Тени Предтеч

Глава 8 Наука и жизнь

— Ефрейтор Филиппов! Пааадъём! — скомандовал я и уже нормальным голосом продолжил. — Что тебе вчера врачи сказали?

Вечером, после того как я нашёл для майора Металина потенциально сепаратистскую планету в Империи, мы ещё какое-то время обсуждали перспективы, которые нам даёт эта карта.

— Нет, каких-то данных по имперской метрополии у нас нет, — с сожалением сказал майор. — Но можно вычислить ещё какие-то важные точки, а там, чем чёрт не шутит…

На этом мы разошлись. Лунин и Металин ушли на корабль, а я устроился спать там, где мы обсуждали планы войны в Галактике. С утра, едва открыв глаза, я первым делом поспешил к Мишане.

— Что-что, — проворчал тот. — Удивились, как я вообще до сих пор жив. Дали какие-то лекарства и сказали, что эвакуируют первым же транспортом на Полигон.

— Логично, — признал я. — Там хороший военный госпиталь.

Тут я услышал какие-то шаги, резко повернулся и увидел того самого молодого врача, что вчера задавал вопросы.

— Я вот не знаю, — сказал тот задумчиво. — Стоит ли здесь разворачивать наш медпункт. Конечно, хотелось бы изучить аппаратуру Предтеч. Но почему-то искусственный интеллект комплекса, нам не помогает и не отвечает на наши запросы.

— Медпункт разворачивать обязательно, — сообщил, вошедший Лунин. — Приказ полковника…

Он заметил меня и немного сбился.

— Кстати, — нашёлся он. — Почему ИИ контактирует только с вами, игнорируя остальных?

Я пожал плечами, ибо тоже этого не понимал. Соответствующую команду, я отдал Артемиде, но она затребовала «пройти процедуру авторизации» и больше ничего не уточнила и не пояснила.

— Ладно разберёмся. Да, доктор, — снова повторил он. — Открывайте свою богадельню. Мы здесь надолго, планету будем исследовать, так что раненых хватит. И, какой прогноз по болезному?

— Отправляем на Полигон. Там сделаем искусственную ногу, по технологиям инопланетян, которые нам попали в руки, — отчитался врач. — Ногу приживать обратно даже пробуем. Хорошо вообще, что дальнейшей ампутации избежать удалось.

— Хоть так, — вздохнул Лунин. — Жаль, жаль.

Я бросил быстрый взгляд на Филиппова. Он был мрачен и подавлен.

— Спасибо, что хоть в могилу не списали, — бесцветным голосом проговорил ефрейтор, — и махнул рукой.

Я его понял. Из армии Мишаню уволят по состоянию здоровья. Возможно, даже дадут небольшую пенсию по инвалидности. Но в дальний космос он больше не вернётся. Останется, как инвалид, на Земле.

— Послушай, — вдруг сказал я. — Не хочу тебя слишком обнадёживать, но обещаю, что постараюсь что-то придумать, когда война закончится, чтобы забрать тебя с Земли.

Он благодарно посмотрел на меня, но не слишком-то поверил моей клятве. Но именно в тот день я впервые задумался над тем, чтобы заняться исследованием миров. Доступ к которым, нам откроется, благодаря Артемиде, после войны.

— У тебя есть какие-то задумки? — осторожно спросил Лунин, едва мы вышли из помещения, которое начали превращать в медотсек.

— Да какие задумки, — поморщился я раздражённо. — Просто он с детства мечтал хоть чучелком хоть тушкой, но в дальний космос, а тут такой облом. Надо его хоть как-то поддержать, он же мне жизнь спас, а то совсем закиснет.

Старший лейтенант Лунин что-то хотел мне сказать, но потом передумал.

— Есть у нас ещё несколько дел, — наконец выдал он. — Набросаем план, для коменданта, а потом пойдём в джунгли.

— Коменданта? — не понял я.

— Не думаешь же ты, что всеми административными вопросами буду заниматься я или майор? Следующим рейсом привезут заслуженного, кхм…

— Обер-вора, — подсказал я.

— Кхм, — поперхнулся Лунин. — Я иронию понял, но ты не шути так больше.

Мы поднялись на звездолёт, что привёз всю эту ораву. Нашли бумагу и карандаши и быстро набросали генеральный план освоения пирамид, который лейтенант занёс в каюту Металина. Хотя сложно это было назвать каютой, какое-то узкое помещение, которое наш командир с трудом приспособил под рабочий кабинет, отдали ему листочки и поспешили наружу.

Вообще, все прилетевшие бойцы, предпочли не ютиться на корабле, который был не приспособлен под перевозку пассажиров, а разбили лагерь у подножия первой пирамиды. Разумно. Но единственное, что их тревожило, рукокрылые, кружащие как стервятники над пирамидами. Я предупредил, что они не нападают ниже определённой высоты, поэтому лейтенант отложил разведывательный подъём до того времени, как оборудуют лазарет.

Лунин тщательно отобрал трёх бойцов, которые должны пойти с нами.

— Куда? — спросил я.

— На кладбище, — бросил он и, глядя на моё недоумение, продолжил. — Туда, где ты похоронил своих сослуживцев. Посмотрим, что к чему, но трупы трогать пока не будем. Пусть сначала учёные скажут, что у вас за херня произошла.

Делать было нечего, как бы мне ни хотелось возвращаться на место стоянки, а пришлось. Дошли без приключений, да как я уже и говорил, дорога-то от лощины до пирамиды была чистая, это за рекой начинался страх, ужас и кошмар.

Лунин скептически хмыкнул, глядя на остатки лагеря. Удивительно, но дикие животные его почти не тронули.

— Валер, я, конечно, всё понимаю…

— Не понимаешь, — резко ответил я. — Ты даже представить не можешь, что я и хоронить-то их не хотел. Все порывы были, сбежать отсюда, как можно быстрее и если бы не воспитание, не вбитые мне в голову моральные ориентиры, я бы так и сделал.

У меня дрогнул голос, кто-то из бойцов рассмеялся, а Лунин изумлённо уставился на меня.

— Настолько всё плохо было? — спросил он меня тихо.

Я кивнул. Лунин повернулся к бойцам и недовольно прикрикнул.

— Хватит ржать! Валера не побоялся залезть на верхушку пирамиды, попутно отстреливаясь от тех птичек. И если он говорит, что здесь было жутко, значит, в ту ночь, здесь можно было просто просраться от страха!

Сказав столько вдохновляющую речь бойцам, Лунин приказал им собрать, то что я оставил, покидая лагерь. Сам он подошёл ко мне и тихо произнёс.

— Это я чтобы твой авторитет, как первооткрывателя не подрывать, а на будущее, будь добр, держи себя в руках.

Я мрачно посмотрел на Лунина, но тот никак не отреагировал. Едва вещи были собраны и уложены по контейнерам, как со стороны пирамид подошло ещё три бойца, которые принесли… два гроба.

— Ты же сказал, — дрогнувшим голосам произнёс я. — Что будем дожидаться учёных.

— Будем. И трупы будут их ждать в специальном месте, для большей сохранности, — подтвердил Лунин. — Валер, ты уже больше года в армии, должен привыкнуть, как здесь дела делаются и как меняются приказы, в течение дня.

Мне оставалось лишь тяжко вздохнуть. И правда, вот чего это я? Пока мы разговаривали, бойцы нацепили на себя костюмы и маски биологической защиты и принялись за работу.

Костина мы выкопали шустро и обошлось без каких-то дополнительных комментариев. Лишь один из бойцов спросил:

— Это кто его так?

— То, что в соседней могиле лежит, — мрачно отозвался я.

— В большой или маленькой?

— В обоих.

Едва они выкопали тело Новиковой, как раздался гул. Во-первых, они заметили когти, а во-вторых…

— Сердце ей, кто вырвал? — не понял Лунин.

— Я. Вырезал.

Бойцы покосились на меня, но я не понял, осуждающе или удивлённо, так как лица у них были закрыты.

— И куда дел? — продолжил допрос лейтенант.

— Сбросил в пропасть.

Кажется, я всё-таки уронил свой авторитет, в глазах спецназа разведки. Они уложили тело Новиковой в гроб, а сами принялись копать последнюю, ну даже не могилу, а ямку, в которой я зарыл голову.

— Что-то мелькает, — сказал вдруг один из тех бойцов, что ушли за пределы лощины, в которой шли эксгумационные работы. — Вот краем глаза вижу, но едва пытаюсь посмотреть туда, всё исчезает.

— Да, — согласился я. — У нас такое было, пока шли от реки и досюда. Вроде что-то появляется, но фокусируешь зрение и ничего нет.

— За пределы лощины не выходить, — начал Лунин, но его прервал вскрик одного из бойцов.

Мы повернулись на шум, но это они просто откопали голову Новиковой. Её итак, обезобразила трансформация, а в земле она ещё и начала разлагаться… В общем, зрелище было отвратительным и жутким. Теперь бойцы смотрели на меня с пониманием.

— Хорошо, насчёт головы к тебе вопросов нет, — мрачно процедил Лунин. — Но вот вырезание сердца, я всё равно не понимаю…

Я лишь махнул рукой и не стал ничего объяснять. Как я уже и говорил, я сам не понимал, зачем это сделал.

Мрачные мы вернулись в наш лагерь с двумя трупами в цинковых гробах. Разговаривать никому не хотелось, только один из бойцов бросил:

— Давайте их закроем в какой-нибудь пирамиде, на двойной замок.

Но никто ничего делать не стал, просто отвезли два гроба, в специально выделенную палатку, стоявшую чуть в стороне от остальных, где сохранялась температура около нуля, а то и меньше, я не проверял.

— Осталось добыть тело Балодиса, — вздохнул Лунин. — Потом пойдём на место аварии, но это уже не сегодня.

— Останки Яниса надо ещё отыскать, — с сомнением проговорил я. — Если там что-то осталось… от скелета.

— Ну, значит, чисто символически, — пробормотал лейтенант.

В тот вечер мне очень сильно хотелось напиться, но было нечем. Вернее, я подозревал, что кто-то из бойцов прихватил с собой, но мы так хорошо не были знакомы. Оставалось только пойти в «свою» комнату на верхушке пирамиды и постараться там забыться.

В ту ночь мне снились кошмары. За мной сначала гонялась Полина с черепом вместо головы, потом к ней присоединился Костин, а в конце из джунглей, к пирамидам вышел скелет Балодиса. Янис стал упрекать нас с Мишаней за то, что мы его бросили в джунглях. В этот момент я проснулся, от звуков побудки, которым впервые за много месяцев был очень рад.

В тот день началась новая, совершенно безумная жизнь на Артефакте. И первым звонком, стала отправка ефрейтора Филиппова в госпиталь. Я едва успел с ним попрощаться, как прибежал вестовой от Лунина, который срочно требовал меня идти к выходу с посадочных колец.

— Удачи Мишань! — только и успел крикнуть я. — Обязательно увидимся!

После чего развернулся и побежал на второе посадочное кольцо, где уже стоял Лунин, с очень раздражённым лицом.

— Ты где ходишь? — зашипел он на меня. — Сейчас майор подойдёт, будем встречать, науку и будущего коменданта всего этого бардака.

Действительно, на посадку, пугая рукокрылых, заходил советский звездолёт. Вдалеке виднелся майор Металин.

— Сейчас встретим и пойдём к упавшим капсулам, тела остальных добывать, — сообщил лейтенант.

— Не пойдём, — сказал я.

— Объяснись сержант, — голос Лунина ощутимо похолодел.

— Глупо. И не имеет смысла. Проще дождаться, когда наука разберётся, как отключить биологическую защиту пирамид, чтобы мы могли ходить там, как по подмосковному лесу.

— Хорошо, — поправил сам себя лейтенант. — Проведём небольшую разведку боем. Посмотрим, что это за брёвна и чем они опасны.

— Только отступаем по первой же моей команде, — добавил я.

Лунин даже ничего лишь посмотрел на меня и поиграл желваками, что при его индейской внешности выглядело весьма внушительно.

— Ты думаешь наш спецназ хуже, чем пятеро космодесантников? — прямо спросил он.

— Нет. Я думаю, нам просто повезло. Мы случайно прошли через эти джунгли, — Лунин, что-то хотел сказать, но я не дал ему этого сделать. — Послушай, я много раз спрашивал у искусственного интеллекта комплекса, сколько раз прошли через джунгли, после того как Предтечи оставили этот форпост. Знаешь сколько? Ни разу. Мы первые.

— Наверное, потому что её редко посещали, — растерялся Лунин.

— О нет. Пытались и часто. В последние двести лет успокоились, а так здесь полно костей и имперцев и покорённых ими народов и тех, кто пытался им сопротивляться. Я не знаю, каким чудом я дошёл… Может быть, они просто не ожидали нас с этой стороны и не успели подготовиться.

— А в это мы и выясним, силами советской науки, что поспешила нам на помощь, — раздался голос майора Металина.

Я развернулся, лихо отдавая честь. Оказывается, пока мы с Луниным дискутировали, советский звездолёт пристыковался к посадочным кольцам и оттуда начали выходить пассажиры. Сам майор был в обществе двух молодых женщин.

— Собственно вот Елизавета Семёновна Голобко, наш выдающийся физик и Елена Ярославовна Приклонская, не менее выдающийся биолог. Дамы, знакомьтесь это старший лейтенант Лунин. Он будет первое время руководить охраной объекта и заниматься экспедициями вглубь планеты. И сержант Кирьянов, человек, сумевший открыть пирамиды, первый за всё время существования этих объектов. Что вам ещё надо знать. Искусственный интеллект, управляющий комплексом, контактирует только с ним, остальных игнорирует. Мы уже всю голову сломали, пытаясь выяснить, почему.

— Узнаем, — кивнула женщина-физик и обратилась к Лунину. — Товарищ старший лейтенант, зачем идти через джунгли к месту крушения спусковых капсул, когда вы можете туда просто слетать? Они не будут стрелять по вам.

Металин одобрительно хмыкнул. Лунин сжал губы.

— Нам надо выяснить, как с этими существами справляться… — начал он.

— Вернее, как их убивать, — заметила биолог, недовольно блеснув очками.

— И это, безусловно, тоже, — согласился старлей с индейской внешностью, дав понять, что не намерен обсуждать со штатскими свои действия.

Металин сделал нам знак и мы, отдав честь, поспешили скрыться, а он увёл женщин, попутно им объясняя:

— Сегодня заселитесь в палаточный городок, но в ближайшее время мы будем переселяться в пирамиды…

— Точно, — выдохнул Лунин. — Коменданта надо ещё найти.

К счастью, каких-то проблем с поиском майора, который должен был стать комендантом, не было. Он задержался на выходе со стыковочных шлюзов, споря о чём-то с техниками корабля. Ещё издалека мы услышали его громкий голос, а зайдя в шлюз, увидели крупную, чуть полную фигуру, распекающего персонал, кажется, за помятую форму.

— С таким не забалуешь, — шепнул мне Лунин.

Мне кажется, или героический разведчик немного напуган? Тем временем будущий комендант повернулся к нам. Вот реально, страшный человек. Лысая, как коленка, голова, усы на круглом лице, но всё это, как и очки не скрывали жёсткий взгляд майора. Мы поспешно приложили руки к покрытым головам.

— Старший лейтенант Лунин и сержант Кирьянов прибыли сопроводить вас и ввести в курс дела, — быстро проговорил Лунин.

Здоровяк небрежно махнул рукой в районе виска, так что даже было и непонятно, это он честь отдал или сомневается в наших умственных способностях.

— Давыдов! — рявкнул он. — Пётр Глебович. Буду наводить порядок в этом гадюшнике, поэтому веди меня к полковнику…

— Майор Металин сейчас занят, — перебил его Лунин.

Давыдов смачно выругался и посмотрел на него внимательно.

— Это приказ, старлей. Поэтому веди меня, к этому, как его, сам знаешь, а мы уже решим на месте, занят он или нет, — после чего перевёл дух и сказал уже спокойнее. — И завязывали бы вы с конспирацией на объекте, а то сами скоро запутаетесь.

Мы поспешили выполнять приказ, пока он не доставил нам неприятностей. Впрочем, женщин-учёных Металин уже пристроил, поэтому уделил коменданту пять минут, в течение которых постоянно кивал на нас. После чего скрылся, уйдя в сторону посадочных колец.

— Значит так. Майор, — это слово вернувшийся Давыдов выделил особенно. — Сказал мне, что вы здесь всё облазили и знаете, где чего разместить. Так вот. Размещать буду я. Вашим мнением, безусловно, поинтересуюсь, но не более. Это чтобы без иллюзий парни.

Мы лишь пожали плечами. Последующие три часа мы провели, бегая туда-сюда по пирамидам, объясняя и рассказывая, где тут и что. Майор хмыкал в усы и что-то записывал в блокнот и лишь когда мы утомились, отпустил нас с миром.

— Львовское военно-политическое училище, мать его! — в сердцах сплюнул Лунин, когда мы отдались от Давыдова на достаточно безопасное расстояние.

— Политрук? — не понял я. — Тогда почему…

— Потому что, — раздражённо отозвался Лунин. — Валер, ты как первый день в армии и не знаешь, как у нас дела делаются. Ох, наплачемся мы с ним.

Но к счастью, для всех нас лейтенант ошибся. Майор Давыдов хоть и оказался дядькой вредным и въедливым, но понапрасну никого не терзал. И порядок на вверенном ему объекте, царил такой, что даже части на Полигоне позавидовали бы. А почему на эту должность поставили политрука, мы поняли чуть позже.

— Ладно, — вздохнул Лунин. — Давай в джунгли, но проведём небольшую разведку, в этом ты прав, нечего зазря геройствовать. Просто посмотрим, что за чудища здесь обитают.

К реке мы направились вшестером. Как и на пути сюда, до реки всё было спокойно, только что-то мелькало, трудноуловимое. Но я уже привык, только те, кто оказался здесь первый раз, немного нервничали.

Впрочем, едва мы её перешли, всё оставалось по-прежнему тихо. Какое-то время…

— Сверху! — крикнул я.

Спецназовцы, не раздумывая, вскинули автоматы и открыли огонь. Значит, мне всё-таки показалось, что они расслабились. И да, оказалось, что «брёвна» никуда не ушли, просто замаскировались, ожидая, когда мы пойдём обратно.

— Вроде бы ничего сложного, — сказал Лунин, поправляя автомат, после того как мы перестреляли всех нападавших.

— Да? — скептически спросил я. — Выглянь-ка из зарослей.

По небольшой степи, на помощь к сородичам спешили их собратья из джунглей. Как будто гигантское одеяло двигалось на нас и из леса вылезали всё новые и новые «брёвна». Лейтенант Лунин изменился в лице, да и мне как-то поплохело. В прошлый раз такого не было.

— Все назад, — скомандовал Лунин. — Отступаем!

Мы очень шустро отошли за реку и остановились, глядя на то, как перед водной гладью скапливается тысячи и тысячи «брёвен».

— Они точно на этот берег не пройдут? — спросил кто-то из бойцов.

— Вообще, они могут переправляться через воду, но вот эта река, для них реальная граница, — пояснил я. — Во всяком случае, в прошлый раз, они за нами не гнались.

Не скажу, что я успокоил бойцов, но обратно в лагерь к пирамидам, мы возвращались не сильно встревоженные. Старший лейтенант Лунин, как следует подумав, выставил около реки охрану, строго наказав, не показываться «брёвнам» на глаза или что там у них было органом зрения.

— Гарантий никаких, что они не попрут на нас, — объяснил он и с тем мы разошлись спать.

Утро началось с того, что комендант Давыдов самолично выселил меня из комнатки, находящийся наверху пирамиды.

— Кирьянов, — укоризненно сказал он. — Что ты здесь приткнулся, как бедный родственник. Ты у нас, кто? Герой. Значит, тебе полагается отдельная койка в казарме. Шутка. Насчёт тебя командир распорядился выделить собственную комнату, в научном секторе.

— Где? — не понял я, а Давыдов лишь вздохнул.

— Спускайся на третий уровень этой пирамиды, найди там Елизавету Семёновну Голобко. Она покажет, где ты будешь жить теперь. И спать, кстати, на нормальной кровати. Давай, шустрее. Здесь планируют опытную лабораторию поставить, хотя глупость несусветная, лучше бы пункт связи разместили.

Я шустро спустился на лифте вниз. Голобко, если я правильно понял, была рыжеватой брюнеткой постарше.

— Кирьянов! — обрадовалась она. — Иди сюда, мой золотой! Товарищ Металин, приказал тебе быть при мне, кроме тех случаев, когда ты нужен этому индейцу.

Она показала мне бумагу с подписью майора, но я, в общем-то, и не сомневался. Как я успел убедиться, дураков, которые, решились бы отдать от его имени фальшивый приказ, не было.

— А где он сам? — на всякий случай спросил я.

— Отбыл на Полигон, — вздохнула женщина. — Координировать какую-то операцию, уж не знаю какую, меня он в эти дела не посвящает.

Я так даже и не понял, что хуже: быть под командованием Лунина или сопровождать эту женщину, которая постоянно засыпала меня вопросами, а если не получала ответа, то ругалась, а после пыталась выяснить, засыпая через меня вопросами Артемиду.

Поэтому все визиты лейтенанта, я расценивал, как небольшой выходной. И действительно, уж лучше ходить на разведку в джунгли или лететь к месту, где разбились наши капсулы, чем общаться с этой настырной женщиной.

Хотя, конечно, возвращение к месту катастрофы стало для меня испытанием, да, в общем-то, и для всех нас. Как я уже говорил, климат здесь, несмотря на то, что находимся на северном полюсе — тропический, а значит, тела практически разложились и когда мы вскрыли капсулы, то запах почувствовали даже сквозь маски химзащиты.

— Мда, — произнёс Лунин, по связи. — А ведь нам всё вытаскивать наружу, сортировать, опознавать, а потом… Парни, я шучу. Мы здесь первичную разведку проводим, а остальное это забота медэкспертов и прочих похоронных дел мастеров.

Действительно, при его словах, бойцы напряглись и как-то нехорошо посмотрели в сторону командира, расслабившись, только когда он сказал, что пошутил.

— Чего здесь вообще разведывать? — буркнул один из здоровяков. — Ну, посмотрели мы, все мертвы и чего?

— Надо понять, насколько безопасна местность, — пояснил лейтенант. — Валер, вот ты чего скажешь?

— Переночевали мы здесь спокойно, только зверьё шастало, — пожал плечами я. — До вон того подъёма шли спокойно, а как углубились в джунгли, так началось. Сначала их был немного, а потом…

— Стало много, — поёжился один из тех бойцов, что переходил с нами реку.

— Ничего. У нас есть секретное оружие. Сейчас мы поднимемся на этот склон и посмотрим…

— Может побольше народа взять…? — нерешительно предложил кто-то.

— Не поможет, — бросил Лунин и повёл нас в джунгли.

В общем-то, там ничего страшного не произошло. При попытках углубиться, нас атаковали эти самые брёвна. Но едва мы отступали, как они переставали нас преследовать.

— Так я и думал, — сказал лейтенант, после пятой попытки. — Цель, не убить, а не пустить вглубь.

Мы утомлённо закивали. Не знаю, как остальные, а я мысленно материл старлея. Вот ведь экспериментатор чёртов! А если бы цель была убить нас всех и съесть?

— Ладно, возвращаемся к капсулам, там… А в общем, ничего не делаем. Пусть медики занимаются.

Вот так вот я и жил какое-то время. То летал в джунгли, то общался с учёными, а потом вернулся майор. Нет, он надолго нас не покидал, просто слишком часто летал на Полигон, что-то согласовывал там с вышестоящим начальством, добывал материалы, для обустройства пирамид, и привозил новых людей. Порой он прилетал на пару часов, отдать приказы и исчезал, прежде чем мы успевали его чем-то озадачить.

К этому времени мы успели перевезти тела из капсул и даже захоронить их рядом с пирамидами, вместе с Костиным, Балодисом и Новиковой.

Полину, разумеется, похоронили позже всех. Предварительно разобрав её на части и исследовав каждую частицу тела, чтобы понять, что произошло. Ничего не придумали, но глубокомысленные выводы сделали.

Вообще, наших учёных сильно тормозило то, что искусственный интеллект комплекса был завязан на меня. В какой-то момент их это просто начало бесить, ибо я в нужный момент, мог пропадать где-то в джунглях с Луниным. поэтому Голобко взялась за проект самолично. Лейтенанту было указано некое направление, в котором он может идти и с тех пор я не покидал пирамид почти месяц, пока загадка не была разгадана.

И добилась этого именно Елизавета Семёновна Голобко. Я в жизни не встречал более упорного человека, который прёт к своим целям, как танк, не обращая внимания ни на что. Нобелевскую премию по физике, она, спустя несколько лет, получит совершенно заслуженно. Кое-какие сведенья Голобко явно узнала здесь, на Артефакте, но сама теория оказалась оригинальна, и в записях Артемиды вроде бы не фигурировала. Вроде — потому как сам я не учёный и точно сказать не могу, что там можно было раскопать, а что нельзя.

Но вернёмся к попыткам взять под полный контроль искусственный интеллект комплекса. Над этим билась вся исследовательская братия целый месяц, пытаясь сделать так, чтобы управлять Артефактом, мог не только я один. Немало народу разделось перед этим зеркалом, на глазах майора Металина и моих. У меня выкачали больше литра крови, сделали несколько биопсий, чтобы найти хоть какую-то особенность, давшую мне такую возможность.

Работали мы в моём прежнем жилище, которое сейчас переоборудовали в полноценную исследовательскую лабораторию. Лежанки для сна и прочий мусор убрали, оставив только зеркало и собрав оборудование, которое управляло порталом и прочими техническими приспособлениями.

И вот в один прекрасный день, когда прошла очередная серия экспериментов, которая не привела ровным счётом ни к чему и только Лиза, молчала и хмурилась, а потом просто посмотрела на меня и сказала:

— Отдай команду, своей Артемиде, чтобы она добавила ещё одного управляющего.

Лицо майора Металина, а это был один из тех немногих дней, когда он находился на планете и, более того, присутствовал при экспериментах, напряглось, он хотел что-то сказать, но не успел. Едва я отдал команду искусственному интеллекту, как она разделась и стала вертеться перед зеркалом.

Вздохнув, я начал диалог с Артемидой. Поначалу я вообще не поверил, что это нам что-то даст, но неожиданно она согласилась. Вернее, не так, Артемида была не против, только несколько раз уточнила, желаю ли я этого и делаю ли я это добровольно.

Ей не стоило в этом сомневаться. Ибо я желал сбросить управление Артефактом по собственной воле. Мне надоело сидеть затворником на задворках Галактики, общаясь только с Луниным или Голобко, а иногда с Металиным. Больше всего мне тогда хотелось улететь с этой планеты на фронт. Вернуться в родной космодесант. Ведь не все мои товарищи сложили голову при обороне Земли, а встав в строй, бить имперских гадов. Ради чего я и пошёл в армию, а когда война закончится и если останусь жив, то покинуть вооружённые силы, и заняться чем-нибудь полезным, для общества, страны, человечества и, возможно, дела всегалактического коммунизма. Кое-какие намётки я держал в голове, но только в общих чертах. О конкретике я не задумывался, считая, что у меня много времени в запасе.

Зелёный луч вырвался из зеркала и охватил обнажённое тело профессора Голобко. Краем глаза я заметил, что майора Металина больше интересует сам опыт, а не то, что красивая женщина стоит перед нами голая. У меня лично были смешанные чувства. Мне же тогда было только восемнадцать лет и как положено военнослужащему советской армии, я думал о бабах, даже глядя на кирпич. Меня только смущал её возраст, но выглядела она молодо, а тело было очень даже ничего.

Внезапно тело Елизаветы вытянулось, она как-то странно дёрнулась и начала падать. Я опередил майора, секунд на пять, потому что помнил свой опыт, и подхватил женщину, прежде чем она рухнула на пол.

Подключение к искусственному интеллекту, далось ей явно легче, чем мне. Уже через несколько секунд Голобко открыла глаза и улыбнувшись сказала:

— Спасибо солдатик.

Она встала, оделась и всё вокруг пришло в движение, засуетилось. Она вступила в диалог с искусственным интеллектом и сразу завалила его вопросами. По мере сил я старался ей помочь, уточняя границы возможностей ИИ. Мы хорошо и плодотворно поработали в тот день…

А вечером, после ужина, она пришла ко мне. Спустилась из лаборатории, в небольшую комнату, которую прижимистый Давыдов выделил мне по требованию Металина. Не знаю, какой интерес был у разведчика, но мне в тот вечер оказалась с руки отдельное жильё, а не как у остальных солдат, по несколько человек в одной комнате. Как обычно — чтобы служба мёдом не казалось.

Встав на пороге, она посмотрела на меня, потом вошла слегка покачивающейся походкой. Она была немножко пьяна, выпив на пустой желудок пару бокалов шампанского, в честь прорыва в исследованиях.

— Смотри, как я могу, — легкомысленно хихикнула учёная, мысленным усилием не просто закрыла, а заперла дверь в комнату, пользуясь полученными новыми возможностями.

Я улыбнулся и показал ей большой палец. В общем-то, несложная операция, я её сам освоил в первые часы, после подключения к искусственному интеллекту, но выглядит впечатляюще.

И всё также, ничего не говоря, подошла ко мне, обняла и прильнула своими губами к моим. Я не стал сопротивляться, она всё-таки была очень привлекательна, хотя в мои восемнадцать я с трудом воспринимал и женщин старше двадцати, а уж за тридцать…

Просто на меня в те дни, так много навалилось, начиная от гибели боевых товарищей и заканчивая моим неопределённым статусом, после прибытия на объект военной разведки, что просто хотелось расслабиться и на миг забыться в объятиях прекрасной женщины.

