "бандиты", успевшие смыть с лиц "кровь". Переночуем на присмотренном чердаке и еще до рассвета уйдем на север.
Глава шестая
Вокзал на Янове по вечерам — довольно шумное место. Сталкеры сидят в комнатах, хвастаются хабаром друг перед другом, обмениваются новостями. Небольшая групка парней в черных куртках, закупившихся тушенкой и шоколадными батончиками у Алохи, заняла столик в зале и о чем то переговаривается, обильно пересыпая речь жаргоном.
Сам Алоха впаривает какому-то новичку, невесть каким ветром занесенному на Янов, АКМС со сломанным плечевым упором, перемотанным синей изолентой. Новичок, у которого из оружия только потертого вида древний "Наган", сомневается и мнется. Наконец сделка совершается и автомат переходит из рук в руки. Сталкер отсчитывает деньги и гордо вешает его на плечо. Упор отваливается и падает на пол. Долговцы, стоящие рядом, смеются. Алоха доходчиво объясняет новичку, что с оружием надо обращаться аккуратно и изоленту сильно не натягивать.
К лейб-медику Янова тоже стоит очередь. Один пострадавший держит на весу кое-как перевязанную руку, у второго — ожог на лице. Этого поддерживают еще двое. Третий сидит у доктора и морщится. От него несет водкой, принятой в качестве обезболивающего, а Костоправ с помощником зашивают длинную рваную рану на плече.
Долговец, стоящий у столика, рассказывает друзьям:
— …Ну и вот садится значит Сидорович на очко, а кто-то как схватит его снизу за хозяйство и спрашивает: "Ты кто такой?!"
Те заранее посмеиваются.
Вокзальные стулья, стоящие вдоль стен зала ожидания, по большей части пусты. Те, кто хочет спать, уже спустились в подвал и расположились на топчанах. Кто-то пьет чай (кипяток можно налить рядом с медпунктом), кто-то может позволить себе водочки на сон грядущий. В общем: самый обычный вечер.
Ржавая железная дверь открывается. Головы людей поворачиваются к ней и разговоры разом стихают. В зал входит женщина. Шлема нет, светлые волосы стянуты в "конский хвост". В остальном вид вполне себе сталкерский: камуфляж, легкий бронежилет (весьма прилично оттопыривающийся в нужных местах), ботинки, рюкзак, кобура на поясе…
— Добрый вечер!
Голос тоже женский. У бандитов и у долговцев, чьи столики как раз рядом с дверями, отваливаются челюсти.
— Ну вот! А говорили, что в Зоне баб нету… — шепчет один из них. — Девушка, вы…
Бандит осекается. В двери один за другим входят еще люди. Эти выглядят гораздо серьезнее. В тяжелой броне, в шлемах и с хорошим оружием. Практически у всех подствольники и оптика на автоматах и штурмовых винтовках. Серый, городской камуфляж без нашивок тоже вполне узнаваем. Между сталкерами прокатывается шепоток:
— "Монолит…" Фанатики… Приперлись…
Многим внезапно понадобилось куда-то выйти. Разумная предосторожность. Пятерым бойцам "Монолита" вполне по силам поставить этот вокзал на уши. Впрочем сегодня у нас другие планы.
Следом за мной в зал входит научно-оперативная группа "Свободы" в полном составе. Долговцы демонстративно воротят носы. Бандитам и одиночкам наоборот становится немного веселее. Инга стоит, наслаждаясь произведенным впечатлением. Лось приветственно машет рукой Алохе, тот тоже заметно расслабляется. Мы занимаем стулья в свободном углу и вокзал постепенно успокаивается. В конце концов: ну монолитовцы зашли, ну сели — что такого? Морды не бьют, водку не пьют, воздух не портят, сопровождают ученых. Ничего особенного не происходит и это не повод ночевать в вагонах, стоящих на путях. Это летом хорошо в вагонах-то, а сейчас прохладно. Зато если монолитовец рядом, ни один мутант и близко не подойдет. Примета верная.
Лось кивнул в сторону столика в противоположном углу зала.
— Вон он стоит.
— Удачно зашли. Давай ты говорить будешь.
Мы подошли к Гарику и поздоровались. Лося он знал. Я представляться не стал, успеется.
— Гарик, такое дело… Разговор есть, — начал Лось.
— Слушаю тебя.
— Ты помнишь Вано?
— Грузин? Тот, что в позапрошлом году здесь тусовался? Конечно.
— Его на днях подстрелили.
— Печально. А я при чем?
— Подстрелили военные.
— Бывает.
— Военные эти пришли встречать некоего Дегтярева. Он же Дегтярь, он же Саныч. Вано сопровождал его. Дегтярь переговорил с солдатами и те обстреляли Вано. Перебили ноги, но он выполз к нам, в Темную Долину и все рассказал.
— Звучит хреново… — Гарик задумчиво посмотрел в потолок, потом на меня. — А у них какой интерес?
— В курсе быть нужно, — сказал я.
Гарик пожал плечами.
— Ну я о них знаю не много. Я вообще не привык в чужие дела нос совать. Вано здесь появился позапрошлой весной, как раз, когда толпа народу ломанулась к центру. Многие попали под выброс, но Вано как то уцелел. Жил на станции какое то время, с бандитами чего то мутил, я не интересовался. Когда пришел Дегтярь, он нанял Вано идти в Припять. С ними были Зулус и еще двое каких то парней. Они дошли. Я потом прошел по их пути, ради интереса. Там были вояки и я таскал туда припасы еще с одним пацаном, но навариться нам всерьез не удалось. Зулус ушел со мной обратно на Янов, Вано остался с ними. Когда в последний раз пришел, там дом был пустой, а в городе шла стрельба. Потом пролетело два вертолета. Я так понял, что они эвакуировались по воздуху. Больше я их в Зоне не видел. Из них всех потом встречал только Зулуса, но он ушел за периметр.
Мы внимательно слушали. Потом Лось сказал:
— Дегтяря этого очень хотелось бы повидать.
— Чем же я тебе помогу? Я ему не друг и не родственник. Он вообще в Зоне сейчас?
— Есть подозрение, что да.
— Я не знаю… — Гарик снова пожал плечами. — Он мне о своих нычках не докладывал. Однако пока он здесь был, несколько раз ходил к "Юпитеру". А там такие места, что ходить без дела не стоит.
Лось кивнул.
— Ну да, весной наемники, которые штурмовали тоннель "Чистого неба", тоже туда ушли. Спасибо, Гарик. А с кем там Вано из бандитов общался?
— С Валетом. Но Валет давно пропал. Вано если жив, спроси у него.
Мы отошли он проводника.
— "Юпитер"… — протянул Лось. — Там промплощадка большая. Лабиринт настоящий и есть, где спрятаться. Тех наемников засекли по большому счету случайно и только потому, что их искали и носом землю рыли. А если оттуда и правда есть подземный путь в Припять, то может быть и в другие места такие же пути есть?
— Возможно. Магнит упоминал про Валета мельком. Совпадает. Дегтярев вполне мог через Валета бандитов вербовать. Тогда понятно, почему он пропал. Зачем майору свидетели?
— Тогда как насчет идей?
Я молчал. "Монолит" обдумывал новую информацию. Про путепровод под заводом братья знали. По общему мнению туда лучше было не соваться. И да: там сеть неисследованных тоннелей, как и под Темной долиной… И нет никакой гарантии, что Дегтярев на самом деле там… И информатор его местный пропал… И далековат "Юпитер" от Темного кордона… Но наемников упорно тянет туда и там чаще, чем в других местах, пропадали сталкеры. А главное: о заводе говорил и Сидорович. Весной мы срезали ботву у этого кустика, пора вытащить и саму морковку.
Лосю я сказал:
— Хотите идей? Их у меня есть.
"Что скажешь, Инга?"
"Можно попытаться."
— Все очень просто. Ученым нужно расставлять свои сканеры? Нужно. Сканеры отслеживают аномалии, а аномалии реагируют на людей. Обложим "Юпитер" датчиками и подождем. Дело насквозь знакомое, риск минимален. Как думаешь, "Чистое небо" поможет нам в поисках?
— Можно даже не гадать, — усмехнулся Лось. — У них с весны на наемников пики наточены. Вон те двое, у вторых ворот — как раз их ребята, я их знаю. Сейчас поговорю с ними, пусть приведут от тоннеля сюда своего старшего.
— Поговори…
Глава седьмая
Обшаривать подвалы — дело неблагодарное и скучное. Запах пыли, полутьма, разгоняемая лучами нашлемных и подствольных фонарей, серые бетонные стены, плесень на них, вонь застоявшейся воды, иногда треск счетчиков Гейгера… Одно и то же, ничего интересного. Три группы обшаривали промплощадку "Юпитера" второй день, но кроме ржавых гильз на месте весеннего боя с наемниками, нескольких мутантов и зомби ничего пока не обнаружили.
— Что здесь было, Лось? Как думаешь?
— Не знаю. Глянь, что в тех мешках.
Лис подошел к мешкам и добросовестно прочитал надпись:
— Гипохлорид натрия.
Он пожал плечами.
— Стоматолог, может ты объяснишь?
— Хлорка, самая обыкновенная, — ответил Леха.
— Она дорогая?
— Копейки стоит. Любой бытовой отбеливатель возьми — она там главный компонент. Воду еще ею обрабатывают, вместо хлора.
— Ну хрен с ней, пусть лежит тогда. Значит здесь водообрабатывающая станция была.
— Вероятно. Следов нет. Уходим?
— Да, — кивнул Лось. — Идем.
Он еще раз глянул в длинный темный коридор, уходящий куда-то под землю и до середины залитый водой и повернулся к выходу.
Солнечный свет загородила тень, которая, однако, сразу же скрылась. Лось вскинул автомат, но стрелять было не в кого.
— Видели? — спросил он.
— Да. — Лис тоже держал дробовик наготове.
— Не показалось, значит. Выходим осторожно.
Лось высунул голову из подвала и осмотрелся. Так и есть: метрах в двадцати сидел снорк. Поняв, что его заметили, мутант метнулся за угол.
— Снорки!
— На лестницу, Лось!
…
Вот так они здесь и оказались. Пока поднимались — успели заметить еще двух снорков, переползавших вдоль стены. Лис выстрелил, мутанты отскочили в ближайший подвал.
На кирпичной стене было написано белой краской: "Отм. 12.000". Высота 12 метров, значит. Площадка аварийной лестницы, по которой они сюда забрались, была большой. Места хватало всем, но это был единственный плюс ситуации. Снорки не идиоты, сюда не сунутся, но и спуститься не дадут. Ночью осмелеют и нападут. Предсказать исход ночного боя Лось не брался.
Он оценивающе взглянул на вертикальную лестницу, ведущую еще выше, на крышу (вроде не сильно проржавела…) и кивнул на нее Лису. Тот сбросил рюкзак и полез вверх, но когда добрался до ее конца, сразу опустил стекло шлема и начал быстро спускаться.
— Что там? — спросил его Лось.
— "Студень". По всей крыше. Сверху — слой воды. Вонища!.. Местами "газировки".
— Что, по всей крыше?
— Ага!
— Нихрена себе!
Здание было довольно большим. Лось прикинул, что этот "студень" — одна из самых крупных аномалий из виденных им когда-либо. 50 на 20 метров, плюс метр глубины на крыше, или даже больше. 1000 кубов получается! "Бетонная ванна" рядом с заводом ей в подметки не голась.
— Это не вода, — сказал Леха.
— А что там?
— Вернее воды там тоже много, но это кислота. "Студень" поглощает органику, но может и фотосинтезом обходиться.
— Как растение что-ли?
— Это не растение, — покачал головой Леха. — Это гигантская многоядерная клетка. Вроде амебы. В процессе фотосинтеза она выделяет смесь кислот и ферментов. Уксусная, муравьиная, их хлорпроизводные… И они достаточно концентрированные.
— Стоматолог, не грузи! — Лось поморщился. — Короче: мы там не пройдем?
— Нет. Даже скелетов не останется.
— Это все, что нам надо знать.
Лось посмотрел вниз. Неподалеку проходила эстакада и по ней шел неширокий проход. Но забраться на нее можно только с ее угла, а это сотня метров мимо разных дверей. Если там снорков много, то… А их там наверняка много, раз уж стая решила атаковать вооруженных людей. Не вариант. И сидеть здесь — тоже не вариант. Ночью снорки осмелеют. Они не умеют прыгать вертикально вверх, но могут и по стенам подобраться, цепляясь когтями. Всю ночь отстреливаться от них ему не хотелось.
— Лис, дай красную ракету.
Но тот сказал:
— Глядите! На той крыше.
Лось присмотрелся, потом вынул из футляра бинокль.
— Монолитовцы. Легки на помине, — сказал он несколько секунд спустя.
Щуплый, тоже глянувший в оптический прицел СВД, согласно хмыкнул. Стоящая на крыше метрах в трехста фигура помахала им рукой, Лось прикинул, есть ли все-таки возможность перебежать к лестнице на эстакаду. По всему выходило, что такой возможности не было. Для монолитовца почти весь путь в мертвой зоне. Тем временем тот пригнулся исчез из виду.
— Куда это он? — спросил Щуплый.
Остальные только пожали плечами. Несколько минут спустя монолитовец появился снова. На этот раз с напарником. Лось сначала не понял, что они тащат с собою, но потом уверенно опознал древнее ПТРД.
— Что-то они задумали… — пробормотал он. — Не в нас ли хотят пострелять?
— Это вряд-ли… Что им тогда мешало нас из винтовок накрыть? — спросил Щуплый. — Мы тут, как на ладони.
Между тем, расчет явно готовился к стрельбе, а ствол, казалось, был направлен прямо на них.
— Щуплый?
— Левее целятся. Не в нас.
— Снорков что ли видят где то?
— Нафига по сноркам с этой дуры палить?
Вокруг ствола ПТРД с крыши взлетела пыль. Послышался звонкий удар крупнокалиберной пули в стену, затем — звук выстрела. Лось перегнулся через перила и вытянул шею. В кирпичной стене на пару метров выше зияла свежая выбоина и из нее вытекала тоненькая струйка жидкости. Он начал догадываться, что сейчас произойдет.
Снова рявканье противотанкового ружья. От стены полетели осколки кирпича. После третьего выстрела торчавшая в стене дренажная труба вывалилась и полетела вниз. Из отверстия ударила струя жидкости, но почти сразу иссякла и вместо нее вниз полились зеленые сопли "студня".
"Маленький мальчик играл в водолаза,
Смело спускаясь в очко унитаза.
Папа случайно нажал на педаль,
Мальчик унесся в говенную даль."
Продекламировал Лис. Лось хмыкнул, наблюдая за стекающей вниз зеленой дрянью. Из стены, пробитой крупнокалиберными пулями, вывалилось еще несколько кирпичей. "Сопли" потекли быстрее. Асфальтированная площадка внизу постепенно заполнялась ими. Потом "студень" разом содрогнулся и пополз к зданию.
— Снорков учуял! — сказал Леха.
— Ага…
Снизу донеслись визги мутантов, запертых в помещении. Из ворот вылетел снорк, перекатившись по бетону. Тянувшаяся за ним зеленая лента натянулась и спружинила. Снорка втащило обратно. Визг стал еще громче.
— Хана котенку, больше гадить не будет, — пробормотал Щуплый. — Стоматолог, он нас не почует?
— Не должен, далековато. Скоро все стечет, можно будет по крыше пройти. С другой стороны тоже должна быть лестница.
Зелени больше не было. Теперь вниз лилась струя прозрачной жидкости. Леха сказал:
— Лось! Это ведь кислота…
— И что?
— Сейчас она сольется в подвал с хлоркой. Уже льется…
— И что?
— Будет газовка — вот что.
— Тогда полезли.
Они выбрались на крышу. Студень слился полностью. Кислота тоже. Посередине крыши сиротливо торчала одинокая "газировка", ее обошли вдоль края. Снизу раздалось громкое шипение. Лось подошел к краю крыши и увидел, как из окон первого этажа валит желтый, тяжелый газ, а из ворот струей идет зеленая пена. "Студню" тоже пришлось не сладко.
Сталкеры спустились по лестнице на противоположной стороне крыши на эстакаду (ту самую, на которую Лосю и хотелось попасть) и по ней перебрались на ту крышу, где все еще стояли монолитовцы.
— Вы долго, — сказал монолитовец, наблюдавший в бинокль за тем, как хлор сносит ветром на заводские здания.
— Это не опасно? — спросил его Лось.
— Нет. Ветер от нас. Там дальше никого. Внизу ваши ученые. Хотели поговорить.
…
Инга и Доцент сидели перед раскрытым ноутбуком, стоявшим в свинцовом чемоданчике. Плата за мобильность и возможность работать в полевых условиях. Обычная электроника в Зоне долго не жила. Ее либо приходилось держать в хорошо защищенных от выбросов помещениях, либо вот в таких контейнерах. На экране висел какой-то график в виде плавной кривой.
— А, вот и вы! — Доцент обернулся и улыбаясь протянул руку. — Какие новости снаружи?
— Устроили химическую атаку на мутантов.
— Как это вы умудрились?
— В подвале была сложена хлорка. Мы на нее слили "студень" с крыши. Сейчас в той стороне все залито хлором.
