Тень темной королевы

Глава 12. ПРИБЫТИЕ

Эрик охнул.

Удар, на который Накор подловил его, был болезненным, хотя он бил всего лишь вполсилы.

— Ты опять атакуешь, как разъяренный бык, — выругал Эрика изаланец. Его лицо напоминало кусок старой сморщенной кожи, но глаза светились юношеским задором. Он неожиданно развернулся, но Эрик успел увернуться как раз вовремя, чтобы избежать нового удара в грудь, сам выбросил вперед ногу и, быстро отпрыгнув, принял защитную стойку.

— Ну вот! — сварливо крикнул Накор. — Ты зачем отскочил?

Взмокший от пота Эрик, тяжело дыша, проговорил:

— Потому что.., я бы потерял.., равновесие. Этот удар.., он только чтобы избежать нападения.., я и не собирался бить. Если бы я продолжил атаку, ты сломал бы мне шею.

Накор усмехнулся, и, глядя на него, Эрик вновь поразился, как быстро, всего лишь за месяц, этот странный человек завоевал всеобщую любовь. Он рассказывал невероятные истории, наверняка сплошные враки, а его привычка постоянно выигрывать в карты не оставляла сомнений, что он к тому же и жульничает. Но если на свете бывают жулики и врали, которым можно доверять, то именно таким человеком и был Накор.

Шо Пи, который, стоя в сторонке, внимательно наблюдал за ними, подошел к Накору.

— Умение вовремя отступить не менее важно, чем умение вовремя атаковать.

— Он поклонился, и Эрик поклонился в ответ. Поначалу он, как и остальные, считал эти ритуальные действия никчемными и пренебрегал ими, но со временем стал выполнять их автоматически, признавая, что они и в самом деле помогают сосредоточиться.

— Учитель… — начал Шо Пи.

— Сколько раз тебе говорить, парень, перестань называть меня учителем!

Все засмеялись. Уже в первые дни знакомства Шо Пи решил, что Накор и есть тот самый учитель, на поиски которого он был послан. И вот уже третью неделю Накор усиленно отказывался от этой роли. В любом разговоре Шо Пи по крайней мере один раз называл Накора учителем, а Накор требовал, чтобы тот перестал это делать. Это тоже превратилось в своего рода ритуал.

— По-моему, пора показать им ши-то-ку, — сказал Шо Пи.

Накор покачал головой:

— Вот ты и покажи. Я устал. Пойду-ка лучше съем апельсин.

Эрик подвигал левым плечом, и Шо Пи, заметив это, спросил:

— Болит?

Эрик кивнул.

— Удар пришелся сюда, — он показал на правую сторону груди, — но отдается до самой шеи. И плечо онемело.

— Сейчас поправим, — сказал Шо Пи.

Он велел Эрику встать на колени, а Накор, наблюдая за ним, одобрительно кивал. Проведя правой рукой в воздухе, Шо Пи положил ладони Эрику на плечо, и Эрик с изумлением почувствовал, что из них струится тепло. Онемение стало быстро проходить. Стоя на коленях перед Шо Пи, Эрик спросил:

— Как ты это делаешь?

— У меня на родине это называется рейки — целительная энергия организма. Она помогает быстрее оправиться от ран и болезней, — ответил Шо Пи.

— А ты можешь научить этому и меня?

— Для этого потребуется немало времени… — начал Шо Пи, но его перебил Накор.

— Чушь! — воскликнул он и, выбросив за борт недоеденный апельсин, подошел ближе. — Монастырская чепуха! В рейки нет ничего мистического, и молитвы и заклинания тут ни при чем. Это сила, присущая человеку от природы, и использовать ее может каждый!

Шо Пи слегка улыбнулся, а Накор отстранил его и, стоя над Эриком, сказал:

— Так ты хочешь этому научиться?

— Да, — ответил Эрик.

— Дай мне правую руку, — сказал Накор. Эрик протянул ему руку. Накор развернул ее ладонью вверх, закрыл глаза и, проделав несколько странных пассов, сильно шлепнул Эрика по ладони. От неожиданного удара у Эрика выступили слезы.

— Это еще зачем? — возмутился он.