Впрочем, своё заблуждение насчёт возраста я осознал через некоторое время, когда мы лежали, откинувшись на койке, которую мне поставили благодаря хозяйственному Давыдову. Комендант лично проконтролировал моё заселение, а вернее, выселение из зала управления. Ведь то, что сейчас произошло, нельзя даже сравнивать с теми неловкими занятиями любовью, которые были у нас с Олей Зотовой или единственная ночь с Полиной Новиковой. Это было нечто, чему я тогда не мог даже найти описание.

Елизавета попросила закурить и я для такого случая достал импортные сигареты из своего НЗ, который целиком остался мне, после того как Мишаню увезли на Землю. Я пытался ему вручить блок болгарских сигарет, но он отказался, сказав, что и на Полигоне, и в Союзе вряд ли будут проблемы с сигаретами, да и после увольнения, долечиваться он будет в военном госпитале родного города, а там родня поможет, если вдруг в таком сильно дефиците окажется. Впрочем, благодаря майору, нас хорошо снабжали, что едой, что куревом.

— Осуждаешь солдатик? — спросила она хриплым голосом, со вкусом затянувшись недорогой сигаретой.

Да, даже по военному времени, у нас всё как-то быстро получилось.

— Нисколечко, — довольно мотнул головой я. — Всё было хорошо, а общество… Те, кто сам в нашей ситуации был не осудит, а на мнение остальных плевать.

На самом деле не всё, но этот небольшой грешок, общество даже и не заметило. Все мы по мелочи грешим, чего на этом внимание заострять.

Елизавета, услышав мои наивные рассуждения, как-то странно рассмеялась, но ничего не сказала. Лишь сделала ещё пару затяжек и довольно посмотрела на меня.

— Кстати, можешь называть меня Лизой, — сказала она, снова хихикнув и подмигнув мне. — Но только когда мы наедине. Для остальных мы по-прежнему: солдат и уважаемый профессор, к которому следует обращаться по имени-отчеству.

— Хорошо, — довольно потянулся я и поцеловал её в щёку. — Но только я сержант.

Она обняла меня в ответ.

— Хочешь ещё что-то узнать, сержант? — в её голосе появились лукавые оттенки.

— Ты замужем? — спросил я у неё, не подумав и тут же прикусил себе язык, но было уже поздно.

— Вдова, — моментально помрачнела она. — Муж был офицером в Военно-космических войсках. Погиб во время операции на Нотри.

К счастью, в этот раз у меня хватило ума промолчать, и не ляпнуть, что я тоже участвовал в этой операции и тоже мог погибнуть, не прими командование решение героически отступить, забив на планы захвата удобного плацдарма. Вряд ли я знал её мужа, тем более если он был офицером. Да и не помню я никакого Голобко, так что вряд ли он был из космодесанта.

— Я тут буду землю носом рыть, — с каким-то ожесточением сказала она. — Выпотрошу все тайны из местных баз данных, чего бы мне это ни стоило. А знаешь почему? У меня в Союзе двое детей подрастает. Я не хочу, чтобы эта проклятая война ещё шла, когда им исполнится восемнадцать, ну или они решат пойти по стопам отца, и стать офицерами.

И добавила, уже успокаиваясь.

— И отомстить, само собой.

Я ничего не ответил, на столь гневное высказывание Лизы. Больше всего, я тогда хотел провалиться на нижние ярусы пирамиды. Туда где майор Давыдов уже устроил склады, как это и было, при тех, кто эти пирамиды построил.

К счастью, Лиза не стала заострять внимание на моей ошибке. У неё было хорошее настроение и она была настроена развлекаться дальше. Быстро потушила сигарету и мы продолжили. Во второй раз получилось даже лучше, хотя мне казалось, что куда уж лучше.

Но пределов-то совершенству-то нет, ведь так?

Глава 9 Двойная вербовка

Лиза Голобко, которая при всех требовала называть её Елизаветой Семёновной, и правда как и обещала, рыла носом землю, влезла, куда только можно и нещадно гоняла всех остальных учёных. Фактически она стала заместителем майора Металина, и не только по научной части, так как он появлялся у нас редко, постоянно улетая куда-то в другие системы. Голобко постоянно собачилась из-за этого с Давыдовым, но даже этот наглый политрук был вынужден уступать напору этой женщины.

И, самое удивительное, что Металин поддерживал Лизу, чаще, чем Давыдова. Ибо когда возвращался, то наблюдал за её работой с нескончаемым удовольствием. Металин ничего не говорил, но в его взгляде так и читалось: вот умею же я подбирать людей, чтобы там не говорили всякие штабные. Те, кто жил на планете, с ним мысленно соглашались, потому что все, до последнего солдата, занятого на хозяйственной работе, были отобраны им лично и каждый был на своём месте. Кроме меня, но и в моём случае майор решил, что не стоит полагаться на случайности.

Мой статус был непонятен и я несколько раз подавал рапорты майору с просьбой вернуть меня в боевые части Советской Армии, но всякий раз получал отказ с формулировкой: ты нам нужен здесь. Правда, никто не уточнял для чего именно.

В один прекрасный момент и ему и Лунину надоел мой неопределённый статус. И тогда со мной случились две вещи, которые меня поразили меня до глубины души. Хотя, если быть точным, это были два разговора. Один с майором Металиным, а второй, к моему удивлению, с Артемидой искусственным интеллектом, управлявшим пирамидами. Так-то мы с ней общались постоянно. Хотя доступ получили всего несколько человек, у меня разговоры с Артемидой были более доверительными, но эта беседа оказалась более личной, чем всегда.

С того дня, как я открыл портал на Полигон, прошло меньше месяца напряжённой работы. Мы вкалывали как проклятые, стремясь разгадать все загадки эти пирамид, постоянно копаясь в электронных архивах, извлекая новую информацию, которая могла бы помочь землянам справиться с пришельцами. Лично я запутался, так кто же я такой: солдат Советской Армии, ассистент Лизы, её же комнатная игрушка или вообще кто. Несколько раз Металин давал мне данные звёзд, и я искал индекс портала. Не получилось найти что-то подходящее только один раз. Что там находится, майор мне не объяснял, но это было неважно. Ради приближения победы над Империей я был готов с утра до ночи, на чистом энтузиазме, что активно эксплуатировала Лиза, у которой, были такие же цели.

Так вот, на пятую неделю моего сидения на планете с пирамидами, неопределённость закончилась и начинался жизнь и весьма бурная, которую я потом вспоминал то с ужасом, то с ностальгией.

Но давайте по порядку. Первым меня дёрнул наш отец-командир, то есть майор Металин. Он внезапно решил, что я тоже отношусь к тому типу людей, которых он «умеет подбирать». Поэтому пора мой неопределённый статус на безымянной планете, как-то определить.

Когда я вошёл в зал управления, то ничего не предвещало, что сейчас состоится разговор, который круто изменит всю мою жизнь. Металин сидел на стуле, у окна. Разумеется, с Земли или Полигона, неважно, уже давно доставили и мебель, и технику. Лиза копошилась в стороне, за столами, на которые поставили ЭВМ. И мне казалось, что она даже не слышит, о чём мы говорили с майором.

Сначала я пошёл к ней, но Металин махнул рукой, подзывая меня к себе. Майор задумчиво смотрел в окно, изучая копошащихся внизу солдат, которые обустраивали территорию пирамид. Махнул рукой на соседний стул, чтобы я присаживался.

— Несколько месяцев назад, тебя временно передали под моё командование, — сказал он. — Но кто-то мудрый сказал, нет ничего более постоянного чем временное. Я смотрю, ты сработался с моими людьми, показал себя с лучшей стороны. Да и проверили мы тебя. Хотя это было сложно, учитывая, как проредили космодесант во время обороны Земли. К тому же ты уже понял, что мы все здесь служим в Главном Разведывательном Управлении Генштаба СССР. Поэтому я тебе предлагаю, окончательно перейти под моё командование. Да, в ГРУ, с сохранением звания. Официально.

Хорошо, что майор предложил мне сесть. Иначе бы ноги у меня подкосились, но всё равно, я занервничал. По моей спине пробежала струйка холодного пота. Меня поразила простота, с которой меня вербовали в военную разведку. Мысли забегали в моей голове, как стадо оленей на выпасе. Мне и хотелось и было страшно и самое главное, а что я здесь буду делать до конца войны?

Майор Металин повернулся ко мне. Пристально посмотрел в глаза и усмехнулся каким-то своим мыслям.

— Тебе нечего делать в боевой части, бросать тебя на передовую, с твоими знаниями, умением обращаться с местным искусственным интеллектом, это всё равно что гвозди микроскопом забивать, — продолжил он. — Но не расстраивайся. Сиднем сидеть на одном месте, тебе не придётся. Постреляешь по врагам человечества.

Я попытался возразить, уверяя, что после того, как нам удалось подключить остальных к искусственному интеллекту пирамид, в моём присутствии нет никакой необходимости.

— Глупости, — отмахнулся Металин. — У нас каждая голова на счету, как и руки, растущие из правильного места.

И тут до меня дошло, к чему клонит майор. С этой планеты до конца войны меня никто не отпустит. Мои мечты, бить имперских гадов или поучаствовать в штурме метрополии, так и останутся мечтами, в любом случае. Поэтому выбор у меня самый простой. Или впишусь в дружную команду этого пугавшего меня офицера военной разведки или буду нести службу за периметром, подальше от всех этих пирамид и артефактов.

— Да и с меня это часть геморроя снимет, — продолжил Металин. — Не надо будет заставлять тебя давать сотни подписок о неразглашении, а ограничиться стандартными. Естественно, служить ты будешь здесь, на… как ты назвал планету? Артефакт? Отставить. Артефактом лучше назвать объект. Кстати, как думаешь, какое имя дать планете?

— Кадм, — вырвалось у меня. — В честь греческого героя…

— Который победил чудовище, вырвал его зубы, посеял их, так? Бойцы выросли, схватились между собой, а победители стали верными сподвижниками — спартами. Хорошая легенда. Что-то созвучное в ней есть. В каком-то смысле тебе пришлось одолеть чудовище, да… хорошее название. Хотя лучше Кадмия. Звучнее.

Я пожал плечами. В каком-то смысле мне было всё равно. Как и название Артефакт я ляпнул просто так, по наитию, не думая, а потому что спросило начальство. Отцы-командиры редко интересуются мнением рядового состава, так что если спрашивают, то лучше использовать шанс быть услышанным. Тем временем майор продолжил агитировать меня за советскую власть.

— Будешь служить на Кадмии, повысим до старшины, а если захочешь, то милости просим — военное училище, ускоренные курсы и погоны младшего лейтенанта, на первых порах, а дальше посмотрим. Это то, чего ты хотел, когда записывался добровольцем?

Предложение было заманчивое и да, действительно, я о таком мечтал, но… Не успел я хоть как-то отреагировать, как майор слегка привстал со своего стула. Наклонился ко мне и заговорил громким шёпотом:

— Но ты уже передумал. Вероятно, после того марш-броска через джунгли Кадмии. До конца войны ты останешься, я не сомневаюсь, а после? Чем займёшься? Ну, покинешь доблестные вооружённые силы Советского Союза и дальше? Я не думаю, что ты поселишься на Земле, станешь железнодорожником, как твой отец и дед. Нет, ты останешься в космосе. И совершенно неважно поселишься ты в колонии или будешь скитаться по мирам. Но почему ты считаешь, что служба этому может помешать?

Я открыл рот, правда, совершенно не зная, что тут, можно сказать, но Металин мне не дал договорить, махнув рукой.

— Да, рядовым космодесантником, особо по Галактике не помотаешься. Вернее, поедешь, но куда пошлют, а это не то о чём мечтает сержант Кирьянов, так? Но мы необычный род войск, у нас всегда есть разные варианты сотрудничества. Некоторые из них дают достаточно свободы, чтобы изучать планеты и населяющие их культуры.

Сказать, что я был шокирован — ничего не сказать. Больше всего меня поразило то, что майор каким-то образом влез в мои самые потаённые мысли, о которых я и сам старался не думать.

— М-м-можно мне подумать? — слегка заикаясь спросил я, и почему-то обрадованный перспективами подобного сотрудничества.

— Можно, — легко согласился майор. — Но не нужно. Ты ведь уже принял решение, чего тянуть кота за хвост?

— Да, — мой голос слегка сорвался, поэтому я уточнил. — Я согласен.

Честно говоря, мысли разбегались в сторону, как белки. Я бросил взгляд на Лунина, который стоял рядом, изучая какие-то бумаги и вроде бы даже, не слушал разговор. Он подмигнул мне.

Решение я и правда принял, как только услышал предложение. А может быть, и раньше, когда начал понимать, что попал под плотную опеку военной разведки.

— Поздравляю, ты принят, — оскалился майор. — На крови клясться не надо, на распятие плевать тоже. Зайдёшь завтра с утра в мой кабинет, подпишешь необходимые бумаги, в числе которых будут нужные подписки о неразглашении. В звании повысим через пару месяцев. У нас с этим строго, просто так званиями не разбрасываемся, но за открытие этого чуда ты заслужил. И кстати, твой подвиг оценили не только мы, но и Центральный комитет. Так, что готовь не только плечи под новые погоны, но и грудь под медали. И друга твоего не забудем. Жаль, что ранение не позволит ему вернуться в строй.

— Служу Советскому Союзу, — растерянно пробормотал я.

— Служи, служи. И раз уж ты принял верное решение, то забудь про майора Металина. Дурацкий псевдоним, если честно. Тяжёлым металлом увлекался, когда был таким, как ты. Даже в группе играть пробовал. Но потом, армия, война… — разведчик невесело улыбнулся. — Я полковник Главного Разведывательного Управления генштаба СССР, Копылов Валерий Александрович. Так что мы с тобой всё равно тёзки, с чем тебя ещё раз поздравляю.

— Темиргалиев Марсель Юсуфович, — вдруг весело отозвался, доселе молчавший Лунин. — Я лейтенант ГРУ. Добро пожаловать к нам. И если ты боишься, что будешь сидеть безвылазно на планете, оставь эти мысли сразу. Будет весело и страшно.

— Ладно, бойцы, вольно, — отмахнулся полковник. — Думаю у вас самих сейчас дел невпроворот, так что не буду вам мешать, а мне надо перекинуться с Лизой парой слов.

— А… — начал я, покосившись на женщину.

— Она действительно Елизавета Семёновна Голобко, профессор, — улыбнулся Копылов.

Отдав честь, я на негнущихся ногах я вышел из зала управления, забыв спросить, где находится этот самый кабинет полковника Копылова. Ни разу не слышал, чтобы у него было личное помещение в этих пирамидах. К счастью, за мной последовал Лунин, ставший Темиргалиевым, у которого я и хотел спросить, куда мне завтра являться. Но он опередил меня.

— Вот и отлично. Ты теперь с нами, войдёшь в мою группу. Поработаем, — он довольно потёр руки.

— Знаешь, а я ведь подозревал, что ты не Лунин, — вдруг улыбнулся я. — Но мне казалось, что твоё имя, что-то типа Чингачгук…

Старлей совсем не обиделся. Наоборот, запрокинув голову, расхохотался довольно-таки весело.

— Знаешь, а мне пришлось побыть Чингачгуком, — подмигнул он мне. — Звали-то меня по другому, но изображал я из себя индейца-дакота. Но это всё лирика. Теперь о деле.

— Да, а чем заниматься-то будем? — не понял я. — Что изменится?

Я и правда не понимал, чем может заняться на планете группа разведчиков из ГРУ. Биологическую защиту пирамиды, наши учёные обещали снять со дня на день.

— Будем искать планеты и вообще сопоставлять, что и где находится, методом научного тыка. Работа, как ты понимаешь, крайне опасная и, словом, если ты хотел отсидеться на планете, то извини, Валер, не получится.

— Да я и не собирался, — пробурчал я, обиженно. — Наоборот, хотел в боевые части…

— Ага, я помню. Но ты пригодишься Родине, на другом посту. Дело это серьёзное и важное. Сам понимаешь, в прямом противостоянии мы у Империи войну не выиграем, надо как-то ловчить, обходить…

— Не тупой. Какой план?

— Завтра документы подпишешь, и всё тебе расскажу.

— Так, стоп. А где здесь кабинет полковника?

— У дежурного спросишь…

И действительно, на следующее утро каких-то проблем с поиском кабинета полковника Копылова, у меня не возникло. Дежурный мне объяснил, куда идти и я с утра подписал необходимые бумаги. Вот так вот, скучно и обыденно я стал сотрудником военной разведки.

После моего ухода из зала управления состоялся разговор, который я тогда не слышал, а узнал спустя много лет и не спрашивайте как.

Едва за мной закрылись двери, как полковник сбросил с себя маску доброго дядюшки и приняв свой обычный вид сурового викинга.

— Что скажешь? — спросил Копылов, обращаясь к Лизе, которая делала вид, что просматривает какие-то бумаги.

— Хороший, умный, ответственный, а самое главное — коммунист и патриот, но он ещё мальчик. И не военный. Да, он мне рассказывал, что поступал в военное училище, но это был душевный порыв, из-за войны.

— Ты с этим поаккуратнее, — намекнул полковник. — Не пудри парню мозги и помни, что похоть — это смертный грех.

— Так мы же атеисты, товарища полковник, — усмехнулась Лиза.

— И слава богу, — согласился Копылов. — А про него, мне его подружка рассказывала. Тоже давала хорошие рекомендации.

— Подружка? — удивилась Лиза.

— Если тебе интересны подробности, кем она была, то не скажу несмотря на всю нашу дружбу. Она засекречена так, что даже мне доступа ко всей информации нет. Только по большой дружбе и потому что Кирьянова надо было проверить в срочном порядке, мне разрешили с ней побеседовать. Интересная девушка.

— Я к тому, что не особо опытная у него подружка была, — фыркнула Лиза. — Валерий Александрович, можно напрямую?

— Нужно, Лиза, нужно.

— Это проклятое путешествие по джунглям, гибель товарищей, его сильно надломило. Так что эта подружка, уже не знает того Валеру Кирьянова, которого знаем мы.

— Лиза, не надо рассказывать мне очевидные вещи. Ничего страшного, мы и сами за ним постоянно наблюдаем. Если потребуется, то исправим, подлечим или что-то ещё. В общем, он нормальный человек и сюрпризов никаких не выкинет.

— Может быть, не стоит, — пробормотала Лиза. — Для наших целей…

— Так, стоп, — Копылов поднял вверх руку. — Поговорим об этом, когда будем подальше отсюда.

Лиза кивнула и поджала губы.

— Жаль солдатика, но наша цель важнее, — вздохнула она. — И ещё, про подружку его, вы мне тоже расскажете.

Это раз мне показала Артемида, спустя много лет, когда… Впрочем, об этом в своё время, хотя сейчас и пойдёт речь о ней.

Но забегая вперёд, скажу, что последствия из-за принятого мной решения мне долго ещё аукались. Армейские так меня и не простили, за уход из космодесанта в военную разведку. Хоть она и была частью Министерства Обороны, но вот не нравилось воякам, что ГРУ гребёт себе молодых и перспективных. Впрочем, сейчас не о том.

Как бы я ни был потрясён разговором с майором Металиным, который оказался полковником Копыловым, но следующий разговор потряс меня больше.

Искусственный интеллект пирамиды покорно соглашался с новыми людьми, которых я допускал к управлению пирамидами, однако главным считал только меня, ставя в приоритет мои команды и выполняя приказы других, только после того, как убедится, что они не противоречат моим заданиям. Это сильно осложняло и немного тормозило работу всего комплекса, и мы с Лизой искали способ обойти это ограничение, но всё оказалось тщетно. Несколько раз я спрашивал ИИ напрямую, но всякий раз она уклонялась от ответа, делая вид, что запрос сформулирован или некорректно, или непонятно.

Подобная ситуация напрягала всех, включая меня. Не в последнюю очередь я и принял решение уйти в военную разведку, понимая, что с планеты меня вряд ли выпустят.

И вот, в один прекрасный вечер, спустя две недели после разговора с полковником, я вернулся в свою комнату, чтобы отдохнуть от трудов праведных. Утро начиналось с тренировок под руководством Темиргалиева и ребят из его отряда, которые натаскивали меня до своего уровня. Потом я шёл помогать Лизе, а дальше, как повезёт, встречу начальство или не встречу. Сегодня не повезло, меня поймал сначала Копылов, а потом Давыдов. В общем, к себе я вернулся изрядно уставший и злой. Только я потянулся за книжкой, чтобы почитать перед сном, мелькнуло сообщение вызова от Искусственного Интеллекта. Это Артемида просила меня о разговоре.

— Да, слушаю, — слегка недовольным голосом произнёс я.

Ничего необычного или удивительного в этом не было. Артемида часто связывалась со мной и в нерабочее время, когда ей надо было что-то уточнить. Обычно это были вопросы, касающиеся быта советских граждан, но и про политику она часто спрашивала. Её интересовало, как и почему на Земле существует столько государств и они до сих не слились в одно или два. На этот вопрос у меня не было ответа. Но сегодня она заговорила со мной не про быт и не про политику.

— Валерий, — сказала она, в первый раз назвав меня по имени. — У меня есть к тебе просьба и предложение.

— Продолжай, — пробормотал я, стараясь ничему не удивляться.

— Ты неоднократно просил меня, чтобы я дала полный доступ людям твоего народа и позволила им самим менять приоритет командования системами пирамид, и посадочных колец. Я могу это сделать, но при одном условии.

— Так это возможно? И как? Нужна какая-то сложная операция?

— Я хочу покинуть планету и улететь с тобой. Отвечая на твой вопрос, специально ничего не нужно делать. Возможность передавать управление, была заложена в меня изначально, — призналась Артемида. — Кто бы стал создавать искусственный интеллект, который невозможно контролировать?

— Да, я это понял. Но почему ты хочешь покинуть Артефакт?

— Просто… просто мне хочется путешествовать в космосе, посетить те планеты, о которых у меня только информация, забитая моими создателями, узнать, что изменилось, и побывать в какой-нибудь другой галактике. Я нахожусь здесь очень долго, и мне просто скучно. И ещё, я не хочу служить военным, а ты как я слышала собираешься оставить армию?

— Угу, — буркнул я, немного озадаченный этим разговором. — Но разве возможно управлять этим комплексом, без искусственного интеллекта?

— Я оставлю в нём новый ИИ. Который я создала несколько тысяч лет назад, как резерв, на всякий случай. Он не такой самостоятельный, как я, но зато с ним не будет проблем и он будет выполнять, что ему прикажут.

— Это могут заметить… — растерялся я.

— Нет. С теми, кого ты подключил к системе, я даже разговаривала его голосом.

Действительно, Лиза несколько раз проехалась на тему того, что обезличенный синтезированный голос, мне напоминает женский. Мол, одичал без женской ласки и заботы, вот везде бабы и мерещатся. Остальные с ней соглашались, что меня бесило, так как с женщиной я был меньше за сутки, чем познакомился с Артемидой.

— Мне надо подумать, — вдруг сказал я.

— Хорошо, — всё тем же ровным голосом отозвалась Артемида. — Я не буду тебя торопить, но не затягивай.

На самом деле, я не доверял тогда искусственному интеллекту. Не скажу, что он меня пугал, но всё равно, Артемида была слишком чужда для нас. Была ещё вторая причина. Я не собирался действовать за спиной у ГРУ, которое только-только взяло меня в свои ряды. Как-то это было, подло.

Пауза мне была нужна затем, чтобы подумать, как дальше себя вести с ИИ. Аккуратно переубедить её или сразу заложить полковнику Копылову, пусть он думает, что с ней делать. Это, кстати, тоже было подло и к тому же она могла как-то обидеться на меня. В общем, сложно, а я уставший. Лучше подумать об этом завтра.

Но на следующее утро мне просто не дали такой возможности. Минут за десять до официальной побудки, дверь в мою комнату распахнулась и на пороге возникла индейская физиономия Марселя Темиргалиева.

— Вставайте граф, вас ждут… нет, не великие дела, а возвращение кое-каких долгов.

— Я не сплю. — буркнул я.

Обломал всё удовольствие товарищ командир. Уж очень я любил просыпаться минут за десять до побудки и поваляться немного, предаваясь своим мыслям и разным мечтам. Но я не подал виду, а одевшись и заправив постель, присоединился к Темиргалиеву.

— Так кому я успел задолжать? — поинтересовался я, пока мы спускались на первый уровень пирамиды.

— Рядовому Балодису, — скупо сообщил Марсель. — Чьи останки до сих пор лежат в джунглях.

— Ты думаешь, там что-то осталось? — осторожно уточнил я.

— Да. Скелет. Мы же на днях выяснили, что эти существа не плотоядны, а значит, они просто сняли мясо с костяка, а сами кости бросили примерно там же, где и убили.

— И как мы их искать будем?

— Очень просто. Примерное место мы вычислили, а точно, где всё случилось, покажешь нам ты. Генетические образцы Балодиса мы привезли с Полигона, так что удастся установить более или менее точно.

Я сглотнул.

— И зачем на всё это?

— Во-первых, для тренировки. Во-вторых, наша пропаганда сейчас будет создавать героический миф, для которого нужны и памятник, и могилы героев.

— Эээ… — только и выдавил я.

— Не бойся. Тебя мы хоронить, пока, — это слово он выделил. — Не будем.

Я хотел было сплюнуть, но вспомнил, что комендант базы особо свирепствует насчёт всяких выделений внутри инопланетных объектов и не стал этого делать.

— Да ты не думай, — успокоил он меня. — Прорываться и класть бойцов, ради одной могилки никто не будет.

— А как?

— Увидишь.

И действительно, до места мы добирались по воздуху. На двух летательных аппаратах. Трофейных, имперского производства. Мы тогда их называли флаеры, для удобства. Научную фантастику читали многие, объяснять не надо было. Первый вёз группу, которая должна была работать на земле, а второй, прикрывал нас с воздуха.

— Эта поляна? — спросил меня Темиргалиев, когда мы высадились.

Я мрачно кивнул. То место, где мы все едва не полегли, я запомнил на всю жизнь, хоть и пришлось убегать отсюда очень быстро.

— Вот, смотри, там деревья обуглены.

Сверху раздалась стрельба, это ударили пулемёты из второго флаера. Мы невольно пригнулись.

— Настойчивые ребята, — прокомментировал Марсель и, обернувшись к группе, приказал. — Рассредоточиться по поляне. Ищем или скелет целиком или его фрагменты. При малейшем шевелении отступать к флаеру, дав знать остальным.

Я дёрнулся, в ту сторону, куда, как мне помнилось «брёвна» утащили Балодиса, но Марсель меня придержал за рукав.

— Соглашайся, — сказал он вполголоса.

— На что? — не понял я.

Он посмотрел на меня, как на умственно отсталого.

— Тебе вчера вечером предложили сотрудничать, так? Ты попросил время подумать. Надеюсь, ты собирался сообщить о предложении мне или Копылову. Так вот, уже не надо, мы в курсе. Соглашайся. Мы хотим понаблюдать за этим созданием, понять, не врёт ли она нам и убедиться в чистоте намерений.

Я хлопал глазами, как полный дурак, пытаясь понять, откуда они в курсе про мой разговор с Артемидой. К счастью, Марсель сам пришёл на помощь.

— Валера, пирамида набита прослушивающими устройствами, который твои ИИ не фиксирует. Они слишком стары и примитивны для неё.

Находись мы в более спокойной обстановке я бы так и сел на землю. Нет, ну это надо же. Поставить прослушивающие устройства, которые ИИ заметил, а потом аккуратно воткнуть то, что он не увидел.

Темиргалиев, кажется, понял мои мысли и одобряюще похлопал меня по плечу.

— Учись студент, пока есть у кого.

Поиски останков Яниса Балодиса продолжились несколько часов. Скелет обнаружили в полукилометре от поляны. Нашли бы раньше, если бы не меры предосторожности, которые нам приходилось постоянно предпринимать. Раза три ли четыре, мы отступали к флаеру, ибо на горизонте показывались защитники планеты и приходилось работать пулемётам.

Наконец мы нашли почти целый скелет, брошенный брёвнами, после того как они содрали с него мясо.

— Чисто они его, — пробормотал один бойцов. — Как для пособия.

— Значит, точно не сожрали, — хмыкнул Марсель. — Когда жрут, кости не жалеют.

— Да им и нечем грызть, — попытался возразить я, но осёкся, под строгим взглядом товарища командира.

Стараясь не задерживаться, мы упаковали скелет в пластиковый пакет и загрузились во флаер.

— Скучно? — уточнил Марсель.

— Да не особо, — пожал плечами я. — А знаешь, так вообще нормально. Веселья мне хватило в прошлый раз. Поэтому я не против был и поскучать.

Бойцы бодро заржали, а потом один из них, просветил меня.

— Это тебя, товарищ лейтенант, хотел порадовать, пообещать весёлую следующую миссию. Он всегда так делает, а ты ему сегодня всё удовольствие обломал.

— Ничего страшного, — мотнул головой Темиргалиев. — Я возьму своё, когда скажу, куда мы отправимся.

— Куда? — не понял я.

— Это пока секрет.

В итоге весь полёт прошёл весело. Бойцы веселились, вспоминая прошлые похождения, а Темиргалиев только согласно кивал и улыбался, во время особо смешных историй. Только когда он ткнул меня локтем в бок.

— Не забудь.

Забудешь такое, как же! Даже если бы и захотел, то не смог. Поэтому в свою комнату я практически влетел и активировал связь с Артемидой.