— Не знал, что он… Хотя да! Над ним же обычно слой кислоты бывает. А у нас тут проблемы…
Лось присел на жалобно скрипнувший стул, но пожалел древнюю мебель и поднялся снова.
— Что произошло?
— Мы поставили несколько сканеров, но они почему то толком не работают. А где Алексей?
— Наверху остался. Позвать?
— Не надо, — сказала Инга. — Для вас есть еще информация. На базу в Долине пришли сталкеры со "Скадовска". Некий Гонта и его люди.
Лось кивнул.
— Знаю такого. Что хотели?
— Искали тебя, но не застали. Но попросили послать сообщение: с тобой хочет встретиться Дегтярев.
— Зачем? — Лось удивленно поднял брови.
— Мне тоже очень хотелось бы знать, зачем, — произнес голос из угла комнаты.
Лось обернулся. В углу сидел незамеченный им Студент.
"Он невидимым умеет становиться, что-ли?"
— На самом деле! — повторил я. — Что он может хотеть сказать тебе?
— Ты мне предъявить что-то хочешь? — спросил меня Лось.
— Нет.
Лосю явственно послышалось: "Пока нет."
— Гонту он прислал не к лидерам группировок, или хотя бы к торговцам, а именно к тебе. Почему?
— Откуда мне знать? Я его в первый раз увидел меньше месяца назад.
— Вот именно. Ты ему не лучший друг, а после истории с Вано — совсем не друг. Но сталкеры пришли именно к тебе. Я мог ничего и не узнать, если бы не Инга, но Дегтярев ведь не мог не предполагать, что информация уйдет от тебя хотя бы к Чехову. А если бы он хотел поговорить с Чеховым, то и Гонту бы послал к нему. Значит информация такого рода, что она предназначена только для тебя. Логично?
— Не очень. Слишком много допущений.
— Да, информации маловато и непонятно, почему этот Гонта воспользовался этим каналом связи. Пойми меня правильно: я ни в чем тебя не обвиняю…
Лосю опять послышалось: "…пока…"
— …но что может произойти дальше? Допустим ты идешь на встречу с ним в сопровождении этих сталкеров с Затона… Или ты говоришь обо всем с Чеховым и тебя сопровождают свободовцы… Что, если это — ловушка и вас встретят солдаты? В его расположении либо совсем не осталось наемников, либо их считанные единицы. Скорее всего — совсем. Армейская группа — наиболее вероятный вариант. Что вы можете противопоставить армейскому спецназу? Ничего, или очень мало. В итоге либо будет захвачена единственная научно-оперативная группа "Свободы", а без вас ученые как без рук, либо погибнет половина группировки. А может быть и Дегтярева никакого нет и все это обычная подстава?
— Ну прямо уж: "половина"… Наши тоже кое-что умеют.
— Вот именно: "кое-что". Но на всякое "кое-что" есть "кое-что с винтом", — я усмехнулся. — Хочешь в этом убедиться? Пойдем.
Я поднялся с пола и направился к выходу на крышу.
…
Информация в "Монолите" имеет одну любопытную особенность: если ты не знаешь, где и что конкретно искать — ты ее и не получишь. Вроде библиотеки, со свободным доступом, в которой выключен свет. Своего фонарика нет, но нужные книги подсвечиваются по твоему запросу. Нет правильного запроса — нет и книги. Когда слепой пес на поводке у Немого вывел научную группу из пространственной аномалии, я заинтересовался этой темой всерьез. Мы с Ингой перебрали имеющиеся у нас данные и когда мы это сделали, выяснилось, что многое уже исследовано до нас, учеными О-сознания. Когда были усвоены и эти знания, оказалось возможным сделать и следующий шаг.
О-сознание открывало и использовало пространственные аномалии, с помощью комбинаций артефактов и других аномалий. Но я-то ведь и сам являюсь своего рода артефактом! Старые знания наложились на новые возможности, мы с Ингой провели несколько опытов и результаты оказались… скажем так: впечатляющими.
"Уважаемая публика! Сейчас произойдет публичная демонстрация способностей… и так далее…"
"Тебе бы в цирк податься."
"Мы планировали это. Почему не сделать все красиво?"
"Давай, начинай выпендриваться."
Уговорили, начинаю. Немой, оставшийся на базе "Свободы", сейчас на крыше административного здания. Там сейчас идет тренировка. Очень полезное дело — тренироваться!
Ощутить Зону… Привязаться к месту… Направление… Ориентация в пространстве… Путь проложен. Две точки пространства связаны элементарной частицей, которая распадается и никак не может распасться.
Глава восьмая
Лось поднялся за Студентом обратно на крышу. Тот подошел к ее краю, посмотрел на солнце, потом по сторонам и сказал:
— Следуйте за мной.
"С крыши прыгнуть собрался, что-ли?" — успел подумать сталкер.
Перед Студентом в воздухе развернулась слабо светящаяся спираль, от нее потянуло теплым ветром. Студент сделал шаг вперед и исчез. От спирали на восток ударила вспышка синего цвета. Лось мысленно сплюнул через левое плечо, махнул рукой своей группе, и тоже пошел к спирали на ватных ногах, стараясь не дать себе испугаться.
В глаза ему ударил ослепительный свет. Он инстинктивно зажмурился и пару шагов сделал с закрытыми глазами. Потом открыл их. Он стоял на крыше административного здания базы в Темной долине. Перед ним была спина Студента, здоровающегося с удивленными их появлением свободовцами. Лося толкнули сзади. Он отступил в сторону и обернулся. Ага, Щуплый и Лис. А вот и Стоматолог. И один из монолитовцев, стоявших на крыше. Второй из расчета видимо остался на "Юпитере".
Спираль погасла, зато неподалеку появилась новая. Рядом с нею прямо у него на глазах материализовались еще четверо монолитовцев. Ну что тут скажешь? Надо признать, что Студент уделал всю "Свободу" одним-единственным ходом. Действительно: "кое что" они умеют. База по факту захвачена. Если бы Студент хотел, он бы сюда забросил не пятерых своих, а двадцать. Потом снайперы снимут пулеметчиков (хотя даже и снайперы не нужны, тут всего сотня метров до самой дальней), вся территория с крыши тоже простреливается и останется только обстрелять из гранатометов (вон у двоих трубы за спиной!) и задавить разрозненные очаги сопротивления. Да уж, сюрпризец…
— Ты как? Нормально? — спросил Студент, повернувшись к нему.
— В смысле?
— С глазами все в порядке? Возможна кратковременная потеря зрения при переходе.
— Вроде вижу… — он обернулся. — Вы как? Все видят?
Его сталкеры закивали головами.
Пока сталкеры приходили в себя, я уже успел выяснить, что Гонту они полчаса назад видели в баре Ганжи.
— Ну что, — сказал я Лосю, — пошли, узнаем, чего гости дорогие хотят. Зачем-то ведь они от "Скадовска" сюда перли?
…
Ганжа весело улыбнулся, увидев меня.
— Студент, привет! Посылочка для тебя. Заберешь?
— Обязательно. Где тут парни со "Скадовска"?
— Вон отдыхают, — Ганжа кивнул в угол.
Там сидело трое сталкеров, без спешки распивающих бутылочку "Русской". Они уже заметили Лося, узнали его и один из них поднялся на ноги. Это Гонта? Похоже, что да, здороваются. Лось повернулся, махнул мне рукой. Я подошел.
— Гонта, это Студент. Студент, это Гонта. Ты меня искал? Выкладывай.
— При нем? Может отойдем?
— Он должен знать.
— Ну ты же понимаешь, Лось…
Я вступил в разговор.
— Гонта, здесь приключилась очень неприятная история. Свободовцы (я заметил, как охотник удивился заметив, что я о них говорю, как о чужих) нашли в Долине раненого сталкера. Знаешь Вано? Вот его и нашли. И он рассказал, что в него стреляли солдаты.
— И что?
— А с солдатами был Дегтярев. Они вдвоем шли к периметру. Видимо он и отдал приказ, или по крайней мере не помешал им стрелять.
— Что за…? Зачем ему это!?
— Без понятия. Но Вано жив остался и сейчас здесь, в лазарете. Можем к нему сходить, он сам все расскажет тебе, если нам с Лосем не веришь.
— Лосю я верю, но тут что то не так. Чтобы Саныч приказал такое?.. Не может быть.
— Значит может. Дегтярев ведь штатный сотрудник СБУ, верно? Не отрицай, информация верная. Он сам, лично мне говорил, что он полковник. И вот теперь приходишь ты с посланием. Не к Чехову, не к Комми даже, а к Лосю. А он здесь руководит оперативно-научной группой и без него ученые как без рук. И что нам думать?
— Да думай ты, что хочешь! Не мог Саныч такого приказать. Я его знаю.
— Тогда в его интересах, чтобы и мы знали побольше. — я переглянулся с Лосем и продолжил: — В твоих тоже, кстати.
В дверь бара вошли двое монолитовцев, подошли к стойке, заговорили с Ганжей, поглядывая в нашу сторону. Охотники переглядывались понимая, что так просто их отсюда не выпустят.
…
— В том, что он хорошо знает Дегтярева, я не сомневаюсь. Но во всем остальном… "Шевченко" — мертвое место, а Затон наемниками разведан великолепно. Там очень опасно и назначать там встречу — лучше стрелку на стадионе в Припяти забить. Хлопот меньше потом, искать тебя. Самому Дегтяреву я точно не верю ни на грамм.
— Дегтярева я близко не знаю, — сказал Лось. — Но зато Гонту — очень хорошо. С Вано мы поговорили еще раз. Он действительно не видел, и не слышал, чтобы Дегтярев отдавал приказ стрелять. Разговор со встречающими у него шел на повышенных тонах. С другой стороны: он и не мог всего слышать издалека.
Я пожал плечами.
— Может быть Гонта и честный человек. Может быть и Дегтярев против нас ничего не замышлял и ему тогда просто приказали в рейде маячок включить в определенное время. Может быть его тайник на "Шевченко" действительно существует… Вообще идея довольно дурацкая — через тайники общаться, но может быть. Как думаете, что там? Планы покорения Зоны и завоевания мира? Чем он может нас заинтересовать? Я считаю, что ничем. Разве что интересно будет послушать его историю, но и без нее я обойдусь. У нас есть проблемы поважнее.
— Какие? — спросил Лось.
— Зона в последнее время ведет себя странно. Ее как будто что то встряхнуло и она не может прийти в себя. Аномалии появляются в необычных местах, причем сравнительно мало образуется артефактов. Приборы, которые поставлены на "Юпитере", словно взбесились. Даже такие, как он — я показал на лежащего на полу Балбеса — ощущают это и ведут себя непредсказуемо.
Слепой пес поняв, что говорят о нем, заколотил по полу хвостом.
— Проблема не в приборах, не в ученых и не во мне. Меня беспокоит то, что я не понимаю, в чем.
— Может быть Дегтярев знает?
— Сам то в это веришь?
— Если угроза идет снаружи, то кому и знать, как не ему?
Подумав, я сказал:
— Вряд-ли. Возмущения в Зоне действительно глобальные. Одному человеку такое не устроить, будь он хоть сам Стрелок. Даже наши летние схватки с наемниками на нее не повлияли нисколько.
— А твои фокусы с пространственными аномалиями могли?
— Я не меняю при этом Зону.
— Ну а что плохого в идее рейда на "Шевченко"?
— В нынешних условиях это очень опасно. Помощь, которую могу оказать я, ограничена. Мы не можем оставить без присмотра Припять, Чернобыль и АЭС и снять патрули. А на Затоне долгое время были базы наемников и они его разведали вдоль и поперек.
— Но это же так просто! Раз — и там.
Я покачал головой.
— "Раз" бывает не всегда. Пространство и время связаны, но эта связь не линейна и невозможно предсказать, как пройдет перенос. Условно говоря: можно переместиться за секунду, а можно за год. Или за секунду, но тебя равномерно распределит между двумя точками. Или еще какая-то неприятность случится.
Лось смотрел на меня, молчал. Потом спросил:
— То есть мы могли и по весне здесь высадиться?
— В этот раз — нет.
— А почему тогда?
— Потому, что все получилось. Это в данном случае причина, а не следствие.
— Понятно… — Лось потер подбородок. — Хоть и ничего не понятно. Значит пешком придется.
— Ты все-таки твердо решил идти?
— Угу.
Я откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Для него и его людей это смертельно опасно. О себе я не говорю, меня убить сложно, но их — очень просто. Может ли сталкер ощущать Зону так же, как я? Что, если он прав и туда действительно нужно идти, не думая о риске? Нет ответа…
"Он прав. Проводи их."
"Уверена?"
"Твой любимый вопрос. Конечно уверена."
Глава девятая
Борт "Шевченко" поднимался над нами ржавой стеной. Корабль спал, ему снились люди, которые бросили его здесь гнить. Когда-нибудь он развалится, превратившись в гору металла и умрет. Все смертны и корабли тоже. Предрассветный туман плотной пеленой стелился над заводями Затона и казалось, что если пойти вдоль этой стены, то обогнешь Землю и выйдешь в ту же точку с другой стороны.
Я снял ПНВ. Было уже достаточно светло, а туман сбивал прибор с толку, ограничивая видимость. Лось последовал моему примеру и мы долго стояли, прислушиваясь. Как сказано классиками: бесшумных засад не бывает. Снорки скребут когтями, перемещаясь. Кровососов выдают сиплые стоны при дыхании. У собак часовой, которого донимают блохи, то и дело щелкает зубами, ловя их. Кстати, о собаках… Балбес то и дело нюхал воздух, задирая голову вверх. Чует что-то. Надеюсь, что не мутантов? Я повернулся и не торопясь пошел влево, вдоль борта, к еле видимой в тумане пробоине. Под ногами шуршала высокая осока. Ничего другого здесь не росло.
Ржавчина на металлическом полу выглядела нетронутой. Давненько не ходил никто. Сухогруз считался нехорошим местом. Аномалий здесь не было, они вообще не любят больших масс металла, а значит не бывало и артефактов. Другое дело, если внутри металла есть органика — тогда другое дело. Тогда "газировка" наверняка появится. Но здесь топливо давно слили и баки высохли.
Иногда сталкеры останавливались здесь на ночь, но частенько бывало, что ночь превращалась в несколько ночей, если мимо проходили мутанты. В таких вот темных, длинных переходах снорки имеют все преимущества. Им есть, где укрыться и есть, где прыгнуть. Их-то я и опасался больше всего, но похоже, что судно пусто.
Мы поднялись по трапам в надстройку. Тишина, пустота, угли и зола в костровой бочке пропитались влагой.
— Тут уже месяц никого не было, не меньше, — сказал Лось. — Ищем тайник?
Голос его был странно искажен эхом. Я продолжал прислушиваться, потом сказал:
— Не надо ничего искать. Посмотри на Балбеса.
Слепой пес по-прежнему усиленно нюхал воздух. Кончик его хвоста слабо подергивался.
— Посмотрел. Что дальше?
— Не замечаешь? Он морду задирает. Значит чует что-то. Хвостом виляет. Значит чует знакомого человека. А много ли тут может быть таких?
Я подошел к вентиляционной шахте и крикнул прямо в нее:
— Полковник, вылезай! Тебя унюхали! — и для убедительности стукнул пару раз по ней прикладом.
Где-то под нами со скрежетом и скрипом открылась дверь.
…
У полковника в нычке было уютно. Когда-то здесь была маленькая сауна, обустроенная для себя экипажем. Буквально человек на пять, больше бы не поместилось. Стены оббиты досками. На доски Дегтярев для тепла наколотил всяких ватников и фуфаек. Печку с наваленными в нее сверху камнями можно было топить дровами, а можно и солярой. Выходивший дымок видимо совершенно не был заметен снизу. Полка для книг. "Война и мир" на ней — эстет наш полковник. Удобненько… Сейчас на этой печке грелся котелок Лося, наполненный дождевой водой из стоявшей тут же бочки. Я листал толстую папку, отданную мне полковником и краем уха слушал их с Лосем разговор.
— …С Вано нехорошо получилось. Надо было его раньше восвояси отправить, но я думал, что до блокпоста успею с ним переговорить. А нас встретили раньше. Кто-то додумался выслать солдат навстречу. Их командир меня узнал. Сразу приказал следовать за ним, а при неповиновении пригрозил пристрелить. Один из сержантов тем временем заметил Вано и сразу начал стрелять. Тот упал. К нему не пошли, там рядом висела "мясорубка" и они боялись. У меня отобрали автомат и повели…
"Обидно наверное было," — подумал я, продолжая листать папку.
— Я сначала не понимал, что происходит. Потом обратил внимание на эмблемы. Они были армейскими, а не нашими, не СБУ. Армейцев вообще не должно было здесь оказаться. Они не ходят в Зону, это им прямо запрещено. Простейший вывод: у нас перестановки в руководстве. В неудачах последнего года надо кого-то обвинить и не надо долго думать и гадать, кого. Тогда я сказал, что мы сейчас выйдем к кровососам в лапы. Показал на небольшую заводь по пути, они там действительно иногда попадаются. Лейтенанта ихнего перекосило. Он приказал взять правее и мы вышли прямо к деревне на Темном Кордоне.