— Пробуждает энергию. Теперь положи руку себе на плечо. — Эрик накрыл плечо ладонью и почувствовал, что из нее струится такое же тепло, как и из ладоней Шо Пи. — И никаких молитв и медитаций, — нравоучительно заметил Накор. — Это всегда с тобой, и теперь, чего бы ты ни коснулся, ты будешь лечить. Только сначала я покажу тебе, чего нужно касаться. — Он повернулся к Шо Пи:

— Мальчик, я за пару дней могу научить всех наших людей использовать рейки без всякой твоей мистической чепухи. В храмах твердят, что это магия, но это даже не хороший фокус. Просто люди в большинстве своем слишком глупы и просто не знают, что они обладают рейки.

Шо Пи с серьезным видом поглядел на Накора, но глаза его смеялись:

— Да, учитель.

— И хватит называть меня учителем! — закричал Накор. Потом он подозвал остальных и начал рассказывать о целительной энергии, которой обладает человеческое тело. Эрик был поражен. Он вспомнил лошадей, которых ему приходилось лечить, о тех, которые должны были поправиться, но не поправились, и о тех, которые выздоровели против всех ожидании. Теперь Эрик понимал, какую роль в этом сыграл их дух.

— Эта энергия происходит из материи жизни, — говорил тем временем Накор.

— Я не считаю вас глупцами, но вы никогда особенно не интересовались теми вещами, которые я нахожу столь увлекательными, поэтому я даже не буду пытаться объяснить вам, чем, по моему разумению, является эта материя жизни. Достаточно сказать, что эта энергия свойственна всем живым существам.

На палубу поднялся Кэлис. Его глаза встретились с глазами Накора, и Эрику показалось, что на мгновение между ними установилась незримая связь, и тут как раз Накор сказал:

— Все живое связано между собой. — Эрик оглянулся туда, где сидел Ру, и заметил, что от его друга тоже не укрылся этот обмен взглядами.

Объяснив, что организм может исцелять сам себя, но большинство людей не знают, как применять эту способность, Накор продемонстрировал несколько приемов, которые помогают наиболее полно использовать рейки, показал, как лучше всего накладывать руки и определять различные виды травм и болезней, а потом перешел к «пробуждению силы» у конкретных людей.

К полудню каждый получил свой шлепок по руке и попрактиковался на своих товарищах в использовании целительной энергии. Накор и Шо Пи преподали несколько уроков по определению наиболее часто встречающихся недомоганий и распознаванию потока энергии в другом организме. За обедом сыпались шуточки насчет «исцеления наложением рук», но вместе с тем все были поражены и восхищены возможностью так просто снимать боль и улучшать самочувствие.

После обеда Эрика и Ру послали на мачты, поскольку ветер свежел. Подвязывая парус, Ру спросил у товарища:

— И что ты об этом думаешь?

— Как сказал Накор, рейки — полезное средство. И мне наплевать на всякие рассуждения Шо Пи о том, что это какая-то мистика. Оно действует, значит, надо им пользоваться, — ответил Эрик и с сожалением в голосе добавил:

— Если бы я знал о нем, когда лечил кобылу Грейлока, она бы выздоровела быстрее.

— Все, что помогает сохранить здоровье, нам пригодится, — заметил Ру.

Эрик кивнул. На корабле существовал негласный уговор не обсуждать возможный исход экспедиции. После того как Кэлис объявил, что собирается включить их в состав армии вторжения, он коротко обрисовал своим людям задачу.

Их небольшой отряд высадится в небольшой скалистой бухточке, куда обычно не заходят корабли. Тридцать шесть заключенных и пятьдесят восемь уцелевших ветеранов предыдущей экспедиции, ведомые Фостером, де Лонгвилем, Накором и Кэлисом, взберутся по скалам и, достигнув плато, совершат марш-бросок до условленного места, где у Кэлиса назначена встреча с какими-то его союзниками. Оттуда они двинутся к городу Хай-пур, чтобы там предложить свои услуги армии захватчиков. Их задача состоит в том, чтобы обнаружить слабые места этой армии, если таковые существуют, но определить это способны только Кэлис или Накор. После этого их задачей становится выжить, вернуться в Город на Змеиной Реке, где будет ждать корабль, и доставить эти сведения принцу Никласу.

Возможно, им даже удастся предотвратить нападение на Королевство, но Кэлис снова и снова убеждал своих людей, что опасность угрожает всем. Эрик вспомнил его последние слова по этому поводу: «Никто не спасется. Новиндус — не что иное, как первая часть плана всеобщего уничтожения. Рано или поздно в ход будет пущена такая магия, которую вы даже представить себе не можете, и, даже если вы спрячетесь в глубочайших пещерах самых далеких Северных гор или на безлюдном острове, затерянном в океане, вы все равно умрете. Мы все умрем, если не остановим эту армию. У нас нет выбора, мы либо победим, либо погибнем».