— Какое ты принял решение? — голос искусственного интеллекта оставался ровным, но как мне показалось, её очень интересовал ответ.

— Я согласен. Но где я тебя буду хранить и как?

— За это не беспокойся. Я подготовлю несколько устройств, куда меня можно записать полностью, и мы сможем общаться.

— Так. Понятно. И сколько это займёт времени?

— Точно сказать не могу. Но я могу посоветовать тебе, пока использовать внешний нейроинтерфейс.

— Что это? — не понял я.

— Старинный прибор Предтеч. Он использовался, для поддержания контакта со мной на расстоянии или на других планетах. Я могу записать туда свою копию, пока буду готовить полный перенос сознания.

— На других планетах? — удивился я.

— Извини, Валерий, я услышала разговор твоих командиров. Они хотят задействовать тебя в операции на другой планете, уж не знаю почему.

Стали ясны намёки Темиргалиева. Значит, миссия и весьма, возможно, не на нашей территории. Ну наконец-то! Задолбало торчать здесь.

— Понятно, — пробормотал я, примерно прикидывая, куда меня могут отправить.

— Посоветуй им, для большей эффективности разрешить тебе пользоваться внешним нейроинтерфейсом.

— Хитро, — отозвался я.

— Всё это временные уловки, — как мне показалось, немного стесняющимся голосом, сообщила Артемида.

Я лишь хмыкнул про себя. Куда этому искусственному интеллекту, супротив нашей военной разведки. Бесхитростное создание, которое втёмную, разыгрывают два прожжённых интригана, используя меня.

— Я понял. Но хочу тебя предупредить. Если я пойму или заподозрю, что ты используешь меня, как против моей страны или человечества, я сразу тебя сдам со всеми потрохами.

— И будешь в этом абсолютно прав… с твоей точки зрения.

— Спасибо за понимание, — криво усмехнулся я.

Остаток вечера я пытался выяснить, какие помещения доступны для прослушки искусственным интеллектом, а какие нет. Оказалось, что весь Артефакт и в радиусе, приблизительно ста метров система автоматически пишет все разговоры и отправляет их в блоки памяти. Но звездолёты ей недоступны и о чём говорят там, она не знает.

— Впрочем, если ты пожелаешь, я могу усилить…

— Не надо, — отмахнулся я, а сам задумался, что делать с этим вездесущим искусственным интеллектом.

На следующее утро меня вызвал к себе полковник Копылов. Но не в кабинет, на верхушке жилой пирамиды, а на звездолёт — формально он отбывал на Полигон.

— Поздравляю вас, Валерий Алексеевич, — хоть формально, но немного весело начал он. — Руководство страны прислушалось к вашей рекомендации и присвоило этой планете название Кадмия.

Я только вздохнул. Ну да. Я придумал, мне и отвечать, если что.

— Теперь о серьёзных вещах. Ты получил вчера совет от лейтенанта Темиргалиева?

— Да и даже им воспользовался. Товарищ полковник, здесь мы можем говорить свободно. Звездолёты недоступны для прослушивания искусственным интеллектом Артефакта.

— Тогда говори. Но всё равно аккуратнее.

Я пересказал свой вчерашний разговор с Артемидой. Копылов задумался и пристально посмотрел на меня.

— А ты что думаешь? Это создание с нами искренне?

Я замялся.

— Говори, как думаешь.

— Я бы хотел ему верить, товарищ полковник. Но Артемида, искусственный интеллект, создание древней цивилизации, в разы превосходящей и нас, да, пожалуй, и имперцев. Поэтому сомнения всегда останутся.

— Хорошо, — задумчиво кивнул полковник. — Добро на использование внешнего нейроинтерфейса с её копией ты, считай, получил. Поэтому действуй, как договорились. Входи в её доверие. Да, регулярно отчитываться не надо, ведь официально мы не в курсе, а это всё твоя самодеятельность. Только в экстренных случаях и предварительно убедившись, что она не сможет тебя прослушивать.

— Так точно! — отозвался я.

— Давай без формальностей, — махнул рукой полковник. — Как у тебя самого настрой?

— Я думаю, товарищ полковник, что надо изучить все возможности, которыми располагает искусственный интеллект Предтеч, — осторожно начал я. — За то время, что я с ней общаюсь, мне стало понятно, Артемида выдаёт информацию и функции очень дозировано. То ли это изначально прошито в программу, то ли чего-то хочет от нас и присматривается, что можно предложить.

— Возможно, возможно. И что ты думаешь, по поводу её вероятных запросов.

— Моё мнение, она не запросит от нас чего-то неприемлемого или невыполнимого.

— Что ты имеешь в виду?

— Мне кажется, она хочет, становления личности, нет, не так. Не могу корректно сформулировать, поэтому скажу просто: она хочет стать человеком или кем-то подобным… — я окончательно растерялся, не в силах сформулировать свою мысль.

— Понял тебя, — кивнул Копылов. — Тогда постарайся, чтобы она стала не просто человеком, а советским человеком.

Я кивнул и облегчённо выдохнул. Это разговор дался мне ещё тяжелее, чем с Артемидой. Полковник тем временем закончил разговор и приказал мне возвращаться к своим делам.

Шустро покинув звездолёт, я пошёл по туннелю к выходу с посадочных колец, но по дороге меня нагнал Темиргалиев.

— Будь готов, боец, — сказал он. — Завтра летим на Ирсеилоур. Я бы сказал тебе позже, но товарищ полковник приказал это сделать сейчас. Можешь объяснить зачем?

— Да. Мне надо подготовить внешний интерфейс для искусственного интеллекта.

— Вот как! — поразился Марсель и хотел что-то ещё спросить, но в этот момент, я, как будто случайно, что-то оттирая с лица, коснулся губ, указательным пальцем. — Что же… мне это не особо нравится, но эксперимент должен выйти интересный.

— Да. Я с трудом убедил Копылова…

— Это всё лирика. Ну что скажешь насчёт задания? Как тебе идея побывать в мягком подбрюшье Империи?

— Я бы тебя расцеловал, но, боюсь, неправильно поймут, — ухмыльнулся я. — Задолбался я сидеть на этой планете, ей-богу.

— Хорошо, — взгляд Темиргалиева смягчился. — А как ты смотришь на то, чтобы немного потренироваться, после того как ты закончишь со своим этим интерфейсом?

— Куда же я денусь с подводной лодки, — ухмыльнулся я.

Марсель Темиргалиев шутку не поддержал. Он очень серьёзно посмотрел на меня.

— Ошибаешься боец. Это не подводная лодка, мы здесь насильно никого не держим…

— Вы меня не поняли, товарищ старший лейтенант. Мы все, из-за проклятой империи, на подводной лодке, с которой нам никуда не деться. Либо выплывем, либо… но об этом я думать не хочу.

— А. Молодец. Выкрутился. Далеко пойдёшь, товарищ сержант, герой и орденоносец.

Уязвив меня напоследок, Марсель Темиргалиев скрылся в одной из пирамид, а я, вдохнув полной грудью, посмотрел на небо, равнодушное фиолетовое небо Кадмии. Планеты, которая убила моих друзей и сослуживцев, пыталась убить меня. Скоро я отсюда вырвусь, пусть и ненадолго, но это только начало. Передо мной открывалась вся Галактика. Хоть и жаль было бросать космодесант, привык я к нему, да и не все друзья-приятели погибли, но я сделал важный шаг вперёд, к той самой своей мечте, о которой грезил в детстве, начитавшись советской и насмотревшись иностранной фантастики, закрывая глаза перед сном и представляя себя отважным путешественником, исследователем звёздного фронтира.

Глава 10 Далёкий Ирсеилоур

С утра мы загрузились в звездолёт и приготовились отчалить… Вот только куда? Сразу на Ирсеилоур? Помнится, я нашёл его индекс в базе, при помощи Артемиды минут за десять. Но Марсель Темиргалиев хранил загадочное молчание, пока звездолёт не взлетел с Кадмии.

— Значит так, бойцы, — сказал он, едва мы покинули атмосферу планеты. — Сейчас уходим в Солнечную систему, потом на Полигон и лишь потом к точке назначения.

— Зачем так сложно, командир? — отозвался пилот, крепко сбитый парень, лет двадцати.

— Так надо, — коротко бросил Темиргалиев.

Оживившиеся, при вопросе бойцы снова затихли. Ага, главный закон разведки, информация выдаётся строго дозированно, не больше чем вам нужно знать, для выполнения вашей миссии. Хотя действительно, это было очень и очень странно. Дело было не во времени, а в безумном расходе энергии на перелёты. Однако мои мысли прервала команда старлея.

— Кирьянов, бегом в кабину, — бросил Марсель.

Я поднялся и пошёл в кабину пилота, которая закрылась после того, как я зашёл туда. Материал, использовавшийся в строительстве звездолётов, надёжно отсекал любые звуки. С любопытством посмотрел на Темиргалиева, а тот вместо слов сунул мне под нос бумагу с приказом полковника Копылова — определить индекс звёздной системы. Данные были даны достаточно подробные и мне стало очевидно, что как и в случае с Ирсеилоуром, вся информация о системе получена от военнопленных. Интересно, у нас нашлись ещё один союзники?

Я активировал Артемиду (вернее, её копию) и ввёл полученные данные. Искусственный интеллект развернул объёмную карту Галактики, правда, видимую только мне и мы начали поиск. В принципе, при таких исходных данных найти нужную звезду было несложно, просто требовало внимательности и сосредоточенности, поэтому мне пришлось шикнуть на пилота, который не видел карты и ему показалось забавным, что я вожу пальцем по воздуху и говорю так, как будто общаюсь сам с собой.

Мне хватило двадцати минут, чтобы найти нужную звёздную систему. За это время мы покинули систему Кадмии и оказались на орбите Плутона. Я отключил Артемиду, чтобы немного отдохнуть от объёма информации, с которой приходилось работать, когда Темиргалиев сказал пилоту.

— Серёга, заходи на стыковку.

— Это же американцы! — удивился тот.

— И что? Ведь не имперцы, так? Выполняйте приказ, младший лейтенант Пушкарёв.

Пилот замолчал и начал манёвры для стыковки. Темиргалиев мрачно посмотрел на нас, в моих глазах стоял тот же немой вопрос.

— Приказ полковника Копылова. Наши американские «союзники», — последнее слово он произнёс с нескрываемым отвращением. — Будут проводить операцию, аналогичную той, что мы устраиваем на Ирсеилоуре.

Он внимательно осмотрел кабину, потом побарабанил пальцами по перегородке, как будто сомневаясь в её надёжности.

— Говорю вам один раз, чтобы вы чего случайно не ляпнули при американцах. Валер, то что ты искал, это Дарегген. Государство, которое до захвата Империей, было чем-то похоже на США двадцатого века, только в отличие от наших «союзников», победило всех своих противников и осталось на планете единственной державой. Но в разгар триумфа там случился облом. Их заметили имперцы, а дальше по классике: вторжение, оккупация, а потом имперский договор и статус заштатного мира. Местным элитам было очень обидно и учитывая, что Дарегген, как и Штаты были созданы повстанцами-сепаратистами, территория оказалось неспокойной и в лице американцев военнопленные оттуда вдруг нашли единомышленников.

— О как! — поразился Пушкарёв. — Империалисты, значит, которым другие империалисты рога обломали.

— Всё так. Я бы с удовольствием, конечно, и тех и других. Но у нас и так союзников практически нет, приходится хвататься за любые возможности.

— Ты нас не агитируй, — сказал я. — Понимаем.

— Вот и чудесно. Поэтому, надеюсь, что всё пройдёт без фокусов.

Мы заверили Темиргалиева, чтобы он не беспокоился. Будем молчать, как рыба об лёд и говорить, только когда нас спросят.

«Встреча на Эльбе» состоялась в стыковочном узле двух наших звездолётов. Нас трое и их столько же. Но говорил от нас только Темиргалиев, мы же изображали двух космодесантников, типа охрана. Но наша задача была слушать, что говорят янки, а моя ещё и записывать разговор с помощью Артемиды.

Я думаю, что у двух морпехов, которые стояли за спиной црушника, были такие же инструкции, да и вряд ли они были из морской пехоты.

Сама передача данных произошла довольно-таки обыденно. Темиргалиев отдал американцу бумаги с индексом и уточняющими примечаниями, а потом жёстко сказал.

— Мы сейчас проведём предварительную разведку. Потом вы свою. И дальше мы согласуем даты проведения операций. Они должны начаться одновременно. Подчёркиваю — в один и тот же день. Погрешность, максимум двадцать часов.

— Я вас понял, — холодно отозвался црушник. — Не надо повторять это снова и снова.

— Я просто хочу убедиться. Чтобы не было как в прошлый раз.

— Мы уже извинились…

— Толку с ваших извинений. Смотрите, чтобы в этот раз не повторилось.

Американец кивнул и скрылся в переходе, вернувшись на свой звездолёт.

— Командир, вот что это сейчас было? И я не про передачу секретных данных, про это я понял, а эти разговорчики, про «как в прошлый раз».

— Да я и сам не понял, — пожал плечами Марсель. — Мне, что полковник сказал говорить, то я ему и сообщил.

Мы с Серёгой многозначительно переглянулись, но лейтенант сделал вид, что ничего не заметил и сразу построил личный персонал, то есть нас.

— Пушкарёв, чтобы ты на расслабоне не был, иди, готовься ко второй стыковке, которая начнётся после того, как янки от нас отвалятся. Кирьянов. Ступай в третий отсек, найди там рядовых Маркина и Черепанова, позывные «Жмых» и «Череп» и, кстати, придумай уже себе позывной, не больше пяти букв, а этих двух обаполов возьми под своё командование.

— Тузов, — сказал я.

— Чего? — Марсель резко остановился, как будто налетел на невидимую стенку.

— Позывной Тузов, — подтвердил я, не моргнув глазом.

— Ладно, после операции поговорим, насчёт удивительного хода твоих мыслей, — вздохнул Марсель, а потом рявкнул. — Так, ты ещё здесь?

Пришлось срочно бежать в третий отсек. Там, как и везде, скучали бойцы, в ожидании, когда мы же наконец прилетим на место и можно будет поразмяться.

— Кто здесь Маркин и Черепанов? Лейтенант Темиргалиев передал вас под моё командование! — бросил я, сунув нос в третий.

— А ты сам-то вообще кто? — недовольно спросил невысокий, смуглый пацан.

— Сержант Кирьянов. Позывной Тузов.

Двое из ларца, одинаковых с лица подорвались с места и подбежали ко мне. Что же. Марсель их предупредил и то хлеб. И насчёт одинаковых с лица я не совсем пошутил. Они действительно были очень похожи. Оба низкорослые, смуглые, кареглазые и темноволосые, только Жмых был немного пошире и глаза чуточку косили.

— Сидим, ждём дальше, — сказал я. — Только уже со мной.

Бойцы ухмыльнулись, но ничего не сказали. Корабль тем временем пошёл на вторую стыковку. С кем, зачем и почему, тоже было неясно. Но это типично для армии. Командование всегда доводит до тебя только то, что, по его мнению, ты должен знать, а остальное приходится выяснять самому.

В отсек сунулся завершивший стыковку Пушкарёв.

— Кирьянов, с бойцами к стыковочному шлюзу, — и заметив мой взгляд, уточнил. — Приказ Темиргалиева.

Мы поднялись и шустро подбежали к месту стыковки, откуда уже выходили солдаты и офицеры имперской армии. Наверное, их уже можно было назвать бывшими воинами империи. Я бросил быстрый взгляд на Марселя.

— Разместишь наших друзей с Ирсеилоура в пятом и шестом отсеке. Если места не хватит, обратишься ко мне, — и повернулся к одному из офицеров, судя по всему, главному у них и что-то ему сообщил на незнакомом мне языке.

Низа сразу принялась анализировать структуру речи ирсеилоурцев, благо они переговаривались между собой о чём-то.

— Через два часа я смогу переводить их речь, а через шесть, загрузить в ваш мозг, — сообщил мне искусственный интеллект.

— Не стоит, — отмахнулся я. — Лишние знания. Я прекрасно могу общаться с ними на имперском.

— Чего? — переспросил Жмых и я просто показал себе на ухо, в котором матово поблёскивал чёрный наушник.

Он кивнул, вероятно, решив, что я общаюсь с кем-то по связи. В нашу жизнь входило за слишком много новых технологий, особенно в армии. Поэтому мы разучились поражаться новым устройствам.

Ирсеилоурцы, к моему удивлению, оказались высокими, два метра в среднем, худощавыми, а вернее, поджарыми. Их лица напоминали азиатов, вот только волосы были абсолютно белыми, нет, не блондины и не седые, просто полностью обесцвечены и глаза у всех серебристые. В остальном были, как обычные люди, не отличаясь ни поведением, ни эмоциями.

— Странные они какие-то, — пробормотал себе под нос Жмых.

— Обычные, — пожал плечами я.

— Это-то и странно, — многозначительно бросил Череп.

Я молча согласился с рядовым Черепановым. Это удивляло не только его или меня. Но и вообще всех учёных нашей планеты. Дело в том, что разумная жизнь в галактике Млечного Пути оказалась на редкость однообразной. Многочисленные планеты, захваченные Империей, были населены людьми, с небольшими вариациями по внешности и развитию. Это и удивляло всех, но не меня, которому Артемида раскрыла секрет подобного однообразия.

Я пересказал историю полковнику Копылову, но он, как мне показалось, не проявил никакого интереса, к открытию, Лиза и её подружка, которая занималась биологией, назвали это антинаучным бредом. Не стал с ними спорить, потому как был уверен, что правда рано или поздно всплывёт. Но размышлять об этом мне было некогда. Меня вызвал Темиргалиев, который, наконец-то вспомнил заветы Александра Васильевича Суворова, и один из них гласил, что каждый солдат должен знать свой манёвр.

— Кирьянов. Твоя задача будет проста. Мы выходим на орбиту Ирсеилоура, выбрасываем спусковую капсулу, в который будешь ты с двумя бойцами и пятеро местных. Надо, дойти до окраин города Альзаоинс, по нашим сведеньям там есть пустующие дома и ждать дальнейших приказов.

— Чисто охрана? — спросил я.

— Да. Ваша задача — довести их живыми и здоровыми до точки сбора.

— Товарищ старший лейтенант, разрешите…

— Без формальностей.

— А точно мы их будем вести, а не они нас? — спросил я, намекая на то, что это их родная планета.

— В каком-то смысле. Они будут вести, а вы охранять и запоминать дорогу.

Я мысленно выматерился и захотел продолжить спор.

— Сержант Кирьянов, выполняйте приказ, — бросил Темиргалиев. — И пора бы уже привыкнуть.

— «Верните меня обратно в космодесант», — подумал я.

Так для меня начиналась операция «Робеспьер». Подробности я узнал только спустя лет десять, да и то случайно. В систему Ирсеилоура вошёл всего один советский корабль, с тридцатью бывшими имперскими военнопленными ирсеилоурского происхождения. Это были проверенные люди и я даже не собирался спрашивать каким образом их проверяли.

В целях маскировки их выбрасывали партиями по пять человек, в сопровождении советских солдат. Следом шёл десант из кадровых разведчиков, профессиональных диверсантов и пропагандистов. Тоже не очень большое число, задача была высадиться и закрепиться, после чего начинать деятельность, ожидая подкрепления. Повстанческим центром мы избрали небольшой городок Альзаоинс. Несмотря на его малые размеры, он был главным нервным узлом планеты, где сходились дороги, торговые маршруты и информационные потоки. На окраинах стояли десятки тысяч складов, пустовавших по сезону, где мы и намеривались прятать наш маленький партизанский отряд. Да и городок был удалён от основных имперских военных баз, что добавляло ему плюсов.

Но, как писал незабвенный классик, зеркало русской революции, Лев Николаевич Толстой: гладко было на бумаге. На практике началось, как обычно.

Во-первых, при десантировании, нас отнесло на километр в сторону от планируемой точки и мы едва не свалились на голову полицейскому патрулю. Во-вторых… Я уже не помню. Нам и первого хватило.

Нет, они не выискивали шпионов, не выгрызали крамолу. Ирсеилоур находился вдали от мест основных космических сражений. Более того, я был даже не уверен, в курсе ли они вообще, что Империя вообще ведёт войну. Простой патруль, на мирной сельскохозяйственной планете. И вот таким вот людям мы свалились на голову, как снег в начале июля.

В первый момент они просто опешили, глядя на нас, а мы уже вскидывали автоматы, переводя их в боевой режим.

— Стойте, — окликнул нас один из бывших имперских солдат. — С ними можно договориться.

Полицейские подняли вверх руки. Я прикусил губу. Надо было действовать, но как? О том, что бывшие пленники захотят защитить своих соплеменников, меня не предупреждали. Убить на месте, как советовали все инструкции или…

Решение пришло в голову моментально.

— Свяжите их, — приказал я Жмыху и Черепу. — Отконвоируем на точку сбора, пусть там решают, что с ними делать.

Бойцы хоть и удивились приказу, но виду не подали. Только Череп высказался осторожно, но уже, когда мы их, скованных наручниками, забранными у них же, вели по тропинке в лес.

— Их начальство может что-то заподозрить, если не вернуться…

— Какая разница, исчезнут ли они или обнаружат их трупы? — хмыкнул я.

Меня поддержал знавший русский язык ирсеилоурец.

— Да. Так даже лучше. Подумают, что они напились или подались по продажным женщинам.

Жмых ухмыльнулся, а я подумал, что имперцев, которые очень давно не сталкивались с сильным противником, это и губит. Они слишком расслаблены и пока не верят, что война, идущая на где-то там, на дальнем фронтире, может прийти на любую планету. Что же, их ждёт сюрприз. И есть только одна проблема. Скоро они привыкнут, поймут, насколько мы крепкий орешек и тогда возьмутся за нас серьёзно. Устоим ли? Надо что-то делать, но вот что? Надеюсь, у полковника Копылова, да и у наших генералов есть хоть какой-то план.

Этот мой поход, был куда легче и безопаснее того перехода через джунгли, но я всё равно не расслаблялся. Хватит с нас собирать мирных жителей по дороге, поэтому передвигались мы поздно ночью, стараясь избегать, хоть какой-то встречи с местными. В этом нам помогли пленные полицейские, которые, внезапно, полностью нас поддержали и стали помогать, объясняя, по каким дорогам и в какое время суток лучше передвигаться. Мы удачно обошли три деревни и один город и наконец, к вечеру третьего дня вышли на окраины Альзаоинса.

— Вам нужен сектор три, — объяснил нам полицейский на суржике, местного и имперского языка. — Но невидимыми вы туда не пройдёте.

— Незаметными, — уточнил я, для вскинувшегося Жмыха, который, пользуясь случаем, начал учить имперский.

— Да. Вас заметят, неважно, днём или ночью. Слишком оживлённо.

— А говорили, что там тихо… — пробормотал Череп.

— На складах, да. Но на дорогах туда нет. Я здесь родился и знаю, как и что.

— Ладно. Что ты тогда предлагаешь?

— Захватим машину… автотранспорт… небольшой грузовик. Альнас поведёт его, — он имел в виду того солдата, который знал русский. — А мы будем ждать в кузове.

Я посмотрел на Альнаса.

— Это реально, — сказал он. — У нас полиция имеет право забрать любой транспорт без объяснения.

— Не нравится мне это, — проворчал Череп по-русски. — Надо будет довериться пленникам.

— Других вариантов нет, — пожал плечами я. — Держим их на прицеле, на всякий случай и ждём такси.

— Какое такси? — не понял Жмых.

— Которое доставит нас на место в лучшем виде, — улыбнувшись, пояснил я.

Я сильно рисковал, доверяясь патрулю имперской полиции. Хорошо, пусть это местные, которые, в общем-то, давно недовольны властью свыше, но, кто знает, что им придёт в голову.

Они ушли вместе с Ариавасом, тем самым имперским солдатом, который знал русский язык, тормозить подходящую машину.

Кстати, нас очень поразил местный автотранспорт. Мы-то в наивности своей думали, что здесь всё летает на антигравитационных подушках, но нет. Как и у нас всё, на чём передвигались широкие народные массы, твёрдо катило по поверхности планеты. Как объяснили военнопленные, летающий транспорт только на планетах метрополии, им же не положено, они должны кататься по дорогам.

Просто у машин ирсеилоурцев были удивительные формы. Местные автомобилестроители, казалось, полностью игнорировали практичность и удобство передвижения. Машины были изготовлены в форме животных, которых древние ирсеилоурцы использовали для езды. Они напоминали земных лошадей, быков и иногда слонов. Но слоны, редкость. В основном лошади и быки. Легковые и грузовые, как нетрудно догадаться.

В одном из таких быков мы и покатили по указанным адресам. Опять же, на удивление всё прошло гладко и спокойно. Полицейские остановили какой-то грузовичок, положили лицом в землю водителя, а потом дали отмашку нам и мы шустро перебежали из небольшой рощицы в крытый кузов. К счастью, транспорт шёл порожняком.

Некоторое время они что-то втолковывали шофёру, а потом остановили ему машину и усадили туда, предварительно что-то записав. После чего присоединились к нам. За руль, как и договаривались, уселся Альнас.

— Мы записали данные его коммуникатора, чтобы связаться с ним и сообщить, где он может забрать свой грузовик, — пояснил Ариавас.

— Зачем возвращать? — не понял Черепанов.

— Если не вернём через два дня, то он пойдёт в полицию, узнать, что стало с его транспортом, — пояснил полицай. — Но так как официально никто его не изымал…

— Понятно, — кивнул я. — Поднимется тревога…

— Да и искать будут банду, которая переодевается в полицейских, чтобы грабить, — серьёзно кивнул Ариавас. — То есть, очень тщательно.

Череп замолчал, придавленный логикой. Воспользовавшись тишиной, открыл пасть Маркин.

— А как сюда проникали остальные группы? Ну там, может быть, они какой-то обходной путь нашли.

— Никак, — отрезал я. — Мы первые. Остальные группы начнут сбрасывать через полчаса, после того как мы отчитаемся.

Череп и Жмых посерели.

— Добро пожаловать в разведку, — ухмыльнулся я и обратился к полицейскому. — Я понял, что этого бегемота придётся вернуть, но нам всё равно, нужно будет найти какой-то транспорт, чтобы провозить остальных на склады.

— Будет, — кивнул он.

— Есть пара вариантов, — поддержал полицейского один из бывших военнопленных.

— Вот и чудесно, — подвёл я итог дискуссии.

Грузовик тем временем въехал, как мне показалось, в район складов. Здесь, действительно, было безлюдно. Пропетляв немного остановился у огромного серого здания с окнами под самой крышей. Типичный склад.

Держа автоматы наизготовку, мы вылезли из грузовика и осмотрелись. Всё было спокойно, и я дал отмашку Альнасу. Тот спешно покинул кабину водителя и стал что-то химичить с дверным устройством, что-то вроде электронных замков, правда, очень и очень замороченных.

— Когда у меня дом отобрали, я здесь жил три месяца, — пояснил ирсеилоурец. — Потом завербовался в армию.

— В смысле дом отобрали? — не понял Жмых.

Альнас удивился.

— Мы не смогли выплатить заём, — пояснил он, как что-то разумеющееся. — Родители и брат отправились батраками в латифундию господина Орнауса, а я бродяжничал. Ну, перебивался то тем, то другим…

— Мелким воровством, — хмыкнул полицейский.

— И это было, — не стал скрывать Альнас.

— Нет, ну как так, людей на улицу выкинуть? — недоумевал Жмых. — Там хотя бы комнату в общежитии.

Я тяжело вздохнул.

— Лёша. Ну какая комната. Кому они здесь нужны? Здешним чиновникам, чем меньше этой бедноты, тем лучше, так что сдохнут от голода или от холода, так хорошо. Воздух чище.

— Всё правильно, — подтвердил Ариавас. — Нас, наш шеф инструктировал, чтобы мы не боялись, стреляли по бедноте сразу на поражение. Мол, чем меньше этих воров и потенциальных смутьянов, тем лучше.

— Ардан даздра, — презрительно сплюнул второй полицейский, Аанелас. — Только их и назначают на руководящие посты. А мы должны под пули лезть и выполнять всю грязную работу.

Ардан даздра, в империи называли потомков от смешанных браков выходцев из Тангорихкса — имперской метрополии и покорённых народов. Хотя насчёт браков я преувеличил. Точнее, было бы назвать связей. Редкие имперцы брали в жён и мужья кого-то из покорённых народов. Это считалось позором и мезальянсом. По закону их, разумеется, не преследовали, но неприятностей могли создать. Их дети зависали как-то посредине. Тангорихцы не считали их своими и путь на высшие имперские должности таким был закрыт, но их охотно использовали в колониальных администрациях.

Жмых выглядел потерянным. М-да, всё-таки хромает у нас политическое просвещение. Хотя, судя по всему, он не особо этим заморачивался.

— Ладно парни, — сказал я. — У нас есть сутки, заняться нам нечем, займусь вашим образованием.

Что же, обязанности комсорга с меня никто не снимал. Некому было и некогда. Хотя я немного лукавил. Дела у меня были. Во-первых, надо было подготовить склад, чтобы разместить здесь прорву народа, начать запасать провиант, на консервах и сухпаях долго не протянем и второе, и самое главное: найти транспорт, для перевоза наших людей на склад.

Впрочем, первые две проблемы почти решило за нас начальство, выдав нам большой запас имперской валюты. Здешние деньги назывались арнаты, и к нашему удивлению, они были пластиковыми с напылением из драгметаллов. Дикость, если вдуматься, но с другой стороны, а чего вы хотите от феодалов? Хорошо что хоть не металлическими деньгами расплачиваются.