"Тут-то этим армейцам и пришел кирдык…"
— Лейтенанта порвали первым. Кровосос, когда хочет, может прямо на стене замаскироваться так, что его не заметишь с трех шагов, вот он и не заметил. Сержанты продырявили мутанта. Я сказал, чтобы отдали автомат. Мне вернули мое оружие и мы пошли дальше. Вел теперь я. Вы знаете, что кровососы никогда не нападают на идущего первым? Только на последних. Когда на нас напали еще трое, я не стал отстреливаться, а просто побежал. Бегают они плохо и ведь у них уже была добыча. В общем ушел.
"Все так. Кровосос из засады прыгает на последнего…"
— Двинул к Юпитеру, там забрал эту папку и — сюда. Дал знак Гонте. Он мне жизнью обязан и я понадеялся, что не выдаст. Попросил передать Лосю, где тайничок на "Шевченко" и спрятал туда папку. Больше я никого из ваших ученых не знал. Эту нору я оборудовал два года назад и про нее не знает никто, даже Гонта. Сидел и ждал. Если бы не пришли — выбирался бы сам, через Болота.
Я глянул в треснувший иллюминатор. Да, как раз видно крышку люка, из которого Дегтярев при нас вытащил папку. Все логично.
Лось спросил:
— Студент, что там?
— Безумие. Кто руководил этим проектом?
Дегтярев ответил:
— Военные. Не знаю, кто на верхушке. Меня вообще не посвящали ни во что, только отдавали приказы.
— Узнаем. СБУ занималось обеспечением внутри Зоны?
— Да.
— А почему не сами военные?
— Пытались, но у них не было ни одной успешной операции за последние три года. Так и не сумели подготовить нормальных сталкеров из своих. И наших всех они тоже в итоге угробили.
— Понятно…
Я захлопнул папку и бросил ее на топчан.
— Если никто не против ликбеза, то сейчас будет небольшая лекция. Полковнику тоже полезно будет послушать… Все в курсе, что есть такая штука, как пси-поле? Это не отдельный вид взаимодействия, как слабое, или сильное, или там электромагнитное. Если опустить сложную математику, то коротко можно сказать, что на самом деле пси-поле является результирующей производной гравитационного поля земли и эффектов, проявляющихся на уровне сильного взаимодействия. Отсюда и разнообразие эффектов его проявления. Оно превосходно взаимодействует с биологическими объектами, с элементарными частицами, действует на принципы причинности, способствует образованию аномалий и артефактов, и так далее. Но главное: оно может служить накопителем и проводником информации и за счет этого является основой ноосферы. Наша Зона — не просто единое целое, но единое целое с бесконечным множеством других миров. Маленький кусочек большой вселенной. Лось, вода кипит.
Тот кивнул, снимая котелок со спиртовки.
— Ну вот… — продолжил я, грея пальцы на кружке с чаем, — слушайте дальше… Как и другие поля, пси-поле динамично и его в принципе можно модулировать, добиваясь в локальном объеме совершенно фантастических результатов. Впервые на этот эффект наткнулись немцы, которые построили в здешних местах лабораторию и экспериментировали над людьми. В ходе боевых действий лаборатория была потеряна и нашли ее относительно недавно, в 70-х. СССР мимо такой возможности пройти не мог. Науку начали двигать с размахом, строя исследовательские центры один за другим. Поначалу работы шли не шатко и не валко, но в конце 90-х произошел прорыв. Кто-то из ученых разработал достаточно стройную теорию и поставил эксперимент на себе, усилив свои ментальные способности до порогового значения, нужного для прямого взаимодействия с ноосферой. Это был не просто прорыв и даже не революция, а эволюционный скачок в десятки тысяч лет. Эволюция вида хомо сапиенс вообще могла никогда не привести к таким результатам. Когда он начал общаться с ноосферой, та начала общаться с ним.
— Первый закон? — спросил Лось.
— Да. Когда ты меняешь Зону, Зона меняет тебя. С ним было так же. Число людей, способных влиять на ноосферу, быстро росло. Но биологические возможности людей, как вида, были крайне ограничены, а морально-психологические были еще слабее. Нужен был некий судья, способный приводить разные точки зрения к общему знаменателю. Ноосфера предложила такого человека, но тот отказался стать ее Проводником. Кончилось все плохо. Выбор был сделан, но не подтвержден. Множество других людей заявило о своих намерениях. Кристалл дал им такие возможности и О-сознание разрушило само себя. Люди за Выжигателем этого не заметили, занятые войной группировок. "Монолит" стал для них пугалом центра Зоны и никто не задумывался о причинах. Между тем в Припяти шла война всех против всех и отряды военных и наемников попадали туда, как в мясорубку. Выжили лишь те, кто смог отстраниться от личных предпочтений и признать, что существа, не похожие на них, имеют право на существование. Человек, выбранный ноосферой, вернулся и война кончилась. В ней уцелело всего двадцать девять человек из полутора тысяч. Так появился тот "Монолит", который существует и сейчас. Вот это вкратце история Зоны.
В горле пересохло. Я отпил глоток крепкого чая.
— Сейчас система находится в равновесии. Ноосфере в принципе достаточно и того, что есть, чтобы получать информацию из нашего мира. Остальные люди для нее — животные, у которых есть теоретическая возможность эволюционировать до разумных существ. Этим она и занимается, понемногу меняя людей в Зоне. При этом Зона очень медленно растет за счет того, что пси-давление изнутри понемногу отодвигает периметр. С другой стороны на периметр давит хаотическое пси-поле миллиардов человеческих мозгов. Спешить некуда, у ноосферы впереди вечность. Но если убрать из Зоны сталкеров, то она сначала схлопнется, а затем система выйдет из равновесия и последует сильнейший выброс. Вроде того, который был в 2006 году, только гораздо сильнее. Если же сталкеров станет больше, то она наоборот ускорит свой рост, но без выбросов. Я понятно объясняю?
— Вполне, — кивнул Дегтярев.
— Вот такой ликбез… Ты сам не читал эту папку, полковник?
— Читал. Но мало, что понял.
— Да уж, математика там дремучая, но и черт с нею. Работы, которыми занимались в местных лабораториях, были продолжены. Кое-кто из О-сознания пережил катастрофу и ушел за периметр. Отсюда и бесконечные попытки наемников проникнуть в центр: им нужна была информация. Можно сказать, что кое-чего они добились. Им удалось создать устройство, которое в теории может влиять на пси-поле по желанию его создателей. Делать мутантов из людей, людей из мутантов, артефакты на лабораторном столе, золото из свинца, если есть такое желание. Они думают, что Зона позволит им все это.
— А она не позволит?
— Позволит. Я потому и сказал: это безумие. Они уже пробовали потыкать палочками в сложнейший организм. Тот в ответ потыкал в них… кое-чем. Сейчас они собираются повторить это и результат будет аналогичным. Кроме первого есть и второй закон: что бы ты не сделал в Зоне, это вернется к тебе. Собственно это и есть законы ноосферы. Вот оно и вернется. Вместе с Зоной. Тогда она выросла на пять километров. Сейчас вырастет на двести.
— Погоди… Но до Киева всего сто.
— Именно. В Зоне сразу окажется огромное количество людей и она начнет расширяться дальше, захватывая другие города. Процесс пойдет равномерно и станет самоподдерживающимся, как цепная реакция. Я всерьез раздумывал, читая эти документы, не убить ли вас сейчас.
Лось переглянулся с Дегтяревым. Мои возможности в бою без оружия он знал, да у меня еще и МР5 лежит на коленях, а их оружие стоит у стены. Кстати! На стене на двух крюках висит самая натуральная гаусс-пушка. Видимо трофей времен войны группировок, с артефактно-батарейным питанием. Мы таких уже не делаем, есть другие способы их применения, гораздо более эффективные и полезные.
— Извини, а нас-то за что? — спросил Лось.
— Чтобы информация не ушла дальше. Не волнуйтесь. Братья и сестра против. Распространение этой информации признано полезным. Более того: она уже распространяется. Братьям совсем не хочется оказаться в окружении миллиардов полуразумных существ.
— Сестра?
— Инга. Ее голос в последнее время все чаще и чаще решающий. Она превосходно умеет обосновывать свою точку зрения. Установка находится здесь, в Зоне, в районе "Юпитера" и даже выключенная, она все равно влияет на Зону, уже одним фактом своего существования. Поэтому и приборы бесились: они откалиброваны на совершенно другие параметры вероятностей. Мы найдем ее с помощью стационарных сканеров, которые там уже выставлены и уничтожим. А сейчас у нас есть другие дела. База "Свободы" в Темной Долине только что атакована армейским спецназом. К ней есть батареи? — я кивнул на гаусс-пушку.
— Да, — ответил полковник.
— Прихвати, может пригодиться.
Я допил чай, поднялся и вышел, прихватив папку.
Лось посмотрел на Дегтярева и сказал:
— Ничего не понимаю.
— Аналогично! — ответил тот, снял с крюков оружие и вогнал в приемник батарею.
"Полуразумные…"
"Не злись."
"Времени нет злиться."
Поднимаясь по трапу, я впитывал Зону, становясь частью ее теней. Ржавая, мертвая глыба "Шевченко", "Скадовск" с его вечной пьянкой и разборками, шумный Янов, бой в Темной Долине, Склады, Агропром, Кордон, Припять, Чернобыль, АЭС… Координаты… Направление… Взгляд… Путь открыт!
— Балбес, не отставай.
— Рррррау!
Слепой пес чувствует кровь и боль за порталом. Там его стая ведет бой и он тоже готов драться. Хвост опущен, шерсть вздыблена, на ней проявляются серые и бурые пятна — камуфляж. Когти выпущены на всю длину, а по зубам начинает стекать фермент, препятствующий сворачиванию крови.
Я приостановился перед светящейся спиралью, ожидая Лося и Дегтярева.
Глава десятая
Шаг вперед.
Тишина затона сменяется ревом винта. Прямо над головой пролетает вертолет. От здания фабики летит кирпичная пыль — по ней только что били пулеметы "вертушки". Впереди, в пяти метрах, залегли двое в камуфляже.
— Тук-тук!
Слепой пес без колебаний бросается в атаку. Тот, что справа, не успевает обернуться и зубы мутанта впиваются ему в шею. Второй поворачивается, пытаясь направить на Балбеса автомат. Через мгновение его рука перекушена. Оружие падает на гудрон. Короткий крик сразу прерывается.
Смотреть, как его убивают, некогда. Второй вертолет уже начинает разворачиваться в мою сторону. А где третий? Понятно. Из-за фабрики поднимается черный дым.
…
Спецназ высадился на южной стороне базы. Разумеется сделать это внезапно у них не получилось. Часовые на вышках не могли не заметить вертолеты. Возможно, что даже кто-то успел открыть огонь. Наверняка успел. Видимо ДШК на крышу не успели вытащить. Южная эстакада была занята военными сразу. Сейчас перестрелка идет в юго-восточном здании. Диспозиция… Координаты… Путь открыт.
Под прикрытием забора разворачиваются два портала и из них появляются фигуры в городском камуфляже. Восемь… Десять… Все. Еще одна спираль разворачивается на крыше, рядом со мной. Из нее появляется еще один брат и подбегает ко мне. На бегу сдергивает с разгрузки гранату и кидает ее в открытый люк на крыше. Заметил кого-то? Внутри звучит взрыв. Крыша под ногами чуть вздрагивает. Балбес, бросив рвать труп, прыгает в люк. Вертолет тем временем уже развернулся. Кто-то нас заметил и дал команду. Пулеметы и НУРСы на подвесках смотрят прямо на меня. Ну давай, давай… На стволах расцветают венчики огня. Из окна фабрики вылетает зеленая ракета. "Свободовцы" обозначают себя.
Забавно видеть, как трассы летящих прямо в меня пуль исчезают в двух метрах от меня. Левее и правее визжат рикошеты, но ни одна не попадает рядом. Таково свойство "порталов": сквозь их границу внутрь проходят только объекты, импульс которых меньше определенного. Остальные (например пули) телепортируются. Сейчас надстройка "Шевченко" быстро превращается в решето.
(Совет сталкерам: если попали в "пузырь" (а стабильные "пузыри" — это как бы вывернутые наизнанку "порталы" и представляют собою замкнутую систему, в которую войти легко, а вот выйти — очень сложно), то не бегайте и не тратьте сил. Выходите очень-очень медленно и аномалия вас выпустит.)
Да, ракеты тоже телепортируются. Я это гарантирую. Бедный сухогруз… Сталкеры на "Скадовске" сейчас с удивлением прислушиваются к близким взрывам. Вертолет с ревом проходит у нас над головами.
Дегтярев поворачивается и поднимает гаусс-пушку. Резкий визг, бьет ярко-белая молния. Полковника сбивает с ног отдачей. На корме вертолета — ослепительная вспышка. Надо же, попал! Умеет стрелять, ничего не скажешь. Вертолет, получивший пинка по заднице, конечно не падает, но начинает со снижением выходить из боя. Ну и черт с ним. Второй вертолет уходит за здание. Это он зря… Видимо не поняли, кто и как сбил первую машины. В звук боя вплетается длинная очередь ДШК свободовцев. Всем спасибо, все свободны!..
…
Второй вертолет взрывается в поле аномалий за фабрикой. Третий уходит к горизонту. Я по-прежнему удерживаю портал. В меня летят редкие пули с эстакады и из окон. Лось, пользуясь безнаказанностью, вышел чуть вперед и отвечает короткими очередями. Кажется в здании всего несколько спецназовцев. "Свобода" успела среагировать и вовремя закрепиться там. Их бы конечно выдавили, но сейчас это по понятным причинам не получится. Ладно, пора показать, ху есть ху.
Монолитовец, стоявший до того рядом со мной, выходит на пару шагов вперед и поднимает пулемет. Ну как "пулемет"? Не совсем. До ствола — это обычный ПК с коробчатым магазином. Но ствол от цевья и дальше — толщиной ровно 45 миллиметров. Я это точно знаю, потому что трубу эту я пилил сам. Ствол — тоже я обрезал. И мушку у пулемета тоже я спилил. Мешалась она.
Щелчок предохранителя. Пулемет начинает плеваться красными молниями. Лучи плазмы лупят по южной эстакаде, оставляя на кирпичах раскаленные пятна. Дегтярев сбоку смотрит на это широко открытыми глазами.
(Я уже говорил, что эксперименты с "порталами" были весьма впечатляющими? Если объект проходит нечетное количество их границ, то импульс не гасится, а удваивается. В этом пулеметном "стволе" порталов три. Пуля по обрезанному стволу появляется в первом, а дальше на каждой второй границе удваивает скорость. В воздухе она конечно испаряется, но перегретая плазма продолжает лететь дальше острым пучком. И почти никакой отдачи! Лось сейчас, стреляя изнутри аномалии, наверное тоже удивляется тому, что его автоматные пули прошибают кирпичные стены.
Вообще скорость внутри "портала" является мнимой величиной, потому что вход и выход для него являются одной и той же аномалией. С точки зрения физики это означает, что пулемет и пуля являются инерционной системой только до тех пор, пока пуля и пороховые газы не покинули ствол и не оказались внутри портала, то есть закон сохранения импульса здесь не работает. После этого они становятся частью аномалий в насадке и та подзаряжается за счет энергии плазмы. Аккумуляторы сделаны на основе "вспышек", по старой технологии О-сознания. У полковника такие же в гауссовке.)
— Любопытный эффект. Да, полковник?
Он кивает. Пулеметчик прекращает стрелять. Ответного огня больше нет. А это еще что? Я этого не заказывал!
Южное окончание эстакады разрывает ослепительно яркая трещина. Она медленно продвигается по стене, ветвится, остывая и наливаясь багровым багрянцем. Летят искры, почти невидимые с такого расстояния. Стена разваливается на глазах. Ее куски падают на землю и продолжают гореть уже там. Казалось бы: в кирпичах гореть нечему, но у нас тут Зона. Трещина ползет дальше. В огне уже метров десять, в стороны бьют факелы огня и над адом пылающих обломков пляшет огненный полтергейст, отлично видимый на фоне серого неба. Так он и до основных зданий доберется! Интересно, это побочное свойство применения нового оружия, или он там находился в пассивной форме? Скорее всего и то, и другое. В прошлом году в этом здании летала "комета", вероятно она и эволюционировала. Люди там не ходили, полтергейст вполне мог быть в спячке, но на плазму отреагировал.
Эстакада продолжает рушиться. Стрельба совсем прекратилась. "Свобода" пытается разобраться, что происходит и как бороться с новой напастью. Спецназу тоже видимо не до внутривидовых разборок. Внутри здания сейчас в ускоренном темпе идут переговоры, хотя о чем там разговаривать? Бросайте оружие, или поджаритесь. Ага, достигли консенсуса. Военные начинают сдаваться. Отлично. Теперь снова наш черед. Пулеметчик упирает сошки оружия в парапет крыши, устраиваясь поудобнее и прицеливается. Длинная очередь плазмы разбивает полтергейста на мелкие искры. Горящая эстакада сразу гаснет. Вовремя, а то бы имели "разлом" прямо рядом с базой. Ученые конечно такому соседству были бы только рады, но это не тот случай, когда им надо идти навстречу.