Для Эрика это было все равно что вновь подняться на эшафот. Он невольно потрогал петлю, которая все еще висела на его шее.

— Ну вот! — восклицание Ру вернуло Эрика к действительности.

— Что?

— Помянешь демона, и он тут как тут! Не серебряную ли башку Оуэна Грейлока вижу я на баке «Охотника»?

Эрик вгляделся в крошечную фигурку на соседнем корабле.

— Возможно. Фигура похожа, да и эти седые пряди…

— Тогда почему же мы не видели его на берегу?

Эрик закончил вязать узел.

— Может быть, он вообще не сходил на берег. Не исключено, что он и до того уже знал о нашем задании.

Ру кивнул.

— Есть еще кое-что, чего я не понимаю. Ну, например, кто такая эта Миранда? Каждый из нас — а я не поленился спросить у всех — встречал ее, хотя иногда и под другим именем. И Грейлок. Тебе он, может, и друг — но не приложил ли он руку к тому, что нас поймали и приговорили к веревке?

Эрик пожал плечами:

— Грейлок там или нет — мы узнаем это, только прибыв на место. А что касается остального — не все ли равно? Мы здесь, и у нас есть задание. И сколько ни думай, как мы тут оказались, все равно ничего не изменишь.

Ру рассердился:

— Ты довольствуешься тем, что у тебя есть. А я, между прочим, когда все это кончится, если мы останемся в живых, собираюсь разбогатеть. Помнишь того купца, что вез нас в Крондор? У него есть дочь-уродина, и он мечтает выдать ее замуж. Я могу оказаться подходящим женихом.

Эрик рассмеялся:

— Ничего, Ру, у тебя хватит честолюбия на нас двоих. Ру отвернулся. Эрик взялся за очередной узел, а когда он вновь взглянул на «Охотника», человека, который мог быть Оуэном, уже не было на палубе.

Проходили недели. Проливы Мрака корабли миновали без происшествий, хотя с погодой им не повезло. Болтаясь на вантах, Эрик впервые подумал, что морская служба — дело опасное. Старые морские волки говорили, что для этого времени года в Проливах еще на редкость спокойно, и утверждали, что собственными глазами видели смерчи высотой в милю и волны величиной с замок.

Они шли через Проливы три дня, а когда наконец вышли в открытое море, Эрик, как и его товарищи, рухнул в койку и мгновенно уснул. Опытные матросы могли спать как убитые в любой шторм, но для бывших заключенных это было недостижимо.

На корабле, разумеется, частенько говорили о целях их экспедиции; нередко разговоры эти перерастали в жаркие споры, но заканчивались они, как правило, тем, что каждый, пусть и на свой лад, молча признавал, что боится.

Ветераны предыдущей кампании, которые перешли с «Охотника» на «Месть Тренчарда», чтобы обучать новобранцев, столь же охотно пускались в длинные рассказы о прошлых сражениях, как и отмалчивались. Все зависело от человека и его настроения, но из того, что Эрику удалось услышать, он сделал один вывод: если верить старым солдатам, Кэлис действительно не был человеком. Бывший капрал из Карса сказал как-то, что в первый раз он увидел Кэлиса двадцать четыре года назад, и с тех пор Кэлис ни капельки не постарел.

Ру постепенно учился обуздывать свой темперамент. Правда, он не отказал себе в удовольствии затеять несколько ссор, но только одна из них кончилась дракой, да и ту быстро прекратил Джером Хэнди. Он схватил Ру в охапку, выволок его на палубу и, подняв за ноги, пригрозил выбросить за борт. Ру болтался вниз головой, и вся команда потешалась над ним, но, как ни странно, он не обиделся, а только смутился. Когда Эрик, уже потом, заговорил с ним об этом, Ру посмотрел ему в глаза и сказал слова, которые Эрик запомнил надолго:

— Что бы со мной ни случилось, Эрик, я свое уже отбоялся. Когда нас вели на виселицу, я плакал как ребенок и обмочил штаны. После этого что еще может меня испугать?

Эрик как-то раз поймал себя на том, что, пожалуй, полюбил море — но о том, чтобы стать моряком, он никогда всерьез не задумывался. Он скучал по кузнечному делу, по лошадям, которых надо лечить, и надеялся, если, конечно, уцелеет в предстоящих боях, получить свою кузницу и, быть может, когда-нибудь обзавестись семьей.