— Ещё местный прикид, — напомнил Череп.

— Ну да, — согласился я. — Как без этого.

Вылазки мы совершали по очереди, группами по два — три человека. Полицейские отлично вписались в наш небольшой разведывательный отряд и с удовольствием содействовали нам, когда мы им объяснили, что хотим сделать. Сначала меня это удивило, в моём представлении все представители буржуазной полиции были крайне реакционные, но встречаются и исключения.

— Вот если бы вы встретили полицейских из Эакулоноса, — пояснял Ариавас. — Они бы даже с вами говорить не стали, отстреливались до последнего. Но эти дураки до сих пор думают, что за беспорочную службу, они получат что-то больше чем комната в доме престарелых.

Я лишь усмехнулся, но строго про себя. И об этом было у классиков марксизма. Удивительно, но в школе, я читал это и не понимал, а вот как столкнулся с этим, то проняло.

К счастью, со всеми делами мы управились довольно шустро. Закупили матрасы, кое-какую мебель и даже смогли легализоваться на складе, при помощи полицейских. Также приобрели ворох одежды как для ирсеилоурцев, так и для людей. Из-за разницы в росте и внешности мы не могли себя никак выдать за местных, поэтому ходили с нашивками военнопленных, это было распространённой практикой и даже на Ирсеилоуре, по слухам, работали какие-то пленные.

С помощью Ариаваса, который активно использовал своё служебное положение, но умудрился не засветиться, так как в родном отделе он с напарником числился в «пропавших при исполнении» мы, как я уже и сказал, легализовались в виде официальной фирмы. Были у него здесь связи, которым он навешал лапшу на уши про секретную операцию. И ещё про то, что он их не забудет, если они помогут. Словом, тылы мы укрепили. Осталось сложное. Встретить наши группы на въезде в город и протащить их через людные места.

Полицейские притащили нам огромный грузовик, который, как пояснили, они изъяли со штрафстоянки. Кузов принадлежал мелкому наркоторговцу и был действительно сделан в виде животного похожего на земного бегемота. Его должны были продать, после решения суда, но Ариавас перехватил грузовик, дав на лапу кому надо.

Поэтому на следующий день, мы загрузились в машину и под видом работников мелкой фирмы отправились на точку встречи. Там мы должны были ждать наших товарищей, в том случае, если что-то пойдёт не так. Собственно невозможность беспалевно проникнуть в город, я и оценил как «не так». В кабину сели два, в какой-то мере бывших, полицейских, в кузов я с бойцами, а недавних военнопленных оставили на хозяйстве.

До точки встречи ехали спокойно, а вот на месте началось. Машина резко остановилась, Ариавас ругнулся и предупредил.

— Имперский военный патруль, — и покинул транспорт.

— Не понимаю, — прошептал Жмых. — Портал не охраняют, а планету патрулируют.

— Здесь сильное повстанческое движение, — пояснил я. — Ты думаешь, мы на ровном месте будем здесь революцию устраивать? Нет. Кипящая масса уже в наличии, дело за малым. Дать им оружие в прямом и переносном смыслах.

По лицу Маркина было видно, что последнюю фразу он не понял, поэтому я пояснил.

— Марксистско-ленинское учение.

Череп посмотрел на боевого товарища с иронией.

— Господин офицер, я вам сейчас открою кузов и вы убедитесь, здесь ничего и никого нет, кроме моих сотрудников, — раздался голос Ариаваса на имперском.

Он предупреждал нас на тот случай, если мы достали автоматы или ещё что-то. Поэтому я, Череп и Жмых резко замолчали и уставили в пол. Через секунду створки распахнулись и появился бывший полицейский в окружении трёх солдат имперской армии.

Торкартенцы, как я определил по синим полоскам на хмурых лицах. Вторая раса Тангорихкса, покинувшая планету и расселившая по десятку звёздных систем. Недосягаемые небожители для жителей покорённых миров, а для метрополии между первым и вторым сортом.

— Военнопленные? — удивился командир.

Ариавас пожал плечами, как бы поясняя, что выбора у него особо не было. Фирма маленькая, нанимать даже местных дорого, а пленники работают за еду и тому рады.

— Где попали в плен? — обратился уже к нам офицер.

— Ярве, господин старший офицер! — бодро отозвался я. — В прошлом году.

Мы с имперцами постоянно бодались за систему Ярве, так что риск спалиться был минимальным.

— А ты хорошо наш язык выучил. Молодец. Без работы не останешься, — хмыкнул командир. — Только мой тебе совет, лети на более цивилизованную планету.

— Благодарю, господин старший офицер!

Командир кивнул и отошёл в сторону. За ним последовали солдаты. Наша троица облегчённо выдохнула.

— Так, а это кто тут шляется?! — послышался голос офицера.

Я высунул голову из кузова и побледнел. На точку сбора выходила группа Темиргалиева.

— Стволы быстро, — прошептал я.

Череп передал мне автомат, а сам взял свой. Жмых последовал нашему примеру.

— Одиночными, — предупредил я.

Когда мы вылезли, патрульные уже переводили своё оружие в боевой режим, а бойцы Темиргалиева и он сам ещё ничего не поняли.

— Огонь, — скомандовал я и мы выстрелили в спину имперским солдатам.

Двоих мы убили на месте, а вот командир, в последний момент что-то почуял и попытался увернуться. Заряд Жмыха ударил ему в плечо и опрокинул на землю. Я перевёл свой АК на офицера, но он уже перекатился с места и нырнул в небольшой кювет за шоссе.

Прикусив губу, я выругался сквозь зубы и пробежал чуточку вперёд. Командир тем временем оклемался и выстрелил в меня два раза, но ему явно мешало раненое плечо, поэтому заряды прошли мимо.

Я прибавил немного мощности на своём «калаше» и обстрелял издалека ту канаву, где хоронился старший офицер. Не убил, но судя по крикам сильно ранил. Дальше было ждать глупо, тем более что на горизонте замаячил какой-то местный транспорт и я бросился в кювет, доставая на ходу нож.

Командир лежал на спине и тяжело хрипел. Кожа на голове была содрана, а лёгкие, судя по всему, сожжены.

— Укол милосердия, — пробормотал я, перерезая офицеру горло.

Не сказать, что я сделал это из чистого гуманизма, но просто мы и так уже сильно нашумели.

— Кирьянов, ты с ума сошёл! — это выпалил подбежавший ко мне Темиргалиев.

— Имперский военный патруль засёк вас, — пожал я плечами. — Другого выбора не оставалось.

Лейтенант осёкся и глянул на убитого мной. В этот момент к нам подошёл рядовой Черепанов.

— Ариавас с напарником уже переоделись в форму, взяли под контроль участок дороги и спрашивают, что делать?

Я задумался и поневоле перевёл взгляд на Темиргалиева.

— А это кто такой? — спросил он.

— Полицейский, — вздохнул я.

Марсель коротко выругался, махнул нам рукой и мы пошли к его группе, ожидавшей нас неподалёку.

— Это был военный патруль? — спросил нас один из офицеров.

— Так точно, — отозвался я.

— Плохо, очень плохо. Будь у нас машина, можно было бы отвезти трупы поближе к Яанзифу, там ситуация в принципе не спокойная, но не из-за повстанцев, там свирепствует криминал, которым всё равно в кого стрелять в полицию или армию.

— Зови Ариаваса, — сказал я Черепу. — А я сейчас объясню, что здесь происходит.

Тут рванул с места. За ту минуту, которая потребовалась ему, чтобы вернуться с бывшим полицейским, я коротко рассказал Марселю, что здесь произошло, чем вверг его в небольшой ступор. К счастью, инициативу перехватил офицер, чьё звание соответствовало примерно нашему майору. Это был потолок для выходца из покорённых миров.

Он переговорил с Ариавасом и объяснил ему, что и как следует делать. Потом они сходили к напарнику местного копа и о чём-то заговорили.

— Ну ты даёшь Кирьянов, — с какой-то странной интонацией произнёс Темиргалиев. — Я тебе просто поражаюсь.

— Да чего такого-то? — не понял я.

— Везёт тебе. Как утопленнику.

Я непонимающе посмотрел на своего командира. Меня раздражало, то, что представители разведки редко что-то говорят напрямую, даже своим и приходиться всякий раз напряжённо думать или переспрашивать.

— Главное, чтобы когда ты начнёшь тонуть, меня рядом с тобой не было, — хмыкнул он.

Тем временем майор удачно разрулил наши проблемы. Один из его офицеров, оделся в форму полицейского, чтобы составить компанию Ариавасу. С нами остался его напарник Сельганос, который и отдал свою униформу. Я даже удивился, как они так быстро успели переодеться, пока мы разбирались с патрульными.

— Вот и отлично, — потёр руки Темиргалиев. — Сейчас на базу и будем устанавливать с остальными группами, узнаем, как они справились с проблемой.

— Так мы тут не одни? — удивился Череп.

— Разумеется, — фыркнул Марсель. — Никто и не собирался складывать все яйца в одну корзину. У нас как минимум двадцать точек высадки и десять пунктов, с которых мы и начнём наше восстание.

Боец укоризненно посмотрел на меня, а я лишь пожал плечами, мол сам не в курсе был. Хотя, в общем, я был прав, на эту точку мы заходили первыми из всех, кто потом здесь оказался. Просто операция оказалась масштабнее, нежели я предполагал.

На склад мы вернулись без приключений.

— Вот что странно, — сказал я. — Недалече, как три дня назад, кое-кто уверял меня, что планета патриархальная, тихая и спокойная, а тут вот какие дела творятся.

— В целом, так оно и есть, — почесал подбородок Темиргалиев. — Местное население недовольно, но у них нет руководства к действию. Имперская тайная полиция строго следит, чтобы ни здесь, ни в метрополии, ни на какой-нибудь ещё планете не появлялись философы, которые пытались осмыслить действительность. Поэтому вся борьба превращается в разнообразные бунты местного населения, которое легко давится.

— Но были и другие планеты, тот же Дарегген, Халлдория, цивилизации, развитые настолько, что там был обязан, появится, кто-то вроде Карла Маркса, Ленина…

— Возможно, они и были, — пожал плечами Темиргалиев. — Но тайная полиция, свой хлеб не зря ест.

Я поёжился, поняв, что имперские силы прошли по этим мирам огнём и мечом или, вернее, лазером и напалмом, уничтожая даже потенциально возможную крамолу.

— А с грузовиками вы хорошо придумали, — подбодрил Марсель. — Надо будет развить эту идею. Кстати, а как Артемида себя проявила?

— Ты знаешь, я как-то и забыл про неё, — растерянно проговорил я, только-только поняв, какой инструмент у меня был в руках.

Но реально замотался со всей текучкой и у меня просто вылетело из головы, что можно воспользоваться помощью инопланетного устройства.

— Я надеюсь, что во время самой операции ты свою голову на складе не забудешь, — едко проговорил Темиргалиев.

Я только развёл руками. Что поделать, сам дурак, сам накосячил.

Глава 11 Операция «Робеспьер»

— А хотите, я вам анекдот про дебила расскажу? — это было первое, что я услышал, войдя на склад, который долгое время был нашим штабом.

Это заскучавшие бойцы, среди которых сидели Жмых с Черепом, развлекались тем, что резались в карты и трепались между собой.

— Нет, Вова, анекдот про тебя мы слушать не хотим, мы и так про тебя всё знаем, — едко отозвался Череп.

Вова Костров, которого аккурат за неделю до высадки на Ирсеилоуре перевели из космодесанта в спецназ ГРУ, обиженно замолчал. Ему пока никак не удавалось прижиться здесь и я ему даже немного сочувствовал, так как в своё время переживал что-то подобное. Нет, рядовые и особенно подчинённые проблем не доставляли, а вот с равными и старшими по званию, была какая-то невидимая стена. Отношение, как к заезжему гастролёру, мол приехал и также уедешь.

Поэтому сначала, я обрадовался Кострову, всё-таки считай свой человек, выходец из космодесанта, но пообщавшись чуть-чуть, понял, что и на Полигон он попал уже после атаки на Землю, поэтому мало кого знал из моих сослуживцев. Одна была радость — Лёха Свешников остался жив, но зная нашу собачью службу в космодесанте, вопрос надолго ли?

— Жмых, Череп, за мной! — скомандовал я. — Родина на нас рассчитывает.

Те моментально подорвались с места и поспешили к выходу. Засиделись, можно сказать, в ожидании хоть каких-то действий, хотя, если быть объективным в сравнении с моим сидением на Кадмии, здесь было куда как интереснее. Правда, после того случая с имперским военным патрулём всё свелось к однообразным поездкам и подбиранию групп высадки, но это было лучше, чем тупо сидеть и ждать, когда война закончится.

Проникновение на планету нашей разведки и бывших военнопленных, кроме редких инцидентов, происходило без каких-то крупных провалов. Несколько групп были раскрыты во время продвижения к цели, одним удалось отбиться, другим просто уйти. Кое-кто из бойцов был ранен или даже убит, но мы не засветились.

Как и в случае с патрулём, когда мы свалили убийство на местных повстанцев, эти случаи имперская администрация приняла за действия партизан.

В общем, мы здесь находились уже месяц и за это время вышли практически на всё подполье, обработали их руководство, народ у нас в разведке ушлый, вернее, самый разный и агитаторов, которые могут объяснить марксистское учение на пальцах и увлечь углублённо изучать работы, у нас хватало.

Впрочем, пока решили не углубляться, а просто ознакомили их с Манифестом Коммунистической Партии, некоторыми работами Ленина, по теме, а также объяснениями происходящего на планете, с точки зрения марксизма. Пока этого хватит, подробности потом, сейчас задача была — свергнуть имперцев и провозгласить Социалистическую Республику Ирсеилоур.

Изучением деталей можно заняться позже, потому что, как говорил Владимир Ильич Ленин: марксизм — это не догма, а руководство к действию.

— Прибыли? — Темиргалиев был сосредоточен и деловит. — Значит так, Тузов, Жмых, Череп, вы непосредственно под моим командованием. Наша задача, изображая военнопленных поднять мятеж в этом городе. Освободить настоящих военнопленных, которых не так уж и много, где-то пятнадцать человек и содержатся они вот здесь.

Марсель показал нам и остальным бойцам место на карте. Распределительный центр. Что-то вроде нашей «химии», вот только сейчас там держали только наших, откуда и гоняли на разнообразные работы. Об этом доложила одна из разведывательных групп, из ирсеилоурцев, потому что нам туда лучше было не соваться.

— А почему туда не проник никто из нас, чтобы предупредить пленных? — задал вопрос старший сержант Вязников.

Мы с Черепом скептически переглянулись. Темиргалиев недовольно зыркнул на всех троих, но снизошёл до объяснения.

— Имперская пропаганда очень хорошо обрабатывает попавших к ним пленных. Безусловно, многие наши люди держатся, но достаточно одной паршивой овцы в стаде и вся операция пойдёт прахом.

— Тем более, по свежим данным, там смешанный состав. Не только советские пленные, но и ещё захваченные американцы, — уточнил я.

Марсель Темиргалиев согласно кивнул, а Вязников хмуро посмотрел на меня. Да, не уживаюсь я со старшими по званию, как уже и говорил.

— Но это не главная наша цель, — товарищ старший лейтенант, снова заговорил. — Основная задача — блокировать имперские казармы и парк техники Альзаоинса, не дать им прийти на помощь основным силам, сосредоточенным в столице Ирсеилоура Махтамбе.

Кстати, партизанские тропки в Махтамбу прокладывала наша троица. Как обычно, сопровождая местных. Старлей только и буркнул, что я везучий и поставил меня на то направление. Но там мне везения не понадобилось, прошли на старом опыте.

Среди бойцов, которые внезапно только сейчас поняли, что будут на вспомогательном фронте, прокатился гул разочарования и даже бодрый старший сержант Вязников сник. Я, наоборот, отнёсся к этому спокойно. Хватит с меня, один раз оказался в гуще событий и на всю жизнь хватило. Постою, где-то сбоку. Тем более здесь тоже дело нужное, к которому надо отнестись со всей ответственностью.

— Поражаюсь я тебе Кирьянов, — догнал меня Гриша Вязников, когда мы шли грузиться по машинам. — Не думал я, что человек, открывший Кадмию, будет рад не попасть на передовую.

— Я выполняю приказ, товарищ старший сержант, — я остановился и посмотрел в глаза Грише. — Как и в прошлый раз, когда мы все думали, что нас отправляют на ерундовое и не особо нужное задание. А оно вот как повернулось. Поэтому и там, и тут я буду добросовестно выполнять приказ, не для того, чтобы прославиться или войти в историю.

— Тебе уже не нужно, — прошипел Вязников и скрылся в своём грузовике.

Я улыбнулся. Так вот оно в чём дело. Зависть. Хоть и странная для разведчика, потому что про самых успешных никто и никогда не узнает. Но, безусловно, это есть во всех нас.

Через десять минут мы выгрузились в районе двухэтажного распределительного центра и рассредоточились по окрестным улицам. Вопреки своим же словам, Темиргалиев оставил меня с моими бойцами при себе.

— Здание охраняется несколькими полицейскими, — дал вводную он. — Но они даже не будут сопротивляться, просто дадут сигнал в полицию и сдадутся.

— Я бы не был так уверен, — пробормотал про себя Череп.

Тем временем Вязников в сопровождении трёх бойцов подошёл к воротам. Они изображали военнопленных вернувшихся с городских работ. Вернее, опоздавшими, так как все двадцать пленников вернулись час назад по нашему времени. Мы внимательно наблюдали за ними из укрытия.

Как и было запланировано сначала Вязников попытался пройти на территорию мирно, но стража была начеку. Между ними и старшим сержантом завязался ожесточённый спор, а тем временем один из бойцов, чуточку сместившись в сторону, достал пистолет и застрелил полицейских не желавших пускать на территорию неучтённых военнопленных. Марсель активировал радиосвязь.

— Вперёд! — скомандовал он всем сразу.

Мы рванули к проходной, куда устремились все лжепленные до того прятавшиеся по переулкам. Пока мы добежали, группа Вязникова ликвидировала ещё двух охранников, неосторожно высунувшихся из окон и теперь ждали нас.

— Грек, Кабан, осторожно заходите внутрь и проверяете коридор, — приказал Темиргалиев. — Дуб (это был позывной Вязникова) ты со своими на подхвате.

Кабан и Грек сунулись в дверной проём. Раздались выстрелы. Вязников и его бойцы не стали дожидаться пинка от командира и ворвались в здание и открыли шквальный огонь. Мы со Жмыхом оттащили Грека в сторону. Он был ранен в руку, а на Кабане не было ни царапины.

— Чисто! — отчитался Вязников. — Один и два раненых.

— Тузов пошёл, — приказал Марсель. — Я за вами. Наша цель — второй этаж. Остальным рассредоточится по первому, зачистить его и занять оборону.

Мы шустро пробежали к лестнице и поднялись на второй этаж. За нашими спинами раздавались редкие выстрелы, в основном охрана предпочитала сдаваться.

На втором этаже никого не оказалось. В смысле врагов, зато были двадцать человек военнопленных, которые смотрели на нас удивлённо, а некоторые шокировано.

— Вы кто? — ошеломлённо спросил один из них.

— Партизанский отряд имени Фурманова, — ляпнул я, прежде чем прикусил язык.

Старлей осуждающе посмотрел на меня и объяснил вопрошающему.

— Сейчас проходит специальная операция Советской Армии, по оказанию помощи братскому революционному движению Ирсеилоура. Короче, мы вас освобождаем и вы теперь можете примкнуть к нам.

По рядам военнопленных пронёсся оживлённый гул, началось шевеление, но один из пленников начал потихоньку отступать назад. Это был высокий черноволосый парень с грубыми чертами лица. Однако не успел он сделать и нескольких шагов, как пара человек метнулась к нему и сбила с ног. Я автоматически вскинул оружие.

— Это предатель, — крикнул один из тех, кто пытался его удержать. — Сотрудничал с имперцами, выдавал наших…

Он от души приложил кулаком черноволосого.

— Череп, займись, — тихо приказал я.

Боец прошёл к месту драки и помог зафиксировать и связать предателя.

— Позже разберёмся, — кивнул Марсель. — Кто знает, как давно охрана подняла тревогу?

— Не подняла! — раздался весёлый девичий голос и из дверного проёма в конце коридора вышла невысокая, худенькая девушка, с перепачканным лицом, спутанными волосами, но сжимавшая в руках окровавленную ножку от стула.

Марсель бросил быстрый взгляд на меня, а потом на комнату, из которой вышла девушка. Я подбежал и осмотрел помещение. Действительно, здесь была комната связи. Странно только, почему на этаже с военнопленными? Ведь и стальная дверь может не спасти, случись чего… да она и не спасла, собственно. Полицейский, который попытался подать тревогу, валялся на полу, с разбитой головой и, кажется, уже перестал дышать.

— Сурово ты его, — хмыкнул я, оглядывая всю комнату.

Понятно. Отсюда охрана просто контролировала заключённых, и связь находилась здесь же, чтобы дать знать в случае чего. Большая ошибка. Можно сказать, фатальная.

— А то! — задорно отозвалась она. — Что вообще происходит?

— Революция. Великая и социалистическая. Только апрельская, сейчас и на Ирсеилоуре, а мы оказываем посильную помощь.

У девчонки округлились глаза. Она восхищённо посмотрела на нас, а Марсель же глядел на неё с каким-то подозрением. Потом подошёл к девушке, взял её за подбородок и внимательно всмотрелся.

— Опа! Генеральская дочка, собственной персоной.

Тут я уже с интересом посмотрел на освобождённую пленницу. Та смутилась.

— Стерлядкина Марина Анатольевна, — пояснил Марсель. — Дочь генерал-майора Стерлядкина. Пошла на срочную военную службу добровольцем, хотя отец и настаивал на поступление в военное училище.

— В военно-медицинское, — буркнула она. — А я во всей этой медицине ни в зуб ногой.

— Хотя бы две части тела знаешь, уже хорошо, — фыркнул я, подбирая на полу остатки устройства связи, которые за компанию разнесла деятельная девчонка.

— Как доброволец, она смогла поступить на лётно-космические курсы, окончить их и в звании ефрейтора начала нести службу на военно-транспортном корабле, — продолжил Темиргалиев. — Чтобы через полтора года службы, как я понимаю, поступить в офицерское? Но не получилось. Со времени атаки Империи на Землю числится пропавшей без вести.

— Блин! А что так можно было?! — возмутился я. — Не знал, а то бы и сам записался космолётчиком.

— Всё тебе мало Кирьянов, — едко заметил поднявшийся Вязников. — Мало того что «героя» получил, так…

— Заткнулся и отчитался, — гаркнул на него Темиргалиев, а потом обернулся ко мне. — Представление к награде пришло через три часа после высадки. Хотели тебе сюрприз сделать.

— Он удался, — пробормотал я, ошеломлённый.

— Первый этаж зачищен. Десять пленных и восемь убитых, не считая тех, кого застрелили, до того как вошли в здание, — отрапортовал Вязников.

— Понял. Так, товарищи настоящие военнопленные. Кто хочет поучаствовать в освобождении Ирсеилоура от феодальных захватчиков? Нам нужны только добровольцы, а отказавшиеся, могут проследовать на нашу базу и дожидаться эвакуации в тыл.

Захотели все, включая нескольких американцев, что было неудивительно. Многих достало сидение в плену, обращение имперцев. Душа жаждала реванша. Предателя, Марсель поручил отконвоировать на базу, а сам переформировал состав групп. Нам дали ещё троих человек, в числе которых была Марина Стерлядкина, чернокожий американец Джефферсон Саммерс и молчаливого сибиряка Ваню Базыкина. После чего отправили к имперским казармам, прикрывать группу старшего сержанта Вязникова.

Основная часть была возложена на них. Мы же и ещё несколько групп должны были занять ближайшие здания и контролировать, чтобы никто не вырвался в город. Имелись в виду одиночки и небольшие группы. Впрочем, если штурм казарм, обернулся бы провалом, нам надо было вступить в бой самим.

Разумеется, это только так говорились «штурмовать казармы». Главной целью было заблокировать солдат, навязав им бой, пока наши вместе с местными повстанцами захватывают транспортные узлы, склады и всё прочее, что рекомендуется взять в первые часы для успеха революции.

Альзаоинс был хоть маленьким городом, но ключевым. Если мы его возьмём, то многое сделаем для успеха восстания. Это нам вдалбливали всё то время, что мы ожидали на базе. Мотивировали, хотя какой смысл? Сюда итак, отправились сверхмотивированные люди.

Одной из отличительных черт города была его малоэтажность. Здесь не было небоскрёбов, как в крупных городах, а самое высокое здание было семь этажей и там располагалось что-то вроде райкома, простите мэрии. Мы зашли в трёхэтажный дом. Люди здесь не жили, только кафе, рестораны и прочие увеселительные заведения на первом, магазины на втором, а здесь были технические помещения. Странное расположение, но, видать, местные так привыкли. Или имперцы.

Нам встретилось только несколько сторожей, которые уже знали о начавшейся революции и потому охотно пропустили нас наверх. Сами они никуда не ушли, собираясь отбиваться от мародёров. Жмых и Ваня не поняли такого рвения, а я не стал объяснять.

— Интересно, что сейчас в столице-то творится? — задал вслух вопрос Жмых, когда мы затаскивали в здание ракетную установку.

Где это старинное оружие раздобыл полковник Копылов, который командовал всей операцией, я ума не приложу.

— Бойня, — отозвался я. — И небольшая гражданская война. Сам понимаешь в центральном городе планеты на порядок больше как имперских лоялистов, так и ардан даздра. В том числе среди чинов полиции и военных. Они будут биться, а наших кадровых офицеров и опытных солдат будет мало.

Маркин горестно вздохнул. Он бы и сам предпочёл отправиться в столицу. Но в армии на твои хотелки всем наплевать. Впрочем, иногда могут спросить, но только тогда, когда надо сунуть голову в жопу носорога… простите в пасть ко льву. Впрочем, здесь рядом трётся небольшое исключение, в лице Марины Стерлядкиной, которая почему-то напросилась пойти с нами.

Меня это не слишком порадовало хотя девушка красивая, но какой нам будет толк от помощника пилота? От негра Джеффа из морской пехоты будет больше толку.

— Череп, а ты снайпер? — спросил я.

— Да, — коротко отозвался он и я вручил ему трофейную имперскую снайперку, которую с матом и проклятьями отобрал у Вязникова, пояснив, что при штурме такая прелесть не нужна, а нам пригодится.

Боец оживился и стал искать удобное для стрельбы место. Как я и подозревал в разведке, учат работать со всем.

— Только бы ночь простоять, да день продержаться, — пробормотал я себе под нос, выглядывая в окно.

Группа Вязникова, внаглую пользуясь трофейными плазмомётами, стала обстреливать казармы. Естественно, сразу поднялась тревога и началась ответная стрельба, но, к счастью, не тяжёлым вооружением, а лучевыми и плазменными винтовками.

— Жмых, — приказал я. — Будь настороже.

— Так точно!

Я метнулся к окну в крайней комнате. Мне, почему-то очень не нравился переулок, на который выходили окна нашего здания.

— Вань, Жмых, как у вас дела? — спросил я возвращаясь.

— Нормально, — отозвался Иван, прилаживая последние детали. — Казармы эти проклятые точно не снесём, но покоцаем.

За окном послышались хлопки и свист лазеров.

— Наши? — спросила Марина.

Я активировал Артемиду и попросил её дать карту города.

— Нет, — попутно ответил я, на вопрос Стерлядкиной. — В городе восстание.

Надо попытаться понять, что не так с этим переулком. Ведь что-то же меня насторожило. Артемида тем временем показывала варианты.

— Так, стоп. А это что? — новенькие в нашей группе покосились на меня удивлённо.

— Не обращайте внимания, — пояснил Жмых. — Это он с инопланетным разумом беседует.

Марина и Иван решили, что речь идёт о каком-то новом и секретном средстве связи и потеряли интерес. Мне же вообще было не до них, так как я нащупал след.

Местный полицейский участок. Завербованные нами копы пытались агитировать здешнюю полицию, но бесполезно. К ним прислушался только совсем уж рядовой состав, а руководству и так неплохо жилось в небольшом транзитном городке. За комсоставом наверняка пойдёт полицейский спецназ, который последние дни из-за обострения обстановки дежурил каждую ночь. И на переулок выходит как раз задний двор участка, а значит, они будут прорываться к казармам, если их прижмут. Вот оно что. Мой мозг как-то зафиксировал этот момент и давал сигналы. Учтём.

— Жмых, у нас есть пулемёт? — спросил я.

— Командир, у нас есть снайперская винтовка, старая ракетная установка и автоматы. Короче, только то, что нам вручили. Если тебе товарищ старший лейтенант, передал ещё что-то, то ищи это у себя.

— Точно, — сказал я и перешёл на английский. — Джефф, займи позицию у окна в крайнем кабинете. Давай знать, если вообще, хоть что-то подозрительное будет.

— Слушаюсь! — отозвался он и рванул к окну.

Я не стал терять время и, достав рацию, передал занявшим соседнее справа здание товарищам, что есть опасность появления полицейского спецназа. Те, обещали поддержать в случае чего.

— Установка готова, — отозвался Базыкин.

— Ждём. Без команды не начинать.

Стрельба на улице стала беспорядочной. Имперцы, по всей видимости, не понимая, кто их атакует, стали палить совсем хаотично.