Вот теперь — все. Я убираю "портал" и спрыгиваю в люк. Внизу с довольным видом сидит Балбес, помахивая хвостом и скалясь окровавленной мордой. Дегтярев и Лось один за другим спрыгивают за мной. Пора делить трофеи.
…
Военные сидят на полу в коридоре. Девять человек. А был взвод. Плазма — страшная вещь. Попадание примерно соответствует по силе взрыву потивопехотной гранаты. Ударная волна и высокая температура прилагаются, так что с эстакады не спасся никто. Большая часть уцелевших ранены. Свободовцы притащили им коробку с бинтами и уже унесли первого "тяжелого" в лазарет. Лехе предстоит тяжелый день. У "Свободы" тоже полно раненых. Мельника бы с "Агропрома" сюда, но ведь не пойдет. К сталкерам еще быть может и согласился бы, но на военных у него идиосинкразия. Потом придется как то решать проблему с их выводом за периметр.
— Вот вы где! Серьезно задело? — спрашивает Лось.
На лестнице Щуплый аккуратно бинтует Лису голову. Бинт сразу пропитывается кровью, но тот в сознании и даже улыбается. Он же и отвечает:
— Ерунда. Зацепило рикошетом, скальп слегка повредило. Это вы там с заправки палили?
— Они. — Лось показывает на меня через плечо.
— А еще такая пушка у вас есть? Очень надо.
Я улыбаюсь.
— Извини, последняя. Потери большие?
— Да. Если бы не ваши монолитовцы — капут. Они первыми среагировали, потом наши подтянулись. Вояки уперлись рогом и тут вы появились. Ваши вроде все живы.
— Я знаю. Ладно, бинтуйтесь. Вид у тебя героический. Как закончите — пройдитесь по горелому с детектором. Там "капли" должны быть, а может быть и еще чего найдете.
— Щуплый! — Лис чуть не подскочил. — Бинтуй быстрее и пошли к Стоматологу, детектор возьмем.
Жадность… Жадность…
Глава первая
Лучшее время для рейдов — середина осени. Прохладно (а вы пробовали денька три броню не снимать? а ботинки? цените прохладу!), мутанты уходят под землю, под воду и в логова, артефакты на холоде живут дольше, а аномалии перестают перемещаться. Вот и гонит людей жадность на поиски приключений для пятой точки.
С крыши цеха цементного завода я наблюдал, как пара таких "искателей" идет навстречу своей смерти. Жадность, помноженная на глупость. Ну вот куда они сейчас денутся? Некуда им деваться. Даже если бы я захотел их спасти — как? Полкилометра до них. Из моего автомата на три сотни метров можно беспокоящий огонь вести, не более. Они уже мертвы, только об этом не знают. Между камышами идет мелкая волна. Кровососы не торопясь окружают неожиданно забредшую к ним добычу. Осенью жор у них. Летом бы рыбкой обошлись, а сейчас точно нападут.
Один из сталкеров отходит в сторону, наклоняется к воде и зачерпывает ее горстью. Даже детектором не проверил, турист. Поплескал в лицо, выпрямился, повернулся к напарнику, что-то сказал. Тот рассмеялся. В бинокль я прекрасно вижу его улыбку. Внезапно она исчезает. Ага, первого утащили за ногу под воду. Что сделает второй? Делает он совершенно правильную вещь: не размениваясь на ружье, сдергивает с пояса гранату. Вода взрывается брызгами и из нее выпрыгивают две серо-зеленые тени. Второго сталкера сносит в воду. Успел он чеку выдернуть? Три… Два… Один… Успел! Взлетает и опадает небольшой фонтан перемешанной с кровью и песком воды. Конец трагедии. Снова тишина и благолепие. Чудеса в Зоне случаются, но не сегодня. Не сегодня…
Я опустил бинокль и присел на ступеньки лестницы. Третий день мы наблюдаем за окрестностями станции "Янов". Цементный завод плотно обложило аномалиями, остался только очень узкий проход, пройти по которому — нужен немалый опыт, или очень хороший детектор. Сталкеры сейчас сюда не суются, а видно с крыши далеко. Вон она, станция: за вышкой из красного кирпича виден угол здания. Там сейчас Балу, изображающий из себя одиночку-новичка, присматривает за информатором Дегтярева. Сидит в общем зале, травит байки и слушает, что говорят люди.
Люди говорят разное. Ходят слухи о предстоящих новых разборках между "Долгом" и "Свободой" и о том, что группировки копят силы. Интересно, зачем Чех и Крылов распустили эти слухи? Или это не их работа? Чехов, говорят, за периметр зачастил. Рассказывают о том, что на Затоне наконец разобрались с бандитской базой в старом лесничестве.
Разобрались, да…
Интермедия. Разборки
— Чапай!
— Чего тебе, Петька?
— Монолитовцы у моста!
— Да ты что?!
Чапай аж подскочил. К "Монолиту" у него счеты были с прошлого года, когда была перебиты бригады Воробья и Сявы. Сява после этого ушел в "Свободу", а от Воробья и его пацанов нашли только обглоданные тушканами косточки. Хабар, понятное дело, тоже пропал. Автомат висел на стене. Чапай сдернул его, проверил рожок и побежал к выходу, собирая по пути всех, кого видел.
— Вон они. Видишь костер?
— Да. Как понял, что "Монолит"?
— Сначала подумали, что свободовские зашли, даже подойти хотели. Потом Палец чухнул, что это не "Свобода". Я в бинокль пригляделся — точняк. Комбезы не те и броники получше свободовских будут. И главное: сидят у костра, не шевелятся, не говорят.
— Убедил. Пацаны, валим их!
Однако когда бандиты вышли к костру, они обнаружили только дотлевающие угли.
— Только что здесь были. Десять минут не прошло, как ушли. Зуб даю, — заявил Петруха. — К мосту. Там они не пройдут. Аномалий понавешало — кошак не пролезет.
Чапай кивнул, огляделся и пошел вдоль следа примятой тремя парами ног травы. Остальные двинулись за ним. Прошло еще минут десять.
— Вон они!
Чапай и сам увидел двоих, пробирающихся по фермам моста.
— Палец, прижми их.
Бандит поднял автомат и посмотрел в коллиматорный прицел.
— Далековато.
— Главное — прижми их, чтобы не ушли, а мы подойдем ближе и "лимонками". Да не стой так, заныкайся в яму.
Палец залег, упер автомат магазином в землю и выстрелил. От опоры моста полетела выбитая пулей пыль. Монолитовцы залегли.
— Молодчик! — сказал Чапай. — Теперь не уползти им. Пошли, пацаны!
Он перебежал за кустами, стараясь не показываться на открытом месте, но продвинуться не успел. Со стороны моста раздалась пулеметная очередь. Короткий стон сзади. Чапай оглянулся. Палец уткнулся головой в землю. Его автомат заливала кровь.
“Первой же очередью! Не наш сегодня день” — подумал он.
— Петруха!
— Не было у них пулемета, зуб даю. Калаши только.
— Потом разберемся. Пацаны, отходим!
Переть на работающий с полукилометра пулемет, пусть даже под прикрытием кустов, Чапай не собирался. Он идиотом не был. Веточки — прикрытие слабое. Где-то, да высунешься, покажешься, а пулеметчик своего шанса не упустит. Не получилось сейчас поквитаться — получится потом.
Бандиты начали отползать. И в этот момент пулемету на мосту ответил второй, с холма. Пули сбивали ветки, впивались в землю. Чапай сначала подумал, что кто-то из его пацанов успел взять на складе пулемет и вмешаться в бой, но нет: оба били по ним. Перекрестный огонь. Ветки так и сыпались на голову. Он прижался к земле. Надо было выждать.
— Ныкайтесь! Дождемся вечера, уйдем по темноте.
— А если у них ПНВ есть? — спросил Петруха.
— В кустах не заметят. К мосту уйдем, там мертвая зона, не достанут.
— Вот же вляпались… Ладно, лежим.
Бандиты попрятались в выемки в земле. Кустарник прикрывал от пулеметчиков. Те прекратили огонь, только время от времени давали очередь наугад. Чапай ожидал, что монолитовцы начнут зачистку, но те почему то не торопились лезть на поляну. Потом Петруха сказал:
— Чапай…
— Ну что еще?
— Спину ломит. Выброс будет.
Чапай прислушался к себе. Да, голова у него немного болела. Признак верный. Кто-то из лежавших рядом бандитов тоже подтверждающе что-то буркнул.
— Надо договариваться, Чапай. Им выброс похрену, а мы отсюда не уйдем.
— Ну попробуй.
Петруха расправил платок, привязал его к стволу автомата, приподнялся и помахал им в воздухе. В ответ раздались очереди с обеих сторон. Бандита переломило попавшими в него пулями и швырнуло на землю. Платок отлетел в сторону. В нем тоже была дыра.
— Договорился? Придурок… — тихо пробормотал Чапай.
Он перевернулся на спину. Выбор был невелик: выброс, или пуля. Лучше уж выброс. Народ говорил, что бывали случаи, когда удавалось его и на открытом месте перетерпеть.
…
Через час десяток вернувшихся в лесничество свежих зомби доделал дело, перебив нескольких оставшихся там людей. Банда прекратила существование. На "Скадовск" к Султану вышли всего двое.
Удачно выброс произошел. Такое вот совпадение. Можно сказать: фатальное. Я снова поднес бинокль к глазам. Зомби на Затоне — это конечно неприятно, но такое соседство гораздо лучше, чем бандиты.
Со стороны Припяти подул теплый ветер. Я обернулся, посмотрел на колесо обозрения, которое было прекрасно видно на горизонте. Ветер пах травой и пылью.
"…И никто, и никто не помянет войну —
Пережито-забыто, ворошить ни к чему.
И ни птица, ни ива слезы не прольёт,
Если сгинет с Земли человеческий род…"
Все так и есть. Только что двое мародеров навсегда исчезли в Зоне и сколько их еще исчезнет? И кто о них вспомнит? Наверное все-таки есть и такие люди, которым не безразличны эти две смерти. Их можно пересчитать по пальцам одной руки, но они есть. Вспомнят и забудут снова, на этот раз навсегда. Вот погиб целый город — и кому до этого есть дело через два десятка лет?.. "Ворошить ни к чему."
Все помнит только Зона и она каждому заплатит по его заслугам.
Глава вторая
— Ты слишком легко убиваешь.
Я пожал плечам.
— Если бы они могли, то убили бы меня. Инга, ты решила стать моей совестью? Я знаю цену человеческой жизни.
— Плохо знаешь. Что для тебя означают люди в Зоне?
— Философский вопрос. Какие конкретно?
— Все.
— Если речь идет о социуме, именуемом сталкерами, то это необходимая составляющая Зоны. Без них ее развитие привело бы к катастрофическим последствиям для человеческой цивилизации. Нравится тебе это, или нет, но мы сейчас расхлебываем кашу, заваренную вашими учеными. Это они поднялись на следующую ступень развития раньше времени, а потом грохнулись с нее.
— Только не обвиняй меня. Мне было всего двадцать лет и я ничего не изобретала.
— Я и не обвиняю. Что сделано — то сделано. Тем более, что и обвинять уже некого.
— Они не понимали, над чем работают и чем все может кончиться. А ты понимаешь. Должен понимать.
Я долго молчал. Потом сказал:
— Есть всего три пути. Я могу очистить Зону от людей. Загнать под землю выбросами, сверху добавить аномалий, натравить мутантов, зомби… Кто-то присоединится к братьям, кто-то сбежит, остальные умрут. Или я могу спустить Зону на окружающий мир. Тогда люди начнут умирать снаружи. Или все может идти, как идет. Зона будет менять людей, постепенно поднимая их до того уровня, на котором сопротивление ей исчезнет и одновременно меняясь сама.
— Ты знаешь, что она растет?
— Конечно. Люди меняют ее, рост неизбежен. Но он медленный и у людей есть возможность приспособиться. Первый закон: меняя Зону, меняешься сам.
— Парадоксально, но сталкеры, сдерживающие этот рост, его же и обеспечивают. Чем больше людей внутри, тем быстрее она будет расти. Но если их убрать, то рост сначала прекратится, а потом произойдет взрыв, по сравнению с которым Большой выброс покажется детской шалостью. Здесь ты скорее всего прав.
— Я знаю, что прав. Ты обосновала и доказала эту теорию на основании имеющихся данных, а я просто знаю. Много людей — плохо. Мало — тоже плохо. Ничего с этим не сделать. А благодарить за это надо ботаников, выпустивших эксперимент с объединением сознаний из под контроля.
Какова цена жизни? Другая жизнь. Иногда другие. Иногда сотни, тысячи и миллионы других жизней. Я принял решение. Мы выходим сейчас же. Здесь братья разберутся без меня, а если она хочет быть моей совестью, то нее будет шанс.
…
Жар постепенно пропитывает тело, выдавливая усталость вместе с потом. Запах досок смешивается с запахом разогретого метала. По стеклу небольшого окна, стекают капли конденсата. Не совсем сауна, меньше сотни градусов температура, но в Зоне и это — благодать. Рейд наконец то закончен, можно отдохнуть перед новым выходом.
На окне отсвет огня от "жарки", в которую мы закатили стальную емкость, обернутую змеевиком. Волокли издалека, с другого конца города. Емкость лежит рядом с аномалией, в ней кипит дождевая вода, пар перегревается в змеевике и по шлангам идет в здание речного порта. Успевает остыть, конечно, но все равно тепла хватает. Конденсат стекает обратно в бочку. Замкнутая система. Сауна круглосуточно, рядом баня с теплой водой в баке. Можно постирать и сразу высушить одежду. Благодать! В кои то веки зимой тепло будет в казарме. Тянет в сон.
Ленивый вопрос братьям: почему этого раньше не сделали? "Жарка" стабильная и на этом месте уже года три. Братья не знают. "Потому что не делали." Никому в голову не приходила такая идея — использовать энергию аномалий. Мерзли зимой, болели, спали в теплых спальниках, собирали вшей иногда (ну на этот случай конечно химия есть), а согреться ума не хватало. Вроде мерзнуть — это так и положено по жизни. У рядовых монолитовцев, инициатива почти отсутствует, условия жизни их не особо волнуют. Но стоило предложить решение — и оно реализовано практически сразу. Интересно, что все согласны: да, так лучше. Раньше зачем мерзли? Вопрос не понят. Бани же не было — вот и мерзли. А если бы ее не притащили? Значит мерзли бы дальше. Логично.
Однако и грязи же на мне! Аж катышками сходит. Сейчас вымыться, еще раз в парилку и в бассейн. Да, бассейн тоже организовали. Вода дождевая, небольшая комната выстелена полиэтиленовой пленкой. Чем не жизнь? Когда мы аэродром охраняли под Красноярском — хуже было, честное слово! На улице -40, в казарме +5. Там тоже после каждого караула парились. Но когда набивается по двадцать человек в парилку, это уже не то…
Накидываю полотенце. Привычный жест, хотя и совершенно бесполезный. В парилку заходит Инга. В простыне, что тоже большого смысла не имеет. Когда в прямом смысле читаешь мысли другого человека, тряпочкой не закроешься. Секс в таких условиях выглядит обычным физическим контактом, чуть более тесным, чем рукопожатие. Тем не менее приличия надо соблюдать, пусть даже под одеждой все голые. Люди любят ритуалы.
В Припять мы вернулись этой ночью. В последнее время мы часто передвигаемся в темноте. Так безопаснее. Благодаря "Чистому небу" у нас есть очень хорошие приборы ночного видения. И очень дорогие, разумеется. Для ночной охоты — незаменимая вещь. Между прочим с кухни доносится аромат жареного мяса. Я подстрелил поросенка, пока шли. С чесночком жарится, с перцем, с… щавелем? Ну да, с щавелем. Зелень полезна. Не все лапшу и тушенку лопать. Верно, братья? Устал тащить его. Это только так говорится, что поросенок, а на самом деле в нем пара пудов была, никак не меньше.
…
Мы вернулись с АЭС. Ходили вдвоем. Шесть часов по прямой, не останавливаясь, без единого слова. Ни врагов, ни друзей, ни мутантов, только Зона и трава под ногами. Ни одного препятствия, ни одной аномалии. Станция встретила нас мертвой тишиной. Я прошел по пыльным коридорам, по своим же прошлогодним следам. Пыль в коридорах так никто и не потревожил, лишь птичьи следы остались кое-где на полу. В главном зале тоже стояла тишина. Я остался у входа, а Инга подошла к Кристаллу и встала совсем рядом, метрах в двух. Тишина. Только крики ворон на пределе слышимости, доносящиеся через проломы в стенах. Потом она опустилась на пол. Я подошел ближе, присмотрелся: Инга спала. Я тоже бросил у стены рюкзак и сел, откинувшись на стену. Ждал и смотрел ее сны. Солнце почти закатилось, когда она очнулась.
"Я была бы лучшим Проводником, чем ты."
"Кристалл сказал?"
"Я сама знаю."
"В чем дело? Ты знаешь, как я стал тем, кем стал. Путь открыт. Свидетелей нет, но это и не обязательно."
"Сама идея поединка без оружия — безумие. Мне остается либо принять это безумие и бросить тебе вызов здесь и сейчас, либо отказаться и остаться самой собой."