Эрик часто вспоминал свою мать, Розалину, Мило и вообще Равенсбург. Ему хотелось знать, как им живется сейчас, но когда он думал о Розалине, то сам удивлялся, насколько отстраненными были его мысли. Эрику она была симпатична, но когда он представлял себе будущую семью, в ней не было Розалины. Впрочем, там вообще не было никого конкретного.

Что касается Ру, то он все больше укреплялся в решении, вернувшись в Крондор, жениться на некрасивой дочери Гельмута Гриндаля. Он часто рассуждал вслух о выгодах этой женитьбы, чем несказанно веселил Эрика.

День ото дня новобранцы совершенствовали свои навыки в обращении с оружием, а в безветренные дни даже тренировались в стрельбе из коротких луков, которые были в ходу у кочевников истландских степей, джешандийцев. Руководил этими тренировками Кэлис. В каюте у него хранился его собственный большой лук, но он отлично стрелял и из такого оружия. Тридцати лучшим стрелкам предстояло стать лучниками , в отряде Кэлиса, но от тренировок не освобождался никто, даже те, у кого не было никаких шансов попасть в первую тридцатку. Стрелять без промаха должны были уметь все.

Принцип универсальности вообще лежал в основе всей подготовки. Бывшие заключенные учились владеть любым оружием, известным капралу Фостеру или де Лонгвилю, от длинных чеканов до коротких кинжалов. Разумеется, слабые и сильные стороны бойцов тщательно учитывались и даже заносились в специальный журнал, но все равно каждый был обязан провести немало часов, обучаясь владению тем оружием, к которому у него не было склонности или способностей. Целыми днями Эрик учился действовать мечом, копьем, луком, ножом, молотом или просто голыми кулаками, и раз от раза от него требовалось совершенствовать свое мастерство.

Но больше всего Эрик любил занятия, проводимые Шо Пи и Накором. За прошедшие три месяца он перестал скептически относиться к понятию медитации и стал ревностным приверженцем «боя руками», как он называл для себя тот странный изаланский танец, которому обучал их Шо Пи. Какими бы необычными ни казались на первый взгляд эти движения, они сплетались в отточенный арсенал приемов и контрприемов, и Эрик получал огромное удовольствие, когда на тренировке ему удавалось найти неожиданный ответ на действия противника. Однажды, фехтуя на ножах, он чуть было не проткнул Луи, признанного мастера клинка. Пристально поглядев на своего бывшего сокамерника, де Савона пробормотал что-то по-родезански, а потом рассмеялся и сказал:

— Я вижу, танец журавля превращается в когти тигра. — Это были названия движений, которым научил Эрика Шо Пи, и он впервые применил их совершенно автоматически, не задумываясь о них.

Он сам чувствовал, что превращается в кого-то другого — вот только в кого?

— Земля! — крикнул впередсмотрящий.

За последние два дня общее напряжение достигло предела. Плавание подходило к концу, и внезапно все начали осознавать, что оно им порядком поднадоело. Эти трехмачтовые военные корабли могли взять на борт достаточный запас провизии, но за четыре месяца многое испортилось, а остальное просто приелось. Только неизменные апельсины Накора всегда были свежими.

Капитан вел корабль через коварный рифовый барьер, и Эрик был на мачте, готовый по команде начать вязать парус. Взглянув вниз, он увидел под десятифутовым слоем обломки какого-то судна.

— Это «Рэптор», парнишка, — пояснил Марстин, старый матрос, сидящий на рее рядом. — Корабль старика Тренчарда, нашего прежнего капитана. Бывший «Королевский Орел». Мы, матросы короля, временно стали пиратами. — Он махнул рукой в сторону скалистого берега. — Двадцать четыре года назад как раз там высадились несколько наших, а с ними — молодой Кэлис, принц Крондорский — Никлас, а не его отец, — и герцог Маркус Крайдский.

— И ты там был? — спросил Ру, сидевший верхом на рее с другой стороны мачты.

— Ну да. Кое-кто из нас до сих пор жив. Это было мое первое плавание. Я был тогда юнгой, зато служил на лучшем корабле под командованием лучшего капитана.

На корабле только и говорили, что о первой экспедиции Кэлиса на южный континент, и у каждого имелся свой вариант этой истории.