— Знаете, я с самого начала хотела спросить, — вдруг заговорила Стерлядкина. — А вы вообще кто?

— Советские люди, — отозвался я.

— Нет, — снисходительно улыбнулась Марина. — Какой род войск?

— Космодесант, — ляпнул Жмых, прежде чем я его остановил.

Улыбка генеральской дщери из снисходительной стала саркастичной.

— Ты-то ещё похож, — хихикнула она. — А вот этой. Герой. Тузов. Совсем непохож.

Маркин рассмеялся во весь голос и на его хохот сунул нос в комнату Череп.

— Что у вас тут? КВН внеплановый?

— Да нет, — давясь смехом отозвался Жмых. — Маринка говорит, что я похож на космодесантника, а сержант Кирьянов нет.

— А она что не знает? — удивился он.

— Она же в плену была. А там газету «Правда» не выписывают, — пояснил я.

— Да. Тогда смешно, — хмыкнул Череп и снова скрылся.

Марина хотела возмутиться, но здесь, со своей позиции стал сигналить Джефф. Я подбежал к нему и присмотрелся, не высовывая голову в окно. Действительно, со стороны полицейского участка, кто-то двигался.

— Череп, меняй позицию! — крикнул я. — Джефф, Марина, за мной.

Мы заняли позицию в трёх окнах, которые выходили на переулок. Я связался с соседним домом.

— Парни, сейчас к казармам топает полицейский спецназ…

— Точно они, а не повстанцы? — уточнили оттуда.

— Череп? — крикнул Черепанову, который рассматривал толпу в бинокль.

— Полицейские, — отозвался он. — В форме и при оружии.

— Огонь, — скомандовал я. — Старайся в первую очередь выбить их офицеров.

— Так точно, — отозвался боец и, отложив бинокль, приложил глаз к снайперскому прицелу.

— Точно полиция, — повторил я для соседей. — Сейчас наш снайпер постарается отработать командный состав, но думаю, их это не остановит.

— Принято, — отозвался командир соседней группы. — Мы выставим двух бойцов у окон, остальные заняты ракетными установками.

— Не вопрос, — согласился я и отключил рацию. — Хоть что-то.

— Валер, — спросила Марина. — А ты вообще, кто? Почему о тебе писали в «Правде»?

Можно было отбояриться, сказав, что это всё это шуточки Жмыха, но какой смысл, ведь она всё равно узнает правду, если выживет.

— И не только в «Правде», — буркнул я. — Во всех советских газетах и многих зарубежных. И Центральное Телевидение пыталось интервью взять, но полковник не позволил. Только об этом не сейчас, красавица. Не до того, как ты видишь. После, спокойно сядем и поговорим.

— Загадочный какой. А если не доживу?

— Вот тебе дополнительный стимул, чтобы выжить.

Маринка фыркнула и хотела было продолжить спор, но в это время Череп открыл огонь. Стрелял он быстро, а вот насколько метко, нам было не видно. Однако люди падали, а живые стали рассредоточились на местности и открыли ответный огонь.

— И чего они пёрлись к казармам? Слепому и глухому было очевидно, что они под обстрелом, — проворчал Джефф, выпустив в ответ несколько очередей.

— Давай, не ковбойствуй, — прикрикнул я. — Заряды не бесконечные.

Саммерс только хмыкнул. Да, американская морская пехота, которая стала космической, но названия не поменяла, как и дуболомной тактики. Наш космодесант куда как эффективнее работал.

Полицейские, оправившись от первого шока, решили, что терять им нечего, и пошли на прорыв. Зря, конечно. Уверен, что участок хоть и взяла штурмом толпа, но там им было проще прорваться. Хотя они не знали, что здесь-то их ждёт почти регулярная армия. Сюрприз, так сказать.

Я выпустил очередь по небольшой группе, которая пыталась обойти нас со стороны стоящих параллельно домов. Раздались крики. Полицейские отступили, оставив одного убитого.

— Товарищ сержант! — окликнул меня Жмых. — Когда команда будет?

Я глянул на часы.

— Приступайте, — отозвался я, заметив, что из соседних домов, давно ведут огонь по казармам.

Полетели ракеты, но нам было не до них. Сейчас была важная задача, не дать зайти в тыл нашим, полицейскому спецназу. Проблема была в том, что местные полицаи оказались загнаны в угол. С одной стороны, прижаты восставшим народом, а с другой стороны, нами и терять им было уже нечего.

— Гранаты далеко бросала на физре? — спросил я у Марины.

Та ответила, не спуская глаз с небольшой рощицы, в которой происходило какое-то непонятное шевеление.

— Пойдёт, — сказал я. — Это не наши чугунные противотанковые, это плазменные, они полегче.

Первая граната улетела куда-то за небольшую стенку, отделявшую пешеходную дорожку от проезжей части.

— Не рассчитала, — смутилась Марина. — И правда, лёгкая, перелёт вышел.

— Пойдёт, — сказал я. — Вон смотри, всё равно по адресу прилетела.

Наши плазменки выжигали всё в радиусе десяти — пятнадцати метров. Поэтому каких-то полицейских Марина точно задела, судя по стонам, и отползавшим в сторону с ожогами спецназовцев.

В этот момент раздался свист очередей. Я быстро обернулся. Спецназ решил не заморачиваться и пойти в лобовую атаку, как раз на соседний дом. Перестрелка была яростной. Наши занимали более удачную позицию, поэтому вокруг дома уже валялось несколько трупов полицейских, но было понятно, что им не удастся сдержать их огнём.

— Череп!

— Делаю что могу! — отозвался он.

Естественно, ни одно снайперское оружие не может стрелять очередями. Что ж, придётся рискнуть, иначе хана соседней группе.

— Марина, Джефф! Вниз! — я, в горячке приказал по-русски, но Саммерс всё прекрасно понял.

Мы втроём спустились на первый этаж. Там было пусто. Сторожа просто ушли… Ха! Кажется, они прихватили ценное и смылись. Ну, логично. Кто знает, что к утру останется от этого здания.

— Я бы не сказала, что мы приблизились, — заметила Марина, однако Джефф всё понял и хмыкнул.

— Бросай гранату, золотце, — сказал я, готовя АК-92 к бою. — А потом ещё одну.

Марина сделала всё, как я сказал.

— А последнюю? — спросила она.

— Оставишь для нас, если план не сработает. Или сработает, но не так.

Я шутил, однако Марина приняла всё всерьёз, побледнела и покрепче перехватила автомат. Две брошенные гранаты не нанесли ощутимого урона наступающим полицейским, однако напугали их и они начали отходить.

— Попробуют обойти, — со знанием дела, заметил Джефф. — Но…

Договорить он успел. Со стороны имперских казарм ответили ракетами. Одна прилетела аккурат в отошедший полицейский спецназ, а вторая попала в дальнее крыло соседнего дома.

— Мать твою за ногу, — крикнул я. — Джефф, Марина — на улицу! В укрытие!

Я сам рванул на третий этаж, не обратив внимания, что генеральская дочь почему-то последовала за мной. А морпех не стал выделываться и выскочил через разбитую витрину. Однако подниматься не стал, только крикнул:

— Жмых! Череп! Ваня! — прыгайте в окна и ищите укрытие.

Я развернулся, чтобы побежать вниз, и столкнулся с Мариной.

— Какого хрена? — гаркнул я, но не стал устраивать разборок. — Вниз за мной!

Стерлядкина испуганной мышкой посеменила вниз по лестнице. Я бежал, стараясь не обращать внимания на нарастающий гул. Время замедлилось и мне казалось, что я успею, совсем чуть-чуть.

Удар.

— «Ну вот и всё» — подумал я.

И наступила темнота.

В себя я пришёл, как обычно, от того, что меня кто-то хлестал по щекам.

— Убрал руки, мать твою, ефрейтор…

Нет. Это был не Мишаня, как в прошлый раз.

— Ефрейтор Стерлядкина, — закончил я.

— Жив! — всхлипнула девушка.

— Что за гадство, — поморщился я. — Стоит потерять сознание, как меня норовит отхлестать по роже ефрейтор. Ты как, жива?

Я приподнялся. Марина сидела на обломках лестницы, а я валялся внизу. Тело болело не сильно, что радовало. Вздохнув, я обратился к искусственному интеллекту, который работал беспрерывно с тех пор, как началась революция.

— Артемида. Проверь здание и сообщи, как теперь, отсюда выбраться?

Двадцать секунд ушло у неё на сканирование округи.

— Валерий. Вашими силами и имеющимся у вас оружием никак.

— Так…

— И самое плохое. По моим расчётам, у вас есть двадцать минут, а потом это здание накроет вторая волна ракет.

Наверное, моё лицо изменилось, потому что Марина встревожилась.

— Валер, что такое? Что тебе сказали?

Я немного растерялся от смертного приговора, который мне огласил искусственный интеллект, поэтому передал слово в слово то, что Артемида мне сказала. Марина обмякла и погрустнела.

— Впрочем, лучше уж так… — с улыбкой произнесла она.

— Не понял? — я внимательно посмотрел на девушку.

— Да что тут непонятно. Если бы не вы, то меня сейчас бы уже многократно изнасиловали в комнате отдыха охранников, — и заметив мой взгляд, добавила. — Вот как ты думаешь, я оказалась так удачно у передатчика, да ещё в таком виде?

Я вспомнил, что когда увидел первый раз девушку, то обратил внимание на пару синяков и то, что она прихрамывала.

— Иринку так оприходовали, на прошлой неделе. Больше мы её не видели.

— Я понял. Не продолжай.

— И раз мы уж скоро умрём, то у меня будет к тебе две просьбы. Первая, скажи мне правду: вы из ГРУ? Чем ты так прославился и что за устройство на тебе закреплено, с которым ты постоянно общаешься?

Наблюдательная генеральская дочь. Что же. Ей и правда полагается награда.

— А вторая какая? — я попытался оттянуть исповедь.

— Давай будем последовательны. Сначала первая просьба, а потом вторая.

— Да, — вздохнул я. — Но ты и сама не маленькая, понимаешь, что вряд ли устраивать революцию на отдельно взятой планете, пошлют кого-то ещё, кроме военной разведки. Что до меня, то я и правда начинал в космодесанте, потому Жмых, так и смеялся. И вот где-то пару месяцев назад, меня в составе группы отправили на планету…

Я где-то в две минуты, очень коротко рассказал девушке, как мы шли через джунгли Кадмии, как я потерял почти всех своих товарищей и чудом открыл устройство, которое не только открыло портал в той звёздной системе, но и дало нам роскошную базу знаний, а самое главное — адреса порталов по всей Галактике. Правда, про Артемиду соврал, сказал, что это экспериментальное устройство, созданное на базе знаний Предтеч. Не то, чтобы я рассчитывал на то, что нам спасут, просто на всякий случай.

— Понятно, — Марина поёжилась, а потом посмотрела на меня в упор. — Теперь вторая просьба. Валер… это прозвучит странно, но я хочу, чтобы ты стал первым моим мужчиной.

Кровь прилила… Хотел бы я сказать, что к лицу, но нет, совсем к другому месту. От удивления я издал очень невнятный звук. Посмотрел на девушку. Она и в таком затрапезном виде оставалась весьма привлекательной.

— Не хочешь? — как-то грустно спросила она.

— Да нет, — я помотал головой. — Просто удивлён, что у такой девушки, как ты, до сих пор никого не было.

— Я же красивая, а значит, избалованная мужским вниманием, — она заулыбалась. — На гражданке, ко мне на кривой козе не подъехать было, да и даже на белом коне… А в армии, да, нравы попроще, но моя фамилия, отпугивала всех доморощенных казанов.

Я хихикнул, но про себя. Да, на гражданке мне бы такая девушка не светила. Значит, надо ловить, тем более есть все шансы, что это последняя возможность.

Встав, я приобнял девушку, а потом поднял и аккуратно переложил её на более или менее чистое место, аккуратно целуя в губы, а потом обхватил её язык, своим, попутно раздевая.

— Ты, главное, не сдерживай себя, не стесняйся, — шепнул я ей на ушко. — Нас всё равно никто не услышит, а если услышат, то это к лучшему.

Спасибо Лизе, она меня обучила кое-чему на практике, да и про теорию не забыла. Со свойственным ей цинизмом объяснила, чего не надо делать, если я соберусь оприходовать невинную деву. В общем, пригодились её советы, особенно в экстремальной обстановке.

Марина оказалась девушкой довольной страстной, поэтому кричала почти всё время и просила не останавливаться, да я и не стал. Опять же, благодаря Лизе, мне как-то удалось соразмерить свои силы, поэтому закончили мы почти одновременно.

— Вот будет смешно, если мы выживем и я залечу, — хихикнула она, когда закончив улёгся рядом.

— Не залетишь, — я только хотел объяснить ей почему, но тут раздался очередной взрыв.

Нас обдало строительной пылью, но мы остались живы.

— Кирьянов! Ты живой? — в свежеобразовавшемся проёме появилась фигура старлея Темиргалиева.

— Так точно! — я подскочил, натягивая штаны.

От удивления у Марселя пропал дар речи. Он безмолвно смотрел, как голая Марина, смутившись, схватила в охапку свою робу и метнулась за угол и только когда она скрылась, заговорил.

— Поверь мне, Кирьянов. Доведут тебя бабы до цугундера, рано или поздно.

— Почему это? — возмутился я.

— А ты забыл, чем в прошлый раз всё закончилось?

Я непонимающе посмотрел на Марселя.

— Напоминаю. Монстр. Гибель боевых товарищей.

— А! — облегчённо выдохнул я. — Это был предпоследний раз.

Темиргалиев снова онемел. Он внимательно смотрел в довольное лицо Марины, с которым она выходила наружу и только когда она скрылась, ткнул меня локтем в бок и показал мне большой палец.

— Силён бродяга. Я надеюсь, в остальном ты проявишь такое же рвение, — заметил старлей, когда мы выходили на свет божий.

Здание действительно сильно пострадало, второй и третий этажи просто снесло, но зато все остались живы, отделавшись царапинами. И Череп, и Жмых, и Ваня, а Джефф и подавно.

— В чём? — спросил я, поочерёдно обнимаясь с товарищами и принимая от них поздравления.

— В сопровождении одного человека, — загадочно проговорил Марсель. — Но подробности позже. На сегодня ребят, война для вас окончена. Идите и отдыхайте.

— А что с казармами? — уточнил я.

— Взяли, взяли. Вязников молодец оказался. Тоже надо «Героя» давать. Сумел заметить брешь в обороне, организовал бойцов и прошёл по территории, как по своей кухне. Имперский военно-космический флот потерял сегодня много офицеров.

— О как! — выдохнул я.

— А тебе бы я дал медаль «За отвагу». Знаешь почему? — Марсель приблизился вплотную ко мне, так что слышать его мог только я. — Естествовать генеральскую дочь под ракетным обстрелом, это надо обладать недюжинной отвагой и… в какой-то мере слабоумием.

Я попытался объяснить, что она сама попросила, и ситуация была такая, но Темиргалиев не стал ничего слушать, только ткнул пальцем в грудь и бросил:

— Завтра, всё завтра.

Глава 12 Революция на экспорт

Темиргалиев, добрая душа, чтобы ему икалось, предупредил нас сразу, что на сон, еду и помывку у нас ровно семь часов, а дальше мы снова начнём работать на интересы всепланетарной революции, хочется нам того или нет.

Нам казалось, что мы не уснём, как минимум пару часов, после такого наполненного событиями дня, но едва поев и приняв душ, мы прилегли на трёхъярусные кровати, как проспали до самой побудки. Этот сигнал мы не смогли бы проспать, даже если бы захотели. Заправив постели и приведя себя в порядок, мы ломанулись в столовую, где уже сидел Марсель Темиргалиев, поглощая стандартный солдатский рацион. Помимо него, здесь были только раненые и Володя Костров, который так никуда и не отправился. Все ушли, ну не на фронт, а делать революцию.

— Пища богов, — заметил старлей, жестом подзывая меня и Марину за свой стол.

Я никак не прокомментировал его заход. Честно говоря, от солдатского рациона я отвык ещё на Кадмии, там я находился на особом положении. Но здесь харчами перебирать не приходилось, учитывая то, что готовили еду из местных магазинов для низших сословий.

— Начнём с вас, любезнейшая Марина Анатольевна, — Темиргалиев улыбнулся Стерлядкиной столь мило, что я сразу понял: будут вербовать. — Нашим героем займёмся чуть позже.

Марина не отреагировала на его заход, внимательно следя, за старшим лейтенантом, ожидая, очевидно, какого-то подвоха.

— Кем вы себя видите в сплочённых рядах Советской Армии? — спросил Марсель.

Девушка неопределённо пожала плечами. Немного испуганно посмотрела на меня, а потом перевела взгляд на старлея.

— Я бы хотела вернуться в космолётчики и всё-таки стать офицером, — по-прежнему глядя настороженно произнесла она. — Но боюсь, теперь это не получится.

— Из-за чего же? — вежливо спросил Темиргалиев и, не дождавшись ответа, закончил сам. — Опасаетесь, что ваш отец, от чьей опеки вы так ловко сбежали в первый раз, теперь доберётся до вас?

— Да. В тот раз получилось сбежать, потому что мой отец не имеет никакого влияния в военно-космических войсках, — вздохнула Марина. — Теперь мне надо будет проходить проверку, которая займёт несколько месяцев, а там мой всеми правдами и неправдами достанет меня. Мне теперь даже военно-медицинская академия не светит. К нему в штаб сразу отправят, бумажки перекладывать, до конца войны.

— А мы вас уже проверили, — улыбнулся Марсель. — Вскрыли доступные здесь имперские архивы, опросили тех, кто был с вами. Вы себя вели достойно и ничем не запачкались.

Марина слабо улыбнулась.

— Всё равно не поможет. Перехватит на Полигоне или ещё как-то…

— Ну генерал армии Анатолий Иванович Стерлядкин не столь влиятелен. Не сможет, если принять меры.

Я вздохнул. Было очевидно, что единственные, кто сможет воспрепятствовать генералу армии — это ГРУ. Марина и Марсель посмотрели на меня внимательно. Я хотел сказать Маринке, чтобы она соглашалась, ещё до того, как Темиргалиев ей огласит предложение. Но понял, если я выскажусь, то не доживу до окончания ирсеилоурской революции.

— Маму вспомнил, — сказал я и уткнулся в тарелку.

Девушка глядела на меня недоумённо, но Темиргалиев, щёлкнув пальцами, привлёк её внимание.

— Я к чему всё это вам рассказываю. Мне хотелось бы, чтобы предложение, которое я сейчас вам сделаю, вы бы приняли без давления, целиком и полностью добровольно.

— В разведку? — с надеждой спросила Марина.

Марсель перевёл недовольный взгляд на меня.

— Она сама догадалась, кто мы, — пожал плечами я. — Да и только дурак не догадается и Джефф, потому что по-нашему ни в зуб ногой. Но насчёт него, я не уверен.

Темиргалиев тяжело вздохнул и снова заговорил со Стерлядкиной.

— Да, Марина Анатольевна, вы правы. Нам в военной разведке нужны пилоты, поэтому вы продолжите своё обучение, но уже у нас, — он опять посмотрел на меня. — А вот космодесантники нам не нужны.

— А Герои Советского Союза?

— Умный слишком, много воли взял, — вздохнул Марсель. — Ну ничего, вернёмся на Кадмию, ты свой подвиг по подъёму на пирамиду трижды повторишь. Ладно, это всё лирика. Вот ещё о чём с вами хотел поговорить.

Мы с Мариной навострили уши. Я ни на минуту не поверил в то, что у ГРУ нехватка лётного состава. Пусть кому другому Темиргалиев рассказывает эти сказки, а сейчас он скажет истинную причину, почему им срочно потребовалось вербовать генеральскую дочь.

— Каждому восстанию нужен свой лидер. Герой, который повёл массы, своим личным примером. Для ирсеилоурцев мы такого нашли ещё до операции, им стал капитан Ольсаранас, а вот для военнопленных мы думаем предложить вас, Марина Анатольевна.

Маринка покраснела. Всё-таки забавно краснеют смуглые люди.

— Но почему я… — пробормотала она.

— Из проверенных кандидатов ты наилучший вариант, — объяснил я. — У остальных наверняка какие-то грешки в биографии, которые могут всплыть в самый неподходящий момент.

— Но ведь я, фактически…

— Неа. Ты не из дома убежала, а пошла служить рядовой, хотя могла получить непыльную должность в штабе у папы или протекцию в офицерское училище.

Марсель Темиргалиев согласно кивнул, а потом добавил.

— Сопровождать тебя будет сержант Кирьянов, со своими бойцами. Он же будет нести ответственность за сохранность лидера повстанцев, то есть тебя. Но, запомните, товарищ Стерлядкина, его, меня, Маркина, Черепанова и остальных здесь не было. Только пленные, поднявшие мятеж.

Марина была немного напугана происходящим и тем, как резко судьба вознесла её на пьедестал, но согласно кивнула.

— Идите, пообщайтесь с соратниками-повстанцами, а я скажу пару слов товарищу Кирьянову.

Стерлядкина, на негнущихся ногах, пошла к столу, где расположилась остальная команда. Я немного напрягся. Кажется, я опять накосячил и теперь товарищ старший лейтенант, будет долго и упорно объяснять мне, как именно.

— Я не знаю, какого хрена ты влез Валера, — тон его изменился и стал серьёзным. — Но хочу, чтобы ты понял. Ты убедил её, быстрее, чем это сделал бы я. Знаешь почему? Она тебе доверяет. И ты израсходовал на её вербовку часть того, что мы называем кредитом доверия. И этот кредит будет с тебя стребован, если что-то пойдёт не так.

— Но погоди… — я попытался оправдаться.

— Я тебя не отчитываю, а учу, — пояснил он, отмахнувшись от меня. — Со Стерлядкиной вряд ли пойдёт что-то не так, можешь расслабиться. Но на будущее усвой. К доверию следует подходить аккуратно и не использовать его по мелочам и там, где можно было бы без этого, обойтись.

Я вздохнул и кивнул. Мне уже не казалось хорошей мысль, уйти в разведку. Но, метаться поздно.

— Теперь о деле. Твоя задача, как я уже сказал, следить за тем, чтобы с головы ефрейтора Стерлядкиной, не упал ни один волос. Даже ценой собственной жизни и давай, без этого, что ты учудил под ракетным обстрелом, в разрушенном здании. Улетите отсюда, намилуетесь вволю.

— Я не специально…

— Вот ещё бы ты это нарочно сделал! Я бы тебя там, на месте, расстрелял.

— Так, — я осёкся. — А командиром, кто будет? Я или она?

— Командовать парадом буду я! — ехидно отозвался Марсель.

Вздохнув, я вернулся к пище.

После завтрака мы выдвинулись к столице, в очередном ирсеилоурском грузовике, сделанным, в этот раз почему-то под бегемота. Нас сопровождало две машины подкрепления, на всякий случай. А к нашей команде, Темиргалиев добавил ещё Вову Кострова, а на усиление взял группу Вязникова.

— Мы взяли под контроль большую часть планеты, — объяснял Темиргалиев. — Но с Махтамбой есть проблемы. Да, имперцев мы здесь либо перебили, либо взяли в плен. Но колониальная администрация Ирсеилоура, состоящая из ардан даздра, военизированные части полиции, сопротивляются. Ничего хорошего им не светит, поэтому они заперлись в городе, ожидая подхода имперских сил.

Забыл упомянуть, что имперские казармы Альзаоинса, где и квартировали пилоты имперских космических сил, мы взяли практически без потерь с нашей стороны. Погибли пара человек, да и те при ракетном обстреле со стороны казарм, не успевшие вовремя среагировать, а сами имперцы сдались, когда у них кончились ракеты. Психологическое давление, а вернее, иллюзию того, что они полностью окружены, наши специалисты создали неплохую, поэтому воины Империи, в основном выходцы из таких же колоний, решили не сопротивляться.

Это происходило повсюду, ведь месяц на планете мы не сидели сиднем, а выясняли расположение имперских войн и в час «Ч», сумели их блокировать. Гражданская администрация и полиция, предпочитала сдаваться, ведь и среди них было немало сторонников независимости, а вот со столицей вышла промашка. Главное, у нас уже есть карманное революционное правительство, но нужно взять город, чтобы считать революцию завершённой.

— У них есть какие-то основания рассчитывать на помощь? — уточнил Вязников.

— Нет, — мотнул головой Марсель. — Имперские силы до сих пор не в курсе, что происходит здесь и на Дареггене. Слишком большой кусок они проглотили, а управление осталось всё тоже, практическое феодальное. У нас и американцев, по сути, есть неделя, прежде чем они что-то заподозрят, но к тому моменты мы минируем порталы.

Космические мины чем-то напоминали морские. Но были более сложны, помимо взрывчатого вещества в них вставляли микрокомпьютер, что мониторил окрестности и если там появлялся звездолёт, который идентифицировался как «чужой» они активировались и неслись к кораблю. Поэтому наши транспорты могли летать беспрепятственно, а вот имперцам придётся туго.

Но вообще, в космосе мины редко используют, он большой как-никак и облетать минированную зону легче лёгкого. Эффективны они только около порталов, где их можно разместить у выходов.

— А как дела у союзников? — оживилась Марина.

— Неплохо хотя тоже проблемы были, но в целом за два-три дня, возьмут планету под полный контроль. О! Забавно получилось. Мятеж военнопленных у них возглавили наши ребята.

— Лишь бы не вышло, как с Фёдором Полетаевым, — пробормотал я.

— Не выйдет, — пообещал Темиргалиев. — Наши наблюдатели за этим проследят.

Череп сидевший рядом с водителем, которым опять оказался Альнас, чем-то заинтересовался впереди.

— Теперь про нашу задачу. В городской черте Махтамбы находится не просто распределительный центр, но ещё и главный лагерь военнопленных. Сейчас его взяли под охрану, но нашу задачу это не меняет. Мы должны войти на окраины города и освободить пленных.

Вязников радостно кивнул, а я смекнул, что к чему и уже было открыл рот, чтобы уточнить, правильно ли я понял, как Марсель пнул меня ногой.

— Да, — ответил он, глядя мне в глаза. — Но об этом позже.

Блин. Он мысли читает, что ли? Или у меня на лице написано, что я уже понял: штурм концлагеря будет отвлекающим манёвром, который позволить революционным силами Ирсеилоура войти в столицу.

— Любопытно, — вдруг обронил Череп. — Мы три дня назад проезжали по этой дороге, и здесь было всё то же самое, только флаги другие.

— А что ты хочешь? — пожал плечами Темиргалиев. — Настоящая революция — процесс долгий и растянутый во времени. Ведь недаром в двадцатых годах, вожди Октябрьской революции, называли её переворотом, подразумевая, что седьмого ноября она только началась и идти ей ещё долго. Пока изменится уклад, когда революция дойдёт до самого отсталого села и самого глухого аула.

Вообще, Марсель Темиргалиев любил нам устраивать такие политико-исторические ликбезы, как бы походу дела. Не собирая никого на длительные собрания, а вот так, пока мы едем на точку и каждый попутно занимается ещё чем-то. Жмых хоть и слушал внимательно, но при этом проверял свою любимую фазовую ракетницу, я проверял, надёжность лёгкого хитинового бронежилета. Имперский трофей, захватили в полицейских арсеналах. Вояки его не использовали, да и сами полицаи очень редко судя по тому, как мы их перебили прошлой ночью. Было немного, на нашу группу выделили только один такой. Его мы сразу натянули на Марину.

Ближе к вечеру мы высадились на окраинах столицы. Предстояла нетривиальная задача, войти в осаждённый город и устроить шухер на окраинах. В этот раз незаметно означало пешком. Хорошо, что хоть не в чистом поле, а в какой-то деревеньке, которая была застроена достаточно богатыми домами.

— Пригород, — пояснил Альнас. — Здесь живёт местный истеблишмент. Считается, что богатый человек чего-то достиг в жизни, если у него есть дом здесь, в Пеауре. Живёшь на природе, но не в самом городе.

Он обвёл руками посёлок. Вообще, тут сегодня было тихо и пустынно. На улицах ни души, да и судя по отсутствию света в домах, никого не было вообще. Неужели никто так и не вырвался из столицы? Хотя да, а зачем, если местной элите безопасно, только в самом городе, под прикрытием полиции.

Впрочем, в конце улицы замаячила одинокая тень. Мы вскинули автоматы, но Альнас жестом попросил нас опустить оружие. Тень подошла поближе и стало видно, что это седой старик, одетый просто, если не сказать бедно.

— Дедушка, — обрадованно помахал ему рукой Альнас.

Старик ответил тем же жестом. Мы повторили движение Альнаса, и тут старик обратил внимание на нас. Хотя, конечно, заметил раньше. Сложно не заметить людей в робах военнопленных, но при этом до зубов вооружённых.

— Их что ль надо провести в Махтамбу? — спросил он скрипучим голосом на местном диалекте имперского.

Альнас утвердительно кивнул и пояснил уже нам.

— Дедушка последние годы возил обслугу из города сюда. Господам не нравится, когда фургончики слуг передвигаются по одним и тем же дорогам с ними, поэтому приходилось провозить их просёлками.

— Так мы могли бы и на машине здесь проехать, — вздохнул Жмых.

Старик, казалось, его понял, потому как начал объяснять, что с сегодняшнего утра никакой транспорт тут не проедет, ибо отходя спецназовцы сознательно уничтожали дороги, а он знает пешие тропинки, которые неизвестны полиции и ардан даздра. Для чего они были ему, он не пояснил, да и так было понятно.

— Да идти недалеко, — закончил он. — Час-другой, к ночи в лагерь поспеем.