"Это не безумие. Итак?"
"Возвращаемся."
"Уверена?"
"Уверена. Не потому, что проиграла бы. Это еще неизвестно, кто проиграет. Потому, что не хочу."
"Я должен спросить еще раз. Мы уйдем без боя?"
"Да."
"Пойдем."
На самом деле победить она конечно же не смогла бы. Братья уже признали выбор Кристалла, а "Монолит" изменился, приняв меня. Моя польза доказана и любой из них оспорил бы ее решение. Ей пришлось бы драться со всеми по очереди. Не самая хорошая идея. Если бы у нее были свои люди… Но с теми, кто у нее есть, я справлюсь один.
Что же, выбор сделан. Теперь она — обычный (хотя нет, не совсем обычный) человек, под законом Кармы. Посмотрим, что будет дальше.
Глава третья
Псу было скучновато. Все-таки стая двуногих — это совсем не то, что своя. Кормят, чешут (те, кому он это позволяет), берут с собой, когда выходят, но выходят-то редко! Остается только валяться поближе к еде и пару раз в день обегать логово. Не заняться ли этим? Пес поднялся с подстилки и цокая когтями по доскам побежал к выходу из бара.
Ручной слепой пес, патрулирующий базу — что может быть привычнее? Караульные не обратили на него никакого внимания. Балбес вышел из ворот и повернул налево, обходя забор по привычному маршруту. Как обычно обменялся предупреждающим рычанием с часовым местной собачьей стаи. На местную мелюзгу Балбес смотрел свысока, но в драку с ней лезть было бы глупостью. Вот если бы он захотел стать поближе к их вожаку!.. Все шансы есть. Он гораздо крупнее любого из местных, мог бы даже и со снорком потягаться на равных. Но у него сейчас уже есть вожак, стая двуногих сильна и покидать ее он не собирался. Поэтому достаточно порычать без особой злости, не приближаясь.
Что тут у нас? Чужаки пометили столб. Поставим свою метку (гораздо выше, любая собака понимает важность этого!) и бежим дальше… Запах тушкана… Свежий… Где он? Рывок в кусты, громкий писк и зубы перемалывают тонкие косточки. Не ворона конечно, но тоже сойдет. Пес посидел немного на пригорке, рассматривая аномалии на поле и зигзагом пробежал между ними. Он не знал слов "много" и "мало", но мог бы сказать, что аномалий больше, чем обычно. Двуногому между ними пройти было бы сложно. Что-то взбаламутило Зону. Балбес не понимал, что, но удвоил внимание на всякий случай. А потом ветер принес к нему запах крови. Свежей крови. Крови двуногого. Пес подпрыгнул, пытаясь понять, откуда принесло этот запах. Чужая стая? Своя? Не ясно… Запах не как от своих, но знакомый.
Где же ты?.. Балбес покрутился, обнюхивая землю. Нет, ничего… Но верхнее чутье запах ловило отчетливо. Он снова подпрыгнул, взглянул в сторону вышек. Видят ли его оттуда? Должны видеть. Как поступать с ранеными, он знал прекрасно: если ранен враг — добить, если свой — найти, позвать стаю и держаться рядом. Надо позвать двуногих. Но сначала — найти! Пес побежал между аномалий по расширяющейся спирали.
…
Вано выдохся окончательно. Сил ползти, подтягиваясь на руках, больше не было. Обидно. База "Свободы" была совсем рядом. Будь ноги в порядке — дошел бы за полчаса, но в том-то и беда, что они были не в порядке. Две самые обычные пули калибра 7.62 прошли навылет. В аномалии солдаты за ним лезть не рискнули, а Дегтярев видимо спешил. Полковник и встречавшая его группа ушли. Вано остался. Скоро ночь, видимо здесь он и останется навсегда.
Кровь он остановил, перевязался, как умел, вколол противошоковое из аптечки, но идти не мог. Полежал немного, выждал и пополз, стараясь не обращать внимания на боль. Полз, сколько получилось. Устал настолько, что даже голову поднять сил не было. Сказалась и потеря крови. Из-за усталости он не услышал шелест травы сзади и спохватился только когда его уже обнюхивали. Вано обернулся. Прямо на него в упор глядела дружелюбная морда мутанта.
…
Балбес уселся рядом с двуногим, вывалил язык и тяжело задышал. Нашел! Есть повод гордиться собой. Ветер дул от него. Если запах несет на тебя, то источник найдет любой щенок, а вы попробуйте, если наоборот! Двуногий действительно был знакомым и недавно жил в их логове. Пса не интересовало, почему тот пропал на время. Нашелся — и хорошо. Теперь надо позвать стаю. Он поднялся на лапы. Двуногий тем временем ухватился за его ошейник. Балбес недоумевающе поскулил, потом сообразил, чего тот хочет. Ну так даже лучше! Он, с силой упираясь лапами в дерн, поволок сталкера к базе.
Вскоре их заметили с вышки.
Глава четвертая
— … У Саныча был тайник рядом с "Ростоком". Автомат, патроны, продукты. Мы два дня ждали там в укрытии, потом пошли к Кордону.
— А чего ждали?
— Не знаю. Он злой был очень, не говорил. Только и слышал от него: "Не твое дело! Не твое дело!" Наверное у него там была встреча. Мы до Кордона не дошли, свернули восточнее. Шли, как обычно вдвоем ходят. Один впереди, другой сзади, прикрывает. Впереди он шел. Встретили солдат. Полковник подошел к ним, поговорил. Я был сзади, шагов на сто. Остановился, пока первый знак не даст. Ну ты же знаешь, как это делается?
— Знаю. Дальше рассказывай.
— А дальше — все. Солдаты начали стрелять по мне. Попали сразу, по ногам. Я упал, отполз в сторону. Аномалии были вокруг, искать меня не полезли. Потом перевязался, пополз сюда. Наверное не смог бы доползти, но меня пес вытащил.
— Тебя мы вытащили. С вышки заметили, сообщили. Ты сознание потерял, ошейник отпустил. Балбесу ворону подстрели потом, он их любит.
Комендант поднялся со стула и сказал:
— Отдыхай, Вано. Стоматолог тебя заштопал, но пару недель придется поваляться. А нормально ходить сможешь через месяц.
Они с Лосем вышли. В соседней комнате Комми сказал:
— Вот же сука!
— И не говори! — Лось кивнул. — Зря его отпустили. Надо Студенту сообщить.
— Где его сейчас искать? Да ты не беспокойся. Сам наверняка сюда прибежит.
— Я за Ингу больше беспокоюсь.
— Тоже зря. Она за монолитовцами — как за каменной стеной. Скажи честно: обидно, что вас с собой не взяла.
— И это тоже.
— Значит была причина.
— Знаем мы эту причину!
Комми усмехнулся.
— Оно и к лучшему. Наши кобели уже хороводы вокруг нее водить собирались. А как узнали, что со Студентом ушла — все! Хвосты попрятали. Кстати: ты знал, что она местная? Здесь родилась.
— Нет. Что, прямо здесь?
— Ну не на фабрике, конечно. Поселок немного западнее Припяти.
— Думаешь, ее на ностальгию пробило?
— Может и так…
…
Пес тем временем блаженствовал, обгрызая перед баром здоровенную кабанью кость, выловленную для него Ганжей из супа. Все-таки и в стае двуногих были свои плюсы.
Глава пятая
Я убрал респиратор с лица. Торговец присмотрелся, но не узнал. Еще бы! Больше года прошло, а ты меня видел всего один раз. Сколько с тех пор мимо тебя новичков прошло, кто их считал? На мне сейчас светло-зеленый комбез "Свободы" и свободовский же бронежилет, который был куплен у Ашота в прошлом году. Одно название, что броня. Голым себя ощущаешь, честное слово.
А может он и признал меня, только виду не подал. Да и какая разница, узнал-не узнал? Не за тем пришли.
— Есть разговор, Сидорович. Убить тебя хотят.
— Кто? И кто ты?
Не удивился. Его, наверное, столько раз уже прикончить обещали, что привык.
— Сталкер я. А кто придет — показать могу. Через час-полчаса они здесь будут. Со стороны посмотришь, или здесь их встретишь?
— Сейчас выйду.
Сидорович поднялся, вышел в соседнюю комнату и оттуда послышался металлический лязг. У него там переход до ближайшего дома на окраине деревни. Я повернулся, поднялся по ломаной лестнице бывшего бомбоубежища и не торопясь прошелся до забора. Торговца долго ждать не пришлось. Ого! Как он нарядился-то… Армейский броник оттопыривается на роскошном пузе, шлем тоже армейский. Как и налезло то на него это все? Однако на чердак по лестнице он залез вполне шустро, даже автомат ни разу не звякнул. Мы уселись доски. Напротив глаз были широкие щели между досок. При желании можно и ствол просунуть. Удобная позиция.
— Вроде лицо у тебя знакомое, — сказал Сидорович. — Давно в Зоне?
— С прошлого года.
— Здесь входил, на Кордоне?
— Да.
— Сам, или провел кто?
— Сам. Не надо. — Это я сказал увидев, как торговец примеривается пропихнуть ствол автомата в щель. — С ними есть, кому разобраться.
— А чего это вдруг "Свобода" за меня впрячься решила?
Прикидывать начал, что с него запросят за это. Давай, прикидывай. Все равно не догадаешься.
— Решили добро сделать человеку.
— Добро так просто не делается.
Я кивнул.
— Не делается, да… Давай сначала посмотрим, надо ли его делать. А то может быть я вообще зря пришел.
Темнота понемногу сгущалась. Со стороны холма мелькнул луч фонарика. Сидорович вздохнул и поднял автомат, но я положил руку на цевье.
— Не надо. Зачем шуметь?
Рядом со входом в землянку появились четыре тени. Один из пришедших спустился по лестнице. На фоне входа в его руке мелькнул пистолет с длинным глушителем на дуле. Несколько секунд спустя он снова вылез наверх. Тени скучковались, обсуждая что-то. Подходящий момент…
Справа простучали негромкие очереди. У МП5 с глушителем удар затвора о раму звучит гораздо громче, чем сам выстрел. Тени рассыпались, рухнули и замерли в траве.
— Вот теперь пойдем, посмотрим…
Мы слезли с чердака. Пока шли, прозвучало еще четыре выстрела, контрольные. Когда мы подошли, рядом с убитыми уже стоял тот, кто в них стрелял. Сидорович спросил:
— А что, если у них подстраховка?
— Нет, — покачал я головой. — Их четверо и было. Присмотрись: нет знакомых?
— Вроде нету… Да и в крови все…
— Ну и ладно. Теперь и поговорить можно, верно? Отойдем, а с трупешниками есть кому разобраться.
…
В свой домик Сидорович меня не повел. Зашли в соседний. Я осмотрелся, выставил на лист железа, лежавший на столе, спиртовку. Зажег таблетку спирта, налил воды в котелок. Привычка. Не попьешь чая в передышку — когда еще получится? Это как на фронте из котелка мясо в первую очередь съесть, потому что если обстрел — земля в котелке и пропал суп. Мне спешить некуда, ночевать здесь и буду, а вот торговца любопытство разбирает — это заметно.
— Ну слушай… Шли мы тут через Свалку на днях с пацанами. Там болотце есть, на нем аномалий еще полно. Знаешь? Ну вот… Рядом с ним есть стоянка. Удобное местечко, прикрыто со всех сторон. Мы там привал делали, а мимо проходили братки местные. Зацепились языками, нашлись общие знакомые, нашлась и бутылочка. Потом и еще парочка нашлась, по секрету тебе скажу. В общем пришлось там и заночевать. И сказал мне один из них под большим секретом, что если кому-то из наших некий торговец с Кордона должен денег, то лучше должок с него забрать побыстрее.
— Побыстрее… Ишь ты! — Сидорович усмехнулся.
— Вот именно. Я ему: "Да откуда тебе-то знать?" А он начал понты гнуть, что все знает, в курсе всех дел и все такое. Мол, слышал, как какой-то сталкер по кличке Дегтярь договаривался с их пацанами в депо насчет тебя. И даже знает, когда они на дело пойдут. Ну а дальше — дело техники. Маршрут известен. Мы их выследили и махом к тебе. Не опоздали, как видишь.
Ага, зацепило!.. В темноте, чуть-чуть разгоняемой пламенем сухого спирта, ничего не видно, но скамейка скрипнула. Как говорят: "Очко жим-жим." Дегтярева ты наверняка знаешь. Не можешь не знать. И вот теперь майор тебя заказал бандитам. Что с этим делать? По своей инициативе он это сделал, или это приказ из-за периметра? Ну посиди, поволнуйся… Я пока еще одну таблетку под котелок положу.
— Ладно. Спас ты меня. Не знаю, зачем тебе это надо, но значит надо, раз спас. А сам теперь чего хочешь?
— Что с тебя хотеть? — я пожал плечами. — Вот разве что про Дегтяря этого услышать хотелось бы все, что знаешь. Кто он, откуда, что из себя представляет? Он, видишь ли, у нас в Долине побывал под видом вольняшки. Потом выяснилось, что личность весьма темная, но он успел смотаться. Потому-то я и шухернулся, когда кличку бандит тот упомянул. Сдай мне этого козла и мы в расчете.
В голове торговца щелкает невидимый арифмометр. Прямо слышно, как в заплывших салом мозгах шестеренки проворачиваются. Обмен конечно предлагается опасный, но… кто ему этот СБУшник? Не сват, не брат, всего лишь враг.
— Слушай тогда. Дегтярь этот — та еще птичка. Его мало кто в Зоне знает, но кто знает, тот не забудет. Он никакой не сталкер, а майор СБУ…
…
Рассказывал Сидорович долго. Многое я уже знал, но и нового тоже много услышал. Котелок успел вскипеть, а чай завариться и выпиться. Очень хорошо, начало положено. За этот год мы выбили зубы тем, кто хочет разжиреть, используя Зону. Но зубы вырастут новые, это только вопрос денег. Надо вытравить из их мозгов саму мысль об этом. Мы прошерстим все их агентурные цепочки. Пройдем по ним, как ток по нервам.
Торговец ушел. Я еще немного посидел, раздумывая над полученной информацией, потом надвинул ПНВ, вышел из домика и пошел в сторону крайних домов. Вокруг меня возникло несколько теней. Братья, которые так удачно сыграли расстрел бандитов и сами "бандиты", успевшие смыть с лиц "кровь". Переночуем на присмотренном чердаке и еще до рассвета уйдем на север.
Глава шестая
Вокзал на Янове по вечерам — довольно шумное место. Сталкеры сидят в комнатах, хвастаются хабаром друг перед другом, обмениваются новостями. Небольшая групка парней в черных куртках, закупившихся тушенкой и шоколадными батончиками у Алохи, заняла столик в зале и о чем то переговаривается, обильно пересыпая речь жаргоном.
Сам Алоха впаривает какому-то новичку, невесть каким ветром занесенному на Янов, АКМС со сломанным плечевым упором, перемотанным синей изолентой. Новичок, у которого из оружия только потертого вида древний "Наган", сомневается и мнется. Наконец сделка совершается и автомат переходит из рук в руки. Сталкер отсчитывает деньги и гордо вешает его на плечо. Упор отваливается и падает на пол. Долговцы, стоящие рядом, смеются. Алоха доходчиво объясняет новичку, что с оружием надо обращаться аккуратно и изоленту сильно не натягивать.
К лейб-медику Янова тоже стоит очередь. Один пострадавший держит на весу кое-как перевязанную руку, у второго — ожог на лице. Этого поддерживают еще двое. Третий сидит у доктора и морщится. От него несет водкой, принятой в качестве обезболивающего, а Костоправ с помощником зашивают длинную рваную рану на плече.
Долговец, стоящий у столика, рассказывает друзьям:
— …Ну и вот садится значит Сидорович на очко, а кто-то как схватит его снизу за хозяйство и спрашивает: "Ты кто такой?!"
Те заранее посмеиваются.
Вокзальные стулья, стоящие вдоль стен зала ожидания, по большей части пусты. Те, кто хочет спать, уже спустились в подвал и расположились на топчанах. Кто-то пьет чай (кипяток можно налить рядом с медпунктом), кто-то может позволить себе водочки на сон грядущий. В общем: самый обычный вечер.
Ржавая железная дверь открывается. Головы людей поворачиваются к ней и разговоры разом стихают. В зал входит женщина. Шлема нет, светлые волосы стянуты в "конский хвост". В остальном вид вполне себе сталкерский: камуфляж, легкий бронежилет (весьма прилично оттопыривающийся в нужных местах), ботинки, рюкзак, кобура на поясе…
— Добрый вечер!
Голос тоже женский. У бандитов и у долговцев, чьи столики как раз рядом с дверями, отваливаются челюсти.
— Ну вот! А говорили, что в Зоне баб нету… — шепчет один из них. — Девушка, вы…
Бандит осекается. В двери один за другим входят еще люди. Эти выглядят гораздо серьезнее. В тяжелой броне, в шлемах и с хорошим оружием. Практически у всех подствольники и оптика на автоматах и штурмовых винтовках. Серый, городской камуфляж без нашивок тоже вполне узнаваем. Между сталкерами прокатывается шепоток:
— "Монолит…" Фанатики… Приперлись…
Многим внезапно понадобилось куда-то выйти. Разумная предосторожность. Пятерым бойцам "Монолита" вполне по силам поставить этот вокзал на уши. Впрочем сегодня у нас другие планы.