— Куда вы пойдете после того, как высадите нас? — спросил Эрик.

— В Город на Змеиной Реке. «Месть» останется ждать вас, а «Охотник» подремонтируется и пойдет, чтобы передать сведения, — ответил Марстин. — Во всяком случае, я так слышал.

Об этом слышал и Эрик. Такие слухи на флоте называются «баковый вестник», и Эрик хотел уточнить подробности, но дальнейший разговор был прерван командой брать рифы, и все принялись за работу.

Когда выпала минутка отдышаться и оглядеться по сторонам, Эрик увидел, что корабль бросил якорь недалеко от песчаной косы, над которой вздымалась стена огромных скал — футов сто в высоту, не меньше. Судя по многочисленным бурунам и водоворотам, здесь была уйма подводных камней, и Эрик был поражен той легкостью, с какой капитан провел корабль в эту относительно безопасную бухту.

Прозвучала команда «Собраться на палубе!», и все, кто был на мачтах, торопливо скатились вниз. Де Лонгвиль нетерпеливо расхаживал вдоль фальшборта.

— Девочки, мы отправляемся, — сказал он, когда все собрались. — У вас есть десять минут, чтобы сбегать вниз, взять свои шмотки и снова построиться здесь. Сейчас спустят шлюпки. Мешкать мы не станем, но если кто-то желает спрятаться в канатной бухте в надежде, что его забудут, пусть выбросит из головы сию хитроумную мысль.

Эрик не сомневался, что это последнее предупреждение излишне. Любой в их отряде понимал, что отвертеться от этого задания вряд ли удастся, и на самом деле не слишком к этому и стремился. Кэлису кое-кто мог и не поверить, но Накор вбил в головы всем, что дело обстоит именно так, и вся эта банда головорезов была готова принять вызов.

Со скал была сброшена веревочная лестница, а на вершине утеса их ждали всадники. Закаленный за четыре месяца тренировками, Эрик без труда взобрался по лестнице, таща на себе тяжелый вьюк и оружие.

Поднявшись, он оказался на границе радующего глаз оазиса. И перед ним раскинулось голубое озеро, окруженное финиковыми пальмами. А потом он увидел пустыню.

— О боги! — воскликнул Эрик. К нему подошел Ру:

— Что такое?

Эрик показал рукой; Ру и другие посмотрели туда.

— Я видел Джал-Пур, — сказал Билли Гудвин. — Так то благодать божья по сравнению с этим.

Повсюду, куда достигал взор, были только песок и скалы. Везде, кроме синей в бурунах поверхности океана, господствовал только один цвет — синевато-серый цвет сланца с рассыпанными по нему темными пятнами скал. Даже сейчас, в конце дня, раскаленный воздух дрожал, словно белье на веревке, и у Эрика вдруг пересохло в горле.

Послышался голос Фостера:

— Эй, красавцы! Еще успеете налюбоваться. Становись!

Они побежали туда, где стояли де Лонгвиль и остальные «головорезы». Де Лонгвиль показал на шестерых человек, включая Джерома Хэнди и Джедоу Шати.

— Это наиболее обученная шестерка. Их учили три года. Не сводите с них глаз, — сказал он Эрику и его товарищам. — Делайте то же, что и они. Если вы попадете в беду, они вам помогут. Если наделаете ошибок — тоже. А если вы попытаетесь сбежать, они вас убьют. — Он окликнул Фостера и приказал ему готовить людей к маршу.

Кавалеристы закончили совещаться о чем-то с Кэлисом и ускакали. Неподалеку под походным навесом лежали большие тюки. Фостер велел их распаковать, и Эрик увидел оружие и доспехи.

Кэлис поднял руку.

— Теперь вы — наемники, поэтому одни из вас будут одеты как мусорщики, а другие — как принцы, и не вздумайте ссориться по этому поводу. Оружие важнее нарядов. Но то, которое сделано в Королевстве, здесь не годится. Оставьте его и подберите себе другое…

— И надо было переть эти железки наверх, — шепнул Ру.