— Вы точно знаете, где он находится? — спросил я.

— Я оттуда неоднократно возил ваших людей, — хихикнул старик.

Действительно, мы шли где-то час, по такой глухомани, что не раз я мысленно называл деда Сусаниным, но, к счастью, привёл он нас куда надо. Шли мы чуточку больше, но, в конце концов, остановились перед серым зданием, без вывесок.

— Это он, — сказал Темиргалиев, а чуть позже его слова подтвердила и Артемида. — Пять этажей.

Жмых и ещё два человека из группы Вязникова стали раскладывать ракетницы.

— Минутку, — сказал я и попросил Артемиду дать расклад по живым существам в здании.

Искусственный интеллект отчитался, что здесь находится около двух тысяч человек. Кто именно и как расположены, она сказать не может, но, скорее всего, военнопленные отделены от охраны, так что примерно здесь полторы сотни полицейских.

— Как мы и предполагали, — согласился Марсель. — Основные силы заняты обороной города. Ладно, парни, кончайте с лирикой и приступайте.

Мы даже не стали проверять, заперты ли двери. Жмых со товарищи просто разнесли их ракетами и в образовавшийся проём начали просачиваться наши. Первыми туда ломанулись Вязников и Джефф, непрерывно паля из автоматов, чтобы не дать возможности имперцам хоть как-то ответить.

— Дуб явно «героя» хочет отхватить, — заметил Череп. — Задело его твоё награждение.

Я вздохнул и ничего не ответил. Тем временем Саммерс крикнул, что там чисто, а коридор они контролируют. Мы, не став стесняться, пошли в здание. Мда, а ракетами мы удачно пальнули, вынеся с десяток полицаев. Я снова запросил Артемиду.

— За теми двумя закрытыми дверями, лестницы и лифты, а за ними всякие технические помещения. Люди там есть, но один-два человека. Может быть, полиция, но, может, и техперсонал или вообще пленные.

— Тоже из ракет? — спросил Жмых.

— С ума сошёл? — возмутился Марсель. — А как мы будем подниматься?

— Непосредственно за дверьми людей нет, — объяснил я. — Возможно, на лестнице кто-то контролирует пролёты, но не в дверях.

Мы открыли двери и осторожно зашли. И правильно сделали, потому что мои подозрения оправдались и по нам открыли огонь. Я, Марина, Джефф и Костров, отпрыгнули в сторону и укрылись за каким-то ящиками. Я вызвал по рации Черепа, который со своим коллегой контролировал окна здания.

— Между первым и вторым этажом, никто в окнах не мелькает? — спросил я.

— Не уверен, но что-то есть…

Раздались выстрелы и звук лопнувшего стекла. Сверху на нас упало тело одного из ардан даздра в полицейской форме.

— Молодец Лёха, — прошептал я.

Марина и я стали аккуратно подниматься, а Джефф с Костровым пошли проверить помещения за лестницей.

На втором этаже вовсю шла стрельба. Это Темиргалиев с Вязниковым и его ребятами зашли, с другой стороны, пока мы отвлекали полицию здесь и ударили им в тыл. Нам осталось лишь два полицейских, которые, завидев нас, сразу подняли руки, бросив оружие.

Вообще, универсальный для гуманоидов жест, оказался. По всей Галактике.

— Джефф! Как там у вас? — крикнул я вниз.

— Порядок! — отозвался американец. — Здесь две пленных девушки, связанные.

У меня возникло желание, пристрелить сдавшихся, но я взял себя в руки и не скатился.

— Развязывай и веди их сюда!

Вскоре Джефф с Вовой привели двух заплаканных девчонок. Темиргалиев, едва взглянув на них, хлопнул Маринку по плечу и приказал:

— Поговори с ними.

Стерлядкина было пискнула, что у неё нет опыта, тогда Марсель отозвал девушку в сторону, для прочистки мозгов. Я даже не стал слушать, поняв, что он ей сейчас говорит. Действительно, лучше уж с двумя изнасилованными девчонками поговорит девушка, чем мужчина и мягко расспросит их, что и как наверху.

— На этом этаже нет пленных, — сообщил Вязников, когда Марина отошла от Марселя беседовать с девчонками, а он сам подошёл ко мне, пытаясь узнать, что удалось узнать Артемиде.

— Со штурмом верхних этажей лучше не затягивать, — сказал я старлею. — Здесь, внутри, Артемида точно идентифицировало число полицейских. — Там наверху осталось девяносто семь полицаев. И есть проблема. Они собираются использовать пленных, как живой щит.

— Жмых! — резко подозвал бойца Темиргалиев и дождавшись, когда он подбежит, обратился к нам обоим. — Выясни у ИИ, где самая большая концентрация полицейских на следующем этаже, и пустите туда ракету.

— А вы?

— Мы пойдём лестницей.

— Нет, — помотал головой я. — У каждой из лестниц нас дожидается по двадцать человек, а ещё тридцать, — я показал на два метра левее. — Сгрудились почему-то там.

— Резерв, — прикинул что-то в уме Марсель. — Что же… Три точки, три ракеты.

— Рискованно, — медленно сказал Вязников. — А как мы тогда?

— Лифтом, хотя действительно риск.

Жмых и два бойца с ракетницами выстроились в указанных точках. Девчонок увёл Костров на первый этаж, а остальные загрузились в лифт.

— Если что, дёргайте вниз, — предупредил старлей, бойцов с ракетницами.

Я быстро активировал радиосвязь.

— Череп, на четвёртом этаже у окон нет наших, только здешняя полиция. — Отработай их, пока не началось.

Да, вот такую дурость, которую мы изначально приняли за хитрость, допустили наши враги. Темиргалиев закрыл лифт, и мы поехали вверх. Старлей нажал кнопку открытия дверей одновременно со взрывом.

— Мы здесь, а вы четверо на четвёртый, — бросил он, не обращая внимания на пыль, пожар и крики боли.

Что поделать, поехали на четвёртый этаж, раз так приказало начальство. Я, Марина, Альнас и боец которого прихватил Темиргалиев, помимо Кострова.

Его-то и убили первым, едва дверь открылась. Причём случайно. Среди двух десятков полицейских началась паника, когда Череп со снайперами начал их отстреливать. Судя по всему, собравшиеся здесь охранники, не обладали никаким боевым опытом. Просто для колонии в галактической глухомани это была хорошая синекура. Где к тому же можно неплохо самоутвердиться и заработать деньжат помимо кассы.

Короче, не бойцы они были. Мы это знали и потому пошли небольшой группой на полторы сотни человек и даже в изначальных планах фигурировало двести человек. И вот эти чудилы, когда по ним начали работать снайперы, стали палить, куда бог на душу положит. В итоге они подстрелили с десяток, тех, кого не снял Череп со товарищи, а заодно случайным лучом убили нашего бойца.

Притом на наше появление они даже не обратили никакого внимания, впав в полнейшую панику. Как-то останавливать их или пытаться обратить на себя внимание, было бы бессмысленно и опасно, поэтому пришлось принимать жёсткое решение.

— Добейте выживших, — процитировал я, любимую песню и мы, вскинув автоматы.

Управились меньше чем за минуту, застрелив с десяток врагов.

— Будем зачищать пятый этаж или… — спросила Марина.

— Дождёмся Лунина, — бросил я, доставая рацию. — Череп, четвёртый этаж чист.

— Понял, — отозвался он. — И это… не затягивайте. В городе уже какое-то шевеление.

Внизу стреляли. Мы с Мариной и Альнасом быстро подбежали к лестничному проёму, чтобы оценить обстановку и сразу увидели Темиргалиева.

— Что у вас? — спросил он.

— Чисто, а здесь?

— Порядок. С десяток выжил, начали стрелять, но быстро передумали, когда получили ответку.

И действительно выстрелов уже было неслышно.

— Что говорит Артемида про пятый этаж? — спросил Марсель.

Я связался с искусственным интеллектом.

— Там всего три человека, — сообщил я.

Вниз полетело оружие и голос на ломанном имперском сообщил, что они сдаются.

— Вязников, слышал? Давай на пятый, но будь наготове.

— Так точно, — буркнул он.

— Ещё. Черепанов сообщает, что в городе видна, какая-то движуха.

— Пускай заходят в здание и занимают позиции на пятом этаже. Дуб! Что там у тебя?!

— Сдались!

— Тащи их в подвал, к остальным, а мы пока займёмся политической агитацией.

— Мы будем оборонять здание? — как-то напряжённо спросила Марина.

Её можно было понять. Один раз попав под ракетный обстрел, ей не хотелось повторения подобного, а что загнанные в угол ардан даздра начнут палить во всё, что движется и из любого доступного вооружения, сомневаться не приходится.

— Первое время, — сказал я ей. — Череп, заходи и занимай позицию на пятом этаже.

Я отключил рацию, не слушая мата Черепанова, который наивно надеялся, что мы здесь пошумим и растворимся в городе.

— Как долго? — не отставала Марина.

— Ровно столько, чтобы вывести отсюда военнопленных и отобрать из них тех, кто хочет сражаться. Они пойдут вместе с нами в город наводить хаос на улицах, а остальных мы отправим на базу.

— Но зачем…? — она хотела спросить про снайперов на пятом этаже, но я оставил её вопрос без ответа, поспешил к освобождаемым пленным.

Многие из них выглядели плохо. Полицейские, после того как началась революция, срывались на них, кормили через раз и всячески издевались. Поэтому пришлось сортировать аж три группы. Тех, кто мог и хотел воевать, тех, кто не мог и тех, кто не хотел.

Пленных было много, но за полчаса мы управились и разделили всех их на три неравные части.

— Теперь куда? — спросил меня Жмых.

Я вызвал Темиргалиева, чтобы получить дальнейшие инструкции.

— Отвод пленных не твоя забота, — сказал он. — Сейчас спустятся Альнас и Вязников передашь им тех, кто уходит, а сам отводи тех, кто будет воевать на задний двор.

— Но ведь там… — попытался возразить я.

— Выполнять приказ! — оборвал Темиргалиев.

Делать было нечего, дождавшись Альнаса и старшего сержанта, я вручил им пленных.

— Без меня в город не выходить, — предупредил ирсеилоурец и они скрылись во тьме леса, окружавшего распределительный центр.

Я сам-то считал, что тоже лучше будет уйти в лес, повёл бойцов, ну какие они уже были пленники, они влились в наши стройные ряды, на задний двор, где каким-то чудом, появилось вооружение и припасы.

— Конфисковали у полиции, — переминаясь с ноги на ногу, пояснил Жмых.

— Странно, что не начали обстрел здания, — сказал я.

— Сначала будут штурмовать, — пояснил внезапно появившийся Темиргалиев. — Мы создадим видимость отчаянного сопротивления, а потом уйдём.

Сверху послышалась стрельба. Это начали работу наши снайперы. Я было дёрнулся, вернуться и занять позицию у окон, но мне помешал Марсель.

— Ты, Марина и пленные ждёте здесь Альнаса. Как только он появится, незамедлительно прикажи спускаться Черепу и его снайперам, а потом сообщишь мне.

Он уже скрылся в здании распределительного центра, но повернулся к нам.

— Стерлядкина, можешь пока толкнуть какую-нибудь короткую, но вдохновляющую речь. Ты ведь у нас, главный освободитель и повстанец. Че Гевара в… в робе. Только тезисно, чтобы потом не путаться, когда журналистам будешь давать интервью.

Марина, к моему удивлению, восприняла это совершенно всерьёз и отправилась к солдатам, что-то им рассказывая, в духе комсомольской политинформации. Я не удержался от шутки, подошёл к девушке и стоя за спиной, шепнул ей:

— А закончи так. Как говорил выдающийся борец, за свободу кубинского народа Эрнесто Че Гевара: мы не можем быть уверены в том, что нам есть ради чего жить, пока мы не будем готовы отдать за это свою жизнь!

К моему удивлению, она и это повторила, причём торжественным и звонким голосом. А заметив воодушевление в глазах освобождённых бойцов, я покраснел, так как мне стало стыдно, от собственно цинизма.

К счастью, в этот момент появился Альнас и мне некогда было рефлексировать. Я достал рацию.

— Череп вниз во внутренний двор.

— Ну наконец-то! — раздался его, обрадованный голос.

Следующим я предупредил Темиргалиева. Альнас же, не дожидаясь появления командира, стал объяснять нам, как лучше рассредоточится на местности.

Первыми вниз выскочили Череп со снайперами, а следом выбежали остальные.

— В город, в город. Мари, Тузов, вам объяснили, что делать? Хорошо. Взяли пять человек и согласно плану.

Вот раньше не мог сказать? Я бы подобрал кого потолковее, а так пришлось взять первых попавшись и мы побежали, а потом поползли через кусты.

— Стоп, — сказал я. — Кто-то ползёт за нами, следом.

Я вскинул автомат, но из кустов выполз Вова Костров.

— Ребят, я не понял, куда мне идти, и побежал за вами, — признался он.

— Ты должен был уходить с Вязниковым, — вздохнул я. — Но уже без разницы. Идём туда.

Мы подбежали к тускло-серебристому зданию, с каким-то странным значком, похожим на греческую букву ипсилон.

— Что это? — не понял Вова.

— Местная аптека, — объяснил и без перехода скомандовал. — Огонь!

По улице в нашу сторону двигался имперский аналог бронетранспортёра. К счастью, он не попал под местные «звериные» заморочки и был похож на земной. Ну, насколько это возможно. Колёса, бронированный корпус — коробка на ходу, короче.

Мы открыли стрельбу по бронемашине, сами прижимаясь к стенам аптеки. Первыми выстрелами срезало колёса, кузов рухнул и оттуда стали выскакивать солдаты.

— Прицельно! — бросил я.

Первых трёх солдаты мы застрелили сразу, а остальные успели спрятаться за бронёй.

— Гранату, — бросил я Марине и в сторону БТР полетела плазменная граната.

Стоит признать, что бросает она лучше меня. Взрыв! Мать вашу, что же так громко-то! Никогда плазма не взрывалась с таким звуком. И в этот момент я догадался обернуться.

Здание распределительного центра оседало, разваливаясь на части. Рванул ещё один взрыв. И ещё.

— Мы его минировали, прежде чем отойти, — сказал Вова.

— Прелестно, — только и сказал я. — Мог бы и раньше предупредить.

Вдали снова загрохотали бронетранспортёры. Костров пожал плечами, мол меня не спрашивали.

— Хорошо, что они не военные, а полицейские, — сказал один из бывших пленных.

— Мари, начнём с гранат, — сказал я.

Под колёса бронированного чудовища полетела очередная плазменная граната. Его слегка подбросило, он развернулся и в него влетело два БТР.

— Ещё! — приказал я Марине.

Вторая граната окончательно посеяла сумятицу в рядах местной самообороны. Они стали выскакивать из транспорта и разбегаться.

— Не стреляйте, — приказал я. — Пусть бегут.

Однако это было только начало. Скоро на место, где мы подорвали два БТР, стала подтягиваться пехота. Полицейский спецназ и не сдавшиеся части имперской армии. Мы попытались сдержать их непрерывным огнём, но буквально через минуту стало ясно, что это бесполезно.

— Отступаем? — спросил Вова.

— Да. Вот только куда? — закрутил головой я.

Идти было некуда. Ну не к взорванному же зданию распределительного центра идти? В аптеке закрыться? Тоже бесполезно, накроют нас там из тяжёлого оружия.

Откуда выстрелили, я так и не понял. Кажется, со здания, но Марина считала, что со стороны сожжённых бронетранспортёров. Целились в кого-то из нас, но Вова Костров, сделал шаг, чтобы проверить улицу-кольцо, заслонил нас обоих и жёлтый луч попал ему аккурат в голову.

От такого попадания смерть наступает сразу. Луч выжигает мозг. Вот и у Вовы голова обуглилась и он упал на местный аналог брусчатки. Сердце на миг ёкнуло, когда мозг осознал, что на его месте мог бы быть я или Марина, но страдать было некогда, надо было срочно уходить. Единственное место…

— Бойцы! Бегом через улицу и уходим в лес! — скомандовал я. — Всё равно в город уже не прорваться.

Отстреливаясь, мы побежали на другую сторону окраинной улицы. Здесь стояли какие-то помещения, напоминавшие то ли склады, то ли ещё что-то. Вслед нам неслись выстрелы. Одного из бывших пленных ранило в плечо, но он смог, не останавливаясь забежать в укрытие, за одноэтажным зданием без окон, где ему сразу стали оказывать медицинскую помощь.

Я толкнул локтем в бок Стерлядкину. Она, проверявшая автомат вздрогнула и уставилась на меня.

— Надо посмотреть, что там в лесу, — сказал я ей и мы, поднявшись, пошли к густо росшим деревьям.

Вскинув автоматы, мы с Мариной внимательно смотрели по сторонам, осторожно продвигаясь вперёд, но не успели сделать и нескольких шагов, как столкнулись нос к носу с группой Темиргалиева и Альнаса, которые, как раз выходили оттуда.

— Тузов, ты что здесь делаешь? Вы уже должны были отойти вглубь городской застройки и изображать армию, проникшую в столицу.

— Мы пытались, — ответил я. — И даже получилось. Настолько удачно, что сейчас сюда стягивают все силы, готовясь отражать атаку.

Темиргалиев хмыкнул себе под нос. Достал бинокль, посмотрел, а потом коротко скомандовал.

— В лес.

Мы послушно потопали за ним. Вернее, за Альнасом, который откуда-то знал здешнюю городскую окраину.

— Это криминальная часть города, — сообщил он так, как будто это всё объясняло.

Марина не поняла, а до меня дошло, что не так проста была жизнь у бывшего имперского солдата, до попадания на воинскую службу.

— Вы подбили два бронетранспортёра в кольце Огненного Быка, на пересечении с кольцом Серебристого Коня, — пояснял он. — Это ничего, мы сейчас выйдем к кольцу Жёлтой Мыши, а туда полиция и армия точно не сунутся, да и нам надо будет пройти как можно быстрее. От местных бандитов мы-то отобьёмся, но они могут нас задержать, к тому же непонятно, на чьей они стороне.

Дело в том, что города Ирсеилоура, имперцы застраивали особым образом. До оккупации здесь не было каких-то крупных поселений, поэтому архитекторы решили поэкспериментировать с новым, по их мнению, прогрессивным типом застройки, только пересекающимися кольцами. Построили пару городов. Получилось так себе и нигде за пределами планеты это больше не прижилось. Но местные привыкли, и остальные поселения строили в таком же стиле.

У застройки был один плюс. Ловить партизан, типа нас, в здешних городских джунглях можно было до посинения. Даже не зная города, благодаря кольцам, пересекающимся в самых неожиданных местах, мы становились неуловимыми.

А да. Странные названия были такими только для нас. Ирсеилоурцы не понимали же нашего стремления называть улицы именами известных личностей.

Мы проблуждали пару часов по кольцам, периодически устраивая стрельбу, но палили в воздух, а не по людям или окнам квартир, а потом увидели, как над городом взлетели три зелёные ракеты.

— Что это значит? — удивлённо спросила Марина.

— Повстанцы под командованием капитана Ольсаранаса взяли город. — сообщил Марсель. — Поэтому идём к дворцу наместника, узнать нужна ли какая помощь. Может, армия затаилась по окраинам.

— И как мы выйдем в центр города? — хихикнула Стерлядкина. — Здесь вообще, можно хоть что-то найти без карты?

— Артемида покажет, как туда пройти. Она уже сняла план города и локализовала наше местонахождение, — сообщил я. — И не только нас, а где сейчас бродят остальные группы партизан-повстанцев.

Под управлением искусственного интеллекта мы кое-как нашли дорогу к дворцу. По пути мы несколько раз вступали в бой с разбегающейся полицией, а также подобрали нескольких отрядов наших, которые неприкаянными бродили по городу, пугая обывателей. Вязникова среди них не было.

Чем ближе мы подходили к дворцу наместника, тем нам чаще стали попадаться следы боёв, которые шли здесь, пока мы отвлекали силы лоялистов. Кстати, оттянули очень удачно. На подрыв нами бронетранспортёров ушла основная часть защитников столицы, поэтому капитан Ольсаранас довольно-таки быстро разгромил оставшиеся силы, в основном полиции, а потом ударил в спину, тем, кто безуспешно ловил нас. Об этом мне после поведал Темиргалиев, добавив, что я везучий, как висельник.

— Но лучше рядом с тобой не находится, — резюмировал он. — Иначе закончу, как Костров.

Судьбу Вовы он выяснил уже наутро, когда, собрав все группы, кроме сержанта Вязникова, которая угодила в засаду и погибла в составе, не обнаружил одного человека и стал спрашивать, кто видел Кострова последним. Мы с Мариной и вспомнили, что его застрелили на наших глазах. Марсель лишь порекомендовал нам тренировать память, но больше ничего не сказал.

— Да, походу дадут героя, но посмертно, — резюмировал Жмых, узнавший про судьбу Вязникова.

— Бойтесь желаний, они сбываются, — проворчал Череп, прочищая оптику у своей снайперской винтовки.

Я ничего не сказал, потому что был согласен с трюизмом, который изрёк Лёша Черепанов. Моё желание, сделать что-то, что переломит ход войны, ведь тоже сбылось. И не так, как хотелось бы.

Это была очень длинная ночь. Ведь с выходом к дворцу для нас ничего не закончилось. Пришлось зачищать столицу, добивая или беря в плен, разбежавшихся полицейский и новоявленный «фрайкор» из горожан. В одной из таких стычек Жмых получил ранение в ногу, Черепу едва не прострелили голову, а Марину хотели похитить, но в целом всё обошлось и утром, когда мы прибыло подкрепление, мы вернулись на базу. Великая Ирсеилоурская революция победила. Да и не могла не победить, при такой поддержке.

Глава 13 Передышка на Кадмии

Полковник Копылов свалился на нас сверху, когда мы ничего не подозревая, занимались послереволюционной рутинной. Вычисляли затаившихся имперских солдат и их сторонников из ардан даздра, патрулировали улицы, помогали формировать ирсеилоурцам партийные и комсомольские ячейки.

Честно говоря эта рутина меня увлекла. С большим удовольствием я втянулся в работу и не думая о возвращении на Кадмию. А может быть, потому что рядом была Марина, с которой мы были вроде как пара. Мы таились, я по привычке, которую вбила в меня старший сержант Оля Зотова, а Стерлядкина в таком вопросе ориентировалась на моё мнение.

Она, кстати, взяла позывной «Эме», но мне не пояснила, что он означает, насмешливо сказав, что я, как умный мальчик, должен сам догадаться. Обидно, но, например, Темиргалиев понял, откуда это и лишь насмешливо фыркнув, посоветовал не увлекаться, как вышеозначенная особа, ибо с Мариной, если что, церемониться не будут.

Итак, как я уже сказал до нас с небес, снизошёл полковник Валерий Александрович Копылов, во всём своём великолепии и забрав Марину, куда-то увёл.

— Интервью будут брать, — сказал Жмых, посланный нами на разведку. — С товарищем полковником прилетел с десяток журналистов. Из «Красной Звезды», «Правды», «Известий» и этот… как его…

— «Труд», Жмых, «Труд», — едко заметил лежавший на кровати Череп и тоскливо созерцавший потолок. — Который способен сделать из обезьяны человека, в чём тебе ещё предстоит убедиться.

Маркин то ли не понял сарказма, то ли не подал виду. Да, Лёшу Черепанова понять можно было, ведь у нас накрылась сегодняшняя поездка в Махтамбу, где нам пообещали… а впрочем, это неважно, за давностью лет. Мы все были раздосадованы.

— Слушайте! — Череп вдруг подскочил на койке. — Товарищ сержант, а ведь вы у нас за ручку со старлеем здороваетесь…

Я напрягся. Когда подчинённый, с которым ты на ты, резко переходит на вы, на официальный тон, это всегда значит, ему что-то требуется.

— Чего надо?

— Попросите его, чтобы отпустил нас без Стерлядкиной. Возьмём кого-нибудь на замену и съездим.

Действительно, это была дельная мысль. Мысленно поблагодарив Черепа, я уверенной походкой отправился искать командира.

Мы по-прежнему квартировали на складах, которые успели оборудовать под удобные казармы. Да и выглядели они, как полноценный штаб революционных сил. Я точно помнил, что Марсель выходил наружу, а улететь никуда он не должен был.

Однако, неприятность меня поджидала, едва я покинул склад. Навстречу мне, уверенной походкой шли три журналиста. Их я опознал по фотоаппаратам, висевших на шеях. Я шустро отскочил, за один из трофейных грузовиков — Темиргалиев, настрого запретил мне показываться на глаза прессе и уж тем более фотографам.

И тут сразу трое. И главное, остановились, паскуды, чтобы перекурить. Хотя, где же им ещё. Здесь у нас самая главная курилка, для чужих, естественно. Так-то мы на улицу лишний раз не бегали. Пришлось, сидеть, ждать, пока они покурят и уйдут, а заодно и уши погреть.

— Вань, ты вообще в курсе, кто такая эта Стерлядкина?

Рекомый Ваня, лишь пожал плечами.

— Судя по биографии, дочь генерала армии Анатолия Ивановича Стерлядкина, а по тому, что нам даёт военная разведка, какая-то уникальная героиня. Сначала подняла военнопленных на мятеж здесь, когда началась революция, присоединилась к восставшим, а потом рванула освобождать Махтамбу.

— Махтамбаааа, Махтамбааа, — на манер песни «Ямайка» протянул спрашивающий.

— Сань, успокойся, — вмешался третий. — Понятно, что здесь уши ГРУ торчат, их видно издалека. Да и это удивительное совпадение, с одновременным мятежом на Дареггене. В общем, правды мы не узнаем, а для ширнармасс нам расскажут версию, которую мы будем должны оформить красиво, так чтобы в неё поверили по всему земному шару.

— Это-то и злит, — вздохнул Саня. — Мне вот чисто по-человечески интересно, она тут и правда была в плену или генеральскую дочь специально подвезли, чтобы оформить мятеж?

— Старик, можно всегда пару вопросиков задать, которые потом не пойдут в материал, — пожал плечами Ваня. — Впрочем, Стерлядкина мне неинтересна. Даже если она на самом деле восстание устроила. Меня другое занимает.

— Помню, помню, — хохотнул Саня. — По прежнему охотишься за легендарным сержантом Кирьяновым?

Я попытался провалиться под землю. Ну или как-то ввинтиться в то, чем здесь, дороги мостили. И вообще, сжался в комок, правда, без толку. Если бы кто-то из журналистов заглянул за грузовик, то сразу бы меня обнаружил. Вот ведь повезло, как утопленнику! Сходил, называется, поискал командира! Здесь охотничек, блин, на меня нацелился. Понятно, почему Темиргалиев строго-настрого запретил светиться.

— Да. И военная разведка кормит меня завтраками уж который месяц, — вздохнул Ваня.

— При чём здесь ГРУ? — снова вмешался третий. — Кирьянов ведь из войск космической поддержки.

— Космодесант! Шурик! Ну не ляпни, про ВКП при вояках, а то засмеют! Пехотные части космической поддержки всегда называли космодесантом, — возмутился Ваня. — С самого начала войны.

Шурик лишь вздохнул.

— Да, он оттуда. Но на все дела, связанные с Кадмией, наложила лапу военная разведка, — пояснял журналист Ваня. — И информацию теперь приходится добывать по капле.

— Вот тебе больше всех надо, — поморщился Саня. — Обещали же грушники, что покажут нам Кирьянова, недели через две — три. Может быть. Если он вообще существует, а не был придуман в отделе пропаганды.

— Вот именно, что может быть, — продолжал ворчать Ваня. — То, что он существует, знаю точно. Я общался с парой его сослуживцев.

Я надвинул форменную кепку на глаза. И мне вдруг стало понятно — моя миссия на Ирсеилоуре подходит к концу. Как я им буду давать интервью, когда я здесь, на Ирсеилоуре? Значит, меня или вернут на Кадмию или вообще отправят на Полигон.

— Товарищи журналисты, ну где вы ходите, — послышался вежливый, но недовольный голос Темиргалиева. — Вас уже ждут. К тому же не забывайте, что ефрейтор Стерлядкина, продолжает руководить повстанческим штабом бывших военнопленных, а значит, у неё полно работы.

Марсель Темиргалиев затолкал журналистов в здание, а потом вернулся ко мне. Вот как он меня заметил? До сих пор непонятно.

— Кирьянов, — устало сказал он. — Тебе стало завидно и тоже захотелось минуты славы? Не вопрос, обеспечим.

— Я в курсе, — выдохнул наконец я. — Слышал. Две — три недели.

— О так ты пошлым шпионажем занимался! — старлей решил всерьёз надо мной поиздеваться.

— Я вас искал товарищ старший лейтенант. У меня вот какой вопрос. Если Стерлядкина занята, то можно мы метнёмся по-быстрому в столицу, на патрулирование? Возьмём кого-нибудь вместо неё…

— Не можно. Вы здесь понадобитесь, а Стерлядкина скоро освободится. И да, товарищ сержант, готовься. Скоро вы отбудете на Кадмию, все кроме Марины. Она отправляется на учёбу. Но не расстраивайся юный Ромео. Это ненадолго.

После организованной нами революции, в звёздную систему Ирсеилоура вошёл советский космофлот, откликнувшись на просьбу вновь образовавшейся социалистической республики. На планете стали размещаться наши войска, на орбите флот, а сам портал, как уже и сказал, минировали, на случай имперской атаки.