Следом за мной в зал входит научно-оперативная группа "Свободы" в полном составе. Долговцы демонстративно воротят носы. Бандитам и одиночкам наоборот становится немного веселее. Инга стоит, наслаждаясь произведенным впечатлением. Лось приветственно машет рукой Алохе, тот тоже заметно расслабляется. Мы занимаем стулья в свободном углу и вокзал постепенно успокаивается. В конце концов: ну монолитовцы зашли, ну сели — что такого? Морды не бьют, водку не пьют, воздух не портят, сопровождают ученых. Ничего особенного не происходит и это не повод ночевать в вагонах, стоящих на путях. Это летом хорошо в вагонах-то, а сейчас прохладно. Зато если монолитовец рядом, ни один мутант и близко не подойдет. Примета верная.
Лось кивнул в сторону столика в противоположном углу зала.
— Вон он стоит.
— Удачно зашли. Давай ты говорить будешь.
Мы подошли к Гарику и поздоровались. Лося он знал. Я представляться не стал, успеется.
— Гарик, такое дело… Разговор есть, — начал Лось.
— Слушаю тебя.
— Ты помнишь Вано?
— Грузин? Тот, что в позапрошлом году здесь тусовался? Конечно.
— Его на днях подстрелили.
— Печально. А я при чем?
— Подстрелили военные.
— Бывает.
— Военные эти пришли встречать некоего Дегтярева. Он же Дегтярь, он же Саныч. Вано сопровождал его. Дегтярь переговорил с солдатами и те обстреляли Вано. Перебили ноги, но он выполз к нам, в Темную Долину и все рассказал.
— Звучит хреново… — Гарик задумчиво посмотрел в потолок, потом на меня. — А у них какой интерес?
— В курсе быть нужно, — сказал я.
Гарик пожал плечами.
— Ну я о них знаю не много. Я вообще не привык в чужие дела нос совать. Вано здесь появился позапрошлой весной, как раз, когда толпа народу ломанулась к центру. Многие попали под выброс, но Вано как то уцелел. Жил на станции какое то время, с бандитами чего то мутил, я не интересовался. Когда пришел Дегтярь, он нанял Вано идти в Припять. С ними были Зулус и еще двое каких то парней. Они дошли. Я потом прошел по их пути, ради интереса. Там были вояки и я таскал туда припасы еще с одним пацаном, но навариться нам всерьез не удалось. Зулус ушел со мной обратно на Янов, Вано остался с ними. Когда в последний раз пришел, там дом был пустой, а в городе шла стрельба. Потом пролетело два вертолета. Я так понял, что они эвакуировались по воздуху. Больше я их в Зоне не видел. Из них всех потом встречал только Зулуса, но он ушел за периметр.
Мы внимательно слушали. Потом Лось сказал:
— Дегтяря этого очень хотелось бы повидать.
— Чем же я тебе помогу? Я ему не друг и не родственник. Он вообще в Зоне сейчас?
— Есть подозрение, что да.
— Я не знаю… — Гарик снова пожал плечами. — Он мне о своих нычках не докладывал. Однако пока он здесь был, несколько раз ходил к "Юпитеру". А там такие места, что ходить без дела не стоит.
Лось кивнул.
— Ну да, весной наемники, которые штурмовали тоннель "Чистого неба", тоже туда ушли. Спасибо, Гарик. А с кем там Вано из бандитов общался?
— С Валетом. Но Валет давно пропал. Вано если жив, спроси у него.
Мы отошли он проводника.
— "Юпитер"… — протянул Лось. — Там промплощадка большая. Лабиринт настоящий и есть, где спрятаться. Тех наемников засекли по большому счету случайно и только потому, что их искали и носом землю рыли. А если оттуда и правда есть подземный путь в Припять, то может быть и в другие места такие же пути есть?
— Возможно. Магнит упоминал про Валета мельком. Совпадает. Дегтярев вполне мог через Валета бандитов вербовать. Тогда понятно, почему он пропал. Зачем майору свидетели?
— Тогда как насчет идей?
Я молчал. "Монолит" обдумывал новую информацию. Про путепровод под заводом братья знали. По общему мнению туда лучше было не соваться. И да: там сеть неисследованных тоннелей, как и под Темной долиной… И нет никакой гарантии, что Дегтярев на самом деле там… И информатор его местный пропал… И далековат "Юпитер" от Темного кордона… Но наемников упорно тянет туда и там чаще, чем в других местах, пропадали сталкеры. А главное: о заводе говорил и Сидорович. Весной мы срезали ботву у этого кустика, пора вытащить и саму морковку.
Лосю я сказал:
— Хотите идей? Их у меня есть.
"Что скажешь, Инга?"
"Можно попытаться."
— Все очень просто. Ученым нужно расставлять свои сканеры? Нужно. Сканеры отслеживают аномалии, а аномалии реагируют на людей. Обложим "Юпитер" датчиками и подождем. Дело насквозь знакомое, риск минимален. Как думаешь, "Чистое небо" поможет нам в поисках?
— Можно даже не гадать, — усмехнулся Лось. — У них с весны на наемников пики наточены. Вон те двое, у вторых ворот — как раз их ребята, я их знаю. Сейчас поговорю с ними, пусть приведут от тоннеля сюда своего старшего.
— Поговори…
Глава седьмая
Обшаривать подвалы — дело неблагодарное и скучное. Запах пыли, полутьма, разгоняемая лучами нашлемных и подствольных фонарей, серые бетонные стены, плесень на них, вонь застоявшейся воды, иногда треск счетчиков Гейгера… Одно и то же, ничего интересного. Три группы обшаривали промплощадку "Юпитера" второй день, но кроме ржавых гильз на месте весеннего боя с наемниками, нескольких мутантов и зомби ничего пока не обнаружили.
— Что здесь было, Лось? Как думаешь?
— Не знаю. Глянь, что в тех мешках.
Лис подошел к мешкам и добросовестно прочитал надпись:
— Гипохлорид натрия.
Он пожал плечами.
— Стоматолог, может ты объяснишь?
— Хлорка, самая обыкновенная, — ответил Леха.
— Она дорогая?
— Копейки стоит. Любой бытовой отбеливатель возьми — она там главный компонент. Воду еще ею обрабатывают, вместо хлора.
— Ну хрен с ней, пусть лежит тогда. Значит здесь водообрабатывающая станция была.
— Вероятно. Следов нет. Уходим?
— Да, — кивнул Лось. — Идем.
Он еще раз глянул в длинный темный коридор, уходящий куда-то под землю и до середины залитый водой и повернулся к выходу.
Солнечный свет загородила тень, которая, однако, сразу же скрылась. Лось вскинул автомат, но стрелять было не в кого.
— Видели? — спросил он.
— Да. — Лис тоже держал дробовик наготове.
— Не показалось, значит. Выходим осторожно.
Лось высунул голову из подвала и осмотрелся. Так и есть: метрах в двадцати сидел снорк. Поняв, что его заметили, мутант метнулся за угол.
— Снорки!
— На лестницу, Лось!
…
Вот так они здесь и оказались. Пока поднимались — успели заметить еще двух снорков, переползавших вдоль стены. Лис выстрелил, мутанты отскочили в ближайший подвал.
На кирпичной стене было написано белой краской: "Отм. 12.000". Высота 12 метров, значит. Площадка аварийной лестницы, по которой они сюда забрались, была большой. Места хватало всем, но это был единственный плюс ситуации. Снорки не идиоты, сюда не сунутся, но и спуститься не дадут. Ночью осмелеют и нападут. Предсказать исход ночного боя Лось не брался.
Он оценивающе взглянул на вертикальную лестницу, ведущую еще выше, на крышу (вроде не сильно проржавела…) и кивнул на нее Лису. Тот сбросил рюкзак и полез вверх, но когда добрался до ее конца, сразу опустил стекло шлема и начал быстро спускаться.
— Что там? — спросил его Лось.
— "Студень". По всей крыше. Сверху — слой воды. Вонища!.. Местами "газировки".
— Что, по всей крыше?
— Ага!
— Нихрена себе!
Здание было довольно большим. Лось прикинул, что этот "студень" — одна из самых крупных аномалий из виденных им когда-либо. 50 на 20 метров, плюс метр глубины на крыше, или даже больше. 1000 кубов получается! "Бетонная ванна" рядом с заводом ей в подметки не голась.
— Это не вода, — сказал Леха.
— А что там?
— Вернее воды там тоже много, но это кислота. "Студень" поглощает органику, но может и фотосинтезом обходиться.
— Как растение что-ли?
— Это не растение, — покачал головой Леха. — Это гигантская многоядерная клетка. Вроде амебы. В процессе фотосинтеза она выделяет смесь кислот и ферментов. Уксусная, муравьиная, их хлорпроизводные… И они достаточно концентрированные.
— Стоматолог, не грузи! — Лось поморщился. — Короче: мы там не пройдем?
— Нет. Даже скелетов не останется.
— Это все, что нам надо знать.
Лось посмотрел вниз. Неподалеку проходила эстакада и по ней шел неширокий проход. Но забраться на нее можно только с ее угла, а это сотня метров мимо разных дверей. Если там снорков много, то… А их там наверняка много, раз уж стая решила атаковать вооруженных людей. Не вариант. И сидеть здесь — тоже не вариант. Ночью снорки осмелеют. Они не умеют прыгать вертикально вверх, но могут и по стенам подобраться, цепляясь когтями. Всю ночь отстреливаться от них ему не хотелось.
— Лис, дай красную ракету.
Но тот сказал:
— Глядите! На той крыше.
Лось присмотрелся, потом вынул из футляра бинокль.
— Монолитовцы. Легки на помине, — сказал он несколько секунд спустя.
Щуплый, тоже глянувший в оптический прицел СВД, согласно хмыкнул. Стоящая на крыше метрах в трехста фигура помахала им рукой, Лось прикинул, есть ли все-таки возможность перебежать к лестнице на эстакаду. По всему выходило, что такой возможности не было. Для монолитовца почти весь путь в мертвой зоне. Тем временем тот пригнулся исчез из виду.
— Куда это он? — спросил Щуплый.
Остальные только пожали плечами. Несколько минут спустя монолитовец появился снова. На этот раз с напарником. Лось сначала не понял, что они тащат с собою, но потом уверенно опознал древнее ПТРД.
— Что-то они задумали… — пробормотал он. — Не в нас ли хотят пострелять?
— Это вряд-ли… Что им тогда мешало нас из винтовок накрыть? — спросил Щуплый. — Мы тут, как на ладони.
Между тем, расчет явно готовился к стрельбе, а ствол, казалось, был направлен прямо на них.
— Щуплый?
— Левее целятся. Не в нас.
— Снорков что ли видят где то?
— Нафига по сноркам с этой дуры палить?
Вокруг ствола ПТРД с крыши взлетела пыль. Послышался звонкий удар крупнокалиберной пули в стену, затем — звук выстрела. Лось перегнулся через перила и вытянул шею. В кирпичной стене на пару метров выше зияла свежая выбоина и из нее вытекала тоненькая струйка жидкости. Он начал догадываться, что сейчас произойдет.
Снова рявканье противотанкового ружья. От стены полетели осколки кирпича. После третьего выстрела торчавшая в стене дренажная труба вывалилась и полетела вниз. Из отверстия ударила струя жидкости, но почти сразу иссякла и вместо нее вниз полились зеленые сопли "студня".
"Маленький мальчик играл в водолаза,
Смело спускаясь в очко унитаза.
Папа случайно нажал на педаль,
Мальчик унесся в говенную даль."
Продекламировал Лис. Лось хмыкнул, наблюдая за стекающей вниз зеленой дрянью. Из стены, пробитой крупнокалиберными пулями, вывалилось еще несколько кирпичей. "Сопли" потекли быстрее. Асфальтированная площадка внизу постепенно заполнялась ими. Потом "студень" разом содрогнулся и пополз к зданию.
— Снорков учуял! — сказал Леха.
— Ага…
Снизу донеслись визги мутантов, запертых в помещении. Из ворот вылетел снорк, перекатившись по бетону. Тянувшаяся за ним зеленая лента натянулась и спружинила. Снорка втащило обратно. Визг стал еще громче.
— Хана котенку, больше гадить не будет, — пробормотал Щуплый. — Стоматолог, он нас не почует?
— Не должен, далековато. Скоро все стечет, можно будет по крыше пройти. С другой стороны тоже должна быть лестница.
Зелени больше не было. Теперь вниз лилась струя прозрачной жидкости. Леха сказал:
— Лось! Это ведь кислота…
— И что?
— Сейчас она сольется в подвал с хлоркой. Уже льется…
— И что?
— Будет газовка — вот что.
— Тогда полезли.
Они выбрались на крышу. Студень слился полностью. Кислота тоже. Посередине крыши сиротливо торчала одинокая "газировка", ее обошли вдоль края. Снизу раздалось громкое шипение. Лось подошел к краю крыши и увидел, как из окон первого этажа валит желтый, тяжелый газ, а из ворот струей идет зеленая пена. "Студню" тоже пришлось не сладко.
Сталкеры спустились по лестнице на противоположной стороне крыши на эстакаду (ту самую, на которую Лосю и хотелось попасть) и по ней перебрались на ту крышу, где все еще стояли монолитовцы.
— Вы долго, — сказал монолитовец, наблюдавший в бинокль за тем, как хлор сносит ветром на заводские здания.
— Это не опасно? — спросил его Лось.
— Нет. Ветер от нас. Там дальше никого. Внизу ваши ученые. Хотели поговорить.
…
Инга и Доцент сидели перед раскрытым ноутбуком, стоявшим в свинцовом чемоданчике. Плата за мобильность и возможность работать в полевых условиях. Обычная электроника в Зоне долго не жила. Ее либо приходилось держать в хорошо защищенных от выбросов помещениях, либо вот в таких контейнерах. На экране висел какой-то график в виде плавной кривой.
— А, вот и вы! — Доцент обернулся и улыбаясь протянул руку. — Какие новости снаружи?
— Устроили химическую атаку на мутантов.
— Как это вы умудрились?
— В подвале была сложена хлорка. Мы на нее слили "студень" с крыши. Сейчас в той стороне все залито хлором.
— Не знал, что он… Хотя да! Над ним же обычно слой кислоты бывает. А у нас тут проблемы…
Лось присел на жалобно скрипнувший стул, но пожалел древнюю мебель и поднялся снова.
— Что произошло?
— Мы поставили несколько сканеров, но они почему то толком не работают. А где Алексей?
— Наверху остался. Позвать?
— Не надо, — сказала Инга. — Для вас есть еще информация. На базу в Долине пришли сталкеры со "Скадовска". Некий Гонта и его люди.
Лось кивнул.
— Знаю такого. Что хотели?
— Искали тебя, но не застали. Но попросили послать сообщение: с тобой хочет встретиться Дегтярев.
— Зачем? — Лось удивленно поднял брови.
— Мне тоже очень хотелось бы знать, зачем, — произнес голос из угла комнаты.
Лось обернулся. В углу сидел незамеченный им Студент.
"Он невидимым умеет становиться, что-ли?"
— На самом деле! — повторил я. — Что он может хотеть сказать тебе?
— Ты мне предъявить что-то хочешь? — спросил меня Лось.
— Нет.
Лосю явственно послышалось: "Пока нет."
— Гонту он прислал не к лидерам группировок, или хотя бы к торговцам, а именно к тебе. Почему?
— Откуда мне знать? Я его в первый раз увидел меньше месяца назад.
— Вот именно. Ты ему не лучший друг, а после истории с Вано — совсем не друг. Но сталкеры пришли именно к тебе. Я мог ничего и не узнать, если бы не Инга, но Дегтярев ведь не мог не предполагать, что информация уйдет от тебя хотя бы к Чехову. А если бы он хотел поговорить с Чеховым, то и Гонту бы послал к нему. Значит информация такого рода, что она предназначена только для тебя. Логично?
— Не очень. Слишком много допущений.
— Да, информации маловато и непонятно, почему этот Гонта воспользовался этим каналом связи. Пойми меня правильно: я ни в чем тебя не обвиняю…
Лосю опять послышалось: "…пока…"
— …но что может произойти дальше? Допустим ты идешь на встречу с ним в сопровождении этих сталкеров с Затона… Или ты говоришь обо всем с Чеховым и тебя сопровождают свободовцы… Что, если это — ловушка и вас встретят солдаты? В его расположении либо совсем не осталось наемников, либо их считанные единицы. Скорее всего — совсем. Армейская группа — наиболее вероятный вариант. Что вы можете противопоставить армейскому спецназу? Ничего, или очень мало. В итоге либо будет захвачена единственная научно-оперативная группа "Свободы", а без вас ученые как без рук, либо погибнет половина группировки. А может быть и Дегтярева никакого нет и все это обычная подстава?
— Ну прямо уж: "половина"… Наши тоже кое-что умеют.
— Вот именно: "кое-что". Но на всякое "кое-что" есть "кое-что с винтом", — я усмехнулся. — Хочешь в этом убедиться? Пойдем.
Я поднялся с пола и направился к выходу на крышу.