— И помните: это — маскарад и ничего больше. Добыча — не наша цель, — Кэлис сделал знак всем подойти ближе. — Кое-что вам уже известно, а теперь вы узнаете остальное. В незапамятные времена была создана эта раса, змеелюди Пантатии. — На сей раз обступившие его люди не перешептывались, а внимательно слушали. Каждый понимал, что чем больше они узнают, тем больше у них надежды выжить. — У них есть легенды и знания, восходящие еще к временам Войн Хаоса, и они убеждены, что им предначертано править этим миром, уничтожив всех остальных его обитателей. — Кэлис оглядел стоящих вокруг людей, словно хотел запомнить их лица. — Я думаю, они обладают соответствующими средствами. Но наша задача — выяснить это наверняка. Двенадцать лет назад мы уже побывали здесь. — Он кивком указал на стоящих чуть в стороне ветеранов последней кампании. — Тогда мы думали проще: бросим все силы на весы войны и перетянем чащу победы. Теперь мы знаем врагов лучше. — Ветераны согласно закивали. — Что бы они ни замышляли, это не просто завоевательный поход или грабительский набег. Двадцать лет назад они подошли к небольшому городу на другом конце этого континента, Ирабеку, и с тех пор все земли, по которым они проходят, исчезают в огне и смерти. Из захваченных ими городов до нас не дошло ни слова. Тем, кто сражался с ними на стенах Хамсы, хорошо известно, как это происходит. Впереди идут отряды наемников, таких же, какими прикинемся мы, а за ними — солдаты-фанатики. В основном эти отряды состоят из людей, но есть среди них и змеи, которые сидят на лошадях высотой в двадцать пять ладоней.

Услышав такое, Эрик даже зажмурился. Самый большой боевой конь, которого он видел в кавалерии барона Отто, имел девятнадцать ладоней в холке. Говорили, что в Крондорской тяжелой латной кавалерии попадаются гиганты высотой в двадцать ладоней, но чтобы двадцать пять? Ведь это больше восьми с половиной футов! Даже самым крупным шайрам-тяжеловозам, которых Эрику приходилось видеть, было до этого далеко.

— Мы сами не видели этих существ, — продолжал Кэлис, — но у нас есть достоверные свидетельства. А за ними идут уже непосредственно жрецы. — Он сделал паузу. — В знак особой милости змеи вознаграждают своих добровольных слуг, доверяя им высокие посты в рядах отборных бойцов. Перед нами стоит довольно простая задача. Мы должны подобраться к ядру этой армии как можно ближе, разузнать о ней как можно больше, а потом ускользнуть и добраться до Города на Змеиной Реке. Главное — доставить сведения принцу Никласу, чтобы он мог подготовиться к отражению нашествия.

На мгновение наступила тишина, а потом Бигго спросил:

— И это все — а потом можно и по домам?

Кто-то хихикнул. Эрик обнаружил, что тоже не в силах сдержать смех. Рядом безуспешно боролся с нервным весельем Ру. Не прошло и минуты, как хохотали все.

Кэлис подождал пару минут и поднял руки, призывая к тишине.

— Многие не вернутся. Но те, кто вернется, заслужат свободу и милость своего короля. Если мы одолеем этих проклятых змей, вы получите возможность жить той жизнью, которая вам по душе. А теперь экипируйтесь. Нам предстоит длинный и трудный марш через пустыню.

Люди бросились к навесу, как дети к елке на Празднике Зимы, и вскоре везде слышались дружеские насмешки и шутки.

Эрик нашел линялую, но вполне пригодную синюю куртку, а поверх нее нацепил чужеземный нагрудник с полустершейся мордой льва. Простой круглый щит, кинжал на поясе и длинный меч хорошей работы дополнили экипировку. Потом к его ногам, отброшенный чьей-то нетерпеливой рукой, подкатился конический шлем с переносьем. Эрик поднял его, и из него выпал кольчужный ошейник. Эрик примерил шлем, примерил ошейник и, подумав, решил оставить и то и другое.

Хорошее настроение, вызванное шуткой Бигго, быстро улетучивалось, и когда груда была разобрана, лица у всех вновь стали мрачными. Кэлис поднял руку, требуя внимания.

— Теперь вы — Кровавые Орлы Кэлиса. Если кому-то это название окажется знакомым, вы — люди с Закатных островов. Те, кто служил у меня раньше, расскажут остальным все, что нужно знать об Орлах, и как отвечать на расспросы. Мы — самые свирепые воины Королевства, и не боимся ни человека, ни демона. В прошлый раз, правда, мы получили пинок под зад, но это было двенадцать лет назад, и я сомневаюсь, что хоть один из тех, кто это помнит здесь, остался в живых. Сформируйте роты — мы наемники, но не сброд — и пополните запасы. Каждый понесет по три меха с водой.