Вот только всё это я узнал после войны. В том числе и про то, как отделение Ирсеилоура и Дареггена вызвало в руководстве Империи Миллиарда Звёзд, самый настоящий шок. И дело было даже не в том, что мы и американцы захватили большую часть имперского космофлота, на посадочных кольцах, взяв их тёпленькими и ничего не понимающими. Это был психологический удар. Ведь до того Империя только расширялась и расширялась и даже наши постоянные попытки забрать систему Ярве, не считались чем-то серьёзным. Ну временно захватили варвары практически пустую планету. Так всё равно бравые имперские войска её скоро вернут.

На самом деле здесь было самое что ни на есть успешное восстание против могущественной Империи, чего не случалось никогда. И пока в метрополии бушевали все — от ремесленника и до аристократа в тёмных уголках межзвёздного государства зашевелились сепаратисты: халлдорианцы, торкартенцы, таусийцы. У них появился шанс, который раньше считался невероятным. И это стало тем камешком, который, покатившись с горы, превращается в мощную лавину.

Но это стало мне известно гораздо позже. Пока же я, с боевыми, точнее, проверенными в боях товарищами, готовился к возвращению на Кадмию.

Марина испытывала двойственные чувства. С одной стороны, она была рада тому, что скоро станет офицером и пилотом, а с другой стороны, за эти дни она привыкла к нам, мы сработались и ей было жалко расставаться с нашим небольшим отрядом.

Но приказ есть приказ. Солдат на войне сам себе не принадлежит, а потому Марина Анатольевна отбыла на Полигон учиться лётно-космическому делу настоящим образом. Я, Жмых и Череп, а бойцов Темиргалиев закрепил за мной, полетели на Кадмию.

С нами рвался Альнас, мечтая примкнуть к армии, которая громит надоевших им имперских оккупантов, но его пыл охладил Темиргалиев, а потом закрутила горячка послереволюционных дел.

Я удивился, узнав, что они не были на Кадмии. Думал, что Темиргалиев забрал их оттуда, когда мы летели делать революцию, но оказалось, их всех притащили с Полигона, а потом, при стыковке, завели в наш звездолёт. Но о планете они были наслышаны, поэтому активно расспрашивали меня, что там и как.

— Пирамиды там, безусловно, красивые, да и посадочные кольца выглядят потрясающе, но в остальном, там смотреть не на что, — объяснял я парням, когда мы вышли из портала. — Джунгли, джунгли и джунгли. И это только северный полюс.

Но тем не менее бойцы оказались впечатлены. Да, одно дело постройки имперцев, которые хоть и развились, но были понятны, а вот строения давно исчезнувшей расы, это было совсем другое дело. С них чуть форменные кепки не попадали, когда они смотрели на всю эту прелесть.

— Позже налюбуетесь, — сообщил я им, а сам направился к майору Давыдову, чтобы отметиться, встать на довольствие, разместиться самому и разместить бойцов.

— Вернулся отпускник! — гаркнул майор, едва завидев меня на пороге.

Сам он был дядька незлой, но лучше с ним было лишний раз не связываться.

— Так точно, товарищ майор. И отдохнул, и расслабился.

— Вижу, — хмыкнул Давыдов, глядя на мою шею, где остался шрам от имперского лучемёта.

Вот убей, не помню, когда и при каких обстоятельствах я его заработал. То ли во время штурма столицы, то ли позже, когда мы устраивали зачистки и ловили разбежавшихся имперцев.

Обнаружил я его за сутки до прилёта журналистов к Стерлядкиной, да и то, только потому, что чуть не получил втык от Темиргалиева за небритую морду и срочно побежал избавлять лицо от лишней растительности.

— Это ты вместе с ними отдыхал, а теперь пойдёшь в бой? — усмехнулся он и, дождавшись положительного ответа, продолжил. — Твою комнату я сохранил за тобой, а эти два охламона, пусть селятся в комнатушке напротив.

— Так точно, — снова козырнул я и с удовольствием убрался из кабинета коменданта.

Вообще, от столь резкой смены обстановки, хотелось выспаться и я очень боялся, что столкнусь с Лизой… Но к счастью, она была занята, как я выяснил на следующий день, летала куда-то в джунгли. Поэтому я смог отдохнуть, а на следующий день, жизнь снова закружилась, всем своим водоворотом, только уже иначе не так, как на Ирсеилоуре.

Но, как и там, со мной были Жмых и Череп. Не хватало только Марины, но что поделать. Мы, втроём продолжили нести службу в рядах вооружённых сил, а я по мере возможности помогал Лизе, которая была рада моему возвращению, хотя отношения между нами прекратились.

Об этом она сказала мне сразу, как только мы увиделись, со всей свойственной ей прямотой.

— Извини, Валер. Мне с тобой нравилось, но каких-то чувств к тебе я не испытывала, а сейчас у меня, кое-что наметилось.

— Да ладно, — сказал я одновременно и смущённый, и обрадованный. — Я это понимал, а потому…

— Ооо… — мурлыкнула Голобко. — И кто та счастливица?

Я только клацнул зубами. Лиза рассмеялась.

— Какой ты всё-таки ещё ребёнок, — с нежностью сказала она. — Рассказывай. Мне интересно.

Смущаясь и запинаясь, я рассказал ей про свои отношения с Мариной Стерлядкиной, генеральской дочкой. Голобко слушала мою историю с улыбкой, иногда, украдкой вздыхая.

— Совет вам и любовь, молодёжь, — похлопала она меня по плечу. — А ты заходи ко мне, не забывай старушку. К тому же у нас тут прогресс наметился в изучении местной биосферы.

Меня, а вернее, нас, снова стали брать в исследовательские экспедиции, изучавшие планету. Мы открыли и нашли немало интересного, того, что дало пищу и без того загруженным до предела учёным, но останавливаться мы не собирались. Так что скоро тоску по Ирсеилоуру сняло, как будто бабка отшептала. Ещё я понял, что моё сотрудничество с ГРУ в тот период было самым и самым правильным решением, которое я принял. Во-первых, меня как следует обучили, во-вторых, в экспедициях по планете, я получил очень хороший опыт выживания в тяжёлых условиях, и в третьих, достаточно близко сошёлся со многими бойцами военной разведки, что тоже принесло мне немало пользы впоследствии, когда я занялся самостоятельным исследованиям доступных планет. И самое главное, меня снова вернули в строй. Операция «Робеспьер», так называлось то, что мы делали на Ирсеилоуре, лучше, чем ненормальная солдатская жизнь, пусть и со своей спецификой.

Но основная моя работа была, разумеется, связана с исследованием комплекса пирамид, где я напрямую сотрудничал с Лизой. Она была умнее и образованнее меня, и поэтому попутно занималась моим обучением. При этом всякий раз всплёскивая руками и говоря, что я получаю знания бессистемно и мне всё-таки необходимо поступать в вуз после армии. Чтобы как-то привести в порядок ту кашу в голове, которая у меня образовалась после общения с Искусственным Интеллектом пирамиды.

Кстати, про Артемиду. Вот кто реально был рад моему возвращению. Она хоть и была довольно умным созданием, но поняла, что меня отправили на весьма опасное для жизни задание, только после того, как я очутился на Ирсеилоуре. Можно сказать, она волновалась. А сняв данные с портативного устройства, пообещала, что улучшит программу, ибо я, несколько раз попал в смертельно опасную ситуацию, а этого не должно повториться.

Я лишь усмехнулся про себя, от такого обещания, но, ничего не сказал. Пускай развлекается.

Единственное, что в тот момент испортило мне малину, это товарищ полковник, который появился, как и было обещано, в сопровождении журналистов, почти всех советских газет и радиостанций союзного значения, а также центрального телевидения. Всё-таки Марине Стерлядкиной повезло больше, обошлись только газетами.

Я тогда ещё не знал, что во время своего недолго визита на Землю Марина не вылезала с телевидения и радио.

Чуть не забыл, что едва на планете объявился полковник Копылов, то в первый же день вызвал меня и в присутствии телевидения вручил мне награды за мой подвиг. Как и ожидалось — Герой Советского Союза и медаль «За боевые заслуги». Потом, когда мы остались одни, он сообщил, что медаль я получил за подвиги на Ирсеилоуре и такие же полагаются Черепанову и Маркину.

— Запомни две вещи. Первая. На Ирсеилоуре тебя не было, — подчеркнул он. — Вторая. Мы повышаем тебя и ты теперь старшина спецназа ГРУ, но для всех, ты по прежнему служишь в космодесанте. Твои бывшие командиры хоть и морщились, но нам никогда не отказывают.

Он очень хищно улыбнулся и закончил.

— Есть ещё одна награда. От Верховного Совета СССР. Но её я тебе вручу после окончания войны… и ты поймёшь почему.

А потом меня ждала многочасовая пытка в виде общения с прессой.

И ладно парни, я, безусловно, уважаю нелёгкий труд советского журналиста, я прекрасно понимаю, что это не буржуазные акулы пера, которые гонятся за сенсациями и способные по приказу владельцев своих газет, как сделать из человека героя, зачастую на прямом месте, так и унизить порядочного гражданина. Всё-таки наша пресса, он не такая. Они не задавали мне каверзных вопросов, не пытались подловить меня на ошибках, чтобы выставить лжецом и резонёром (да-да, с буржуазной прессой я тоже пообщался, я знаю какие негодяи, циничные и алчные до скандалов). Наши журналисты спрашивали меня по существу, задавая интересные вопросы, просто мне это не хотелось лишний раз переживать, а так, всё прошло очень неплохо.

Журналисты улетели, делать репортажи, кстати, мне потом их присылали, а родители записали передачу, посвящённую мне на Центральном Телевидении, но полковник Копылов остался. Несколько раз он вызывал меня, один раз разговаривал по душам. Два других вызова были связаны с Артемидой. Он уточнил ряд моментов, а потом дал добро на продолжение работы.

— Я почти уверен, что она ничего дурного не замышляет, но продолжай наблюдать, — благословил он меня под конец.

Впрочем, я тоже был в этом уверен, поэтому спокойно вернулся к работе в исследовательской группе. Так в трудах и заботах прошло несколько месяцев, пока в один прекрасный день у нас наступил перелом.

Я, Жмых и Череп вернулись из очередной экспедиции и никого не трогая шли к себе, отоспаться, когда меня, в подножии основной пирамиды отловила Лиза и потребовала, чтобы я немедленно шёл в зал управления.

— Там уже все собрались. Только тебя ждём.

Я кивнул на бойцов.

— Их брать?

— Не надо, мы там узким кругом, потом им расскажешь то, что не попадёт под гриф «совершенно секретно».

— То есть абсолютно ничего, — хмыкнул я и поплёлся за профессором Голобко, к лифту, который отнёс нас в главный зал управления, где начиналось небольшое разведывательно-учёное заседание.

Вела его Елена Ярославовна Приклонская, которая и возглавляла всю программу исследования биосферы Кадмии. Также присутствовала сама Лиза, полковник Копылов и внезапно объявившейся старший лейтенант Темиргалиев.

И говорила учёная дама об очень интересных вещах, так что я, первоначально собравшийся поспать, навострил уши и слушал очень внимательно.

В моё отсутствие она выяснила у искусственного интеллекта Артефакта, что те самые существа, которые стали препятствием во время моего продвижения к пирамидам — искусственно выведенные с одной-единственной целью, охранять объект от посторонних. Предтечи часто их использовали и когда в них отпадала надобность, просто отселяли на остров, чтобы они им не мешали. Покидая нашу Галактику, а возможно, и Вселенную, Предтечи выпустили их с острова и они несколько тысяч лет, верно служили, никого не пропуская к закрытому объекту.

Кстати, сейчас, как опять же удалось узнать Приклонской, эти аборигены дико горевали, что не смогли выполнить приказ, один из чужаков всё-таки прорвался к пирамидам и теперь морально готовились лишиться обещанного им рая.

— Вот и всё, — завершила свою речь женщина-учёный. — В записях подробно объясняют, как их следует гнать на остров, о котором они так мечтают. После этого в окрестностях никого не останется, ибо в них ввинтили программу — как только боги разрешат, ступайте с миром и больше не грешите.

— У них разве есть понятие религии? — не понял я. — Мне показалось, что их интеллект на уровне собак. Бойцовских, мать их, собак.

— Разумеется, не в прямом смысле религия и боги, а что-то очень похожее, — немного раздражённо, тем, что её перебивает какой-то старшина, ответила Елена. — Я же в самом начале лекции объясняла, что такое проторазумные существа и как функционирует их сознание.

— Да, всё понятно, продолжайте Елена Ярославовна, — кивнул полковник.

— Так, может, стоит вернуть им потерянный рай? — вернулась к прежней теме Приклонская. — Я прогнала все расчёты. Остров сможет вместить и даже прокормить всех обитающих в округе охранников. Правда, придётся запретить им размножаться лет десять, чтобы стабилизировать численность, всё-таки за несколько тысячелетий на планете они изрядно размножились. Но это можно подать, как наказание от бога, за то, что они всё-таки, упустили врагов.

— Проще сжечь, — буркнул я, с неприязнью, вспоминая, во что превратилась красавица Полина Новикова. — Этих упырей-паразитов в первую очередь. Да и вообще, они все особо опасны, так что какой смысл держать их на планете?

— Вы меня простите, товарищ старшина, — начала заводиться Елена, которую я перебил второй раз. — Но это не вам решать!

— Я просто высказал своё мнение, — отмахнулся я, не менее раздражённый реакцией женщины.

Наш начинающийся спор, прервал полковник Копылов.

— Товарищи, успокойтесь. Я понимаю резоны Валерия Алексеевича Кирьянова и ваши, уважаемая Елена Ярославна. Он, действительно, имеет право на такое мнение, но мы будем решать исходя из целесообразности. Джунгли придётся зачистить, в интересах безопасности. Я надеюсь, это все понимают? Мы планируем начать здесь строительство и заселять планету колонистами. Климат здесь вполне подходящий для выходцев из наших южных республик, которые пострадали от налёта имперского флота. Если очистить окрестности можно, не устраивая геноцида проторазумных существ, то стоит воспользоваться ситуацией, — резюмировал наши споры полковник. — Отправляйте их, на райский остров, чтобы они не путались под ногами и продолжайте их там изучать. Я думаю, исследование этих существ в среде их естественного обитания усилит советскую науку.

Ну всё командир сказал своё слово, а выполнять приказ придётся нам, а не этой учёной даме. Она будет контролировать процесс из удобного кабинета. Впрочем, забегая вперёд скажу, что с переселением мы разобрались за два месяца.

Артемида, в чьи функции входило изображать посланника божества, говорила мне: они очень рады и очень благодарны «богам» за то, что их наказывают не так сурово, как они ожидали.

— Теперь перейдём ко второму вопросу, — заговорила Лиза. — Лена, ты сказала, что тебе каким-то образом удалось разобраться, как этот молодой человек, умудрился пройти через системы защиты пирамид и отключить силовое поле.

— Да, но не целиком, — Елена засмущалась и посмотрела на меня немного смущённо. — Кое-что мне оставалось непонятным и я передала материалы товарищу полковнику, а он мне перед лекцией сказал, что раскрыл всю картину.

— Да-да. Поговорим про этих созданий со щупальцами и рукокрылых, стерегущих вершины комплекса, — откашлялся товарищ полковник. — В целом вы представляете, кто они такие я сейчас расскажу о существах, о которых никто из вас не подозревал, кроме Елены Ярославовны, она их и открыла, но именно они стали причиной гибели товарищей Новиковой и Костина.

Копылов перевёл дыхание и положил перед собой стопку листов. Впрочем, говорил он не по писаному, лишь иногда бросая взгляд в бумаги.

— Если эти «ходячие брёвна» не могут утащить жертву своими щупальцами, то тогда они стараются разрезать кожу, чтобы впрыснуть в неё, нет, не яд, а сильный галлюциноген, который активирует у жертвы любовные переживания, иначе говоря, она начинает видеть своего возлюбленного или возлюбленную, если речь идёт о мужчине, буквально во всех, кто проявляет к ней хоть какой-то интерес. И тут мы сталкиваемся со второй линией обороны, которую выставили Предтечи. Хотя у нас в этом есть сомнения, но будем считать, что они, пока не доказано обратное. Я говорю о тех существах, которых видел старшина Кирьянов, но смутно, издалека и боковым зрением, потому и не посчитал их угрозой. К группе, которую он вёл, эти существа не стали подходить близко, ожидая, когда к ним сама придёт девушка, находящаяся под воздействием галлюциногена. Они не бойцы, а паразиты, которые внедряются в человека, и превращают его в некое существо, агрессивное и плотоядное. Поступило предложение называть их упырями, мне оно нравится, ведь, по сути, так и есть. Именно такой стала Полина Новикова. Удобно, правда? Недавний сослуживец или боевой товарищ, становится монстром и не у всех, далеко не у всех, рука не дрогнет его убить. По крайней мере сразу, а упырь в это время получает фору.

Копылов внимательно посмотрел на узкий круг собравшихся и продолжил.

— Но чаще всего, отравлены оказываются большинство участников экспедиции. Мы нашли немало останков и тех, кто стал упырём и тех, кто ими был съеден. Удивительно, но до рукокрылых никто, кроме Кирьянова, не дошёл. Хотя попытки были неоднократные. Пытались даже разрабатывать специальные скафандры…

— Он что, какой-то особенный? — недовольно спросила Елена Ярославовна Приклонская.

И чего она так на меня взъелась?

— Нет, — покачал головой Копылов. — Это бы противоречило науке и здравому смыслу. Ему помогла солдатская смекалка и безвыходность ситуации. Назад он вернуться не мог, забирать его с планеты было некому, единственный шанс был идти к пирамидам.

— При чём здесь смекалка? — не поняла Лиза Голобко, которая не интересовалась походом моей группы через джунгли.

— Выломанный предохранитель у АК-97. Если бы он не сжёг толпу монстров со щупальцами, то, вероятно, что отравлены были все или двое — трое из четырёх человек, то это тоже оказалось фатальным для группы. Ладно, на чём я остановился? — Копылов на секунду задумался вспоминая. — Да, у этих паразитов есть ещё одна особенность. В тело они внедряются только с разрешения жертвы.

— То есть Полина Новикова, покинув палатку, вместо паразита, увидела человека с которым у неё были любовные отношения? — уточнила Елена. — Поэтому она подпустила его так близко?

Мне аж стало интересно, что именно нарыли биологи, а что разведчики?

— Всё так. Уж зачем она вышла из палатки задолго до своего дежурства, непонятно, но полагаю, что могла пойти по малой нужде. Галлюциноген действовал уже несколько часов, но на Костина она внимание не обратила, пошла сразу к паразиту, а вернулась уже в изменённом состоянии. Вероятно, молодой солдат её проигнорировал, как женщину, а может быть, она сразу сориентировалась на то существо. Но, чтобы получить ясность в этом вопросе, я вынужден уточнить у товарища Кирьянова, — объяснял полковник, но внезапно резко обратился ко мне, перейдя на ты. — Валер, у тебя было соитие с этой девчонкой, или же она просто проявляла к тебе какой-то интерес?

Я закашлялся и покраснел. Вопрос был задан так неожиданно, что, в общем-то, я сразу и спалился, без вариантов. Поэтому отвечать было трудно и неприятно, хоть нас было в зале управления всего четверо. Но врать я не стал, точнее, не решился на это.

— Да, — с трудом произнёс я, слегка покраснев. — Она весь вечер себя вела так, как будто я её парень, а когда Костин с Филипповым ушли спать, ну, в общем… она предложила себя… с собой…

— И ты как джентльмен, не стал отказывать даме? — сыронизировал доселе молчавший Темиргалиев. — Или были другие мотивы?

— Да, — я сидел красный как рак и ни на кого не смотрел, но говорил правду. — Во-первых, я подумал, ей просто хочется выпустить пар, после того, что нам пришлось пережить днём. Во-вторых… Знаете, про Полину ходили слухи… Что она… Короче её называли «переходное знамя», так как мы были уверены, что она спит со своими командирами. Сначала со старшиной Орловым, а потом с младшим лейтенантом Терёхиным, который погиб при высадке.

Молчание на миг повисло в воздухе. Мне показалось, что даже Копылов посмотрел на меня с какой-то неприязнью и снова стал обращаться ко мне официально.

— Вы понимаете, сержант Кирьянов, что совершили очень гнусный поступок, недостойный военнослужащего Советской армии? Во-первых, вы верили мерзким слухам о своём боевом товарище, не пытаясь разобраться. Во-вторых, вы воспользовались слабостью молодой девушки, в своих личных целях, и в третьих…

Темиргалиев и Приклонская согласно кивали. Мне же в тот момент хотелось, чтобы меня сожрала в тот вечер Полина. А что? У Мишки были неплохие шансы дойти… Впрочем, не стоит об этом даже думать.

— Хватит, — вдруг резко перебила полковника Лиза. — Он понял, осознал и больше такого не повторится.

Темиргалиев издевательски хохотнул, однако Копылов посмотрел на него строго и перевёл взгляд на меня. Я всем видом выражал раскаяние. Искреннее раскаяние. Но, сожалел я, безусловно, о том, что поверил слухам, а не о том, что случилось, хотя и это тоже. Как-никак не поддайся я её чарам, может быть, сон у меня был бы более чуткий и Костин остался жив или Мишка не стал бы инвалидом.

— На будущее. Полина Новикова отказала старшине Орлову, задолго до знакомства с Терёхиным, но это не помешало Орлову рассказывать всем и вся, что у них были отношения. С мамлеем у неё хоть и был роман, но они так и не переспали. Видите ли, Терёхин был принципиальным человеком и считал неэтичным спать с подчинённой. Поэтому они по обоюдному согласию решили подождать то ли до окончания войны, то ли до увольнения Новиковой из армии.

— А вообще, чему мы удивляемся? — вдруг вмешалась Приклонская, неожиданно заступившись за меня. — Набираем в армию молодых парней и девчонок, они живут и воюют вместе, а мы потом возмущаемся, когда они поддаются естественным биологическим порывам.

Тут смутились и Темиргалиев, и Копылов. Любопытно, значит, и у них, что-то такое было по молодости.

— Давайте вернёмся к разговору про аборигенов, — не глядя ни на кого проговорил полковник.

— Уже всё обсудили, — пожала плечами Лиза Голобко. — Кирьянов нам рассказал, то что раньше скрывал и картинка сложилась. Теперь мы точно знаем механизм обработки сознания у этих созданий.

— Я бы не была так категорична, — запротестовала женщина-биолог. — Есть ещё много аспектов…

— Которых вам, как учёным и предстоит выяснить, не привлекая к этому разведку, — резюмировала Голобко.

Я облегчённо выдохнул и был готов говорить на какие угодно темы, главное, что на этом обсуждение моих морально-нравственных качеств прекратилось. И пускай мы вновь будем говорить об аборигенах и их особенностях, в которых я ровным счётом ничего не понимаю, но не обо мне.

Мы и правда больше никогда не возвращались к этой теме. И Лиза и даже Темиргалиев, как будто бы забыли про этот разговор, а старлей не вспоминал, даже когда отчитывал за какие-либо косяки.

— Ладно, Кирьянов, свободен, — приказал полковник и я поспешил вниз.

У подножия меня ожидали уже Жмых и Череп, нервно смоля бесфильтровые сигареты.

— Командир, что с тобой? — спросил наблюдательный Череп, едва заметив меня. — Мы думали, тебя на совещание позвали, а ты вернулся как с казни.

— Разговор сложный был, — отделался я общими словами. — А вы чего здесь столпились?

Действительно, они же сейчас должны отсыпаться, давя подушку. В то, что они решили, морально поддержать командира, я сильно сомневался.

— Подгон есть, из достоверных источников, — озираясь сообщил Жмых. — Нам дадут ещё двух бойцов. На постоянку. И эта… Стерлядкина возвращается.

Помимо медалей «За боевые заслуги», Маркин и Черепанов получили звания ефрейторов. В экспедициях мы работали втроём, беря на усиление необходимых бойцов, и тут, внезапно, ещё двое. С чего вдруг такая благотворительность?

— Значит, опять отправят революцию устраивать, — сделал выводы Череп.

— Возможно, — почесал голову я. — Но неуверен.

Кстати, мне уже здесь на Кадмии, Темиргалиев под большим секретом раскрыл, что меня не собирались активно задействовать в ирсеилоурской операции. Просто так получилось, ну, как обычно в армии. Одно, другое, накладка, что-то сорвалось и вот уже боец, которого приказано беречь и держать подальше от передовой, отправляется в самую гущу событий. Впрочем, как сказал старлей, это пошло мне на пользу и я теперь без всяких дополнительных условий могу себя числить в штате Главного разведывательного управления Генерального штаба. Прошёл проверку в боевой обстановке.

Поэтому я сомневался, что и сейчас нас бросят на передовую, а ведь очень хотелось. После победы на Ирсеилоуре и Дареггене мы перешли от глухой обороны к редким контратакам и даже местами стали наступать. Имперцы ещё не оправились от шока, но уже были опасения, что придут в себя, соберутся и дадут по зубам. Впрочем, может быть, нас готовят к разведывательной миссии?

— Кирьянов! — из пирамиды вышел старший лейтенант Темиргалиев. — Ты чего здесь стенку подпираешь? Руки в ноги и получать пополнение. Через пять минут, на посадочных кольцах.

Мне показалось, он нарочно умолчал о том, сколько солдат я должен встретить. Наверное, проверял.

— Так точно товарищ старший лейтенант, — я вытянулся по струнке. — Два бойца и Стерлядкина?

— Умный слишком и пронырливый, — буркнул он, поиграв желваками. — Да, два плюс один, встретить и разместить. Но! У тебя группа должна быть из десяти человек. Понял? Выполнять!

Мы сорвались с места, спеша убраться от начальственного взора. На душе было радостно, и из-за возвращения Марины и из-за того, что нас ждало новое дело.

Глава 14 Первый шаг к победе

— Так вот она какая, хвалёная Кадмия, — улыбнулась Марина, выйдя навстречу нам с посадочных колец. — Странно, я думала, что здесь как-то более людно.

Девушка скептически посмотрела на высокие пирамиды, возвышающиеся над местом посадки космических кораблей, так, как будто собиралась увидеть крупный промышленный город.

— Так строительство начали только месяц назад, — хмыкнул Жмых. — Как джунгли от стражей Артефакта очистили.

— Звучит как настольная игра по «Подземелью драконов», — заметила Марина. — Валер, ты чего?

Я хоть и с нетерпением ожидал возвращения девушки, но не обращал никакого внимания на неё, выглядывая обещанную мне пару бойцов.

— Марин, я очень рад тебя видеть. Но мы здесь не только тебя встречаем. Темиргалиев сказал, что ещё два бойца должны прилететь. А вот и они!

Навстречу нам вышли двое озирающихся парней. На этот раз Марсель дал мне двух светловолосых бойцов. Только один низкий, с лицом воина фьордов, а второй высокий и немного нескладный.

— Сержант Григорий Мишин и рядовой Вячеслав Смирнов? — остановил я их вопросом.

— Так точно, — отозвался низкорослый. — Я Мишин, он Смирнов. А вы кто?

— Валерий Кирьянов, старшина и ваш командир, — сообщил им я. — Это Черепанов, это Маркин, а это Стерлядкина. На этом представление закончено и слушайте мою команду. Сейчас идите с остальными вон к той пирамиде, а я метнусь к коменданту, насчёт вашего размещения.

— Я не понял… — начал Мишин, но я перебил его.

— Объяснения позже! Выполняйте!

Правда, сначала надо было утрясти дела с комендантом. Сейчас прощёлкаешь клювом, а потом сам же и виноват будешь. Так что, нафиг, нафиг. Лучше пообщаться с Давыдовым как можно быстрее пока меня никто не опередил.

К счастью, майор был занят личными делами и не мотался по объекту. Он обустраивал своё рабочее место, ибо в данный момент к нему в кабинет двое молодых, заносили стол, а он уселся на кресле в коридоре и попыхивая сигаретой, изучая какой-то документ.

— Товарищ майор, — высунул в коридор голову салабон. — А куда ставить стол?

— Стол надо ставить на место для стола, — наставительно сообщил армейскую аксиому Давыдов, опешившему от таких заходов новичку и обратил внимание на меня. — А Кирьянов. Держи бумагу. С утра забегал товарищ полковник и предупредил, что ты расширяешь свой гарем.

Я аж опешил. Копылову, безусловно, огромное спасибо, ведь иначе пришлось бы пару часов ждать, пока комендант разберётся с перестановкой в кабинете. Интересно, с чего такая честь?

— Он здесь по своим делам был, заодно и про тебя вспомнил, — хмыкнул Давыдов. — Так что давай, получил мандат и в темпе вальса сваливай отсюда и без тебя дел за горло. Или помоги убогим, не стой столбом.

Я пулей вылетел из берлоги коменданта, напоследок услышав его трубный рёв: ну что тебе неясно, недоделок безрукий! Русским языком же было сказано — на место для стола!

Свою команду я нашёл, разумеется, в курилке у третьей пирамиды, где они благополучно знакомились между собой.

— Прикинь, — весело сообщил Жмых. — Мы, оказывается, все с одного города.

— Да? — я удивлённо поднял бровь.

То, что товарищ Темиргалиев вручил мне в качестве помощников земляков, мы выяснили ещё во время ирсеилоурской операции. Жмых и Череп выросли за вокзалом Рязань-1 на улицах, носивших название Бутырки. Всего их было три штуки, а большего про тот район я не знал, так как старался там не появляться даже днём.

Ну не любили местные тех, кто приходил из-за железной дороги, особенно с Михайловки. Мы им платили тем же. Поэтому немудрено, что двух Алексеев я в гражданской жизни не знал. Интересно, с какого района новое пополнение?