…
Информация в "Монолите" имеет одну любопытную особенность: если ты не знаешь, где и что конкретно искать — ты ее и не получишь. Вроде библиотеки, со свободным доступом, в которой выключен свет. Своего фонарика нет, но нужные книги подсвечиваются по твоему запросу. Нет правильного запроса — нет и книги. Когда слепой пес на поводке у Немого вывел научную группу из пространственной аномалии, я заинтересовался этой темой всерьез. Мы с Ингой перебрали имеющиеся у нас данные и когда мы это сделали, выяснилось, что многое уже исследовано до нас, учеными О-сознания. Когда были усвоены и эти знания, оказалось возможным сделать и следующий шаг.
О-сознание открывало и использовало пространственные аномалии, с помощью комбинаций артефактов и других аномалий. Но я-то ведь и сам являюсь своего рода артефактом! Старые знания наложились на новые возможности, мы с Ингой провели несколько опытов и результаты оказались… скажем так: впечатляющими.
"Уважаемая публика! Сейчас произойдет публичная демонстрация способностей… и так далее…"
"Тебе бы в цирк податься."
"Мы планировали это. Почему не сделать все красиво?"
"Давай, начинай выпендриваться."
Уговорили, начинаю. Немой, оставшийся на базе "Свободы", сейчас на крыше административного здания. Там сейчас идет тренировка. Очень полезное дело — тренироваться!
Ощутить Зону… Привязаться к месту… Направление… Ориентация в пространстве… Путь проложен. Две точки пространства связаны элементарной частицей, которая распадается и никак не может распасться.
Глава восьмая
Лось поднялся за Студентом обратно на крышу. Тот подошел к ее краю, посмотрел на солнце, потом по сторонам и сказал:
— Следуйте за мной.
"С крыши прыгнуть собрался, что-ли?" — успел подумать сталкер.
Перед Студентом в воздухе развернулась слабо светящаяся спираль, от нее потянуло теплым ветром. Студент сделал шаг вперед и исчез. От спирали на восток ударила вспышка синего цвета. Лось мысленно сплюнул через левое плечо, махнул рукой своей группе, и тоже пошел к спирали на ватных ногах, стараясь не дать себе испугаться.
В глаза ему ударил ослепительный свет. Он инстинктивно зажмурился и пару шагов сделал с закрытыми глазами. Потом открыл их. Он стоял на крыше административного здания базы в Темной долине. Перед ним была спина Студента, здоровающегося с удивленными их появлением свободовцами. Лося толкнули сзади. Он отступил в сторону и обернулся. Ага, Щуплый и Лис. А вот и Стоматолог. И один из монолитовцев, стоявших на крыше. Второй из расчета видимо остался на "Юпитере".
Спираль погасла, зато неподалеку появилась новая. Рядом с нею прямо у него на глазах материализовались еще четверо монолитовцев. Ну что тут скажешь? Надо признать, что Студент уделал всю "Свободу" одним-единственным ходом. Действительно: "кое что" они умеют. База по факту захвачена. Если бы Студент хотел, он бы сюда забросил не пятерых своих, а двадцать. Потом снайперы снимут пулеметчиков (хотя даже и снайперы не нужны, тут всего сотня метров до самой дальней), вся территория с крыши тоже простреливается и останется только обстрелять из гранатометов (вон у двоих трубы за спиной!) и задавить разрозненные очаги сопротивления. Да уж, сюрпризец…
— Ты как? Нормально? — спросил Студент, повернувшись к нему.
— В смысле?
— С глазами все в порядке? Возможна кратковременная потеря зрения при переходе.
— Вроде вижу… — он обернулся. — Вы как? Все видят?
Его сталкеры закивали головами.
Пока сталкеры приходили в себя, я уже успел выяснить, что Гонту они полчаса назад видели в баре Ганжи.
— Ну что, — сказал я Лосю, — пошли, узнаем, чего гости дорогие хотят. Зачем-то ведь они от "Скадовска" сюда перли?
…
Ганжа весело улыбнулся, увидев меня.
— Студент, привет! Посылочка для тебя. Заберешь?
— Обязательно. Где тут парни со "Скадовска"?
— Вон отдыхают, — Ганжа кивнул в угол.
Там сидело трое сталкеров, без спешки распивающих бутылочку "Русской". Они уже заметили Лося, узнали его и один из них поднялся на ноги. Это Гонта? Похоже, что да, здороваются. Лось повернулся, махнул мне рукой. Я подошел.
— Гонта, это Студент. Студент, это Гонта. Ты меня искал? Выкладывай.
— При нем? Может отойдем?
— Он должен знать.
— Ну ты же понимаешь, Лось…
Я вступил в разговор.
— Гонта, здесь приключилась очень неприятная история. Свободовцы (я заметил, как охотник удивился заметив, что я о них говорю, как о чужих) нашли в Долине раненого сталкера. Знаешь Вано? Вот его и нашли. И он рассказал, что в него стреляли солдаты.
— И что?
— А с солдатами был Дегтярев. Они вдвоем шли к периметру. Видимо он и отдал приказ, или по крайней мере не помешал им стрелять.
— Что за…? Зачем ему это!?
— Без понятия. Но Вано жив остался и сейчас здесь, в лазарете. Можем к нему сходить, он сам все расскажет тебе, если нам с Лосем не веришь.
— Лосю я верю, но тут что то не так. Чтобы Саныч приказал такое?.. Не может быть.
— Значит может. Дегтярев ведь штатный сотрудник СБУ, верно? Не отрицай, информация верная. Он сам, лично мне говорил, что он полковник. И вот теперь приходишь ты с посланием. Не к Чехову, не к Комми даже, а к Лосю. А он здесь руководит оперативно-научной группой и без него ученые как без рук. И что нам думать?
— Да думай ты, что хочешь! Не мог Саныч такого приказать. Я его знаю.
— Тогда в его интересах, чтобы и мы знали побольше. — я переглянулся с Лосем и продолжил: — В твоих тоже, кстати.
В дверь бара вошли двое монолитовцев, подошли к стойке, заговорили с Ганжей, поглядывая в нашу сторону. Охотники переглядывались понимая, что так просто их отсюда не выпустят.
…
— В том, что он хорошо знает Дегтярева, я не сомневаюсь. Но во всем остальном… "Шевченко" — мертвое место, а Затон наемниками разведан великолепно. Там очень опасно и назначать там встречу — лучше стрелку на стадионе в Припяти забить. Хлопот меньше потом, искать тебя. Самому Дегтяреву я точно не верю ни на грамм.
— Дегтярева я близко не знаю, — сказал Лось. — Но зато Гонту — очень хорошо. С Вано мы поговорили еще раз. Он действительно не видел, и не слышал, чтобы Дегтярев отдавал приказ стрелять. Разговор со встречающими у него шел на повышенных тонах. С другой стороны: он и не мог всего слышать издалека.
Я пожал плечами.
— Может быть Гонта и честный человек. Может быть и Дегтярев против нас ничего не замышлял и ему тогда просто приказали в рейде маячок включить в определенное время. Может быть его тайник на "Шевченко" действительно существует… Вообще идея довольно дурацкая — через тайники общаться, но может быть. Как думаете, что там? Планы покорения Зоны и завоевания мира? Чем он может нас заинтересовать? Я считаю, что ничем. Разве что интересно будет послушать его историю, но и без нее я обойдусь. У нас есть проблемы поважнее.
— Какие? — спросил Лось.
— Зона в последнее время ведет себя странно. Ее как будто что то встряхнуло и она не может прийти в себя. Аномалии появляются в необычных местах, причем сравнительно мало образуется артефактов. Приборы, которые поставлены на "Юпитере", словно взбесились. Даже такие, как он — я показал на лежащего на полу Балбеса — ощущают это и ведут себя непредсказуемо.
Слепой пес поняв, что говорят о нем, заколотил по полу хвостом.
— Проблема не в приборах, не в ученых и не во мне. Меня беспокоит то, что я не понимаю, в чем.
— Может быть Дегтярев знает?
— Сам то в это веришь?
— Если угроза идет снаружи, то кому и знать, как не ему?
Подумав, я сказал:
— Вряд-ли. Возмущения в Зоне действительно глобальные. Одному человеку такое не устроить, будь он хоть сам Стрелок. Даже наши летние схватки с наемниками на нее не повлияли нисколько.
— А твои фокусы с пространственными аномалиями могли?
— Я не меняю при этом Зону.
— Ну а что плохого в идее рейда на "Шевченко"?
— В нынешних условиях это очень опасно. Помощь, которую могу оказать я, ограничена. Мы не можем оставить без присмотра Припять, Чернобыль и АЭС и снять патрули. А на Затоне долгое время были базы наемников и они его разведали вдоль и поперек.
— Но это же так просто! Раз — и там.
Я покачал головой.
— "Раз" бывает не всегда. Пространство и время связаны, но эта связь не линейна и невозможно предсказать, как пройдет перенос. Условно говоря: можно переместиться за секунду, а можно за год. Или за секунду, но тебя равномерно распределит между двумя точками. Или еще какая-то неприятность случится.
Лось смотрел на меня, молчал. Потом спросил:
— То есть мы могли и по весне здесь высадиться?
— В этот раз — нет.
— А почему тогда?
— Потому, что все получилось. Это в данном случае причина, а не следствие.
— Понятно… — Лось потер подбородок. — Хоть и ничего не понятно. Значит пешком придется.
— Ты все-таки твердо решил идти?
— Угу.
Я откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Для него и его людей это смертельно опасно. О себе я не говорю, меня убить сложно, но их — очень просто. Может ли сталкер ощущать Зону так же, как я? Что, если он прав и туда действительно нужно идти, не думая о риске? Нет ответа…
"Он прав. Проводи их."
"Уверена?"
"Твой любимый вопрос. Конечно уверена."
Глава девятая
Борт "Шевченко" поднимался над нами ржавой стеной. Корабль спал, ему снились люди, которые бросили его здесь гнить. Когда-нибудь он развалится, превратившись в гору металла и умрет. Все смертны и корабли тоже. Предрассветный туман плотной пеленой стелился над заводями Затона и казалось, что если пойти вдоль этой стены, то обогнешь Землю и выйдешь в ту же точку с другой стороны.
Я снял ПНВ. Было уже достаточно светло, а туман сбивал прибор с толку, ограничивая видимость. Лось последовал моему примеру и мы долго стояли, прислушиваясь. Как сказано классиками: бесшумных засад не бывает. Снорки скребут когтями, перемещаясь. Кровососов выдают сиплые стоны при дыхании. У собак часовой, которого донимают блохи, то и дело щелкает зубами, ловя их. Кстати, о собаках… Балбес то и дело нюхал воздух, задирая голову вверх. Чует что-то. Надеюсь, что не мутантов? Я повернулся и не торопясь пошел влево, вдоль борта, к еле видимой в тумане пробоине. Под ногами шуршала высокая осока. Ничего другого здесь не росло.
Ржавчина на металлическом полу выглядела нетронутой. Давненько не ходил никто. Сухогруз считался нехорошим местом. Аномалий здесь не было, они вообще не любят больших масс металла, а значит не бывало и артефактов. Другое дело, если внутри металла есть органика — тогда другое дело. Тогда "газировка" наверняка появится. Но здесь топливо давно слили и баки высохли.
Иногда сталкеры останавливались здесь на ночь, но частенько бывало, что ночь превращалась в несколько ночей, если мимо проходили мутанты. В таких вот темных, длинных переходах снорки имеют все преимущества. Им есть, где укрыться и есть, где прыгнуть. Их-то я и опасался больше всего, но похоже, что судно пусто.
Мы поднялись по трапам в надстройку. Тишина, пустота, угли и зола в костровой бочке пропитались влагой.
— Тут уже месяц никого не было, не меньше, — сказал Лось. — Ищем тайник?
Голос его был странно искажен эхом. Я продолжал прислушиваться, потом сказал:
— Не надо ничего искать. Посмотри на Балбеса.
Слепой пес по-прежнему усиленно нюхал воздух. Кончик его хвоста слабо подергивался.
— Посмотрел. Что дальше?
— Не замечаешь? Он морду задирает. Значит чует что-то. Хвостом виляет. Значит чует знакомого человека. А много ли тут может быть таких?
Я подошел к вентиляционной шахте и крикнул прямо в нее:
— Полковник, вылезай! Тебя унюхали! — и для убедительности стукнул пару раз по ней прикладом.
Где-то под нами со скрежетом и скрипом открылась дверь.
…
У полковника в нычке было уютно. Когда-то здесь была маленькая сауна, обустроенная для себя экипажем. Буквально человек на пять, больше бы не поместилось. Стены оббиты досками. На доски Дегтярев для тепла наколотил всяких ватников и фуфаек. Печку с наваленными в нее сверху камнями можно было топить дровами, а можно и солярой. Выходивший дымок видимо совершенно не был заметен снизу. Полка для книг. "Война и мир" на ней — эстет наш полковник. Удобненько… Сейчас на этой печке грелся котелок Лося, наполненный дождевой водой из стоявшей тут же бочки. Я листал толстую папку, отданную мне полковником и краем уха слушал их с Лосем разговор.
— …С Вано нехорошо получилось. Надо было его раньше восвояси отправить, но я думал, что до блокпоста успею с ним переговорить. А нас встретили раньше. Кто-то додумался выслать солдат навстречу. Их командир меня узнал. Сразу приказал следовать за ним, а при неповиновении пригрозил пристрелить. Один из сержантов тем временем заметил Вано и сразу начал стрелять. Тот упал. К нему не пошли, там рядом висела "мясорубка" и они боялись. У меня отобрали автомат и повели…
"Обидно наверное было," — подумал я, продолжая листать папку.
— Я сначала не понимал, что происходит. Потом обратил внимание на эмблемы. Они были армейскими, а не нашими, не СБУ. Армейцев вообще не должно было здесь оказаться. Они не ходят в Зону, это им прямо запрещено. Простейший вывод: у нас перестановки в руководстве. В неудачах последнего года надо кого-то обвинить и не надо долго думать и гадать, кого. Тогда я сказал, что мы сейчас выйдем к кровососам в лапы. Показал на небольшую заводь по пути, они там действительно иногда попадаются. Лейтенанта ихнего перекосило. Он приказал взять правее и мы вышли прямо к деревне на Темном Кордоне.
"Тут-то этим армейцам и пришел кирдык…"
— Лейтенанта порвали первым. Кровосос, когда хочет, может прямо на стене замаскироваться так, что его не заметишь с трех шагов, вот он и не заметил. Сержанты продырявили мутанта. Я сказал, чтобы отдали автомат. Мне вернули мое оружие и мы пошли дальше. Вел теперь я. Вы знаете, что кровососы никогда не нападают на идущего первым? Только на последних. Когда на нас напали еще трое, я не стал отстреливаться, а просто побежал. Бегают они плохо и ведь у них уже была добыча. В общем ушел.
"Все так. Кровосос из засады прыгает на последнего…"
— Двинул к Юпитеру, там забрал эту папку и — сюда. Дал знак Гонте. Он мне жизнью обязан и я понадеялся, что не выдаст. Попросил передать Лосю, где тайничок на "Шевченко" и спрятал туда папку. Больше я никого из ваших ученых не знал. Эту нору я оборудовал два года назад и про нее не знает никто, даже Гонта. Сидел и ждал. Если бы не пришли — выбирался бы сам, через Болота.
Я глянул в треснувший иллюминатор. Да, как раз видно крышку люка, из которого Дегтярев при нас вытащил папку. Все логично.
Лось спросил:
— Студент, что там?
— Безумие. Кто руководил этим проектом?
Дегтярев ответил:
— Военные. Не знаю, кто на верхушке. Меня вообще не посвящали ни во что, только отдавали приказы.
— Узнаем. СБУ занималось обеспечением внутри Зоны?
— Да.
— А почему не сами военные?
— Пытались, но у них не было ни одной успешной операции за последние три года. Так и не сумели подготовить нормальных сталкеров из своих. И наших всех они тоже в итоге угробили.
— Понятно…
Я захлопнул папку и бросил ее на топчан.
— Если никто не против ликбеза, то сейчас будет небольшая лекция. Полковнику тоже полезно будет послушать… Все в курсе, что есть такая штука, как пси-поле? Это не отдельный вид взаимодействия, как слабое, или сильное, или там электромагнитное. Если опустить сложную математику, то коротко можно сказать, что на самом деле пси-поле является результирующей производной гравитационного поля земли и эффектов, проявляющихся на уровне сильного взаимодействия. Отсюда и разнообразие эффектов его проявления. Оно превосходно взаимодействует с биологическими объектами, с элементарными частицами, действует на принципы причинности, способствует образованию аномалий и артефактов, и так далее. Но главное: оно может служить накопителем и проводником информации и за счет этого является основой ноосферы. Наша Зона — не просто единое целое, но единое целое с бесконечным множеством других миров. Маленький кусочек большой вселенной. Лось, вода кипит.
Тот кивнул, снимая котелок со спиртовки.