К закату Фостер и де Лонгвиль разбили людей на роты. Кэлис посмотрел на запад и повел людей навстречу багровому солнцу.

Никогда в жизни Эрик не был настолько измучен жарой, жаждой и невероятной усталостью. Чесалась шея, но не было лишних сил, чтобы дотянуться и почесаться. Первая ночь показалась относительно легкой. Воздух быстро остыл, а к рассвету стало просто холодно. Но это был сухой холод, и начались муки жажды, а пить было можно только с разрешения Фостера и де Лонгвиля — по глотку в час.

Перед рассветом был дан приказ разбить лагерь; поставив палатки, каждая на шестерых человек, все быстро забрались в них и моментально уснули.

Через несколько часов Эрик внезапно проснулся от того, что начал задыхаться. Он попытался вдохнуть всей грудью, но только обжег легкие. Открыв глаза, Эрик увидел потоки горячего воздуха, поднимающиеся от сланцев. Его товарищам тоже было не до сна. Несколько человек вылезли из-под раскаленных тентов, надеясь, что жара снаружи каким-то образом будет меньше, но тут же вернулись назад. Как бы читая их мысли, Фостер крикнул, что каждого, кто будет пить без приказа, ждет публичная порка.

Вторая ночь была трудной, а день — просто ужасным. В этой жаре они не отдыхали — только расходовали меньше энергии. Ночь тоже не принесла облегчения: холодный и очень сухой воздух высасывал влагу из организма с такой же жадностью, что и дневная жара.

На марше Фостер и де Лонгвиль бдительно следили, чтобы никто не запнулся и не отстал. Эрик подумал, что они следят еще и за тем, чтобы никто не бросил оружие — а это могло быть, учитывая, как все устали.

На третий день Эрик отчаялся опять увидеть воду и тень. В довершение ко всему местность пошла в гору, и подъем, сначала довольно плавный, становился все круче и круче.

Кэлис, который шел впереди, остановился и жестом поторопил остальных. Поднявшись к нему, Эрик увидел внизу покрытые зеленью холмы, перемежаемые небольшими рощицами: они достигли степей. Вдалеке виднелась извилистая полоса деревьев — туда и показывал Кэлис.

— Змеиная река. Можно допить остатки воды. Эрик поднес к губам последний мех и обнаружил, что он почти пуст. Поражаясь, как при такой строгой экономии можно было за это время выпить три меха, он допил остатки. Кэлис посмотрел на де Лонгвиля:

— Пока все слишком легко.

Эрик бросил взгляд на Ру. Ру покачал головой. По линии был передан приказ начать движение, и отряд двинулся в направлении далекой реки.

Лошади топтались и фыркали в загонах, а Кэлис беседовал с двумя барышниками, которые бывали в этой фактории, Шингадзи Лэндинг, и раньше. Один из ветеранов сказал, что двадцать четыре года назад, когда Кэлис впервые был в этих местах, факторию сожгли до основания, но с тех пор снова отстроили, и теперь она процветала. Хотя сам Шингадзи умер пять лет назад, новые владельцы сохранили название. Так что теперь Кэлис пользовался в Шингадзи Лэндинг гостеприимством Брека.

Еда, которую им предложили, была простой, но после того, что они ели последние три дня, казалась великолепной, а больше всего радовало обилие вина и эля. Эрик думал, что в фактории будут ждать всадники, которых он видел у побережья, но встречали их совсем другие люди. Те всадники, как сказали Эрику, были джешандийцами, а эти люди — горожанами, жителями Города на Змеиной Реке.

С ними пришла рота городской стражи, и Кэлис был знаком с их капитаном. Они зашли поболтать в таверну, а мнимые наемники остались на улице. Они искупались в реке, вволю напились, и теперь отдыхали, перед тем как, уже верхом, пуститься в дальнейший путь.

Эрик с интересом разглядывал лошадей — уж в этом-то он разбирался. На каждой лошади была полная сбруя — удила, кавалерийское седло с подпругой и переметными сумами, за задней лукой оставлено место для скатки или свернутой палатки.

Но кое-что Эрика насторожило. Мимо как раз проходил Фостер.

— Капрал, — позвал Эрик.

Фостер остановился.

— В чем дело?

— Эта лошадь больна.

— Что?

Эрик пролез между жердями и растолкал соседних лошадей. Погонщик что-то крикнул ему; за время плавания Эрик достаточно выучил язык этой страны, чтобы понять, чего ему надо: «Убирайся!» Впрочем, Эрик не собирался пускаться в долгие объяснения; прикинувшись, что не понимает, он просто помахал погонщику рукой, словно в ответ на приветствие.

Дойдя до лошади, он провел рукой по ее левой передней ноге и поднял ее.

— Треснувшее копыто.

— Будь прокляты эти алчные души! — выругался Фостер.

Погонщик подбежал к ним, крича, чтобы они убирались.

— Вы еще не заплатили! Они не ваши!

Тут Фостер проявил свой легендарный гнев. Схватив погонщика за рубаху, он поднял его на цыпочки и зарычал:

— Я вырежу тебе потроха! Беги к своему хозяину и передай ему, что если он не появится здесь, пока у меня окончательно не испортится настроение, я убью его и всех лживых ублюдков из города, которые попадутся мне под руку! — Он отбросил погонщика, и тот врезался в лошадь. Лошадь возмущенно всхрапнула, а погонщик кинулся звать хозяина.

Стражники услышали шум, и загон окружили вооруженные люди.

— Капрал, разумно ли то, что вы делаете? — спросил Эрик.

Фостер только усмехнулся.

Появился барышник, требуя объяснить, почему они оскорбили его работника.

— Оскорбили? Да я насажу ваши головы на копья! Ты только взгляни на эту лошадь!

Барышник бросил взгляд на лошадь:

— Что с ней?

Фостер посмотрел на Эрика:

— Что с ней?

Эрик внезапно оказался в центре внимания. Оглядевшись, он увидел Кэлиса и капитана стражи, выходящих из таверны. Кто-то, очевидно, предупредил их, что намечается стычка.

— У нее больное копыто. Оно треснуло и гноится, а чтобы выглядело здоровым, его покрасили, — сказал Эрик.

Барышник разразился потоком ругательств, но Кэлис его перебил.

— Ты не ошибаешься? — спросил он у Эрика.

— Это старый трюк, — покачал головой Эрик и, задрав лошади морду, осмотрел ей глаза и пасть. — Ее чем-то опоили. Не знаю чем точно, снадобий, которые убивают боль, немало. Поэтому она не хромает. Но, что бы ей ни дали, действие этого снадобья уже кончается. Я заметил, как она подергивает ногой.

Кэлис подошел к барышнику.

— Эту сделку устроил тебе наш друг Реджин из клана Льва, не так ли?

Барышник кивнул, пытаясь сделать хорошую мину при плохой игре:

— Да. Мое слово крепко от Города на Змеиной Реке до Вестланда. Я выясню, кто из моих работников дал себя обмануть, и накажу его — но сам я никогда не ввожу в заблуждение добрых друзей!

Кэлис покачал головой:

— Прекрасно. Мы осмотрим всех лошадей, и за каждую, которую забракуем, ты будешь оштрафован на стоимость здоровой лошади. Это — первая, а значит, что мы получим еще одну здоровую лошадь бесплатно.

Барышник посмотрел на капитана городской стражи, но тот только улыбнулся:

— Мугаар, по-моему, это вполне справедливо.

Не найдя поддержки, барышник приложил руку к сердцу.

— Я повинуюсь.

Он ушел, причитая под нос, а Кэлис сказал капитану:

— Хатонис, этого парня зовут Эрик фон Даркмур. Он будет осматривать лошадей. Я был бы признателен тебе, если бы ты позаботился, чтобы ему не мешали.

Эрик протянул стражнику руку. Рукопожатие Хатониса было уверенным и крепким. Чувствовалось, что это сильный и опытный воин.

— Мой отец восстал бы из гроба и прикончил бы того, кто, как этот обманщик, бросил на наш клан пятно позора, — сказал капитан.

Повернувшись к Эрику, Кэлис спросил:

— Сможешь ли ты к утру осмотреть всех лошадей?

Эрик прикинул: лошадей было больше сотни.

— Если нужно… — пожал он плечами.

— Нужно… — уходя, сказал Кэлис.

Фостер пошел за ним, бросив Эрику:

— Ладно, нечего прохлаждаться. Принимайся за дело!

Эрик покорно вздохнул и, оглядевшись вокруг, попросил нескольких человек из его роты помочь. Он не был волшебником, чтобы мановением руки превратить их в таких же, как он, знатоков, но ему нужен был кто-то, кто отбирал бы новых и уводил уже осмотренных лошадей.

Потом он сделал глубокий вдох и принялся за дело.