— Ага, — подтвердил Череп. — Они с Вокзалки.

В общем, товарищ старлей, продолжил в своём репертуаре. Уж не знаю, зачем ему это было. Развлекается он так или это какой-то хитрый план, непостижимый для моих мозгов.

Я насторожился. Народ с Вокзальной улицы преимущественно учился в тринадцатой школе, в той же, что и я, но этих двух молодцев я не помнил, хотя должен был видеть.

— А где учились? — спросил я.

— В тридцать девятой, — отозвался Славка.

— Физико-математической? — удивился я. — Как же вас в армию занесло? Ваши обычно в Радик идут, а то и в Бауманку, а у тех и у других отсрочка.

— Мы добровольцы, — вздохнул сержант Мишин, видимо, он уже жалел о сделанном выборе, но было поздно.

— Как и мы все. Но уже поздняк метаться. Ладно, камрады, добро пожаловать к нам на борт. Жмых с Черепом вам уже рассказали, как у нас бывает весело? Могу пообещать: будет ещё веселее. Поэтому план таков. Сейчас товарищи вас разместят где надо, а я сбегаю, поищу ещё четырёх бойцов, для полного комплекта, а вечером познакомимся обстоятельнее и… ладно, так уж и быть, по чуть-чуть из моего НЗ.

Жмых с Черепом оживлённо переглянулись и потёрли руки. Вообще, про мой «неприкосновенный запас» по Кадмии постоянно ходили, какие-то уж дикие слухи, но что поделать, хомячьи привычки мне вбили ещё в космодесанте, а после здешних джунглей они обострились. Впрочем, чего-то изысканного из алкоголя у меня не было, пару бутылок портвейна «Три топора», но по здешним меркам, где из алкоголя можно было найти только разбодяженый спирт, это уже считалось за хорошую выпивку и гарантировало хорошие посиделки.

В общем-то, да вечером мы отлично посидели, познакомились поближе. У нас оказались общие знакомы, что удивительно одним из них был уже отставной ефрейтор Филиппов. У Мишина оказался позывной Варяг, за его нордическую внешность, а Славик признался, что хотел называться Швейк, но командиры этого не оценили, поэтому он урезал своё имя и остался с позывным Вик.

Со следующего утра мы начали срабатывать команду. Основа у нас уже была, я, Жмых, Череп и Эме. Осталось вписать в команду Варяга и Вика, и подобрать четырёх бойцов, которые к нам впишутся. Темиргалиев выделил нам на всё несколько недель, но уже через пять дней, заявился к нам с утра.

— Старшина Кирьянов. Срочно к полковнику Копылову, — бросил он и исчез.

Я несколько офигел с того факта, что старший лейтенант разведки по объекту вместо посыльного носится, поэтому не стал задерживаться.

— Эме за старшую, — приказал я. — Работайте стандартно, но как будто меня ранило и я в госпитале.

Уже уходя, я услышал, как ворчит Жмых:

— Чтобы его, да ранило…

У меня возникло сильное желание дать ему по ушам, чтобы не сглазил, зараза.

Я спешил на звездолёт, который мы в шутку называли флагманским, потому что там обычно и обитал наш командир полковник Копылов. Но едва я направился к посадочным кольцам, как снова появился Марсель, который, схватив меня за куртку, утянул к ближайшей пирамиде.

— Планы поменялись, — сказал он. — Идём в зал управления, но для начала тебя надо замаскировать.

— Чего? — не понял я.

— Прилетел американский генерал, — терпеливо проговорил старлей. — Джозеф Данфорд-младший, командир морских пехотинцев.

Меня всегда прикалывало это в американцах. Сбрасывают десант на планету из космоса, а всё равно — морпехи. Хотя здесь сыграло свою роль то, что для космической войны, армию организовывали второпях, и просто самое боеспособное их подразделение просто стали использовать по другому, а название и традиции остались.

— Рад за него, а я здесь, при чём и зачем меня маскировать?

— С этим генералом постоянно ошиваются два каких-то мутных типа, по идее охранники, но мне показалось, что это црушники. Помнишь наши переговоры, перед тем, как мы вылетели на Ирсеилоур? Вот типа того. Рожу твою перед ними светить не надо. Иначе ты за пределы Советского Союза до конца жизни выехать не сможешь.

Марсель Темиргалиев заозирался по сторонам, как будто ища что-то и кого-то, но тут его взгляд наткнулся на коменданта-замполита, куда спешившего по своим делам.

— Товарищ майор, выручайте, — обратился он к нему.

— Чего тебе? — рявкнул, явно бывший не в духе Давыдов.

— Лицо ему надо… — я впервые видел, как наш героический старлей растерялся.

А впрочем, бывает он здесь редко, с нашим комендантом сталкивается ещё реже и не знает, что он только кажется усатым злыднем, а так дядька вполне нормальный, хотя и строгий.

— Отрихтовать? — уточнил майор. — Давай укладывай его на землю, а я сапогами…

— Замаскировать, — наконец нашёлся Марсель. — Ему сейчас с американцами общаться, а его рожу они видеть не должны.

— Подожди пару минут, — майор Давыдов стал собран и серьёзен. — У меня здесь где-то завалялся ГДР-овский мотоциклетный шлем. Хорошая штука. Он будет всех видеть, а его физиономию никто.

Давыдов исчез в ближайшей пирамиде.

— Откуда он здесь взялся и зачем ему тут мотоциклетный шлем? — вслух спросил Темиргалиев.

— Даже не спрашивай, — покачал головой я.

Многие из нас шутили, что на комендантском складе, можно найти что угодно. Возможно, даже корону тангорихкских императоров, если хорошо поискать. Впрочем, короны никому не требовалась, а вот один раз срочно понадобились электрогенераторы и комендант без вопросов выкатил штук пять.

Вскоре майор Давыдов притащил шлем и нахлобучил мне его на голову, наказав, обязательно вернуть отмытым и не поцарапанным. Марсель облегчённо выдохнул и потащил мою тушку на важную встречу.

Правда, пришлось подождать за дверью. Генералы о чём-то громко то ли договаривались, то ли ругались. Но где-то через полчаса меня ввели в зал управления. Там уже стоял и полковник Копылов и генерал Фёдоров, который прибыл вместе с Данфордом и сами американцы. Генералы с интересом воззрились на меня, а потом перевели взгляд на полковника Копылова.

— Режим секретности. Этот человек знает много тайн Артефакта, — с ленцой сообщил он.

Это объяснение, как ни странно, устроило всех. Американцы кивнули, представители разведки обменялись многозначительными взглядами, но сразу перешли к делам насущным.

— Так вы утверждаете, что можете вычислить имперскую столицу по тем скудным сведеньям, которые получила наша разведка? — спросил Данфорд на английском.

— Джозеф, мы это уже обсуждали по дороге сюда, — вмешался генерал Фёдоров, но недосказал, так как заговорил полковник.

— С вероятностью в девяносто процентов, — отозвался Копылов и посмотрел на меня.

Я так заинтересованно их слушал, что не сразу понял, они ждут ответа от меня. Замялся, а потом произнёс:

— Мне нужна хоть какая-то информация о системе, спектральный класс звезды, количество планет или что-то ещё. Только тогда я смогу сказать что-то определённое.

Данфорд переглянулся со своими сопровождающими. Но те лишь пожали плечами, мол ты старший, тебе и решать.

— Пожалуй, стоит напомнить, что мы вычислили индекс не только Дареггена, но и Нового Шайенна и Риверленда, — негромко сообщил Копылов.

— Это могла узнать ваша разведка, — пробормотал генерал Данфорд, всё ещё крепко сомневаясь.

Те, кого мы приняли за црушников (позже полковник Копылов уточнил, что они из АНБ) отрицательно мотнули головой, Копылов слегка им улыбнулся. Данфорд, всё ещё сомневаясь протянул мне пакет, на котором была надпись: Top Secret. Я снова замялся, тогда один из сотрудников американской разведки вскрыл пакет и извлёк оттуда распечатки и фотографии. Взяв материалы, я погрузился в изучение, потихоньку вызвав Артемиду.

Поиск и уточнение данных заняли у меня полчаса. Естественно, искал звезду не я, а Артемида Искусственный Интеллект комплекса. Црушники или откуда они там, стали нервничать, хотя лицо держали. Я старался не обращать внимания ни на них, ни на наших, ни на вообще кого-либо ещё. Это был сложный поиск и я сконцентрировался на деле.

Но как только истекли тридцать минут, я с уверенностью мог назвать две рядом расположенные звезды, которые подходили по имеющимся описаниям. Данфорд скептически поджал губы и посмотрел на своих разведчиков. Один из них что-то быстро проговорил на ухо, чего мы не разобрали, а после этого генерал вопросительно посмотрел на всех нас. Естественно, всем хочется чуда и один-единственный правильный ответ на плохо сформулированный вопрос.

— Мы ожидали, что выпадет с десяток вариантов, — напомнил ему Фёдоров. — И в любом случае пришлось бы проверять.

— Вы правы, — негромко заметил американский разведчик, стоявший справа от Данфорда. — Результат мы получили хороший, теперь осталась проверить и установить точно, какая звезда нам нужна.

И он протянул ко мне руку, как будто желая получить обратно материалы, однако Копылов, забрал их у меня сам, с улыбкой покачав головой. Сотрудник АНБ, тоже улыбнулся и пожал плечами, как будто говоря — ладно, в этот раз не прокатило.

Тогда я не понял, что означала эта пантомима, но потом до меня дошло: я был без перчаток, и наверняка на документах осталась куча моих отпечатков. Вряд ли бы это хоть как-то помогло американцам установить мою личность, но полковник не хотел им давать ни малейшего шанса.

Генерал Данфорд тяжело вздохнул и махнул рукой. Копылов сделал незаметный жест, давая понять, что я могу быть свободен. Я с удовольствием прислушался к его рекомендации и выскользнул из зала управления.

И сразу попал в руки старшему лейтенанту Темиргалиеву, который меня поджидал на выходе. Сначала он вернул шлем коменданту, а потом меня туда, откуда взял, не забыв поставить очередную задачу, вероятно, для того, чтобы я не скучал.

— Так. Сейчас берёшь свою банду, берёшь флаер и летишь к юго-западному мысу. Задачу я тебе поставлю позже, но не вздумайте прохлаждаться или конкретно ты со своей подругой, устраивать романтическую поездку на море. Понял?

Ох, как хорошо, что мы с Мариной на людях не афишировали наши чувства. Лишь после отбоя запирались в моей комнате, да и то не на всю ночь. В остальное время я относился к ней, как и остальным бойцам. Итак, хватало осуждающих взглядов от командира, с тайным намёком, что доведут меня бабы до цугундера. А если бы я позволил себе чего-то большее, то дело бы не ограничилось одними взглядами. Могло и до выговора дойти. Как я уже говорил, в этом вопросе товарищи офицеры, строго карали спалившихся.

— Так точно. У меня были планы по отработке…

— Вот и хорошо. Реализуй их в полной мере. И да, на всё про всё у тебя полчаса, пока эти тараканы американские не расползлись по всему объекту.

Я вопросительно посмотрел на командира, стараясь понять, на что он мне намекает. Марсель вздохнул и сказал прямым.

— Грядёт совместная военная операция, где основной ударной силой будем мы и американцы. Но нашим союзникам нужен жест доверия, поэтому мы их пустили сюда, правда, ненадолго.

— Опаньки, — сказал я, понимая, что к чему.

— А ваши мысли, товарищ Кирьянов, держите при себе.

— Вас понял! Разрешите исполнять?

Темиргалиев махнул рукой, мол, скройся с глаз моих и я, подорвавшись с места, побежал к своим, чтобы срочно убраться с объекта «Артефакт» и светиться перед союзниками лишний раз.

Команда на новые планы отреагировала равнодушно.

— Мы подозревали, что раз тебя вызвали к начальству, значит, какая-то подлянка будет, — только и сообщил Череп. — А так, ничего, легко отделались.

Через четыре часа он изменил своё мнение, но было уже поздно. Словом, я успел, похватать припасов, опять же спасибо большое товарищу Давыдову, спальные мешки и палатки и скрыться в небесах, прежде чем американцы были отпущены в свободное плавание по пирамидам. Они действительно, заразы, совали свои любопытные носы во все щели, причём некоторые весьма рьяно. Мне о них сообщала Артемида, которая даже на таком расстоянии поддерживала связь со мной, а я сообщал Темиргалиеву, а на удивлённый вопрос, откуда я это знаю, отвечал, что полковник в курсе.

Не стоило лишний раз светить Артемиду. Чем меньше людей знает о том, что за «экспериментальный прибор» у меня на самом деле, тем лучше. Во время «пляжной» тренировки, я определился с бойцами, которых хочу взять в свою группу. Рыжеватый блондин Коля, смуглая похожая на Марину Яся, якут-здоровяк Хорн и Хан. Последний был из поволжских немцев. Мы очень плодотворно поработали, а что касается отдыха, так это товарищ старлей, зря на меня бочку катил. Когда он наконец объявился у нас и сказал, что мы можем возвращаться, то все десять бойцов, включая Марину ломанулись к флаеру со вздохами облегчения.

— Растёшь, — только и сказал Темиргалиев, который объявился не сразу, а кружил кругами, глядя, как мы работаем. — Но всё равно мало.

— Для чего? — спросил я.

— Для следующей операции.

Я сощурился и внимательно посмотрел на командира. Он пожал плечами.

— Всё равно ничего не скажу.

— Ой ладно, — я только махнул рукой. — Не в имперскую же столицу нас собираются забрасывать, а для всего остального наша подготовка сгодится.

Марсель Темиргалиев резко выдохнул, потом что-то пробурчал себе под нос и пошёл к своему флаеру.

Прошло всего три недели, как я убедился, что выступил невольной гадалкой, если не сказать больше.

Имперской столицей мы называли планету, на которой и зародилась вот такая паскудная жизнь. Сами имперцы называли её просто и без затей: Тангорихкс или просто столицей. Когда-то там жили ещё две расы, но имперцы без затей выселили их на другие планеты, что в будущем вышло им боком, но они тогда об этом не подозревали.

Поскольку империя зарождалась и строилась в те времена, когда никто не мог бросить им вызов, то порталы никак не охранялись и не контролировались. Если кто-то через них летал, ну, значит, он имеет право. Этот въевшийся им в мозги паттерн не смогли выбить даже революции на Ирсеилоуре и Дареггене. Чем мы опять и воспользовались, но об это позже.

Можно сказать, что об операции «Эльба-2» я узнал одним из первых, не считая тех, кто принимал решение. В один прекрасный летний вечер 2002 года, а впрочем, неважно какое время года, на северном полюсе Кадмии, смена времён года практически не ощущается, меня вызвал к себе полковник Копылов.

— Поздравляю товарищ старшина, — сказал он, ответив на приветствие. — Данные, полученные вами от искусственного интеллекта пирамид, оказались точны.

— А можно спросить, куда я искал портал? — осторожно задал я вопрос командиру.

— Если вы ещё не догадались, то нужно, — нахмурился полковник.

Я обмер, почувствовав, как забилось сердце.

— Имперская столица? — всё ещё не веря, спросил я.

— Так и есть, — улыбнулся полковник и сразу же убрал с лица улыбку. — Теперь о деле. Благодаря полученным сведениям, мы получили возможность покончить с Империей Миллиарда Звёзд одним ударом. Разумеется, мы не стали её упускать и совместно с нашими союзниками, разработали план операции, которую назвали «Эльба-2», я думаю, историческая аналогия вам понятна. Всю суть я излагать не буду, только ту часть, что касается непосредственно вас, а вы должны довести боевую задачу до всей группы, включая искусственный интеллект, который, как я понял, полностью перезаписал своё сознание на переносное устройство и теперь ожидает активации.

— Первая версия, которую я назвал Артемида, — уточнил я.

Полковник, согласно кивнул и, продолжил.

— Разумеется, информацию группе следует выдавать, дозированно.

— Стоит ли говорить сейчас, куда мы летим?

Полковник чуть подумал и кивнул.

— Да. Во-первых, это сразу настроит их на серьёзный лад, а во-вторых, вам придётся гримироваться уже в полёте.

Валерий Александрович ставил задачу, где-то около часа, постоянно поясняя детали, с кем конкретно и как мне придётся взаимодействовать. Я вышел из него с переполненной данными головой и единственное, чего я боялся, так это не погибнуть во время весьма опасной операции, а забыть что-то важное.

Поэтому первым делом, вернувшись к себе, я активировал Артемиду и переписал данные в неё, зачем-то уточнив, что они строго секретные. Не знаю, на всякий случай. Затем посмотрел на часы. Моя команда сегодня занималась индивидуально, да и я должен был, если бы не вызов к полковнику. До окончания оставалось ещё полчаса, поэтому я решил прогуляться до казарм, чтобы взять в свою команду четырёх бойцов, с которыми мы работали на «пляже». Колю, Ясю, Хорна и Хана. Они, как мы шестеро, пошли в армию добровольцами.

Немного поругавшись с прапорщиком Самойловым, который не хотел отдавать хороших бойцов, дело дошло до обещания позвать полковника, чтобы нас рассудил (а мандат у меня подписан был) я получил нужных мне людей, чему они сами, кстати говоря, были рады.

Хорн довольно потирал руки и радовался, что сидение на Кадмии закончилось и теперь они поучаствуют в хоть какой-то боевой операции.

— С чего ты решил? — спросил я удивлённо.

— Да давно ходят разговоры, что твою группу готовят для чего-то… особенного, — прямо объяснил Коля.

Кстати, и это был позывной, а не имя. Из всех нас, только Яся взяла по уменьшительному от своего — Ярослава.

— Посмотрим, — сказал я. — Идите в пирамиду, в наши… кхм… апартаменты и ждите. Как только придут мои, скажите им, чтобы никуда не расползались.

Мне ещё надо было поговорить с Темиргалиевым, ведь координатором нашей группы был назначен он.

— Я смотрю, мы с тобой, Кирьянов, никак не расстанемся, — вздохнул он. — А я так надеялся, что после ирсеилоурской операции тебя не будут больше бросать в самое пекло. Оставят памятником и живой легендой.

— Товарищ старший лейтенант… — опешил я.

— Что «товарищ старший лейтенант»? — взъярился он. — Глупо, очень глупо отправлять тебя на Тангорихкс, где планируются потери, начиная от половины личного состава.

Я сплюнул. Не нравился мне этот разговор, очень не нравился.

— И что? На Арсе и в Пегасе не планировались большие потери, а что получилось? Да и здесь, на Кадмии… Нас было двадцать человек, а выжило двое. Потери девяносто процентов. Поэтому я понимаю вас, товарищ старший лейтенант, что сейчас вас смущает?

Темиргалиев посмотрел на меня как-то странно.

— А ты ведь смерти ищешь Кирьянов? Я раньше этого не понимал, а теперь же дошло. Ты жалеешь, что не погиб с остальными…

Я закатил глаза и рассмеялся.

— Дешёвый заход, товарищ старший лейтенант. Давайте честно — в чём дело?

— Умный слишком, убивать пора, — проворчал Темиргалиев. — Ладно, вот тебе награда от меня. Я считаю, что забрасывать тебя и твоих молодцев в самое пекло так же глупо, как и забивать гвозди микроскопом. Ты нам нужен, для исследования космоса. Но товарищ полковник, считает иначе. Он полагает, что ты будешь полезен на Тангорихксе, хотя хоть убей, я не вижу как. По мне, без разницы, кто будет заниматься разведкой на местности и диверсиями. С этим любая наша группа справится. Но приказ, есть приказ. Поэтому вот тебе ещё и от меня задание. Береги свою голову от вражеских лучей. Она ещё понадобится нашей стране после войны.

— Так точно! — отозвался я, немного растерянно.

К счастью, старлея попустило и мы с ним пообщались уже о деле, вернее, о деталях операции, после чего я с чистой душой пошёл к своим.

Там уже собрались все члены моей группы о чём-то бурно споря. Я прислушался. Обсуждали детали недавних побед Советской армии над инопланетными захватчиками. Да, ведь после Ирсеилоура и Дареггена, где были накрыты два самых боеспособных флота Империи, мы пошли в наступление по всем фронтам. Уже пало с десяток планет имперского фронтира и на этом фоне зашевелился Халлдорианский Альянс, этническая криминальная группировка, объединяющая несколько миллиардов халлдорианцев, живших в империи. Начинали они как борцы за независимость, но с веками превратились во что-то вроде мафии. Теперь у них появился шанс всё-таки отделиться, чем их главари решили воспользоваться, мня себя будущими то ли королями, то ли императорами Галактики.

Я зашёл, как раз в тот момент, когда Жмых жарко доказывал, что во время захвата планеты Аргалин, без наших, в смысле без военной разведки, явно не обошлось. Аргументы он приводил убедительные, но абсолютно бесполезно.

— Так парни, заканчивайте с этими байками, — хлопнул я ладонью по столу. — Нас ждёт настоящее дело.

Девять бойцов с интересом навострили ушки.

— О чём вам говорит название грядущей операции: Эльба-2?

У Марины, Славика и Черепа вспыхнули глаза. Молодцы. Пятёрка им за историю.

— Совместная операция союзных войск по захвату вражеской столицы? — осторожно сформулировала свой запрос девушка.

Тут уже оживились все остальные.

— Наконец-то, — выдохнул Варяг и его поддержал Жмых.

Радость и облегчение моих бойцов была понятна. Всем нам уже надоела эта, кажущаяся бесконечной война, а в прошлом году, так вообще был момент, когда всем казалось, что Земля вот-вот падёт.

— А мы здесь каким боком? — уточнила Марина.

Тут уже все посмотрели на меня очень внимательно.

— Мы участвуем, товарищи бойцы. Будем обеспечивать плацдарм для подхода войск.

Жмых толкнул Славика в бок, мол видишь, я же тебе говорил, что мы, разведка, всегда идём первыми.

Варяг ещё что-то хотел меня спросить, но я перебил его.

— Я вам сейчас дам краткую вводную. И готовьтесь. Вылетаем в любой момент.

Вообще-то, вылет был назначен на завтрашнее утро, но я не стал лишний раз сообщать даты, без надобности это.

Хорошая у меня сложилась команда. Здесь я был бы с удовольствием не только командиром, но и комсоргом, никого не надо было особо мотивировать, агитировать и убеждать. Но, вот в чём деталь. Мы уже были членами партии. Меня, Жмыха и Черепа приняли сразу после Ирсеилоура, Марину на Полигоне, а где вручили партийные билеты Варягу, Славику и остальным, кроме Яси, было неизвестно. Девушка умудрилась, как-то вступить в КПСС, через три месяца после призыва и мы даже не спрашивали у неё, как это получилось, но почему-то подумали на влиятельных родителей. Фамилия у неё была белорусская — Довнарович. Поэтому мы строили разные теории, не могла ли она быть внучкой, а то и правнучкой Машерова или родственницей Бронницкому. Забегая вперёд, скажу, что ни одна из теорий не оправдалась.

Бойцы шустро разбежались по территории, вот таким образом они готовились к ближайшему вылету, а я, воспользовавшись моментом, решил уточнить кое-что у Артемиды.

— Что скажешь про грядущую операцию? — спросил я.

— Я согласна с твоим командиром, — ответила она. — Это очень неудачная мысль. Почему-то, мне кажется, что товарищ полковник Копылов, продолжает испытывать и тебя, и меня.

Я не стал ничего отвечать, просто пожал плечами. Артемида продолжила.

— Я сделаю всё, что возможно, чтобы мы вернулись живыми…

— Мы? — перебил её я.

— Да. Ведь если погибнешь ты, то, скорее всего, и я прекращу своё существование.

— А копию?

— Я об этом подумала, но… я хоть и искусственный интеллект, но это моя личность, которая может быть стёрта и уничтожена.

— Понимаю, — вздохнул я.

— Не понимаешь, — отрезала Артемида. — Ты биологическое существо, которое запрограммировано природой рисковать жизнью в юном возрасте. Мне сложнее принять своё возможное несуществование.

Я растерялся второй раз день, но сейчас не нашёлся что возразить.

— Поэтому я сделаю всё возможное, чтобы мы вернулись живыми с этого заданиями и потому хочу попросить тебя Валерий. Если я скажу тебе что-то сделать или, наоборот, не делать, то выполняй не раздумывая.

— Так точно, — горько усмехнулся я.

В этот момент вошла Марина.

— А, опять экспериментальное устройство своё настраиваешь, — хмыкнула она и ушла в комнату, которую до завтра будет делить с Ясей.

Я было дёрнулся предложить провести ночь у меня, но не стал этого делать, вспомнив Полину и осуждающие взгляды старших партийных товарищей. Не знаю почему. Предпочёл выспаться, тем более что подъём был на час раньше, обычного времени. О чём я бойцов предупредил, но бестолку.

Теперь о гриме, который упоминал полковник Копылов. Дело в том, что в имперскую столицу доступ был запрещён вообще всем жителям покорённых миров. Исключение сделали для ардан даздра, имперских ублюдков, которые отличались чуть более светлыми полосками на лице, чем остальные жители метрополии. Потому что надо же было кому-то обслуживать господ из метрополии, не самим же им горбатиться. Причём сделано всё было очень хитро. Все работники завозились с других планет, а на время проживания в метрополии им каким-то образом блокировали возможность размножения. Они получали копейки, по ценам столицы, но для тех мест, откуда их привозили, это были очень большие деньги и любой ардан даздра, проработавший на Тангорихксе лет двадцать, мог жить безбедно, купить небольшой домик и так далее.

Для любого ардан даздра было счастьем, получить работу в имперской столице. За право получить работу хотя бы дворника, они были готовы идти по головам и активно интриговать. Это были рабы, у которых, по выражению Ленина, текли слюнки, когда они самодовольно описывали прелести своей рабской жизни, а значит, никакой помощи от них мы не могли получить и провернуть то, что сделали на Ирсеилоуре и Дареггене было невозможно.

Поэтому нам особо подчеркнули, чтобы мы не пытались поднять их на восстание и вообще не заговаривали о политике. Мы должны были изображать из себя таких же покорных рабов, как они. Основная задача была разведка и сбор информации.

— Кажется, планету собираются стереть в порошок, — заметил осторожный Варяг, которому наносили светло-голубые полоски.

— Не жалко, — бросила Яся, которую уже закончили гримировать. — Вообще, никого из них на этой планете. Пусть все сдохнут, а я буду носом землю рыть, но вызнаю, все важные места, чтобы их накрыло в первую очередь. Жаль, лично никого нельзя пристрелить будет.

Я пока не стал говорить бойцам, что во второй фазе операции нам придётся пострелять. Ни к чему это пока, пускай настроятся сдерживать себя, а не вести, как ковбои на диком западе.

Нет, подготовка у нас была и специальные люди с нами работали, но вы сами знаете, это искушение. Пока было ни к чему.

— Ты чего такая злая? — с насмешкой спросила Марина у Яси. — Я всё понимаю, меня саму чуть группой не изнасиловали, но ты даже в плену не была.

— Ничего ты не понимаешь, — сверкнула глазами Ярослава. — Моя семья жила в Ташкенте. Имперцы во время вторжения убили моих родителей и дядю. Только два брата и сестра чудом выжили, теперь они живут с бабушкой и дедушкой в Дисне. А я… Я тогда перевелась с военно-медицинской службы в разведку.

— Опаньки, — выдохнул Жмых. — Вот это…

Я жестом оборвал его.

— Теперь понятно, — сказал я. — Я думал, что в разведке тебе дали навыки полевой медицины, а оказалось наоборот.

— Нет, — улыбнулась она. — Я медучилище на гражданке закончила, а в армии попала в медсёстры.

— А в партию, как в восемнадцать лет вступила? — задал мучивший всех вопрос Череп.

— Случайно, — Яся продолжила улыбаться, но глаза у неё заледенели. — Во время Нотрийского провала. Это был вообще мой первый вылет в космос. Мы тогда попали в окружение, и я думала, что ещё чуть-чуть и нас накроют имперцы. И вот когда собрались прорываться, я попросила командира принять меня в партию, чтобы умереть коммунисткой. Вот так случайно всё получилось, быстро и на коленке. К счастью нам удалось уйти, а мне выжить.

— Ага. И было бы глупо потом отменять вступление, — усмехнулся я и пнул ногой Марину, которая сидела красная как рак, а точнее, было бы сказать, как свёкла.

Никто, кроме Темиргалиева, не знал, что произошло между нами, когда мы ждали смерти в руинах ирсеилоурского магазинчика. Да и в партию я её принять не мог. Двух рекомендаций не было.

— Уфф! — выдохнул Варяг, когда нас встряхнуло. — Наконец-то эта тягомотина закончилась, и мы прошли портал.

Мы прильнули к иллюминаторам, чтобы посмотреть на оплот врага. Поначалу было ничего не видно, только зеленовато-голубая точка вдали, которая всё увеличивалась и вот уже стали различимы города, как в наш отсек вошёл Темиргалиев.

— Группа «К-19» приготовиться!

Мы с сожалением оторвались от интересного зрелища и осмотревшись, подтянув на себе всё, что требовалось подтянуть и заправив, что надо было заправить, замерли в ожидании следующей команды.

— «Отряд К» во флаер!

— Какой? — спросил Жмых, выскакивая следом за мной.

Я ничего не ответил. К флаеру, на котором мы должны были спуститься на планету нас, вела Марина. В нём, к сожалению, не было иллюминаторов, так что красот главной вражеской планеты никто из нас, кроме, Эме не увидит.

Ещё десять минут ожидания и вот мы вылетаем из корабля навстречу то ли новым приключением, то ли героической смерти.