— Ну вот… — продолжил я, грея пальцы на кружке с чаем, — слушайте дальше… Как и другие поля, пси-поле динамично и его в принципе можно модулировать, добиваясь в локальном объеме совершенно фантастических результатов. Впервые на этот эффект наткнулись немцы, которые построили в здешних местах лабораторию и экспериментировали над людьми. В ходе боевых действий лаборатория была потеряна и нашли ее относительно недавно, в 70-х. СССР мимо такой возможности пройти не мог. Науку начали двигать с размахом, строя исследовательские центры один за другим. Поначалу работы шли не шатко и не валко, но в конце 90-х произошел прорыв. Кто-то из ученых разработал достаточно стройную теорию и поставил эксперимент на себе, усилив свои ментальные способности до порогового значения, нужного для прямого взаимодействия с ноосферой. Это был не просто прорыв и даже не революция, а эволюционный скачок в десятки тысяч лет. Эволюция вида хомо сапиенс вообще могла никогда не привести к таким результатам. Когда он начал общаться с ноосферой, та начала общаться с ним.
— Первый закон? — спросил Лось.
— Да. Когда ты меняешь Зону, Зона меняет тебя. С ним было так же. Число людей, способных влиять на ноосферу, быстро росло. Но биологические возможности людей, как вида, были крайне ограничены, а морально-психологические были еще слабее. Нужен был некий судья, способный приводить разные точки зрения к общему знаменателю. Ноосфера предложила такого человека, но тот отказался стать ее Проводником. Кончилось все плохо. Выбор был сделан, но не подтвержден. Множество других людей заявило о своих намерениях. Кристалл дал им такие возможности и О-сознание разрушило само себя. Люди за Выжигателем этого не заметили, занятые войной группировок. "Монолит" стал для них пугалом центра Зоны и никто не задумывался о причинах. Между тем в Припяти шла война всех против всех и отряды военных и наемников попадали туда, как в мясорубку. Выжили лишь те, кто смог отстраниться от личных предпочтений и признать, что существа, не похожие на них, имеют право на существование. Человек, выбранный ноосферой, вернулся и война кончилась. В ней уцелело всего двадцать девять человек из полутора тысяч. Так появился тот "Монолит", который существует и сейчас. Вот это вкратце история Зоны.
В горле пересохло. Я отпил глоток крепкого чая.
— Сейчас система находится в равновесии. Ноосфере в принципе достаточно и того, что есть, чтобы получать информацию из нашего мира. Остальные люди для нее — животные, у которых есть теоретическая возможность эволюционировать до разумных существ. Этим она и занимается, понемногу меняя людей в Зоне. При этом Зона очень медленно растет за счет того, что пси-давление изнутри понемногу отодвигает периметр. С другой стороны на периметр давит хаотическое пси-поле миллиардов человеческих мозгов. Спешить некуда, у ноосферы впереди вечность. Но если убрать из Зоны сталкеров, то она сначала схлопнется, а затем система выйдет из равновесия и последует сильнейший выброс. Вроде того, который был в 2006 году, только гораздо сильнее. Если же сталкеров станет больше, то она наоборот ускорит свой рост, но без выбросов. Я понятно объясняю?
— Вполне, — кивнул Дегтярев.
— Вот такой ликбез… Ты сам не читал эту папку, полковник?
— Читал. Но мало, что понял.
— Да уж, математика там дремучая, но и черт с нею. Работы, которыми занимались в местных лабораториях, были продолжены. Кое-кто из О-сознания пережил катастрофу и ушел за периметр. Отсюда и бесконечные попытки наемников проникнуть в центр: им нужна была информация. Можно сказать, что кое-чего они добились. Им удалось создать устройство, которое в теории может влиять на пси-поле по желанию его создателей. Делать мутантов из людей, людей из мутантов, артефакты на лабораторном столе, золото из свинца, если есть такое желание. Они думают, что Зона позволит им все это.
— А она не позволит?
— Позволит. Я потому и сказал: это безумие. Они уже пробовали потыкать палочками в сложнейший организм. Тот в ответ потыкал в них… кое-чем. Сейчас они собираются повторить это и результат будет аналогичным. Кроме первого есть и второй закон: что бы ты не сделал в Зоне, это вернется к тебе. Собственно это и есть законы ноосферы. Вот оно и вернется. Вместе с Зоной. Тогда она выросла на пять километров. Сейчас вырастет на двести.
— Погоди… Но до Киева всего сто.
— Именно. В Зоне сразу окажется огромное количество людей и она начнет расширяться дальше, захватывая другие города. Процесс пойдет равномерно и станет самоподдерживающимся, как цепная реакция. Я всерьез раздумывал, читая эти документы, не убить ли вас сейчас.
Лось переглянулся с Дегтяревым. Мои возможности в бою без оружия он знал, да у меня еще и МР5 лежит на коленях, а их оружие стоит у стены. Кстати! На стене на двух крюках висит самая натуральная гаусс-пушка. Видимо трофей времен войны группировок, с артефактно-батарейным питанием. Мы таких уже не делаем, есть другие способы их применения, гораздо более эффективные и полезные.
— Извини, а нас-то за что? — спросил Лось.
— Чтобы информация не ушла дальше. Не волнуйтесь. Братья и сестра против. Распространение этой информации признано полезным. Более того: она уже распространяется. Братьям совсем не хочется оказаться в окружении миллиардов полуразумных существ.
— Сестра?
— Инга. Ее голос в последнее время все чаще и чаще решающий. Она превосходно умеет обосновывать свою точку зрения. Установка находится здесь, в Зоне, в районе "Юпитера" и даже выключенная, она все равно влияет на Зону, уже одним фактом своего существования. Поэтому и приборы бесились: они откалиброваны на совершенно другие параметры вероятностей. Мы найдем ее с помощью стационарных сканеров, которые там уже выставлены и уничтожим. А сейчас у нас есть другие дела. База "Свободы" в Темной Долине только что атакована армейским спецназом. К ней есть батареи? — я кивнул на гаусс-пушку.
— Да, — ответил полковник.
— Прихвати, может пригодиться.
Я допил чай, поднялся и вышел, прихватив папку.
Лось посмотрел на Дегтярева и сказал:
— Ничего не понимаю.
— Аналогично! — ответил тот, снял с крюков оружие и вогнал в приемник батарею.
"Полуразумные…"
"Не злись."
"Времени нет злиться."
Поднимаясь по трапу, я впитывал Зону, становясь частью ее теней. Ржавая, мертвая глыба "Шевченко", "Скадовск" с его вечной пьянкой и разборками, шумный Янов, бой в Темной Долине, Склады, Агропром, Кордон, Припять, Чернобыль, АЭС… Координаты… Направление… Взгляд… Путь открыт!
— Балбес, не отставай.
— Рррррау!
Слепой пес чувствует кровь и боль за порталом. Там его стая ведет бой и он тоже готов драться. Хвост опущен, шерсть вздыблена, на ней проявляются серые и бурые пятна — камуфляж. Когти выпущены на всю длину, а по зубам начинает стекать фермент, препятствующий сворачиванию крови.
Я приостановился перед светящейся спиралью, ожидая Лося и Дегтярева.
Глава десятая
Шаг вперед.
Тишина затона сменяется ревом винта. Прямо над головой пролетает вертолет. От здания фабики летит кирпичная пыль — по ней только что били пулеметы "вертушки". Впереди, в пяти метрах, залегли двое в камуфляже.
— Тук-тук!
Слепой пес без колебаний бросается в атаку. Тот, что справа, не успевает обернуться и зубы мутанта впиваются ему в шею. Второй поворачивается, пытаясь направить на Балбеса автомат. Через мгновение его рука перекушена. Оружие падает на гудрон. Короткий крик сразу прерывается.
Смотреть, как его убивают, некогда. Второй вертолет уже начинает разворачиваться в мою сторону. А где третий? Понятно. Из-за фабрики поднимается черный дым.
…
Спецназ высадился на южной стороне базы. Разумеется сделать это внезапно у них не получилось. Часовые на вышках не могли не заметить вертолеты. Возможно, что даже кто-то успел открыть огонь. Наверняка успел. Видимо ДШК на крышу не успели вытащить. Южная эстакада была занята военными сразу. Сейчас перестрелка идет в юго-восточном здании. Диспозиция… Координаты… Путь открыт.
Под прикрытием забора разворачиваются два портала и из них появляются фигуры в городском камуфляже. Восемь… Десять… Все. Еще одна спираль разворачивается на крыше, рядом со мной. Из нее появляется еще один брат и подбегает ко мне. На бегу сдергивает с разгрузки гранату и кидает ее в открытый люк на крыше. Заметил кого-то? Внутри звучит взрыв. Крыша под ногами чуть вздрагивает. Балбес, бросив рвать труп, прыгает в люк. Вертолет тем временем уже развернулся. Кто-то нас заметил и дал команду. Пулеметы и НУРСы на подвесках смотрят прямо на меня. Ну давай, давай… На стволах расцветают венчики огня. Из окна фабрики вылетает зеленая ракета. "Свободовцы" обозначают себя.
Забавно видеть, как трассы летящих прямо в меня пуль исчезают в двух метрах от меня. Левее и правее визжат рикошеты, но ни одна не попадает рядом. Таково свойство "порталов": сквозь их границу внутрь проходят только объекты, импульс которых меньше определенного. Остальные (например пули) телепортируются. Сейчас надстройка "Шевченко" быстро превращается в решето.
(Совет сталкерам: если попали в "пузырь" (а стабильные "пузыри" — это как бы вывернутые наизнанку "порталы" и представляют собою замкнутую систему, в которую войти легко, а вот выйти — очень сложно), то не бегайте и не тратьте сил. Выходите очень-очень медленно и аномалия вас выпустит.)
Да, ракеты тоже телепортируются. Я это гарантирую. Бедный сухогруз… Сталкеры на "Скадовске" сейчас с удивлением прислушиваются к близким взрывам. Вертолет с ревом проходит у нас над головами.
Дегтярев поворачивается и поднимает гаусс-пушку. Резкий визг, бьет ярко-белая молния. Полковника сбивает с ног отдачей. На корме вертолета — ослепительная вспышка. Надо же, попал! Умеет стрелять, ничего не скажешь. Вертолет, получивший пинка по заднице, конечно не падает, но начинает со снижением выходить из боя. Ну и черт с ним. Второй вертолет уходит за здание. Это он зря… Видимо не поняли, кто и как сбил первую машины. В звук боя вплетается длинная очередь ДШК свободовцев. Всем спасибо, все свободны!..
…
Второй вертолет взрывается в поле аномалий за фабрикой. Третий уходит к горизонту. Я по-прежнему удерживаю портал. В меня летят редкие пули с эстакады и из окон. Лось, пользуясь безнаказанностью, вышел чуть вперед и отвечает короткими очередями. Кажется в здании всего несколько спецназовцев. "Свобода" успела среагировать и вовремя закрепиться там. Их бы конечно выдавили, но сейчас это по понятным причинам не получится. Ладно, пора показать, ху есть ху.
Монолитовец, стоявший до того рядом со мной, выходит на пару шагов вперед и поднимает пулемет. Ну как "пулемет"? Не совсем. До ствола — это обычный ПК с коробчатым магазином. Но ствол от цевья и дальше — толщиной ровно 45 миллиметров. Я это точно знаю, потому что трубу эту я пилил сам. Ствол — тоже я обрезал. И мушку у пулемета тоже я спилил. Мешалась она.
Щелчок предохранителя. Пулемет начинает плеваться красными молниями. Лучи плазмы лупят по южной эстакаде, оставляя на кирпичах раскаленные пятна. Дегтярев сбоку смотрит на это широко открытыми глазами.
(Я уже говорил, что эксперименты с "порталами" были весьма впечатляющими? Если объект проходит нечетное количество их границ, то импульс не гасится, а удваивается. В этом пулеметном "стволе" порталов три. Пуля по обрезанному стволу появляется в первом, а дальше на каждой второй границе удваивает скорость. В воздухе она конечно испаряется, но перегретая плазма продолжает лететь дальше острым пучком. И почти никакой отдачи! Лось сейчас, стреляя изнутри аномалии, наверное тоже удивляется тому, что его автоматные пули прошибают кирпичные стены.
Вообще скорость внутри "портала" является мнимой величиной, потому что вход и выход для него являются одной и той же аномалией. С точки зрения физики это означает, что пулемет и пуля являются инерционной системой только до тех пор, пока пуля и пороховые газы не покинули ствол и не оказались внутри портала, то есть закон сохранения импульса здесь не работает. После этого они становятся частью аномалий в насадке и та подзаряжается за счет энергии плазмы. Аккумуляторы сделаны на основе "вспышек", по старой технологии О-сознания. У полковника такие же в гауссовке.)
— Любопытный эффект. Да, полковник?
Он кивает. Пулеметчик прекращает стрелять. Ответного огня больше нет. А это еще что? Я этого не заказывал!
Южное окончание эстакады разрывает ослепительно яркая трещина. Она медленно продвигается по стене, ветвится, остывая и наливаясь багровым багрянцем. Летят искры, почти невидимые с такого расстояния. Стена разваливается на глазах. Ее куски падают на землю и продолжают гореть уже там. Казалось бы: в кирпичах гореть нечему, но у нас тут Зона. Трещина ползет дальше. В огне уже метров десять, в стороны бьют факелы огня и над адом пылающих обломков пляшет огненный полтергейст, отлично видимый на фоне серого неба. Так он и до основных зданий доберется! Интересно, это побочное свойство применения нового оружия, или он там находился в пассивной форме? Скорее всего и то, и другое. В прошлом году в этом здании летала "комета", вероятно она и эволюционировала. Люди там не ходили, полтергейст вполне мог быть в спячке, но на плазму отреагировал.
Эстакада продолжает рушиться. Стрельба совсем прекратилась. "Свобода" пытается разобраться, что происходит и как бороться с новой напастью. Спецназу тоже видимо не до внутривидовых разборок. Внутри здания сейчас в ускоренном темпе идут переговоры, хотя о чем там разговаривать? Бросайте оружие, или поджаритесь. Ага, достигли консенсуса. Военные начинают сдаваться. Отлично. Теперь снова наш черед. Пулеметчик упирает сошки оружия в парапет крыши, устраиваясь поудобнее и прицеливается. Длинная очередь плазмы разбивает полтергейста на мелкие искры. Горящая эстакада сразу гаснет. Вовремя, а то бы имели "разлом" прямо рядом с базой. Ученые конечно такому соседству были бы только рады, но это не тот случай, когда им надо идти навстречу.
Вот теперь — все. Я убираю "портал" и спрыгиваю в люк. Внизу с довольным видом сидит Балбес, помахивая хвостом и скалясь окровавленной мордой. Дегтярев и Лось один за другим спрыгивают за мной. Пора делить трофеи.
…
Военные сидят на полу в коридоре. Девять человек. А был взвод. Плазма — страшная вещь. Попадание примерно соответствует по силе взрыву потивопехотной гранаты. Ударная волна и высокая температура прилагаются, так что с эстакады не спасся никто. Большая часть уцелевших ранены. Свободовцы притащили им коробку с бинтами и уже унесли первого "тяжелого" в лазарет. Лехе предстоит тяжелый день. У "Свободы" тоже полно раненых. Мельника бы с "Агропрома" сюда, но ведь не пойдет. К сталкерам еще быть может и согласился бы, но на военных у него идиосинкразия. Потом придется как то решать проблему с их выводом за периметр.
— Вот вы где! Серьезно задело? — спрашивает Лось.
На лестнице Щуплый аккуратно бинтует Лису голову. Бинт сразу пропитывается кровью, но тот в сознании и даже улыбается. Он же и отвечает:
— Ерунда. Зацепило рикошетом, скальп слегка повредило. Это вы там с заправки палили?
— Они. — Лось показывает на меня через плечо.
— А еще такая пушка у вас есть? Очень надо.
Я улыбаюсь.
— Извини, последняя. Потери большие?
— Да. Если бы не ваши монолитовцы — капут. Они первыми среагировали, потом наши подтянулись. Вояки уперлись рогом и тут вы появились. Ваши вроде все живы.
— Я знаю. Ладно, бинтуйтесь. Вид у тебя героический. Как закончите — пройдитесь по горелому с детектором. Там "капли" должны быть, а может быть и еще чего найдете.
— Щуплый! — Лис чуть не подскочил. — Бинтуй быстрее и пошли к Стоматологу, детектор возьмем.
Жадность… Жадность…
Эпилог
Долгий день наконец заканчивается. Я и братья сидим за столом в баре, над нами поднимается сладковатый дым. Дегтярев о чем-то договорился с Комми и ушел в сопровождении двух свободовцев. Мне лень интересоваться, о чем. Гаусс-пушку изучает Дядька Яр в своей мастерской. За соседними столами — дым коромыслом. Свободовцы отмечают победу, хвастаясь свежими повязками. Никто из них не вспоминает о мертвых, тех, что лежат в свежих могилах за базой и о тех, кого не понадобилось даже хоронить. Сами живы — чего еще надо? От упавшего на северо-западе вертолета до сих пор тянет гарью, ветер как раз оттуда. Солнце не торопясь опускается в пылающие облака.
Как мешок с песком наваливается усталость и тянет в сон.
"Можно было обойтись без демонстрации."
"Мы согласились, что это будет полезно."
"Согласились. Но можно было обойтись."
"Пусть полюбуются и пусть знают, чем рискуют, когда лезут к нам."
"Жаль тех людей."
"Теперь можно и пожалеть."
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги